Он сидел на нагретой солнцем брусчатке мостовой, запрокинув голову и закрыв глаза - тощий нескладный подросток с перехваченными тесемкой волосами и гитарой в руках. Пальцы его нервно пробегали по струнам, бережно касались колков, а лицо то хмурилось в напряженном внимании, то вдруг озарялось внезапной и мгновенно тающей улыбкой. Гитара была ему под стать. Старая, видавшая, наверно, много лучшие времена, вся в царапинах и пятнах по истрескавшемуся лаку.
Я на пару секунд задержал на нем взгляд. Хиппи? Да нет, дети цветов сейчас не очень-то в моде. Скорее один из этих, которые расхаживают по Москве с деревянными мечами и называют друг друга какими-то дурацкими прозвищами. Как их, ролевики, что ли? Неужели этот парень сам не понимает, насколько нелеп он на уставленном коммерческими лотками и палатками Арбате, среди аляповатых матрешек и поддельных орденов... Я пожал плечами и пошел дальше - не стоит опаздывать на встречу с возможным деловым партнером, особенно сейчас, когда фирма повисла на волоске.
И тут мне в спину ударил яростный вскрик струн. Это был именно вскрик, пронзительный и острый, как только что наточенный нож. Было в нем что-то... боль, и обреченность, и зов чего-то немыслимо далекого и тревожного.
Я обернулся.
Он поймал меня в провал своего взгляда, и я уже не мог отвести глаз. Бездна. Тьма, пронизанная сполохами огня и мятущимися тенями. Кажется он что-то пел... Не знаю. Не помню. Я был не здесь.
Там, в глубине его глаз, мчалась закованная в железо конная лава, бились в агонии и кричали лошади, сверкала сталь; там звенела прозрачными струями река в окружении сонных полуденных лугов, и порхали над травами...нет, кажется, не мотыльки... боже мой, да это же феи из сказок! Там, над черной крепостной башней расправлял огромные крылья дракон. Там...
Там было все. Все мои детские мечты и неясные желания, принцессы и тролли, драконы и волшебные клады, подвиги и победные трубы. Все, о чем я когда-либо мечтал, даже себе не осмеливаясь признаться в несбыточности этих мечтаний. Все, что я похоронил под серою тиной будничных проблем и забот.
Мне казалось, сделай я сейчас шаг - один единственный крохотный шаг - и все вернется ко мне. Мой волшебный мир раскроет объятья, и тронет пальцы губами белоснежный жеребец, заждавшийся на холме. И меч удобно ляжет в ладонь, а дорога услужливо раскинется под ногами - иди, я дам тебе все, что пожелаешь.
"Иди!" - кричал его взгляд, - "Иди, я открыл тебе путь. Всего лишь на миг, что ж ты медлишь. Иди же!"
Я не смог.
Таяла в призрачной дымке мечта, стихали последние аккорды, а в уши нагло ломился лязг и крик московских улиц. Ветер крутил пыльные смерчики у моих ботинок. Я стоял перед певцом, как последний дурак, и не смел поднять взгляда.
Он молчал. Может быть он и смотрел на меня. Не знаю. Такого жгучего, обессиливающего стыда я не испытывал со времен своего детства. Трус. Трус и дурак! Ну почему я не поверил ему, не шагнул! Поздно. Дверь закрыта.
Дрожащими пальцами я нашарил в кармане горсть мелочи и, не глядя, бросил ему под ноги. Горсть медяков за несбывшееся чудо. Мне вдруг захотелось рассмеяться ему в лицо, сказать что-нибудь злое и гадостное, может быть ударить...
Этого я тоже не сделал. Просто развернулся и ушел, всей спиной ощущая его взгляд и обиду. В плавящийся асфальт улиц. В круженье бессмысленных дел и стремлений. В мир без мечты.