Аннотация: Союз с демоном? Вы это серьезно? И как не убить союзничка, выполняя приказ Вершителя?
Такие, как я, обречены на вечные скитания. Нам закрыта дорога в другую жизнь, пока мы не пройдем искупление. Пока мы не совершим нечто, что будет продиктовано движениями сердца, а не происками корысти. Что-то, позволившее бренной оболочке, куда мы были заключены, стать прахом, даруя нам освобождение и возможность предстать пред очами своего Творца. А до тех пор мы обречены скитаться по Земле в облике обычных мужчин и женщин. Внешне обычных, ведь сила, которой нас наделил Творец, по-прежнему с нами, хотя и не вся. Она нам нужна, чтобы совершать предначертание - хранить Равновесие. Мы - Земные Ангелы, не Свет и не Тьма, скитальцы, не лишенные памяти, но со сломанными крыльями. Не бестелесные духи, как это было раньше, а вполне реальные личности. Живые. Нас можно ранить, но нельзя убить. Можно причинить увечье, которое тут же исцелится.
Мы живем вечность, помним все, что было с того момента, как мы отказались вставать на сторону Света или Тьмы. Мы не смогли заставить себя поднять руку на тех, кто отрекся, ведь они оставались нашими братьями. И не смогли предать тех, кто остался верен Свету. Мы предпочли уйти в сторону и за это были низвергнуты с небес. Наши крылья были отняты, наши души скованы человеческой оболочкой. И возложен обет - сохранять Равновесие любой ценой. Такова оказалась расплата за отказ воевать.
***
Раскат грома привел меня в чувство, оторвав от мрачных размышлений о прошлом. Я с неудовольствием покосилась на хмурое небо, затянутое свинцово-серыми, с фиолетовым оттенком, тучами, готовое вот-вот пролиться дождем, и прибавила шагу - до моего дома оставалось пройти совсем немного.
Дом... очередная из великого множества берлог, состоящая из двух крохотных комнат, еще более крохотной кухни, и ванной, совмещенной с туалетом. Сколько их было за все то время, что я скитаюсь по земле? Не счесть. Сначала, чтобы хоть как-то привыкнуть к тому, что я теперь изгнанница, обустраивала каждую нору, в которой поселялась. А потом плюнула - все равно я не задерживалась надолго. Максимум - на пять лет. Да и то изредка появлялась, только чтобы переночевать или забрать то, что могло понадобиться при выполнении очередного задания. А затем снова уходила, выполняя свою бесконечную миссию. Я ненавидела все это, но ничего не могла изменить. Да, я, будучи Ангелом, пусть и низвергнутым, могла испытывать вполне человеческие эмоции - злость, ненависть, боль, обиду, страх, а не только сострадание и безграничную любовь. По правде сказать, за бессчетные века, проведенные на земле, видя порочность и глухость тех, кого была призвана защищать, я научилась не ценить человеческую жизнь. Я отвыкла сочувствовать, видя, как злобная суть прячется под лицемерной маской благочестия и добродетели. Научилась презирать, тем не менее, на совесть выполняя свой долг.
Я снова вздохнула - мысли привычно кружились в голове, неизвестно, в который раз проходя по одному и тому же маршруту, а потом исчезая... чтобы вновь появиться. Признаться, я уже не обращала на них такого пристального внимания, как в те дни, когда поняла, что становлюсь черствой, теряю то, что составляло мою суть, слишком очеловечиваюсь. Но это оказалось платой за возможность сохранить часть (далеко не малую) былых сил. Да, теперь я не могла слышать мольбы всех, как это было раньше, - только того, кого должна была защитить в определенный отрезок времени. Не могла мгновенно перемещаться на большие расстояния. Не могла утешать и приносить спокойствие. Я не утратила прежнюю Силу, ту, что люди зовут магией, хотя и не могла использовать ее в полном объеме. Зато я научилась убивать без сожаления, если того требовали обстоятельства. Но самым страшным оказалось не это. Самое страшное - я потеряла Веру. Веру в себя, в свое предназначение, в правильность своих поступков. Я просто выполняла то, что от меня требовали, не задумываясь ни о чем. Плыла по течению своей бесконечной, надоевшей мне самой, жизни. Парадокс - люди мечтают о вечной жизни, а я же устала от нее, готовая променять на вечный сон, которого, к несчастью, лишена. Верно говорят - все познается в сравнении. И человек, получивший эту самую бесконечность существования, полное пресыщение всем, что только существует, в конце концов, сам бы не выдержал и покончил с собой. Смешно, если бы не было так грустно.
Раздался еще один удар грома, и я вздрогнула. Но не от страха, а от того, что мне за шиворот упали первые капли дождя - холодного, ноябрьского дождя. Да, в этом году осень выдалась затяжная. Обычно, уже в начале октября в графстве Нортумберленд, на самом севере Великобритании, лежит снег. О, я помню те времена, когда она звалась Нортумбрией и была дикой, практически необжитой местностью. Каким удовольствием было бывать здесь в те далекие дни. Но все изменилось. И погода тоже. Вместо снега - только холодные дожди, от которых большинство проселочных дорог превратились в месиво. И даже то, что я жила в городке под названием Фолстон, не слишком меня радовало. Такая погода не только нагоняла тоску, но и придавала некую зловещую атмосферу самому городу и прилегающим к нему деревушкам. Да что там... казалось, бесконечные дожди наложили свой отпечаток даже на жителей провинциального городишки, отчего прохожие казались более угрюмыми и злобными, чем обычно. А, быть может, так и было. Мне без разницы. У меня свои заботы, у них - свои. И ничего общего между нами, чему я не уставала радоваться.
Дождь припустил сильнее, заставляя ускорить шаг. Опять вымокну до нитки и выглядеть буду - чучело чучелом. Радует, что земные хвори ко мне не липнут. Впрочем, я не огорчалась, что мне не досталось кукольной внешности - это значительно затруднило бы выполнение моего предназначения и убивать пришлось бы чаще, чем спасать. А я не любила убивать. Во всяком случае, не сразу. Но что о том говорить?
Мимо меня проехала карета. Я проводила ее безразличным взглядом. Поплотнее запахнув пальто и отбросив с лица намокшие каштановые волосы, я шла под холодными струями. Мне оставалось пройти всего пару кварталов, но возвращаться я не хотела. Вообще. Мой дом не был домом в полном смысле этого слова. Просто стены, в которых нет отпечатка моей личности. И никогда не будет. Потому что я так решила.
***
Наконец, я все же преодолела эти два квартала, вошла в небольшой дворик, в котором не было и намека на то, что еще пару месяцев назад здесь цвели яркие осенние астры, гладиолусы и еще какие-то цветы, названия которых я не знала. Рассеянно смахнув с лица дождевые капли, толкнула неказистую дверь с номером, который нельзя было разобрать из-за давности нанесения краски, от которой осталось только едва заметное пятно. Даже мой острый ангельский взгляд не мог различить, какие цифры были намалеваны на старой древесине. Но, если честно, меня это не интересовало. Единственное, о чем я думала в данный момент - тепло очага, возможность снять промокшее, несмотря на пальто, платье и переодеться в сухую одежду.
Переступив порог, тут же насторожилась - я уловила запах, который не чувствовала уже давно. Слишком давно, чтобы его помнить. И все же я помнила. Значит, начинается новая Игра? Любопытно. Что мне предстоит совершить на этот раз? Надеюсь, не придется спускаться туда, откуда мало кто возвращается? А что, было бы забавно - ангел во второй раз попадает в Чистилище. Думаю, человек, обладающим извращенным чувством юмора, оценит эту шутку.
Вздохнув, заставила себя идти вперед - все равно тот, кто пришел ко мне, знает о моем возвращении и нет смысла возвращаться под дождь. Лучше уж встретиться с ним на своей территории, чем где-нибудь в подворотне. Нет, я не трусиха и меня мало что может напугать. Но он... от одного только воспоминания, что мне пришлось однажды пережить по его милости, мороз по коже, и сердце колотится так, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
Я уверенно прошла по темному коридору - верный признак, даже если бы не было запаха, что он пришел, - поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и, помедлив, решительно распахнула дверь. В лицо мне тут же пахнуло теплом... и все тем же ароматом прелой листвы, смешанной с влажной землей. Поморщившись - каморка, которую я называла громким именем "дом", была ярко освещена пятью трехрожковыми подсвечниками, отчего глазам стало немного больно, - я окинула свое пристанище быстрым взглядом, по привычке ища подвох. И увидела - в старом кресле у горящего камина сидел...
- Не ожидала тебя увидеть, Вершитель, - негромко сказала я, входя и плотно закрывая за собой дверь. - Прошло так много времени, что я стала думать, будто обо мне забыли.
- Не мечтай об этом, Ас... - раздался приятный баритон, а на лице моего визитера появилась лукавая усмешка.
- Без имен, Вершитель, - я резко прервала его. - У меня нет права так называться, и ты это знаешь. Здесь меня зовут иначе. И это тебе тоже известно.
- Прости, Мелани, - он примирительно улыбнулся. Невиданное зрелище. Чувствует моя... душа, что меня ждут не самые лучшие дни. - Стариковская привычка.
- Не сваливай все на возраст, - возразила я, сбрасывая мокрое пальто прямо на пол и морщась - влажное шелковое платье тут обдало кожу холодом, несмотря на царившее в комнатке тепло. - Ты можешь дать фору многим из нас. А теперь выкладывай, зачем я тебе понадобилась, раз ты не поленился и лично прибыл в Фолстон?
- А ты не изменилась, - цепкие, светло-серые глаза мужчины сверкнули улыбкой. - Все так же резка и проницательна. Действительно, Мелани, дело очень важное, раз я здесь.
- И кого я должна буду защитить на этот раз? - подавить обреченный вздох не получилось.
- Леди Габриэлла Стентиннон, - ответил Вершитель, следя за выражением моего лица. Я только дернула бровью - это имя мне ничего не говорило. Вместо ответа он протянул мне черно-белый снимок, на котором была запечатлена молодая девушка, вряд ли старше шестнадцати лет. Ее светлые волосы были уложены в причудливую прическу, миловидное аристократическое личико выражало крайнюю степень высокомерия. Да и вся ее поза говорила о том, что девица обладает далеко не ангельским характером.
- Не самый приятный объект, - бесстрастно заметила я, небрежно бросая снимок на стол. - А теперь коротко и по сути - почему именно я должна защищать ее и от чего?
- Зришь в корень, - мужчина чуть наклонил голову и на его светлых волосах заплясали отблески пламени. - Видишь ли, Мелани, задача таких, как ты, состоит в том, чтобы не дать открыться Вратам*. И тебе также известно, что ключей к ним несколько. Только хитроумная комбинация пока еще удерживала наших... противников от попыток вскрыть замок.
- И эта девочка - один из Ключей? - мне было понятно, куда клонит Вершитель.
- Именно. Более того, она - самый главный из Семи. И если ее кровь окажется на жертвеннике в канун летнего солнцестояния, то разразится катастрофа.
- А остальные шесть? - я приподняла брови. - Кроме того, как же Печать? Ее вроде нельзя обойти никакими способами.
- Они не имеют большой важности, - отмахнулся он. - Что касается Печати... как видишь, лазейка появилась.
- Почему кровь леди Габриэллы? - я в упор смотрела на мужчину. - Отвечай, Вершитель. Я не хочу быть слепым котенком.
- Это достоверно неизвестно, - он спокойно выдержал мой взгляд. - Но факт остается фактом.
- Хорошо, - настаивать смысла не было - все, что мог сказать, он уже сказал. - Последний вопрос - почему я?
- Энтони на задании. Жозефин на дух не переносит женщин. Линда чокнутая и может провалить миссию...
- Понятно, - процедила я, перебив его. - Дальше можешь не продолжать - никто не захотел взяться за это дело. Каковы мои шансы уцелеть?
- С твоим мастерством - довольно высоки, - уклончиво ответил он.
И вот тут я выругалась - витиевато, длинно, не стесняясь в выражениях. Вершитель выслушал меня с каменным лицом, хотя в глазах плескалось море изумления. Мне было понятно - если я выживу, то даже кормить меня будут с ложечки. А если нет... интересно, куда после смерти попадают такие, как я? Вопрос без ответа - никто из нашей братии еще не умирал. Но это как раз не удивительно - убить ангела может только демон, да и то не каждый. Впрочем, об артефактах, способных уничтожать нас или наших противников, я расскажу в другой раз.
- Рад видеть твой энтузиазм, - осторожно заметил мужчина. Я злобно на него глянула, но ничего не сказала - приказы того, кто известен под именем Вершителя, не обсуждаются. Наказание... даже не хочу вспоминать. Однажды я имела неосторожность пойти ему наперекор. С тех пор значительно поумнела.
- Когда я должна буду отправляться? И куда? - зло поинтересовалась я.
- Через неделю ты должна быть в Эссексе, - он оставался невозмутим.
- Я буду там.
- Я и не рассчитывал на другой ответ.
- Слушай, Вершитель, не надо иронии, - поморщилась я. - Ты прекрасно знаешь, что я не в восторге от того, что придется быть цепным псом избалованной девицы, но идти наперекор не буду. И прекрасно понимаю, что не в наших интересах позволить Вратам распахнуться.
- Именно. Апокалипсис, устроенный задолго до срока, никак не поможет тебе и твоим... друзьям... вернуться.
- Я помню, что обязательным условием было искреннее и бескорыстное самопожертвование. Боюсь, что уже не способна на это.
- Кто может знать? - он поднялся, оказавшись на голову выше меня, а я была далеко не маленького роста. И, прежде чем я успела сказать хотя бы слово в ответ, он вышел из комнаты, оставляя после себя насыщенный запах прелой листвы, смешанной с влажной землей.
Выругавшись еще раз, я рывком стянула с себя платье и, скомкав, бросила в угол. А потом распахнула дверцы шкафа и, вынув из его недр теплый халат, с превеликим удовольствием укуталась в него.
Протянув руку, взяла снимок и принялась рассматривать лицо девушки. Впрочем, мне быстро это надоело и я, швырнув фото на стол, подошла к окну, мельком отметив, что в тусклом отражении мои глаза цвета корицы уж слишком ярко блестят - верный признак бешенства. Ну и пусть - все равно никто не сможет меня увидеть. А если и увидит...
Вздохнув, прижалась лбом к холодному стеклу и стала анализировать разговор - за те века, что я знала Вершителя, он всегда говорил больше, чем это казалось со стороны. И, судя по его недомолвкам касательно леди, меня могла ждать большая бяка. Но разве у меня есть выбор?
Отлипнув от окна, взяла полотенце и, просушив каштановые, завивающиеся от воды в кольца, волосы, устроилась у камина. Впереди маячили смертельные приключения.