Созвездие состоит из звезд 2-й, 3-й, 4-й величин. Голова Близнецов отмечена
двумя прекрасными звездами: Кастор - беловато-зеленая звезда 2-й величины и
Поллукс - звезда 1-й величины, оранжево-желтая навигационная звезда.
В названии звезд, отмечающих головы Близнецов, отразились элементы греческой
мифологии - Кастор и Поллукс - герои-близнецы, сыновья Зевса и Леды,
совершившие ряд подвигов. Египтяне дали этому созвездию свое толкование.
Иероглифически изображается стоящая женщина, осененная звездой Поллукс.
Мужчина в противоположность ей идет. Над его головой звезда Кастор, левая
рука его активно вынесена вперед. Правая рука соединена с рукой женщины,
что символически указывает на гармоническое соединение этих двух начал:
женской потенциальной энергии и мужской - реализующей.
Воскресение, 21 мая 2006 г.
Вот и наступил долгожданный знак Близнецов. Завтра - Никола Летний.
Рекламная пауза.
Две последние недели я был в отпуске и редко бывал на СИ.
В прошлый понедельник зашел на свой любимый компьютерный пункт и неожиданно
встретил там Мухобоя. С осени его не видел. Поделились новостями, обсудили
дальнейший маршрут "Экспедиции".
Рассказал ему о своих планах выложить в ближайшее время Легенду об озере Кщара.
Как раз поэма приближалась к завершению.
На днях мой Тезка прислал привет. Пригласил его присоединиться к нашей
"Экспедиции", которая, обогнув Земной Шар, уже давно топчется на месте.
Конец рекламной паузы.
...Когда мы с Василием Травником вернулись с озера Кщара, отец Нестор,
которого мы застали в Успенском соборе, сразу же огорошил нас новостью:
- Давеча Князь Михалко преставился в городце на Волге, который еще Малым
Китежем называют.
- А что, есть еще Большой Китеж? - спросил я.
- Как же, у Белого Озера. Вельми большой град. Ныне беда большая приключилась:
рязанский князь Глеб привел половцев и пожег Москву, и приближается к
стольному граду, а здесь ни одного гридя нет...
- А где же дружина?
- Князь Всеволод пошел ему навстречу к Коломне, да разминулся с ним.
- Значит, город обречен?
- В том-то и дело, нужно срочно спасать святую реликвию, которую мы с
покойным князем Андреем из Вышгорода два десятка лет назад вместе с иконой
Пресвятой Богородицы привезли.
- Какую реликвию?
- Ковчежец малый. Там шесть чудотворных икон, золотые амулеты и талисманы,
священные книги из Византии и двенадцать ключиков царя Соломона. Князь
Андрей завещал беречь их пуще своего ока.
- Как же их спасти? - спросил Травник.
- Ступайте за мной, - молвил отец Нестор.
Мы проследовали за алтарную преграду. Там, в темной нише горели две свечи.
Священник подошел к каменному столпу и прикоснулся к нему ладонью. Стена
медленно разверзлась, и мы вошли внутрь. При свете коптящего светильника
в низенькой келье мы увидели ларец, изукрашенный изображениями диковинных
птиц, растений и животных.
- Вот этот ковчежец, - молвил отец Нестор, - До лучших времен отвезем его к
тебе, Василий. А то после печенегов тут ничего не останется.
- Тяжелый, однако, - заметил Травник, попытавшись приподнять сундучок за
одну из ручек.
- Пуд, не более, - ответил священник, - Для таких дюжих молодцов - не велика
ноша. Берите, а я впереди пойду, светить буду.
В углу кельи уходила вниз каменная винтовая лестница, по которой мы
начали осторожно опускаться. Ступени были высокими, и через каждые несколько
шагов приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Сколько мы сделали
витков - неведомо, только этот путь показался мне бесконечным. Наконец, мы
оказались на нижней площадке и вошли в просторный зал с бассейном посередине.
Мы с удовольствием испили студеной водицы и умылись. Далее наш путь проходил
по низкому, сырому туннелю, выложенному валунами. Долго ли, коротко ли,
выбравшись из дупла огромного старого дуба, мы оказались на берегу Клязьмы.
Нестор отыскал в кустах спрятанную лодку, мы погрузились в нее и отправились
вниз по течению.
- Откуда же ты прибыл, Иван? - спросил меня отец Нестор.
- Из далекого будущего.
- И что же ты тут делаешь?
- Мне поручено восстановить утраченные страницы летописей.
- Ишь ты, летописец какой нашелся! А знамо ли тебе, что на это надобно
разрешение святейшего патриарха? Что же ты там, у себя, не пишешь свои
летописи?
- Нельзя же рубить сук, на котором сидишь...
- А у нас, значит, можно все косточки перемывать. Ходят тут всякие, потом
реликвии пропадают. Только не вздумай кому рассказывать, где мы ее спрячем,
а то...
Тут он произнес такую угрозу, что я немедленно проснулся...
Был первый час ночи. Начинался день Святого Николы.
Суббота, 27 мая 2006 г.
...Неожиданно мы с Кристолибом оказались в гигантском зале, полном
незнакомыми людьми.
- Кто сии люди? - вопрошал я.
- Это все твои родственники, - молвил он.
- Но ведь они... Неужели мы в Горнем царстве?
- Это души тех, кто жил до тебя. Это те, благодаря кому ты ныне живешь.
- Не думал, что их так много...
- А вот, посчитай. Со времен Мономаха прошло тридцать три поколения...
- Знаю, намедни прочел первый том своего дяди, Валерия Михайловича, из
трилогии "Прерванная заря", так вот там вся жизнь первых владимирских князей
подробно описана и тех людей, которые их окружали, зиждителей, хытрецов,
изуграфов, то бишь, зодчих, умельцев и богомазов...
- Это сделано тоже по нашим указаниям.
- Так, значит, ты не только мне поручил писать твою летопись? - воскликнул я.
- Были люди до тебя, будут и после.
- Но зачем же мне было садиться в не свои сани? Какой из меня историк и
летописец? Тем более, когда уже два года назад был написан такой труд
человеком, посвятившем этому свою жизнь?
- Но ведь ты об этом не знал?
- Слышал, что он пишет какую-то книжку о Суздале, но что бы такое! Кстати,
интересно было прочитать о тех же событиях, которые описаны в моем дневнике.
Они изображены совершенно по-разному.
- Сколько людей, столько и мнений. Каждый художник видит картину по-своему.
- До сих пор не могу понять, и что меня подвигло на "Путь Белого Мага"?
- Все уже было. Вспомни "Путешествие на "Ковчеге" - уже там ты упоминал и о
Валерии Михайловиче, и об озере Поганец, о князе Андрее, о его убийцах и
даже... об озере Кщара!!! Нет ничего нового под солнцем. Загляни в прошлое,
и увидишь будущее!
- И, правда. Впрочем, ничего странного тут нет: ежедневно ходить мимо этих
златоглавых и белокаменных соборов, созданных предками более восьми веков
назад, нельзя не отдать им дань должного восхищения и признательности.
- Вот посмотри, - молвил Кристолиб, указывая на проплывающие души зодчих,
умельцев и богомазов, - все они тоже жили, мечтали, любили, страдали,
создавали прекрасные творения, и никто не спрашивал: - Почему именно я?
Раз надо, значит, надо.
Взгляни, каким образом ты оказался в Нальчике. Это тоже путь твоих дедов,
неисповедимы были их пути: Баку, Дагино, Великие Луки... Но ныне твое место
здесь. Днесь ты будешь воспевать "Жемчужины Светлой Руси"...
...Затем мне приснилось, будто был я у дяди Леры на дне рожденья, мы долго
с ним беседовали о запахе утренней летней дубравы, о черном коте,
пострадавшем в извечных кошачьих битвах, о Светлой Руси, о трех сотнях
родственников, живших в окрестностях Владимира и Боголюбова, о "Самиздате",
о так и не выпущенной трилогии...
Суббота, 3 июня 2006 г.
За прошедшую неделю сплошной чередой понеслись дни рождения у Близнецов:
Ирис, Нико, Бесконечность...
Наконец, я так раззадорился, что решил сделать полный реестр друзей. На это
у меня ушло часа два, пока я просматривал список всех знакомых СИшников,
более двух сотен. Набрал свыше 50 фотографий.
И понял я, что сразу такую махину мне не одолеть. Решил начать с : Первой
дюжины.
Не сразу Москва строилась...
Накануне "Дня защиты детей" довелось узнать, что меня назначили в жюри на
конкурс юных чтецов.
- Вот те на, - подумал я, - никогда не приходилось принимать участие в таких
мероприятиях. Не судите, да не судимы будете! Эх, где наша не пропадала!
Журить, так журить.
В этом году погода неустойчивая: то дождь, то солнце, поэтому было
решено, что на сей раз юные художники будут рисовать не мелками на асфальте,
а в столовой на листах ватмана. Пришел к назначенному сроку в назначенное
место.
- Ну, где тут чего журить, - деловито спросил я у организаторов праздника.
- Сейчас будет конкурс рисунков. Так что пол часа можете отдыхать. А затем
будет конкурс чтецов.
Дети получили задания, и начался творческий процесс. Звучали задорные
песни и веселый гомон юных талантов.
- А теперь объявляется конкурс юных чтецов, - объявила ведущая, певица нашего
ансамбля "Вдохновение", Лена, - В состав жюри входят - Татьяна Александровна,
главный редактор нашей газеты, вы все ее хорошо знаете и Иван Владимирович
Анисимов, наш поэт, стихи его часто появляются в газете...
- Sic transut gloria mundi, - "так приходит слава земная", вспомнилось
выражение древних римлян. Надо же, столько времени прошло, еще на первом курсе
учили, а в памяти сохранилось!
- А вот и нет, - возразил мне внутренний голос, - "transit" - не "приходит",
а "проходит", причем - транзитом.
- Возможно, ты прав, - согласился я с ним...
Тем временем к нашему столику стали подходить детишки от 5-ти до 13 лет,
которые не были внесены в предварительный список, чтобы записаться на участие
в конкурсе. Всего набралось 26 отважных чтецов.
Мы с Татьяной Александровной рассматривали призы для трех победителей
конкурса: сборники стихов Пушкина, Некрасова и Блока.
- Совсем не детские стихи, - заметила главный редактор, - и вообще Некрасов
мне не нравится.
- Да и Блока детишки эти не поймут, - добавил я.
Некрасова заменили на Лермонтова, Блока на Есенина.
- По какой системе будем выставлять баллы, по пятибалльной?
- Без разницы, - ответила она.
Я выбрал для себя трехбалльную: отлично, хорошо и удовлетворительно.
Дети начали подходить к микрофону, и жюри едва успевало ставить отметки в
длинном списке. Затем мы сверили свои результаты и ведущая Лена помогла нам
подвести итоги, а Ирина - сотрудница редакции, огласила список победителей,
которым были вручены главные призы, остальные участники получили шоколадки.
Юные художники также получили свои заслуженные награды.
- В сегодняшней газете мы поместили "Легенду об Ирисе", - сообщила Татьяна
Александровна.
- Пустячок, а приятно, - подумал я, - хотя тираж всего 999 экземпляров, за
месяц у меня компьютеров гораздо больше бывает. По крайней мере, меня стали
узнавать:
- Вы тот самый Анисимов, который про "Бесконечнось" написал? А вы сами это
написали? Стихи какие-то женские...
Ну, не объяснять же каждому, по какому поводу они были написаны...
Сны были какие-то сумбурные. То мне снилось, что я медленно оторвался от пола
и с возрастающей скоростью совершать круги вокруг люстры, едва не задевая
стены.
- Вот здорово, - подумалось мне, - совсем не забыл. Полученный однажды навык
никогда не забывается. Вспомнился давний сон, когда я медленно летел вдоль
стен Рождественского монастыря, меняя направление легкими взмахами рук, дабы
избежать встречи с электрическими проводами...
- Надо же, столько времени прошло с этого сна, а в памяти сохранилось!
Удивительная вещь- память! Чего только в ней не хранится! И осколки старых
снов, и фразы, заученные еще в школьные и студенческие годы, и видения из
прошлого...
...В следующем сне я увидел двухметрового негра с автоматом. Ну, этот сон ясно
откуда. Намедни посмотрел какой-то американский фильм.
...Привиделось мне, что я проснулся после того сна в холодном поту и пошел в
ванную, чтобы умыться. Щелкнул выключателем, раз, другой, третий...
- Видно опять лампочка перегорела, - подумалось мне.
Но я ошибся. От лампочки стало исходить все усиливающееся синее сияние и она
начала расти превращаться в грушу, а затем в огурец с заостренными концами.
- Не дай бог, шаровая молния! - подумалось мне, - Щас как шваркнет!
На всякий случай я спрятался за дверь. И действительно, шваркнуло, но не
очень сильно. Когда я открыл глаза, (во сне!) передо мной стояли три
гротескных персонажа, словно из "Мастера и Маргариты".
- Шли бы вы отсюда, - посоветовал я им по-хорошему...
...Неожиданно в форточку на кухне стали залетать не голуби, как обычно, а
кудахчущие куры.
- Как удобно, - подумалось мне, - в магазин ходить не надо , - бери и
складывай в холодильник.
Мало того, в ту же форточку каким-то образом пролез блеющий баран, ну совсем
как настоящий, с серой шерстью и блестящим черным носом...
...Чего только не привидится во сне. Полон тайн и загадок мир снов.
- "Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого
познается при множестве слов... Ибо во множестве сновидений, как и во
множестве слов, - много суеты; но ты бойся Бога" - услышал я голос Кристолиба.
- Знаю: Экклезиаст 5:2,6
- Ты сам все ведаешь, - молвил он, и тут я окончательно проснулся.
Суббота, 10 июня 2006 г.
Нынче Троицкая родительская суббота. Завтра - ДЕНЬ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ или
ПЯТИДЕСЯТНИЦА.
Лирическое отступление.
Неожиданно начавшееся на прошлой неделе лето, также внезапно отступило.
Муза сложила усталые крылья, и они скуксились, словно цветок одуванчика
перед дождем. Галерея друзей неуклонно расширялась, но уже не столь буйно.
Когда я стал пополнять свою коллекцию на локальном портале, то с удивлением
заметил, что едва-едва смог наскрести шесть десятков стихов, достойных
всеобщего обозрения. Все остальные - как бабочки-однодневки, мелькнули
пестрыми красками и затаились, стали незаметными и блеклыми. Меня порадовало,
что хоть здесь "Снарк" лидирует [18 прочтений], оставив далеко позади
"Белого Мага" [3].
Конец лирического отступления.
Нынешний сон был очень ярким, но кратким. Привиделся мне небольшой
конус темно-малинового цвета, который стал расти и раздуваться, словно парашют,
а затем развернулся в обе стороны и превратился в алую хоругвь, расписанную
золотом. Посредине красовался ощерившийся пардус в обрамлении диковинных
цветов и листьев.
Видение постепенно расплывалось, четкие границы цветов стирались, наконец,
осталась только малиновая полоска зари над горизонтом, на которую надвигалась
черная туча.
- Вельми знамение необычайное, - заметил Василий Травник, продолжая грести
веслом.
- Знамо дело, не к добру, - молвил отец Нестор, - Глеб рязанский с половцами
стольный град обложили, посады жгут. Вишь, как полыхают! Вовремя мы святые
реликвии успели вынести...
- Не говори гоп, - прервал его Травник, - Куда дальше плыть-то?
- Вон, зри, там за кусточком заводь начинается, в нее и сворачивай.
Мы молча продолжали свой вояж по речной старице, коих вельми много на Клязьме.
Ни пешему, ни конному тут не пробраться. Сплошной лабиринт из осоки и рогоза,
водная гладь покрыта листьями кувшинок и лилий, вокруг непроходимые болота и
топи.
- Правь на восход солнца... Вот кровопивец! - отец Нестор прихлопнул на лбу
насосавшегося комара, - там озеро должно быть, Долгая Лужа зовется.
И действительно, вскоре показался просвет, и мы выплыли на зеркальную гладь
озера. Дикие утки с недовольным кряканьем увиливали из под носа лодки.
- Вишь, где песчаный бережок, там и причаливай, - скомандовал наш кормчий.
Когда мы выбрались из плоскодонки, и выгрузили ларец со святыми реликвиями,
прикрытый старой рогожей, отец Нестор отыскал в кустах припрятанную тележку,
на которую мы водрузили драгоценную поклажу.
- Видать, ты, отче, не в первый раз путешествуешь сим путем, - молвил я.
- Как только я услышал, что Михалко в Городце преставился, сразу же перевез
сюда летописцы из собора Пресвятой Богородицы.
- Куда далее? - спросил Василий Травник.
- Вон вдоль того лесочка в полуденную сторону.
Старая тропа полностью заросла густой травой. Мы с Василием впряглись в
тележку, отец Нестор подталкивал сзади.
- Вы зрите, где спорыш да подорожник растет, там и стезя, - подсказал он.
- Вот чУдная травка - спорыш, - молвил Василий, - чем ее больше топчут, тем
спорее растет. Исконно русский норов.
- А кто же прокладывал сию тропу? - спросил я.
- Верстах в трех отсюда гора есмь. На самой ее макушке жил старый волхв Кусун...
- А так это к нему мы путь держим? Знавал я его вельми хорошо, - перебил его
Василий, - Сосед мой был, меж нашими урочищами, почитай, ни одной живой души
не встретишь. Славный был знахарь.
- Так что же, он помер? - спросил я.
- Аккурат через седмицу после убиения князя Ондрея гроза страшная случилась,
в избу Кусуна молния попала, все сгорело, а он сам исчез. Хотел я его схоронить,
долго бродил по пепелищу, но не нашел ни единой косточки.
- А почему у него прозвище такое? - заинтересовался я.
- Было их три брата. Старшего Уваром звали - у него грибоварня была самая
знатная, ибо жил он в самых, что ни есмь, грибных местах, токмо наклоняйся,
срывай, сваливай в котел, да вари. Однажды пошел Увар с братьями в окольный
бор, и так увлекся, что не заметил, как в малинник забрел. А там как раз
медведь ягодой лакомился. Увидел Увара, рассвирепел, встал на задние лапы и
пошел на него. Несчастный грибник стал звать на помощь. Прибежали братья,
видят - плохо дело, медведь старшого завалил. Кинулся тут младший, да и
укусил медведя за ухо. Взревел косолапый и обернулся на него. А тут и средний
брат, здоровенный детина, Жлобом его звали, с дубиной подоспел. Хватил он
медведя по голове, тот и дух испустил. С тех пор младшего так и прозвали -
Кусуном. Князь Ондрей, когда я рассказал ему про этот случай, смеялся до
слез. И повелел он, чтобы братьев никто не трогал - ни бояре, ни тиуны
княжеские. Увар поставлял на княжий двор грибы да ягоды, Жлоб - зверье да
пушнину, а Кусун - травы да зелья.
- Стало быть, он был твой соперник? - спросил я.
- Никак нет, - ответил Василий, - друг он мой был, вместе на княжий двор
хаживали. У него свои травы, у меня - свои.
Тем временем мы уже поднимались по пологому склону все выше и выше, наконец,
взошли на высокий холм, и устало присели на духмяной поляне в тени орешника.
Отсюда, как на ладони, был виден стольный град. Белокаменные храмы сияли
золотыми куполами: Успенский, Георгиевский, Спасский, Золотые Ворота. Весь
град был окутан черными клубами дыма.
- Вот что Глеб Рязанский с погаными творит! - воскликнул отец Нестор, - Ужо
Всеволод воротится и отомстит им!
- Ежели Владимир спалили, - произнес я с сожалением, - то уж град Боголюбов
подавно разграбят. Василий, как же там твой брат, Онисим Богомаз?
- А он как раз ко мне со всем семейством на урочище еще неделю назад приехал.
У меня же на завтра свадьба намечалась.
- Что же ты не сказал? А мы тут с тобой тележки по горам катаем!
- Не могу я завет князя Ондрея нарушить. Он наказал нам с отцом Нестором
сохранить эти реликвии пуще своего ока и передать их великому князю из рода
Мономашичей. Пока хранятся эти святыни - будет жива Русь!
- Ну, отдохнули, - молвил святой отец, - пора и за дело приниматься, - Вон
там, на пригорке, где бурьян растет, была изба Кусуна. От нее надобно отступить
пятьдесят саженей в полуденную сторону.
Мы проследовали в указанное место.
- Здесь, - кивнул отец Нестор на кучу хвороста под развесистым дубом.
Мы разгребли валежник, смели тонкий слой песка, под которым обнаружилась
квадратная дубовая крышка со ржавым кольцом. Василий ухватился за кольцо и
приподнял крышку. Повеяло подземельем. Вниз уходила лестница с обветшавшими
дубовыми ступенями. Отец Нестор спустился вниз, нашел кресало, трут, факел
и запалил его. Мы с Травником осторожно снесли тяжелый ларец. Стены
землянки были выложены диким камнем. Сундучки, в которых по утверждению отца
Нестора хранились старинные фолианты и святые иконы, стояли в узких нишах.
В одну из них поместили мы привезенный ларец.
- Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, - отец Нестор завершил молитву, - и ныне,
и присно, и во веки веков. Аминь!
И помни наш уговор, Иван!
- Никому и никогда, - подтвердил я и тут же проснулся.
Эпилог.
Вспомнилось мне, как однажды проходил я по тем местам. С горы, как
на ладони, открывалась панорама стольного града. Белокаменные храмы сияли
золотыми куполами: Успенский, Георгиевский, Спасский, Золотые Ворота. К ним
добавились: построенный Всеволодом Большое Гнездо, чудесно изукрашенный
белокаменной резьбой, Дмитриевский собор и, исполненный монастырской
cтрогости, Рождественский.
Очевидно, не зря Всеволод поставил на этой горе деревянную церковь, которая
впоследствии была заменена на каменную. Видать, святые реликвии дошли по
назначению. Наша миссия была выполнена.
Суббота, 17 июня 2006 г.
Виртуальная жизнь неумолимо шла своим чередом. Иные френды исчезали в Бесконечность,
иные, докурив последние окурки, возвращались из небытия.
В пятницу, как и договорились, встретились мы с дядей, Валерием
Михайловичем. Я заметил его еще из автобуса и поспешил к переходу. Зеленые
цифры на светофоре уже завершали обратный отсчет:
5 - 4 - 3 - 2 - 1! Успел! Дядя Лера стоял возле голубых елей и приветливо
улыбался. Загорелое лицо, седая бородка и светлые, как у всех Анисимовых,
серо-голубые глаза.
- Добрый день! Тыщу лет не виделись!
- Не каждый день приходится встречаться с настоящим академиком, не вылезающим
из своего Мишнева.
Мы подошли к подъезду и поднялись на лифте.
- А вот и сын, - молвил Валерий Михайлович.
- Здравствуйте! Я уже тут минут 20 дожидаюсь, - проворчал Иван.
- Ты что, ключ забыл?
- Вернулся с покупками, а тут закрыто!
- А где же твои покупки?
- У соседки оставил, - ответил Иван, - я мигом.
Через минуту он появился.
- А что это за коробки? - спросил отец.
- Это, считай, новый компьютер.
- Решил upgrade сделать? - поинтересовался я. - Какой процессор?
- Atlon 3200, 512 - оперативки.
- Солидно. А какой у тебя был?
- 950-й и 128 памяти. Совсем невозможно с графикой работать.
- И во что же это обошлось?
- Восемь с половиной.
- Ну, проходи, - обратился ко мне дядя Лера, - располагайся. Сейчас принесу
диск.
- Сколько же времени ушло на эту трилогию?
- Если считать с нуля, лет пять, - ответил Иван, выполнявший компьютерную
верстку в произведениях отца.
- Вот, - Валерий Михайлович протянул мне тонкую пластмассовую коробочку, на
которой была скромная карандашная надпись "Прерванная заря".
- Да, вот в такую коробочку вложен лед строгих научных изысканий и пламень
души настоящего художника, по крупицам воссоздававшего панораму жизни древней
Руси на протяжении полутора веков от Владимира Мономаха до татаро-монгольского
нашествия.
- В понедельник я создам раздел и выложу первую книгу в "Самиздате", - заверил
я автора трилогии.
- Торопиться не надо. Когда будет время. А как насчет авторских прав? Ведь
нынче ВСЁ воруют.
- Вообще-то в СИ гарантируется их защита. Но чем черт не шутит? Мы вот как
поступим: выложим не полностью. Задача номер два - найти издательства,
занимающиеся исторической тематикой. Но для связи с ними необходимо
организовать электронный почтовый ящик.
- Я могу этим заняться, - сказал Иван.
- Значит, договорились, - констатировал я, - за тобой ящик, за мной "Самиздат".
- Да уж, мужики, с этим сами управляйтесь, - вздохнул Валерий Михайлович, -
Я во всех этих компьютерных делах не очень разбираюсь.
- Дядя Лера, а ты читал мои "опусы"?
- Знаешь, я весьма субъективен, не нравится мне вольное отношение с историей.
- Ну, присочинил малость, - признался я, - что в Спас Купалищах когда-то был
белокаменный храм...
- Об этом никто кроме нас не знает, - успокоил меня Иван.
- А вот "Легенда о Кщаре" мне больше понравилась, - молвил Валерий Михайлович.
- Кстати, пап, мы с друзьями через неделю отправляемся на Кщару.Семь лет уже
там не был.
- И много вас идет? - поинтересовался я.
- Человек семь. Самый оптимальный вариант. Меньше - проблемы с бытом,
больше - проблемы с общением.
- А как вы туда добираетесь? На машинах?
- До Барыкина автобус идет, а там 15 километров пешком.
- Ну, передавай там привет егерю Михаилу. Я распечатаю для него экземпляр
"Легенды".
- Хорошо. Ну, вроде бы мы все обсудили. Пап, я тогда пошел. Ко мне друг
должен зайти, они в поход собрались, отдашь ему вон тот серый мешок.
- Какой? Тот, что пол прихожей занимает?
- Да. Ну, все. До свидания.
- Давай-ка, на балкон выйдем подышать.
С высоты десятого этажа открывалась великолепная панорама всего города.
- Лепота! - воскликнул я.
- Вон там, правее "Зари", видишь на горизонте белую точку? Это Давыдовская
церковь.
- Неужели? Это, почитай, километров 30 будет.
- А далее за горизонтом - Мишнево. Как все-таки техника продвинулась за
последнее время! Раньше приезжал к тете Ире в Новую Быковку, тогда дорога
"Пекинка" еще строилась, да и не была она еще "Пекинкой"... Уж такой глушью
казалось, грузовик, другой за день проедет. А теперь - нажал в Мишневе
кнопку, и тут же связался с домом.
- Да, - молвил я, - зайдешь по утру в "Интернет": - Доброй ночи, Ада! Какая
там у вас погода в Америке?... - Привет, Сергей! Зима-то уже наступила в
Австралии?
- Пойдем-ка, лучше на кухню, - предложил дядя Лера, - очевидно, вспомнив про
времена не столь отдаленные, когда подобные далекие связи поощрялись весьма
однозначно.
Рассказал он мне о своих мытарствах с местными издательствами, о своем
житье-бытье в Мишневе...
- Так что, будет время, заезжай ко мне в деревню.
- Обязательно, у меня как раз в августе две недели осталось...
На следующий день отправился я за озеро Поганец, проведать как там
грибы-ягоды поспевают. Пересек лесную дорогу на Кусуново, прошел сухое болото,
и по заросшей Уваровской тропе дошел до поворота на Злобино. Обычно тут прямо
по тропе росли подосиновики, подберезовики, лисички. Но нынче, видать не сезон.
Повернул обратно к Байгушской горе и вышел на солнечную поляну. Красные капли
земляники привлекли мое внимание и я набрал горсть, другую...
- Мало, мало, - услышал я голос позади меня и обернулся.
Мужичок в черной шапчонке и в брезентовом балахоне тоже собирал землянику.
- Мало, мало, - повторил он, - Вот в прошлый год об эту пору тут было полно
земляники. А сейчас, вот всего лишь набрал.
Он показал мне пакет с бледно-розовыми ягодами.
- А что грибов еще нет? - спросил я.
- Тоже мало. Два года назад столько опят здесь было. А осенью за Байгушами
клюквы видимо-невидимо. Я дворником в Вяткино подрабатываю. Помахаешь час,
полтора метлой и свободен. В мае одних ландышей на восемьсот рублей наторговал...
- Так ведь их вроде бы запрещено рвать?
- А, все равно берут!
Я присел на бревнышко возле Лешего.
Причудливое создание с большим носом,
ртом и глазами, созданное природой на стволе старой сосны. Я всегда здесь
останавливаюсь. Не зря древние друиды покланялись подобным чудесам. Солнце
уже приближалось к зениту, шелестели на ветру березы, среди буйной зелени
ярко выделялись полянки клейких темно-розовых цветов, над которыми жужжали
неугомонные шмели.
- Лепота! - воскликнул я. - Нет ничего чудеснее этих цветущих полян и зеленых
рощ!
И вот наступил понедельник. Свою часть миссии я выполнил,
правда не совсем удачно. Теперь очередь за Иваном.
