Аннотация: Цель проста - найти Эллу. Но - время ограничено, а последствия ошибки фатальны.
Когда я тронул Эллу за плечо и заглянул в бетонно-серые непробиваемые глаза, то уже понял - не она.
И ответа мне тоже не даст.
- Простите, - вырвалось само собой.
Девушка передернула плечами, отвернулась, бросилась за толпой к подъехавшей маршрутке.
Закрутило, запестрело, занесло и залило дождем.
Может быть, и мне следовало вломиться в толпу и побороться за свободное место в салоне.
Шутки, однако, шутим...
Не стал, отступил в другую сторону, просканировал взглядом.
Мужчины, женщины, дети и старики. Женщин - с десяток, разного возраста и вида. Одна из них является той, что позволит подняться уровнем выше. Там, перед началом, какой-то лопоухий мальчишка говорил: дается три попытки. Может, он прав, может, безбожно врал. Не знаю. Но одну я провалил.
Кто? Отсеем привлекательных - на них сразу клюют. За борт отправляем девчонку. Дети - слишком предсказуемо. В итоге остаются три старухи. Базарная шатенка нервно пританцовывает. Седая с клюкой будто бы молится. Типичная нищенка в длиннополом пальто слепо щурится в размытую даль.
Маршрутка газанула, унеслась за черту игрового поля, исчезла.
Я перескочил дорогу.
Набожная и седая. К черту ее. Нищенка или шатенка?
- Че уставился? - Сверкнули темным янтарем сердитые глазки, едва я открыл рот.
Она, Элла.
- Пароль - ковчег. - Верный ли?
Кожу на затылке стянуло от предчувствия.
- Пшел вон, скотина! - Сплюнули жирно-алые губы. Как окровавленные.
Посерело, расплылись остановки, размазалась дороги. Янтарь еще поблескивал, но не долго.
Игру стали называть "Найди Эллу". Может быть потому, что на первом уровне ключом всегда оказывается женщина. На втором, Санька говорил, чаще она прячется под личиной малолетнего пацана.
Насколько малолетнего? Подойдет ли сонный пастушок лет четырнадцати? Или мне искать среди ватаги разношерстной мелкоты, несущейся прочь из деревни?
С игрой сильно напрягаться не стали. Слепили кое-как и отправили в массы. На уровень дается по десять минут, за которые нужно найти человека и назвать пароль. Нашел? Молодец. Вот тебе пряник. Не нашел? Сам виноват.
Дети пронеслись мимо - светлые, темные, рыжие затылки. Лиц и, тем более, глаз разглядеть не успел.
Я помедлил, бездарно потеряв с полминуты, и рванул в деревню.
Нет, не такая, как год назад, поменяли интерфейс. Да и малышня в прошлый раз не носилась по полю.
Стайка для отвлечения, это однозначно. Значит, ищем по дворам, по домам. Хотя зачем - по домам? Все равно во все избушки заскочить не удастся. Да и вообще, примем за аксиому, что содержимое жилищ уже за пределами игры... Так, мамаша с дитем на крыльце, кормит грудью. Закончила, запахнула ворот, ушла. Точно, не она - ключевые персонажи вроде как всегда остаются на виду. В следующем дворе чернявый оболтус играет с собакой. Псина здоровая, красивая. Сразу видно - боевая.
Мальчишка - Элла?
Нет. Мог бы быть ею, но нет. Не в это раз. Почему - не знаю.
Дальше.
Два пустующих двора. Только тазы какие-то, ведра, тяпки-грабли.
Дальше.
Девочка. Белобрысая, в голубом платье, с куклой в руках. Про таких говорят - цветочек. Она? Элла?
Слишком привлекает внимание. Впрочем, ребятня вначале не просто так создана: новички на подобном часто застревают и теряют драгоценное время.
Я надавил на калитку, та скрипнула. Девочка подняла глаза, в них застыла синева спаленного неба.
- Пароль - скотина.
- А Ляля хочет кушать...
Поплыло, посерело.
Она.
Последний уровень - самый скверный. Потому что ты - дома. Знакомые переходы, надоевшие лица. Невольно срабатывают память и собственные представления.
А, главное, нет подсказок. Сашка все списывал на чутье. Я же в последний раз чуть не облажался, чудом уловил подвох.
Стражник. Гул шагов по коридору. Жужжат двери отсеков. В мозг ввинчивается рваный ритм с молодежной тусовки, под сердце - стремление поскорее все закончить.
Многие горят на родных и друзьях. Мы с Сашкой, к счастью, сумели сразу это просечь и не поддаться искушению. Не, в этот раз Элла - уборщик, повар, механик, но не жена-брат-мать.
Элла - незаметная, безликая. В обычной жизни не обращаешь внимания. В игре - обязан заметить.
Впереди - площадь. Или зал отдыха. Люди по-разному называют. В любом случае Эллу нужно искать там.
Ускоряю шаг, страж оглядывается, но молчит. Нормальный бы обязательно что-нибудь вякнул.
Зал большой - метров тридцать. И даже с тремя чахлыми деревьями. В детстве мне отец знатно вломил за попытку оборвать ветку. На полу под экраном милуется парочка. В углу - с пяток детей. В центре обмениваются чипами пожилой мужчина с более молодым. Зевая, пялится в экран еще один стражник. Драит стену мойщик. Азартно что-то обсуждают три лишенных возраста тетки. Постукивает по переборке пальцами-сосисками толстяк.
Сосиски... желудок свело от призрачного голода. Ничего, выкарабкаюсь, набью пузо.
Азартно режется в какую-то игру Сашка.
Кто Элла?
Не Сашка - этот урок мы уже усвоили. Не мойщик и не страж - слишком просто.
Кто не привлекает внимания?
Время идет, я повторно обвожу взглядом присутствующих.
Кто не должен здесь быть?
Парочка может сидеть вечно. У них любовь со всеми причиндалами. Тетки? Тереть языками - их хобби. Так, что о детях можно сказать? Правильно, играют. Во что? То ли машинки, то ли самолеты. Самолеты-вертолеты-пулеметы... Отбрасываем.
Остаются трое: толстяк, пожилой и парень. Все вызывают подозрение. Чего ждет толстяк? Почему так долго меняются те двое?
Были смельчаки, которые рискнули спросить каждого персонажа. И - проваливались. Не знаю, как насчет трех попыток, но нарваться на рандомное изменение пароля - вполне реально. Я-то вчера весь день записи просматривал, усвоил.
Сколько осталось? Минут шесть от силы. Есть время подумать, даже понаблюдать, но затягивать нельзя.
Барабанят пальцы, вечно тянется обмен. Вернее, чипы сгинули в карманах, а разговоры продолжаются.
Толстяк наблюдает за молодым и пожилым. Неприятно, но связка. Правило исключения охромело.
Не они? Кто тогда?
Накатывает паника.
Все по новой. Секунды слетают в небытие, в горле пересыхает. Хоть сам начинай носиться от персонажа к персонажу и верещать.
Панику - отставить! Думать.
Если все есть исключения, то что среди них... правило?
Взгляд судорожно перебегает с одного лица на другое, в голове складываются и тут же рассыпаются варианты.
Время истекает. Минуты съеживаются, ссыхаются.
Распадаются в пыль.
Кто ты, проклятая Элла, порожденная необходимостью?
Вытираю руки о джинсы, но ладони все равно остаются липкими.
Черт с ним!
Я пересекаю зал, склоняюсь над Сашкой:
- Пароль - Ляля.
На меня смотрят глаза цвета замшелого камня.
Все расползается.
Кокон капсулы освобождает меня - от короткого сна, от тесного пространства.
Под ногами - реальная твердь.
Со свистом за спиной захлопывается дверца. Проигравшие уже не просыпаются: истекает время, перестает подаваться кислород. А потом туда - в утробу космоса.
На ограниченном пространстве станции правила суровы.
Сон в полчаса - самый скверный: желание спать напрочь отбито, бодрости же не прибавилось.
- Поздравляю, - сухо кивает инквизитор. Это дома он позволит себе быть отцом - стиснуть мое плечо, порадоваться, выставить на стол какой-нибудь деликатес. - Вы выиграли год жизни. Информация занесена в базу. Все, свободен.
Последнее слово произнесено уже живо, с толикой усталости.
Рвусь из отсека, но все же останавливаюсь, спрашиваю, хотя и знаю ответ:
- Запись сделана?
Отец чуть раздраженно поднимает глаза:
- Конечно.
Тогда киваю, выпрыгиваю в коридор.
Разумеется, навстречу бросаются изведенная мамка и салютующий Сашка. Остальные завистливо косятся - они-то еще не прошли игру.
- Год жизни! - Победный вопль вырывается сам собой.
У мамки глаза - песок под водой. Точнее цвет не передать. И такие же мокрые.
У нас с ней они одинаковые.
- Времени осталось мало.
- Что? - Даже удивиться не успеваю.
Посерело, поплыло...
...и разошлось. Передо мной возникла дорога с двумя остановками и толпой людей. Небо грозилось психануть, выплеснуться яростным ливнем.
Это мне кажется или действительно так холодно и промозгло?
Кто из них всех Элла?
На языке вертелся пароль, страх проиграть болезненным узлом ворочался в животе.
Я наугад дотронулась до руки коренастого парня. На меня уставились смутно знакомые, но совершенно пустые глаза цвета мокрого песка.