Аннотация: Всех их свёл интернет. А то, как бы ещё могли познакомиться и общаться практически напрямую люди из разных городов, стран и континентов?......
1.
Всех их свёл интернет. А то, как бы ещё могли познакомиться и общаться практически напрямую люди из разных городов, стран и континентов? Кто совмещал эти виртуальные прогулки с работой, кто умудрялся в своё удовольствие попадать в зазеркалье из дому, да это, в общем-то, неважно, как и то, что разброс по времени суток у них порой составлял более половины суток. Особенным было то, что эти люди имели в душе творческую искорку и потому прижились на одном уютном сайте, где размещали свои стихи или прозу, читали чужие произведения и общались, оставляя друг другу отзывы о прочитанном или просто болтая о том - о сём. Это сдружило их, стало естественным и привычным.
Притягиваются не только подобия. Порой cходятся совершенно разные люди. Может, из любопытства познать - 'А какие же они - не такие, как я?' Кроме открытых отзывов о творчестве, завязывалась переписка по электронной почте. Люди узнавали друг друга такими, какими их не предполагали даже самые близкие. То ли это был маскарад, то ли истинные лица вырывались наружу из-под давно и надёжно приклеенных в реале масок, кто знает? Но иногда возникало интересное, глубокое общение, дружба, почти родственные чувства и отношения, а иногда что-то совершенно необъяснимое - на уровне подсознания и каких-то флюидов, что ни дружбой, ни любовью не назовёшь. Взаимопроникновение, понимание и чувствование другого человека, как себя самого. И неизвестно, к худшему или к лучшему было то, что все они были так разбросаны жизнью по земному шару...
Но некоторые всё же были земляками и при желании могли встретиться, выпить кофе, поболтать о тех же стихах, об общих знакомых, просто о жизни. А назавтра опять продолжали прежние беседы у экрана о жизни и судьбах, о причинах и следствиях, о мужчинах и женщинах. Это было нужно, поддерживало, давало силы, расставляло акценты, помогало распутывать старые узлы, а порой вязало новые.
Николь жила в большом городе. Стихи писала просто для души, играя словами, рисуя их чувствами, которыми и жила. Чужие стихи воспринимала не столько глазами и ушами, сколько своим особым внутренним 'инструментом', который был настроен на сгусток энергии, в этот стих вложенный. Это помогло ей определить круг созвучных людей, общение с которыми было приятно, хотя не всегда легко и безоблачно.
О, сколько раз обернули бы Землю вытянутые в одну строку её виртуальные беседы с Домиником! Они жили в одном городе, и порой их беседы перетекали из виртуальной плоскости светящегося экрана в кафе. Они говорили, вспоминали, смеялись, удивлялись, и всё было просто и странно, потому что возникновение прочных отношений ТАМ - это большая случайность и рулетка, но выход их за экран - это опровержение нереальности зазеркалья.
Так сложилось, что никто из приятного круга её интернетного общения вовсе не имел целью радикально изменить свою жизнь. Все были определены, имели семьи, детей, свой жизненный опыт, который как раз и дозревал в этом странном общении во что-то хорошо осознанное, дабы зажилось каждому получше в своём привычном реальном мире.
Хотя бесполым такое общение тоже не назовешь, потому что элементы игры, дамского флирта и мужского гусарства всё же присутствовали, но скорее в порядке шутки и самоиронии, чем с целью углубиться именно в этот нюанс отношений. А может, эти 'элементы' и были тонким инструментом в методе тыка, определяя рельность или невозможность перспектив?
'Подобных перспектив' у Николь с Домиником не было. Не 'щелкнуло'. Это облегчало общение, а дружеский поцелуй при встрече и на прощание превратился просто в ритуал. Порой она думала, а смогла бы она столь спокойно вести свою партию в этом дуэте, будь на его месте Жером? Подсознательно чувствовала, что импульсивность, эмоциональность, 'безбашенность' того, другого, конечно, не подарок, как для жены, но ей-то что? Она не жена. Она для него просто бестелесное создание с экрана. Слишком, слишком далёк... Может, и к лучшему.
Встречи их в интернете были редки, диалог получался нечасто из-за несовпадения часовых поясов, но искры, пролетавшие между ними, были понятны обоим без слов, даже если разговор шел, вроде бы, ни о чём. Настроенные в унисон, они понимали, что могут доверить друг другу многое из своей жизни, спросить совета, поддержать друг друга или просто поплакать в жилетку. Эти странные отношения были наполнены сутью 'мужчина-женщина' даже без слов об этом. Это был фон, воздух, в котором они встречались, признав этот факт раз и навсегда, как и то, что никогда и ничему между ними не быть, но всё же...
2.
В последний рабочий день старого года, когда друзья рассылали друг другу письма и виртуальные открытки, на поэтическом сайте сыпались поздравления в стихах, взаимные реверансы и пожелания. Наши герои мало отличались от остальных - отметившись своим вкладом в местное искусство, они досиживали этот день на работе, прикидывая планы на выходные.
Вдруг совершенно неожиданно Доминик предложил Николь встретиться после работы. Это было странно, ведь обычно они намечали рандеву заранее без экспромтов. На её удивление и нерешительность его ответ на экране был дерзок и нетипичен: 'Соглашайся! Выбора у тебя нет, как и веских причин не подарить старому другу пару часиков твоего бесценного времени. Обойдутся разок дома и без тебя. Мать семейства тоже имеет право на предновогодний релакс!'
Что-то её насторожило. 'Вы там что - уже отмечаете в офисе?' - предположила она. Ответ был отрицательным. Ладно. И правда, нет таких уж срочных дел, чтобы отказываться. Договорились встретиться в шесть вечера у метро в старом районе города.
3.
Николь не любила зимние шапки и носила чёрное короткое кожаное пальтишко с капюшоном, отороченным чёрным мехом. Этот самый капюшон защищал её от снега и ветра, правда, он же мешал смотреть по сторонам. Сумка на тонком ремешке через плечо, узкие чёрные брюки, короткие сапожки на высоких каблуках завершали образ женщины, которая стояла у киоска с новогодними сувенирами и мечтательно разглядывала кукол с буклями в старинных платьях. Она приехала немного раньше и коротала время по-женски. Снег кружился над фонарями тихо и медленно.
Кто-то подошёл сзади и положил ей руку на талию. Она оглянулась и увидела перед своим лицом розу. Странную двухцветную розу - оранжевую с темной каёмочкой по краю лепестков.
- Это тебе! - широкая улыбка.
- Как красиво... - вопросительно-недоверчивый взгляд.
- Идём? - рука на талии ведёт в нужном направлении.
- Идём, - ироничная улыбка, предполагающий несказанное: 'Что-то ты расхрабрился?'
- Что-то не так? - берёт под локоток, чтобы не поскользнулась.
- Да нет, пока всё в пределах приличия, - берёт его под руку, чтобы и правда не упасть на льду на каблуках.
Дальше разговор ни о чём, но у неё уже закрались сомнения: 'Странный какой-то сегодня... К чему бы это? Впрочем, куда спешить? Поживем - увидим. Наверное, решил разыграть, подурачить перед праздником. Подыграю, посмотрим, как ещё сам-то выкрутится'.
- Куда идём? Кафе уже прошли, вроде? - удивлённо.
- В другое место сегодня. Сюрприз, - улыбается загадочно...
- Тааааак... Ну-ну... - тоже улыбается, продолжая крепко держать его под руку.
- Пришли, - открывает дверь с нарядным рождественским венком на ней. Звякает колокольчик. Поток тёплого вкусного воздуха в лицо.
- Французский ресторанчик? Вот так сюрприз! Предупреждать надо, - проходит.
4.
Неяркий свет, небольшой зал, стилизованный под французскую провинцию, рождественские украшения, занято меньше половины столиков, тихая музыка - что-то очень знакомое, пожалуй, из кинофильма, запах специй, мяса, соусов...
Им помогают раздеться. Знала бы, что попадёт в ресторан, надела бы что-нибудь попраздничней. Впрочем, возраст комплексов по поводу внешности и повышенного внимания к тому, что подумают, прошёл. Вполне приличные чёрные брюки, тонкий свитерок бирюзового цвета, на нем кулончик, а в ушах такие же спиральной формы серебряные серьги. Провела рукой по волосам, встряхнула головой, поправила серёжки - готово.
Предлагают выбрать столик.
Доминик смотрит вопросительно.
- Вон тот маленький у окна - самый уютный, - отвечает Николь, направляясь к столу.
Кавалер помогает ей сесть, садится напротив.
Улыбчивая девушка подаёт меню каждому.
- Что желает дама? - хитровато улыбается Доминик, указывая глазами на длинный список блюд и вин.
- На Ваш вкус. Дама час назад провожала старый год в трудовом коллективе, так что - что-нибудь полегче. А себе уж - как совесть подскажет, - улыбается, отодвигает меню, откидывается на спинку стула, краем глаза наблюдает, как Доминик мается, разбираясь в нюансах французских названий.
Николь разглядывает интерьер, следит за работой повара, который что-то жарит неподалеку, отделённый от посетителей символической стеночкой с окошками, через которые он подает официанткам готовые блюда. Работает быстро, в нагрудном кармане униформы - плеер (к уху тянется проводок), напевает.
Заказ сделан. Ей почти безразлично, что принесут, так приятна обстановка, что сама еда - дело второе. Вдруг она вспоминает, что, заторопившись с работы, забыла распечатать себе новогодний стих Жерома. Досадно. По памяти не восстановить. Попыталась вспомнить, незаметно для себя заулыбалась мягко, по-особенному. Вспомнились строки из его письма и присланная новая фотография. Он там такой близкий, такой знакомый...
- О чём задумалась? - прерывает её мысли Доминик. Оказывается, уже принесли заказ.
- Да вот, вспомнился вдруг Жером. Кстати, я получила сегодня от него письмо и фотку, - с хитрецой в глазах заводя привычную смешную игру - вызвать наигранную ревность того, кто дорог, как друг и брат, кто рядом, к тому, кто важен, один Бог знает почему, и кто сейчас, пожалуй, уже давно спит за тысячи километров от них.
- Ах, опять он?! Может, ты огласишь весь список своих виртуальных поклонников, чтобы придать мне праздничное настроение?! - наигранно сердится Доминик.
- Да что его оглашать? Я и не скрываю, я всем прямо и говорю, что Жерома люблю больше всех! - Николь гордо задирает нос.
Пока нос задран, а глаза изучают деревянные балки на потолке, рука её на столе вдруг чувствует на себе горячую руку Доминика. Широкое обручальное кольцо стало теплее её холодной руки.
- Упс... Без паники! - плавно убирая руку со стола и продолжая молча изучать картины на стенах.
Девушка-официантка приносит вино. Николь и не помнит, когда он всё это заказал. Высокая узкая бутылка - альзасское белое. Официантка откупоривает, наливает немного, Доминик пробует, кивает, она наливает в бокалы, желает приятного аппетита и уходит.
- Давай выпьем за Новый год? Нет, лучше сначала за старый. За новых друзей, найденных в старом году!
- Да. Это ты хорошо сказал. И за интернет? И за стихи? - подняв брови, чуть наклонив голову на бок и глядя вопросительно ему в глаза.
- Не слишком ли много тостов для одного раза? - смеётся он.
- Но если мы за каждый тост будем пить, я умру на месте, я же дама почти непьющая... - хитро смотрит то на бокал, то на Доминика.
- Сегодня тебе немного выпить не помешает, - улыбается ещё хитрее.
- Ну, разве что немного. Чин?
- Чин!
Выпили. Она заметила перед собой на тарелке оригинальное сооружение в виде прозрачной горки с кусочками рыбы и разноцветными овощами внутри, на соседней тарелке был салат с маслинами, сыром и креветками. Что ж, очень даже угадал... У него был стейк из телятины под грибным соусом, картошка фри, большие листья салата и малюсенькие маринованные морковочки. Весьма по-мужски... Всё это выглядело живописно и пахло замечательно, но Николь не могла сосредоточиться на еде. Что-то нерешённое и недопонятое тянуло её мысли к себе. Роза лежала справа на столе, ближе к окну, за которым вокруг фонаря кружились снежинки. Чудо какое - снег и роза! Несовместимые, кзалось бы, вещи...
5.
Ели почти молча, каждый думал о своем. Изменилась музыка. В уголке зала за синтезатором мужчина импровизировал, потом тихо запел. Знакомое, щемящее на французском языке. Николь узнала песню Адамо - 'Томбе ля неже...' Она вздохнула. У нее потеплели кончики пальцев, отступила внутренняя настороженность, женщина уперлась локтями в стол, положила подбородок на соединённые кисти рук и сказала с улыбкой:
- Люблю смотреть на мужчину, который ест.
- А я люблю наблюдать за женщиной, которая танцует...
- Это приглашение? - грудным голосом без тени прежней стервозности.
- Естессно, - вытер губы салфеткой, поднялся, помог ей встать, положил руку на талию и направил легким движением в сторону танцующих.
Провела рукой по волосам, встряхнула головой, поправила серёжки. Готова...
Всё это было как-то странно, но шло само собой. Даже интересно, чем закончится. Или неинтересно. Пусть и не заканчивается. Есть эта минута. Вот она, пусть себе идёт, как идёт. Придёт следующая - покажет.
Медленный танец. Достаточно длинный, чтобы он успел обнять её обеими руками, а она - прикоснуться головой к его правому плечу и плыть по течению звуков, которые доносились, словно из иного мира.
Они молчали. А что говорить? Не место для привычных дискуссий и для упражнений в острословии тоже. Так хорошо... Интересно, а как танцует Жером? Как странно, что опять она вспомнила о нём, хотя момент совсем неподходящий. Господи, не хватало им с Жеромом бессмысленного виртуального романа! И ни к чему это всё. Ей и так с ним хорошо, они вполне успешно балансируют на грани чувств, которые ещё никого ни к чему не обязывают, но уже не являются просто случайным знакомством. И не нужны никакие признания, страдания, привязки, ревность зазеркалья к реальной действительности... К чему это? И так всё замечательно. У каждого своя жизнь. И каждый знает, что есть родная душа где-то там, на краю света, почти как в космосе... Да, как у Экзюпери - такая родная Роза на далёкой планете Маленького Принца. И это греет.
Закончилась одна мелодия, плавно перешла в другую, они продолжали танцевать. Людей в ресторанчике становилось всё больше. Ввалилась какая-то по-новогоднему нарядная компания французов, зашумели, засмеялись.
- Кстати, а роза не завянет там, на столе? - неожиданно, словно очнувшсь.
- Думаю, доживёт до дома. А почему - кстати? - как будто удивившись, что не проследил за ходом её мыслей.
- Просто подумалось о Маленьком Принце и его Розе... - немного грустно.
- У Принца ещё был Лис. Кстати, весьма мудрый, - улыбаясь глазами, но серьёзно.
- Да. Лис был другом, - задумчиво.
- А Роза была материализованной мечтой? - поучительно.
- Мне пора. Давай потихоньку собираться?
- Ты обиделась? Тебе здесь не нравится?
- Нет, за что обижаться? Просто лезет разное в голову, прости. Всё было так здорово, так необычно... Я и не думала, что мы когда-нибудь будем с тобой танцевать, - с благодарной и немного грустной улыбкой.
- Я рад, что тебе понравилось. Давай немного пройдёмся, так красиво на улице, снег падает... - с вопросом в глазах.
- Почему бы и нет? Как раз проводишь меня до маршрутки.
6.
Они вышли из ресторана, оставив за собой странный коктейль запахов, звуков, света, воспоминаний и предчувствий. Звякнул колокольчик на двери. Ветра не было, тихо падал снег, всё казалось замедленным и нарядным. В витринах поблёскивали новогодние ёлки с бегущими по гирляндам огоньками...
Они выбирали маленькие безлюдные тихие улочки, и почти не разговаривали, что было очень странно по сравнению с их обычными бурными дискуссиями. Казалось, каждый думал о своём, потоки их мыслей не мешали один другому и не пересекались. Неловкости это не вызывало.
Николь шагала, держа Доминика под руку, иногда машинально подносила розу к лицу и вдыхала сладковатый запах лета. Он опустил свои руки в карманы пальто. Вскоре она, замёрзнув, машинально скользнула пальцами в его карман, как порой забиралась к мужу, когда забывала перчатки. Доминик осторожно накрыл их своей ладонью, согревая.
Прежняя её настороженность прошла, но вдруг он остановился и повернулся к ней лицом. Они стояли у старинного дома с аркой-входом во двор. Доминик всё тем же сегодняшним мягко-властным движением увлёк её в арку. Она ещё не успела переключиться со своих мыслей, как он приподнял её подбородок и поцеловал в губы. Свет фонарей не проникал в арку, было почти совсем темно, только снег слегка поблёскивал под ногами.
Первая мысль: "Всё рухнуло..." - прошелестела и исчезла, как трусливая мышь.
Поцелуй длился слишком долго, как для друзей и братьев по разуму...
"А что дальше? Да ничего, ничего, как и должно быть. Это просто сон. Новогодний сон. Он скоро пройдёт, и всё будет по-прежнему..." - прошуршали у неё в голове ещё какие-то мыши...
- Мне пора. Всё было прекрасно, хотя я ничего и не понимаю, - прошептала она, накидывая опять капюшон, который упал на спину.
- А я понимаю. Но не уверен, что правильно, - как-то загадочно сказал Доминик.
- Не провожай меня дальше, здесь тридцать метров до остановки. Я сама. Спасибо за всё. С наступающим тебя! Счастья! И Музы недремлющей! И всего, чего хочется..."
- Всего, чего хочется? Так не бывает. Хотя пожелать можно. Желать не вредно, - лукаво и светло улыбается Доминик. Прежний такой. Нормальный...
- Николь... Я тебе что-то дам, только ты прочти дома, хорошо? - достаёт из нагрудного кармана длинный конверт.
- Это новые стихи? Мне? А почему дома? - удивлённо.
- И почему женщины задают так много вопросов?! - с обычной для него иронией.
- Потому что мужчины так любят понагнать туману! - облегчённо, возвращаясь в привычный стиль отношений.
- С Новым годом тебя! - улыбается, - Пойми нас, странных мужчин...
- Спасибо, дорогой, не пропадай! Я побежала! - и привычный 'чмок' на прощание.
7.
Сидя в маршрутке по дороге домой, Николь поглаживала розу и думала:
"Господи, что это было?! Выпили всего-ничего... Нет, это не то. Странно было с самого начала... Мы же и не собирались встречаться сегодня... А вот такое приключение. Роза... Конверт лежит на коленях. Ждать до дома? Чего ради?! Тем более, что там вовсе не спокойней будет, чем здесь. Правда, видно плохо, фонари мелькают. Всё равно ведь прочту, какая разница? Интересно же!"
Открыла конверт, развернула стандартный белый листок с печатным текстом:
Дорогая Николь! Я, наверное, сумасшедший... Если ты сейчас решишь, что это так, то должна будешь всё равно меня простить - что взять с сумасшедшего? : ) Мне очень, слышишь, очень! хотелось быть с тобой рядом, если уж не на Новый год, то хотя бы накануне. Это навязчивая идея - пригласить тебя на танец, обнять тебя, просто тихо пошептаться, сказать, ЧТО ты для меня значишь, и как я рад, что судьба свела нас в этом водовороте интерннета... Не удивляйся и не сердись. Жизнь, порой, не изменить. Но кое-что я решил всё же сделать. Моего безрассудства не хватило на то, чтобы рвануть к тебе по нашему земному шарику, бросив здесь всё, но хватило, чтобы попросить человека, близкого тебе, сделать это за меня.
Только не обижайся, не сердись на меня за такую идиотскую затею!!! Да, я написал сегодня Доминику на его мейл-адрес и попросил с тобой встретиться. У него, правда, были какие-то планы, но долго уговаривать его не пришлось. Я уже знаю время вашей встречи, и буду молиться за то, чтобы ты ничего не испортила, а позволила себе плыть по течению хотя бы немного, и чтобы думала обо мне. Я очень этого хочу. И верю, что у меня получится!
Что касается Доминика, надеюсь, ему удастся всё сделать красиво. Лишь бы он не слишком увлёкся импровизацией, а то это в мои планы не входило ;)) Прошу тебя ещё тысячу раз - не сердись, я хотел, как лучше. А ещё, когда ты читаешь это письмо, (вряд ли ты дотерпела до дома?) в руке, наверное, держишь розу. Интересно, вспомнила ли ты о той капризной Розе из 'Маленького Принца', о которой мы как-то мельком говорили?
Правда, ты уже не сердишься? Я знаю, ты уже улыбаешься. И это здорово!
А теперь я обнимаю тебя и поздравляю с наступающим Новым годом! Будь счастлива! И пиши стихи. Я их так люблю...