- Смотри... - Толстый начал стягивать с жирного запястья ручные часы. - Золото...
- Поздравляю, - сухо ответил я. - Дела пошли на лад?
- Ты не понял... - Толстый перешел на шепот, его пухлые губы заметно дрожали. - Часы больше не ходят. Сломались. Там внутри всё золотое, шестеренки, пружинки... А вот ещё. - Он вынул из кармана и осторожно положил на стол крупную гайку.
Гайка оказалась неожиданно тяжелой. Я повертел её в руках, любуясь золотистым блеском. - Тоже золото? - поинтересовался я. - Надеюсь, не от трамвайных рельсов открутил?
Толстый с тоской уставился на меня честными васильковыми глазами, обиженно похлопал ресницами, протянул пухлую пятерню с толстыми пальцами-колбасками.
- Это правда золото, настоящее, Серый! Чистейшее, чище не бывает. Слушай...
Рассказ Толстого был, как обычно, сбивчивым и путанным. Три дня назад он вернулся из последней своей полубезумной "экспедиции" в Саккару. По статусу Толстый не относился к, как сейчас принято называть, черным археологам, но фанатизма ему было не занимать. Ползая чуть ли не под прицелами охранников между военных зон, огражденных колючей проволокой, Толстый обнаружил очередную полузасыпанную песком то ли гробницу, то ли храм - из тех, что раскапывал едва ли не сам Лепсиус. Он с трудом протиснулся в узкую щель, едва не застряв (охотно верю!), и, конечно же, нашел внутри лишь груду мусора. Выбираясь на волю, Толстый засел-таки посередине узкого лаза, (ага, жрать надо поменьше!), минут сорок извивался и пыхтел, разбирая груды камней...
- Чувствую, что-то мне давит на печенку, - Толстый положил руку на толстый живот. - Я его дёрг, дёрг! - он забавно растопырил пальцы, борясь с невидимой преградой. - И вот. Это. - Толстый открыл сумку и извлек некий предмет, аккуратно упакованный в целлофан. Он развернул пакет и пододвинул ко мне.
Металлическое кольцо сантиметров двадцати в диаметре. Сбоку кольца - два небольших рога, как бы привязанных к кольцу металлическим узлом. Напоминает дипольную антенну или...
- Похоже на дипольную антенну, - глубокомысленно заметил я.
- Если через кольцо пронести что-нибудь металлическое, оно...
- ... оно превращается в золото.
- Да... - Толстый опять перешел на шепот. - У тебя есть нож или вилка?
- Сейчас принесу. - Я сходил на кухню, выбрал мельхиоровую ложку помассивнее и вернулся в комнату. Толстый схватил ложку, другой рукой взял кольцо, и, словно фокусник, свел руки в цирковом жесте.
- Золотая, - глупо улыбаясь, Толстый протянул мне пожелтевшую ложку.
- Гм... Полезная в хозяйстве вещь, - заметил я. Повертел ложку в руках. Действительно, золотая. То есть, из желтого металла, как пишут в милицейских протоколах... - Дай-ка гляну девайс - я отложил ложку и взял кольцо.
Теплое, тяжелое, шероховатое. Будто из пластмассы, но заметно тяжелее. Металл тускло-серебристый, старый, с едва заметными щербинками. Никаких надписей, символов, тайных знаков. Кольцо как кольцо. Или антенна. Или... ещё что-нибудь.
- Думаю, это генератор. - сказал Толстый. - Под влиянием поля происходит трансмутация... - он выдержал многозначительную паузу, - металлов в золото.
- Офигеть. Забавная игрушка, - заметил я.
- Издеваешься? - обиженно заявил Толстый.
- Ни в коем случае. Интересно, как ты протащил это через границу? - спросил я.
- Просто, в багаже. Купил дурацкий медный сосуд в сувенирной лавке, здоровенный такой, засунул это вовнутрь...
- Ну, и что собираешься с этим делать?
- Не знаю вот... - ответил Толстый растерянно. - А ты как думаешь?
- Отвези назад. Или нет, не надо. Раз ты его нашел, значит, всё в порядке.
- Не всё... - Толстый посмотрел на меня. - Не всё в порядке.
Последние ночи Толстый не спал. Они приходили, стоило ему закрыть глаза. Они не выламывали пальцы, не выдирали клочья кожи острыми когтями, не впивались клыками в горло. И всё равно это было страшно. Толстый готов был проклясть злополучное кольцо, гробницу, а заодно и весь Египет от Средиземного моря до границы с Суданом. Надо было оставить кольцо там, где оно лежало. И вообще, не стоило лезть в эту гробницу. Не надо было ехать в Саккару, сидел бы себе на пляже в Шарме, грел под жарким солнцем толстое пузо, и всё было бы хорошо.
- ..И так каждую ночь. Вначале кто-то смотрит из темноты. Будто змея. Змея шириной с автостраду. Ты видел, как смотрят змеи? Брр... Потом ноги леденеют, сердце останавливается. Я больше не могу-у... - Толстый достал из кармана огромный несвежий платок и трубно высморкался.
Всё ясно. Толстый опять влип. Его уже приходилось вытягивать из силков Уджат, а в прошлую поездку бедолага чуть не оставил свои мозги в подземельях Акер. И чему, спрашивается, всё это его научило? Ничему.
- Послушай, Толстый. - сказал я. - Тебя же предупреждали, и не раз. Предупреждали? - Толстый угрюмо кивнул. - Теперь возьми-ка это и отвези назад в Саккару. Тогда хранители, может быть, оставят тебя в покое.
- Ты что, Серый, очумел? - возмутился Толстый. - Как это - отвезти назад? Это же... - он чуть не поперхнулся от досады. - Возьмем для начала сто килограммов металлолома, нет, лучше сразу тонну, это будет...
- Одиннадцать с лишним миллионов, - подсказал я.
- Ну, это для начала... Мы добудем миллиарды! - Глаза Толстого сверкали. - Я... я куплю Совет по древностям с потрохами, я перетрясу весь Египет, мы перевернем каждую песчинку в Гизе, Саккаре, в Абидосе... Мы откроем, назло этим гадам откроем - историческую правду! Да что там, Серый... Что Египет. Золотой Век! Ни голода, ни болезней. Все будут счастливы, все! Мы построим справедливый, счастливый мир...
- Мда... И причем тут золото? - осторожно заметил я. - Собираешься возглавить мировое правительство?
- Ну, допустим.- заявил Толстый, заметно остывая. - Организуем какой-нибудь Всемирный совет, проследим, чтобы в него вошли только честные люди... Ладно, ладно... - он безнадежно махнул рукой. - И всё же. Золото - живые деньги, Серый! А деньги это сила. Можно вложить их в технологии. Или в науку. Можно много чего поменять в мире. Это шанс, Серый! Я долго думал, нет, нет! Отступать нельзя. - с пафосом заявил он.
- Витя, - я назвал Толстого по имени, отчего он удивленно уставился на меня, - Хранитель... Ему это не нужно.
- Да? - И что же, по-твоему, ему надо? - со злостью в голосе спросил он.
- Не знаю. То есть, не уверен. Спроси у него сам.
- Бред! - Толстый вскочил и принялся мерить комнату тяжелыми шагами. Стекла в книжном шкафу жалобно задребезжали. - Какие хранители? Бред, Серый! Просто срыв на нервной почве, я три дня не спал, я...
- Ты правда ничего не понял, Толстый? - миролюбиво спросил я.
- Нечего тут понимать. Это трансмутатор, - с торжественным видом произнес он. - Осколок технологий атлантов... А может, пришельцы завезли. Там, в Египте, там повсюду их следы.
- А хранители...
- Ну, не знаю я. Остатки охранной магии. Может, какие-то психоимпульсы. Поля опять-таки, наводки...
- Толстый, ты позитивист. Ты просто вульгарный позитивист. Трансмутатор, пришельцы, психоимпульсы, вот загнул...
- Но, Серый, ты же сам видел! Ложка стала золотой! Значит, структура атомов, структура ядер в ложке поменялась. С точки зрения физики это можно объяснить... Всё имеет физический смысл, а как иначе! Можно объяснить! Что-то повлияло на квантовые свойства материи. Какое-то вероятностное поле. Да, поле повлияло... например, на локальные распределения вероятностей... - с надеждой в голосе провозгласил он.
- Толстый, ты не просто позитивист, ты позитивист-романтик. Нафиг тебе Египет? Что ты там потерял?
А впрочем, подумал я. Толстый-то в чем виноват? Так его воспитали семья и школа. А потом политех лепил из него прикладника - пусть и без особого результата. Нынешняя наука более или менее успешно изучает феномены, но панически боится прикоснуться к природе вещей. Физика - оккультная дисциплина. Она скрытно скользит по поверхности бытия, воспринимая дыхание Души Мира как последовательность механических движений. Алхимические символы, превратившись в химические знаки, ссохлись перестали быть живыми. Знак - это мётвый символ, умерший, утративший своего Духа... Я поморщился. Думать словами - всё равно, что ворошить упавшие листья.
"Трансмутатор" лежал на журнальном столике между полупустыми стаканами и блюдцем с дольками лимона. Толстый перестал носиться по комнате и выжидающе глядел на меня. - Ладно, давай выпьем, - примирительно сказал я.
- А давай! Ибо спиритус есть утраченный дух, - подхватил Толстый, будто только что читал мои мысли.
Мы молча чокнулись. Толстый одним глотком выпил коньяк, схватил лимонную дольку и сразу же потянулся за конфетами. Я задумчиво глядел на янтарно-коричневую жидкость в стакане.
- Камень философов, - Толстый по старой детской привычке набил полный рот конфет, его голос звучал неразборчиво.
- А это - эликсир жизни, - сказал я, разглядывая стакан.
- Правда, давай проверим! - Толстый схватил полупустую бутылку и поставил ее в центр кольца. Потом взялся за выступающий рог и поднял шен над бутылкой. Цвет жидкости немного изменился, словно в нее бросили горсть золотистых пылинок.
- Ну что, ещё по чуть-чуть? - весело спросил Толстый и плеснул коньяк в стаканы.
- Не стоит, - сказал я. - А то ещё придётся жить вечно.
- Ничего, давай проверим... - Толстый поднял свой стакан. - За бессмертие. Пусть вечность не будет скучной.
- Жить не скучно. Скучно не жить...
Мы помолчали. - А знаешь, Толстый, - начал я. - У нас не получится жить вечно. Может, проживем десяток-другой миллиардов лет, а потом - бац, конец Вселенной. Большой коллапс или тепловая смерть ...
- Так то ж шереж миииарды ет, - прочавкал Толстый, поглощая конфеты.
- Ну и что! Надо планировать жизнь заранее. - Бессмертия не существует. Ничто в этом мире не может жить вечно. Просто душа - это нить, на которую нанизано ожерелье из бесчисленных миров, подумал я.
- А как думаешь, Серый... Те, ну, кому принадлежал трансмутатор - Он ткнул жирным пальцем в кольцо на столе. - Что они планировали? Живы они или нет?
- Они были промежуточным звеном... Наверное.
- А мы? Значит, мы не будем жить вечно? - обижено спросил Толстый.
- Ну, если ты собирался вечно жрать шоколад и лазить по чужим гробницам, то должен тебя огорчить. Ну а насчёт вечной души и всё такое - ты и сам всё знаешь, правда? Вечность это символ, Толстый! Берешь своё имя, помещаешь его в кольцо, и готово. Ты вечен. Так считали твои любимые фараоны. Собственно, так оно и есть. Закрываешь глаза, мысленно представляешь это кольцо, что лежит на столе. - Толстый послушно закрыл глаза. - Не торопись, спешить некуда, - уточнил я. - В центр кольца можешь записать всё, что считаешь нужным. Хочешь - собственное имя, хочешь - воспоминание, или какую-нибудь гениальную мысль. Всё, что ты записал, становится вечным. Вписывается в абсолют, понял?
Толстый молчал, сосредоточенно сопя. Кольцо лежало на столе, в его центре пульсировала и сверкала золотом живая вечность.
![Саккара. Возможно, именно здесь Толстый нашел свой артефакт... []](/img/i/iwan_m/etov11/sakkara_tomb.jpg)
![Фараоны вписывали свое имя в символ вечности Шен (Шенну), чтобы достичь бессмертия []](/img/i/iwan_m/etov11/kinglist.jpg)