Этот рассказ я посвящаю Вам. Не нужно сильно
вдумываться почему, просто другого ничего
подарить не нашлось. Я надеюсь, что после этого
вы не отправите вашего ребенка в психиатрическую
лечебницу, а воспримите рассказ как повод к пониманию
и переоценке своих взглядов в отношении меня.
Моим родителям.
Начало. Впрочем, это уже не начало, а конец, конец той эпохи, что создавали люди, пришедшие в этот мир наделять других Истиной.
В 2010 я путешествовала по Палестине. Не знаю, какой черт меня дернул поехать туда, но было огромное желание, покорность к препятствиям, смерти, охватившей планету, истребляющую ее непокорное племя, и отчаянность, которая вселялась с каждой минутой и секундой, проведенной на чужбине.
Позвонив своим знакомым, милой Марэне и её приятелю, впрочем, скорее мужу, хотя я до сих пор не понимаю какие у них отношения, я отправилась на землю Господню.
Непримиримая война, продолжавшаяся столько, сколько я себя помню, возможно, и дольше, правдоподобнее 2000 лет, настолько укрепилась в том мете, где когда-то был Израиль и Палестинская Автономия, что уже не пугала, не отнимала сил, не просила о признании таковой ООН. Она просто была. Существовала как факт, неотъемлемое место этой жизни, существовала как нечто физическое, что никогда не кончиться, как воды бегущей реки Евфрат, расплескавшие свои маленькие волны по берегу, который поглотил их и снова, вопреки всему, превратил в реку.
Мои знакомые ехали позагорать, я же ехала с другой целью. Познать не познанное? Вряд ли. Скорее открыть для себя Истину, приобрести Цель и поглотить свое желание в Понимании себя.
Я покинула отель задолго до завтрака, написав записку Марэне, о том, что мне необходимо побыть одной, и что буду дня через два, так как еду на семинар в Джалиию, все исключительно по работе.
Оставив записку в двери их гостиничного номера, я направилась к администратору, заплатив за 4 дня вперед, уехала.
Странное это место - ведомое Историей, оно неведомо для людей, живущих в нем. Все краски религий сплелись в этом маленьком клочке земли, породившей Мессию.
Мой джип не останавливался ни на минуту, я летела по дороге, уже не заметной, так её искорежила война, с собой прихватив соки и фрукты, я направлялась к тому месту, из которого видна лишь печаль отпрысков Господних - к Марритскому холму. Этот холм был увиден Моисеем, через 40 дней гонения по пустыни, хотя вряд ли кто-нибудь уже помнит об этом. Дорога не показалась мне тяжкой, по пустыни ходить не пришлось босяком, как 2000 лет назад, это уже радовало меня сильно, но и печалило, ибо я не могла, но хотела стать паломником. Но и цель у меня была другая.
Ближе к вечеру, я подъехала к холму. Его грозный вид, так часто изображаемый в словарях, картах, учебниках (книгах), был потерян навсегда для меня. Не выше наших 9-тиэтажек он был полон людьми, пришедшими сюда на мессу (данное слово используется мной лишь только потому, что я не знаю всех обрядов этих людей); среди них были разноликие люди, католики и иудеи, христиане и мусульмане (откуда они взялись, я поняла лишь потом), были буддисты, что покорило мое сознание еще больше.
"Ну, а эти что приползли? Им то, какое дело до того?", - воцарилось в моей голове.
Я поставила свой "Чероки" рядом с другими машинами и стала подниматься на холм. Мне не было места среди тех или других, у меня была Цель...
-Здраствуйте,- сказал мужской голос у меня за спиной. Голос был настолько приятный, тихий и ровный, он звучал как-то странно, будто был мне знаком уже не одну тысячу лет.
Я повернулась, натянув на себя одну из тысяч улыбок, но его взгляд был настолько добрым, глаза оказались столь желанными и открытыми, что улыбка из пафоса перешла в настоящее, так давно забытое состояние.
-Добрый вечер.
--
Меня зовут Джаахил. Очень приятно, что вы приехали. Хотите чаю?
"Мало того, что еврей, так и имя носит мусульманское",- пафос снова восторжествовал над моим существом.
--
С удовольствием.
Мы прошли через толпу католиков, читающих какие-то псалмы, они, приподняв свои головы, они поклонились нам. Я не знала, что в таких случаях делать, и, будучи человеком вежливым, сделала маленький поклон головой в их сторону.
Подойдя к машине, он достал термос, в нем был теплый чай, так согревающий в пустыне по вечерам.
--
Что привело вас сюда?
--
Трудный вопрос, - сказала я,- наверное желание открыть Истину, что бы в последствии на протяжении многих дней следовать ей, а может и еще что-то,- в этот миг я отвернулась от него и посмотрела на весь этот "сброд", - не знаю мне трудно ответить вам на этот вопрос теперь. Мое внимание потерянно из-за множества паломников, которые собрались здесь сегодня, причем, что еще больше меня поражает, так это обилие приверженцев различной религии, это так странно... - голос мой потух в глотке чая.
--
Да, я понимаю вас. Сегодня очень странно здесь, завтра может быть все странно на всей планете.
--
Возможно, вы правы, - с усмешкой ответила я. Странно было все: общение с этим человеком, куча разных людей, время, тоже было странным,- вы знаете, я, наверное, поеду, у меня еще, что-то наподобие семинара в Джаалие, может быть, я еще успею...
--
Вы чего-то испугались?
--
Нет, то есть да... неопределенности, которая твориться в моей голове, да и здесь, на этом холме, пожалуй, тоже.
--
Испуг бывает не от неопределенности, а от незнания и нехотения человека получить это знание?
Мои глаза посмотрели с удивлением на этого человека. Он был не слишком богато одет, немного сутулый, он ни на кого не был похож, кого я встречала в своей жизни. Взгляд его оставался спокойным и ровным. Что-то встрепенулось в моем сознании тогда.
--
Вы правы. Пожалуй, я останусь, да и ехать уже поздно,- я посмотрела на свои часы,- но, вы то уж точно знаете, что здесь происходит? Не откроите мне, сей секрет?
--
В этом нет большого секрета. Я не смогу его открыть вам, пока не узнаю истинной причины Вашего приезда сюда. Вы не так уж походите на этих верующих, Вы приехали сюда на машине, Вы не из этой страны, скорее всего славянской крови, и Цель, к которой Вы стремитесь, уже была перед вами, когда Вы только подумали об этом месте. Вы не очень хорошо знаете религию, но чувствуете её, то, принимая, то, отторгая её снова, но что-то влекло Вас сюда, в эту Пустыню Мира и Разногласия. Что же тогда, в чем причина Ваших действий?
--
В этом много причин и наверно у Вас нет времени слушать рассказы 28-летней женщины.
--
У Времени нет границ, и, если Вы сочтете меня не очень вежливым, то тогда отвергнете мое приглашение провести это время в рассуждениях. Но я хотел бы помочь Вам, вдруг это то, что вы ищите.
Странно было слышать эти слова от человека, которого ты знаешь буквально 30 минут, но в нем не читалось желание затащить меня в постель, желание подвергнуть пыткам и желание быть жилеткой для слез водопада Ниагара. В нем было то, что так не хватает многим мужчинам: понимание жизни душой женщины. Именно поэтому, мне показалось, что за последние пять лет, появился Истинный собеседник, который может помочь мне справиться со своими чувствами и успокоить душу. Марэна была и будет мне собеседником и другом, но лишь с женской стороны вопроса. С мужской, увы, нет. Подумав, я сказала:
--
Это заинтриговало меня. Но мы должны перейти с Вами на "ты", иначе разговор не получиться.
--
Естественно ты права. Только не закрывайся от меня своим пафосом и сарказмом, который сидит в твоей каждой клеточке тела. Прости, что я так суров по отношению к тебе.
Я остолбенела. Откуда он знает про это, кто ему сказал, что так и есть, как он может читать мои мысли. Это ведь так ужасно.
--
Я постараюсь.
--
Вот и хорошо. Я думаю, что мы можем выпить чаи и поужинать за разговором у нас в городке. Это не далеко отсюда.
--
Но на карте нет города рядом с этим холмом.
--
Это палаточный городок. Он в 15 милях отсюда.
--
Хорошо. Как скажешь. Поехали?
Он завел свою машину, я завела свою, мы тронулись с места. Я вела машину не думая, куда и зачем я еду, чувствовалось лишь, что этот человек станет для меня новым проводником в мире, где я потеряла всякую надежду выжить.
Мы приехали туда за полночь, когда многие из тех, кто населял этот городок, уже спали. Он развел костер у своей палатки, достал чайник, повесил его на огонь.
"Нет ничего прекрасней, чем смотреть на огонь, воду и как другие работают", - подумалось мне. Эта мысль вызвала у меня улыбку на устах.
--
Ты красиво улыбаешься, но твои глаза не смеются.
--
Почему ты так решил? Впрочем, мне многие говорили об этом. Это из-за того, что я, наверное, много видела.
--
Невозможно видеть многое наверняка. Либо видишь, либо нет. Возможно, еще догадываться о том, что ты видишь. Твои глаза не видели многое, лишь 1/3 от всего, что происходит. Они не смеются, потому что в них читается грусть и поиск. Лишь когда они у тебя блестят, многие думают, что они смеются.
--
Оставим эту тему пока. Скажи мне, почему вы живете здесь, а не в городе? Вас терзают войны?
--
Нет. Просто нет войны, которая могла быть страшней той, что идет на Небесах. Но есть неприязнь людей, борющихся за то, что впоследствии не будет принадлежать не им, не их детям, хотя они так слепо и безудержно верят в это...
--
Получается вы, как и я бежите, из своего родного места? Как мне это знакомо,- с горечью ответила я.
--
Чем же тебе это знакомо?- ответил он, наливая мне чашку зеленого чая, накрывая меня своей курткой, пряча от прохлады пустыни.
--
Спасибо. Ты знаешь, лет семь назад я снимала квартиру у себя в Городе. Были какие-то праздники, в ней веселилась куча народу, в том числе и хозяева. Меня так утомило это веселье, что я вышла в подъезд и поняла простую вещь - что я по своей сути человек, живущий "нигде". Не из-за того, что кто-то веселился в моей квартире, и не давал мне спокойно писать, не из-за того, что я не могу вернуться к родителям, где меня всегда примут, абсолютно нет. Просто я поняла, что все, что было в родительском доме, да и в этом Городе, больше не мое, и что, даже если я и буду жить там, то не буду счастлива. Что место мое неопределенно Судьбой. Ты знаешь, такие вещи понимаешь всегда через физическое, пока не почувствуешь себя на грани смерти или в полном чане с дерьмом, только тогда ты можешь вознестись на ступень вверх.
--
Ты стала счастлива после этого?
--
Как тебе сказать. В отношении этого вопроса - да. Я снова поняла, как прекрасен этот мир, я снова увидела его глазами ребенка. Я поняла, что счастье заложено в каждом человеке с рождения. Что, чем ближе мы подходим к возрасту взросления, тем все чаще забываем об этом, и вспоминаем лишь после какого-то кризиса произошедшего с нами. Примеров тому много,- я почувствовала на губах своих теплый чай,- ты заболеваешь, сидишь дома. Когда ты выздоравливаешь, выходишь на улицу, ты радуешься каждому порыву ветра, каждому лучу солнца и думаешь: "Господи, как мне хорошо". А потом это снова стирается в твоей памяти, за незыблемостью дел, работы, своих детей. Ты знаешь, я давно уже замечаю, что люди перестали смотреть на звезды, потому что это не интересно, для них приятнее и забавнее узнать, сколько человек умерло от А-типичной пневмонии, или сколько погибло от наводнения в Китае.
--
И ты сбежала из этого Города от своего счастья, познав это?
--
Нет, от счастья не сбежала. Наоборот, осталась. Да, Город мне не приносил больше удоволетворения, но люди, которые там жили, давали мне надежду на новый день. Впрочем, это уже было.
--
Что было, то будет...
--
Только не говори загадками. Я их люблю, но уже не время, чтобы их разгадывать. Так зачем приехало так много паломников на этот холм, причем разнообразных.
--
Понимаешь, они, как-бы тебе пояснить, приехали в принципе за тем же, что и ты, познать Истину и пользоваться ей до скончания веков своих. Но дело все в том, что Эта Истина останется непостижимой до их смерти. Видишь ли, все в этом мире находится во взаимосвязи. Мы, вынужденные поселенцы на этой Планете, если бы Он хотел забрать нас отсюда, то вполне возможно собрал бы всех на земле Обетованной и раньше. Но ему это не нужно, а может просто лень. Представь себе, создаешь ты какую-нибудь картину, впоследствии, написав шедевр, ты уже не притронешься к нему, дабы не искоренить написанное, потому что уже признано шедевром, зачем исправлять? Возможно, так же поступает и Он. Будешь ужинать?
--
Да, пожалуй. Ам... Я бы неотказалась,- сказала я.
"Истина. В чем я ее ищу. Ведь все, что у меня есть, будет у других, мне подобных, у кого-то в большей мере, у кого-то в меньшей. Закон равновесия не изменится"
Пустыня так поглощает сознание. Нет ничего больше, кроме тебя и Нее. Мысли на этом отрезке земного шара бегут с непреодолимой скоростью, но затрагивают лишь одну Идею, ту, которая находится на протяжении долгого времени в твоей голове. Звезды так близко кажутся здесь, что хочется достать их рукой. Лишь вспышки огней от летящих снарядов напоминают о том, где ты и что ты собой представляешь, возвращают тебя на землю...Обетованную.
Я посмотрела на это с одной стороны, нужно двигаться дальше. Но куда дальше?
- И какие ваши планы в дальнейшем? Так и оставаться здесь под сводом звезд и ждать, пока закончиться эта война?
--
Да. Каждый выбирает свой путь, и мы его сделали.- Он поднялся со стула, отвернулся в сторону Иеронха, и стал смотреть на взрывающееся небо.- Понимаешь, люди толпами приезжают в эту страну, чтобы прикоснуться к святыням, не понимая, что святость эта - любовь Его, находится и на их земле, в их сердце. Именно в этом есть истина, которая, между прочим, увековечена на бумаге, но не все умеют читать между строк,- в этот момент он повернулся ко мне, посмотрел на меня своими глазами, но в этот момент они были зелеными.
"Ого,- подумала я, - где-то мы уже это проходили, смена Цвета Глаз для нас не новость"
--
Возможно, чтобы прочитать это, необходимо было твое присутствие здесь,- завершил он свою фразу.
В этот момент я поперхнулась чаем.
--
Мое присутствие?
--
Да. Послушай, я же прекрасно знаю, кто ты, чем ты занимаешься в этой жизни, и какую кармическую задачу ты несешь в себе.
Снова постигло удивление мой разум. Уу-х. Ну, предположим, интернет у них точно есть. Даже в такой глуши, но есть, ну предположим, что прочитал он пару-тройку моих рассказов, вполне возможно...
Он сел на стул вновь, достал подсигар, вынул из него сигарету и закурил ее. Сделав пару затяжек, он сказал:
--
Ты снова закрываешься от меня, пытаешься состроить логическую версию того, что сама прекрасно знаешь. Этому нет логического подтверждения. Зачем его нужно искать? Столько лет общения с такой подругой, как Марэна, ничему тебя не научили?
--
Научили, но не совсем.
--
Плохо, поэтому до сих пор ты и не нашла свою Цель. Ты не можешь держать в равновесии свой разум и свое сердце. Ты не доверяешь сердцу, а практикуешь свои поступки только лишь через разум. Почему же ты не смогла раскрыть его для всех?
--
Если ты говоришь об этом так, значит, ты должен также и знать каналы, через которые оно раскрывается.
--
Этот канал один - Любовь.
--
Именно поэтому он и не работает.
--
Что прости, нет любви в твоем сердце?!
--
Нет...Т.е, есть, но не та, о которой я желала. Слишком много попыток было преодолеть ее.
--
Ты делала неправильный выбор.
--
Да, а какой же нужно было делать? - с сарказмом сказала я.
Он отвлекся от ясной полоски горизонта, посмотрев на меня, улыбнулся и сказал:
--
Твой сарказм так же велик, как и твой ум. Почему же, если ты так общительна, ты не умеешь слушать или прислушиваться к советам и доводам других? Ты боролась с нею постоянно, не понимая одного, что это один единственный канал для сердца, или сердце единственный канал для нее. Когда ты все-таки начинала любить человека, вероятнее всего он уже был далеко от тебя, не мог и не хотел тебя слушать. И ты, раздираемая сомнениями, потерянная, с ушедшим разумом, но с бьющимся сердцем, уже изначально разбитым, топала по мостовым жизни, пыталась прыгнуть с набережной надежды, чтобы покончить с этим раз и навсегда, но река не давала тебе утонуть и выносила снова, чтобы ты, еще раз осознавала это, чтобы наконец ты это поняла. В этом твоя, если хочешь, кармическая задача - давать людям то, что они не понимают. Ты один из не большого количества проводников, которые будут соединять людей на этой планете. Не удивительного, что у тебя нет того дара, который присущ мне, либо твоей подруге, тебе это не нужно. Ты раскрываешь людей через свои книги, через свои слова. Так полюби их, чтобы открыть им свет и то счастье, которое у них есть с рождения. Пусть читая, они видят добро и зло, но через любовь твою к ним.
Он замолчал, достал снова сигарету, и закурил.
Мое состояние...Его просто не было, услышав такое, через тысячи миль от дома, да еще рассказав об этом нормальному, не сведущему человеку, над тобой либо посмеются, либо посадят надолго в психушку. Что мне оставалось сделать? Ничего, воспринять это, своим сердцем, поверить в предначертаность дорог. Я приехала за Истиной, получила Цель и теперь была спокойна в своем сознании.
--
Впрочем, есть люди, которых ты и так любишь: родители, Марэна, твои животные. Подари им то, что они не видят от тебя - твою истинную любовь. Подари им ее, не скрывай ее; она сокровенна для тебя, но так нужна им.
Видеть рассвет в пустыни так же прекрасно, как видеть распускающийся бутон розы в своем саду. Ты не можешь объяснить это чудо словами, да и нужно ли объяснять. Именно для этого есть писатели, их труды, которые помогают общаться людям метафорами. Я ехала в Джалиию с новым, прекрасным чувством, что нашла, наконец, то, что так давно было потерянно мной - любовь к людям. И я знала, о чем будут мои рассказы на семинаре, не о праведности, а о счастье, дарованном нам с рождения...
8 мая, Москва.