|
|
||
Парень едет с сумкой уже в трамвае. Город крайне интересен своими зданиями в стиле девятнадцатого века. Здесь памятник воинам двенадцатого года. Обыкновенная стела в имперском стиле. Слишком много воинов в монументальной форме. Слишком много Ангелов-разведчиков, смотрящих со стен и крыш. И всюду флаги. Здесь что, день флагов? Люди что-то вспоминают. Ходя по городу. У всех у них какой-то праздник. А Андрею уже плевать на задания игры. Он понимает, что игра и то, что предлагает сервер "Русской галактики" - это лишь иллюзия. В сумке слишком много воспоминаний о болезни. Гигантская папка с названием "Паранойя" должна в ментальном космосе быть доставлена в Небесную канцелярию. Да там есть и папки "Школа", "Университет", "Семья". Андрей не видел уже города. А из-за того, что вовремя он и отправил-таки документы на анализ, то увидел себя Маком Симом из читаемого обитаемого острова. Он видел вокруг какую-то другую планету. Иллюзия действовала - он это ещё не понимал. Но всё же видел то, как едет из империи туда, где меньше всего гипнотизирующих вышек. Он ехал и вёл машину, всё разговаривая с воображаем инопланетянином. Только грохот двигателя был неестественен. Внезапно картинка развеялась как сновидение.
Андрей уже увидел себя внутри червоточины. Он ощущал то, что он чего-то не понимает. Вот только что он не понимает, он ещё не понимает. Как он попал в свой звездолёт, он стал тихонько вспоминать. Было слышно сначала невзначай, а потом резко и неожиданно громко: маршрутов на ту звезду нет, и надо лететь самому. Потом резко Андрей опять погрузился в сон.
Он летел как инспектор на звездолёте меж звёзд и на борт. Он проверял командирский звездолёт какой-то эскадрильи. Он ощущал то, что вот его жизнь. Вот его реальная жизнь. Вся его какая-то звезда по имени Солнце - это всего лишь больной сон. А вот жизнь военного инспектора, проверяющего космическую дивизию во время войны - вот реальная жизнь. Здесь его противник. Он выявляет фашистского шпиона, аж самого командира дивизии. Он требует развернуть звездолёты. Он понял, что это обман, что они летят к одной звезду, кажется, к Ключевой звезде, где должно им быть. И где стратегическая точка его демократической империи. А летят они туда, откуда потом вдарят по своим солдатам же на стороне фашистов. Командир дивизии достал лазерный пистолет и выстрелил прямо в виски. Световой луч стал жечь как тогда, так и сейчас стал жечь височные доли, точно гиппокамп - отдел головного мозга в височных долях. Гиппокамп отвечает за память, за эмпатию. Да за что он только не отвечает. И тело жгло. В реале Андрею было больно в тех самых височных долях. И действительно в него, получается, стреляли.
Надо сохраняться в таких играх. Чтобы система смогла среагировать и заблокировать что-то нужное. И тут же всё становиться понятным и ясным, если держать связь между менталом и реалом.
Андрей видел чётко теперь свой звездолёт и держался за височные доли. Только теперь он понял, что на экране монитора пульта управления транслируется какая-то информация о том, какова была его прошлая жизнь. Он слышал себя инспектором, когда уже вершил судьбы мира.
Два голоса поочерёдно в голове.
Первый голос:
- Там буря внутри червоточин, т.е. лететь нельзя.
Второй голос:
- Я должен передать бумаги, я - инспектор.
Андрей понял, что ошибся капитально по жизни. Андрей видел вокруг себя белый тоннель. Смерть манила к себе. В червоточине был какой-то поток, управляющий поток, несущий в лапы смерти. Андрей понимал, что сердце его уже отключилось. Настала резко и неожиданно клиническая смерть. И душа была целиком в ментале. Какие красочные яркие краски. И какие сцены из его реальной жизни. Сначала покупка стимулятора. Потом отчисление из университета. Противная сцена, где он забирал какие-то документы из деканата. Равнодушное лицо секретаря. Равнодушное лицо декана, думающего о чём-то другом. Последняя сессия. Где отвечает нелепо. Пусть и неправильно, но отвечает. Долгожданный зачёт, где он три дня носился в поисках заболевшего препода. Лекция по высшей математике, где он блистал, решая практические задачи. Лекция по физике, где сидел в аудитории весь факультет. Он писал конспект. Записывал какие-то формулы. Вот лабораторная работа по физике, где он возился с лазерной установкой. Установка плохо работала. Просто не включалась. Оказалось, просто шнур вылетел из розетки. И помнил он, как все смеялись. Такой тогда был превосходный зимний вечер. А вот как он сдавал централизованное тестирование. Выпускные экзамены. И тут краем сознания он увидел ответвление.
- Мы тебя с папками ждём здесь, - услышал он голос Ангела, - ты должен жить, твоя миссия ещё не выполнена. Мать вызвала скорую помощь. Запускают сердечную мышцу.
Андрей с большим трудом повернул налево. Только теперь он понял, что он летит кувыркаясь по спирали. Звездолёт болтало из стороны в сторону. Поток и здесь был мощный. А стимуляция сердца продолжалось. Резко чувство той реальности, где было его тело на несколько минут пришло к нему. Он видел, как врач держит на его голой груди какие-то оранжевые диски. Разряды вдруг были ощутимы, но недостаточны.
Андрей понял, что гравитационная энергия, которая идёт к той нужной ближайшей червоточине, может вызвать на той планете землетрясение, поэтому он каким-то чудом хочет избавить его от сейсмического удара. Но воздействовать нечем. Нет систем, которые могут синхронизировать что-то там. Да он не знает как. Что за поток и какова его природа - не было вообще понятно. И непонятно какой голос, и каковы координаты той червоточины. Складывалось впечатление, что он будет так вечно летать по червоточинам. Он видел полные паники глаза материи и слышал голос:
- Подумай о ней, улетай из тоннеля. Ты же должен жить ради неё. У тебя есть шанс стать на ноги. У тебя есть шанс устроиться на работу. Стать писателем у тебя тоже есть шанс. Мы специально держим червоточину открытой. Это твой выбор и ты должен его сделать сам.
Андрей видел её плачущую, бьющуюся в истерике. И как ему стало жалко её, что он заметил ближайшую червоточину и вылетел из неё. Что-то там сзади, когда был яркий свет, взорвалось. Сама воронка червоточины, когда уже пилот пролетел миллионы километров за десять минут, уже выйдя из червоточины, она взорвалась. И огромная радиация понеслась за ним. Так что пилот повернул на девяносто градусов и стал тормозить. Тут ещё есть тормоз, оказывается. Он летел по спирали вокруг жёлтой звезды. Теперь всё медленнее и медленнее. Сердце забилось так раз в момент взрыва червоточины.
Медленно Андрей тормозил, и вскоре скорость стала нормальной. Только тогда он очнулся, увидел врачей и рыдающую мать, попытался хотя бы приподняться. Голова кружилась. Однако Андрей заметил, что шлем-стимулятор был отброшен в сторону, а игра врачами была выключена. А как же он летел тогда? Приподняться у него не получилось, врачи не позволили. Он уже делали укол. Стало щипать вену, и вакцина текла по ней. Нет ничего лучше этой реальности, где нет космоса и червоточин. Врачи что-то говорили, делали ещё уколы. А потом принесли носилки. Андрей запомнил на всю жизнь глаза жителей подъезда, полные страха и жалости. Кто-то даже интересовался, что с ним. Быстро ехала скорая помощь в больницу. Всё это время он всё же слышал голоса и по-прежнему вёл звездолёт далее по кругу, в такт головокружению. Он удивился, что прошло от силы сорок минут. А казалось, что прошла целая вечность. Ну, как минимум месяца три он летал по этому тоннелю. Что там по формулам по физике. Так наоборот, если месяца три на сверхсветовой, то так как время замедляется, то в реале годы должны пройти. Наверно, здесь уже никто ничего не понимает.
В больнице, когда головокружение сбили и галлюцинации, точнее всё уже почти пропало. Но он так не уснул. Всё держал в памяти ночные улицы Полоцка и встревоженные глаза почему-то собравшихся на лестнице людей. Уже светало. И весь сонный он лежал весь этот день на кровати, и только в два часа дня смог уснуть от переживаний.
В этот раз он провёл в больнице, на удивление врачей, всего две недели. Его быстро выписали. И когда он с опаской взял шлем, то оказалось, что документы были уже отданы. И вспомнить причину того, почему он должен так срочно дать какие-то документы - Андрей не мог вспомнить. Как и смутно представлялись тексты документов. Андрей долго стоял возле звездолёта уже в том абстрактном мире ментала. Весь он был не белый, а чёрный. Он горел, явно. Двигатели были полны какой-то дряни, оттого их крутило и вертело. Какая-то чёрная хрень, вдобавок радиоактивная, была прилеплена к двигателям. Радар в форме диска был весь в каких-то чёрных наростах.
Смотря на то, что осталось от звездолёта, Андрей плакал. И слёзы были в реале. Потом его вызвали в какое-то здание, находящееся неподалёку. Это было белоснежное здание с колоннами в два ряда. Пять этажей с арочными окнами. И там надпись наверху: "Галактическая инспекция Небесной канцелярии". Он поднялся на третий этаж и удивился тому, что в той аудитории было куча всяких людей. Он сел и стал ждать Ангела.
Ангел вышел к людям и стал говорить:
- Итак, контрольную работу в нашей школе жизни вы написали. И теперь я назову список тех, кто прошёл на следующий круг обучения. Итак на новый круг испытания вышли.
Ангел диктовал медленно список прошедших какой-то важный этап в жизни. Андрей ощущал то, что шанс будто бы у него нет. Ведь он ничего не сделал в этом мире. Но если его инспекция не прошла даром, то значит он прошёл. Нет, не может быть, чтобы не прошёл, иначе, зачем его вернули. Так вот почему он так полетел. Там же оглашают результаты его жизни.
И им нужны были документы. Он так раз опаздывал по срокам подачи документов. Это же надо так торопиться. Откуда у него столько азарта и откуда у него такая тяга к адреналину? Андрей понял однозначно, что где-то взорвалась сверхновая звезда и гравитационная волна стала быстро вызывать какие-то колебания в червоточинах. И всё, что там происходило, Андрей смутно помнил. Помнил только голоса и какой-то тоннель с воспоминаниями о прожитой жизни. Сверхновые звёзды сверкают в ментале тогда, когда назревает революция, когда рождается гений, способный кардинально изменить судьбу страны. И именно вспышку при рождении гения Андрей и зафиксировал в самих червоточинах. И именно эти потоки гравитационной энергии на него должны как-то повлиять. Странно, что он ещё жив после таких полётов.
Ангел назвал все фамилии тех, кто переходит на следующий круг, среди них и был Андрей. Что за следующий круг - Андрей не знал, но не сомневался в том, что его болезнь отступит и будет улучшение в его жизни.
Какой-то огонь внутри Андрей чувствовал до сих пор. Кто-то что-то говорил, куда-то шёл, а он всё смотрел на погибший его звездолёт. Он так стремился к тому тайному знанию, а он просвистело мимо прямо в том эфире червоточин. Андрей видел какие-то программы на русском языке, какие-то генетические команды уже в той аудитории, где стоят компьютеры. Андрей молча, переживая тихую истерику, набирал код для стабилизации своего состояния, чтобы снять эту тихую истерику внутри.
Тут же вспомнил про три с половиной главы забытого романа и стал по крупицам собирать тексты. Просыпался и записывал в Word, потом вновь засыпал и видел одну и ту же аудиторию, всё записывая свои впечатления от полёта меж звёзд.
Так шли месяцы. Андрей уже забыл об уровнях в игре, об монетах, которых было уже предостаточно. Забыл о тех заданиях игры, в том числе и конкурсах. Благо, что в его интернет-сети работала автоматика и сама начисляла всем сотрудникам его компании зарплату.
Главы романов писались быстро. Описывались страшные сцены истерии и галлюцинаций, страшные сцены бунта горожан космического города, расположенного в необитаемой среде. Город живёт только тогда, когда над ним купол. Только куполе над городом есть воздух, а вокруг безвоздушное пространство. На той планете нет атмосферы.
За все эти месяцы парню каждый день в ментале по двадцать-тридцать раз названивали. И эти звонки отражались в тексте, как и всевозможные мелькающие иногда договоры и документы, какие-то графики и отчёты. Какая связь между теми абстракциями и конкретным текстом романа - Андрей понять не мог.
Хотя во сне он, конечно, сопоставлял эти все документы, звонки и всё что угодно, а позже записывал на русском языке. Он записывал в черновик какие-то строки из тех или иных документов из прошлой прожитой жизни. А в реальной жизни он видел данные о сверхновой звезде, рванувшей так резко и неожиданно, и не мог понять, как это связанно с его романом.
То, что эти тексты - это какой-то прогноз относительно реальной жизни, Андрею никак не приходило в голову. Он полагал, что это обыкновенная графомания и ничего большего. Хотя сцена взрыва опоры купола была мощно написана. И жутко было в душе. Сцена массовой истерии, где почти сорок человек подняли бунт, требуя какой-то эвакуации к воображаемым инопланетянам. И много чего было такого, что запоминалось.
После ещё двух месяцев его роман был завершён. В реальности он целых три дня думал о том, размещать это в самиздате или нет. Но всё же после долгих терзаний и волнений, Андрей опубликовал рукопись. Так окончательно завершился переход в новую жизнь.
Статистика посещаемости за первые дни публикации не так уж и поражала. Ведь не тысячи в день, а всего лишь двести за первый день и пятьдесят за второй, а дальше снизошло до десяти, а потом в среднем два-три посещения в день. И именно такой график говорило Андрею о том, что нечего дурью маяться.
Вскоре Андрей в игре "Русская галактика" взял и изменил название фирмы с провайдерской сети на "творческая лаборатория Майская фантазия", чтобы было честно. Вспомнил о заданиях игры и захотел играть. Только для этого нужно было лететь меж звёзд. На календаре стоял сухой холодный конец октября. Вот только опять лететь меж звёзд самому он так и не рискнул. Он сел на пассажирский звездолёт и полетел опять навстречу путешествиям.