Аннотация: Иногда говорят: "Пролетел, как яркий метеор". В случае Брэда Ренфро это даже не художественный образ. Гениальные роли в 11, 13, 14 лет, жизнь взахлёб, и смерть в 25. Очень жаль. И спасибо за яркую жизнь. Его, наверное, всегда будут любить.
- Тебе бы не хотелось написать что-нибудь хорошее, настоящее?
- Что, например?
- Те сизые облака, что клубились на западе, когда улетал Марк. Самолёт над морем и солнечная дорожка, крупными живыми мазками нанесённая на штормовую поверхность. И тёмная стена, как будто навстречу Марку.
- Ну что ты, Сьюзен! Что хорошего в том было? Он улетел и больше не вернулся.
- Но он в тот миг был ещё здесь, можно было видеть его лицо, припавшее изнутри к иллюминатору.
- Почему облака были так подробны, будто рисунок чужой вселенной, клубясь, висел над горизонтом?
- Может, в них были какие-то знаки, которые мы тогда не уловили? Хотели что-то сказать о будущем? С тех пор ведь всё по-другому стало.
- Думаешь, это было связано с Марком? Он создавал мосты между мирами, потому что умел по ним ходить? Такие клубящиеся, чужие и подробные...
- Не знаю. Зачем ты это спрашиваешь? Всё ведь кончилось. И ничто нас теперь не разлучит.
- Думаешь, он оставил нас, потому что был слишком хорошим другом для меня?
- Думаю, что он оставил нас, потому что слишком любил меня.
- Я нарисую эту клубящуюся пустоту. Воссоздать её никто не в силах. Но изобразить-то - можно попробовать. Я же написал портрет Марка, такой парадный...
- И совсем неживой...
- Да, он был больше, чем его изображение.
- Может, потому он и не стал между нами оставаться. Пощадил, оберёг от знания о нём, которое нас ломало? Ведь с таким, как он, каждая минута - испытание... Почему он прожил так мало?
- Мне кажется, ему было очень трудно. Взрослый сломается. А он брал на себя всё, что выпадало, и нёс.
- Как ты думаешь, он всё ещё есть где-то на самом деле, вне нашего воображения? По ту сторону сизой стены?
- Я не знаю, Сьюзен. Главное, что мы можем быть вместе благодаря его уходу. Ведь мы с тобой до него были очень разные, почти что несовместимые. Вспомни, как долго его лицо за стеклом иллюминатора преследовало нашу память, пока мы не смирились со случившимся.
- Расскажи завтра про него на презентации. Если бы он не ушёл с его умением создавать реальность, таланта её изображать у тебя бы не было.
- Тогда и ты расскажи, что, уйдя с умением создавать миры, он оставил тебе талант видеть их.
- Не уверена, что смогу. Когда-нибудь созрею, наверное. Пока не готова.
- Вы говорите с ним обо мне?
- Иногда. Ведь он жив там, потому что мы здесь вместе. Мы оба ему нужны, как две совмещённые его грани. Наши доли равны. Мне воображать, тебе - изображать.
- Да, от родителей ребёнок получает поровну. И если от обоих самое лучшее, то вот так, наверное, это выглядит. Несовместимо с миром реальным. Только духовное.
- Но если он сумел возникнуть между нами тогда, значит, нам самим это было необходимо. Кто же знал, что объединив, он одновременно и опустошит нас.
- Давай, наконец, избавимся от этого груза. Пусть он уйдёт туда, на холст, и оставит нас. Может быть, Марк ушёл, потому что нам нужны были эти таланты, чтобы справиться со стеной: мне проходить сквозь неё, тебе её изобразить, отчуждая?