Восстав от заката над горизонтом ало-серое пятно расплылось по кучевым облакам и с ними опустилось на загаженную и развороченную площадь перед развалинами складского комплекса Оптоблснабсбыткомпроммашглавторга. Влажное колышущееся пятно размозжили лучи прожекторов и фар трейлеров, сгрудившихся вокруг железобетонных остовов. ПрорИзали ночную тьму рыком дизели громадных фур и автоклавов. Клерки-логисты кучками и отдельно, засуетились, зашныряли, завозились. Их голоса, прорываясь из-за машинного гула, застрекотали, зажурчали зовущими и вопиющими интонациями. Главенствующий бас набросился сверху:
--
Очистите подъезд! Скотина льярь, шевелись!
Люди в серых комбинезонах сорвались с заданных траекторий и принялись скакать кругами.
* * *
Поодаль от суеты в просторном темном кабинете пультовой двадцать первого уровня ведущий модератор Зая Бисъ ерзал на обгрызенном по краям столе и нервно оплевывал увесистую трубку черного дискового телефона.
--
Зрло! - сильно визжал он и при этом раскачивался еще сильнее. - А как же?! Убей! Да! Еще раз убей!
Зая не имел привычки "толочь воду в супе". Четкая постановка любой, даже расплывчатой задачи, считалась его коньком. Когда-то, в прокисшие времена безвременья, юный и закомплексованный неуч Зая Бисъ подвязался младшим ассенизатором минус сорок шестого уровня мегацентра идентификации и прослеживаемости. Продираясь по склизкой фекальной иерархии, всего за каких-то пять лет З. Бисъ достиг зловонных карьерных высот в крупнейшей корпорации на рынке утилизации и кремации. За столь короткий период Зая приобрел три высших образования, две магистерских степени, 15 профессиональных сертификатов, семь грамот, один грант, а со всем этим добром: геморрой, простатит, тугоухость и мягкотелость. Но самым главным достижением Зая считал заслуженный персональный помойный бак с дарственной надписью от родной организации. Такое не всякому удается в этой жизни. Обладатель престижной собственности, сразу после вступления в свои права, стал не в меру крут и строг не по годам.
Работая в должности ведущего модератора, Зая Бисъ грезил новыми достижениями на свальном поприще. Он имел на то все основания. Со своей безупречной характеристикой Зая мог претендовать на значимую должность в генеральном представительстве. Оставалась нерешенной проблема с устройством личной жизни. Да разве это проблема для счастливчика, каким казался зрелый образованный функционер Зая?!
В разгар телефонных переговоров скрипучую массивную дверь пультовой с мясом выставил дикон Хуля Бяка и брызжа потом, крестясь, заскулил:
--
Бисъ, на выезд! Быстрее! Всё готово! Все готовы!
--
Обожди! - огрызнулся Зая.
--
Быстрее! - умолял дикон.
--
Я говорю: слынь! - сильно зло рявкнул трепач на Хулю и продолжил насиловать линию. - Давай! Бери! Надеюсь, жду... верю... ублюдок!
* * *
Через мгновенье Хуля и Зая понеслись лихим галопом по раскалившимся коридорам диспетчерского пункта.
Выскочив из здания и вдохнув гарь, спешЗвшие замедлили бег. Их неробкую поступь преградил неуклюже маневрирующий танкер, под порталом которого ушастые мрази пустились в присядку под палкой известного стукача из конторы.
Случайный встречный орденоносец поравнявшись с озадаченными лохами любезно проконсультировал: "гамадрилы", за что получил по рылу от Заи и обиженно скрылся в розовом смоге.
--
По обычаю мразей перед дорогой приседают, - заявил Хуля. - Вот и они!
--
ЧуднС! - изумился Зая, тупо уставившись на приседающих мразей и, неожиданно поддержавшего тех, Бяку, который быстро опомнился, выпрямился и смущенно зевнул.
Зычный мутирующий голос продолжал муштровать сонную массовку:
--
Вас, сучар, еще учить, как надо Родину любить! - надрывалась все та же тварь. - Двинули!
Эскорт дернулся, окутанный плесневелым кислым дымом, сдвинулся с места. Ударили тарелки, загнусили фанфары...
--
Стоп, твари! - достиг вершины глумлений гаденошный крик. - Еще разик, еще раз... твари, я кончаю!!!
--
Кадр первый, дубль... - издерганная хлопушка заголосила на пределе.
--
Приготовились! За Родину, за вольную! Во имя Господа Бога! Спросится строго! - повелевал и зомбировал тиран. - Марш!
Зарезонировали моторы и трубы. Сбоку прожженной мазутом площадки внезапно обнаружилась группа панкующих придурков, стебающихся и долбящихся. Гнилые помойные гады вмиг заполонили пятачок от весовой до проходной. Ржавые борта эскадры давили ликующих фриков.
Сопровождаемый членовозами, автозаками, водометами и прочей приблудой с проблесковыми маяками, лайнер протиснулся через кордон, похоронив под собой с полсотни разношерстной швали.
* * *
Через пару мгновений "Серебряный дьявол" следовал без хвоста мерзких прилипал. В рубке воцарилась умиротворенная обстановка. Тощий стебль спал на лежаке. Его друг жрал грязь, и запивал корни чаем, заправленным перечно-луковым соусом, восседая рядом с Заей, который вызвался пилотировать (он умел все или ничего).
--
Куда мы катимся?! - осмелился поинтересоваться у штурмана молодой пилот.
Жующий поперхнулся:
--
Стыдно не знать, что дСлжно! Налаживать сношения, перенимать технику дела и собственно культуру! Вот так! Заодно фарцонуть... только ц-ц-ц!
--
Не впадлу!? - прошваркнул Зая.
--
Что ты... блеешь? - отрыгнул хрящ.
Зая презрительно посмотрел в глаза рядом сидящему.
Трайлер принялись подрезать один за другим резвые гнобы на биобайках. Стремительно просвистав мимо, они сиюминутно скрылись из виду.
--
Видал, сучилище! - восхищенно крикнул закончивший трапезу и обильно отблевывавший в форточку хрящ. - Вот это рыл! А ты скулишь: куда? Прямо восвояси!
Изматывающая ночная езда вывела на шоссе, врезАвшееся в банановую рощу, из-за которой полыхало огненное зарево. После избавленья от сумрака и сучьев гнилых дубов, трейлер уперся в завал из разлагающихся и растекающихся по трассе биобайков, брошенных гнобами.
--
Втыкаюсь! - свистнул штурман, разбудив тем самым своего пьяного сменщика. - Глянь, Бо! - восторженно призвал он очнувшегося и быстро перевел стрелки на Заю - Слушай, шеф, лет го развлекаться, миллион удовольствий - все наши! Пойдем! Пока впереди завал не рассосется ! Глянь! Глянь же!
Штурманы заклянчили дуэтом.
--
Рыл! Шеф, не будем кретинами! Или мы, или нас! В смысле: где, если не здесь, когда, если не опять! - деловито промямлил сменщик.
Зая невозмутимым и мрачным взглядом изучил обстановку за запотевшими стеклами. Все обозреваемое показалось ему похожим на прошлое. Буд-то бы было все это с ним раньше, но когда именно, он вспомнить не мог. Знакомым воображению казалось дикое сочетание тропических теней и огненного зарева над гребнем вытянутых крон, узкого извилистого шоссе и желеобразной технотронной баррикады посреди него.
Даже двое отвязанных спутников, оказавшихся в одно время в одном с Заей месте, дополняли размытую картину пережитых когда-то ощущений. Мысленную телепортацию в прошлое развенчал окрик из мегафона со встречной полосы. Во избежание наездов трассу настоятельно рекомендовали очистить бдящие групперы-клинеры.
--
Валяйте! - согласился Зая.
--
Вот это верно! Пойдем, проветримся! До утра! Быстрее не рассосется! - радовался Бо Дибилдер, выползая из рубки.
Утомленный взгляд Заи проводил дорвавшихся коллег до густых зарослей, в которых и потерял шатающиеся силуэты. Отрулив на обочину, пилот "Серебряного дьявола" покинул трейлер и, не решившись вступать в дискуссию с клинерами, отправился на свет, как ночной мотылек.
* * *
За густой, но узкой лесополосой разноцветная тусовка сотрясала джунгли ритмами умопомрачительной музыки, мегаваттами лившейся из всякого свободного дупла. Единое месиво ломающейся публики тысячами глоток хавало вязкий саунд. Зая решился нырнуть в штормящее сборище. С трудом продираясь сквозь долбящихся, он ненароком встречался с их мутными взглядами.
Первым встретилось раскрашенное под огурец лицо худощавого поганца, кривляющееся в ответ на испирсингованную улыбку взлохмоченной Коломбины, нагло нарывавшейся на внимание Заи. Девицу отсёк зализанный сосунок с натуженным лицом от натруженного зада. Невротические судороги пронизывали каждый член его тела, сообщавшего шизоидные импульсы ущербному прикиду, особенно тоненькому махровому галстуку. Он кочевряжился с истрепанной, помятой и подбритой во всех местах чувой, визжащей на все лады.
Не взяв первым приступом кишащий балаган, отдышавшись чуть поодаль, Зая предпринял вторую попытку. Он с неимоверными усилиями проталкивался неведомо куда. Вакханалии не было ни конца, ни края. Потерявшись во времени и пространстве, скружившись от многообразия причесок и нарядов, заблудший повисал от бессилия между трущимися в давке телами. Его, изможденного, цепляли, толкали, терли, пинали. Зая захлебывался в душном смраде и тонул. Сейчас он желал лишь одного - оказаться в прокуренной, но тихой и прохладной рубке "Серебряного дьявола", свесившегося над кюветом где-то там, в кромешной глухой тьме.
* * *
Зая поднял взор к небу с мольбами о спасении. Тут же неведомая сила схватила бедолагу за шиворот и протащила над головами мажорной публики в новом направлении. Буквально через мгновение путь был преодолен. Перед изумленным Заей явились до безобразия знакомые черты рослого смуглого широкоплечего красавца.
--
Какие кенты! Зая! Зая Бисъ, ты ли это, дружище?! Ты?! Здесь!? - ликовал спаситель. - Развлечься или как?!
Они обнялись, расцеловались, после чего оцепенение отпустило помятое тело Заи.
--
Глазам не верю! Еще минуту назад я проклинал этот балаган и вдруг такая неожиданная встреча! - заверещал от восторга Зая. - Кунни Лингус, ты ли это!?
Зая и мечтать не мог о встрече со старинным приятелем - звездуном астральных апогеев. В отличие от тернистого фекально-ливневого пути Заи, дорога Кунни из обветшалых бараков их детства к беспрецедентной славе была воздушна и проворна! Герой гламура и эпатажа без напряга восходил на Олимп успеха. Удача шла по пятам за звездящим и всегда настигала его в подходящих позах. Он имел всё, она имела его! Когда ты рожден для счастья и удовольствия, ни к чему образование, собственность, обязательства, прочные узы. Они лишь отягчают легкость бытия.
Везение, в сочетании с огромным обаянием, блестящей внешностью, бурлящей страстностью, делали свое дело и завистников тоже делали. А зависть порождала ненависть. Недоброжелателей встречалось не мало (с одним из них Кунни только что пересекся). Но счастливчик не придавал тому значения. Он парил над суетой, как альбатрос над океаном, иногда снисходительно опускаясь на голубую гладь на потеху головоногим моллюсками и себе на подкрепление глупостью и одержимостью убогих.
Дабы отметить встречу двое антиподов искали уединения. Долго карабкаясь вверх по крутым лестницам с пересадками на лифты, подальше от трескотни и вспышек, они, в конце концов, остановились в забегаловке с маленькими прозрачными столиками, облюбованными разнокалиберными шалавами.
--
Что будешь, Зая, друг?! - озадачил, вырванного из стихии, приятеля новоявленный спайдермен.
--
Я в себя придти не могу! Глазам не верю! Ты!
--
Как видишь, как видишь, дружище! - преисполнялся чувства собственного достоинства Кунни.
* * *
Роскошный бар, поднятый на изогнутых алюминиевых стойках над джунглями, упирался в звезды. С его уровня гигантский дэнсполигон казался размером в грошовую монету, бликующую в лунном свете.
--
Ну так что будешь? Определяйся! Здесь есть все! - почесывая зрачок, доложил Кунни. Оскалившись, подтягивая правую щеку к левой брови мизинцем правой кисти, он очертил разноцветное туманное пространство третьим глазом, вращая голову на сто восемьдесят градусов. - Хочешь шнапс?! Нет?! Так, пожалуйста, Даром-Ле-Ройс... любых марок! Мне лично нравится все марочное: марочное вино, марочные рестораны! Меня всякий может обвинить в постгерманизме, то есть в сверхлюбви к прусскому милитаризму. А ты не ощущаешь влечения к движущимся средствам?!
Кунни постоянно в процессе повествования судорожно расстегивал и застегивал вновь красный гульфик своих синих вельветовых шорт.
--
В десятом икс-тамбуре постоянно растут баобабы. Любителей много, но сколько их не руби, не пили, хватит всем и надолго! - уверял красавец.
Бездну шоу прорезАл истошный визг, доносившийся из жерла тусовки до ушей приятелей.
--
Да черт с ними! Мне лучше всего жить в песках. Нет!!! В сплошной пустыне! Представь: вараны и бараны - романтика! Озлись на меня, я ли создан для зноя? Я о песках сахарных! Обожраться и сдохнуть - мечта клеща. Жизнь отдать, но один раз понажратъся так, как дети малиновых. Но говоря откровенно, между нами: я и ты сдохнем и без этого. Мы - клещи, они - фиски! Удивлен?! Кем ты меня мнишь?! Я тот же! Мы вместе! Рот в рот! Хавай дуй в дуду! Да здравствует маза Факка! Хотя зря я приплёл к себе мазу этого самого Факка. Все они твари. Вокруг нас. Мы в блокаде. Нас отсекли от сути! Петля. Но выход общий для всех: девочки, позже - женщины... до почтенных старух такие, как мы, как правило, не доживают. Идем же со мной! - агитировал Заю Кунни. - Я уведу тебя отсюда, покажу, где живет истина! Прелесть! Сто раз прелесть!
Зая закрыл глаза. Дернул рукой бархатную скатерть со стола. Из опрокинутых графинов и фужеров, журча, переливаясь в мягком излучении двенадцатигранных светильников, побежали вниз, к ногам беседующих, струйки изумрудного напитка.
--
Я устал... очень, - выдавил Зая.
В его измученных глазах отражалась физиономия собеседника, улыбающаяся мило, по-скотски.
--
Ты стек? - Подвешенный в воздухе Кунни вопрос, обрушился через мгновенье на задремавшие мозги Заи.
--
Я уже не живу так... - отпирался ведущий модератор.
--
Обалём прикололся?! Я спасу тебя!
--
Я не тот!
--
Кунни понял тебя, ряка! Харкай, харкай на все, что видел до сего дня. Без сомненья, тот мир - здесь же - это один круг, но то - другой центр совершенно! - Статный красавец усиленно хлопал по плечам приятеля, и подмигивал ему обоими глазами одновременно. - Для тебя тот зал намного ближе, вспомни 861/6 год! Вспомни!
--
Нет!
--
Да!!! - возопил Кунни. - Чудесная и тихая, умиротворенная обстановка. Секс и ты. Ты и секс. Нет просто ты. Девочки, и такие, как твоя Бар Би. И не в одном экземпляре и все без трусиков. А вот ты наблюдал, чтобы все без трусиков!? Нет! По желанию и в трусах есть, и в шубах, и в личных авто, и с загородной виллой, уж с пентхаусом точно, даже с "папиком". Один и с партнерами, на случай, если не хочешь один. Соглашайся сейчас, иначе завтра будет поздно! Все или никогда! А то - убью! Ведь что здесь? Свинарник! В нашем мирке специальная интимная обстановка для драйва. На плите без всякой морали и логики - где танцуют, там и хавают. У нас не так! Идем же!!!
Кунни загрёб с собой два золотистых бокала и нагло потащил чуть упирающегося Заю через бар, попутно налетая на столики и опрокидывая их на сонных посетителей.
* * *
Вырвавшись из мутного прокуренного заведения и вытащив из духоты приятеля, Кунни с откровенной злостью разбил один из сворованных бокалов о стеклянную стену темного тамбура. Та обрушилась с писклявым шелестом на зеркальный пол.
--
Ты посмотри, какие все мрази! Они еще и делят себя! Это же мрази... - не закруглив мысли Кунни разбил второй бокал о противоположную стену. Та оказалась выносливее и всего лишь дала трещину по центру.
Буд-то забыв друга Кунни резко вышел из тамбура увлекая за собой спертый воздух. Зая, боясь в очередной раз потеряться, заторопился вслед.
Спустя двадцать уровней и одиннадцать поворотов приятели оказались в бесконечно длинном, как кишка, коридоре. Бронхи обоих цедили разреженность атмосферы. Плетясь в изнеможении меж, изрисованных порно художествами, стен, всасывающих любой звук, они внимали стуку своих сердец.
--
Скоро будут давить всех, а мазать уж каждого! - Кунни, опьяненный дерзкими мыслями, тянул гласные буквы, будто жвачку изо рта.
--
Я не пойму, о чем ты?! - Невольное волнение заставило Заю с опаской оглянуться назад. Но взгляд не надолго задержался вначале пути, моментально переориентировавшись в обратную сторону.
--
Тебе можно завидовать! - Приятель Заи, обессилив от тяжелых чувств, прислонился к стене, как раз в месте начертания похотливой куртизанки с распахнутыми навыверт ногами. - Скоро, детка, скоро ты, игли, ничего не увидишь, урод.
Кунни сопровождал бешеный ор кивками головы по стенам.
--
Есть мелочь, что не хочет жить просто, как человек. Он хочет делать дерьмо! И кормить им нас, нас - свиней! Да!!! Все те и эти не умеют по-другому существовать, им обязательно приходиться совмещать любовь со скотством. Не их вина, они - сшахи. Но причем здесь я!!! Придумали, понагадили: луна... солнце... А мне плевать! - Стонущий тронулся с места и пополз вдаль по темному коридору, переваливаясь от стены к стене. - Они - грязь. Но я не умею убивать. Не умею совсем. Моё горе. Мое... Мой грех, мой страх...
Развезенный вхлам Кунни обернулся к Зае и заорал еще напористее, чем делал это прежде.
--
Скажи, ну, скажи, какая разница, какой стихии принадлежит женщина, которую я хочу: ветру или огню, тем более, какое мне дело до ее дружков и кобелей?! Я хочу ее! Они хотят отнять её у меня! Они хотят, чтобы их боялись!
Зая запутался в сути слов друга. Первые фразы пугали ведущего модератора, он начинал подозревать неладное. Ему казалось, что он попал в чужую историю. Но с каждым новым тезисом Кунни, не взирая на высокопарность излагаемого, Зая успокаивался, и, в конце концов, утомившись, заскучал окончательно.
Кунни напротив, захваченный собственным сбивчивым красноречием, продолжал вопить. Лицо его опухло. Виноградные гроздья огромных капель пота проступили из недр воспаленного мозга и затопили всю набухшую физиономию Кунни.
Увлекшись, он не заметил, как уперся в высокую двухстворчатую дверь и сидящего при ней карлика с ужасно длинным, и загнутым на самом кончике, носом с удивительно круглыми, но разными по диаметру глазами. Зая увидел дрянь, но не осмелился указать Кунни на необходимость смены темы. Сам звездун, упершись в мощное тело двери, кричал:
--
Я могу поддерживать луннатов, что они сволочи, но мое убеждение таково: все они, и те, и другие, все, без исключения - палачи, всего лишь. Но это много, ужасно много! Да! Палачи и мы с тобой тоже!
* * *
Стоящий при дверях урод вертел зрачками и ушными раковинами, разбрасывая взгляды на подошедших и всасывая исходящую от них речь.
--
Он сдохнет! - скрипнул карлик тонким и скользким, как глист, голоском, обращаясь к Зае и упираясь в судьбу оратора.
Вторжение карлика в откровенный монолог нисколько не насторожило Кунни. Прерванный крикун лишь омерзительно улыбнулся, и схватил урода за корявый нос.
--
Ах, это ты, Фуня! Вмля! Ты! - Кунни принялся выкручивать крючковатый податливый орган обоняния карлика. - Знакомься, Зая: Фуня, Фуня Кулёр! Тот ещё жучара!
Скрутив нос собеседника вправо, Кунни приказал Фуне:
Фуня не на шутку напрягся. Поднатужившись, кряхтя и охая, он отворил тяжелые двери. При этом звуки вырывались из всех, имеющихся в теле карлика, отверстий. Обиженно зыркнув на Кунни, Фуня засеменил кривыми короткими ножками впереди измученных друзей. Кивком головы попутно карлику Кунни призвал Заю не тормозить. Троица растворилась за дверьми, прервавшими длинный неоновый коридор.
В новом пространстве карликовый сталкер не спеша деловито правил к цели. Быстрому передвижению мешали разнообразные преграды. Зал, следовавший за стальными створками, поражал воображение необъятными масштабами, которые трудно определялись даже пристальным взглядом при сносном освещении.
По беспредельной его территории в беспорядке валялись поодаль друг от друга, а порой и впритык, черные громоздкие, неопределенных форм, предметы. Буд-то жуткий смерч немыслимой силы сначала вдребезги разбил гигантский монолит, затем хаотично разбросал огромные осколки по отполированным полам космического зала, особо впечатлявшего высотой потолков. Зая поднял прищуренные глаза вверх, пытаясь определить расстояние до купола.
--
Что там? - указательный палец ведущего модератора ткнул пространство в направлении его сводов.
--
Солнца там нет! - завибрировав, выдавил из чрева Кунни.
Урод поддержал остряка хриплым смехом.
--
Скоро вся эта пакость кончится, - пытался успокоить Заю Кунни. - Начнется другая!
Наконец-то, покинув зал страха, скотская троица встала на привал. Фуня метнулся до тайника в кладовой и приволок крипбоарды.
--
Это облегчит путь! - убеждал карлик. - Становитесь не тупя!
Утомленным путникам оставалось только согласиться. И действительно, следующие пять необозримых и безлюдных залов, по мерзости ничем не отличавшихся от первого (дерьма и там было достаточно), братия преодолела незаметно для мышц усталых ног. Через час, другой они плавными поползновениями достигли цели.
* * *
Первой попавшейся на пути измотанной троице оказалась белокурая деваха, с длинным лицом цвета "хамелеон", голая до пояса от пола. Ее цветастая кофта, сильно облегавшая бюст, чуть прикрывала сексуальный пупок шлюхи.
--
Это же Дынька! - задребезжал голосовыми связками карлик.
--
Люв! - Радостное удивление выступило на глупой мордашке встреченной кокетки. - Да, мальчики, это я - Блянь Дынька! Правда хороша собой?! Правда, правда! Прошу любить!
Деваха явно предпочитала актив пассиву, и сразу же перешла к свежим сплетням.
--
Курс традиционных позиций резко упал! За сеанс минета дают всего семь миссионерских! В кои-то веки позы подставки проигрывают наездницам сто семьдесят семь и тридцать четыре сотых пунктов! Медведи переимели всех быков, а быки уперлись рогами в навозные кучи! Но главная биржевая новость обескуражила даже сторожил. По мнению специалистов, рынок обрушило не что иное, как предпосылки развитСго промискуитета! Прогнозы тревожат! Что творится, что творится?! Как жить дальше?! - сокрушалась, расположившись в сплетенном лианами гамаке между двух эвкалиптов, Дынька. - А теперь о важном!
--
Новая мода на клитор - "Бантик"! Как приятна предсказуемая реакция! Вижу, вам понравилось! - выпрашивала комплемент Блянь.
--
А-а-а! - заныл кривоносый ублюдок, и, подбежав ближе к девЗце, одним движением спустил со своего плешивого зада, изорванные в рясь, полосатые шорты.
--
Оставим их, - предложил Зае Кунни. - Нас ждет по-настоящему большая любовь!
* * *
Пред взорами Заи и Кунни открылся действительно новый, ни с чем не сравнимый мирок. В нем не было преград чувствам. Ни тебе криминогенных, техногенных зон - сплошь эрогенные. Атмосфера пропитана вожделением.
Удовлетворению способствует лояльность и сочувствие обитателей к чужому наслаждению. Нет помех и препонов насыщению плоти. Да оно и не возможно в условиях изысканного изобилия. Пресыщение преступно. Желание священно. Нет терминалов и боксов, нет виртуальных сетей и сект, нет инноваций и изощренных технологий. Натуральные краски и пейзажи ласкают глаз посетителя райского уголка!
Зая поражался всему: и множеству тварей, заполонивших огромное количество лужаек и холмов; и прелестным ландшафтам, миксующим богатства фауны и флоры в единые экзотические композиции, и эпатажным и эксцентричным обитателям разных рас и культур. Особенно его привлекало и удивляло свободное поведение невероятно доступных женщин. Они испепеляли Заю алчущими, но покорными взорами, в которых искрила страсть и безудержное желание безоговорочно подчиняться его порочным фантазиям. Но Зая ни о чем не спрашивал Кунни. Сдерживал свой интерес, был осторожен и осмотрителен, насколько позволяло ему, полученное в лучшие годы, образование.
--
Смотри, какая жизнь! Видел ли ты что-либо подобное раньше? Я не лгал тебе! Это чудо! Это фантастика! - Кунни всячески старался вызвать из души Заи слова восхищения и благодарности. - Кого это не прельщает, тот - ехни!
--
Ехни!? Кто это!? - тихо, без эмоций, спросил Зая.
--
Ехни - это самое мерзкое, жалкое... самое отвратительное... - захлебнувшись в количестве вариантов трактовки странного понятия, Кунни в конце концов выплеснул: - Если ты ехни, значит еще... уже не человек!
На двух отщепенцев никто не обращал внимания, все занимались собой и друг другом.
--
Пошли, пошли дальше! - Кунни подтащил друга к двум девицам с квадратными рылами.
У одной из них милое личико напоминало половой член пожилого пуделя.
--
Где же наши вымя! Почему их сок прикрыт слоем тряпья!? - ловко подметил опытный денди.
Девица с членорылом задрала серебристую майку, обнажив пушистую грудь.
--
О,тоэ! Тоэ, что за тоэ?! - воскликнул звездун, ухватив один из шаров, стараясь оттянуть тот до своих губ. - Меня не оторвать, я должен, я предназначен! Проникнуть вглубь, в пылающие недра! - хохотал Кунни. - Зая, оголяй щуп!
Свободная от рук Кунни разбитная девЗца быстро схватила Заю за пах и, взвизжав, потащила добычу за собой. Для бедолаги это было еще не самое ужасное. Заметив, что на запах экстаза слетаются стервозы разных мастей, оттесняя ближайших соперниц, и норовящие ухватить свой кусочек секса, взвизжал уже он. Гибель чести казалась неотвратимой.
* * *
Дьявольские клешни ад разжал неожиданно.
--
Экая шваль! А ну, мазать! - Раздался хриплый голос.
Девиц смелС, как ветром. Зая, поваленный нимфами, лежал полураздетый на мягком травяном валу. Лоскутья былых штанов, прикрывали лишь срамное место. Останки пиджака и рубашки разнесло за несколько метров от инцидента.
Зая поднял взгляд и увидел перед собой слюнявый оскал спасителя. На место страха пришло удивление: "еще один старинный приятель" и тревожное подозрение "подстава... замануха... вовлекают..."
--
Черт возьми! - запрыгал от счастья знакомец. - Зая! Ведь это ты! - Он протянул руку растерзанному.
--
Привет, привет, Дрюлле! И ты здесь!? - безразлично спросил Зая, скупо отблагодарив избавителя слабым и мелким рукопожатием.
--
Узнал, узнал, паршивец Зая! И я здесь! И ты здесь! А где же сейчас еще быть!? Где во всей вселенной ты найдешь место лучше!? В общественных помойках?! У меня тошнит от политики, как и у тебя от надругательства! Я понимаю: сучки! Явные! Луннатки, гадь! Отделали они тебя лихо! Сочувствую. Но жизнь идет! Они скоро вымрут, а мы будем жить! - Дрюлле разбрасывал слова по сторонам со скоростью звука, - Я познакомлю тебя с нашими, солнечными женщинами! Ты таких еще не встречал! Ведь ты новичок! Я правильно понял!? Ничего, Зая, ты пришел к нам, ты с нами, значить - строишь наш новый мир! И это главное! Не бойся будущего! Ты - его властелин! Забудь луннизм, пред нами солнцесть! Я, Кхрен Дрюлле, апологет инициатив, буду твоим проводником в мир иной!
Дрюлле повел Заю к тайным глубинам новых широт. Такого огромного скопления порноты Зая еще не встречал в своей полуправедной жизни. Дрюлле же с упоением вещал о кодексе и конституциях всеобщей любви, выработанных некогда в особом секрете от гадов, комментировал всё происходившее в стенах райского уголка, созданного немалыми усилиями скотов новой породы.
На каждом углу новейшей цивилизации кто-нибудь кого-нибудь беспощадно крячил без стыда и совести, либо искал приобщения к связи. Некоторые дело уже кончили, но оставались способными желать, дразнить и притязать.
--
Скоро так будет везде! - празднично вскричал Кхрен Дрюлле. - Прости, совсем забыл! Каждому новому члену вручается бонусная фишка. Держи! Тебе две: одна от общества, другая - лично от меня!
--
Но в чём суть!? - с некоторым испугом спросил Зая, не торопясь брать из рук Дрюлле переливающиеся шестью основными цветами радуги кубики.
--
Я понимаю, ты еще мало внедрился и проник... - затараторил Кхрен. - Так вникай же! Все очень просто! Вникай!
* * *
Зая краем глаза заметил, как их обоих прытко окружают разнообразные подозрительные личности с воспаленными глазами. Стягиваясь во всех сторон, они плотно обступали беседующих. Некоторые раскладывали принесенные стульчаки на шарнирных ножках и подсаживались ближе. Зая понял, что посторонние наглецы готовились греть уши на чужой беседе.
Но беспардонное вмешательство ничуть не смутило Дрюлле. Напротив, он еще более оживился, и, обращаясь уже ко всем собравшимся, продолжил в более оживленной манере свою речь.
--
Вы боитесь, но вожделеете? Вас душат страхи и сомнения?! Вы работаете день и ночь и не получаете удовлетворения?! Вас раздражают окружающие, а Вы раздражаете их?! Вокруг все счастливы, и только Вы опутаны печалью?! Вокруг все такие сволочи, а Вы единственны и неповторимы?! Вы чувствуете, что лишь вы и никто другой не достоин лучшего?! Вы считаете, что мир создан для Вас, но пользуются им другие?! Вы активны, инициативны, креативны?! Вы не промах?! Вам палец в рот не клади, не то откусите по локоть?! У Вас глаз алмаз, ушки на макушке, душа в пятках?! У вас семеро по лавкам, ни кола, ни двора, ни дать, ни взять, во дворе трава, на траве дрова?! В небе ветер, в поле дым?! Вы им слово, они вам - десять?! Я поздравляю Вас - Вы на правильном пути! Вы пришли по адресу! Вы избрали верное направление! Вы - гениальны! Вы - идеальны! Вы с нами, мы с Вами! Мы тут, а Вы здесь! Вы есть - нас не счесть! Возблагодарим Господа за труды Его! Мы сильны им, он велик нами! БСг наш, БСг наш, ты могуч, ты нам даришь веры луч!
Приобщившиеся к стихийному собранию принялись совершать странные обряды, вращаясь и размахивая руками, сморкаясь и попукивая.
--
Все избравшие нас - избранные! Просветленным и дары Господни! Мы - Вам, Вы - нам! Вы - ему, Он - никому! Возрадуйтесь милости Господа! Только сегодня, исключительно сейчас! Спецакция для избранных: каждый участник собрания получает эксклюзивную бонусную фишку с правом членства в элитарном клубе! От вас ничего не потребуется взамен! Слава Господу нашему! Всего лишь одна формальность: заполните анкету с указанием адресов, явок, контактов! Все Вами указанные данные, являясь сугубо конфиденциальной информацией, будут использованы строго по назначению! И никаких усилий и угрызений! Ваша фишка принесет вам счастье и достаток! Вы не достойны этого, потому, что Вы - достойны лучшего! Схема на удивление проста: всякий раз, когда Вы поимеете другого, Вам на фишку осыпется один кайф! Когда этот Ваш другой поимеет следующего, вам осыпятся два кайфа! Когда этот следующий поимеет остальных, Вам осыпится сразу много, много кайфа! И так в геометрической прогрессии! С каждым новым соитием прибывает Ваш рубиновый, сапфировый, жемчужный, изумрудный, бриллиантовый капитал! Вы удивлены, ошарашены?! Ха-ха! Значит так и есть?! Будьте уверены и непреклонны?! Система дутых значений проверена веками! Вы слышали о числах Виброначчей?! Числа Виброначчей способны всех накрячить! Виброначчи - это реальные перцы, разработавшие комплексы и алгоритмы раздувания и размножения любых ненатуральных чисел! Именно их методика положена в основу нашей парадигмы! Доверьтесь нам и вы надуетесь! А теперь Вы должны воплотить в жизнь скоропалительные тезисы! Вперед к всеобщей справедливости и дискредитации! На благо будущих достижений! И помните: с нами Бог, а дедка на репке и жучка под внучкой! Валите резче! Шаг вправо, шаг влево, удачного сева! - кончил отчаянный доклад лектор Кхрен.
Задолго до окончания речи Дрюлле, члены собрания, проникнувшись идеей обогащения, принялись беспорядочно совокупляться с кем попало нисходя с мест. Но, после благожелательного посыла декламатора, сходка сиюминутно рассеялась в изменчивом пространстве.
* * *
--
Что скажешь?! - обратился распаленный Дрюлле к Зае.
--
Извини, мне не понятны твои доводы, - откровенно заявил Зая пропагандисту.
--
Хорошо, хорошо... - снисходительно усмехнулся Кхрен. - Знай Зая: я ни в коем случае не причисляю тебя к хэрргам. Скоро изменишься и ты. Я не весть какой агитатор. Я не имею дара убеждения! Для меня важнее другое: то, чем раньше кичился только бомонд, теперь доступно каждому! Вот оно - главное наше завоевание! Да и это все пустое! Женщина творит и правит! Только она, женщина, посвятит и просветит темные, неокрепшие умы!
Дрюлле на протяжении всего разговора блистал учтивым красноречием и сдержанной интеллигентностью... и веселел, и веселел!
--
Вот она! Разреши представить: само обаяние и обольщение, само великолепие, её величество грация - Блюдь, Блюдь Ницца. В её честь назван курорт на лазурном берегу средиземноморья! Это она! И она, Блюдь Ницца - твоя Зая, твоя! Ты уже в экстазе, Зая!? - загремел хрипящим смехом либерал-сексуалист, приветствуя подошедшую даму.
Первый раз за все время гадкой экскурсии Дрюлле отключил внимание от Заи, чтобы обратиться к Блюдь.
--
О, богиня, я привел к Вам одуванчик! Не мне Вас лобызать, но как за себя замолвлю словцо: умоляю, отнеситесь к нему с особой бережностью, так, чтоб с его несмышленной головки не сдуть ни одной пушинки. От Вас, и только от Вас, госпожа, зависит судьба нового человека в наших, полнеющих с каждым оргазмом, рядах! Я могу доверить его только Вам!
Они понимающе кивнули друг другу, и Дрюлле мгновенно исчез. Зая в растерянности смотрел на пылкую Ниццу. Та в ответ отвратительно улыбалась. Зая пристальнее вглядывался за силуэт Блюдь, намереваясь найти у горизонта пути побега. Но в просматривавшихся далях их не находилось.
* * *
Зая переключился на женщину и, наконец, узрел её образ во всей красе. Лицо госпожи имело трехфутовую биссектрису носа, подле которой, в нелепом разбросе, существовали глаза, брови, рот. Удивительно ровно от мясистого подбородка этакой хари начинались груди, свисавшие до разновысоких колен дамы. Зая взирал на Блюдь, как на животное. Она ему показалась больше смешной, чем омерзительной. Столь сильного ощущения брезгливости и отторжения он не испытывал ни раньше, ни впредь.
--
Я хороша!? Знаю! - Госпожа резко мотнула головой, из-за чего левая грудь обмотала ей шею, но ни сколько не сковала движений хозяйки. Блюдь повлекла Заю к водоёму с красно-желтой жидкостью. Деваться Зае было некуда, и он покорился.
--
Прыгнем! - кивнула головой в сторону пруда Ницца.
--
Что это? - с отвращением выдавил Зая.
--
Это!? Шампанское! Самое обыкновенное шампанское... со спермой бегемота и мамонта! - с восклицанием госпожа резво бросилась в жидкость. - Ну что же ты!? Если пришел, чего стесняться!? Сбрось с себя эти швы, эти оковы комплексов, беспросветного гнетущего ханжества! Кидайся в любовь!
--
В любовь!? - недоумевал Зая.
--
Ну да, в любовь! Ведь ты хочешь этого! Если б не желал, не попал бы сюда. Все хотят любви, даже луннаты. Но ты, я вижу, других убеждений! Давай же смелей! Докажи свою состоятельность!
--
Да, я других убеждений! И не прыгну за тобой! Я придерживаюсь параллельных принципов! - отчеканил Зая, а про себя решил: "на слабо берет, стерва".
--
Я могу это допустить! - засияла страстью девица, плескаясь в жиже. - Свобода выбора - вот наше принципиальное расхождение с зжгридами! Ты не хочешь со мной, но ты можешь желать с однополыми! Или же быть оранжевым! Вот я всегда питала особенное уважение к крокодилам и слонам. Говори мне все, и я помогу неопытному зайчику! Я добра!
Русалка вынырнула из заспиртованной белковой жидкости, выложила колбасы грудей на мохнатый трап, брошенный в омут.
--
Единственное, чего не приемлют и не примут все продвинутые - это неполноценности! Скажи: ты не импотент? Ведь ты не позволишь, чтобы о тебе говорили как о ехни!? А!?
Зая, разгадав смысл странного слова, начал было взволнованно и неумело оправдываться:
--
Я смогу с тобой, смогу! Да, я... Но... только прошу... Ведь ты знаешь, как выбраться отсюда....
Блюдь, забыв слушать сосунка, вынырнула из водоема и в эйфории принялась стучать об пол ногами, скуля и харкая.
Зая же чуть не плакал. Он впервые в жизни солгал. Он ни за что бы не отдал себя кому бы то ни было, кроме одной, кроме Бар Би Кю, единствённой и неповторимой для него, которую он полюбил раз и навсегда, которую он желал безнадежно много лет! Другие женщины для него не существовали! Но ему так хотелось вырваться из ловушки, что его совесть готова была пойти на любое преступление против себя, даже на ложь.
--
Ты скажешь мне, скажешь прямо сейчас!? - стонал, умоляя, Зая, сгорбившись над нимфоманкой.
Блюдь, разбрасывая ноги в надежде на неминуемое соитие, задыхаясь и отплевываясь, описывала варианты побега. Зая, едва зацепив канву объяснения мечущейся в судорогах грации, сорвался с места.
* * *
Зая пустился вприпрыжку от блудницы, но тут же нарвался на Дрюлле, разодетого во фрак. Ослепительную белизну, выступавшей на груди из-под черного сукна, сорочки подчеркивала перламутровая бабочка при воротнике. Прикид Кхрена блистал. Чего нельзя было сказать о самСм моднике.
--
Я знаю все, - остановил он Заю участливой, нежной улыбкой. - Но главное я в курсе ваших отношений с Лингусом! И это прекрасно! Хорошо, что об этом теперь узнали все!
Зая набычился. Дрюлле попытался в очередной раз расположить к себе новичка.
--
Не думай, что здесь так же пасмурно, как в годы, проживаемые под луннизмом. Нам все равно, кто, как, с кем. Мы никого не пасем, никаких подстав не затеваем, никому не стелим стушт. Но моральный импотент становится посмешищем для всех. Тебе же бояться нечего! Кунни мне многое рассказал. Я убедился еще раз, что ты с нами! Но клеймо гнойного дрочера подпортит репутацию даже ангажированного крутыша! Не клюй, представь, будто ты один, и люби свободно. Не комплексуй! Индивидуализм не онанизм - золотой девиз! Сам сношай, хочешь - дай! Словом, подставь зад, облезь и будешь рад! - вещал агент новейших мировоззрений на идеальное мироустройство. - В оранжевых цветочках вращаться не запрещено! Боже, а как иначе?! Это и есть лояльность к инакомыслию! Плюрализм и толерантность! Здесь, через несколько отсеков, целый зоопарк. Специально для любителей: горные козлы, тюлени, гренландские киты, страусы, змеи - на любой вкус! Но, простите меня, все же женщина - это вершина мирозданья! Тварь творений! Со слов Кунни, я понял, что ты такого же мнения! Я рад! Вот же девчонка!
Дрюлле поймал очерндную сволочь, безрукую, со шрамом ото лба до пупка.
--
Она не нравится тебе!? Калека?! Смешно! Разве это важно для любви?! Разве это главное в женщине?! Не ущемляет ли такая позиция права личности? - строго спросил Дрюлле у Заи. - Она хочет, она может, она жаждет! И это святое желание должно быть удовлетворено! Таков новый гуманный порядок! В нем суть переустройства и передела бытия! Нужны ли женщине руки, ноги, голова?! Скажите мне, удивите! Ну, зачем женщине голова, разве это в ней главное?! Нет! Самое главное - предмет... нет - направление любви, цель наслаждения в любом её виде. И в этом виде этим обладает любая женщина! Женщина важна, ценна, любима, как и любая другая дырка!
Дрюлле вынул из меховых штанов мясистый член и глубоко насадил на него девЗцу. Верша половой акт, он выплескивал слова по слогам лишь при поступательном во внутрь женщины движении, будто вталкивая их в ее плоть.
--
Лю-би! Хоть щель! В за-бо-ре! Глав-но-е нас-лаж-датъ-ся! Вот смысл! Бы-ти-я! Лю-бо-го!
Кхрен Дрюлле вошел в экстаз, и уже не обращал внимания на Заю, чем тот с радостью воспользовался.
* * *
Пред бегущим Заей представали акры с мерзостью, скользкой и гадкой. Пейзажи менялись с каждым шагом: направо - шелковые луга страстей, налево - жемчужные реки удовольствий, прямо - мраморные рощи наслаждений. И куда не кинь взгляд, везде и всюду, постоянно и неустанно кто-то кого-то целовал, мацал, облизывал, покусывал, тёр и наяривал. Воздух был переполнен спертыми ароматами и истошными возгласами. Повсеместно - круговые разврат и распутство.
На миг Зае почудилось, что выхода ему не найти. Он остановился, боясь провалиться еще глубже в состояние агонии и своим смятением выдать себя. Быть замеченным прежними спутниками казалось страшнее, чем примкнуть к прочим опущенцам. Зая решился на бросок в, кипящий восторгом, раствор пляжной толпы, как на единственно верный, по его мнению, шаг.
Пестрое сборище вминало золотой песок в глинистый берег оглушительным ором и сокрушительными вибрациями тел. По рукам ходили прохладительные напитки, кремовые пирожные, сушеные кальмары и контрацептивы. Над головами парили шары, флаги, лозунги и транспаранты. Толпа ожидала развязки отвязанной тусовки.
Визгливая глотка сиреной извергала фонтаны счастья со стороны декорированного дебаркадера:
--
Мы вплотную прижались к финалу суперконкурса "Ва... ва... ва.... вагина эпохи!" По мнению авторитетного и компетентного жюри, я подчеркиваю: компетентного жюри... то есть без подтасовок и гнусных махинаций... определилась лучшая из лучших! Я, ваш покорный слуга, Поппа Раций, в качестве председателя этого самого авторитетного жюри, констатирую: что путем проб и ошибок... глубочайших фундаментальных исследований и аналитическо-опытных работ (заявляю с полной ответственностью... вы меня понимаете), на базе сопоставления принципиальных особенностей и параметров, выявлена вагина всех вагин! Она идеальна, она колоссальна! Она притягательна и засасывающа! Она... она... безупречна! Не имею терпения томить вас дальше... Итак... Несравненной и умопомрачительной обладательницей бездонной, вселенской вагины, и, соответственно, почетнейшего титула "Вагина эпохи" является... не имею терпения... является... мое терпение на исходе.... на издохе... на пределе... является... мисс... сс... сс... Стэффи Ла Кокк!
Сборище ходило ходуном, бесновалось и спаривалось.
--
Невероятно, но факт: глубина вагины Стэффи неизмерима ни одним из известных приборов! Но члены жюри... вы понимаете... члены... жюри... не отступили перед дилеммой и достигли предела! Для вас, дорогие друзья! Пытливыми членами жюри установлены рекордные характеристики параметров вагины Стэффи Ла Кокк! И это третий результат в истории конкурсов! - будоражил гнусными сведениями публику председатель Поппа Раций. - Награда - отлитая из чистого золота с чугунно-латексной инкрустацией "Эпохальная щель Стэффи" в масштабе один к сорока трём с автографами звезд глобального секса! А также подарок от генерального спонсора - комплект эксклюзивных вибронасадок вручает сам маэстро дизайн ателье Люляка Баб!
Толпа пустилась во все тяжкие. Одни желали удостовериться в справедливости решения жюри, другие опровергнуть результаты конкурса, третьи, независимо от обстоятельств происходящего, намеревались изобличить по-всякому председателя Поппу. Вспышки фейерверков и шквал децибел усиливали ажиотаж и распаляли толпу.
* * *
Зая остро, как никогда раньше, ощутил свою преступную причастность к людскому мусору. Акт проникновения неминуемо надвигался с зада. "Встань к нему передом" извлек Зая из анналов сознания, дабы спасти священный анал. Зая отстаивал самое больное и дорогое своё место. Мечась из края в край он проныривал между мразями как игла в ткани.
Вылетев из толпы обмылком, как из исчадия ада, Зая кинулся наутек. Летя сломя голову, попутно не гнушаясь ломать ребра и челюсти встречным содомо-гоморрцам, загостившийся путешественник не надеялся на вызволение из жуткого плена, но неожиданно вырвал воспаленным взглядом лаз, скрытый с умыслом густыми ветвями акаций в конце тенистой аллеи. Зая кинулся к черному ходу.
В пещере царила жуткая тишина в сравнении с какофонией, звенящей снаружи, но именно это давало Зае надежду выбраться из пропасти. Он вприпрыжку пересек зловещий подземный ручей с копошащимися гадами, еще ориентируясь в сужающемся лабиринте по тусклому лучу, убывающего с каждым шагом и поворотом, света.
Уже в кромешной тьме полз на ощупь оббивая коленями сталагмиты и лбом - сталактиты. Его тело, как возницу, облюбовали пауки, слизняки и прочие невидимые твари, щекоча и жаля диггера-натуралиста. Во мраке осязание Заи обострилось и способствовало поиску цели.
Наткнувшись на ступени, ведущие вверх, Зая стремглав вскарабкался по ним, и проник в узкую воронку у поверхности карста. Забрезжил бледный маяк спасения. С трудом пропихнувшись через каменистый карман, Зая оказался на крохотном пятачке плоскости у самой вершины пологой скалы. Его качнул вдаривший в мозг кислород. Зая оступился и соскользнул с откоса. Кубарем скатившись к самому подножию хребта, разбросав по склону пещерных тварей, Зая оказался в зеленом благоухающем саду.