Свирепея, бьются ветры, на развалинах гудя,
Раскачали грузный город в ледяной петле дождя.
Мать идёт, держась за сердце, средь обугленных машин.
Страшен хруст катучих стёкол из разгромленных витрин.
Прежний ветер, гнавший ливни над воюющей толпой,
Подустал, и новый свищет, ледяной сечёт крупой.
Там Петруша мечет камни, он всегда средь бунтарей.
Там в прожжённом камуфляже со щитом стоит Андрей.
От бутылки-зажигалки кто-то вспыхнул. Плачет мать.   
Чёрный дым воюет с белым, брат - на брата, рать - на рать.  
Снова всё идёт по кругу. Не задался новый век.
Сапоги, ботинки, бурки с новой кровью месят снег.
Скоро сердце станет пеплом. Пышет пламя мятежа.  
Сколько там по фаренгейту, чтобы вспыхнула душа?
Между поднятых дубинок, пролетающих камней,
Ходит мать, и в едкой гари ищет, ищет сыновей...