СРЫВАЯ СТАРЫЕ ОБОИ

I
Когда грядёт ремонта срок,
И с неизбежностью прилива
На нас накатит торопливо,
Неумолимый, словно рок,
Взглянув на пол и потолок,
Мы сокрушаемся стыдливо,
Что были до сих пор ленивы,
Как безалаберный сурок,
Как в спячку сгинувший медведь,
Что зайцев научил свистеть.
И, тут же, сутки или двое
На стенку лезем, как во сне,

Висим, как бэтмен на стене,
Срывая старые обои.
II
Срывая старые обои,
Снимаем мы за слоем слой,
Завесы времени - долой!
И вот мы видим пред собою,
Как облака плывут гурьбою,

Штурвал, и якорь, и компас,
Под парусом тугим баркас
Стремится в море голубое.

Куда же поспешает барк?
- Туда, где притаился Снарк!

Мечтам и думам нет отбоя,
Иллюзий прежних сбросив плен,
И, ожидая перемен,
Мы вспоминаем вновь былое.
III
Мы вспоминаем вновь былое,
А если глубже нам копнуть,
Откуда начинался путь?
То тут на ум придет иное,
И приключение сплошное:
Ночной вояж - такая жуть!
И в чём была "Ковчега" суть?
По берегам - леса стеною.

Вот на стремнине утлый плот
По речке медленно плывёт

И флаг колышет ветерок.
Предположить не можем даже,
Зачем кипит в нас дух бродяжий?
Не знаем мы, какой в нём прок.
IV
Не знаем мы, какой в нём прок.
И надо ж ради смеха греку
Для 'Крокодилы' ставить веху.

Возможно, это был пророк.
Который как-то мысль изрёк,
Он утверждал, что человеку
Нельзя ступить два раза в реку,
Никак - ни вдоль, ни поперёк.
Но мы, пророку вопреки,
Проплыли дважды вдоль реки.
(Увы, упорство - не порок).

Фасоль и каша надоели,
И мы уху речную ели.
С худой овцы хоть шерсти клок.
V

С худой овцы хоть шерсти клок.
И снова мы идём по водам
С бывалым Старым Мореходом.
Во тьму нептуновых дорог
Стремит таинственный поток,

Где гады кружат хороводом
И озаряют мимоходом
Подводный призрачный мирок.
Погиб невинно Альбатрос,
Которого подбил матрос
В припадке жуткого запоя.
Хоть жалко птичку, шут бы с ней,
Но двести душ куда важней...

Обои свились под стеною.
VI
Обои свились под стеною.
Как будто грозовые тучи,
И молнии сверкали жгучи,
И вот под старою сосною -
Портал с реальностью иною.
Воображением кипучим
Мы вновь на озере Пловучем,

Июльскому подвластны зною.
А на пенёчке князь Андрей.
Спешим спросить его скорей,
Интересуясь стариною.
Но с интервью не повезло:
Нас без закуски развезло.
И скрылась явь за пеленою.
VII
И скрылась явь за пеленою.
Но вот в долине Кенгуру
Нашли какую-то нору,
И снова Снарк тому виною.
И в Путешествие Второе
Команда, если не совру,
Пустилась рано поутру
Веселой, дружною толпою
С певичкой и бочонком рома.

А разве можно по-другому?
Однако, выйдя за порог,
Ни рыла не нашли, ни уха,
А также ни пера, ни пуха.
Вот до чего доводит грог.
VIII
Вот до чего доводит грог.

Шесть соток одолеть не просто:
Сперва прими два раза по сто,
Ну, а потом - на посошок.
Был Чиполлино сам с вершок,

Ну, очень маленького роста,
И с детства не любил он тосты,
Зато любил он портвешок.
Не знала мать, не знал отец,
Какой у парня был конец.
Он не завидовал Луке.
Но скажем вам определённо:
Конец был длинным и зелёным,
Как дивный вечер в сосняке.
IX
Как дивный вечер в сосняке
Неповторим закат над Кщарой:

Бивак наш под ветлою старой,
Плясали искры в костерке,
Уха бурлила в котелке,
И над притихшею гитарой
С небес Луна светила фарой,

И ухал филин вдалеке.
Торим мы путь на много лет,
Лишь выбирая нужный цвет
В обоях, красках, парике:
Зелёный, синий, голубой,
Бордовый с желтою каймой,
Свой колер в каждом пустяке.
Х
Свой колер в каждом пустяке.
Старинных замков менестрель -
Романтик Кольридж Самюэль
И в пробудившемся цветке,
В журчащем в чаще ручейке
Всегда благую видел цель.
В своей поэме 'Кристабель'.

Он поделился налегке:
"Часы на башне полночь били,
И совы петуха будили'.
Неспешно близится рассвет.
Торжественно по всей округе
Плывут чарующие звуки,
И кружат свой кордебалет.

XI
И кружат свой кордебалет
Судьбы надменные упрёки.
Богатства тайные уроки
Сквозь призму промелькнувших лет
Найдут немедленный ответ.
Мы молча подбираем крохи,
Хотя дела не так уж плохи,
И далеко нам до диет.
Прольётся золотым дождём

Всё то, чего мы долго ждём,
Прольётся солнца луч из мрака.

К богатству нелегки пути,
Но нам сияют впереди
Двенадцать знаков Зодиака.
XII
Двенадцать знаков Зодиака

И дюжины волшебных снов,
И постижение основ -
Таков был белый путь у мага,
Многострадальная бумага
Отнюдь не вынесла слонов,
Мартышек, бардов и ослов.
И загрустил наш бедолага.
В былые времена поэты,
Слагали вечные сонеты,
Весьма пикантные, однако,
Но рифму, как: 'сгребать - копать',
Всегда старались избегать.
Кому нужна такая бяка?
XIII
Кому нужна такая бяка,
Кому же нужен геморрой,
Когда вокруг пиитов рой,
Которым вечно снится драка,
Как бычья кость хромой собаке.

Когда-то в тундре за горой
В своей яранге жил Второй.
Мы с ним тягались не во фраке.
Не надобно пристрелки пробной:
Надёжный ямб четырёхстопный -

Как 'вальтер' - меткий пистолет.
Открыв Инет однажды летом,
Иван был дружен с Интернетом.
Четырнадцать вспорхнувших лет.
XIV
Четырнадцать вспорхнувших лет.
(Пусть эта призрачная дата
Смешна в просторах 'Самиздата')
Иван известен как поэт.
Но к прошлому тропинок нет.
Оно исчезло без возврата,

Как растворившийся когда-то
В душе осенних листьев след.
Четырнадцать сонетов в ряд.
Былыми красками горят,
Не зря Иван сплетал венок,
Затеяв подвести итоги
И осветить пути-дороги,
Когда грядёт ремонта срок.
ХV
Когда грядёт ремонта срок,
Срывая старые обои,
Мы вспоминаем вновь былое,
Не знаем мы, какой в нём прок?

С худой овцы хоть шерсти клок.
Обои свились под стеною,
И скрылась явь за пеленою.
Вот до чего доводит грог.
Как дивный вечер в сосняке.
Свой колер в каждом пустяке.
И кружат свой кордебалет
Двенадцать знаков Зодиака.