Иванин Александр Александрович : другие произведения.

Быдло

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.53*24  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Удивительными бывают превратности судьбы, когда внезапная любовь находит тебя в середине жизни, а у тебя налаженная жизнь: семья, работа, ипотека и кредитный Ford Mondeo. Тем ужаснее становится гибель любимого человека. Но что стоит за ужасной трагедией? Поиски убийц открывают тайны о которых не подозревал. Внезапно ты узнаешь, что жизненная сила или энергия человека - это такой же ресурс, как электричество или бензин, а современное циничное общество превратило её в товар для избранных. Если раньше энергетические вампиры сосали энергию на бытовом уровне, то теперь одарённых упырей специально разыскивают, обучают и ставят на службу мощных бизнес-структур и политических элит. єПотогонки" оказываются подобием дойных ферм, массовые мероприятия - акциями получения жизненной энергии фокус-групп, а интернет - гигантским тралом для сбора энергии населения в промышленных масштабах. Но сохранились и древние практики получения уникальных видов жизненной силы - жертвоприношение. Ты вынужден сделать выбор: встроиться в систему или бороться с преступниками, для большинства деяний которых нет статьи в Уголовном кодексе. А ты один из немногих, кто может их остановить. Но учти, что криминальные авторитеты нового толка, чаще всего, обременены властью, богатством и славой.
  Пролог
  
  Мы люди - глубоко социальные существа. Каждый из нас, так или иначе, со временем обрастает несметным количеством связей. Мы постоянно крутимся в некоем людском бульоне среди себе подобных, где устраиваем личные отношения с отдельными индивидуумами и становимся частью различных образований такого удивительного явления, как человеческий социум.
  Настоящее одиночество - это редкость. За исключением тех случаев, когда вы Робинзон Крузо на необитаемом острове или отшельник, живущий вдалеке от мира людей. Даже те, кто постоянно жалуется на своё абсолютное одиночество, просто не замечают людей вокруг себя. Ведь если они действительно были бы одиноки во всей вселенной, то кому бы они тогда жаловались?
  Так или иначе, мы общаемся, делимся своими радостями и горестями, выслушиваем неожиданные откровения, за кого-то искренне радуемся, а над чьими-то неурядицами цинично злорадствуем. Мы любим и ненавидим, к кому-то тянемся, кого-то избегаем, а некоторые для нас совершенно безразличны. Каждый из нас оказывается втянутым в бесконечный круг взаимодействий с себе подобными хочет он этого или нет.
  Мы из вежливости здороваемся с соседями, не зная о них ничего, автоматически желаем здоровья чихнувшему, спрашиваем у совершенно незнакомых людей дорогу к остановке или интресуемся у них: сколько сейчас времени, изливаем душу случайному собутыльнику в баре и прочее, прочее, прочее.
  Люди вольно и невольно создают различные ячейки, группы и общности, о которых могут даже не догадываться. Яркий пример - это курилка в огромном офисном центре, где большинство завсегдатаев знает друг друга в лицо, но едва ли может назвать по имени. Поверхностное знакомство не мешает им улыбаться при встрече, пожимать друг другу руки и трепаться на отвлечённые темы, убивая время за очередной порцией никотина. Такое тёплое безымянное общение может продолжаться годами.
  Я тоже был участником подобного спонтанного сообщества 'по интересам' и состоял в нём уже около пяти лет. Примерно в одно и тоже время на конечной остановке автобуса собирались практически одни и те же люди, которые ехали утром до ближайшей станции метро.
  Коротенькие встречи с завсегдатаями нашего 'остановочного клуба' были для меня обязательным утренним ритуалом буднего дня с того времени, когда мы заселились в квартиру в одном из спальных районов Москвы.
  Квартира в новом доме была большая и светлая. Пусть дом был панельный, но зато рядом раскинулся большой лесной массив и застройка района была действительно комплексной - с детскими садами, магазинами, школами и прочими атрибутами обустроенной жизни. Все что нужно, оказалось у нас под рукой.
  Удобство жизни за относительно приемлемые деньги прирастало издержками в виде долгих поездок на работу и обратно, но оно того стоило.
  Первые два года существования 'остановочного' сообщества, протиснуться в автобус было практически не реально, и поэтому часть наиболее 'хитрых' пассажиров приноровились ходить на конечную остановку, к месту стоянки автобусов, притаившемуся за гаражным массивом и складским комплексом. Это позволяло хитрецам не только спокойно зайти в автобус, но и даже ехать сидя ближайшие двадцать минут.
  Через два года всё-таки поблизости достроили и открыли долгожданную станцию метро. Количество 'хитрых' пассажиров резко сократилось, но общность не пропала. У каждого была своя причина сохранить членство в негласном 'клубе утренних соостановочников'. Вот, например, я ехал на автобусе до станции метро, ветка которой позволяла добраться до работы без пересадок, что в итоге здорово экономило время. Мотивы других членов нашего 'клуба' я не знал, и не хотел знать.
  'Хитрые' пассажиры друг с другом не знакомились, в лучшем случае предпочитая полноценному общению вежливые кивки и полуулыбки. Да и стоит ли знакомиться с человеком, если видишь его каждое утро, но всего по три минуты. К тому же и люди были разные.
  Самым колоритным был крепенький сухой пенсионер из 'понаехавших', который постоянно ругал в полный голос власти, порядки, законы, молодёжь, полицию, демократов, националистов, либералов и все что ни попадя, а также запросто обращался за поддержкой к другим 'остановочинкам'. Ещё была молодящаяся женщина в несуразных нарядах, долговязый тощий очкарик, жирная школьница и неопределённого возраста мужчина, который всегда ходил в одной и той же куртке, мамаша предпенсионного возраста и её зашуганная доча, которая давно и прочно засиделась в девках, не без стараний собственного матриарха.
  Но лично я все пять лет в сообществе автобусных пассажиров особо выделял одну пару: очень красивую девочку и зрелого мужчину, наверное, её отца. За пять прошедших лет девочка выросла и превращалась в потрясающе красивую девушку, а мужчина стал солиднее и представительнее, но весь поседел. Теперь он больше походил на молодого дедушку ранней внучки, чем на отца поздней дочки.
  Девочка мне очень нравилась. Не ищите в моём поведении ничего предосудительного. Мне просто нравилось смотреть на красивую девочку и не более того. Если среднестатистический человек может бесконечно смотреть на горящий огонь, текущую воду и работающего человека, то я мог бесконечно смотреть на неё. Это было приятным бонусом моего утреннего моциона. У меня сразу улучшалось настроение, каким бы убитым оно ни было.
  Я не пялился на девочку нахально 'в открытую'. Я украдкой бросал взгляды, силился разглядеть её боковым зрением, любовался ею в попадавшихся отражениях. А самым простым инструментом незаметности были тёмные очки; надев их, я превращался в Штирлица или Джеймса Бонда, и мог беззастенчиво разглядывать все, что мне заблагорассудится, не привлекая к себе внимание. Хотя со стороны я, скорее всего, выглядел как Мистер Бин или
  Кто-то ежедневно ездит на станцию метро 'Площадь Революции', чтобы потереть нос знаменитой собаке, а я испытывал неодолимую тягу видеть на остановке по утрам свою красавицу. Это был моё ритуал. Без этого у меня всё валилось из рук и дела не клеились.
  
  Глава 1. Она
  
  Мой день начался с того, что я безбожно проспал и совершенно не успевал позавтракать. Вытряхнув на ходу в свой 'боевой' портфель конфеты из стеклянной вазочки, чтобы перекусить за утренним чаем в офисе, я сунул ноги в туфли и, на ходу заправляя пятки, поскакал по площадке к лифту. На моё счастье лифт распахнул двери практически сразу, и мне не пришлось сбегать по ступеням вниз, проклиная свою нерасторопность.
  До автобусного отстойника я почти бежал, переходя с лёгкой трусцы на быстрый шаг и обратно. Но я не угадал: автобус немного задержался, и мне пришлось ждать на остановке несколько минут до отправления. 'Своей' девочки и её отца-дедушки я не заметил, но не расстроился, всякое бывает.
  Я чинно зашёл в автобус и практически сразу уселся на свободное место. Настоящую неожиданность этой поездки я осознал, как только взглянул на пассажира перед собой. Та самая красивая девушка, которой я всегда украдкой любовался, теперь сидела в кресле напротив и смотрела на меня большими синими глазами. Чудесный подарок действительно хорошего утра. Оказаться так близко с человеком, который тебе симпатичен, это одуряюще приятно. К тому же она сегодня была одна, без провожатого.
  Она мне улыбнулась и несколько смущённо посмотрела куда-то в район своих коленей. На меня накатила волна щекочущий неги, я почувствовал, как замерло моё дыхание, словно у влюблённого подростка. Но вдруг я понял, что произошла катастрофа: моя нога бессовестно стояла грязной подошвой на её белоснежном кроссовочке, оставляя на нём налипшую по дороге грязь.
  О, ужас!!!
  Я был готов сквозь землю провалиться. Своей ножищей в начищенной туфле с грязной подошвой я растоптал это волшебное утро и заодно испачкал обувь моей чудесной соседки.
  - Ой, простите, пожалуйста! - залепетал я. - Я нечаянно. Я не хотел.
  Наползшее на её личико выражение досады растеклось смущённой улыбкой. Она пожала атласными плечиками под широкой полосатой футболкой.
  - Ничего страшного. Не переживайте.
  Какой же у неё был замечательный голос: звонкий, лёгкий и мелодичный. А сколько бархатистой нежности было в интонациях красавицы. Я был готов слушать её бесконечно и совсем неважно, что она будет говорить. Меня обдало горячей волной.
  - Подождите. У меня влажные салфетки были, - нашёлся я.
  Эта фраза мгновенно придала мне бодрости. По крайней мере, я перестал краснеть. Мой руки привычно расстегнули портфель и нырнули внутрь. Салфетки у меня были это точно, но сейчас, как назло, я не мог их найти. Зато постоянно попадался мой завтрак - дурацкие конфеты в шуршащих фантиках. Как-то само собой получилось, что я вытащил шоколадную конфету и протянул её девушке.
  Её глаза удивлённо распахнулись, и она одарила меня радостной улыбкой.
  - Мои любимые, - призналась она и взяла конфету из моих рук.
  - Ну что? Мир? - я постарался скрыть свою неловкость.
  - Мир, - сказала она и, раскрутив фантик, отправила конфету в рот.
  На душе снова запели птицы, сразу стало легко и приятно. Какая же всё-таки она славная, эта незаносчивая красавица с чарующим голоском и просто ангельской внешностью.
  На всякий случай я осторожно спросил:
  - Вы точно не обижаетесь?
  - Нет. Вы замечательный человек, а на замечательных людей я не обижаюсь.
  Звуки её голоса растекались по телу приятным телом.
  - И чем же я такой замечательный?
  - А у меня с утра как-то тяжело на душе было. Сама не знаю почему. А вы мне конфету протянули и все как рукой сняло.
  - Так может, это конфеты такие? - весело предположил я.
  Мы рассмеялись. Со стороны мы выглядели как два близких родственника, которые разговаривают и смеются о чём-то своём. Смеялась она просто обворожительно.
  - Нет, от конфет только сладко во рту, а все остальное от человека зависит, - резонно ответила девушка.
  - Может быть, - согласился я.
  Она снова мне улыбнулась и заявила:
  - Вы сегодня вылечили мой день от плохого настроения. Пусть и у вас сегодня произойдёт что-то очень-очень хорошее и важное. Мне так хочется.
  И мне стало ещё теплее. Она одарила меня своим удивительным светом. Я был счастлив.
  Мы так и ехали до метро глядя друг на друга и улыбаясь. Мне было хорошо, как никогда. Я купался в её лучах. Я влюбился в неё окончательно и бесповоротно. Вот так сразу и по уши. Несмотря на разницу в возрасте, не смотрят на то, что я её совершенно не знаю, что у меня семья, дети, прожитые годы, ипотека, жизненные планы и все остальное. Я влюбился!
  Может, это весна виновата? Или кризис среднего возраста? А может как в пословице: 'седина в бороду - бес в ребро', хотя до седины у меня ещё было какое-то время.
  Мы вышли из автобуса вместе, но я свернул к метро, а она, озорно помахав мне рукой, побежала куда-то совсем в другую сторону.
  Я снова подумал о том, что она сегодня одна - без своего 'дедушки'. Впервые за пять лет я видел, как она едет на автобусе самостоятельно. Почему-то мне это показалось неправильным. Я невольно замер и посмотрел вслед неземной красавице.
  Она буквально летела над землёй легко и красиво, как нимфа из чарующей сказки. Как хорошо, что есть такие люди, которые украшают эту планету всего лишь своим присутствием и, не зная того, несут в мир светлую радость, они лучатся ею.
  Сердце обречённо заныло. Появилось такое ощущение, что я теряю её навсегда, и мы больше никогда не увидимся. Стало больно. Я провожал её глазами, а сам старался уверить себя в том, что будет ещё одно утро и ещё одна встреча на остановке, и ещё утро, и следующее, и ещё...
  Девушка тем временем добежала практически до конца пёстрого ряда киосков и кинулась на шею высокому тощему типу с короткой стрижкой и хмурым лицом. Да, именно так! Она бежала к нему и окутала своим светом именно этого сутулого хмыря со впалыми щеками.
  Боже мой! Какой мезальянс. Ему, наверное, лет пятьдесят. Да и рожа у мрачного типа была явно уголовная. Он не подходил для неё! Невольно напрашивалось сравнение - красавица и чудовище. Тип ей в отцы годился и нёс на себе отпечаток злой ауры от пережитых тягот и невзгод. Или это прорывалось наружу его угрюмая сущность?
  Болезненный толчок в спину вернул меня в реальность. Вокруг текла, бурлила и суетилась безразличная людская толпа. Я обречённо вздохнул. На сегодня я уже получил свой неожиданный кусочек счастья, и пусть он останется со мной. Не стоит мешать другим. Пусть моя ненаглядная красота дарит тепло души и внутренний свет тому угрюмому типу. В конце концов, это её выбор и её дело, а угрюмый тип, может, и заслуживает большего, чем я думаю. Неужели он ещё более замечательный, чем я?
  Я зло усмехнулся и скомандовал сам себе: 'Слюни подобрать! Губу закатать! Манию величия не распускать!'. Теперь я снова вернулся к своему прежнему состоянию задолбанного жизнью мужичка среднего возраста. А может и не вернулся...
  Заждавшиеся ноги сами понесли меня к жерлу подземной дыры московского метрополитена. Но счастье на этом не кончилось. Нечто тёплое и ласковое грело меня изнутри. Скребущее предчувствие чего-то плохого растворилось, и в душе осталась только радость и кусочек счастья.
  Образ милой красавицы плотно засел у меня в голове. Я не мог и не хотел его отпускать. Память меня раз за разом возвращала в автобус, и я опять слышал её голос и смотрел в её синие глаза.
  В таком блаженном настроении я приплыл на работу и вознёсся в лифте на свой этаж к собственному рабочему месту. Коллеги здоровались со мной, а я автоматически здоровался с ним, отвечал на вопросы, что-то спрашивал сам.
  Верное кресло приняло меня в свои натруженные объятия, а компьютер деловито осветил отдохнувшим монитором. Рабочий день начался с кружки чая и просмотра новостей в интернете. Не то чтобы я ленился. Я так настраивался на работу. Уделив себе минут десять, я открыл планировщик и скорректировал свой рабочий план на сегодня.
  Дождавшись когда подчинённые придут в более-менее рабочее состояние, я объявил утреннюю планёрку. Фишка моих планёрок была в том, что каждому отводилась не более минуты, чтобы доложить о своей работе. Ещё минуту я давал на обсуждение и тридцать секунд оставлял себе на постановку или корректировку задачи. Если минуты было мало, то подчинённый должен был сказать об этом заранее. По опыту я знал, что такой подход заставляет людей взбодриться и поднимает общий тонус работы.
  
  Глава 2. Лестницы, эскалаторы, лифты и ракеты
  
  Сегодня все было как-то не так. На меня бросали украдкой внимательные изучающие взгляды, мне смущённо улыбались, а девушки принялись откровенно кокетничать. Они не понимали, что сегодня со мной происходит, а я был просто счастлив. Моё стояние не укрылось от коллег.
  Сразу после планёрки ко мне заявилась начальник смежного отдела Маша, которая за буйный весёлый нрав и явно пацанские замашки получила кличку - 'свой мужик'. Я до сих пор не мог понять: обижало её это прозвище или наоборот - нравилось. Зачастую она сама кичилась такой особенностью своей натуры. Хотя внешне она выглядела вполне женственно и одевалась неизменно со вкусом в отличие от некоторых более обабившихся сотрудниц.
  - Здаве будь, боярин! Колись, сердечный, чего у тебя случилось, - без лишних церемоний поинтересовалась Маша.
  - Да, вроде ничего такого.
  - Физдишь и не краснеешь. Выглядишь ты сегодня как ёлочка новогодняя.
  - Иголки обсыпаются, что ли? - пошутил я.
  - Нет. Огоньками сверкаешь, и радость приносишь в дом, как в детской песенке про неё самую поётся.
  - И вот она нарядная на праздник к нам пришла... - фальшиво затянул я избитый мотив.
  - И много, много радости детишкам принесла! - с сарказмом в голосе подхватила Машка. - Ну, ты колись, чего такой радостный.
  - Ничего. Просто настроение хорошее.
  Дверь в мою загородку подпёр наш аналитик Боря с неизменной кофейной кружкой в руке.
  - Машка! Ну, чего ты к человеку пристала? - вступился за меня аналитик.- Пятница сегодня. Выходные на носу. Дай человеку до вчера настроение сохранить. Если получится.
  Боря пригладил рукой отращиваемую бородку.
  - Так, чего-то он слишком радостный для пятницы. Довольный - это я понимаю, а вот для радости повод нужен, - не унималась Машка.
  - Так, ты считаешь, что в нашей конторе и поводов для радости быть не может, окромя пятницы? - подколол я Машу ещё раз.
  К месту весёлой разборки уже подтягивались любители бить баклуши и точить лясы, в надежде с интересом убить четверть часа рабочего времени. Нашу беседу пришлось срочно сворачивать, а то местные балагуры и лоботрясы, были только рады уничтожить не только своё, но и чужое рабочее время.
  Я не был завзятым работоголиком или занудой, но именно сегодня и именно сейчас не мог я тратить время на всяких бездельников. Проблема была в том, что в компании по нашему направлению работы не было профильного зама и начальника департамента, поэтому мы напрямую подчинялись исполнительному директору. А исполнительный директор уже полгода бился над стартапом нового проекта нашей компании. При этом большинство своих текущих дел он простодушно свалил на меня.
  В итоге на отчётных собраниях за все подразделения целого направления отдувался тоже я вместо исполнительного директора. Мне приходилось готовить еженедельные отчёты, присутствовать на совещаниях у генерального директора, а потом доводить волю высокого начальства до моих коллег и подчинённых.
  Мне откровенно завидовали, но делали это абсолютно напрасно. Такой карьерный рост был сомнительным. Я остался на прежней должности, зарплаты мне не добавили, зато проблем и головной боли добавилось многократно. Близость к телу начальства была для меня откровенной обузой. Я не мог участвовать в совещаниях 'на равных' с остальными замами и начальниками департаментов, и вышестоящие коллеги свешивали на меня всех собак, нагло используя моё подчинённое положение. Зачастую меня превращали в мальчика для битья, пользуясь тем, что я не могу им ответить 'на равных'.
  И сейчас для избавления от Машки, Бори и прочих бездельников я набрал номер нашего контрагента, с которым назревал большой конфликт. Все равно, нужно было ему звонить и пытаться уладить ситуацию. Набрав номер, я включил громкую связь. Сразу же после приветствия разговор между нами перешёл на повышенные тона, и куча скучающих бездельников покинула мою загородку, вежливо прикрыв за собой дверь.
  Разговор ни к чему не привёл. Каждый остался при своих интересах. В итоге контрагент 'забил мне стрелу'. Он заявил, что сыт по горло происходящим и заявится ко мне лично в понедельник, чтобы объясниться со мной глаза в глаза. Меня припёрли к стенке - я сам виноват, нечего было звонить первым. Прошлось назначить ему встречу на двенадцать, напомнив, чтобы он не забыл взять с собой паспорт. Это было необязательно. Я мог провести его в здание и без пропуска, но мне лишний раз хотелось уязвить противного коммерсанта.
  После того как опустил трубку, я просидел половину минуты с закрытыми глазами, чтобы успокоиться и сосредоточиться на сводном отчёте. Обречённо вздохнув, я открыл на мониторе файлы с присланными отчётами коллег.
  Выцеживание из отчётов смежных подразделений сути проделанной ими работы и составление предельно сжатого сводного отчёта отняло у меня все время до обеда. Но нудная работа сегодня не была в тягость, внутри меня согревал кусочек полученного счастья, а неизменным фоном были мысли о прекрасной спутнице. Любое воспоминание об утренней поездке сразу уносило всякую хандру и раздражение.
  Перечитав черновик отчёта, я понял, что придётся постараться, чтобы добавить ему оптимизма и привлекательности. Но для этого нужны были силы, и я отправился на обед. Обедали мы своей компанией в ресторанном дворике соседнего торгового центра. Приятная атмосфера, приличные бизнес-ланчи и возможность заказать что-нибудь из ресторанного меню, существенно повышали качество обеденного перекусона.
  Мария постоянно подкалывала меня на протяжении всего обеда, снова пытаясь разузнать причину моего радостного настроения. Ну, не давал ей покоя мой довольный вид. И как мне было объяснить коллегам, что у зрелого семейного мужика случилась неожиданная любовь? Пусть даже эта влюблённость не имела никаких перспектив и пройдёт без последствий, учитывая разницу между мной и объектом моего внезапного обожания, но все равно я упивался неожиданным подарком судьбы, не задумываясь о будущем.
  После обеда я добил отчёт, подготовил краткую презентацию и собрал в папку материалы, которые могут понадобиться 'вдруг'.
  За пять минут до начала совещания я прилежно сидел в приёмной генерального, мысленно перебирая в голове свой доклад. Замы и директора появлялись в приёмной, но не садились как я, а непринуждённо собирались в кучки и трепались на отвлечённые тем. Меня не игнорировали. Со мной вежливо здоровались, но не более того. В этом заключались издержки присутствия на совещаниях высоких особ - ко мне относились дружелюбно, но свысока, поддерживая статусную дистанцию.
  Ровно в три часа секретарь Леночка пригласила нас в кабинет.
  Особенность таких сборищ заключалась в том, что за совещательным столом хватало места не всем топ-менеджерам, и 'неудачникам' приходилось сидеть на стульях вдоль стены. Были за совещательным столом места 'закреплённые' за первыми персонами, такими как исполнительный директор, финансовый директор, коммерческий директор и главный бухгалтер, а остальные места важные топы пытались занять, конкурируя друг с другом, а те, кто не успевал, оправлялись ко мне на галёрку - стульям, расставленным вдоль стены. Этим беззастенчиво пользовался генеральный, демонстрируя своё расположение или недовольство топ-менеджментом, пересаживая людей с места на место. Меня всегда веселил этакий аналог средневекового боярского местничества на современный лад.
  Я занял своё законное место на стуле возле окна. Так было видно сразу всех, и у меня появлялась возможность складывать бумаги на подоконник. Рядом со мной сначала упал недовольный директор по безопасности - бывший высокопоставленный сотрудник МВД, бессменный участник внутрикорпоративных клановых войнушек и ветеран подковёрной борьбы. Рядом с ним уселся директор по персоналу - вторая одиозная личность нашего коллектива после безопасника. Однако!
  Самое близкое по правую руку шефа место было свободным. Это интриговало всё больше и больше, учитывая, что начало совещания затягивалось. Спустя какое-то время в кабинет буквально вбежал исполнительный директор Павел Андреевич, одетый слишком уж фривольно для строгого дресс-кода в компании. Исполнительный директор появился не в стильном дорогом костюме, как я привык, а в джинсах и легкомысленной цветастой рубашке с расстёгнутым воротом. В руках он держал лиловый метросексуальный джемпер. В кабинете генерального, он выделялся среди коллег, как попугай среди стаи ворон.
  Совещание прошло для меня небезобидно. Шеф благосклонно отнёсся к моему докладу, но зато все остальные накинулись на меня с удвоенной кровожадностью. Неумолимое цунами годового отчёта перед акционерами компании уже нависало над нашими бедными головами и солидно портило настроение участников, заставляя их срочно искать способы 'перевода стрелок' и списания своих недочётов, проколов, откровенных провалов на других коллег. Они искали искупительную жертву, чтобы слить на неё все свои грехи.
  Ни генеральный, ни исполнительный так и не вступились за меня, с неожиданным интересом наблюдая происходящее. Я отбивался как мог, но, в конце концов, меня задавили массой. В протокол занесли туеву хучу претензий и замечаний, которые я срочно должен был исправлять. Но ничего удивительного. Роль мальчика для битья на таких совещаниях доставалась мне не раз. А вот исполнительный мог бы меня и поддержать. Ведь по его милости я тут за общие грехи отдуваюсь.
  Закончив с моей экзекуцией и выпустив пар, добрые старшие товарищи успокоились и совещание благополучно закончилось. Но когда всё стали расходиться, генеральный директор попросил меня остаться. По нехорошему злорадному блеску в глазах нашего кадровика Кобылова я понял, что меня ждёт сегодня дополнительная индивидуальная головомойка или ещё что похуже. А вот этого не надо. У меня ещё ипотека не выплачена!
  - Макс, - многообещающе начал генеральный, - ты в курсе, что Павел Андреевич ведёт наш новый проект.
  Вопрос был задан для проформы.
  - Да.
  Ещё бы! Да, я весь это проект перелопатил. Большую часть черновой работы свалили именно на мой отдел.
  Генеральный продолжал:
  - К нашей великой радости мне удалось договориться с партнёрами, и должность генерального директора в новой компании займёт именно наш Паша.
  Вот это уже интересно. Так, мне теперь за него вечно в конторе нашей отдуваться?
  - Насколько ты понимаешь, он не сможет больше занимать должность исполнительного директора в нашей компании. Ему нужна замена.
  Я сижу и жру глазами начальство, имею вид лихой и придурковатый, как в табели о рангах завещал государь наш Пётр Алексеевич, который первый и великий.
  Ну, хорошо. А я-то тут при чём? Наверное, сейчас мне объявят, что в компанию приводят нового топ-менеджера и меня отдадут к нему в рабство навсегда. Сейчас от меня потребуют: вести его в курс дела, посодействовать успешному началу его трудовой деятельности и делать за него большую часть работы, не забывая о своей.
  - Ты один из старейших работников нашей компании.
  Это он имеет ввиду, что я безвылазно работаю в этом гадюшнике сраных восемь лет и боюсь даже рыпнуться в сторону, ведь у меня семья и ИПОТЕКА. Это было правдой. Я пришёл в компанию восемь лет назад молодым специалистом - рядовым сотрудником, и постепенно рос внутри одной и той же компании. Ситуация была нетипичной для Москвы и для России вообще. Хотя в моём случае дело было и в том, что семь лет назад я влез в ипотеку и получение стабильного гарантированного дохода превратилось для меня в самое важное условие самой работы.
  - Макс, мы тобой очень довольны.
  - Спасибо, - я решился нарушить своё почтительное молчание.
  - Ты хорошо работаешь, предан компании. Ты один из немногих, кто действительно радеет за результат.
  Конечно же!!! Как по-другому?! Ведь у меня каждая копейка на счету, и за премию или кипиай я буду асфальт зубами грызть. Другого заработка у меня просто нет!
  - Мы решили предложить тебе должность исполнительного директора.
  Пауза. Гробовая тишина. Торжественные фанфары. И я чувствую, что пол плывёт у меня под ногами.
  - Это шутка? - не своим голосом спрашиваю я.
  - Нет, Макс. Никто над тобой не издевается, - в разговор включается Павел Андреевич. - Мы два часа назад согласовали твою кандидатуру с нашими акционерами. Решение принято. Теперь нужен твой ответ. Ты парень перспективный. Ты должен справиться, а если будут трудности, то мы все тебе поможем.
  Да я чуть со стула не упал.
  - Степан Константинович, Павел Андреевич да ведь... Да как...
  - Понимаю. Звучит неожиданно. Павел Андреевич нас покидает. Другой кандидатуры у нас нет.
  - А почему я? - возник у меня резонный вопрос.
  - Не буду скрывать. Мы так и не смогли найти кандидатуру на стороне. Начало нового проекта ставит нашу компанию в очень непростую ситуацию. Слишком много рисков. Я хочу сделать ход конём. Компания нуждается в новом импульсе. В понедельник будет публично объявлено о стартапе нового проекта. К тому же я хочу встряхнуть коллектив. Структура закостенела и требует переналадки. В противном случае фирму ожидает деградация. Любые компании, так же как и люди стареют и дряхлеют. Твою работу весьма пристрастно изучали последние два месяца. Была мысль тебя тоже включить в работу по новому проекту, но в последний момент мы переиграли. Такая рокировка в коллективе вызовет удивление, но не отторжение. Ты же свой! На этой части доски я делаю ставку на тебя. Ты за прошедшее время смог показать, на что ты способен. Мне нужен человек, который сможет, не ломая старой системы, перевести её на новый уровень. Бояться тебе не стоит. С моей стороны тебе будет оказана поддержка и помощь. Ничего не бойся.
  Генеральный передвинул мне по столу листок бумаги.
  - Это шорт-лист. Там указаны все основные условия работы, которые мы тебе предлагаем.
  Я дрогнувшей рукой взял белый лист с чёрными строчками моего возможного будущего и поднёс его к глазам. Сердце радостно подпрыгнуло при виде сумм зарплаты и бонусной части. Кроме того, снизу была прописана формула KPI (кипиай) - вознаграждение за успешную работу в расчёте от финансового результата. В голове сразу возникла радостная картина того, как я закрываю свою ипотеку и лёгкой походкой выхожу из дверей банка, сбросив с себя ненавистное кредитное ярмо и страх потерять квартиру.
  Остальное благолепие в виде полиса дополнительного медицинского страхования, сумма представительских и служебных расходов, автомобиль с водителем и прочие ништяки на фоне большой зарплаты и премиальных выплат воспринимались не так ярко. Я даже представить себе не мог, сколько получают топы в нашей компании.
  - Извини, но времени на раздумья у тебя нет, ответ нужно дать сейчас. Обстоятельства вынуждают. Твой контракт уже готов, можешь почитать. Предложения обсуждаются. Вся суть изложена в шорт-листе. С ним ты уже ознакомился.
  Генеральный передвинул ко мне пухлый контракт на многих страницах.
  - Да как-то все неожиданно, - я постарался взять паузу.
  - Ничего-ничего. Я думаю, что ты найдёшь в себе силы принять правильное решение.
  Соглашаться или не соглашаться? Справлюсь или не справлюсь? Подстава или нет? Я нервно сглотнул. Невольно вспомнилась утренняя поездка в автобусе и пожелание мой красивой спутницы. Похоже, оно сбывалось! Сейчас со мной происходило что-то очень-очень хорошее и важное. Неужели?!!! Я не мог поверить в заманчивое предложение. Хотя к нему стоит отнестись не просто со вниманием, но и с подозрением тоже.
  Карьерный рост бывает разным. Можно подниматься по ступеням карьерной лестницы упираясь и потея, самостоятельно преодолевая ступеньку за ступенькой. Это был мой случай до сегодняшнего дня. Можно было подниматься на карьерном эскалаторе, но для этого нужен был 'мотор' который будет тебя поднимать вверх. Это значит, что у тебя есть мохнатая лапа, которая тащит тебя на новые этажи.
  Если 'мотор' очень мощный, то эскалатор превращается в лифт, который тянет счастливчика с уровня на уровень без остановок и задержек.
  Случаются неожиданные карьерные скачки или 'ракеты' когда тебя силой обстоятельств забрасывает сразу на несколько ступенек вверх. От всех прочих способов построить карьеру, 'ракета' отличается не только невообразимой скоростью, но и тем, что человек просто проскакивает некоторые ступени карьерного роста.
  Самый надёжный карьерный рост - это лесенка, где ты сам карабкаешься наверх. С эскалатором или лифтом менее надёжно. Когда 'сломается мотор', пассажир эскалатора может скатиться вниз. С 'ракетой' ещё страшнее. В случае неудачи крах будет страшный и болезненный. Зачастую 'заманчивые предложения' оказываются обыкновенной подставой с уголовными последствиями.
  Подоплёку моего заманчивого предложения я понимал, хотя мне её и не озвучили. Из всего разговора я понял, что мне отводится роль охранника трона. Я должен был держать место исполнительного директора на случай, если вернётся его истинный хозяин. Если новый проект рухнет, то Павел Андреевич вернётся в нашу компанию. А если в этот момент на его месте будет кто-нибудь посерьёзнее чем я или человек со стороны, то вернуться на своё насиженное место у нашего Паши может и не получиться. Прямо это не озвучивали, но не настолько же я был глуп, чтобы не понять очевидного. Мне обещали всяческую поддержку, заверили, что защитят от интриг и происков возможных недоброжелателей, и всё это чтобы сохранить место на случай 'пожарной' ситуации. Если в компанию вернётся Павел Андреевич, то место исполнительного мне придётся освободить.
  Наконец, я насмелился и озвучил возникшие у меня опасения, что со мной будет если Павел Андреевич вернётся в компанию. На это генеральный директор лично пообщал мне перевод на новую перспективную работу в случае, если действительно вернётся Павел Андреевич или у меня что-то не будет получаться.
  Я согласился. Если быть откровенным, тот решение я принял, как только увидел сумму моего дохода в шорт-листе. Может, кто-нибудь и скажет, что следует быть более осмотрительным с внезапными особо выгодными предложениями, но я решил рискнуть. Я понимал, что мне рано переходить на эту должность и по статусу, и по возрасту, и по опыту, но возможность решить все свои финансовые проблемы за короткий срок перевесили мои опасения. Я сказал 'ДА', хотя и взял контракт на изучение.
  Генеральный немедленно собрал второе совещание, на котором объявил о кадровой перестановке. У нашего топ-менеджмента был шок. Безопасник аж позеленел. Из этого я понял, что первой неприятности стоит ждать именно от него. Как же я тогда ошибался.
  Все меня поздравляли, хлопали по плечам, пожимали руки, говорили со мной совсем запанибрата. В разгар поздравлений генеральный вручил мне пригласительный билет на закрытый концерт певца, который состоится сегодня вечером в элитном ночном клубе. Это было своего рода инициацией, моим посвящением в клан управленцев высшего звена нашей компании. На концерт шли все топ-менеджеры, и все решили ехать в клуб сразу из офиса.
  Моё возвращение в свой прежний закуток сопровождалось шлейфом небывалого интереса. Новость о моем назначении уже разлетелась по офису и произвела фурор. Попадавшиеся мне на пути, сотрудники почтительно уступали дорогу, все поздравляли, улыбались. Желали успехов.
  Первыми перед кабинетом меня встретили Алексей и Андрей - мои давние приятели с которыми у меня сложились самые тёплые отношения. Потом подошла Маша. Она была единственным человеком, который открыто высказал негатив и возмущение. Она списала моё утреннее необычное состояние на радость от предстоящего назначения, а сокрытие такого знаменательного факта приняла, как недружественный жест. Теперь в её глазах я был тёмным интриганом, который таиться от друзей. Ей было бесполезно объяснять, что не моё назначение было причиной моего хорошего настроения, а совсем другое. Она обиделась и заявила, что даже сам президент не заставит её называть меня на 'ВЫ', так как я этого просто не заслужил в её глазах.
  Но до своего кресла я так и не добрался, я только успел самолично сообщить неожиданную весть моим подчинённым, как меня пригласили в кабинет исполнительного. До позднего вечера мы вместе с Павлом Андреевичем разбирали работу компании, строили планы будущей перспективы, а также исполнительный посвятил меня во всевозможные тайны компании. Ещё я получил кучу наставлений.
  В итоге мы чуть не опоздали на концерт.
  Шеф встретил меня в клубе самолично и усадил за свой столик рядом со сценой. Начавшаяся ещё до моего появления дружеская попойка получила новый толчок. Все наперебой поздравляли меня с назначением и буквально завалили пожеланиями-наставлениями.
  Мы чуть не пропустили появление певца. Шеф фанател от него, как и все его приближенные. Только они фанатели по долгу службы и из уважения, а шеф любил его песни абсолютно искренне. Мне его песни и сам певец были безразличны. Ну не испытывал я сумасшедшего восторга от кричащего и хрипящего в микрофон человека, но сейчас я был просто сражён. Со сцены на меня неслась дикая энергетика. Пусть даже я не был пьяный, но эмоциональная волна буквально выбросила меня со своего места, и я так же как и другая солидная публика прыгал, раскачивался, задирал руки и подпевал пред сценой. Концерт оказался просто фантастический, я такого не ожидал. В перерывах певец общался с поклонниками, давал автографы и поздравлял каких-то слушателей. Он даже подсел за наш столик. Оказывается, они были знакомы с шефом ещё когда никому не известный певец работал 'лабухом' в провинциальном кабаке у себя на Родине.
  Но тут произошло событие, о котором я потом очень часто вспоминал.
  Певец посмотрел мне в глаза, улыбнулся и сказал:
  - Ты удивительный человек, Максим. Поверь мне - это так. Но сейчас ты стоишь на пороге великого испытания. Твоя жизнь должна перевернуться. Сумей это выдержать, парень.
  Он пожал мне руку и пригласил с собой на сцену. Следующую песню мы пели вместе.
  
  Глава 3. Кома
  Домой я ввалился, даже не знаю, во сколько. Ночью.
  Супруга встретила меня заготовленной тирадой:
  - Вы там совсем с ума посходили со своей пятницей?! Ты о семье помнишь?! Ты...
  Я не дал ей договорить.
  - Лиль, меня повысили. Ик... Зарплата бешеная. Ик...
  Я вынудили из кармана, сложенный вчетверо, мятый листок и протянул его разъярённой жене.
  Супруга с недоверием посмотрела на меня, но все же развернула бумагу. Коридор вместе с Лилькой покачивался у меня в глазах.
  - Там сумма оклада и премии в конце маркёром обведена.
  Жена приезжала ладонь к лицу и медленно опустилась на трюмо, которое мы зачастую использовали вместо скамейки или банкетки, присаживаясь на него, чтобы одеть обувь. Лиля медленно подняла голову.
  - Боже мой. Макс, это твоя зарплата?!
  - Да, Лиля. Теперь я топ-менеджер.
  От боевого настроения жены не осталось и следа. Она кинулась мне на шею.
  - Максик, я так и знала. Ты смог. Ты самый лучший.
  Непонятным образом я оказался на кухне и уже пил крепкий чай, а во второй кружке на столе уже бурлила какая-то аптечная гадость для протрезвления. Лилька проявила завидную настойчивость в попытках разузнать подробности моего назначения. Несмотря на пьяную пургу в башке я умудрился рассказать историю моего феерического повышения.
  Ванная, душ, махровое полотенце, и я нырнул в свежую мягкую постель. Но о том, чтобы уснуть, не могло быть и речи. Меня трясло от напряжения.
  Я обнял и начал тискать жену. Она досадливо оттолкнула меня, сонно залопотала что-то про усталость, но я настойчив, и Лиля уступает. Ведь я заслужил немного ласки и внимания, даже не смотря на то, что поздно и от меня несёт перегаром, - я сегодня герой.
  Со мной происходит что-то невероятное. Я обнимаю и ласкаю жену. Она в моих объятиях. Мы с Лилей шепчем что-то друг другу. Но перед моими глазами стоит та самая красавица, которая утром назвала меня замечательным человеком. Я ничего не могу поделать. Я не представляю её с собой в постели и не пытаюсь домыслить, как она будет выглядеть без одежды. В моей голове раз за разом прокручивается в мелочах весь наш утренний разговор. Я вижу её, я слышу её голос.
  Жена сначала едва отвечает на мои ласки, а потом начинает заводиться всё больше и больше. Ей уже наплевать на мой перегар. Мы проваливаемся в пучину бурной страсти. Наш супружеский секс вырастет в нечто большее, чем регулярное соитие людей с печатями в паспорте. Торнадо неуёмной похоти кружит голову. На пике наслаждения она впивается зубами в подушку, силясь подавить отчаянный стон. Я не чувствую усталости. Я беру Лилю снова и снова, не могу ей насытиться.
  После безумного постельного марафона мы лежим, крепко обнявшись, мокрые и усталые, не всилах пошевелиться. В ощущении крайней эйфории я проваливаюсь в забытьё.
  Испуганный голос жены выдёргивает меня из царства сна:
  - Максим, проснулись. Ну, пожалуйста. Мне страшно. Что с тобой?
  Мне невыносимо жарко, и в то же время бьёт озноб. Ледяной пот катится с меня градом, а тело сводят мучительные судороги. Я подыхаю. Что это: инфаркт, инсульт, приступ неизвестной болезни? Тело не слушается меня. Я понимаю, что проваливаюсь в страшную бездну, из которой нет возврата. Ещё один шаг, и я покину этот мир с обустроенной жизнью, семьёй, умопомрачительным карьерным ростом и той самой красавицей, с которой сумел поговорить вчера в автобусе - единственный раз за все эти годы. Помогите!!!
  - Скорую, - хриплю я не своим голосом.
  Пространство вокруг меня становится вязким. В нём тонут краски, звуки и ощущения. Тело немеет. Неужели это смерть? Сквозь серую вату клубящегося тумана ко мне прорывались обрывки слов, сказанные незнакомыми голосами, но я не могу разобрать их смысл. Я ещё чувствую, как меня трясут, колют иглами и перекладывают на носилки, но все манипуляции с моим телом кажутся далёкими и слабыми. Меня куда-то несут.
  А затем мой мир выключили.
  Больше я ничего не видел и не ощущал. Только темнота. Казалось, что я шагнул в другой мир. Мне было страшно. Может, я уже умер? Но я не видел туннелей, умерших родственников, ангелов и прочих картинок загробного мира; перед глазами не проплывали события моей жизни. Накатила давящая жуть, хотелось чтобы это как можно быстрее прекратилось.
  Мне стало досадно. Досадно не от того, что судьба наградила меня странной напастью как раз на самой границе чудесного карьерного рывка. Мнея глодала тоска исключительно потому, что я больше никогда не увижу свою милую попутчицу, с которой говорил то всего один раз в жизни. Я уцепился за образ юной красавицы и принялся вытаскивать себя из небытия. Я вспоминал её лицо и голос, её случайное прикосновение самыми кончиками пальцев к моей руке, летящую походку и то самое ощущение счастья, которое нельзя выразить словами.
  Страшная тьма и небытие всё-таки стали наполняться звуком. Монотонный ритмичный шум начал делиться на октавы, превращаясь в мелодию, обретая фактуру и объем. Через какое-то время музыка приросла голосами. Слова были непонятны, но создавалось впечатление того, что рядом поёт многоголосый хор католического собора.
  Серая пелена вокруг замерцала всполохами. Сквозь облака начали проступать очертания гротескных уродливых фигур. Монстры двигались в такт жуткой мелодии. Туман стал обжигать космическим холодом и испепеляющим огнём одновременно. Запахло раскалённым железом и тёплой кровью. Происходило нечто страшное и отвратительное. Пустой мир в одно мгновение наполнился злом, болью и страданием.
  Отчаянный крик о помощи вернул мне ощущение собственного тела и способность двигаться. Я нырнул в скопище жутких уродин, пытаясь прорваться к зовущему на помощь существу.
  Далее, не было ничего. Нет времени, нет пространства, нет мыслей, нет эмоций, лишь вездесущее ничто вокруг, которое можешь только осознавать. Не знаю, как долго я провисел в бесконечном ничто.
  Сознание вернулось практически сразу. Было такое впечатление, что я проснулся. У меня не было никаких ощущений кроме осоловелой заспанности и саднящего горла. Обилие белого цвета вокруг подавляло. Я видел люминесцентные лапы, медицинские приборы, провода, матовые пакеты капельниц на штангах.
  Я ещё помнил ужасное место, наполненное болью и ужасом, которое сочилось непереносимым страданием. Аспидно-чёрная тень воплощённого зла колыхалась где-то на самом краю сознания. Тугие хвосты ненависти тянулись ко мне из небытия, но разум уже вырвался из великого ничто, спасаясь в реальной действительности.
  Я жив и моя главная цель - это любым способом остаться в реальности. Ни за что нельзя терять сознание.
  Язык пересох, а закрыть рот не получалось из-за какой-то штуковины, просунутой между зубами. Краем глаза я заметил молодую высокую женщину в лиловой одежде и шапочке. Я попытался обратить на себя внимание. И у меня получилось. На моё сипение женщина резко обернулась и нависла надо мной вытянутым худым лицом в голубой маске. Мы какое-то время смотрели друг другу в глаза.
  - Вы меня слышите? - поинтересовалась она, а её пальцы уже ходил по дуге над моими глазами.
  Я попытался кивнуть головой, но дикая боль в горле меня остановила.
  - Подождите. Не суетитесь. Полежите спокойно.
  Она поднялась во весь рост и сказала в глубину палаты:
  - Роман Сергеевич, новенький в себя пришёл.
  Я услышал приглушённые шаги нескольких человек.
  В зоне моей видимости появился мужчина в маске и пара молодых людей. Мужчина оттянул мне веки и заглянул в глаза.
  - Так, гражданин. С возвращением вас. А, что же вы нам тут голову морочите и больным прикидываетесь? Трубку дыхательную уберите. Он у нас мужчина самостоятельный и дышать сможет без всяких там протезов. Вы посмотрите, какой молодец. Ведь так, командир?
  Мне на лоб легла прохладная ладонь медсестры.
  - Не шевелитесь и рот пошире откройте. Будет немного больно, но недолго. Потерпите, больной.
  Горло прорезала скребущая боль, и я почувствовал как из моего рта вытащили нечто громадное и невообразимо длинное. Меня чуть не вырвало.
  - А ну-ка, соберитесь. Не нужно тут рвотные массы раскидывать.
  Мне промокнули влажной марлей губы.
  - Воды. Пить, - сумел выдавить я.
  - Уже разговариваем. Великолепно. Дайте ему воды.
  В губы ткнулся небольшой предмет и мне в рот полилась тоненькая струйка воды. Теперь я уже без труда приподнял голову, но все равно, пить было неудобно, и я попытался сесть. Тогда я почувствовал, что привязан за предплечья к трубчатым бортикам высокой кровати.
  Прохладная ладонь снова опустилась мне на лоб и мягко уложила обратно в постель. Параллельно врачи разговаривали на своём совсем уж непонятном языке. Но до меня дошло, что давление у меня в норме и остальные показатели как у космонавта.
  - А можно мне встать? - спросил я, наконец.
  - А что такое? - спросил у меня тот самый Роман Сергеевич.
  - Спина чешется. Да и походить хочется. Ноги размять.
  Первой прыснула лиловая женщина. Остальные тоже немного похихикали.
  - Рано вам ещё, милейший. Вы поведайте, что вас привело к нам.
  - Скорая, наверное.
  Врач усмехнулся.
  - Юмор - это хорошо. Но что было до этого? Вы наркотики употребляете?
  - Нет.
  - Уже хорошо. А психотропные препараты, антидепрессанты?
  - Нет. Вообще, никогда такого не было.
  - Хм. Аллергия?
  - У меня в детстве было. На тригидрат ампициллин. Сыпью весь покрылся. И больше ничего. Даже температуры не было.
  - Насекомые не кусали? Не падали? Не дрались?
  - Нет.
  - Алкоголь?
  - В пятницу моё повышение отмечали, но я не перепил. Домой пришёл сам. Меня ещё жена чаем крепким поила.
  - Вы курите.
  - Нет.
  - А что из алкоголя вы пили?
  - Виски. Хороший виски. Не бодягу.
  - Ну, это мы ещё посмотрим. Вы хорошо знаете людей, с которыми употребляли спиртные напитки? Не могли они вам в напитки чего-нибудь подбросить?
  - Нет.
  Допрос продолжался ещё минут пять. Наконец, меня оставили в покое. Высокая женщина в лиловом одеянии отстегнула меня от койки. Я попросил убрать капельницу. Она спросила разрешения у врача и отсоединила систему.
  Чувствовал я себя на удивление хорошо. Окончательно поняв, что попал в реанимацию, я насмелился и спросил у стоящих ко мне спиной врачей.
  - А долго я тут нахожусь?
  Роман Сергеевич повернулся ко мне лицом и сказал:
  - Да, часа четыре уже как. Клиническая смерть у вас была и кома. Заново вы родились. С воскрешением вас, новорождённый.
  - Спасибо. А можно я домой пойду.
  - Во, даёт, - удивился другой врач. - Можно сказать, что с того света вернулся и уже домой собирается. Нет уж, больной. Давайте вы пока у нас побудете. Мы разберёмся в ваших болячках. Полечим вас, а потом здоровенького домой отправим. Договорились?
  - А мне же в понедельник на работу. Да и чувствую я себя хорошо.
  Я вполне бодро перебрался через поручень справа и встал на ноги. Никто меня останавливаться не стал. Я был голым. Чтобы прикрыть срам, я обмотал бёдра простыней, которой был накрыт вместо одеяла.
  - Голова не кружится?
  - Совсем нет.
  Я пошёл в сторону врачей, шлёпая босыми ступнями по плиточному полу.
  - Удивительно, - отреагировал врач на моё поведение. - Первый раз такое вижу. Если бы сам его сердце не заводил, то ни в жизнь бы не поверил, что он клиническую смерть недавно перенёс. Как новенький прямо.
  Дальнейший разговор оказался совсем не конструктивным. Врач никак не хотел идти мне на поблажки. Единственное чего я добился, так это - чтобы мне дали одежду и пообещали перевести в обычную палату.
  Мне предложили лечь в кровать, но лежать я просто боялся. Если я потеряю связь с реальностью, меня опять могу утащить в тот другой мир инферно, наполненный ужасом и болью. Я боялся уснуть, задремать или потерять сознание и уселся на небольшое кресло возле стола дежурной бригады.
  В палате рядком стояли восемь коек. На пяти лежали больные. Я не мог смотреть на неподвижно лежащих людей. Мне хотелось поскорее убраться отсюда. Мне принесли больничные пижаму и тапочки. Через какое-то время у меня получилось отпросится, и я вышел в коридор.
  По обеим сторонам располагались одинаковые двери, до половины затянутые матовым стеклом. Я выбрался в просторную рекреацию возле выхода в большой коридор.
  В окно светило солнце. Я подошёл и оперся руками о подоконник. Реанимация находилась на втором или третьем этаже. Внизу зеленела трава, цвели клумбы и шелестели весенней листвой деревья, а по асфальтовым дорожкам бродили больные и их посетители. В тени зелёных крон стояли скамейки.
  Я замер, увидев там мою Лилю. Она сидела, закрыв лицо руками, и качалась вперёд-назад. По обеим сторонам от неё стояли наши девочки. Младшая обнимал её за шею, а старшая гладила по голове.
  Это было выше моих сил. Я повернул ручку и рванул раму на себя. С диким треском она поддалась и распахнулась.
  - Лиля!!! Я здесь! Со мной всё в порядке! Меня в обычную палату переводят!
  Я махал руками и улыбался во весь рот. Жена подскочила как ужаленная и побежала с дочками в мою сторону. Мне было невыносимо стыдно оттого, что я заставил своих девочек страдать.
  Со спины на меня налетел разъярённый медицинский персонал. Оказывается, что рама была специально заблокирована, чтобы её не открывали, а я такой негодяй напрочь вырвал стопор и саморезы, которыми фиксировалась створка. Откуда только силы взялись после комы?
  Но всё же меня выпустили из реанимации. Когда спустился в вестибюль, ко мне кинулись мои девчонки и любима Лилька. Я всеми силами пытался их успокоить, честно рассказывал о том, что врачи приравняли моё здоровье к уровню космонавтов. Нам не дали возможности рассиживаться, строгая медсестра опять увела меня наверх.
  Несмотря на то, что была суббота, остаток дня меня мучили всевозможные специалисты, пытаясь разгадать странную хворь. Но меня всё же перевели в обычную палату. Народа там оказалось чуть меньше десятка человек. Среди обычных пациентов я почувствовал себя увереннее. Теперь пережитое столкновение с бездной казалось обычным сном-кошмаром. Я настолько освоился среди новых знакомых, что практически до полуночи резался с ними в покер на щелбаны. Играл я не очень хорошо, но меня спасало удивительное везение - карта шла ко мне как заколдованная. Изрядно подняв себе настроение собственной удачливостью - всегда приятно выигрывать, я со спокойной душой лёг спать, даже не вспоминая о страхах и бездне.
  За ночь я выспался как младенец, ни одного сновидения я не запомнил, хотя мне точно что-то снилось. Утро я встретил бодрым и полным сил. Я никогда не чувствовал себя так хорошо. Начало дня радовало чудесной погодой и дивным ароматом цветущих яблонь. Было всего семь часов утра, а Лилия должна прийти сегодня в одиннадцать. Она хотела раньше, но я понимал, что ей нужно выспаться и попросил прийти после завтрака, обхода и прочих больничных ритуалов.
  Я оделся в казённую пижаму и тапочки. Выходить на улицу мне никто не запрещал, и я опустился в вестибюль, а затем вышел из здания. Перед больницей бушевала весна. Благоухали цветущие клумбы и деревья. Свежая зелень пыталась занять всё видимое пространство, тщательно укрывая заборы, бордюры, долговязые фонари, урны и скамейки.
  Я оказался на улице не одинок. Помимо стайки медсестричек, выскочивших покурить на улицу, перед больницей фланировала пара стариков. Я не удержался и пошёл гулять по асфальтовым дорожкам на территории больницы. Не то чтобы мне очень этого хотелось или я преследовал какую-то цель, но я не мог устоять на месте. Меня распирало от энергии. Я, наверное, мог бы сейчас в одиночку вагоны с углём разгружать или олимпийские рекорды ставить.
  Обойдя вокруг своего корпуса, я, к своему удивлению, наткнулся на спортивный городок с турниками, брусьями, лесенками и прочими элементарными спортивными снарядами. В моём сознании плохо вязались спорт и медицинское учреждение. Лечебная физкультура - это ещё куда ни шло, но реальный спортивный городок в больнице - это несколько странновато. Ещё более непонятным было то, что в этом спортивном городке занимались восемь человек: трое мужчин и пять женщин. Физкультурники никаким образом не походили на больных.
  Сухощавая старушка плавно махала руками и делала долгие задумчивые шаги, выполняя комплекс китайской гимнастики тайцзицюа́нь. Парочка постоянно хихикающих девчонок вполне уверенно качали пресс и делали растяжку, оставшиеся две женщины не столько занимались физкультурой, сколько отирались вокруг троих мужиков.
  Мужчины выглядели очень колоритно. Первым на меня обратил внимание крепкий мужик, явно забежавший сюда откуда-то из девяностых. Бритая голова, спортивный костюм и толстая 'голда' на шее дополнялись наглым волчьим взглядом. Рядом с ним стоял изящный как кипарис метросексуал от которого несло дорогим парфюмом так, что я мог бы его найти и с завязанными глазами - только по одному запаху. Третий был среднего роста культуристом с простым деревенским лицом и туповатыми, но добрыми глазами. Судя по его виду, он злоупотреблял спортивной химией, что безошибочно демонстрировали, усеянные прыщиками лицо, плечи и спина атлета.
  Я поздоровался с физкультурниками. Мне вежливо ответили, но всё равно продолжали с интересом смотреть. Я сначала не мог понять столь выраженный интерес к моей персоне, но потом до меня дошло, что в отличие от всех остальных я единственный пришёл сюда в больничной пижаме.
  Метросексуал выдавил саркастическую улыбочку. Может быть, я и прошёл бы мимо, но я терпеть не могу когда надо мной смеются. Подойдя к турнику, я снял больничные тапки, подпрыгнул и повис на перекладине. В юности я вполне дружил с физкультурой и спортом. Пусть дружба была лёгкой и необязательно, но я никогда не болтался на турнике 'сосиской'.
  Я несколько раз подтянулся, а затем сделал выход верх сначала на одну руку, и потом сразу на обе. Я выполнил подъём-переворот, кувыркнувшись потом несколько раз вперёд. Ого! У меня и в юности так лихо не получалось. Наверное, я больше удивил себя, чем больничных физкультурников.
  Вместо усталости я почувствовал невообразимую лёгкость и прилив энергии. Я кинул тело вниз и, набрав за достаточную амплитуду, прокрутил три 'солнышка' подряд. Я такого, вообще, никогда не делал! Посчитав своё самолюбие удовлетворённым, я погасил амплитуду и ловко спрыгнул, попав ногами в, стоящие на земле, тапки. Физкультурники зааплодировали.
  Уже без личных церемоний со мной познакомились все восемь обитателей спортивного городка. Две тётки, увидев у меня на пальце обручальное кольцо, сразу потеряли ко мне интерес. Браток из девяностых спросил: где я служил. Метросексуал, наморщив носик, посетовал, что в больничных тряпках фитнесом заниматься не стоит - неудобно, а качок дал совет обязательно 'подсушиться' и пообещал составить мне программу питания и тренировок. Старушка, наоборот, посоветовала стать веганом.
  Вот так запросто я влился в сообщество больничных любителей спорта. На завтрак я шагал вместе с ними, живо обсуждая преимущества здорового образа жизни и методики самостоятельного избавления от хворей. Завтрак и чтение интернет-новостей на планшете позволили скоротать мне время до прихода жены.
  Лилия пришла во всеоружии - нарядная и благоухающая. Девчонки тоже были одеты как на праздник. Помимо всякой снеди мне принесли спортивный костюм и кроссовки. Вот теперь я почувствовал себя человеком.
  До обеда мы просидели в кафетерии, примыкавшем к территории больницы. На радость дочек, я позволил им самим выбирать всё, что им заблагорассудится. Они не преминули этим воспользоваться. В итоге к завершению посиделок, весь столик был завален фантиками и недогрызенными сладостями. А я постоянно ловил на себе настороженные взгляды жены и всячески старался её успокоить. Распрощались мы очень тепло и, наконец, в глазах супруги я разглядел радостный огонёк.
  Остаток дня я просидел за планшетом, скользя в бескрайних просторах всемирной паутины.
  Я погряз в раздумьях. В голове роились невесёлые мысли.
  Одни мысли были вполне приземлёнными. Что будет, когда на работе узнают, о моей клинической смерти? А вдруг меня переведут обратно или, вообще, уволят? Можно было посчитать моё беспокойство излишним. Всё-таки вчера у меня была клиническая смерть и кома, но риск потерять высокий доход на новой должности, учитывая моё положение, беспокоил меня не на шутку. Конечно, справедливо говорят, что здоровье не купишь, но возможность вырваться из долгового рабства требовала не упускать такой шанс.
  Одновременно я перескакивал мыслями на непостижимую загадку моей болезни, внезапного выздоровления и невероятно бодрого состояния. Волей-неволей я связывал кошмары, которые посетили меня в беспамятстве и произошедшие во мне изменения. Точнее, я понимал, что связь есть, но объяснить её никаким образом не мог. Я пытался в деталях вспенить то страшное место в которое я попал и его обитателей. Ещё я пытался провести аналогии с ранее прочитанным и увиденным. Боюсь, что фантазии писателей и режиссёров, с произведениями которых я был знаком, не упоминали ничего более-менее подходящего.
  Были ещё кое-какие мысли, от которых я старательно прятался и избегал. Я ждал встречи с красивой девушкой на остановке. Меня неодолимо тянуло к ней. Я хотел её видеть, я ждал встречи. Ради этого я был готов забыть и о здоровье, и о карьере. Одновременно, мне было непереносимо стыдно.
  Я понимал, что влечение к юной девушке порочно и преступно, и такая любовь не просто осуждается обществом и моралью, она уголовно наказуема. Я не знал о своей красавице ничего: ни имени, ни возраста, ни где она живёт и почему приходит утром на остановку, а не идёт пешком до ближайшей станции метро. Девушка-загадка прочно засела у меня в сердце, и я ничего не мог с собой поделать. Пугающая потребность видеть её каждый день и находиться как можно ближе к предмету моего обожания могла свести с ума, она граничила с одержимостью.
  Неужели все это время глубоко в моём подсознании прятался грязный извращенец, который, наконец, нашёл достойную жертву. Я раньше испытывал влечение, но вожделел исключительно совершеннолетних девушек и молодых женщин. С моей точки зрения - это было абсолютно естественно для мужика с нормальной ориентацией, как-никак природа обязывает. В конце концов, я влюблялся, что тоже не удивительно. Я прекрасно помнил, как меня влекло к моей будущей жене. День без Лили был для меня синонимом тоски болотного цвета. А дни, проведённые вместе с любимой, окрашивались всеми цветами радости. Я любил свою жену и ничего не собирался менять в своей жизни.
  А сейчас внезапная любовь с яркими оттенками болезненного влечения обескураживала и пугала. Мои ночные видения прекрасной юной спутници, когда я реально занимался любовью с женой, я списал на затуманенный алкоголем мозг и перевозбуждения от невероятных событий того дня. Моё состояние влечения к юной красавице в настоящий момент я объяснил себе пережитым стрессом от непонятной болезни. В конце концов, у меня получилось убедить себя, что от странной влюблённости я смогу избавиться как от назойливой песни, встретившись лицом к лицу с предметом моей страсти.
  Я даже вспомнил слова монаха Вильгельма из книги 'Имя розы' Умберто Эко, которые наставник говорит своему ученику Адсону, чтобы избавить его от любви к бедной девушке. Я тоже смогу управиться с моей неуместной влюблённостью.
  Я принял однозначное решение, что сегодня уйду из больницы домой. Я убеждал себя в том, что боюсь упустить возможность совершить головокружительный прыжок по карьерной лестнице, но всё-таки истинной причиной моего побега была возможность встретить юную красавицу на автобусной остановке утром понедельника.
  После девяти вечера я вышел с территории больницы и поймал таксующего частника. Дорога домой заняла не более пятнадцати минут. На лавочке перед крыльцом нашего подъезда, как обычно сидела бабушка Нюра. Милая старушка была такой же неотделимой частью жизни нашего дома, как и вечно заставленные парковки внутри двора.
  - Здравствуй, Максим.
  Бабушка Нюра знала по именам всех жителей нашего подъезда, а может быть, и дома. Удивительно ясное сознание старушки меня поражало. Она не только всех помнила, но и удивительным образом была в курсе большинства важных событий. Она интересовалась здоровьем прихворнувших детей, абсолютно искренне радовалась покупке вами новой машины, советовала первому подойти помириться в случае семейного скандала.
  - Здравствуйте, бабушка.
  Я даже не знал: сколько ей лет. Дай Бог сохранить мне ясную голову и любовь к жизни, если я доживу до её возраста.
  - Максим, она просила передать, что очень переживает за вас и просит прощения.
  - Да, спасибо, бабушка, - автоматически поблагодарил я.
  Бабушку Нюру частенько просили передать что-нибудь кому-нибудь на словах. Разумеется, это были вполне вежливые просьбы вроде: перезвонить по возможности, сообщений о том, кто куда ушёл и когда будет.
  Я набрал на домофоне номер своей квартиры и услышал голос моей старшей дочери:
  - Кто там?
  - Вика, открывай. Папа пришёл.
  Хрипловатый динамик передал вопли младшенькой:
  - Папа, папа вейнуйся. Папа домой пьисёй! Уя!!!
  Не все оказались так беззаботно рады моему появлению. Лиля была не на шутку встревожена. Ей однозначно не нравилось, то, что я 'забил' на лечение и сбежал из больницы. Даже увещевания о необходимости появиться на работе, чтобы предупредить о своём состоянии наткнулись на жёсткое заявление, что Лиле нужен живой и здоровый муж, и детям нужен отец. А с карьерой можно и повременить - здоровье дороже. Раньше с нехваткой денег справлялись и теперь не пропадём.
  В итоге я соврал, сказав жене, что у меня был очень сильная аллергическая реакция - анафелактический шок, а теперь моей жизни и здоровью совсем ничего не угрожает. Я даже выполнил пару весьма сложных и тяжёлых физических упражнений, чтобы доказать ей, что я чувствую себя прекрасно и полон сил. Ну, как мне было объяснить жене, что не о работе я думаю, а о той самой юной красавице, которая поразила меня в самое сердце. Виноват я перед своей Лилей, очень виноват.
  Меня откровенно мучила совесть. Я люблю свою жену, и мне было откровенно стыдно за свою непонятную и такую навязчивую страсть. Я никогда ей не изменял. Конечно, были какие-то увлечения на работе, но это никогда не переходило границ лёгкого флирта и необязательных знаков внимания без последствий. Отношения с приглянувшимися коллегами женского пола сохранялись на уровне тёплых приятельских. В какой-то мере это разнообразило скучную офисную жизнь.
  Я чувствовал себя подонком, потому что сейчас лукавил перед супругой. Мена неодолимо влекло к юной девушке, с которой даже не был знаком. Болезненная тяга к юной незнакомке, которая фактически была ещё ребёнком, пугала меня. Так не должно быть! Ведь я никогда раньше не испытывал влечения к несовершеннолетним. У меня росли две дочери, и я без сожаления порвал бы на куски любого, кто попытался бы их обидеть. Но вернувшись домой, я понял, что все мои планы по удушению неуместной любви обречены на провал. Неужели я превращаюсь в извращенца? Какой ужас!
  Для усиления моих терзаний память гаденько подсунула мне воспоминания о страстной ночи, когда я представлял юную нимфу, хотя обнимал тело законной супруги. Мне стало совсем гадко. Я чувствовал себя мерзким Гумбертом с его больной статью к юной Лолите.
  Свои душевные муки я успокоил тем, что завтра утром увижу ту самую девушку и её отца. Поблагодарю её за хорошее пожелание, которое сбылось. Удостоюсь подозрительного и гневного взгляда отца девочки и на этом все закончится. Пусть он мне врежет по морде, может быть тогда я избавлюсь от своего ужасного наваждения.
  Не тут-то было.
  
  Глава 4. На новом месте
  
  Понедельник. Ноги сами несли меня на остановку. Я буквально летел над землёй, не ощущая её поверхности. Близость желанной встречи кружила голову. Сердце бухало как на первом свидании или перед выпускными экзаменами. Желание увидеть юную красавицу было неодолимо, я с этим ничего не мог поделать. Я должен был её увидеть, услышать её голос, почувствовать лучистое тепло. Она превратилась для меня в наркотик.
  Предстоящая встреча манила и пугала одновременно. Что я буду делать? Я уже множество раз прокрутил в голове бесконечное количество сценариев этой встречи. Варианты с шутками, оригинальными выходками и дурацкими поступками были отброшены. Я точно знал, что подойду к той самой юной красавице, улыбнусь, поздороваюсь и скажу, что её пожелание сбылось. И всё. На этом должно всё закончиться. А дальше - будь что будет. Я так решил.
  Остановка встретила привычной стайкой ожидающих пассажиров. Все те же лица, ставшие практически родными, за прошедшие пять лет.
  Я пристроился на самом краю остановки, вспугнув старого бездомного пса. Он поднялся с места и с грустным видом заковылял в сторону афишной тумбы с объявлениями. А я превратился в бдительного дозорного. Я ждал.
  Белая туша автобуса в многочисленных рекламных татуировках плавно подплыла к скоплению людей и тяжело выдохнула, остановившись на положенном месте. В распахнувшиеся двери уже сочился унылый ручеёк вялых пассажиров, а я ждал. Автобус флегматично покачивался, принимая в утробу людской поток.
  Все пассажиры зашли в автобус, и тут я почувствовал взгляд. На меня сквозь большое панорамное стекло смотрел восточного вида водитель с немым вопросом в глазах. Я остался на остановке один. Двери автобуса всё ещё были призывно открытыми.
  Я виновато улыбнулся внимательному водителю и махнул рукой, показывая, что не поеду. Восточный человек за рулём большой машины сразу потерял ко мне интерес и, торопливо закрыв двери, отчалил от места посадки.
  Надо мной кружило смятение. Неужели она опаздывает? А, может, она уехала? Или вдруг с ней что-то случилось? Последняя мысль отдалась неприятным холодком в животе и по спине.
  'Бред! Все будет хорошо. Она придёт чуть позже, а я её дождусь. Ведь я должен поблагодарить её за пожелание, которое так чудесно сбылось' - успокаивал я себя, но внезапно возникшее напряжение не отпускало.
  Следующий автобус отправится через семь минут, и я уже видел новых пассажиров, которые шлёпали в направлении остановки. Недолго мне тут торчать в гордом одиночестве. Хотя я ошибался. Со мной на островке, огороженного бордюром асфальта, остался старый беспородный пёс. Он грустно смотрел на меня бесконечно мудрыми глазами. Седая морда, облезлая шкура и белёсые отметины от шрамов на голове собаки, говорили о нелёгкой прожитой жизни.
  Я всегда хотел, чтобы у меня была собака, но детская мечта не осуществилась. И тем не менее, заочная любовь к собакам так и осталась в моей душе. Я подошёл к своему необычному соседу и склонился над грустной собакой. Сам не знаю, почему я это сделал. Пёс даже не двинулся. Он так и сидел, прилипнув ко мне немигающим взглядом.
  - Привет, Дружок. Ты тоже кого-то ждёшь? - спросил я у своего визави и протянул руку, чтобы погладить израненную голову.
  Почему-то от собаки не пахло псиной, да и выглядело животное на удивление чистым. Не было грязи и репьёв на шерсти. Пёс потянулся влажным чёрным носом в мою сторону и замер, ожидая ласки от незнакомого человека.
  'Надо же. Он не потерял веру в людей. А, может, он домашний?' - думал я, а свободная от портфеля, рука сама скользила о гладкой короткой шерсти, чесала за полуобвислыми ушами, теребила загривок верного друга человека.
  Непонятная сила повернула мою голову и задрала вверх.
  И тут я увидел её. Прекрасное милое лицо озаряла чудная улыбка. Моя красавица смотрела на меня с бумажной листовки, криво приклеенной к тумбе с объявлениями. Кто-то уже наклеил поверх этого объявления новое, но фотография так и не была закрыта.
  Тяжёлые удары неподъёмного сердца в моей груди отдавали в голову. Мне стало жарко. Протянув руки, я содрал свежеприклееную бумажку и, холодея от ужаса, прочёл:
  'Пропал человек. Помогите найти Еву. 15 мая ушла из дома и не вернулась...'.
  Остальное я не мог прочесть. Вредные строчки расплывались перед глазами, дрожали, все колыхалось и плыло. Опершись руками о тумбу, я попытался удержать этот мир, выдернуть его из зыбкого марева.
  - Мужчина, с вами все в порядке? - обеспокоенный голос молодой женщины вывел меня из прострации.
  Я медленно повернул голову.
  - Ему проспаться нужно было после выходных, - донёсся из-за спины насмешливый голос. - Позабыл братишка про понедельник.
  - Как вам не стыдно, - вступилась за меня сердобольная женщина. - Не пахнет от него, и одет прилично. Постыдитесь.
  В стороне недовольный старушечий ядовито забормотал, что-то про бесстыжих наркоманов.
  - Не беспокойтесь, - соврал я. - Давление у меня подскочило. Бывает. Ничего страшного. Сейчас таблеточку приму и все пройдёт. Спасибо вам.
  Мне хотелось немедленно избавиться от навязчивой заботы сердобольной женщины и от назойливого внимания остальных.
  - С вами точно все в порядке? - не успокаивалась миловидная брюнетка.
  Я через силу улыбнулся.
  - Напрасно беспокоитесь. Вы поезжайте, а то на работу опоздаете. Я свои болячки лучше докторов знаю.
  Брюнетка кинула встревоженный взгляд на тающую очередь возле двери автобуса и обернулась ко мне.
  - Ой, ну я побегу.
  - Конечно, бегите. Спасибо вам.
  Она мне виновато улыбнулась и резво застучала каблучками в сторону автобуса.
  Я снова вернулся глазами к тумбе, облепленной клочками афиш, рекламными листовками и зазывными предложениями о высокооплачиваемой работе для энергичных людей. Объявлений о пропаже девушки было несколько. Обычный лист формата А-4 с цветной фотографией, текстом, кричащим о помощи, и с бахромой маленьких листочков на которых мелким шрифтом напечатаны телефоны, адрес электронной почты и ссылка на группу в какой-то социальной сети.
  'Значит, тебя зовут Ева и ты пропала. Ну, вот и познакомились. Очень жаль, что так поздно' - подумал я, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Я неловко оторвал сразу несколько листочков с телефонами, прихватив неплохой кусок от самого объявления.
  - Э, братишка, может тебя подвезти? - донёсся до меня знакомый голос. - Ты сам-то как?
  Если я не ошибаюсь, то именно это голос намекал на то, что я пьяный. Голос принадлежал молодому таксисту, выглядывающему через открытое окно китайского автомобиля с шашечками на борту и эмблемой компании.
  - Давление у меня. Это бывает, - продолжал я врать, придерживаясь легенды.
  - Э, а, может, тебя этого... Домой отвезти?
  - Никак нельзя. Мне на работу нужно. Мне бы до метро.
  - О! Так, это не вопрос. Да, я и до работы могу довезти, - оживился водитель.
  Таксисты периодически дежурили возле нашей остановки, подхватывая, опаздывающих на работу, людей. Но по большей части это были бомбилы-частники. Официальные компании такси появлялись не так уж и часто.
  Я решился воспользоваться предложением. Усевшись в автомобиль, я назвал водителю станцию. А подобревший таксист плавно тронул автомобиль, довольный подвернувшейся возможностью заработать.
  - Ты, брат, не переживай. Я же вижу, что с тобой не давление. Столько людей перевозил, что сразу могу понять: у кого и чего приключилось. С бабами оно завсегда так. Ты, главное, не раскисай. А она ещё огребёт по жизни. Сейчас тебе одному никак не оставаться...
  Молодой водитель щедро делился своей куцей жизненной мудростью и бесценным личным опытом, пытаясь поддержать меня в непростой личной ситуации. Всё-таки душевные у нас люди, чтобы там не говорили.
  Я смотрел в окно и пытался понять, что действительно происходит у меня внутри. В душе было полное онемение, никаких эмоций, полная пустота и бесчувственность. Я внутри оледенел.
  - Братишка, я не могу ближе подъехать, - оповестил меня таксист. - Там остановка и стоянка запрещены. - Ты с пониманием отнесись.
  Осознав, что мы практически подъехали к станции метро, я вытащил бумажник и достал купюру в тысячу рублей.
  - О, брат, я тебе не сдам. Только на линию вышел. Сдачи нет.
  Я понимал хитрость таксиста. Всё-таки таксист не такой уж и душевный человек оказался.
  - А тебе куда на работу?
  Я назвал адрес.
  - О, как раз. Накинешь ещё пятихатку? Я тебя прямо до работы увезу.
  - У меня мельче тысячи купюры нет.
  Таксист пожевал нижнюю губу. Он сам попал впросак, наврав мне про отсутствие сдачи. Теперь как-то неудобно было говорить про то, что сможет сдать мне денег. Теперь ему придётся останавливаться по дороге, чтобы разменять тысячерублёвую купюру?
  - А ладно! Мужики должны помогать друг другу. Поехали, - разрешил дилемму молодой водитель.
  И город снова замелькал в окне автомобиля.
  До офисного здания компании доехали на удивление быстро. Рассчитавшись с водителем и получив от таксиста вдогонку пару особо ценных советов, я зашёл в здание. К моему удивлению, внутренняя замороженность исчезла, как только я вошёл под струю сухого кондиционированного воздуха в самом начале вестибюля. На место онемевших эмоций пришёл рабочий настрой. Мозг очнулся от полусна и уже выдал мне список необходимых дел на сегодня.
  Удалиться вглубь здания мне не дали. Сразу у входа меня перехватила заведующая секретариатом Павловская. Подтянутая и ухоженная дама бальзаковского возраста заговорщически подхватила меня под локоть и быстрым шагом повела в сторону.
  - Максим Валерьевич, как же так получилось, что вы сами приехали? У вас же теперь водитель есть. Он вас возле подъезда ожидал. Чёрная ауди. Вы не заметили?
  Ах, да. Я же теперь в топах числюсь и мне общественный транспорт противопоказан.
  - Я на такси доехал.
  - Ой, как неудобно получилось. Я прошу прощения - это наша недоработка. Мы, наверное, поменяем вам водителя.
  - Так, я же его не знаю. Нет. Пусть работает, а дальше посмотрим.
  Павловская профессионально 'держала стойку' пред новым начальником. Заведующая секретариатом пыталась ловить даже лёгкие намёки на пожелания или моё неудовольствие - чувствовалась школа. Она самолично повела меня к моему новому рабочему кабинету.
  - Максим Валерьевич, вы уж не судите строго. Мы ещё не успели вам подобрать секретаря или личного помощника, но это дело недалёкого будущего. Учитывая специфику работы секретарей руководителей высшего звена, мы не можем взять первую попавшуюся девочку. Мы не хотели бы ошибиться с кандидатурой.
  - Так, я буду без секретаря теперь?
  - Ой, что вы, - Павловская замахала свободной рукой. - Как такое возможно? В вас пока Евгения Серебрякова в помощницах будет. Поверьте, она очень хороший специалист, опыт работы колоссальный.
  - Женя? Я знаю её. Можете не рассказывать, - остановил я Павловскую.
  Женя работала в нашей компании около пяти лет. Профессионализма ей было не занимать. Женя практически все время работала секретарём топ-менеджеров нашей компании и была на очень хорошем счету, но самым большим её недостатком был возраст - под пятьдесят. Когда предыдущий коммерческий директор эмигрировал в США, новый коммерческий пришёл на место со своим секретарём, а Женю отправили делопроизводителем в архив, где она прозябала на периферии жизненного пространства коллектива.
  За разговором мы поднялись на 'директорский' этаж.
  Вопреки ожиданиям, меня решили устроить не в кабинете Павла Андреевича, а в пустовавшем кабинете, который раньше занимал советник по стратегическому развитию. В своё время этот кабинет специально выгораживали на месте комнат отдыха финансового и коммерческого директоров, чем обрекли несчастного советника на стойкую неприязнь со стороны денежных богов нашей компании.
  Если бессменный и непотопляемый финансовый директор Самуил Семёнович Рапопорт прикрывал свою обиду за вежливой улыбочкой, то коммерческий директор постоянно 'грыз' и 'подкалывал' советника, вымещая на нём своё неудовольствие. Но коммерческий директор пересидел советника ненадолго. Ему тоже дали пинка под зад ровно через три месяца, выставив виноватым в одном из провалов.
  Советника выперли за ненадобностью, а кабинет остался. Теперь пустующее помещение время от времени задействовали как переговорную или место для размещения всевозможных гостей: проверяющих, аудиторов, партнёров и прочих 'варягов'. То, что меня посадили в кабинет советника, а не исполнительного директора было ещё одним доказательством моего временного статуса на высоком посту.
  Павловская угодливо распахнула передо мной дверь, и мы попали в мою собственную приёмную.
  Женя встретила меня настолько счастливой и благодарной улыбкой, что мне стало не по себе. Разумеется, она была счастлива тем, что хоть на какое-то время её вернут на передний край с задворков компании.
  - Здравствуйте, Максим Валерьевич, - поздоровалась со мной Женя, поднявшись из-за стола.
  - Здравствуйте, Женя. Рад снова вас видеть. Вроде раньше меня по отчеству не называли.
  - Растёт человек - растёт и имя, - изящно отшутилась мой секретарь.
  Тут я решил, что ничего менять не нужно. Пусть со мной остаётся Женя и не из моей жалости, а потому, что она тут на своём месте.
  Не стесняйтесь делать приятные вещи окружающим вас людям, но делайте это правильно. Уметь помогать - это тонкая наука, нарушение правил которой зачастую приводит к неожиданным для вас последствиям. Нельзя навязывать свою помощь, не спешите помогать, если человек этого не хочет. И Боже упаси вас руководствоваться своими личными соображениями и предпочтениями когда помогаете другому человеку. Ваше понимание потребностей может войти в резкий диссонанс с реальными потребностями человека, которому вы собираетесь помочь.
  Здесь хороша умеренность и осторожность. И постарайтесь разучиться помогать советами.
  Я решил помочь Евгении выбраться из постылого архива в привычную ей офисную жизнь.
  Женя тяготилась на периферии. Пусть у неё была хорошо оплачиваемая работа, но учитывая характер и общительность Евгении, трудовой подвиг на отшибе общих дел. Я решил сделать доброе дело и вытащил страдающую Женю из небытия и вернуть на любимое место.
  - Женя, а вы бы хотели работать со мной постоянно? Ведь вас пока перевели сюда временно?
  - Максим Валерьевич, очень бы хотела. Вы даже себе представить не можете, как сильно, - ответила Евгения.
  - Тогда я вам делаю официальное предложение о переводе на вакансию моего личного секретаря, - сказал я и посмотрел на Павловскую. - А вы, Жанна Аркадьевна, не возражаете?
  Павловская пожевала губами и некоторое время смотрела в потолок. Возражать мне она не решилась, хотя, скорее всего, у неё было другое мнение.
  - Нет, что вы? Это будет отличный вариант, - ответила заведующая секретариатом.
  За моё переселение я поставил организаторам твёрдую пятёрку. Поблагодарив начальника секретариата, я сплавил её из своего нового кабинета.
  Рабочий день начался с визита главного кадровика Кобылова. Его кадровое превосходительство заявилось ко мне самолично. В потных ручонках он тискал красную старорежимную папку из плотного картона и с завязками. Елейно улыбаясь, Кобылов протянул мне свежеотпечатанные листы бумаги с моим приказом, контрактом, листом уведомлением и прочей макулатурой.
  Пока я знакомился с подсунутым ворохом документов, Кобылов стремительно протараторил поздравительную часть и перешёл к своим Кобыловским интрижкам.
  - Максим, вы очень перспективный молодой человек. Я искренне рад тому, что работаю в одном коллективе с вами. За молодёжью будущее. Ваш рост - это рост компании. Нам старикам остаётся только руками разводить. Максим Валерьевич, вы выгодно отличаетесь от молодых вертопрахов своим серьёзным подходом. Ваши стабильность и преданность компании заслуживают уважения. Я надеюсь на то, что вы разовьёте свой успех. И мне хотелось бы вас предостеречь от возможных ошибок. Должность топ-менеджера компании имеет свои специфические особенности, о которых вы можете не знать. Я, конечно, готов вам помочь, но бремя своих обязанностей не позволит быт рядом с вами постоянно.
  Я рассмеялся про себя. Знаменитое Кобыловское: 'я не собираюсь за ВАС делать МОЮ работу' - стало уже притчей во языцех. О потрясающей способности зама по персоналу перекладывать как ответственность, так и работу на другие плечи ходили легенды.
  Кадровик ободряюще хихикнул и проникновенно заглянул в глаза.
  - Вам рядом нужен советник и помощник. Как говориться: одна голова хорошо, а две лучше. Максим, я вам помогу. Мы с коллегами подберём вам подходящего подчинённого.
  Ясно. Он пытается мне подсунуть какого-то своего протеже. Вот ещё одна боль на мою голову. Он же теперь не отстанет.
  - Я с вами согласен. Тут я могу уповать только на ваш опыт, - ответил я.
  Конфликтовать с этим уродом не хотелось. Верховный кадровик умудрялся строить козни даже против генерального директора. Все же придётся просить содействия у генерального, чтобы тот помог мне отшить навязываемого Кобыловым опытного человека. Пусть шеф запретит мне брать себе таких вот помощников.
  Кадровик расцвёл в одной из своих многчисленных улыбок.
  Спасла меня Евгения. На столе мелодично запел телефон, и подбадривающе замигал красный огонёк рядом с кнопкой линии секретаря. Я нажал 'спасительную' кнопку.
  - Слушаю, Женя.
  - Максим Валериевич, вам Степан Константинович хотел навестить.
  - Женя, я сейчас немного занят...
  Кобылов подскочил с места и, выкатив глаза, принялся махать руками, изображая, что он исполнил свой долг и уже уходит. Полюбовавшись пару секунд на уморительную пантомиму главного кадровика, я продолжил:
  - Но для него я всегда свободен.
  - Хорошо. Я вас предупрежу.
  Но предупреждать не потребовалось. В момент, когда Кобылов протянул руку к двери, она резко распахнулась и кургузая лапка кадровика промахнулась мимо дверной ручки. Вошёл генеральный.
  - Привет, Максим. Как твоё самочувствие?
  Окинув смурым взглядом кадровика, он продолжил:
  - Михаил Григорьевич, у меня тут персональный разговор с Максимом.
  Тот вспыхнул престарелыми румянцем и стал пятиться задом из моего кабинета.
  - Степан Константинович, не извольте беспокоиться. Я уже исчезаю. Мы...
  - Вот-вот. Исчезай.
  Отставив удивлённого кадровика торчать задом в двери, шеф направился к моему столу.
  - Макс у меня тут случился звоночек интересный по твоему поводу.
  За его спиной, наконец, хлопнула дверь. Теперь заинтригованный кадровик будет всенепременно сгорать от любопытства, пытаясь разгадать ребус об интересном звоночке по моему поводу.
  Я пожал протянутую руку.
  - А что за звонок?
  - Из больницы мне звонили. Говорят, что у тебя в субботу кома и клиническая смерть были, а ты из больницы сбежал.
  Ах вот оно в чём дело.
  - Степан Константинович, у меня от переживаний приступ аллергии случился. В больнице сами сказали, что так бывает. Анафилактический шок. Но я себя прекрасно чувствую.
  - Макс, мне тут покойники не нужны. Не стоит идти на такие жертвы. Здоровье оно даётся один раз и на всю жизнь. Отлежись в больнице. Здоровье поправь. Выгонять тебя никто не собирается. Твоё место останется за тобой. Ты даже не сомневайся. Ничего сверхсрочного и критического у нас в работе пока нет, а здоровье не купишь. Знаешь такую поговорку?
  Ну как ему было объяснить, что увольнение с высокой должности и служебные обязанности не имели к этому никакого отношения. Я сбежал из больницы за своим счастьем, которое украли у меня из-под самого носа.
  - Не могу я. В больнице мне только хуже. Сижу как в ящике. Такой отдых мне даром не нужен. А таблетки я и дома могу пить. Я лучше обследование в немецкой клинике пройду. Жена уже со своим знакомым связалась. Чего время без толку терять.
  Шеф одобрительно хмыкнул. Он любил 'эффективные решения', а также был приверженцем европейских ценностей в лучшем их понимании.
  - Молоток. Одобряю. Ты когда в Германию собрался ехать? Может, тебе с билетами и оплатой лечения помочь?
  Идея про обследование мне пришла в голову буквально сейчас, и к развитию темы я был не готов. Теперь точно в Германию придётся ехать.
  - Я ещё сам не знаю. Пока выясняем.
  - Ну, ты меня в курсе держи. И на работе сегодня не засиживайся. А то знаю я вас карьеристов и работоголиков. Я тебе спецов из нашей страховой компании пришлю. Они на таких делах собаку съели. И о цене на заграничное лечение не беспокойся. На тебя расширенный пакет ДМС оформят. Но больше фокусы такие не вытворяй. Договорились?
  - Хорошо.
  Шеф похлопал меня по плечу и вышел.
  Дальше рабочий день продолжился визитами. Ко мне заходили замы генерального и директора подразделений, в промежутках заскакивали начальники департаментов и даже, набравшиеся смелости, начальники отделов. Каждый выражал мне своё восхищение, поздравления, пожелания и некоторые личные просьбы, которые сваливали на нового топ-менеджера, в надежде на особое внимание. Мне даже подарки дарили как на день рождения. Кроме того, несли петиции с поздравлениями. А корпоративная электронная почта была завалена спамом поздравительного характера.
  Наконец, в двенадцать дня ко мне зашла Женя и сказала, что пришёл один из наших поставщиков, которому я назначал встречу ещё в должности начальника отдела.
  Ура!!! Я возликовал. Вокально-трепальная поздравительная часть могла быть проигнорирована мной. Тяготил меня этот марлезонский балет с подкатами.
  Зашедший поставщик выглядел несколько напряжённо и виновато одновременно. Он, как и все, поздравил меня с назначением, а затем неуверенно перешёл к своему вопросу.
  Мне пришлось вызвать зама коммерческого директора Макарова. Ситуация, как и ожидалось, была запутанной. Виноваты в этом были все, и никто одновременно. Присутствующие нахально спихивали на меня бремя принятия решения.
  Среди всех разговоров я неожиданно спросил у поставщика, как они возят свои грузы из-за границы. Он внезапно оживился, подобрел глазами и похвастался своей логистической схемой, которую придумал сам, и за счёт которой у них в компании получалась существенная экономия.
  Схема действительно была неординарной. Поставщик аж воспарял духом, а то наш Макаров его уже буквально заклевал.
  Я вызвал к себе начальника отдела логистики. С Пашей Ефремовым мы были на короткой ноге, он был завсегдатаем наших пятничных возлияний после работы.
  Практически одновременно с Пашей вошёл и наш финансовый директор Самуил Семёнович Раппорт. Если я был одним из старейших работников компании, то он был самым древним. За все время работы он пересидел всех директоров, которые у нас были. Неординарный человек и профессионал самого высокого уровня он был непререкаемой величиной для акционеров и сотрудников нашей компании.
  - Здравствуйте, Максим. Простите старика, что припозднился с визитом. Дела, знаете ли.
  Я поднялся с кресла к нему навстречу.
  - Как можно, Самуил Семёнович. И в мыслях не было вас упрекнуть. Искренне рад, что смогли найти для меня время.
  Он тихонечко засмеялся.
  - Я смотрю, вы уже в делах по самое не балуйся.
  - Да, Самуил Семёнович. Тут от партнёра нашего новую логистическую схемку узнали. Вот пытаемся разобрать.
  - Так уж и партнёра, - язвительно выдал контрагент. - Скорее кредитор. Должаете мне всё больше и больше.
  - А в чём дело? - поинтересовался финансовый директор.
  Контрагент, найдя новые свободные уши, выложил Семёнычу все свои претензии и обиды на компанию. В разговор постоянно встревал со своими ремарками заместитель коммерческого и все закончилось скандалом.
  - Погодите, не нагнетайте, - спокойным ровным голосом остановил спорщиком Рапопорт. - Я понял, в чём корень всех зол. Я могу увеличить сумму предоплаты, но выплачивать её тремя траншами, по этапам исполнения контракта. Тем более что вашей работой мы довольны. А недостающие документы будете нам передавать по мере готовности. Мне, главное, в отчётный период уложиться. Рисков для компании я не вижу.
  Спорщики буквально онемели.
  - Вы согласны с моим переложением? - спросил хитрый Рапопорт.
  - Да, естественно, - активно закивал головой контрагент.
  - Чудненько. Максим дайте тогда распоряжение юристам. Пусть готовят изменения. Я сам согласую финансовую часть.
  Затем Рапопорт попросил изложить логистическую схему.
  Обсуждение мы закончили часа через два. Схему неуживчивого партнёра мы приспособили под наши поставки. Паша был в восторге. Рапопорт вызвал одну из своих девчонок и распорядился до вечера посчитать расходы и экономический эффект от новой схемы.
  После бурного обсуждения все проголодались и пошли обедать в один из ресторанчиков в соседнем здании.
  Глава 5. Близкие люди
  Покончив с поздним обедом, я вернулся в свой новый кабинет. Наконец, я остался в одиночестве. Срочных или просто важных дел пока не было.
  Рука сама нырнула в карман и выложила на стол тот самый оторванный кусок объявления с телефонами. В душе снова появился холодный сквозняк жестокой тоски. Неужели я никогда не увижу свою красавицу?
  'Ушла и не вернулась...' - задумчиво прошептал я себе под нос.
  Придвинув к себе сотовый телефон, я набил на экране телефонный номер с листочка и нажал вызов, включив на громкую связь.
  Ответили практически сразу:
  - Ало, я слушаю вас. Кто это? - голос на другом конце линии принадлежал мужчине.
  Я подумал, что разговариваю сейчас с тем самым провожатым девочки, которого не было с ней в прошлую пятницу.
  - Здравствуйте. Я по объявлению, - мой голос дрогнул.
  Мне стало страшно, я понял, что сжёг за собой мосты и теперь уже окунулся в эту, пока ещё чужую для меня, историю с пропажей девочки-подростка.
  - Да... - приятный баритон мгновенно стал напряжённым как струна.
  - Я видел вашу девочку. В пятницу.
  - Еву?
  - Да.
  - Вы её знали?
  - Да. То есть, нет. Я не знаком с ней лично, я её просто в лицо знаю. В пятницу мы ехали в одном автобусе от остановки до метро. Это утром было.
  - С ней было все в порядке?
  - Да всё прекрасно. Она улыбалась. А когда мы доехали до метро, она вышла и встретилась на остановке с мужчиной.
  - С каким мужчиной? - голос собеседника мгновенно стал напряжённым как стальной канат.
  - Понятия не имею. Я его никогда не видел. Но она, по-моему, была рада его увидеть.
  На противоположном конце линии возникла паузу. Эта пауза была красноречивее сотни слов. Я тоже вежливо молчал, ожидая, когда собеседник заговорит первым.
  - А что было дальше? - наконец, прошелестело в трубке.
  Человек говорил очень тихо и неуверенно. От прежнего фактурного баритона не осталось и следа. Казалось, что на другом конце линии, вообще, бояться произносить эти слова.
  - Не знаю. Я к метро пошёл. Я на работу опаздывал. Больше ничего сказать не могу.
  - А что это был за человек?
  Я даже растерялся, лихорадочно пытаясь вспомнить, как выглядел этот мрачный тип.
  - Человек как человек. В возрасте. Мрачный он, - только и смог сказать я, так и не собравшись с мыслями.
  - А, вы не могли бы с нами встретиться? Понимаете, Ева - это всё что у нас есть. Мы живём ради неё. Я могу подъехать к вам, если такое возможно. Мы могли бы отблагодарить вас.
  - Не надо благодарностей. Я и так все понимаю. У самого две дочки. Если смогу помочь, то буду рад. Я вечером могу к вам заехать. Насколько понимаю, мы с вами живём недалеко друг от друга, - поторопился ответить я, боясь, что меня примут за вымогателя.
  Голос в трубке снова обрёл твёрдость.
  - Это было бы очень хорошо. К нам в пять часов оперативный работник должен прийти. Если вы сможете, подойти к этому времени, было бы очень хорошо. Я вам такси оплачу.
  - Такси не нужно. Я на машине. Я приеду. Мне это несложно. Адрес назовите.
  - Да. Я вам сейчас эсэмэской сброшу.
  - Хорошо. До свидания. До вечера.
  - Спасибо вам.
  В последние слова благодарности человек на другом конце провода вложил столько надежды и искренней признательности, что у меня закололо сердце.
  Я нажал отбой. Буквально через минуту на мой телефон пришло сообщение. Действительно, Ева и её семья жили от меня всего в паре кварталов.
  Я позвонил генеральному и сказал, что мне нужно будет уехать домой к пяти часам. Степан Константинович даже похвалил меня и благословил на сегодняшний прогул. Потом Женя вызвонила моего водителя и сообщила о времени и месте куда он меня должен будет отвезти.
  Остаток рабочего дня я занимался мелкими вопросами, закрывая свои прежние дела. Кроме того, меня в коридоре поймала Машка.
  - Привет, - поздоровался я с ней и улыбнулся.
  - Ага. Перебежчик. На небеса взлетел, так уже и остальные пóбоку?
  Машкин вид не сулил ничего хорошего. Маша на меня злилась.
  - Маш, ты чего?
  - А ничего. В пятницу целку из себя строил. Прикидывался, что ничего не знает. Думаешь, я по твоей довольной роже не поняла, что ты у нас на повышение пошёл? Ты думаешь - люди вокруг дурачки? Дудки! Мне плевать, какая у человека должность, я на него настоящего смотрю. А ты меня разочаровал. Ты мне больше не друг. Считаешь, что нас игнорировать можно? Успех голову вскружил?
  - Маша. У меня и в мыслях такого не было. Не нагнетай. Я действительно не знал о своём назначении. Для меня это был сюрприз.
  - Так, ты ещё не только врун, но и трус. Я тебе руки больше не подам. Можете меня увольнять, ваше царское величество. Вот не зря говорят, что власть и богатство показывает истинную сущность человека. А знаешь, ведь мы тебя в пятницу в баре ждали. Мы подарок тебе приготовили, а ты даже не позвонил. Эх ты.
  Маша резко развернулась на месте и широким порывистым шагом пошла от меня прочь. В этом была вся Машка - 'свой мужик'. Одновременная сильная, эмоциональная и ранимая женщина. Смелости и решительности ей было не занимать, да и за словом она в карман не лезла. Но я знал, что все Машкины бури и ураганы налетают также быстро и разрушительно как цунами, а потом наступает штиль. Я зайду к ней завтра, тогда она уже остынет. А перед своими коллегами я действительно оказался свиньёй. Теперь на мне долг перед моими товарищами. Нужно будет закатить пару отходных пирушек. Первую для коллектива, а вторую для нашей пятничной компании. А Машке нужно будет сделать подарок, но не цветы и конфеты, а билеты на цирковое представление для неё и её спиногрызов.
  Наполучав моральных оплеух от Машки, я засобирался на встречу с родителями Евы. При мысли об этом сердце стучало так, как будто я шёл знакомиться с родителями своей первой девушки. Давненько я такого не ощущал.
  Всю дорогу до её дома я морально готовился к разговору. Но мысли путались, а в голову лезли всякие глупости. Водитель чувствовал себя виноватым за утренний инцидент и старался угодить мне, а также показать себя с лучшей стороны. Добрались мы неожиданно быстро.
  Двор встретил обилием зелени и аурой уюта. Сам дом был относительно новый. Судя по припаркованным автомобилям, контингент здесь проживал не бедный и представительный.
  Пройдя мимо радующих обилием красок цветочных клумб, я остановился перед подъездом. Я помнил номер квартиры, но все равно некоторое время держал руку в нерешительности перед клавишами домофона. Мои пальцы дрожали, и я пытался унять волнение.
  Наконец, я собрался и нажал нужные кнопки. Сначала зашумел динамик, но никто не стал спрашивать о том, кто пришёл. Раздался щелчок, комариной трелью запищал сигнал и дверь открылась. До квартиры я добрался не сразу. Сначала я перепутал кнопу лифта и поднялся выше, а потом, когда пешком спускался по лестнице, проскочил нужный этаж.
  Дверь была открыта. Меня сразу встречал тот самый представительный подтянутый мужчина.
  Он протянул мне руку и поздоровался.
  - Добрый день. Это вы звонили? Меня Александр Михайлович зовут.
  - Здравствуйте. Я Максим. Да, это я звонил.
  Он пропустил меня в квартиру. Там оказалось неожиданно многолюдно.
  Моё внимание сразу привлекла молодая красивая женщина. На первый взгляд ей было лет двадцать пять или чуть больше. Вся прямая и напряжённая она сидела на стуле, поджав красивые ноги. На припухшем заплаканном лице горели надеждой глаза.
  Вокруг неё было много подросков - парней и девушек. Прямо за её спиной стоял высокий и очень симпатичный парень спортивного телосложения. С такими данными только в модели идти. Может, он был бойфрендом Евы?
  - Здравствуйте, - поздоровался я сразу со всеми.
  Мне ответил нестройный хор молодых голосов. Молчала только женщина. Она с Евой очень похожа, но если женщина была просто красивой, то Ева была прекрасной.
  Неожиданно для меня тощий невзрачный парнишка, на которого я, вообще, не обратил никакого внимания, вполне уверенным командным голосом предложил мне присесть за стол рядом с ним.
  - Оперуполномоченный, лейтенант Кондратенко Константин Васильевич, - церемонно представился он и продемонстрировал мне разворот красных корок привязанный чёрным шнурком, тянущимся из-за пазухи.
  - Здравствуйте, - поздоровался я персонально с оперуполномоченным.
  Ничуть не смущаясь, он объяснил мне, что решается вопрос о возбуждении производства по факту пропажи несовершеннолетней Евы Александровны Ланской. От меня требовались объяснения по данному факту. Затем он вытащил из потёртой папки какой-то бланк и попросил показать паспорт. Без каких-либо вопросов я послушно протянул ему свой главный документ, и оперуполномоченный принялся, шевеля губами, вписывать в бланк мои паспортные данные.
  - Проживаете по месту регистрации? - не поднимая головы, спросил он.
  - Что? Простите.
  Он поднял голову.
  - Гражданин, вы проживаете по месту прописки?
  - Да. Это наша собственная квартира, - смутившись, ответил я и зачем-то вслух повторил адрес.
  Сотрудник полиции вернулся к заполнению формы, а я не мог оторвать глаза от женщины, которая все так же молча смотрела на меня с неугасающей надеждой в глазах.
  - Я её мама, - сказала она, наконец. - Моё имя Милана.
  Я даже не удивился видимому несоответствию её внешнего вида предполагаемому возрасту женщины. В жизни всякое бывает.
  - Очень приятно. Я Максим.
  - Что с ней?
  - Хм, - деловито вмешался полицейский. - Я, кончено, извиняюсь, но у меня рабочее время подходит к концу. Я предлагаю не отвлекаться и оперативно закончить с формальностями.
  - Извините, - тихо сказала Милана и впервые с момента нашей встречи отвела глаза в сторону.
  - Вы знакомы с гражданкой Ланской Евой Александровной? - полицейский обратился уже ко мне.
  - Лично незнаком, но в лицо её знаю.
  - Это как?
  - Я на протяжении пяти лет утром выезжаю на работу с одной и той же остановки. Она и её папа, - я кивнул на представительного мужчину. - тоже подходят на остановку в то же самое время. Я их запомнил потому, что регулярно их вижу.
  - Да это так, - подтвердил мои слова представительный мужчина. - Я вас тоже помню. Только я не папа, я дедушка, - поправил он.
  Я едва удержался от непроизвольного комплимента в адрес мамы и дедушки, это могло выглядеть бестактно.
  - Хорошо, - приободрил меня оперуполномоченный. - То есть вы не общались с ней? - дополнительно уточнил полицейский.
  - Не совсем так. Я с ней общался как раз в ту пятницу.
  - То есть? Поясните.
  - Я сел на сиденье в автобусе. Она села напротив меня. Её дедушки там не было.
  - Угу, - пробубнил себе под нос оперуполномоченный, не прекращая писать на своём бланке.
  - Произошла неприятность. Случайность. Я ей совершенно случайно наступил ей на ногу, и я извинился перед ней.
  - Это все?
  - Нет. Я тогда ей обувь испачкал и хотел найти в портфеле салфетки. Мне просто очень неудобно было.
  - Понятно.
  - Я не нашёл салфетки и угостил её конфетой.
  Возникла немая пауза. Полицейский поднял на меня глаза от своего протокола.
  - Угостили несовершеннолетнюю гражданку конфетой?
  Только после этих слов я понял всю двусмысленной неосторожно сказанной фразы. Слабо скрываемый криминальный подтекст слов полицейского отдавал чем-то пошлым и противно-тошнотворным. Взрослый незнакомый дядя угощает наивную малолетку конфетками.
  - Вы всех несовершеннолетних конфетами угощаете? - продолжил опер.
  Я запаниковал.
  - Вы не так поняли. Мне было неудобно перед Евой за испачканную обувь. Я смутился и угостил её конфетами.
  - А вы постоянно с собой конфеты носите?
  - Нет. Я тем утром опаздывал на работу, я не успел позавтракать и бросил конфеты себе в портфель. Это вместо завтрака. Я не могу работать, если не позавтракаю. У меня настроение тогда плохое и сосредоточиться не могу. Я в портфеле искал салфетки, а под руку попадали конфеты. Вот я и угостил.
  - Не переживайте вы так, - с ехидной улыбкой сказал мне прыщавый оперуполномоченный. - Вы с ней говорили о чём-нибудь?
  - Ни о чём. Она поблагодарила. Я ещё раз извинился. Она пожелала мне успехов на работе и сказала о том, что я замечательный человек.
  - Ей конфеты понравились? - продолжал издеваться надо мной оперативник.
  - Да, понравились, - разозлился я. - Она ещё сказала, что у неё настроение до нашей встречи было тревожное, а со мной ей стало легче.
  - Что её тревожило? - уже без всякого ехидства спросил оперативник.
  - Она не сказала. А потом мы на остановке вышли. Я пошёл к метро, а она побежала к какому-то мужику.
  - Сама побежала к мужику?
  - Да, сама. Она очень ему обрадовалась. На шею кинулась.
  Сопливый оперуполномоченный взглядом, означающим 'ну я же вам говорил', посмотрел на маму и дедушку Евы. Ещё он вполне мог добавить что-то типа: 'дело молодое, нагуляется и вернётся'. Мне захотелось врезать мозгляку прямо в его оперуполномоченную прыщавую мордашку.
  - Вы знали того мужчину? - невозмутимо продолжал он.
  - Нет. Откуда? Я первый раз его видел.
  - А описать его можете?
  - Высокий, очень худой, сутулый. Волосы с обильной проседью. Я бы ему лет пятьдесят дал или пятьдесят пять. Мрачный очень.
  - Она ему на шею кинулась? - это меня спрашивал уже представительный дедушка.
  - Да... - едва успел ответить я.
  Тут я понял, что коснулся какой-то очень пикантной темы.
  - Уходите! Немедленно уходите! Все прочь!!! - закричал дедушка.
  Он стал буквально выпихивать присутствующую молодёжь, включая того самого парня которого я посчитал бойфрендом Евы.
  Я почему-то оказался в первых рядах, покинувших квартиру. Среди молодёжи я чувствовал себя не в своей тарелке и спустился по лестнице первым.
  Водитель дожидался меня на прежнем месте. Я не стал торопиться уезжать, а остался перед подъездом, чтобы перевести дух. Давящее напряжение ушло и мне стало легче. Я даже почувствовал некую эйфорию, казалось, что за плечами у меня осталось тяжёлое дело, но я наконец-то избавился от него. Если бы я курил, то сейчас непременно достал сигареты и с облегчением глубоко затянулся горьким дымом.
  С одной стороны, мне хотелось бежать отсюда как можно быстрее, но с другой стороны меня тянуло обратно. Я хотел быть как можно ближе к своей красавице, увидеть как она жила, услышать людей, которых она слышала ежедневно, узнать о её жизни как можно больше, касаться тех предметов, которых касалась она. Я стоял возле своей машины и пытался найти окна её квартиры. Пришлось взять себя в руки. Неужели я стал одержимым, а, может, так становятся маньяками? Как бы плохого не вышло. Нужно задавить в себе это странное влечение. Сегодня загляну в ближайшее кафе и надерусь у барной стойки в одиночку.
  Но моим планам не суждено было сбыться. Как только я собрался уехать домой, меня окликнул тот самый сопливый оперативник, выскочивший из дверей подъезда.
  - Подождите! Постойте, пожалуйста!
  Я замер и уставился навстречу тощему прыщавому оперуполномоченному юнцу.
  - Мне от вас ещё объяснения нужно получить.
  Теперь в его тоне не было ничего приказного или насмешливого. Просительные интонации сквозили не только в голосе, но и во внешнем виде.
  - Уделите мне четверть часа. Мне ваши объяснения нужны в материалы дела.
  - Так, я уже все объяснил.
  - Не-е-ет, мне нужны письменные объяснения. Я сам напишу, а вы распишитесь. Вы на машине?
  - Да.
  - А давайте вместе доедем до опорного пункта. Я там все скоренько на компьютере сварганю. Так, быстрее освободимся.
  Я понял, что важному оперуполномоченному лень пешком переться в его опорный пункт, и он пытается припрячь меня для подвоза своей сиятельной персоны до места работы. Я подумал и согласился.
  Опер оценил мой служебный ауди А8 и наличие персонального водителя. Доехали мы быстро, да и ехать было совсем недалеко. В дежурной части оперативник быстро напечатал на древнем компьютере текст моего объяснения, а я на нём расписался, дописав, что все мною прочитано, и я с этим согласен. В самом объяснении не было уже никаких подтекстов. Сухим протокольным языком описывалось всё сказанное мной без лишних акцентов.
  Наконец, я спросил у Константина Васильевича:
  - А что у них там произошло?
  Юный оперативник скорчил пренебрежительную гримасу и высказал своё истинное отношение ко всей ситуации в целом:
  - В семейных вопросах самим разбираться нужно, не полицию без дела дёргать. Возраст у девочки такой. Одни гормоны и никаких мозгов. Погуляет и вернётся.
  'А сам-то ты давно из этого возраста вышел? Или ещё гормонами думаешь?' - саркастически подумал я про себя, но промолчал. Меня раздражал это самоуверенный мозгляк, который пытается строить из себя не бог весть что и уверенно рассуждает о других людях в пределах своего скудоумия.
  - Вот если бы ей десять лет было - тогда другое дело. А пятнадцать лет - это уже под возраст уголовной ответственности попадает, - продолжал оперативник. - Значит, человек сам способен планировать свои действия и отвечать за собственные поступки.
  Мне больше не хотелось разговаривать с этим опером - бесполезно и неприятно, и я поехал домой.
  Дома меня встретила нарядная жена. Праздничный стол был готов, а дети подарили мне самодельную открытку. Супруга тоже порадовала подарком. Мне были торжественно вручены две коробки, один пакет и дорогой деловой костюм. Жена сказала, что костюм итальянский, но я все равно не разбирался. В первой коробке оказались модельные туфли - тоже итальянские из последней коллекции на кожаной подошве. Во второй коробке оказалась сорочка, а в пакете - коробочка с невероятно модным галстуком.
  Лилька заявила, что я теперь должен соответствовать новой должности.
  Я был рад такой заботе и вниманию со стороны родных и любимых человечков, но ядовитая мысль о цене шикарного наряда была именной той ложкой дёгтя, которая портила бочку мёда. Я уже давно привык считать каждую копейку. Бюджетирование семейной жизни для всех нас было насущной необходимостью, но все же теперь с новой зарплатой я мог себе это позволить, а привычка кроить и экономить осталась.
  Лилия буквально светилась, когда на радость всей семьи я переоделся и вышел к домашним в обновках. Моя милая Лиля, сколько души она вложила в эти покупки, как она обо мне заботится. Да и знает она меня как облупленного. Костюм и рубашка сидели на мне идеально, а туфли буквально обволакивали ногу. Вряд ли их придётся разнашивать.
  Маленький семейный праздник согрел своей теплотой и развеял все мои тревоги. Напряжение, томившее меня с утра, сползло куда-то на задворки сознания.
  Под конец семейных посиделок расшумевшихся девчонок отправили в свою комнату, я рассказал своей верной половинке о пропаже Евы и моём визите к её родителям. Лилька посетовала на то, что я вечно лезу в разные дела, которые меня не касаются, упомянула о том, как сейчас опасно кругом и нужно беречься. Но к моему удивлению, её заинтриговал тот самый мрачный тип. Она была просто уверена, что девочка сбежала именно с ним. Причём говорила об этом как о свершившемся факте, а в конце добавила что-то про бессердечность - ведь девочка совершенно не думает о своих родных.
  В эту ночь у нас опять был секс. Сначала тихий и осторожный, а потом всепоглощающий и страстный. Я обнимает и целовал мою жену, я любил её и наслаждаться ею. Но я снова видел Еву.
  Я был обескуражен, более того - я был в панике. Если в прошлый раз мои видения можно было списать на пьяный бред, то теперь я был трезвее трезвого, но сила иллюзии была такова, что я находясь в постели с женой одновременно был там в автобусе и снова разговаривал с Евой. Уму непостижимо! Как такое может быть? Что со мной происходит? Или я действительно сошёл с ума? Ведь меня никогда не тянуло к малолеткам, да и к педофилам я относился с презрением и ненавистью. Возникший диссонанс нестерпимо мучил моё сознание.
  Я уснул до того, как жена вернулась из ванны.
  
  Глава 6. Проблемы и решения
  
  Следующий рабочий день начался с того, что водитель распахнул передо мной дверь служебной ауди. Я смутился, но подленький зверёк гордыни счастливо заурчал.
  В офисе меня ждала новость. Генеральный срочно собирал всех профильных замов и директоров. Это значило, что произошло что-то действительно из ряда вон выходящее.
  Я предстал пред светлыми очами генерального в своём новом образе успешного человека, как это понимала моя жена. Был удостоен дежурного комплиментов от шефа и уселся на место по правую руку от него. Теперь это было моё законное место.
  Подошедший Самуил Семёнович торжественно выложил на стол перед генеральным несколько листов бумаги и попросил согласовать разработанную мной логистическую схему, которая экономила прямые затраты на семь процентов, по времени выигрывала почти сутки, а общий экономический эффект ещё предстояло подсчитать.
  Генеральный ещё раз похвалил меня и перешёл к поводу и причине нашего собрания:
  - Сушим вёсла ребята. Новый проект висит над пропастью. Наши стратегические партнёры сорвали финансирование. Деньги вчера не перечислили. Если мы не вывернемся до конца недели, то проект придётся останавливать, чтобы избежать колоссальных убытков. Ваши предложения?
  Приплыли! Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Я оказался халифом на час. Скоро вернётся дражайший Павел Андреевич на своё законное место. А что будет со мной? Я с горьким плачем обратно встречал ипотеку, с которой уже успел мысленно попрощаться.
  Специфику нового проекта я знал в мелочах. Самой главной составляющей его успеха была скорость. Собственно говоря, с новыми партнёрами - 'PZD-Grupp' наш олигарх завязался только из-за собственной непоколебимой уверенности в финансовой состоятельности этих непростых людей, а также под гарантии бесперебойного финансирования проекта.
  Генеральный выкинул на стол несколько отксерокопированных листов. Я первым прочёл копию письма от наших денежных мешков. Под надуманным предлогом, но очень красиво и обстоятельно они объясняли: почему они не перевели и не переведут на счёт новой компании первый транш. В письме нас возили мордой по допущенным нарушениям и грозили пальчиком, укоряя нашего генерального директора и Павла Андреевича в непорядочности. Одновременно партнёры цинично заверяли, что немедленно профинансируют компанию после устранения всех наших недочётов. Нам также намекали на убытки, которые несёт 'PZD-Grupp', заморозив на счетах требуемую сумму.
  'PZD-Grupp' загнали нас в угол. Я не сомневался, что деньги у них были, но теперь в безвыходной ситуации они будут нам выкручивать руки и 'переигрывать' условия сделки. Это катастрофа.
  - Чего будем делать, орлы? - задал вопрос генеральный.
  Первым нашёлся непотопляемый Рапопорт:
  - Они чего-то хотят от нас, - высказал он общую мысль. - Только осталось выяснить чего.
  Голос финансового был привычно ровным и вкрадчивым.
  - Правильно. Нужно ехать к ним, - одобрил генеральный. - Есть ещё здравые мысли?
  С последней фразой он посмотрел на меня. Я понял, что мне нужно обязательно ответить. Это было похоже на испытание. Казалось, что генеральный директор проверяет мою профпригодность. Павел Андреевич даже в самых трудных ситуациях мог найти неординарный и единственно верный выход. Теперь от меня ждали того же. И я выдал:
  - Надо искать финансирование на стороне.
  У директора глаза вылезли на лоб. Похоже, что я сморозил несусветную глупость.
  - У вас есть предложения, Максим?
  Я мгновенно возненавидел себя. Нужно было поддержать мнение Рапопорта. Самуил Семёнович тоже сказал очевидную вещь, но он сумел озвучить мысли генерального директора, а я обгадился 'в полный рост'. Накатившая злость тоже сыграла со мной злую шутку - я снова полез с 'умными мыслями':
  - Если обратиться за финансированием внутри нашей группы компаний, то нас может не понять главный акционер. Он расценит такой поворот, как нашу слабость и некомпетентность. Свои деньги у нас очень дорогие, кредит дешевле обходится. Но получение кредита или займа на стороне отнимет непозволительно много времени. Можно ещё раз пройтись по нашим несостоявшимся кредиторам. Может, сейчас они смогут открыть нам финансирование. Они уже знают наш проект, а вся подготовительная работа проведена, и мы шагнули в основную стадию. Сейчас новый бизнес должен выглядеть боле привлекательно.
  Генеральный задумался.
  - Логично, Максим. Это можно попробовать.
  Я облегчённо выдохнул. Риск стать козлом отпущения на этом совещания прошёл мимо меня.
  Зато дальнейшее обсуждение превратилось в тотальный разнос. Все прочие превратились 'тупоголовых приматов', 'бестолочей', 'дармоедов', 'хитромудрых сволочей' и прочих нехороших бестий. Генеральный срывал на них свою злобу, раздражение и страх. А главного безопасника, который предложил выдернуть нужные средства из оборота нашей компании, генеральный выгнал с совещания.
  Прооравшись и выпустив пар, генеральный директор принял следующее решение: он и Рапопорт поедут на переговоры в 'PZD-Grupp', заместитель Рапопорта должен был искать 'быстрые' кредиты в банках, коммерческий директор должен был искать другие источники финансирования, а меня снарядили по компаниям, которые нам раньше отказал в финансировании.
  Генеральный директор без надежды на мой успех дал мне напутственное слово:
  - Макс, бери на себя наш первый банк и инвестиционный фонд с немчурой. Крутились, как хочешь, но выбей из них деньги. Они тебя знают. Ты ведь все материалы готовил.
  Мне отводился самый тяжёлый путь. Инвестиционщики и банкиры нам уже отказали. В одну реку нельзя войти дважды, но меня это не напугало. Шеф просто обязан проверить все варианты.
  Вернувшись после совещания, я поднял свои старые записи. Перебрав все возможные способы и подходы к нашим финансовым воротилам, я выбрал самый прямой. Я позвонил и договорился о встречах.
  Хитрые евреи банкиры покапризничали, но всё-таки назначили мне встречу на пять часов. Это было уже кое-что.
  Потом я позвонил в инвестиционный фонд. Он принадлежал деловитым немцам. Германские бюргеры появились в России сразу после дефолта и неплохо обосновались здесь, обрусев и поднаторев в особенностях бизнеса по-русски. Внешне простоватый и добродушный немец Гельмут неожиданно быстро согласился на встречу и предложил вместе пообедать. Гельмут вставал очень рано и поэтому обедал в одиннадцать или двенадцать часов. По непонятным причинам он симпатизировал мне, и большую часть переговоров с фондом готовил именно я.
  Водитель домчал меня до любимого ресторана Гельмута примерно за сорок минут, и мне пришлось ждать пунктуального немца около четверти часа. Он появился большой улыбчивый и шумный как раз к назначенному времени. Туристические ботинки с не завязанными короткими шнурками, потёртые джинсы и твидовый пиджак размером с танковый чехол. Гельмут изменял любимому стилю одежды только в исключительных случаях. Мы обнялись по старому русскому обычаю, и немец плюхнулся на широченное кожаное кресло. Тучный Гельмут сложил большие руки на объёмном животе.
  - Скажи честно, Максим, что случилось в вашей чудесной компании такого, чтобы ты вспомнил о старике Гельмуте?
  - Гельмут, ты же знаешь, что тебя и Йохана очень ценят в нашей компании и никогда не забывают, - начал я разводить светский разговор, чтобы потом перейти к конкретике.
  Немец нахмурился.
  - Дружище, скажи, что вам нужно. Ты один из немногих кто может говорить в вашей стране о делах чётко, прямо и честно. Не разочаровывай меня, парень.
  Я пожал плечами. С одной стороны, мне хотелось оттянуть начало попрошайничества, но, с другой стороны, 'танцы с бунами' вокруг главного вопроса доставляли ещё меньше удовольствия.
  - Гельмут, мы в полной жопе.
  Я рассказал немцу о подставе от 'PZD-Grupp'. Он внимательно выслушал, а потом попросил дать ему материалы. Гельмут долго изучал документы и файлы, задавал много вопросов, а затем поинтересовался: сколько денег нам нужно. Моё сердце подпрыгнуло до самого подбородка, я боялся поверить в свою удачу. Дрожащими руками я протянул график финансирования проекта.
  - Понятно, - вполне благожелательно кивнул Гельмут.
  Немец оторвал взгляд от листка и улыбнулся мне.
  - Максим, ты удачник.
  Гельмут прекрасно знал русский язык, говорил практически без акцента, но иногда позволял себе некоторые вольности в словообразовании, мешая приставки, суффиксы, корни и окончания слов. Он уверял, что таким образом наш язык позволяет ему наиболее образно и чётко выразить его истинное отношение или чувства к собеседнику.
  Немец продолжил:
  - Буквально час назад у нас неожиданно высвободилась значительная сумма денег. Йохан остановил сделку, а деньги уже заведены в Россию. Я готов профинансировать ваш бизнес, вы справитесь, но мне нужно согласовать решение с Йоханом. Считай, что моё одобрение ты уже получил.
  Я чуть не рухнул под стол. Случилось чудо. В своё время мы очень надеялись получить деньги от фонда. Это был самый лучший вариант проектного финансирования нашей затеи, но именно Гельмут после тщательного изучения представленных материалов отказался от участия в нём.
  Не откладывая дела в долгий ящик, Гельмут созвонился с Йоханом и в моём присутствии обсудил своё решение на русском языке. Немец был действительно мировым парнем, хоть и бизнесменом до мозга костей. Феноменальная интуиция и проницательность Гельмута поражала, если он поверил в наш проект, то неудачи быть не может. Йохан согласился и попросил передать мне привет.
  - Максим, мы согласны дать денег на вашу авантюру. Ты уже знаешь наши условия. До вечера я вам направлю контракт с приложениями. Это практически тот самый документ, который мы готовили, но с некоторыми изменениями. Если вы согласны, то завтра мы сможем подписать этот документ. Первая сумма будет у вас послезавтра.
  Я любил немцев за их конкретность. 'Да' у них означало именно да, а не 'наверное', 'может быть', 'нет', 'я ещё подумаю' или 'валите отсюда'. 'Нет' было у них ещё более конкретным. В прошлом году мы убили практически шесть месяцев, для того чтобы подготовить тот самый контракт. Документ рождался в страшных муках, чтобы умереть сразу после своей полной готовности. После новогодних праздников фонд отказал нам в подписании контракта. Бизнес - есть бизнес. А теперь сделка возродилась как феникс из пепла.
  После получасовой беседы с уточнением деталей сделки и взаимных расспросов о семье и детях, обед был закончен. Безмерно довольный собой, я душевно попрощаться с Гельмутом и набрал шефа. Я ликовал и хотел передать весь свой восторг генеральному, но любимый шеф сбросил звонок, отправив мне сообщение, что он на совещании. Похоже, что у них не клеились дела с 'PZD-Grupp'.
  Значок покрасневшей трубки на экране мобильника подсказал, что я пропустил звонок, мне звонили во время моего разговора с Гельмутом. Номер был не знакомым. Я нажал кнопку вызова. Трубку на другом конце линии подняли после первого гудка.
  - Здравствуйте. Вы мне звонили, - не дожидаясь вопроса, сказал я.
  - Да. Здравствуйте. Вы вчера к Еве домой приходили, - приветствовал меня звонкий девичий голос.
  - Приходил, - согласился я. - А в чём собственно дело?
  На другой стороне линии слышался шёпот сразу нескольких голосов.
  - Мы друзья Евы и сами попытаемся её разыскать.
  - Замечательно. Листовки это ваших рук дело?
  - Да. Но этого мало.
  - Согласен. А что вам от меня нужно?
  - А вы вчера рассказывали о человеке...- девушка запнулась, пытаясь подобрать слова.
  - Да. Я понял.
  - Вот. Мы хотели, чтобы вы нам помогли. Мы сейчас возле станции метро. И пытаемся понять, куда она пошла дальше с тем человеком. Вы можете рассказать нам о том, как он выглядел и где конкретно они встретились?
  Молодняк играл в детективов. Их порыв был абсолютно искренний хоть и дилетантский, а полиция вряд ли будет заниматься поисками моей Евы. Дрищавый опер вчера ясно высказал свою позицию.
  В груди заныло, а в душе стало тоскливо от горестного предчувствия. Они пытаются найти Еву, а ведь я тоже могу быть полезен. А вдруг моя подсказка окажется той самой последней каплей, которая поможет спасти девочку? Я принял решение, поборов неуверенность и страх провалить служебное поручение. До встречи с банкирами оставалось ещё четыре часа, и я хотел потратить это время с пользой. Жизнь человека важнее, чем служебные обязанности.
  - Я сейчас к вам подъеду. Где вы там стоите?
  - Ой, как здорово. Мы возле чебуречной. Такая, с жёлтый вывеской. Знаете?
  - Да. Я буду минут через тридцать.
  - Хорошо. Мы вас уже ждём.
  Я сел в свою машину. Водитель доставил меня до станции меньше чем за полчаса.
  Небольшую стайку подростков я увидел издалека. Они вытягивали шеи и внимательно смотрели на каждую проехавшую машину.
  Сейчас перед чебуречной остановился древний и битый автомобиль Volvo чемоданно-сарайного вида. Подгнивший мятый кузов фирменного коричневого цвета произвёл впечатление на стайку молодняка, судя по их вытянувшимся мордашкам. Они было уже двинулись к старому рыдвану, но тут из-за руля вышел седоголовый кавказец и с подозрением уставился на движущуюся в его сторону молодёжную компанию.
  Мой водитель припарковал машину как раз перед кормой видавшего виды автомобиля. Когда я вышел из машины и взял пиджак с заднего сиденья, немая сцена молодёжь vs. кавказец продолжалась.
  - Ребята я здесь, - переключил я внимание подростков на себя.
  - Здравствуйте, - поздоровалась со мной первой невысокая суетливая девушка в очках.
  Скорее всего, она была лучшей подругой моей Евы. Нестройный хор голосов подхватил приветствие, а высокий видный парень, которого я принял за бойфренда Евы, подошёл и пожал мне руку.
  Компания подростков обступила меня со всех сторон, практически прижав обратно к моей машине. Тут я понял свою ошибку. Они не выпустят меня, пока не решат, что я им больше не нужен. Сбежать от них не получится.
  Очкастая пигалица тут же вывалила на меня ушат информации, что они друзья Евы и не успокоятся пока не разыщут её. По словам энергичной девушки все социальные сети были забиты сообщениями о поисках подруги, столбы украшены объявлениями, они уже оббегали все морги и больницы, а теперь решили 'пройти по её следу'.
  Меня несколько выбил из колеи её напор, но я все же собрался с мыслями и второй раз описал сцену встречи Евы и мрачного типа. Мне задали кучу вопросов, и в итоге я вспомнил такие детали, о которых даже не предполагал.
  Я говорил, а сам смотрел на этих парней и девчонок. Как мне хотелось расспросить их о том, какой была Ева, что она любила, чего хотела в жизни, мне не терпелось узнать о её интересах и увлечениях, какой у неё был характер, даже о её недостатках я тоже хотел всё знать.
  Какие же они счастливые, что им довелось быть в её жизни, общаться с ней, заниматься общими делами, делить с ней свои детские и подростковые радости и печали. Все они милые, добрые, искренние, ещё не покрытые корочкой прагматичного цинизма, все они пришли сюда по зову сердца, хотя и с разными мотивами.
  Видный парень смотрел на меня немигающими глазами практически гипнотизируя. Он тоже был счастливцем. Я не знаю, какие у них были отношения с Евой и как далеко они зашли, но он точно мог прикасаться к ней, обнимать, дрожать за руку. Я видел, что парень не понимает, какое чудо было рядом с ним до недавнего времени. Он этого не понимал потому, что он был занят собой. Он нравился женщинам. На него обращали внимание. Он это знал это и принимал как должное.
  Рядом с ним стояла высокая девушка с красивым интеллигентным лицом. У неё была тонкая талия и мощные бёдра. Она буквально млела от близости своего кумира и была здесь отнюдь не для поисков Евы.
  Пигалица в очках была одновременно концентратором и движущей силой всей компании, природная активность не давала ей покоя. Вторая лучшая подруга - толстая некрасивая девушка искренне горевала о Еве, она потеряла свой идеал - икону недостижимой красоты к которой безуспешно стремилась.
  Полноватый смурной мальчишка с густым пушком над верхней губой. Он был здесь за компанию. Ему было интересно быть причастным к чему-то важному. За ним стоял другой парнишка с каким-то отчаянием в глазах. Он тайком любил Еву, и её пропажа стала для него ударом. Вообще-то, само существование Евы было для него мучением неразделённой юношеской любви. Любовь к Еве в его душе балансировала на грани маниакального влечения. Легко представить, что именно он пошёл бы на смерть ради любимой или на убийство, чтобы она не досталась уже никому.
  Была ещё девушка постарше. Что-то мне подсказывала, что главной во всей компании была именно она. По крайней мере, её слушались беспрекословно. Она включилась в разговор самой последней и предложила провести 'визуализацию'. То есть я должен вернуться на то место, откуда я видел Еву последний раз, и постараться вновь пережить тот момент времени.
  Вся компания отвела меня остановку, а там серый кардинал молодёжной стайки применила ко мне известные ей методики работы с человеческой памятью и сознанием. Не знаю, насколько это было научным, но впечатление производило неизгладимое. Я снова пересказал 'то, что вижу'. Затем мы пошли к месту, где Ева обняла мрачного типа.
  Мой взгляд скользил по прохожим, в мои уши лилась сбивчивая речь юных Пинкертонов. А мои мысли были полностью захвачены Евой. Казалось, что её образ стал яснее и чётче. Непонятно как я впитывал милый образ из головок этих недорослей.
  Тут мой взгляд остановился. Прямо мне в глаза смотрел тот самый бездомный пёс с моей остановки, от которой мы отъезжали вместе с Евой, и где я увидел роковое объявление о её пропаже. Старый беспризорный пёс сидел в проходе между торговыми павильонами и смотрел на меня, не отрываясь, казалось - он звал меня.
  - Что с вами? - спросила меня доморощенный психотехник.
  Моё внимание снова вернулось к молодёжной компании.
  - Собака, - Я указал рукой на бродячего пса. - Я его на нашей остановке видел.
  - Вот надо же! - удивилась очкастая энергичная пигалица. - Везде эти бездомные шавки. Скоро по улицам нельзя будет пройти. А вы знаете, сколько они людей перекусали?
  - Меня ни разу, - возразил я. - И кого-то из моих близких или знакомых беспризорные собаки тоже не кусали. Кусали свои же домашние пёсики. Про такие случаи знаю лично. И ещё много случаев знаю, когда люди убивали бродячих собак ради развлечения. На моей улице за гаражами подростки живьём сожгли щенят бродячей собаки. Облили бензином и подожгли, а их мать палками забили. Небольшая такая собачка была, Каштанкой звали.
  Девушка что-то хотела ответить, но не нашлась и промолчала.
  - А куда Ева с ним могла пойти? - вернул нас к основной теме обсуждения смурной парнишка.
  - Тут поблизости в сквере, кафе летнее есть. Там сейчас очень красиво. Много цветов. Может, они туда пошли? - предположила девушка, по уши влюблённая в парня Евы, её томный взгляд обвёл присутствующих.
  - А пойдёмте туда и спросим, - предложила пигалица.
  Мы всей компанией прошли до места, где широкий пешеходный тротуар прорывался сквозь плотный строй коммерческих киосков и направились через обширный сквер в сторону виднеющегося шатра летнего кафе.
  Вопреки моему предположению, место оказалось вполне приличное, с новой мебелью, нарядными большими клумбами и романтичным названием 'Ассоль'. Посетителей было мало. Вполне возможно, было ещё рано для массовых посиделок завсегдатаев или просто наш визит пришёлся на 'тихий' день.
  Встретивший нас официант с приторной улыбкой посмотрел на сопровождавший меня детский сад и обратился ко мне:
  - Вы ребятишек хотели покормить?
  - Нет. У нас пара вопросов есть, - разочаровал я его.
  Он сразу потерял улыбку и стал, наоборот, неприветливо серьёзен.
  Пигалица в очках поняла, что её оттирают на второй план и тут же вылезла вперёд с листовками и со своим ушатом информации. Она трясла у него перед носом пачкой бумаги, тыкала пальчиком в фотографию, пыталась описать мрачного типа, рассказывала о своей самоотверженной работе, и о том какой замечательной была их подруга Ева. Официант с ещё более неприветливым видом посмотрел фотографии, послушал трескотню очкастой и напряжено пожевал губами.
  - Нет. Такие к нам не заходили. Не видел.
  Окружавший меня выводок недовольно загундел.
  Пришёл мой черёд. Я выудил из кармана портмоне и протянул официанту тысячу рублей:
  - Простите нас за назойливость. Мне очень жаль, что мы напрасно отвлекли вас от работы.
  Я дружелюбно улыбнулся. Купюра волшебным образом исчезла из моей ладони.
  - Вообще-то, я в пятницу не работал. Вам лучше у кого-то другого спросить.
  - А могу я занять ещё толику вашего времени? - сказал я и выудил из портмоне очередную купюру.
  Купюра опять исчезал, и повеселевший официант дружелюбно наклонился ко мне.
  - Вы знаете, вам лучше с Эриком поговорить. Он старший менеджер и с утра всем нашим пиндюлей раздаёт. Если утром девушка с мужчиной в 'Ассоль' заходили, то он обязательно их видел.
  - Представьте нас, пожалуйста, - я опять скормил официанту тысячерублёвую купюру.
  - Хорошо. Только всем туда не надо.
  Официант красноречиво обвёл моих провожатых.
  - Можно мы втроём.
  Я положил руку на плечико энергичной пигалицы и взял под локоть юного психотехника.
  - Идёт, - согласился официант и даже не намекнул на очередную мзду.
  Он без лишних сложностей провёл нас в административное помещение, где сам подошёл к плотному чернявому коротышке с намечающимся пузиком. Официант что-то сказал ему на ухо и часто закивал. Коротышка посмотрел на нас испытующим взглядом, а потом вразвалочку направился в нашу сторону.
  Он смерил взглядом меня и пигалицу, и замер, уставившись на нашего психотехника. Девушка мягко улыбнулась ему в ответ, но всё равно коротышка в итоге обратился ко мне.
  - Что у вас?
  - Девушка пропала, - ответил я. - Последний раз я её видел рядом со станцией метро в прошлую пятницу. Она встретилась с каким-то мрачным типом. Мы предположили, что они к вам могли зайти.
  - Может быть. Мы круглосуточно работаем.
  Я выудил пятитысячную купюру. Коротышка с лёгкой улыбкой накрыл мою руку и заверил:
  - Денег не нужно. Как она выглядела?
  - Фотографии есть? - спросил я у девочек.
  Пигалица положила листовки на стойку и, порывшись в сумке, передала мне небольшой фотоальбом, листов на тридцать, где в прозрачных пластиковых кармашках лежали фото пропавшей девочки. Руки непроизвольно вздрогнули. Скрепя сердцем, я протянул альбому Эрику.
  Тот смотрел на фотографии секунд пять.
  - Яркая девочка. Я её запомнил.
  Девчонки выдохнули как один человек.
  - Они за третьим столиком сидели. Мужчина действительно странный был. Явно из уголовников. Я такую публику за версию чую.
  Чернявый коротышка не торопясь переворачивал странички и скорбно качал головой.
  - Я её сначала за проститутку принял, но там и близко такого не был. Общались они очень тепло. Он мороженое для девочки заказал и фрукты, а себе минеральную воду и микс из орехов с цукатами. Я их хорошо запомнил.
  - Долго они сидели?
  - Часа три. Может, больше. Они ещё поели перед уходом. Шашлык из телятины.
  - А о чём они говорили?
  - Не знаю. Больше говорил мужчина. Он курил постоянно. Пепельницу много раз меняли.
  - А как они ушли?
  - В смысле?
  - Куда, в каком настроении и как при этом себя вели?
  - Ох, ты. Прямо допрос, - усмехнулся Эрик.
  Но потом все равно ответил:
  - Пойдёмте. Я покажу.
  Мы вышли вслед за ним.
  - Это тоже с вами? - спросил Эрик и кивнул в сторону брошенный стайки подростков.
  - Да.
  Коротышка тихонько засмеялся. Он указал на столик в тени цветущей сирени.
  - Там они сидели, а ушли в сторону парка. Она его под руку держала.
  - Говорили о чём-то?
  - Говорили, но о чём не знаю. Он у нас пачку 'парламента' купил перед уходом. Ребята я вам больше ничего не смогу рассказать. Больше я их не видел.
  Эрик вернул мне в руки маленький альбом карманного размера.
  Я поблагодарил его, но попрощаться не успел. Коротышка меня остановил:
  - Подождите секунду.
  Он опять скрылся в подсобном помещении, но действительно вернуться довольно быстро. В руках он нёс большой пластиковый контейнер с песочными пирожными.
  - Это подарок от заведения.
  - Спсибо.
  Неожиданный презент подсластил горькую пилюлю. Мы продвинулись в поисках ровно на двести метров, обнаружив кафе, где Ева провела время с мрачным типом. Но сейчас мы снова оказались в полной неопределённости. Сопливые Пинкертоны снова пытались рассуждать и строить умозаключения, но предположений о том, куда могла пойти Ева с мрачным типом, было непозволительно много. Собака не появлялась, и я решил, что на сегодня моё участие в поисках завершено. Попрощавшись со своими юными следопытам, я вернулся в машину и отправился в банк.
  Время до пяти часов ещё оставалось, и я заглянул в ресторанчики напротив здания банка. Поздний обед оказался довольно-таки сытным и вкусным. Я пытался настроиться на встречу с банкирами, но Ева никак не шла у меня из головы.
  Когда пришло время встречи с хитрыми евреями, я расплатился и пошёл в банк.
  В переговорной оказалось неожиданно многолюдно. Были, в том числе, и незнакомые мне люди. Меня поздравили с новым назначением, подарили дежурный набор из фирменного ежедневника, ручки 'Паркер' с логотипом компании и настенного календаря. Помимо этого мне подарили книгу в кожаном переплёте. Но самое интересное, что меня действительно ждали!
  Меня ожидало поистине потрясающее предложение. Оказалось, что банк уже профинансировал наших конкурентов. Их проект стартовал на год раньше. Конкуренты на деньги банка выкупили промышленную площадку, с помощью лизинговой компании банка закупили и смонтировать дорогое оборудование, а также уже наладили и запустили производство, но директор нового предприятия набрал кредитов, вывел деньги за рубеж, а сам сбежал вслед за деньгами. У хозяина компании-конкурента случился инсульт от переживаний, на саму компанию накинулись кредиторы, а сотрудники как на работу ходили в следственный комитет на допросы.
  Ежедневный простой всего предприятия обходился чересчур дорого. От распродажи производства по частям можно было собрать меньше половины суммы на покрытие существующих задолженностей. Банкиры хотели обанкротить фирму, чтобы почистить бизнес от второсортных кредиторов, но и в таком случае хитрые евреи теряли непозволительно много денег.
  Банк предлагал нам выкупить или взять в аренду готовое предприятие. УРА!!!
  Я аж онемел от такого бесценного подарка судьбы. Нам предлагали шагнуть на год вперёд и получить уже готовый бизнес. У банка просто не было выбора. Я предварительно согласился и договорился о встрече на завтра уже в расширенном составе.
  Мой выход из офиса банка был подобен маршу римских легионов под Триумфальной аркой. Я ликовал, сжимая в руках толстую папку с материалами коммерческого предложения банкиров. Я пытался набрать генерального, но телефон разрядился.
  Прорвавшись сквозь вечерние пробки, я вернулся в офис уже после окончания рабочего дня. Несмотря на поздний час, Степан Константинович и все топ-менеджеры были на месте. В кабинете генерального директора висела сизая пелена табачного дыма. Дым не выветривался, даже несмотря на распахнутые окна. Судя по тягостной атмосфере, итоги сегодняшней беготни не вселяли оптимизма.
  Директор встретил меня напряжённым:
  - Ну что, Макс? Может, ты чем-нибудь порадуешь?
  В голосе генерального чувствовалось мрачное ожесточение.
  - Порадую, и даже лучше. Гельмут уже завтра готов подписывать контракт на финансирование всего проекта. Это раз! А банк нам отдаёт готовую промышленную площадку наших конкурентов с готовыми линиями. Это два!
  Шок и трепет.
  Казалось, что по кабинету прошёл разряд тока. Мрачное как грозовая туча, лицо генерального директора вытянулось, а глаза выкатились из-под набрякших век.
  - А ну повтори, что ты сказал, - потребовал он.
  Я в гробовой тишине рассказывал о встрече с Гельмутом и о его звонке Йохану. Потом я рассказал о предложении банка, попутно выкладывая на стол документы, фотографии и буклеты. Когда очередь дошла до солидного томика бизнес-плана, финансовый и коммерческий директора чуть не разорвали его, перетягивая друг у друга из рук.
  По лицам окружающих было понятно, что я единственный, кто принёс сегодня положительный результат. Шумное обсуждение и планирование, звонки партнёрам и Павлу Андреевичу, споры, скоропалительные расчёты сожрали практически два часа времени, и я поехал домой.
  
  
  Глава 7. Милана
  
  Водитель выслали меня перед самым подъездом, и первым кого я увидел, была мама Евы.
  ???
  Женщина поднялась с лавочки возле подъезда и нерешительно шагнула в мою сторону.
  - Здравствуйте, Максим.
  - Добрый вечер, Милана.
  - Простите меня, пожалуйста. Я не думала, что вы так поздно приходите. Спасибо вам больше за помощь.
  Мне стало неудобно перед Миланой самому. Уже было начало одиннадцатого.
  - Можно было и по телефону позвонить. Меня сегодня друзья вашей девочки как раз вызванивали.
  - Нет. Я хотела лично извиниться за поведение папы. По телефону это не так просто. Придётся много объяснять. Вы вчера назвали ваш адрес, а у меня память очень хорошая. Я... Простите, что не позвонила вам и не спросила разрешения. Ой, это так бестактно с моей стороны - заявиться к вам без приглашения. Какая же я дура.
  Она сделала короткую паузу и закрыла лицо руками. Милана была в полном смятении.
  - Всё в порядке, Милана. Я вас очень хорошо понимаю. Представить себе не могу, что со мной происходило, если бы пропал мой ребёнок. Вы меня не затрудняете. Может, загляните к нам на чашечку чая?
  - Вы так любезны, - тихо ответила женщина. - Спасибо вам. Вы сделали очень большие дело. Вы подарили нам надежду и даже уверенность. Вы так помогли нам, а папа вас вытолкал. Это было ужасно, я потом места себе найти не могла.
  - Я совершенно не обиделся.
  - Я нехочу не отнимать много времени, и злоупотреблять вашим гостеприимством я не хочу. Я прошу у вас прощения за поведение моего отца, но мне хочется, чтобы вы поняли. Мой папа достойный человек и очень воспитанный, но некоторые обстоятельства в нашей жизни очень болезненны для него.
  Тут я совсем перестал хоть что-нибудь понимать. Милана продолжала:
  - Человек, с которым вы увидели Еву - это её отец. Если дочка с ним, то Саша её будет оберегать лучше, чем английскую королеву.
  У меня буквально гора свалилась с плеч. С Евой всё в порядке!
  Я поддержал Милану:
  - Так, это же замечательно. Ева сейчас со своим отцом.
  Женщина горько вздохнула.
  - Он криминальный авторитет. Вор в законе. Это тайна нашей семьи и моё тяжкое бремя, мой крест. Отец воспринимает это очень болезненно. Вот что я вам хотела сказать. Не сердитесь на него, пожалуйста. Мы вам так благодарны.
  С этими словами у меня всё встало на свои места. Стали понятны поздний визит Миланы и её нежелание говорить о семейных тайнах по телефону.
  - У меня даже и в мыслях не было сердиться, - заверил я женщину. - Не стоило меня так долго ждать. Я бы к вам ещё раз приехал. Мне это несложно. Ещё не хватало, чтобы с вами случилось что-нибудь. Поздно сейчас. Давайте я вас домой отвезу.
  Я оглянулся назад, но моей служебной машины уж и след простыл.
  - Вот незадача, - засуетился я. - Я сейчас водителю позвоню.
  - Не нужно. Вас наверняка дома заждались, а я вас задерживаю. Я сама как-нибудь. Ничего страшного.
  - Знаете. Я всё равно перед сном прогуливаюсь. Привычка у меня такая, - бессовестно соврал я. - Предлагаю совместить полезное с приятным. Я вас до дома провожу и, заодно, прогуляюсь.
  Давая понять, что возражений не принимаются, я подставил ей локоть. Женщина смутилась, но все равно взяла меня под руку, и мы пошли в сторону дома Евы. Ладонь Миланы была практически невесомой и удивительно тёплой. Даже сквозь рукав пиджака я чувствовал её нежное и обволакивающее тепло, было очень приятно.
  - Вы замечательный человек, - после долгой паузы сказала мама Евы.
  Я уже слышал такие слова от её дочери.
  - И чем же я такой замечательный?
  - Вы неравнодушный, и всегда готовы прийти на помощь. Вот и сейчас вы мне помогаете. Я очень плохо вижу в темноте и сумерках. Теперь я перед вами в двойном долгу.
  - Вообще-то, все плохо видят в темноте и сумерках.
  - У меня никталопия, её куриной слепотой ещё называют. Это у меня началось после родов... Когда я родила Еву.
  Мне казалось, что она хочет сказать нечто большее, чем предполагала и сейчас мучительно решает: говорить или не говорить мне это. Слова готовы были сорваться с её языка, но она пугливо их удержала. Я не стал торопить Милану, нельзя было давить на неё.
  - Я родила дочку очень рано. Мне тогда всего шестнадцать исполнилось. Событие неисключительное для того времени, но все равно нечастое. Я встретила Сашу, когда мне было всего пятнадцать. А он был старше моего отца. Мы были совершенно разные. Я из хорошей семьи. Папа - заслуженный лётчик-испытатель, орденоносец, воевал в Афганистане. Он из большой и славной династии военных. Моя мама - дочь известного композитора и поэтессы. Она была очень талантливой. Писала удивительные картины. А я за всё время учёбы в школе всего одну четвёрку получила. Спортом занималась и музыкой. Я тогда, как раз получила кандидата в мастера спорта по фигурному катанию. А тут в моей жизни появился он - Саша. Мой папа всегда был для меня идеалом мужчины: честный, смелый, благородный, сильный, готов пожертвовать собой. А я в Саше я увидела обратную сторону настоящего мужчины. Он тоже был смелым, благородным, невероятно сильным, но он был хищником, настоящим диким зверем и вожаком. Вот если папа был готов для меня хоть луну с неба достать, то Виктор был готов бросить к моим ногам целый мир. Быть рядом с таким мужчиной, это все равно, что держать на поводке могучего дракона, который позволил себя обуздать. Невероятное чувство. Я голову потеряла. Я была готова на все как декабристка, чтобы быть рядом с ним. Если бы Саша сказал мне шагнуть в пропасть, то я сделал это не задумываясь. Я забросила школу и спорт, сутками дома не появлялась. Я была рядом с ним, но это был удар для моей семьи. Я забеременела от Саши.
  Женщина замолчала.
  - Дома были жуткие скандалы. Но я ничего и слышать не хотела. Я - дрянь неблагодарная, эгоистка. Прозрение пришло, когда слегла мама. Она и раньше сильно и часто болела, но в этот раз она слегла по-настоящему. Я сутками рыдала. Я стояла на коленях перед её кроватью, я молила Бога, но мама угасала на глазах. Отец у меня прощения просил. Мама слегла сразу после того, как он первый раз в жизни поднял на меня руку. Он бил меня. Теперь я понимаю, что он так поступил от бессилия и отчаяния. Я его не виню, потому что сама заслужила хорошую трёпку. Я убежала после этого, а мама утром уже не встала с постели. Мы не сберегли маму. Она умерла. Если бы не её смерть, все было бы по-другому. Я запретила Саше появляться рядом со мной. Он не сдержал своего слова всего один раз, когда пришёл в роддом, чтобы увидеть свою дочь. Больше я его не видела, но он постоянно был рядом. Вокруг нас всё время крутились какие-то фирмы с детской одеждой, питанием, медицинские центры, они наперебой предлагали нам всякие рекламные акции. Я была просто завалена памперсами, игрушками, распашонками, детским питанием. К нам регулярно приходила педиатр, но только через три года я узнала, что такого врача в нашей поликлинике нет. Это всё был он - Саша. Ещё в детском саду после тестирования мне предложили бесплатно обучать Еву по уникальной программе в элитной частной школе. Потом оказалось, что личность моего папы так необходима для имиджа частной школы, с нас не только не хотели брать денег, но и даже готовы доплачивать за обучение моей дочки. Потом приглашения на обучение, лечение и отдых за границу. Вот такие удивительные истории. Я понимаю, что это все дело рук Александра. У меня просто не хватило духа отказать ему. Ведь он заботился о своём ребёнке. Видите, какая история - как в дешёвой мелодраме. Когда он пришёл в роддом посмотреть на ребёнка, я уступила ему только в одном. Я назвала дочку Евой по его просьбе. Когда я увидела Сашу, то поняла, что люблю его, так же как и прежде. Тогда я попросила его больше не приходить ко мне никогда. Вы не представляете, как тяжело мне это далось. Я ломала себя. Мне никогда не было так трудно.
  Женщина замолчала. Я понял, что Милана плачет, и не смотрел в её сторону, чтобы не смущать.
  - Удивительная история. Действительно, с неё романы можно писать.
  - Не романы, а трагедию.
  - Ну, все же не так страшно, что девочка со своим отцом.
  - Не страшно. Я кончено предполагала, что Саша захочет встретиться с дочкой. С одной стороны, мне очень не хотелось этого. Но, с другой стороны, я понимало, что рано или поздно это произойдёт.
  - То есть, сейчас он второй раз нарушил обещание?
  - Нет. Он обещал, что не придёт ко мне, но насчёт Евы он такого обещания не давал. Я в глубине души даже рада, что так случилось. Ева должна была его узнать. Но я очень боюсь последствий этой встречи. Когда из моей жизни пропал Саша, я спаслась только тем, что посвятила себя ребёнку.
  - Ну, как же так? Вы молодая красивая женщина. Вы же могли устроить свою жизнь.
  Она горько усмехнулась.
  - Вы меня не поймёте. В моей жизни было два настоящих мужчины с большой буквы. Вы бы стали довольствоваться ветхой дерюгой после того, как довелось носить бальное платье и корону принцессы.
  Я невольно улыбнулся, представив себя в бальном платье и короне.
  - Я бы лично лучше ветхую дерюгу носил, чем бальное платье и женскую корону.
  Она поняла мою шутку и тихонько засмеялась. Её смех прокатился сквозь моё тело как электрический ток. Меня бросило в жар. С этим нужно было заканчивать. Женщина несла в себе неизгладимый отпечаток ауры своего ребёнка. Я чувствовал, что Ева занимает в моей жизни всё больше и больше места.
  Милана сказала:
  - Ну, тогда представьте себе кашу-размазню, приготовленную на воде. Стали бы вы это кушать после того, как питались в элитном ресторане?
  - Пожалуй, нет. Так, все остальные мужчины для вас - каша-размазня на воде?
  - Вы слишком утрируете. Вокруг много достойных и прекрасных мужчин. Я думаю, что ваши жена и дети гордятся вами. Но на соревнованиях среди всех спортсменов на пьедестале может быть только один чемпион. А в моей жизни их было двое. Женщины так устроены - инстинкт их заставляет искать лучших. Мне несказанно повезло. Я не зазнавшаяся стерва, я не строю из себя недотрогу. Мне тоже хочется обычного бабьего счастья. Но я люблю Сашу до сих пор. Это моё мучение и наказание. Я не смогу больше полюбить другого мужчину. Понимаете?
  Она с надеждой посмотрела мне в глаза. Налитые влагой, очи чарующе блестели в свете ночных фонарей. Но это были глаза Миланы, а не Евы, и я не смог в них утонуть. Я понимал женщину, даже больше чем она могла себе представить.
  - Наверное, да, - сказал я честно.
  Если Милана открывала передо мной свои тайны, то я, наоборот, закрылся от неё, чтобы женщина не почувствовала мою неодолимую тягу к Еве.
  Тут я заметил, что мы уже пришли к её дому. Геометрически правильный тёмный провал въезда во двор уже настороженно уставился навстречу своей непроглядной чернотой. Но попрощаться у нас не получилось. Пьяный гомон доносился откуда-то из недр чёрного пространства.
  Не говоря ни слова, я положил ладонь поверх её пальцев на моей руке и повёл Милану навстречу темноте. Она семенила за мной кротко и доверчиво, полностью полагаясь на мою уверенность. Хотя уверенности у меня не было никакой. Во-первых: я не был героем и вполне опасался встречи с подвыпившими хулиганами. Во-вторых: под аркой было невообразимо темно, и сейчас я видел ничуть не лучше, чем Милана с её куриной слепотой.
  Мы благополучно миновали зону непроглядной тьмы и вышли во двор, заставленный дремлющими автомобилями. Компания хулиганов оказалась троицей вполне солидных мужчин сорока-сорокапятилетнего возраста, которые вполне учтиво, но очень жарко спорили на тему интерпретации поведения судьи в последнем матче ЦСКА.
  Мы остановились у подъезда. Здесь уже ярко светила лампа, и настороженно мигала алым огоньком камера системы видеонаблюдения. Я понял, что не могу отпустить руку моей спутницы. Я не хотел её отпускать.
  - Можно я вас чаем угощу, а то мне очень неудобно. Не поймите это превратно, - сказала Милана.
  - Спасибо, но мне нужно домой. Поздно уже, - через силу сказа я. - До свидания.
  - До свидания.
  По дороге домой я думал о том, что будет, когда Ева вернётся. Меня это пугало практически так же сильно, как и её исчезновение.
  Жена меня встретила у дверей и без всяких разговоров впилась в меня горячим поцелуем. Но это был не столько приступ нежности, сколько тест на алкоголь. По вкусу поцелуя Лилька безошибочно определяла, пил я спиртное или нет. Никакие уловки не могли обмануть этот тест.
  Не знаю, что послужило причиной, может, мои мысли о Еве, может, то, что не так давно меня дико возбуждало любое прикосновение Миланы, может, излишне страстный поцелуй моей Лилии, но я повалил жену прямо в коридоре. Несчастный халатик трещал под моим напором.
  Я подхватил жену на руки и унёс в спальню. Повторилась безумная ночь, произошедшая накануне. Я выплеснул на неё заряд безумной страсти. Лилька не отставала. Она кусалась, царапалась и сама проявляла удаль, характерную только для первого года нашего супружества. Но я опять был в автобусе и говорил с Евой!!!
  
  Глава 8. Триумф
  
  Утром в офисе меня встретил Павел Андреевич. Судя по бледному лицу, мятой одежде и большой сумке с багажными бирками, он только что приехал из аэропорта. Завидев меня, он буквально побежал мне навстречу. За долгим разговором я пересказал ему в деталях вчерашние переговоры с Гельмутом и банкирами, а также последующее обсуждение в кабинете генерального директора. А когда появился генеральный, я вызвонил банкиров и договорился с ними о встрече.
  К переговорам мы готовились очень тщательно и на встречу с банком приехали во всеоружии. Прежде всего, мы с облегчением узнали, что предложение не только осталось в силе, но и дополнилось парой бонусов в виде готовых к сотрудничеству обманутых поставщиков и крупного клиента, уже ожидающего отгрузок нашей продукции. Не выходя из банка, мы подготовили и подписали меморандум о намерениях. Когда мы вернулись, бывший исполнительный директор победного заявил:
  - Обгадились наши партнёры. Ну, ничего. Пусть они теперь сосут большой, толстый и вонючий, а мы посмеёмся.
  А затем добавил, помолчав некоторое время:
  - И ещё пусть он будет мягким.
  Все в один голос заржали над скабрёзной шуткой нашего Павла Андреевича.
  Уже потом в беседе с глазу-на-глаз бывший исполнительный мне рассказал, что наши партнёры 'PZD-Grupp' задумали многоходовую схему в которой лохам должна была остаться именно наша компания. В бизнесе всегда присутствует существенная доля риска. Предугадать заранее все нюансы будущей работы, просто, невозможно. И в коммерческой среде можно зарабатывать не только на самом бизнесе, но и на партнёрах.
  После обеда мы все вместе поехали на встречу с Гельмутом. Немец, узнав об истории с банком и лизинговой компанией, пришёл в восторг и подтвердил, что теперь фонд будет финансировать весь проект целиком. Это было поистине королевским подарком. Теперь получалось, что наши партнёры вообще не нужны. Мы заполучили в руки новое предприятие, нам предлагали профинансировать проект целиком, так как сам проект неожиданно оказался в самой высокой степени готовности.
  Сумасшедший день закончился тем, что одна группа менеджеров уехала в поглощаемую нами компанию, а Павел Андреевич со своими новыми подчинёнными в обстановке строжайшей секретности уехал знакомиться со свалившимся на голову предприятием.
  Уже около семи часов вечера мне позвонил оперуполномоченный - лейтенант Кондратенко Константин Васильевич.
  Без всякого приветствия он с неудовольствием задал мне вопрос:
  - А почему вы мне сегодня не перезвонили?
  - А в чём собственно дело? - удивился я.
  - Вот, вы такой занятой человек, а находите время заниматься частной детективной деятельностью. Вы зачем вчера в 'Ассоль' ходили?
  - Ребята ищут свою подругу Еву. Я решил им помочь.
  - Куда вы все лезете?! Если у вашего друга аппендицит случиться, то вы сами резать его будете или скорую помощь вызовете?
  - При чём тут это? - удивился я.
  - А притом! Каждый должен заниматься своим делом. А если вы преступника вспугнули?
  - Так, девочка со своим отцом. Какие преступники?
  Ответом мне было молчание.
  - А вы откуда знаете? - наконец, отозвалась трубка.
  - Мне её мама сказала.
  - Понятно. Но вы все равно не лезьте, ради Бога. Имейте в виду, что вы можете подставить под удар пропавшую и сами тоже можете стать потерпевшим. От волонтёров только тогда польза есть, когда они полиции помогают, а иначе - только один вред.
  - Я искренне хотел помочь.
  - Вы уже помогли. Я вам без издёвки говорю. Вы действительно помогли. Но давайте на этом и остановимся. Нашим делом уже телевидение и газеты интересуются. Не стоит раздувать из рядового дела не Бог весть что. Круг поиска сужен. Криминала там нет, скорее всего. Не стоит воду мутить. Мы действительно работаем, и не стоит нам мешать. Вы согласны со мной?
  - Я согласен. Не волнуйтесь. Инициативу проявлять не буду.
  - Очень хорошо. Хоть, один здравомыслящий человек. Максим Валерьевич, вы не могли бы переговорить с друзьями Евы. Ни к чему эта суета.
  - Насчёт друзей обещать не могу. Я их видел кого раз, а кого два раза в жизни.
  - Кстати, они очень хорошо о вас отзывались. Вы заслужили у них уважение. Попробуйте, если вам несложно урезонить их.
  - Договорились.
  - Ещё раз спасибо вам. До свидания.
  - А вы отца её нашли?
  Ответом на мой торопливый вопрос 'вдогонку' стали монотонные гудки.
  Практически без приключений я спокойно дожил до пятницы. Новый проект стартовал с утроенной силой. Павел Андреевич уже рапортовал о готовности к выпуску продукции. Дома меня ждала, очумевшая от нежданно свалившегося ренессанса нашей любви, жена. Каждый вечер, уложив девчонок спать, мы набрасывались друг на друга как, переполненные гормонами, подростки.
  Утро пятницы началось с осторожно звонка теперь уже бывших партнёров. Они ещё не поняли или не хотели понять, а, может, просто не знали о разрыве отношений.
  - Здравствуйте, Максим, - вкрадчиво поздоровалась со мной молодая женщина с говорящей фамилией Комиссарова. - Вы, случайно, не знаете, как себя чувствует Павел Андреевич?
  Комиссарова была в 'PZD-Grupp' неким подобием ледокола, который проламывал всё на собственном пути. Я настолько ярко приставил себе этого Чапаева в юбке, что мне даже стало не по себе. Мне не хотелось сходиться лоб в лоб с этим асфальтовым катком. Я тактично парировал вопрос:
  - Так, он же новым проектом занимается. Разве он не вместе с вами?
  Моя собеседница замялась. А я продолжал строить из себя святую простоту:
  - Он мне передал свои прежние дела и уехал заниматься новым проектом. Я чего-то не знаю?
  - Кстати. Максим, поздравляю вас с новым назначением. Не многие могут похвастаться такой карьерой. Вас ждёт непременный успех. Поверьте моей интуиции.
  Как сильно эта стерва задолбала со своей интуицией. Комиссарова подобно религиозной фанатичке верила своим домыслами или ведениям. Непоколебимая уверенность в собственной непогрешимости сшибала с ног кого угодно.
  - Спасибо. Так, он у вас? - продолжал издеваться я.
  - Вас не информировали о неких затруднениях стартапа?
  - Нет.
  - Максим, у нас возникли некоторые сложности. Вы должны понимать. Бизнес в России - имеет определённые особенности.
  - У вас нет денег? Насколько мне известно, первый транш не был переведён.
  - Лукавите, Максим. Все вам прекрасно известно. Возникла некоторая задержка, это я признаю, и причиной тому - неисполнение обязательств со стороны вашей компании, но тем более непонятно поведение Павла Андреевича. Проблемы необходимо решать совместно. Мы уже нашли решение, а он внезапно куда-то пропадает. Согласитесь, что это противоречит обоюдным интересам.
  Вот оно что. Идеальная интуиция Комиссаровой не сработала. События пошли не по её сценарию. Вместо паники, требований и взаимных обвинений, в проекте возник вакуум неопределённости. Она заволновалась. Наверное, у неё наконец-то заработал логика вместо мистической интуиции. Чувствует сучка, что жареным запахло.
  - Он даже на звонки не отвечает, - продолжила собеседница.
  - Уж и не знаю, что сказать. Вы меня извините, но у меня очень сложный этап. Не могу отвлечься от навалившихся задач.
  - Прекрасно вас понимаю, - проворковала голосом Дюймовочки прожжённая стерва. - Вы не могли бы мне сообщить, где я могу найти Пашу. Я ценю людей, которые мне помогают. Я думаю, что наши отношения станут от этого более доверительными и тёплыми.
  Меня передёрнуло. Помимо непоколебимой уверенности в своей интуиции у Комиссаровой была не менее сильная вера в свою женскую неотразимость. Она в упор не видела недостатков своей внешности. Если сейчас она намекала на интим, то я мог представить нашу случку только в виде жёсткого садомазохистского порно. Причём, я бегал бы на четвереньках под седлом и в кожаном наморднике, а она лупцевала меня особо страшным кнутом, дожидаясь моей скорой смерти.
  Чур меня!!!
  - Обязательно сообщу, - сказал я самым обнадёживающим голосом, на который был способен.
  После щекотливого разговора с ударной кавалерией партнёров я набрал Павла Андреевича.
  Бывший исполнительный позлорадствовал, а потом открыл мне две страшные тайны.
  Во-первых: в качестве выхода из ситуации, 'PZD-Grupp' предлагали влить новую компанию в их холдинг, продав часть акций и оставшись с миноритарным пакетом. Это значило одно, что созданный бизнес наши партнёры заберут себе целиком после того, как мы выведем его на плановую мощность.
  Во-вторых: Павел Андреевич, разумеется, уже перенаправил исполнение всех контрактов на новую компанию.
  В-третьих: даже без вывода активов, брошенная нами, контора могла приносить теперь только убытки. По сути дела, пропадали все средства, ранее вложенные в проект. Но если с нашей стороны потери были минимальны потому, что мы вкладывались по большей части работой наших сотрудников и контрагентов, то наши партнёры щедро сорили деньгами, заманивая нас в ловушку. Теперь все их вливания превратятся в прямые потери.
  Запуск реализуемого проекта в новом формате снимал с нас большую часть потерь, связанную с имиджевыми и финансовыми рисками. Несравнимо бóльшая нагрузка от обслуживая, привлекаемого со стороны, займа с лихвой компенсировалась тем обстоятельством, что входящий финансовый поток начинался фактически с первых дней реализации проекта.
  Вечер пятницы я посвятил заглаживанию своей вины перед моими товарищами и соратниками по работе в прежней должности, я попросил Женю заказать столики в нашем любимом пивном баре 'Карпатский хуторок'. Мне нужно было обязательно 'проставиться' перед друзьями и коллегами. С моей стороны это было продиктовано желанием сохранить прежние тёплые отношения, хотя и вряд ли это получится. Я лично обзвонил всех и просил каждого составить мне компанию сегодня вечером.
  Перед самым выходом на пятничную гулянку запиликал мой сотовый.
  Номер звонившего был мне незнаком, но тягостное предчувствие сжало холодными тисками моё сердце.
  - Да. Я слушаю вас.
  - Здравствуйте, Максим.
  Я безошибочно узнал голос Миланы, но теперь в этом голосе чувствовался надлом.
  - Здравствуйте, Милана. Я рад вас слышать.
  - Вы просили держать вас в курсе поисков.
  Я не решался нарушить затянувшуюся паузу. Я боялся.
  - Сегодня я встречалась с Сашей.
  Я буквально увидел, как по лицу Миланы текут слёзы.
  - Он действительно встречался с Евой, но они расстались примерно в два часа дня. Он её оставил в парке, она отправилась на выставку собак. Он больше её не видел.
  - Я вас понял. Я могу что-нибудь сделать?
  - Нет. Спасибо.
  - Можно я вам ещё позвоню.
  - Конечно, звоните. Мне почему-то становится легче, когда я вас слышу, - призналась женщина.
  - Знаете. Мне очень хочется вам помочь. Я хочу, чтобы Ева вернулась к нам.
  Я не успел удержать в себе последнюю фразу. Теперь я уже прямо заявил о том, что считаю себя причастным к случившемуся, я претендую на место в судьбе Евы.
  - Спасибо вам. Извините, - голос Миланы предательски дрожал.
  Она отключила телефон.
  Я ругал себя последними словами потому, что Милана сейчас там в своей квартире плачет навзрыд. Ей больно и страшно. Я чувствовал это, и я был в этом виноват. Сначала я хотел бросить все и лететь домой к Еве, чтобы просить прощения и успокаивать Милану. Но это было глупо. Кем я был для неё? Ещё один сочувствующий?
  Потом я хотел бежать к её друзьям, организовывать поиски, спамить социальные сети, трясти за грудки сопливого оперуполномоченного. Это было ещё более глупо. Я понял, что могу только ждать. А сейчас мне нужно идти просить прощения у своих друзей, приятелей и коллег, с которыми я отработал столько времени.
  Сегодня народу в кабаке больше чем обычно. Присоединились все сотрудники из моего отдела, аналитики, финансисты, девочки из бухгалтерии и прочие любопытные. Стихийные проводы устроили с размахом, а я был звездой программы. Приятель Машка какое-то время дулась на меня, а потом все равно потеплела сердцем и пожелала мне удачи. Я чувствовал, что удача мне понадобиться.
  Мои закадычные приятели Андрюха и Лёха устроили настоящее шоу. Они это умели. К завершению посиделок нашей вечеринкой были охвачены уже все посетители 'Карпасткого хуторка'. Я натянуто улыбался, благодарил всех, клялся в вечной дружбе, был эпицентром беззлобных шуток и розыгрышей. Мы весело провели время.
  Когда народ стал разбегаться, а я попросил официанта принести считыватель для банковской карты, чтобы рассчитаться, ко мне подсела Маша.
  - Ты чего такой смурной? Случилось что-нибудь?
  - Да всё нормально, Маш.
  - Не физди. Опять таиться начал. Не пройдёт. Я тебя как облупленного знаю.
  - Маша, человек пропал.
  - Твои, что ли? - у Маши округлились глаза.
  - Нет. Просто знакомая. Даже не родственница.
  - И давно пропала?
  - Ровно неделю назад. Полиция ищет и друзья. Была какая-то надежда, что она к своему отцу уехала, но сегодня выяснилось, что это не так, - честно ответил я Маше.
  - Хм. Найдётся, наверное. Главное, верить. А ты нос не вешай. Не люблю нытиков.
  Машка потрепала меня по волосам.
  - Пойдём, проводишь меня. А то не ровен час прицепиться ко мне пьянь какая-нибудь.
  - Так, я тоже пьяный.
  - Так, ты пьянь знакомая. Я тебя сколько лет уже знаю. А от незнакомой пьяни можно всяких незнакомых гадостей ожидать.
  Мы вместе заржали. Я вызвал такси, отвёз Машу до дома, а потом поехал к себе.
  Подъезжая к своему подъезду, я заметил, что на кухне нашей квартиры горит свет. Лиля не спит и ждёт меня. Неужели она опять устроит мне выволочку?
  Жена ни слова не сказала о пятнице и наших регулярных попойках. Она нежно обняла меня и повисла на шее. Но мне всё же не удалось скрыть от жены своё подавленное состояние.
  - Милый, что с тобой?
  Лиля пыталась заглянуть мне в глаза.
  - Случилось что-нибудь, - её голос сквозил тревогой.
  - Все в порядке, солнышко. Я просто устал. Мы сделали за эту неделю очень много. Мы фактически предотвратили крах нашего нового бизнеса.
  - Ну, вот видишь, как хорошо.
  - Котёнок. Я очень перенервничал, и эти дни дались мне очень нелегко. Мы победили, но ты не представляешь, чего этого стоило.
  Лилия буквально утопила меня в своих объятиях. Поцелуи, ласки, её нежные руки. Мы снова оказались в постели, но в это раз секс был очень нежный и ласковый. Но, черт возьми, я опять улетал мыслями в прошлое в тот самый автобус и снова разговаривал с Евой.
  Жена уснула в моих объятиях, а я так и пролежал всю ночь, не сомкнув глаз.
  
  Глава 9. Маньяк
  
  Пока Лиля спала, я позавтракал и вышел на большую лоджию.
  В своё время мы с женой мечтали о том, как превратим её в уютный уголок для семейного отдыха. Но по факту лоджию превратили в нечто среднее между сараем и кладовкой, где хранились старые вещи, мебель, обои, обрезки пластиковых труб и прочие остатки большого ремонта.
  Особое место там занимали велосипеды.
  Бич современных женщин - это непрекращающаяся борьба за похудение. Фитнес, новомодные диеты, низкокалорийные продукты и опасная химия нещадно уничтожают здоровье и семейный бюджет. Мы обошлись малой кровью, купив, ещё пять лет назад, горные велосипеды. Теперь они пылились на лоджии, в нетерпении дожидаясь очередной блажи хозяев, когда мы соизволим подкачать шины и отправиться на очередную велопрогулку. Пусть редко, но всё же мы катались на них, преимущественно весной. В остальное время наши выезды можно было пересчитать по пальцам. Велосипеды и сейчас стояли в немом ожидании очередной прогулки.
  Шагнув через порог на лоджию и прикрыв за собой дверь, я оперся локтями на плиту ограждения, навалившись животом на мягкое сидение велосипеда. Тёплый ветерок нёс аромат цветущих лип и яблонь. Весеннее утро радовало свежестью и наполняло жизнью. Прелесть, какое утро. Хотелось раскинуть руки и закричать навстречу небу: 'Как хорошо-о-о-о!'.
  Но мной восторг чудесного утра могли разделить только хмурые дворники и невыспавшиеся собачники, которых таскали за собой их жизнерадостные питомцы. Созерцание собак, выгуливающих своих хозяев, вернуло к мыслям о Еве.
  Милана сказала, что Ева рассталась с отцом и пошла на выставку собак. Если она пошла, а не поехала, то выставка должна была проводиться где-то рядом. А какие выставки могут проводиться в пятницу? Ведь большинство владельцев собак работают в это день. Нужно будет заглянуть в 'Ассоль', ведь Эрик наверняка знал о массовых сборищах, которые проходили поблизости от его кафе. Пищевики обычно следят за подобными мероприятиями. Можно, ещё в интернете посмотреть: какие собачьи выставки состоялись в пятницу на прошлой неделе?
  У меня забрезжила надежда. Можно съездить туда на велосипеде. На нём я смогу быстро доехать до кафе Эрика, и ещё можно будет объехать сразу несколько маршрутов по которым могла пойти девочка, вдруг мне повезёт с поисками. Очень удачная идея. Наверное, за пару или троку часов я управлюсь. Как раз жена и дочки успеют отоспаться и привести себя в порядок.
  Стараясь не разбудить супругу, я вытащил велосипед с балкона и понёс его в коридор. Сборы заняли минут пятнадцать, вместе с напяливанием специальной экипировки и протиранием двухколёсного друга от пыли. Я тихонечко открыл дверь и уже готовился выкатить велосипед на площадку, когда в коридоре появилась заспанная Лиля в ночной рубашке.
  Она повисла у меня на шее и поинтересовалась:
  - Ты чего это надумал? Сбежать решил?
  - Лиль, я кататься поеду. Отвлечься хочу и стресс выжечь.
  - Так, давай позже вместе покатаемся.
  - Лучше я утром откатаюсь, а потом мы вместе куда-нибудь сходим. Иди, спи, воробушек.
  Я чмокнул жену в губы. Она сладострастно замурлыкала и потянулась.
  - А, я лучше придумала, - заявила жена.
  Такие Лилькины фразы всегда заставляли меня внутренне собраться, готовясь к чему-нибудь из ряда вон выходящему.
  - А давай, с ночёвкой к Михайловым на дачу съездим. Мы с Алкой что-нибудь вкусненькое испечём. А вы с Толиком баню с пивом и шашлыками организуете. Девочки с Лёвушкой поиграют.
  О, нет!!! Я категорически не хотел убивать пару замечательных выходных дней в компании двоюродной сестры моей Лилии. Я очень хорошо понимал свою жену - она скучала в Москве без подруг и душевного общения. Знакомых и приятелей у нас было в избытке, а вот настоящих друзей по пальцам перечесть. Михайловых мы с Лилей воспринимали по-разному: моя жена в них души не чаяла, а я тихо ненавидел зануду Аллочку и её придурковатого мужа Толика. Каждый визит к ним превращался для меня в серьёзное испытание.
  Я понимал Лилю. Ей обязательно хотелось похвастаться перед сестрой моими успехами. Между Лилей и Аллой шло скрытое, но бескомпромиссное соперничество. Такое противостояние могло быть только между сёстрами или лучшими подругами. Они соревновались - кто круче устроился в жизни. Предметом для сравнения было всё - от супруга и детей, до нового платья и, разумеется, квартиры. Но это отдельная история.
  - Как здорово, - 'обрадовался' я. - Вы готовьтесь, а я как раз к обеду приеду. Вместе соберёмся и после шести вечера отчалим к Михайловым на дачу.
  Лилька счастливо пискнула и жарко поцеловала. Меня отпустили на велопрогулку.
  Я вытащил велосипед на улицу. Погода радовала своим великолепием, вся природа сочилась свежестью.
  Я подтянул ремешок на шлеме, одел велоперчатки без пальцев и поехал на поиски Евы.
  Сначала я доехал до остановки, а потом покатил вдоль маршрута нашего утреннего автобуса.
  Полупустые улицы постепенно заполнялись автомобилями москвичей и гостей столицы, которые надумали отправиться на шопинг или отдых с утра пораньше. В моём рюкзаке за спиной лежала пластиковая папка с листовками о пропаже Евы, а в душе жила надежда на то, что смогу найти красавицу живой и здоровой. Пусть пропажа девушки будет досадной случайностью и прихотливой игрой судьбы, которые в итоге закончатся возвращением Евы к тем, кто её любит и ждёт.
  Я покрутился возле станции метро и свернул на дорожку к летнему кафе 'Ассоль'. Может, там что-нибудь знают про выставку?
  Эрика я увидел издалека. Он не торопясь прохаживался в сопровождении тощего узбека вокруг своего кафе и придирчиво разглядывал урны, клумбы и дорожки. Меня он узнал сразу и приветливо помахал рукой, когда я подъехал.
  - Здравствуйте, Эрик.
  - Добрый день. А вы всё ещё свою девочку ищите?
  - Да, я ищу свою девочку.
  Эрик покачал головой, обильно заросшей курчавыми волосами.
  - У меня три года назад племянница здесь в Москве пропала. Учиться приехала, но даже поступить не успела. Я тоже ходил и объявления с фотографиями расклеивал. У людей выспрашивал.
  - Нашли?
  - Нет. Москва страшный город: пафосный, равнодушный и жестокий. Пусть у вас получиться найти вашу девочку. Искренне желаю.
  - Спасибо. Эрик, подскажите, пожалуйста. В пятницу на прошлой неделе здесь где-то проходила выставка собак?
  Менеджер задумался.
  - Это, наверное, в парке. Там есть большая площадка для собачников. Только там не выставка была. Там какие-то соревнования собачьи проводились. Мимо нас в тот день от метро много народа с собаками шли, но точно сказать не готов. Они ещё в субботу и воскресенье проходили, но в воскресенье собачников совсем мало было.
  - Понятно.
  Тут моего собеседника окликнул дородный мужчина в белой рубашке поло.
  - Эрик!
  Вид у толстяка был испуганный, а возле него стояли двое подозрительных типов.
  Эрик попрощался со мной, пожелал успехов и побежал к толстяку, а я покатился в сторону парка.
  Парк был довольно-таки большой и граничил с лесным массивом. Внимательно изучив схему парка на громадном щите возле въезда, я нашёл то, что искал. Собачников определили подальше от кафе, аттракционов и уютных полянок. В самом дальнем углу парка, рядом с лесом было нарисовано пятно неправильной формы с собачьей головой посредине. Наверное, собаководов стоило искать там.
  До собачьей площадки я добрался без всяких сложностей. Помогли указатели и попадающиеся собаколюбы со своими питомцами. Территория собакодрома была огорожена сетчатым забором, а на вытоптанной земле громоздились барьеры, столики, лесенки, бревна, поднятые на разную высоту, и циклопические лестницы. Я выехал на площадку и остановился в нерешительности. Соревнований там никаких не было, а собак с хозяевами было в избытке.
  Разнокалиберные шавки носились по площадке, грызлись и резвились, как могли, пока хозяева стояли небольшими кучками и деловито беседовали. Тут я наткнулся взглядом на собаку, которой здесь не должно было быть. На меня в упор смотрел все тот же беспризорный старый кобель с остановки. Я видел его уже третий раз и это, наверное, было неспроста. Каким образом бездомный пёс мог оказаться на площадке, где хозяева выгуливают своих элитных питомцев?
  Я почмокал губами и похлопал себя по бедру, подзывая своего старого приятеля. Он даже ухом не повёл, и всё так же сидел и буравил меня грустным всё понимающим взглядом. Зато на меня отреагировали другие собаки. Заинтересованные морды повернулись ко мне и некоторые из собак уже направились в мою сторону. Но первой на меня отреагировала маленькая собачка, которая с истошным ненавидящим лаем кинулась на меня.
  Следом на меня накинулась упитанная дама в розовом спортивном костюме с белыми вставками.
  - Мужчина! Что же вы делаете? Зачем вы собак дразните? Вы лучше ничего не могли придумать?! - с издёвкой в голосе заявила она.
  Дама в наряде напоминала мне глыбу фруктового мороженого весом около центнера. Похоже, что её недавно вытащили из вафельного рожка и поставили здесь, чтобы она кричала на всех без разбора.
  Собачницу наставительно поддержал мужчина в линялой военной форме без знаков различия:
  - Молодой человек, не стоит провоцировать собак. У нас тут публика солидная, но не у всех собаки прошли общий курс дрессировки. Могут и не успеть отозвать.
  Говорил он совершенно спокойно, без намёка на негатив. Если дама была похоже на мороженое, то мужик явно был отставным военным, судя по выправке и командирскому выражению лица.
  Говорят, что собаки похожи на своих хозяев. В случае с военным пенсионером это правило работало на все сто процентов. Как только мы начали разговаривать, рядом с ним появился крупный кобель немецкой овчарки такой же спокойный и уверенный в себе, как полярный айсберг.
  - Прошу прощения, - начал отбиваться я. - Мне сказали, что тут выставка проводится.
  - Не выставка. Соревнования. Но они проводились на прошлой неделе, - пояснил военный.
  - А вы, случайно, во время этих соревнований вот эту девушку здесь не видели?
  Я перекинул из-за спины рюкзак и осторожно отстегнул клапан. Дрессированный пёс военного заметно насторожился и неотрывно следил за мной. Я аккуратно достал папку, а потом выудил листовку.
  Мужчина склонил голову набок. Я повернул паку так, чтобы ему было удобно смотреть на фото.
  - Она в пятницу на прошлой неделе пропала. Говорят, что на выставку собак пошла, - продолжил я.
  - Красивая. Я бы запомнил, - с сочувствием в голосе сказал военный.
  - Её здесь не было?
  - Меня в пятницу не было. Здесь отборочные и квалификационные старты проводились, а мы с Громом вне категории идём, - с гордостью добавил он. - Я только в субботу появился, чтобы мы с Громом свой приз забрали. А в воскресенье здесь показательные выступления были. У нас там приз зрительских симпатий только был. Правда, Гром? - с гордостью похвастался отставник и потрепал свою собаку за ушами.
  Овчарка низко басовито гавкнула, подтверждая слова хозяина. Вот после этого можно было и усомниться, что собаки не понимают человеческую речь.
  Мужчина протянул руку и вопросительно посмотрел на меня:
  - Можно я пору объявлений возьму?
  - Да, конечно.
  Он вытащил из папки парочку листовок. Военный поднёс листовку поближе к глазам и подслеповато прищурился.
  - Я среди наших завсегдатаев поспрашиваю. Девочку вашу должны были запомнить. По крайней мере, у нас тут есть люди, служившие в различных структурах. Они не должны ошибиться.
  - Спасибо.
  - Я на телефон в объявлении позвоню, если что.
  - Хорошо.
  - Только вам не стоит задерживаться тут без собаки. И лучше велосипед в поводу ведите, а то, неровен час, вас за добычу приму. Хищники всё-таки, - напутствовал меня военный.
  Я хотел сказать ему про бездомного пса, но воздержался. Сейчас бездомный пёс не торопясь ковылял в сторону леса. До самого края площадки ему оставалось не больше двадцати метров.
  Я поблагодарил отставника ещё раз и быстрым шагом направился вдоль забора, догоняя собаку.
  Старый пёс оглядывался и смотрел на меня, но не останавливался и продолжал идти вперёд. Я за ним не поспевал. Он вот-вот скроется в зарослях. Я не выдержал, запрыгнул на велосипед и рванул с места, не задумываясь о том, что за мной кинуться породистые собаки.
  - Да, стой же ты, - говорил я сквозь зубы, а ноги рывками разгоняли велосипед.
  Я влетел в кусты на полной скорости и едва не полетел кубарем в притаившийся там овраг. Мне чудом удалось удержать руль и скатиться по склону наискосок, набрав слишком большую скорость.
  И тут я увидел такое, чего боятся все родители на свете. Здоровенный мужик выкручивал руки мальчику лет десяти - одиннадцати и срывал с него одежду. Мальчонка всё-таки вывернулся ужом из рук насильника и скакнул в сторону, но выродок со всей своей немалой силы обрушил кулак на голову жертвы. Мальчик по инерции пробежал ещё два шага и упал лицом в грязь. Амбал был целиком сосредоточен на своей маленькой цели и совершенно не обратил внимание на моё появление.
  Вместо того чтобы тормозить, я направил велосипед прямо на негодяя. Но героического тарана не получилось. Точнее, таран был, но не такой как я рассчитывал. Переднее колесо попало в предательскую ямку, и ваш покорный слуга кубарем полетел через руль. Я врезался в амбала как ядро, пущенное из катапульты. Я опрокинул извращенца, но у меня тоже выбило дух. Выпучивая глаза, я поднялся на колени. Сбитый мной мужик тоже поднимался. Он был ошеломлён, но на поверженного врага он совершенно не походил.
  Урод тряс головой и выпялился на меня. Я видел, как его глаза наливаются кровью. Он приходил в бешенство. Я, ловя воздух ртом, тоже поднялся на ноги.
  Мужик медленно сунул руку под одежду и вытащил короткую трубку, которая мгновенно превратилась в стальную телескопическую дубинку.
  - Ты сам, падла, напросился, - зашипел он на меня.
  Пара размашистых шагов мне навстречу, и этот урод бьёт меня дубинкой прямо по голове.
  Сильный удар, страшный хруст. И тут я понимаю, что дубинка застряла в моём шлеме.
  Шлем у меня специальный для бээмиксеров. Когда мы покупали велосипеды и амуницию к ним, я не удержался и купил именно этот шлем. Я не собирался выполнять на велосипеде акробатических трюков и не собирался лететь на своём байке вниз по склону на скорости сто километров в час, но шлем выглядел очень круто, и я не удержался - купил шлем, уступив сиюминутному порыву.
  А теперь эта неосмотрительная покупка спасла мне жизнь.
  Мужик дёрнул на себя дубинку и меня вслед за ней. Скорлупа шлема держала дубинку наподобие капкана. Он так и не смог её выдернуть, но он чуть не вывернул мне шею и подтащил меня вплотную к себе.
  Дикий взрыв адреналина и неудержимая ярость удесятерили мои силы. Я схватил бугая за грудки и стал мотать его из стороны в сторону, как собака мотает пойманного зверька. Этот козёл умудрился пару раз ударить мне в лицо кулаком в жёсткой перчатке.
  Я ударил его головой об дерево. Звук был как от удара кувалдой.
  Мужик мгновенно обмяк и повис на моих руках. Я бросил урода и ещё пару раз пнул ему в голову. Затем я поспешил к мальчику.
  Ребёнок лежал неподвижно. Мне удалось нащупать пульс. Он был жив. Но я не представлял, что мне делать дальше. Я знал, что после аварий людей нельзя трогать до приезда медиков.
  Я кинулся наверх по склизкому склону. Цепляясь за кусты, скользкую траву и торчащие корни, я выбрался наверх.
  Выйдя из кустов и преодолевая боль, я заорал в сторону собачников изо всех сил:
  - Помогите!!! Скорую!!! На помощь!!!
  Если даже люди меня не услышали, то собаки среагировали очень бурно: поднялся лай. В мою сторону кинулись сразу несколько собак. Я отчаянно замахал руками и опять заорал:
  - Помогите!!!
  Снизу из оврага донёсся хруст веток. Это, наверное, пришёл в себя извращенец. Я плюхнулся на задницу и покатился вниз. Ведь там же остался ребёнок!
  Бугай действительно поднимался, зажимая ладонью кровоточащую рану на голове. Я заорал и кинулся на него, выставив руки вперёд. Он шагнул мне навстречу, и мы сшиблись, как средневековые рыцари на турнире.
  Он снёс меня как локомотив, опрокинул и навалился сверху. Я практически интуитивно выкинул руку, и стальное лезвие полоснуло по накладкам моей кожаной перчатки. У него был нож. Не знаю: откуда у меня взялись силы, но этот боров не мог меня одолеть. Он пытался смять меня своим весом, но я не сдавался и удерживал руку с ножом. Его вторая ладонь сжала моё лицо. При этом он старался попасть мне пальцами в глаза.
  Изловчившись, я ударил его в ухо. Удар получился сильный. Урод свалился с меня и выронил нож. Я попытался вскочить, но бугай схватил меня за одежду и снова подтащил к себе. Его превосходство надо мной было только в росте и весе. И последним он пользовался просто отменно. Урод снова наваливался на меня сверху.
  И тут я допустил ошибку. Руки бугая сжались на моём горле. Перед глазами начало темнеть, а лёгкие разрывало болью. Но вдруг я почувствовал, как в это урода что-то ударило. Тот с меня свалился, и я вздохнул полной грудью. Рядом слышалось утробное рычание и отчаянный крик бугая:
  - Ай, мама!!!
  С облегчением я услышал грозный окрик военного:
  - Молодец. Держать!
  Кто-то уже хлопал меня по щекам.
  - Ты как, братишка?
  - Живой, - просипел я.
  Меня подхватили под руки и помогли встать.
  Мне в лицо смотрел тот самый отставник. Его овчарка держала урода зубами за горло. А бугай лежал неподвижно, весь бледный с округлившимися от ужаса глазами. Он даже шелохнуться боялся, хотя его лицо заливалось кровью.
  Я повернул голову. Над мальчиком уже хлопотала небольшая сухощавая женщина и девушка в коротеньких шортах. Наверное, они оказались такими же быстрыми, как и отставник. Сверху, ломая ветки, скатились ещё несколько молодых мужчин. Они сразу направились к негодяю.
  - Ко мне. Рядом! - громко скомандовал военный.
  Появившиеся спортивные ребята ловко скрутили бугая и поставили на ноги. Овчарка уже сидел рядом со своим хозяином. Он потрепал, мгновенно сомлевшего, пса за ушами. Где-то над головой уже завыла сирена. Измазанная в крови морда буквально лучилась счастьем.
  Отставной военный усадил меня на склон оврага и заглянул мне в глаза.
  - С тобой точно все в порядке?
  - Вроде целый. Если не вы, то он бы меня убил.
  - Герои не умирают, - то ли в шутку, то ли всерьёз сказал военный.
  Перепуганный извращенец завизжал неожиданно высоким голосом:
  - Отпустите меня! Я не виноват. Я вам всем заплачу. Я богат. Сколько вы хотите?
  Один из парней сильно врезал ему под дых.
  Людей вокруг становилось всё больше и больше. Я уже видел, как мальчика поднимают по склону на руках. Только тут я заметил забавного рыжего щенка, привязанного поводком к тоненькой осинке. Щенок подпрыгивал и тявкал, отчаянно влияя хвостом. Всё его внимание было сосредоточено на собаке военного.
  Передо мной остановилась худенькая женщина, которая осматривала мальчика.
  - Не двигайтесь, пожалуйста.
  Она расстегнула ремешок и аккуратно сняла с меня шлем. На моё лицо посыпалось пенопластовое крошево. Шлем тут же перекочевал в руки военного.
  Мне повезло. Амбал промахнулся, дубинка попала по шлему не набалдашником, а средней частью, проломив пластиковую скорлупу. Набалдашник торчал буквально в сантиметре от задней поверхности шлема. Второй раз шлем меня спас, когда удержал в себе страшную дубинку бугая и не дал ударить меня ещё раз.
  Тем временем дама обследовала мой череп. Начала она осторожно, а потом уже всё увереннее и сильнее щупала, давила, крутила мою голову и даже постучала по черепушке.
  - Голова болит?
  - Да, - признался я.
  - Кружиться?
  - Вроде нет.
  - Тошнит?
  - Нет.
  - Следите за моим пальцем.
  Она поводила пальцем у меня перед лицом, а потом коварно подвела его к самому кончику носа, отчего мои глаза сошлись 'в кучу'.
  - Хорошо. Очень хорошо, что вы не пренебрегаете защитой. Она вам жизнь сберегла и от увечья спасла.
  - Спасибо, доктор.
  - Это не мне. Это Богу спасибо скажете и производителю вашего велосипедного девайса.
  Пока она меня осматривала женщина, в овраг спустились двое полицейских с короткими автоматами. Это были пэпээсники. Им тут же указали на виновника происшествия.
  Бугай скрестил руки на груди и капризно выпятил губу, а затем гнусаво заныл всё тем же высоким голосом:
  - Я никуда не пойду. Вы права не имеете. Я буду ждать своего адвоката.
  Но тут в дело вмешался один из спортивных ребят. Он сжал пальцами мочку уха извращенца и, когда тот заскулил от боли, спокойно сказал ему:
  - Девочка моя, ты сейчас поднимешь свою толстую задницу и дятлом полетишь, куда тебе скажут, а иначе я с большим удовольствием буду выламывать тебе пальцы, пока ты отсюда не выберешься или яйца раздавлю одно за другим. А если и это не поможет, то я выбью тебе глаза. Вкурил?
  Парень поводил перед носом скулящего бугая указательным пальцем и с размаху ткнул его в лоб так сильно, что у бугая с мощной шеей запрокинулась голова. Звук при этом был такой, как будто ударили деревяшкой по кирпичу.
  Дополнительно парень предложил альтернативный вариант:
  - Ещё могу тебе колено в жопу засунуть по самую печень. Выбирай.
  Парень кивнул головой в сторону полицейских.
  - Это они будут рапорты писать о каждом твоём синяке. А мне можно делать с тобой всё, что захочу, и без рапортов, - продолжил он.
  Извращенец охая поднялся с земли.
  - Я пойду. Пойду. Сам. Я сам.
  Его руки освободили от ремня, и он чертыхаясь полез наверх.
  В овраг спустились ещё несколько человек в полицейской форме. С ним была женщина полицейский.
  - Что тут произошло? - спросил один из сотрудников полиции у военного.
  - Капитан, вы его спрашивайте, - ответил он и положил руку на моё плечо.
  Капитан уставился на меня. Второй полицейский принялся расставлять какие-то бело-чёрные линеечки, а третий беспрерывно щёлкал фотоаппаратом.
  - Что тут произошло? - спросил полицейский уже у меня.
  - Я заехал на площадку где собак тренируют, - начал я. - Мне сказали, чтобы я собак не дразнил, и я поехал в лес. Сюда, то есть. Я не знал, что тут овраг. Я, вообще, в этом месте не бывал. Ну, и получилось, что я практически свалился в овраг. Я вон там съехал.
  Моя рука сама указала на размазанный след от колёс велосипеда.
  - Потом, я увидел, как этот бугай раздевает и мучает мальчика. Я хотел в него врезаться на велосипеде, но не удержался и перелетел через руль. Мы стали драться. Он меня ударил дубинкой по голове.
  Военный протянул полицейскому мою каску с торчащей дубинкой. Тот присвистнул и спросил у меня:
  - Ваш?
  - Да. Шлем мой. Дубинка нет.
  - Это понятно, - вздохнул полицейский. - Мы шлем как вещественное доказательство заберём.
  Про шлем он сказал уверенно тоном, не предполагающим возражений.
  - Дальше.
  - Потом я ударил его головой о дерево. Он вырубился. Я полез звать на помощь.
  - Так, точно, - подтвердил военный. - Это я прогнал этого велосипедиста с площадки, а буквально через минуту он стал кричать и махать руками. Мы сразу сюда маршем выдвинулись.
  - Я вас потом опрошу, - остановил его полицейский.
  - Я звал на помощь, а потом услышал, как ветки хрустят. Я спустился вниз и стал опять с ним драться. Он с ножом был, но я руку сумел поймать и так держал, пока бугай нож не выронил.
  - А где нож? Как он выглядел?
  - Вот нож, - сказал полицейский с фотоаппаратом и несколько раз сфотографировал что-то у себя под ногами.
  Помощник фотографа поднял нож за кончик лезвия и уложил в пакет, а затем передал капитану.
  - Это штык-нож от немецкой винтовки времён первой мировой, - прокомментировал он.
  - И дальше? - поощрил меня к продолжению объяснений полицейский.
  - Он меня душить стал. Он больше весит. Я с ним не мог справиться. А потом напала собака и повалила его. А потом вы приехали. Всё.
  - Ясно, - резюмировал капитан и посмотрел на своих коллег.
  Все были заняты делом, кроме женщины-полицейского. Она гладила рыжего щенка по лобастенькой голове и кудлатой спинке, а тот с отчаянной быстротой вилял хвостиком и пытался подпрыгнуть, чтобы лизнуть её в лицо.
  - Ой, какой ты милый. Какое ты чудо, - приговаривала она.
  - А чья это собака? - спросил капитан.
  - Он был здесь, когда я спустился. Наверное, он мальчику или бугаю принадлежит, - предположил я.
  - Понятно. Как вы сейчас себя чествуете? Вам нужна помощь? - спросил меня полицейский.
  - Не знаю.
  - Сами сможете подняться?
  - Смогу, - уверенно заявил я и пошёл к наиболее пологому месту.
  - Поднимайтесь, там вам помощь окажут, и в отделение с нами проедете. Хорошо?
  - Да я...
  Но главный полицейский уже переключился на разговор со своим коллегой, и мне ничего не оставалось, как выбраться из оврага наверх.
  На краю поляны толпился народ. Ляли собаки. Стояла машина скорой помощи и два полицейских уазика. Один был обычный 'козлик' с эмблемой ППС, а второй - 'буханка' с надписью 'дежурная часть'. Бугай сидел тут же под охраной троих полицейских. Его усердно бинтовал фельдшер 'скорой'.
  Врач скорой помощи в синей курточку подошла ко мне и стала выспрашивать о моих болячках, но её прервала худенькая женщина, которая ощупывала мою голову. Она быстро объяснила врачу моё состояние. В итоге меня признали здоровым и годным, промыли ссадины и царапины, а затем наклеили несколько пластырей. По сравнению с амбалом, которому я разбил голову и которого серьёзно покусала собака, я выглядел, вообще, идеально.
  Я просидел так примерно минут двадцать. Из оврага показались военный с овчаркой и один из спортивных молодцов с моим велосипедом на плече.
  Велосипед выглядел жалко. Переднее колесо было выкручено винтом, вилка согнута, ролик натяжителя цепи вывернут в сторону.
  Я поблагодарил за помощь и принял мой велик из чужих рук. Двухколёсная машина требовала серьёзного ремонта. Теперь не я на нём поеду, а совсем наоборот. Я прикинул: как удобнее его будет тащить. Мысли о том, чтобы вызвать такси у меня даже не возникло. Собрав пучок свежей молодой травы, я принялся оттирать грязь с рамы и сиденья.
  - Вам нужно будет проехать со мной, - услышал я из-за спины.
  Я встал и обернулся. На меня смотрел давешний капитан.
  - А с велосипедом как быть?
  - Не знаю. В наш уазик может и не войти. У вас здесь есть знакомые?
  - Братишка, ты не переживай, - сказал мне отставник. - Ты мне номер телефона дай. Я тебе домой твою технику привезу.
  - Спасибо, - поблагодарил я военного я, и мы обменялись телефонами.
  Меня везли в полицейской буханке вместе с преступником. Только я ехал в салоне, а он сзади в крохотном 'обезьяннике'.
  Меня снова опросили в дежурной части, дали подписать свои объяснения и, выходя из кабинета, я наткнулся на Кондратенко Константина Васильевича. Сопливый опер обрадовался мне как родному, поздоровался и поманил в другой кабинет. Там сидел ещё один оперативник с широким скуластым лицом.
  - Это мой коллега, капитан Грушин Олег Викторович, - представил он скуластого. - А он вас уже знает.
  Мы поздоровались.
  - Опять неприятностей ищите? - укоризненно посетовал скуластый оперативник.
  - В смысле? - не понял я.
  - Вы же сегодня гражданку Ланскую искали. Или я что-то путаю? - спросил капитан.
  - Ничего вы не путаете.
  - А почему вы на площадку для собак поехали?
  - Мне Милана звонила и сказала, что разговаривала с отцом Евы. Она после кафе на выставку собак пошла, точнее на соревнования. Вот я и подумал, что её кто-то мог там видеть.
  Оперативники переглянулись.
  - А почему вы пошли именно туда? - не унимался Кондратенко.
  - Если она пошла на выставку, а не поехала, то, значит, недалеко. Я у менеджера Эрика из кафе узнал: где могла быть такая выставка. Туда я и поехал.
  - Неплохо. А почему мне не позвонили? Ведь мы же с вами договаривались.
  - Я как-то не подумал.
  - Не подумали, а зря, - снова нарушил молчание широколицый. - Вы уже, наверняка, знаете: кто такой папа Евы.
  - Да. Он вор в законе.
  - Во-о-о-от. Знаете, но, наверное, немного не понимаете. Нам звонили из кафе 'Ассоль'. Утром туда наведались очень непростые люди. Хозяин в панике. Её папа всю Москву на уши поставил. Вы представляете, что может быть, если вы где-нибудь перейдёте дорогу его уркаганам? У нас сейчас задача опередить его. Ещё непонятно: есть там криминал или нет. Нет тела - нет дела. Но любого, кто причастен к исчезновению девочки, ждёт действительно страшная участь. Наказывать и мстить в той среде умеют. По сравнению с нашими жуликами, испанские инквизиторы вам покажутся шалунами.
  - Поймите. Мы хотим вас уберечь от ошибок, - включился молодой оперативник.
  - Вы сегодня молодец, конечно, - похвалил меня скуластый. - Очень хорошее дело сделали. В нашем отделе за этим уродом уже три года гоняются. Вы представить себе не можете: сколько эта гнида детей искалечила. Но вы сегодня чуть не погибли. Вы это понимаете?
  - Да.
  - И ещё, ваша активность смотрится несколько подозрительно.
  Вот тут я вскипел.
  - Конечно! А вы ещё меня оправдываться заставьте, - разозлился я. - Ведь я такой подозрительный, поисками занимаюсь, когда всем наплевать. Ведь так? Теперь получается, что я, как никто другой, подхожу на роль козла отпущения, чтобы дело закрыть! Вы ведь это умеете? Не так ли?
  - Постойте. Ну, зачем же вы так?
  - А вот так! Сами говорите, что работы у вас много и ерундой заниматься некогда.
  - Не без этого. Но напрасно вы думаете, что полицейским безразлична судьба девочки. Мы действительно ищем и работаем. Поэтому и вами интересовались. Работа у нас такая - всех подозревать и проверять.
  - Проверяйте!
  - Напрасно вы так реагируете. Мы ценим помощь, но, прежде всего, просим о своевременном информировании и координации. Активных действий не предпринимайте, пожалуйста, без нашего ведома. И ещё раз: координация, координация и координация. И поменьше творческой инициативы, а то у нас тут есть один псих.
  - Ха! - я снова начал заводиться. - Вы меня за ненормального принимаете? У меня две дочки растёт, и я очень хорошо могу понять родителей девочки. А чужое горе оно до какого-то времени может быть чужим. Или вам до сих пор непонятна моя мотивация?
  - Простите, я совсем другое имел в виду, - продолжил убалтывать меня вкрадчивым голосом скуластый. - Буквально за пять минут до вас пришлось общаться с одним шизофреником. Он буквально третирует правоохранительные органы своими заявлениями о преступлениях, которые произойдут.
  - Так, это же хорошо, - удивился я. - Вы можете предотвратить преступление.
  Тут оба оперативника саркастически хмыкнули.
  - Он информацию от звёзд получает, - пояснил Кондратенко Константин Васильевич, - а мы должны сбиваться с ног, чтобы проверять всякую чушь. В своё время он в психушке несколько лет отлежал за преступление. Кстати, вот он, ещё не ушёл. Лёгок на помине.
  Оперативник раздвинул полоски жалюзи и указал в окно. На улице стоял худой человек в мятом плаще и старомодной вязаной шапке, из-под которой выбивались длинные патлы волос. Псих выделялся не только странной одеждой, но и тем, что он беседовал сам с собой или с кем-то неведомым, активно жестикулируя руками и гримасничая лицом.
  Разговор закончился тем, что я клятвенно пообещал, вообще, никуда не лезть. После чего меня отпустили восвояси. До того как уйти из отделения я умылся и почистил как мог свою одежду.
  У выхода с территории отделения полиции ко мне привязался тот самый псих.
  - Да что же вы за люди такие? Я же искренне всем помочь хочу. Ну почему вы меня не слушаете? Ведь сколько раз я убийства предсказывал. У вас под боком сегодня мальчик должен погибнуть.
  Меня как током ударило.
  - Мы спасли мальчика. Я спас, - ответил я психу.
  Мы с недоумением посмотрели друг на друга. У психа было очень интеллигентное лицо, которое несколько портили глубокие морщины и недельная щетина. Я бы дал ему лет шестьдесят или шестьдесят пять. Если психа помыть, побрить и переодеть, то он вполне мог сойти за музыканта, преподавателя вуза или учёного. Взгляд у психа был пронзительно ясный и глубокий.
  - Точно спасли? - переспросил он.
  - Точно.
  Старик полез копаться в большой спортивной сумке и достал несколько склеенных листов с распечатанной картой. Он сунул склеенные листы мне под нос и ткнул куда-то в область, исчерченную фломастерами и карандашами.
  - Вот здесь спасли? - с надеждой спросил он.
  Я аккуратно забрал карту у психа, рискуя нарваться на неадекватное поведение.
  На склеенных листах карты действительно была наша окраина и приличный кусок лесного массива.
  Я водил пальцем по листу, разбираясь, где что находится.
  'Так, станция метро у нас здесь, а вот начало парка. Я проехал по вот этой аллее, а площадка, наверное, вот' - размышлял я.
  На карте половина собачьей площадки и приличный кусок лесных зарослей были жирно обведены многократным следом шариковой ручки.
  - Здесь в овраге, - согласился я. - Вот, где изгиб к краю леса подходит.
  - Немного дальше должно было случиться, - уверенно сказал он. - Но отклонение от нормали не критическое. Мальчик жив?
  - А откуда вы знаете про мальчика?
  - Здесь всё просто и сложно одновременно. Карта события рисует общие линии вероятности, но исходные предпосылки события точно указывают на марсианское влияние.
  'Точно псих' - подумал я. - 'Сейчас про зелёных человечков рассказывать начнёт'.
  Ничуть не смутившись, псих продолжал:
  - Планета находится в зените и воздействие ретроградного Плутона транзитом проецируется на овна, а Марс указывает на мужское начало.
  - Это астрология? - догадался я.
  - Можно и так сказать, - согласился псих. - Но прошу вас забыть на какое-то время о предрассудках и домыслах, относительно этой сферы знания. Язык вселенной - это математика, а гороскоп один из древних способов наглядного отражения системы сложных функций.
  - Хорошо, - согласился я.
  - Я физик по образованию и математик-прикладник по профессии. Поиск взаимосвязей и закономерностей с описанием их природы - в этом моя работа. Случилось так, что направление моих исследований ушло далеко в сторону от стандартных научных тем.
  Старик виновато улыбнулся и протянул мне узкую ладонь.
  - Тихонравов Аркадий Борисович, - представился он. - Для меня отрадно встретить героя.
  Последние слова чудаковатого знакомого смутили меня.
  - Да, бросьте вы. Какой ещё из меня герой? Я больше похож на офисного хомячка.
  Я пожал сухую и шершавую ладонь и представился встречно:
  - Максим.
  Седоволосый человек выглядел неухоженным, но говорил вполне разумно для моего представления о психах.
  - Так, вы можете определить: когда и где произойдёт преступление? - уточнил я.
  - Не совсем. Я определяю тенденции и предрасположенности. Даже самый лучший мозг и мощнейший суперкомпьютер не способен учесть всех влияний на событийность. По мере сил, я старюсь предоставить негативные события, вставляю в уравнение со многими неизвестными фактор своего влияния.
  Я сразу переключился на интересующий меня вопрос:
  - Я девушку разыскиваю. Она в прошлую пятницу пропала где-то в этом районе.
  - В субботу.
  - ???
  - Она пропала в субботу как раз перед рассветом, - уверенно сказал астролог-математик.
  У меня глаза на лоб полезли.
  - Вы что-нибудь про это знаете? - спросил я, боясь услышать ответ.
  - Предполагаю. Район здесь не простой. Вы знаете, что в древности здесь было много языческих капищ?
  - Нет.
  - Вот что. Вы приезжайте ко мне домой. Там я смогу детально проверить вероятности и тенденции, довлеющие над судьбой вашей девушки.
  Во мне боролись одновременно несколько противоречащий. С одной стороны. Я не верил в астрологию, мистику, инопланетян, кикимор и домовых. Внешний вид математика не внушал доверия и, более того, был отталкивающим. Но, с другой стороны, необъяснимые и глобальные изменения, которые начались в моей жизни с момента, когда в неё вошла Ева, заставляли поверить в судьбу или рок. И, с третьей стороны, я хотел разыскать Еву во что бы то ни стало.
  - Когда к вам можно заехать?
  - Приезжайте во вторник после четырнадцати. На этих выходных я занят. В понедельник у меня диспансеризация, а во вторник я смогу уделить вам достаточно времени.
  Старик сунул мне в руки листок бумаги.
  - Там мой телефон, адрес электронной почты и домашний адрес.
  Листок оказался обычным объявлением о сдаче внаём комнаты: хозяин квартиры собирался сдать меблированную комнату в благоустроенной квартире на длительный срок приличным людям. Судя по отрывным листочкам, квартира была в самом что ни на есть центре Москвы.
  - Спасибо. Я приеду.
  Распрощался со странным математиком-астрологом, я пошёл домой пешком.
  Когда я позвонил в дверь, она открылась в ту же секунду. Как будто Лилия ждала меня прямо возле двери. Вид у неё был испуганный и злой.
  - Ты где пропадал? Я тут чуть с ума не сошла. Уже больницы стала обзванивать.
  - Я с велосипеда упал в овраг.
  Жена посмотрела на мой побитый вид, грязную рваную одежду и заклеенные пластырем ссадины. Тут она прыснула и звонко засмеялась.
  - Горюшко ты моё луковое.
  Лиля нежно меня обняла.
  - Чего же тебя туда понесло-то? А? Заходи, гонщик. Больше без меня никуда ни ногой. Понял?
  - Угу.
  - Иди мойся. Я сегодня блинов напекла. Сейчас в микроволновке разогрею, а то остыли уже.
  Гроза миновала, и я поплёлся в ванну, предвкушая удовольствие от потрясающих Лилькиных блинов с горячим травяным чаем.
  - Кстати, а что у тебя с телефоном? Опять зарядить забыл?
  Я остановился на полдороги в ванную и вытащил из кармана раздолбанный смартфон. Телефон был согнут дугой, пластмассовой корпус разломился, а стекло покрывала сетка частых трещин.
  Лила удручённо покачала головой.
  - А что с велосипедом?
  - В ремонте.
  - Уф, как хорошо, что живой и здоровый остался, - жалостливым голосом констатировала Лиля и снова меня обняла.
  К моей великой радости жена отложила поездку на дачу к Михайловым на следующие входные. Это было очень хорошо. По крайней мере, я буду морально готов к очередному тяжёлому испытанию.
  Моя Лиля и Алла росли вместе. Лилька была активнее и бойчее двоюродной сестры, с другой стороны, она была добрее и мягче. Поэтому лидером в их тандеме была именно меланхоличная Алла. Основной движущей силой для двоюродных сестёр было их взаимное соперничество. Алла была уверена в своём превосходстве и старательно доказывала это, а Лиля старалась переплюнуть заносчивую родственницу.
  Лиля приехал из своего захолустья в Москву только потому, что Алла поступила в Московский ВУЗ, а Лиля кинулась доказывать, что она не хуже. Лиля поступила в университет на год позже Аллочки, но в более престижное учебное заведение и на более востребованную специальность. Статус-кво между родственницами был восстановлен. Потом Алла нашла себе перспективную работу и перевелась на вечернее отделение. Зато наши отношения с Лилей зашли так далеко, что мы поженились. Алла вдогонку за сестрой тоже выскочила замуж за своего коллегу по работе - Анатолия. Тут равновесие снова было нарушено потому, что я ещё учился, а Толик уже щеголял в должности ведущего менеджера. Алла с мужем перебрались в съёмную квартиру, а мы ещё год жили в семейной общаге.
  После института я устроился в солидную компанию и через год я стал получать в полтора раза больше чем ведущий менеджер Анатолий, у которого большая часть дохода завесила от результатов работы и кучи непонятных причин и показателей. Мы с женой перебрались в приличную съёмную квартиру в хорошем районе. Лиля забеременела, и у нас появилась дочь Вика.
  Через какое-то время Толик продал квартиру на родине, Михайловы взяли кредит под ипотеку и купили однокомнатную квартирку. К тому времени родила и Алла. Чаша превосходства качнулась в сторону Аллочки, у Михайловых была своя квартира. Аллочка иезуитски поддевала Лилю, сокрушаясь о том, как мы решились заводить ребёнка, не имея своего жилья.
  Нам с Лилей продавать было нечего, но к тому моменту я перешёл работать в компанию, где трудился до сих пор. Мой тогдашний начальник помог мне взять кредит под ипотеку по программе лояльности в нашем банке без первоначального взноса. Мы влезли в долевое строительство дома на окраине Москвы. Можно было взять однокомнатную или двухкомнатную, но моя Лиля обязательно хотел 'переплюнуть' двоюродную сестру и в итоге взяли самую дешёвую трёхкомнатную квартиру в самом рискованном варианте - когда на месте дома ещё было ровное поле.
  Мы вынуждено затянули потуже пояса, продолжая снимать квартиру и выплачивая ипотеку, рассчитывая на то, что после того, как вселимся - будет легче. Как я тогда ошибался. Даже несмотря на то, что строители сдали дом в очень хорошем состоянии и даже в срок, но расходы на отделку голой бетонной коробки, которая гордо называлась квартирой - легли на семейный бюджет непосильным бременем. Это может звучать цинично, но нас выручила смерть моих родителей. Горькое и трагичное событие имело ещё и финансовый эффект. Мы со старшей сестрой продали квартиру, в которой выросли и разделили деньги пополам. Полученной суммы как раз хватило, чтобы закончить ремонт и вселиться в полноценную трёхкомнатную квартиру.
  Как бы Аллочка с Толиком ни кичились своими хоромами, но даже несмотря на то, что их однушка была намного ближе к центру, чем наш спальный район, всё равно - их квартиры казалась на фоне нашего жилья мелкой, тесной и убогой. Тогда Анатолий купил себе подержанный BMW X5. Михайловы пафосно и представительно приезжали к нам в гости, с ощущением собственного превосходства.
  Беременная Лиля принялась меня уговаривать подать наш старенький Hyundai Accent и взять в кредит новую машину. Как я не сопротивлялся, жена слезами и откровенным шантажом, вынудила меня взять новый Ford Mondeo. Я откровенно жалел о своём 'акцентике', я очень привязался к нему.
  Но тут произошло непредвиденное событие. У BMW X5 Михайловых на ходу отвалилось переднее колесо, и Толик попал в аварию. Водитель спасся чудом, но сама машина восстановлению не подлежала. Оказывается, этот BMW X5 один раз уже восстанавливали из руин, но машина осталась в очень плохом техническом состоянии. Идиот Анатолий знал, что машина в 'убитом' состоянии, но всё равно её купил, чтобы 'колотить понты'.
  Через год Михайловы неведомым образом умудрились купить дачу в Подмосковье. Лилька завела свою обычную песню, что неплохо было бы и нам обзавестись дачкой: детям будет приволье и сами будем отдыхать. Но в это раз я поставил толстую и жирную точку в бесконечном соревновании. Я уже находился на пределе своих финансовых возможностей.
  Ресурсы семьи Михайловых тоже, наверное, иссякли, и бескомпромиссное соревнование между сёстрами повисло в шатком равновесии. Мы регулярно ездили к Михайловым на дачу. Лиля могла там вдоволь наговориться со своей двоюродной сестрой. Дочки играли с собакой Михайловых и с Лёвушкой. Лёвушкой звали единственного сына Михайловых. Это папа Толик придумал назвать сына Львом и старательно воспитывал из него 'успешного' человека.
  Я ездил на дачу исключительно из-за жены и дочек. Им там очень нравилось. Я ненавидел эти поездки. Алла была авторитарным тираном, она всех подряд постоянно учила, как жить и что делать. Она старательно навязывала свою единственно правильную точку зрения всем без исключения. Любой мой рассказ о работе и даже о чём угодно подвергался старательному анализу со стороны занудной дылды Аллочки. Она сразу делала многозначительные выводы и объясняла мои проколы, в довершение издевательства она давала кучу особо ценных советов и сокрушалась по поводу того, что я никак не поумнею, несмотря на её постоянную помощь.
  Как меньшее из зол я выбирал общение с Толиком. Это придурок работал продажником, считал себя мегапредпиимчевым, прозорливым и удачливым парнем с исключительными способностями. На одном месте Толя умудрялся работать не более года. Зачастую его увольняли после трёх или шести месяцев работы. В его увольнении всегда были виноваты подлые завистники коллеги и тупой начальник, который до усрачки боялся держать рядом с собой такого конкурента, как Толя.
  Анатолий был болтуном и прожектёром, он буквально фонтанировал идеями. Меня он тоже выбрал как объект для соревнования и постоянно сравнивал свои полувыдуманные достижения с моей 'утлой' карьерой. С Толиком мне было общаться на порядок легче потому, что я не воспринимал его серьёзно. Приезжая к Михайловым, я старался как можно быстрее выдуть литр пива, после чего у меня наступало расслабленно-пофигистическое и приподнятое настроение. Этим и спасался.
  Предстоящая встреча с Михайловыми была посвящена тому, что мы снова вырвались вперёд. Мой карьерный рывок оставлял далеко позади дебильного Толика с его сволочной женой.
  После запоздалого обеда мы всё же прогулялись всей семьёй, до ближайшего торгового центра. Там под бдительным надзором жены и дочек я купил себе новый смартфон. А потом мы пошли в кинотеатр.
  После того как я вставил симку в новый телефон практически сазу раздался звонок от вояки-отставника.
  - Здравствуйте, Максим Валерьевич. Вам удобно говорить.
  - Да, удобно. Здравствуйте.
  - Сегодня уже, наверное, поздновато. Давайте я вам завтра велосипед завезу.
  - Я и сам могу заехать. Зачем вам себя утруждать?
  - Я завтра всё равно по делам буду ездить. Машина у меня большая. Мне это не сложно. Если я к вам в двенадцать подъеду, это вас устроит?
  Я прикинул, что Лиля с девчонками встанут никак не раньше одиннадцати и согласился.
  По приходу домой, мой новый телефон был экспроприирован и подвергнут детьми тщательному изучению, после чего батарейка села окончательно.
  Ночью у нас с Лилей опять был секс в меру страстный, но не менее колоритный. Уснуть я не смог и до самого утра я тупо посидел перед телевизором.
  
  Глава 10. Герой
  Из отупляющего состояния просмотра телевизора меня вырвал звонок отставника. Военный предупредил, что скоро будет у моего подъезда. Не желая проявить бестактность, заставляя ждать человека, который мне помог, я спустился во двор за пять минут до назначенного времени.
  Через три минуты во двор заплыл чёрный Toyota Land Cruiser 200. Машина остановилась как раз напротив моего подъезда. Улыбчивый отставник вышел с заднего ряда сидений, а из-за руля показался один из тех парней, которые вчера скрутили извращенца.
  Пока мы приветствовали друг друга и задавали дежурные вопросы про дела и самочувствие, парень открыл дверь багажника и вытащил оттуда нечто космическое, похожее на велосипед.
  - Это не мой велосипед, - опешив, сказал я.
  - Теперь ваш.
  - А где мой?
  - Мне сказали, что лучше его выкинуть. Я так и сделал.
  - Зачем? Я не могу принять такой подарок.
  Я покупал недорогой велосипед с самым необходимым набором функций, но такой навороченный байк мне был не по карману.
  Вояка приложил руку к груди.
  - Поверьте. Это от чистого сердца. Я человек не бедный и могу себе это позволить. Я, вообще, машину хотел купить, но потом решил, что это слишком, - немного по-военному топорно пошутил отставник.
  Я оценил шутку и поддержал.
  - Ага, и решили купить мне велосипед по цене машины.
  - Нет, я решил передарить подарок. Мне его на шестидесятилетие дарили. Так и стоит без дела. Ведь я преимущественно с собакой гуляю, а на велосипеде это не очень удобно.
  - А разве можно подарки передаривать?
  - Такие можно. Это подарок высокопоставленному лицу. То есть формальный подарок из уважения, но без души. А я вам от всей души его дарю. Так что если не возьмёте, то обижусь.
  - Это больше на подкуп смахивает.
  - Можно и так сказать. Максим, вы сделали большое дело. Сумели поймать преступника. Вы даже приставить себе не можете, сколько это упырь детей искалечил. Вы его остановили. Я как гражданин, отец и дедушка перед вами в долгу.
  - А где гарантия, что это упырь снова не вернётся? Даст денег, и признают его невиновным, или полечится в психушке полгодика и выйдет здоровеньким на свободу. Может так быть?
  - Так, это хорошо, если он денег даст. Мы тогда ещё пару или тройку мразей отправим в места для них предназначенные. А гарантия справедливого возмездия - это я.
  Военный улыбнулся такой улыбкой, что мне стало не по себе. Наверное, так может улыбаться акула, перед тем как заглотить пловца.
  - Он действительно богатый, но есть случаи, когда и деньги не помогут. А психушка ему не светит, я так решил. Он извращенец и социопат.
  - Так, богатые извращенцы вроде в Таиланд или ещё куда-то ездят. Чего он вдруг так рисковать стал?
  - Не тот случай. Для него важна охота, выслеживание и ловля. Это сродни мании. Но вы не беспокойтесь понапрасну. Я лично прослежу, чтобы этой мрази воздали по заслугам.
  - А вы, наверное, генерал ФСБ?
  Отставник снова улыбнулся.
  - Ну, зачем это вам? Для вас я Василий Иванович или просто Вася. Какие могут быть условности. Сегодня выходной день, никакой уставщины. Договорились?
  - Хорошо.
  - Вы не стесняйтесь. Звоните, если что понадобиться.
  Отставник протянул мне визитку с надписью: 'Банщиков Василий Иванович'. Ещё там был телефон.
  - А велосипед забирайте. С вами, Максим, он по улицам побегает. Жалко, что такая техника на балконе пылиться. Право слово.
  Я про себя усмехнулся. Вряд ли я загоняю этот велик до 'лысых покрышек'.
  После отнекиваний, я всё-таки взял велосипед. В конце концов, мой новый знакомый - взрослый человек и понимает, что делает. Обязанным я себя не чувствовал.
  Когда я появился дома с новым велосипедом жена удивилась, а девчонки были в восторге. Просто никто из них не понимал настоящую цену этого агрегата. Карбоновая рама, титановые детали, амортизаторы, рычажная подвеска заднего колеса, дисковые гидравлические тормоза и богатый обвес. Это производило впечатление.
  А воскресенье мы просидели дома. Лиля занималась домашними делами, а я занимался сразу всеми: играл с младшей дочкой, собирал мозаику и рисовал со старшей, помогал жене и устроил разборки на лоджии, выкинув в контейнеры около дюжины забитых мусором пакетов.
  Неделя у меня началась встречей с главным акционером. Меня вызвал к себе генеральный, а в его кабинете кроме Павла Андреевича, сияющего как начищенный самовар, вольготно расположился наш любимый олигарх. Это было знаковое событие. Хозяин холдинга лично знал всех директоров своих компаний, но исключительно редко опускался до общения с их замами, а тут его знакомили со мной - рядовым сотрудником, пусть и возвышенным до уровня топ-менеджера.
  По просьбе олигарха я рассказал о себе и своём жизненном пути в его холдинге. Он порадовался тому, что я так долго и верно служу в его компании. Знал бы этот великий небожитель, сколько раз я мечтал о том, как навсегда уйду из этой проклятой конторы. Но жестокая ипотека и кредиты держали меня за горло холодными крепкими пальцами, сжирая существенную часть семейного бюджета. Поэтому я раболепно горбатился за гарантированный кусок, который позволял закрывать мои долги перед банками и более-менее сносно существовать.
  Олигарх любил театральные эффекты и персонально для меня исполнил номер с душещипательным проникновенным монологом о том, что все мы в одной лодке, делаем общее дело, мелочей здесь быть не может, и каждый маленький винтик механизма нашей компании несёт архиважную функцию, от которой зависит общее благосостояние. Я половину из сказанного не понял, но дисциплинированно чуть не пустил слезу.
  На прощание олигарх пожелал мне успехов, сказал, что будут внимательно следить за моей работой, и посоветовали не расслабляться, оценив мои недавние успехи как хороший и многообещающий старт.
  'Как же. Расслабишься тут у вас' - подумал я, но моё лицо выражало благоговейный трепет и обожание горячо любимого небожителя.
  Генеральный директор внёс свою лепту в чествование новоиспечённого топ-менеджера. Он с улыбкой протянул мне листок бумаги со словами:
  - Максим, здесь твой план работы на неделю. Согласен, что поручаю тебе непростые задачи, но я на тебя рассчитываю.
  Я пробежал список глазами и осознал всю жуть ситуации, в которую попал. Я никак не ожидал от Степана Константиновича такой подлянки. Большую часть списка составляли воистину непосильные задачи. Для их решения года не хватит, не то, что недели. Неужели генеральный почувствовал во мне угрозу и пытается меня вытолкнуть с нового места?
  Я вежливо улыбнулся и с огнём в глазах заверил высоких руководителей, что буду их информировать о ходе выполнения доверенных мне задач. Под одобрительные возгласы руководителей я вышел из кабинета.
  Вся неделя оказалась, вообще, очень плодотворной и была наполнена событиями, связанными не только с работой в компании на новой должности.
  Сразу после общения с олигархом ко мне заглянул наш главный безопасник. Он долго меня расхваливал, а в самом конце путаной беседы посоветовал мне вести себя поспокойнее, не спешить, не выделяться на общем уровне. Потом он посокрушался о проблемах и карах небесных, которые сваливаются на головы тех, кто не послушался его мудрых советов. Я поулыбался, посоглашался и, выразив превеликую благодарность старшему товарищу, спровадил его за двери.
  Следующим в моём кабинете появился Кобылов и с заговорщическим видом сообщил о том, что нашёл мне помощников. Одна удивительная девочка должны была подойти сегодня, а второй опытный и мудрый товарищ должен подойти на собеседование завтра. Кобылов просил меня назначить для соискателей время. Я переориентировал его на Женю. Секретарь теперь заведовала моим временем, и прерогатива назначения собеседований теперь лежала на Евгении.
  'Удивительная девочка' заявилась на два часа позже назначенного времени. А когда я поинтересовался причиной задержки, она сказала, что это дело житейское и она ничего особенного в этом не видит. Юная барышня явно косила под начинающую бизнесвумен, вырядившись в деловой костюм. Образ дополняли стильные туфли на высоком каблуке и причёска в стиле офисной стервы. В целом образ был проработан и выглядел вполне убедительно, за исключением того, что юбка был чересчур коротковата. Но недостаточную длину юбки можно было списать на молодость соискательницы.
  От девушки я узнал, что она горит желанием работать именно в нашей компании и конкретно со мной, а также готова употребить все свои молодость и задор на благо общего дела. По образованию она была менеджер по туризму, профильное образование она получила в колледже. На мой вопрос о высшем образовании она сказала, что сначала хотела найти нормальную работу, а потом уже получать образование непосредственно связанное с выбранной стезёй. Когда я спросил её о желаемом уровне оклада, то чуть не упал с кресла, когда она назвала сумму в полтора раза перекрывающую мою бывшую зарплату начальника отдела. Хотя она тут же поправилась, увидев мою реакцию, и сказала, что это сумма к которой она стремится, а начать она может и с меньшего. Тогда я спросил девушку: почему именно такая сумма для неё является желаемой, и она просветила меня уникальными знаниями о том, сколько сейчас стоит жизнь, включая питание, одевание, развлечения и услуги стилиста вкупе с посещением сеансов у психолога.
  Разговор был окончен, и я спровадил её со словами: 'Мы вам перезвоним'.
  Перед самым уходом она спросила у меня:
  - А что мне дяде сказать?
  - Какому дяде?
  - Моему, - растерялась девушка. - Он же тут у вас набором сотрудников занимается.
  - Ваш дядя - Кобылов?
  - Да.
  - Я сам ему сообщу.
  Появившегося через пятнадцать минут, Кобылова я обрадовал опозданием его протеже на два часа, отсутствием высшего образования и непомерными аппетитами в части заработной платы. Кобылов поджал губки и заулыбавшись выдавил из себя:
  - Это, вы совсем напрасно так сурово её судите, она очень хорошая девочка. И лучше растить кадры под себя с начала трудовой карьеры. Самые верные и надёжные сотрудники получаются.
  - Мне некогда её обучать. Работы и так навалом. Зачем она мне?
  - Максим Валерьевич, я ведь для вас стараюсь, вам помогаю, - укоризненно начал он.
  - Так, вы для меня стараетесь или для своей племянницы?
  У Кобылова вытянулось лицо.
  - Я могу за неё поручиться.
  - Не стоит. Пусть ищет другое место работы.
  Главный кадровик пулей вылетел из моего кабинета.
  На следующий день появился второй протеже Кобылова. Предпенсионного возраста мужик ещё на пороге вызвал у меня неприязненное отношение своим развязным поведением запанибрата. Он сразу перешёл на 'ты', вёл себя слишком фамильярно, балагурил тупыми шутками. На мой вопрос о его прежней работы, он вывалил на меня кучу имён и фамилий известных людей, его обалденные связи и названия солидных компаний, а также государственных структур. На вопрос про его образование сосикатель удивился и спросил меня: какое образование нужно, ведь буквального завтра у него будет требуемый диплом, а для руководящей работы нужен прежде всего жизненный опыт и умение руководить, а те, кто учились как гайки крутить, пусть гайки и крутят, им на это диплом и дан. По его мнению, руководителем человек или родился, или нет, а он сам, вообще, людей видит как облупленных и может с любым человеком договориться за три минуты. Разумеется, наглый тип оказался родственником Кобылова.
  Последним, что меня добило, стало его предложение поехать в хорошее место и расслабиться. Хавчик с выпивкой, девчонок и отличную травку он обещал за свой счёт.
  Я попытался его спровадить, но он не понял. Тогда я вызвал охрану, и его чуть ли не силой вытолкали из моего кабинета.
  Генеральный директор выглянул на шум. Узнав в чём дело, он вызвал к себе Кобылова, наорал на него. Степан Константинович был очень мудрым человеком. Все настоящие выволочки подчинённым он устраивал у себя в кабинете и по возможности с глазу на глаз. Орать на подчинённых при скоплении других сотрудников он себе позволял очень редко. Но в это раз генеральный директор был в крайней степени бешенства. Генеральный при всех затребовал от Кобылова заявление об увольнении по собственному желанию с открытой датой. Это было равносильно последнему предупреждению. Генеральный слов на ветер не бросал.
  
  Во вторник, как и обещал, я созвонился с астрологом Тихонравовым. Интеллигентный голос Аркадия Борисовича сразу проинформировал, что комнат уже сдана. Я сразу же напомнил ему про наш разговор и спросил: до какого времени, мне можно к нему заехать. Тихонравов мне обрадовался и сказал, что будет ждать меня в любое время, пожаловавшись на свою бессонницу.
  Я поехал к нему в это же день, точнее, поздним вечером.
  Мой водитель ловко шнырял в ещё плотном потоке машин, а я разглядывал слегка помятое объявление Тихонравова: адрес, площадь комнаты и номер телефона. В этом клочке бумаги не было ничего особенного, но для меня он был наделён силой вершить судьбы и управлять будущим. Неужели, я сейчас услышу ответ на все, мучившие меня, вопросы? А вдруг я узнаю, что девушка мертва и я больше её никогда не увижу? Поганенький страх царапался в желудке. Появилось желание отсрочить роковую встречу с провидцем.
  - Может не ехать? Может вернуться? - сказал я вслух.
  - Что, что? - переспросил шофёр.
  Теперь на месте ярко-розового уха появилось внимательно-озадаченное лицо моего водителя.
  - Что вы сказали?
  - На дрогу смотри. А то врежемся.
  - Так, мы на красный стоим, а светофор здесь долгий.
  - Нет, ничего, это я так сказал. Мысли вслух, - успокоил я водилу.
  А сам в это момент полностью осознал своё тревожное предчувствие. У меня слегка засосало под ложечкой как в юности, перед очередным выпускным экзаменом. Я не боялся странного математика, к которому ехал в гости, хотя, он отлежал в психушке какое-то количество лет. Я чувствовал, что после встречи с ним я перешагну некую черту, и возврата уже не будет. Это как в последние мгновения перед прыжком с парашютом. Ты готов шагнуть в бездну из относительно безопасного нутра самолёта, но всё же не можешь себя пересилить, чтобы сделать последний шаг.
  - Всё. Приехали, - оповестил меня шофёр.
  Мы стояли в глубине двора старого дома. Двор, не рассчитанный на такое количество машин, был забит дорогими автомобилями.
  Чёрная коробка домофона с настороженным глазком камеры встретила меня мягкой приятной подсветкой, а, нажатые мной, кнопки мягко утонули в стальной панели.
  - Кто там? - хриплый каркающий голос органично вписался в общее недружелюбие двора.
  - Здравствуйте. Мне нужен Тихонравов Аркадий Борисович.
  - Зачем он вам?
  - Мы договаривались сегодня встретиться.
  - Вы один?
  - Да.
  Меня удивил этот никчёмный допрос. Ведь он сам меня приглашал, а сейчас прекрасно меня видел в камеру.
  Вместо ответа запищал сигнал открытой двери. Недолго думая, я шагнул в хорошо освещённый подъезд с приличным ремонтом, но без излишеств. Я не стал пользоваться старым лифтом в сетчатом колодце лестничной клетки, а поднялся пешком на третий этаж. Так, я сумел справиться с волнением.
  Дверь на площадке была приоткрыта и оттуда выглядывал старичок в засаленном старом халате и обмотанной платком головой. Концы платка были повязаны на лбу, отчего он напоминал актёра Милляра в образе Бабы-Яги из фильма-сказки 'Морозко'. Я не мог толком разглядеть его лица, яркая лампа из коридора светила мне прямо в глаза, и у меня сложилось впечатление, что это не Тихонравов: голос был другой.
  - Здравствуйте. Мне нужен...
  - Вам нужен я. Можете не повторять.
  В дверь он меня не пустил, держа её на цепочке, которая по размерам подходила на цепь для крупной собаки. Я так и остался стоять под его внимательным взглядом.
  - Показывайте, что у вас.
  Я был несколько обескуражен таким приёмом. Ведь он сам меня приглашал на встречу.
  Я раскрыл папку и неловко вытащил оттуда листовку о пропаже Евы. Старичок суетливо выдернул у меня протянутый листок и прикрыл дверь. Через некоторое время дверь опять приоткрылась и старичок сказал с виноватым видом:
  - Простите старого дурака. Я вас перепутал. Я забыл о вас. Проходите.
  Дверь распахнулась. Теперь всё встало на свои места. Сварливый старикашка опять превратился в престарелого интеллигентного чудака с надломом в душе. Холодный приём объяснялся именно особенностями психики этого странного человека.
  Мы шли по длинному относительно широкому коридору мимо древних филёнчатых дверей. Старичок остановился возле одной из дверей, вытянул тощую морщинистую шею в сторону очередной двери и прислушался. Выждав несколько секунд, он постучал в дверь сухоньким кулачком.
  - Полина, я денег жду. Скоро милицию вызову.
  Из-за двери донёсся недовольный женский голос:
  - Ну, Аркадий Борисович, завтра сестра вернётся. Мы всё отдадим.
  - Мне всё не надо. Заплатите положенное и живите дальше. В этом месяце вы электричества больше нажгли и в комнате свинарник. Ой, смотри мне.
  Старичок погрозил маленьким кулачком невидимой Полине и её сестре. Удовлетворившись сказанным, он как ни в чём не бывало пошагал дальше. Со спины Тихонравов сейчас был похож на старушку-процентщицу, которую убил Раскольников. Я невольно заулыбался.
  Тем временем старичок завёл меня в некогда просторную комнату. Пространство в которой буквально сжирали высоченные шкафы, забитые книгами. Мебель была очень старая, но зато в углу у окна стоял вполне современный стол с обилием оргтехники, а над ним в два ряда висели большие мониторы. Перед рабочим местом стояло дорогое эргономичное кресло, предназначенное для работы за компьютером.
  Тихонравов указал мне на массивный табурет рядом со столом и спросил:
  - А вы кем доводитесь пропавшей девушке?
  - Да, так, - неуверенно сказал я. - Знакомый. Приятель семьи.
  - Трахались, - безапелляционно заявил он.
  Я опешил:
  - Да вы что? Ей же пятнадцать лет. А у меня семья. Две девочки - дочки подрастают. Между нами ничего не было, и быть не могло.
  - Оставьте. Мне это неинтересно. Между вами есть связь, а какого она рода - это меня не интересует. То, что вы ей не родственник, это я и так вижу.
  Тихонравов задумался.
  - У вас есть сотовый телефон? - внезапно спросил он.
  - Есть.
  - Можете дать позвонить?
  Я протянул ему смартфон. Старичок вполне по-свойски включил его и набрал номер.
  - Алё. Тёшенька, здравствуйте. Это Аркаша. .....Да. Да, всё то же самое. Ты, солнце моё, как всегда сама проницательность... Нет. Зачем мне двоих. Пришли мне одного мальчика. Ведь я же без изысков. ... Нет. В прошлый раз само так получилось. Ну, не содержался я. Для пожилого человека это простительно. ...Тёша, ну ты же за двоих и по двойному тарифу возьмёшь. А ты и так цены задрал. ...я же твой постоянный клиент ....Как ещё больше? Это грабёж.... Ну, хорошо. Двоих, но по старому тарифу..... Какая срочность? Побойся Бога. Потребность у меня возникла. И я же не сейчас прошу. Мне завтра нужно.... Как вечером тариф больше?..... Тёшенька....Вот сучки. .... Моими. ...Ну ладно. .....Угу. ....Вот это уже разговор..... Я хочу в форме. ..... Тёша, да, за такие деньги они и в бальных пачках должны ко мне прийти. ... Хорошо. Один в форме. В начале одиннадцатого. Хорошо. ....Деньги сразу отдам.
  Я сидел в полном недоумении и не знал, как реагировать мне на то, что я невольно услышал.
  Старичок протянул мне трубку.
  - Спасибо. Вот, приходится с неплательщиками бороться. Милицию и ту за деньги приходится вызывать.
  - Полицию, - автоматически поправил я.
  - Да, действительно. А куда деваться? Квартиранты не платят и нахально игнорируют мои требования. Один я их не выселю.
  - Это вы своих квартирантов выгонять собрались? - уточнил я. - Полину?
  - Да. Хохлушки. Москву покорять приехали. Да чего-то у них не очень-то получается.
  Поняв, что сейчас мы далеко ушли от цели моего визита, я торопливо вставил в разговор:
  - Я собственно насчёт девушки пропавшей.
  - Ах, да, - всполошился старик. - Что собственно у вас с ней произошло? Только всё честно, как своему венерологу.
  - У меня с ней ничего не произошло. Девушка пропала в пятницу. Вы сказали, что в субботу перед рассветом должно было произойти какое-то событие.
  Я рассказал всё что знал, включая свою стычку с маньяком.
  - Вы дату и место рождения Евы знаете?
  - Нет. Хотя...
  Я поискал в контактах телефона номер Миланы и нажал вызов. Трубка отозвалась сразу же после первого гудка:
  - Здравствуйте, Максим. Я очень рада вас слышать.
  - Здравствуйте, Милана. Простите за поздний звонок, но я по делу. Я сейчас у человека, который помогает искать людей. Вы можете мне сказать дату, место и время рождения Евы.
  У Миланы даже вопросов не возникло. Она сразу ответила мне, а я продиктовал Тихонравову дату, место и время рождения Евы.
  - Спросите, когда и где родились её родители, - не унимался старик.
  Я повторил вопрос Милане.
  Она назвала дату, место и время своего рождения, а потом запнулась.
  - У Саши я знаю только дату рождения: двадцать четвёртое декабря, а год не помню. Ещё он говорил, что родился под утро. Ещё говорил, что самое тёмное время суток - это перед рассветом. А где он родился - я не знаю.
  - Понятно. Спасибо.
  - Вы мне обязательно позвоните, если что-нибудь узнаете.
  - Обязательно.
  Когда я нажал отбой и поднял голову, уже светились все экраны. Старичок бойко щёлкал на клавиатуре длинными пальцами. На экранах открывались окна, выскакивали диаграммы, таблицы, какие-то схемы и круги. Тут до меня дошло, что на экране астрологические символы, а кольцевая диаграмма - это гороскоп.
  - Вы по гороскопу её будете искать? - переспросил я.
  В моей голове астрология и математика совершенно не вязались, примерно как современный авиалайнер и шаманский бубен.
  - Это натальная карта. Ещё транзиты сейчас посчитаю. Но вы правы, я использую авестийскую школу астрологии.
  - С ума сойти.
  Старичок повернулся ко мне на кресле всем телом.
  - Не верите, что звёзды и планеты влияют на человека?
  - Я не сторонник недоказанных теорий, - честно признался я.
  Тут я увидел, как в глазах у старичка забегали озорные бесенята.
  - А давайте вместе попробуем доказать обратное. Договорились?
  - Давайте попробуем.
  - Ближайшее небесное тело к нашей планете - это Луна. Спутник земли ежедневно поднимает миллиарды тонн океанской воды и устраивает приливы. Так?
  - Так.
  - Воздействие нашего светила на человеческий организм, надеюсь, то же отрицать не будете? Магнитные бури, солнечные вспышки, северное сияние...
  - Нет не буду.
  - А вот теперь представьте. Человек живёт в некой среде и беспрерывно подвергается множеству всяких воздействий из космоса: электромагнитных, гравитационных, полевых и прочее, прочее, прочее. И, неужели, всё это богатство воздействий не отражается на человеке? В космических масштабах человек - это даже не пылинка и не микроб. Это настолько малая величина, что ей можно пренебречь на фоне глобальных космологических явлений. Мы как микроскопический планктон в океане космоса. Нас несёт по воле ветра энергий по волнам материи, а мы, привыкшие шевелить лапками в знакомой среде, дальше своего носа ничего не видим, и поэтому у глупого человечества родилось ложное ощущения собственного всесилия. Будете возражать?
  - Пожалуй, нет, - согласился я. - А куда нас понесут ваши ветры энергий и волны материи?
  - А вот для этого, милый мой, есть такая наука - математика. Ведь всё в этом мире закономерно и обусловлено. И я использую математику, чтобы выявлять эти закономерности окружающего мира. В своё время, когда работал в сфере классической науке, я занимался построением алгоритмов, описывающими сложные явления. Это непередаваемо интересно. А когда по воле случая меня осудили за преступление, которого не совершал, и упекли в психушку, то я попытался понять закономерности произошедшего. И это у меня получилось. А вам говорили, за что меня осудили?
  - Нет. Сказали, что вы в психиатрической больнице лечились.
  - Вот, козлы позорные. Я в то время оказался примерно в вашей ситуации. Пропали моя жена и маленькая дочь. Я очень поздно женился, и у нас была значительная разница в возрасте. Наташа была ассистентом в нашей лаборатории. Мы проводили вместе очень много времени, и в итоге между нами возникло чувство. Нас осуждали, но мы всё равно расписались, а через год у нас родилась дочь Верочка. Три года абсолютного счастья в моей жизни. Я даже подумывал завязать с научными исследованиями и остановиться на преподавательской деятельности, ведь семья в моей жизни заняла самое главное место. А потом вдруг жена и дочка пропали. Я пытался их разыскивать, поднял на ноги всю милицию и даже КГБ, но всё тщетно. Мне стали намекать, что она ушла к другому, но Наташенька оставила дома все свои вещи, и даже вещи нашего Верунчика. Я не мог в такое поверить. Я просто с ума сходил. Я забросил работу и занимался только поисками. Я нашёл их совершенно случайно. Меня знают, как несколько рассеянного человека, но у меня прекрасная память, намного лучше, чем у большинства людей. Обшаривая окрестности нашей дачи, я заметил, сваленные кучей, ветки и суки. Нечего необычного, ведь рядом велись санитарные вырубки, но валить деревья закончили ещё в июле, брёвна вывезли, а суки и ветки оставили. И даже в сентябре эти кучи всё ещё лежали на прежних местах, а в начале октября появилась новая куча. Она не вписывалась в систему расположения остальных куч, которую я ради любопытства выявил ранее. Я это заметил.
  Старик замолчал, уставившись невидящим взглядом в окно.
  - Я сам стал растаскивать тот бурелом. Оказалось, что под веками рыхлая земля. Я раскапывал её руками и нашёл трупы. Я тогда чуть не умер. Вы представить не можете, что они сделали с моими девочками. Меня взяли сразу после похорон. В милиции меня били и истязали самым изощрённым образом. Я проявил малодушие и сознался. Назревал скандал, и меня признали невменяемым. Психиатрическая лечебница - это очень страшно, непередаваемо страшно. Я там подвергался физическому, физиологическому, психическому и моральному насилию.
  - Вам помогли?
  - Да. Помощь пришла, откуда я и не ждал. Прохарь - мой следователь. Он и постарался. Поганый человечишка: людей не любит, жестокий, через любого готов переступить, но дело знает. Может, поэтому и следователь отличный. Тёма или Артём Николаевич. Он потом в адвокаты подался. Тогда он настоящего убийцу нашёл и меня спас. Вот так и свела нас судьба, до сих пор отношения поддерживаем. Стокгольмский синдром, что ли?
  Странный человек опять замолчал, переживая где-то в бездонной глубине своей души старое воспоминание.
  Математик-астролог пожевал губами. Только сейчас я заметил, что с него сползает маска юродивого старичка, и он превращается в проницательного, думающего человека, которого ломала и корёжила жизнь, но всё же он вынес из всех испытаний некое закалённое зерно своего выкристаллизованного я, облечённое в юродивую оболочку.
  Пауза затягивалась, и я постарался вернуть его к рассказу:
  - Ваш следователь нашёл преступника.
  - Да. Тёща, он дотошный.
  - Так, получается, что следователь сначала вас упрятал, а потом настоящего убийцу стал искать?
  - Тёша - перфекционист. Несоответствие в деле он нашёл уже после суда и понял, что его обвели вокруг пальца, в дураках его оставили. А он этого очень не любит, гордость у него профессиональная. Настоящий боец. Есть у некоторых людей ген альфа-особи. Он или победит, или погибнет. Это Артём. По крайней мере, раньше он именно таким был. Но это ещё не всё. У него от природы феноменальная интуиция. Я думаю, что он телепат. Он не поленился и обошёл каждый дом в нашем дачном посёлке. Поговорил практически со всеми. Вот тогда он своим звериным чутьём и обнаружил убийцу. Им оказался очень видный человек. Артём мне рассказал, что ночью сам забрался в дом его и погром устроил. Попытку ограбления сымитировал. А потом, когда к хозяину разбираться пришли, патроны ему подкинул и литературу антисоветскую. Тут шум начался, и чекисты у него весь дом перерыли. Тогда ритуальный кинжал и сатанинскую литературу у деятеля КПСС нашли и обрезки волос в крови. Но самым главным оказался дневник, где он описывал ритуалы жертвоприношений. Вот так вот.
  - Вас выпустили?
  - Куда там! Меня из спецлечебницы в обычную психушку перевели. Ведь не могут наши правоохранители признавать свои ошибки. Если в спецлечебнице основания задача - это медленно уничтожить человека, то в обычной психушке врачи стараются растоптать и уничтожить остатки личности в человеке. Чтобы выдержать всё это, нужно жить ради чего-то ценного и значимого для вас. По-другому не получится. Рано или поздно человек превращаешься в растение. Мне повезло, что я там встретил человека, увлечённого артрологией.
  - Кого? - уточнил я.
  - Томас - астролог. Он из Прибалтики. Феноменально эрудированный человек был. Он научился предсказывать пуски ракет, испытательные ядерные взрывы, а также предсказывать катастрофы. Разумеется, его не смогли осудить как шпиона, а чтобы дискредитировать - признали душевнобольным и отправили в психушку. Он мне дал знания и основу для моих исследований.
  - И вам это помогло?
  - Он мне дал верное направление работы. Остального я сам добился. Я выстраивал сложные многоуровневые алгоритмы взаимодействия. И, в конце концов, я нашёл закономерности. Я не останавливался и шёл вперёд. И постепенно я шаг за шагом нашёл решение. Я понял причину гибели жены и дочки.
  - Решение?
  - Вот, представьте. Что такое единица?
  - Цифра. Простое число, - я недоуменно пожал плечами.
  - Самое простое число. Ноль на порядок сложнее единицы. Если умножить единицу на единицу, извлечь корень или возвести в степень, то всё равно единица останется единицей. Но если мы переходим к системе дифференциального или интегрального исчисления, то... Вам неинтересно?
  - Интересно, но я не математик.
  Аркадий улыбнулся.
  - Понятно. А про базовый закон сохранения энергии что-нибудь слышали?
  - Естественно.
  - Именно от этого закона я и отталкивался. Дальше, чтобы вам было понятно. Человечество - это тоже система. И в этой системе есть свои взаимодействия и обмен энергиями. Энергия 'ци' у китайцев или 'прана' индусов. Слышали?
  - Конечно.
  - А вот теперь представьте, что люди, как и прочие движущиеся тела, имеют изначальную энергию. У кого-то она больше, а у кого-то меньше. Взаимодействуя тела или частицы, то есть люди, обмениваются этой энергией. Можно грубо привести пример двух бильярдных шаров, которые движутся в абсолютном вакууме. В некий момент начала движения из стартовой позиции, каждый из шаров обладает неким количеством кинетической энергии, а также направлением движения. Скорость и направление движения всецело зависят от качественных характеристик воздействия в момент старта или рождения, если хотите. Кому-то досталось больше, а кому-то - меньше энергии. В дальнейшем энергия расходуется на взаимодействие с внешней средой и другими шарами. Успешность продвижения вперёд зависит от стартовых величин, вложенных в тело, а также от характера взаимодействий. Соударяясь, шары обмениваются импульсами. После чего скорость движения может быть уменьшена или увеличена. А теперь давайте предположим, что шары могут в какой-то мере управлять своим движением и осмысленно выбирать траекторию. В зависимости от цели своего движения, самые умные шары начинают использовать другие шары для получения нужного импульса. Умный шар выбирает собрата, который обладает большей энергией, после этого умный шар стремится получить нужный ему импульс, создавая идеальные условия для столкновения. В результате - более энергичный шар замедляется, отдав свою кинетическую энергию через импульс, а умный шар получает ускорение в нужном направлении. Также и люди. Они от рождения обладают разным уровнем энергии или 'ци'. Люди тратят эту энергию, получают новую. Чем больше энергии у человека, тем большего он может добиться в жизни. Но есть люди, которые научились красть или отбирать энергию у других людей. За счёт этого они быстрее, динамичнее и могут добиться большего по сравнению с остальными. Они своего рода хищники.
  - А при чём тут гороскопы?
  - Они как раз и дают возможность понять, какие стартовые условия движения у индивида, какими энергиями и в каком количестве он наделён от рождения. Это натальная карта. Для исследования условий и закономерностей движения человека в любой из моментов его жизни составляется транзитная карта. Зная исходные условия и подстраивая взаимодействия, знающий человек может забрать жизненную силу другого человека, увеличив свою собственную.
  - И как они забирают энергию?
  - Самый радикальный и действенный способ - это убийство или жертвоприношение. Но здесь опять же важно создать идеальные условия для получения энергии. В противном случае энергия умирающего человека может быть бесполезно рассеяна или уйти к другому человеку.
  - Вы какие-то страшные вещи говорите.
  - Не надо утрировать. Я ещё не договорил. Энергию можно забирать, заставляя человека страдать или эмоционально реагировать. Вы слышали что-нибудь об энергетических вампирах?
  - У меня жена всякими такими штуками увлекается. Книжки покупает. В интернете гуглит.
  - Вот это они и есть. Вас может третировать на работе строгий начальник, вам может говорить гадости соседка, или, наоборот, ваша приятельница, заигрывает с вами и старается возбудить. В итоге вы эмоционально реагируете и отдаёте им энергию. Они взаимодействуют с вами по разному, но все их действия сводятся к получению вашей энергии - это всего лишь разновидности энергетического вампиризма. Они забирают вашу силу.
  - У меня нет приятельницы, которая старается меня возбудить.
  - Я не хотел вас оскорбить или обидеть. Это абстрактный пример. Кстати, даже стариковское брюзжание - это тоже способ сосать вашу энергию. Круговорот энергии 'ци' в природе. Но вампиризм даёт малое количество энергии, к тому же вампир может нарваться на сильного и умелого человека, который обладает определёнными техниками защиты от энергетических вампиров. В этом случае упырю не поздоровится. Самый радикальный и действенный способ получение колоссальных объёмов энергии - это жертвоприношение.
  - Очень интересно.
  - Мои Наташа и ребёнок стали жертвами ритуального убийства. Откуда убийца почерпнул эти страшные знания - неизвестно. Он умер в тюрьме, но написал признание своей кровью на стене в камере. Странная смерть. Крови он потерял немного, всего палец себе прокусил - микроскопическая кровопотеря, да и здоровый был как полярный медведь. Умер, и всё. У него даже в заключении о смерти написали: внезапная смерть. Как дело не пытались замять, всё равно громкий резонанс получился. Видный партийный функционер практиковал сатанинский культ и приносил людей в жертву. Всех причастных к этому делу упекли как можно дальше или сгубили. Теперь я понимаю, что он не был психически больным человеком. Если не считать маниакальную одержимость властью и атрофию моральных установок. За счёт ритуального мучительства и убийств он получал колоссальные объёмы энергии, а с таким ресурсом гарантированы карьерный рост и финансовый успех.
  Пока он Тихонравов рассказывал мне историю своей жизни и объяснял основы новых для меня знаний, он колдовал над клавиатурой, мышкой и мониторами. Наконец, он замер и уставился на совершенно непонятную схему, диаграмму - я не знал, как это называется.
  - Вы что-то видите? - попытался уточнить я, имея в виду мудрёные астрологические диаграммы и таблицы.
  - Не спешите.
  Казалось, что математик-астролог забыл обо мне. Он прилип глазами к своим многочисленным мониторам. Диаграммы, таблицы, какие-то цепочки из астрологических символов и стрелочек сменялись одна за другой, выводились графики и матрицы, испещрённые неведомыми значками и цифрами.
  Когда Аркадий Боисович вспомнил о моём существовании, он уставился на меня так, как будто увидел меня впервые.
  - Редкий случай. Исключительно редкий. Ваша девочка - это бриллиант, и у неё действительно великое будущее. Она рождена для чего-то исключительного. Её жизнь много раз будет подвергаться опасности, но именно сейчас я не вижу её смерти или увечья. Наоборот, она сейчас на одном из пиков, и у неё в жизни происходит глобальный переворот. Она, случайно, не на учёбу уехала? А, может, она духовными практиками или искусством занимается?
  Я облегчённо выдохнул. Ева жива! Всё остальное не важно. Я был готов расцеловать этого странного человека, похожего на Бабу-Ягу, которую изображал Милляр.
  - Уф! - громко выдохнул я и расплылся в улыбке. - Уж и не знаю, как вас благодарить. На учёбу она не уезжала, а вот насчёт практик я ничего не знаю.
  - Рано благодарить, - буркнул математик. - Тут ещё работы непочатый край. Дайте мне ваш телефон.
  Я безропотно протянул ему свой смартфон. Пусть он вызывает мальчиков, девочек, СОБР с ОМОНом или духов Аида в придачу. Пусть хоть в Антарктиду пингвинам звонит. Я сейчас был готов для него последнюю рубашку с себя снять.
  Математик захихикал.
  - Я просил номер вашего телефона, адрес электронной почты, вайбер, скайп. Как мне с вами связаться?
  Я молча достал из нагрудного кармана визитку, дописал туда адрес личного почтового ящика и передал Аркадию.
  - Вы в социальных сетях общаетесь? - спросил он.
  - Да.
  - И, надеюсь, под своим имением?
  - Конечно.
  - Тогда я на вас выйду сам. Я предпочитаю опосредованные контакты. А что касается благодарности.
  Тихонравов озвучил мне приличную сумму. Я присвистнул. Захотелось ехидно напомнить про его 'рано благодарить', но я сдержался. Если он поможет разыскать Еву, то я был готов ему отдать во много раз больше.
  - Согласитесь, что я работаю, а труд стоит денег. Это моя принципиальная позиция, - продолжил астролог. - Сначала я беру треть. Ещё треть - после того как выдам вам материалы исследования. А последняя треть - после того, как найдёте свою Еву.
  - У меня нет с собой таких денег, но я позже завезу.
  - Не нужно. Все контакты через электронные средства коммуникации. А деньги скинете по реквизитам, которые я вам отправлю по электронной почте. Договорились?
  - Хорошо.
  - Я по характеру мизантроп. Но в сети общаюсь довольно-таки активно. Здесь нет противоречия. Это не нарушает моего личного пространства.
  Я пожал плечами. Тихонравов улыбнулся и добавил:
  - А сейчас я вас не задерживаю.
  Мне стало понятно, что приём окончен, и я стал прощаться с Тихонравовым, хотя вопросов у меня было слишком много.
  Уже в машине я набрал Милану и сообщил ей результат разговоров с астрологом. Женщина обрадовалась.
  Сообщение от Тихонравова пришло уже на следующий день к обеду. Он просил выслать ему мои данные для расчёта гороскопа. Я отослал то, что он просил и сообщил, что деньги до вечера отправлю по присланным реквизитам.
  Моя иррациональная уверенность в том, что Тихонравов нам поможет найти Еву, окрепла и сформировалась окончательно. Я не мог понять, почему я в этом уверен.
  В дальнейшем до конца недели жизнь моя текла бурно и непредсказуемо.
  От нелёгких трудов в новом проекте меня освободили, зато с невообразимой лёгкостью перебрасывали с решения одной задачи к другой. Но ко всеобщему удивлению - я справился. Происходило что-то невероятное. Любая проблема рассыпалась в пыль при одном только моем появлении. Я с ловкостью настоящего фокусника и скоростью спринтера распутывал многолетние узлы, изничтожал замшелые проблемы и разрешал неразрешимое. Коллеги и, особенно, другие топ-менеджеры смотрели на меня с мистическим ужасом. Я превратился в некого супермена и звезду одновременно.
  Хотя, неожиданно возникла одна существенная проблема, которой я никак не ожидал, и не знал, что с ней делать. И этой проблемой стали женщины. Те самые сотрудницы, с которыми и я раньше трудился рука об руку в одном коллективе, и воспринимал их исключительно как коллег, да и они ко мне раньше относились примерно также. Теперь эти самые коллеги-женщины превратились в озабоченных самок, которые были готовы накинуться на меня при первой возможности. Со мной заигрывали, кокетничали, делали комплименты и предложения с развратным подтекстом.
  Кто-то флиртовал со мной неуверенно и робко, а кто-то нагло и бессовестно. Масляные и томные взгляды, расстёгнутые пуговки на блузках сопровождали меня повсюду. Но совсем выбил меня из колеи поступок признанной красотки нашего коллектива - Вики.
  Виктория уже два раза была замужем, и сейчас находилась в жёстком поиске. Хотя сама постоянно твердила о противоположном. Виктория растила сына, проживала в шикарной квартире в центре Москвы, подаренной первым мужем, ездила на Porsche Cayenne, оставленным вторым мужем, а также писала стихи и сеяла через фейсбук разумное доброе, вечное.
  В среду она зашла ко мне в кабинет с документами по очередной неразрешимой проблеме. Прикрыв дверь, она уронила документы на пол и, повернувшись ко мне спиной, начала собирать рассыпавшиеся бумаги. Причём она не присела на корточки, а наклонилась вперёд всем туловищем, как цапля. Разумеется, моему взгляду открылись стройные ноги во всю свою прекрасную длину, а потом выяснилось, что она без нижнего белья. Я мог лицезреть гладковыбритую вульву и аппетитные ягодицы.
  Да это уже ни в ка кие ворота не лезет! Я не ханжа, ориентация у меня стандартно-классическая и до старости мне далеко, но такое бесстыдство меня шокировало. Моё лицо вспыхнуло как запрещающий сигнал светофора. Виктория добила меня, повернувшись и продемонстрировав мне глубокое декольте с шикарной силиконовой грудью.
  Я порывисто встал и направился к нашей 'очаровашке'. Вика встретила меня одновременно лукавым и похотливым взглядом, излучавшим уверенность в своей женской победе. Она сделала шаг ко мне навстречу и положила руку на плечо. Я резче, чем положено выдернул папку с документами у неё из рук и грубо вытолкал её из кабинета.
  Вику я так и не увидел до конца недели.
  Пятница началась с предчувствия грядущего масштабного и грозного события. Менеджеры беспорядочно суетились и метались из кабинета в кабинет, а вся наша контора гудела как пчелиный улей. По корпоративной почте разослал сообщение о том, что сегодня в три часа дня всему без исключения коллективу следует быть в холле. Просторный и пафосный холл в нашем здании был местом проведения официальных торжественных мероприятий компании и массовых 'казней' с театральным эффектом.
  В рабочей атмосфере компании резко возрос градус нервозности. Я был спокоен и уверен в себе. Поставленные генеральным, задачи были выполнены практически полностью, хотя, это было, вообще, невероятно. Я был героем, звездой и отличным парнем.
  Как раз в половине третьего генеральный вызвал меня на ковёр. Дело оказалось совсем плёвым, но для чего-то директор раздул его до неприличных размеров. Я прямо при нём набрал пару номеров и проблемка растаяла как дым. Похоже, что генеральному директору захотелось лично поприсутствовать при моём головокружительном умении преодолевать трудности и решать проблемы. Потом генеральный переключился на какие-то личные темы и в итоге мы опоздали на пять минут к началу торжественной части. Чего я себе никогда не позволял.
  На верхней площадке лестницы, ведущей из вестибюля на первый этаж, стоял наш верховный олигарх. Он возвышался над толпой согнанных сотрудников, как император на Римском форуме: грозно, величественно и по-отечески располагающе.
  Мы с генеральным оказались на той же площадке, но за спинами свиты нашего олигарха. Степан Константинович, ничуть не смущаясь, протолкался в первые ряды и вытащил меня за собой.
  Мы успели как раз к началу спектакля.
  Олигарх откашлялся и звучным хорошо поставленным голосом толкнул короткую речь о корпоративном единении, командном духе и новых горизонтах. А я интуитивно понял, что сейчас начнут говорить обо мне. Спросите, почему я так подумал? А всё очень просто. Прямо перед широкой лестницей стояла моя Лиля, держа за руки нарядных дочек.
  Ещё я понял, что именно будут говорить. Рядом с женой стоял тот самый отставник Василий Иванович с собачьей площадки. Отставной военный был одет не в затасканную афганку, а в дорогой классический костюм; у него на груди красовалась солидная колода орденских планок и звезда героя России.
  Тем временем олигарх перешёл к основной части:
  - ...И как я уже говорил, нужно равняться на своих лидеров, на наших чемпионов. Проблема в том, что мы не всегда замечаем наших героев. Все мы знаем про американского супермена. Он вымышленный герой комиксов, который скромно работает клерком, а тайком от всех спасает мир. Но у нас есть реальные герой, рядом с которыми блёкнут надутые персонажи американских комиксов. Максим, подойди ко мне, пожалуйста.
  Я сошёл на две ступени вниз и прошёл вдоль свиты олигарха, остановившись перед ним. Рядом с олигархом стоял высокий полицейский чин, которого я раньше не видел. Олигарх развернул меня лицом к коллективу и по-отечески положил руки мне на плечи.
  - Все вы, конечно, знаете Максима. Скромный работящий парень, искренне преданный компании, всегда готовый прийти на помощь. Когда принималось решение о его назначении на должность исполнительного директора, то было много вопросов по его кандидатуре, было много 'но' и 'если'. Сразу скажу: нас тогда смущала его молодость, но он сумел нас удивить в хорошем смысле этого слова. Он доказал, что мы не ошиблись с выбором. Здесь я вижу заслуги Степана Константиновича и Павла Андреевича, которые смогли не только распознать и вырастить способного сотрудника, но и быть достаточно сильными, чтобы в ответственный момент доверить ему рычаги управления компанией. В этом состоит великий талант руководителя. Максим смог оправдать доверие своих начальников. Он смог удивить даже своих учителей. Недаром, ваша компания одна из лучших в нашем холдинге. Именно благодаря старанию и удачливости Максима, он не просто спас новый проект, но и сэкономил громадное количество ресурсов и целый год времени. На этой неделе мы смогли отгрузить первую партию продукции нашим покупателям. Феноменально.
  Холл разразился бурными аплодисментами.
  Я чувствовал себя театральным реквизитам. Наш любимый олигарх купался в овациях. Явно в нашем олигархе попадал великий актёр или шоумен, а может быть, в нём дремал тривиальный массовик-затейник.
  Олигарх величественным жестом остановил овацию и продолжил говорить про достойные примеры, понимание важности и всё такое. Наконец, он сообщил, что принял решение о том, чтобы включить меня в состав акционеров компании. Звучало это солидно, но на самом деле означало, что от половины до одного процента акций или долей в уставном капитале каждой из компаний передавалось заслуженным топ-менеджерам холдинга. По факту сразу после получения акций они 'добровольно' передавали их в управление или номинальное держание специализированной компании. Такие миноритарные акционеры не могли управлять или распоряжаться своими акциями. Но был ещё один смысл в этом ритуальном действе по-настоящему важный и знаковый: я становился несменяемым топ-менеджером компании. Передача акций была своего рода инициацией - посвящением в аристократию холдинга.
  Я был в шоке. Наверняка я был единственным сотрудником, который в столь молодом возрасте самостоятельно пробился в элиту. Конечно, были более молодые топы, но я в отличие от них вырос из низов и всего добился исключительно своим трудом.
  Олигарх остановил очередную овацию и взял долгую многозначительную паузу.
  - Я вам рассказал о талантливом менеджере, прекрасном специалисте, а также просто о хорошем парне. Но я ещё не рассказал вам о герое.
  Следующая драматическая пауза была встречена буквально мёртвым молчанием. Олигарх добиться нужного ему эффекта. Я ощутил, как наш верховный правитель буквально сомлел от удовольствия.
  - В прошлую субботу Максим защитил ребёнка от маньяка - серийного убийцы. Он рисковал собственной жизнью и мог погибнуть, но всё же не отступил и победил, он спас ребёнка, он в одиночку задержал преступника, он остановил вереницу чудовищных преступлений. И он скромно об этом промолчал.
  По всему холлу засветились экраны, а белую стену над головой олигарха осветил мощный проектор.
  На экране появилась моя фотография в момент, когда я сижу на склоне оврага, а вокруг меня стоят полицейские. Я там весь грязный, в крови и разорванной одежде.
  Второй слайд - ребёнок, замотанный в одеяло, внутри скорой. Затем несколько панорамных снимков места происшествия. А затем снимок со спины маньяка в наручниках, которого ведут пара полицейских. Если вы думаете, что маньяк - это физически ущербный человек, то мой оказался на редкость здоровым даже для не маньяка. Ростом под два метра, широкоплечий и плотный. Может, даже заплывший жиром борец или штангист. Полицейские рядом с ним казались детьми.
  Следующим слайдом показали мой проломленный шлем с торчащей дубинкой. Здесь слово взял полицейский чин. Он сухим протокольным языком объяснил, что это мой шлем, и он пробит чужеродным телом в виде оружия дробительного действия - дубинки. Потом он рассказал про режущее-коющее оружие штык-нож. На экранах появился нож в полиэтиленовом пакете. Рядом для масштаба кто-то положил спичечный коробок. Это выглядело очень зловеще.
  Также полицейский сообщил, что все детали будут сообщены после завершения расследования. Преступник задержан и даёт признательные показания. Также, к моему удивлению, полицейский, пожав мне руку, сообщил, что ГУВД города Москвы ходатайствует о моём награждении орденом мужества. Ходатайство уже одобрено главой города Москвы и направлено на рассмотрение полномочному представителю президента.
  В это раз овацию уже сорвал полицейский чин. Но всё же последнее слово оставил за собой наш олигарх. Он поднял мою руку, как рефери на боксёрском ринге и сказал:
  - Верьте в себя. Найдите в себе героя, который также как Максим способен, рискуя своей жизнью, спасти жизнь другого человека. Ура.
  'Ура!!!' все орали долго и от души. Меня подхватили на руки и стали качать. Мне и до этого было не по себе и хотелось, чтобы весь этот цирк закончился как можно скорее. Когда меня, наконец, отпустили на пол, ко мне прорвалась рыдающая жена с моими девчонками. Она ревела в полный голос и всхлипывала. Уж кого, а её вывели из душевного равновесия полностью. Спектакль удался на славу. Я уже практически ничего не соображал. Всё смешалось в какой-то невообразимо яркий кисель. Я успокаивал жену. Меня все хлопали по плечам, трясли мои руки, трепали волосы.
  Наконец, я понял, что вакханалия стихла, а мы находимся в переговорной для VIP-персон. Там стоит фуршетный стол и присутствует избранная публика. Я хватанул сразу сто пятьдесят граммов виски, после чего немного пришёл в себя.
  Поздравления сменились тостами. Наши бабёнки успокаивали мою супругу, отпаивая её какими-то снадобьями. Не желая оставлять супругу в таком состоянии, я попросил, чтобы нас увезли домой. Пусть они тут сами празднуют, без меня. Хватит уже.
  Отвезти нас вызвался отставник. А уезжал я уже в составе полицейского кортежа с которым приехал высокий чин.
  В конце концов, мы оказались дома. Тут я убедился, что дома и стены помогают. Моя Лиля практически совсем успокоилась и пошла умываться и приводить себя в порядок. Отставник решил уходить и вежливо попрощался. Я его проводил.
  Уже у самой двери я всё-таки спросил его:
  - Извините, а это тип, действительно, был маньяком?
  - Да, Макс.
  
  Глава 11. Я её нашёл
  
  Суббота началась с того, что пропиликавший телефон сообщил о поступлении впечатляющей суммы на зарплатную карту. Олигарх решил поощрить меня не только пафосным поздравлением, но и очень солидной денежной премией.
  Жена немедленно решила заняться моим гардеробом. Герой должен выглядеть соответствующе своему званию. Обязательный визит к Михайловым был отложен на завтра. Я понимал, что предстоящий шопинг имеет подспудной целью - элементарное желание Лилии утереть нос двоюродной сестре.
  Я воспользовался одной из своих привилегий топ-менеджера и запросил из гаража компании на целый день микроавтобус для поездки по магазинам. Прибывший шикарный минивэн Chevrolet Express с удобными креслами, просторным салоном, баром и холодильником был воспринят моими девчонками как карета для Золушки. Мелкие просто визжали от восторга.
  Водитель оказался молодым симпатичным парнем, который изо всех сил старался нам угодить. Мне даже стало не по себе. Не привык я к такому обращению.
  Нас провезли по нескольким торговым центрам. Мне купили аж три костюма престижных марок и несколько пар обуви, а также солидное демисезонное пальто, на этом наш шопинг превратился в исключительно женское мероприятие выбора и примерки нарядов. Машина постепенно наполнялась коробками и пакетами с ворохом совершенно необходимых вещей. А премия таяла на глазах. Инстинктивно я вздрагивал от каждой суммы в чеке. Конечно, нужно было направить львиную долю полученного дохода на погашение ипотечного кредита, но глядя в, горящие счастьем, глаза моих девчонок, я сдался.
  Я их не осуждал за расточительность. Долгие годы экономной жизни под гнётом ипотеки и страхом потерять работу не давали свободно вздохнуть. А тут появилась возможность почувствовать себя богатым человеком и не мелочиться.
  Но подозрительные тенденции усилились. Супруга начала жаловаться на высокие цены, низкое качество и уже прямо говорила о том, что нужно ехать отовариваться в Италию, Францию или, на худой конец, в Голландию, а лучше всего в Лондон. Во даёт!
  Обедали и ужинали мы в ресторанах, а домой вернулись уже поздним вечером усталые и довольные. Мои девочки вытряхнули все покупки на пол в большой комнате и взялись за примерку нарядов, а я без сил свалился на кровать в спальне и тут же уснул.
  За минувшие две недели в моей жизни произошло грандиозное количество событий. По сути дела - я жил новой жизнью. И дело было не только в резком карьерном взлёте и потрясающих успехах на новом поприще. Я стал другим, со мной произошли глубокие качественные изменения, которые коснулись всего без исключения: моего физического состояния, умственных способностей, душевных качеств.
  Во всём происходящем, меня серьёзно пугали всего два обстоятельства. Во-первых, я стал буквально одержим едва знакомой юной девушкой Евой. Я думал о ней постоянно, это меня беспокоило, но в последнее время я практически сдался и воспринимал это как досадную прихоть собственной психики. Во-вторых, я фактически перестал спать. Ночью я лежал в постели, иногда проваливаясь в полудрёму, но уснуть категорически не мог. Причём внешне бессонница на мне никак не отражалась: я постоянно выглядел бодрым и свежим, голова не болела, сонливости я не ощущал, моя работоспособность росла день ото дня.
  Изменился не только я. Супруга приятно похорошела. Лиля стала выглядеть моложе и сексуальнее. У неё ушёл досадный жирок с боков и живота, резко обозначилась талия, а грудь стала заметно пышнее и выше. Я заметил, что на мою жену стали обращать значительно больше внимая, чем раньше - теперь нам не раз оглядывались вслед. Она сама чувствовала, что похорошела. Прежде всего, Лиля перестала стесняться своего тела. Теперь она свободно расхаживала передо мной совершенно голой когда мы были в спальне на едине, хотя раньше так поступала только до рождения первого ребёнка.
  Положительные изменения коснулись и наших деток. Вика внезапно стала демонстрировать фантастические успехи в учёбе, а младшенькая Жаночка уже не тревожила нас всевозможными аллергическими реакциями. Даже обильное весеннее цветение, которое раньше сопровождалось насморком, кашлем и покрасневшими глазами у ребёнка, теперь прошло совершенно незаметно.
  Сегодня я впервые уснул нормальным глубоким сном. Мне предсказуемо снилась Ева. Мы бродили по знакомым улицам и незнакомым местам, мы разговаривали. Казалось, что мы живём какой-то новой жизнью. Мы разговаривали, смеялись, разглядывали необычных существ и растения, которые попадались по дороге. Наверное, во сне я попали в сказку - удивительное сплетение фантазии и реальности. Возвращаться в обычную жизнь категорически не хотелось.
  Проснулся я поздно с тяжёлой головой, кашлем и осипшим горлом. Меня слегка знобило и Лиля, померив мне температуру, заявила, что будет лечить меня дома. Я заболел. Уж и не знаю где я подхватил эту заразу, но больное скребущее горло говорили о простуде как о состоявшемся факте. Меня напоили травяным чаем с малиновым вареньем.
  Я видел, что супруга расстроена моей болезнью и несостоявшейся поездкой к Михайловым. Триумф Лилии над двоюродной сестрой откладывался. Я чувствовал себя виноватым, ведь Лиля и девочки так хотели провести время за городом на даче друзей семьи. Мне удалось уговорить жену всё-таки съездить на дачу к Михайловым, но без меня. Я применил беспроигрышный аргумент - здоровье детей. Ещё не хватало, чтобы они тоже подхватили от меня неведомую болячку. Я сказал, что мой недуг вызван накопившейся усталостью и нервным напряжением. Организм решил, что мне нужно отдохнуть. Состояние у меня было весьма бодрое, а опасности лёгкая простуда не представляла, главное, не усугублять.
  Лиля сдалась, меня оставили дома в гордом одиночестве бороться со внезапным недугом. Я опять вызвал Chevrolet Express из гаража компании, пусть триумф моей Лили будет абсолютным. Мы с женой договорились, что она с дочками вернётся в понедельник вечером вместе с Михайловыми, а я в понедельник не пойду на работу и буду усиленно лечиться, ожидая возвращения своих девчонок.
  Машина приехала примерно через час, и я вышел на улицу, чтобы проводить жену и дочек. Они были счастливы. Мои девочки, напряжённые во всё новое, отбыли на загородный отдых.
  Вернувшись в квартиру, я устроился на диван перед телевизором. Следующие три часа я лежал, механически нажимая кнопку переключения программ на пульте. Мелькание телевизионной картинки навевало сон. Я подумал, что хорошо бы отоспаться сразу за две бессонные недели и снова провалился в объятия Морфея.
  Мне опять приснилась Ева, но сон бы невыразимо жуткий.
  Девушка сидела на корточках в том самом овраге, где я неделю назад воевал с маньяком. Ева гладила забавного рыжего щенка по лобастой голове, тот неуклюже подпрыгивал на своих толстых лапках и норовил лизнуть Еву в нос. Девушка смеялись и трепала озорника за болтающимися ушками.
  Я стоял на самом краю оврага и сверху любовался милой сценой. Но в спину меня толкал крепчающий ветер, который постепенно превращался в ураган. Резкие порывы нещадно трепали ветви, гнули деревья, несли мусор. Меня ударили первые тяжёлые капли намечающегося ливня. Но в дополнение к ненастью, зашевелился грунт у меня под ногами. Громадная масса земли начала медленно сползать в овраг. Я что есть сил закричал девушке, пытаясь предупредить её об опасности, но вместо того, чтобы бежать, она вытолкнула рыжего щенка из оврага, а сама осталась на прежнем месте.
  Я завяз в рыхлой почве, мои ноги погружались в тяжёлое влажное месиво с огрызками корней и дождевыми червями, каждый шаг давался с неимоверным трудом. Вместе с валом земляного оползня я двигался вниз. Казалось, что неведомые силы пытаются меня вовлечь в ужасный процесс медленного и неотвратимого убийства. Я пытался орать, но резкие порывы ветра буквально душили меня, разбивая мой крик и заставляя захлёбываться мощным потокам воздуха.
  Ева стояла прямая и спокойная, а из глаз катились слёзы. Ветер трепал её волосы и странную белую одежду в багровых пятнах. До меня неожиданно дошло, что она в крови. Я тянул к ней руки, но ураган толкал меня, норовя опрокинуть в густую земляную кашу. Я попытался рвануться к девушке, но вместо этого проснулся.
  Я был весь мокрый как мышь. Сердце бешено колотилось о рёбра, тревожное предчувствие давило на сознание, а душу распирало страхом грядущей катастрофы.
  Это знак. Я был глуп и легкомысленно перестал искать Еву, это непросительно, она ждёт моей помощи, а я по магазинам с ресторанами катаюсь и потом валяюсь на диване. Решение было принято. Искать Еву нужно было срочно, немедленно, прямо сейчас. Я смогу её найти, Ева ждёт меня.
  Я вытащил с балкона велосипед. Спортивную одежду искать было некогда, я надел джинсы, кроссовки и плотную ветровку. Я даже не стал дожидаться лифта и спустил велосипед на плече.
  Улица встретила испортившейся погодой. Уже не было даже намёка на погожий приятный день. Небо затянуло свинцовыми тучами, резкий порывистый ветер трепал ветви с молодой листвой точно так же, как и в моём сне. Где-то вдалеке уже громыхало - надвигалась гроза. Встревоженные пыль и мусор метались в воздухе, поднятые сильным ветром. Окружающее пространство мрачно давило на меня. Создавалось такое впечатление, что потемнел сам воздух, хот солнце ещё не опустилось за горизнт.
  Я оседлал новый велосипед и начал набирать скорость. На моё счастье машин было немного, ведь я летел на бешеной скорости, ничуть не заботясь о своей безопасности.
  Парк встретил меня напряжённо и встревоженно. Злой ветер продирался сквозь зелёные кроны. Дорожки засыпало свежей листвой. Последние гуляющие по парку люди поспешно выскакивали за ворота, пытаясь побыстрее укрыться от надвигающегося ненастья.
  И тут я увидел того самого беспризорного пса-вестника. Он сидел на дорожке, не обращая внимания на бегущих мимо людей. Казалось, что он меня ждал, и я поехал к нему. Пёс меланхолично встал и потрусил прочь с дорожки.
  Я следом за ним заехал в сумрачное пространство под кронами деревьев. Хорошо, что я захватил очки. В лицо летели песок и мусор, а пробегающие мимо деревья так и норовили хлестнуть гибкими молодыми ветками по глазам. Я не мог догнать собаку.
  Велосипед, конечно, всем был хорош, но на нём не было фонаря и мне пришлось снизить скорость, чтобы не влететь в дерево, яму или не наткнуться на камень, не заметив их в быстро надвигающихся сумерках. Так мы добрались до собачьей площадки и пёс-вестник пропал.
  Собачья площадка пустовала, а хулиганствующий ветер гонял по пустырю обрывки пакетов и клочья бумаги. Возле оврага остались растянутые ленты, огораживающие место преступления, но там было пусто. В овраге никого не было. Тем не менее, я чувствовал, что Ева близко, я нахожусь где-то совсем рядом с ней, и меня ждёт скорая разгадка тайны исчезновения моей красавицы. Я покатился наобум туда, куда несли меня резвые ноги и дурная голова.
  Набрякшее небо никак не могло разродиться дождём, оно всё так же давило, опускаясь ниже и превращаясь в кипящее чёрное варево ведьминого котла. Навалившаяся темень была густой, как печная сажа. Я уже практически ничего не видел, а ехал с помощью, внезапно обострившейся, интуицией, граничащей со способностями летучих мышей или экстрасенсов. Прохладный сильный ветер превратился в холодный и пронизывающий.
  Езда по лесу давалась тяжело. Мягкий лесной дёрн, ветки, холмы и ямы жадно вытягивали силы моего организма. Сказывалось отсутствие регулярных физических нагрузок. В конце концов, я повёл велосипед в поводу. Уже не было сил, чтобы крутить педали. К тому же езда в темноте стала просто опасной.
  Я заблудился. Я понятия не имел: где я нахожусь. Неудержимое желание ехать вперёд уступило место досаде, а следом уже накатил страх. Я вытащил смартфон и попытался запустить навигатор, но сволочная программа никак не хотела запускаться в отсутствие интернета, а сигнал от вышки был очень слабый. Я автоматически побрёл в ту сторону, где лес был не такой тёмный и страшный.
  Это помогло. Я вышел на просеку под линией электропередач. Мощные опоры буквально подпирали тёмную перину неба. Казалось, что решётчатые мачты наподобие древних атлантов держат мрачный небосвод. Предположив, что вдоль высоковольтной линии я рано или поздно выберусь из леса и дойду до цивилизации, я покатил двухколёсную машину в выбранном направлении.
  Был поздний вечер или уже ночь. Далёкие зарницы приближались, а гром гремел всё ближе и отчётливее. В мою сторону двигалась гроза невиданной силы, я торопился найти хоть какое-то укрытие. Идти по относительно ровной поверхности, очищенной от деревьев и кустарника, было не в пример легче чем по лесу. На просеке было светлее, но казалось, что сам мир выцвел и стал похожим на старое чёрно-белое кино.
  Собаку я снова заметил не сразу. Знакомый беспризорный пёс брёл вдоль кромки просеки, практически сливаясь с густой растительностью. Душный гнёт стонущего чёрного неба ударил первыми тяжёлыми каплями, ветер с остервенением метался седи деревьев, лес охал, скрипел и жаловался.
  Я изо всех сил закричал собаке:
  - Эй, постой! Шарик, ко мне. Иди сюда, хорошая собака. Ты должен меня помнить. Тризор, Полкан, Тузик, Казбек, Мухтар! - попытался я приманить собаку.
  Я даже на корточки присел и вытянул руку в сторону беспризорного кобеля. Но старый знакомый, с каждым появлением которого в мою жизнь приходили несчастья, всё так же брёл, слегка качая хвостом и абсолютно игнорируя меня.
  Тогда я побежал. Жёсткие стебли прошлогодних сорняков хлестали по голеням и бёдрам, пытались спутать мои ноги, удержать, схватить, не пускать, они кололи и царапали меня, но я всё равно бежал к собаке.
  Казалось, что я его догнал, но вредная псина свернула в лес. Я бежал за ним, не разбирая дороги, продираясь сквозь кусты, натыкаясь на кусты и деревья. Пёс остановился и обратил на меня внимание, когда я запутался и упал, кувыркнувшись через велосипед.
  Теперь я оказался на незнакомой поляне, место было открытое, но там уже было много собак - целая стая. Место было открытое. На окружённой тёмными лесными зарослями, большой поляне даже кустов не было, зато вздымались валуны разного размера и формы, а в самом центре свободного от деревьев пространства из земли поднималась изъеденная эрозией скала из песчаника или известняка.
  Я побежал навстречу стае, ведь там был тот самый пёс, ставший вестником трагедии, которая теперь прочно вошла в мою жизнь. Велосипед я не бросил, хотя он жутко мне мешал. Педаль постоянно била по ноге, колёса так и норовили провалиться в очередную ямку или рытвину. Получалось, что я практически нёс на руках двухколёсный агрегат.
  Оказалось, что я тащил его не ради прихоти, не из жадности и не по привычке. Велосипед мне спас жизнь. Я прикрылся им, когда на меня кинулась первая здоровенная псина с разорванным ухом. Внушительных размеров кобель пустился в галоп с места и за считаные мгновения оказался передо мной. Последний скачок превратился в длинный затяжной прыжок.
  Я резко дёрнул велосипед вверх, за долю секунды до того, как бездонная клыкастая пасть должна была врезаться мне в лицо. Я устоял на ногах, а белоснежные зубы хищника заскрежетали по карбоновой раме. Потом я обрушил своё неожиданное оружие на голову следующей собаки, а потом я закрутился волчком, одновременно вращая велосипед как булаву. А вокруг меня с велосипедом смертельной каруселью носилась вся стая бродячих собак.
  Озлобленный лай, рычание, визг не сулили мне ничего хорошего. Всё-таки одичавшие друзья человека были настоящими хищниками, которые охотились и убивали, а потом пожирали свою добычу. И сейчас в роли добычи оказался именно я с велосипедом.
  Колесо со всего маха ударилось о громадный валун. Я чуть не выронил велик, но инстинкты сами подсказали мне верное решение. Я бросил своего двухколёсного друга в собак и с ловкостью обезьяны вскарабкался на, торчащий из земли, скальный кряж, воспользовавшись секундным замешательством в боевых порядках врага.
  Теперь я был на вершине небольшой скалы и подойти ко мне можно было лишь с одной стороны. А что я буду делать, когда ко мне подойдут собаки? Конечно, они не смогут напасть на меня со спины, но мне и спереди нечем защищаться. Я панически зашалил по карманам. Но там была всего лишь связка ключей, а вот оружием для меня могла стать цепь с кодовым замком, но она осталась на велосипеде. Я покрутил в руках бесполезную связку ключей и бросил её в собак.
  На, изъеденной эрозией, поверхности скалы не было травы, не говоря уже о деревьях, но зато были камни. КАМНИ!!! Я подхватил из-под ног несколько камней и швырнул их в собак. Я попал в голову первому псу, который поднимался вслед за мной. Ещё несколько камней угодили по другим собакам. Отчаянный визг наиболее пострадавшей псины охладил пыл сразу всей стаи. Псы уже не бросались на меня, но и в покое не оставили.
  Сколько я смогу отбиваться от собак? Я с ужасом понял, что подходящих камней под ногами не осталось. Отличный конец жизни - быть сожранным собаками в лесу на окраине мегаполиса.
  Я принялся расшатывать и выдирать из скалы качающиеся камни. Но тут одновременно полыхнула молния, и ударил гром, нещадно хлопнуло по барабанным перепонкам. Казалось, что рядом шарахнул залп из корабельного орудия. Я увидел ослепительно-яркий столб, ударивший в дерево на краю поляны. На моей сетчатке осталось белое слепящее пятно. Обрушился толстый сук старого дерева, полыхнул яркий огонь, и облако белого дыма рванулось к низкому небу.
  Собачья стая с воем и визгом кинулась врассыпную. На меня хлынули упругие струи ливня. Ураганный ветер валил с ног, трещали лесные деревья, лил холодный дождь, непроглядная темнота окружала меня со всех сторон. Где-то вокруг выли и лаяли собаки. Я продолжал вытаскивать камни и раскидывал их в разные стороны, чтобы отпугнуть собак. Не хватало, чтобы на меня в темноте набросились кровавые твари.
  Обдирая руки и выковыривая из крошащейся скалы камень за камнем, я продирался вглубь. Под проливным дождём, утопая в грязи, мне удалось докопаться до какой-то щели, в которую можно было протиснуться. Я неимоверным напряжением вывернул последний валун и сумел влезть в образовавшееся укрытие. Я снова разбрасывал камни и рыл руками землю, расширяя проход. О собаках я уже не думал, я продирался в узкую щель, рискуя застрять тут навсегда.
  Внезапно грунт и камни под ногами провалилась, и я рухнул вниз. Боли я не почувствовал, падал я невысоко, и приземлился на рыхлый влажный песок. Мне удалось подняться на ноги. Я попал в узкую длинную пещеру, напоминавшую подземный ход. По сторонам руки натыкались на каменные стены, а над головой располагался обтёсанный сводчатый потолок, перед собой и за своей спиной стен не было.
  Я пошарил по карманам и вытащил смартфон. Яркие светодиоды ослепили меня, и я зажмурился, а когда открыл глаза, я понял, что нахожусь в туннеле, прорубленном в скале. На стенах были заметны следы от ручных инструментов, потолок и верхняя часть стен оказались покрыты толстым слоем копоти, а на песчаном полу отчётливо виднелись следы человеческих ног.
  Чтобы не заблудиться, я поднял с пола камень и двинулся вперёд, чертя на стене кресты и стрелочки. Длинная кишка туннеля вела меня в неизвестность сквозь влажный мрак. Давили стены и потолок, а мягкий песок под ногами замедлял движение до черепашьей скорости. Немая тьма раздвигалась перед светом крохотных светодиодов и смыкалась за моей спиной. Ватная тишина, встревоженная шорохом одежды и песка под моими шагами, недовольно сопротивлялась и пыталась заползти через уши в череп. Я не мог отделаться от ощущения, что это не я шагаю в выбранном направлении, а кишка тоннеля проталкивает меня через своё холодное нутро.
  Периодически попадались небольшие ответвления, трещины и провалы, но все они были природного происхождения. Трудолюбивые строители настырно пробили этот проход в скальной породе, стремясь к неизвестной мне тайной цели. На своём пути мне удалось найти изъеденный ржавчиной шанцевый инструмент, пару негодных керосиновых ламп и огрызок факела.
  Наконец, я оказался в просторной пещере с выровненным полом, который также заботливо был засыпан песком. На всей площади в строгом геометрическом порядке располагались вырубленные из камня столы, постаменты и подиумы. Некоторые были залиты краской и воском. Само место было исключительно жутким и отвратительным. К горелому запаху, перемешанному с вонью сырости, добавлялись полимерные запахи какой-то химии и, едва уловимые, нотки травяных ароматов.
  К своему облегчению сразу около входа я нашёл аккумуляторный фонарь в рабочем состоянии. Я выключил смартфон и принялся обследовать страшное место с помощью фонаря. Похоже, что визитёры после каждого посещения старательно убирали все следы пребывания здесь. За исключением фонаря, пятен краски и восковых потёков других следов человека здесь не было. Даже песок на полу был старательно разметён.
  Я обошёл пещеру, но другого выхода здесь не было, и я принялся разглядывать творения неизвестных каменотёсов. Грубые и угрюмые кубы, цилиндры, призмы и параллелепипеды. Фигуры завораживали своей брутальной незавершённостью. Казалось, что каменотёсы, проделав громадную работу по устройству тоннеля в известковой скале и обустройству карстовой пещеры, бросили недоделанные предметы внутреннего интерьера без окончательной отделки. Отшлифованной до состояния гладкой ламинированной поверхности оказалась только стёсанная верхняя часть громадной каменной глыбы в центре пещеры.
  Я провёл мокрой испачканной ладонью по этой каменной столешнице, оставляя грязный размазанный след. Ровная поверхность оказалась повреждена небольшими сколами и царапинами. Тёмными кляксами выделялись подпалины. Что за сумасшедшие диггеры могут наведываться сюда? А может, действительно это культовое сооружение и здесь проводятся жестокие и кровавые ритуалы?
  На моём затылке зашевелились волосы. Могильный холод каменной поверхности заставлял думать о каменной глыбе как о саркофаге или памятнике с кладбища. И действительно: тяжёлая плита лежала на обтёсанном камне. Я не был геологом, но разницу между плитой и всем остальными камнями в пещере можно было определить на глаз.
  Холодея от ужаса, я попытался приподнять эту плиту, но тяжёлая каменюка не сдвинулась с места. Я стал толкать плиту, но мои усилия оказались тщетны. Мокрые руки скользили по гладкой поверхности, пальцы мёрзли от ледяного холода каменой поверхности. Так ничего не получалось.
  Я выдернул ремень, намотал его концы на кисти рук, а средней частью захлестнул отполированный угол плиты. Теперь дело пошло веселее. Тяжёлая крышка сдвинулась, но дальше дело застопорилось. Мне удалось отвоевать не более трёх сантиметров. Я уже тяжело дышал и обливался потом. Меня стала разбирать злость на своё бессилие, и я, бросив бесполезный ремень, побежал по тоннелю к месту, где находил сломанный топор и съеденные ржавчиной лопаты.
  Мои старания оказались вознаграждены, я раскопал в песке старый ржавый лом. Толстая железяка имела неровную кованую поверхность и могла похвастаться относительно неплохим состоянием, по сравнению с ветхими лопатами.
  Лом вошёл под каменную крышку только с третьего раза, выколов приличный кусок известняка. Я навалился на рычаг, что было сил. Глухой каменный скрежет плиты, ползущей по неровной поверхности, рикошетил и прыгал под самым куполом пещеры, возвращаясь уже искажённым и уродливым. Этот звук можно было принять на утробное рычание громадного чудовища. Едва превозмогая сопротивление неподъёмного веса, я рванул рычаг, и полированная плита свалилась с камня, открыв края грубой выемки.
  Тёмный провал саркофага продолжал прятать своё содержимое. Свет вовнутрь не попадал. Содержимое саркофага скрывала чёрная пелена.
  Фонарь лежал на земле и освещал только боковую поверхность обтёсанного камня. Мне оставалось только поднять фонарь, чтобы разогнать густую тьму и, наконец, увидеть то, что скрывалось внутри каменного саркофага. Внезапно онемевшие и непослушные руки скользили по пластмассовой поверхности фонаря, отказываясь участвовать в решающем действии.
  Мне было страшно. Я боролся с искушением бросить всё и бежать прочь из этого жуткого места, вопя от ужаса. Раньше, я бы поступил именно так, но сейчас моё новое 'я' толкало меня вперёд к моей цели. Инстинкт самосохранение и элементарный человеческий страх были оттеснены в сторону. Я выпрямился и несколько раз глубоко вздохнул, приводя чувства в порядок, после этого я наклонился вперёд и одни слитным движением подхватил фонарь обеими руками и поднял над головой.
  Дефлектор равнодушно освещал картину, которой я не хотел видеть никогда. В грубо вырубленной нише лежало истерзанное тело молоденькой девушки. Многочисленные раны, ожоги и пятна запёкшейся крови казались чёрными. Тело было обезглавлено. Головы в саркофаге не было. Короткий обрубок шеи упирался в каменную стенку. Кистей рук не было тоже.
  В книгах и фильмах любят изображать человеческое горе, режиссёры, актёры и писатели видят его примерно одинаково: отчаянные вопли, рыдания и заламывание рук или безумный смех. Также любят изображать человека, который впал в тихое помешательство, с невидящим взглядом и отсутствующим выражением лица.
  Я смотрел на обезображенное тело и не испытывал ничего. Внутри у меня не было совсем никаких эмоций. Со мной бывало раньше нечто подобное в моменты сильного стресса и колоссального нервного напряжения. Во время аврала на работе, когда мы пахали на пределе возможностей, иногда приходило счастливое внутреннее онемение. Эмоциональное напряжение в какой-то момент сходило на нет, и ты превращался в автомат, который тупо исполнял нужную работу. Теперь произошло то же самое. Вполне возможно - это был эмоциональный шок.
  Я добился своего - нашёл Еву. Она погибла, и все поиски теряли смысл. Моё состояние больше всего напоминало глубокую апатию. Полная бесчувственность. Может, я свихнулся?
  Я сосредоточился на своих мыслях, но их тоже не было. Нужно было делать хоть что-нибудь. Моя правая рука сама подхватила из влажного песка лом, а левая рука поудобнее перехватила фонарь. Ноги сами пошли прочь из этого страшного места. Я не бежал, я топал одинаковыми размеренным шагом в сторону той щели, из которой провалился в подземный туннель.
  Найти место своего падения не составило труда. Куча насыпавшегося мусора и камней нельзя было не заметить. Я поставил фонарь чуть в стороне, чтобы не повредить и не засыпать во время работы. Перехватив лом обеими руками, я выбрал самое подходящее место и со всей силы вогнал лом в невысокий свод.
  - Ыах! Хах! Ха! - кричал я с каждым ударом.
  Во все стороны летели мелкие камни и осколки сухой глины с песком. Песок и камни сыпались мне под ноги, а я всё бил и бил, поднимаясь вместе с кучей вывалившихся камней и грунта. До самой щели я добрался относительно быстро и теперь крошил замшелый известняк, расширяя проход.
  На поверхность я выбрался без проблем. Ненастье уже закончилось. Природа в приступе иступленного гнева выплеснула своё напряжение, после чего растеклась в апатичном бессилии. Освободившиеся от тяжести многих тонн воды, облака покорно позволили себя разогнать. Ветер тоже успокоился, утомившись от своего неистовства. Натруженный воздух тёк ровными, гладкими струями, напоённый озоном, влагой и запахом свежего леса. Выглянуло ночное светило, мокрую поляну заливал сизый лунный свет. Так было намного лучше. По крайней мере, я мог видеть всю поляну.
  Ночной ветерок мгновенно выдул последние остатки тепла из промокшей одежды. Собаки никуда не ушли. Они редким неравномерным кольцом окружили скалу и, задрав головы, протяжно выли, обречённо оплакивая инфернальную человеческую жестокость и смерть прекрасной юной жизни.
  Пора было звать на помощь. Я начал рыться в карманах заляпанной грязью ветровки. Сотовый телефон нашёлся далеко не сразу. Новенький гламурный ублюдок старательно избегал грязных холодных рук. Изловчившись, я вытащил его из кармана в пронизываемую ветром ночь.
  Бедняге смартфону тоже досталось: по стеклу от угла экрана разбегались длинные трещины, но техника не подвела, телефон дисциплинированно включился, осветив тьму недопустимо яркими и сочными красками. Я пытался дозвониться до милиции по знакомому номеру '02', но безразлично-вежливый голос автоответчика сотовой компании просил набрать другой номер.
  С третьей попытки я дозвонился до дежурной части. Закипая от нетерпения, я начал кричать в телефон, требуя прислать пожарных полицию и медиков, чтобы забрать тело Евы. Спокойный и ровный голос оператора попросил меня успокоиться и внятно объяснить что случилось. По требованию оператора я чинно представился, а вот сказать где я нахожусь, я не смог. А действительно - где я?
  Я выключил телефон и попытался сосредоточиться. Где я нахожусь? Как они смогут найти это страшное место? Что мне делать? Ответ пришёл не сразу. В записной книжке смартфона среди набранных номеров я отыскал телефон оперативника Кондратенко и позвонил.
  Заспанный голос сразу потерял раздражённые интонации внезапно разбуженного человека, как только я сказал, что нашёл тело девушки.
  - Где вы?
  - Понятия не имею. Здесь лес кругом. Я заблудился.
  - Вы уехали из Москвы?
  - Я сейчас в лесу за собачьей площадкой, где я маньяка поймал.
  - Понятно. А вы видите как-нибудь ориентиры? Дома, вышки, может, какие-то рекламные конструкции?
  - Тут рядом ЛЭП есть.
  - Высоковольтная?
  - Да. Мощная. И ещё здесь на поляне большие камни и скала из земли торчит в самой середине. Скала невысокая - метра четыре высотой.
  - Так. Там на опорах обозначения должны быть.
  - Я не смогу дойти до опоры. Вокруг - бродячие собаки. Здесь целая стая. Я на скалу забрался, но они на меня нападут, если я спущусь.
  - Будьте на связи. Я постараюсь что-нибудь придумать.
  Сразу после отбоя мне позвонили уже из полиции. Меня снова расспрашивали о том, где я нахожусь. Я повторил всё, сказанное оперативнику и ещё добавил, что позвонил Кондратенко. Тогда меня попросили назвать его номер.
  Маховик закрутился, система пришла в движение. Оставалась только дождаться полиции и не позволить собакам убить себя любимого.
  Собаки не исчезли. Они перестали выть и отошли подальше от скалы, но всё ещё продолжали кружить поблизости, периодически мелькая среди деревьев, подойти они не решались. Тяжесть холодного лома в руках придавала уверенность, но я по-прежнему не решался спуститься на поляну.
  Холода я не чувствовал, несмотря на то, что холодной была не только моя промокшая одежда, но и моё тело. Холод пронизывал мою душу, даже мысли в голове были кристально чистыми и холодными. Я думал о Милане и её отце, я думал о юных Пинкертонах, которые разыскивали Еву, я думал о самой Еве, смерть которой стала для меня состоявшимся ужасным фактом, но больше всего, я думал о тех извергах, которые так жестоко убили девушку и цинично поглумились над телом. Им нет прощения. Я понял, что не успокоюсь пока не покараю этих уродов. Теперь я стал одержим не желанием разыскать пропавшую девушку, а чувством справедливого возмездия, которое должно настичь её убийц.
  Уже под утро послышался стрёкот тракторного двигателя. Потом я услышал ещё звуки другой, спешащей на помощь, техники. Первым выполз на поляну небольшой жёлтый грузовик с широкой красной полосой по бортам и приплюснутой мордой, за ним следом действительно появился трактор. В считаные минуты поляна оказалась освещена ярким светом фар и прожекторов. На больших машинах мигали жёлтые проблесковые маячки. Я поднялся и пошёл им навстречу.
  Меня усадили в какой-то фургон. Человек в синей куртке промывал и перевязывал мне израненные руки. Мои голые плечи укрыли тёплой курткой, а из термоса в кружку налили горячий чай. Предсказуемо появились худосочный Кондратенко и скуластый оперативник. Меня подробно расспрашивали о произошедшем под запись диктофона, я показал полицейским откуда я приехал, рассказал про напавших собак, продемонстрировал пострадавший за меня велосипед и скалу на которую взобрался, также я продемонстрировал щель, через которую я попал в подземный ход. Никто не решился лезть под землю в узкую дыру.
  Через некоторое время появилась машина МЧС и люди в специальной форме спустились в тоннель. Вскоре приехала машина скорой помощи, ещё две машины МЧС и несколько автомобилей с полицейскими. Отбойными молотками стали расширять проход в подземелье, а меня увели в машину скорой помощи.
  Учитывая, что после осмотра меня увезли в знакомую дежурной часть, моему здоровью ничего не угрожало. В полиции меня продержали до вечера. Здесь сразу троим оперативникам я давал подробные объяснения о том, что вечером поехал кататься на велосипеде, но застигнутый непогодой постарался укрыться в лесу и заблудился. Пока искал дорогу, чтобы выбраться из леса, наткнулся на линию электропередач и пошёл по ней. Затем увидел собаку. Подумал, что собака с хозяином, и пошёл за ней. Хозяина у собаки не оказалось, но зато она меня вывела на стаю, которая напала на меня. Я отбивался велосипедом, а потом мне удалось забраться на скалу, откуда я швырял в собак камни. В результате я раскопал щель и попытался укрыться там от непогоды. Страшная гроза, ливень и удар молнии в дерево на краю поляны могли напугать кого угодно. Таким образом, я провалился в старый подземный ход, по которому дошёл до пещеры с фонарём и саркофагом. Я показал на фотографиях места, где нашёл фонарь и подобрал лом. Единственного чего я не мог объяснить, так это почему я решил, что труп девочки-подростка принадлежит Еве.
  Объяснения выглядели криво, но правдоподобно с некоторой натяжкой. Всю правду я рассказать не решился. Сотрудники правоохранительных органов могли неправильно истолковать мои рассказы про сон о пропавшей девушке и мистическую собаку-вестника, которая появляется в самых неожиданных местах, а я уже не сомневался, что собака появляется неспроста. Я испугался, что за правду меня отправят в психушку.
  В дежурную часть приезжали и уезжали сотрудники полиции и люди в гражданском. Свою историю я пересказал несчётное количество раз полностью и по частям то одним, то другим, то третьим. Насколько я понял, проблема была в том, что труп девушки был неопознанным. В конце концов, я стал говорить, что не знаю что это за труп.
  Оперативники удовлетворились этим полуправдивым рассказом и опустили меня уже поздним вечером. Велосипед остался в дежурной части в качестве вещественного доказательства. На раме, седле и покрышках остались отметины от боя с собаками.
  Я шёл домой по мокрым вечерним улицам. Солнце опустилось за горизонт, небо темнело, а фонари отражались в неспокойных лужах. Ноги сами несли меня к дому. Мокрая одежда лежала в старом дырявом пакете, а на мне красовались древний ватник с чужого плеча и спортивные брюки с прожжённой дырой в районе колена.
  А на душе у меня было пусто. Я, вообще, ничего не чувствовал. Наверное, так бывает, когда умирает душа или она просто уходит из тела, а может быть, моя душа потеряла сознание от горя или просто бережёт меня от непереносимой горькой муки, ведь я потерял человека, неожиданно ставшего мне удивительно близким.
  Дома я долго стоял под тёплым душем. Состояние онемевшей души не проходило. Может, мне было бы легче, если Лиля и дочки были дома. Спать совершенно не хотелось, несмотря на усталость и подавленное состояние. Не зная чем заняться я, приготовил себе кучу еды, перегладил все свои рубашки, почистил костюм и отполировал туфли. Ночь тащилась медленно как улитка по стеблю. Я не знал, что мне делать. Острое желание найти и покарать убийц тоже замерло в онемении и собственной беспомощности. Где я и как я их буду искать?
  Рассвет застал меня за уборкой квартиры. Любая деятельность сейчас для меня была спасением от гибели во внутренней пустоте. С улицы уже доносился шум просыпающегося города. Я оделся, вызвал такси и поехал на работу.
  В это понедельник я появился в нашем офисе первым. Технички ещё только начинали уборку перед началом рабочего дня. На работе мне заметно полегчало. Всё-таки сотрудник на работе - это, в некотором роде, часть общего механизма - автомат, исполняющий свою трудовую функцию. Сработал условный рефлекс и сам собой запустился мой внутренний автомат-работоголик. Меня мгновенно нашли множество неотложных дел, которые требовали моего личного участия.
  Но мой трудовой порыв практически сразу забуксовал потому, что отчёт об исполнении бюджета не обновляли с прошлой недели, но в субботу всё равно проводились платежи, а в пятницу должны были гасить дебиторку самые крупные должники, и стоило дождаться выписок из наших банков. Без договорников я не мог понять, в какой стадии у нас находятся новые контракты, а продажники, так и не выложили в сеть предварительный отчёт о выполнении плана продаж. Снабженцы срочно требовали проведения двух тендеров, которых не было заложено ни в бюджете движения денежных средств, ни в плане закупок. Рекламщики и маркетологи совсем обнаглели, выкатив смету с кругленькой суммой для проведения совершенно непонятной, но очень креативной рекламной кампании.
  Я с сомнением отложил недочитанную презентацию рекламной кампании и подумал, что нужно на них безопасников натравить. Пусть они как следует потрясут наших откатчиков. Мысли с безопасников перескочили на полицию, а потом и снова вернулись к ночным событиям. Я усилием воли заставил себя переключится на рабочие вопросы, и практически заставил себя написать план работы на день, а затем на неделю, постепенно я перескочил к написанию общего плана работы компании, с которого ушёл в глобальную стратегию компании с перспективой на развитие.
  Внезапно у меня случилось озарение или я услышал голос с небес, но я теперь ясно как на ладони видел, всю работу нашей компании. Невероятная контрастность полученного осознания позволяла в динамике видеть все процессы, которые происходят по всем направления бизнеса. Я видел узкие места и скрытые резервы, видел излишнее дублирование отдельных функций, понимал степень перспективности каждого из проектов. Именно понимал проекты, видел их внутреннюю суть и связи, тянущиеся из совсем неожиданных направлений.
  Боясь, что забуду увиденное откровение как сон, я в спешке начал переносить своё прозрение в электронную форму, создавая на компьютере документ за документом. С фантастической быстротой росли и множились, таблицы, диаграммы, графики, описания. Когда ко мне заглянула Женя, я предупредил, что для всех я очень занят.
  Появление остальных сотрудников на рабочих местах ознаменовалось хвалебным и поздравительным спамом, посыпавшимся на служебную электронную почту. Кто писал из уважения, кто из каких-либо корыстных побуждений, а кто-то и просто так на всякий случай. Все они восхищались, поздравляли, выражали свою признательность, бессовестно и грубо льстили.
  Может быть, ещё неделю назад я упивался бы славословием в мою честь, но сейчас всё это было мне, по меньшей мере, безразлично. Внутри меня поселилось горе, и я пытался скрыться от него за невероятной по сложности работой.
  Меня 'пёрло', я просто не мог остановиться. Да на такую работу мне, наверное, месяц бы потребовался, а я всё делал за часы. Я видел суть и пытался перевести её на бумагу. Я забыл об обеде, о назначенных встречах и буквально утонул в своём творческом потоке. Уже ближе к завершению феноменального труда, меня вызвал к себе генеральный. Я распечатал несколько схем, диаграмм и графиков и побежал к нему в кабинет.
  К своему удивлению, в кабинете генерального я опять увидел нашего олигарха. Вот это да! За прошедшие восемь лет работы в компании, я его от силы пару - тройку раз вживую видел, если не считать прошлую пятницу. Кроме него была целая банда, выряженная в аляповые дорогие шмотки, подчёркивающие их творческую натуру, креативность и успешность.
  Церемония приветствия была сведена к минимуму. Меня сразу оповестили о том, что наш олигарх собрался в большую политику и не в роли спонсора или серого кардинала, а в качестве серьёзно фигуры на политическом Олимпе. Мой героический поступок как нельзя, кстати, пришёлся для старта его политической компании.
  Я понял одно: меня собираются использовать как ярмарочного медведя или балаганного Петрушку.
  'Вот козёл!' - подумал я.
  Меня нисколько не задевало то, что кто-то пытается примазаться к моему 'геройству'. Наоборот, меня бесило то, что этот ублюдок пытался использовать кровь, грязь и чужую боль для роста своего политического рейтинга. Он даже не скрывал, что воспринимает событие как интригующий новостной сюжет. Мне очень захотелось, чтобы он оказался на месте родителей того самого мальчика или его самого трахнули в жопу во время путешествия по экзотическим странам.
  Но я промолчал, продолжая жрать начальство глазами и приторно улыбаться, лицезря высокую особу. Так меня приучила жизнь. А жизнь нас учит молчать и скрывать свои настоящие чувства. Терпимости учит нас толерантное общество, всепрощению учит религия, школа и армия учат подчиняться, телевизор учит Родину любить, Дейл Карнеги учит нравиться всем, а работа в коллективе с интригами и подковёрной грызнёй учит поступаться совестью ради куска послаще. И я в очередной раз промолчал.
  Генеральный торопливо стал рассказывать о неслыханных благах, которые посыпается на мою голову, о том, как он рад за меня и просил не забывать родной коллектив.
  Всё понятно. Произошло ровно то, что мне и говорили. Я слишком высунулся, и система родной компании пыталась меня вытолкнуть как нечто инородное. Генеральный был рад случаю выпихнуть меня на пост повыше, чтобы вернуться к привычной и знакомой работе.
  А вот тут я удивил всех в очередной раз. Я выложил на стол принесённые с собой листочки и принялся с жаром доказывать, что я нужен в компании, что эффективность и доходность бизнеса можно повысить неимоверно высоко. Я схватил маркёр и начал рисовать на доске схему перестроения работы всей компании в целом.
  По большей части, богатые люди ленивы и не любят морочить себе голову рабочими вопросами. Они меняют исполнителей, пока не найдут того, кто их устраивает. Бизнес-литература и всякие коуч-тренеры обучают тому, что надо много и через силу работать, искать в себе скрытые резервы, но по моему личному опыту для того, чтобы стать успешным и богатым этого мало, а может, и вовсе не нужно. Достаточно учиться с будущим президентом нефтяной компании в одном классе или завести дружбу с крупным чиновником, а можно ещё влюбить в себя дочку олигарха. Если ты много работаешь, то рано или поздно твои силы и здоровье закончатся, а благословенная синекура так никогда и не появится в твоей жизни.
  Наш олигарх тоже предпочитал заниматься только тем, что ему нравилось, и редко переходил в режим 'ручного управления' компаниями. Но сейчас мне удалось достучаться до него. Он неожиданно встал, подошёл к доске и, ткнув пальцем в пересечение стрелок на схеме, задал каверзные, но очень правильные вопросы. Я с лёгкостью отбился от атаки и сразу пояснил, как должен работать именно этот участок и привёл пример, как это делается сейчас.
  - Ну, Константиныч, вот это кадры, вот это я понимаю, - бодро похвалил генерального олигарх. - Мне пару - тройку таких ребят и я смогу сэкономить на всех дармоедах советниках и экспертах, а деньги лучше таким ребятам как он платить буду.
  - Ты согласен? - спросил он у генерального директора.
  Олигарх, не дожидаясь ответа от генерального, положил руку мне на плечо и сказал:
  - Пойдёшь ко мне в команду, Максим?
  Мне хотелось заорать ему в лицо: 'Да, пропади ты пропадом со своей командой! Человек погиб. Умерла Ева. Неужели ты вот так бы стоял и улыбался, мечтал по своей политической карьере, бредил высокими прибылями, если бы увидел то, что видел я менее суток назад?'.
  Раньше бы я с радостью бы согласился на такое чудесное предложение. Я бы согласился торопливо, спеша не упустить свой шанс, но теперь мне было всё равно. Теперь у меня другие приоритеты в жизни. Я даже сам онемел от того, насколько я изменился.
  На меня испытывающе смотрели несколько человек. Пауза затягивалась. Судя по выражению лиц, все пытались прочесть гамму чувств, которые отобразились у меня на лице. Я не видел себя в зеркало, но чувствовал, что мои щёки пылают.
  - Я должен подумать, - наконец, сказал я. - Поймите правильно. За две недели на меня столько всего свалилось, что голова кругом идёт.
  - Понимаю, - улыбнувшись сказал олигарх. - Но с решением не затягивай. Пока, вот тебе человек из команды моих медийщиков-пиарщиков. Его Владик зовут. Он будет заниматься с тобой по всем вопросам, связанным с моей политической компанией.
  Ко мне протянул наманикюренную лапку гламурный хлыщ в приталенном коротеньком пиджаке и зауженных брючках. Педерастический стиль хлыща пыталась сгладить окладистая борода, но руки из маникюрного салона и солнцезащитные очки с рисунком в мелкий цветочек делали это невозможным. Я пожал мягкую кисть.
  Олигарх даже не понял, что я не хочу участвовать в его избирательной компании. Они совершенно не ждали моего отказа. Ведь, моё согласие подразумевалось.
  - И вот что, - продолжил олигарх. - Перешли, пожалуйста, мне на почту всё, что ты нам сейчас рассказывал. Очень интересно.
  - Извините, но это только наброски. Там ещё все причесать нужно.
  - Нет, дружище. Я хочу увидеть, как ты думаешь. Это важно. Пусть материалы с ошибками и кривые, но всё равно высылай. Как только зайдёшь в кабинет, так сразу и отправь. Даже не перечитывай. У нас ещё будет время с тобой поговорить. Тогда всё и объяснишь. Договорились?
  - Как скажете.
  Олигарх кивнул и протянул мне свою персональную визитку. На этом мы расстались. У генерального с главным акционером были ещё дела, а меня выпроводили восвояси.
  Я зашёл в свой кабинет и переслал все, что сделал за день нашему олигарху, а генерального и Павла Андреевича поставил в копию отправления.
  Весь рабочий запал сразу куда-то исчез, оставив меня один на один с произошедшей трагедией. Рабочий день близился к концу, и я со страхом ожидал приезда домой. Как я посмотрю в глаза моим девочкам? Что я скажу? Вся моя прошлая жизнь оказалась перечёркнута. Я перешагнул некую границу прошлой жизни и начинал жить заново. Всё-таки, как это страшно.
  Звонок из приёмной вывел меня из ступора. Женя интересовалась, можно ли меня соединить с неким оперативником из полиции, который очень хотел со мной поговорить. Я согласился, даже не успев сообразить, о чём идёт речь.
  - Здравствуйте, - услышал я в трубке голос того самого оперативника с широким лицом.
  - Добрый день.
  - Да. Вообще-то, вечер уже. Вы ещё на работе? Я никак на ваш сотовый дозвониться не могу.
  - Я на совещании был. А в чём дело?
  - А вы не против, если мы к вам на работу с коллегами заглянем. Дело очень срочное, и мы как раз мимо вашей организации едем.
  - А по телефону нельзя.
  - Это недолго. Минут пять или десять.
  - Хорошо, заезжайте.
  Я положил трубку и вытащил из кармана смартфон. После ночной прогулки он выглядел неважно: экран покрылся трещинам, с обратной стороны появилась вмятина, в нише динамике до сих пор была видна грязь. Вполне возможно, придётся менять телефон. Я включил экран. Новомодный гаджет работал и, более того, показывал кучу пропущенных звонков и несколько смс-сообщений.
  Последняя эсэмэска была от Лили. Она спешила сообщить, что они только что вошли в квартиру, интересовалась: куда я пропал. Текст изобиловал смайликами: рожицами, сердечками и цветочками. Я ответил ей, что пришлось выйти на работу. Через минуту новое сообщение от жены принесло её негодование, грусть и разочарование в виде трёх рожиц, также Лиля написала, чтобы я не задерживался, ведь меня дома ждёт поистине удивительный сюрприз. Обилие смайликов в сообщениях говорило о крайней степени радостного возбуждения моей Лилии. Скорее всего, триумф над Аллой оказался полным и абсолютным.
  Меня ждал дома сюрприз. А какой сюрприз я приготовил для жены? Как мне рассказать супруге о том, что я чуть не погиб позапрошлой ночью? Как мне рассказать своей любимой женщине и матери моих дочек о том, как я обнаружил в подземелье изуродованный труп девушки, которая после единственной нашей встречи в автобусе стала для меня чуть ли не единственным смыслом жизни? Что я ей скажу?
  Из тяжёлых раздумий меня вывели сотрудники полиции. Широколицый и его коллега, которого я не знал, были одеты в гражданскую одежду, а другие двое полицейских были в полном обмундировании с дубинками, наручниками, автоматами и в бронежилетах. Мне зачитали, что я подозреваюсь в совершении убийства, мне вменяются какие-то там статьи и для меня задерживают до выяснения. Не совсем понимая, что сейчас происходит, я расписался на нескольких бумагах, после чего на мои запястья одели наручники, и меня повели по зданию компании.
  Приблизился как раз конец рабочего дня. Сотрудники спешили по домам, отбыв дневную трудовую повинность. А меня ввели по коридорам и лестницам в наручниках, как закоренелого преступника, хотя я не совершал ничего такого, что тянуло бы на уголовную статью. Я видел, как меняется выражение лиц, округляются глаза, люди расступаются передо мной и конвойными.
  Меня вывели из здания и усадили в полицейскую газель. Всю дорогу мы ехали молча. Тягостное ожидание и неизвестность пугали. Нервы натягивались как канаты, внутреннее напряжение нарастало. Вполне обоснованно ко мне пришёл страх.
  Глава 12. Удары
  
  Дорога осталось для меня загадкой, окна 'газели' были затянуты белёсой плёнкой, и я понятия не имел о том, куда меня привезли. Я вышел из микроавтобуса внутри просторной территории, окружённой бетонным забором с козырьком из колючей проволокой. Несколько зданий казённого вида, длинный гараж с чёрными воротами, автомобили с полицейской символикой и много людей в форме - вот что я увидел. Со мной обращались вполне корректно, даже бережно, помогая подняться по ступеням высокого крыльца.
  Здание, в которое меня завели, очень напоминало рядовую советскую контору времён СССР. Немного выбивалась из общего стиля - решётчатая вертушка и пара дежурных полицейских с автоматами.
  Меня завели в комнату, камеру или кабинет с унылыми серыми стенами, которые давили не хуже тисков. Небогатое убранство комнаты или камеры состояло из нескольких стульев, табурета и обшарпанного конторского стола. За мутными стёклами подслеповатого окна виднелась решётка из толстых прутьев. В кабинете сидел тот самый широколицый и скуластый оперативник Грушин, а рядом с ним находился его коллега, которого я не знал.
  - Ну, что гражданин хороший, сознаваться будем? - начал Грушин и демонстративно подвинул ко мне листы белоснежной бумаги.
  - Чистосердечное признание будет учтено судом, - поддакнул коллега.
  - В чём сознаваться?
  - Он ещё спрашивает, - всплеснул руками широколицый, обращаясь к своему товарищу.
  Незнакомый полицейский терпеливо начал мне объяснять:
  - Несовершенная Ева Александровна Ланская. Это имя вам что-нибудь говорит?
  - Да.
  - Судя по вашим показаниям, вы ничего не знаете о личности девушки, труп которой обнаружили вчера ночью? - опять спросил меня второй оперативник.
  - Да.
  - Ай-ай-ай, - удручённо покачал головой широколицый. - Врать не хорошо. Прослушаем запись.
  С деланным безразличием он вытащил из кармана диктофон и нажал кнопку. Из маленького динамика послышался мой срывающийся голос, сквозь шум я кричал имя Евы, говорил, что нашёл её, требовал прислать сюда полицейских и врачей. Это была запись моего телефонного звонка в полицию.
  - Значит, говоришь, что не знаешь? - с кривой ухмылкой добавил Грушин.
  - Я предположил, что это Ева. Вы же сами говорили, что труп неопознанный. Вы уже опознали девушку?
  - Любопытный, млять! - хохотнул скуластый. - Да, конечно, опознали!
  - Её родные опознали, и голову мы нашли. Ещё вопросы?
  - А руки? Тело без рук было, - внезапно севшим голосом поинтересовался я.
  - Опа! - сказал Грушин с улыбкой. - Точно любопытный. Голову нашли, а вот кисти рук - нет. И ты нам, мил человек, сейчас подробненько расскажешь: куда ты дел кисти рук несовершеннолетней гражданки Ланской.
  - Я её не убивал.
  Второй оперативник сделал располагающее лицо и сказал задушевным голосом:
  - Конечно, вы не убивали. Убивал кто-то другой, а вы испугались и поэтому молчали. Может, вы и убивать-то не хотели, а так получилось. Правда? Произошла случайность. Ведь так?
  Меня стал раздражать второй оперативник своей иезуитски-участливой манерой общения.
  - Я её не убивал. Кто её убил, я не знаю. Я участвовал в поисках.
  - Поразительно! - снова деланно удивился капитан Грушин. - Ты катаешься по лесу и чисто случайно выезжаешь на 'ведьмину плешь'. Потом раскапываешь ход, спускаешься в подземелье и совершенно случайно находишь расчленённый труп без головы, в котором узнаешь пропавшую девушку? Ты нас за идиотов держишь, сучара? Я уже вторые сутки не сплю по твоей милости. А когда не высплюсь, то я нервный и вспыльчивый. Колись, падаль, пока я добрый.
  - Какую плешь? - зачем-то спросил я, проигнорировав эскападу Грушина.
  - Ведьмину, - пояснил 'добренький' оперативник. - Эта поляна так называется. Там не растут деревья и кустарники. Только глыбы каменные и руины какие-то. Про эту проплешину столько легенд в народе ходит. Городской фольклор, так сказать. А вы не знали?
  - Обожди, Рома. Про фольклор потом будем разговоры беседовать, - перебил его скуластый и обратился ко мне: - А как ты труп-то опознал? Вот допустим, что ты долбаный экстримал, и по ночам на собачьи стаи нападаешь с велосипедом. Допустим, ты совершенно случайно в подземелье провалился и свежее захоронение разыскал. Но как ты смог опознал труп без головы? Об этом, наверняка, мог знать только тот, кто его туда положил. Ведь так? Есть логика? Отпираться будем?
  Вместо ответа я подробно рассказал про сон, про собаку, про то, что места себе не нахожу с того времени, как пропала Ева. Меня внимательно слушали и не перебивали.
  - Складно, - сказал второй оперативник широколицему.
  - Долбоклюй ты, Рома - резко ответил ему Грушин. - Доверчивый, как институтка. Не складно. Вот это что?
  Он выложили на стол полиэтиленовый пакет с моим ремнём.
  - Мой ремень. Я его там обронил.
  - Неужели у тебя ремень сам из штанов выпал? А это что? Не твои ключики?
  Сейчас перед моим лицом болтался пакет с моими ключами, которые я бросил в собак.
  Так продолжалось очень долго. Меня допрашивали. Мне задавали вопросы, переспрашивали, неимоверно давили на психику. Они спрашивали и говорили одновременно. Меня это сбивало столку и дезориентировало. Я уже сам был готов поверить в то, что это я убил Еву.
  Ситуация, в которую я попал, была за гранью моего понимания. Этот абсурдный фарс должен был скоро закончиться. Ведь я не сделал ничего плохого. Это досадная ошибка. Ошарашенное сознание упорно отказывалось воспринимать происходящее как реальность.
  ...
  - Ты знаешь, что с такими как ты на тюрме делают? Ты готов к этому...- давил широколицый.
  ...
  - Ну, ты же хороший парень, семьянин. За ребёнка вступился. Это же всё учтётся...- говорил второй.
  ...
  - Как долго ты её выслеживал? Кто тебе помогла? Вы вместе...
  ...
  - Друг, ведь я же тебе помочь хочу. Понимаю тебя. Ты запутался, оступился. Ну, не пускать же свою жизнь под откос...
  ...
  - Ты сатанист? Это было ритуальное убийство?...
  ...
  - Знаешь, сколько я таких видел? Не сдержался, перевозбудился. Такое бывает. Ведь ты же не хотел её убивать? Помоги мне...
  ...
  - Сколько человек вы убили? Вы животных тоже в жертву приносили? Как давно ты этим занимаешься...
  ...
  Моя голова шла кругом. Я окончательно замолчал - смысла говорить не было, оперативники упорно добивались от меня признания в жестоком убийстве.
  Вдруг возникала непонятная пауза, а когда я решил, что дорос уже закончен, меня ударили в печень. Короткий сильный удар и очень меткий. Падение на бетонный пол было не таки страшным как дикая боль в боку. Дыхание перехватило - я не мог дышать. Казалось, что я умру, но произошло чудо: я снова увидел Еву. Пока я корчился на полу от боли, юная девушка присела рядом со мной на корточки и погладила мою голову. Маленькая ласковая ладошка спасла меня от той первой страшной боли.
  Мучительное ощущение притупилось и начало слабеть, а когда я смог вздохнуть, Грушин ударили меня ещё раз и ещё. Мне угрожали, меня пугали, мне выкручивали руки, меня били, надо мной изощрённо издевались. Но я не сдавался. Ева меня спасла - рядом с ней мой дух стал непобедимым. Я понял, что должен, во чтобы-то ни стало, пересилить этих двух дебилов в погонах. Я сам найду убийц Евы, найду тех, кто лишил мир такого чуда как она. В какой-то момент сознание погасло.
  Я очнулся от едкой вони. Под носом жгло от нашатырного спирта. Меня опять усадили на табурет.
  - Не колется падла. Может повесим его в камере? Легче на самоубийство списать, чем с этим говном возиться, - говорил широколицый.
  - Ты не торопись. Может он ещё осознает и покается. Тебе мало трупов что ли? На мокруху опять потянуло?
  Оперативника разговаривали друг с другом и упорно делали вид, что я ничего не слышу.
  Потом опять пришла боль. Много боли. Я ничего не сказал. Меня били и мучали, а я визжал, орал и плакал, но так и не сознался в преступлении, которого не совершал. Цена возможной слабости была исключительно высокой. Откуда-то со стороны пришла твёрдая уверенность в том, что меня осудят без разбирательств, если я сейчас проявлю малодушие. Когда я признаю вину, меня упрячут в психушку или в тюрьму, а убийцы и мучители Евы будут гулять на свободе и радоваться жизни. Было похоже на то, что я смог прочесть мысли оперативников.
  Я начал приходить в себя, когда меня уже куда-то волокли. Со мной абсолютно не церемонились - тащили не под руки, а волоком за шиворот. Бетонные ступени высокого крыльца больно ударили по ногам.
  - Да, ты вообще, козёл, охренел! - заорал на меня Грушин. - На руках тебя носим, как царицу египетскую. А ну, сам встал и пошёл! Шевели поршнями, урод!
  Меня бросили на дорожные плиты, ещё не спустившись с лестницы.
  Может быть, я опять потерял сознание - в памяти не отложилось, как я оказался возле старого двухэтажного здания из силикатного кирпича. Его окна были закрыты решётками и жалюзи из широких металлических полос. Это тюрьма? Судя по большому количеству решёток, металлических сеток и дверей внутри здания, я оказался прав - это тюрьма, хотя раньше представлял себе их по-другому. Здесь даже люминесцентные лампы под потолком были в металлических сетках.
  Воняло омерзительно: нечто среднее между запахом казармы и общественных туалетов, густо замешенное на аромате хлорки и прогоркших щей. Серый бетонный пол, мутно-зелёные стены, выкрашенные масляной краской, красно-коричневые двери с 'кормушками' и глазками для надзирателей.
  В конце концов, я оказался в крохотной комнатке с маленьким окошком под самым потолком. Там меня обыскали, забрали документы, ремень, шнурки из туфель и всё содержимое карманов. Я расписался в описи и ещё каких-то бумагах, которые не прочёл. После короткой лекции о правилах поведения и режиме я узнал, что нахожусь в изоляторе временного содержания. Мне вручили влажный матрас, который я не смог удержать. Он был не настолько уж и тяжёлый, но я оказался не в состоянии его поднять. О каком состоянии могла идти речь, если я едва мог удержаться на ногах.
  В камеру меня вели под руки.
  Лязгнул металл, тоненько заскрипела тяжёлая дверь. Вонючее нутро прокуренной душной камеры встретило меня тусклым светом и бетонным полом. Я очень хорошо почувствовал его холодную твёрдую поверхность, когда упал, запнувшись за порожек. Поднимать меня никто не спешил. Скрученный матрас упал рядом на пол, а за спиной гулко хлопнула дверь, и оглушительно громко лязгнули запоры.
  У меня не было сил, чтобы подняться. Тело превратилась в неподъёмный манекен из деревянных чурбаков. Болело абсолютно всё, даже глаза.
  Перед моей головой появились две пары ног в резиновых шлёпанцах.
  - Ты смори чего. Живой или нет? Под кайфом что ли? - раздался негромкий настороженный голос.
  - Очумел что ли - кайф? Ты смотри покоцаный какой. Прессовали женишка. Пособите мне, - это был второй голос - сиплый, прокуренный, но уверенный и спокойный.
  Человек зашёлся долгим грудным кашлем.
  Меня подняли на руки, но не кашляющий заключённый, а двое других.
  - Ложи сюда, - сказал сиплый.
  - Так это моё место, - возмутился один из сидельцев.
  - Твоё место на тюрьме определять будут, - оборвал его сиплый. - А здесь мы все проездом. Если этот пассажир со шконки рухнет и окочуриться, то ты его смерть на себя брать будешь? Так что лезь на пальму и не баклань.
  Уголовник недовольно забухтел, но больше возражать не стал. Меня уложили на освободившееся место.
  В камере оказалась три двухъярусные койки из металла, но с деревянными щитами вместо панцирных сеток. Наверное, это нары.
  Сиплый обратился ко мне:
  - Э, паря. Ты меня слышишь?
  - Да.
  Я смог ему ответить и, более того, разлепил глаза.
  - Тебе спать нельзя. Потерпи маленько, постарайся держаться пока не очухаешься, а то помереть во сне можешь.
  Сиплый тут же обратился к кому-то другому:
  - Ероха, ты полотенце под краном замочи и давай его сюда. И это. В пустой пакет из-под сахара тоже воды холодной набери. А ты помоги мне рубашку с него снять.
  Слова о том, что меня собираются раздевать, навели меня на мысль о тюремных изнасилованиях, но я был в таком состоянии, что даже пальцем пошевелить не мог.
  - Да, ты не думай. Мы не собираемся тебе фанеру ломать, - успокоил меня сиплый, подозрительно быстро угадав мои мысли. - Это как же так они тебя пресанули? Живого места нет. Вот же волки позорные, вообще нелюди.
  С меня действительно сняли рубашку и брюки. На лоб мне опустился полиэтиленовый пакет с холодной водой, а тело стали вытирать холодным мокрым полотенцем.
  - Чего ж ты такого сделал, человек хороший?
  - Я ни в чём не виноват.
  - Хе. Да мы тут все не виноватые, - весело сказал молодой голос. - Вот я мобилку отжал. Позвонить сильно нужно было, но я же вернуть хотел. Вот из-за такой мелочи и закрыли. Прикинь.
  - Заткнись, баклан. Тоже мне, узник совести выискался. Утопист-троцкист ёпть.
  Чтобы прекратить все расспросы я уточнил:
  - Я не убивал.
  - Ого. Мокрушника в хату поселили, - сказал третий. - Тогда ясно всё.
  - Не похож, - возразил уголовник, которого сиплый отправлял на верхний ярус койки.
  - Ну, да! - язвительно заметил третий. - Мокрушник - это небритый слоняра в ватнике, а на лбу у него написано, что по сто пятой чалится. А хлопнуть на глушняк могут и в библиотеке, и даже в консерватории. Ага. Смычком перепилят.
  - Я не убивал, - повторил я.
  - Конечно, не убивал, - подтвердил сиплый. - Только ты своего здоровья уже на половину срока потерял. Что дальше думаешь?
  Мне постепенно становилось легче: боль уходила, возвращалась возможность нормально двигаться и соображать. А после того, как сокамерники напоили водой, сознание совсем прояснилось. Евы рядом не было, но вокруг меня собрались неожиданно заботливые уголовники.
  В камере их было четверо. Сиплый голос принадлежал тощему туберкулёзному зеку с трясущимися руками и обилием наколок на обнажённом торсе. Он был в явном авторитете. Вторым был уголовник помоложе, но тоже, судя по всему, имевший большой тюремный опыт. Третьим был здоровенный парень с лицом не обременённым интеллектом. Четвёртым был совсем плюгавы пацан. Внешне ему можно было дать не более четырнадцати, но, судя по голосу и манере себя вести, ему было двадцать с небольшим.
  Моё появление у сидельцев вызвало неподдельный интерес. К моему великому облегчению, расспросами они меня не доставали, а с жаром строили гипотезы. Моё бедственное положение нашло отклик у всех четверых. Тех, кто меня бил, сразу записали в беспердельщики, гнилых мусоров и красных пидоров. Мне наперебой советовали как себя вести, что говорить, как и какого адвоката требовать, и так далее.
  Авторитетный зек подключился к советчикам не сразу. Он сразу посоветовал мне признаться в убийстве и избавиться себя от мучений. Он говорил, что никогда не поздно написать на мусоров заявление о побоях и отказаться от показаний, которые были получены под давлением, а на суде потом во всём разберутся.
  Тут все остальные сидельцы в один голос принялись восхвалять мудрость и проницательность великого гуру, а советы свелись к интерпретации сказанного авторитетом. А сам авторитет пообещал свести меня с адвокатом-гением, который мог отмазать и Чикатилу. Ну, здесь я не поверил. Если у него есть такой хороший адвокат, то почему он здесь сидит, а не на воле с этим адвокатом водку пьёт?
  Остальные советы авторитетного уголовника тоже выглядели сомнительно.
  Я попытался закончить все эти разговора, сославшись на ужасно плохое самочувствие. Мне даже прикидываться не приходилось, что мне совсем плохо, и поэтому я действительно не мог поддерживать разговор. Я не заметил, как уснул и увидел во сне Еву. Она плакала и что-то говорила мне, но я ничего не слышал.
  Рано утром меня снова разбудили и потащили на допрос. Но встретили меня не вчерашние оперативники, а толстый плешивый мужик в мятом пиджаке и старомодной линялой рубашке. Он представился адвокатом и выудил из видавшего виды портфеля визитную карточку бордового цвета с золотым тиснением. Карточка выглядела намного представительнее своего хозяина. Уж очень толстяк не был похож на привычный образ холёного и элегантного адвоката.
  Во всевозможных сериалах и фильмах адвокаты выглядели как английские лорды или как модные денди, наряженные в дорогие шмотки 'от Версаче' и благоухающего дорогим парфюмом. От моего адвоката пёрло ядрёным запахом пота с лёгким оттенком вчерашнего перегара.
  Бесплатный адвокат, ничуть не смущаясь, сходу заявил мне свой ценник и поинтересовался моим материальным положением. Я про себя присвистнул. Стоимость часа работы такого профессионала круто перекрывала мой среднедневной заработок, если разделить мой ежемесячный доход на количество рабочих дней.
  На счёт бесплатного обслуживания он сразу развеял мои иллюзии, заявив, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Дальше он принялся пугать меня и презентовать себя. Я узнал, что дело моё гиблое, все улики против меня, к тому же я сам в разговоре по телефону признался в убийстве. Наверное, он имел в виду мой звонок в полицию. Рассказывая о сроках и нравах за ключей проволокой, он приводил примеры из своей многолетней следовательской работы и обширной адвокатской практики.
  Когда я заявил о том, что меня били, адвокат просветлел ликом и назвал вторую сумму, которую я должен буду заплатить, чтобы привлечь к ответу негодяев в погонах. На мою просьбу позвонить жене он ответил, что не может дать мне телефон, но она и так всё знает потому, что утром у меня в квартире начался обыск. Я был шокирован такой новостью. Так же я узнал от толстого адвоката, что вскоре меня должны перевести в следственный изолятор.
  Дальше он зачем-то стал подробно расспрашивать меня о прошлой жизни. Здесь я бесконечно удивился проницательности адвоката. Мне было сложно судить о его профессиональном уровне, но проницательность его действительно поражала. По каким-то отдельным фразам и совершенно банальным данным, он делал абсолютно верные и глубокие выводы. Мне как-то не верилось, что он мог так много узнать обо мне из каких-нибудь информационных баз или скрытых источников.
  В итоге он посоветовал мне сознаться во всём, хотя и сказал, что очень стал сомневаться в моей виновности. Несмотря на непрезентабельный внешний вид, адвокат произвёл на меня впечатление умного и эрудированного человека, но при всём при этом - конченной сволочи.
  Потом меня вывели в коридор, где я простоял с двумя скучающими конвоирами около часа.
  Я вздрогнул всем телом и внутренне сжался, когда увидел своих вчерашних мучителей. Опять?
  Я всё же выстоял вчера и не признался в ужасном преступлении, которое мне навязывали. А смогу ли я выдержать пытки сегодня.
  - О! Знакомые лица! - как-то радостно приветствовал меня широколицый Грушин и поинтересовался: - Как спалось? Очко не болит?
  - Доброе утро! - поздоровался оперативник Роман.
  - Сегодня ты у меня во всем признаешься и сам всё напишешь. Договорились? - оперативник с широким лицом подошёл ко мне и похлопал по плечу.
  - Олег, я по глазам вижу, что он всё понял. Хватит человека третировать. Сегодня у нас официальный допрос. Я позаботился об адвокате для Максима Валерьевича. Максим, вы готовы написать чистосердечное признание?
  Я не ответил.
  - Ну, что сволочь? Чего молчишь, как воды в рот набрал? Хочешь посмотреть в глаза матери убитой тобою девочки? А? - прошипел он мне в ухо. - Пошли, падаль.
  На меня одели наручники и буквально потащили по коридорам. И в конце долгого пути по лабиринту из лестниц, коридоров и переходов, я оказался во вчерашней комнате с зарешёченным окном. Уже знакомый, привинченный к полу, табурет жёстко удирал по моим ягодицам, когда меня резко усадили перед столом.
  Мне сообщили, что сейчас будет проводиться допрос, и будет вестись протокол допроса. Мне объяснили, что я теперь подозреваемый в совершении уголовного преступления - убийства, назвали какие-то статьи, разъяснили мои процессуальные права, в том числе и сообщили о праве иметь защитника. Затем мне предложили дать показания по поводу обстоятельств дела.
  Я ничего не ответил.
  Меня снова начали расспрашивать о том, созрел я для чистосердечного признания или меня ещё нужно 'тушить до готовности'. А я смотрел на пол у себя под ногами и молчал. Я ждал, когда ко мне снова придёт Ева. Я верил, что девушка не оставила меня. Она где-то рядом. К моему удивлению, я даже ждал, когда меня начнут истязать, чтобы увидеть её снова, почувствовать прикосновение её ладоней и услышать ласковый голос.
  Но пришла не она. Дверь открылась и в сопровождении ещё двух оперативников зашла Милана. Она была очень бледная и потерянная. Я понял, что женщина не спала всю ночь: черты лица болезненно заострились, а кожа приобрела восковой цвет. Мне было больно видеть, как она страдает.
  - Вот он. Узнаёте? - сказал Грушин.
  Боже мой, как это жестоко - тащить мать на встречу с возможным убийцей её дочери. Ведь она недавно была в морге и видела тело своего ребёнка. Я теперь ненавидел широколицего и его партнёра в десять раз сильнее. Ну что они за нелюди?
  Я поднялся с табурета, но меня тут же рывком опустили обратно.
  - Сидеть!
  - Милана, я ни в чём не виноват. Я найду, кто это сделал. Я клянусь всем, что найду!
  - Милана Александровна, вы узнаёте этого человека? - задал вопрос широколицый.
  Но она его не слышала. Мы смотрели друг другу в глаза. Тяжёлые крупные капли прозрачных слёз скатились по её лицу.
  - Я вам верю, Максим. Вы не могли этого сделать. Держитесь. Вы главное держитесь. Мы с вами. Мы вас не оставим.
  - Спасибо, Милана.
  Тут я почувствовал, как ладони Евы снов погладили меня по голове. Она всё-таки пришла ко мне. Это было настоящим подарком.
  С оперативниками произошли удивительные перемены. От прежней уверенности не осталось и следа. Наглые ухмылочки пропали с лиц, как будто, их там и не было, а округлившиеся глаза, казалось, заняли половину лица. Они явно не рассчитывали на такую реакцию.
  Они занялись скороспешным заполнение каких-то бумаг, задавали тупые формальные вопросы, а мы с Миланой смотрели друг другу в глаза, и я заряжался силой, а душевная боль женщины слабела и теряла свою остроту. Я это чувствовал. Мы помогали друг другу. Когда Милану вывели я остался снова вместе с оперативниками. Я вообще перестал говорить, я молчал. Чтобы со мной не делали, я не издал ни одного звука, кроме звука выдохов после ударов.
  Допросы прерывали через какое-то время и меня вытаскивали в другую комнату. Это давало мне хоть какую-то передышку. Там меня осматривал человек в мятом белом халате. Через какое-то время меня снова возвращали к мучителям.
  После очередного перерыва на столе в комнате для допросов появился странный аппарат с проводами, который оперативники любовно называли 'полиграф полиграфыч'. Меня привязали к стулу, а к ушам прицепили металлические зажимы с проводами от прибора.
  Прибор включили, и меня пошил удар электрического тока. Такой боли я не испытывал никогда. Меня били током снова и снова. Каждую мышцу в теле сводило исключительно болезненной судорогой.
  В какое-то время в кабинет заглянул человек в погонах подполковника.
  - Ну, что, опричники? - обратился он к оперативникам. - Получается?
  - Никак нет, - ответил хмурый Грушин.
  - Расстраиваете вы меня ребятки. Ой, как расстраиваете. Дело плёвое, а вы возитесь как дети сопливые.
  Подполковник подошёл ко мне и заглянул в глаза.
  - Хорош запираться. Колись, дурик. С тобой и так всё ясно. А нам расти нужно, к звёздам стремиться. Помоги нам, а мы тебе поможем.
  - Я не убивал.
  Подполковник сплюнул и вышел из кабинета.
  Сколько длилась пытка, я сказать не могу. Время растянулось в жуткий мучительный спазм сплошной боли, перемежаемый огненными вспышками. Я всё равно молчал.
  Наконец Грушин сказал:
  - Слушай, у него по-моему крыша поехала.
  - У тебя бы тоже поехала.
  - А санкцию на заключение под стражу уже привезли?
  - Нет ещё. Скоро материал в следствие передавать, что делать-то будем?
  - Может семью его привезти?
  - Бесполезно. Ты посмотри, что с ним творится.
  - Псих он и сесть псих. Давай его обратно в хату. А утром посмотрим.
  На этом допрос был окончен, а меня вернули в прежнюю камеру изолятора. Но на этот раз никакой заботы от зеков я уже не почувствовал. Вместо кровати меня за волосы оттащили к параше.
  - Ты чё, козёл вонючий? Срок нам решил добавить? Теперь всё на нас повесят, петух долбаный! Хрен ли ты там в 'несознанку' играть стал?
  Меня снова начали бить.
  - Ша! А ну, сдриснули все! - я услышал голос сиплого.
  Старый зек зашёлся приступом жестокого кашля.
  - Пакля, да ты чего? - удивился сопливый уголовник.
  - Не будет ничего сегодня. Завтра его, всё равно, в другое место переведут. А после нашей хаты он как выглядеть будет?
  - Так как же...
  - Никак. Мне малявку скинули. Мусора хотят, чтобы помер он, концы в воду. И угадай, кто виноватым будет? А в малявке отписали, чтобы не трогали мы его.
  Ответом зеку было молчание.
  - То-то. На шконку его положи и не тронь. А ты, Чуча, орать под дверью будешь. Понял?
  - А чё я то? - законючил молодой уголовник.
  - А ты против?
  - Да, я так спросил.
  Меня действительно уложили на койку, а Чуча принялся орать перед дверью благи матом так, как будто его режут, насилуют и поедают живьём одновременно.
  Утром меня выволокли из камеры и вручили пакет с моими вещами, а потом сообщили, что повезут к следователю. Меня под руки вывели из изолятора. Но на улице меня дожидалась не газель, а вполне обычная полицейская машина - ВАЗ десятой модели. На ней меня привезли в новое современное здание с большими стеклянными фасадами и российским флагом на крыше. Никакого облегчения я не почувствовал. Новизна и неизвестность происходящего пугали.
  Меня опять вели по коридорам, но вместо лестниц меня подняли вверх на лифте. Длинный коридор по которому меня вели был заставлен металлическими шкафами, а около входа сидел дежурный в полицейской форме и с автоматом. Колорит скучному коридору, отдающему канцелярщиной, придавал крупный детина в наручниках, который расположился на мягкой скамейке возле первой двери в коридоре. Рядом с ним стояли два ничем непримечательных человека в гражданской одежде.
  Меня отвели в самый дальний кабинет. В небольшом помещении располагались два человека за столами, которые стояли так, что следователи оказывались лицом друг к другу. Во всём происходящем был один плюс: я понял, что здесь меня бить не будут. По крайней мере, не будут лупцевать так, как в том самом изоляторе временного содержания.
  - Здравствуйте, Максим Валерьевич, - поприветствовал меня человек с усталым лицом. - Присаживайтесь, пожалуйста.
  Следователь указал мне на стул.
  Страшным он не выглядел. Его коллега за соседним столом был очень занят: он одновременно заглядывая сразу в три раскрытые папки и, перелистывая страницы, что-то быстро набивал на клавиатуре компьютера. Он явно торопился и никакого интереса к моей персоне не проявлял. Я опасливо присел. У меня болело всё тело и чувствовал я себя ужасно, но какие-то неведомые внутренние резервы придавали мне сил и бодрости.
  - Я следователь по особо важным делам майор Бандаров Михаил Николаевич. Ваше дело передали мне.
  Он подвинул ко мне какой-то бланк с печатью. Я пожал плечами, всё равно я в этом ничего не понимал. Следователь ободряюще мне улыбнулся.
  - У вас какие-то вопросы?
  - Меня теперь сюда каждый день будут возить или в другую тюрьму переведут?
  - Нет, вы сейчас пойдёте домой. Обвинение с вас снято. Вот.
  Следователь подвинул ко мне вторую бумажку.
  - А вам не сказали?
  - Нет, - ответил я опешив.
  Я не почувствовал никакой бурно радости. Я не мог поверить в то, что слышу.
  - Не может быть. Я уже сам поверил, что меня уже не выпустят.
  - Я от имени правоохранительных органов приношу вам извинения. К сожалению и в нашей работе случаются ошибки.
  - Ничего себе ошибки.
  - Вы поймите. На вас указывали все косвенные улики и доказательства. Достаточно было получить о вас признание и всё - обвинительное заключение готово. Слишком уж много странностей во всём этом деле. Вы одним из последних видели девочку. Потом внезапно находите её труп и опознаёте его. Хотя даже с головой опознать её практически не возможно. Слишком сильные повреждения. Ваша странная активность, опят же.
  - А что же тут странного? Я просто хотел помочь.
  - Вот это и странно. Вы же ей чужой человек.
  Я промолчал. Откуда он может знать о том, кем для меня внезапно стала Ева.
  - И чего же тогда выпускаете?
  - Нет против вас улик, - спокойно ответил следователь. - Тем более алиби у вас есть.
  - Это, как это?
  - Ну, вы прямо как будто сторону своего обвинения заняли. Всё просто. Камеры видеонаблюдения и свидетельские показания. Документация. В офисе вашей компании много камер. Мы буквально по минутам смогли отследить все ваши перемещения. Тоже самое в ночном клубе в пятницу, когда девушка пропала. Данные из службы такси, которая вас доставила. Видеокамеры в вашем доме. Данные из службы скорой медицинской помощи и больницы. Опять камеры в вашем доме и офисе. У вас не было времени, чтобы похитить и убить девочку. И...
  Следователь замялся.
  - У вас оказались неожиданно сильные покровители.
  - С работы, - удивился я.
  - Нет. Боюсь, там на вас камень за пазухой держали и зубы точили. С вашего позволения я не буду углубляться.
  'Вот сволочи!' - подумал я. - 'Это кто же меня так подставить хотел на работе?'.
  - В вашем деле слишком много 'но'. Я хотел бы сам услышать от вас по возможности полный и честный рассказ о событиях. Ваша странная клиническая смерть и кома, после которых, вы, как ни в чём не бывало, сбегаете домой. И самое главное о том, как вы нашли труп. Поверьте, вы этим очень поможете следствию.
  - Если буду говорить одну лишь правду, то всё равно не поверите.
  - Ещё раз повторю: в этом деле слишком много странного. Но ваше странное, оно страннее всего остального. Рассказывайте.
  Я немного посмаковал радостную новость об освобождении. По-моему, это усталый майор ничуть не лукавил. Оставалось ему только поверить. Я рассказал ему подробно всё, что происходило со мной за эти две с половиной сумасшедшие недели. Он внимательно слушал, задавал наводящие вопросы, уточнял. Я ему рассказал всё, включая историю со старым беспризорным псом. Единственное что я утаил, так это мои навязчивые ведения, посещавшие меня во время, когда я занимался сексом.
  Не знаю, сколько времени прошло, но когда я закончил. Следователь прежде всего заинтересовался тем, что меня били оперативники. Он ещё несколько раз уточнил детали, а потом спросил:
  - Вы заявление на них писать будете?
  - Буду. Только, если можно, то я сейчас домой пойду. А заявление позже напишу.
  - Хорошо. Сами доедете до дома? Ничего не случиться?
  - Доеду, - заверил я его. - Всё что могло со мной уже случилось.
  - Вам все вещи вернули?
  - Нет. У меня нож был швейцарский 'Viktkrinox'. Я всегда его ношу. Вот у меня чехольчик есть.
  Я достал из пакет брючный ремень и продемонстрировал чехол из толстой кожи в котором уже не было ножа.
  - Бывает. Я распоряжусь, чтобы вам вернули. А пока давайте документики подпишем, и я вас отпущу.
  Я трясущимися руками подписывал бумаги, едва разбирая, что в них написано. Но всё равно я не мог их внимательно прочесть. Мне мешало моё состояние. Желание вырваться из этих душных стен и поскорее добраться до дома буквально разрывало меня на части.
  Справившись с формальностями, я покинул это здание со стеклянным фасадом.
  Я вышел из проходной на улицу. Но я не мог сориентироваться где я нахожусь. Я даже не проверил есть ли у меня деньги ил карточка на проезд. Сил для того чтобы радоваться и кричать уже не было. У меня подкашивались ноги. Я всё же собрал волю в кулак и самым быстрым шагом, на который только был способен, двинулся прочь от ворот.
  Навстречу мне двигались группа молодых ребят. Я бы так и не обратил на них внимания, если бы они не встретили меня плотной стенкой и приветствием:
  - Привет, козёл!
  Этот говорил высокий спортивный парень, очень симпатичный и видный. Девушки по таким сохнут. Отбитые мозги всколыхнулись и выдали мне результат. Этого парня я видел два раза. В квартире Евы, когда там оказался первый раз, и во время визита в кафе 'Ассоль'. Это был бойфренд моей Евы.
  - Ну, что урод. Отмазался? Денег у тебя много? - продолжал парень.
  В лицо мне летели слюни. Парень практически стоял ко мне вплотную. Я пытался собраться с мыслями. Меня толкнули, и я, не удержавшись, завалился вправо на бетонный забор, огораживающий здание следственного управления. От второго удара ногой в голову я едва успел прикрыться.
  Меня схватили за руку и потащили по неровному асфальту. Опять мне было очень больно. Удар, удар, ещё удар. Уже не надеясь на спасение, я старался прикрывать всё, что успевал. Меня били не для того чтобы причинить мне боль. Меня били для того, чтобы убить.
  Говорят, что у человека перед смертью проноситься вся жизнь. А я только успел подумать: 'Ёбышки-воробышки', и потерял сознание.
  
  Глава 13. Крах
  Первый раз я очнулся в машине скорой помощи, но второй раз я пришёл в себя уже в больничной палате. Через силу открыв глаза, я зажмурился от нестерпимой белизны яркого света. Из окружавшего меня белого пространства в уши ворвался голос:
  - Вот молодец. Давай, давай просыпайся. Бодрее, старик, нельзя тебе спать. Вот-вот. Ещё давай. Тянись парень. Нельзя лениться. Ты слышишь меня?
  Я понял, что обращаются ко мне.
  - Что со мной?
  - В больнице ты, братишка. В 'склифе'. Мы тебя сейчас на ноги ставить будем. Ты со мной разговаривай, чтобы в кому не провалиться. А то, как мы потом тебя вытаскивать будем?
  - М-м-м...- замычал я в ответ.
  - Он не 'хрустик'? - спросил другой голос.
  - Нет. Мотоциклист уже в операционной. А это криминал, по-моему. Давай сейчас его на томограф. Не нравиться он мне. Поживее, пожалуйста.
  Я почувствовал, как меня подняли и переложили на что-то твёрдое. А над моей головой уже разговаривали на малопонятном для меня врачебном языке. Меня сначала обследовали на томографе, а потом ещё на каком-то аппарате. Суета вокруг моей персоны напоминала атмосферу, которую любят показывать в американских сериалах, которые пугают домохозяек борьбой медиков за человеческую жизнь. Такая чрезмерная активность наводила на нехорошие мысли о плачевном состоянии моего организма, но, тем не менее, ко мне возвращались силы. Я даже попытался сесть.
  - Нет. Не вставайте, - звонкий девичий голос резанул правое ухо, а небольшие, но сильные, ладони уложили меня обратно. - Сотрясение мозга у вас серьёзное и прочего хватает.
  - Этот выкарабкается. Точно говорю. Молодец, что не сдаётся. Барахтайся, парень, выцарапывайся, помогай нам.
  Слова медика неприятно напомнили 'доброго' оперативника Романа, но врач в отличие от полицейского, по крайней мере, говорил искренне.
  Меня мурыжили какое-то время, а потом увезли в палату, положили под капельницу и нацепили датчики.
  За две с половиной недели, я второй раз попадаю в больницу, и эту неприятную тенденцию следовало прекращать. Могло радовать только одно - я чувствовал, как оздоравливается моё тело. Никогда раньше такого не ощущал: толчки горячей крови по сосудам, тепло и давящее ощущение в тех местах, которые саморемонтируются после побоев; зуд, покалывание и вибрация. Было скучно лежать, уставившись в белый потолок. Я всё-таки не послушался доктора и уснул.
  Следующий день начался для меня со металлического звона. Меня разбудила медсестра, которая пришла делать мне перевязки.
  - Доброе утро, - поздоровалась со мной милая барышня лет сорока. - Как ваше самочувствие?
  - Грех жаловаться. Здоровею вашими заботами не по дням, а по часам.
  - Ну, хорошо. Если шутите, то действительно быстро на ноги встанете. А то бывают среди пациентов горе-нытики. Вроде с виду мужик крутой, а сопли распустит как дитё малое.
  - А что со мной?
  - Ой, это у лечащего врача спрашивайте. Скоро обход будет. Главврач именно отсюда начинает. Вы кушать будете?
  - Нет, не хочется. Мне бы попить.
  - Угу.
  Заботливая медсестра напоила меня водой и устроила поудобнее в постели. Спасибо ей за это.
  После её ухода я опять стал пялиться в потолок. Смотреть в стороны не получалось - мешал жёсткий пластиковый хомут на шее. К тому же он нещадно давил на затылок.
  Я осторожно сел на кровати. Было неудобно, но я это сделал. Хомут никак не желал войти в моё положение и ослабить натиск. Я расстегнул липучки на застёжках. Хомут снялся легко, но у меня никак не получилось одеть его обратно. Я покрутил головой, позвонки в мой затёкшей шее хрустели и щелкали, но стало заметно легче. Ложиться я не стал. Слишком уж хотелось в туалет по-маленькому. Положив пластмассовый воротник на тумбочку возле кровати, я принялся искать утку или ночной горшок, на худой конец. Придерживая рукой жгут с проводами, я слез с кровати и заглянул под неё.
  За этим своеобразным занятием меня застукал главврач. Ко мне в палату зашёл целый отряд молодых врачишек в сопровождении двух матерых докторов и величественного медицинского патриарха.
  - Это что за хрень?! - поприветствовал меня остолбеневший главврач.
  Я сразу почувствовал себя маленьким и ничтожным. Пришлось срочно оправдываться:
  - Да, я утку хотел найти. Писать очень хочется.
  Сквозь плотный строй любопытных интернов протиснулась заботливая медсестра и кинулась укладывать меня обратно.
  - Вы лежите спокойно, пожалуйста. На вас памперс. Можете прямо туда, - лопотала перепуганная медсестра.
  - Не-е-ет. Я в штаны не могу сходить. Что я, маленький что-ли? - возмутился я.
  - А почему у него шея не зафиксирована? - ледяным голосом поинтересовался главврач.
  Ответом ему было гробовое молчание.
  - Я сам его снял, - постарался я выручить своих лечащих врачей. - Хомут мешал очень.
  - Что значит мешал? У вас смещение позвонков. Это называется: три миллиметра до паралича.
  - Извините. Я не знал.
  Я снова приподнялся в постели и забрал с тумбочки пластиковый хомут. Главврач подозрительно внимательно проследил за моими движениями и спросил у коллег:
  - Вы его сегодня к операции готовите?
  - Да.
  - А к какой операции, - забеспокоился я.
  - Голову хотели вам на шурупы прикрутить, - пояснил один из врачей.
  - А, может, не нужно? - робко предложил я. - У меня голова вроде на месте сама держится.
  Для убедительности я покрутил головой в разные стороны. Один из врачей сунул главврачу в руки большой снимок и принялся что-то объяснять вполголоса. Я с замиранием сердца ждал вердикта врача.
  - Хм, - наконец сказал он. - Поздравляю вас со вторым рождением, больной.
  - С третьим, - поправил я главврача. - у меня две недели назад клиническая смерть и кома были.
  - Ого. А как вас к нам то доставили?
  - Я из больницы сбежал потому, что на работе много дел было. А потом меня по ошибке полиция в изолятор посадила. А когда меня выпустили, то у ворот следственного комитета на меня подростки напали и избили. Меня скорая к вам увезла.
  - Охренеть! - выдал врач. - Может мне вас сразу насмерть добить, чтобы сами не мучились и нас не мучили?
  Я промолчал. Покачав головой, один из матёрых медиков объяснил, что у меня сотрясение мозга и многочисленные травмы, а также ещё много всего, которое я не смог запомнить. Меня расспросили о том, что я помню. Докторам понравилось, что у меня не было провалов в памяти за исключением моментов, когда я был без сознания. Потом врачи долго совещались.
  Вердикт строгого врача был не утешительным: мне следовало лежать не вставая, не читать, не смотреть телевизор и не пользоваться гаджетами. Дозволялось мечтать, слушать радио, выздоравливать и строить планы на будущее, а также беспрекословно слушаться лечащего врача. На прощание главврач пообещал приковать меня к кровати, если попытаюсь сбежать на работу.
  После обхода появился то самый усталый следователь, а я никак не мог вспомнить его имя.
  После стандартных вопросов о самочувствии он рассказал, что на меня напал некий несовершеннолетний Налимов вместе с компанией своих друзей. Меня спасла как раз охрана следственного комитета, но задержать никого не получилось, зато само избиение даже со звуком записали камеры по периметру здания правоохранителей. От меня требовалось заявление для возбуждения уголовного дела, которое написал сам следователь, а мне оставалось только подписать. После соблюдения формальностей, следователь сообщил, что хочет взять с меня показания под аудиозапись. Я согласился.
  Следователь писал меня на солидного вида диктофон с поролоновой бобышкой на микрофоне. Его интересовало все, что касается несовершеннолетнего Налимова. Теперь он тоже был под подозрением, но я мало чем мог содействовать следствию. Я не знал даже имени этого паренька. Под конец встречи следователь сказал мне, что я здесь нахожусь под охраной.
  Тут я возмутился:
  - Так вы же говорили, что я свободен!
  - Вы свободны, а у дверей вашей палаты находится не конвойный, а охранник, в обязанности которого входит ваша защита от возможных нападений. И это моя заслуга. Могли бы и поблагодарить.
  - Спасибо, - буркнул я.
  Такое внимание и забота со стороны правоохранителей мне отнюдь не льстили, а скорее настораживали.
  На этом мы и распрощались.
  Буквально следом за ним меня навестила жена. Любимая Лиля выглядела испуганной и подавленной, а лицо было заплаканным, но всё равно она старалась выглядеть бодро и натянуто улыбалась. Я чувствовал себя виноватым за то, что из-за меня на её долю выпали такие муки.
  - Максик, миленький. Я так за тебя переживала. Ну, за что нам все это? Как ты себя чувствуешь?
  - Цветочек, все хорошо. Я в порядке. Сейчас подлечат, и все будет так, как прежде. А как у вас дела?
  Я взял жену за руку. Она снова изобразила счастье на своём лице. Тогда я спросил:
  - Лиля, скажи мне, что у вас случилось. Ведь я же вижу.
  - Нет. Всё в порядке. Ты не волнуйся, пожалуйста. Ведь тебе нельзя.
  За столько прожитых вместе лет я отлично мог понять, когда супруга пытается от меня что-то утаить. Все эмоции всегда были на её лице.
  - Я знаю, что у вас обыск проводили.
  Вместо ответ Лиля закрыла лицо свободной рукой. После длинной паузы и нескольких всхлипов, она сдерживая рыдания мне сказала:
  - Ты не представляешь, что у нас дома сейчас твориться. Милиция пришла всё перерыла и ушла. А теперь мы как в осаде. Приходят толпы сумасшедших подростков. Они весь подъезд разными гадостями исписали. Окна разбили. Они кричат ужасные вещи. Мы с девочками из квартиры боялись выходить. Нас поджидали какие-то малолетки, кричали, оскорбляли. Я с дочками к Алле жить переехала. Что же будет, Максим? Как нам дальше жить?
  Лиля громко разрыдалась. И закрыло лицо обеими руками.
  Я сразу представил, что творится у меня дома. Похоже, что моим избиением дело не закончилось, и 'друзья' Евы принялись травить мою семью с бездумной жестокостью, которая свойственна именно подросткам. Хороши помощники, нечего сказать.
  - Лиля, уезжай к маме. Срочно уезжай. Немедленно! Бросай всё. С работы увольняйся!
  - А как же ты? - спросила Лиля всхлипывая.
  - А что я? Здесь меня обихаживают, кормят, лечат. Вон. Даже охраняют.
  Я кивнул головой на двери за которыми сидел охранник. Движение отдалось болью где-то в черепе. Жена снова зарыдала, а я поднялся и обнял её за плечи.
  - А вы езжайте. Мне покой нужен, а какой тут покой, если я за вас переживать буду?
  - Максим, объясни мне, что происходит? Откуда всё это? Ведь было всё так замечательно.
  В дверь заглянула встревоженная медсестра и спросила всё ли у нас в порядке. Затем она сказала про ждущие меня процедуры, намекая, что Лиле пора уходить. Я попросил ещё пять минут.
  Разумеется, мы многократно перекрыли отпущенное время. Я подробно рассказал Лиле обо всём, что со мной происходило с момента разговора с Евой. За исключением одного: я ничего не рассказал Лилии о такой неуместной и непонятной влюбленности, которая навалилась на меня после разговора с девушкой-подростком.
  Реакция Лили на рассказ была несколько неожиданной.
  - Ты сума сошёл. Зачем тебе чужие проблемы? Зачем ты лез не в своё дело?
  - Лиля, чужого горя не бывает.
  Лицо жены мгновенно вспыхнуло:
  - Бывает! Ещё как бывает! Своё горе, это когда ты в больнице оказываешься, а я места себе не нахожу. Когда дети болеют, когда тебя начинают травить сумасшедшие сопляки. Это наше горе. Зачем на себя брать чужое? Ты о нас подумал? Каково сейчас нашим девочкам? Каково сейчас мне?!
  Я оторопело уставился на неё. Конечно, Лиля сейчас была взвинчена и чересчур напугана, что не удивительно.
  - Лиля, а если с нашими девочками...
  Лиля зажала уши руками и плотно зажмурилась.
  - Замолчи! Немедленно замолчи!!! Не смей так говорить!
  Она сейчас была похожа на подростка, спорящего с родителями. Обвинять её в чем-то было бы слишком жестоко. После всего пережитого, мне и без слов было понятно, что происходит с моей второй половинкой. Она схватила мои руки и приблизилась ко мне настолько близко, что я видел практически одни только глаза, блестящие от слёз, с невероятно расширившимися зрачками.
  - Максим, не смей больше туда лезть, - жарко зашептала мне Лиля в самое лицо. - Не смей! Забудь о ней. Пообещай мне, поклянись. А иначе, выбирай: или я с девочками или эта Ева. Ты меня слышишь? Максим, о детях подумай. Кто для тебя важнее?
  - Успокойся, не переживай. Я обещаю тебе. Вы для меня важнее всего остального.
  Мне едва удалось успокоить супругу. Мы бы ещё долго разговаривали, но зашла несгибаемая медсестра и строго сказала, что больше мне разговаривать нельзя и выпроводила мою Лилю.
  После разговора с женой, я был в бешенстве. Как эти сопляки посмели третировать мою жену и дочек? Как же я сейчас ненавидел этих юных отморозков. Я был готов просить моё избиение, но такое отношение к своей семье я простить не мог. Я позвонил следователю и рассказал о травле моей семьи. Ответ был однозначен. Нужно заявление в полицию. Без него он ничего не мог сделать.
  Лиля с девочками уехали из города в это же день. Уже вечером супруга зашла ко мне с дочками попрощаться и вручила, купленный для меня мобильный телефон с новой симкой. Она потребовала, чтобы я с ней созванивался никак не меньше трёх раз в день. Лиля изо всех сила старалась сдержаться и не показать детям, что у неё на душе.
  Жена с дочками уехала, а я остался коротать время в больнице.
  Утром следующего дня меня навестили сотрудники полиции. Причём ко мне заглянул тот самый сопливый оперативник. Оказывается, жена успела написать заявление в полицию на хулиганство, ущерб, погром и угрозы. От него я узнал, что репрессивный маховик закрутился: того самого Налимова и ещё двоих ребят задержали, а остальные находятся под подпиской о невыезде.
  В тот же день мне позвонил следователь и сообщил, что они поймали убийцу Евы. Вот так именно и сказал: '...поймали убийцу'. Я ничего не смог ответить. Неужели всё закончилось? Неужели сошла на нет вся эта эпопея, которая началась со случайного разговора в автобусе? Неужели все переживания, напряжение и боль последних дней теперь можно спокойно оставить в прошлом? Я не мог поверить в услышанное.
  Пока я пытался обуздать нахлынувшие чувства, следователь сообщил, что хочет провести в больнице очную ставку между мной и убийцей Евы. По его словам, это была досадная, но необходимая процессуальная формальность.
  Понимание услышанного пришло не сразу. Сначала я согласился, а только потом понял, что своими глазами увижу изувера и убийцу. Сложно сказать, что я почувствовал в это момент. После грандиозного эмоционального всплеска навалилась апатия и усталость. Я стал ждать.
  Убийцу привезли рано утром ещё до обхода. Дверь палаты распахнулась, и вслед за цветущим следователем вошли двое здоровенных ребят в сером камуфляже. К одному из них был прикован тщедушный человек с засаленными волосами до плеч. Если не на маньяка, то на сумасшедшего он был похож, несомненно. Именно такими изображают ненормальных в кино и сериалах. Кавалькаду замыкали три смущённо улыбающиеся медицинские сестрички, которые, как я понял, должны были изображать понятных.
  Следователь бубнил какие-то казённые формулировки и фразы, описывая то, что должно было сейчас произойти. А я не слушал сотрудника при исполнении, я пытался поймать блуждающий взгляд этого сумасшедшего. С каждой секундой я всё отчётливее понимал, что он не виновен. Не то, чтобы псих выглядел невинной овечкой. Своим необычным видом и странным поведением он скорее пугал, но я ощущал его отстранённость от происходящего. Он никогда не видел Еву. По крайней мере, он точно не видел её живой. Даже не спрашивайте меня, как я это понял - я сам себе не мог этого объяснить. На друзьях Евы, и даже на членах нашего клуба 'остановочников', не говоря уже о родных девочки, на каждом из них был некий отпечаток, который нельзя было увидеть, но можно его было почувствовать. На предполагаемом убийце этого отпечатка не было.
  - Почему вы решили, что это он убил Еву? - спросил я у следователя.
  Сотрудник правоохранительных органов уставился на меня, как на сумасшедшего, но за него ответил именно этот бесноватый тип в замызганном плаще и рваных брюках.
  - Ах, эти руки! Вы видели эти руки? Эти волшебные колдовские пальцы, эти чарующие линии, эти розовые ноготки. Сколько в них силы, красоты и неги. Как я хотел обладать этими руками.
  Поэтический пассаж сумасшедшего резко оборвал один из амбалов, он грубо встряхнул бедолагу и рявкнул:
  - Молчать!
  Произошедшая сцена несколько обескуражила следователя. Он даже без своей протокольной казуистики спросил у меня:
  - Вы его знаете?
  - Нет, я его не знаю, - ответил я и, претворяя следующий вопрос, добавил: - и никогда не видел, общих дел с ним не вёл и не имею представления о том, кто он такой.
  - Понятно, - удовлетворённо кивнул головой следователь.
  Похоже, он быстро справился с замешательством и уже, используя знакомые формулировки, спросил у психа: знает ли он меня. Гражданин сумасшедший проигнорировал вопрос следователя, уплыв взглядом куда-то в потолок. Амбал бесцеремонно схватил его лапой за голову и повернул психа лицом к следователю. Тот повторил свой вопрос. После этого амбал повернул голову подозреваемого в мою сторону.
  Тот некоторое время пялился на меня, а потом расплылся в придурковатой улыбке и обратился ко мне:
  - Нет, я вас не знаю, но вы тоже явно видели эти руки. Я прав? Я вижу, что вы можете меня понять. Ах, как жаль, что у меня их забрали. Они были мои.
  Придурок явно был на своей волне. Я сомневаюсь, что так можно изображать сумасшествие. Забеспокоившийся следователь на этом закончил смотрины, попросил наших белых ангелочков расписаться в протоколе, подтверждая, что подозреваемый и свидетель не опознали друг друга. На этом спектакль был окончен, и психа уволокли в коридор, вслед за выпорхнувшими медицинскими сёстрами.
  Сам следователь остался и, подозрительно скосив на меня глаза, спросил:
  - А откуда у вас такая уверенность, что он невиновен?
  - Не мог он, - твёрдо сказал я.
  - Не стоит обманываться. Это с виду он на безобидного шахматиста похож. Вот!
  Следователь задрал рукав и продемонстрировал мне припухшее запястье, окольцованное знатным синяком.
  - Это он меня за руку схватил. Чуть кости не переломал.
  - Всё равно, не он, - уверенно сказал я.
  - Почему же? Не смотря на своеобразное состояние, он вполне уверенно описал место и само преступление.
  - Знаю я ваши методы...
  - Ничего подобного. Я такое не практикую, - резко оборвал меня следователь. - К тому же он инвалид первой группы, в психоневрологическом диспансере на учёте стоит. Его в присутствии лечащего врача допрашивали и психиатра-криминалиста. Шизофрения у него тяжёлая.
  - Он из психушки сбежал?
  - Нет. Ну, не все же психи у нас по палатам распиханы. У него семья, которая за ним присматривала. Он не буйный. Жил отдельно, следы древних цивилизаций искал, статьи писал, даже на конференциях каких-то выступал, по подземельям типа вашего шарился, в интернете сутками зависал.
  - Всё равно не он.
  - А может это вы?
  - Не пугайте. Сами же говорили, что по минутам мои перемещения фиксировали.
  - Так-то оно так, но откуда у вас такая ослиная уверенность?
  - Чувствую.
  - Максим, я не хочу вас обидеть, но лучше вам не лезть в это дело. Мы оперируем фактами, а не чувствами. Помимо признания в убийстве у нас прямые доказательства, улики и мотив. Я знаю, что вы искали и нашли девочку. И поверьте моему слову. Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы восторжествовала справедливость. Весь мой профессиональный опыт говорит о том, что ошибки быть не может. Это то, что чувствую я. Если уж, на то пошло, то мы избавили мир ещё от одной опасности. Мы остановили психически-нездорового убийцу. Сейчас мы проверяем его на причастность к иным преступлениям. Вы со мной не согласны?
  - А как вы его нашли?
  Следователь хмыкнул.
  - В отделение полиции пришёл его родственник и сообщил, что у него в комнате находится банка с жёлтой жидкостью, а внутри лежат кисти рук человека. Мы провели проверку, и результат вы уже поняли. Ещё что-то?
  - Нет, больше ничего. Но вы всё равно ошибаетесь.
  - Опять - двадцать пять! Пообещайте мне, Максим Валерьевич, что впредь не будете играть в частного детектива. Конечно, спасибо вам, что непонятным образом смогли найти тело, но разве вам не хватило последствий? Сами подумайте.
  Я посмотрел ему в усталые глаза и нагло соврал:
  - Обещаю.
  На этом аудиенция была закончена. А я понял, что наврал не только следователю, но и моей Лиле. Я не мог сопротивляться неведомой и необъяснимой силе, которая толкала меня на поиски убийцы или убийц. Откуда всё это? Почему я решил вообще ввязаться в это дело? К своему возрасту я уже успел обзавестись корочкой эгоизма, прагматичного цинизма и безразличия на своей душе. Откуда у меня взялась эта непонятная тяга помогать в поисках совершенно незнакомого человека, а теперь - искать убийц? Попытки разобраться в себе безрезультатно провалились. Я запутался ещё больше. А мою охрану сняли в этот же день, но из одиночной в общую палату меня так и не перевели.
  На следующий день меня навестили адвокат Налимова. От него я узнал, что родители мальчика просили прощения за сына, умоляли забрать заявление, клялись, что заплатят за моё лечение. А я напомнил адвокату про травлю моей семьи. Родителей было жалко, но я не собирался оставлять безнаказанным то, что сделали их дети.
  После ухода, гаденько улыбающегося, адвокатика я позвонил следователю и рассказал о визите. Следователь хмыкнул и сказал, что полиция вплотную занялась подростками. Моё избиение сотрудниками полиции вызвало нежелательный резонанс, и теперь полицейские из кожи волн лезут, чтобы свалить все мои травмы на подростков. Теперь их точно в покое не оставят и не спустят дело на тормозах.
  Речь об уголовной ответственности за причинение вреда моему здоровью - и это будут оперативные сотрудники полиции или безголовые жестокие подростки, у которых хватило дурости, чтобы пытаться меня забить на смерть прямо у забора следственного комитета. Следствие списывало мои показания об избиениях и пытках в полиции на сотрясение мозга и временное помутнение рассудка, а Налимов с товарищами были лучшими кандидатами на роль обвиняемых по этому делу.
  Я не нашёлся, что ответить следователю. С одной стороны - ответят те, кто издевался над моей семьёй, а с другой стороны - на душе кошки скребли, ведь эти изуверы из полиции выйдут сухими из воды.
  Мимо меня ползли одинаковые дни, разбавляемые всякими событиями. Операцию мне делать не стали, или вернее операции. Фиксация шейных позвонков на титановые пластины и шурупы должны били стать первым оперативным вмешательством. Но моё волшебное самооздороление коснулось не только покалеченной шеи, но и всего остального организма. Врачи только разводили руками, списывая происходящее на необъяснимые явления, которые в медицинской практике не являются чем-то исключительно редким.
  Ева ко мне больше не приходила. По крайней мере, я не чувствовал рядом её тепло. Зато снились очень яркие сны, которые я никак не мог запомнить. Ещё я заметил, что у меня испортилось зрение. Расстройство было странным. И касалось оно исключительно живых объектов. Некоторых людей или животных я видел ярко и чётко, а некоторых - блекло, почти бесцветно. И ещё я заметил, что если вижу человека расфокусированным взглядом. То есть человек попадает в поле моего зрения, когда я смотрю на что-то другое или вижу человека боковым зрением, то вокруг человека возникает дымка или оболочка. Казалось, что большинство людей упаковали в целлофановые пакеты.
  Меня навестила Милана и её отец. Ещё ко мне приходил отставник военный, но уже без собаки. Это оказывается именно он поставил на уши сразу несколько служб, чтобы проверить моё алиби. Спасибо ему.
  Так же меня навестили ожидаемые и нежданные гости. Ко мне в больницу пришли мама, папа и бабушка спасённого мальчика, а также сам мой 'крестник'. Я сидел в это время на улицу на скамейке перед больницей. Одна из сотрудниц регистратуры подвела ко мне всех четверых, а пятым в их компании был рыжий щенок тот самый, который оставался в овраге. Всё-таки родители мальчика забрали щенка домой, даже не смотря на то, что он был напоминанием о страшном событии. Я не буду рассказывать об этой встрече.
  В конце следующей недели я настолько окреп и оздоровился, что у меня получилось отпроситься домой на выходные. Хотелось дома как следует помыться и отдохнуть, а то больничные стены опостылели до чёртиков. Впрочем, поехал я уже в пятницу вечером.
  Двор моего дома встретил дачниками, которые торопливо паковались в автомобили. Соседи меня не узнавали, а, может, просто игнорировали, но никто из них даже не посмотрел в мою сторону. А мне было на что посмотреть.
  Окна моей квартиры на третьем этаже были разбиты и затянуты плёнкой. А на развороченном газоне стоял обгоревший остов моего кредитного Ford Mondeo. Автомобиль сожгли. Наверное, машину оттащили на газон, а затем подожгли, или наоборот вытолкали горящую машину подальше от остальных автомобилей. Закопчённый кузов уже начал ржаветь, а выгоревший салон всё ещё источал вонь палёной химии. Стены и балконы первого этажа моего подъезда выделялись новой краской. Похоже, что наша управляющая компания пытались закрасить оскорбительные надписи и рисунки, которые намалевали 'друзья' Евы.
  Мне стало жутко. Я сразу представил себе, что пережили здесь мои девчонки.
  На аккуратной скамеечке перед нашим подъездом привычно сидела бессменная бабушка Нюра. Она первая из жителей дома, кто заметил и узнал меня.
  - Здравствуйте, Максим, - вежливо приветствовала она меня тихим голосом. - Ох, как ваша ненаглядная переживает за вас. Пусть она далеко от вас, но сердцем с вами. Не сомневайтесь.
  - Спасибо бабушка. Дай вам Бог здоровья.
  И тут я застыл, как вкопанный. Бабушка Нюра была чёрно-белой. То есть совсем бесцветной. Белое лицо, серые губы, блёкло-серые глаза, усыпанные стариковскими пигментными пятнами кисти рук, но тоже серые!
  Я мог допустить, что старушка больна, списать на это её бледность, но всё остальное было действительно удивительным.
  - Вы не переживайте. Она заботиться о вас, душой болеет. Только сложно ей из такой дали с вами быть.
  - Спасибо, бабушка. Я знаю.
  Склонив голову в благодарном поклоне, я прижал руку к груди. Приятно было, что хоть кто-то посторонний озаботился моей судьбой. Я, конечно, не стал рассказывать бабушке, что мы каждый день созваниваемся с Лилей и девочками. Мне даже тесть и тёща звонили. Но забота бабушки Нюры была такой трогательной, что в глазах предательски защипало.
  Я пожелал её крепкого здоровья ещё раз и направился домой. На двери подъезда было написано аэрозольной краской, что в моей квартире проживает убийца и маньяк. Надпись уже стёрли, но на металлическом полотне все равно остался блёклый след от надписи, и текст читался довольно-таки хорошо.
  - Да поздно уже здоровья желать, - долетел до меня со спины голос бабушки. - Кстати, я скоро увижусь с твоей зазнобой. Весточку от тебя передам. Ты слышишь?
  Я не слышал бабушку Нюру. Надпись на двери заняла всё моё внимание, я даже не удивился тому, что бабушка Нюра впервые обратилась ко мне на 'ты'. Раньше такого не было.
  Подъезд тоже натерпелся от энергии юных вандалов. Если о настенных росписях в подъезде и лифтовом холе можно было судить по толстому слою новой краски, то лестничная клетка была исписана проклятьями, угрозами и обличениями в мой адрес. Юные мстители не гнушались и матерщины в своих оскорблениях.
  Дверь квартиры, однако, пытались поджечь или сделать что-то подобное. На металлическом полотнище виднелись подпалины и глубокие вмятины. Хорошо, что мы из экономии ставили обычную металлическую дверь без всяких там покрытий. Если бы она была покрыта деревом или пластиком, то, не ровен час, случился бы настоящий пожар. Но дверь всё равно придётся менять.
  Я ставил ключ в скважину, и замок обрадованно щёлкнул. Квартира меня ждала. Похоже, что ей тоже было неуютно в атмосфере одиночества и ненависти.
  Я не разуваясь прошёлся по комнатам. Повсюду были заметны следы панических сборов. Валялись вещи, битая посуда, осколки от стекла разбитых окон. Лиля зажала пластиковыми рамами полотнища полиэтиленовой плёнки, пытаясь закрыть пробоины в стеклопакетах, но ветер всё равно обнаружил щели, и кое-где на подоконниках были видны грязные потёки от атмосферной влаги и пыль.
  Боже мой! Мои бедные девочки, что же им пришлось пережить здесь?!
  Я вызвал полицию. Похоже, что правоохранительные органы уже заняли в моей жизни прочную и основательную позицию, как работа или ипотека. Прибыли уже знакомые лица. Полицейские беззлобно попеняли мне, что я их отвлекаю от важных дел, а по поводу вандализма, хулиганства и уничтожения чужого имущества супруга уже подала заявления, и уже выявлены причастные к преступлениям лица. Трое из них заключены под стражу, несколько - под подпиской о невыезде, а остальные писали объяснения и давали показания, силясь выпутаться из неприятной истории. История с моим избиением неожиданно приняла очень серьёзный оборот. Похоже, что именно этим обстоятельством объяснялось показное дружелюбие полицейских. Им не терпелось отвязаться от меня.
  За меня написали письменные объяснения о том, что жена не поставила меня в курс дела о подаче заявления. Получив от меня подпись на заветном листочке, оперативники немедленно исчезли из моей разгромленной квартиры, а я усталый и разбитый улёгся спать.
  С самого утра с каким-то молчаливым ожесточением я принялся приводить квартиру в порядок. Уборка заняла у меня целый день. Я несколько раз выносил пакеты с мусором на улицу. Ещё не хватало мусоропровод в доме забить. Вот тут я понял, что меня всё-таки замечают соседи. Из окон на меня пялились жильцы нашего дома. Напряжённо-внимательные взгляды неприятно коробили. Было в этих взглядах украдкой нечто мерзкое и отравительное.
  Во время очередного вояжа к мусорным контейнерам с полными пакетами мусора, я решил заглянуть в фирму, которая торговала и устанавливала двери, она как раз арендовала площади в подвале соседнего дома. Выбросив пакеты, я заглянул в дверной магазин.
  Милая девушка внимательно меня выслушала и сказала, что они торгуют дверями по интернету, здесь у них просто склад, и я могу ознакомиться только с несколькими образцами, а полный каталог продукции у них размещён на сайте. Менеджер вручила мне красочный буклет. В это время в подвале появились два мужика, которых девушка называла хлопцами и отрекомендовала мне обоих мастерами по установке. Один был совсем молодой, скорее всего недавно вернулся из армии, а второй напоминал пропитого сантехника. Девушка рассказала мастерам о том, что мне нужно поменять дверь и предложила им сходить со мной, сделать замеры. Сервис в компании был на высоте.
  Оба хлопца проявили некоторое недовольство, но всё рано пошли вместе со мной.
  Старший из мужиков внимательно осмотрел искалеченную дверь, и его лицо сразу засветилось довольной улыбкой. Он предложил мне дверь не менять. По его словам, дверь хоть и была кустарная, но крепкая и надёжная. Она могла дать сто очков тому хламу, которым торгует их контора. Оказывается, дверь можно было легко отремонтировать, выправив наружный лист и навесив на него новый фасад. Я согласился, но попросил, чтобы фасад поставили прочный и негорючий. Мастер сказал, что они могут прийти ко мне завтра и деньги нужно будет отдать им, а не компании. Это его калым. Я согласился второй раз.
  После объяснений и некого подобия торга, в котором мужики не хотели уступать ни копейки от заявленной цены, мы договорились, что они придут ремонтировать дверь завтра после обеда.
  Перед самым уходом один из них всё же решился задать вопрос, которого я подспудно ждал.
  Совсем молодой парень простодушно спросил:
  - А вы, правда, её убили?
  Тут я понял, что этот вопрос был главной причиной, ради которой эти два хлопца заявились ко мне домой субботним вечером. Товарищ молодого недотёпы неодобрительно зыркнул на него строгими глазами. Мужик лет пятидесяти, наверное, планировал выяснить интересующий вопрос другим, более 'умным' и 'дипломатичным' способом. Разумеется, такие громкие события, во время которых юные мстители третировали мою семью, не могли пройти мимо фирмачей, располагающихся в соседнем здании.
  Я ответил молодому хлопцу вопросом на вопрос:
  - А вы думаете, что меня бы выпустили, если я её убил?
  - Ну, по-всякому бывает. Адвокаты, деньги, - бесцеремонно продолжал недоросль.
  - Таких денег у меня нет, и отродясь не было. Я катался в лесу на велосипеде и нашёл труп девочки. Меня забрали как подозреваемого, хотели убийство на меня повесить, но потом нашли убийцу. Он оказался сумасшедшим. Ещё вопросы?
  Молодой смутился:
  - А говорили, что вас посадили.
  Зрелый мастер, наконец, влепил молодому подзатыльник и грозно прикрикнул:
  - Ты чего мелешь, придурок? Это твоё дело?
  Я всё же ответил молодому:
  - Я сейчас в больнице после побоев лечусь. Меня в тюрьме били. Вот первый день домой отпросился.
  - О! - оживился старший хлопец и включился в разговор. - Так тебя в хате прессовали?
  - Что? - не понял я.
  - В камере били? - развеял мою непонятливость пятидесятилетний.
  - Нет. В камере, наоборот, мне помогали. Повязки мокрые накладывали, лечили, как могли. Били меня оперативники.
  - Во! - мужик наставительно понял палец и посмотрел на молодого. - На тюрьме какой человек есть, так к нему и относятся. Всё по понятиям. А менты - козлы.
  - А, я чё? - вжал голову в плечи молодой рабочий, как бы ожидая очередного подзатыльника. - Я не чё.
  - Ты уж, брат, извини, что этот шпингалет свой нос в чужие дела суёт, - дружелюбно переключился на меня второй рабочий. - Мы тоже люди с понятием. За свои сорок лет я столько всего в жизни навидался, что на пару книжек хватит.
  'Так ему только сорок?' - удивился я про себя. Генетика или нездоровый образ жизни наложили суровый отпечаток на внешность мастера.
  - Мы, русские люди, должны помогать друг другу. Так Бог заповедовал, - продолжил работяга. - Давай так. Я завтра к тебе со своим корешем приду. Мы тебе дверь металлическим фасадом 'под бронзу' затянем. Это вариант немного подороже, но красивее, крепче и надёжнее. Только по цене пока не скажу, но не обидим, по-божески возьмём. Идёт?
  - Идёт, - согласился я.
  В итоге, согласившись с мнением сорокалетнего мужика о ментах и порадовавшись соборности русского народа, где один за всех и все за одного, я спровадил любопытную парочку из квартиры. У меня были другие планы. Я приклеил полиэтиленовую плёнку на окронных рамах на двусторонний скотч и подложил уборку.
  Я убирал и отмывал квартиру до самой ночи. Честно говоря, всяческое напряжение, мне было противопоказано, включая наклоны, переноску тяжестей и ходьбу по лестницам. Но после уборки квартиры мне стало заметно лучше. Закончив уборкой, я включил компьютер наведался в свой почтовый ящик электронной почты. Я не просматривал свою электронную почту со дня моего торжественного и пафосного 'почти награждения' с участием нашего олигарха.
  Пробежав скроллером мышки по неоткрытым сообщениям, я привычно выделил кликами присланный спам и удалил его из ящика. Список почтовых сообщений сократился, и на мониторе появилось неожиданно много сообщений с электронного адреса начинавшегося словом 'futility'. Нехорошо засосало под ложечкой. Я кликнул курсором на последнее сообщение.
  Там не было вложенных файлов. Во всю страницу гигантскими чёрными буквами, как отчаянный крик в тишине, висела надпись: 'ГДЕ ВЫ?'.
  Я поочерёдно открыл все письма со странным адресом. Автором всех сообщений оказался тот самый математик-астролог. Он требовал, просил, умолял, угрожал. Он немедленно хотел видеть меня. Пространные объяснения его писем, в которых было много иносказаний и непонятных метафор, пытались намекнуть мне на нечто важное, что можно было передать только с глазу на глаз.
  Сердце учащённо забилось. Неужели этот странный человек всё же смог раскопать что-то о Еве? Может он сможет указать мне правильное направление для поисков убийц? Хотелось ехать к нему прямо сейчас, без промедлений, но было уже поздно. На улице стемнело, и по соображениям приличия следовало дождаться утра.
  Ночью я спал как убитый, совершенно без сновидений, даже не смотря на ощущение мучительной неизвестности от сообщений Аркадия Борисовича. Наверное, сказалась усталость. Утром проснулся поздно. Позавтракав, я первым делом наведался в банкомат и снял практически все деньги с карточки. Сейчас я заплачу за такси, потом рассчитаюсь за ремонт с мастерами, и денег у меня останется на пару обедов в кафе. В понедельнику утром перед возвращением в больницу стоило заглянуть на работу и попросить аванс из моей большой зарплаты или материальную помощь. Моя большая премия растаяла как кусок масла на сковородке.
  Дорога к Аркадию Борисовичу заняла неоправданно много времени. А, может, сказывалось моё нетерпение, которое нарастало по мере приближения к заветной цели.
  Поднявшись на нужный этаж, я увидел пару крепких ребят у распахнутых дверей его квартиры. Оттуда выносили какие-то вещи. Я уверенно шагнул с лестничной площадки в коридор, проигнорировав крепких ребят и матюгающихся грузчиков, которые таскали мебель и коробки. Мало ли кто тут устроил переезд. Может зловредный старикашка выгонял своих квартирантов. Меня это не касалось.
  Квартирантов действительно выселяли. Все без исключения двери были распахнуты, включая и дверь той самой комнаты, где жил Тихонравов. В комнатах царило чемоданное настроение. Похоже, что всех нанимателей Тихонравов выкинул в один день.
  Меня никто так и не остановил. Запинаясь ногами за разбросанные вещи, я зашёл в комнату астролога. Несколько ребят в рабочей одежде, стоя на стремянках, бережно снимали с полок книги, тетради, подшивки и папки, укладывая их в картонные коробки. За столом с мониторами сидели двое мужчин и одна женщина. Одеты они были весьма просто и как-то однообразно: прогулочная обувь, джинсы и футболки. Разве что у женщины на шее был кокетливо повязан миленький платочек.
  Первый на моё появление среагировал именно она.
  - Здравствуете. Вы что-то хотели? - спросила женщина.
  Её глаза напряжённо впились в меня. Двое её спутников беспокойно и воровато заозирались.
  - Здравствуйте. Я к Аркадию Борисовичу. Он приглашал меня. Я ему был срочно нужен. Он на почту мне сообщение написал.
  - А когда? - на встречу мне поднялся самый старший мужчина из троицы.
  Невысокий рост, плюгавое телосложение сочетались в нём с наглым и провоцирующим взглядом. Казалось, что этот сморчок готов бесстрашно кинуться на меня с руганью и вытолкать прочь. Его колючие глазки внимательно и придирчиво пробежались по мне, составляя подробное описание.
  - В конце позапрошлой недели.
  - А-а-а, - облегчённо протянул сморчок. - Вы, наверное, не знаете. На прошлой неделе Аркадий Борисович скончался. Сердце.
  Я сполз на ближайший стул. С ужасом я понял, что теряю нечто важное, что-то касающееся моей Евы. Горло сдавил тугой ком.
  - Как так? Я не ожидал.
  - Ещё бы. Мы тоже не ожидали. Аркаша в последнее время на здоровье не жаловался, но смерть не спрашивает, когда ей прийти. А у вас какое-то дело к нему было? Может, мы сможем вам помочь?
  - Я девушку разыскивал. Еву. Она пропала. Тихонравов гороскопы рассчитывал. Он сказал, что она жива. Но я нашёл её труп. Я сначала в полиции был, а потом в больнице лежал. Я позавчера домой приехал из больницы на выходные и электронную почту посмотрел. Там было много сообщений от него.
  - Так. Знаете, что. Вы езжайте пока домой, а я вам перезвоню, если мы что-то найдём. Только вы телефон оставьте, - сказал плюгавый.
  Сморчок озабоченно почесал подбородок, а потом добавил:
  - Я душеприказчик Тихомирова. Мы имущество описываем. Поймите правильно.
  - Вы Тёша? То есть Артём? - поинтересовался я.
  Лицо сморчка вытянулось и приобрело выражение как у африканской маски.
  - Да. Мы знакомы?
  - Заочно. Аркадий Борисович с моего сотового телефона вам звонил. 'Мальчиков' заказывал.
  Женщина и мужчина недоумённо уставились на сморчка. Тот непринуждённо рассмеялся.
  - Да, да. Было такое. Ему квартирантов нужно было пугнуть, которые не платили. Просил ему пару полицейских организовать для поддержки.
  Я неуверенно пожал плечами:
  - Да. Вроде так.
  - Вот старый пройдоха. Уникальным человеком был покойный. Умница, интеллектуал, талантище, но жадный, как Плюшкин у Гоголя. Это он с вашего мобильника звонил, чтобы деньги сэкономить. Вы не переживайте. Помогу чем смогу.
  Я молча написал на листочке бумаги номер моего сотового и протянул его Тёше. На этом мой визит в квартиру Тихонравова был закончен. Не солоно хлебавши я отправился домой.
  Я костерил себя на все лады. Ведь я каждое утро и вечер обязательно просматриваю свою электронную почту, но после моего чествования я ни разу даже не удосужился наведаться в свой ящик. Я мог узнать от Тихонравова что-то важное.
  Возле самого подъезда меня ждал неприятный сюрприз. Рядом с подъездной дверью стояли две престарелые соседки и крышка гроба. Бабульки о чём-то вполголоса разговаривали, периодически скатываясь на зловещий шёпот.
  Когда я подошёл, соседки замолчали и подозрительно уставились на меня. Два тяжёлых взгляда с немым беспощадным укором и замогильное молчание неприятно давили на меня. Чтобы как-то смягчить неприятную ситуацию. Я проявил инициативу: поздоровался с бабками и участливо осведомился у них о том, кого хоронят.
  Одна из бабок нарушила укоризненное молчание первой:
  - Так Нюра из двадцать первой умерла.
  - Бабушка Нюра?! - я остолбенел.
  - В пятницу вечером, как только с тобой поговорила, так пришла домой, легла в кровать и представилась. Завтра похороны.
  У соседки внезапно вытянулось лицо так, что все морщины стали строго вертикальными, а глаза практически вывалились из орбит.
  Мне очень захотелось заплакать. Бабушка Нюра была для меня воплощением всего самого лучшего, что есть в российских старушках: доброта, нежность, участие, сердобольность и невероятная всеобъемлющая любовь. Со смертью такого человека это мир потерял частичку своей души.
  - Да, со мной поговорила и умерла, - задумчиво сказал я.
  Теперь и у второй бабки вытянулось лицо, а глаза наполнились ужасом. Мне стало неприятно и я не нашёл ничего лучшего, как быстрым шагом зайти в подъезд и бегом бежать в собственную квартиру.
  Когда я закрыл дверь, мне стало спокойнее, но на душе всё равно скребли кошки и давило одиночество. Хотелось с кем-то поговорить, хотелось встретить понимание и участие. Уже дома я понял, что с пятницы не разговаривал с Лилей. Наверное, она заждалась моего звонка.
  Я набрал номер. Сначала мне было не по себе, но после того как я услышал Лилькин голос, все сомнения сошли на нет. Меня любили и ждали. Дочки наперебой пытались вытребовать себе трубку, чтобы сообщить мне что-то важное. Оказывается, им подарили по котёнку. Мы раньше не планировали заводить животных, а девочкам Лиля не разрешала заводить питомцев, даже хомячков. Я понял, что так или иначе всё в жизни меняется.
  Поболтав с радостными девочками и рассказав им, что же приехал домой из больницы, но ещё не выписался, я выслушал их восторги по поводу обновок, живых подарков и летнего отдыха у бабушки с дедушкой. Они не словом не обмолвились о том, что происходило в Москве. Оно и к лучшему. Пусть они забудут произошедший кошмар, я надеюсь, что сам тоже забуду этот ужас, и всё вернётся в прежнее русло.
  Когда дочки наговорились со мной, трубку взяла Лиля. Мы долго разговаривали. Судя по голосу настроение у жены не стало лучше. Наоборот, слова в трубке звучали всё более напряжённо.
  - Максим, я не хочу возвращаться в Москву, - наконец сказала она. - Я не смогу там жить после всего, что произошло. Я здесь дома. Давай продадим квартиру. Мы погасим ипотеку и у нас должны остаться деньги для того, чтобы купить квартиру здесь. Или даже дом купим. Помнишь, как мы с тобой мечтали?
  Я её понимал. И более того - я был с ней согласен. Я уже не мог и не хотел жить здесь как прежде. Она окончательно оформила мысль, зреющую второй день в моей голове: отсюда нужно бежать. Мне не хотелось переезжать в мелкий захолустный городишко и жить 'под боком' у тёщи, но и оставаться здесь я уже не мог. Одна мысль о том, что мы избавимся от ипотеки, уже дорогого стоила. Может быть, я проявил сиюминутную слабость, но я действительно невообразимо устал от бешеного ритма и постоянного напряжения. Может, я старею?
  Когда я ответил, что согласен с тем, что нужно отсюда съезжать, голос Лильки стал весёлым. Даже моё отступление о том, что мне не хочется жить рядом с её мамой, не произвело на неё никакого впечатления. А может она этого и не услышала. Я пообещал, что займусь этим вопросом.
  После разговора с женой у меня появилась ещё одна головная боль, но в тоже время мне стало легче, как будто я избавился от неудобной ноши, пусть не тяжёлой, но очень мешавшей. Мне нужно было продать квартиру.
  Не откладывая дело в долгий ящик, я позвонил своему хорошему знакомому - Роману. Он много лет работал риелтором. Не смотря на всю шкурную сущность и неоднозначность его работы, к Ромке обращались все его знакомые с вопросами, касавшимися недвижимого имущества. Он брал со знакомых деньги, причём иногда существенно выше среднерыночных, но взамен он гарантировал результат, практически полностью соответствующий ожиданиям.
  За всё время, я ни разу не слышал от общих знакомых ни одного плохого слов в его адрес. Хотя, насколько мне известно, с другими клиентами он обходился далеко не всегда честно и порядочно. Рома специализировался на провинциалах, приехавших в столицу за лучшей жизнью. И в некоторых случаях Рома становился их первым крупным разочарованием в Столице.
  Я набрал Ромкин номер:
  - Привет, Силков. Это Макс. Узнал?
  - О, какие люди. И за каким хреном меня в выходной день ипотечники беспокоят?
  - Какой ты догадливый, - усмехнулся я. - Это у тебя профессиональное чутье сработало?
  - Оно самое, чувак. Рассказывай о своей нужде, и я расскажу тебе, как я могу её удовлетворить.
  Я честно рассказал всё как есть с описанием своих злоключений и разрушений в квартире.
  Рома внимательно выслушал и когда я закончил, сказал уж далеко не в присущей балагуристой манере:
  - Труба дружище. Говённое дело. Это я тебе честно и откровенно говорю. Трёшки сами по себе не так просто продать, даже в твоём районе. Тут дело не в ипотеке. Цены за неё не дадут, учитывая историю. Квартиру лучше придержать хотя бы месяцев шесть.
  - Да, ладно, Силков. Не пугай. Ты просто скажи свой интерес. Я же знаю твои способности.
  - Нет здесь моего интереса. Я через три дня в Израиль улетаю.
  - Как? - опешил я.
  - А вот так, - ответил он. - Мы все бумаги уже оформили. Я сам своё имущество распродаю.
  Рома причислял себя к богоизбранному племени не смотря на рязанскую морду, по-славянски разбитной характер и тривиальную фамилию Силков. Вот его жена действительно была еврейкой, даже судя по внешности. Из кукольной темноглазой красотки с вьющимися волосами она постепенно превращалась в широкозадую еврейскую мамашку с крючковатым носом и скошенным подбородком. Она никогда не скрывала своего желания уезжать из хамской России в землю обетованную, но самого Ромку я не представлял в землях иудейских царей и пророков. Мне было легче представить, как он залихватски опрокидывает стакан водки и закусывает его холодным куском свиного сала с колечками лука. А вот представить, как он молится у стены плача - я не мог.
  - Вот это да, так быстро.
  - Ничего быстрого. Жена сколько времени этим делом занималась. Но она у меня пробивная.
  - Жаль.
  - Чувак. Не переживай. Я подумаю, чем тебе помочь. Приезжай ко мне завтра вечером. Посидим за рюмочкой. Я всех позавчера собирал на проводы, а до тебя никак дозвониться не мог. Ты ко мне завтра заезжай. Проводишь меня.
  - Так мне пить нельзя.
  - Зато мне можно. А в одиночку пить - это алкоголизм. Да и поговорить с хорошим человеком приятно. Когда ещё увидимся. И, кстати, когда я ещё смогу водку салом и икрой закусывать? А?
  Мы рассмеялись. Договорившись о встрече, я положил трубку. Если Рома согласиться мне помочь, то половина проблем с продажей квартиры должны были отвалиться сами собой.
  Поразмыслить над событиями, которые обрушились на меня сегодня, мне не дали. Звонок в дверь оповестил меня, что пришёл сорокалетний хлопец, который выглядел на все пятьдесят. Кроме него за дверью был всё то же любопытный недоросль и ещё мужик с двумя большими ящиками.
  Оказывается, что мастера пришли уже чинить дверь. Без лишних разговоров они приступили к делу.
  Мужики сняли дверь с петель, уложили в большой комнате на три табурета и один стул. Дальше моя квартира наполнилась деловитым бухтением, шумом инструментов, химическим запахом и вонью жжёной краски, исходящей от обдуваемой строительным феном, плёнки покрытия. Мужики вели себя вполне уверенно. Это обнадёживало, и я ушёл в другую комнату, чтобы 'не стоять над душой'.
  Делать было нечего, пальцы сами нажали на кнопку включения компьютера. Я снова просматривал свою электронную почту, письмо за письмом. Я на несколько раз перечила все его сообщения, но ничего нового так и не подчерпнул для себя.
  Я читал путанные корявые фразы и предложения с обилием ошибок, силясь понять, что он пытался сообщить мне своей мозголомной писаниной: сплошные иносказания, намёки и прочая муть. Неужели нельзя было написать всё чётко и понятно! Кто мог знать, что астролог-математик внезапно скончается?
  Я на всякий случай залез в папку со спамом и удалёнными письмами. Бинго! У меня в душе забрезжила лёгкая надежда. Одно из надоедливых рекламных сообщений было от некой компании 'Eva-nova'. Само по себе название было идиотским, но слово 'Eva' я не мог проигнорировать. В самом письме кроме рекламных материалов была ссылка на персональное предложение 'для Максима'.
  Кликнув курсором на ссылку, я попал в файлообменник, но здесь строгая машина затребовала от меня ключ. Помучавшись минут пять, я наугад написал 'Eva'. В то же мгновение на мониторе открылось новое окно, в котором начал проигрываться видеоролик.
  На меня с экрана смотрел Аркадий Борисович собственной персоной. Всё в том же прикиде от гоголевского Плюшкина или старухи-процентщицы Достоевского. Видеоряд шёл прямо из браузера. Никаких проигрывателей с их интерфейсами я не заметил.
  - Здравствуйте, Максим. Мне жаль, что вы меня игнорируете. Надеюсь, что у вас есть объективные причины и обстоятельства для такого поведения. Тем более, что информация, которую вы должны узнать напрямую касается вас и Евы. Больше всего я боюсь, что не смогу вам сообщить то, что узнал. Кольцо вокруг меня сжимается. К людям приходит понимание важности моей работы, но с сожалением могу отметить, что сбываются мои самые худшие предположения. Человечество неисправимо, новое знание люди, как обычно, попытаются использовать в корыстных целях для обретения богатства, власти и уничтожения себе подобных. Увы. Загребущие руки добрались и до моих работ.
  То, что он мне сейчас говорил, слишком уж походило на паранойю.
  - Прошу вас слушать меня внимательно и запомнить мои слова. Это сообщение сотрётся сразу после того, как будет вами прослушано. Записать его не получится.
  Саму картинку перечеркнула непонятная надпись, а потом исчезла.
  - Ева мертва. Она не должна была погибнуть. У неё было великое предназначение. Её жизнь наполнена опасностями и моментами, когда она должна была идти по краю пропасти, но именно сейчас ей ничего не угрожало. Она была на пике своей силы.
  Меня покоробило. Математик так уверенно говорил о Еве в прошедшем времени, хотя в тот период никто не знал кроме её убийц о том, что она мертва.
  - Она уникум. Она избранная. Такие люди приходят в наш мир очень редко. Их жизнь всегда тяжела и опасна, но именно они становятся тем поворотным моментом в истории, когда цивилизация переходит на новый виток своего развития. Она не должны была погибнуть.
  Старик поднял со стола замызганную кружку и сделал несколько больших глотков, резко дёргая выпирающим кадыком.
  - Некими личностями была проделана титаническая работа по изменению вероятностных линий и построению нового пути реальности. Её убили. Это не рядовое уголовное преступление, это теракт против всего человечества. Теперь я хочу сказать несколько слов о вас. Вы тоже человек необычный, даже если не понимаете этого. Подобные вам люди не уникальны, они появляются весьма регулярно, и проживают они свою жизнь по-разному. Всё дело в тех способностях, которыми они наделены. Вы, своего рода, чемпион среди себе подобных. Я могу даже сказать, что вы созданы специально для Евы. Это ваше предназначение в жизни. Ваша встреча с Евой так же закономерна, как смена времён года или солнечное затмение. Вся ваша прежняя жизнь была построена именно для той встречи с Евой. Здесь я ничего не могу добавить или убрать. У вас была неразрывная связь с девочкой, и у вас есть личное предназначение в пределах одного глобального плана. Но чужая злая воля изменила реальность как раз в том момент, когда ваша связь заработала. Даже после гибели девочки вы с ней связаны, и, так или иначе, исполняете своё предназначение.
  Я смотрел на экран выпучив глаза, боясь пошевелиться.
  - Ищите тех, кто её убил, пока они не нашли вас.
  Экран стал тёмным. Я несколько секунд сидел в оцепенении пока не понял, что погас не только экран, но и светодиоды на системном блоке, настольная лампа и электронные часы-радио на шкафу. Выключилось электричество.
  По отборной матерной брани из большой комнаты я сразу определил виновников ужасного события. Как ошпаренный я выскочил в большую комнату.
  Недоросль понуро стоял по стойке 'смирно' за исключением того, что вместо выпяченного подбородка вперёд торчал лоб, низко склонённой головы, а в опущенной руке парень держал болгарку, испускающую сизый дым. Всё ясно - короткое замыкание. Сгорела машинка!
  - Дуболом косорукий! Что нужно делать, когда диск зажало? Там восемь тысяч оборотов, дубина стоеросовая. Ты знаешь, сколько на неё моторчик стоит?
  - Так перемотаем, - забубнил парень.
  - Мозги тебе дебилу перемотать нужно. Там всё смолой залито. Немцы они всю технику для профессионалов делают, которые умеют инструментом пользоваться. Вот для них такая машинка на века, а для тебя она как беляш для собаки - раз и нету. У, млять!
  Матер замахнулся на парня.
  - У меня компьютер не работает, - мёртвым голосом сказал я.
  Мужик сразу переключил внимание с виноватой жертвы на меня.
  - Так всё в порядке, хозяин. У тебя в щитке дифавтоматы стоят. Ничего сгореть не должно. Ты сейчас технику всю сложную из розетки выключи. А мы автоматы запустим. Я тебе головой отвечаю, что всё в порядке. Не боись!
  Мужик всё сделал, как и обещал. Бытовая техника заработала, как будто ничего не произошло, свет загорелся, а инструмент снова зашумел, за исключением дымящейся машинки, которую немцы делают для профессионалов.
  Я снова запустил компьютер, нашёл сообщение от 'Eva-nova', но ссылка уже не работала. Из-за этих козлов я снова потерял свою единственную зацепку во всей истории. Как мне искать убийц моей Евы?!!!
  - Ну, чего? Работает? - в двери появилась голова сорокалетнего хлопца. - Ну, я же тебе говорил, что всё в порядке. А ты представь, сколько я за инструмент новый отдам. Вот это - дело.
  Тупой урод! Он даже не понимает, что они со своей машинкой для профессионалов и крутолобым недорослем только что уничтожили одно из самых важных сообщений в моей жизни.
  Я вытащил из ящика стола блокнот и постарался по памяти записать всё, что услышал от умершего математика.
  Меня волновал один вопрос: что я не успел услышать? Нужно будет завтра обязательно позвонить этому Тёше и постараться раздобыть любую информацию, которая касается меня и Евы: гороскопы, записки, таблицы, формулы, расчёты, ну хоть что-нибудь. С другой стороны, не зря Аркадий Борисович предупреждал меня об опасности и не напрасно говорил о преследовании. Следует быть осторожным.
  Через какое-то время меня позвали мастеровые. Большая комната была замусорена и засыпана пылью от плированной шпатлёвки, пахло синтетической смолой. Дверь стояла на прежнем месте. Несмотря на то, что от рабочих несло свежим спиртным, дверь выглядела очень хорошо, даже отлично. На ней не только не осталось царапин или следов от подпалин, но и смотрелась она на порядок лучше, чем раньше. Всё было выполнено очень аккуратно и старательно. Чувствовалась рука профессионала. Мне не оставалось ничего другого, как поблагодарить матера и заплатит ему оговорённую цену. В пропаже сообщения от математика он был не виноват. По крайней мере, умысла у него не было. Мусор в комнате тоже не беда. Но сама обновлённая дверь давал ощущение того, что всё налаживается.
  И тут мне назвали вторую часть цены:
  - Братэлло, э-э-э...- нерешительно начал сорокалетний. - Тут у Степаныча вопрос.
  Он кинул на мастера, чинившего дверь.
  - Ну, в общем, это, короче, знаешь что, вот.
  Я несколько секунд переваривал услышанное, а потом понял, что мужики из первых уст хотят услышать душещипальную историю-детектив из жизни.
  Пожав плечами, я рассказал им свою историю, сгладив или умолчав о некоторых моментах, а в отдельных местах откровенно приукрасив само повествование.
  Под конец истории мужики настолько расчувствовались, что молча налили и протянули мне полный стакан водки. Я вежливо отказался, сославшись на то, что мне голову отбили в полиции и теперь мне год нельзя употреблять спиртное. Последнее ещё больше усилило негодование гостей, и 'козлистость' ментов вообще перекрыла все разумные пределы.
  Подарив им литровую бутылку виски, чтобы не обижались, я выпроводил их за порог.
  Меня ждала уборка. Пылесос, щётка и мокрые тряпки отняли у меня весь остаток вечера, и одежду для визита на работу я гладил уже ночью. Как меня встретят завтра на работе?
  Утром я проснулся равно. Солнце лукаво дразнило меня, найдя лазейку между шторами. Чувствовал я себя не лучшим образом. Запрет на физическую нагрузку проявил себя во всей красе. Нельзя мне было убирать квартиру. Теперь я ощущал всем телом результаты злостного нарушения лечебного режима. Голова болела, но зато не тошнило, и не было головокружения. Я собирался н торопясь и поехал в нашу компанию так, чтобы подгадать к появлению на рабочем месте генерального директора.
  Мой визит на работу чем-то напоминал пятничное возвращение во двор. Завидев меня, сотрудники отводили глаза и тут же исчезали. Те, кому некуда было исчезнуть, меня 'не замечали'.
  Я зашёл в приёмную генерального и спросил у Леночки: может ли меня принять шеф. Дежурная улыбка секретаря стала напряжённой. Лена сообщила генеральному о появлении долгожданного зама, но, выдав сочувственную гримаску, попросила меня подождать у себя в кабинете - генеральный директор пока занят.
  Свой кабинет я нашёл на прежнем месте. Женя всё также сидела за своим столом и разбирала кипу каких-то бумаг. Увидев меня, она сверкнула улыбкой и выскочила ко мне на встречу. Она разве что ко мне на шею не бросилась.
  - Здравствуйте, Максим Валерьевич. Как я рада, что вы вернулись. А то тут такое болтали, что повторять противно. Вы болели, наверное? Как ваше здоровье?
  - Спасибо, Женя. Здоровье плохое. В больнице я лежу.
  - И слава Богу!...
  Женя тут же зажала обеими ладонями рот.
  - Ой, я не то хотела сказать, - выдавила она сквозь ладони. - После того как вас увели, тут такое началось. А я не верила. Я знала, что всё хорошо будет.
  - Ну, вот видишь, как всё замечательно. Сейчас в больничке отлежусь. Здоровье поправлю и снова на работу.
  - Конечно, конечно. С вами так интересно. Может вам кофе?
  - Кофе мне нельзя.
  - Чай?
  - У нас есть сок? Его, вроде, мне не запрещали.
  - Есть, конечно, - встрепенулась Женя.
  Мой кабинет носил следы обыска. Всё было аккуратно разложено, но не на привычных местах. Я включил компьютер и ударился в праздный сёрфинг по просторам всемирной паутины. Я смотрел новости, описания прошедших мимо меня событий, разглядывал фотографии и читал комментарии.
  Генеральный вызвал меня примерно через час. За это время я даже не удосужился посмотреть новости нашей компании, не зашёл в корпоративную почту и не вошёл в корпоративную программу. Степан Константинович вежливо поздоровался со мной и указал на кресло напротив себя.
  - Макс, я не люблю предисловия и со своими я всегда говорю прямо, без экивоков.
  Я слушал его с замиранием сердца.
  - Пойми правильно. У меня нет к тебе претензий, даже скажу больше - ты лучший из тех с кем я сейчас работаю, но мне есть 'указивка' свыше. Мы вынуждены с тобой расстаться. Макс, я всё понимаю, можешь мне не объяснять, можешь на меня обижаться, можешь даже послать или вот пепельницу в меня бросить, но по-другому не будет. 'Золотой парашют', медицинскую страховку на год и все необходимые выплаты - это всё остаётся в силе. Здесь даже не сомневайся. Но я больше ничего не могу сделать. Мне действительно жаль, Максим, что всё получается вот так. Чувствую себя как говно последнее.
  Мой рот наполнился вязкой немотой, я даже губы не мог разлепить.
  Дверь распахнулась и вбежал запыхавшийся Павел Андреевич.
  - Уф, успел. Привет, Максим.
  Я слабо улыбнулся. Бывший шеф обнял меня за плечи.
  - Уже сообщили? - поинтересовался он у меня и плюхнулся в соседнее кресло. - Макс я за тебя горой был. Не прими меня за суку.
  - Мы действительно долго решали, - добавил генеральный. - Не просто это было. Я пытался тебя до последнего отстоять. Но тут обыски, изъятия записей с камер, журналисты-говнолисты и прочая помойная публика. Нам шумиха ни к чему. Решили, что так будет лучше для компании. Сейчас кандидатуру на твоё место ищут. Максим, что ты думаешь?
  - А что мне думать? - разлепил я непослушные губы. - Я денег пришёл просить. Мне весь подъезд гадостями изрисовали, окна побили.
  Я развёл руками.
  - С этим мы поможем, - сказал директор и откинулся на спинку шикарного кресла.- Максим, у меня к тебе предложение, - продолжил мой бывший шеф. - Через полгодика всё утрясётся и уляжется. Приходи ко мне. Я найду тебе достойное место с хорошей доходностью, а все прочие пусть ядом своим захлебнуться.
  Мы ещё долго разговаривали втроём. Неприятно когда тебя увольняют. Вдвойне не приятно, когда это случается совершенно неожиданно.
  Вернувшись в свой кабинет, я застал Женю с опухшим лицом и покрасневшими глазами. Она узнала о моём увольнении. В приёмной моего кабинета уже сидел Кобылов собственной персоной, держа в руках картонную папочку с завязками. За гаденькой улыбочкой и елейным голоском скрывалось плохо скрываемая подленькая радость.
  Что бы сократить до минимума общение с неприятным типом, я забрал у него папку, подписал все документы и вернул их кадровику. Тот зарделся словно красна девица и расшаркавшись покинул кабинет.
  Женя искренне расстроилась и переживала о моём увольнении даже больше меня самого. Такое участие приятно тронуло. Я набрал номер генерального и попросил его оставить в секретариате Женю, чтобы её опять не перевели на задворки офисной жизни. А я позвонил вовремя. Как раз решался вопрос о назначении нового руководителя группы по протоколу и приёму официальных делегаций. Прежний менеджер Ирина была красивая, но недалёкая барышня. Наконец, она удачно вышла замуж и к общему облегчению покинула нашу контору. Сейчас я пристоил Женю на её место.
  Сборы не заняли много времени. Две неполные коробки сиротливо примостились на моём столе. С одной стороны, я пробыл в этом кабинете совсем не долго, но всё же я отдал компании более восьми лет своей жизни. Я не был сентиментальным человеком, но всё же не мог избавиться от горького давящего чувства в груди. Неприятной новость оказалось то, что из всех сотрудников, с которыми я работал, ко мне пришла одна лишь Машка. А вот остальные как будто забыли о моём существовании. Мне стало обидно.
  Машка вела себя как Машка. Прямая, эмоциональная и импульсивная натура так и пёрла наружу. Я первый раз увидел, как Маша плачет. Она стыдливо смахивала предательские слёзы, но они всё катились и катились по её лицу. Она проводила меня до машины, демонстративно вышагивая рядом, когда остальные коллеги попрятались по кабинетам и курилкам. Вот такой была 'свой мужик' Машка, которая ничего не боялась и была готова подставить в трудную минуту своё изящное плечико, а не подножку.
  И усаживаясь в машину, я понял, что кончилась вся моя прежняя жизнь с московской квартирой, ипотекой, размеренной семейной жизнью, до тошноты стабильной работой и прежним кругом друзей. Но самое главное, у меня кардинально изменились жизненные приоритеты и цели.
  Теперь вся моя натура, все мои мысли и устремления были сосредоточены на поиске убийц Евы. Они не должны остаться безнаказанными. Точно также, как, в своё время, моим сознанием завладела Ева, сейчас я полностью и без остатка отдался новому устремлению.
  
  Глава 14. Повороты
  Я не поехал в больницу, именно потому, что расстроился. Мне было не в пример легче находиться дома в собственной ипотечной квартире, чем в, набившей оскомину, больничной палате.
  Привычный шум Московских улиц вплетался в бормотание автомобильного радио. Я бесцельно пялился в лобовое стекло, на залитые ярким солнце городские улицы и спешащих прохожих. Погрузившись в свои невесёлые мысли, я обратил внимание на трель сотового телефона только после того, как водитель сказал, что мне кто-то звонит.
  Мне звонил Рома Силков.
  - Привет, чувак. Ты дома? - перешёл он сразу к делам.
  Судя по возбуждённому голосу, Рома пребывал в степени крайнего возбуждения.
  - Почти.
  - Что значит: почти? Покурить на балкон выскочил? Ха-ха.
  - Нет, Рома. Я в такси. Еду домой с моей бывшей работы.
  - О! Классно. Ты скоро будешь?
  - Минут через двадцать.
  - Дождись меня. Я к тебе с предложением.
  - С каким?
  - Не по телефону. Дело тебя касается.
  Я пожал плечами. В отношениях с Ромой, такое начало разговора значило лишь одно - Силков пытается меня втравить в какую-то из своих авантюр.
  Когда я вышел из машины, Рома уже чинно сидел на скамеечке перед подъездом. Он сразу заулыбался, увидев меня, и направился навстречу.
  - Чува-а-ак, привет ещё раз. - Рома тряс мне руку. - Пошли свои хоромы покажешь. Я уже под впечатлением от разбитых окон и закрашенных надписей. Пугай меня дальше.
  - Цену сбиваешь? - осведомился я с подозрением.
  - Брат, чего ты с наезда начинаешь? Я же тебе помочь пытаюсь. Цену тебе рынок сбивать будет, а я, наоборот, постараюсь ситуацию выровнять.
  Мы зашли в подъезд, свернули на лестничную клетку и пошли пешком по ступеням.
  Рома цокал языком, сокрушённо качал головой, досадливо хмыкал, разглядывая росписи юных вандалов. Ромин спектакль для потенциального клиента не произвёл на меня никакого впечатления. Если он собирается взять у меня квартиру по дешёвке, то я ещё в здравом уме и не собираюсь продавать квартиру в ущерб себе.
  Я открыл дверь и впустил риелтора в квартиру. Силков тут же выдал своё впечатление:
  - Слушай, дружище, всё ещё хуже, чем я ожидал. Это мне еврейские погромы в нацистской Германии напоминает. Битые стёкла и ругательные надписи. Только шестиконечных звёзд не хватает.
  - Можно подумать, что ты видел эти погромы. Рома, давай обойдёмся без вводной части. Говори: какое у тебя предложение. Покупателя нашёл?
  - Лучше.
  Рома состроил некоторое подобие загадочной улыбки Джоконды.
  - Ну? - повторил я.
  - Баранки гну! - передразнил меня, практически готовый, израильский олим. - Чувак, я нашёл, где ты с семьёй можешь пожить, пока всё не успокоиться. А продавать квартиру сейчас не получится. Сейчас тебе ни одна Ляля цену за квартиру не даст. Разве что, уступишь хоромы свои за полцены или того меньше всяким мошенникам типа меня.
  - В смысле пожить?
  - В простом смысле. У меня сейчас в Подмосковье дом пустой стоит. Помнишь моего дядьку скульптора?
  - М-м-м...- замычал я, вперив взгляд в бетонную плиту над головой.
  - Я у него жил, когда в Москву перебрался.
  - Наверное, что-то помню.
  Я начинал припоминать дальнего родственника Силкова. Рома жил у него, когда только перебрался в Москву из глухой провинции. Рома называл его дядей, хотя степень их родства была намного более далёкой - седьмая вода на киселе. Ромин родственник был маститым скульптором, членом союза художником и лауреатом многочисленных Государственных премий. Но вся его слава пришлась именно на застойные догорбачёвские времена.
  - Так вот. Представился он недавно, - продолжал Рома. - Царство ему небесное. Дом от него остался. Но ты не подумай. Дядька не в доме, он в больнице умер. Место там прекрасное, замечательное, очень красиво.
  - В больнице?
  - В какой больнице? - не понял Рома.
  - Ты говорил, что той дядя в больнице умер, а там прекрасно, замечательно и очень красиво.
  - Чего ты несёшь? Я тебе про дом толкую. У дядьки был дом с художественной мастерской в стародачном посёлке. Это типа творческой дачи, или как это раньше называлось. В общем, я сам ему помогал приватизировать эту дачку и участок. Дом - рухлядь полная, а вот участок в престижном месте, да ещё с выходом к воде. Теперь он пустой стоит. Я тебе предлагаю пожить в доме летом вместе с семьёй. Хвойные леса, река и водохранилище рядом. Идиллия.
  - Подумать нужно.
  - Да что там думать, чувак?! Соглашайся. Тебе в этой квартире лучше пока не жить. Подожди, пока уляжется и забудется. Лето за городом проведёте. А в октябре, когда сезон начнётся, мы твою квартиру за нормальные деньги толкнём. Конечно, в подъезде придётся сделать ремонт.
  - Ром, меня уволили. Я сейчас в больнице лечусь.
  - Вот! Как раз! За городом поживёшь, отдохнёшь, силы восстановишь, в себя придёшь. Я же денег с тебя брать не собираюсь. Всё равно дом пустует. Только коммунальные оплачивать будешь. Я же понимаю, в какой ситуации ты оказался.
  - Силков. Я тебя ещё со студенческих времён знаю. Говори, что тебе от меня нужно.
  Рома смущённо потеребил коротенькую бороду.
  - Чувак, давай, поможем друг другу. Мне нужно чтобы в доме кто-то надёжный лето пожил. Тут ситуация не совсем простая.
  - А вот про ситуацию поподробнее расскажи мне, пожалуйста.
  Силков, как обычно, был в своей манере. Он просто не мог жить без всевозможных афер. В Роме органично уживались естество прожжённого дельца и натура оголтелого авантюриста.
  - Ты не думай. Тут всё просто как три рубля. Дядька умер. Дядька хотел, чтобы дом мне отошёл, но завещания не успел оформить. Я теперь на себя наследство через суд получаю. Процесс пока не закончился, да и наследственную массу ещё не открыли, а мне срочно уезжать нужно. Я всё своё имущество уже распродал. Я нашу с Томой квартиру продал, гараж продал, машины продал, дачу продал и квартиру Томкиной мамы, будь она неладна, тоже продал и имущество всё продал, а вот с наследством заминка получилась. Мне нужно чтобы кто-то за домом присмотрел. А то мало ли что может случиться.
  - Рома, я не буду охранять твой дом.
  Силков обиженно вытаращил глаза.
  - Макс, ты не так понял. Охраняют там казаки. Они весь дачный посёлок охраняют, а я с ним ещё отдельный договор заключил. Так что, там всё пучком. Дом застрахован от наводнений, пожаров, землетрясений и падения космических аппаратов. Дружище, мне намного спокойнее, когда там кто-то из своих жить будет. Судебное решение к сентябрю должны получить. Там ещё пару месяцев на сделку. И всё.
  - Рома, а почему ты не попросишь родственников присмотреть за домом или в аренду дом не сдашь?
  - Какие арендаторы? Зачем мне эти копейки? Мне нужно сам дом и участок сберечь, чтобы никто лапу не наложил, пока я документы не оформлю.
  - Рома...
  - Тебе ничего не нужно будет делать. Никуда лезть и ничего оборонять не нужно будет. Живи в своё удовольствие, а если заметишь что-то подозрительное, то мне звони. А я или из страны обетованной постараюсь дистанционно проблему решить или сам прилечу. Старик, выручай. Я тебе доверяю. За вещи не переживай. Можешь себе забрать оттуда всё что хочешь, мне не жалко. Если чего испортится или пропадёт, то ты не думай - я претензий предъявлять не буду.
  Всё ясно. Рома проигнорировал моё упоминание о его родственниках. Значит, он биться, что кто-то из его многочисленной родни оформит наследство знаменитого скульптора на себя, пока Силков будет обживаться на земле израильской.
  - Хм... - начал было я.
  - Чувак, чувак, чувак, погоди, не спеши. Давай вместе съездим, я тебе просто покажу дом, - затараторил Рома. - Не отказывайся сразу. Просто посмотри, и всё. Поехали прямо сейчас.
  Рома сумел остановить моё твёрдое 'нет' буквально перед тем, как оно соскочило с моих губ. Я не хотел ввязываться во всякие Ромины авантюры. Пусть сам разбирается, прохиндей эдакий. А вдруг потом окажется, что он сам угробил родственника, чтобы завладеть его домом в Подмосковье?
  Но элементарное любопытство заставило меня согласиться на поездку. Уж очень мне хотелось увидеть дом и мастерскую именитого скульптора.
  Всю дорогу до самого Подмосковного дома Рома не затыкался. Создавалось впечатление, что он решил меня заболтать насмерть. Наконец, мы свернули с трассы и поехали узкой двухполосной дорогой через лес. Тёмно-серая асфальтовая лента петляла по холмам и чащобам, периодически раздваиваясь или пересекая другие дороги. Мимо проскакивали посёлки и какие-то бетонные заборы, но заветный стародачный посёлок никак не появлялся.
  Наконец, мы остановились у шлагбаума, застрявшего между двумя распахнутыми створками ворот. Ворота были старые и массивные, покрытые десятками слоёв краски, а шлагбаум выглядел чрезмерно современным и новым на фоне архаичных ворот. Нас встретила парочка мужиков в чёрной форме, а шлагбаум был закрыт. Рома устроил настоящую пантомиму, пытаясь сквозь лобовое стекло объяснить полноватым охранникам, чтобы они нас пропустили, при этом Силков активно жестикулировал руками и щедро сыпал непродаваемыми эвфемизмами.
  Охранники не оценили Роминых талантов и, переглянувшись, продолжили смотреть на ужимки и прыжки риелтора.
  Устав от лицедейства, Рома, наконец, опустил стекло и возмущённо накинулся на охранников:
  - В чём дело? Мы торопимся. Почему не пропускаете?
  Охранник вежливо поздоровался и протянул в окно машины несколько листов бумаги.
  - Это счета на оплату за следующий месяц, - меланхолично сказал он. - Без предоплаты мы не работам.
  - М-м-м, вот оно как. Так, я же за два месяца уже платил, - возмутился Силков.
  - Вы платили за один месяц охраны и за установку тревожной кнопки. А теперь за следующий месяц по договору платить нужно. Насчёт сигнализации не надумали?
  - У меня там люди будут жить, - безапелляционно заявил Рома.
  'Вот жук!' - подумал я. - 'Я ещё не согласился, а он уже говорит, что у него квартиранты в доме появятся. Так, он ещё хочет на сигнализации сэкономить за счёт того, что меня туда заселит. Вот жук!'
  Покончив со всеми формальностями, мы поехали по гладким асфальтовым дорожкам посёлка. Судя по обстановке - дачники тут не бедствовали: ровная дорога, новенькая разметка, ухоженные заборы, заборчики и заборищи, опоры уличного освещения. Большие старые дома чередовались с новенькими особняками.
  Участок и дом скульптора приютились в самой дальней части территории дачного посёлка. От всех прочих домов его отделяли заросший осинами и берёзами овраг и узкая полоска сосновой рощицы. Здесь домов, вообще, не было, и пейзаж всё больше напоминал глухие Муромские леса, но асфальтовая дорога продолжалась. Пусть она была в выбоинах и колдобинах, но все же это была не грунтовка.
  Дом стоял на горке, поросшей елями, соснами и берёзами. Участок был огорожен обычным старым штакетником, а деревянные ворота казались ветхими. С покосившихся створок почти слезла облупившаяся зелёная краска, выставляя напоказ мышиного цвета старую древесину. Роман открыл ворота неожиданно легко. Я ожидал скрежета и визгливого скрипа. На самом деле, ворота оказались крепкими и толстыми.
  На участке рядом с калиткой рос гигантский дуб. Такого большого дерева я раньше не видел.
  Просторный двор больше напоминал заросший сквер или дендрарий. Но работу упорного садовника все ещё было заметно, несмотря на бурные заросли сорняков и кустарники, вольготно раскинувшиеся молодыми ветвями. Деревья были коронированы, а также проглядывали неестественно правильные геометрические формы, в которые пытались впихнуть кусты. То здесь, то там яркими звёздочками проглядывали головки садовых цветов, задавленные хулиганством менее окультуренных собратьев.
  Дальше было ещё интереснее. Дом был шикарен. На каменном фундаменте из настоящих глыб, а не кирпича, стоял сруб из некрашеных брёвен в обхват толщиной. Он производил впечатление только одним своим видом. Громадный, старый дом с удивительными архитектурными формами, слагавшимися из сложной крыши, башенок, эркеров и веранд, широкого крыльца с колоннадой - так могла выглядеть барская усадьба конца позапрошлого века.
  Сколько лет этому дому? И это риелтор называет развалиной? Было бы искренне жаль, если такую красоту снесут. Здесь не было аляповых наличников, гнутых балясин и деревянных петухов на коньке. Дом был красив цельностью и гармонией своей формы. Эдакий основательный массив - к которому ничего нельзя добавить, но и убрать тоже ничего нельзя.
  По широкому скрипучему крыльцу мы поднялись в полутёмные бревенчатые сени с обилием уютного дачного хлама на полках из струганных досок. Внутри дом поражал объёмом, пространством и обстановкой, а также мешанина вещей, относящихся к совершенно разным эпохам и социальным уровням. Винтажное старинное кресло-качалка соседствовала с домашним калорифером семидесятых годов, а на спинке висело дешёвое китайское покрывало с рисунком детской тематики. Замызганная до неприличия громадная микроволновка с обилием возможных 'примочек' стояло на комоде родом из тридцатых годов прошлого века. Недалеко от входа была печь-голландка в эмалированной фигурной плитке с рисунком, выполненным от руки.
  И стены. Они были бревенчатые, те же старые брёвна полуметрового диаметра с аккуратными валиками пакли, плотно забитой между ними. Там не то, что штукатурки или гипсокартона, на них даже краски не было. Неровная поверхность ошкуренных сосновых стволов грела темно-коньячным матовым естественным цветом. К ней хотелось прикоснуться и погладить.
  Я битый час просто ходил по дому, разинув рот.
  Вопреки ожиданиям, дом оказался крепким и основательным, там не было никаких признаков ветхости или гнили.
  Первый этаж дома занимала кухня, столовая, гостиная и библиотека. Пахнущая пылью, библиотека, с прогнувшимися от обилия книг полками, выводила внутрь эркера с уютным диванчиком, дополненным кофейным столиком и торшером.
  На втором этаже были спальни и бильярдный зал с древним бильярдным столом на фигурных ножках-балясинах, а в мансарде располагался рабочий кабинет.
  В кабинете был интернет, судя по кабелям, но не было компьютера, зато висел большой плоский телевизор на стене, а по углам кабинета были расставлены большие колонки домашнего кинотеатра. Другой более-менее современной бытовой техники и электроники в доме не было. На кухне осталась древняя газовая плита и дутый холодильника ЗИЛ, который ужасно грохотал перед выключением. Отсутствие бытовой техники и, отличавшиеся по цвету, прямоугольники на стенах, говорили о том, что из дома вытащили все, что могло быть ценным, включая картины, инструменты и работы скульптора, а также современную технику.
  Особе место в доме занимал мастерская. Громадная комната на первом этаже высотой до самых стропил буквально утопала в дневном свете. Одна стена и часть крыши были целиком из стекла. И это было не современные стеклопластиковые витрины, а старинные многометровые рамы с немного потускневшим стеклом. По сути дела, это была домашняя оранжерея без растений.
  Зато здесь был громадный камин из настоящего песчаника и гранита, а также кресло-качалка. Мольберты, подрамники, холсты, банки с краской, тюбики, кисти и прочий инвентарь профессионального художника дополнялся несколькими большими зонтами от солнца. Многочисленные стеллажи, шкафы и полки заполняли статуэтки, самодельная посуда, всевозможные приспособления, банки с краской, ящики, кувшины и вёдра.
  А ещё в доме были сумасшедшие кладовые с настоящими залежами реликвий быта прошлых эпох и работами хозяина.
  Было заметно, что прежний хозяин тонко чувствовал естество дома и пытался сохранить его индивидуальность. Все новшества старательно прятались или маскировались под общий стиль обстановки. Дом был оборудован современным газовым отоплением - двухконтурным котлом. Разумеется, был водопровод и электричество, а также пара сплит-систем. Система вентиляции пряталась за дощатыми коробами, все биметаллические радиаторы закрывали решетчатые экраны их сосновых планок, а пенопропиленовые трубы были выкрашены под чугун.
  Меня дом очаровал и привёл в неописуемый восторг. В него невозможно было не влюбиться. Он мне казался крепким и мудрым стариком, который знает уйму занимательных историй, который многому научит и даст действительно дельный совет, поразив своей проницательностью. От него невозможно было услышать брюзжания или жалоб, зато он мог рассказать действительно много интересного и удивительного.
  Дом был живой, с богатой историей, тонко чувствующий, как и все старики, особенности натуры своих гостей и, так же как статики, прощавший людям подлость, низость и прочее неблаговидную грязь, набитую в замшелые чёрствые души. Он сам был историей.
  Рома знал, что делал, когда меня сюда вёз, не позволив сразу отказаться от заманчивого предложения.
  - Ну, что? - иезуитски спросил у меня Силков. - Как тебе? Хочешь провести лето в таком доме?
  - Да.
  - Вот и классно. Я тебя...
  - Стой. Рома, а как я сюда добираться буду? Ведь мою машину сожгли, а страховка ушла на погашение кредита.
  Рома расплылся в улыбке.
  - Чува-а-ак, всё продумано. Пошли со мной!
  Я едва поспевал за шустрым риелтором. Мы прошли быстрым шагом через весь дом, большую веранду и вышли с противоположной стороны. За домом располагался громадный бревенчатый сарай или амбар. Наверное, так выглядели первые русские мануфактуры. Большущие сарай с крохотными амбарными окнами, ворота, перетянутые полосами кованого металла, пудовые замки устрашающих размеров.
  Рома долго возился с громадными амбарными замками, а потом распахнул большие скрипучие ворота на старинных кованых петлях.
  В громадном сарае, амбаре, конюшне, овине вместо древней телеги или пролётки стоял практически новый грузовой фургон - длиннобазный и очень высокий Mercedes-Benz Sprinter. Я сначала удивился, а потом понял, что скульптор возил на этом транспорте материал из которого творил свои произведения, а также сами скульптуры.
  Кроме того, содержимое сарая тоже пролило свет на цель использования автофургона. Скульптор делал памятники на кладбища. Просторный сарай оказался второй мастерской художника. Фактически он напоминал промышленный цех. В нескольких местах располагались массивные фундаменты под станки. Пустые проплешины напоминали, что станки демонтировали совсем недавно. А над головой висела настоящая кран-балка, но с неё были сняты электродвигатели. Повсюду виднелись следы скоропостижного переезда или вывоза. Жадный Рома выгреб из мастерской всё, что могло представлять хоть какую-то ценность. Я не стал спрашивать куда он это дел.
  Помимо остатков инструментов и оборудования, в сарае стояло несколько памятников: скрученный в каральку ангел с отломанным крылом, две плакальщицы возле треснутого обелиска и ещё какие-то несостоявшиеся коммерческие произведения скульптора.
  Рома отвлёк меня от разглядывания содержимого цех и, похлопав по стальному борту автофургона, сказал:
  - Вот. На нём можешь ездить. Я его тоже продам только после того, как наследство на себя оформлю. А пока езди. Ты чувак аккуратный. Я тебе верю.
  - Рома, а у меня только категория 'б' открыта.
  - Ничего страшного, - заверил меня Силков. - У меня такая же фингня. Я со своими правами на нём прекрасно ездил. Ты представить себе не можешь: сколько я отсюда добра всякого увёз.
  - Очень представляю, - ответил я.
  В голове сразу возникла картинка большого обоза прифронтовых мародёров. Я усмехнулся. Рома с присущим ему бесстрашием распродал всё имущество умершего родственника. Выходит, что у него возникла неувязочка с домом и автофургоном - он не смог их продать. Но тут у меня возник вопрос:
  - Рома, а почему ты домашний кинотеатр не вывез из кабинета в мансарде?
  - Уф. Вместе с домом продам.
  - Чего это вдруг?
  - Да, понимаешь чувак. Вышли какие-то 'непонятки'. Узбеки, которые у меня тут всё упаковывали и выносили, отказались его снимать. Сначала одного из грузчиков током трахнуло, когда он с проводами колупался. Я его в больницу увёз, а когда вернулся, эти олухи, вообще, заходить в мансарду отказались. Там им почудились ифриты.
  - Приведения, что ли?
  - Ну, я такого добра не видел, хотя честно сознаюсь, что странности есть. Только ты не пугайся. Это больше моя тёща сказок понапридумывала после того, как ей бачок на голову упал.
  - Ого!
  - Здесь туалет на первом этаже ещё с советской сантехникой. Там чугунный смывной бачок на высокой трубе над унитазом был поднят. Так, моей тёще чугунный бачок на голову упал. Я думал, что все - Бог избавил меня от мучений, но нет. Отжилась курва старая.
  - А тут безопасно?
  - Конечно, безопасно. Ещё тут жена у меня пару раз с лестницы скатилась, но это чисто её вина - под ноги смотреть нужно.
  - А в чём странности?
  Рома понял, что сболтнул лишнего.
  - Чувак, дом старый деревянный большой. Скрипы, звуки, шаги какие-то. Ну, всё как в старых домах. Ты не суеверный?
  - Нет, - твёрдо ответил я, а сам подумал о том старом бродячем псе, с появлением которого в моей жизни происходят всякие жуткие вещи.
  - Ну вот. Согласен пожить?
  - Согласен.
  - Здорово. Я к тебе завтра с адвокатом заеду. Познакомлю вас. Заодно и ключи передам. Тебя сейчас куда отвезти? Домой?
  - Нет. В больницу.
  - Покажешь?
  - Поехали.
  На обратной дороге Силков был уже не столь словоохотлив, но зато он объяснил, как собирается продать мою квартир. Конечно, в подъезде придётся сделать ремонт, окна в квартире придётся поменять и соседей умилостивить. Я невольно скривился, представив сумму, которая потребуется для ремонта и замены окон. Теперь я был без работы, а выплаченные мне всевозможные 'золотые парашюты' могут быстро закончиться.
  Квартиру Рома хотел пристроить переселенцам с крайнего севера. Они едут с сертификатами на покупку жилья, и деньги у них есть. Он долго мне рассказывал о механизме и своих риэлтерских уловках, но я всё равно большую часть не понял.
  Приехал я в больницу уже в восьмом часу. И застал очень интересную картину. На крыльце стояли и беседовали мой лечащий врач и Павел Андреевич собственной персоной.
  - А вот и наша потеря, - поприветствовал меня доктор.
  - Я на работу ездил. Уволили меня.
  - Да, я уже знаю. Иначе, точно бы вас к кровати приковал. Вы поймите. У вас строгий постельный режим. Организм травмирован очень серьёзно, последствия могут оказаться непредсказуемыми, когда и как они проявятся - это непонятно. Не рискуйте. Я, конечно, искренне удивлён темпами санации организма, но гарантий я дать не могу. Пообещайте, что будете вести себя ответственно.
  - Обещаю.
  - Хорошо. На первый раз верю. Тогда не буду вас обременять своим присутствием. До свидания.
  Врач пожал руку моему бывшему во всех смыслах руководителю и мне, а потом направился в сторону парковки с автомобилями персонала больницы. Я остался один на один с Павлом Андреевичем. Тот смотрел на меня с чувством сожаления и откровенной досады.
  - Максим, я пытался тебя отстоять. Честное слово, - начал он.
  - Верю, - сказал я примирительно.
  Никакого желания спорить, ссориться или качать права у меня не было. Я уже смирился со всем произошедшим. Павел Андреевич продолжил:
  - Жаль, что всё так получилось. Очень жаль. Я всегда видел в тебе перспективу. Я всегда считал тебя очень хорошим исполнителем, но как руководитель и организатор ты себя проявил выше всех похвал. Я рад, что в тебе не ошибся.
  - Спасибо, мне приятно слышать.
  - Макс, я обязан я тебе. Сам понимаю, что обязан. И не хотелось бы расставаться вот так.
  Он неопределённо развёл руками.
  - А как расставаться? Что есть - то есть. Мне пообещали туеву хучу компенсаций.
  Я пожал плечами.
  - Макс, у тебя же ипотека? - неожиданно спросил Павел Андреевич.
  - Да, есть такая.
  - Теперь нет. Я решил её закрыть из моего резервного фонда. Мне резерв давали на покрытие всяких шкурных дел. Я после обеда с 'самим' договорился и с банкирами все вопросы решил. Деньги буквально час назад внёс на твой счёт.
  Павел Андреевич засуетился и сунул мне в руки приходный ордер банка.
  - Тебе в конце недели нужно будет у них появиться, чтобы документы для Росреестра подписать. Они ипотеку сами снимут. Теперь квартира только твоя без всяких обременений.
  Я онемел. Это был действительно королевский подарок. С моей шеи сняли многолетнее ярмо ипотечного рабства. Я растерялся и не знал что сказать. Выручил меня бывший исполнительный директор:
  - Я не забыл, то что ты сделал для меня и для компании в целом. Я умею быть благодарным.
  - Спасибо вам. Не стоило, - наконец, пришёл в себя я.
  - Стоило, стоило. Акции тебе не передали по новому проекту. Так, это тебе возмещение. И я хочу вытащить тебя к себе в новый проект. Я сразу хотел оформить твой перевод в новую компанию, но кадровая служба и безопасники встали 'на дыбы'. Не смог я. Ты полечись пока, отдохни полгодика. С семьёй за границу скатайся. К Новому году ситуация уляжется и я тебя позову. Работы очень много, Макс.
  Весь остальной разговор для меня ничего не значил. Я был оглушён новостью про снятую ипотеку. Всё прочее стало блёклым и перстным. Я смаковал чудесное слово 'СВОБОДА'.
  Тепло распрощавшись с моим бывшим и одновременно потенциальным начальником, я вернулся в свою палату. Мне не терпелось созвониться с женой и рассказать своей Лиле об удивительных происшествиях.
  Лиля как будто прочла мои мысли. Телефон радостно запиликал, а на экранчике высветился знакомый номер.
  - Привет, Максик. Как у тебя дела? - жена была явно в приподнятом настроении.
  - Привет, мой хороший. Дела по-разному. А как у тебя?
  - Я первая спросила. Что-то опять случилось?
  Голос жены сразу же стал серьёзным и напряжённым. Я тяжело вздохнул. Дорого Лиле обошлись последние две недели.
  - Есть две новости: хорошая и плохая, но ничего критичного, - поспешил сказать я.
  - Начинай с плохой.
  - Меня с работы выперли сегодня, но выплатили большую компенсацию - 'золотой парашют'.
  - А хорошая новость?
  - Нам ещё ипотечный кредит полностью погасили.
  - Это правда?!
  Я буквально почувствовал, как Лиля села на диван. Слабо заскрипели его пружины.
  - Да, зайчонок, квартира теперь наша и ничего платить не нужно. Только в банк осталось заехать и документы подписать.
  В ухо ударил радостный визг. Супруга подскочила и смеясь закружилась по комнате. Справившись с бурным эмоциональным всплеском, Лиля выдала в трубку своё веское мнение:
  - И всё совсем не так. Ты мне сказал хорошую и очень хорошую новость. Всё складывается одно к одному. Я сегодня на собеседование ходила, и мне только что перезвонили: просили завтра уже на работу выйти. Работа хорошая, зарплата всего чуть-чуть ниже той, что у меня в Москве была. Вот. Ты тоже свободен, и ипотеки больше нет. Теперь нас точно ничего в этой Москве не держит. Приезжай скорее.
  - Так, мне ещё долечиться нужно, - сказал я, а сам подумал, что в таком случай, я могу попрощаться со своим намерением разыскать убийц Евы.
  Лиля уже строила планы нашего переезда, она очень любила мечтать и строить планы, а у меня в душе креп, ширился и рос протест против переезда в провинцию. Я не хотел. Если раньше у меня в душе колебалось вязкое сомнение, то теперь я точно знал, что в город к Лилиным родителя я не поеду. Нет.
  Я не стал расстраивать жену, а сам философски решил: время покажет.
  После разговора с женой из тела ушёл даже намёк на усталость. Я был на удивление бодр и свеж.
  Я уже хотел выйти на улицу для вечерней прогулки, как экран телефона снова засветился, а на экране появился незнакомый номер. Я нажал кнопку вызова.
  - Максим Валерьевич?
  - Да. Я вас слушаю.
  - Это Артём. Мы с вами в квартире Тихонравова вчера виделись.
  Наконец, я узнал голос адвоката или Тёши, как его звал астролог.
  - Вы для меня что-то нашли?- с замиранием сердца спросил я.
  - И да, и нет. Я нашёл людей, которые очень заинтересовались вами.
  - Не пугайте. Мной сейчас много кто интересуется, и полиция - в первых рядах. Я недавно из временного изолятора в больницу загремел.
  - О, нет. Вы не так поняли. Вам предлагают работу.
  - Кто?
  - Коммерческая компания. Насколько я понимаю, вас сегодня с работы уволили.
  - Вы очень осведомлены.
  Адвокат противно захихикал.
  - Отнеситесь с пониманием. Работа у меня такая. Думаю, что и у меня для вас предложение есть.
  - Тоже работа?
  - Нет. Я вам хочу свои услуги предложить, как адвокат. Предлагаю вам переложить на мои плечи решение вопросов с юными хулиганами и с оборотнями в погонах.
  - Я не против. А на каких условиях?
  - Давайте, я завтра утром за вами заеду. Тогда и обсудим.
  - Вы сказали, что заедете за мной. Вы меня куда-то собираетесь везти?
  - Максим, я предлагаю вам съездить на встречу с потенциальными работодателями.
  - Я, вообще-то, в больнице лежу и у меня строгий постельный режим. Врачи не отпустят.
  - Отпустят. Я договорюсь. К тому же мне кажется, что вы сами заинтересованы во встрече с ними.
  - Почему это?
  - Вас интересуют причины гибели девочки?
  Я замер с трубкой возле уха.
  - Да.
  - Так вот. Те люди, к которым я вас хочу отвезти, именно они смогут реально вам помочь. Собственно говоря, они вами и заинтересовались только из-за произошедшей трагедии.
  - Я жду завтра вас в любое время.
  - Ок. До завтра.
  - Да. До завтра.
  Я нажал кнопку отбоя похолодевшими пальцами.
  
  Глава 15. Упыри
  Адвокат Тёша не стал звонить, а тактично прислал на телефон СМС-сообщение, в котором предлагал заехать за мной в час дня. Сообщение от адвоката пришло в районе десяти часов утра, так что я уже не спал и направил ему ответ о своём согласии.
  Спортивное двудверное купе Mercedes-Benz с адвокатом за рулём подъехало к воротам больницы ровно в назначенное время. Желчного вида сморчок никак не соответствовал внешнему виду машины. Тёша в ней выглядел как престарелый английский лорд в лакированных туфлях и смокинге верхом на спортбайке.
  Я поздоровался и сел в машину. Салон внутри был прокурен и замусорен пеплом от сигарет. Мятые бычки грудой засыпали автомобильную пепельницу так, что её не было видно. Тёша аккуратистом не был.
  - Вы не будете против если я закурю? - осведомился у меня адвокат, хот я только что выкинул очередную сигарету прямо в окно.
  - Ваша машина, делайте что хотите.
  - Я на счёт вашего здоровья, Максим, беспокоюсь. Вдруг вам табачный дым противопоказан.
  - Пассивное курение, тоже опасно, - уклончиво ответил я.
  - Понятно. Тогда потреплю. Ехать не так уж и долго, - согласился бывший следователь.
  - А куда мы едем? И чем занимаются люди, которые мной так заинтересовались? - задал я резонный вопрос.
  Мерседес резко вывернул с места и ловко встроился в транспортный поток.
  - Максим, я боюсь, что сейчас ничего не смогу вам объяснить. Деятельность моих клиентов, слишком уж, не вписывается в стандартные преставления среднестатистического обывателя. Привезу вас, тогда сделаете выводы сами.
  - Уже заинтриговали. А у Тихонравова вы нашли всё-таки нашли какие-то записи по меня и Еву?
  - Понимаю ваш интерес, но те сведения, которые мы смогли разыскать, они очень отрывочны. По большей части - это просто рукописные записи и пометки. Аркаша был немножко параноиком. Для того, чтобы полностью расшифровать его записи тут профессиональные криптолог, хакер и провидец нужны. А это большие деньги. Вами заинтересовались люди, которые интересуются работами Тихонравова.
  - Вы продали им работы Аркадия Борисовича?
  Адвокат усмехнулся. А у меня в мозгу щёлкнуло. Именно о таких людях говорил математик в своё время. Неужели за его работами действительно охотились некие таинственные структуры? Разве он мог подумать, что его единственный друг связан с ними? Бывают же такие сволочи! Адвокат, одним словом. С другой стороны, это могло стать первым, а может и единственным шагом к разоблачению жестоких убийц.
  - Максим, можете мне не верить, но я забочусь именно о сохранении работ Тихонравова. Аркаша был очень талантливый, но при этом сложный и противоречивый человек. С одной стороны он пытался заинтересовать своими работами настоящих учёных, а те его игнорировали Аркашу, принимая его теории за мракобесие. С другой стороны были люди, которые знали о работах Тихонравова и были готовы платить ему хорошие деньги, но их Аркаша сам игнорировал. И более того: старательно прятал и шифровал свои записи. И это всё при том, что Аркадий Борисович был очень жадным человеком. С вашего телефона он мне звонил, чтобы свои деньги не тратить. Вы меня понимаете?
  Я не ответил потому, что меня мутило. Причина была в том, что мы летели к неведомым покупателям работ астролога-математика. Именно летели. Манера езды адвоката больше напоминала манёвренный воздушный бой на высоких скоростях. Он агрессивно лавировал межу машинами, с ужасающей лёгкостью вписываясь в самые узкие места, и делал такие рывки-ускорения, что я испытывал действительно почти космические перегрузки.
  - Ничего, - успокоил меня адвокат. - Там, куда мы едем, вам лучше всё объяснять.
  - Артём Михайлович, если мы не торопимся, вы не могли бы ехать потише, а то меня вырвет.
  - О, простите великодушно. Я иногда забываюсь.
  Адвокат сбросил скорость и поехал плавно и аккуратно.
  - Так лучше?
  - Да, теперь хорошо.
  - Максим, я действительно мало что могу вам рассказать по интересующим вас вопросам. Но я вам могу не безвозмездно помочь возместить, причинённый вам ущерб.
  - Вы вчера говорили.
  Всю оставшуюся дорогу мы обсуждали мои злоключения с незаконным арестом и травлей юных мстителей. Адвокат за очень не маленькие деньги собирался восстановить справедливость и добиться от виновных полного возмещения, причинённого мне ущерба и компенсации моральных издержек. Я согласился со стратегией, предложенной адвокатом. Интуиция мне подсказывала, что Тёша вытащит из моих оппонентов всё возможное и невозможное, включая желудочный сок. Оставалось только документы подписать.
  За разговором мы добрались до нужного места. Адвокат привёз меня в 'Москва-Сити' на Пресненской набережной. Высоченные небоскрёбы испугано жались друг к другу, как будто они боялись домов старомосковской застройки пятидесятых и шестидесятых годов, которые прижали их к набережной Москвы реки, как банда гопников приметившая стайку иностранных туристов, по глупости попавших к ним на район. Неуместные и чужеродные громады из стекла и бетона, размещённые здесь произволом бывшего городского начальства, они пытались привнести толику ультрасовременной забугорной урбанистки в жизнь громадного мегаполиса.
  Я бывал в Москва-Сити раньше, но ориентироваться здесь не мог. Без помощи Тёши я бы точно заблудился в подземных переходах и запутанной планировки громадного комплекса.
  Когда мы поднялись на нужный этаж, было уже пятнадцать минут второго. За большой стеклянной дверью с вывеской рекрутингового агентства нас встретила милая девушка очень приятной внешности. Она заботливо повела нас по лабиринту огромного офиса, занимающему целый этаж.
  Сквозь стеклянные наружные стены открывался удивительный вид на Москву. Я невольно залюбовался. Внутренние стены и перегородки громадного офиса тоже были стеклянными, но одни был прозрачные полностью, другие полупрозрачные, а третьи матовые. Вся обстановка кричала о сдержанном европейском шике, помешанном на простоте, эргономике и функциональности.
  Адвокат извинился, попрощался, сославшись на дела, и направился куда-то в другой конец офиса. А девушка завела меня в просторный кабинет с необычной мебелью, явно сделанной под заказ.
  Меня встретил человек ростом чуть ниже среднего, на вид я бы ему дал около пятидесяти лет, но судя по спортивной подтянутой фигуре, я мог ошибиться в меньшую сторону. Такому типу могло быть и за шестьдесят.
  - Здравствуйте, Максим Валерьевич, - жизнерадостно приветствовал меня хозяин кабинета, выйдя мне на встречу из-за стола. - Можете называть меня Мастер.
  'Неплохая заявочка для начала', - саркастически подумал я, а сам елейным голосом поинтересовался:
  - Это должность или звание?
  - Это фамилия. Зовут меня Владимир, но чаще называют по фамилии. Я не в обиде. Уже привык.
  Человек пожал мне руку и жестом предложил мне садиться в мягкое удобное кресло перед невысоким столиком, опустившись в соседнее.
  - С такой-то фамилией это можно. Сразу напрашиваются ассоциации с масонами, - сказал я, усаживаясь напротив.
  - Увы. В таких предположениях вы не одиноки. И в чем-то вы правы. Мы действительно напоминаем масонскую ложу.
  - А я видел у входа вывеску агентства по подбору персонала.
  - И в этом вы правы. Мы подбираем уникальных специалистов для очень богатых компаний и неких структур, связанных с бизнесом и политикой.
  - Киллеров, что ли? - неудачно пошутил я.
  - Нет. Убийц в вашем понимании мы не нанимаем. А вам нужен киллер? - колко ответил Мастер.
  - Нет. Я пошутить хотел.
  - Я оценил. Надеюсь, у вас есть ещё ко мне вопросы?
  - Есть, - честно сознался я. - адвокат Артём Михайлович, друг Тихонравова, сказал, что у вас есть какая-то информация обо мне и девушке Еве.
  Человек откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
  - Хм. На сколько я понимаю, это и есть тот вопрос ради которого вы согласились появиться у нас?
  - Да, вы правы.
  - Позвольте, я сначала немного расскажу о нас, а потом уже расскажу о вас и вашей Еве. Это нужно, чтобы у вас в голове сложилась полный и правильный образ.
  - Валяйте, - грубовато ответил я.
  - Валяю, - начал Мастер и улыбнулся тонкими губами. - Вы когда-нибудь интересовались человеческой энергетикой, экстросенсорикой, сверхспособностями?
  - Не особо.
  - Ну, надеюсь, вы не будете отрицать, что человеческий организм вырабатывать и поглощает энергию: тепловую, химическую, электрическую, электромагнитную и прочее?
  - Не буду.
  - Замечательно. Повторюсь. Живое тело оперирует с совершенно разными типами энергий: химической, тепловой, электрической, магнитной, электро-магнитной, и прочими. В категорию прочих я включаю некие экзотические виды энергии, которые ещё не признаны официальной наукой. Нас интересует один из типов этих энергий - это энергия 'ки' или 'ци', так её называют китайцы, 'прана' - так её называют индусы. Но дело не в названии. Мы её называем 'жизненная сила' или просто 'сила' либо 'энергия'. Не ошибусь, если скажу, что в жизни любого объекта она играет не менее важную роль, чем вода, химическая энергия, получаемая из пищи, и витамины, микроэлементы, жирные кислоты. Для разумного существа, коим является человек, такая сила или энергия становиться ключевой. К сожалению, мы очень мало знаем о ней. И эти знания в большей части поучены эмпирическим путём. Какие-то обрывочные знания получены из очень древних источников. В связи с этим для нас очень интересны работы Аркадия Борисовича, теоретические изыскания которого, безусловно, продвинут нас в понимании феномена жизненной силы.
  - Да. Мне Тёша говорил, что вы купили у него работы покойного. Только это на мародёрство смахивает.
  Мастер скривился.
  - Максим, вы же умный современный человек. Вы не в том возрасте для того чтобы рассуждать, как наивный идеалист. Давайте, будем подходить к произошедшей трагедии без лишней патетики. Смерть обусловлена биологическими причинами. Она неизбежна. А человечество не должно стоять на месте. Никто не собирается присваивать себе лавры Тихонравова. Более того, мы сможем выпустить книгу с его работами под его именем, если нам удастся их расшифровать.
  - Так вы же не благотворительная организация, и если вы покупаете работы покойного у его душеприказчика, то вам для чего-нибудь это надо.
  - Надо. Тихонравов в своих теоретических исследованиях затрагивал довольно много прикладных моментов, которые мы непосредственно можем использовать в своей работе.
  - И какая это работа. Может, вы хотите мирового господства?
  - Максим, не стоит мыслить категориями американских комиксов. Не стоит нас демонизировать. Мы обычные предприниматели. Есть ресурс - жизненная сила или 'ци'. Есть потребители, которые готовы за неё платить. Мы собираем энергию и продаём. Бизнес и ничего лишнего. Собственно говоря, я вам сейчас выдал практически всю суть нашей работу.
  - А как себя чувствуют люди, у которых вы забираете силу? Разве это не грабёж?
  - Нет, не грабёж. Человек выбрасывает в пространство колоссальное количество энергии. Если бы только люди знали, какое громадно количество жизненной силы они выбрасываю в никуда со своими истериками, пьянками, наркотиками, а энергии, рассеянной на молодёжной вечеринке, хватит для того чтобы космонавтов на луну отправить. Мы научились собирать энергию и продавать её тем, кто в ней нуждается.
  - Так вы энергию с молодёжных вечеринок собираете.
  - Мы - нет. Её много, она мощная, но у неё качество низкое. Как показывают эксперименты, сила имеет единую природу, но весьма широкий спектр своих проявлений. Аналогом может выступать свет, который в зависимости от длинны волны может быть, как инфракрасным, так и ультрафиолетовым. Человеку необходима сила во всех её проявления. Но каждый из видов энергии отвечает за усиление ограниченного ряда характеристик. Молодёжный взрывной коктейль супермощных эмоциональных проявлений мало интересует наших заказчиков.
  - Тогда, как и с кого вы собираете жизненную силу? - заинтересовался я.
  - Позвольте, я сначала отвечу на ваш вопрос 'как', потому что это наша непосредственная деятельность.
  - Как вам угодно.
  - Вы что-нибудь знаете об энергетических вампирах?
  - Это лучше к моей жене или тёще. Тёща вообще на каких-то зелёных книжках помешана. Там как раз об этом и пишут.
  - Автор - Лазарев, наверное?
  Я пожал плечами.
  - Каждый человек участвует в непрерывном энерго-информационном обмене. Человек производит, получает, передаёт и расходует энергию. Как я уже упоминал. Мы различаем силу в зависимости от её спектра. Есть силы, которое используются для грубых витальных воздействий. Они увеличивают физическую силу и выносливость. Наверное, вы слышали истории про матерей, которые опрокидывают автомобили, спасая своих детей, или про замшелых интеллигентов, которые в минуту опасности перемахивают трёхметровые заборы одним прыжком и могут раскидать толпу хулиганов. Вот это оно и есть. На молодёжной вечеринке такая энергия бесполезно выкидывается мегаваттами в никуда.
  - Оригинально.
  - Другие витальные силы используются для излечения от недугов и восстановления организма. Характер их воздействия не пиковый, как в предыдущем случае, а длительно-растянутый. Здесь следует упомянуть чудесные исцеления, которыми изобилует псевдонаучная и религиозная литература. Далеко не все из них вымышлены.
  - Это про излечение от хронических болезней и отращивание отрезанных конечностей?
  - Напрасно ёрничаете, Максим. Культя ампутированной конечности действительно растёт, это общеизвестный факт. Я сам много раз наблюдал случаи излечения от смертельных заболеваний.
  - Я не хотел показаться бестактным.
  - Ничего страшного, - продолжил Мастер. - Более тонкие планы силы напрямую воздействуют на аналитические и творческие способности человека. Так появляются гении. Это люди переполнены силами метального типа. Также существуют силы, которые наращивают суггестивные способности человека, его харизму. Обладая такими силами, подвижники и лидеры могут воздействовать на коллективное бессознательное и управлять громадными массами людей. Вам интересно?
  - Очень.
  - Более высокие планы жизненной энергии напрямую управляют реальностью, превращая потенциальные вероятности в событийность, активно выбирая между возможными вариантами развития реальности. Ещё более тонкие силы могут уже формировать сами вероятности, направляя путь развития человеческой цивилизации. На такое способны великие учителя. В библии говорится о том, что Бог сотворил человека по образу и подобию своему. Так вот я думаю, что речь идёт именно о способности людей к управлению силами высших планов.
  - Это уже мистика какая-то.
  - Конечно. Вся моя работа пронизана мистикой. События, которые для рядовых граждан являются чем-то исключительным и волшебным, для меня обыденны и привычны.
  - Вы пытаетесь заменить Бога?
  - Ни в коем случае. Наши цели сугубо утилитарны и меркантильны. Я знаю ту границу, за которую нельзя переходить. Мы играем на своём уровне и не пытаемся прорваться в более высокие лиги и дивизионы.
  - А где та граница?
  - Бизнес. Зарабатывание денег и материальное благополучие, удача в бизнесе. Тривиальное лечение наложением рук и диагностическая экстрасенсорика, это более низкие витальные планы. Но ими мы тоже не гнушаемся.
  - Я руками не лечу.
  - Такие таланты от Вас точно не потребуются, - улыбнулся Мастер. - Вы, наверное, и сами поняли, что все люди умеют работать с жизненной силой, но уровень владения мастерством управления энергиями разнится чрезвычайно. Можно, конечно, чему-то обучать, но, к великому сожалению, мы зависим от личных способностей на порядок больше, чем в любом другом виде деятельности. Люди способны генерировать все виды силы, способны усваивать, использовать и утилизировать их. Но единицы из них способны обмениваться, отбирать, направлять, применять и накапливать жизненную силу. Те счастливчики, которые способны работать с силой тоже делятся в зависимости от умений на категории. Во-первых: это хищники, добытчики, заготовители, вампиры или упыри, которые забирают у людей жизненную энергию. Они более известны, лучше изучены потому, что многочисленны, и сними люди сталкивается чаще всего.
  - То есть я должен стать упырём и сосать энергию окружающих?
  Мастер болезненно поморщился.
  - Совершенно зря утрируете. Явление вполне распространённое и относительно безвредное при работе профессионала. Я уже говорил вам о том, насколько нерационально люди используют энергию или силу. КПД такого применения как у первых правых машин, не более семи процентов. Громадное количество энергии бездарно разбрасывается впустую. Люди не умеют концентрироваться, а от степени концентрации зависит продуктивность применения силы. Грех не воспользоваться дармовой энергией. Профессионалы забирают энергию регулярными небольшими порциями по чуть-чуть, давая донору восстановиться. Исключения допускаются для творческой энергии или силы высоких порядков. Если заготовитель добирается до источника или жилы, то пытается взять как можно больше. Но это редкость. Причём в таких случаях заготовитель может пострадать даже боле источника. У человека есть защитные механизмы, которые могут преподнести весьма неприятные сюрпризы для энергетических вампиров.
  - Какие, - перебил я Мастера.
  Он лукаво улыбнулся.
  - Сейчас не стоит об этом. Мы с удовольствием поделимся с вами любой известной нам информацией, если вы захотите с нами сотрудничать и смог главное - будете учиться. Сейчас вы узнали и узнаете много нового, я не хочу вас перегружать. Просто поймите, что не нужно бояться наших упырей. Зачастую они приносят пользу также как и пиявки. Да-да. Не смейтесь. Стихийно упырями становятся те, кто утратил способность в достаточном количестве генерировать собственную энергию или подпитываться силой от окружающего мира. Своего рода энергетический вампиризм - это ущербность. Пытаясь получить недостающую энергию, такой человек начинает подпитываться от других людей. Но забирает он уже использованную энергию - своего рода энергетические объедки. Вы бы стали кушать полупереваренную пищу из чужого желудка?
  Я брезгливо поморщился.
  - Пожалуй, нет.
  - То-то и оно. Несчастных упырей пожалеть нужно, а не бояться. С другой стороны избыток энергии может быть опасен, так же как и её нехватка. Здесь я хочу скатать о другом типе людей: генераторы, доноры или добыча - они накачены энергией, вырабатывая её сам или получая из окружающего мира.
  Этого я несколько не понял. Как человек может вырабатывать энергию - это я переставлял по аналогии с выработкой тепла организмом. Но каким образом человек мог забирать силу из окружающего пространства? Я задал вопрос Мастеру:
  - А как человек забирает энергию из пространства? У деревьев есть хлорофил. Они...
  - Я понял вас. Медитация, молитва, пост, йога, прогулки по лесу, танцы для удовольствия, творчество, дыхательная гимнастика, медленные плавные движения, по сути дела это любая ритмичная деятельность, которая благоприятно воздействует на ваш эмоциональный фон - приносит радость и умиротворение. Каждый человек делает это бессознательно, но некоторые люди целенаправленно накачивают себя энергией. Но здесь следует быть очень осторожным. При неумелой работе с силой, в, переполненном энергией, организме может произойти пробой, как в конденсаторе. И какие последствия повлечёт такая энергетическая травма - одному Богу известно. Про мгновенно погибших я не слышал, но лечить таких 'оборванцев' приходится часто. Энергию, которую у вас забрал вампир, вы можете восполнить из космоса, с помощью духовных практик. Я вам позже расскажу о методиках. Но вместо зашлакованной силы вы получаете чистый продукт, а качество силы во много определяет последствия её применения. В этом польза вампиров. У доноров, которые сдают свою кровь, кровь обновляется. С энергией точно также. Зачастую энерговампиры забирают избыток энергии и спасают генератор от пробоя. Вообще жёстких рамок между генераторами и упырями нет. Любой генератор в период энергетического провала сосёт энергию не хуже чем вампир, а хронический упырь может излечиться и превратиться в генератор. Вы слышали про бандитов и мошенников, которые обращались к духовной жизни и превращались в исключительных подвижников? Или вам никогда не казалось странным, что пламенные идейные революционеры, борцы за общенародное счастье, могут превращаться в кровавых тиранов, попирающих идеи, которые возвели их на вершины власти? В нашей работ нет ничего исключительного, мы сумели встроиться в систему, и научились зарабатывать на этом деньги.
  - Вербуете? Уж очень складно всё получается.
  - Можно сказать, что и так. Но вы не вампир и не генератор.
  - А кто я?
  - Это третий тип. Таких как вы людей мы называем аккумулятор, консерва, мешок, сундук, канистра, конденсатор или хранитель. Вы способны накапливать и хранить невероятные объёмы силы. Не многие вампиры могут похвастаться такими способностями. У них загаженное поле и энергетические каналы. В этом они похожи на наркоманов амфитаминщиков, у которых выгорают сосуды. Именно поэтому сложно найти хороший материал среди вампиров, чтобы подготовить из них стоящих заготовителей. Не берегут себя сволочи. Если рядом с человеком-генератором постоянно находится человек-аккумулятор или консерва, то последний превращается в стабилизатор. Он забирает излишки энергии, передавая их другим людям или возвращая силу генератору, когда у донора возникает энергетическая яма или провал. Тандем консервы и профессиональных упырей-заготовителей, позволяет энерговампирам сразу сливать полученную энергию, не перегружая собственную энергетику. Эффективность и срок профессиональной деятельности заготовителя многократно возрастает.
  Мастер взял кроткую паузу, ожидая моего очередного вопроса, но я помолчал, и хозяин кабинета продолжил:
  - Зачастую хорошим потенциалом для накопления и передачи силы обладают люди четвёртого типа - преобразователи, трансформаторы или трансмиссии. Это специалисты вообще уникальные, их можно по пальцам пересчитать. Они преобразуют энергии различных типов. Вот они то, как раз, могут черпать энергию молодёжных тусовок и превращать её в творческую энергию или лечебную силу.
  - То есть я могу быть вспомогательным элементом или сервисной опцией?
  - Не стоит себя принижать. Целители, духовные учителя, лидеры, творческие натуры могут быть упырями, но зачастую они сами являются мощными генераторами. Любой генератор вырабатывает жизненную силы не одинаково - переизбыток вырабатываемой энергии сменяется провалом. Поэтому, для такого рода людей вы жизненно необходимы, как установка диализа для почечников.
  - То есть, я консерва или канистра?
  - Ели вам так угодно, то да. Мы дистанционно ознакомились с вами. Есть у нас некоторые методики. Вы уникальны, ваш потенциал безмерен. А сейчас вы накачены таким количеством энергии. Просто невероятно.
  - А Ева? Кем был она?
  Мастер нахмурился и потёр глаза. Казалось, что он пытается выиграть время, не зная с чего начать.
  - Ева - уникальный генератор силы. Практически божественная личность. Для нашего мира её гибель - это трагедия, которую могут осознать и понять только единицы. Подобные личности вытаскивают нашу цивилизацию на новый уровень. Благодаря им происходят качественные скачки в общественном сознании, технологиях, медицине. Представьте, что было бы, если в двадцатом веке не изобрели бы антибиотики?
  Выдержав небольшую паузу он, наконец, выдал то, что сразу хотел мне сказать:
  - Вы накачены её силой. Девочка передала свою уникальную энергию именно вам. Вы точно её не убивали?
  Мгновенно оледеневшие глаза Мастера впились в меня беспощадным колким взглядом.
  - Нет. Никогда. Я её не убивал. Да вы, наверное, и проверили уже.
  - Проверили. Между вами была интимная связь?
  - Вы с ума сошли! - не выдержал я. - Я всего один и единственный раз с ней в автобусе парой фраз перекинулся.
  - Странно. Уникальный случай Вы, Максим, не обижайтесь, пожалуйста. В своей работе мне с разным приходилось сталкиваться ... М-да. ... Самый лучший способ полностью выбрать силу человека - это принести его в жертву. Древние люди очень хорошо владели этими методиками.
  - А вы жертвы приносите?
  - Бред какой, - в свою очередь возмутился Мастер. - Как вы могли такое подумать? Нет, конечно. Такая техника получения жизненной энергии очень трудоёмкая. Умение направить силу погибающего человека в нужное русло - это архисложная задача. Большинство подобных знаний утрачены, но это, безусловно, к лучшему. Хотя до сих пор существуют умельцы, которые владеют подобными практиками и пользуются ими. Но и у таких умельцев случаются проколы. Как в вашем случае.
  - В моем?
  - Да. То, что Еву принесли в жертву, я в этом нисколько не сомневаюсь, поверьте моему опыту. Но всю энергию она отдала именно вам, а убийца остался с носом, бесконечно испорченной кармой и уголовной статьёй. То, что произошло, говорит о том, что у вас с Евой была очень прочная связь. Для подобной связи вы должны быть как минимум близкими людьми. Любовь, искренняя дружба, родственная связь, страсть или половое влечение, супружество.
  - Да, мы вообще друг друга не знали! - закричал я.
  - Вот это и странно. Расскажите мне о ней. Как давно вы её знали, какие у вас отношения?
  - Знаете что!!! - разозлился я. - Читайте уголовное дело. Там все подробно описано. Я там все как на исповеди рассказал. Можете поверить: оперативники очень старались получить от меня всю правду. Даже ту, которой я не знал.
  - Не переживайте вы так. Я не собирался вас каким-либо образом задеть или унизить. Мой интерес носит сугубо исследовательский характер. Ничего предосудительного. Прошу прощения. Можете мне не рассказывать. Это исключительно ваше решение. Но мы отвлеклись от темы.
  Мастер встал из кресла и, подойдя, положил мне руку на плечо.
  - Мы в вас заинтересованы, рассчитываем на сотрудничество.
  - Вербуете для работы бурдюком у ваших жутких упырей?
  - Ну почему жутких?
  Мастер поманил меня к стеклянной матовой стене кабинета.
  - Посмотрите. Как вам такое?
  Стена неожиданно прорезалась очертаниями обстановки с противоположной стороны, матовая белизна гладкой поверхности постепенно растворялась. Через несколько секунд матовая поверхность стала совершенно прозрачной, как обычное оконное стекло. Я увидел нечто вроде маленькой переговорной или уютного офисного лобби. В большом мягком кресле перед низким стеклянным столиком сидела симпатичная женщина средних лет в безупречном деловом костюме, ухоженная, успешная и с допустимым налётом сексуальности. Я видел перед собой классический образ современной самодостаточной и успешной женщины, какими их видят юные дурочки со страниц глянцевых журналов.
  Женщина едва заметно встрепенулась и слегка приподняла голову. Я понял, что она нас заметила. Мне сразу стало неудобно, ведь неприлично подглядывать и стыдно пялиться на людей.
  Мастер как будто почувствовал моё смущение.
  - Не волнуйтесь. Она нас не видит. Стекло прозрачно только с нашей стороны. Но вас она почувствовала. Это наша добытчица Инга, одна из наших заготовителей. Работает долгое время. Настоящий профи.
  Если до этого женщина сидела к нам в профиль, то теперь она, кокетливо изогнув шейку, повернула к нам голову вполоборота. Меня тут же обдало горячей волной. Она не была красавицей в классическом понимании этого слова. Но отдельные неправильные черты делали её неотразимо привлекательной. Женщина была очаровательной. Я почувствовал сексуальное возбуждение.
  - Работает моя умничка, - с нескрываемым удовольствием в голосе прокомментировал Мастер. - Добычу почувствовала. Она уже оценила ваш потенциал и теперь рассчитывает на продолжение знакомства. Теперь она вас подпитала энергией, кинула 'косточку' - это прикорм. Вы получили от неё умеренный заряд силы. Так называемая 'любовь с первого взгляда' говорит, что между потенциальными партнёрами произошёл обмен порциями энергии. Получая силу, человек впадает в подобие эйфории. Это как лёгкие наркотики. Присмотритесь к ней. Ничего не замечаете?
  - Она очень привлекательна. Яркая женщина. Кажется, что она светится.
  - Попробуйте избавиться от этого ощущения.
  Я пожал плечами. Первое, что перешло мне на ум это то, что если она слишком яркая, то её свет нужно приглушить или выключит. Я представил себе её выключатель и нажал на клавишу. Женщина вздрогнула всем телом, как от неожиданного щипка или удара током. Наваждение пропало. Очаровательная красавица превратилась в среднего пошиба тётку, вполне посредственной внешности, но грамотно накрашенную и стильно одетую. Точно также могут выглядеть сотни тысяч других женщин, если их отправить в салон красоты, а потом их нарядить в подобные дорогие шмотки.
  - Как вы это сделали? Вас учил кто-нибудь?
  Мастер смотрел на меня выпученными глазами, не скрывая своего удивления.
  - Как-то само получилось. А что я сделал?
  - Уникально. Любой упырь постоянно находится внутри защитного кокона, своего рода панциря, выпуская щупальца или хобот только для кормёжки. Присасываясь хоботом к добыче, он устанавливает канал, по которому откачивает силу. Щупальца или хобот - это очень уязвимые и нежные образования. Более того, через, установленный хоботом, канал можно откачать и самого вампира. Это дырки в биополе, через которые можно нанести удар силой. Сейчас я вам рассказываю о боевом применении силы.
  - Я щупалец у неё не заметил.
  - Это пока. Видеть необязательно, нужно чувствовать. Посмотрите ещё раз на заготовителя. Приглядитесь внимательно. Ничего не замечаете?
  Я снова смотрел на эту женщину. Внешне ничего не изменилось за исключением того, что теперь она выглядела напряжённой. От прежней нарочитой расслабленности не осталось и следа.
  - Видите?
  - Вокруг неё как будто рябь. Помехи в телевизоре напоминает или дрожание воздуха над горячим асфальтом.
  - Очень хорошо. А форма цвет?
  - По форме как оболочка или футляр из полиэтиленовой плёнки, повторяет контуры тела. Там где голова, там намного толще. И.... Рога?
  - Рога на ауре - это последствия алкогольного опьянения. Ничего сатанинского в этом нет, никакой мистики. Она вчера провела весёлый вечер и немного перебрала спиртного. Аура или оболочка человека так реагирует на алкогольное отправление.
  - Аура, - задумчиво повторил я. - А я её оболочкой называл.
  - Не принципиально. Главное суть, а вы её уловили. Раньше вы видели что-нибудь подобное?
  - Недавно стал видеть, когда в больницу после сотрясения мозга попал. Я вижу полупрозрачную оболочку вокруг людей, когда на них расфокусированным взглядом смотрю или задумаюсь о чём-нибудь. Я думал, что это последствия от травмы головы.
  - Вполне возможно, что травма была толчком.
  - И ещё. Я людей бесцветными стал видеть.
  - Интересно. А поподробнее.
  - Вот смотрю на человека и вижу, что он весь блёклый. А бывает, что видел и совсем бесцветных людей. Живой человек, а выглядит как актёр из чёрно-белого кино.
  - Чёрно-белые люди потом умирали?
  - А вы откуда знаете? У меня соседка была из нашего подъезда - бабушка Нюра. Я её бесцветной видел, а потом через какое-то совсем небольшое время она умерла. Жалко старушку.
  - Вашей вины в этом нет. Вы научились не только видеть ауру, но и различает одну из разновидностей витальных энергий. Причём это не только от состояния здоровья человека зависит. Жизненная событийность отражается на человеке, в том числе и вероятностные события - они изменяют биополе человека. Собаки могут предсказать землетрясения, руководствуясь инфразвуковыми колебаниями, а вы по изменению цветности образа человека можете судить о близости его смерти. Это не значит, что человек перед смертью выцветает. Просто ваш мозг так интерпретирует получаемые сигналы. По интенсивности потери цвета можно судить о степени вероятности наступления трагического события. Я встречал несколько таких случаев.
  - Со мной такого раньше не было!
  - Не удивительно. С накопителями очень часто так и происходит. Большинство не знает о своих способностях. Вампиры и операторы заметны сразу. Их способности проявляются в активной форме, а большую часть консервов мы обнаруживаем только после тщательного поиска и отбора.
  - Вы продаёте силу, которую набирают ваши упыри-заготовители?
  - Да. Спрос рождает предложение. Все как говорил классик.
  - И кому если не секрет?
  - Богатым компаниям и богатым людям.
  - Не буду извиняться за любопытство, но я не могу представить, как вы можете передавать жизненную силу человека какой-то компании. Компания - это, по сути, абстракция: устав, печать и вывеска, и ещё запись в налоговой.
  - Все проще, чем вы думаете. В компаниях работают люди. А компания живёт и развивается именно за счёт силы этих людей. Без людей компания или бренд мертвы. Компании сами по себе вампиры. Яркий пример это 'потогонки'. Наверное, сталкивались с такими?
  - Да. Было дело. В своё время начинал работу именно в такой 'потогонке'.
  - Со стороны может показаться, что постоянно третировать и выжимать последние соки из сотрудников не рационально. На первоначальных этапах сотрудник действительно работает с полной отдачей, и выхлоп получается значительный, но вскоре работоспособность и отдача резко падает. Человек не может быть эффективен в состоянии постоянного тяжёлого стресса. Характерным примером могут служить сети фастфуда или сетевые магазины. Там выжимают из человека всю силу и через год-полтора он сам отваливается. А если нет, то ему помогают. Их процветание основано на больших объёмах слабых доноров, тяжёлой эксплуатации и постоянной их ротации.
  - А зачем 'потогонкам' ваши услуги, если они и сами неплохо справляются.
  - Ритейлеры, действительно, к нам не часто обращаются. Но есть виды бизнеса, где нет возможности собирать большие объёмы неквалифицированного материала для подпитки. Высокотехнологичные производства, творческие направления, финансы, наконец. Мы занимается элитой, подпитываем силой людей состоявшихся.
  - Каким образом? - снова заинтересовался я.
  - Я вам почти уже ответил на это вопрос. Наши резиденты вводятся в штат компании, как правило, на руководящие должности или в статусе советников, либо личных помощников. Так что если в вашу компанию на руководящую должность приходит сексапильная особа, профессиональные качества которой удивительно низкие, то не всегда она 'насосала' эту должность, вполне возможно, совсем, наоборот. Она подпитывает вашего руководителя или какие-то из направлений деятельности вашей компании либо накачивает энергией бренд в целом.
  - Не задумывался о таком.
  - Инга - это яркий пример заготовителя-хищника. - Мастер указал рукой на женщину в кресле. - Сейчас она специализируется на компаниях, играющих на фондовом рынке. А энергию она получает от творческих личностей. Она своего рода меценат наоборот. Ищет талантливых ребят, заполненных творческой энергией под завязку. Заводит с ним отношения, подпитывает и грамотно стимулирует их, помогает донорам раскрыться и выйти на пик творческой активности, а когда выплеск силы и, соответственно, творческий порыв генератора достигает максимума, она забирает энергию своей добычи.
  - А что потом случается с теми талантливыми ребятами, у которых Инга забрала энергию.
  - Творческий кризис, ведь силы у них уже не осталось. Случались помешательства и попытки суицида, но мы стараемся предотвращать подобные инциденты.
  - Самоубийства? Вы с ума сошли!
  - Могу вас успокоить. Ни одного трупа. Суицид - это одна из форм шантажа или способ привлечь к себе внимание. Не нужно их жалеть. Публика мерзейшая. Поверьте моему опыту. Благодаря работе Инги к донорам приходит слава и известность, на которую они и не могли рассчитывать прежде. Большинству из них Инга сделал карьеру, вывела в свет, сделал модными личностями. Вы представить себе не можете, сколько шедевров родилось благодаря её работе. Инга весьма известная личность в кругах богемы. Некоторые считают её музой во плоти. Творческие натуры буквально на говно исходят, добиваясь её благосклонности. У многих, в последствии, выходит правильно распорядиться полученным имиджевым капиталом, но сотворить что-нибудь стоящее у них получается только через несколько лет или вообще никогда. Она бисексуально, но это вынуждено. Для работы с материалом ей необходим половой контакт. В этом её слабость. На самом деле она лесбиянка.
  - То есть вы ещё и благодетельствуете своих жертв.
  - Мне не нравиться ваш категоричный настрой. Не стоит относится к нам предвзято. Финансы, медицина, политика, юриспруденция - сферы в которых на порядок больше грязи. Я прошу хотя бы на некоторое время относиться нейтрально к нашему бизнесу.
  Я тяжело вздохнул и ответил:
  - Я не буду, как топливозаправщик таскать украденную силу от упырей до ваших клиентов.
  - Этого и не нужно. Энергии, которой вы накачены, хватит для сотни компаний на десятки лет. Я вас уверяю. Мы всего лишь посредник, который позволит вам, Максим, обналичить ваш капитал. Не отвечайте сейчас. Я пока хочу предложить вам бесплатное обучение.
  - Я не настолько богат, чтобы получать что-то бесплатно, - процитировал я старину Уинстона Черчиля.
  - И не нужно. Вы учитесь, а мы вас изучаем. Знания сами по себе дорого стоят. Выгода взаимная.
  - А говорите, что плату не берете, - усмехнулся я.
  - Я имел ввиду финансовую сторону вопроса. Деньги в нашей жизни не главное. Я вам говорю это как человек, который заработал денег во много раз больше чем мне нужно. Заметьте, я вам сказал про бесплатное обучение, но не по безвозмездное.
  - А вдруг я не обладаю той самой силой.
  - Обладаете. Я сейчас просто начту вам рассказывать о некоторых событиях в вашей жизни, а вы говорите 'да', если правильно, или 'нет'.
  Я кивнул головой.
  - После знакомства с Евой в вашей жизни настал полоса фантастического везения. Головокружительный карьерный рост на работе, деньги, которые сыпались на вас как будто ниоткуда, все проблемы разрешались сами соболи, с любой проблемой вы справлялись играючи. Люди рядом с вами: коллеги, родные и близкие стали меняться в лучшую сторону. У них отступали болезни, они начинали лучше выглядеть.
  - Всё так.
  - Но есть ещё весьма немаловажный момент. Вы стали сексуально неотразимы для окружающих. Я имею ввиду женщин, а также мужчин явных и латентных гомосексуалистов.
  - Скажете тоже: 'неотразимый'. Успешные люди и начальники, на них всегда женщины западали.
  - Эх, господа работоголики и прочий офисный планктон! Вы хоть что-нибудь видите кроме своей работы? Вы по клубам, магазинам, ресторанам ходите? Вы в гостях бываете. А курорты?
  - Для меня не по средствам клубы, курорты и прочее. Кредитное рабство. Знакомое понятие?
  - Так значит, на работе к вам женщины проявляли интерес, а в прочих условиях вы такого не заметили?
  - На работе бабье наше с ума происходило, как сучки во время течки. Гомосеки вроде не приставали, а вот женщины вешались как на рок-звезду.
  Мастер рассмеялся.
  - Вообще-то сила и есть самый мощный афродизиак. Когда говорят, что женщины любят подонков, то это отчасти правильно, только предпосылки искажённые. На генетической уровне у женщин заложено стремление к партнёрам, которые наделены жизненной силой в болей мере, чем остальные. Мы это чувствуем на подсознательном уровне, а пенсионарии или псевдопассионари априори обладают более высоким энергетическим потенциалом. Оно и привлекает. Подонок сильнее ботаника, прежде всего, энергетически. Поэтому женщины к нему тянуться.
  - Никогда не задумывался над этим. Если, как говорите, у меня необычный дар, то почему я никогда не замечал этого.
  - Вампиром может быть каждый. Генераторам, как правило, это не нужно, но и генераторы в случае нехватки энергии могут вампирить. По крайней мере, энергообмен он ощутим. Консервы и трансформаторы не проявлять своих способностей в активной фазе. Им дают энергию - они её принимают, у них забирают энергию - они её отдают. Конкретно в вашем случае, при вашем образе жизни и образе мыслей не удивителен. Я могу точно сказать, что выросли где-то на периферии.
  - Да в Томске, но это не секрет.
  - Вы не эгоист. В этом заслуга родителей. Они вас очень любили, занимались вашим воспитанием и образованием. Точно могу сказать, что они были образованными интеллигентными людьми с устойчивыми моральными принципами.
  - Мама филолог. Она преподавала в университете. Училась на журналиста, но работать не смогла и перешла на преподавательскую деятельность. Отец - инженер-геолог, трудился сначала в изыскательских партиях, потом в проектом институте, а потом государственной конторе до самой смерти.
  - У вас есть установка - не бать чужое. Вам легче отдать. Подлость вам тоже не свойственна.
  - Я не ангел.
  - А я и говорю, что вы ангел. Я рассуждаю о базовых предпосылках, повлиявших на вашу личность. Неблаговидные поступки совершают все. Если не знакомы, то полюбопытствуйте деяния пророков ветхого завета, Авраам или царь Давид. Там триллер почище голливудских продуктов получился. Найдёте и подлость, и предательство, и множество убийств.
  - Я мало знаком с библией.
  - Моральные установки и принципы - это основа энергетической сущности человека. Скорее всего, кто-то из ваших родителей был мощным генератором и вы компенсировали его энергетические пики и ямы, стабилизируя состояние близкого человека. В дальнейшем вы удачно оказывались рядом с другим генераторами. Вероятно, что ваша жена является слабым генератором. На рабочем месте рядом с вами тоже появлялись генераторы, работу которых вы стабилизировали, даже не замечая этого. Вы тренировали свои способности. И, судя по всему, вам на роду было написано быть рядом с Евой. Только рядом с ней ваш талант смог бы реализоваться и развиться полностью. Но дальше я не знаю что сказать. Вы стали обладателем колоссального объёма жизненной силы погибшей девушки. Я бы очень хотел знать: каким образом этого произошло. Что будет с вами дальше - я не знаю.
  - Я хочу найти убийц Евы. Если даже вы не собираетесь их разыскивать, то вполне вероятно сможете помочь мне в их поиске.
  - Вы представить себе не можете, какой интерес для нашей компании представляют те люди, которые совершили злодеяние.
  - Вряд ли вы хотите их покарать.
  - Да. Это не наш профиль. Но на данном этапе мы с вами имеем сходные цели. Я предлагаю объединить усилия. Сразу оговорюсь, что мы не будем принимать участие в привлечении их к ответственности, но и препятствовать этому не будем. Нам нужна информация. Как можно больше. Мы готовы вам помочь, но с парой условий.
  - Каких?
  - Мы обучаем и изучаем вас. О её убийцах или потенциальных убийцах мы хотим получить всю возможную информацию. В плане работы они для нас бесполезны, а вот в плане изучения и получения знаний - бесценны. Так же как и вы.
  - Я готов на такую сделку, но как сторона хочу выдвинуть свои условия. Во-первых: вы помогаете мне найти убийц Евы. Во-вторых: я не участвую в вашем бизнесе ни при каких условиях.
  - Мы согласны, - улыбнулся Мастер. - Приятно иметь дело с бизнесовым человеком. Надеюсь со временем предубедить вас на счёт вашего последнего условия. Подумайте, какие материальные блага вы можете получить для вас и ваших детей.
  Он снова пытался мной манипулировать.
  - С этим я уж как-нибудь сам разберусь.
  Мастер посмотрел на меня внимательным взглядом сказал:
  - В рамках наших договорённостей я завтра соберу рабочую группу. Вы сможете нас завтра навестить?
  - Пока не знаю. Я лечусь в больнице. Меня не отпускают.
  - Я думаю, что ваше здоровье мы поможем вам восстановить намного быстрее, а на счёт больницы можете не переживать. Мы все решим.
  - Лечение платное?
  - Ну, что вы все о деньгах. У вас самого столько силы, что вы себе пару новых конечностей сможете отрастить, если захотите. Поймите, классические методики лечения сейчас вам будут только мешать. Вы сами себя вылечите намного быстрее, чем в руках медиков, кушая горстями неправильные лекарства. Мы вам просто слегка поможем в качестве дружеского жеста. Где вы лежите?
  Я назвал больницу, отделение и фамилию лечащего врача. Мастер кивнул в ответил:
  - Завтра утром к вам приедет женщина по фамилии Райс и привезёт документы о том, что вас переводят в платную лечебницу. Она все вопросы уладит, и вы поедите домой.
  - У вас есть ещё вопросы? - спросил Мастер.
  - У меня один вопрос: кто убил Еву.
  - Не будем пока торопиться. Ответы на такие вопросы так просто не даются.
  - Тогда я пойду.
  - Идите. Рад был личному знакомству с вами. Поверьте, действительно рад.
  - Аналогично.
  Теперь уже я сам развёл руки в примирительном жесте. Будущее покажет: был ли я прав, согласившись на сделку, но зато я обрёл хоть какую-то зацепку в своём безнадёжном мероприятии.
  Я прокрутил в голове полузабытый детский стишок: 'Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы в нашей столице, ищут давно, но не могут найти...'.
  - Подождите немного, - остановил меня Мастер. - Вам ещё предстоит попрощаться с нашей дорогой визави. Будьте осторожны. Инга - злопамятная и мстительная особа. Уж поверьте мне.
  - И что она мне сделает? - вызывающе ответил я. - В спину плюнет?
  - Если плюнет, то это очень плохо. Хотя вряд ли. Тогда она на вас проклятье нашлёт. Скорее всего, она вам в биополе дырку сделает, а нам потом штопать придётся. Не пренебрегите моим советом, зажмите фигушки на обеих руках.
  - Это ещё зачем? - удивился я, но, всё равно, сжал два кукиша и посмотрел на них.
  - Всё просто. Это самый элементарный способ закрыть своё биополе или оболочку, если вам будет угодно. На первое время хватит, а потом мы научим вас ставить крепкую защиту. Это распальцовка, мудра или вагхи имеет не только оскорбительный смысл. Это мощный силовой блок сразу на несколько уровней.
  Мастер выставил перед моим лицом знатный кукиш, скрученный из холеных пальцев, привыкших к регулярному уходу в маникюрных и спасалонах.
  - Ладно.
  Пожав руку человеку столь неожиданной в современном мире специальности, я вышел из кабинета. В проёме соседней переговорной стояла, скрестив руки на груди, та самая Инга, мстительная и злопамятная. Я не стал обращать внимания, как она меня смотри или какие эмоции написаны на её лице. Я пошёл прямо к выходу мимо стойки с вышколенной улыбающейся секретаршей и пары охранников, похожих на стойких оловянных солдатиков. У них были нечитаемые лица-маски, словно отлитые из олова и раскрашенные умелым и руками.
  Укол в районе почки я почувствовал, не доходя несколько шагов до двери. Я забыл сжать руки кукишем или фигой, как советовал Мастер, и она меня уколола. Неожиданно меня разозлило столь фамильярное поведение. Сначала упыриха пытается охмурить меня, чтобы безнаказанно сосать мою жизненную силу, а после того как получила по губёшкам, она затаила на меня злобу.
  А вот этого не хочешь!
  Я скомкал всю свою ярость и раздражение в тугой шар и со скорость баллисты запустил необычный снаряд в мерзкую стервозину, одетую в дорогие шмотки. Всё получилось спонтанно.
  За моей спиной послышался громкий всхлип. От неожиданности я обернулся. Упыриха стояла держась за края дверного проёма, выпучив глаза в крайней степени удивления, а из ноздрей уже показались две струйки алой крови. На тёмном фоне за спиной своей соперницы я увидел её оболочку или ауру. Она заметно сжалась и вся трепетала, как сдувающийся воздушный шар, падающий с заоблачной высоты.
  Во мне проснулась интеллигентная сущность - мне стало стыдно. Я развернулся и сделал несколько шагов в её сторону. Глаза вампирши в одно мгновение наполнились ужасом, и одновременно приняли плаксиво-молящее выражение, а руки простёрлись вперёд в защищающемся жесте. Движение было наполнено такой детской непосредственность, что сразу сводило на нет любую агрессию. Не знаю, пыталась она мной манипулировать или нет, но я сам себе был противен. Развернувшись, я выскочил за дверь. Мои уши пылали.
  Падая вниз с заоблачных высот на скоростном лифте, я окончательно успокоился. После мягкого приземления у меня заложило уши и малейшие угрызения совести. На выходе из здания у меня напрочь пропало какое-либо волнение. На душе стало легко.
  Набрав телефон будущего гражданина Израиля, я двинулся по указанному им адресу. Рома должен был меня подобрать на своей машине на Шмитовском, возле 'Экспоцентра'.
  Я с интересом обследовал на своём теле место атаки злопамятной стервы. На ощупь в районе левой почки ничего не изменилось. Почка не болела. Чувствовал я себя как обычно. Лишь прислушавшись к собственным ощущениям, я понял, что изменения есть. Лёгкая вибрация в районе почки, походила на трепыхание небольшого лоскута на сквозняке осенью. Кроме того я чувствовал холод.
  Хм. Я озадачился. Значить мне нанесли астральную или энергоинформационную рану. Почему-то возникла идея о пластыре. Я так и сделал. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Я мысленно наложил повязку, а также обмотал поясницу и талию воображаемым мохеровым шарфом. Нет, Я обмотался поясом из собачьей шерсти. Говорят, что она лечебная. Трепыхание исчезло, а холодок сменился приятным покалывающим теплом. Настроение сразу улучшилось.
  У меня, наверное, получилось вылечить укол противной упырихи. Рома так и не дал мне насладиться новыми ощущениями.
  Я вздрогнул, когда с водительского сиденья остановившегося шахид-такси выскочил Силков и жизнерадостно замахал мне руками. Я осторожно сел в старенькую, видавшую виды тойоту. Прошедшая удалая жизнь автомобильчика отложилась настоящей коростой на его внешности и внутреннем содержании. Сорок минут ужаса на московских дорогах, и я оказался в покидаемом Ромой жилище.
  Ромкина семья в радостном предвкушении 'сидела на чемоданах'. Все вещи были уже упакованы, а из мебели остались только надувные матрасы и кухонный стол со стульями. Покидаемое жилище производило ни с чем несравнимое ощущение тоскливого смирения. Жильцы, наоборот, были весёлыми и навеселе.
  У Силквых толкались родственники его жены Тамары, так что я оказался не единственным гостем в покидаемой квартире. Тома отплясывала нечто псевдо-израильское под отечественную эстрадную песню. За те полгода, которые я её не видел, она сильно прибавила в весе. В бесформенной кофте на покатых плечах и в чёрной трикотажной юбке невнятного покроя на жирных бёдрах она напоминала молодящуюся старуху.
  Пить с Ромой я отказался, ссылаясь на свои болячки. Роман вручил мне полную бутылку дорогого коньяка и взял с меня клятву, что я обязательно выпью бутыль досуха за Ромино здоровье. В качестве последнего жеста добро воли он мне вручил ноутбук покойного родственника, который в своё время стоял в рабочем кабинете скульптора. За праздничным столом, среди подвыпившей компанией, я чувствовал себя неуютно. Так, что появление Роминого адвоката воспринял с повышенным энтузиазмом. Адвокат приехал с договором и готовыми документами на автомобиль. С формальностями управились быстро, и довольный пьяный Рома сплавил меня в больницу на такси.
  
  Глава 16. Курсанты
  Утром меня ждал неожиданный сюрприз - вместо женщины по фамилии Райс появился тот самый Владик, в обязанности которого входило моё продвижение в пиар-компании нашего дорогого олигарха. Где я должен был изображать героя, которого пригрел на груди наш молодой политик.
  Придороватого вида креативный пацанчик не позвонил, не предупредил, а свалился ко мне, как снег на голову. Как только открылся приём посетителей, одна из медицинских сестричек сообщила, что внизу меня ждёт человек с цветами. Меня очень заинтриговало появление визитёра с букетом. Я, конечно, ждал ту самую Райс, но то, что она придёт с цветами - выглядело немного странно.
  Но в вестибюле лечебного учреждения, меня ждал этот урод с пакетом продуктов и дизайнерским букетом в руках. Благо, что он целоваться и обниматься ко мне не полез. Понимая неоднозначность ситуации, я, оглядываясь по сторонам, затащил его в самый дальний закоулок к неработающей раздевалке.
  - Тебе чего надо? В любви объясняться ко мне пришёл? - начал я грозно.
  Бородатое чудо в дизайнерских очках и гламурной бейсболке с отрезанным козырьком уставилось на меня круглыми от ужаса глазами. Его недолгие путаные объяснения дали понять, что никаких романтических чувств он ко мне не питает, а букет принёс для моего лечащего врача. Его не смущало, что лечит меня мужчина.
  Визит придурка объяснялся исключительно практическим интересом. В воскресенье на этой неделе должен был состояться прямой эфир известного ток-шоу. Очередная передача посвящалась перемыванию грязного бельишка некоторых политических фигур, в том числе и нашего олигарха с его политическими амбициями. Я должен был рассказать, как меня чествовали, а потом цинично выкинули в тот момент, когда мне была нужна помощь. Передача готовилась давно, а моя история неожиданно оказалась весьма 'в тему' предстоящего обсуждения. Владик сказал, что моё появление будет даже не изюминкой, а вишенкой предстоящего шоу. За моё участие телекомпания была готова заплатить аж три тысячи долларов, учитывая моё тяжёлое финансовое положение. Бородатый сунул мне, сшитые брошюровщиком, листы бумаги.
  - Это сценарий. Прочтите, здесь всё написано. Вам нужно будет только повторить то, что сможете запомнить. Много говорить не нужно. За вас скажут пару гостей из зала, приглашённая знаменитость и сам ведущий. Ваша роль сводиться лишь к присутствию. Ничего сложного.
  - А зачем это? Ведь мне говорили, что ваша контора ведёт пиар-компанию нашего дорогого и любимого.
  - Все так. Но я профессиональный журналист. Чтобы там не говорили, но моё желание показать людям правду и открыть глаза на грязь этого прогнившего мира - оно превалирует. Не все журналисты продажны. У меня есть принципы. Вы что-нибудь слышали про журналистскую этику?
  Про журналистскую этику я ничего не слышал, и это модное чудо явно чего-то недоговаривало, пытаясь втравить меня в какую-то авантюру. А я подумал и согласился на участие в передаче по одной простой причине: мне было любопытно, ведь я никогда не был на телевидении.
  Бородатый расплылся в жизнерадостной улыбке и в порыве чувств попытался меня обнять. Я пресёк странное поведение визитёра и поскорее сплавил бородатого, тем более, что в нашу сторону уже пялились любопытные.
  Букет я подарил заведующему отделением, тем более что она была женщиной, пакет с кучей упакованных фруктов я вытряхнул на стол в палате. Судя по упаковкам и этикеткам, все продукты было куплены в магазине напротив больницы.
  Через пятнадцать минут ко мне в палату действительно зашла женщина по фамилии Райс. Причём появилась она вместе с нашим лечащим врачом, который смущённо улыбался и явно заискивал перед гостьей. Из витиеватой речи доктора, напичканной специальными терминами и перемежаемой идиотским смешками, я понял, что врач пытается возложить на себя все без исключения успехи в моём стремительном выздоровлении.
  Наконец, заметив меня, врач растёкся в располагающей улыбке на тридцать два зуба и сказал, что мне крупно повезло, ведь я отправляюсь в клинку к лучшему неврологу России. Как-бы невзначай он попросил меня рассказать великому эскулапу, как замечательно он меня лечил, судя по результатам.
  Сборы не заняли много времени, и уже через полчаса Райс везла меня к моему дому. Заодно она передала весточку от Мастера: он сегодня будет проводить занятия в парке Коломенское и ждёт меня в три часа дня у входа в парк. Мне нужно было позвонить и предупредить Мастера, если у меня будут другие планы.
  Моё сердце учащённо забилось, но обострившаяся интуиция разочаровала бесперспективностью этой встрече: я не продвинусь ни на сантиметр в поисках убийц Евы. Но это мы ещё посмотрим. Я всё-таки позвонил Мастеру и предупредил, что сегодня обязательно буду.
  Домой меня привезли в первом часу, так что особо засиживаться не пришлось. Наскоро отобедав и переодевшись, я направился в сторону метро. Но, всё равно, на занятия в Коломенское приехал самый последний. Тем не менее, Мастер оказал мне 'особое внимание', отчитав за вчерашнюю прощальную стычку с Ингой.
  - Это что такое вчера было?! - грозно спросил он у меня. - Вы что вчера натворили?
  - А что? Она первая напала, - парировал я, поняв, что Мастер говорит о моей стычке с Ингой. - Она мне дыру в оболочке сделала.
  - Дыру? - возмутился Мастер. - Комариный укус, а не дыра. - Если бы на её месте был настоящий оператор, то заработали бы вы, Максимушка, хроническую импотенцию на всю оставшуюся жизнь. Поле у человека очень мощная структура, которая восстанавливается намного быстрее, чем физическое тело, и защитить его проще. Я вам, что вчера говорил?
  - Два кукиша сжать.
  - Вот именно! А чего вы в драку с заведомо более слабым противником полезли? Да ещё с женщиной! Ай-яй-яй. Тоже мне - рыцарь.
  - Она меня кольнула, а я ответил.
  - Ничего себе ответил! Ты, дружок, не ответил, а отвесил. Можно сказать, что она в вас снежком кинула, а вы ей голову кувалдой проломили. Чувствуете разницу? Вы её всё биополе в клочья разорвали. Нам Ингу спасть пришлось. Мы её на восстановление отправили. От такого вообще-то умирают, если вы, Максим, об этом не знали. Есть в медицине такое понятие - смерть по неизвестным причинам или внезапная смерть. Она к работе ещё не скоро вернётся. Максим, вы поймите: у вас энергии столько, что вы как электростанция можете город освещать и отапливать. Вы как готовый к бою линкор в торговом порту.
  - Простите, я не знал.
  - Не знал он, - продолжал злиться Мастер.
  - Так, может, помочь чем-нибудь.
  - Нет уж! Спасибо. Учитесь лучше, чтобы больше таких инцидентов не получалось. Идите к остальным курсантам, а то занятия уже пора начинать, - отправил меня Мастер к группе, в которой мне предстояло учиться.
  Заниматься предстояло под открытым небом в тени деревьев. Несмотря на будний день, народу было достаточно много. Настало время каникул, и значительную часть посетителей парка составляла детвора.
  Сама группа курсантов состояла, помимо меня, из двух человек. Первой была худенькая женщина возрастом немного за сорок. Интеллигентная и доброжелательная, одетая просто, неброско и подчёркнуто опрятно, она очень сильно походила на библиотекаря или администратора консерватории. Звали её - Татьяна.
  Второй моей сокурсницей оказалась девочкой лет пятнадцати или шестнадцати, которая вела себя отвратительно: разговаривала надменно и грубо, часто бесцеремонно язвила и, вообще, позволяла себе много лишнего, выражая своё презрение к окружающим. У меня зачесались руки: хотелось всыпать соплячке розгами по пятой точке, чтобы не могла сидеть пару дней. Зарвавшуюся девчонку хотелось непременно поставить на место вместе с её самомнением.
  Преподавателем оказалась плотная пятидесятилетняя дама, очень смахивающая на типичного педагога старших классов времён моей юности: серьёзная, строгая и с поставленным командирским голосом. Даже в парке, где обстановка располагает к неформальному общению и свободному стилю одежды, преподаватель была одета в консервативную длинную юбку, кремовую блузу с рюшами и бесформенную кофту ручной вязки. Конечно, она была в очках, и звали её Мария Ивановна. На этом сходство 'Мариванны' с учителем заканчивались.
  Речь Мариванны изобиловала пошлостями и матерными словечками. Нахальную соплячку преподаватель резко осадила всего парой фраз, чем значительно облегчила процесс обучения. Иногда Мариванна сознательно заставляла подключаться к лекции кого-нибудь из нас, выспрашивая порой очень личные вещи.
  Учебный материал давался простым понятным языком без скидок на пол и возраст слушателей. Мастер тоже был рядом, но он именно присутствовал, совершенно не вмешиваясь в процесс обучения, предоставив полную свободу своей коллеге.
  Мастер тоже был рядом, но он именно присутствовал, совершенно не вмешиваясь в процесс обучения, предоставив полную свободу своей коллеге.
  Так я узнал что Татьяна - это вампир со стажем. Она использовала модель охоты жалельщицы. У любого человека в жизни бывают тяжёлые ситуации, когда он ищет поддержки и сочувствия. Именно в эти моменты рядом появляется жалельщица. Она сочувствует, выслушивает, сопереживает, находит нужные слова для утешения, пробираясь к жертве в самое сердце и начинает жалеть: гладить по голове, успокаивать, искреннее сочувствовать и сокрушаться, а затем - льстить. Вместе с этим Татьяна вытягивала силы из очередного любителя поплакаться в чужую жилетку.
  В критических ситуациях человек мобилизуется, собирая все свои силы, чтобы противостоять ударам судьбы. Этот концентрат энергии и является целью жалельщицы. Она переключает поток энергии на себя и 'высасывает' жертву. В итоге вместо того, чтобы искать выходы и бороться, её обессиленная жертва впадала в глубокую депрессию, а Татьяна шла искать новую добычу.
  Оказалось, что депрессия - это и есть состояние энергетической разрядки нашего тела. Силы потеряны, и организм пытается экономить их остатки, потому, что дальше только смерть. Наряду с депрессией, другие модные болезни современности: синдром хронической усталости, многочисленные неврозы, аллергии, туннельный синдром, анорексия - тоже вызваны энергодефицитом нашего тонкого тела.
  Татьяна была опытным вампиром и сейчас проходила повышение квалификации.
  Противную девчонку звали Лена. Её заметили несколько месяцев назад, обучили, и начинающая вампирша стала работать на Мастера, но столь плодотворно, что её оправили на коррекцию, ибо засранка уже выскочила за все допустимые границы, что угрожало бизнесу по продаже похищенной энергии.
  Собственно говоря, разница в уровне подготовки была одной из базовых принципов такого обучения. Старшие курсанты обменивались опытом, указывали на ошибки и становились ориентиром для новичков.
  Закончив с теорией, мы перешли к практике. Теперь я понял: зачем нас привели в парк. Мы прогуливались по парку, разглядывая ауры отдыхающих горожан.
  Человеческий глаз и мозг составляют удивительную систему, а видим мы в окружающем нас мире намного больше, чем воспринимаем. Нас учили переключать внимание между каналами зрительно восприятия. Я раньше делал то же самое, разглядывая окружающих расфокусированным взглядом, но это было интуитивно и топорно, теперь я мог видеть оболочку других людей лучше и подробнее. Несколько относительно простых упражнений помогли развить в себе способность видеть биополе.
  Мы бродили по дорожкам или останавливались в сторонке от людей. Нам давали цель и просили каждого описать биополе мишени. В группе я был аутсайдером - жалким новичком. Но положение в корне поменялась, когда мы перешли к практической части. В каждом из упражнений я с большим отрывом переигрывал любую из моих партнёрш, и это при полном отсутствии опыта и какого-либо обучения ранее. Я не дела ошибок, видел оболочку мишени в деталях, мог чётко выделить поле каждого из людей, стоящих в группе, и, даже, обнимающихся влюблённых.
  Леночка явно страдала комплексом отличника. Раз за разом, оказываясь на последнем месте, девочка психовала и пыталась истереть, но Мариванна умудрялась с поразительной лёгкостью утихомиривать нахальную пацанку и заставляла подчиняться своим требованиям.
  Мариванна окончательно сроднилась с образом злого прапора и командовала нами как ей заблагорассудиться, натаскивая видеть биополе, выбирать уязвимые места на оболочке, улавливать особенности человека, давать ему характеристику по биополю. Помимо похмельных рогов на ауре, которые мне Мастер показал вчера на примере Инги, у людей оказались множество проявлений их болезней и пороков, которые легко читались по ауре.
  Незапланированная перемена в занятиях случилась слишком неожиданно. Учёбу бесцеремонно прервал коренастый человек в возрасте. Я его заметил издалека. Он уверенно шагал в нашу сторону быстрой пружинистой походкой, как будто собирался устроить драку. Набыченное лицо и брызжущий молниями взгляд говорил о том, что он в бешенстве. Не возникало сомнений в том, что причиной его раздражения являемся именно мы, судя по тому, как он смотрел именно на нашу группу.
  Сложение атлета дополнялось в незнакомце удивительно лёгкой и даже грациозной подвижностью. Мне не нужно было объяснять, что это значит - к нам шёл спортсмен или спецназовец какоё-нибудь. А попытка определить возраст визитёра поставила меня в тупик. Совершенно седая голова резко контрастировала с моложавым лицом. Ему с одинаковой уверенностью можно было дать и тридцать и пятьдесят лет.
  Появление незнакомца Мастера не обрадовало, с его лица пропала эфемерная лукавая улыбка. Он мгновенно стал сосредоточенным и напряжённым. Следом замолчала Мариванна. Я наработано переключил восприятие и присмотрелся к оболочке жутковатого гостя и обомлел. К нам шла сила, которую можно было почувствовать задолго до прямого контакта.
  Незнакомец подошёл к Мастеру и грубо схватил его за грудки:
  - Слышь, ты, Карабас-Барабас! Если ещё раз твои упыри к детям полезут, то я на хрен твой балаган спалю вместе с труппой. Это я тебя говорю!!!
  Мастер расплылся в испуганной улыбке, а руки безуспешно попытались расцепить стальную хватку спортсмена.
  -Э! Мы вообще-то тут занимаемся! - гневно крикнула на незнакомца Леночка.
  Её щёки пылали, а из глаз сыпались молнии. Так и до инфаркта недалеко. Возмущение девушки было понятным. Ведь, какой-то хам пытается отвлекать её несравненное высочество от важного дела, и более того: он претендует её лавры несносной стервы!
  Незнакомец сначала отпустил отвороты пиджака Мастера, а затем медленно повернул голову на окрик Лены. Тут он хищно улыбнулся и сказал:
  - Опа-а-аньки! На ловца и зверь бежит. Так вот кого я ищу! Не научилась ещё след стирать, сучёнка? И кто же тебя, сопля зелёная, надоумил из детишек силу пить? Тебе о законах кармы что-нибудь известно?
  Девчонка не вняла отчаянным жестам преподавателей и приняла боевую стойку. Неужели она с ним драться будет? Лицо противной пацанки мгновенно исказилось зловещей гримасой.
  - На, получи, урод! - крикнула девушка и со всей силы пнула хулигана в пах, но богатырь чуть качнул тазом назад и крепкая ножка в панковском ботинке угодила ему по бедру.
  К моему облегчению незнакомец не стал бить девушку. Я не был боксёром или драчуном, но остаться в стороне, когда бьют женщину, мне бы не позволила совесть и самоуважение.
  Седоголовый сделал намного хуже.
  Со словами: 'Ты это серьёзно?', он плавно и красиво всплеснул сразу обеими руками. Примерно так же выполняют упражнения в китайской гимнастике тайцзицюань. Он даже пальцем её не тронул, но дальше началась что-то жуткое. Узкие щёлочки разъярённых глаз противной девчонки мгновенно распахнулись до кошачьей округлости. Пунцовое лицо на глазах побурело, приобретая лиловый оттенок. Она по-рыбьи захлопала ртом, пытаясь вдохнуть, но грудная клетка не поднималась! Человек задыхался у нас на глазах!
  Я первый кинулся к девушке. На моих глазах погибал человек. Я запаниковал!
  - Дыши, дыши! Ха-фуф, ха-фуф, за-фуф, - задышал я как учили на занятиях, которые посещал вместе с беременной женой.
  Я прижался к её спине и обхватил руками живот. Так помогают освободить горло подавившемуся человеку. Я рывками несколько раз подряд сдавил живот прямо под рёбрами, и она задышала. Леночка сделала дёрганный нервный вдох и зашлась кашлем. Она не дышала, она хрипела как астматик. Не удержавшись, мы с девушкой упали на траву. Елена громко всхлипывала, а я все так же раз за разом сдавливал ей живот.
  - Всё, спасибо. Больше не нужно! - голос Мастера напоминал безэмоциональную речь электронной читалки с компьютера.
  Я в бешенстве уставился на Мастера, Мариванну и Татьяну. Никто даже не двинулся с места! Они стояли, как соляные столбы. Девочка могла умереть, а эти остолопы по-идиотски пялились на нас, как тупые зеваки. Испуг проходил, и меня начала разбирать злоба. Какого хрена!
  Седоголовый крепыш смотрел на меня и девушку-ребёнка как на двух омерзительных медуз, выброшенных на берег, а потом обратился к Мастеру и Мариванне.
  - Мальчик в шоковом состоянии. Лежит в первой детской. Поступил вчера утром. Врачи головы сломали, даже не знают в какое отделение положить. Менты криминал ищут, но не найдут. Остальное сами понимаете. Времени тебе не даю. Ты должен исправит ситуацию, или ты меня знаешь, - холодным злым голосом сказал незнакомец.
  Он шагнул нам навстречу, бесцеремонно схватил девушку за чёлки и приподнял её. Лена жалобно заскулила.
  - В следующий раз я тебя убью, паскуда, или к браткам на карусель отправлю. Будут драть тебя, пока сперма из ушей не польётся, а потом ты с переломанной шеей остаток жизни в богадельне догнивать будешь. Тюрьма для тебя курортом покажется.
  Здоровяк прижал голову девочки к земле.
  Я как недоумённо водил глазами по сторонам. Да разве так можно?! Да что же это делается? Я вообще не понимал, что происходит. Никто не собирался помогать девушке, все выглядели отстранённо-безразличными. Плевать они хотели на её состояние и омерзительное поведение этого подонка. Это же надо: здоровенный бугай полез в драку с девчонкой, у которой молоко на губах не обсохло.
  Наверное, седоголовый уловил моё возмущение.
  - А, кстати! - оживился незнакомец. - Ещё есть желающие пипетками померяться?
  Он выпрямился и выглядел уже не таким взбешённым как несколько секунд назад.
  - Нет, не нужно. Я всё понял. Мы уладим это недоразумение, - бесцветным голосом ответил Мастер.
  - То-то же, - прокомментировал седоголовый и развернувшись зашагал прочь также порывисто, как и шёл к нам.
  Я попытался поднять Лену с земли, чтобы усадить её, но мне опять никто не помог. Страшный гость ушёл на достаточное расстояние, и я открыл было рот, чтобы высказать этим уродам всё, что о них думаю. Но мой праведный гнев мгновенно разбился в мелкие брызги о каменное лицо Мастера. Теперь он напоминал не преподавателя православной семинарии, а злого разбойника откуда-то из-под Смоленщины шестнадцатого века.
  Вместо помощи Мастер сам на девушку:
  - Овца тупоголовая! Ты почему мне этого не рассказала?! Ты вообще соображаешь, что делаешь? Да я сам тебя сейчас удавлю, мерзавка! - начинал распаляться Мастер.
  Лена поджала колени к груди и обняла их руками. Сквозь дрожащие губы девушки донеслось глухое:
  - Ненавижу. Сука. Я ему отомщу. Сожгу, - хрипло шипела она.
  - Ты понимаешь на кого ты хвост задрала, соплячка?! - закричал на Лену Мастер.
  - Да, на клиторе я его вертела! - каркающим голосом выплюнула девушка в Мастера. - Не прощу! Убью, мразь.
  - Чем убьёшь? Клитором? - голос Мастера стал саркастически злым. - Тебе в психушку пора, милочка! - заорал он в конце.
  Мне стало действительно не по себе. Сам инцидент и гневная ипостась Мастера, который раньше был таким интеллигентным и вежливым, совершенно выбили меня из колеи.
  - Помогите мне, - я, наконец, вклинился в разговор. - Что с ней делать?
  - Добить нах..., - спокойно выдала Мариванна. - Если и сейчас не дошло, то разве что самим добить и осталось.
  - Да ты мне весь бизнес угробишь, идиотка малолетняя! - не мог успокоится Мастер.
  Над девушкой склонилась жалельщица Татьяна и положила руки ей на плечи.
  Мастер потерял интерес к страдающей Леночке и уже набирал номер на мобильном телефоне, отойдя в сторону.
  - Тебе больно? - наполнив голос сочувствием, спросила Татьяна.
  - Да иди ты! - резко ответила Лена и попыталась подняться, но её тут же занесло в сторону, и она упала.
  Девушка грубо отказалась от моей помощи и встала самостоятельно.
  - Прощайте, козлы, - выдала она, и, качаясь как пьяная, зыбкой походкой поплелась прочь.
  - Оставь, - сказал мне Мастер, когда я попытался пойти вслед. - Скоро пройдёт. Вот сейчас наша малолетняя идиотка присосётся к благородным сочувствующим гражданам и силушку восполнит свою поганую. Скотина!
  - Провал! - сказала Мария Ивановна. - А сколько в неё сил вложили, сколько времени посвятили, да и денег выбросили на ветер не маленькую сумму. Совсем разум девка потеряла, а я гордилась ей как собственным шедевром. Ах, какая талантливая девочка. Полгода занятий псу под хвост.
  - Пубертатный период плюс педагогическая запущенность. Ничего не поделаешь, - вторил ей Мастер. - Кыша уехала на почве ощущения собственного всемогущества. А то, что вы её натаскали - это всё усугубляет многократно.
  - Психоз? - неуверенно предположила Татьяна.
  - Нет, Танечка, - возразила Мариванна. - Мы сразу отсекаем операторов, страдающих психическими заболеваниями, и очень серьёзно приглядываем за психическим здоровьем наших заготовителей. Девочка - социопат на грани психопатии. Это склад личности, а не болезнь. Психиатрия тут бессильна.
  - Может, она действительно больна? - вмешался я. - Я не видел припадки эпилептиков, но, вероятно, это так и выглядит.
  На меня посмотрели все трое, как на собаку, которая внезапно заговорила.
  - Максим, поверьте мне, что эпилептиков, шизофреников, параноиков и прочих пациентов среди нас нет... Пока, - Мастер сделал акцент на последнем слове, - Но каждый из нас может удостоиться подобным диагнозом в будущем. Профессиональное заболевание, так сказать. Или вот ещё онкология нас очень любит, даже не могу предположить почему. А девочке врезали под дых. Наш дорогой Виннету выполнил идеальный энергоудар по нервному центру. Концентрированный пучок силы в район солнечного сплетения заставил мышцы сократиться. Девочка получила спазм диафрагмы и потерю дыхания. Вас били когда-нибудь под дых?
  - Да, били, но кулаком, - без радости сознался я. - Я не думал, что можно вот так вот...
  - Это оно и есть. Больно, но не смертельно. Только намного тоньше и ювелирно. Совсем не так, как вы шарахнули голой силой по бедной Инге. Вот как действую настоящие мастера. Вообще-то я рад, что в процессе обучения вы получил возможность воочию познакомиться результатом боевого применения наших способностей.
  - Не соглашусь, что не смертельно, - добавила Мариванна. - Повышенная чувствительность к энергиям и способность забирать энергию выливаются в уязвимость. Эта одна из особенностей людей, работающих с силой. Рядовой человек после такого удара, разве что, некоторый дискомфорт почувствует или тошноту, а вампир умереть даже может, если защиту не умеет ставить.
  - Я полагаю, что демонстраций нам на сегодня хватит, - резюмировал Мастер.
  - Да, действительно, - согласилась Мариванна и зябко передёрнула плечами. - На сегодня всё.
  - Девочки, до свидания, - попращался с курсантами и Мариванной Мастер. - А вас, Максим, я попрошу прогуляться со мной до машины.
  С начала сегодняшней встречи меня так и подмывало поинтересоваться у Мастера о его обещании помочь мне с поисками Евы. Наконец-то он сам соизволил проявить инициативу. Я мгновенно забыл о потерпевшей Леночке, о жалельщице и о Мариванне, превратившись в слух.
  После банальных вопросов о впечатлениях и вежливой лести в мой адрес Мастер поинтересовался:
  - Какие у вас планы на сегодня?
  - За город поехать хотел. Меня друг просил за домом присмотреть.
  - А где дом?
  - На Истринском водохранилище. Там посёлок элитный есть 'Развесистая клюква'. Это рядом.
  - Замечательно. Вы там жить будете?
  - Вообще-то, да. Но я о другом хотел спросить. Вы знаете, кого я ищу.
  Благодушно вежливую улыбку Мастера прорезали озабоченные морщины.
  - Поиски, поиски, поиски, - задумчиво бормотал он себе под нос, как будто не для меня.
  - Мастер, я не отстану. Вы обещали.
  - Обещал. Но пока ничем помочь не могу. У меня нет специалистов такого уровня. С жертвой работали профессионалы.
  - Мастерá? - язвительно подколол я собеседника.
  - Круче. Намного круче. Такие мэтры, как Виннету...
  - А почему вы его зовёте Виннету?
  - Не догадываетесь? - хитро подмигнул мне Мастер. - Потому, друг мой, что он последний из могикан.
  - Так, последние из могикан - это Чингачгук и его сын , - поправил я Мастера. - Разве не так? Я Финемором Купером в детстве зачитывался. А Виннету - это вождь племени апачей.
  - Может и так, но я привык его так называть. А Виннету, всё рано, последний. Страна советов очень серьёзно занималась исследованиями, далёкими от классической науки. Анэнэрбэ третьего Рейха советским специалистам и в подмётки не годились. Я вам позже много интересного о советской России могу поведать. Честно говоря, и наша компания вышла из секретных военных лабораторий. Но если мы в любительский хоккей вышли из второго или даже третьего дивизиона профессионалов, то Виннету из национальной сборной, он асс. Таких ветеранов сейчас не осталось во всех смыслах слова. Он один.
  - А может мне... - неуверенно начал я, подумав, что именно такой последний специалист сможет мне помочь в моём безнадёжном деле.
  - Ты, дурак? Не вздумай к нему обращаться со своей Евой! - всполошился Мастер. - Ты его за мать Терезу не держи. У него крови на руках по самую шею. Он тебя высушит до состояния сухофрукта. Уж больно ты сладенький, жирненький и наивный. Он такими методиками владеет, что нам и не снилось. Элита.
  - Так что мне делать, если вы помочь не можете?
  Мастер резко остановился, а я автоматически сделал ещё три шага вперёд.
  - Слушайте, Максим. Есть у меня идейка, только деньги нужны будут.
  - А что за идейка?
  - Я могу тебя вывести на уникального медиума. Точнее медиума и посредника: мать и сын. У мальчика талант. Он на ту сторону, как к себе домой ходит, но с головой у него беда. Хотя это и не удивительно при его-то способностях.
  - Медиум - это который с мёртвыми говорит? - уточнил я на всякий случай.
  - Истинная правда, - согласился Мастер, он разве что живот не перекрестил. - Твоя девочка на той стороне, и ты через медиума можешь задать ей вопросы. Мёртвые могут очень много рассказать.
  Теперь я сам замер. Неужели я снова смогу встретиться с Евой? Пусть даже способ будет весьма необычный, но я буду говорить с ней.
  - У тебя, Максим, деньги есть?
  Только сейчас я понял, что Мастер перешёл со мной на ты.
  - Есть. Мы теперь на 'ты'? - на всякий случай уточнил я.
  - После столкновения с Виннету, пожалуй можно и на 'ты'. У меня до сих пор руки трясутся. А ты как себя чувствуешь?
  - Спасибо. Не плохо. А что на счёт медиума?
  Мастер выудил из кармана телефон и, порывшись в контактах, нажал вызов.
  - Не будем откладывать дела в долгий ящик, - сказал он.
  Я с замиранием сердца прислушивался к едва слышным звонкам из динамиков чужого телефона. Наконец Мастер улыбнулся и сказал в трубку:
  - Приветствую, дорогая моя. Узнала?
  ...
  - Великолепно. И тебе того же, дорогуша.
  ...
  - Ты сама проницательность. Действительно не просто так звоню. Есть у меня курсантик один в котором я заинтересован. Но у него есть встречный интерес, который я пока не могу удовлетворить. Но ты можешь мне в этом помочь. Сможешь его в ближайшее время принять. Дело срочное.
  ...
  - Да.
  ...
  - Понимаю, но придумай что-нибудь.
  ...
  - Угу. Передаю.
  Мастер протянул мне трубку. Я аккуратно принял аппарат и прижал к уху.
  - Здравствуйте, - сказал я и замер.
  Я не знал что говорить.
  - Здравствуйте. Я вас слушаю. Говорите, пожалуйста, - мягко попросил меня голос интилегентной дамы.
  Немного посмаковав вежливое обращение абонента, я понял, что не знаю имени и отчества этой женщины, но, тем не менее, задал волнующий меня вопрос:
  - Мою знакомую девушку очень жестоко убили. Я хочу разыскать тех, кто это сделал.
  Большего говорить не потребовалось. Все тот же вкрадчивый голос произнёс:
  - Я вас поняла, но у нас всё приёмы на ближайшие три месяца расписаны. Есть у нас с Женечкой одно единственное окно в графике - завтра утром после одиннадцати, но это будет более обременительно для вас. Надеюсь, что вас предупредили, что мы стеснены в средствах. У меня ребёнок инвалид девства, и нам не просто.
  - Конечно, как скажете. Мне завтра утром очень удобно. А о гонораре не волнуйтесь.
  - О помощи, - мягко поправила меня собеседница.
  - Да, я готов помочь. Само собой, разумеется.
  - Спасибо вам, - проникновенно пролепетал динамик.
  Я замер на секунду, мусоля про себя неожиданно богатую интонацию последнего слова.
  - Спасибо вам, - несколько растерянно ответил я.
  Я попрощался и выключил телефон. Прислушавшись к своей интуиции, я удовлетворённо кивнул. Завтра меня ждёт нечто. Может я обманывал себя на счёт обострившейся интуиции, а, может быть, у меня просыпались новые способности или трети глаз открылся.
  Мы поговорили ещё с Мастером около десяти минут. Меня действительно заинтересовало обучение, теперь я смотрел на окружающий меня мир несколько иначе, а Мастер убеждал меня обязательно продолжить учёбу. Следующее занятие должно было состояться в пятницу.
  Прощание не заняло много времени, и я направился к стоянке с автомобилями, где в ожидании клиентов сидели частники. Я заглянул в бумажник и озадаченно почесал в затылке. Наличные денежные средства заканчивались, нужно обязательно наведаться в банкомат, чтобы снять деньги. Теперь моё согласие на участие в передаче и предстоящий гонорар, казались более чем уместными. Хватит ли у меня денег, чтобы добраться до моего нового дома?
  Четыре пары внимательных глаз уставились на потенциального клиента, таксисты сразу прикинули возможность приработка от замявшегося на краю стоянки человека. Моя нерешительность вытекала из несложных подсчётов наличности в моём кошельке. А хватит ли мне денег на то чтобы доехать до Роминого дома?
  - Вам куда-то ехать, уважаемый? - осведомился чернявый молодой мужчина в тактическом жилете с кучей карманов.
  - Да. Мне загород, - честно ответил я.
  Бомбилы сразу оживились.
  - А куда?
  И тут я растерялся, поняв, что не могу назвать точное местоположение дома. Я знал, как туда проехать, но вряд ли мог объяснить. Я как мог описал месторасположение удивительного дома и тут же добавил, что дорогу знаю и могу показать, как туда доехать. Таксисты посовещались и выкатили мне приличный ценник, который раза в три перекрывал количество денег у меня в кармане. Торговаться я не стал, а молча вытащив бумажник и продемонстрировал все купюры, которые у меня были в наличии.
  Разочарованное мычание таксистов в ответ лишило меня всякой надежды на скорейшее отбытие к месту исполнения обязанностей доверенного управляющего. Поездка откладывалась на завтра. Очень жаль. А мне так не терпелось оказаться в старом удивительном доме.
  Я уже развернулся и разочарованно направился в сторону метро, когда меня снова окликнули. За мной следом шагал тот самый мужчина в жилете.
  - Подожди, брат. Видим, что проблемы у тебя. Есть вариант.
  Чернявый подхватил меня под локоть и тут же махнул несколько раз свободной рукой. Как из-под асфальта вырос низкорослый кудлатый парнишка восточной наружности, он счастливо улыбался и заглядывал мне в глаза.
  - Вот. Он тебя отвезти сможет. Только ты деньги сразу ему давай. Ехать далеко, заправиться нужно.
  Я согласно кивнул.
  Ехать пришлось на старом, дырявом 'ведре' ВАЗ-2105 с прогоревшем глушителем и отчаянно воющим задним мостом или коробкой, а может и тем и другим. Молодой узбек Москву знал плохо, а Подмосковье для него было вообще загадкой. И я превратился в инструктора и штурмана в одно лице. Я указывал не только дорогу, но и подсказывал водителю, как и когда нужно перестроиться.
  Когда мы добрались до шлагбаума, перекрывавшего вход в стародачный посёлок, я устал как собака. Незнакомую машину отказались пускать в посёлок даже со мной, и довольный бомбила укатил на своём ожившем автопокойнике. Перед уходом я спросил у строгой охраны где поблизости есть магазин и банкомат.
  Поблизости было два магазина. Первый в домике правления дачного кооператива, но ассортимент там был весьма скромным: предметы первой необходимости, сигареты, спиртное и всякая мелочёвка. Второй магазин был в соседнем селе, по прямой до него было не более километра, а на машине около пяти - дорогу к посёлку преграждало полувысохшее болото, заросшее молодой порослью. Охранники посоветовали мне по болтам не ходить. Почему-то лес и болото пользовались дурной репутацией.
  Поблагодарив охранников и распрощавшись, я быстрым шагом направился к дому. Вечерело, и гладкие дороги посёлка уже полностью заволокло тенью от высоких деревьев и заборов. По дороге попались несколько мамашек с колясками, гуляющих парами и тройками. На бешеной скорости пронеслись малолетние велосипедисты и несколько подростков на роликах. Редкие прохожие не обращали на меня никакого внимания, занятые разговором или своими мыслями. Приятная атмосфера патриархального спокойствия, в которой млел посёлок, постепенно начала овладевать и мной. Моя походка стала медленной, настроение ленивым, а мысли отстранёнными.
  До Роминого дома я добрался уже с настроением отпускника, полностью абстрагировавшегося от бешеного ритма мегаполиса.
  Мой дом величественно выплыл из кроны старого дуба. Вечернее солнце играло огнями на тёмных стёклах, а вытянутые тени подчеркнули колоритный архитектурный образ. Я остановился и замер на некоторое время. Я не мог насмотреться на дом. И без того богатый образ дополнялся деталями и нюансами, которые упустило внимание раньше. От дома веяло не просто архаичной стариной, он лучился мудростью и таинственностью. Дом - загадка.
  Не знаю, что на меня нашло, но я решил применить полученные сегодня знания и попробовал увидеть оболочку дома. И она у него была! Так же, как и живой объект, дом окутывало поле с вполне узнаваемыми чертами. Плотная и массивная аура окутывала строение. Цвет у оболочки был примерно такой же, как и у стен изнутри - золотисто-коньячный, но очень разреженный и почти прозрачный. Оболочка едва заметно расширялась и сжимаясь, словно здание дышало.
  Неужели обладать аурой могут не только живые объекты?!
  Я послал дому привет типа воздушного поцелуя.
  И дом мне ответил встреченным приветствием на подобии солидного кивка головы, разительно отличающегося от моего дурашливого приветствия. От неожиданности я церемонно склонил голову и прижал руку к груди. Со стороны дома пришла тёплая волна, которая принесла лукавую стариковскую усмешку и приглашение.
  Всё ещё не успев прийти в себя от неожиданного открытия, я отомкнул замок на калитке и шагнул навстречу громадному древнему великану, который оказался живым. Не веря себе самому, я продолжил немой диалог с хозяином этого места, мысленно спросив:
  - А сколько вам лет?
  Я просто не смог назвать дом на 'ты'.
  Дом ответил. Где-то в голове пронеслись несколько образов: женщины в длинных платьях и несколько мужчин в однотипных долгополых сюртуках собрались под цветущей яблоней за столом с начищенным до блеска самоваром; усатый мужчина в рубашке с широкими рукавами перебирает гитарные струны и что-то поёт; по ступеням дома спускается седоголовый старик с пышными бакенбардами. Ещё крепкие руки старика опираются на палочку и перила крыльца, но вот ноги он переставляет еле-еле. Изо всех сил он старается показать остальным, что все в порядке, но могучая воля зажимает стоны боли, которые так и рвутся из его горла. Сам дом бережно ловит кожаные подошвы начищенных сапог поверхностями ступеней, чтобы уберечь старика от падения. Наверное, это хозяин дома.
  Я был в шоке. Будучи ребёнком я, как и многие другие дети, 'оживлял' окружающие меня вещи, мне казалось, что предметы вокруг могут чувствовать думать и переживать. Они могут любить и сердиться, тосковать, обижаться и помнить. С возрастом это прошло, а теперь я видел, насколько я был прав. Дом жил своей мудрой степенной жизнью, мало заботясь о мнении окружавших его людей. И тут я понял, что живущих в нём людей дом воспринимает, как своих питомцев. Здесь хозяином был дом. Он здесь главный!
  И я понял ещё кое-что очень важное именно для меня. Дом нравился мне, а я нравился дому. Это было неожиданно приятно. Дом дал мне понять, что Ромины жена и тёща ему противны. Также ему неприятен сам Рома и люди, которые приезжали с ним раньше. Дом очень любил ушедшего в иной мир скульптора и теперь очень тосковал по нему.
  Я знакомился с домом заново. Теперь сложная архитектура и большой объем приросли характером, волей, чувствами и воспоминаниями. Дом был личностью - могучим стариком, прожившим долгую и насыщенную жизнь. Он проживал её вместе со своими питомцами. Каждый из жильцов оставлял в доме частичку своей души, оживляя и генерируя его индивидуальность. Каждая из вещей доме несла эмоциональный заряд их владельцев, а дом впитывал чувства, эмоции и мысли всех, кто находился в нём или рядом.
  Моё поразительное открытие совершенно выбило меня из колеи. Я ходил по комнатам сомнамбулической походкой, глупо улыбался и перебирал вещи, как любопытный ребёнок. Мой восторг сложно было передать словами. Дом был живой, и он со мной общался!
  Звонок супруги вернул меня в реальность. Я чуть было не поделился с ней радостью своего открытия, но разумно удержался. Не хватало ещё напугать Лилю своим сумасшествием. В моё открытие действительно было сложно поверить. Это больше походило на шизофрению.
  Лиля радостно сообщила мне, что собирается на выходных приехать в Москву и навестить меня. Я её обрадовал тем, что уже выписался из больницы. Лиля действительно очень обрадовалась и заявила, что заберёт меня с собой. Хватит в Москве пылиться, меня уже все заждались. В ответ я рассказал о Ромином предложении и о том, что сейчас нахожусь в уникальном доме: старом, красивом, удивительном. Ромино предложение в продаже квартиры она восприняла с энтузиазмом, а вот новость о доме её насторожила, такой поворот событий явно не входил в её планы. Она тут же стала рассказывать о том, какие замечательные новые дома стоят под их захолустьевском. Она уже присмотрела для нас таунхаус. В конце Лиля заявила, что под страхом смерти не повезёт девочек в Москву, им так хорошо у бабушки и дедушки. Я был готов поспорить: кому и с кем там хорошо, но вместо бесполезных препирательств я рассказал жене, что в субботу вечером меня пригласили участвовать в известном ток-шоу.
  К моему удивлению жена на это отреагировала вяло и даже с опаской.
  - Максим, а может не нужно? Бог с ней, с этой славой. Ведь жили спокойно и не лезли никуда, - осторожно спросила она.
  - Котёнок, я уже пообещал. Мне деньги заплатят. Да, интересно же. Никогда на телевидении не был.
  - Решай сам, но я не в восторге. И деньги тут ни при чём. Обойдёмся. А ты, когда собирался приехать?
  - Как только банк ипотеку снимет. Ещё с ремонтом в подъезде и квартире нужно решить. Сама понимаешь.
  Жена обречённо вздохнула.
  - На следующей неделе обязательно приеду.
  - Приезжай, мы тебя ждём. Максим, я тогда в Москву не поеду. Ты сможешь девочкам вещи привезти?
  - Смогу. А ты со мной на ток-шоу не хочешь сходить?
  - Нет. Хватит с меня всяких массовых мероприятий. До сих пор вся трясусь, в себя прийти не могу. А ты в Москве как долго находиться планируешь?
  Лиля говорила о моём переезде в её родной городишко, как об окончательно решённом вопросе, но с непонятными сроками воплощения в жизнь. Мне стало не по себе. Жену расстраивать не хотелось, но и от перспективы навсегда остаться в её захолустьевске, я тоже был не в восторге.
  - Зайчонок, мне нужно ремонт в подъезде сделать и квартиру продать. Да и Роме я пообещал за домом присмотреть. Думаю, что месяца на два или три здесь задержусь.
  Лиля наверняка хотела сказать что-нибудь колкое в мой адрес, но сдержалась.
  - Приезжай. Мы так тебя здесь ждём, - тихо сказал она.
  Сердце сжалось от боли, но я не мог сказать ничего больше. От продолжения неприятного разговора меня спасли дочки. Они только что вернулись с прогулки и обеим очень не терпелось поговорить с папой.
  Я рассказал моим куколкам, что буду учувствовать в ток-шоу на телевидении. Это новость вызвала настоящий фурор у девочек. Я был уверен, что завтра половина городка уже будет знать о том, что меня пригласили для участия в телевизионной передаче.
  На прощание со мной поговорили тесть и тёща. Лилины родители не скрывали своей радости по поводу возвращения дочки и внучек к ним 'под бочок'. Тёща намекала, что неплохо было бы уговорить соседей по площадке продать свою квартиру нам, а обе квартиры объединить. Тесть стоял на том, что молодым нужен отдельный дом с участком и собственное хозяйство, ведь он так мечтал о своём подворье. Похоже, что мне отводилась роль арбитра, который должен был поставить последнюю точку в неразрешимом выборе из двух вариантов, при полном отсутствии других альтернатив.
  Я тяжело вздохнул. Практически двухчасовой разговор оставил в душе неприятное чувство раздвоенности. С одной стороны я отчаянно скучал по жене и детям, а с другой стороны - мне жутко не хотелось остаток жизни провести в чужом мне городе в шаговой доступности от тёщи с тестем. У меня голова шла кру́гом.
  Отложив решение сложных вопросов на потом, я начал готовиться ко сну.
  Побродив по тёмным комнатам и коридорам, я выбрал себе для сна рабочий кабинет в мансарде. Постельного белья здесь, разумеется, не было - Ромина тёща постаралась, зато нашлось чудесное ватное одеяло тяжёлое и толстое, пахнущее сухой пылью, но, безусловно, очень тёплое и уютное.
  Я мысленно пожелал дому спокойной ночи и улёгся на старый кожаный диван с высокой спинкой. Под боком ворчливо запели пружины, а толстый валик подлокотника довольно скрипнул кожей, когда принял на себя вес моей головы. Я немного поворочался, размещаясь как можно удобнее, а потом блаженно замер, дожидаясь сладких снов.
  Выспаться ночью не удалось. Дом вздыхал и поскрипывал, громко думал и вспоминал прошлое, периодически поглядывая на меня. Но со всем этим можно было мириться. Я догадался переключить восприятие, как учила Мариванна, и вообще перестал воспринимать дом за исключением едва слышных звуков. Но заснуть так и не получилось. Мне мешали.
  Проблема была вне дома и вне участка, на котором стоял дом. Коварная проблемища притаилась аккурат за забором. Там кто-то ходил. Трещали ветки и шумели кусты, раздавалось невнятное бормотание и тоскливые завывания. Я пытался убедить себя, что это молодёжь балуется или, на худой конец, заблудившаяся скотина из соседнего посёлка забрела. Утром я сам видел небольшое стадо коров возле речки.
  Но сейчас за моим забором были не коровы. Таинственные захватчики упорно провоцировали меня на то, чтобы я вышел за ворота усадьбы. А я этого не хотел. Героем я не был, но и трусом себя не считал.
  К тому же погода испортилась. Небо закрылось непроглядной пеленой свинцовых туч, температура заметно упала, и зарядил противный моросящий дождик. Я обошёл весь дом, проверил все запоры на дверях и окна. Я не стал спускаться только в подвал. Геройствовать будем завтра. Таинственные визитёры, которые не желали показываться на глаза и одновременно упорно обозначали своё присутствие, нагоняли на меня такую жуть, что я лёг спать, укутавшись с головой.
  Перед тем как заснуть, я подумал, что завтра обязательно нужно найти собаку, чтобы охраняла меня и дом от непрошенных гостей.
  
  Глава 17. Медиумы
  Утро встретило промозглой хмарью и сыростью. Но противнее всего был ветер: резкий, холодный и мокрый. Метеорологи, как обычно, прозевали резкое изменение погоды. Ещё вчера интернет обещал, тёплый денёк и слабенький дождик. Но сегодня теплом и не пахло, казалось, что становиться ещё холоднее.
  Придётся заехать в свою квартиру за тёплой одеждой, чтобы совсем не околеть от холода.
  Холодильник ЗИЛ нисколько не разочаровал пустым нутром, я этого ждал, но, повинуясь условному рефлексу, всё равно распахнул дверцу и наклонившись внимательно рассмотрел пустые полки. Здесь даже мыши не было, которая могла повеситься. Перекусить можно было и по дороге.
  Я разыскал старый, но очень приличный ватник, и пошёл в сарай-амбар-цех-гараж, где стоял Mercedes-Benz Sprinter, хотя часы показывали ещё только шесть часов утра. Дело было совсем не в том, что мне не терпелось добраться до ближайшего фаст-фуда, или я немедленно хотел отправиться в квартиру за тёплой одеждой. На самом деле, я боялся опоздать к медиумам. В моих руках была тонкая ниточка, ведущая к ответу на главный вопрос: кто убил Еву. И эту ниточку ни в коем случае нельзя было упустить. Если автофургон сломан, то мне придётся выбираться на 'перекладных', что займёт намного больше времени, чем я рассчитывал.
  Я остановился перед массивными деревянными воротами. Толстенные доски стягивали кованные железные полосы, а через обе створки тянулась увесистая поперечина, запертая амбарным замком на проушине толщиной в два пальца. Я присвистнул. Замок больше напоминал пудовую гирю, которую расплющил хулиган-молотобоец. А вросшую в толстенный столб проушину можно было срезать разве что автогеном.
  Мои руки уважительно взвесили этот раритетный замок, и дверь открылась, даже ключа не потребовалось. Когда я приподнял замок и держал его на весу, штырь с проушиной легко выскользнули из гнезда. Тяжеленный замок с лязгнувшей поперечиной и болтающимся ухом остались у меня в руках. Аккуратно перенеся замок с поперечиной-шлагбаумом на другую сторону ворот, я боязливо приоткрыл одну створку. Не было ожидаемого скрипа и скрежета, кованые петли оказались смазанными.
  Внутри было темно. Чтобы не покалечиться в тёмном сарае с обилием незнакомых вещей я включил фонарь на сотовом телефоне. В ярком искусственном свете от крохотных светодиодов радостно заблестело лобовое стекло автофургона. 'Sprinter', имел длинную базу, увеличенную высоту и спаренные задние скаты. Передо мной был отличный образец универсального коммерческого автомобиля.
  Причина, по которой он здесь находился, открылась сразу. Спринтер был передвижной художественной мастерской. Заднюю грузовую часть машины занимали подрамники, мольберт и другая художественная канитель. Несколько озадачили меня тележки, лебёдки и шанцевый инструмент. Неужели он выезжал на природу, чтобы там ваять свои скульптуры? Но я вспомнил про авторские надгробия, и сразу всё стало ясно.
  Я проверил жидкости и заряд аккумулятора. За машиной следили, и придраться было не к чему. Масло не пугало угольной чернотой, верхний уровень тосола застрял где-то посередине между максимальной и минимальной отметками, фары светли ярко, машина завевалась сразу, выплюнув облачко солярного выхлопа, двигатель работал ровно, даже протектор на колёсах был не стёртый.
  Машина была на ходу, в отличном состоянии, бак заполнен наполовину. Но тут я столкнулся с неожиданной проблемой. Я не мог сообразить, как включается задний ход. После многих попыток я обнаружил, что под рукояткой на рычаге переключения передач есть кольцо, которое нужно было тянуть вверх, тогда включалась задняя передача. К своему облегчению я всё-таки выехал из ворот сарая.
  Я оставил фургон прогреваться с включённым двигателем, а сам побежал открывать ворота. Тут меня ждал неприятный сюрприз. На, облитой росой, молодой травке отчётливо виднелись куриные следы. Только курица была размером с доброго страуса, если не больше. Обратно к машине я возвращался уже вприпрыжку, ожидая, что вот-вот из кустов выскочит голодный курозавр и погонится за мной, как за живым лакомым завтраком.
  Выгнав машину из ворот, я вышел из автофургона уже с метрическим огнетушителем в руках. Так я себя чувствовал более уверенно. Логика подсказывала мне, что это чья-то дурацкая шутка, но вопрос о собаке в одно мгновение назрел особенно остро. Здесь стоило опасаться хотя-бы этих дебильных шутников. Закрыв ворота, я пулей запрыгнул в салон и нажал педаль акселератора.
  Высокий темп езды я поддерживал до самого МКАД. Только там я опомнился, что еду за рулём такой крупной машины первый раз в жизни, и начал управлять автофургоном более осмотрительно. Единственным плюсом динамичной езды оказалось время, за которое я добрался до Москвы. Ехать в центр города на малознакомой машине я не решусь, а добраться до намеченного адреса на метро займёт не более сорока минут. Я решил заехать домой и забрать тёплые вещи.
  Двор моего дома оказался практически пустынным. Место для автофургона нашлось прямо у подъезда, и я запарковал мерседес. Квартира встретила унылым запустением. Чтобы прогнать тягостное ощущение пустоты включил телевизор. Я собрал сумку вещами. Приготовил себе завтрак и уселся с кружкой горячего чая перед компьютером.
  Насколько прекрасно и удивительно такое изобретение человеческого гения как интернет. Оно прочно вошло в нашу жизнь, а кого-то и поглотив полностью и без остатка. За считанные минуты я разыскал несколько собачьих питомников и приютов расположенных поблизости к дому. Скопировав данные в текстовый редактор, я распечатал страничку на принтере и больше не знал, что мне делать. Не желая маяться от безделья, прихватив сумку, я вышел из квартиры, быстрым шагом сбежал по лестнице и выехал из двора, не желая встречаться с соседями. Поганые надписи на стенах в подъезде так никуда и не исчезли.
  Проболтавшись по городу, я к назначенному времени свежим и бодрым стоял у подъезда старенькой хрущёвки из крупных розовато-бежевых блоков. Я разглядывал двор и его обитателей, обитатели разглядывали меня, а вежливая женщина с ребёнком-инвалидом опаздывала. Её сотовый телефон упорно молчал, а моё настроение плавно сползало к отметке унылого разочарования. Неужели она обманула или забыла обо мне?
  Я не сразу обратил внимание на странную пару. Впереди шла низенькая плотная женщина пенсионного возраста, одетая как учительница из семидесятых годов, а следом за ней неуверенным шаркающей походкой волочился сутулый мужчина с совершено седой головой, лицо его было низко опущено, и разглядеть его не получалось. Сразу бросалось в глаза, что мужчина был одет в школьный пиджак старшеклассника застойных годов, а голову мужчины плотно охватывала шапка-панамка с полупрозрачным матовым козырьком и эмблемой московской олимпиады-80. Если бы не пиджак и кепка мужчины, то я бы ни за что не обратил бы внимания на парочку.
  Поравнявшись со мной, пожилая женщина спросила:
  - Вы Максим?
  Я вздрогнул от неожиданности.
  - Да. Здравствуйте. А мы знакомы?
  - Вы вчера мне звонили от Мастера.
  - Да.
  Я пялился на женщину и её спутника. Похоже, что эта полноватая коротышка с короткими седыми волосами и престарелый ребёнок-инвалид и есть те самые медиумы. Она представилась как Клара Изотовна и пригласила меня в дом:
  - Пойдёмте ко мне. Холодно на улице, как в октябре, хотя и лето. Вы простите, что заставили вас ждать. Мы Женечке лекарства по льготным рецептам получали. У нас ужасно относятся к инвалидам, а за бесплатные медикаменты всю кровь готовы выпить.
  Похоже, что тема про собственные невзгоды и жестокий мир была для Клары Изотовы любимым коньком. Теперь она ловко оседлала его и не переставая рассказывала мне о лишениях и ударах судьбы вплоть до самых дверей их квартиры. Несуразный Женечка вяло плёлся сзади, раскачивая в руке полупустую женскую хозяйственную сумку солидного объёма.
  Квартира оказалась предполагаемо бедноватой, но чистой и подчёркнуто опрятной. Меня сразу проводили в общую комнату с относительно новым диваном. Вся остальная мебель осталась здесь с восьмидесятых, если не с шестидесятых годов. Неизменный ковёр на стене и хрусталь в серванте окончательно возвращали в Брежневскую эпоху. Даже телевизор был массивный ламповый с выпуклой стеклянной трубкой-экраном.
  Женщина усадила меня в одно из кресел разделённых узким журнальным столиком, а сама ушла на кухню. Женечка включил телевизор и уселся на стул с мягкой подушечкой спиной ко мне. Я смотрел на седую короткостриженую голову и сгорбленную спину медиума и пытался предположить, как мы с ним будем общаться. За все прошедшее время я не услышал от инвалида ни звука.
  Женщина вернулась в комнату с разносом, уставленным пузатыми чайничками, вазочками, старорежимными чашками и печеньем в упаковках.
  - Вам чай с сахаром или без? Кофе, если хотите, но кофе у меня растворимый и недорогой.
  Хозяйка поставила разнос на столик, устроилась в соседнем кресле и вопросительно уставилась круглыми глазами на меня.
  Я опомнился:
  - Ничего. Я чаю чёрного, если можно. Не крепкого. У меня сотрясение мозга. Мне нельзя.
  Женщина ещё раз испытующе посмотрела на меня, как бы сканируя, и, утвердившись в своём убеждении, приступила к делу:
  - Какого рода у вас вопрос? Мастер никогда не присылает ко мне за помощью в простых случаях. Скорее всего, от вашего дела уже отказались несколько специалистов.
  - Вы знаете, - начал я, пытаясь собраться с мыслями. - Произошла трагедия. Погибла девушка. Её убили страшно и бесчеловечно. Я разыскиваю её убийц.
  - Хм. Вы родственник?
  - Нет.
  - Муж, любимый человек, жених?
  - Нет. Мы едва знакомы.
  - Это хуже. Родные, которые прибывают в мире ином, намного лучше откликаются на зов. Не могу гарантировать результат.
  - Да мне хоть что-нибудь.
  Женщина вздохнула.
  - Три тысячи долларов.
  Я чуть не поперхнулся, но сумел сдержать удивление. При таких расценках, учитывая загруженность этих медиумов, можно не просто мебель поменять, а новую квартиру купить. Я не удосужился заранее озаботиться ценой приёма и снял в банке сумму наобум. Теперь получалось, что мне не хватает долларов семьсот, если считать по последнему курсу.
  К своему счастью я вспомнил о конверте Ромы, который до сих пор лежал у меня в заднем кармане.
  Женщина истолковала заминку по-своему.
  - Лечение так дорого. Вы представить себе не можете, во сколько мне обходится спасение моего мальчика.
  Жадная искорка блеснула в кротких глазах.
  Порывшись в кармане, я извлёк тысячу долларов и портмоне с деньгами. К долларам акула бизнеса отнеслась весьма благосклонно, а рублёвый эквивалент она пересчитала по 'конски-высокому' курсу доллара к рублю. Я было хотел возмутиться, но бизнес-бабушка подвела меня к окну и показала на вывеску обменного пункта в соседнем здании. Разброс курсов в 'обменнике' был приличным. И кто к ним обращается с такими расценками?
  Закончив с расчётами, делец от посредничества с мёртвыми удалилась на кухню. Женечка смотрел детскую познавательную передачу про книгу Жуля Верна 'Две тысячи лье под водой'. Созерцать его горбатую спину было неудобно и не интересно, и я снова переключился на изучение комнаты.
  Книги и журналы, их было очень много. Настолько много, что помимо двух книжных шкафов, все свободное пространство на стенах было занято полками и стеллажами. Из-за этого книги становились такой-же частью комнаты, как окна и потолок или обои. Я увидел многотомники подписных изданий советского периода, громадную подборку журналов 'Наука и жизнь', новые книги в глянцевых обложках, дешёвые мягкие томики и благородные солидные тома, внушавшие уважение своим возрастом. Никакой системы в библиотеке не прослеживалось. Художественная литература соседствовала с учебникам, справочниками и сугубо научными трудами. Дешёвые издания в мягких обложках перемешивались с фолиантами, тиснёнными золотом. Вокзальная жвачка на серой бумаге типа любовных романов уживалась на одних полках с трудами философов. Многотомное издание Ульянова Ленина с одной стороны подпирали труды Блаватской, а с другой учение Карлоса Кастанеды. Причём где-то в середине трудов вождя мирового пролетариата затесалась 'Дианетика' Л.Рона Хаббарда.
  - Читать любите? - поинтересовались со стороны двери.
  Женщина состояла в проёме с кипой белых полотенец.
  - Да, но сейчас, по большей части, некогда. К тому же я электронные книги читаю на планшете или ридере, - признался я.
  - Ох уж эти компутеры, - покачала головой женщина.
  Она именно таки и сказала 'компутеры'.
  - Души в них нет. Думать они не дают. Скоро совсем люди отупеют. А интренет этот? Там ведь одна непотребщина.
  Клара Изотовна сокрушено покачала головой. Я в чём-то был с ней согласен, и спорить не стал. Я ждал, когда мы приступим к сеансу или как он там называется.
  - Пойдём, Женечка, - Старушка взяла сына за плечи. - Одному хорошему человеку нужно помочь в благородном деле. Пойдём, зайчик мой.
  Сгорбленный зайчик обречённо встал со своего стула и выключил телевизор. Пульта здесь не было, и он нажал кнопку рядом с экраном. Мамаша повела своего странного отпрыска чуть ли не под ручки к креслу. Уже вместе с сыном она отодвинула его от стены и усадила туда Женечку. Процесс подготовки больше напоминал ритуал или подготовку к пыткам. Женщина тщательно привязала руки сына к подлокотникам, ноги - к коротеньким ножкам, а туловище примотала широким длинным полотенцем или лучше сказать целой полотняной дорожкой к спинке кресла. Голову Жени она тоже привязала к изголовью и закрыла глаза медиума повязкой.
  Затем минут пятнадцать они общались. Женщина что-то шептало в ухо медиума, а потом подставляла своё ухо к его губам. Наконец она вспомнила обо мне и, выставив перед креслом смешной пуфик, указала мне пальцем на него. Я понял всё без слов и усекался перед странноватым мужчиной на низкий пуф. Сидеть было неудобно. Приходилось наклонившись вперёд держать медиума за кончики пальцев, а ноги приходилось поджимать.
  Пожилая женщина склонилась к моему уху и шёпотом сказала:
  - Представляйте себе вашу девушку, зовите её.
  Дальнейшие рекомендации носили исключительно технический характер. Как держать руки, о чем думать, что делать, когда медиум вступит в связь и наладит канал.
  Я хотел спросить, как я узнаю про канал, но тут щеки обдало холодом.
  - Максим, - сказал Женечка.
  Голос был удивительно звонким и молодым. Такой больше подошёл бы комсомольскому вожаку или лидеру молодёжного движения какой-либо партии.
  - Не здоровайтесь, - предупредила женщина шёпотом.- Спросите кто это. Говорите очень вежливо. Ни в коем случае не грубите и не ругайтесь. Они этого не любят, но и на провокации поддаваться не стоит. Мы ещё не знаем, кто это пришёл.
  У меня голова пошла кругом. Ещё месяц назад я даже предположить не мог, что буду ловить маньяков, разговаривать с домом и поддаваться на провокации мёртвых людей из потустороннего мира.
  - Максим, не ссорьтесь с сестрой. Я умаляю тебя. Прости её, она этого не заслуживает, но ты прости. Ей и так не просто. Она понимает, что не права, но гордыня мучит её. Прости. Нам больно, когда вы ругаетесь или плохо думаете друг о друге. Ведь вспомни, как она о тебе заботилась.
  - Это, наверное, кто-то из ваших родителей, - прошептала оператор, а потом испуганно спросила. - Они живы?
  - Нет.
  Да, действительно! Подобным открытым голосом говорил мой папа. Он действительно был лидером, романтиком и комсомольским вожаком.
  - Спросите у него или неё что-нибудь такое, что известно только вам и им. Чтобы не напороться на посланца нижних миров.
  Я спросил у пришельца:
  - Скажи, а где остались мои альбомы с детскими рисунками?
  - Их выкинули. Это было случайно. Помнишь когда мы переезжали на Фрунзе.
  - Да.
  - Лерочка положила их вместе с газетами, а я выкинул вместе с мусором. Прости меня. Я случайно.
  - Ничего, пап. Я не сержусь.
  - Хотя, остался рисунок у племянницы тёти Маши. На старой даче висит. Ты для тёти Маши горы и небо рисовал. Помнишь?
  - Да.
  - Помни... - губы медиума затряслись и скривились в жуткой гримасе.
  Женщина тут же подсказала мне:
  - Он уходит. Не хватает сил. Не сможет больше говорить. Поторопитесь.
  - Папа, я понял тебя. Я обещаю помириться с Лерой. Мы приедем к вам на могилу.
  Лицо медиума мгновенно расслабилось и оплыло в безвольную маску.
  - Все. Ушёл, - сказала оператор. - Он услышал вас. Наверное, долго пытался связаться с вами. Женечка, пробуй найти Еву. Старайся, Евгений.
  Рот, привязанного к креслу человека, захлопал как у лягушки, а потом Женя начал говорить женским голосом с неестественно гипертрофированной артикуляцией:
  - Эк, дылда вымахал. А как жоглой был, так и остался. Непутёвый ты. Ничего хорошего из тебя так и не получилось. Это же надо в такую кутерьму влезть, - резкими отрывистыми фразами говорил медиум.
  - Кто это? - настороженно спросила Клара Изотовна.
  - Соседка с первого этажа. Никому прохода не давала. Жуткая особа.
  - Это паразит. Гони её, Женечка. Чур, прочь. Скорей гони! - быстро заговорила женщина и принялась тормошить сына за худые плечи, - Это неупокоенная, но сильная. Бродит между мирами, пристанище найти не может. Не позавидуешь такой судьбе. Не самоубийца?
  - Не знаю. Вроде, нет, - ответил я.
  - Гони эту паскуду! - заорала старушка. - Пошла на хрен прошмандовка тухлая!!!
  Бранные слова резанули слух. Никак не вязалось они ни с женщиной, ни с квартирой, ни с принятым тоном общения.
  - Думайте, Максим, вспоминайте. Старайтесь! Как можно ярче представьте себе вашу девочку. Глаза, речь, жесты, одежду, запах. Полнее, пожалуйста. Женечка уже устаёт. И если паразиты стали цепляться, то потом от них спасу не будет.
  Я напряг память, концентрируясь на милом образе. Старушка устроила прямо камлания.
  - Ева, Ева, Ева. Отзовись. Обрати на нас внимание. Женечка, зови Еву, - монотонным голосом тянула она и активно раскачивалась.
  - Она далеко, но есть путь, - неожиданно чистым и юным голосом отозвался медиум.- Вижу путь. Да. Вот...
  Руки его начали мелко вибрировать.
  - Да, да, да, да, да-да-да-да-да-да, - все быстрее и быстрее начал тараторить привязанный медиум.
  Мелкая дрожь начала растекаться по всему телу Евгения. Мелко часто затряслась нижняя челюсть и вместе со слипшимися пулемётными "да-да-да..." послышался дробный стук зубов.
  - Женя, сопротивляйся! Не дай себя вести! Ловушка!!!
  Женщина уже кричала, как сумасшедшая и сама трясла сына с такой силой, что кресло ходило ходуном. Женя перестал дакать, а сквозь зубовный скрежет послышалось задыхающееся:
  - Тут страж. Помо... Пом.. ги . М-м-м-м.
  Медиума выгибало дугой так, что полотенца трещали от напряжения, и предательски скрипело древнее кресло.
  На меня накатила всепоглощающая жуть.
  Я оглянулся в бессильной попытке найти помощь, но мне стало только хуже. Хрусталь ползал по стеклянным полкам в серванте. Миленькие фарфоровые статуэточки отплясывали, тряслись и подпрыгивали в бесноватом танце, книги вались с полок, выскакивая одна за одной, углы заполнялись клубящейся тьмой, а в комнате веяло могильным холодом.
  Но после ночной встречи со стаей собак в лесу меня не запугаешь. Я сорвал маску с лица медиума и вылил прямо на искажённое лицо и выкаченные глаза молоко из фарфорового соусника.
  Неожиданно запахло тухлятиной и трупной вонью. Женечку вырвало мощной струёй какой-то жижи и он обессиленный повис на привязи.
  - Идиот! Ты, куда моего мальчика затащил?! - заорала на меня Клара.
  Оскорбления усугубились отборным матом, который летел в меня из перекошенного рта вместе со слюнями.
  Женя гортанно всхлипнул или крякнул, мамаша сразу переключилась на сыночка. С моей помощью она его развязала. Без меня она ни за чтобы не справилась, разве что разрезала бы полотенца. Узлы так затянулись, что даже мне пришлось попотеть. Хотя, казалось бы: что сложного в том, чтобы развязать связанные полотенца и полотнища?
  На теле у Жени было множество свежих гематом, которые стремительно наливались синевой. Женя стал дышать ровнее и спокойнее. Я чувствовал, как под руками пропадает жар и стихает бешеное сердцебиение медиума. Женя мирно по-детски засопел. Он уснул.
  В комнате царил полный кавардак. Разбитая посуда, разбросанные книги, выблеванная медиумом жижа и мерзкая вонь.
  - Ну что, сволочь? Угробил мне мальчика. Теперь ты мне миллион уже должен и лечение оплатишь, говнюк! - приключилась женщина на меня. - Я на тебя неуспокоенные души натравлю. Я твою семью на тот свет отправлю.
  Левая рука со скрюченными пальцами двинулась к моему лицу.
  Зря она про семью сказала. Если до этого я был дезориентирован, да и чувство вины у меня лезло наружу - не удержать, то последние слова бешеной дуры вырвали меня из ступора.
  Я схватил старушонку за середину предплечья и убрал скрюченную культяпку от моего лица. Бабка вскрикнула и, выдернув руку, интенсивно тряхнула маленьким кулачком. Среагировав на металлический блеск, я снова схватил её руку и обомлел, когда увидел, что из-под рукава старой ведьмы выскочили часы 'Breguet', украшенные стразами или бриллиантами. Изящный браслет свободно болтался на пухлом запястье. Подобные девайсы, я видел у цыпочек верховноправителей нашего холдинга. Наряд и аксессуары каждой из таких спутниц тщательно обсуждались нашими девушками по нескольку недель.
  Недостойно мужику драться или перепираться с женщиной, тем более со старушкой. Но тут я понял, что меня нагло разводят на бабло. Бизнес и ничего личного. Сработал инстинкт переговорщика, заставлявший мгновенно подстраиваться под ситуацию и брать её под контроль.
  - Слышь, ты, выхухоль старая. Я тебе за что три косаря зелени отвалил? За это десятиминутное представление? Где информация, карга? И ты ещё будешь меня на бабки разводить? - заорал я на старушку.
  Пожилая женщина отстранилась, но ни испуга, ни паники я не почувствовал. Воздев руки к потолку, она начала раздуваться, увеличиваясь в размерах. Может это был гипноз, а может искажение пространства или портал какой-нибудь. Я бы уже ничему не удивился.
  Встав на ноги, я шагнул в сторону Клары Изотовны и, склонившись, задал вопрос:
  - Где мои бабки?
  Иллюзия прекратилась. Ведьма снова стала маленькой, пухлой и неуклюжей женщиной.
  - Пошёл вон отсюда! Я сейчас милицию вызову, вахлак! - взвизгнула она.
  - Вызови! Я опрошу их по квартире твоей пройтись, и как ты будешь объяснять им, откуда у бедной мамы ребёнка-инвалида часты стоимость больше чем зарплата всего следственного отдела за год.
  Последним аргументом я попал в точку. Ведьма сломалась.
  - Забирай свои вонючие деньги и проваливай!
  Старушка с трудом встала, замерла на некоторое время, а потом грузно завалилась на бок и, закатив глаза, осела на пол. Я присмотрелся и смог увидеть её оболочку матово бледную и расплывчатую как кисель. Судя по ровным контурам, она неплохо сохранилась для своего возраста. Любые заболевания, тем более хронические, оставляй неизгладимый след. Я, конечно, не был уверен в своём заключении, ведь опыта у меня фактически не было, но я решил, что старушка симулировала сердечный или какой-то ещё приступ, пытаясь мной манипулировать.
  Я бесцеремонно потряс 'актрису погорелого театра' за плечо и сказал:
  - Встань. Не юродствуй. Я все вижу.
  В подтверждение своих слов я представил себе прут и несильно хлестнул воображаемой розгой по оболочке в районе задницы старой ведьмы. Я угадал. Бизнесменша, торгующая талантами своего больного сына, вздрогнула как от удара, а потом с видимым усилием заняла сидячее положение.
  - И чего тебе нужно? Чего приходил, если сам такой умный? Мы с Женечкой сделали всё что могли. С папой ты поговорил, а это дорогого стоит. А то, что там кто-то стража поставил, то это о многом говорит само по себе. Те, кто это сделал - птицы высокого полёта. Твоему Мастеру до них как до Луны пешком топать. Щипает помаленьку на мелководье, тем и кормится. Это всё. Чего ты ещё хотел? Деньг забрать? Так мы почти всё отработали. По нашей линии вряд ли кто больше сделает. Вот ты про десять минут говоришь, а Женечке после этого ещё неделю с силами собираться нужно.
  Женщина говорила спокойным ровным голосом, как будто не было той театральной игры в нищету перед сеансом, самого сеанса и безобразной сцены после него, когда бизнес-старушка как заправский вокзальный кидала пыталась стрясти с меня побольше денег. Пожилая женщина устало улыбнулась:
  - Чего ты на меня как на врага смотришь? Да, я такая. Да, я использую талант своего мальчика. Мы живём на это.
  - Работать не пробовала? - желчно заметил я.
  - А это не работа? Мы людям пользу приносим. На Женичкином уровне единицы могут работать. В общем, так. Я тебе половину денег отдам. Хотя и не по совести это. Ты на Женю посмотри, изверг.
  Измазанный блевотиной, медиум мирно спал и тихо посапывал, уютно свернувшись калачиком на полу. Если бы не разгром, то можно было подумать, что он уснул лёжа на полу во время чтения книг или просмотра телевизора.
  - О! Видал, что произошло, - женщина обвела комнату руками. - Кого-то мы с того света в наш мир вытащили. Я-то квартиру почищу от гадостей из астрала - не впервой, а ты сам смотри если кто-то из гостей с того света за тобой увяжется. Мастер - урод просто. Мог бы предупредить, что не лоха, а серьёзного человека ко мне пошлёт. Вид у тебя такой, как у приезжего на Казанском вокзале. Зла на меня не держи. Издержки профессии.
  Она попросила меня помочь с уборкой, а я не возражал. Ведьма с лёгкостью причислила меня к негласному клану избранных, участником которого числила себя и сына-медиума.
  Уборка сводилась к следующему. Я расставлял книги, убирал осколки, подметал мусор и пылесосил. Клара Изотовна ходила из угла в угол по траектории, известной только ей самой. Она жгла свечи и какие-то благовония, делал ими многозначительные пассы, бормотала себе под нос торжественную ахинею. Из всей уборки она взяла на себя только уборку рвотных масс своего сына.
  Уборка помогла мне выявить ещё один факт. Книги уже вылетали раньше таким же образом со своих мест. Страницы были разорваны, обложки исцарапаны и помяты, а корешки потресканы. Может этим и объяснялось хаотичное расположение книг в шкафах и на полках?
  Наконец я насмелился и спросил у ведьмы:
  - Адля чего столько книг?
  - Женечка читает.
  Я удивился. Проснувшийся и помытый Женечка совершенно не походил на книголюба. Сейчас он с болезненным видом сидел в кресле и пялился на кулинарное шоу в телевизоре.
  - У вас есть с собой книга? - спросила у меня хозяйка.
  Я пожал плечами и взялся за сумку с которой приехал. Когда-то не так давно, в прошлой жминой жизни, я брал с собой в дорогу книги, чтобы не скучать. Порыскав по карманам и отделениям, я извлёк мятую книжицу с произведением Пелевина на серой бумаге.
  Женщина, ни слова не говоря, передала книгу сыну. Женечка повертел книгу со всех сторон, а потом стал поочерёдно перелистывать одну страницу за другой. Мне казалось, что он просматривает книгу, разыскивая картинки, но через пять минут Женечка поднял голову и посмотрел на меня.
  - Хорошая история. Увлекательно. Если вы уходите, то я верну вам книгу, а если немного задержитесь, то я хотел бы дочитать.
  Книга сейчас была открыта где-то посередине.
  - На здоровье, - озадаченно ответил я. - Читайте, пожалуйста.
  В своё время я сам ходил на куры скорочтения, но такого не видел никогда. Мне сразу вспомнился фильм 'Человек дождя', где Дастин Хофман играл аутиста с неординарными способностями.
  После трудов праведных ведьма накормила нас с Женечкой сочными вкусными голубцами и сочным овощным блюдом, названия которого я не знал. В жилые комнаты меня не пустили, а вот кухню и туалет я посетил. Обстановочка в них кардинально отличалась от подчёркнуто убогих гостиной и прихожей. Дорогой ремонт, обилие бытовой техники и кристальная чистота царили за границами приёмной зоны для клиентов.
  Посиделки прошли мило и даже интересно. Ведьма оказалась юморной старухой с ярко выраженными актёрскими талантами. Она рассказывала уморительные истории из жизни своих клиентов и обитателей той стороны. Особенно ей нравились истории про измены и сердечные дела.
  Вышел я уже после шести вечера. Только на улице я понял: у меня выскочило из головы то, что я должен забрать половину гонора, заплаченного медиумам. Старушка заболтала меня. Вот хитрая бестия! Я расхохотался. Все деньги остались у неё.
  Подниматься было лениво, и я зашагал в сторону остановки. Ведьма была бизнесменом до мозга костей, ради денег она смогла ловко задавить эмоции и добиться своего.
  
  Глава 18. Виннету
  Погода на улице испортилась ещё больше. Стало холоднее, порывистый леденящий ветер гонял по тротуару сорванные молодые листья и веточки, а небо грозило разразиться затяжным ливнем. Клубящееся брюхо тяжёлой тучи скребло по крышам многоэтажек, гонимое ордой воздушных масс атмосферного фронта.
  Я натянул капюшон на голову и повыше застегнул молнию куртки. Хотелось быстрее добежать до метро, чтобы как можно меньше времени провести под суровым небом, но тут я услышал:
  - А! Юный упырёк!
  Капюшон значительно уменьшал обзор, и я откинул его, оглядываясь на столь неожиданное приветствие. В мою сторону бодро вышагивал то самый Виннету, который так здорово уделал Мастера и его присных в Коломенском. Теперь 'последний из могикан' готовился напасть на меня.
  Не смотря на холод, он был одет в светлую трикотажную рубашку с коротким рукавом и тонкие туристические брюки.
  - Тебе чего тут надо? - продолжал давить на меня Виннету. - Никак гражданку Сивоконь с отпрыском здесь навещал? Сюда иди, придурок!
  Седоголовый шёл ко мне ужасающий и грозный. Было такое впечатление, что на меня прёт танк или локомотив. Я оробел от столь внезапного 'наезда'. Стало действительно боязно, ноги приросли к земле, а под ложечкой нехорошо засосало. Казалось, что меня сейчас втопчут в асфальт.
  Но тут во мне проснулся маленький герой. Неисчислимое количество раз мне приходилось наступать на хвост своей гордости, молча выслушивая крики начальника или хамство зажравшегося чинуши, надеясь решить вопрос миром, поступившись собственным достоинством. Нет уж, дудки! На сегодня с меня хватит! Я, как и в случае с упырихой Ингой, представил выключатель для хама Виннету и нажал на клавишу, вырубив давящую волну последнего из могикан. Навалившиеся на меня ощущения мгновенно пропали.
  Виннету оступился на полушаге и замер с вытаращенными глазами. Теперь я видел перед собой не грозного и могущественного великана, а обычного хамоватого мужика, пусть крепкого, но безобидного. Аура грозного величия последнего из могикан оказалась всего лишь мороком или гипнозом.
  - Однако! - выдал он. - Мощный ты мужик, как я посмотрю. Откуда научился такому, братэлло?
  Ну вот, я теперь ему уже братом стал. Постоянное ощущение собственного превосходств Виннету укоренилось у него в голове, тем болезненнее для него была я оплеуха, полученная какого-то новичка.
  - А, ты кто такой, чтобы мне хамить, ушлёпок? Иди лесом, чувак, - парировал я дерзкий наезд Виннету, развивая своё преимущество.
  Мужчина смотрел на меня без прежней брезгливой озлобленности. Наоборот, теперь он смотрел с интересом и уважением.
  - Ты, постой, парень, не кипятись. Поговорить нужно, - уже вполне дружелюбным тоном ответил мне Виннету.
  - А мы уже на 'ты'? - резко ответил я, поддерживая дистанцию с нахалом.
  Раздражение от незаслуженного хамства с его стороны не улеглось.
  - После сегодняшней встречи можно и на 'ты',- скабрезно пошутил он.
  - Что вы от меня хотели?
  - Прости, дружище, если обидел. Неправильно тебя оценил. Извини, бывает, - продолжил Виннету, не обращая внимания на мой недружелюбный тон. - Давай все же на 'ты'. Не люблю лишних условностей.
  - И что ты от меня хотел? - спросил я уже чуть более миролюбиво.
  - Так лучше. Ты же не из шайки Мастера?
  - Нет. Они предложили мне обучение, лечение и помощь.
  - А, что ты им даёшь взамен?
  - Они собрались меня изучать.
  - Ох, ты. Наверное, есть в тебе что-то очень непростое. А, ты сюда к Сивовконь ходил?
  - К кому?
  - Сивоконь Клара Изотовна и Евгений Альбертович.
  - Да. К ним. Мастер посоветовал.
  - Понятно. Другого я и не ожидал. Не стоит тебе сюда ходить. Мёртвых вообще тревожить нельзя. И лезть без подготовки за пределы нашего мира не стоит. Ведь не зря миры живых и мёртвых разделены. Грех это. И ещё неизвестно, что ты с собой притащить можешь, если вернёшься.
  - Поздно. Я у них уже был и с мёртвыми общался. Уже на сража напоролись, и на полтергейст удалось посмотреть.
  - Вот, ведьма старая. Допрыгается сволочь рано или поздно. Как сынок у неё не сгинул ещё, сам удивляюсь.
  - А от меня что ты хотел?
  - А? Ах да. Припугнуть тебя хотел, чтобы не ходил ты к ведьме этой. Для тебя же лучше будет. Меня Григорием, кстати, зовут.
  - Максим.
  - Не обижайся на меня, - ещё раз извинился Виннету. - Раньше все люди со способностями под карандашиком стояли, многие на органы работали, а теперь свобода, мать её перетак. Анархия кругом! Вот, и твориться чёрт знает что. Всякие шарлатаны - это мусор, пусть будут. Они разве что в чужой карман залезть могут. А вот когда такие как Сивоконь в бизнес ударяются, тогда жди беды. Шарлатаны хороши своей относительной безобидностью, а настоящие операторы могут реальные силы пробудить или иномирные сущности к нам вытащить. И последствия тогда размером от локального террористического акта до всепланетной катастрофы могут случиться. Не зря церковь ворожей, колдунов и волшебников божьими отступниками считает. И инквизиция не просто так костры по всей Европе жгла. Если человек работает с химическим или биологическим оружием, то за ним обязательно стоит надзор, контроль и серьёзное обучение с практическим опытом, а если какая-нибудь пацанка в силу природных способностей запросто может элементалей пробудить или демона в наш мир вытащить, то уже никто и не чешется. Вот и приходится мне функции народной дружины выполнять, то одному по рукам ударишь, то другого мордой в говно ткнёшь.
  - Можно вам вопрос задать?
  - Это какой?
  - Главный.
  - Ну, если главный, то валяй.
  Я рассказал ему о цели визита и кратко описал предысторию.
  - Ах, вот оно в чем дело, - облегчённо выдохнул он.
  Потом Виннету-Георгий задумался.
  - Слу-у-у-ушай. А у тебя сейчас время есть?
  - Не совсем. Уже вечер, а мне ещё за город ехать.
  - А куда?
  - Я свою машину возле станции метро оставил. Сюда общественным транспортом добирался.
  - Хм. Поехали. Я тебя довезу, заодно поговорим, да и я немного развеюсь. Не против?
  - Хорошо, - согласился я.
  Машина Георгия стояла здесь же во дворе. Этим и объяснялся его совсем лёгкий наряд, не подходящий для прогулок по такой сволочной погоде. Новенький Porsche Cayenne Magnum производил впечатление. В моём понимании такая дорогая машина не слишком соответствовала образу идейного и бескорыстного борца, которым мне раньше представлялся Виннету.
  Георгий показал себя виртуозом вождения тяжёлого и быстрого автомобиля. Ехать с ним было удивительно комфортно, никаких рывков или резких торможений. Крупная машина органично влилась в поток автомобилей и волшебным образом просачивалась через автомобильные пробки, оказывалась на светофорах, когда горел зелёный, изумительно попадала на полосы, которые двигались быстрее остальных. При всём при этом Георгий умудрялся непринуждённо вести беседу.
  - Я посмотрю, что можно для тебя сделать. Заранее обещать ничего не буду. Что получится, то получится. Сначала в органах информацию подниму. Может быть, что-нибудь наскребём по твоей девочке, а потом я тебя с настоящими спецами познакомлю. Там посмотрим. Когда я в конторе служил, то возможностей, конечно, больше было. Сивоконь тогда тоже могла больше.
  - А она тоже на органы работала? - удивился я.
  - Конечно. А ты как думал? В этом нет ничего удивительного.
  - Не знаю даже. Вроде, советская идеология опиралась на атеизм и научный подход, отвергала религию, мистику и всевозможные паранормальные явления с домовыми и снежными людями.
  - Милый мой, советская идеология выросла из мистических культов. Маркс и Энгельс были оккультистами. Антирелигиозная позиция имела целью концентрацию энергии общества на новых, относительно чуждых установках. Нужно было очень много энергии, а на тот момент больше всего энергии на себя забирали именно религиозные культы: христанство, магометнство, иудаизм и буддизм, не считая всякой мелочи. Большевики путём террора сумели переключить потоки энергии на себя. В противном случае их режим долго бы не протянул.
  - Так всевозможные партии и объединения - они тоже энергетические вампиры? - спросил я.
  - Не вампиры, а системы накопления и направления жизненной силы на групповые или глобальные цели. Если хочешь знать, то самая большая и могущественная система потребления жизненной силы - это любое государство. Государство собирает энергию и расходует её на общие цели или на потребности элит. Можно провести аналогию с фискальной и бюджетной политикой государства - сбор налогов и расходование по бюджетным статьям.
  - А большевики сумели украсть энергию.
  - Энергию можно украсть, только убив человека. Жестоко, зато эффективно. Большинство древних цивилизаций именно так и делали - приносили в жертву людей, и хорошо, если врагов. Вспомни империю инков. А с большевиками всё и проще и сложнее, чем ты думаешь. Любые системы устаревают, как автомобили. Появляются новые, более способные и эффективные системы. Смена политических режимов и цивилизаций - это и есть процесс эволюционный путь развития потребителей жизненной силы групп населения. Ты знаком с теорией пассионарного этногенеза Гумилёва?
  - В общих чертах.
  - Пусть несколько узко и однобоко, но там даны основы эволюции глобальных энергосистем. Вообще-то, я докторскую по этой теме защитил, но она закрытая, под грифом.
  - Так ты энергосистему Советского Союза защищал?
  - Ну, это громко сказано. Система, прежде всего, должна развиваться, а для это нужно её изучать, изучать другие систему, искать возможность практического применения накопленных знаний. Собственно говоря, этим я и занимался, но в более прикладной плоскости. Служил на балго, так сказать.
  - Вы в таком подразделении служили, если не секрет?
  - Теперь не секрет. Группы операторов, обладающих неординарными способностями: суггестивными, мнемоническими, телепатическим, телекинетическими, биолокационными и прочее. Ещё в ЧК и ОГПУ были целые отделы и подразделения, занятые вопросами непознанного. Используя те или иные методы, упор делался на их прикладную сторону безотносительно природы и вписываемой в действующую идеологию. Ещё иезуиты говорили, что цель оправдывает средства. Не слышали раньше о Якове Блюмкине?
  - Нет. А, вас как-то отбирали для этой службы? - поинтересовался я.
  Виннету рассмеялся.
  - Не меня отбирали, а я отбирал. Я в исследовательском центре работал при девятом управлении. Я доктор медицинских наук и кандидат психологических. На физиологии специализировался. Краями неврологию, психиатрию и психологию прихватил. Мы проверяли способности, изучали и готовили специалистов для тех самых подразделений. Вербовкой другие люди занимались.
  - А по виду и не скажешь. Я думал, что вы из 'Альфы'.
  - Всё так думают, но я мастер спорта по десятиборью - спортсмен. Генетика такая, природа меня не обидела силушкой и выносливостью. Я собственно и в медицину то пошёл, чтобы методики тренировок и восстановления разрабатывать. Со спортивной медицины начинал.
  - А почему из спорта ушли? Или тогда не спрашивали?
  - Ещё как спрашивали! Не то слово. Мне такие проверки устраивали до того как я в исследовательскую группу попал. Я и в конторе не сразу с операторами начал работать, сначала анализом данных зарубежных исследований занимался. Потом новые методики на людях пытались 'обкатывать'. Операторов тренировали. А, со временем выяснилось, что я некоторые упражнения лучше чем сами опетартоы выполняю. Это все и решило. Я из категории кураторов в основной состав рабочих групп попал.
  - А чем занимались?
  - Ты вообще соображаешь, о чем спрашивает?
  - Прошу прощения. Не подумал. А что теперь с этими группами?
  - А что у нас с СССР? Распалась. Кто-то за границу сбежал. Кто-то во всевозможные структуры устроился. А кто-то и как Мастер или Сивоконь на себя работают. Не правильно все это.
  - А Мастера вы знали раньше?
  - Мы вместе начинали. Он к нам из института мозга попал. Тощенький аспирантик тогда был, такой - ботан ботаном. Способности по профилю ведомства у него оказались так себе, но бизнесменом оказался сволочь талантливым. Сейчас на обучении упырей специализируется.
  - Оригинально.
  - Ничего оригинального - банальщина. Кстати, тебе лучше у него обучение все-таки пройти. Способности у тебя колоссальные, но это все равно, что заряженное ружье в доме держать. Когда-нибудь да выстрелит. И лучше знать, как с ним обращаться. Чему научился?
  - Пока ничему. У меня вчера только первое занятие было.
  - А блок, который ты мне сегодня поставил - он откуда?
  - Само получилось. От тебя давление шло, а я его выключил.
  - Надо же. Первый раз с таким встречаюсь. Очень мощная штука. Ты себе что-то представлял, когда блок ставил?
  - Выключатель.
  Виннету искренне и открыто заржал. Я засмеялся вместе с ним. А потом началось моё обучение. Георгий весело и просто рассказывал о биополе или оболочках человека. Я жалел, что не имел возможности записывать, лекция от Виннету получилась просто великолепной. Георгий оказался отличным преподавателем. Механизма, проявления, методики работы, все основы давались системно. Материал подкупал кажущейся простотой.
  К стоянке с автофургоном мы подъехали не сразу. Дорогу путали несколько раз.
  Когда мы прощались, было уже темно, и мне пришлось ехать к дому с включёнными фарами. Может быть я уже привык дороге, а может быть повезло. Запутанный маршрут, на кортом я ориентировался по указателям и приметным местам, я проехал в полной темноте вообще без затруднений. Дом встретил меня приятной волной мягкой радости. Вернулся его любимый питомец - самый сообразительный и отзывчивый из тех, кто у него был.
  Я вспомнил о ночных таинственных визитёрах и следах громадной курицы перед воротами только когда загнал автофургон на придомовой участок. Но за собакой ехать было уже поздно. Похоже, что меня ждёт ещё одна бессонная ночь. Я зажёг свет во всех комнатах, а также несколько уличных фонарей на участке. Потом запер всё, что можно было запереть. Я прихватил с собой наверх в кабинет скульптора старый топор из сеней и ломик из автофургона. Так было спокойнее.
  Только перед сном я догадался поверить телефон. Трубка на экране горела красным, а количество попущенных звонков перевалило за второй десяток. Несколько раз звонила Лиля. Пару звонков было от адвоката Тёши. Один звонок из офиса моей бывшей компании. Три звонка от Мастера. Остальные звонки были от честного журналиста Владика. Он ещё несколько смс-сообщений мне сбросил.
  Оказывается меня сегодня ждали на телевидении для беседы и 'обкатки'. Владик очень интересовался: прочитал я или нет материалы, которые он мне передал. В последней смске он уже спрашивал: отказался ли я от участия в проекте? Я отправил ему смс-сообщение о том, что был сегодня очень занят и завтра ему перезвоню. Буквально через несколько секунд мне пришло сообщение о том, чтобы я завтра обязательно подъехал по указанному им адресу к трём часам дня.
  Следующее смс-сообщение было от Мастера, тот просил меня подъехать в пятницу к двенадцати часам в 'Прогрессия-Лэнд', там будет проводиться следующее занятие. Я Мастеру тоже отписался, что всё понял и буду в назначенное время.
  Перед сном я отправил Лиле длинное любовное смс-послание. Очень жаль, что сегодня не смог поговорить с женой.
  
  Глава 19. Соседи
  Утром я проснулся очень рано потому, что замёрз. Меня бил озноб. Нет, я не простыл - мне было жутко холодно. Я лежал, укрывшись ватным одеялом и овчинным тулупом с оторванным рукавом, но всё-таки промозглый холод лез мне под кожу, бугрясь мурашками.
  Быстро вскочив c дивана, я попрыгал на носочках, старясь разогнать кровь. И тут я понял, что мои руки и ноги тёплые, а ладони даже горячие, и наваждение озноба пришло откуда-то со стороны. Я в очередной раз безмерно удивился. Это мёрз дом!
  Дому было холодно! Он не мог себя обогреть как древний старик. Но если деревенский дед мог одеть подшитые валенки, свалявшийся свитер и, видавшую виды, жилетку из овчины, то дом не мог бороться с приступами волголого холода, его мучила сырость, которая накопилась за всё время его одиночества. Дома, оказывается, тоже могут мёрзнуть, их могут терзать стариковские болячки, они могут страдать от одиночества и тихо погибать, брошенные своими питомцами.
  Нужно ему помочь.
  Я знал, что в доме есть газовое отопление, но раньше я и предположить не мог, что мне летом придётся топить дом. Разыскав домовую котельную, я некоторое время пытался разобраться: как работает немецкий газовый котёл, а потом, положившись на русское 'авось', включил незнакомую отопительную технику, повернув небольшой переключатель. Сначала загорелись пара светодиодов и голубой экранчик на открытой панели, а через некоторое время котёл заворчал, зафыркал и порадовал целым набором утробных звуков. Я пялился на незнакомую водогрейную штуковину с фатальной обречённостью в глазах, но технические боги домашнего очага были сегодня на моей стороне, и котёл через некоторое время зашумел мягко и ритмично.
  Поняв, что победил, я принялся изучать котёл. По сути дела, котлом управляли выключатель и две рукоятки, одной - регулировалась температура теплоносителя в системе отопления, а другой - температура горячей воды, которая подавалась в кран. Подсвеченный голубым, экранчик показывал сразу несколько параметров. Поколдовав над ручкой отопления, я выставил режим работы на полную мощность.
  Через какое-то время действительно вокруг потеплело. Дом ответил удовлетворённым ворчанием. Я его не слышал, зато хорошо чувствовал это ногами, стоя на слегка вибрирующем полу. Было похоже, что этажом ниже кто-то включил мощный сабвуфер, и пусть музыки неслышно, но волны басов разносятся по всему дому через стены и перекрытия. Затем я прошёл по всем этажа и закупорил окна. Дом будет легче высушить от лишней влаги, если как следует его разогреть изнутри.
  Покончив с заботой о моём гостеприимном хозяине, я направился в ванну. К моей великой радости, через какое-то время из-под крана потекла действительно горячая вода. Можно было принять тёплый душ! Я чуть ли не бегом побежал в мансарду и вернулся обратно в ванную комнату на втором этаже, комкая в руках свежее полотенце и чистую одежду.
  Я долго стоял под упругими струями, подставляя тёплой воде то один, то другой бок. Чтобы не испортить удовольствие от приятной процедуры, я тёр себя намыленной губкой излишне тщательно и неторопливо. Так что, закончив с мытьём, я даже немного устал. Довольный и распаренный я медленно спустился на кухню и, также как и в прошлый раз, принялся шарить по шкафам и холодильнику. Но еды, разумеется, не было. Я привёз одежду, компьютер художника, планшет и даже настольный будильник, но о продуктах я вчера так и не озаботился. Хотя мог и должен был это сделать. Пришлось признать свою оплошность.
  Из всей еды мне удалось найти только полупустую упаковку подушечек жевательной резинки в кармане джинсов. Нужно идти в магазин за продуктами.
  Порывшись в полуразобранной сумке, я выудил планшет и включил навигатор. Какое замечательное средство интернет! И минуты не прошло, как я разыскал на интерактивной карте свой посёлок и соседнюю деревню. Я практически сразу нашёл в деревне нужный магазин. Крупное здание необычной формы заметно выделялось среди небольших прямоугольников деревенских домов. Магазин был относительно недалеко.
  Я занялся изучением маршрута предстоящего марш-броска за покупками. Если идти к магазину через наш посёлок и его КПП, то придётся сделать большой крюк. Таким путём нужно ехать на машине. Зато, если я со своей окраины пойду через лес напрямик, то расстояние по прямой составит всего около полукилометра. Заблудиться невозможно - между лесом и деревней пролегало небольшое шоссе. Я выйду на него в любом случае.
  Конечно, можно доехать и на автофургоне по длинной дороге, но ведь ходить новыми незнакомыми путями - это так интересно. Зачем я буду лишать себя удовольствия прогулки через лес? Ведь, наверняка, попадётся что-нибудь интересное. Пора познакомиться с ближайшим окружением.
  Если бы я знал, что мне там попадётся, то обошёл бы лес стороной. Но на тот момент у меня из головы совершенно вылетели воспоминания о страхах и переживаниях позапрошлой ночи, которые так и не дали мне заснуть, и про упоминание охранников о 'дурном' месте я тоже забыл.
  Уже через десять минут в сапогах и куртке я спускался с холма, на котором стоял дом, в зелёную чащу небольшого леса. Ночью был дождь, и мне пришлось накинуть капюшон, чтобы не промокнуть от капели, которой со мной щедро делились лесные деревья и кустарник.
  В лесу не было ничего интересного. Ёлки, сосны, берёзы, несколько рябинок, чахлая травка, пробивающаяся сквозь лесную подложку, всё было мокрым, холодным и унылым, как зимние питерские дворы-колодцы. Я повыше застегнул молнию, чтобы сохранить тепло под одеждой. Казалось, что лес пытается высосать из меня тепло вместе с жизнью. Если закрыть глаза, то легко можно было представить, что сейчас как минимум октябрь.
  Ощущение того, что рядом находится кто-то ещё, появилось примерно на середине пути. Мгновенно вспомнились позапрошлая ночь и предупреждение охранников. Как говориться: 'хорошая мысля́, приходит опосля́' и 'хороша ложка к обеду'. Если раньше кто-то неведомые ходили за оградой, а я был в доме, то теперь эти кто-то находились совсем уж близко.
  Я скинул капюшон и начал оглядывать на ходу. Ноги непроизвольно ускорили шаг.
  - Кто здесь? - громко спросил я, но голос предательски дрогнул, выдавая мой страх.
  Неприятный холодок стал расползаться по телу. Вокруг не было никого. Лес шумел и осыпал меня каплями ледяной воды. Промозглый ветерок в одно мгновение сдул остатки тепла с головы и полез под короткую шевелюру. Пугающие тени мокрого леса обступала меня со всех сторон.
  Увидев впереди прогалину, я кинулся на просвет, как ночной мотылёк. Но обширная поляна оказалась не лучшим местом для спасения от таинственных незнакомцев. Ощущение чужого присутствия только усилилось, а холод стал вообще загробным.
  - Да, что же это творится? - запричитал я. - Кто здесь?!
  Ответа не было, лишь зелёные лесные стены, окружавшие поляну, начали двигаться на меня, намекая, что пора паниковать. Я раньше не был суеверным человеком, но после вчерашнего спиритического сеанса и яркого представления гостей с того света с выбрасыванием книг и загробными голосами, я был готов поверить во что угодно. Волосы зашевелились на моей голове.
  Желая разглядеть врага раньше, я сосредоточился и переключил восприятие, как учила Мариванна на занятиях у Мастера. Возможно, что мне удастся разглядеть оболочку прячущегося врага. Я поступил очень неосмотрительно!
  Практически рядом с собой я увидел высоченную костлявую старуху, которая протянула ко мне тощие руки с гротескно длинными и тонкими пальцами. Каждый палец заканчивался скрученным как сверло длинным ногтем, напоминающим сосульку. Драное рубище, пустые провалы глазниц и свалявшиеся волосы, которые извивались над её головой, как змеи у древнегреческой медузы Горгоны.
  Я никогда в жизни не испытывал такого ужаса. Страх придал мне резвости. Поднырнув под тощую руку приведения, которое практически схватила меня, я пустился наутёк, не разбирая дороги. Наверное, я кричал, хотя не уверен. Появившиеся впереди, калитка и ворота моего дома казались спасением от жуткого монстра, и последний отрезок пути я летел, едва касаясь земли. У меня не было времени и возможности открывать ворота. Я попытался перескочить двухметровый забор с разбега, как спецназовец, но забор оказался отнюдь не с армейской полосы препятствий, а моя физическая форма и рядом не стояла с подготовкой профессиональных военных. Вместе с досками я грохнулся на землю перед калиткой, а крепкий забор теперь обзавёлся прорехой в три доски.
  Удар о землю всё-таки привёл меня в чувства, и я перестал паниковать. Проворно вскочив на четвереньки, я сусликом нырнул в образовавшуюся дыру, подвывая от ужаса. За забором я попал в тёплые объятия дома. Так, наверное, хозяин берёт на руки своего щенка, который испугался больших, но совершенно безобидных коров. Мне только заскулить осталось. Но зато ко мне мгновенно пришло спокойствие - я был под надёжной защитой. Оглянувшись назад, я увидел призрак жуткой старухи, маячивший возле самой дороги. Но едва видимый силуэт угадывался только по облаку ауры беспокойного умертвия. Рядом виднелись ещё несколько призрачных пятен.
  Дом откровенно потешался надо мной. Я чувствовал, как он смеётся. Вы знаете, как смеются старые дома? А я знаю. Вокруг вас начинает едва заметно трястись воздух. Кругом растекается щекочущая радость. Глубокий бархатный смех великана, который ты не слышишь, окутывает тебя с головой.
  Я обиделся. Над чем он смеётся? Я первый раз в жизни увидел приведение, да, ещё такое жуткое. Дом ответил мне тёплой волной и кинул в мой разум образ громадного векового дуба, стоящего возле калитки. Точнее, это калитка стояла возле него. Старое дерево тоже обладало оболочкой, но его биополе было каким-то древним и дремучим. Дуб прибывал в некоем подобии глубокой медитации из которой его отвлекли мёртвые гости. В зримом человеку мире дуб нисколько не изменился. Но на невидимой грани нашего мира его крона излучала изумрудное сияние, и змейки тонких молний перескакивали между яркими лазоревыми точками. Очень красиво.
  Только теперь я заметил, что приведения движутся по незримой границе, которую не в состоянии пересечь. Дерево создало колпак или стену, непреодолимую для незваных гостей. Но тут я заметил, что между деревом и домом идёт бессловесный диалог. Они общались как два старых приятеля, понимающие даже самые лёгкие намёки друг друга. Темой разговора был я, судя по тому, что дуб, наконец, удостоил меня своим вниманием. Наверное, также как на меня он смотрит на птиц и паразитов в своей кроне.
  Старое дерево отправило дому какой-то совсем короткий ответ, который можно было понять как пожатие плечами. Дерево вздохнуло. Именно вздохнуло, прошелестев листьями и качнув ветвями. Выдох зелёного великана как былинки разметал не прошенных гостей - приведения исчезли. Теперь оба старика - дом и дуб уставились на меня.
  В приливе чувства благодарности, я обнял дерево, но моих рук было недостаточно, чтобы обхватить хотя бы половину кряжистого ствола. Теперь надо мной смеялись дом и дерево вместе. Скорее всего, приведения действительно были совершенно безобидными, и я выглядел посмешищем, испугавшись каких-то там бестелесных призраков. Позор!
  Окончательно стушевавшись, я убежал в сарай к автофургону. С бесчувственной железякой автофургоном было не в пример легче, чем с двумя ехидными ветеранами - домом и деревом. Обмишурившись перед здешними обитателями, включая привидений, я зарёкся показывать свой страх в будущем. А чего собственно я испугался? Что могут сделать мне призрачные создания? Вот напугали они меня и что? Чем мне это грозит? Как они будут кусать меня своими призрачными зубами и царапать туманными когтями? Они даже схватить меня не могут! Они не более чем безобидное пугало. И бояться приведений - это всё равно, что в тёмном зале кинотеатра бояться вурдалаков и восставших мумий из фильма ужасов, сидя на удобном кресле. Бред!
  Я завёл машину и с независимым видом выгнал её к воротам. Но тут пришлось отложить свои планы по поездке в магазин. Дом и дуб уже успокоились, вернувшись после нежданного веселья к своему обычному состоянию, а вот дыра в заборе так и осталась. Прореху нужно было заделать, а то мало ли кто захочет наведаться в моё обиталище.
  Я вышел из 'спринтера' и осмотрел дыру и сломанные доски. Оказывается, три доски сломали ещё до моего появления здесь. Судя по отметинам, в них врезался бампером грузовик или другая техника. Доски не стали менять, а приспособили на прежнее место, соединив места разломов.
  Это же надо было мне пытаться карабкаться на забор именно в том месте, где он сломан! Я победитель по жизни!
  Вернувшись в сарай, я нашёл оцинкованную арматурную сетку, которая по размеру подходила для того, чтобы закрыть собой дыру. После получаса возни, прореха в заборе была заделана. Ни дом, ни дуб на это событие никак не отреагировали. Я сложил инструменты на прежнее место и поехал в магазин, хотя ещё до конца и не отошёл от полученной встряски. Мне нужно было реабилитироваться, прежде всего, перед собой за постыдное бегство от призрачных уродов.
  Я досадливо ударил ладонью по 'баранке' руля. Это же надо - так задать стрекоча! Скорее всего, приведения самым бессовестным образом пугали меня, а я повёлся на их иллюзии, как малолетний школьник! Вполне возможно они хотели просто повеселиться над незадачливым путником. Я чувствовал себя жалким клоуном, и мне было невообразимо досадно. Это же надо было так облажаться!
  Вообще то, я постепенно начинаю привыкать к новым и необычным событиям. После трагической гибели Евы, в моей жизни происходили пусть страшные, но вполне объяснимые события. Я даже был готов мириться с собакой-вестником. Но знакомство с Мастером открыло для меня целый мир. Точнее, я увидел одну из новых граней нашего мира. И эта грань для меня стала такой же реальной и осязаемой, как и вся моя прежняя жизнь.
  Я общался со старым домом, который принимал меня за питомца, и древним дубом, который вообще относился ко мне как к гусенице. Но если деревья и раньше воспринимались мной как объект живой природы, то живой и мыслящий дом, был для меня настоящим открытием.
  Теперь в моей жизни появились энергетические вампиры, которые использовали свои способности для тривиального бизнеса, приторговывая необычным товаром - праной, ци, энергией или жизненной силой человека. Ещё более оригинальным открытием стало знакомство с медиумом Женечкой и его мамочкой-сутенёром, а также общение с мёртвыми. А сегодня я нос к носу столкнулся с приведениями. Чего ждать дальше? А, может, я схожу с ума?
  Сегодня обязательно нужно взять собаку из приюта. Сейчас мне очень хотелось, чтобы рядом находилось живое существо понятное и обычное, а не мыслящие дома и медитирующие деревья. Собака мне нужна не для защиты, а для того чтобы совсем не свихнуться.
  За этими размышлениями я добрался до магазина. Двухэтажное здание выглядело нелепо. Примерно в семидесятые годы прошлого века его построили обычной прямоугольной коробкой, а теперь оно приросло добрым десятком пристроек и надстроек. В нём размещались универмаг, крохотное отделение сбербанка с валютной кассой, почта, салон красоты, ателье, кафе и Бог знает что ещё.
  Наведавшись в банк, я снял с карточки наличные деньги. Миновав скромное отделение почты и кафе с безумной армянской эклектикой, я зашёл в магазин. Типичный сетевой магазин типа 'Дикси' или 'Пятёрочки' только что начал очередной рабочий день. Заспанные продавщицы блуждали по залу, а кассирша пиликала своим кассовым аппаратом, распечатывая длинные чеки. Я был единственным покупателем, и продавщицы уделили мне особое внимание. Я этим не преминул воспользоваться. После нескольких ничего незначащих фраз, я задал вопрос:
  - А вы не подскажете. Мне охрана в дачном посёлке говорила, что про местный лес ходит нехорошая слава. Приведения и всё такое. Это они шутили так?
  - Ой, и не знаю, - ответила статная женщина в фирменном переднике и с пышной причёской на голове. - То, что на шоссе много машин бьётся, как раз возле деревни - это точно. Но я не местная. Мы с мужем два года как из Казахстана сюда переехали.
  - Ой, а я слышала про то место, - зловещим шёпотом вмешалась низенькая полноватая продавщица. - Вот десять лет назад...
  - Да, брось ты! И где же ты была десять лет назад? Опять заливаешь, - подключилась кассирша с ярко выраженным украинским акцентом. - Я здеся четыре года работаю, а ты на год после меня пришла.
  - А вот знаю, знаю! - возмутилась низенькая. - Мы пока дом снимали, мне хозяйка Севастьяниха столько всего понарасказывала.
  - Тю! Брешет! - обрадовалась неожиданной теме для разговора кассирша. - Так ей за восемьдесят. Голова-то уже туго соображает. Ещё не выжила из ума старуха?
  - Языка у тебя как помело, Нинка, - кинулась урезонивать кассиршу пышноволосая. - Не вежливо так на старого человека говорить. Ведь, сама тоже не знаешь: что было, а чего не было!
  - Да, хватить всякую чушь и небылицы рассказывать! - разгорячилась кассирша.
  Низенькая не сдавалась:
  - А вот давай у Кольки спросим. Позовём его и узнаем. Он из местных.
  - Ну, еже ли он проспался, - ответила кассирша и драматически развела руки в стороны.
  Но звать Кольку не пришлось. Из-за стеллажей с товарами выплыло хмурое испитое лицо местного алкаша в форменной робе с эмблемами магазина.
  - Чего вы тут на меня, дуры, гоните? Вчера праздник был. Имею право, - недовольно заметил он.
  - Тю. Так у тебя кажный день праздник, - кольнула его кассирша.
  - Значит, жизнь у меня такая праздничная, - ответил Колька.
  Ни одна из женщин не нашлась, чтобы ему возразить.
  - А про место гиблое - это истина из истин, - продолжил он. - Про неё все местные знают. Не то, что всякие понаехавшие.
  Алкоголик важно задрал подбородок, свысока посмотрел на женщин и продолжил:
  - За дорогой в болотине старое кладбище есть. Туда испокон веков со всей округи свозили хоронить самоубийц, некрещёных младенцев, ведьм, колдунов, блудниц, бесами одержимых и других попойничков, которых на христианском кладбище при церкви хоронить нельзя. Там кладбище для неупокоеных.
  - О, а чего же ты раньше молчал! - накинулась на Кольку кассирша. - Такие страсти под боком творятся, и ты как воды в рот набрал, дубина стоеросовая.
  Похоже, что кассирша попала впросак перед своими коллегами.
  - А чего говорить-то? - огрызнулся Колька. - Вы и не спрашивали, клуши.
  - А ты сам не мог догадаться, алкаш несчастный! - наседала на него кассирша. - Как бухло тебе под заклад продавать, так любушки-голубушки, а как об сташилах предупредить, так ротóк на замок?!
  - А вы там видели что-нибудь? - прозорливо спросила меня низенькая, игнорируя перепалку Кольки и кассирши.
  Врать не хотелось, но и рассказывать о своём утреннем конфузе с бегством от приведений я не собирался. Как она могла догадаться, что я мог видеть нечто странное? Пришлось уклончиво ответить:
  - А, я в стародачном посёлке в доме скульптора живу. По лесу ходил и какие-то белёсые облачка видел. Потом у охраны спросил. Странно всё это.
  - Ой, темнéнькая. Спас и сохрани, родимец! - выдохнула кассирша и размашисто закрестилась.
  - Вот! Я же говорила! - победоносно выдала низенькая продавщица.
  - Так вы в доме Ивана Абрамовича живёте? - заинтересовалась продавщица с пышной причёской. - Купили его дом?
  - Нет. Меня просили присмотреть за домом, пока наследство оформляют, - поспешил сказать я.
  - Очень жалко Ивана Абрамовича. Какой человек был, - с искреннем сожалением в голосе сказала пышноволосая. - Вежливый, обходительный, интеллигентный, внимательный. Всегда нашими делами интересовался. Рассказывал постоянно что-нибудь интересное.
  - Да, - подтвердила кассирша и с мечтательными ноками в голосе добавила: - Настоящий кавалер был: умный, культурный, галантный, комплименты говорил, подарочки дарил. Щедрый мужчина.
  Смачное украинское 'г' в слове 'галантный' придало фразе особый колорит.
  - Девочки, а я боялась его. Страшный от какой-то и загадочный, - добавила низенькая.
  - Какие загадка то? - вмешалась кассирша. - А помните как он 'клинья бил' к племяннице Элки нашей? Ухлёстывал за ней?
  Лицо кассирши озарилось саркастической ухмылкой.
  - Вот ещё! - возмутилась женщина с высокой причёской. - Он её в качестве натурщицы приглашал, чтобы позировала.
  Кассирша и низенькая прыснули коротким ехидным смешком, но в это момент в магазин зашёл крепкий мужчина под два метра ростом с жилистыми рабочими руками. Он тискал в руках пышный букет из полевых цветов и трав.
  - Витка! - взвизгнула женщина с высокой причёской и кинулась к бугаю.
  Она была довольно-таки рослой, но по сравнению с широкоплечим Витькой она казалась хрупкой дюймовкой.
  - Витенька, а я тебя только завтра ждала. Вот на работе подменилась, чтобы завтра выходной быть. У меня ещё почти ничего не готово!
  - Да, брось ты. Знаем мы ваше 'ничего не готово', - ответил великан и нежно приобнял женщину одной рукой.
  Пара слилась в долгом поцелуе, а затем счастливица обернулась к своим товарам совершенно растерянная. Казалась она вот-вот заплачет.
  - Девочки, ну как же мне...
  - Иди, - благодушно сказал ей Николай. - Я сейчас Ольку свою позову. За тебя отработает. Будем здесь с ней на пару 'собачиться'.
  Женщина выкрутилась из объятий мужа и, подбежав к алкашу, чмокнула его в одутловатую щёку.
  - Спасибо тебе, Коленька!
  - Да, чего уж там, - зарделся и без этого красномордый Николай. - Чего я без понимания, что ли? Не мужик, что ли?
  - Мужик, мужик, - поддакнула кассирша.
  Тем временем счастливая продавщица уже вытолкала супруга за порог, а кассирша Нинка забурчала ей в след:
  - Вот непутёвая. Даже передник не сняла. Как мужика сваво увидит, так мозги сразу на матку падают. После обеда за сумкой вернётся. Хоть-бы шлёпки сняла рабочие.
  - Ох, повезло Людке, - мечтательно задрав глаза к потолку, сказала низенькая. - Никаких олигархов не надо. Найдёшь такого мужика и будешь в любви да согласии жить, а дом - полная чаша. Вот оно бабье счастье. Только корми, обихаживай, детишек ему нарожай.
  - Троих что ли? - недоверчиво спросила кассирша. - Мне и одной своей пацанки за глаза хватает.
  - От такого и пятерых родить можно. Мужик!
  - Нельзя вам такого мужика доверять, - со знанием дела добавил Николай. - Вы из любого человека не понять что сделаете. Вот, я как пример.
  Потеряв внимание со стороны персонала магазина, я набрал пару больших корзин с продуктами и подошёл на кассу. Диспут о женском счастье продолжался. Кассирша 'отбила' мои покупки, даже не посмотрев ни разу в мою сторону. Мне ничего не оставалось, как рассчитаться картой и медленно удалиться, пока женщины и местный алкаш спорят о великом и призрачном женском счастье.
  Забросив пакеты на место пассажира, я сел за руль и достал из бардачка свёрнутые листы с адресами собачьих приютов. Тот, который находился ближе всего, располагался на окраине соседнего городка в пятнадцати километрах отсюда. До него я добрался без приключений и нашёл то, что мне нужно.
  Собачий приют занимал пустырь между гаражным кооперативом и забором какого-то предприятия. За высоким деревянной оградой из старых поддонов и выброшенной половой доски находилось порядка двух десятков больших вольеров из сетки рыбицы и деревянного хлама. Ещё по территории были разбросаны около полусотни собачьих будок.
  Собак было много. За стальными решётками и на привязях возле будок лаяли, скулили, бегали, прыгали, сидели и лежали дворняжки, метисы и совсем породистые животные. Стояла жуткая вонь.
  В приюте сейчас находилось всего двое человек. Предпенсионного возраста мужчина и относительно молодая женщина-ветеринар. Вот они мне обрадовался чуть ли не больше собак. Меня расспрашивали: кто мне нужен и для чего, где я живу, есть ли дети в семье. А когда выяснилось, что мне нужна взрослая собака, а не щенок, то восторгу женщины-ветеринара не было предела. То, что собака будет жить в частном доме и охранять его, сделало меня чуть ли не культовой персоной в глазах собаководов.
  Охранных собак мне показали около десятка. Какое-то время я мучился выбором. Я даже хотел взять сразу троих псов, но благоразумие победило. Зачем мне псарня?
  Я ходил вдоль клеток и будок пока не почувствовал, что на меня смотрят. Взгляд был такой, что я его ощущал физически. Я не видел того, кто смотрит на меня, но точно знал, откуда идёт этот взгляд. Мне стало не по себе. Я сразу вспомнил того старого пса, который привёл меня к объявлению и к месту гибели моей Евы. Я резко развернулся и пошёл на это взгляд. Оба собаковода, кинолога или собаколюба кинулись за мной следом.
  Обладателем взгляда оказался невысокий, но очень мощный кобель с квадратной головой, жуткими челюстями и широкой грудью. Мышцы бугрились у него под кожей, как у культуриста. На меня смотрел эдакий собачий качок, перевитый мускулами. У кобеля были обрезаны уши и хвост, а голову и тело усыпали отметины шрамов.
  Пёс смотрел именно на меня сквозь вольеры, кусты, шум и солнцепёк. Он сидел в самом углу огороженной площадки на короткой цепи. Будки не было. От солнца и непогоды собаку прикрывал лист шифера, подвешенный на заборе, а сам пёс сидел на старом поддоне из-под кирпича.
  Я не слышал предостерегающих окриков и взволнованного щебета ветеринара. Присев на корточки, я протянул руку и погладил израненную голову. От собаки веяло спокойной обречённостью. Наверное, такая аура должна идти от смертника, который примирился со своей участью и уже готов уйти прочь из этого жестокого и несправедливого мира, забрав с собой как можно больше врагов. Он не боится смерти.
  Пёс понюхал и лизнул протянутую руку.
  - Как его зовут?
  - Терминатор, - ответил мужчина. - Вы так больше не делайте. Собака это вам не игрушка и не машина. Две овчарки гарантированно убивают автоматчика. Одна погибает, а вторая его убивает. Аккуратнее, пожалуйста. Нельзя так запанибрата с собакой.
  За моей спиной всхлипнула женщина.
  - Его нам неделю назад привели. К дачникам прибился. А у них дети, старики да ещё живность есть. Он у нас в первый день двух собак убил, а через день с цепи сорвался и ещё одну убил, - голос женщины дрожал. - Мы ему кличку дали - 'Терминатор'. Это о многом говорит. Мы не знаем, что с ним делать.
  Она развела руками. Мужчина поддержал ветеринара:
  - Это питбультерьер. Собака сложная. Я бы не рекомендовал её человеку без опыта. Хотя, однозначно с Терминатором серьёзно занимались. В него много вложено. Я на любую сумму готов побиться об заклад, что как минимум общий курс дрессировки и курс защитно-караульной службы он прошёл. Похоже, что и в собачьих боях его выставляли. Но посмотрите туда, где лопатка, ещё на голове несколько и рядом с крестцом. Это зашитые ножевые ранения.
  - Я возьму его.
  Сотрудники питомника ответили многозначительной паузой.
  - Скажите честно, - спросил мужчина. - Вы собачьи бои организуете?
  - Нет, конечно. Я даже понятия об этом не имею. То есть знаю, что есть такие, но не больше.
  - Максим, это единственная собака в нашем приюте, от которой я буду вас отговаривать. Это питбультерьер. Бойцовая порода. Любая более-менее крупная собака - это оружие. А сейчас вы перед собой видите автоматическое оружие для крутых профессионалов. Для любого другого владельца оно будет опаснее, чем для врага. У вас раньше были собаки?
  - Нет, никогда.
  - Да вы сумасшедший! Если хотите собаку 'покруче', то у нас есть, что вам предложить. Подумайте.
  Пёс смотрел на меня, не отрываясь и не обращая на слова кинолога, он даже на кличку не реагировал.
  - А почему он на кличку не реагирует? - спросил я.
  - Мы не знаем, какая у него кличка. Это мы его назвали Терминатором. Сначала мы его 'бойцом' назвали, а он убийцей оказался. Вот и переименовали.
  Я продолжал гладить Терминатора по голове. Он не ласкался, не заигрывал со мной, не просился, чтобы я его забрал. Он смотрел на меня, а я видел его оболочку чёткую сильную. Он прошёл в своей недолгой жизни через многое. Я ощущал исходящие от него ярость, много боли и одуряющий запах железа и крови.
  - Ты пойдёшь со мной? - спросил у собаки.
  Но мои слова были не просто словами, я сейчас говорил с питбулем как с домом, посылая к нему вопрос откуда-то изнутри. Ответом мне было удивление и лёгкая досада собаки от моей несообразительности. Ответ собаки можно было перевести следующим образом: 'Как ты вообще будешь дальше жить без меня?'. Это не было слезливым укором. Он не сомневался в своей необходимости именно для меня. Есть лекарства, инвалидные кресла, собаки-поводыри, есть протезы, есть тросточки, костыли и другие вещи, которые становятся неотъемлемой частью жизни некоторых людей. У Терминатора не было сомнения, что он - такой же жизненно необходимый атрибут именно для меня.
  Внешне своё согласие он проявил, снова лизнув мою руку. Не дожидаясь разрешения, я отстегнул карабин от ошейника. Облегчённо и с благодарностью звякнула цепь, упав на доски.
  - Пошли, - сказал я собаке.
  Дальше была немая сцена. Я поднялся и двинулся к выходу, а Терминатор перебирая лапами топал рядом с моей левой ногой, чуть задевая мощным плечом икру. Женщина-ветеринар и начальник приюта стояли за моей спиной, разинув рты. Так продолжалось секунд пять.
  Я услышал топот ног:
  - Стойте, подождите. Поводок! Намордник! Там же собаки! - кричала женщина.
  Но поздно, мы уже шагали между будок с Барбосами, Тузиками и Шариками. На Терминатора остервенело лаяли и кидались другие питомцы приюта, но питбуль двигался с олимпийским спокойствием. Единственный раз, когда одна из собак практически дотянулась до него, Терминатор молниеносно повернул голову и так лязгнул зубами перед носом нахала, что крупная лохматая псина с визгом отпрыгнула в сторону.
  В питомнике поднялся гвалт, но до моего авто мы с питбулем дошли без происшествий. Только там я оглянулся. Ветеринар смотрела на меня с отчаянным укором, а руководитель собачника ещё хромал позади.
  - Я возьму эту собаку.
  - Ну и представление вы устроили. Цирк, да и только! - укорил меня мужчина. - Как вы узнали, что он ни на кого не кинется?
  - Он мне сказал.
  - Бред какой-то, - прокомментировал мужчина. - Я не верю в телепатию, любовь с первого взгляда, родственные души и заклинателей животных. Вы разыграть нас хотели?
  - Ничуть.
  Мужчина и женщина переглянулись.
  - Моё дело предупредить, но вы всё равно ещё раз подумайте. Честно говоря, я рад, что вопрос с Терминатором решился, но я боюсь последствий.
  Я распахнул дверь автофургона. Терминатор запрыгнул в кабину, и как ни в чём не бывало, протопав грязными лапами по сиденью, уселся на пассажирское место. Он повернул свою башку и второй раз проявил хоть какую-то эмоцию. Он склонил голову, свесил язык и вопросительно посмотрел на меня.
  Дальше опять была немая сцена. Хитро улыбнувшись, мужчина спросил с надеждой в голосе:
  - Признайтесь, это ваша собака?
  - Теперь моя. Когда он пошёл за мной, то стал моим.
  - Вы утверждаете, что раньше никогда не видели этого питбуля?
  - Никогда.
  - Эх. Лучше бы он был вашим и раньше. Потеряли, разыскали - такое бывает. Мне тогда было бы легче отдать вам собаку. Вы поймите, меня совесть мучит. Вдруг что-нибудь случиться.
  - Уже случилось, - постарался успокоить я совестливого мужика. - Мы нашли друг друга.
  - Хорошо если так. Теперь вы сами за всё отвечаете. Захотели - забирайте. Пойдёмте я вам паспорт на собаку отдам.
  - А собакам паспорта дают?
  - А как же. Ветеринарные паспорта. Туда отметки о вакцинации делают. Если в путешествие куда поедете, то это обязательно. Через границу не пропустят.
  Мы зашли в строительный вагончик, который был оборудован под офис и ветеринарный кабинет одновременно.
  - Запомните: у Терминатора есть 'мёртвая' команда. Эту команду вколачивают в собаку долго и жестоко. Это команда беспрекословного повиновения, это предохранитель и тормоз для вашего питомца. Для Терминатора - это команда 'сидеть'. В любой критической ситуации давайте эту команду. Собака должна остановиться. Не забудете?
  - Нет.
  - И всё же потренируетесь. Выработайте условный рефлекс, прежде всего у себя, чтобы в критической ситуации остановить собаку. Договорились?
  - Договорились.
  Я поблагодарил сотрудников приюта и выехал из ворот, но тут же резко затормозил. Питбуль недовольно вякнул, ткнувшись мордой в торпеду. Меня окатило холодной волной. Рядом с воротами сидел тот самый старый беспризорный пёс-вестник и смотрел на меня своим всепонимающим взглядом. Пока я выскочил из машины, бродячий пёс опять куда-то исчез. Работник приюта его тоже не видели. Мистика. Когда я возвращался в машину, неприятное ощущение прохлады в районе живота не оставляло меня.
  Дорога до дома заняла несколько больше времени, чем я рассчитывал. Пришлось заехать в зоомагазин и накупить товаров для моего нового приятеля: еды, а также поводок, ошейник, намордник и литературу о том, как содержать и дрессировать собак. Терминатор в машине не остался и пошёл в магазин вместе со мной. В магазине пёс удостоился целым букетом похвал и комплиментов, от которых и мне чего-то перепало. Когда я назвал его кличку, продавец уважительно покачало головой.
  После зоомагазина я уже ехал не останавливаясь.
  Вернувшись в родные пенаты, я поставил фургон под навес на горке и пошёл вместе с собакой в дом. Пока я раскладывал покупки по холодильнику и полочкам шкафов, пёс дисциплинированно сидел рядом и наблюдал за мной. Мы наскоро поели, и я пошёл с собакой обходить дом и участок. Я подумал, что питбуля нужно познакомить с его новым жилищем. Наверное, другая бы собака уже оббегала бы всё вокруг, а вот этот собачий культурист ходил за мной как привязанный. Пёс следовал за мной по пятам. В моем понимании место охранной собаки на улице в будке, но у Терминатора на это счёт было своё мнение. Я был этим озадачен.
  И ещё мне не нравилась его кличка. 'Терминатор' отдавало холодом, железом и подросковостью, кроме того - питбуль на неё практически не реагировал. Мне удалось установить с собакой контакт, но это было в рамках разумного - на уровне эмоций и ощущений. Я пока ещё не свихнулся на столько, чтобы беседовать с собакой на равных. Узнать кличку от самого питбуля я не мог.
  - Слушай, приятель! - обратился я к собаке. - Не нравится мне твоя кличка. Ведь, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Согласен? Как мне тебя называть?
  Пёс внимательно отнёсся к моей речи, но помогать мне не торопился. Похоже, что ему было безразлично собственное имя. Я немного подумал и нашёлся, как переименовал питбуля.
  - Ну, не Шариком же тебя звать. А давай я тебя Тереком назову. Тебе нравится?
  Терек - имя солидное, понятное и соответствующее внешнему виду грозной собаки. Я так и не смог понять нравится ли собаке новое имя или нет. Он сурово смотрел на меня внимательным взглядом, казалось, что оценивает.
  - Значит, будешь Тереком. Хорошее имя: звучное и мужественное.
  Гуляя по приусадебному участку я нашёл место, где Терек от меня 'отклеился'. Это было место под дубом-охранником у самой калитки, как раз напротив прорехи, которую я заделал арматурной сеткой. Ну, и ладно, если ему нравиться, то пусть у ворот сидит. Вроде как, самое охранное место получается.
  Я посмотрел через прореху на то место, где утром остановилась призрачная старуха. Неприятное воспоминание кольнуло досадой на самого себя. Я зябко передёрнул плечами и пошёл в дом.
  Закончив с мытьём посуды и уборкой, я решил заняться интернетом в кабинете скульптора. Прежний хозяин, однако, не был чужд прогресса, сетевой кабель на столе в кабинете очень обнадёживал.
  Я включил компьютер, и засунул сетевой кабель в нужный порт на компьютере, в надежде, что интернет ещё не отключили. К моему удовольствию сложная электронная техника ловко разобралась с подключениями и мгновенно освоилась, выйдя во всемирную паутину. Это была победа! Теперь я был с интернетом.
  Путём нехитрых манипуляций в сети, я обнаружил, что оптоволоконный кабель принадлежал правлению дачного посёлка, а провайдером выступала какая-то местная компания. В пакет обслуживания был включено цифровое телевидение. Оказалось, что я могу просматривать более трёхсот каналов. Ещё я обнаружил, что интернет оплачивался на год, и у меня ещё остались целых полтора месяца халявного интернета. Я проверил свою почту, нашёл там письма из банка и от страховой компании. Нужно будет заняться этим вопросом.
  Я настолько погрузился в бескрайние просторы мировой паутины, что подпрыгнул от неожиданности, когда моя нога под столом наткнулась на что-то металлическое и холодное. Правый мизинец пронзила острая боль. Я заглянул под стол. На полу, свернувшись по-змеиному, лежал толстый профессиональный кабель HDMI. Это его позолоченный штекер коварно протиснулся сквозь дырку в резиновом шлёпанце и вонзился как раз под ногтевую пластину на мизинце. Вот, ублюдок! Я встал на колени и запихал бухту кабеля подальше за тумбу стола. Теперь он точно никому не помешает.
  Раздосадованный нелепой случайностью, ещё морщась от боли, я опять вернулся к компьютеру. Включив телевидение, я бегло просмотрел несколько новостных каналов, а после этого написал Лиле в скайп, что в доме есть интернет и теперь мы можем общаться. Лиля тут же ответила, и мы вступили в оживлённую переписку. Жена сообщила, что ждёт меня и скучает, добавив кучу смайликов с сердечками, цветочками и всякими рожицами. Ещё она рассказала, что начальник у неё - муж её школьной подруги, и она уже разговаривала с ним на счёт моего трудоустройства. Дети были здоровы, жизнь налаживалась, а супруга пребывала в радостном предвкушении устройства новой жизни на старом месте.
  Я рассказал Лиле, что завёл собаку. Она проявила живой интерес, намекнув, что предпочла жить не в квартире, а в своём доме. А для дома обязательно нужна сторожевая собака. Я пообещал, что пришлю фотографию моего приобретения. На этом наша переписка закичилась, потому что Лилю вызвали к главному бухгалтеру. На прощание прилетело несколько сочных чмоков и сердечко. Я понял насколько истосковался по своей семье. Хотелось бросить всё и немедленно бежать к ним. Может, удастся уговорить Лилю и дочек погостить в загородном доме хотя бы недельку. Было бы очень здорово, если они согласятся тут остаться.
  Я уже подумывал о том, чтобы продать квартиру и выкупить у Ромы этот удивительный дом.
  В кабинете было очень жарко, и от прохладного прикосновения к ноге чего-то гладкого меня передёрнуло. Кабель под столом лежал на прежнем месте, а, а выбившийся из бухты, конец хищно обвился вокруг моей ноги! Я не удивился, это старина дом опять пытался мне что-то сказать. Я поднял с пола настырный кабель. Воткнув кабель в ноутбук, я проверил соединение. На подключение, запрятанного за большим телевизором, мультимедийного центра ушло около получаса, и экран вместе с колонками ожили. Кабинет наполнился сочным звуком дорогой стереосистемы. На экране побежал видеоряд на морскую тематику. Дом довольно заурчал. Оказывается, он любил смотреть телевизор!
  Звонок Мастера отвлёк меня. Он поинтересовался: смогу ли я подъехать завтра на занятия. У него были новости для меня. И как бы промежду прочим, он поздравил с успешной демонстрацией моих талантов перед старой каргой медиумом. Похоже, что Мастер был доволен моими успехами. Он поинтересовался: тренирую я свои способности или нет? Мне нужно было выполнять упражнения - разглядывать биополе окружающих. Знал бы он, какие ауры мне сегодня удалось разглядеть. Рога на оболочке Инги и разномастные ауры отдыхающих в парке 'Коломенское' однозначно блекли на фоне оболочек старого дуба, старого дома и приведений с кладбища неупокоенных.
  Буквально следом позвонил Владик и перенёс нашу встречу на пять часов. Потом перезвонил ещё через двадцать минут и переназначил встречу на шесть, но в другом месте.
  Чтобы не терять времени даром, я решил съездить в банк и страховую компанию. Пообедав, покормив собаку и собравшись, я выгнал автофургон за ворота. Пока я их закрывал, Терек, как ни в чём не бывало, уселся на переднее сиденье. Я несколько раз вытаскивал его из кабины за ошейник, но пёс, всё равно, упорно возвращался на место пассажира. Решив, что собаке одной будет скучно, я отступил. Пришлось брать с собой поводок и намордник для Терека.
  Не смотря на все мои опасения, питбуль вёл себя очень спокойно и несколько вяло. Он игнорировал даже попадающихся собак.
  Визиты в банк и страховую компанию оказались удачными и необременительными. В страховой компании мне сказали, что остаток от страховой выплаты за машину переведут мне на карточку. Сумма была небольшая, но всё равно приятно. В банке я задержался подольше. Пришлось ждать, пока подготовят документы, а затем идти к нотариусу, чтобы сделать доверенность на сотрудника банка, который будет сдавать документы в Росреестр. Меня поздравили с удачным избавлением от бремени ипотеки, предложили несколько новых банковских продуктов, а за новым свидетельством на квартиру без отметки об ипотеке предложили заглянуть через пару неделек.
  В банке Терек стал звездой дня. Жутковатая псина в наморднике купалась в лучах женского внимания, а детей тянуло к питбулю, как магнитом. Всем хотелось погладить сурового бойца или даже покормить. Его гладили по голове и спине, чесали за обрубками ушей, а одна девочка лет четырёх обняла Терека в приливе чувств, сразив собственную мать наповал. Перепуганная мамаша силой вытаскивала ревущую дочку из банка.
  Пока я улаживал свои дела, опять позвонил Владик и перенёс встречу на семь часов, он ещё и место встречи опять поменял, скинув новый адрес мне на телефон.
  Промаявшись в транспортном потоке Москвы около полутора часов, я добрался до назначенного места. С автофургоном я освоился на столько, что водил его уже без опаски. Припарковав машину на стояке возле ближайшего магазина, я дошёл до нужного места пешком, но заходить в здание не стал. Что я там буду делать с собакой? Мы разместились с моим четвероногим приятелем на скамейке у самого входа.
  Ждать пришлось долго. Владик опаздывал. Я ему пытался дозвониться несколько раз, но его телефон молчал, как партизан. От нечего делать, я занялся тренировкой своих способностей - стал разглядывать ауры проходящих мимо людей. Занятие оказалось утомительным, но интересным.
  Я действительно открыл для себя новую грань нашего мира. В ней я видел людей без прикрас - такими, какие они есть на самом деле. Солидная дама с высокомерным лицом буквально исходила похотью и завидовала молоденьким девчонкам, ещё не растерявшим свежесть и красоту. Два паренька тоже исходили похотью, но уже друг к другу. Гомосексуальная парочка ворковала в соседнем уличном кафе. Водитель за рулём припаркованного автомобиля был 'под шафе' и боялся, что его поймают дорожные инспекторы. Я видел людей злящихся и тоскующих, радостных и унылых, чего-то страстно желающих или уже пресытившихся. Также я видел энергетических доноров и вампиров.
  Дедуля исключительно скромного и опрятного вида регулярно курсировал по пешеходному переходу между аптекой и магазином, где бессовестно сосал энергию из сердобольных горожан. Завидев возле светофора растерянного дедка, очередная жертва из чувства сострадания переводила его через дорогу. Старичок исключительно противным голосом благодарил своего благодетеля, ныл про одиночество и возрастные болячки, гнусаво делился 'жизненной мудростью', параллельно отбирая у донора солидный кусок жизненной силы. Аура добровольного помощника блекла и истончалась, а биополе хитрого деда наливалось силой и касками. Но сам старичок был бесцветным. Смерть уже положила костлявую длань на его плечо, а стихийное вампирство на пешеходном переходе было ни чем иным, как попыткой выторговать у смерти ещё один лишний денёк.
  Да, я видел людей, которые близки к смерти. Это было неприятным откровением. Вполне понято, когда я видел бесцветным, шаркающие мимо, старичка-вампира или дёрганого наркомана, который искал 'закладку' в старом дереве за торговым павильоном. Но внутри меня всё переворачивалось, когда я видел бесцветного ребёнка или молодого мужчину, ведущего за руки пару сыновей, дошкольного возраста. Мог ли я им помочь?
  Стрелки больших часов на здании показали уже восемь вечера, а потом и полдевятого. Ожидание несколько разнообразил звонок адвоката, он похвастался первыми успехами и спросил: кода можно подъехать ко мне домой с первым раскаявшимся хулиганом. Это не входило в мои планы, и я предложил назначить место встречи у него в конторе. Через пятнадцать минут он перезвонил и спросил: удобно ли мне будет появиться у него в субботу утром. Я сказал, что удобно и согласился.
  Часы на экране мобильника показывали 9:00. Владик не появился и не перезвонил. Делать было нечего. Я и так его ждал намного больше чем нужно. Вернувшись к машине, я отправился домой.
  К дому я подъехал в полной темноте. Настроившись на нужное восприятие, я с опаской огляделся вокруг, но ничего подозрительного не заметил - приведений и других непрошенных гостей не наблюдалось. С облегчением я загнал машину под навес, закрыл ворота и вернулся в дом.
  В доме стало невыносимо жарко. Пришлось выключить котёл и раскрыть все окна, чтобы выгнать перегретый воздух вместе с лишней влагой и прелым запахом. Комнаты наполнились холодным и ароматным лесным воздухом. Дом был доволен. Я его прогрел.
  Дневное спокойствие питбуля сменилось на дикую активность. Он бегал вокруг меня, клацая когтями по деревянному полу и приглашая поиграть. Методом 'научного тыка' я нашёл игру приемлемую для нас обоих. Я бросал какую-нибудь вещь, а он мне её приносил. Собаке было весело, а для меня - необременительно.
  Терк ходил за мной неотвязно. И в итоге я решил, что собака боится остаться опять в одиночестве, Терек боялся потерять хозяина. Я не стал его прогонять и позволил таскаться за собой хвостом.
  Закончив с поздним ужином, я стал готовиться ко сну. Но Терек проявил ещё одну черту своего характера. Он категорически отказался спать на крыльце или в коридоре, упорно примериваясь к моему дивану в качестве своего ложа. Я оставил его в доме, но прогнал за дверь кабинета. Пусть там спит.
  Внезапно зазвонил телефон. Номер был незнакомый, и я нажал 'вызов'.
  - Привет, друг ситный!
  Я не сразу узнал Виннету.
  - А! Привет, Георгий. Что-нибудь случилось?
  - Случилось, приятель. Сегодня с шести утра тобой и делом твоим занимаюсь. Ты где?
  Я опешил от такого вопроса на ночь глядя.
  - За городом. Дом охраняю.
  - Говори где.
  - А зачем это? - с опаской поинтересовался я.
  - Ой! Ну, только не нужно со мной в несознанку играть. Я тебя и без триангуляции сотовой связи найду. Это в твоих же интересах, дружок. Поверь мне. И чем быстрее я тебя найду, тем дольше тебя будут искать те, которые другие.
  - Какие это 'другие'? - всполошился я.
  - Думаешь, что ты один у нас охоту устроил? На тебя тоже охотятся, - ответил Георгий.
  Я незамедлительно поверил ему. Сбиваясь и путаясь, я объяснил ветерану-экстрасенсу, где расположен дом.
  - Ага, - сказал он. - Я понял. А теперь слушай внимательно. Я - это последний в мире человек, которому ты сказал, где находишься! Понял?
  - Понял.
  - Молодец. После того как я выключу телефон, ты выключаешь свой мобильник и вытаскиваешь из него батарейку. Понятно?
  - Да.
  - Завтра утром жди в гости.
  Динамик сотового телефона запищал, сообщая, что Виннету нажал отбой.
  Я поёжился от тревожного предчувствия и вытащил батарейку из телефона.
  
  Глава 20. Весточка от покойника
  Меня разбудил собачий лай.
  Сначала я не мог понять: где нахожусь, а когда я сообразил, что нахожусь в загородном доме, Терек отчаянно лаял уже где-то на улице, а моё сердце тревожно забилось. Кто это пожаловал?
  Наскоро одевшись, я быстрым шагом побежал вниз по ступенькам. Чувство тревоги меня не покидало, но дом успокаивающе скрипел половицами, намекая, что мне ничего не угрожает.
  Терек выскочил из дома через окно веранды, которое я не закрыл после вчерашнего проветривания, а теперь надрывался действительно злобным лаем перед прорехой в заборе. Перед воротами стоял знакомый автомобиль люксового класса. Из приоткрытого окна со стороны водителя мне улыбался Виннету.
  - Утро доброе, хозяин? Ты чего? Спал что ли?
  - Так шесть часов утра! - возмутился я. - Я же не думал, что ты в такую рань приедешь.
  - Кто рано встаёт - того и тапки, - нравоучительно заметил гость. - Ну, у тебя и собака, приятель. Не собака, а вурдалак какой-то.
  - Волколак, - пояснил я. - Оборотень.
  Виннету оценил шутку.
  - Ага. Днём оно у тебя Фреди Крюгерович Чикатило, а по утрам в нечто собакообразное превращается.
  - Точно так.
  - Ясно. Привязывай своего терминатора, встречай гостя.
  - Его Терек зовут, - поправил я Георгия.
  - Хорошее имя, - согласился он. - Но ты его уж привяжи, будь любезен. А то он меня одними глазами загрызёт.
  С началом разговора Терек сразу успокоился, поняв по тону разговора, что гость опасности не представляет и драка огладывается. Теперь он внимательно смотрел на гостя и подпирал мощным плечом мою ногу. Я взял собаку на поводок и открыл калитку.
  Выйдя из машины, Виннету оценил удивительный дом и заявил:
  - Ну и домину ты себе отхватил, приятель!
  - Это не мой дом. Меня покараулить его просили. Хозяин в Израиль уехал. И документы пока...
  - Этот дом твой, - рубленой фразой остановил меня Георгий. - И место тут особое. Тот, кто построил дом, не мог не знать этого. И люди тут необычные жили.
  Возразить я не мог.
  - Пошли, чаем меня напоишь, - пригласил меня в дом Георгий.
  Не знаю - понравилось это дому или нет, но Виннету хозяйничал на кухне совсем уж беспардонно. На столе постепенно появлялись кружки, миски, чашки, ложки, полупустая коробка с пакетиками древнего чая, раскрошенное овсяное печенье и ванильные сухари. Разыскав полиэтиленовый пакет, Виннету продолжил самоуправство. Набив его найденным мусором, Георгий, наконец, успокоился и уселся за стол. Он смерил меня недовольным взглядом и спросил:
  - А где кипяток.
  Я ответил наиболее глупым образом, но честно:
  - Не знаю.
  - Как это ты не знаешь? Чайник вон, на холодильнике стоит. Давно бы уже воды набрал и на плиту поставил.
  Меня постигла неудача. Воды по-прежнему не было, древняя плита тоже не работала - не было газа. Газовую плиту я раньше не включал, пользуясь только микроволновкой.
  Георгий со всеми затруднениями справился с циничной лёгкостью, как заправский индеец. Первым делом он открыл кран на трубе газопровода над плитой. Вокруг почерневшей конфорки сказочной короной заплясал язычки голубого пламени. Затем, воспользовавшись фонариком, он спустился в подвал, о котором я даже понятия не имел и открутил запорный вентиль, торчащий в столь укромном месте, что я приревновал свой дом к чужаку. Без помощи старого великана Георгий точно бы не справился с этой задачей.
  Поднявшись наверх, мы обнаружили заполненную до краёв раковину с плавающим чайником и знакомый шум туалетного бачка. В коридоре за узкой дверью находился санузел с древним унитазом и чугунным бачком на длиной трубе.
  Я невольно восхитился крепостью черепа Роминой тёщи. Человеку со сводом черепа, который выдержал таран чугунного монстра, можно было идти на войну без каски. В туалете я слегка реабилитировался в собственных глазах как домовладелец. Разобравшись в нехитрой конструкции, я поставил клапан на место и сантехника успокоено замолчала.
  На кухне уже закипал древний пузатый чайник из довоенного прошлого, а Георгий, засучив рукава, мыл посуду и расставлял её на ещё влажный стол. Мокрая тряпка свешивалась обессиленным концом из латунного тазика для варки варенья.
  На стол перекочевали из холодильника и полок шкафа мои вчерашние покупки. Можно было сказать, что праздничный стол готов.
  - Присаживайся, хозяин. Гость дорогой тебя потчевать будет, - съязвил в мой адрес Виннету.
  Я умостился на краешке скрипучего стула и осторожно поднёс чашку к губам, стараясь не обжечься. Втянув прихлёбывающим движением первый глоток, я закашлялся от неожиданности. Жидкость в чашке оказался холодным КОНЬЯКОМ.
  Весело заржавший, Виннету поставил передо мной бутылку марочного дагестанского коньяка.
  - Пей, пей, болезный! В нашем деле без этого никак. Самое первое средство после ментальных стычек.
  Я разозлился на дурацкую шутку и опрокинул все содержимое чашки себе в рот, проглотив коньяк залпом.
  - Ну, кто же так пьёт? - укорил меня Георгий. - Мы же с тобой не в гаражах за универсамом спирт технический пьём. Ты на этикетку посмотри. Семьдесят третий год! Балда, ты такого удовольствия себя лишил.
  Виннету сунул мне под нос невзрачного вида полулитровую бутылку с криво приклеенной этикеткой. На ветхой запылённой бумаге с бурыми разводами не то, что год, там и название едва можно было различить.
  Горлышко кивнуло вниз, и в пустую чашку полилась ароматная жидкость медового цвета. Мой собутыльник не стал затягивать и, торжественно отведя локоть в сторону, поднял тост:
  - С новосельем!
  Мы чокнулись, и я медленно и с расстановкой выпил драгоценную влагу. Фу, противно. Коньяк с утра - это не самый лучший завтрак. Пустой желудок ответил судорожным толчком. Коньячный букет я ощутил не сразу.
  Я быстро захмелел. Не помогла даже обильная зауска. Вязкая лень и приятное тепло растеклись по телу, и мы уже не сидели, а полулежали за столом. Я растёкся на пыльной софе, а Виннету покачивался на стуле, забросив обутые ноги на облезлый табурет.
  Наконец, Георгий выложил передо мной конверт.
  - Что это? - спросил я.
  - Я же обещал помощь в поисках убийц. Так вот! Это весточка от нашего дорогого Тихонравова. Вчера у нашего общего знакомого отобрал. Среди незашифрованного ребята Мастера нашли информацию, которая поможет. Астролог утверждает, что этот год - переломный для нашей цивилизации. В нем сходятся три уникальных цикла. Событие поистине космическое и величественное. Каждое из таких событий становилось поворотной точкой в человеческой истории. Рушились империи, возникали новые государства, случались политические революции и революционные прорывы в науке. То есть происходил пассионарный толчок в развитии человеческой цивилизации. Это своего рода мощные приливные волны или цунами, которые одновременно разрушают старый и создают новый мир. Существуют очень древние методики, позволяющие использовать такие приливные волны для усиления определённых явлений и действий. Гармонизируя и сводя в резонанс все три волны, можно получить колоссальный импульс, то есть оказаться на гребне волны и во главе нового исторического процесса. Воздействуя на опорные точки явления, оператор получает некое подобие управляемого процесса. Но это требует колоссальных затрат энергии. В обычных обстоятельствах, чтобы накопить такое количество силы, нужны десятилетия, если не больше, но если использовать методику наших очень древних пращуров и принести идеальную жертву, то можно получить желаемое количество силы и без столь долгой процедуры. Но ту возникает пара сложностей. Сама жертва должна обладать уникальными качествами, а ритуал должен быть совершён безупречно. Этот ритуал должен стать шедевром - идеальным жертвоприношением.
  - Ну и? - в нетерпении я разорвал конверт и вытащил сложенные листы.
  - Те, кого ты ищешь, пытались получить колоссальное количество энергии и совершили обряд - принесли девочку в жертву, но они облажались. Все их усилия отказались 'пшиком'. Ева по непонятным причинам отдала энергию всю свою энергию тебе, а им ничего не досталось. Теперь они готовятся ко второму циклу. Они разыскивают новую жертву для ритуала и ... тебя.
  - На меня открыта охота? Мистика какая-то, - сказал я, собираясь с мыслями.
  - Никакой мистики. Раньше электричество бесовщиной называли, а теперь мы не можем без него жить. Многотонные машины поднимаем в воздух и с неимоверными скоростями перелетаем с континента на континент. На Луне высадились, Марс на очереди. А что сказали бы об этом во времена Наполеона или Торквемады? Если ты чего-то не знаешь, то это не значить, что этого нет. И ни какой мистики.
  - Так, на меня охотятся некие жрецы кровавого культа, которые совершают жестокие ритуалы с жертвоприношениями?
  - Возможно и жрецы, а возможно и нет.
  - А кто может заниматься чем-то подобным? - поинтересовался я. - Врага нужно знать как можно лучше.
  - Совершение ритуала требует глубоких знаний и большого мастерства. Если первым современные маги обладают, то в части умения приносить кровавые жертвы, с этим у них проблемы. Практики человеческих жертвоприношений сейчас очень мало, по понятным причинам. Соответственно специалистов этой области нет или почти нет, а если они есть, то себя не афишируют. Здесь ничем не могу помочь.
  - А их как-то можно найти?
  - Вот это я и хотел тебе предложить. Если найти потенциальную жертву, то найдём и убийц.
  - Ловля на живца? А живец - это я?
  - Не совсем. Ты - загонщик, провокатор. Они погонятся за тобой, а ты должен вывести их на меня и группу заинтересованных товарищей.
  - А ты уверен, что они за мной погонятся?
  - Погонятся, когда найдут. Даже не сомневайся! Вот представь. Гангстеры несколько лет готовили ограбление ювелирного магазина, потратили уйму сил, времени и денег на организацию. У них всё проходит идеально: охрана перебита, сейфовые двери вскрыты, сокровища у них в руках, но в последний момент ювелир передаёт мешок с бриллиантами своему помощнику, а сам погибает. Бандюки обнаруживают, что остались ни с чем. Что они будут делать?
  - Искать мешок с бриллиантами.
  - Вот именно!
  - А они знают, что мешок с бриллиантами у помощника?
  - Конечно, знают. Лишить человека жизненной силы легко - убил и готово. Но для того, чтобы забрать энергию, для этого нужно очень постараться. Нужно поставить ловушки, экраны, фильтры и создать канал. Это у школяров твоего Мастера всё просто: пробил оболочку, соснул энергии на три копейки и дальше побежал. В случае с жертвоприношением на несколько порядков сложнее. Они долго готовились и, разумеется, не допустили бы выброс такого количества энергии в никуда. Пусть не всё, но они бы забрали бóльшую часть энергии. Но твоя девочка сделал единственно возможное - она переключила канал на близкого её человека, и ты чуть не подох в больнице после того, как принял в себя 'подарочек'. Помнишь свою клиническую смерть и кому?
  - Ещё бы! Так она меня убить могла?
  - Нет. Мозги пережечь могла. Хронческих заболеваний нахватал бы ниоткуда. Такое могло быть, но ты справился.
  - Вот ничего себе...
  - Э! Парень, ты не о себе думай! - прикрикнул Виннету. - Девочка - герой. Единицы из тренированных мужиков могут такое выдержать и победить в такой ситуации. Это война и мы сейчас воюем за будущее нашей страны, а может и всего человечества. Теперь инициатива на твоей стороне, и докажи, что ты человек, а не мразь дрожащая.
  - Тварь. У Достоевского было: ' Я тварь дрожащая или право имею', - поправил я Георгия.
  - Мразь, - наставительно сказал он. - Вокруг столько всякой мрази, которая в угоду себе готова континенты на дно океана спускать. И если пойдёшь у таких мразей на поводу, то сам такой же марзью будешь. Понял?
  - Да, понял я уже. А они знают, что Ева передала энергию мне?
  - Если бы знали, что именно тебе, то я бы с тобой сейчас не разговаривал. Они, пока, ищут кому досталось то, что они уже считали своим.
  - И что мне делать?
  - Не спеши. Ситуация, с большей долей вероятности, выглядит так: девочку убили те, кто очень хорошо знаком с древними практиками, за ними стоит мощная сила, претендующая на господство, желаемого они не получили, мешок с брюликами ушёл у них из-под носа. Во-первых, сейчас они усиленно ищут того, кто получил нежданный подарок, но пока его не нашли. Во-вторых, они ищут новую подходящую жертву для ритуала.
  Последняя мысль, которую высказал Георгий, тоже зрела у меня в сознании, но он успел высказать её на несколько минут раньше.
  Георгий продолжал:
  - Теперь я отвечу на твой вопрос. Ты должен найти их до того, как они обнаружат тебя. Это вопрос жизни и смерти. Твоей.
  - Я...
  - Не перебивай! Теперь ты разведчик и диверсант. Ты видишь всех, тебя не видит никто. У тебя есть оружие?
  - Нет, - растерявшись, сказал я, а внутри стал зреть неприятный холодок страха.
  - Газовое, травмат, охотничье?
  - Ничего. Даже перцового баллончика нет.
  - Я подумаю, что можно сделать. Ты в армии служил?
  - Военную кафедру при институте закончил. Я лейтенант запаса.
  - Не ахти, конечно, но сойдёт. Хотя бы рогатку с металлическим шариками заведи и пару ножей, обязательно. На счёт оружия я подумаю, решим вопрос. На людях они для тебя практически безопасны, только хлебалом щёлкать не нужно. Свою базу в тайне держи. То есть, место, где живёшь. Он не должны тебя выследить. Не хочу, чтобы они на тебя с тыла напали. Понял?
  - Понял. А семья? - холодея от внезапной догадки об опасности для Лилии и девочек, подумал я.
  - А где у тебя семья?
  - К тёще уехали.
  - Это хорошо. Но за семью не бойся. Здесь другая специфика. Им нужен персонально ты. Шантаж, кинднепинг, заложники - это не для нашего случая. Успокойся.
  Я облегчённо выдохнул.
  - Рано пот со лба утирать, - разочаровал меня Виннету. - Всё ещё только начинается.
  - А как я их искать буду?
  - Не могу точно сказать. Ты главное сам их ищи. Демонстрируй себя, ходи по людным местам, паркам, массовым мероприятиям. Когда встретишь их, то должен почувствовать. И ещё!
  Виннету наставительно поднял палец.
  - Они должны быть очень сильные упыри в поиске. Мастер тебе сегодня на занятиях объяснит.
  - Ясно.
  - Свой телефон выброси. На, возьми вот.
  Виннету протянул мне новенький айфон.
  - Теперь с него звонить будешь. Номер специальный. Хрен кто тебя отследить по нему сможет. Тут система переадресации налажена. Всех кто тебя по сотовым звонкам будет отслеживать, будут находить тебя в районе Гоголевского бульвара, а ты можешь хоть за границей быть. Сегодня заедешь в офис своего оператора и услугу закажешь, чтобы сообщения о всех звонках на твой старый номер пересылались эсэмэсками на это номер. Понял?
  - Да.
  - Когда заметишь что-нибудь подозрительное, звони сразу мне. Сам не геройствуй. Я у тебя в телефонной книжке как 'ассенизатор' числюсь.
  Я улыбнулся.
  - Зря скалишся. Эту мразь, на которую охотиться будем, только 'говном' назвать можно.
  - А новая жертва? Вдруг они на неё раньше, чем на меня выйдут?
  - Есть у меня одна мыслишка. Я не могу судить, каким образом первая жертва тебя притянула или ты сам к ней приклеился, но ваша связь на лицо. Вполне возможно, что и вторая жертва тебя уже дожидается. Мне до конца непонятна твоя миссия, но, безусловно, ты являешься очень важной фигурой в этой игре. Ну, с этим мы разберёмся. Скорее всего, они ещё ищут жертву, если уже не нашли. К алтарю и месту заклания жертву поведут за несколько часов. В лучшем случае за сутки. Похитить и держать жертву в подвале, значить привести её в непригодное для жертвоприношения состояние. Лучше, если вы с потенциальной жертвой встретитесь раньше, чем её найдут уроды.
  - А кто может быть жертвой?
  - Кто угодно. Юная девственница, старый пьяница, новорождённый ребёнок, олигарх, далай-лама. Кто угодно.
  - И отличить их можно по оболочке?
  - Не совсем так. Поле у них тоже будет необычное, но конкретно в твоём случае это будет внутреннее ощущение. Слышали о любви с первого взгляда?
  - Так я должен буду влюбиться в новорождённого пьяницу-олигарха?
  Мастер засмеялся.
  - Ну, если у тебя с юмором всё в порядке, то думаю, что всё получится.
  - А что с первой любовью?
  - Каждый человек при первой встрече испытывает симпатию или антипатию к новому знакомому. Ощущение варьируется силой и букетом эмоций. В твоём случае будет мгновенная сильная эмоция - крайнее чувство приязни.
  - Так с Евой я почти каждое утро виделся на остановке в течение пяти лет, а приязнь появилась именно на последней встрече.
  - Врёшь и, прежде всего, врёшь себе. Ты радовался, когда замечал её, тебе нравилось на неё смотреть или слушать её голос. Тебе хотелось к ней подойти? А теперь ответьте мне на следующий вопрос: к кому ещё ты испытывали такие чувства столь продолжительное время?
  - Жена, дети. Больше ни к кому.
  - Вот. Ты сам прячешься от своих чувств. Отбросьте условности. Ты влюбился в ребёнка.
  - Что за бред! Я никогда не страдал подобными наклонностями.
  - Ну, что вы за народ. Каждый всё сводит к сексуальной тематике. Ты своих друзей и родственников любишь?
  - Да.
  - А половое влечение к ним испытываешь?
  - Нет.
  - Раздели любовь и секс. Тогда у тебя не будет отторжения, и ты примешь данность как факт. А любовь она и есть главный индикатор. Вот увидел ты незнакомого человека, и сразу испытываешь к нему глубокую симпатию. Ты хочешь, чтобы он стал твоим другом. Примерно так.
  - Вроде, понял.
  В душе моей царило смятение. Хотел этого Виннету или нет, но теперь на мне лежал непомерный груз ответственности за вторую жертву. Я не смог уберечь Еву, но второго человека я им не дам. С другой стороны, Виннету говорил, что охотиться будут ещё и за мной.
  - Милана, - сказал я вслух.
  Мама Евы была первым претендентом из списка знакомых мне людей на роль второй жертвы. К этому было много предпосылок: кровное родство с Евой, внезапно напавшее на меня чувство неодолимой тяги к Милане, удивительная энергетика, идущая от этой женщины.
  - Что? - переспросил Виннету.
  - Да, мысль одна возникла, - сказал я смутившись. - Я подумал о матери Евы - Милане.
  - Не она, - убеждённо сказал Виннету. - Она не может быть второй жертвой. Род не в состоянии вынести двух таких личностей. Ты знаком с поговоркой, что на детях гениев природа отдыхает?
  - Да.
  - Семья, род, община, племя, нация, государство тоже обладают энергетикой. Есть люди-линзы, концентрирующие на себе силу рода или племени. Они становятся вождями и национальными лидерами. Ганди, например. Но если рядом возникает вторая такая личность, то концентрация энергии может делиться или даже рассеиваться. Два тигра никогда не уживутся в одной клетке, тем более, если их будут кормить из одной миски. Твоя Милана наверняка обладает необычными способностями, Отец девочки тоже неординарная личность.
  - Он вор в законе.
  - Тем более. Но девочка превзошла своих родителей на несколько порядков. Маги будут искать жертву в другом месте.
  - А когда те маги будут приносить жертву? - спросил я.
  - Судя по расчётам - через месяц или чуть больше.
  - Где?
  - Где-то недалеко от первого места. Если эти маги выбрали Москву, а не Ханты-Мансийск, то значит, итоговый результат они хотя получить именно в Москве и жертвы будут приносить здесь же. Кстати! Жертва тоже должна родиться в Москве. Здесь действует правило: где родился - там и пригодился. По месту своего рождения человек обладает самым большим энергетическим потенциалом, а уехав с Родины, он может и потерять его. Как говориться: дома и стены помогают.
  - А как их найти?
  - Не знаю. Хорошо если удастся расшифровать записи нашего отшельника. Может, найдём для нас ещё что-нибудь интересное.
  На этом пол-литровая бутылка коньяка закончилась и Виннету ушёл в свою машину за огненной водой. Початую бутылку коньяка сменила квадратная бутыль виски из машины моего гостя. Также на столе появились половина головы дорогого сыра, тостовый хлеб, нарезка малосольной форели в вакуумной упаковки, банка с оливками и две палки твёрдой колбасы, половина одной из которых тут же перекочевала под стол к собаке.
  Терек с самого начала разговора вёл себя очень тихо, периодически высовывая ко мне из-под стола квадратную башку за очередным угощением.
  - Э, нет, - возразил я. - Пить не буду. Мне сегодня к Мастеру на занятия.
  - Ну, и зря, - возразил Георгий. - Алкоголь растормаживает и стресс от ментальных атак лучше всего снимает. Этиловый спирт - это халявная энергия для организма. Только, меру знать нужно. Но это ты позже поймёшь.
  - Ой, блин! Как я сегодня отсюда выбираться буду без машины? Я же коньяк пил!
  - Дурень. Я тебя отвезу.
  - Ты тоже пьяный.
  - Не гони! У меня в таком состоянии третий глаз открывается, и я без фар, карт и компаса могу добраться в любую точку быстрее, чем трезвый. У меня сегодня ещё рандеву с твоей знакомой.
  - С Леночкой? - догадался я.
  - А с кем же ещё? Буду её уму разуму учить. Девка - дура. Сила в руках есть, а в башке ветер гуляет и звёзды горят.
  Мы засмеялись.
  - Слушай, приятель. Давай, я тебя одной штуке научу, - предложил Виннету. - Вещь не сложная. но, может, она тебе жизнь спасёт.
  - Приём какой-нибудь? - спросил я без энтузиазма. - Карате? Самбо?
  Двигаться совершенно не хотелось.
  - Нет. Я тебя сейчас людей морочить научу.
  - Это как? - заинтересовался я.
  - Ты после тренировки сможешь наводить иллюзии или провоцировать галюцинации у противника. Механизм относительно простой, но научиться не каждый может. Сугестивные способности у всех разные.
  - А я смогу научиться?
  - С твоей энергетикой, это как да пальца об асфальт. Картинка, которую видит человек, это уже иллюзия, сформированная мозгом. Кроме того, у человека есть такая штука как воспоминания и фантазия. Они тоже формируют образы, которые человек видит. Для того, чтобы не путал картинки из реальности с фантазиями, у сознания есть специальные механизмы - фильтры, которые дают человеку понимание об источнике увиденного: это из глубин подкорки ему видение пришло или картинка создана на основании данных внешних сенсоров - глаз, ушей, носа и так далее. Если отключить сознание или повредить механизмы фильтров, то человек не будет понимать придумано им увиденное или нет. Это как у шизофреников, которые чёрти-что видят, хотя большая часть увиденного - это больная фантазия, а для них всё едино. Понял?
  - Наверное, да.
  - Слушай дальше. Эти механизмы расположены в височных долях.
  Виннету прикоснулся к моей голове обеими руками.
  - Вот здесь. Тебе нужно сконцентрироваться на этих точках и передать туда твои фонтазии. Представь себе кабель или провода из твоей головы, которые ты подключаешь вот в эти места и передаёшь по ним информацию.
  - И это работает? - спросил я с сомнением.
  - Поэкспериментируй на досуге. Я думаю, что ты удивишься.
  Постепенно разговор скатился до пьяного трёпа. Я к виски так и не прикоснулся, а вот Георгий выпил ещё грамм двести. Обильная еда и свежий воздух практически выжгли алкоголь в крови. Я чувствовал себя прекрасно.
  Когда пришла пора выезжать, я всполошился. Ведь теперь Терек следовал за мной хвостом. Виннету пришёл мне на помощь. Питбуль был дрессированный. Мне, оказывается, нужно было дать ему команду что-нибудь охранять. Терка оставили охранять мою сумку с остатками вещей, которую я вынес на крыльцо. Собаке оставили остатки еды и большую миску с водой.
  Закончив с устройством собаки для караульной службы, мы уехали в Москву. Ах, да! Я ещё оставил включённым телевизор. Чтобы старик-дом не скучал в одиночестве, я выбрал для него канал про архитектуру и ландшафтный дизайн.
  Виннету был очень хорошим рассказчиком. Всю дорогу он рассказывал мне замечательные истории из своего яркого прошлого. Было действительно интересно. И только перед самым МКАД он опомнился:
  - О, приятель! А куда я тебя везу то?
  - Не знаю?
  - А где Мастер занятия будет проводить?
  - В Прогрессия-Лэнд.
  Георгий рассмеялся громким гомерическим хохотом. Я даже испугался, что мы куда-нибудь врежемся. Георгий хохотал, раскрасневшись и содрогаясь всем телом. Я не выдержал и тоже рассмеялся. Смех у настоящего индейца был действительно заразительным.
  - Передай от меня привет Наилю, - сказал он, всё ещё всхлипывая от смеха и вытирая слёзы. - Я у него на прошлой недели сразу троих упырей выжег. Это же надо, как его припёрло! Его уже на школяров потянуло. Ну, прямо как фашисты весной сорок пятого, они тоже необученных сопляков на советскую армию бросали. Раньше Наиль капризничал и только матёрых упырей к себе на работу брал.
  - Как выжег? - ужаснулся я, восприняв слова Виннету буквально.
  - Каналы пережёг. Ох, не скоро они к своему ремеслу вернуться.
  - Это как?
  - Тебе сегодня будут рассказывать про способы установления канала. Для рядовой прикормки энергетические вампиры проколами биополя довольствуются - хапнул немножко и побежал дальше. Или заставляют жертву энергией раскидываться: выводят её из эмоционального равновесия и ловят энергию, разбрасываемую психующим человеком. Ещё обсасывать могут, но это частности. Пусть Мастер тебе рассказывает. Для настоящего прикорма нужно суметь создать энергетический канал. Это как провода или шланг. Создаёшь устойчивое подключение между вашими оболочками и откачиваешь энергию. Чем сильнее и опытнее вампир, тем более устойчивые каналы он может создавать и тем быстрее у него это получается. Но для создания канала нужно открыть своё биополе, это раз. У профессиональных вампиров исковерканная энергетическая оболочка, иная структура. Каналу или хоботу - это очень чувствительные образования.
  - Какой хобот?
  - Энергетический. Для подключения упырь выпускает хобот или щупальце - это особое образование из тонких энергетических структур. Он им сканирует или 'ощупывает' пространство и оболочку окружающих. После того как находит слабую точку на биополе человека, он к ней подключается. После подключения хобот образует канал. Понял?
  - Да.
  - Вот если по этому каналу как следует лупануть силой, то для вампира это очень болезненно. А учитывая, что у сенсетивов очень чувствительная нервная система, то удар по его хоботу - это удар по его нервам. Похоже на удар электрическим током. От сильного удара выгорают каналы, и узлы. Человеку можно нанести значительный вред. На простых смертных это слабо действует ввиду топорной организации и неразвитости энергетического тела, а для нас такие удары несут большие риски. Для этого нужно уметь защищаться... И нападать. Я тебе сейчас ещё одну фишку расскажу, но осваивать её тебе пока рано. Можно разрешить упырю подключиться к тебе и позволить качать энергию, но узким маленьким потоком. А когда он постарается нарастить мощь канала и пробить твоё поле ещё сильнее, ты даёшь ему 'ответку' - мощный энергетический удар. У канала, который создаёт вампир, есть одна большая проблема - хобот является прямым путём сразу ко всем энергетическим центрам и нервным узлам. Представь, если рыцарь в тяжёлой броне во время удара вынужден отводить в сторону щит, открывая совершенно незащищённое лицо или живот, например.
  - А как это у рыцаря может быть не защищён живот?
  - Макс, ты зануда. Живот у рыцаря вырос, и он в панцирь не помещается, стальной напузник потерял, надеть забыл. Я же это тебе образно говорю.
  - И ты выжег им биополе?
  - Ты ещё спрашиваешь! Они теперь- энергетические инвалиды в полный рост. Их впору на свалку списывать.
  - И не жалко тебе людей калечить?
  - Ну, ты, вообще, малахольный! Бешеную собаку или медведя-людоеда ты тоже будешь пытаться за ушком почесать?
  - Понял, - ответил я. - Вопрос снимается.
  К этому времени мы уже поехали к высокому кирпичному забору. Массивные кованные ворота конца позапрошлого века были распахнуты, а сторожевую будку, разлинованную широкими белыми и чёрными полосами, занимал современный охранник, а не царский жандарм.
  Мы проехали в ворота на территорию бывшего завода, дореволюционной постройки. Кирпичные заводские корпуса, построенные ещё при царе Александре III, кардинально преобразились. Старая заводская территория была превращена в модное место, наполненное пёстрым разнообразием студий, творческих мастерских, бутиков, шорумов, элитных заведений, ресторанов, выставочных залов, творческих площадок, лофт-апартаментов, гостиниц и прочего новомодного антуража. Здесь были даже театр и специальная площадка для проведения масштабных опен-эйр .
  Отовсюду прямо таки вываливался креатив и фонтанировало творчество. Место было невообразимо модным, и новая территория как магнитом притягивала богему, творческую интеллигенцию, гламурную блевотину и, жаждущую разнообразия, бизнес-элиту, а также всяких тунеядцев, бездельников, мошенников и проходимцев.
  Виннету подвёз меня прямо к венскому кафе, где Мастер собирал своих курсантов. Я прибыл один из первых, и мне ничего не оставалось, как взять чашечку ароматного кофе. Ещё я попросил горсточку кофейных зёрен, чтобы отбить запах алкоголя изо рта.
  Я не сразу заметил жалельщицу Татьяну. Женщина энергично помахала мне рукой, привлекая внимание. Я поприветствовал её в ответ, пусть не столь интенсивно, но вполне искренне.
  - Здравствуйте, Максим. Я так боялась опоздать. У меня, знаете ли, географический кретинизм. Я совершенно теряюсь в незнакомых местах. В трёх соснах могу заблудиться. Как хорошо, что вы пришли пораньше, - выдала женщина, присаживаясь за мой столик.
  Но мы оказались не одни. Следующим я заметил Мастера. В считанные минуты вокруг него собралась небольшая компания. Преподавателей добавилось, к Мастеру и Мариванне присоединился мрачный задумчивый человек семитской внешности. Количество курсантов также прибавилось. Хотя Лены уже не было, но появились ещё четыре новичка и двое опытных вампиров.
  Мастер тепло со всеми поздоровался и гуськом повёл нас вдоль бывших заводских корпусов. Мы оказались в здании с высоким стрельчатыми окнами всё внутреннее пространство которого было разделено на большие залы разнообразной формы. Нам досталась просторная аудитория с большим панорамным окном, стенами ободранные до голого кирпича и дощатым отполированным полом. На полу размещалась куча всевозможных приспособлений для сидения, лежания и удобного стояния: набитые пенополистирольной крошкой мешки, офисные стулья, кресла-качалки, небольшие диванчики, туристические коврики и прочее. Кроме них в аудитории размещалось лекционное и демонстрационное оборудование. Другой мебели здесь не было.
  В аудитории нас встретил рослый круглолицый татарин с невероятно обаятельной улыбкой. Разумеется, его звали Наиль. Выглядел он лет на сорок с небольшим хвостиком, хотя интуитивно я чувствовал, что ему за пятьдесят. Подтянутая спортивная фигура и свободный стиль одежды с умеренным налётом молодёжности ловко скрадывали возраст, но подкрашенные волосы на голове бессовестно кричали о возрасте своего обладателя.
  Наиль излучал обаяние, в ловушку которого ты попадал полностью и без остатка в самом начале вашего общения. Его образ был органичен - без лишнего эпатажа или унылости. Казалось, что Наиль окружает тебя со всех сторон, подчёркивая твою уникальность, и ты готов идти за ним куда угодно. Сильная личность.
  Наиль тепло обнялся с Мастером и галантно чмокнул протянутую руку Мариванны. С третьим он поздоровался подчёркнуто сухо, после чего обратился к нам.
  - Здравствуйте, дорогие мои. Очень рад видеть вас на территории 'Проргессия-Лэнд'. Это просто великолепно, что уважаемый Мастер согласился провести несколько занятий именно здесь. Не скрою. Есть у меня и корыстный интерес именно к вам. Мы регулярно нуждаемся в притоке специалистов вашего профиля. И я не исключаю, что с кем-нибудь из вас мы будем работать вместе.
  - А чем вы занимаетесь? - простодушно спросил самый молодой курсант из группы.
  Наиль снисходительно улыбнулся.
  - Конкретно я создаю особую атмосферу 'Прогрессия-Лэнд'. Я делаю территорию модной, узнаваемой, цитируемой, снимаю репутационные риски, комплектую и корректирую пул статусных и культовых резидентов, которые делают наш проект знаковым. Я - арт-директор территории 'Прогрессия-Лэнд'. Моей задачей является поддержание проекта в актуальном состоянии. 'Прогрессия-Лэнд' всегда должно быть новым и интересным, территория должна быть притягательной для людей прогрессивных, креативных, творческих. И чем больше их удастся привлечь, тем более модной и привлекательно будет наша территория.
  - Круто. Чем моднее вы становитесь, тем больше знаменитых людей к вам приходит, и чем больше у вас знаменитостей, тем вы моднее, - влез со своим особым мнением недотёпа.
  - Вы правильно уловили идею, друг мой. Всё так и есть. Статусные резиденты, которые находятся и творят у нас, так или иначе приводят с собой 'королевский шлейф' в виде обожателей, почитателей, учеников, врагов, проходимцев и прочей публики, которая создаёт модную тусовку. Если статусным резидентам мы идём на значительные материальные уступки, то со всей остальной шушары с лихвой собираем бабосы и прочие ништяки. Стразу могу заметить, что с моим приходом в проект, ставка арендной платы выросла уже в пять раз, а количество претендентов на высвобождающиеся площади позволяет нам капризничать и выбирать из них самых лучших. Вряд ли кто-нибудь из плеяды золотой дюжины бизнес-центров находится в более выгодном положении, чем мы. Мы - лучшие.
  - Так я не понял, - продолжал недотёпа. - Вы нам агентами по аренде предлагаете работать?
  - Совершенно нет. Проект территория 'Прогрессия-Лэнд' - это уникальное явление, представляющее собой систему симбиотчиеских бизнесов. Часть из которых - не совсем явные.
  У парня вытянулось лицо.
  - Мы не занимаемся ничем противозаконным! - поняв неоднозначность последней фразы, уточнил Наиль. - Конечно, есть у нас некоторые личности, которые приторговывают запрещёнными веществами и предлагают интимные услуги. Нам приходится смотреть на это сквозь пальцы. Так как у местной тусовки и, не скрою, у наших резидентов существуют потребности полулегального и нелегального характера. Мы не занимаемся ничем противозаконным, но вынужденно с этим миримся. Ну, вы люди взрослые. Сами должны всё понимать.
  - Чо? Наркотой торговать? - снова удивился недотёпа.
  Теперь уже все засмеялись.
  - Какой же вы настырный, мой юный друг. Не торопитесь. Я сейчас перейду к главному. На территории 'Прогрессия-Лэнд' проводится колоссальное количество всевозможных мероприятий: выставки, мастер-классы, акции, медиа-мероприятия, кино и фотосъёмки, театральные постановки, круглые столы, семинары, фестивали и прочее. У нас работают всевозможные студии, агентства, шоурумы. У нас размещаются аж три телевизионных канала и несколько интернет радиостанций, но со временем и тех, и других будет больше. Я сознательно не упоминаю о корпоративах, днях рождения, юбилеях. Такое у нас есть, но это малоинтересно. Любое мероприятие, которое проводится на нашей территории, собирает уникальных людей. Если в среднем по городу концентрация творческой прослойки населения не превышает и трёх процентов, то у нас на мероприятиях собираются только такие люди. Концентрация дикая. У нас они свободно творят, мыслят и фонтанируют творческой энергией. Для нас они фокус-группы, с которых мы собираем уникальный по своим свойствам продукт. Если вы, дорогие мои, будете собирать энергию в метро и на рынках, то она в подмётки не годится исключительно чистой творческой силе, которую нам удаётся собрать у доноров на наших мероприятиях.
  Тут в разговор вмешался Мастер.
  - Не стоит так горячиться, Наиль. Ты у нас восточный человек, темпераментный, а я прозападный - занудный и дотошный. Продукт у вас действительно хорош и спрос на него высокий, но ты не упомянул о 'примесях'.
  - Да, - легко согласился Наиль. - Есть такая проблема. Творческие натуры в большинстве случаев - это люди, прибывающие в пограничном состояние. Среди них много людей с отклонениями всевозможного рода и с настоящими психическими заболеваниями. Много наркоманов, алкоголиков и людей, злоупотребляющих иными психостимуляторами. Все это вносит элемент нестабильности в наш продукт. Если человеку перелить кровь поражённую заразой или со всевозможными примесями, то и реципиент станет больным. Точно также и энергия. Психические заболевания тоже заразны. Поэтому, нам приходится серьёзно работать над конечным продуктом. Операторы-трансформаторы и операторы-стабилизаторы нам нужны как воздух. Мы старимся снять любые риски для наших потребителей.
  - А кому вы продаёте энергию людей? Кто ваши потребители? - заинтересовалась жалельщица Татьяна.
  - Прежде всего, полученная сила направляется на наши нужды. Во вторую очередь мы подпитываем творческую деятельность наших базовых резидентов. Именно благодаря этому на нашей территории родилось такое количество по-настоящему стоящих и громких произведений во всех направлениях. Это наш вклад в мировую культуру. Творческие люди буквально ломятся к нам в надежде обрести вдохновение. А вдохновить мы умеем. Третье направление по списку, но не по значимости - это продажа энергии. Товар мы продаём дорого. Продаём в основном бизнесменам творческой направленности: рекламным агентствам, медийным структурам, резидентам шоу-бизнеса, архитекторам, скульпторам и даже иностранным автопроизводителям. Существует и четвёртое направление - мы продаём силу бизнес-структурам: банки, игроки фондового рынка и прочие. В бизнесе нужна удача, а мы её можем продать, но задорого.
  Заслышав про деньги, курсанты заметно оживились. Начались разговоры и перешёптывания.
  - Как говориться, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я приглашаю всех вас завтра в субботу к нам на территорию 'Прогрессия-Лэнд'. Будут проводиться сразу несколько акций разного уровня и направленности. Вы сможете увидеть, как работают наши операторы, - предложил Наиль.
  - Я вас не предупредил, - сказал Мастер. - Этот новшество в нашей программе. В качестве эксперимента я решил сделать упор именно на практическое обучение в реальной среде и на конкретных примерах. Разведка и обучение боем.
  - Вы не просто сможете увидеть, как работают наши специалисты, - добавил Наиль, - но и некоторые из вас сами попробуют включиться в работу. Попробовать свои силы.
  Наиль выразительно посмотрел на меня.
  Ну, уж нет! Участвовать в акциях массового упыризма я не буду тем более.
  Тем временем, дисциплина среди курсантов была окончательно подорвана. Забыв о предстоящем занятии, все активно обсуждали услышанное. Почему-то все, кроме меня и Татьяны считали, что именно они являются теми лучшими, которым доведётся работать именно здесь.
  После ухода Наиля Мастеру и преподавателям удалось вернуть курсантов к настоящей цели сегодняшнего визита в 'Прогрессия-Лэнд'. Я подумал, что аудитория была слишком просторной для нашего небольшого коллектива.
  Занятия начались с того, что нас разбили на пары. Татьяна сразу подхватила меня под руку, сформировав таким образом нашу пару. Как оказывается, пары формировались по принципу: старожил - новичок. Если говорить честно, то преподавателей тут было шесть, а учеников - пятеро. Два оставшиеся без старожилов новичка удостоились внимания и сформировали пары с Марианной и самим Мастером.
  Сегодня мы осваивали азы методики сканирования, проникновения, подключения и блокировки к биополю другого человека. Нас учили устанавливать 'канал' для отбора энергии. Проще всего канал устнавливался при физическом контакте. Можно было обнять человека-донора, взять его за руку или прижаться в очереди либо в общественном транспорте. Тогда канал устанавливался сразу, и упырь любого уровня мог черпать энергию. Сложнее было останавливать контакт на расстоянии. Здесь требовались умение, сноровка и способности. Половину успеха гарантировало умение выбрать правильную точку присоединения. Этому преподаватели уделили особое внимание. Затем нас учили цепляться к биополю человека, обходя защитные махнизмы.
  Также мы изучали самый главный приём, используемый упырями-операторами для ловли донора. Каждый рыбак и охотник знает, что для успешного лова или охоты нужна приманка. Такая приманка была и у операторов Мастера. 'Прикорм' - методика энергетической подкормки.
  Между близкими людьми обязательно существует энергообмен. Каждый в какое-то время выступает донором или, наоборот, сам получает силу от партнёра. Инстинктивно, люди тянутся к источнику силы. Потенциальной жертве следует ещё до начала знакомства дать небольшую порцию силы - 'прикорм'. Она пускается адресно и, разумеется, принимается жертвой безоговорочно, за редким исключением.
  Подобный механизм используется всеми профессиональными упырями - нельзя быть жадным. Каждая женщина даже со спины может почувствовать взгляд мужчины. На самом деле, самец пускает понравившейся самочке энергетический импульс, в надежде на продолжение знакомства. Так же поступают и женщины с понравившимся мужчиной, но самцы, как правило, этого не чувствуют, а просто проглатывают дозу. Женщины намного более чувствительны, но и более уязвимы перед пси-атаками.
  Природой механизм выводился специалистами Мастера на новый уровень. Сила пускалась порционно, узконаправленно в наиболее удобной для жертвы манере. Получив такой импульс, жертва чувствовала лёгкую эйфорию. Несколько акцентированных 'прикормов' и жертва подавалась к столу в тушёном виде. Во-первых, у жертвы возникала устойчивая ассоциативная связь между внезапной лёгкой эйфорией и оператором; во-вторых, жертва впадала в состояние напоминающее опьянение; в-третьих, жертва проникалась симпатией к незнакомому человеку, и как следствие отключалась защита и создавалась устойчивая связь оператор-жертва. Ввиду общей лабильности психики и повышенной эмоциональности, женщины принимают приманку за любовь с первого взгляда и дальше с ними можно делать всё что угодно, разум жертвы отключается.
  Здесь же я узнал об энергетических наркоманах. Если человек часто получает дармовую силу от других людей, он может потерять способность восполнять свою энергетику из других источников. Из человека делают стихийного упыря. Состояние схоже с героиновой зависимостью. Но такое усиленное вскармливание чревато истощением, болезнями и суицидом для жертвы, а также с болезнями или гибелью о руки жертвы для оператора.
  В очередной раз я оказался самым способным учеником. Мне удалось переплюнуть даже опытных стажёров. Преподаватели предусмотрительно не пытались меряться со мной силами и умениями.
  Меня попросили продемонстрировать мою фирменную блокировку. Я показал и постарался объяснить, но учитель из меня был неважный. Никто из курсантов не смог повторить мой трюк. Неудача постигла абсолютно всех, даже Мастера и Мариванну. Моя блокировка оказалась самая быстрая, болезненная и эффективная. В приёмах нападения я тоже поднаторел.
  В самый разгар занятий мне на новый телефон пришло сразу несколько сообщений о звонках Владика по моему прежнему номеру. Опомнился бедолага. Я был злой на этого напыщенного урода и не стал отвечать.
  Занятия шли практически пять часов. Учебный марафон закончился тем, что истеричного вида юноша хлопнулся в обморок, а новичок женщина-домохозяйка заявила, что больше не может: ей жарко, душно, сил нет и, вообще, её тошнит как брюхатую.
  Для восстановления сил провели групповую медитацию, а потом наведались в кафе напротив. После занятий аппетит у всех оказался запредельным. В студенчестве мы такое называли 'яма желудка'. Я объелся так, что только глазами мог шевелить. Разговор за обедом окончательно сплотил курсантов, стажёров и преподавателей. Наше общение становилось всё более свободным и откровенным.
  Истеричный юноша оказался обратной ипостасей жалельщицы Татьяны. Он был жалобщиком или нытиком. Сознательно вызывая жалость к себе, он буквально высасывал людей, пытающихся ему помочь. Домохозяйка была обычным домашним вампиром, но с великолепными задатками. Её уже привязали в качестве 'советника-аналитика' в ритейлерскую компанию, специализирующуюся на продаже косметики и средств гигиены. Упыриха ходила по магазинам конкурентов и очень агрессивно отсасывала энергию у сотрудников магазинов, клиентов и всех, кто попадался под руку, с большим удовольствием затевая перепалки, скандалы, истерики и прочее. Потом домохозяйка 'заряжала' силой своего работодателя. Ей безумно нравилась эта работа, так как она могла зарабатывать на любимых скандалах, семейная жизнь без третирования супруга и 'заторкивания' детей практически дошла до стадии идиллии, деньги платили неожиданно хорошие и материальное состояние семьи резко пошло в гору.
  Я развалился на мягком диванчике и почти-что провалился в сон, но спокойно отлежаться мне не дали. Мастер поманил меня к барной стойке.
  Попросив бармена налить минеральной воды без газа для меня, Мастер пожаловался:
  - Максим, вашим 'главным' вопросом очень озаботился наш общий приятель.
  - Виннету?
  - Да, он мне вчера всю плешь проел, тряс как грушу. Мы все свои результаты ему передали.
  - Я уже знаю. Он ко мне сегодня аж в шесть часов утра приехал.
  - Очень на него похоже. Хам и невоспитанный тип. Максим, с одной стороны я рад, что у вас появился такой союзник, но будьте, пожалуйста, осторожнее. Наш Виннету относится к той категории людей, которые ради достижения своей цели не раздумывая идут по головам и бессовестно используют людей. Будьте готовы к тому, что он пожертвует вами. Знаете, как Жуков говорил: 'Бабы ещё нарожают'.
  - Да, я уже сам собой готов пожертвовать.
  - Жертвовать собой не нужно. Не оценят. Боюсь, что вы сейчас вовлечены в игру, которая вам не по силам. Вы мне искренне симпатичны, и способности у вас уникальные. Эх, если бы я имел возможность, как следует с вами поработать.
  Учёный мечтательно полу-прикрыл глаза. Наверное, также доктор Менгеле мечтал об уникальных опытах над своими маленькими жертвами в концентрационном лагере.
  - Георгий мне сказал, что вы можете меня научить, как распознать убийц Евы. Ведь, теперь они охотятся за мной.
  - Да, боюсь, что так. Вам следует быть очень внимательным и осторожным. Вас ищут очень сильные и опытные операторы.
  - Энергетические вампиры?
  - Да. Собственно говоря, я вас учу их видеть.
  - А как можно узнать сильного упыря.
  - Сильного упыря можете отличить по необычному полю и мощным каналам, которыми он подключается.
  - Щупальца? Хобот?
  - Можно и так сказать. Способность оператора получать больше количества силы в короткий промежуток времени неминуемо отражается на его биополе. Кузнеца можно отличить по мозолистым рукам, модель - по худобе и холёной коже, моряка - по загару и косолапой походке. Упыря вы узнаете по оболочке.
  - А какая она у сильного вампира?
  - Сложно объяснить. Лучше показать. К сожалению, у меня нет сейчас яркого примера, который можно вам продемонстрировать. У меня таких сильных операторов нет. Однозначно. Вот Лена была, которую вы знаете. Но только ей ещё расти и расти до настоящего профессионала. Да ещё вы могли бы стать моим шедевром.
  Мастер помолчал некоторое время и добавил:
  - Вам нужно будет отдохнуть два или три дня. Когда соберётесь силами, звоните. Будем вас учить дальше. И вашей девочкой тоже будем заниматься. А завтра приходите сюда обязательно.
  На этом разговор бы окончен и мы распрощались.
  Ехать до дома пришлось на общественном транспорте: маршрутное такси, метро, электричка и рейсовый автобус до деревни. Поездка помогла собраться с мыслями.
  Еву не просто убили, её принесли в жертву. Судя по тому, что они даже ловушку в астрале устроили, ребята это очень серьёзные. Учитывая сложность ритуала и подготовки, таинственные изверги были более чем разочарованы нулевым результатам. Непонятным образом она передала всю свою силу именно мне. Мощь была запредельная. Неизвестные чёрные маги разыскивают пропавшую энергию. По крайней мере, они не успокоятся, пока не убедятся, что сила рассеялась по пространству. Слишком уж ценным было упущенное добро. Одной из зацепок могут быть родственники Евы и её дружок Налимов. У обескураженных жрецов они должны первыми оказаться под подозрением. Скорее всего они убедятся в том, что Милана и Александр не получали энергию от Евы. Тогда они будут разыскивать меня. Я должен заметит врага первым.
  Только вернувшись домой, я вспомнил о звонке Владика и набрал его номер на новом телефоне.
  - Вы где были? Вы куда пропали? Ведь, вы же мне обещали! - вместе приветствия затараторил он в трубку.
  - Владик, я вчера вас практически до девяти часов прождал...
  - Как прождал? Что значит прождал? Я там всё кругом оббегал.
  Разбирательства продолжались порядка трёх минут, ровно до тех пока выяснилось, что Владик ошибся и выслал мне не тот адрес. А сотовый телефон у него вчера, оказывается, разрядился, чего он не заметил. Я не стал добиваться: говорит мне этот неприятный тип правду или нет. Мы просто передоговорились на субботу на четыре часа.
  Я поговорил по скайпу с Лилей и дочками. Оказывается, весть о моём участии в телевизионной передаче, облетела весь их городишко. Теперь я заочно оказался телевизионной звездой. Все ждали моего появления на экране. После разговора я поужинал и отправился спать, но сон никак не приходил. Я снова и снова перебирал в голове, услышанное от моего неожиданного помощника - Виннету.
  
  Глава 21. Кандидат
  Субботнее утро я встретил в конторе Тёши. Кроме меня за столом в кабинете адвоката сидел мужик исключительно рабочего вида. Было заметно, что он чувствует себя не своей тарелке, и ему отчаянно хотелось выпить. Он не был алкоголиком. Мужик прибывал в глубоком стрессе, и об этом говорили яркие всполохи на ауре.
  - Максим Валерьевич, познакомьтесь - Андрей. Он папа...
  Адвокат замолчал, якобы забыв имя малолетнего нарушителя, вынуждая тем самым говорить хмурого мужика.
  - Гребешковой Светы.
  Мужик, наконец, посмотрел мне прямо в глаза.
  - Дура девка. Вкатил ей по первое число. Работаю круглые сутки. Где уж тут воспитанием заниматься. А оно во, как вышло.
  Мужик замолчал, собираясь со словами, а потом всё-таки добил короткий монолог:
  - Ну, это. Мы признаем свою вину. Просим прощения. Готовы загладить, так сказать. Вот. Там у вас окна побиты.
  - Андрей хочет вам сказать, что они готовы деятельным раскаянием искупить свою вину и прекратить требования к несовершеннолетней Гребешковой Светлане примирением сторон. Андрей?
  - Уф, - облегчённо выдохнул мужик. - Да. Готовы. Я в фирме работаю, мы пластиковые окна делаем. Я вам стеклопакеты поменяю. Не губите. Я и так ей внушение сделал. А денег больших у нас нет.
  - Я не против, - ответил я.
  Мужик шумно выдохнул второй раз.
  - Видите, как всё отлично, - с удовольствием в голосе заявил Тёша.
  - Так, чего? Как мы это. Замеры, когда можно?
  - Какие у вас дела не сегодня? - уточнил у меня адвокат.
  - Я до обеда свободен, а потом меня пригласили на мероприятия в 'Прогрессия-Лэнд'. И потом у меня ещё встреча.
  - Так, может сейчас поедем? - предложил папа Гребешковой Светланы. - Завтра воскресенье. Я выходной. Сегодня сделаю пакеты, а завтра поставлю. Это минутное дело. Точно говорю.
  Я согласился. Из кабинета адвоката я повёз мужичка к себе в квартиру. По дороге мужичонка расхрабрился и вовсю жаловался мне на свои маленькие и большие беды в надежде разжалобить. На замеры окон ушло не более получаса. Заодно он снял пластиковые штапики и вытащил один из самых пострадавших стеклопакетов. В самом конце он простодушно попросил меня подъехать в воскресенье к нему на работу, чтобы отвезти новые стеклопакеты ко мне домой, ведь мне всё равно, а ему тогда газель нанимать не придётся. Я улыбнулся и согласился.
  В 'Прогрессия-Лэнд' я подъехал уже около двенадцати и поставил мой автофургон на стоянку. Упыри-курсанты во весь опор носились по мероприятиям, тёрлись возле мутных личностей, с аурой профессиональных энергетических вампиров. Теперь я видел, чем они отличаются от обычных людей. Во время 'работы' их аура становилась более заметной. У 'насосавшихся' упырей оболочка была как-бы 'подсушенная' или покрыта чем-то вроде растресканной коросты. Теперь я понимал, что имел в виду Георгий, когда говорил о том, что он их выжег.
  Я внимательно знакомился с работой упырей Прогрессия-Лэнд и постоянно ходил по территории от мероприятия к мероприятию. Мне было интересно.
  Забор энергии проходил своеобразно. В местах проведения мероприятий вампиры сначала накачивали людей эмоционально. Даже в тихой секции с образцами древнеяпонского искусства разразилась жёсткая перепалка. На форуме молодых политиков 'дым стоял столбом' и без этого, все выступающие и публика буквально фонтанировали энергией. А на конкурсе альтернативного сценического искусства царило безудержное веселье, граничащее с истерикой. Без наркотиков там не обошлось.
  Я видел, как лысоватый невзрачный мужчина с рыбьими глазами пристроился к молодёжной компании. Туда же подошла наглая задиристая девушка, которая мгновенно вывела молодых ребят из относительного равновесия. Я не знаю: что там произошло, но в одно мгновение эмоциональный накал среди них достиг апогея. И тут я увидел, как из оболочки рыбоглазого типа полезли тонкие усы или щупальца, которые как сети или антенны стали направлять и улавливать энергию. Разрозненный энергетический поток сначала был направлен в одну сторону и начал закручиваться по кругу, превращаясь в воронку. У основания этой воронки оказался рыбоглазый. Он наращивал скорость и раскручивал воронку, нагнетая эмоциональный фон в компании, а затем втянул в себя вращающийся поток.
  Оболочка невзрачного мужика в считанные секунды разрослась, как наполненный воздухом шарик. Её поверхность бугрилась и корчилась, как полиэтилен под огнём. Упырь принялся успокаивать и тормозит энергию. Биение его ауры становилось меньше по амплитуде и частоте. Оболочка рыбоглазого постепенно сжималась, возвращаясь к первоначальному размеру и форме. Ребята тем временем как-бы 'сдулись'. Было видно что на них навалилась апатия или безразличие. Раздражение и негативные эмоции ещё тлели, а сил на то, чтобы их выплеснуть, не осталось. Ребята расползались по сторонам, как оплёванные, совершенно не понимая в чём дело.
  Через какое-то время меня выловил Наиль и, подхватив под руку, потащил показывать что-то особенно интересное. Мы шли с ним по территории 'Прогрессия-Лэнд', и у меня складывалось такое впечатление, что Наиль знает всех, а все знают Наиля. Он постоянно с кем-то здоровался, отвечал на телефонные звонки, что-то кому-то кричал периодически. В общем, Наиль работал. К настоящей цели своего разговора со мной он перешёл не сразу. Он завёл меня на очередное мероприятие, и мы остановились в самом углу помещения на небольшой сцене, откуда была видна вся масса народа.
  - Максим, вы мне кажетесь очень перспективным человеком, - заглядывая мне в глаза, сказал он. - У вас большое будущее. Я знаю, о чём говорю. Вы хотите, чтобы все они были в ваших руках. Наиль хищно обвёл руками, бурлящую перед нами толпу. Вы чувствуете?
  Я чувствовал, но продолжать разговор не хотел и передал привет от Виннету:
  - Наиль Вам привет от Георгия. Как дела у трёх ваших сотрудников?
  Наиль переменился в лице, но его выручил очередной телефонный звонок. Он выхватил из кармана айфон и прижал его к щеке. Сделав вид, что у него очень важный разговор он устроил передо мной маленькую пантомиму, выражая, как ему жаль со мной расставаться, но обстоятельства вынуждают. Через полминуты он уже растворился в праздной толпе, а я продолжил знакомиться с интересным местом.
  Я заходил в лавочки, мастерские, магазинчики, шоурумы и в кучу совсем непонятных мест. Я на целых полчаса застрял к комиссионном магазине, где быль настоящие залежи старых советских вещей.
  Я несколько раз перекусил, но не потому, что был голоден. Мне попадались интересные заведения и блюда в них, которые непременно хотелось попробовать. Время бежало вслед за мной.
  Среди праздной публики мне попался необычный тип, что кардинально изменило мои планы на сегодняшний день.
  Скользкого ублюдка я заметил ещё издалека. Хоть я и выключил свой сканер, но такую оболочку я не мог не заметить. Тип выделялся большой аурой по форме напоминающей морского ежа, иголки которого выдвигались и задвигались. Нет. Он не присасывался к оболочкам других людей. Скорее колючки были антеннами или щупами, которыми тип обследовал окружающих. Он искал добычу. Искал жадно и настойчиво. Он пропустил нарядную женщину, которую распирало от счастья и не стал цепляться к влюблён парочке, хотя они вообще были распахнуты всему миру.
  Я последовал за упырём. Тут мне пришло в голову, что он тоже может меня обнаружить. Прятать свою оболочку меня ещё не учили. Я подумал, что можно себя выключить, но практическое воплощение не заладилось. Управлять своей энергетикой пока не получалось. Единственное чего я добился, так это заработал головную боль. Продолжая экспериментировать, я представил себе реостат в районе солнечного сплетения и начал постепенно уменьшать своё свечение или 'прикручивать'. Это сработало.
  У меня получилось. Я это понял, когда сначала один человек наткнулся на меня, а потом второй. Люди смотрели на меня в упор и всё же налетали, даже не снижая скорость, как будто не видели. Для того чтобы избежать досадных столкновений, мне пришлось уворачиваться от идущих в моем направлении людей. Меня не замечали в упор.
  Тип увязался за парочкой молодых женщин. Модные и симпатичные дамочки беззаботно щебетали, бродили по бутикам и магазинам, а через час с картонными пакетами известных брендов разместились в небольшом кафе на террасе. Свежевыжатый сок, медово-ореховые батончики и пара лёгких салатиков с обилием зелени. Сударыни изволили подкрепиться опосля трудов праведных.
  Тёмненькая была в активном поиске, она стреляла глазами по сторонам, задерживаясь на мужчинах одетых дорого. В кафе она залипла на молодого парня беззаботно трепавшегося по сотовому телефону. Ничего особенного в нем не было кроме излишней самоуверенности, но лежащий на столе электронный ключ со значком БМВ мигом вписал его в круг потенциальной добычи для тёмненькой. Светленькая наоборот, она летала в облаках, светилась счастьем, от неё буквально летели флюиды женщины, с головой утонувшей в любви. Светленькая дамочка светила и светила сильно, напомнив мне Еву.
  Неужели этот 'морской ёж' за ней охотится?
  Подозрительный тип примостился за барной стойкой, положил массивный фотоаппарат в кофре на стул рядом с собой, после чего заказал себе травяной чай. Он как хорёк из засады наблюдал за беспечными цыпочками. Теперь все иголки его оболочки сошлись в одно волокнистое щупальце, обивающееся вокруг светленькой. Упырь охотился.
  К дамочкам начал было клеиться пошловатый юнец, но тёмненькая записала его в нищеброды и жёстко отшила.
  Просидев минут сорок в кафе, женщины возобновили шопинг.
  Выбрав время, упырь подошёл к интересной парочке и принялся их фотографировать своим фотоаппаратом. Пробудив интерес к своей персоне, упырь завязал разговор и знакомство. У тёмненькой зарделся интерес к сорокапятилетнему типу. А после того как он случайно выронил ключи от лексуса, когда раздавал дамочкам визитки, он, наверняка, мог завалить тёмненькую прямо в магазине на столе с бижутерией.
  Тут я 'увидел', как фотограф послал светленькой оранжевый сгусток. Пунцовый румянец мгновенно выскочил на девичьем лице, а глаза пьяно заблестели. Светленькая вынырнула из своего состояния всепоглощающего счастья и прилипла к упырю. Он её заманивал. Это был 'прикорм'. Поболтав минут пять, хмырь стал прощаться с барышнями и пустил ещё одну дозу 'прикорма' для светленькой. Сомнений быть не могло, вампир охотился на молодую женщину, утопающую в любви и бесконечном счастье.
  Я почувствовал, как внутри меня закипает ярость. Хотелось подойти и треснуть урода по мерзкой харе и желательно 'зарядить с ноги'. Возможно, он что-то почувствовал. Темные глаза впились в меня колким взглядом, он увидел меня.
  Тем временем девушки двинулись по намеченной траектории, а тип скользким угрём вильнул в сторону.
  Тёмненькая демонстративно не поворачивала головы, но внутренне она ликовала. Это было заметно по ауре. А вот светленькая периодически с глуповато-растерянным выражением лица оглядывалась вслед упырю.
  
  Глава 22. Эдуард
  Эдуард уже битых три часа шатался по комплексу 'Прогрессия-Лэнд', выискивая жертву. Охота затягивалась. Модная территория, которую хозяева позиционировали уникальной и творческой, разочаровывала всё больше и больше. Место для Эдика было хлебным, но не сегодня. Потенциальную дичь Эдик вычислил далеко не сразу.
  Сначала он прицелился на двух гламурных цыпочек и даже начал с ними работать, но практически сразу понял, что это типичные прошмандовки, ищущие спонсора или хотя бы приключений на свою задницу. Они были пусты как пластмассовые пупсики, а головы набиты опилками. Мило потрепавшись с этими самочками, обременёнными только собственными запросами, Эдик распрощался с ними, как только избавился от скуки и раздражения. Его забавляли подобные экземпляры.
  Какую-то надежду ему дала поэтесса бальзаковского возраста, читающая стихи возле старого фонтана, но пожухлая грация сама была насосавшимся энергетическим вампиром. Эдик мог разрядить бездарную поэтессу и забрать энергию за один вечер, но зачем ему смердящий второсортный угар, таким продуктом с клиентурой не поделишься.
  Среди зевак-слушателей он заметил подходящую дамочку чуть за тридцать с хорошим потенциалом, но та жалась к спортивного вида мужчине. Так и по башке можно было получить от ухажёра.
  Подзарядка нужна была срочно. Клиента поджимали сроки, а он торопил Эдуарда. Зажравшийся звездюк не понимал, что его время ушло. Пик его творческой активности остался в прошлом. Некоторые люди не в состоянии принять очевидный факто том, что закат неизбежен. Вот и силятся они продлить своё творческое долголетие, насилуя себя и окружающих. С другой стороны, именно такие угасающие звёзды были самыми 'сладкими' клиентами. Эдик умело 'доил' их, пока они были платёжеспособными. Но его подпитки могли всего лишь продлить их творческую агонию и не более того.
  Эдик прошерстил выставку, заглянул на мастер-класс заезжей иконы джаза, покрутился возле отгороженной площадки, где устанавливали декорации для съёмок очередного сериала. Бесполезно. Все было серо, пусто и уныло. Можно конечно надёргать нужное количество энергии кусками от слабых доноров, но лучше уж с риском для жизни забить мамонта, чем гоняться за полевыми мышами. Кроме того качество такой солянки а-ля 'с миру по нитке' уступало настоящему продукту.
  Эдуард почти отчаялся, но в последний момент заметил то, что ему нужно. Чутье его не подвело. Две молодые женщины. Скорее всего, не обременённые детьми и бытовыми проблемами, они вышагивали под ручку вдоль нарядных витрин, останавливаясь то тут, то там. Притомившись дамочки свернули на террасу в кафешку, стилизованную под оранжерею.
  Эдик перешёл через галерею в кафе и расположился в засаде за стойкой фреш-бара со свежевыжатыми соками, сэндвичами из всякой травы и прочей полезной дрянью. Тут совсем некстати к нему прицепился словоохотливый бармен, который позиционировал себя как истинного вегана, а на самом деле был тривиальным гомосеком, который искал себе 'хорошего' парня. Эдик ненавязчиво перевёл разговор в русло спасения нации, чистоты крови и избавления православного люда от европейской содомии. На этом моменте бармен-гей-веган смылся в сторону другого клиента.
  С каждой минутой настроение упыря поднималось. Кристальная аура чистого продукта лучилась ровно и контрастно. И продукта было много!!! Как раз то, что нужно. Светленькая цыпа была под завязку наполнена нужной энергией. К тому же, девчонок никто не пас. Не было охраны, тайного наблюдателя, извращенца или хахаля. Барышни хлёстко отшили прицепившегося пикапера, так что и здесь Эдику повезло.
  Давясь травяным чаем и пирожными из морских водорослей, Эдик дождался, когда интересующая его парочка вышла из кафе. Он не глядя кинул тысячерублёвую купюру на стойку и начал преследование. По едва уловимым признакам он уже подбирал нужные приёмы и выстраивал тактику. Права на ошибку у него не было. Настоящий продукт - это редкость, и упустить такое чудо - преступление вдвойне.
  Эдуард настиг их возле стилизованной под восточную лавку магазинчика, где продавалась самодельная бижутерия и авторские украшения из полудрагоценных камней, гордо именуемыми эксклюзивными аксессуарами. Скучающие дамочки ввязались азартный торг с продавцом, ряженным в восточный халат и чалму. Сцена была эффектной. Можно действовать.
  Эдик вышел на линию атаки и вскинул фотоаппарат. Тяжёлая сверхдорогая высокопрофессиональная бандура уставилась длиннофокусным объективом на потенциальных жертв. Любая женщина чувствует, когда на неё обращают внимание. Независимо кто и откуда на неё смотрит. Обе дамочки сразу же обернулись и принялись кокетливо принимать наиболее эффектные позы. Несколько кадров, руки опустили камеру, лицо расплылось в улыбке-сожалении.
  Эдик подошёл и попросил:
  - Прошу прощения, а не могли бы вы делать то, что начали и не обращать на меня никакого внимания? Если вы не возражаете.
  - В смысле? - с интересом в голосе спросила светленькая.
  - Вы так увлечённо торговались. Поучился бы просто феноменальный кадр. Я не успел. А так хотелось снять.
  - А вы всегда фотографируете без разрешения? - спросила тёмненькая, игриво хмуря бровки.
  - Когда как. Конечно, я придерживаюсь этики, но зачастую действительно стоящие вещи получаются, когда человек не замечает, что его снимают. Увы, это так. Моя натура не позволяет пройти мимо отдельного кадра. Простите меня, пожалуйста, если я вас обидел. Я могу удалить ваши фотографии, если вы настаиваете.
  - Ну, это смотря, что получилось, - тёмненькая буквально сгорала от любопытства.
  Похоже, что она была рада очередному мелкому приключению. Сработало! Эдуард мог дать сто очков вперёд любому пикаперу, хотя был не высок, сутул, не спортивен и с узко поставленными глазами, а макушку Эдика украшала пробивающаяся лысина. Эдуард был одет просто и удобно, но, в тоже время, стильно и дорого. Очень дорогая техника в руках и неприлично дорогие часы на запястье. Эдик вписывался в категорию интересных экземпляров и мог произвести впечатление.
  Тёмненькая, как раз ему не интересна. Типичная пиявка, находящаяся в жёстком поиске. От него не укрылся её оценивающий взгляд, которым она его удостоила. Кроме того, она постоянно стреляла глазами по сторонам, задерживаясь на мужчинах в дорогой одежде, разделяя их на голодранцев, жмотов, геев и интересных экземпляров. Подрихтованные в разумных пределах губы, сделанные сиськи и грамотно наложенный макияж, выдавали в ней бывалую охотницу, но она была 'пустая' и мало интересовала Эдуарда. Хотя, несомненно, у пиявочки был потенциал и она вполне возможно заинтересует его, когда обретёт своё проявочное счастье.
  Светленькая оказалась безумно интересным и особо ценным экземпляром. По расслабленно благостному виду и самодостаточности можно было понять, что у неё по жизни все в порядке. Она прямо-таки лучилась счастьем. Она любила и была любима. Превосходный экземпляр. Достойная дичь. Судя по часикам ювелирной марки, занимающейся только выпуском эксклюзивной продукции категории лакшери, со спутником жизни ей повезло. Это часики вряд ли она купила себе сама, да и ожидать такой подарок от богатеньких родителей маловероятно. Такую вещь дарит богатый спонсор, любимый человек, муж или любовник. Дорогая сумочки и туфли, брендовые шмотки, серёжки усыпанные микроскопическими брюликами говорили о достатке, но о настоящем богатстве кричали именно часики. Все сошлось воедино. Такую цыпу Эдуард не упустит.
  Упырь вздохнул и протянул визитку сначала светленькой, а потом тёмненькой. На визитке было только имя и сайт. Загадки интригуют женщин. Для нагнетания ситуации он 'нечаянно' выронил ключи своего автомобиля. Пусть занют, что он не альфонс и не пустозвон там какой-нибудь.
  Когда светленькая зажала нежными пальчиками небольшой кусочек ламинированного картона, Эдуард придержал карточку и плеснул в женщину силой. Он как бы погладил её поруке и поднялся к волосам. Женщина зарделась.
  Эдик возликовал - есть контакт! Она не только заполнена силой, она ещё и 'контактная'. 'Раскачивать' такую не придётся. Можно поблагодарить судьбу за подарок. Она подвернулась очень удачно, как раз под клиента.
  Сейчас Эдик получил, даже больше чем хотел. Его светловолосая добыча сбита с толку и дезориентирована. Реакция была сильной. Когда человека начинают накачивать силой, чувствительные натуры это замечают, а женщины в большинстве случаев испытывают сексуальное возбуждение.
  Она может называть это как угодно: проскочившая искра, любовь с первого взгляда, наваждение, '... и тут я поняла, что это он'. Но факт остаётся фактом: инстинкт подталкивает женщину половым влечением к самцу с большим энергетическим потенциалом без всякой романтической чуши.
  Сейчас её нужно отпустить, пусть девочка помучается догадками. Позже она сама захочет повторить 'контакт', для того чтобы проверить и ещё раз попробовать, понять: что с ней произошло. Тогда он даст ей ещё дозу. А потом ещё и ещё. Эмоциональные натуры легко подсаживаются на энергетический допинг. С каждым вливанием она будет зависеть от него все больше и больше. Буквально после третьего вливания она уже подсядет на 'подпитку' и будет сама искать с ним встречи. Болезненный одержимы блеск в глазах жертвы подскажет Эдику, что её пора пить. Тогда он наладит устойчивый канал и начнёт пить эту счастливую дурочку.
  Они очень сблизятся. Личные отношения являются необходимым условием для работы, без личной эмоциональной привязанности выпить человека сложно. Здесь не всегда уместен секс, иногда Эдуарду приходилось разыгрывать перед очередной жертвой из себя импотента или гея, чтобы избежать ненужных эксцессов. У них будет платоническая эмоциональная связь. Такая манера работы с жертвами снимала риск нарваться на разборки с ревнивыми мужьями, любовниками, спонсорами или женихами. Хотя, в безопасных случаях, он чаще всего формировал привязанность своих жертв именно в постели, через интимную близость.
  Возможно, она будет приезжать к нему в студию, а он будет фотографировать её и писать с неё картины. Талантов художника у Эдуарда не было. Но существующая конъюнктура позволяла писать всякую мазню, выдавая её за личное творческое восприятие мира. Иногда он тайком заказывал картины у нищих художников, они писали портеры его доноров по фотографии, а потом он выдавал такие полотна за свои работы.
  Во время встреч он будет её пить, а донор, теряя силы, будет ждать новой подпитки.
  Для жертвы это будет проходить как стадии наркотической зависимости. Сначала будет очень хорошо и необычно. Затем внезапно случается какой-то надлом, появится раздражение и беспокойство. Уже не будет прежней лёгкости. Исчезнет эйфория, встречи начнут принести боль - сначала маленькую, а потом она будет становиться все больше и больше. В жизни начнётся кавардак. Мелкие и крупны неприятности наполнят её жизнь, она начнёт страдать и мучатся, но убежать от него не сможет. Шаг за шагом она будет погружаться в депрессию. Проснуться скрытие или забытые болезни.
  На следующем этапе он научит и заставит её пить своего прежнего партнёра. Эдик легко убедит жертву, что во всем виноват её партнёр: муж, любовник, спонсор. Это он присушил её, он стал высасывать из неё силы и энергию, он вампир. Собственно говоря, конечной целью Эдика и является успешный бизнесмен, учёный, политик, который любит и наполняет силой его жертву. Эдик будет забирать у него энергию через неё, лишать силы, благодаря которой он смог подняться на одну из вершин этого мира.
  Эдик будет учить промежуточного донора налаживать канал и вести откачку жизненной энергии из партнёра. Будет учить маскироваться, а ещё он начнёт развивать в ней ненависть к человеку, который её любит. Влюблённый всегда по-детски беспомощен перед объектом своей любви. А ненависть это ещё один мощный источник для откачивания энергии. Теперь он буде пить их обоих. С этого момента впадать в депрессию будет не только донор-транзитёр, но и несчастный бизнесмен. Его дела пойдут наперекосяк, выползут старые проблемы, его начнут преследовать неудачи.
  После отладки устойчивого канала девушке-донору станет опять хорошо. Жизнь резко измениться. Тут очень важно не допустить, чтобы жертва не разорвала связь с прежним партнёром. Если она убежит от своего бизнесмена, то откуда он будут черпать энергию?
  Удачей окажется если удастся перейти на четвёртый этап, а именно научить уже самого бизнесмена сосать энергию с сотрудников, партнёров и клиентов. Но это уже на порядок сложнее, потому что нет тесной эмоциональной привязанности. Эмоциональный контакт придётся налаживать через зависть, обиду и ненависть его жертв.
  Последний этап наступаете, когда нарушается канал или резко ослабевает и теряет стабильность приток энергии. Здесь можно конечно допивать до последнего. Но это, как правило, кончается смертью жертвы. А после её смерти может прийти наказание. Мёртвые умеют сохранять налаженный канал, но тогда уже энергия потечёт в обратном направлении, и Эдика будет высасывать мир мёртвых.
  Практически высушенную жертву Эдуард бросал без сожаления и рефлексии. Такова жизнь. Есть хищники, а есть жертвы. Да, это жестоко, но это правда жизни. Разве люди переживают, когда едят мясо животных, которые не только жрали, спаривались и спали, но и чувствовали, радовались и хотели жить?
  Сейчас Эдик ясно видел, как будет выстраиваться его игра со светленькой. Для первого раза было достаточно, нужно сохранить интригу. Эдуард тактично сворачивал беседу. На прощание он прикоснулся к светленькой и кинул ей ещё одну подачку.
  Но что-то пошло не так. Вдруг Эдик почувствовал вперённый в него взгляд. Такое невозможно было не заметить. Какой-то придурок стоял прямо посередине галереи и пялился именно на него. Акцентированный немигающий взгляд держался цепко как репей. Кто это? Что ему надо? Ещё секунду назад его там не было. Он как из воздуха появился!
  На него смотрел мужик среднего роста, среднего возраста, средне одетый и средний во всем остальном кроме взгляда. Эдуард панически попытался вспомнить:мог ли он его знать. Мужчины представляли для него интерес только опосредованно.
  Нарушив правила хорошего тона, Эдик попрощался с дамами и ушёл быстрее, чем следовало, оставив своих собеседниц в полном недоумении. Он не оглядывался, он двигался быстрым шагом, он почти бежал. Нужно спрятаться, убежать, запутать следы. Его пугал человек, который возник ниоткуда и пялился на него жуткими глазами. Ему доводилось в своей работе объясняться со вторыми половинками своих жертв, но, корча из себя юродивого или педика, ему удавалось выходить сухим из воды. Подсознательно он чувствовал, что в это раз он вляпался во что-то серьёзное.
  
  Глава 23. Первая охота
  Я пошёл вслед за упырём. Неужели, это тот самый неизвестный маг, который разыскал очередную жертву для кровавого ритуала?!
  Не было сомнений в том, что он меня заметил. Но я был обязан убедиться, что он не тот мифический жрец, который готовит второе жертвоприношение. Лучше если мои предположения окажутся правдой. Тогда, мне удастся остановить этих монстров в человеческом обличье.
  Тип старался замести следы и запутать меня. Я снова покрутил воображаемый реостат, убавив свечение оболочки на минимум. От неприятностей спасало то, что был будний день. На выходных здесь было не протолкнуться. Нескольких столкновений мне удалось избежать, но пару раз мне довелось столкнуться с людьми, ошарашив последних до крайней степени.
  Нагнал его я на парковке. Упырь замешкался перед серебристым спортивным лексусом. Он явно занервничал. Может снова почувствовал?
  Он меня видел. Узко посаженные крысиные глазки с ненавистью и страхом уставились прямо на меня сквозь лобовое стекло. Оболочка вампира раскрылась и в мою сторону потянулась увесистая астральная колотушка, разгорающаяся оранжевым пламенем. По старой привычке я 'выключил' упыря.
  ***
  Эдуард обогнув по периметру половину зданий территории 'Прогрессия-Лэнд' и остановился возле замысловатого арт-объекта. Зыркающего маньяка нигде видно не было. Наверное, он его потерял. Эдуард вздохнул с облегчением. Как будто гора с плеч свалилась. Вампир неуверенно улыбнулся. И чего это он так занервничал? Может придурок вообще пялился на девок, а не на него. Но откуда-то изнутри пришло понимание, что тип нацелился именно на Эдуарда. Эдику действительно стало не по себе. Где он ошибся? Как он его вычислил? И самое главное: что ему нужно?
  Эдуард перекинул из-за спины модную сумку и сложил туда кофр с камерой. Хватит с него. Контакт состоялся, силки расставлены, наживка заглочена. Собственно говоря, охота была удачной. Все должно было получиться. Эдик заставил себя улыбнуться и, передёрнув плечами, пошёл на парковку. Ему нужно было отдохнуть. Дома его ждала шикарная кубинская сигара, а вкупе с оригинальным ирландским виски - это был настоящий шедевр. Он усядется в своё любимое кресло на балконе, оденет наушники с фантастическим звучанием, включит ABBA и проведёт это вечер с сигарой в зубах, читая детектив любимого автора. И пусть все остальное идёт к черту на рога, в том числе и этот зыркалка, который магическим образом появился из воздуха. А может Эдику это всё померещилось?
  Он уже шагал по горячему асфальту к своей машине, когда почувствовал, что страх его не отпустил. Наверное, все-таки ему придётся обзавестись охраной. А что? Это идея. Ходить с парой мордоворотов - это будет стильно и пафосно, а всякие пиявки на него будут горстями липнуть.
  Он не смог открыть машину сразу. Чип-ключ скользкой льдинкой выпрыгнул из рук. Пока он поднимал его с асфальта пока он открывал дверь машины и садился в автомобиль, прошло какое-то время. И когда он посмотрел через лобовое стекло, то на противоположном ряду парковки, как раз напротив его машины стоял тот самый придурок и снова пялился именно на Эдика.
  Упырь взбесился. У него были ещё и свои собственные методы для отшивания навязчивых типов и всякого быдла. Сосредоточившись на зыркалке, Эдуард ударил лучом по глазам этого козла. Будет знать!
  Эдуард не понял, что произошло. Бывало, что он натыкался на мощную ауру. Призрачное тело человека пыталось сопротивляться. Пару раз он нарывался на сильных экстрасенсов, которые тоже пытались его атаковать, но этот урод сделал нечто. Было такое впечатление, что Эдик со всей дури впечатался в бетонный столб и одновременно его шарахнуло током. Результатом был лёгкий нокдаун.
  Эдуард запаниковал. Он запустил двигатель и сорвался с места. Мощный двигатель спортивной машины даже не разогретый рванул колеса так, что задымились покрышки. Он справился с заносом и вылетел с парковки. Едва не устроив аварию, он встроился в поток автомобилей и погнал свою машину прочь от этого страшного маньяка. Чем он его так напугал? Что он может ему сделать? Чего он от него хочет? Неизвестность пугала больше всего. Может полицию вызвать? А что он может ему предъявить? Сексуальные домогательства?
  Машина уносила Эдуарда в сторону его дома, спасая от кого-то непонятного и страшного. Он не мог избавиться от нехорошего предчувствия.
  ***
  За упырём я успел в самый последний момент. Пока он виляя нёсся по парковке и выворачивал на дорогу, я перескочил через высокий бордюр и, пройдя тротуар сел в машину скучающего таксиста.
  - Шеф, свободен?
  - Свободен. А вам куда? - оживился водитель.
  - Вон, видишь придурка на белом лексусе?
  Я указал на машину упыря.
  - Ну.
  - Давай за ним.
  - А чего? Криминал какой? - с подозрением спросил таксист.
  - Ага. Денег сука в долг взял и скрываться пытается. Второй месяц за падлой бегаю.
  - Угу. Знаем таких, - согласился таксист и погнал машину вслед улепётывающему лексусу.
  Мы бы его упустили, учитывая разницу в классе машин. Но вампир оказался 'аховым' водителем. По крайней мере, на дороге он вёл себя неадекватно. Пока он метался из ряда в ряд, резко тормозил, избегая столкновений, и постоянно вклинивался в самые неудобные места, мой таксист с азартом преследовал его.
  Понятия не имею, заметил он нас или нет, но упырёк вполне уверенно влетел во двор элитного дома и свернул в подземную парковку.
  Охрана следом пропустила машину такси, не удосужившись спросить, кто и куда едет. Благодаря разгильдяйству охранников или случайному стечению обстоятельств мы с таксистом сидели внутри машины на подземном паркинге и наблюдали за криво припаркованной машиной упыря. Из неё никто не выходил.
  - Брат, давай дальше ты сам. Мне не в жилу в чужие разборки лезть, - предложил таксист.
  Я его поблагодарил, сунул ему пару тысячных купюр и, 'прикрутив' мой 'реостат' на минимум, вышел на подземную парковку.
  Упырь появился из машины, когда я был примерно на половине дороги до белого лексуса. Неуверенной походкой он направился в сторону выхода. Зайти в лифт он успел раньше меня. Может оно и к лучшему. По крайней мере, я понял, что он меня не заметил. Отследив номер этажа на голубом светящимся табло, я нажал кнопку вызова лифта. Скоростной лифт бесшумно распахнул передо мной двери и унёс на этаж моего врага.
  Звон ключей и матерное бормотание встретило меня на площадке. Пройдя на звук, я понял, что упырь никак не может попасть в замочную скважину. То, что у него бешено трясутся руки, было видно и со спины. Щелчок, несколько поворотов, и вот мой упырь проваливается в распахнувшуюся дверь. Я едва успеваю заскочить следом и толкаю его на пол.
  ***
  Эдуард очнулся только перед дверью. Его тошнило, и гипертония, почувствовав слабину, кинулась на Эдика со всей яростью, давление зашкаливало, а перед глазами плавили тёмные пятна. Внутричерепное давление мучило его с самого детства. Вот сейчас он наглотается таблеток и отлежится, а с завтрашнего дня без пары вооружённых молодцов он из квартиры ни ногой. Осталось только открыть эту поганую дверь с итальянскими замками из Китая.
  Щелчок, несколько поворотов, и вот Эдик блаженно проваливается в уют собственного логова. Но они и шагу не успел ступить в квартиру, когда на него набросились со спины. Толчок был такой силы, что Эдуард кубарем полетел через весь коридор. И тут ему повезло! Сумка с клюшками для любимого гольфа. Вот этим он умеет пользоваться виртуозно. Не зря на 'Пироговском' или 'Пестовском' полях для голфа его считали одним из самых сильных противников.
  Эдик подскочил, как ужаленный, и, выдернув самый тяжёлый 'wood', кинулся на противника. Тот самый зыркалка вытянут в его сторону руку. Он больше ничего не делал, но Эдика скрутила жуткая боль, дыхание остановилась. Он понял что умирает.
  ***
  Я впихнул упыря в квартиру, но тут он показал неожиданную прыть. Кувыркнувшись через голову, он подскочил, а в руках вампира оказался блестящий металлический прут с набалдашником на конце. Вот это было уже серьёзно, и я вскинул руку.
  Наверное, от испуга я выстрелил пучком по нервному центру именно так, как объяснял Мастер, рассказывая по удар Виннету по Леночке.
  Результат превзошёл все мои ожидания. Упыря сложило пополам. Металлическая клюшка бессильно звякнула по полу. Он лежал у моих ног, выпучив глаза и по-рыбьи хлопая ртом.
  Недолго думая, я взял упыря за шиворот и потащил в комнату. Квартира оказалась студией с парой небольших комнат. Одна комнатка была спальней, а вторая чем-то на подобии рабочего кабинета. В студии вольготно расположился мольберт и осветительное оборудование, треноги, экраны и прочая канитель, но здесь они играли роль декораций. В художественной мастерской моего дома они царили и властвовали, а здесь они выполнили роль антуража.
  Я поставил упыря на небольшой подиум и принялся ритмично поднимать и опускать его за шиворот, приговаривая:
  - Дыши, дыши, дыши, падаль. Нам ещё с тобой разговаривать предстоит.
  Вполне возможно был метод его восстановления с помощью моих новых способностей, но я его не знал. Хриплый тяжёлый вздох обрадовал меня тем, что упырь не умрёт до того, как я вытащу из него нужные мне сведения.
  - Давай, очухвайся, красавец, - приободрил я его и подкрепил слова звучной затрещиной.
  Он был сломлен. Плаксивая испуганная рожа повернулась ко мне. Губы дрожали и корчились. Упырь хлюпал, но, наконец, собравшись с духом, сумел выдавить:
  - Не убивайте. Молю вас. Не убивайте.
  - Не буду, - ответил я и помолчав честно добавил: - Пока не буду.
  - Кто вы? Что вам нужно? Чего вы хотите? Я всё отдам, - залепетал, корчащийся передо мной, комок страха.
  - Я совесть твоя. Судить пришёл тебя - гниду вонючую. Ещё вопросы?
  - Я не виноват. Я ничего не делал. У меня даже долгов нет.
  Слюнявые губы расплылись в стороны, и он паскудно заныл.
  - Есть у тебя долги перед совестью. Уж поверь мне, амёба. Слюни подбери! Скулить потом будешь!!!
  - Деньги там - в кабинете. Ключ от сейфа - на кухне. Они в морозилке за упаковкой мидиями лежит. Код: два, девять, пять, звёздочка, семь, один, девять, звёздочка, решётка.
  - На сотовом что ли набирать?
  - Нет. Там цифровой код.
  - А может там отпечаток нужен или сетчатку глаза сканировать? Так давай я сейчас у тебя это всё отрежу!
  - Не надо. Карточки заберите, они в бумажнике и в сейфе. Коды на листочке, в книге 'Дон Кихот' Сервантеса заложены. Всего около семисот тысяч долларов наберёте. Это много.
  - В жопу себе деньги засунь. На том свете они тебе тоже понадобятся. Ты мне объясни: зачем тебе девочка светленькая понадобилась с которой ты, упырь сраный, в 'Прогрессивя-Лэнд' час назад познакомился.
  - Я, вообще, гомосексуалист, я художник. У меня к ней исключительно творческий интерес.
  - Да плевать мне на то, что ты художник. Ты её прикармливал, силу давал. То, что ты вампир, это и ежу понятно. Для чего тебе энергия этой девочки и как ты собрался её получать?
  Перемена в хнычущем ублюдке была стремительной. Он перестал ныть. Глаза округлились, а страх пропал. Точнее говоря, удивление выдавило страх.
  - Кто вы? - спросил он с придыханием.
  - Астральная полиция, маршал звёздного десанта. Ты будешь отвечать на мои вопросы или тебе помочь?
  - Я всё скажу. Всё!!! Не убивайте. Я всё осознал!
  - Ближе к телу, дебил.
  - Я ничего плохого не делал. Я не знал, что это плохо. У меня талант, дар, проклятье. Я могу забирать энергию у одних людей и давать другим. Ничего предосудительного. Я коуч-тренер. Специализируюсь на работе с творческими людьми. Я помогаю им преодолеть творческие кризисы. Известные люди истощаются, терять способность творить или творят хуже, чем раньше. Они расходую творческую энергию.
  Внезапно в моей голове проскочили слова из ниоткуда: '...наркоманы несчастные, меньше дурь надо трескать и показушничать...'. Неужели я читаю мысли этого упыря? Догадка возникала сама собой, но я не преминул её проверить.
  - Я перераспределяю её. Я беру энергию у других... - продолжал упырь.
  - Стой. Ты сейчас подумал: '...наркоманы несчастные, меньше дурь надо трескать и показушничать...'. Это так?
  Глаза упыря наполнились мистическим инфернальным ужасом.
  - Да-а-а... - проблеял он.
  - Так вот, мразь. Я читаю твои мысли. Врать мне бесполезно. Сейчас ты мне расскажешь всё как на приёме у венеролога. Если попытаешься юлить, то я тебя накажу. То, что я делал с тобой раньше, это цветочки, а когда у тебя от боли сосуды в глазных яблоках лопаться начнут, это будут уже ягодки.
  - Да. Я всё понял. Никогда. Ни за что. Я готов ответить. Я готов к сотрудничеству со следствием. Я же не делал ничего плохого.
  - Как это не делал? А что становилось с теми людьми, у которых ты забирал энергию?
  Упырь обессиленно поник.
  - Я знаю. Я сволочь. Они разорялись. Я знаю о последствиях.
  Вампир закрыл голову руками.
  - Так значит, ты от наркомании лечил.
  - Не так. Всё намного сложнее и проще одновременно. Творческие люди они сами по себе выдают колоссальное количество энергии. Но когда творческий процесс ставится на поток, коммерциализируется, энергия расходуется намного интенсивнее. Человеку приходится себя насиловать, он выгорает. В результате потенциал творческой личности истощается, тогда наступает творческий кризис. В обычных условиях нужен полноценный отдых и новые впечатления, новые эмоции. Йога или гимнастики тоже могут помочь, но только этим серьёзно заниматься нужно и придерживаться строго режима. А какой режим у нашей богемы? Вы это знаете? Наркотики могут стимулировать творческую деятельность, но это изматывает и перестраивает энергетику творческого процесса. Последствия примерно такие же, как и биологические. Нервные центры начинают реагировать на искусственный химический стимулятор. Заставить их работать в прежнем режиме очень сложно. Но энергетика в отличие от физиологии может полностью восстановиться.
  Упырь замялся, а потом голосом революционера на эшафоте сказал:
  - Я вас прошу учесть тот объем творческих произведений, которые родились благодаря моим усилиям. Какой вклад в искусство был внесён.
  Я никак не отреагировал.
  - У меня доказательства есть, - оживился он.
  - Давай.
  Упырь резво побежал на четвереньках к своему кабинету. У меня было подозрение, что он собирается захлопнуть дверь и укрыться в кабинете, но я ошибся. Добравшись на карачках до стола, он всё же поднялся на ноги и распахнул большой альбом.
  Содержимое альбома больше напоминало портфолио. Каждая из страниц была распечатана на дорогой плотной бумаге, содержание было структурировано. В левом верхнем углу находились две фотографии. Скорее всего, они изображали клиента до и после 'коучинга'. Указывались даты, описывалось изменение состояния клиента в динамике и в самом низу, но крупным красным шрифтом печатался результат: произведения, победы и достижения конкретного клиента. Судя по состоянию альбома, его постоянно дополняли новыми страницами. В нижнем левом углу была третья фотография, на которой упырь обнимался со своим очередным клиентом.
  Второй альбом был заполнен примерно наполовину. Там тоже были фотографии единичные и групповые, но заполненные страницы содержали благодарственные надписи от руки и подписи. Известные, малоизвестные и совсем неизвестные личности рассыпались в похвалах и славословии дорогому Эдуарду.
  - Эдуард, это ты?
  - Да, я.
  Третий альбом оказался ежедневником, где были расписано время 'тренингов' для клиентов Эдика. А запись то была на три месяца вперёд!
  Пока я рассматривал 'доказательства'. Эдик подробно рассказывал о работе с актёрами, певцами, композиторами, режиссёрами и прочей творческой публикой. Упырь бессовестно выдавал, известные ему, личные тайны клиентов.
  Я его остановил.
  - Ты мне лучше расскажи, как и у кого ты силу забирал для твоих подстилок и наркоманов. Ведь ты их так называешь?
  Эдик так же истово принялся рассказывать, как он обирал своих жертв и что с ними случилось в итоге. С явной неохотой он поведал мне о последствиях своего вампиризма. За те дела, которые он натворил, Эдуарда можно было с лёгким сердцем отправить на каторгу в урановые рудники, чтобы в страшных мучениях он там загнулся лет через пять, но он не убивать.
  У этого слизняка даже в мыслях не было кого-то приносить в жертву или совершать ритуалы. Он паразитировал на выбранных людях, а затем продавал награбленное, конвертируя похищенную человеческую энергию в тривиальные банковские билеты или записи на банковских счетах. В общих чертах всё укладывалось в систему, которую описывал Мастер.
  О Мастере Эдик ничего не знал. Обучил Эдуарда один из экстрасенсов, которых развелось в девяностых тьма тьмущая. Тот упырь заметил таланты начинающего журналиста Эдика и обучил его своему поганому ремеслу. Если раньше Эдик под надзором наставника собирал энергию на лечение пациентов его центра тантрической медицины, то со временем юный вампир нашёл свою нишу и сбежал от учителя. Оказалось, что энергию можно направить не только на восстановление братков, увядающих красавиц и склизких банкиров, но и на возвращение способности творить сторчавшейся богеме. За это хорошо платили.
  Как ни странно, Эдик набирал энергию от успешных бизнесменов, используя как промежуточное звено их подруг. Не знаю насколько это оригинально, нужно будет спросить у Мастера.
  Меня постигло разочарование, я ошибся. Я был также далеко от своей главной цели, как и до встречи с этим упырём.
  - В общем, так, Эдичка. Даю тебе три месяца на исправление. Продолжать свою паразитическую деятельность даже не думай, гельминт сраный. Разыскиваешь всех твоих жертв и вытаскиваешь их из ямы, в которую ты их загнал. Понятно?
  Возится с ним мне было некогда. Злодеяния Эдуарда под уголовную статью не попадают. Я ему мог вынести только моральное порицание и напугать до колик в животе. Проламывать череп этом упырю означало стать преступником самому. А я не был готов к этому. Я не верил в то, что Эдуард кинется искупать свою вину и спасать своих жертв. Скорее всего, он заляжет на дно или сбежит куда-нибудь в Панаму. Надеюсь, что я ему подпортил ауру на столько, что он не сможет хоть какое-то время сосать из людей жизненную силу.
  - Я понял. Я всё сделаю, - с огнём в глазах заверил меня упырь.
  - Провожай гостя, милый друг.
  Он слишком буквально понял мои слова. Эдик до самого выхода из дворовой калитки бежал впереди меня и угодливо распахивал двери. Мы даже удостоились выпученного взгляда охранника, который встал в своей будке и, тряся животом, отдал мне честь. И я подумал, что расту на глазах!
  После общения с вампиром я ещё долго не мог избавиться от чувства гадливости.
  ***
  Эдуард вернулся в свою квартиру выжатый как лимон. У него не было даже сил радоваться внезапному освобождению, ведь он успел попрощаться с жизнью. Он выудил из холодильника бутылку хорошей водки и жахнул залпом сразу целый стакан. Он так никогда не пил. Из шкафа на кухне упырь вытащил пригоршню блистеров и упаковок с таблетками. Наспех вывернутые таблетки запрыгали по гладкой столешнице. Он сгрёб их ладонью и горстью закинул в рот, запивая водкой прямо из горлышка. Эдик включил на полную громкость телевизор и развалился на мягком ворсистом ковре перед диваном. Он даже не смотрел на экран. Ему хотелось забыться и вычеркнуть этот ужасный день из своей жизни.
  С другой стороны именно сейчас он принял окончательное и бесповоротное решение. В его мозге бились и силились выбраться наружу мысли, так долго зревшие в его утончённой душе:
  'Бежать, немедленно. Какого хрена я ждал? Ведь всегда было понимание того, что пора валить из этой мерзкой дыры. Варварская, угрюмая, холодная страна, где я задыхаюсь, где мне всё обрыло. Я должен отсюда бежать, чтобы больше никогда не телепаться по разбитым дорогам в окружении ржавых пердящих вёдер с гайками. Чтобы не видеть эти пьяные ублюдочные рожи вдоль дорог. Как я ненавижу эту страну! Как я ненавижу всех вас, которые создали этот хлев и не дают сделать из него что-то лучшее, новое, прогрессивное и цивилизованное. Живите в вашей помойке сами!' - колотилось в черепной коробке Эдика.
  Голова противно кружилась, навалилась слабость и апатия. Упырь понял, что переборщил с таблетками. Он хлебнул ещё водки для тонуса и поплёлся на кухню, чтобы крепким кофе взбодрить расползающийся организм. Сил готовить настоящий кофе не было, и Эдик вытащил коробку с капсулами для кофе-машины. Он продавил пальцем фольгу и вытряхнул чёрное содержимое из нескольких блестящих капсул в кружку с маленькими мишками, плесну туда водки и отправил это в рот. Горечь была такая, что его чуть не вывернуло. Зажав рот рукой, он пошёл в ванную комнату.
  Эдуард долго стоял перед зеркалом, а потом упал. Ноги перестали его слушаться, вся правая сторона онемела. Он пытался позвать на помощь, но кроме невнятного мычания ничего так и не смог сказать. Выбраться из ванной комнаты он тоже не смог.
  Эдуарда подобрали в третьем часу ночи. Соседи сразу из двух квартир пожаловались на громкий шум из квартиры Эдуарда. В его дверь долго стучались, а потом вызвали наряд полиции и взломали дверь.
  Он выжил, но инсульт навсегда разделил его жизнь на 'до' и 'после'.
  
  Глава 24. Передача
  После неудачной охоты я гнал автофургон как сумасшедший, но меня так никто и не остановил. Наверное, в этом помогли мои новые способности и повышенная удачливость.
  Сердце бешено колотилось, а руки дрожали от перевозбуждения. Я чуть не убил человека!
  Хотелось поделиться своими переживаниями, но в то же время я боялся рассказать кому-нибудь о своём проступке. По дороге я позвонил Виннету, чтобы рассказать ему о происшествии, но его телефон был отключён. Очень жаль.
  Добравшись до дома, я всё же нашёл собеседников. Меня очень внимательно выслушали дом и Терек. Терек всей душой сочувствовал мне и хотел быть со мной во время охоты, а дом успокаивал, как мог, посылая забавные сценки из жизни своих питомцев.
  Уже поздним вечером я догадался проверить телефон. Там было громадное количество пропущенных звонков и эсэмэсок от Владика. Я хлопнул себя по лбу. Ведь я же договорился на сегодня о встрече и сам её пропустил. Я тут же набрал честного журналиста. Мне удалось уладить ситуацию не сразу, но удалось. Я должен был завтра приехать сразу в студию. Владик железно обещал меня встретить.
  Воскресенье я готовился к предстоящей поездке в родной захолустевск моей дорогой жены. Сердце ныло в радостном предвкушении. Как сильно я соскучился по жене и дочкам. Мои пигалицы наверняка подросли, а Лилька прибавила пару аппетитных килограммов с которым прекращала бороться когда уезжала к родителям.
  Дом чувствовал моё настроение и тоже радовался за меня, но всё же где-то чувствовалась его стариковская грусть. Он не хотел оставаться один. Но я же вернусь. Ещё нужно ремонт в подъезде сделать и уладить кое-какие дела. В тайне я надеялся, что мне удастся выдернуть жену и детей сюда из их захолустьевска, чтобы пожить в этом удивительном доме всем вместе. Лиле и, тем более, девчонкам обязательно должно здесь понравиться. А потом я позвоню Роме в его страну обетованную и договорюсь о том, чтобы выкупить у него дом или сразу я на мою квартиру, пусть даже с доплатой. Ведь я уже сроднился с этим стариком.
  Питбуль тоже чувствовал предстоящую поездку и переживал по этому поводу. Ему не хотелось, чтобы я его в очередной раз составил его сторожить этот скучный и занудный дом. Ведь именно Терек постоянно должен был сопровождать меня. Я сказал питбулю, чтобы он не переживал, ведь я его заберу с собой. Наверное, он меня понял, потому что сменил мрачно-сосредоточенное настроение на весело-щенячье.
  После обеда я отпарил костюм, отгладил брюки и начистил туфли. В намеченное время я поехал в Москву, оставив разочарованного Терека на его месте под деревом. Он завыл мне вслед.
  Владик, как и обещал, встретил меня перед зданием. Лощёный хмырь аж на месте подпрыгивал, выказывая всем своим видом нетерпение и крайнюю степень волнения.
  - Максим! Слава Богу! Я уж думал, что вы опять опоздаете.
  Я не стал упоминать про его собственные опоздания. По крайней мере, в этом мы были абсолютно на-равных. И более того, на первую встречу не пришёл именно он. Вместо этого я поставил вопрос про оплату:
  - Деньги где?
  - Ой, это сразу после съёмок. Сегодня всё и получите. Вы не сомневайтесь. Это же телевидение.
  Я хмыкнул, выказывая сомнение в его словах, но настаивать и торговаться я не стал. Для меня намного более важным было не обмануть ожидания своих дочек, которые уже всем в Лилькином захолустьевске растрепали о том, что их папа будет участвовать в телевизионной передаче.
  До выхода в студию мне пришлось вытерпеть Владика и розового лысого истеричного толстяка, которые большую часть времени упорно втолковывали мне в голову, что я должен говорить. Они не оставили меня в покое даже когда мной занималась гримёр ос своими кисточками и баллончиками.
  Когда меня завели в павильон, где была выгорожена декорациями сама студия, жестокая перепалка в ток-шоу достигла своего апогея. По крайней мере, одновременно старались перекричать друг друга несколько громких голосов.
  Меня подвели к небольшому подиуму обратной стороны декораций. Владик махнул узкой ладонью в сторону представительного, стоящего там, джентльмена в чёрной футболке с эмблемой Rolling Stones и громким шёпотом сказал:
  -Вот познакомьтесь с нашим продюсером. Майкл, это тот самый Максим.
  - Очень приятно, - сказал я и протянул руку.
  Джентльмен широко улыбнулся и пожал своей волосатой лапкой мою кисть.
  - М-м-м. Наш чёрный ящик, - озадачил он меня своей фразой.
  - Что?
  - Вы, наш сюрприз. Чёртик из табакерки. Яркий мазок на палитре нашего действа. Не подведёте? Справитесь? - говорил он, продолжая трясти мою руку.
  Я даже не нашёлся, что ему ответить. Я категорически не хотел быть мазком или чёртиком. Ушло то время, когда я позволял себе роскошь оставаться рядовой фигурой в чужой игре. Хотя в этом я мог и ошибаться.
  - С богом, - напутствовал меня продюсер.
  И меня вытолкнули на невысокую сцену. Яркий свет ударил в глаза после сумрака закулисья. Я прикрыл лицо ладонью.
  - И вот наш таинственный гость! - прогремело над головой. - Вы с ним уже заочно знакомы.
  Зал встретил меня аплодисментами, и я немного растерялся.
  Меня выручил ведущий. Он подхватил меня под локоть и повёл к мягким диванчикам, где сидели знакомые и незнакомые мне лица. Аплодисменты не прекращались.
  - Максим, я искренне рад, что вы смогли найти время для нашего ток-шоу. Я счастлив познакомиться с вами. Не так часто в наше время можно встретить человека, способного на самопожертвование.
  Я оглянулся на большие экраны в студии и увидел фотографии с места моего сражения в овраге. Самой большой была фотография моего велосипедного шлема с, торчащей из него, дубинкой. На второй фотографии зрители могли видеть меня собственной персоной, сидящим на склоне оврага. Я был весь перепачкан грязью и кровью, что дополнительно подтверждало повышенную эпичность моего героического поступка. На следующей - большую часть кадра занимала широкая спина рослого злодея, рядом с которым, попавший в кадр, сотрудник полиции выглядел подростком. Педофил возвышался над ним на полторы головы. Последняя картинка оказалась стоп-кадром видеосъёмки моего чествования в вестибюле нашего офисного здания. Где я стоял, зажатый между нашим олигархом и генеральным директором, окружёнными сворой топ-менеджеров.
  - Присаживайтесь, пожалуйста. Думаю, что у наших гостей есть к вам вопросы.
  Как только я приземлил моё драгоценное седалище на свободный диванчик, меня атаковали присутствующие зрители. Они рвали микрофон друг у друга из рук и каждый старался сказать что-то своё. Зрители состязались в славословиях в мой адрес. Я вежливо кивал, улыбался и пытался успевать отвечать на вопросы.
  На соседнем диванчике сидели незнакомые мне мужчина и женщина, на третьем - известный публицист и политик, а вот на четвёртом диванчике сидел наш любимый олигарх. В первых рядах среди зрителей я увидел генерального директора нашей компании. Если олигарх был напряжён как высоковольтный трансформатор, то Степан Константинович был бледен как полотно. Я понимал, что с моей помощью собираются устроить экзекуцию для них обоих.
  С одной стороны, мне было неприятно и болезненно вспоминать, как меня выставили с работы, а также отвернулись от меня, когда я действительно нуждался в помощи. Весь свой негатив я целиком проецировал на олигарха. Но мне совесть не позволяла подставить моего генерального. Сейчас этот великосветский ведущий с моей помощью готовиться вылить ушат грязи на человека под началом которого я отработал не менее четырёх лет. Много всего случилось за это период и хорошего и плохого, но я не мог упрекнуть своего руководителя в непорядочности по отношению ко мне. Не заслужил он того, чтобы быть мальчиком для битья.
  И пришло время собирать камни. Ко мне обратился ведущий:
  - Максим, я знаю, что после столь благородного и героического поступка у вас с жизни был достаточно сложный период. Вы не могли бы поделиться с нашими гостями и зрителями вашей историей.
  Я пожал плечами и вкратце рассказал о том, как я обнаружил Еву и как меня упрятали в изолятор временного содержания. Повествование о моём избиении во время и после 'отсидки' вызвало бурную реакцию среди присутствующих зрителей. Ещё большее негодование вызвал мой рассказ о том, как несовершеннолетние мстители третировали мою семью и раскрасили весь подъезд угрозами и обвинениями в мой адрес. На мониторах опять появилась новая картинка с панорамой раскрашенного подъезда.
  Ведущий с лёгкостью перехватил у зала инициативу и задал мне вопрос:
  - Максим, и после такого великолепного чествования вашего действительно героического поступка в компании, которой вы отдали более семи лет и поднялись с уровня рядового работника до второго лица в компании. Неужели вас не поддержали ваши коллеги и руководители?
  - Ну, это не совсем однозначный вопрос.
  Я увидел, как остановился взгляд у Степана Константиновича.
  - Максим, ваши коллеги вас поддержали?
  - Вообще-то, компания передала следствию все материалы, которые подтверждали моё алиби. Отчасти, благодаря и этой информации с меня сняли обвинения.
  Я наткнулся на недовольный взгляд ведущего.
  - Максим, а как вам помогали ваши коллеги в то время, когда вы находились в больнице. Ведь после заключения вы оказались на больничной койке?
  И тут я соврал:
  - Вообще-то, меня навещали коллеги с работы. И за мной до настоящего времени оставили полис добровольного медицинского страхования.
  У ведущего глаза полезли на лоб. Публичной обструкции нашего олигарха не получалось.
  - Так вас же потом уволили?
  - Вообще-то, я сам написал своё заявление об увольнении. После всего произошедшего мне необходимо было прийти в себя. Мне выплатили вполне приличное выходное пособие при увольнении - золото парашют.
  Олигарх облегчённо развалился в кресле, а Степан Константинович наклонился всем телом вперёд, пытаясь скрыть лицо.
  - И вас не просили уйти с работы?
  - Вообще-то, наш генеральный директор и Павел Андреевич - это наш исполнительный директор, на должность которого меня назначили после его перевода в новую компанию, приглашали меня к себе на работу через полгода. И вот ещё что! Компания погасила мой ипотечный кредит!
  Зал взорвался бурными овациями. Похоже, что упоминание о погашенной ипотеке нашло отзыв в сердцах большинства присутствующих. Олигах так расчувствовался, что вскочил со своего места, подошёл ко мне и обнял за плечи.
  Обернувшись к залу, он громогласно заявил:
  - Мы своих не бросаем.
  Он энергично погрозил кулаком неизвестно кому в сторону зала. Тут же к нам выскочил зардевшийся Степан Константинович.
  Да. Знатного скандала и разоблачения не получилось. Завершающий 'жареный' факт ток-шоу оказался на деле приторно-слащавым, а передача - скомканной. Из-за кулис покатились волны искреннего удивления и ярого бешенства. Владик изо всех сил старался испепелить меня взглядом. У джентльмена в модной футболке вытянулось лицо и отвисла челюсть, от чего он стал напоминать непонятное существо на картине 'Крик'.
  Я с интересом переключил внимание на моих несостоявшихся спонсоров. Интуиция мне подсказывала, что денег мне теперь не видать, ожидаемое представление было сорвано. Биополе Владика светилось ярко-оранжевым, а во все стороны от него выплёскивались багровые протуберанцы, перевитые чёрными дымными прожилками, казалось, что он сейчас взорвётся. Гламурный тип балансировал на самой грани какой-то пропасти. И я подумал:
  'А что будет, если он перешагнёт эту грань?'
  В моём простодушном интересе не было ничего злого или жестокого - одно любопытство. Точно также дети выбрасывают кошку с балкона, подталкиваемые интересом познания, будучи уверенными, что с кошкой ничего не случиться. И я 'выбросил свою кошку'. Я с лёгкостью подключился к распахнутой настежь оболочке в районе висков, как учил Виннету, и толкнул комком энергии некий тонкий барьер, который удерживал эмоции Владика на самом краю могучей истерики или даже помешательства.
  Вспышка! И Владик, заорав что-то нечленораздельное, кинулся из-за декораций на нашу небольшую сцену. Я застыл от неожиданности и не успел увернуться от налетевшего придурка.
  - Мра-а-азь!!! - завизжал он фальцетом и сбил меня с ног.
  Отполированные в салоне красоты, ногти Владика полоснули меня по щеке. Я не остался в долгу и по старому русскому обычаю треснул его в ухо со всей силы. Даже не смотря на то, что я лежал на полу, удар получился крепкий и увесистый. Владик феерично отлетел в сторону, махнув ножками в узеньких брючках над своей головой.
  Нас тут же растащили крепкие ребята в чёрных футболках с жёлтой надписью 'охрана'. Владик извивался и бился как червяк в руках дюжих молодцов, но и двое охранников едва могли удержать дрищавого метросексуала. Гламурный хмырь орал на всю студию матерными словами, оскорблял меня, кричал, что я должен ему выплатить неустойку и убытки, что он меня засудит.
  Ведущий даже не скрывал крайней степени радости. Появившийся на его лице, налёт уныния испарился без следа. Ведущий цинично ликовал.
  Перед моим лицом возникал чёрная бобышка микрофона, и ведущий чуть не оглушил меня вопросом:
  - Вам обещали деньги за выступление?
  Я, не смущаясь, заявил, что мне предложили три тысячи долларов за участие в передаче и что я должен был облить грязью своих коллег, но совесть мне не позволила. Тут я ощутил волну бешенства, которая накатывала со стороны продюсера. Теперь я видел и его ауру, она была коричневого цвета. От продюсера пёрло жадностью и злобой. Он чувства себя обманутым. Даже не зная этого человека, я однозначно мог сказать, что он скуп, лжив, вороват и невероятно жаден.
  Меня охватил бесшабашный азарт. В следующий момент я с чувством подленького злорадства сломал и его барьеры.
  Произошедшее стало ещё большей неожиданностью для всех. Солидный дядечка в модной футболке и малиновых штанах подскочил к Владику и с размаха пнул его в пах.
  - Козёл вонючий! Падла! Ворьё! - орал ополоумевший продюсер на Владика и бил, бил, бил. - Десять! Потом пятнадцать! А на самом деле - три штуки баксов, а не пятнадцать штук, фуфел гнойный! Напарить меня хотел, свинья помойная?!
  Сразу стало понятно, что Владик требовал от продюсера сумму, многократно превышающую мой настоящий гонорар. Попытка Владика 'скрысить' деньги у своего босса вышла ему боком.
  Неуклюжие бабские удары продюсера сыпались на метроексуального хлыща пока его тоже не оттащили два другие молодца в чёрных футболках. Зал буквально взорвало мощным выплеском эмоций. Никто из пришедших не пожалел о том, что пришёл на съёмки. Вышло знатное шоу с настоящей дракой.
  Уже после того, как всех удалось утихомирить, ведущий торжественно объявил:
  - Вот так, дорогие мои зрители. Именно в нашей передаче вы можете видеть настоящие и ничем неприкрытые эмоции. Мы честно показываем все стороны жизни и всё самое интересное. И вы лишний раз можете убедиться, что случается, если кто-то пытается купить слово честного человека. Мы готовим для вас только лучшее! С вами был Эммануил Выхухолев. До встречи.
  Я чувствовал себя усталым. Может на меня так повлиял эксперимент с попытками управления человеком и эмоциональный стресс от произошедшего. Я чувствовал себя выжатым лимоном, и единственное, чего мне хотелось, так это поскорее убраться отсюда.
  Поздравления, лесть, фото на память с ведущим и его автограф на постере передачи для моих жены и дочек - это утомляло. Но больше всего меня взбесил наш олигарх. Мне так хотелось послать его куда подальше со всеми его: 'ты же наш, мы своих не бросаем', 'да, мы теперь с тобой' и прочую ахинею. Теперь он играл простецкого рубаху-парня. Меня тошнило от нашего олигарха.
  Меня выручила Лилька. Звонок верной супруги позволил мне извиниться перед докучливым олигархом и ретироваться подальше в сторону.
  - Макс, Максик! Родной! С тобой всё в порядке? - кричала она в трубку.
  - Всё замечательно, малыш, - успокоил я её.
  Я слышал звонкие голоса дочек, которые, во чтобы то ни стало, хотели поговорить со мной.
  - Ой, Максим, мы сейчас всё видели. Там такое было, такое...- кричала жена в трубку, хлюпая носом.
  Вот такая у меня жена - очень эмоциональная и чувствительная. Сейчас у неё наверняка 'слёзки на колёсках' наворачиваются, а может она уже и рыдает во всю. Я её успокаивал, как мог, а потом заявил:
  - Цветочек, я завтра к вам.
  - Правда? - вздрагивая голосом, обрадовалась она. - Мы так по тебе соскучились, ты не представляешь. Приезжай скорее, мы тебе работу почти нашли.
  - Это какую? - заинтересовался я.
  Но прояснить ситуацию мне не дали, старшенькая Вика добилась своего, перехватив трубку у матери. Следующие двадцать минут я выслушивал от моих дочек, какой я смелый и как они за меня испугались, и что у них в квартире собралась целая куча народа, и, и, и...
  Они меня очень ждали.
  Я постарался скрыться от нашего олигарха и своего бывшего генерального директора. Пусть это выглядит не вежливым, но я больше никого не хотел видеть. Это было моё право. Скрыться мне удалось, но я заблудился среди коридоров, переходов и лестниц, поэтому я вышел с другой стороны здания.
  Мне пора ехать к своим.
  Глава 25. Захолустьевск
  Спринтер ходко шёл по ровной трассе, глотая километр за километром. Отличная погода, прекрасное настроение и предвкушение встречи с родными - этот понедельник должен был стать по-настоящему чудесным. Мне казалось, что и 'спринтер' поддерживает моё настроение. Довольный рокот мотора удачно вписывался в палитру радужного настроения. Только Терек в стоянии мрачной сосредоточенности смотрел куда-то вперёд.
  - Расслабься дружище, - я потрепал собаку по загривку. - Сейчас со своими девчонками тебя познакомлю. Думаю, что ты им понравишься.
  Пёс лизнул мне руку. Питбуль излучал монолитную уверенность и каменное спокойствие. Никакой угрюмости, одна сосредоточенность. Значит всё в порядке.
  По дороге я болтал с Тереком и представлял, как с ним появлюсь перед Лилей и дочками. Сердце щемила сантиментальная тоска по родным. Терек с интересом смотрел в окно, разглядывал дома, автомобили, попадающихся людей и собак. Он любил путешествия.
  Таким Макаром я доехал до самого неприятного участка дороги - поворота с объездной трассы от областного центра в сторону провинциального городка в котором родилась и выросла моя вторая половинка.
  От поворота было всего пятнадцать километров, которые при большом желании можно было пролететь за десять минут или даже меньше, но светофор на трассе жил своей особенной жизнью, а зелёная стрелочка светофора была ленивой и капризной. В крайнем левом ряду практически постоянно скапливалась пробка, в которой можно было простоять до получаса.
  В этот раз крайняя левая полоса была совершенно свободна, а капризная зелёная стрелочка гостеприимно указывала в сторону, ожидающего меня, захолустьевска. И я нажал на газ, чтобы успеть до того как она погаснет. Не гружёный автофургон порадовал хорошей динамикой, но вдруг перед самым носом вильнула тёмно-синяя 'пятёрка' БМВ. Водитель нахально подрезал меня, чуть не попав в 'ножницы' между моим 'спринтером' и древним автобусом, надсадно тарахтящим в ожидании зелёного сигнала светофора для проезда вперёд.
  Я выругался и пожаловался Терику, ища его поддержки:
  - Ну, ты видел, какой он козёл!?! Права купил...
  Фразу я не закончил. Нахал не стал поворачивать налево и затормозил сразу перед стоп-линией.
  - Мля!!! - заорал я в голос.
  Этому уроду нужно было ехать вперёд, он и не собирался поворачивать, а теперь по его милости я буду стоять минут пять, десять или более того в ожидании новой стрелки. Козел!!!
  Я одновременно нажал тормоз и сигнал клаксона. Машина ещё двигалась на протяжении нескольких тяжёлых ударов моего сердца. Но немец дисциплинированно замер в считанных сантиметрах от бампера 'бэхи' парнокопытного наглеца.
  Я нажал кнопку стеклоподъёмника, чтобы высунуться и посоветовать, купившему права, водятлу выучить правила дорожного движения.
  Дверь БМВ со стороны водителя распахнулась, и оттуда выскочил какой-то пацан с вытаращенными от возмущения глазами.
  - Ты кому сигналишь, чухан?!!! Ты вообще охренел, свинья тупорылая?!
  Мальчишка энергично махал руками и орал.
  Меня не на шутку взяла злоба. Очень захотелось врезать этому 'золотому мальчику' по его наглой зажравшейся роже, опустить мажора с небес на землю. Я распахнул дверь и вышел навстречу сопляку.
  Тем временем, передняя и задняя двери с правой стороны 'бэхи' тоже распахнулись. С переднего пассажирского сиденья появилась очень красивая юная девушка, а с заднего ряда кресел вышел ещё один пацан, но очень крупный, рослый и, судя по дебильному лицу, тупой.
  У красивой соплюхи азартно горели глазёнки, она с нетерпением ждала схватки самцов. Именно такие вот маленькие стревочки подзуживают своих мальчиков, теша собственное самолюбие, а те потом калечат, убивают или сами калечатся ради смазливых идиоток, не понимая, что ломают жизнь себе, своим близким и конечно тем на кого они бросаются, ублажая самомнение своей глупой самочки.
  Сопливый водитель БМВ не выглядел таким уж страшным, а вот юный бугай точно полезет драться. Не то чтобы он хотел вступиться за товарища или покрасоваться перед пустоголовой дурой с переднего сидения, он хотел драться: бить, калечить, истязать. Простое туповатое лицо светилось жестокостью и жаждой крови. И ещё он был уверен в своей лёгкой победе. Уверенность ему придавал внушительная фонарь-дубинка, которой он демонстративно шлёпал по ладони левой руки.
  Мной тоже завладел злой азарт. Исключительно из чувства противоречия теперь я не пойду на попятную. У меня под передним сиденьем есть огнетушитель с металлической колбой, и мы ещё посмотрим на что годиться фонарь-дубинки противника. Я ещё со студенческих времён прекрасно помнил, как струя белого порошка охлаждает пылких джигитов, а сам металлический баллон - более чем серьёзный аргумент в рукопашной схватке.
  Пацан подскочил практически вплотную и выхватил пистолет. Мальчишка держал оружие боком 'по-гангстерски', что в очередной раз убедило меня в его желании покрасоваться. В собственных глазах сейчас он выглядел очень круто. Я зло усмехнулся. Этого урода ожидает большой сюрприз, а свою пневматическую пукалку, переделанную из старенького пистолета Макарова, пусть себе в прямую кишку запихнёт.
  И вдруг я увидел, как этот мальчик прямо на моих глазах становился бесцветным: голубые глаза и едва загорелая кожа паренька становятся серыми, темно-синий джемпер - черным, светло-бежевая майка - грязно-белой. Я сразу вспомнил чёрно-белую бабушку Нюру, которая умерла.
  Мои губ сами сказали мальчику то, о чём я едва подумал:
  - Извините, но мне кажется, что вы сегодня умрёте.
  Я сказал это совершенно спокойным обычным голосом, как будто говорил такое каждый день. Мальчишка сразу захлебнулся своим матом и обалдело уставился на меня.
  Я перевёл взгляды не его друзей. Бугай тоже стал бесцветным. Его красная футболка с логотипом 'Спартака' теперь мне виделась темно-серой.
  - Вы тоже сегодня умрёте, - сказал я этому дебилу.
  - И вы тоже умрёте, - сказал я черно-белой юной красавице. - Мне очень жаль, ребятки.
  В одно мгновение до меня дошёл весь ужасающий реализм происходящего. Передо мной стоял юный симпатичный парень, который скоро пойдёт служить в армию, а пройдя школу мужества, вернётся и будет отличным семьянином, прекрасным другом и удачливым коммерсантом, пусть мелким, но вполне самостоятельным и успешным. Подержанный трёхлеток БМВ купил его отец и очень гордился этой машиной. Ведь благосостояние в их семье появилось не так уж и давно, а до этого времени его отец пахал как вол на трёх работах, чтобы обеспечить свою семью и будущее детей. Молоденькая глупышка должна встретить хорошего парня и нарожать от него детей. Пусть она располнеет и потеряет очарование своей юности, но будет заботливой мамочкой и хорошей женой. А бугай будет всю жизнь крутить гайки в автосервисе - вполне уважаемая и мирная профессия.
  А теперь я лишу их будущего: не будет армии, не будет хорошего парня для этой красавицы и автосервиса с понятными буднями для недалёкого бугая тоже не будет. Для этой троицы скоро всё закончится. Они умрут!
  Да что же это такое? Неужели моя досада и несколько минут на светофоре стоят трёх человеческих жизней?
  Вместо ответа меня ударила в плечо дверь моего автофургона. С диким инфернальным рыком Терек кинулся на пацана с пневматическим пистолетом. В одно мгновение он опрокинул парнишку на асфальт и сжал челюсти на горле мальчишки. Питбуль не прокусил горло, но явно демонстрировал, что ему ничего не стоит отгрызть парню голову.
  У бугая округлились глаза, он замер, не понимая, что ему делать дальше. Лицо девочки сразу стало жалко испуганным, из 'роковой сердцеедки' она мгновенно превратилась в пятилетнюю малышку, готовую разреветься и звать маму.
  - Простите, простите, простите! Простите нас. Не трогайте его, пожалуйста, - затараторила девочка. - Миленький, хороший дядечка, пусть собака его отпустит. Пожалуйста!
  Голосок у девочки был ожидаемо писклявый и испуганный. Но тем не мнение, она первая сообразила, как разрядить обстановку.
  Я отдал собаке команду:
  - Терек, рядом!
  Пёс с сомнением посмотрел на меня, но подчинился. Он перестал рычать, вернулся ко мне и уселся рядом с левой ногой. Парень схватился рукой за обслюнявленную шею и сел. Вид у него был как после удара пыльным мешком по голове.
  Его рослый приятель тут же подскочил к своему другу:
  - Дюша, ты как?! Ты живой? Дюш?
  Стуча маленькими каблучками туфелек, подбежала девушка. Она размазывала слёзы по бледной мордашке.
  Сидящий на дороге парень очумело крутил головой. Он обмочился. Вот этого ещё не хватало! Весь произошедший инцидент вонял. От случившегося воротило и об этом хотелось забыть. Словно о моменте, когда два незнакомых человека застают друг друга за чем-то постыдным. Мне стало совестно. Было такое ощущения, что я громко пукнул в большой компании. Вроде и нечего страшного, но все равно получился конфуз.
  - Андрюша, поехали скорее, - девушка пыталась поднять своего приятеля под руку.
  К ней подключился бугай и они усадили парня на заднее пассажирское сидение. Когда бугай сделал шаг в сторону пистолета своего приятеля, Терек утробно зарычал. У меня даже вибрация пошла по позвоночнику и затылку, стало очень жутко.
  - Сидеть! - рявкнул я, испугавшись, что собака кинется на мальчишку.
  Бугай испуганно присел на корточки и выставил в мою сторону раскрытую ладонь.
  - Э, брат, мы все поняли. Извини, мы уезжаем. Брат.
  Я не удержался от улыбки, настолько потешно это выглядело.
  Бугай прыгнул за руль 'бэхи' и рванул машину с места, оставив черные полосы от палёной резины на асфальте.
  Можно было праздновать маленькую победу, а у меня на душе было мерзко и гадко.
  Бесцветная машина улетала по ровной полоске трассы, а следом за БМВ крупными скачками неслась неумолимая смерть.
  Виноват ли я в неизбежном? Мог ли я предотвратить, то, что скоро случиться? Я сжал кулаки. Может их догнать? Но зародившуюся мысль я задавил в одно мгновение. Как они отреагируют, когда увидят автофургон сумасшедшего мужика с кровавым псом-чудовищем в салоне?
  Я приглянулся с Тереком. Проскорчивший по встречной полосе автомобиль переехал пистолет мальчишки. Пневматический Макаров с жалобным звоном запрыгал по дорожному полотну и, лязгнув о бампер грузовика, отлетел куда-то в сторону. За моим фургоном уже стояло две машины, подъезжала ещё парочка. Я подобрал фонарь-дубинку с асфальта и сел в салон.
  Неимоверно гордый собой Терек не отрываясь смотрел на меня преданными глазами. Он ждал действительно заслуженной похвалы. На меня смотрело моё оружие о котором мне говорил Виннету. Теперь я был уверен, что судьба свела нас не случайно. Я потрепал собаку по холке.
  - Молодец! Ох, какой ты у меня молодец. Настоящий защитник. И в двойне молодец, что послушался меня. Умница. Я гладил собаку, пока снова не загорелась капризная стрелочка на светофоре. Я заложил руль налево и первым пересёк трассу.
  Чувство вины и душевные терзания по поводу предстоящий гибели троих людей, жизнь которых только начинается, отошли на второй план. Я ничего не мог с этим поделать. Но теперь я думал о том, что делать с Тереком. Своим кротким и спокойным поведением собака совершенно усыпила мои страхи, зато теперь они вскочили спросонья и метались в панике после того, как их неожиданно разбудили. Как мне оставлять питбуля рядом с детьми?
  Выкинуть собаку я не мог. Терек не совершил ничего предосудительного, и если разобраться, то я контролировал собаку, но слабо контролировал себя. Обуреваемый душевными терзаниями, я проскочил пятнадцать километров охвостья пути и пролетел через весь сонный городишко.
  Я заезжал во двор дома, где прошло Лилькино детство и юность, а что делать с собакой я так и не решил.
  Во дворе оказалось неожиданно людно для буднего дня. Создавалось такое впечатление, что меня встречали жильцы всех четырёх домов. В небольшом квартале четыре пятиэтажки стояли по периметру, а центр большого квадрата занимала бойлерная и пристройка какой-то конторы типа собеса или пенсионного фонда.
  На фургон не обратили особого внимания, хотя мужики и стали показывать пальцами на московские номера. Я остановился возле подъезда и вышел из машины:
  - Не меня ждёте? - весело крикнул я жене, болтающей о чем-то с мамой и подружками.
  Дочки кинулись ко мне с радостным визгом первые. Я подхватил своих малышек и закрутился на месте. Лилька повисла на мне, как только я поставил девчонок на землю.
  - Ох, горюшко ты моё. Вообще ни на минуту оставить тебя нельзя. Ты чего же там, в телевизоре устроил? - в шутку корила меня жена.
  Оказывается, я стал местной телезвездой. Передачу с политическими дебатами и моей дракой смотрели абсолютно все. Каждый спешил выразить мне своё одобрение. Единодушное мнение о том, что я герой, потому что спас ребёнка, и о том, что я совершенно верно накостылял тому пидорскому глисту, делало меня настоящим мужиком в глазах встречающих. Совершенно незаметно я проглотил сто грамм водки и мне уже протянули вторую стопку, когда Лиля кинулась на защиту семейного гнезда от зелёного змия:
  - Это вы чего тут мне мужика спаиваете? Вот алкашня!
  Негодование супруги дружно поддержала женская половина толпы по вполне понятной солидарности:
  - Ишь ты! Лишь бы нажраться...
  - Им только повод дай...
  - Человек с дороги не успел...
  Тесть деловито подёргал меня за рукав и, ткнув пальцем в сторону 'спринтера', спросил:
  - Твой что ли?
  Глаза тестя горели потусторонним алчным огнём.
  - Можно сказать, что мой, - уклончиво ответил я.
  Не хотелось вдаваться в хитросплетения Роминой авантюры с наследством далёкого родственника.
  - Нам бы такой на дачу. А, Максим? - с надеждой вклинилась тёща.
  - Можно и на дачу, - согласился я.
  Родственники заметно оживились. Старшая дочка уже распахнула дверь со стороны водителя, а младшенькая шустрым мышонком скользнула внутрь, я даже дёрнуться не успел.
  - Ой, собацька, - донёсся детский голосок из салона.
  - Терек, сидеть! - рявкнул я и кинулся в кабину.
  Как я мог забыть о своём персональном оружии? Идиот!
  Но все было в порядке. Дочка обняла квадратную голову в шрамах, а питбуль старался лизнуть её в ухо. Старшая ничуть не смущаясь, гладила Терека по спине. И спрашивала, как его зовут и откуда у нас он появился.
  Я вывел собаку из машины, пристегнул поводок, но намордник одеть не успел. Хитрая псина успела понравиться моей жене. Безошибочно выделив Лильку среди остальных, он лизнул её в коленку и уселся пред ней, раззявив пасть и часто виляя култышкой хвоста.
  Лилия взвизгнула от неожиданности, но тут же наклонилась и стала гладить его по голове. Пёс завалился на бок подставив тугое пузо. Жена умилённо заговорила:
  - Ой, какой ты милый. Ведь ты же добрый? Ты добрый и такой хороший. Ой, а зубы то у нас какие.
  Потрясающе! Меня никогда не престанет поражать женское умиление каким-нибудь страшилищем, даже в ущерб собственной безопасности и инстинкту самосохранения. При этом они впадают в абсолютную панику при виде крыс или пауков.
  Дочки пристроились рядом и вскоре Терека плотным кольцом облепила местная детвора.
  - И это тоже твой? - недовольно пробухтела тёща, но было поздно.
  Из толпы высунулась головка младшей дочки и пропищала в полном восхищении:
  - Бабуска, а мы зе оставим собацьку себе?
  Собака получила пожизненную индульгенция и вид на жительство в нашей семье.
  - А как её зовут? - спросила старшая Вика.
  - Не её, а его. Это мальчик, и зовут его Терек.
  Практически мгновенно грозное 'Терек' было преобразовано в 'Терёшечка', а собака перешла в полное распоряжение моих девочек.
  Через какое-то время мы поднялись наверх, но и там встреча осталась массовой. Квартира кишела гостями, причём они постоянно менялись, само собой организовалось застолье, в углу уже играл баян, а музыкальный центр надрывался современными шлягерами.
  К моей великой радости, Терек оказался удивительно терпеливой собакой. На все детские шалости пёс реагировал философски и стоически. Котят моих дочек, он воспринял тоже свершено спокойно, и через какое-то время два пушистых зверька нахально атаковали могучую собаку.
  А когда на питбуля напялили старый берет и девичью кофточку, которая на нем смотрелась как бальное платье, за собаку вступился тесть:
  - Вы чего же это с ним делаете? Он мужик все-таки, а вы его прямо на парад этих самых наряжаете.
  Расшалившиеся дочки приутихли, но окончательно позиций не сдали. Собаку освободили от кофты, но беретку не сняли.
  Я тоже отрабатывал номер ярмарочного медведя. Пришлось несколько раз пересказать историю с маньяком. Отдельного внимания удостоилась история на телевидении, а моё увольнение с работы вызвало бурную полемику и обсуждение среди гостей. Рассказ про мио мытарства в полиции опять привело к общему выводу - 'менты - козлы'.
  Пресытившись новостями и яркими эмоциями, соседи медленно расползлись по своим квартирам. Может бы всё и успокоились, но тесть только набирал обороты. Он вкрадчиво попросил меня помочь с перевозкой имущества на дачу неким Колмогоровым. В качестве поощрения они отдавали две зимние покрышки на дисках для жигулей тестя. После моей слабины и согласия, тесть предложил подежурить завтра у мебельного магазина на рынке, а потом вообще выложил беспроигрышный план построения бизнеса мелких перевозок. Тесть вцепился в моего 'мерсика', как клещ. Тёща тоже положила глаз на машину, она даже была готова мириться с Тереком, но все равно потребовала, чтобы пёс ночевал в машине на улице. С её слов - чтобы дом не провонял псиной.
  Уже поздней ночью меня, наконец, оставили наедине с Лилией. У нас опять был страстный супружеский секс, но в это раз воспоминания о встрече с Евой так и не появлялись. Я даже не знал радоваться мне или печалиться по этому поводу.
  Жена не дала мне уснуть. Лильку буквально распирало от планов по обустройству семейного гнезда в родном городе. Были отправлены на пыльные антресоли амбиции и соперничество с двоюродной сестрой. Все правильно, она попала в среду, где ей всё было знакомым и родным. Здесь было общение, которого ей так не хватало в Москве. А я был не против.
  Лилька рассказал мне о коттедже, который продавался здесь недалеко. В городишке все было недалеко. Хозяева два года как уехали в Германию, а дом все так и стоял на продаже. Когда я конкретно поставил вопрос, который она старательно обходила: сколько стоит это счастье, супруга назвала мне приличную сумму, которая несколько перекрывала предполагаемую стоимость нашей московской квартиры. Я присвистнул, но Лилия тут же завела разговор о кредите, а также о том, что наверное цену можно сторговать.
  Я вздрогнул при упоминании об ипотеке.
  Тесть разбудил меня полвосьмого. Не обращая внимания на мой сонный вид и разбитое состояние он вытащил меня на улицу. Фургон уже стоял загруженный чуть ли не до самого верха, а Терек сидел на своём любимом мете. Я отвоевал себе десять минут на прогулку с собакой, а потом мы поехали.
  Тесть практически сразу подменил меня за рулём и ездил сам. Он это объяснил заботой обо мне уставшем, а на мой взгляд это был уже второй шаг оккупации чужого автофургона. Тесть положил на него глаз и сдавать без боя не собирался.
  Домой мы вернулись уже вечером. Перевозка старой мебели на дачу плавно перетекла в перевозку остатков строительных материалов на рынок, а с рынка я уже сгонял пару коммерческих рейсов в областной центр и обратно.
  Если говорить честно, то для фургона это был лучший вариант. Машина попадёт в хорошие трудолюбивые руки и не будет стоять без дела или праздно кататься как у меня. Большую часть дороги, я проспал, обнявшись с Тереком.
  Дома нас ждал страшный разнос от всех четырёх женских единиц нашего коллектива. Оказывается они готовые и нарядные ждали меня для того, чтобы ехать смотреть новый дом, но мой телефон был разряжен, а тесть предусмотрительно выключил свой.
  Пошумев и выплеснув недовольство, нас покормили и взяли клятву о том, что мы завтра обязательно поедем смотреть наш новый дом. Тесть приуныл и выдвинул встречный ультиматум о том, что ехать нужно к конкретному времени, а на всё про всё отводится не более получаса, но он проиграл. Зато вечером за ужином тесть рассказывал о полученном за сегодня барыше на машине-трудяге, а также о планах по развитию бизнеса. Тут я огорчил дорогого тестюшку. Я рассказал про Ромино наследство и что машину мне дали на время пока я присматриваю за домом.
  Ночь опять была наша с Лилией. Вскочив утром я пошёл выгуливать охраняющего машину Терека, но собаки в фургоне не оказалось. Причина пропажи выяснилась практически сразу. Вместе с собакой пропал тесть. Он вернулся через пятнадцать минут. Заметив меня, тесть расцвёл жизнерадостной улыбкой и сунул мне под нос мятую бумажку на которой ставил план выкупа 'спринтера'. Для начала он был готов продать свой старенький жигулёнок и внести деньги в будущее предприятие. Он уже и с приятелями договорился, чтобы ставить автофургон под трибуны на старом стадионе, где была охрана.
  С завтраками, сборами мы предсказуемо провозились непозволительно долго и под стоны тестя поехали на смотрины коттеджа только после двух часов. Но приехали мы даже рано, риелтор опаздывала. Зато сразу выяснилась причина того, почему дом так долго нет продаётся. Предпенсионного возраста родственница, которая присматривала за домом, буквально срослась с ним всеми фибрами души. Она сдавала свою квартиру, жила в доме, где устроила нечто вроде закрытого клуба или салуна для своих товарок. Они собирались у неё каждый день, сплетничали, смотрели на домашнем кинотеатре телесериалы и слезливые мелодрамы.
  Встретила она несколько неприветливо, постоянно намекала на то, что у нас нет денег, а здесь не музей и не картинная галерея, пугала колоссальными счетами за электричество, газ и воду, нагоняла жути про сырой подвал и всё прочее. Зато с приездом риелтора, женщина буквально преобразилась. Он расхваливала дом на все лады и сетовала, что дом не продаётся как заколдованный.
  Дом действительно был хорош на загляденье. Его хозяева явно были перфекционистами, помешанными на уюте, дизайне и качестве. Но я смотрел на другое. Дом тоже был живой. Он был молод и только начинал себя осознавать, он очень скучал по семье, которая тут жила и ненавидел свою надсмотрщицу с отарой старых сплетниц. Ему хотелось настоящей жизни. В него действительно было много вложено, и дом хотел отдавать полученное тепло.
  Мы ему понравились.
  Тесть сразу присмотрел место для нового большого гаража и нереально громадного сарая, который собирался использовать как товарный склад. После смотрин я проявил волюнтаризм и увёз всех на пляж. Там было действительно хорошо. Все были счастливы, даже тесть после трёх литров пива окончательно сомлел и перестал бредить моим 'спринтером'.
  Лиля рассматривала дом, как состоявшуюся покупку. Мне пришлось её огорчить, сказав, что Рома сместил начало продажи квартиры как минимум на октябрь. Немножко погрустили по этому поводу и в итоге успокоились на том, что дом не продавался два года, и ещё не будет продаваться столько же. Цена была дорогая, но она не росла.
  После приятного дня я уснул как убитый.
  Утро меня встретило прохладцей и ярким солнышком. Девчонкам так и не удалось отвоевать Терека у бабушки, и он продолжал ночёвки в фургоне, хотя большую часть дня проводил с нами в квартире или на улице. Сегодня была суббота и ожидалась поездка на дачу Лилькиных родителей.
  Я выпустил Терека и пошёл с ним гулять. Совсем незаметно я дошёл до железнодорожного вокзал и свернул в сторону не обихоженной рощицы с большими оврагами.
  Возле меня остановился уазик патрульно-постовой службы.
  - Здравствуйте, это ваша собачка, - спросил, приоткрыв дверь, грузный прапорщик с автоматом.
  - Да.
  - А почему она у вас без намордника и поводка? Непорядок. Подойдите к машине, пожалуйста.
  Я вздохнул. Мог и сам догадаться, что так нельзя, хотя я уже привык к тому, что гуляю с питбулем свободно. Я практически уже пошёл в сторону уазика с полицейскими, но на небольшом заросшем пригорке я увидел знакомую собаку-вестника. Это был именно тот пёс, который буквально вёл меня по следу пропавшей Евы.
  Я тут же забыл о стражах порядка и направился в сторону мистической собаки. Терек бежал рядом и тревожно смотрел на меня.
  - Мужчина, вы куда? Стойте! - кричал мне в спину толстый прапор.
  Пёс не стал меня дожидаться и развернувшись скрылся в густых кустах. Я побежал. Сзади взрыкнул уазик, меня догоняли. Но это было не важно.
  Я взбежал на пригорок и кинулся в заросли. Я ещё пока не потерял из вида беспризорного пса, знакомая спина с подпалинами мелькала меж деревьев, то пропадая, то появляясь в густой листве вновь. Потянуло палёным и запахом горелого мяса. Я уже ломился через кусты, не разбирая дороги.
  - Стой сука! Стрелять будем!
  За спиной щёлкнул одинокий выстрел. Я как раз выбежал на край замусоренного оврага, где в дали от глаз собирались местные бомжи, наркоманы и алкоголики. Внизу затрещали ветки и кто-то закричал. Я побежал вниз. Уже не было сомнения в том, что мне нужно именно туда. Терек бежал не впереди, а рядом. Внизу меня ждали окровавленные тела и вонь палёного человеческого мяса. Вокруг костра лежали четыре изуродованные и окровавленные тела. Вверх по склону бежал человек в новенькой военной форме.
  Хотя объёмный зад и трясущиеся бока говорили о том, что к строевой службе этот человек имел отношение разве что в далёкой молодости. 'Военный' тем временем обернулся, продемонстрировав окровавленные лицо, живот, грудь и руки. Неужели это канибал?
  Но дальше ситуация приняла вообще неприятный оборот. Мужик выхватил откуда-то пистолет и несколько раз в меня выстрелил. Одна пуля взвизгнула прямо над головой, а остальные пролетели по сторонам или воткнулись в землю.
  - Фас, взять, куси!!! - заорал я Тереку.
  Казалось, что собака только и ждала этой команды. Питбуль сорвался с места и как ракета понёсся вверх к 'военному'. А овраг наполнился грохотом перестрелки. Стреляли с обеих сторон оврага. Пистолетную стрельбу перекрывали короткие автоматные очереди.
  А, стрелявший в меня каннибал, уже катился вниз по склону оврага. Терек его фактически разрывал на куски. Так ему и надо.
  Я опустился на колени пред связанными людьми с кляпами во рту. Судя по остаткам одежды - это были бомжи. Все они были страшно изрезаны. Я пытался остановить кровь и кричал, чтобы мне помогли.
  Через несколько мгновений появился довольный Терек. Питбуля словно окатили кровью из ведра. Он скали кровавую пасть и довольно улыбался, ожидая новой команды: 'Фас!'.
  - Молодец, Терек, Молодец, малыш. Ай. Бравушки.
  - Собаку убери! - крикнули сверху, - Сдавайся.
  Даже не крикнули - это был бешеный ор. Я понял, что это полицейские, и они будут стрелять.
  - Не стреляйте. Я сейчас привяжу собаку.
  Я выдернул брючный ремень и затянул петлю у питбуля на шее. Из кулиски ветровки я сделал импровизированный намордник. Собаки это не понравилось, но Терек перенёс это без сопротивления.
  - Спускайтесь, помогите мне. Здесь раненые, - закричал я полицейским.
  Сбежавшие полицейские помогли мне своеобразно. Они положили меня в лужу лицом и сковали руки наручниками. Через полчаса весь овраг был заполнен людьми в форме и медиками.
  Дежурная часть и допросы, допросы, допросы.
  В своё время я хотел поставить большую жирную точку в моём общении с правоохранительными органами, стараясь прекратить нездоровую тенденцию, но, похоже, у злого рока было другое мнение на мой счёт. Я много раз пересказывал то, что произошло. Больше всего вопросов было к моему побегу от экипажа ППС. В итоге сошлись на том, что я услышал крики о помощи и побежал, а в дальнейшем, опасаясь за жизнь и здоровье отважных сотрудников полиции, спустил собаку с поводка, и Терек убил вооружённого бандита.
  Уже после обеда меня оставили в покое и вывели в коридор, где сидел Терек привязанный к батарее. О собаке позаботились: рядом с питбулем стояла большая пластмассовая плошка с водой и пара беляшей и одна сосиска. Он ничего не ел.
  Верный Терек встретил меня отчаянной щенячьей радостью. Даже не вериться, что несколько часов назад он насмерть загрыз человека. Хотя, человек ли это был?
  Я отвязал собаку и уселся на скамью в ожидании решения по вопроса по моей персоне, как говориться: 'Казнить нельзя помиловать'. Сотрудники полиции решали, где поставить запятую в моей судьбе.
  Так прошёл ещё час.
  Перепуганная бледная Лилька появилась в отделении уже после обеда.
  - Максим, что это? Что случилось? Я не хочу чтобы так... Не пугай меня...
  Я её прекрасно понимал. Видя в овальном зеркале на стене своё отражение, это было не сложно. На меня смотрел жуткий тип, перепачканный в грязи и запёкшейся крови. Исподлобья смотрели глаза, испепеляющие огнём любого, кто мог на него взглянуть. Рука с побелевшими костяшками пальцев сжимала накрученный на неё поводок из брючного ремня. А левую ногу жуткого типа подпирал кровавый демон - Терек. Даже сотрудник полиции старались проскочить мимо меня как можно скорее.
  Моя собака убила человека по моей команде. Теперь я перешагнул очередной порог - границу за которой начинался ещё один новый я. У меня не было никаких переживаний по поводу смерти убитого садиста. Пусть бомжи грязные, опустившиеся, отвратительные, но они люди. Их жизнь мучение, они пьют чашу свою страданий каждый день, и зачем усугублять их муки такой ужасной смертью? Я был уверен в своей правоте.
  У меня с женой был очень тяжёлый разговор. Я как мог объяснил ей свою ситуацию. Неужели она не сможет меня понять? Но реакция Лили была для меня совершенно неожиданной.
  - Это всё она. Эта ведьма. Скажи ей: пусть она тебя отпустит. Ты мой, ты наш! Зачем ты ей?
  - О чём ты?...
  - Не ври мне! Не делай из меня идиотку!
  Голос Лили сорвался на истеричный визг.
  - Да ты свихнулся на этой Еве. Будь проклят день, когда она влезла в нашу жизнь. Ведь ты до сих пор занят именно ей. Ты ищешь тех, кто её убил. Ты превратился в её придаток, в её оружие. Ты для неё инструмент!
  - Лиля. Не совсем так, - ответил я, холодея в душе.
  Меня ужасала её прозорливость. Я хотел сказать, что я люблю её и дочек, но она меня опередила.
  - Как не так? Максик, миленький она же у тебя в голове. Ты и в Москве остался ради неё.
  Тут меня взяла злость. Почему меня тычут носом как нашкодившего щенка? Я уверен в своей правоте, ведь я должен их найти.
  - Лиля, я люблю тебя и девочек, но я не могу оставить безнаказанным случившееся изуверство. Я должен их остановить!
  - Кого ты собрался останавливать, идиот! Убийца уже сидит в тюрьме! Я вообще не понимаю: кого ты собрался ловить?
  Я впервые увидел ауру своей жены, а также других, кто в тот момент находился рядом. С момент приезда мне даже в голову не приходило переключить восприятие и увидеть оболочки окружающих. Оболочки Лили полыхала гневом и страхом. Супруга была в ужасе, она боялась за детей, за себя и за меня. У Лили оказывается очень сильное биополе, перекрывавшее многих, чьи оболочки я видел раньше.
  - Посадили невиновного человека. Он обычный сумасшедший. Те монстры, которые...
  Казалось, что Лиля меня не слышит.
  - Ты меня обманул. Ведь ты же обещал больше никуда не лезть!
  Из широко распахнутых глаз супруги покатились слёзы. Крыть было нечем.
  - Я не хочу снова пережить тот ужас. Девочки только успокоились. Ты в своём уме?
  - Лиля...
  - Пообещай мне. Поклянись!
  - Лиля, я не буду клясться. Я должен их найти и найду.
  Лицо жены мгновенно стало каменным. Меня напугала такая резкая перемена.
  - Убирайся, убирайся немедленно. Чтобы духа твоего здесь не было. Ты мне не муж, а детям не нужен такой отец. Не смей у нас больше появляться! И этого монстра забери!
  Лиля ткнула пальцем в сторону Терека. Голос у жены был мёртвый, словно присыпанный пеплом.
  Она медленно развернулась и как пьяная пошла прочь. Её шатало. Я вскочил с места, чтобы её поддержать.
  - Нет!!! - закричала она. - Не смей. Не трогай меня!
  Лиля стояла ко мне лицом. Я даже не успел заметить, как она развернулась. Её руки с растопыренными пальцами были выставлены в мою сторону. Она отталкивала меня, она давила. Я чувствовал, как от жены идёт настоящая тугая волна. Я видел мощный вырост из её оболочки, который устремился в мою сторону.
  Откуда у Лили такая мощная энергетика. Она сейчас тратила запредельное количество энергии. Лиля знает хоть что-нибудь о своих способностях?
  Перенасыщенная энергией оболочка пошла волнами, и Лиля стала оседать. Её подхватили под руки сотрудники полиции и вывели в вестибюль, а я так и остался сидеть в коридоре дежурной части. Я не стал выходить. На душе скребли кошки. А в голове стоял неразрешимый вопрос: что же я делаю со своей семьёй? Ни Лиля, ни девочки не заслужили такой участи. Почему они должны страдать?
  Но откуда-то изнутри пришёл ответ на все вопросы. Передо мной проходили образы солдат, бросающихся грудью на ураган смертельного металла, человека, вытаскивающего ребёнка из горящего дома, спецназовцев, идущих на штурм автобуса с заложниками, прапорщика, накрывающего своим телом гранату с отскочившей скобой на глазах у перепуганных желторотых новобранцев. Их объединяло одно - у них были семьи, и они шли на смерть.
  Я был шокирован! Что за сила играет мной? В какую игру я попал в качестве разменной пешки? Что за воля торит дорогу моей судьбы?
  Долго засиживаться и погружаться в пучину размышлений мне не дали. Меня вызвал к себе сам начальник местного РОВД.
  Я зашёл в кабинет вместе с собакой.
  - Здравствуйте, Максим Валерьевич. Проходите, присаживайтесь, - вполне дружелюбно пригласил меня полицейский чин.
  - Для кого-то день добрый, а для кого-то и не очень, - устало заметил я.
  - Возможно, - согласился полковник. - Шороху вы у нас тут наделали. Следственная бригада аж из Москвы сюда едет. Областное начальство уже здесь. Вы молодец конечно. Я осведомлён о ваших героических подвигах, но нам тут такого не нужно. Это лишнее. У нас очень спокойный город. Криминогенна обстановка находится на очень низком уровне. А тут сейчас репортёры, телевидение и прочая канитель.
  - А что от меня-то нужно? - я решил сократить вводную часть и перейти к сути.
  - Уезжайте отсюда. Немедленно уезжайте. Едьте в свою Москву или в Подмосковье. Мне ваши родные говорили, что вы там дом охраняете.
  - Меня просили присмотреть за домом.
  - Очень хорошо. Прекрасное занятие.
  - А разве вы меня не задерживаете? Я ведь человека убил.
  - Ну, не вы убили, а собака с ветеринарным паспортом и прививками. Ваши действия признаны необходимой обороной. От своего лица искренне благодарю за защиту жизни и здоровья наших сотрудников полиции.
  Полковник встал и протянул мне руку. Я пожал её.
  - Я уже постановление от прокурора получил. Он сам мне его привёз. Представляете, как мы о вас заботимся.
  Полковник протянул мне листок со стола.
  - Можете ехать куда хотите. Но лучше, если отсюда подальше и как можно быстрее.
  - А допросы.
  - Объяснения, - поправил меня полковник. - Всё что нужно - мы от вас получили. Тем более получили под запись. Думаю, что этого будет достаточно. К тому же, мы одного из преступников задержали и двое бомжей тоже живы.
  - А кого задержали? Что это вообще было? - сразу заинтересовался я.
  - Давайте поступим так. Я вам сейчас удовлеворю ваше любопытсво, а вы удовлетворите мою просьбу. Договорились?
  - Да, я уеду.
  - Замечательно.
  Полицейский назвал мне имя очень известного человек и продолжил:.
  - Это его убила ваша собака. И я рад. Одним выродком будет меньше. Ублюдок серийным убийцей оказался. Это нам выживший телохранитель рассказал. Первого телохранителя один из наших бойцов в перестрелке завалил, второго бодигарда ранили. Правда, у нас тоже они двоих ребят ранили, но легко. Он с двумя телохранителями ездил на хард-сафари. Это он так охоту на людей называл. Охрана его прикрывала, а он отстреливал бомжей. Но это не всё. Он не убивал сразу. Эта марь раненного человека потрошила, к тому же совершал какие-то ритуалы. История с нехорошим подтекстом получается. Так что сами понимаете. Уезжайте. Тем более вас уже ждут.
  Я понимал, что сейчас слышу о жертвоприношениях. Но я жалел лишь об одном: я потерял ещё одну ниточку, которая вела к убийцам Евы. Вполне возможно, убитая Тереком мразь что-то знала, а может и участвовала в её убийстве. Вот гадство, я его упустил!!!
  Аура полковника светилась ярко-синим. Передо мной был не обычный человек. Я не понимал какие у него способности, но он однозначно выделялся на фоне общей массы. Может, он телепат или прорицатель?
  - Идите, Максим. Тем более вас уже ждут.
  Упоминание о том, что меня ожидают, заставило забыть обо всём. Лиля!
  Я расписался в каких-то бумагах, распрощался с необычным полковником и выскочил из кабинета.
  Внизу меня ждал тесть. Он неуклюже мялся возле самых ворот, а рядом стоял мой 'мерсик'. Я начал оглядываться по сторонам.
  - Нет их. Уехали уже, - с тяжестью в голосе сказал тесть. - В голову не бери. Бабы они такие. Пусть успокоятся. Ты представить не можешь, в каком состоянии Лилька с внучками сюда приехала. Она сейчас в панике. За детей боится. Ты пойми. Поезжай пока к себе, а как успокоится, я тебе позвоню. Ну, сам понимаешь.
  Тесть всегда у меня вызывал искреннюю симпатию, да и своё хорошее отношение ко мне он никогда не скрывал. Я видел, как ему непросто говорить мне эти слова. Мы обнялись на прощение. Тягостное чувство давило, хотелось перевернуть эту страницу своей жизни, зачеркнуть и выкинуть из памяти сегодняшний день навсегда. Не день, когда я нашёл тело Евы, и не время, проведённое в изоляторе или в больнице. Я хотел вырвать из своей жизни именно этот день с кровью, смертью и тяжёлой размолвкой с любимым человеком.
  Мужчины прощаются скупо, принимая должное размеренно и солидно. Я обнялся с тестем и открыл дверь автофургона. Обрадовавшийся Терек заскочил в машину. Ему в полиции было очень неуютно. Я это прекрасно ощущал. Скорее всего, в его жизни были моменты, заставлявшие собаку настороженно относиться к подобным местам.
  Я развернул машину и не оглядываясь погнал её прочь из этого города.
  
  Глава 24. Интернет
  Дом сразу почувствовал моё состояние. Могучий старик обернул меня в мягкое, расслабляющее поле. Я не мог назвать по другому то, что почувствовал. Я понятия не имел, как дом это делал, но внутри одетого на меня чехла сразу стало легче. Тревоги, переживания, страхи и печали сразу стали размытыми и обессиленными. Это помоглдо мне собраться с мыслями, но размышления тоже не радовали.
  С одной стороны, я окончательно убедился, что исполняю свою собственную миссию в этой жизни, это рок, и я никуда не денусь от него. Более того, я полон решимости пройти весь путь до конца без нытья и жалоб.
  С другой стороны на чаше весов стояли мои родные и любимые, там была моя семья. Я отвечал за них. Лилия и дочки были для меня всегда на первом месте, но внезапно веление судьбы отвело их на второй план. Наши деды и прадеды уходили воевать с захватчиками, оставляя свои семьи и прошлую жизнь. Они защищали свою страну и свои семьи на переднем крае. Я теперь тоже воевал с неизвестным злом, и я не отступлю пока не погибну или не уничтожу зло. Неизвестно откуда пришло понимание, что я вступил в схватку с многоликими и жестоким врагом, а цена поражения или бегства будет воистину ужасна в масштабах всего человечества. Моя непоколебимая уверенность была иррациональна и основывалась исключительно на вере, пришедшей неизвестно откуда.
  Я совершенно не боялся за себя и был готов к любому исходу бескомпромиссной схватки, но Лиля и дочки превратились в заложников моей миссии, которая так и оставалась для меня загадкой. Я мучасля из-за того, что заставлю их страдать. Как это несправедливо.
  В моей голове бился в истерике вопрос, который задавали до меня сотни, тысячи, сотни тысяч других людей: 'почему Я?'. Кто меня назначил ответственным за противостояние неизвестному злу? Это не справедливо! Почему мне не предоставили право выбора?!
  Все мои терзания и сомнения рассеялись ровно в полночь. Не находя себе места я бродил по участку, когда заметил, что Терек завыл жутко и тоскливо. Собака стояла возле самого забора и выла кому-то снаружи. Короткая шерсть на загривке собаки стояла дыбом.
  Гостя я узнал сразу. В ночной тьме своим новым восприятием я видел знакомую старуху со змеиными волосами и пальцами-сосульками. Приведение щерилось беззубым ртом, стоя возле самого забора с той стороны. За спиной умертвия колыхались ещё несколько размытых силуэтов.
  - Чего припёрлась, карга старая? Иди откуда пришла.
  Старая ведьма, наконец, заметила меня. Бездонные провалы глазных орбит теперь смотрели своей пустотой мне в меня. Алчный голод умертвия сочился из-за забора гнойной жижей. Она хотела меня.
  Разозлившись на нежеланного гостя я заорал:
  - Пошла прочь, дрянь безглазая!!!
  Приведения за забором пришли в жуткое возбуждение. Я ощутил как завибрировал защитный купол дома от их наскоков. Уходить добром они не собирались!
  Я ухватился руками за верхушки досок штакетника, подтянулся и легко перекинул своё тело на другую сторону.
  - Ну, вы сейчас у меня получите, суки! - азартно крикнул я.
  За забором пришёл в неистовство Терек. Он Рычал, отчаянно лаял и бросался на забор. Питбуль рвался в бой.
  Я шарахнул ведьму сгустком энергии по уродливой ведьминой башке, как только коснулся ногами земли.
  Умертвия кинулись на меня со всех сторону. Ледяные иглы вонзились в моё биополе и принялись ожесточённо терзать мою оболочку, силясь оторвать себе как можно больше моей жизненной силы.
  Зря дом и старое дерево смеялись надо мной. Приведения оказались очень даже не безобидными и тем более не смешными. Я был похож на 'очкастого ботана', который кинулся в драку на стайку дворовых хулиганов. Пусть 'ботан' оказался не трусом и наконец-то проявил свой характер, но он ничего не мог противопоставить гопникам, поднаторевшим в уличных драках. Но в моём случае 'ботан' отказался с комплекцией и силой штангиста тяжеловеса. Я щедро раздавал могучие энергетическеи тумаки направо и налево. Но это было не более чем беспорядочное и неумелое махание тяжёлыми кулаками в драке. Я понял, что поигрываю.
  Меня обдало жаром. Злобные умертвия растаяли в один миг, а я обессиленный упал на прохладную траву. За спиной раздался треск и в следующее мгновение вокруг меня уже прыгал лающий Терек. Ещё я почувствовал тревогу дома. Могучий старик действительно испугался за меня. А старый дуб у ворот опять красиво светился изумрудным сиянием. Это он в очередной раз разогнал приведений.
  Терек перестал бегать вокруг, а принялся меня обнюхивать и облизываться, пытаясь понять - как сильно я пострадал. А пострадал я сильно. У меня не текла кровь, не было ссадин и ушибов, но мне казалось, что я подыхаю. Если Инга мне сделал всего лишь маленький прокол в оболочке, то умертвия безжалостно перепахали мою оболочку. Я доялся даже думать о том, что было бы если схватка с умертвиями продолжалась не жалких десять секунд, а дольше.
  Я ощутил как дом с неимоверным усилием снова окутал меня лечебным чехлом. Чем дальше от стен, тем сложнее могучему старику было до меня дотянутся. Я пролез на участок через прореху в заборе, которую устроил Терек, выломав одну доску. Спасибо питбуль.
  В полуобморочном состоянии я добрался до дома. Чем ближе я был, тем больше помогал мне удивительный дом. На каком-то этапе мне показалось, что и старое дерево мне помогает. В меня вливался мощный целительный поток.
  Дом сам вёл меня внутри своих стен. В итоге я оказался на маленьком чердаке над рабочим кабинетом. Я обомлел. Благодаря своей новой способности воспринимать окружающий мир я увидел как раз в самом центре чердачного пространства золотистый туманный сгусток. Это была чистая энергия, которую копил дом. Пахло озоном и окружающий воздух наэлектризовано потрескивал. Я упал на дощатый пол. Чердак был абсолютно свободен от всего лишнего. Здесь даже пыли не было! Свет появившейся луны проникал сквозь окно, перекладины рамы в котором напоминали очертанием древнеегипетский крест 'анх'.
  Я провалился в забытьё. Очнулся я только днём. Солнце напекло мне лицо и шею.
  Я чувствовал себя потрёпанным, но вполне бодрым. Дом удовлетворённо выдохнул, он всё это время латал мои астральные раны и спасал меня. Спасибо ему.
  Судьба меня намеренно кинула в заведомо проигрышную драку. Наконец-то, я понял с каким врагом мен предстоит бороться. Я легко мог собе представить, что было бы с обычным человеком во время встречи отметелившими меня умертвимями. У него не будет моей силы и моих защитников, он обречён. Я почувствовал себя единственным вооружённым человеком среди беззащитной толпы. Я должен защитить свою семью, я должен защитить людей от надвигающейся неизвестной катастрофы.
  Мои сомнения развеялись как дым. Я был готов собой пожертвовать, но я должен был побеждать, а для этого мне нужно учиться и тренироваться.
  Я спустился на первый этаж, разыскал свой сотовый телефон и позвонил Мастеру.
  - Здраствуйте, Максим. Что-нибудь случилось?
  - Здравствуйте, Мастер. У меня всё в порядке. Я хотел узнать когда следующее задание.
  - Пока не знаю. Я ещё комплектую группу для следующего занятия. Завтра утром я отведу практику, тогда буду распределять курсантов в зависимости от результатов.
  - Я буду ходить на все занатия, которые вы проводите. Я готов платить.
  Трёхсекундная пауза выдала некоторое замешательство педагога.
  - Максим, я конечно рад, и денег с вас я брать не буду, но несколько занятий подряд - это очень тяжело. Для некоторых курсантов я делаю перерыв в обучении на месяц или даже больше.
  - Давайте попробуем, - перебил я руководителя агенства энергетических вампиров.
  - Давайте, - согласился он.
  В голосе Мастера почувствовались нотки жадного любопытства. Я окончательно превратился для него в объект для тщательного изучения и проведения экспериментов.
  - Приезжайте завтра к одиннадцати в 'Прогрессия-Лэнд'. Помните где мы занимались? Кстати, здесь вам Таня передаёт большой привет. Она завтра тоже захотела прийти.
  - Передавайте ей тоже привет.
  На этом мы распрощались.
  На следующий день задолго до назначенного времени я торчал как штык перед закрытой дверью аудитории.
  В это раз занятие было более массовым, но единственным знакомым лицом среди курсантов оказалась Татьяна. Она сразу создала со мной рабочую пару, и мы несколько часов тренировались подключаться к оболочке и сбрасывать попытки подключиться от других вампиров.
  В самом конце занятия, когда мы уже отправлялись отобедать в ближайшую кофейню, Татьяна заговорщически мне шепнула:
  - Максим, с вами очень хотят пообщаться некие люди. Это может оказаться очень выгодным для вас.
  - А что за люди?
  - Тс-с-с. Не выдавайте меня. Они вас ждут в кафейне 'Раффлезия' в соседнем здании. Они специально приехали для встречи с вами.
  - Да, я хоть сейчас.
  - Ой, как хорошо. Я им позвоню, - обрадовалась Татьяна.
  Она созвонилась с неизвестными интересантами и кивнула мне головой. Вместо обеда с Мастером, Мариванной, плешивым наставником и курсантами я пошёл на скоропалительную встречу, сославшись на срочные дела.
  Кафейню я нашёл сразу. Сложно было пройти мимо дверей из которых доносился такой отчаянный аромат тёмного напитка.
  Посетителей было немного, но само помещение было без укромных закутков и все были на виду. Это радовало. Возле длинной витрины со всякими булочками и крендельками стояла парочка расфуфыренных барышень. Молоденькие, очень симпатичные и уже 'тюнингованные', судя по надутым губам, они придирчиво осмотрели меня, скалькулировав мой внешний вид в зарубежной валюте. Сумма их не впечатлила и они вернулись к перешёптыванию и тыканью пальчиками в различные сладости.
  - Добрый день. Я вас раньше у нас не видел, - обратил на себя моё внимание парень в белоснежной рубашке и коричневом фартуке.
  Он стоял за барной стойкой и приветливо мне улыбался.
  - Здравствуйте. У меня здесь встреча.
  - О, это замечательно. Я построюсь оставить у вас приятное впечатление о нашем заведении. Вы какое кофе предпочитаете.
  - Растворимый, - честно признался я, ожидая колких замечаний и сарказма.
  - Я тоже иногда пью растворимый, а молотым и правильно сваренным кофе я наслаждаюсь.
  Бариста однозначно был психологом, маркетологом и пропашником в одном лице. Я уже с интересом посмотрел на него.
  - Я хочу предложить вам подарок за счёт заведения. Не буду предлагать вам итальяно и эспрессо. Я приготовлю вам чашечку хорошего не крепкого кофе. Так вы лучше почувствуете вкус и аромат. Вы не против?
  - Нет. Люблю халяву.
  Парень кивнул головой и повернулся к целому ряду блестящих кофе-машин.
  - Здравствуйте, Максим.
  Я обернулся.
  - Здравствуйте.
  Передо мной стояли четверо человек: молодые, элегантные, модные. Эдакие новые хозяева жизни, которые днём - акулы бизнеса, вечером - звёзды фитнеса, ночью - завсегдатаи VIP-зоны клубов, а утром они спят. Ко мне обращался парень лет тридцати, похожий на пластмасового Кена - бойфренда куклы Барби.
  С одной стороны от него стояла действительно очень красивая девушка с огромными серыми глазами, тонкими чертами лица и длинными русыми волосами. Всё в ней подчёркивало исключительную натуральность своей обладательницы. Минимум косметики, гладкие прямые волосы, как у русалки, и одежда, облегающая скульптурную фигуру.
  С другой стороны от Кена стоял рафинированный красавчик, этакий парнишка-херувимчик слащавой наружности.
  Четвёртый был зажравшийся хипстер, небрежно носящий дорогие шмотки и модную бороду в стиле брутально-сексуального лесоруба.
  - Может, присядете за наш столик, - томным чувственным голосом предложила русалка.
  - Можно, - согласился я.
  Я присел за стол, указанный Кеном.
  Я дождался, когда все четверо усядутся в мягкие кожаные кресла и сразу в лоб задал вопрос:
  - Теперь всё по порядку: откуда вы меня знаете, чего хотите и что предлагаете взамен.
  - Максим, - начал Кен. - Откровенность- это один из постулатов работы нашей компании с сотрудниками, потенциальными сотрудниками и клиентами. Но встречно хочу попросить вас о сохранении конфиденциальности нашей беседы. Договорились?
  - Идёт, - согласился я.
  На боевиков религиозной секты эти четверо совершенно не походили, и на жрецов-сатанистов - тем более. В это же время я обратил внимание, что новые знакомые применяют ко мне методику 'энергетического подкармливания'. Это уже интересно.
  - Информацию о вас нам любезно предоставила наш будущий сотрудник Татьяна Извекова. Да, не удивляйтесь. Условия сотрудничества с нами более выгодны, чем может вам предоставить Мастер. Собственно говоря, его методика работы, компания и он сам это анахронизм, который уже не выдерживает вызовов времени.
  - Ну, предположим.
  - Пусть эта информация останется между нами.
  - Я уже обещал.
  - Так вот. Мы тоже собираем силу или энергию людей, перерабатываем и пускаем её на новые цели. Тем же занимается и Мастер, но наши методики кардинально отличаются. Позвольте начать издалека. Вы согласитесь, что современное общество является информационным. С момента, когда интернет получил массовое распространение, мы живём в новом обществе, которое качественно отличается от всех прочих инкорнаций человечества. Мы узнаем новости, работаем, совершаем покупки, общаемся, развлекаемся с использованием электронных ресурсов, средств телекоммуникации и информационных хранилищ. Так как любой вид деятельности человека требует затрат его энергий, то люди взаимодействуя со средствами электронной коммуникации тоже отдают часть своей энергии. Мастер вам рассказывал про основную задачу 'потогонок'.
  - Да.
  - А ведь можно не третируя человека получить от него гораздо больше энергии. И отдаст он вам её с удовольствием. Чем занимается Мастер? Он собрал некий пул стервозных барышень и истеричных мужчинок, которые сосут энергию из других людей. Это можно сравнить с ручным земледелием, когда верх технологии - это деревянная соха и борона-суковатка, а остальное делаем ручками господа.
  Кен жизнерадостно рассмеялся, довольный своей шуткой. Коллеги его поддержали, а я слегка улыбнулся. От меня ожидали другой реакции, но не ведая того, собеседники мешали мне сами. Точнее мешала собеседница. Гиперреальная красавица томно хлопала ресницами, целиком завладевая моим вниманием. Я чувствовал, как ускользает нить главной мысли, вещаемой Кеном. Так можно упустить главное, но я этого не хотел.
  Я представил себе выключатель красавицы и выключил идиотку. Она практически никак не отреагировала. Зато отреагировала бородатый хипстер. Он дёрнулся всем телом, а у меня сразу пропало ощущение лёгкого давления. Так эта бородатая говёшка пыталась меня сканировать или воздействовать на меня! Хипстер сгрёб из держателя все салфетки и протёр мгновенно вспотевшее лицо.
  Мои собеседники недоуменно приглянулись, но это было единственным признаком внезапной растерянности. В следующее мгновение разговор вернулся в прежнее русло.
  - Мы предлагаем шагнуть из мрачного средневековья в светлое будущее, - уверенно продолжал Кен. - Сотни миллионов людей ежесекундно отдают свою энергию во всемирную сеть. Непростительно будет позволить такому количеству драгоценной силы растаять в небытие. Повторяю, что энергия направляется в сеть добровольно. Наш метод предполагает только положительную мотивацию. Великая империя Древнего Рима собирала колоссальное количество энергии в Римском Колизее и тысячах других площадок, где лилась кровь гладиаторов, а средневековые инквизиторы аккумулировали колоссальные количества энергии через охоту на ведьм и сжигание на кострах. Поверьте мне, энергия сожжённых еретиков не идёт ни в какое сравнение с тем количеством энергии которое выплёскивает толпа при сожжении приговорённой жертвы.
  - Вы про древний Египет те упомянули, где миллионы рабов мучались на строительстве пирамид.
  - У вас не совсем точные сведения, - улыбнулся Кен. - Пирамиды строили только свободные люди. Это было типа барщины. Но энергию собирали сами пирамиды. Учёные бьются над загадками древних пирамид и мегалитов вроде Стоунхенджа. А их по всему миру наберётся огромное количество. На самом деле ответ прост. Большие и правильно сформированные массивы способны сами по себе аккумулировать, фокусировать и перенаправлять жизненную силу под управлением жрецов, обладающих тайными знаниями. Мегалиты - это локаторы, линзы и аккумуляторы, которые питали ранние цивилизации. Вавилонская башня...
  - Так её же разрушили.
  - Не совсем так. Саму башню строили несколько раз, и стояла она довольно долго, но приходящие захватчики или внутренние враги, стремясь подточить силу правящей элиты, разрушали накопитель. Все просто. Кстати, гигантизм советских строек и монументальных строений Третьего рейха основывались по большей части на этом же принципе. Строительство готических храмов в Европе - та же самая природа.
  - И Гауди?
  - И Гауди и Церителли - это все наследники древнейшей традиции. А мы новая формация. Мы собираем энергию, которую люди отдают добровольно. Стоит только создать нужный продукт: социальную сеть, онлайн игру или информационный ресурс типа инстаграма или википедии. Производство электронных игр на дисках - это родственная индустрия, но не наш профиль. Концентрируя внимание, направляя эмоции и вкладывая интеллектуальную составляющую в процесс игры или пользования электронным ресурсом, человек добровольно и безболезненно отдаёт свою энергию в сеть. А мы её собираем.
  - Собрали вы энергию, а дальше что?
  Бородатый хипстер запрокинул голову и снова прижал к лицу салфетки, у него носом пошла кровь. Он был бледен, а лоб покрывала испарина. Хипстер извинился и вышел из-за стола.
  С его уходом я смог сделать то, что раньше не получалось. Я увидел оболочки каждого из оставшейся троицы. До ухода бородатого хипстера оболочки сливались в нечто невнятное, а теперь я отлично видел каждого. Картинка стала простой и понятной. Переговорщиком был Кен, красавица и рафинированный мальчик были сексуальными приманками, а хипстер был прикрытием, сканером и фактором негласного воздействия. Девочка вовсе не была тупой, а очень даже неглупой и образованной особой, но слишком жадной. Мальчик-рафинад по сути был девочкой и совершенно ничем не блистал кроме слащавой внешности и пассивной гомосексуальности.
  - А вот здесь и начинается самое интересное, - начал отвечать на мой вопрос Кен. - Для сбора, трансформации и передачи энергии нужен оператор, живой человек, жрец электронного бога, если так хочется. Не нужно никуда ходить и не нужно никого сосать. На оператора сваливается лавина энергии с которой нужно работать. Объёмы колоссальны, поэтому стандартный оператор выходит на пенсию очень состоятельным человеком через три года, максимум пять лет. Но в вашем случае срок работы и объёмы пропускаемой энергии не ограничены. По нашей информации, вы - уникальное явление. И мы хотим вас купить.
  - За тридцать серебряников?
  - Если хотите, то буду серебряники. О сумме договоримся. Но даже самый слабый оператор будет получать у нас на порядок больше чем у Мастера. Если его специалисты за три года обзаводятся приличной квартирой и престижным автомобилем, то наши специалисты покупают виллу на Лазурном берегу и яхту с самолётом. Есть разница?
  - Есть, - согласился я, - но я не продаюсь.
  Я был разочарован. Если я готовился к встрече с безжалостными некромантами, то на деле общался с айтишными барыгами, которые не успевают рассовывать по карманам дармовую силу от сетевых жителей.
  - Это понимать, как ваш отказ от сотрудничества с нами?
  - Не нужно было юлить и устраивать мне проверки. Я вашего бородатого друга имею ввиду, - ответил я. - Решения пока принимать не буду. Я начинающий упырь, много ещё не знаю. Боюсь продешевить.
  На последней фразе Кен и естественная красавица заметно расслабились, они даже выдохнули одновременно. Финансовая сторона дела им была понятна. Они переглянулись, и девушка слегка кивнула. Вполне возможно она была психологом или кем-то в этом роде, оценивая реакцию по невербальным признакам.
  Мы какое время ещё поболтали, пока не допили кофе. Хотя сам разговор был пустой. Перед уходом я подошёл к стойке, за которой протирал блестящую турку улыбчивый кофейный сомелье.
  - А продайте мне кофе.
  - Вы определились с сортом, степенью обжарки, купаж?
  - Ой, не пугайте меня, а то я убегу.
  - Не буду.
  - Дайте мне кофе такое, чтобы утром за один его аромат можно было горы свернуть.
  Парень замер на мгновение, а потом исчез за стойкой. Через минуту он выставил передо мной коричневый бумажный пакет на который наклеил белую этикетку.
  - Не пожалеете.
  Я рассчитался картой и ушёл.
  С этого дня я моя жизнь была наполнена изнурительными тренировками. Каждый день начинался с пробежки. Я выполнял всевозможные комплексы упражнений, лупил шестидесятикилогромовую боксёрскую грушу, которую повесил в сарае, учился кидать ножи и стрелять из рогатки. Самым лучшим тренажёром оказался Терек. Я специально много играл с питбулем к его великому удовольствию. Ему это было в радость, а меня эти игры выматывали физически, как разгрузка целых эшелонов с углём.
  Но самое главное, я до изнеможения тренировал свои новые способности, учился работать с энергетикой.
  Глава 25. Хищники
  Я тот, кого вы называете подонком, мразью, выродком и нелюдем. Я тот, кого вы одновременно презираете, ненавидите и боитесь, и, тем не менее, вы с нездоровым любопытством читаете в бульварной прессе и смотрите по телевизору о выходках подобных мне подонков и мразей. Вам это интересно, это щекочет вам нервы и разбивает унылую скуку от жизни, пресной как больничная каша.
  Я насильник. Я трахаю женщин и девушек даже не пытаясь узнать их согласия. Это мой наркотик, это мой экстрим. И вы можете себе не врать. Если вам интересны мои развлечения и чужая боль, то вы ничем не лучше насильника. А я, в отличие от вас, смелее и у меня хватает смелости брать то, что я хочу, а не стыдливо фантазировать у себя в уютной квартирке под тёпленьким одеяльцем о том, чего вы никогда не сделаете. Мрази - это вы. А я - хищник.
  Вы жрёте от пуза свою еду, упиваетесь по выходным производными этилового спита, курите всякую дрянь, травите себя всякой химией, совокупитесь, спите, опять жрёте, но ваши ничтожные попытки обрести настоящее удовольствие в своей убогой серенькой жизни - это не более чем смешные потуги дотянуться ртом до собственных гениталий.
  Моё удовольствие полнокровно и удивительно, оно наполнено соком жизни и феерией чувств, залито кипящим адреналином и бушующими эмоциями. Лучше один раз крови напиться, чем всю жизнь хлебать помои. Я это знаю и хапаю жизнь полной ложкой, а вы стыдливо глотаете слюни.
  Почему-то вы считаете, что насильники - это либо закомплексованные неудачники, либо хмурые небритые типы в подворотнях, специально поджидающие целомудренных дамочек по тёмным углам. Я не такой. Я умён, образован, спортивен, слежу за собой и у меня великолепное чувство юмора. Да и с женщинами у меня не было проблем никогда. Я нравлюсь женщинам потому, что я хищник. Да! И многие из них сами готовы раскинуть передо мной свои ляжки.
  У меня с женщинами проблем не было, а у некоторых из них, которые удостоились особой чести - моего внимания, были очень громадные проблемищи.
  Я не маньяк, я экстримал. У меня нет болезненной тяги, обостряющейся в полнолуние. Это моё хобби, такое же настоящее, как вязание крючком или раскладывание марок по альбомчикам. Но моё хобби лишено созерцательности и наполнено динамикой. Примерно как у руферов забираться на самые высокие крыши и сооружения, или у байкеров лететь на сумасшедшей двухколёсной машине с бешеной скоростью.
  Я гурман и эстет. Я не буду кидаться на первую встречную дуру с сиськами. Порой я месяцами ищу нужную жертву, остальные недостойны моего внимания. За мучительный поиск меня ждёт воистину потрясающая награда. Вы даже не в состоянии понять силу моего наслаждения.
  Первый раз я ощутил вкус насилия в четырнадцать лет. Собственно говоря - это был мой первый сексуальный опыт. Лето я проводил на даче вместе с родителями и бабушкой. Там было действительно классно даже без телевизора и интернета. Но весь отдых отравляла моя ровесница Таня.
  Она жила на соседней линии и мы частенько с ней встречались. Она и в прежние времена дразнила меня, но в это лето она как с ума сошла. Татьяна буквально изводила меня своими насмешками и издёвками, меткими и очень болезненными для подросткового самолюбия. Самым мучительным наказанием оказалась моя беспомощность. Эх, была бы она пацаном, я ей давно уже морду превратил бы в кровавый кисель! Но она была девочкой, и тронуть её было нельзя.
  Любые словесные перепалки я ей проигрывал всухую, что заканчивалось ещё большим унижением. Она доводила меня до белого каления, и ей это нравилось. Мне даже казалось, что издевательства надо мной и моё моральное унижение было смыслом её жизни.
  Уже в июле окончательно утвердилось моё намерение убить ненавистную Таньку. Я долго планировал и готовил своё преступление, я в мельчайших деталях представлял себе задуманное от начала до самого конца. Подходящий случай подвернулся в середине августа. Танькина мама и брат уехала встречать родственников, а отчима срочно вызвали на работу. Это была единственная ночь, когда Татьяна осталась дома без взрослых в компании с их дебильной, вечно лающей, собачкой.
  Мешкать было нельзя, я пробрался к Таньке, когда погасло последнее окно в соседних домах. Было мокро и прохладно. Чёрный дождевик не спасал от промозглой сырости, а ноги продрогли. Перемахнув через забор, я подбежал к домику и по решетчатой стенке веранды забрался на крышу. Остальное было уже легче лёгкого. По неширокому карнизу я прошёл вдоль фронтона и забрался в мансарду через приоткрытое окно. Ха! Какой смысл запирать дверь, когда у вас открыто окно? Дураки!
  Таньку я нашёл на первом этаже. Она уснула с книжкой в руках прямо за столом.
  Я бы её убил. Теперь я понимаю, что убил бы Таньку без лишних рефлексий. Такова моя натура. В литературе любят описывать терзания убийц до и после своего преступления, а в кино такие события сопровождаются душераздирающей музыкой. На самом деле - всё зависит от человека. Мне довелось служить в горячей точке. Я убивал сам и видел как убивают другие. Убийство в реальности вполне рядовое событие, часть боевой работы в армии и нетипичный случай в гражданской жизни.
  Девочку спасло то, что она испугалась и заплакала. Когда я появился в комнате с топором в руках, кинувшаяся ко мне мелкая декоративная собачка после хорошего пинка с диким визгом убежала в другую комнату и забилась под диван. А Таня встретила меня одновременно заспанными и круглыми от ужаса глазами. Она что-то пыталась мне сказать про родителей, которые вышли, а я молча подошёл и занёс топор для удара.
  Из глаз ненавистной дуры брызнули слёзы, тонкие по-детски руки закрыли встрёпанную голову, а рот распахнулся беззвучно как у рыбы. Впервые её нечего было сказать, Танька онемела от ужаса, и я медленно опустил руку с топором, но не на голову, а только вниз. Я передумал её убивать. Пусть помучается, пусть ответит за свои слова. Всё по-честному.
  Я издевался над ней почти всю ночь, я как с ума сошёл. Раз за разом я заставлял Таню повторять её насмешки, а потом придумывал для неё очередное наказание. Мой разум оказался плодовит на выдумки. И что только я не заставлял её делать. Изнасиловал я её уже под утро. Сначала ничего не получалось, она была девственницей и у меня опыта не было, но потом все произошло как бы само собой. А собачка так и не высунула носа из-под дивана, пока я издевался над её хозяйкой. Мелкая тварь даже не пикнула из-под дивана.
  Я ушёл с первыми лучами солнца. Мой внутренний маленький хищник был доволен. Как легко и приятно ломать человека, подчинять его себе, причинять ему боль и мучить, истязать, тиранить.
  Вернулся в свою комнату на чердаке, проспал до обеда, а вот реальное осознание сделанного пришло уже вечером. Я был в ужасе. Я ждал, что меня арестуют и посадят. Я не раскаивался в своём поступке, я боялся кары. Но никто не пришёл. Ни вечером, ни на следующий день. С каждым днём я чувствовал себя все увереннее и лучше. Я ощущал себя победителем. Таню я больше не видел и ничего про неё не слышал, за исключением того, что погибла её собака. В конце недели соседка пришла к моей матери и рассказала, что какой-то изувер облил бензином и сжёг заживо Танину собачку. Ужасная смерть собаки всколыхнула дачников на какое-то время. Уверенно обвиняли пацанов из соседней деревни, для которых служба в армии и отсидка в тюрьме были обязательными атрибутами их будущей взрослой жизни. Пошумели и успокоились, а я знал, что собаку сожгла Таня.
  Регулярную половую жизнь я начал вести с шестнадцати лет. Моей партнёршей стала учительница биологи и ботаники, которая учила нас в пятом и шестом классе. Миловидная и разведённая, она стала моим проводником в мир большого секса. Но с ней нужно было вести очень нежно и ласково, а мне это казалось перстным, как мастурбация. С другой стороны, это позволяло снимать сексуальное напряжение. В шестнадцать лет у меня появилась первая 'настоящая' любовь, что не мешало мне встречаться с любвеобильной ботаничкой. Отношения с моей первой девушкой закончились, не продвинувшись дальше обжиманий и поцелуев. Мне надоели её девичьи заскоки и игра в 'настоящие' чувства. Я её послал.
  Следующая моя девушка была интересней хотя бы тем, что в постели мы оказались после третьего свидания, где она вела себя более раскрепощённо, чем ботаничка и позволяла некоторые излишества. Также я познакомился с её старшей сестрой, которая тоже была непротив перепихнуться по-быстрому. Сексуальная жизнь у меня была, но не было чувства полной удовлетворённости. Всегда чего-то не хватало. Даже игра со связыванием и имитацией изнасилования была искусственной, как плюшевые котики и резиновые собачки. В моих похождениях не было ни капли драйва.
  Второй шаг к настоящему экстриму я сделал в день прощания со школой. Глубокой ночью после выпускного вечера я встретил ревущую девушку в бальном платье. Она размазывала пьяные слёзы по накрашенной мордашке, превращая юное личико в подобие клоунской маски. Вечерняя причёска рассыпалась лохматыми патлами.
  Я тоже был пьяный и злой. Для меня выпускной закончился грандиозной безобразной ссорой с моей второй любовью. Лучшая подруга как раз после банкета устроенного родителями, поведал ей о моих случках с её старшей сестрой. Вместо романтичного вечера меня ждали истеричные разборки с оскорблениями и тупыми претензиями. Оставалось только напиться.
  А теперь я видел ещё одного человека, которому плохо. Рыдающая бедняжка шла, не разбирая дороги, запинаясь и падая. Заметив, что девушка потеряла туфлю, я подобрал грязную туфельку новоявленной Золушки и стал нагонять бывшую школьницу.
  Наверное, сначала я хотел успокоить и пожалеть её: подойти и сказать, что жизнь прекрасна, всё наладиться, а она обалденная красавица. Я какое-то время шёл за девушкой, слушая пьяный скулёж незнакомки, а потом быстро догнал и неуклюже облапил, в попытке обнять незнакомку. Девочка взвизгнула от неожиданности, а потом оттолкнула меня и побежала прочь. Я кинулся в погоню.
  Неожиданно в артериях забурлила кровь, разогнанная солидной порцией адреналина. Заработали глубоко упрятанные инстинкты нецивилизованного homo sapiens из далёкого прошлого. Я её гнал и травил, как охотник дикого зверя. Мне ничего не стоило догнать её и схватить, но я получал удовольствие от самой погони, то наступая ей на пятки, то отпуская вперёд на десять-пятнадцать метров. Но главной моей целью было не удовольствие от погони. Моим призом была девушка.
  Я гнал её к задворкам городского парка, неожиданно умело управляя жертвой. Начиная обходить девушку справа или слева, я с лёгкость менял её курс, она как лань шарахалась в противоположную от меня сторону. Это была забавная игра. Её хватило всего на километр или чуть больше. Она дышала шумно, захлёбываясь, и бежала с такой скоростью, что я успевал за всего лишь быстрой походкой. Она упала. До намеченного мной финиша оставалось около полусотни метров.
  Я схватил её за волосы и потащил разгорячённое дрожащее тело под кроны разросшихся деревьев, где взял её силой. Несмотря на сбитое дыхание, испуг и усталость, жертва отчаянно сопротивлялась. Девушка так и не сдалась, даже после того, как всё закончилось, она не оставила свои попытки бить и царапать меня. Но от этого противостояния я получал ещё больше удовольствия. Если вы спросите о том, боялся ли я, когда гнали свою добычу, то я отвечу, что нет. Она плакала, кричала, громко звала на помощь, но никто за неё не заступился, никто не вышел, никто не вызвал милицию.
  Я получил своё.
  Домой я возвращался уже новым человеком-хищником. Мне всегда были смешны сравнения мужчин со львами, тиграми или волками, и ещё более смешно сравнение женщин с тигрицами, пантерами или даже кошками. Обратите внимание, как ваша кошка легко и стремительно скачет по шкафам и стульям, гоняясь за влетевшей в квартиру птичкой, а теперь представьте на её месте свою подругу. Женщина может быть похожа только на лениво валяющуюся сытую кошку или кошку, выпрашивающую еду у своего хозяина. На самом деле, высшим хищником на этой планете является человек. А немногие избранные люди вроде меня - настоящие хищники. Остальные - это наша законная добыча, ибо такова правда жизни.
  Утром я обнаружил досадную неприятность. Я потерял аттестат. Интуиция подсказывала, что сработал вездесущий закон подлости. Некоторое время раздумывал, что делать, но беспокойство от неизвестности пересилило, и я наведался на место своего преступления. Уж лучше сразу узнать, что опасная улика находится в руках милиции, мне пора спасаться. Но окраина парка встретила безмятежным равнодушием.
  Я долго ходил вокруг да около, оглядываясь по сторонам и пытаясь высмотреть засаду, но так ничего и не заметил. Набравшись смелости, я прогулочным шагом прошёл по тому самому месту. Куски белой ткани, помятая трава и несколько поломанных веток напоминали о ночном происшествии. Меня никто там не дожидался и не караулил. Аттестат я нашёл тут же. Испачканная корка с замятым краем вполне невинно лежала под кустом и дожидалась своего хозяина.
  Первая настоящая охота стала переломной точкой в моей жизни. Мне стали безразличны биологичка с её, трясущимся как холодец, задом, моя вторая девушка с её убогой выдумкой и постельными экспериментами, и тем более стала безразличной её похотливая сестра, пусть со своим мужем милуется. Я осознал свою природу, и в правильности выбранного пути меня окончательно убедило неожиданное везение. Поле охоты меня буквально преследовала удача. Судьба несла меня по жизненному пути. А белая полоса лишь слегка потускнела с наступлением осени и студенческих будней.
  В институте вокруг меня собралась стайка мелких шакалов, которые тоже мнили себя хищниками, а на самом деле были вонючими прилипалами, а я совершенствовал своё искусство охоты. Нашей добычей становились подвыпившие пэтэушницы с дискотек и студентки-филологи из библиотек, стильные красавицы на дорогих иномарках и, завистливо пялящиеся на них, девочки из неблагополучных семей, ищущие драйва похотливые сучки и наивные дурочки из провинции.
  Стайная охота была непростительной ошибкой. Моим 'друзьям' было всё равно кого трахать. Пророй, меня буквально коробило от их выбора. Наши весёлые забавы закончились через год. Один из этих дебилов попался и слил всю компанию. Меня спасло, что я не притронулся к плюгавой замухрышке, которая оказалась слишком памятливой. Было потрачено много нервов и денег, но мне удалось выкрутиться, я остался только свидетелем. Но из института пришлось бежать в армию.
  Дуболомство срочной военной службы мне довелось разбавить только на Северном Кавказе. Здесь я окончательно сформировался как человек-хищник.
  Теперь я охотился только в одиночку, но это одиночество все же было нарушено. Прошло много лет, и я встретил её.
  Я катался на велосипеде по окрестностям дачного посёлка моих родителей. Там уже многое изменилось. Рядом вырос элитный коттеджный посёлок, соседняя деревенька разрослась до пригородного посёлка с многоэтажными домами. Но там я не охотился, ведь дача стала моим домом и логовом.
  Смеркалось. Солнце практически скрылось за горизонтом, оставив над далёким хромом лишь край оранжевого диска. Под лесным пологом настолько стемнело, что глаз едва различал малоприметную тропку. Мне пришлось выехать на дорогу. Узкая асфальтовая лента была пустынной, и я поднажал, чтобы успеть вернуться в посёлок до темноты.
  Я быстро нагнал одинокую дамочку в белоснежном спортивном костюме, которая вальяжно крутила педали винтажного вело-недоразумения. Чутьё охотника позволило безошибочно распознать редкую добычу. Такую кралю я упустить не мог.
  Я не стал торопиться, мне нужна была погоня, это мой аперитив перед основным блюдом. Испуг, страх, ужас, отчаяние, паника - самые лучшие приправы для трапезы гурмана, употребляющего собственноручно приготовленную дичь.
  Когда мы поравнялись, она боязливо посмотрела на меня и неуверенно улыбнулась. Игра началась.
  - Стой, сука. Конец тебе, шалава! - захрипел я как можно кровожаднее.
  Девушка испуганно вильнула в сторону и чуть не упала.
  Ну что это такое? Ты так свалишься к моим ногам в надежде разжалобить? Фу!!!
  - Я тебе сейчас матку выверну, курва! - добавил я, чтобы у добычи не осталось иллюзий на мой счёт.
  Дичь сделал правильные выводы и в панике начала разгонять неуклюжую технику. Она поднялась в седле, стараясь крутить педали быстрее, и моему взгляду предстал аппетитный спортивный зад фитнес-леди.
   Я гнал её, рискуя встретить автомобиль или местных бегунов либо собачников, которых развелось в последнее время слишком много.
  Я подгонял эту сучку, крича ей вслед угрозы, щедро приправленные матом. Она плакала, кричала, звала на помощь, визгливо спрашивала, что мне от неё нужно. Когда дичь дошла до стадии готовности, я нагнал её и сделал полицейский таран, ударив передним колесом в её заднее колесо. Удар был несильный, но этого хватило, она кубарем полетела со своим идиотским великом в придорожные кусты. Я свернул за ней следом.
  Первым делом я выбросил подальше в зелёную гущу свой велосипед и то пафосное убожество, на котором ехала моя очередная девка. А уж потом я взял свою награду.
  Тащить свою игрушку далеко не пришлось, подходящую низинку я обнаружил в паре десятков метров от дороги. Здесь густой лиственный лес, это не сосновый бор, эха здесь не будет, а густая листва, наоборот, скроет любые звуки.
  Она действительно была хороша. Великолепная породистая сучка, а не какая-нибудь там дворняжка. Я тискал в своих руках холеную тварь, вминая в грязь её спесь и заоблачное самомнение. Я брал её как хотел, а она стала мне отвечать, подмахивая бёдрами и подставляясь так, чтобы я проник глубже. Её страх никуда не делся, но добавилась страсть и дикое сексуальное возбуждение.
  Такое поведение мне тоже было не в новинку. Все женщины боятся изнасилования, но некоторые тайно мечтают об этом. В критических ситуациях тайные желания прорываются наружу, и жертвы орут и стону не о боли и ужаса, а от похоти и наслаждения. Некоторые даже просили о второй встрече.
  В конце концов, она оседлала меня. Перед моими глазами прыгали упругие груди, а спортивный зад ритмично и быстро шлёпал о мои бедра. Она стонала и текла как молодая похотливая обезьянка. В этом тоже была своя прелесть. Я любил разнообразие.
  Когда всё было закончено, она какое-то время рылась в своих разбросанных вещах, а потом выудила карандашик губной помады и написала на моей руке номер телефона и электронный адрес, а потом ублажила меня орально.
  Я не стал ей помогать одеваться, возвращаться к дороге и разыскивать её велосипед. Ведь она моё животное, какие тут могут быть условности? Одевшись и разыскав велосипед, я вернулся в логово, довольный и полный сил. Адрес и телефон я без сожаления смыл в душе под ледяными струями. От моего тела поднимался пар. Упругие мышцы слегка подрагивали от переполнявшей организм энергии и силы. Охота была удачной, даже несмотря на нетипичную концовку.
  Я всё-таки позвонил ей через три недели. Малиновые цифры и буквы с моего предплечья засели в извилинах помимо моей воли, а непонятное томление в груди настырно требовало второй встречи с похотливой незнакомкой. Когда я позвонил ей, она разрыдалась прямо в трубку. Я не мог её остановить, она кричала, что я эгоистичная сволочь, она искала встречи со мной, она уверяла меня, что чуть не сошла с ума, пока ждала. Я посоветовал ей заткнуться и нажал кнопу отбоя. Кто она такая? Здесь я определяю правила. Но через полчаса я позвонил ей снова.
  Я ей стал звонить регулярно. Мы постоянного, говорили о моей охоте. Её не интересовало где и когда это было, она хотела знать как. Она выспрашивала меня о том, что чувствую, она выспрашивала, как ведут себя жертвы, что я делаю с ними, и по её прерывающемуся голосу я понимал, что она мастурбирует. Она искала встречи со мной, она требовала, она угрожала. Сучка не привыкла к тому, чтобы ей отказывали.
  И все же она добилась своего, мы встретились. Она оказалась действительно красивой молодой женщиной с невинно ангельской внешностью и идеальной фигурой. Судя по одежде, она была состоятельной или её содержал богатый мужчина. Она хотела идти со мной на охоту. Она умоляла, хвасталась своими связями, обещала меня прикрывать, сулила деньги. И я понял, что мы одинаковы. Я встретил свою вторую половнику, а вместе с ней я стал чем-то единым и цельным.
  Первый раз мы вышли на охоту вместе через две недели. Дичь была лёгкой, такие меня уже мало интересовали, но моя половинка была в восторге и требовала большего. Она хотела не смотреть, она хотела участвовать. Роль загонщицы или приманки моей сучке давалась идеально, а потом она уже и на равных участвовала в главной забаве. Ей хотелось охотиться чаще и больше, она задирала градус. Но больше всего меня радовало то, что у нас идеально совпадали вкусы. Я уже не сомневался, что найденная сучкой жертва будет соответствовать всем моим запросам, а мой выбор никогда не разочаровывал сучку.
  Я ничего не хотел знать о ней, а она никогда ни о чём не спрашивала меня. У нас появилась общая вторая жизнь, без которой мы уже не представляли своё существование.
  Хотя какие-то грани её натуры мне всё равно открывались. Она была интеллигентна, эрудирована, получила прекрасное образование, и у неё были дети или ребёнок. Рожавшую женщину я мог отличить от нерожавшей. Но при этом она сохранила великолепную фигуру и практически девичью грудь. Она была хороша во всех смыслах. Её внутреннее содержание настораживало и пугало. Сучка была одержима восточной культурой. Особенно её привлекали культы и учения, завязанные на смерти, боли и потусторонних планах бытия. Она увлекалась восточной мистикой и демонологией. Она писала картины в японском стиле и занималась графикой. Одно из её увлечений как нельзя лучше подошло к моей охоте. Она увлекалась искусством связывания - 'ходзёдзюцу' и 'шибари'. Сучка могла в одно движение захватить петлёй запястья жертвы и стянуть их, а вторым движением привязать их к шее или ногам жертвы.
  Охота становилась все более опасной и интригующей. Я с помощью моей сучки начал охотиться в людных местах на грани фола. Мы брали дичь под носом у окружающих: в примерочной кабинке торгового центра, в машине на оживлённом проспекте, в кинотеатре во время сеанса и так далее. Верхом искусства охоты стала невеста. Мы взяли её прямо во время свадьбы. Но больше всего нас позабавило, что бедняжка была вынуждена молчать, уже после того, как мы употребили её. Когда мы подошли к ней и поздравляли с прекрасным событием, она не выдержала и разрыдалась. Она была по-настоящему беспомощна, наедине с перенесённым потрясением и так внезапно потерянной девственностью, которую берегла до супружеского ложа. Мне хотелось увидеть её во время первой брачной ночи. А пьяная толпа гостей гудела и праздновала. Пьяный жених чуть ли не падал со стула, а невеста молча пускала слёзы. Ха-ха-ха.
  Мы не знали друг о друге практически нечего, но мы были единым целым. Все что было за пределами нашего общения не имело смысла, значения и не интересовало нас. Моя половинка сняла для нас студию на бывшей текстильной фабрике, которую превратили в торгово-офисный комплекс. Двойные тяжёлые двери, метровые кирпичные стены и тяжёлые шторы на окнах скрывали звуки наших забав. Это было наше логово, и мы были только вдвоём, там мы готовили и планировали нашу охоту. Там мы упивались друг другом, когда я истязал её в приступе неизбывного слияния наших тел и душ, а она вопила от наслаждения страшно и отчаянно.
  Мы были единым целым, даже не зная имён, друг друга. Она называла меня хищником или господином, а я называл её сукой.
  
  ***
  После очередных занятий в 'Прогрессия-лэнд' я шёл к ближайшей станции метро.
  Знакомый собачий лай я услышал прямо на улице. Это был именно пёс-вестник. Я заозирался по сторонам, глазами разыскивая собаку, а также переключил восприятие. Практически сразу я заметил необычную троицу, точнее, я почувствовал. Я их ещё не видел, но уже ощущал ближайшего ко мне человека, как наивное золотое облачко, которое парило над асфальтом, радуясь цветущей природе и чудесной погоде. Молодое лёгкое и энергичное биополе, полное жизни и свежих искренних ощущений контрастно выделялось на фоне тривиальных маленьких оболочек окружающей топы. Оно было наполнено любовью и щедро источало её в окружающий мир.
  Но были ещё две примечательны оболочки - сильные и агрессивные, так непохожие на соседние ауры. Они хищными гиенами кружили вокруг беззаботного облачка. Два мутных сгустка, напоминавшие застывающую вулканическую лаву охотились за ним. Ауры охотников извивались кусками тёмной пастообразной массы, а в промежутки прорывалась ярко оранжевая лава кипящей ярости. Кроме того, обе ауры исходили даже не звериной, а какой-то инфернальной похотью. Если каннибализм - это крайне извращённая формой удовлетворения пищевого голода, то я даже боялся представить, как и чем можно удовлетворить похоть этих двух гиен.
  Я стал преследовать жертву и хищников. Началась охота за охотниками. И, наконец, я увидел в людской мешанине всех троих.
  Обладательница ауры-облачка была юной девушкой невысокого роста и с яркой запоминающейся восточной внешностью. Девушка была привлекательна той экзотической красотой, от которой млеют почитатели японского порно.
  Жертва, легкомысленно и не обращая внимания по сторонам, весело щебетала по сотовому телефону. Охотников было двое. Красивая женщина и спортивного вида мужчина средних лет с мужественным лицом и проглядывавшей через расстёгнутый ворот густой порослью на груди.
  Они не были похожи на преступников и тем более на серийных убийц или маньяков. Они выглядели успешными во всех смыслах и привлекательными людьми, но они вели охоту. Причём эти упыри не пытались банально выпить свою жертву, они горели желанием поглотить её полностью- и без остатка, употребив даже физическое тело.
  Я зябко передёрнул плечами. Таких упырей я ещё не встречал. И как земля таких носит? Я шёл следом за ними, уменьшив свечение своей ауры, и поспешно старался придумать, что буду делать дальше.
  Жизнерадостное облачко прекратило разговор, и теперь на ходу увлечённо набивала на телефоне сообщения, даже не подозревая о грозящей ей опасности. Хищники взяли её в клещи и постепенно сокращали дистанцию.
  Внезапно облачко весело запрыгало на месте, замахала ручками и, смешно закидывая пятки, помчалось к краю дороги, где остановилась небольшая иномарка. Из машинки выскочил такой же прыгающий колобок и обе девушки со счастливым визгом бросились друг к другу в объятия. Из машины выглядывал и улыбался коротко стриженный парень. Облачко и её подружка вместе нырнули на заднее сидение автомобиля, где продолжилась жизнеутверждающая щенячья возня подружек.
  Ни в подружке облачка, ни в её парне, я не увидел ничего особенного. Обычные молодые люди славянской внешности, ещё не растерявшие веру в вечную дружбу и любовь, и не покрывшиеся корочкой цинизма.
  Хищники, почувствовав, что добыча уходит, уже сели в такси, готовясь преследовать свою жертву. Всполошившись, я запрыгнул в машину к первому попавшемуся частнику и, столкнувшись с вопросительным взглядом флегматичного водителя, сказал:
  - Шеф, давай вон за тем таски.
  Я ткнул пальцев машину с хищниками внутри и понял, что без дополнительных объяснений не обойтись. Взгляд бомбилы из вопросительного превратился в подозрительный.
  - Жена сука шашни, по-моему, крутит. Поймать хочу.
  Как по мановению волшебной палочки лицо водителя загорелось огнём праведного гнева и стало азартно злым.
  - Понимаю, брат, - с лёгким акцентом ответил водитель.
  На кавказца он не смахивал, но русским тоже не был.
  Наверное, придуманная на ходу ситуация задела его за живое. Он бодро вырулил от бордюра и встроился в плотный поток машин.
  - Вот и я говорю, бабы они такие. Чуть недоглядел и сразу на сторону пошла. Ещё говорят, что мы мужики озабоченные. Да, ни хрена! У этих сучек бешенство матки в сотню раз чаще наступает, чем у мужиков спермотоксикоз случается. Точно так.
  - - Угу, - ответил я. - Не упустишь?
  - Обижаешь, брат, - ответил водитель. - Я глаза мозолить не буду, но и не упущу. Вот представь. Жилы из себя тянешь, лишнюю копейку заработать стараешься. Всё для дома. Всё для семьи. А она у тебя за спиной хвостом вертит.
  Шофёр добавил несколько фраз на незнакомом языке, подтвердив моё предложение.
  - Представь, последнюю свою с собой на заработки взял. Думал, что под приглядом оно вернее получится. Так, она сука через месяц себе хахаля в Москве нашла и к нему свинтила. Вот курва.
  Всю дорогу он изливал он мне свои обиды на женский пол. Одно время мне хотелось ему ответить что-то вроде: 'От хорошего не убегут', но я все же удержался.
  Наконец, такси с хищниками свернуло во двор. Мы заехали следом, но водитель остановился в проезде и посмотрел на меня.
  - Я заезжать не буду. Если нужно, то здесь подожду. В этих дворах один выезд. Так что не упустишь.
  - Спасибо. Ах, да. Сколько с меня? - опомнился я.
  Требуемую сумму я отдал без сожаления. Бомбила цену не ломил, да и жалко мне его стало после душераздирающих рассказов о злоключениях с противоположным полом.
  Я вошёл во двор.
  Гиены уже отпустили такси, а их жертва все ещё не могла распрощаться со своей подружкой. Девушки смеялись во весь голос и, перебивая друг друга, говорили одновременно.
  Двор был старый с облезлыми детскими качелями и горками из металлопроката. Унылые скамейки пустовали. Лишь возле нескольких торчащих из земли гаражей-ракушек возились дети примерно лет десяти-одиннадцати. Я уселся на поломанной скамейке и пытаясь делать вид, что вышел покурить или, наоборот, жду кого-то. Пришлось в очередной раз напялить на себя колпак-невидимку.
  Девушки прощались раз пять или даже больше, но в последнюю секунду у них находилась какая-то слишком важная тема, которую немедленно стоило обсудить.
  Точку в общении подружек поставил парень, он вышел из машины и, тыча пальцем в циферблат часов на руке, что-то объяснял обеим кумушкам. Девочки чмокнули друг друга в румяные щёчки и расстались. Парень резко рванул с места свою авто-букашку. А его подружка до самого выезда из двора торчала в окно автомобильчика по пояс и махала руками жизнерадостному облачку.
  Я не мог понять: куда делись хищники? Как я мог их упустить? Но ответ пришёл сам собой. Они тоже умели отводить глаза. Причём делали это не хуже меня, а может быть, даже и лучше. Я поделывал такое сам, но впервые видел как отводят глаза другие. Их можно было увидеть, но сконцентрировать на них внимание не получалось, внимание сразу уплывало на что-нибудь другое. Стоило отвести глаза, как ты тут же терял хищников из вида. Они исчезли, как снайперы в зелёных зарослях или два тигра в камышах. Пришлось искать гиен по следу от их зловонного биополя.
  Мужчина стоял в стороне, внимательно оглядывая двор, а женщина пристроилась практически рядом с девочкой. Ей было достаточно сделать пару шагов и протянуть руку, чтобы коснуться её плеча.
  Женщина была в косынке и тёмных очках, но она ещё подняла на лицо с шеи лёгкий газовый шарфик. Мужчина сдвинул бейсболку козырьком на глаза, а лицо закрыл платком-арафаткой. Пусть люди не могут их видеть, но к технике в виде камер домофонов и прочей снимающей электронике это не относилось. Преследование закончилось, и началась атака.
  Девушка направилась к подъезду, а женщина шла за ней. Мужчина быстрым шагом сокращал дистанцию до жертвы. Я невольно засмотрелся на их оболочки. Ауры раздулись и забурлили, теперь сквозь прорехи в этой массе уже вырывались огненные протуберанцы.
  Я опоздал. Самка зашла в дверь шаг в шаг за девушкой, а её матёрый хищник, замерев на пару секунд возле двери, оглянулся по сторонам и шагнул подъезд. Я припустил с места рысью и влетел в дверь со всей возможной скоростью, но в подъезде их уже не было. Я как на крыльях взбежал на второй этаж, но вовремя опомнился. Сверху не доносилось ни звука. Я кинулся обратно вниз.
  Как я и предположил, дверь в подвал под лестничным маршем была прикрыта. Не заперта, а именно прикрыта. Кто-то аккуратно притворил старую деревянную дверь, оббитую листами жести. Китайский замок с вывернутой дужкой валялся рядом, а проушины болтались после сильного рывка. Хищник знал своё дело.
  Из подвала несло сыростью и чем-то затхлым. Открыв дверь, я спустился по выщерблены ступеням.
  Было сумрачно. Неверный блёклый свет сочился в подвал через небольшие замызганные окна в приямках. Осторожно проверяя ногой путь впереди и выставив руку, я двинулся вперёд. Откуда действительно неслись подозрительные шум и возня. Постепенно становилось светлее. Тьма нехотя отступала. А глаза постепенно привыкали к слабому освещению. На уродов я наткнулся за очередной поперечной стенкой из фундаментных блоков.
  Они особо не скрывались, уверенные в своей непогрешимости. Яркие светодиоды мобильного телефона разгоняли тьму, но все же мелкого источника света не хватало для того чтобы победить темноту окончательно. Уродливые чёрные тени гиен отплясывали на неровных бетонных стенах.
  Женщина лежала на земляном полу, обхватив ногами девочку и зажимая ей рот. Запястья жертвы были связаны чёрным шнурком и притянуты к шее, тот же самый шнур петлёй обвивал ногу и задирал колено практически до самого подбородка девушки. В таком положении у бедняжки не было шансов на побег или сопротивление. Спортивный парень уже спустил штаны и уже пристраивал своё вздыбленное хозяйство в районе промежности жертвы.
  Моё появление стало для них полной неожиданностью, но не поводом для паники. Оба подонка уставились на меня, но не со страхом, а со злобой в глазах, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Причём выражение у обоих было примерно одинаковым. Парень легко вскочил и резко натянул спущенные до колен джинсы.
  - Сегодня не твой день, - спокойным ровным голосом констатировал парень, обращаясь ко мне.
  - Зверь, сделай его! - требовательно заявила женщина.
  И это 'сделай' значило лишь одно - красивая сучка жаждала убийства и крови. А её ручной кобелёк с радостью был готов услужить своей хозяйке. Женщина настолько была уверена в своём напарнике, что так и продолжала удерживать добычу и не спешила помогать своему кобельку.
  Сухо клацнул металл, и в руках у парня появилось чёрное острое лезвие выкидного ножа. А я был без оружия, ну, не викториноксом же с ним драться. Хотя вокруг валялось множество всякого хлама, от обломков кирпича до обрезков ржавых водопроводных труб и намертво заржавевших вентилей. Но враг не даст шанса. Он быстр и ловок.
  А вот у меня был для него сюрприз. Я видел его оболочку. Он весь раскрылся, готовясь к своей главной трапезе. Все его устьица, щупальца и присоски вытянулись в стороны, ожидая порции живой силы от несчастной жертвы.
  Я собрал энергию в подобие кулака. Нет - этого мало. Я превратил кулак в бейсбольную биту, а потом в кувалду. Затем я превратил сгусток энергии в тяжёлый колун на длинной рукояти и влил в него силы до оказа. От удара такой махины кряжистые сучковатые чурбаки разлетаются на кривые поленья и щепки. И я врезал этим колуном по черепу негодяя. Я не просто пробил его биополе, я развалил его надвое, как скорлупу грецкого ореха. Куда-то вверх выплеснулась внезапно отпущенная из тисков оболочки энергия.
  Парень упал на четвереньки. Я не знал, что сейчас чувствует насильник, но энергетический удар ошарашил его до крайней степени. Он был в шоке.
  Нет. Я не переборщил. Пусть помучается. Возможно, скоро он придёт в себя, но как быстро - я не знал. Риск - это благородное дело, но я не стал великодушно ждать пока он придёт в себя. Подхватив с пола старое и мятое жестяное ведро, наполовину забитое окаменевшим известковым раствором, я качнул его пару раз, а потом по широкой дуге с силой опустил его на череп извращенца.
  В громкий звук удара вплёлся костяной хруст. Учитывая, что ведро опустилось на голову уже в конце траектории, страшный удар пришёлся на темечко и затылок парня. Самой раны я не увидел, потому что от удара его кинуло вперёд и сбоку от меня, а оглядываться было некогда. Разорванная оболочка насильника стала быстро выцветать и рассеиваться. Я понял, что убил его. Он ещё был жив, но второго удара не потребуется.
  Женщину я тоже убил, потому что она стала бесцветной. Сучка ловко вскочила на ноги, чёрно-белой тенью проскочила мимо и пустилась наутёк. Понимание пришло сразу. Они были одним целым и едва ли выживут друг без друга, как сиамские близнецы, сросшиеся жизненно важными органами. Женщина была бесцветной, значит, её смерть совсем близко. Бесцветные люди уже помечены смертью и когда она их найдёт - это вопрос её прихоти.
  Я гнал самку по тёмному подвалу, не разбирая дороги, интуитивно перепрыгивая или уворачиваясь от препятствий. В этой части подвала, скорее всего, произошла какая-то авария, под ногами и хлюпали лужи, а на обувь сразу налипла грязь. Вдалеке уже был виден яркий свет.
  Мои опасения в том, что женщина выскочит сразу на улицу, оказались напрасны. Яркий свет в самой конце длинного подвала оказался сетом прожектора, закреплённый на самодельной треноге из обрезков строительной арматуры. Там вели ремонтные работы по латанию изношенных труб, многократно перекрывших отведённое им время службы. Судя по обстановке, рабочие вышли отсюда совсем не давно и не на долго. Кабель сварочного аппарата с держаком для электродов отлучившиеся сантехники оставили на металлических поручнях лестницы, а сварочный трансформатор так и не выключили. Элементарная безалаберность, которая приводит к трагическим последствиям.
  Кроме гула сварочного трансформатора, в помещении раздавался громкий треск и нечленораздельное мычание преступницы. Сучка билась в страшных конвульсиях. Женщину трясло под напряжением, она стояла коленями на мокрой земле, а её дымящиеся руки намертво вцепились в металлические поручни бетонной лестницы. Волосы на голове дымились, а тело выгибали страшные конвульсии.
  Мне тут делать нечего. Не хватало ещё под удар электрического тока попасть. Я развернулся и пошёл обратно. Ведь там осталась девушка-облачко рядом с подыхающим уродом.
  Не зря говорят, что у альпинистов путь обратно считается самым опасным. Я пару раз чуть не упал в грязь, и ещё умудрился врезаться лицом в отводок толстой трубы в жёсткой изоляции. В голове полыхнул сноп искр. Я присело на корточки, обхватив лицо руками. Нос вроде не сломан, но расквасил я его знатно. Да и бровь, наверное, рассечена. Под пальцами чувствуется кровь.
  Удар головой мгновенно заставил вспомнить о мобильнике. Я включил фонарик на смартфоне и пошёл дальше, уже не опасаясь подстерегающих меня ловушек.
  Негодяй смог перевернуться на бок. Его руки и ноги конвульсивно подёргивались. Конечно, медики иногда спасают жизнь людям с серьёзными черепно-мозговыми травмами, но это не его случай. Если даже смогут залечить его проломленную голову, то оболочку нет. Я даже не знал: восстанавливается она или нет. Его физическое тело лежало с ободранным скальпом оболочки, ауры или биополя. Я был уверен в одном: его ждёт долгая мучительная агония и жуткая смерть. Туда ему и дорога.
  Я подошёл к девушке. Она лежала на прежнем месте и дрожала всем телом. Я вытащил свой нож и открыл лезвие-стропорез. Я даже не пытался развязать тугие узлы. Старясь не поранить девушку, перепиливал нейлоновый шнур в разных местах, пока не освободил её. Девушка не могла идти. Вполне возможно, она травмирована. Хотя видимых подтверждений я не заметил. Её джинсы и трусики были разрезаны в лоскуты. Я подхватил её на руки и понёс наверх.
  В подъезде меня встретил крепкий пузатый мужик лет пятидесяти в просторных шортах до колен и майкой, пузырём торчащей на тугом животе. Сзади маячила, наверное, его жена в бигуди и видавшем виды цветастом халате.
  Я сразу понял, почему они здесь оказались. Тётка тоже была упырём, пусть слабеньким и мелким, сосущим силу на бытовом уровне, но вполне сформировавшимся и устойчивым. Оболочка её была неуверенной и робкой, но тем не менее уверенно тянула подрагивающие жгутики во все стороны. Мужчина, наоборот, имел крепкую монолитную оболочку, больше напоминающую кожистую броню или панцирь. Есть такой тип людей весёлых пофигистов, которым всё 'как с гуся вода'. Женщина не могла его пить, зато получала неплохую защиту.
  Тётка почувствовала охотников, и скорее всего, ощутила выброс энергии жертвы. Слабая вампирша не могла упустить такого шанса хапнуть дармовой энергии.
  - Скорую, милицию. Срочно! - выдал я мужику в лицо.
  Без каких-либо объяснений я сунул ему практически голую девочку в руки. Его жена испуганный заохала и тут же перехватила легковесную жертву себе на руки.
  - Ой, что делается-то! - запричитала женщина.
  Я буквально увидел, как щупальца её оболочки скользнули по девушке. Но не тут-то было. Всполошённые нападением инстинкты и механизмы вышли на режим максимальной защиты, кокон оболочки не просто закрылся наглухо, но и будет активно сопротивляться. Тётка недовольно поморщилась, болезненно задёргав жгутиками.
  - В подвале два трупа, - сообщил я мужику.
  Женщина уже поднималась по лестнице наверх к открытой двери своей квартиры.
  - Идите, полицию вызывайте, - отправил я его вслед за супругой.
  Я отвёл им глаза и вышел из подъезда. Вряд ли они теперь смогут описать моё лицо. Да и о внешности расскажут весьма приблизительно.
  На свежем воздухе меня закачало, двор поплыл перед глазами, а ноги стали ватными и непослушными. Вероятно, сказывались последствия моего энергетического удара. Никаких переживаний по поводу гибели двух упырей у меня не было. Они сполна получили своё.
  Я собрался с силами и направился прочь из двора. Не хватало мне только объяснений с полицией. С правоохранительными органами я уже имел дело и мне это не понравилось.
  Прямо напротив выезда из двора меня встретил тот самый бомбила. Он брызгал на лобовое стекло моющей жидкостью и проиграл тряпочкой.
  - О, уже застукал, как я вижу! - радостно приветствовал он меня. - Я так и знал, что у тебя всё получится. Садись, давай. По дороге расскажешь. Только кровь утри, а то салон заляпаешь.
  Уже в машине он сунул мне в руки полупустую упаковку автомобильных салфеток. Я принялся оттирать кровь с лица и рук.
  
  Глава 26. Психопат
  
  В это раз собака не появилась.
  В душной толкотне подземки я сам увидел странное нечто. Грубая полупрозрачная короста вспухала над одной из кучек, столпившихся на платформе, пассажиров.
  Рядовой человек мог наблюдать вполне тривиальную заезженную картинку: люди компактно собирались там, где откроются двери прибывающего поезда. Но для меня обыденность увиденного дополняло необычное явление, накрывающее людей зыбким капюшоном. Аномалия буквально кричала: 'Посмотри на меня! Я здесь!'.
  Пока я старался понять: что это, из тёмного туннеля появился поезд, и пассажиры стали утрамбовываться в заполненные вагоны. После закрытия дверей на платформе остался всего лишь один человек. Он не стал лезть и толкаться локтями, как его соседи. Поезд ушёл, а человек остался, и жутковатая оболочка тоже осталась потому, что это была его оболочка.
  Неряшливый мужчина средних лет затравленно и агрессивно озирался. Он напоминал загнанного в угол шакала. Безусловно, я наблюдал яркий пример мизантропа, выползшего в мир людей, из свой раковины.
  Зато аура у мужчины была невероятно большая и сильная. Я раньше никогда не видел такой. Внешне оболочка напоминала обугленную древесину. Из трещин и провалов осторожно высовывались целые снопы невидимых щупалец, которые сканировали окружающее пространство. Создавалось впечатление, что его ауру кто-то пытался сжечь. Но кто мог собрать такую прорву энергии, чтобы спалить удивительного колосса?
  Внезапно возникла догадка о том, что энергия выжигала оболочку не снаружи, а изнутри! Этот юродивый смог нахапать такое количество энергии, что чуть не сжёг своё биополе. Такое предположение было ещё более странным. Откуда и как он смог получить такое количество силы?
  На занятиях Мастера рассказывали о том, как выгорает аура, когда вампир слишком интенсивно набирает большие количества энергии. Это все равно, что хлебать ещё кипящий бульон, не дожидаясь пока тот остынет. От ложки горячего варева может ничего и не случится, но если хлебнуть сразу несколько половников, то страшные ожоги рта и гортани обеспечены. Нечто подобное происходило и с биополем. Раньше я с трудом представлял вампира с обожжённой аурой, а теперь я видел его.
  'Как этот ненормальный мог так обгореть?' - подумал я и похолодел. - 'Жертвоприношение'. Догадка ржавым шилом ударила в мозг. Ведь я знал, какое количество энергии может дать ритуальное убийство, заряженного энергией, человека.
  - Неужели это ты её убил, психопат?! - не удержавшись, сказал я вслух.
  Но это лохматое двуного существо на платформе никак не вязалось с образом убийцы моей Евы.
  Мужчина очень напоминал классическое описание сумасшедшего. Безумный взгляд, мятая и давно не стираная одежда, обсыпающиеся перхотью, засаленные волосы, всклокоченная борода, исключительно бледное лицо. Для бомжа он был одет слишком хорошо, пусть и неряшливо, на алкоголика он тоже не тянул - лицо не было одутловатым и красным. Мужчина не следил за собой и выглядел совсем опустившимся.
  Мой интерес не остался незамеченным. Мезантроп насторожился, а его щупальца резко устремились в мою сторону, и я вынужденно пошёл в атаку. Потенциальный жрец кровавого культа ещё только поворачивался в мою сторону, а я уже пустил ему хорошую прикормку. Поры и трещины упыря жадно всосали полученную энергию. Лицо человека несколько разгладилось и стало мягче. Развивая успех, я пустил в вдогонку ещё один заряд силы, пытаясь установить контакт и наладить канал.
  Псих всем телом повернулся ко мне и уставился выпученными глазами. Канал с его оболочкой удалось сввязать и наладить удивительно легко. Он совершенно не сопротивлялся и, даже напротив, открылся мне сам.
  - Ты знаешь? - просил он.
  Я стоял перед ним и смотрел в безумные глаза. Оставалось только поддакивать, лишь бы он не ушёл до того, как я разгадаю его тайну.
  - Да, знаю, - ответил я.
  Глаза сумасшедшего наполнились слезами.
  - Как же я тебя ждал. Я же все это время был один. Один во всем мире. Ты понимаешь? А теперь я не один.
  - Я тоже.
  - А ты знаешь ещё кого-нибудь?
  - Нет. Ты первый.
  По лицу мужика потекли большие горючие слезы. Со стороны это выглядело как безобразная пародия на душещипательную сцену из мелодрамы. Пора уводить его отсюда и разбираться один на один, вдали от любопытных глаз. Не стоит привлекать лишнее внимание.
  - Ты тоже был один, - обречённым голосом констатировал псих, а затем энергично выдал мне прямо в лицо: - Вот видишь! Ты думаешь, я не пытался объяснять, рассказывать и искать сторонников? Дудки! Я столько сил убил на этих безмозглых олигофренов! А они надо мной смеялись, меня принимали за сумасшедшего. Наивные глупцы! Когда человечество опомниться - будет слишком поздно. А ты понимаешь, насколько они смогли одурманить людей? Прокляты дубли! Они везде и повсюду, они замещают настоящих людей и становятся на их место, они воруют наши жизни. Каждый из выродков лелеет мечту о том, чтобы стать настоящим человеком. Но это иллюзия. Рано или поздно мы их остановим.
  Псих находился на грани истерики. Нужно уводить его отсюда прямо сейчас!
  - Здесь опасно. Ты так не считаешь? - обратился я к нему.
  Псих схватил меня под руку и заглянул в глаза.
  - - Да. Ты прав. Чего-то я разнюнился и бдительность потерял. Следят за нами, по губам читают.
  Последние слова он сказал шёпотом, продавливая их сквозь зубы. Псих снова затравленно оглянулся, после чего резко приблизил ко мне лицо.
  - Пошли!
  Я скривился от мерзкого запаха старой казармы, которым несло от моего нового знакомого.
  Бесцеремонно расталкивая людей, он затащил меня в подошедший вагон. Хотя, я бы предпочёл идти с ним по улице и на расстоянии как минимум пары метров.
  Мы поднялись из метро на стации 'Петровско-Разумовская' и долго шли пешком. Рядом с какой-то промышленной территорией стояла двухсекционная малосемейка или коммуналка. Внешний вид дома навевал всего лишь одно слово: 'неблагополучие'. Я даже представить не мог, что в Москве остались такие вот дома - многоквартирные трущобы.
  Лифт давно не работал. Понявшись на пятый этаж по загаженной лестнице, психопат протащил меня под локоть вдоль длинного коридора и открыл гаражным ключом толстую металлическую дверь.
  Квартирка психа оказалась маленькой как скворечник. Да одна спальня в моей квартире была больше всего этого жилища. Возле входа был отгорожен совмещённый санузел, но кухни не было. Электрическая плитка на тумбочке и старый холодильник разместились в коридорчике. Помимо пыли, грязи и давно не мытых окон, квартира была завалена книгами, журналами, газетами. Они занимали все свободное пространство. Тетради с закладками, исписанные листы бумаги, мятые карты и схемы, всё это валялось на столе, диване, подоконнике и на полу. А вот литература была по большей части была технической и специальной. Помимо этого валялось несколько дешёвых порнографических журналов.
  Если с момента посадки в поезд метро и до самой квартиры псих многозначительно молчал, то сейчас его прорвало:
  - Я веду борьбу! Пусть они не верят, смеются, издеваются и глумятся, но они все равно поймут рано или поздно. Они поймут. Но нельзя останавливаться. Нужно бороться. Дубли порабощают планету. У каждого человека есть дубль или даже несколько. Я тоже был слепым и не понимал. Я жил обычной жизнью. Да, я тоже был глупым, пока меня не заместили. Ах, как славно мой дубль всё организовал.
  - А как он тебя заместил? - спросил я, пытаясь уловить смысл сумасшедшей тарабарщины.
  - Я и глазом не успел моргнуть! Ведь сначала я даже обрадовался, когда мне помощника дали. Такой умный, обходительный, внимательный, всегда поможет, всем интересуется. Врал козёл! Это все для того чтобы меня задвинуть. Я его учил всему, что знал и умел. Работал с ним, холил, лелеял, трясся над ним, как над собственным ребёнком. А потом он зубки показал. Первый раз это было, когда мы план провалили. Вообще-то большая часть работы была выполнена, оставалась только доводка. Я просил ещё время, я умолял, я объяснял, как и почему так получилось. А эта урод просто сказал, что сам все сделает быстро и качественно. Говорил, что можно не ждать, дополнительное время не нужно, и он может сделать по-другому. Так ведь все было почти закончено, что там нужно делать по-другому? А ему поверили и поручили работу. Он выдал уже готовый результат за свой, а меня отчитали.
  Псих в бессильной злобе запрокинул голову и часто затряс побелевшими от напряжения кулаками.
  - Я хотел его избить, чтобы отомстить за своё унижение, но эта сука сказала, что он вывел нас обоих из под удара, и в итоге, нам дали спокойно закончить работу. Я был опустошён, я растерялся. Я никогда не сталкивался с такой наглостью и циничной ложью. Я был не готов и проиграл. Потом это повторилось второй раз, но я заложил в работу ошибку. Так эта сука сказал, что это была диверсия, и меня чуть не уволили. Но после этого стало ещё хуже. Дубля назначили моим начальником. Вот выродок! Потом для меня начался кошмар. Он не давал мне закончить работу и показывал её начальству с недоделками, убеждая, что я дилетант. Он замучил меня проверками и придирками. Я стал делать глупые ошибки. Он заставил начальство взять ещё одного человека. Я не выдержал прессинга. Я сломался и уволился сам.
  Психопат забегал по комнате, абсолютно погружённый в свои мысли.
  - Но это было полбеды, в дополнение ко всему он отобрал и мою личную жизнь! Я почти год встречался с женщиной из нашей конторы. Он меня заменил и там. Этот урод каждое утро спрашивал её про хорьков.
  Психопат нервно захихикал.
  - Она дома держала двух вонючих хорьков. Заботилась о них, как о детях. Ну, разве это не смешно? А дубль постоянно спрашивал о них, болтал с ней, навязывался, и моя женщина ушла к нему. Она не поняла, что он дубль. Я тоже ещё не понимал, но когда я остался без квартиры, то я понял, то это он во всем виноват.
  - А это не твоя квартира? - покрутил я пальцем вокруг.
  Псих безумно рассмеялся.
  - Это квартира дубля. Удивлён?
  - Как так?
  - А вот так. После увольнения я решил своё дело организовать, но был нужен стартовый капитал, и я продал квартиру, доставшуюся от родителей, и купил себе однокомнатную на окарине Москвы. Внезапно оказалось, что мой счёт пуст, а деньги за однушку не выплачены, хотя я уже переехал, а риелторы пропали. Меня выперли с новой квартиры, а старая оказалась продана несколько раз. Я заболел, нервы сдали. Простыл на улице и попал в больницу с воспалением лёгких.
  Псих опять забега по квартире, интенсивно размахивая руками.
  - Тогда в больнице. Конечно, именно тогда я освободился. У меня был страшный жар и тяжёлый бред. Мне никогда в жизни не было так плохо, на я избавился от матрицы, которую дубли внедряют в сознание, очистился от ментальных установок. Они сгорели. В моей голове осталось только истинное и настоящее понимание мира без всякой гипнотизёрской шелухи. Это было прозрение. Я увидел всё так, как оно есть.
  Он остановился передо мной и схватил за плечи.
  - Я должен был жить. Понимаешь?
  Психопат встряхнул меня и заглянул в глаза. Я отправил в канал ещё один заряд прикорма. Псих тянул в себя силу как пылесос. В моей груди появилось ощущение холодного вакуума. Я судорожно перекрыл поток силы.
  Уже никакой забитости и озлобленности, психопат излучал непередаваемое счастье. Он по-стариковски скрипуче захихикал.
  - Я всё понял. Он не настоящий. Дубль стал мной потому, что был никем. Он украл мою жизнь! Я сильно заболел, но это была не пневмония, это было освобождение. Я понял, что до болезни был интеллигентным слизняком. Ты знаешь историю про птиц дронтов , которые были истреблены из-за того, что не могли сопротивляться? Я и был таким дронтом. Ко мне запросто можно было подойти, тюкнуть меня дубинкой по макушке и тащить на вертел. Я тоже это понял, ведь меня заменили только из-за того, что я не оказал сопротивления. Но я мог отомстить. Я стал готовиться к борьбе. Первого своего дубля я развоплотил как раз в этой квартире. Да. Я забрал то, что он сцапал у кого-то другого.
  - А кто бы этим другим?
  - Понятия не имею. Ещё до больницы я поселился здесь потому, что не было жилья и работы. Я снял комнату в бывшей семейной общаге. Вот в этой. За три месяца заплатил. Последние деньги ушли на адвокатов, на жизнь и лечение. О своём бизнесе можно было забыть. А потом он стал ко мне ходить.
  - Он, это кто?
  - Дубль, который сдал мне эту квартиру! - искренне удивился псих. - Точнее, я сначала не понял, что это дубль. Как только я выписался из больницы, он заявился ко мне и сказал, что пора платить снова. Я его уговаривал подождать, пока найду работу. Но он всё равно ходил и требовал. А чего требовать, если денег у меня нет и жить на улице я не могу. Ведь я должен бороться. Работы не было и денег не было. Этот дебил мне стал угрожать! Ты представь! Он заявился ко мне и сказал, чтобы я уматывал. Через два дня он придёт с бандитами и выкинет меня. Я был в растерянности и согласился, но вечером я понял, что он дубль. Он пытался заместить меня в этой квартире - моём последнем пристанище. Я ему позвонил сам и сказал, что нашёл деньги и оплачу квартиру за три года вперёд. И что ты думаешь?
  - Ты развоплотил его?
  Псих затряс руками в радостном возбуждении.
  - Разумеется. Я применил их тактику: обманул его и застал врасплох. В магазине подарков я купил пачки бутафорских денег, которые для шуток, фокусов и на свадьбы для увеселения покупают. Ну, вот. Пришёл он такой, а я из кармана эти бумажки достаю и машу у него перед глазами, говорю, что машину продал. А я её не продал. У него даже мозгов не хватило проверить! Я держу у него перед носом деньги, а сам с него расписку требую, бумажки в руки не даю. Эта падаль аж затрясся, когда купюры увидел. Говорит: давно бы так. Написал мне расписку и трясёт ей у меня перед носом. Козёл! Я пачки на стол положил. А когда он на них отвлёкся, я его гантелей по голове ударил. Знаешь, такая старинная гантель с круглыми бобышками на концах.
  - Он сразу развоплотился?
  - Нет. Он без сознания упал, а потом я его связал. Он мне нужен был для того, чтобы о дублях узнать больше. Эта сволочь не сознавался, так мне с паяльником пришлось его допрашивать. Столько сил на этого борова извёл, просто ужас!
  - И его пропажи никто не заметил?
  - А кто заметит? Он же дубль. Как ты не понимаешь? Они не настоящие. Правда через пару дней его гражданская жена приходила. Я ей расписку показал, что деньги ему за три года отдал. Она покричала, покричала, что он опять бухать упёрся к своим шалавам, идиотом меня обозвала, а потом убежала.
  - И не приходила?
  - Нет. С концами. Наверное, тоже дублем была.
  - А соседи? Он наверно кричал, когда ты его паяльником?
  - Кричал. А что соседи? Тут почти каждый день ругань и драки. А я телевизор погромче включал или рот ему затыкал. Он у меня в шкафу связанный лежал, пока не развоплотился. Четыре дня прожил, а потом в сознание перестал приходить и на пятый день развоплотился.
  - Испарился что-ли?
  - Почему испарился? Скафандры у них хорошо сделаны. Иначе как они за людей себя выдавать будут? Вот он у меня.
  Псих отошёл в угол и поднял край грязного одеяла, показав толстую пластиковую бочку синего цвета.
  - Ты там труп хранишь?
  К горлу подступил тяжёлый комок, меня стало мутить при одной мысли, что этот психопат живёт рядом с трупом его первой жертвы. Я нисколько не сомневался, что упырь продолжал убивать. Маньяк находил жертву, пытал и убивал её, параллельно высасывая силу, которая щедро лилась из погибающей плоти. Теперь понятно, почему он не пытался сосать энергию из людей там, в метро, а всего лишь сканировал окружающих щупальцами. Ему это было не нужно.
  - Хочешь, скафандр покажу?
  - Нет! В другой раз! - запротестовал я.
  От одной мысли о кишащих червями останках меня чуть не вырвало.
  - Ты, наверное, прав. Много возиться придётся. Я крышку пластиком заварил. Вонял он сука, хоть на улицу выбрасывай.
  - Ты стал развоплощать дублей? - постарался я перевести разговор на интересующую меня тему.
  - Да. Я стал умнее. Ох, какой замечательный план я придумал для развоплощения дубля, который меня заместил. Я его уделал. Ведь я ему помогал съёмный гараж искать, когда он машину купил. Ты понял?
  Меня снова передёрнуло. В голове всплыла картинка подвешенного на цепях в гараже человека и этого изувера с паяльником.
  - Ночью я вскрыл гараж. Плёнкой вентиляцию заклеил и слоем литола все стыки и щели в воротах промазал, чтобы газ не выходил. А потом я в гараж два баллона сжиженного газа выпустил. Большие баллоны по пятьдесят литров.
  - Ты подорвал гараж?
  - Зачем. Дубль сам взорвался. Курить вредно. Он с сигаретой в зубах гаражную дверь открыл. А внутри бинарная газовая смесь. Жуткая вещь. Его на двадцать метров отбросило, а сам гараж и два соседних рухнули, и пожар начался.
  Псих умолк и закатил глаза. Он снова переживал момент жестокого убийства мелкого интригана, который подсидел его на работе.
  - Ты других дублей развоплощал? - я постарался вернуть психа в реальность и на короткий промежуток времени разблокировал канал, подпитав его силой.
  Острая холодная пустота в груди стала расширяться, отдавая энергию серийному убийце. Псих снова оживился и стал рассказывать мне о том, как он был не прав, ведь сопротивление должно быть системным. Он совал мне под нос, написанные корявым почерком, конспекты, черновики деклараций, воззваний, речей, фотографии 'дублей' с адресом и описанием каждого.
  Он выудил из-под дивана вполне приличный ноутбук и показал несколько сайтов. Два сайта он делал сам, а на остальных размещал информацию и участвовал в форумах. Он с жаром кричал мне прямо в ухо о том, как его пытаются уничтожить дубли. Говорил о том, что народ слеп. Ведь за всё время он таки не смог найти соратников. Наконец он предложил мне посетить его святая святых.
  Неужели я увижу залитый кровью жертвенник? Меня стало знобить, накатил животный страх. Инстинкт самосохранения замигал всеми индикаторами и требовал вызвать полицию или хотя бы убежать, панически звать на помощь. Но я был обязан раскрыть преступления этого психопата. Я через силу выдавил улыбку и срывающимся голосом сказал, что должен обязательно увидеть это место.
  Псих вывел меня из бывшей общаги и усадил в старый внедорожник Mitsubishi Pajero Sport. Машина выглядела также неряшливо, как и хозяин, но работал как часы. Чувствовалось, что за её техническим состоянием следили в отличие от внешнего вида. Я даже не сомневался, что машина из той прошлой жизни, когда псих был здоровым человеком.
  Мы ехали по дорогам Москвы около часа. Как я ни старался его разговорить, он таки не рассказал мне ни об одном другом убийстве. Мужик был исключительно 'на своей волне'. Всю дорогу он с жаром рассказывал о своих открытиях, о коварных планах и методах дублей, поведал свою концепцию борьбы с дублями и освобождения человечества. В итоге он привёз меня к заброшенному гаражному массиву.
  Гаражи строились, скорее всего, незаконно - самозахватом. Крутой просторный склон, спускающийся к железнодорожным путям, был уставлен кирпичными, бетонными и металлическими коробками, они террасами расползались в обе стороны от въездной дороги.
  Нельзя не отметить сколько труда, сил и средств было вложено владельцами в обустройство гаражного царства, но сейчас большинство гаражей были заброшенными. Самодельные щебёночные дороги засыпаны мусором и перегорожены бетонными фундаментными блоками. Власти небезуспешно пытались бороться со стихийным самоуправством граждан своей страны.
  Часть гаражей пустовала, сквозь распахнутые ворота или пустые провалы виднелись кучи мусора и грязи. Кое-какие гаражи занимали бездомные. Жилища бомжей отличались, натасканной со свалок, мебелью, а также вонючими завалами из шмотья и мусора. В паре мест горели костры, на которых бездомные обжигали от изоляции ворованные провода.
  И всё же некоторые гаражи до сих пор использовались настырными хозяевами. Такие гаражи выглядели ухоженными: ворота заперты и, зачастую, покрашены, на створках ворот висят массивные запорные устройства невероятного разнообразия и конфигураций.
  Психопат виртуозно объехал пару бетонных блоков по крутому склону, рискуя опрокинуть машину набок, затем, ничуть не смутившись, переехал утрамбованную кучу грунта, перемешанного со строительным мусором, и миновал ржавые огрызки труб, коварно вкопанные в землю.
  Его гараж выглядел также как и большинство брошенных коробок. Распахнув облезлые ворота, он загнал машину внутрь. Гараж выглядел как гараж. Никаких пыточных кресел, столов вивисектора или залитого кровью жертвенника я не увидел. Неужели я обманулся?
  - Ты посмотри, что у меня есть, - заговорщически попытался заинтриговать меня психопат.
  Он погремел железками, и стеллаж с инструментами бесшумно уплыл куда-то в тёмную глубь. После пары громких щелчков завизжал стартёр и басовито затарахтел дизельный генератор. Открывшееся подземелье утонуло в ярком свете неоновых ламп. Даже глазам стало больно. Я шагнул внутрь.
  Подземный ход вёл в подвал под гаражом, который стоял выше по склону. В своё время, рачительные хозяева вложили много сил и старания в обустройство подземного хранилища для домашних заготовок. Теперь подвал напоминал одновременно лабораторию, мастерскую и склад.
  Большой стол в центре помещения был заставлен лабораторным стеклом. Из трубок, колб, реторт, стоек и горелок был собран агрегат для экспериментов или производства каких-то веществ. Вдоль одной стены вытянулся прилично оборудованный слесарный верстак с тисками, наковальней, точилом и парой небольших станков. Вторую стену от пола до потолка занимали металлические полки с кучей всякого хлама. Гудела мощная вентиляция.
  Заглядевшись на необычный антураж, я чуть не упал, наткнувшись ногами на старый унитаз-компакт, стоящий возле входа.
  - Что это? - спросил я у психа.
  - Это моя база. Здесь я готовлюсь к сопротивлению и акциям возмездия.
  - Каким акциям?
  - Разным. Вот мой последний шедевр. Иди сюда. Покажу моё новое изобретение.
  Я пошёл к психопату, обходя металлические и пластиковые фляги, канистры, ящики, маленькую стиральную машинку, переделанную под центрифугу, а также безобидные бытовые вещи: телевизор, пару пустых аквариумов, жестяную хлебницу и ещё один унитаз.
  Псих бережно вытащил из-под стола чехол для хранения одежды. Внутри оказался спортивный утеплённый жилет. Вещь выглядела вполне новой и современной.
  - Посмотри. - Он сунул жилет мне в руки.
  Мягкая нейлоновая ткань верха и флисовая подкладка скрывала под собой нечто тяжёлое. Внутри был не синтепон и не холофайбер. Хотя внешне жилет нельзя было отличить от обычной вещи из магазина.
  - Это бронежилет? - предположил я. - Там что-то внутри?
  Псих довольно разублыбался и вытащил второй жилет. Но этот жилет был из полиэтиленовой плёнки. Полупрозрачный полиэтилен был разделён запаянными квадратами со сторонами десять на десять сантиметров, а внутри прятались белёсые квадратные пластины разной толщины.
  - Там внутри взрывчатка - гексоген с парафином, то есть пластид. Я взрывчатку осколками обожжённой керамики и фторопластовыми элементами начиняю. Никакой прибор, никакой металлоискатель не возьмёт. Я потом готовый жилет специальным раствором обрабатываю, чтобы собаки не учуяли. Идеальная бомба получается.
  - Так ты собираешься погибнуть? Шахидом стать?
  - Ты ничего не понимаешь! У дублей есть центр. Когда я его найду, я проникну туда и подорву. Тогда проблема дублей на планете будет решена раз и навсегда. Ты мне поможешь?
  - Конечно.
  Псих расплылся в улыбке. Но мне было важно знать, когда и где он убивал. Никакой мистики в его учении не было, голимая шизофрения. Он выудил из сумки яблочный планшет и, поводив по глянцевой поверхности пальцем, разблокировал айпад. Теперь он мне показывал принтскины с картами возможного места размещения штаб-квартиры ненавистных дублей. Сунув планшет мне в руки, он пошёл за какими-то неопровержимыми доказательствами.
  Не удержавшись, я задал свой главный вопрос:
  - А ты молодых женщин или девушек убивал?
  Его лицо сразу перекосилось, а обожжённая аура мгновенно захлопнула свои поры, оборвался налаженный канал передачи энергии. Это провал.
  - Я не убиваю. Я развоплощаю. Дубля нельзя убить потому, что он реально не существует! Он не настоящий! - заорал он. - Ты дубль. Сраный дубль! Падла!!!
  Псих кинулся на меня с вытянутыми руками. Меня спасло то, что он уже дошёл до конца большого подвала, а я всё так и стоял на середине пути, держа в руках спортивный жилет, начинённый пластиковой взрывчаткой с неметаллическими поражающими элементами.
  Бросив в психопата нательную бомбу, я отважно бросился наутёк. Но предательский унитаз снова подленько нырнул мне под ноги. И я кубарем полетел, на пол, заорав от дикой боли в голенях. Как только я успел перевернуться на спину, на меня сразу навалился псих, и с неимоверной силой сжал моё горло. Несмотря на тщедушный вид, пальцы у него были как железные, а мышцы удивительно сильными.
  На грани потери сознания, я нащупал руками фаянсовую крышку от бачка злосчастного унитаза и треснул изо всех сил психопата по черепу. Хватка ослабла. На моё лицо часто закапала кровь. Я ударил ещё несколько раз, пока крышка не раскололась на несколько частей.
  Я поднялся, оттолкнув сомлевшего психопата. Глаза на его окровавленном лице горели ненавистью. Я схватил с пола унитазн и со всего маха опустил его на голову упыря. Хруст костей я не просто услышал, я ощутил его руками. Унитаз и бачок рассыпался осколками, а псих завалился на спину. Вокруг него мгновенно стала растекаться кровавая лужа. Глаза мужчины замерли и остекленели.
  Было жутко. Сквозь адреналиновый угар до меня стало доходить, что я убил человека. Пусть он заслуживал смерти, но теперь я тоже стал убийцей. Одно дело допрашивать и запугивать гламурного упыря у него в квартире, а совсем другое дело смотреть на убитого тобой человека внутри бетонной коробки под землёй.
  Я кинулся прочь из этого страшного места. Выскочив на улицу, я согнулся в приступе жестокой рвоты рядом с гаражными воротами. Меня выворачивало наизнанку минут пять. Но после изнурительной рвоты мне стало легче. Все мои эмоции начали растворятся и блёкнуть, пока совсем не пропали. Руки всё ещё дрожали, но я пришёл в себя. Внутри была пустота. Казалось, что вместе с рвотными массами я избавился от паники, боли, страха и угрызения совести. Осталась только неприкрытая сухая логика.
  Тут я понял, какую ошибку совершил. В очередной раз я был на шаг ближе к заветной цели, но бездарно упустил свой шанс. Я уничтожил свой единственный мост, связывающий меня с той другой стороной, где совершаются убийства и приносятся кровавые жертвы. Как я смогу узнать: причастен ли этот урод к смерти моей девочки или нет? Как я смогу узнать о других жестоких и бессмысленных убийствах? А если за преступления этого урода уже осудили невиновного человека, который оказался в ненужное время в ненужном месте? Ведь бывают случаи как с Чикатило, когда несколько человек осудили, а двоих расстреляли за преступления, которые совершил маньяк.
  Я продышался на воздухе, успокоился и снова зашёл в гараж. Теперь я был другим человеком. В один миг я стал сильнее и крепче. Перешагнув запретную черту, я в один миг сросся с некой новой гранью моей личности. Я стал убийцей. Я понял, что смогу убить и второй, и третий раз, если это потребуется. Неужели я ничуть не лучше этого упыря, который замер в кровавой луже у выхода их подземной лаборатории?
  Я не переживал и не мучился, и угрызений совести у меня не было, да и раскаиваться мне было не в чем. Я сделал то, что должно было произойти намного раньше. 'Убийство во спасение' и прочие оправдания мне тоже были ни к чему. Наверное, точно также себя чувствует солдат на войне. Он делает свою работу, он сражается за победу и у него есть такой же шанс погибнуть, как и у его врага.
  Обратиться в полицию я уже не мог по понятным причинам. Придётся искать ответы на мои вопросы самостоятельно. Я нашёл рабочую одежду, переоделся и приступил обыску лаборатории. Труп психопата я связал проводом от переносной лампы и запихнул в большой пластмассовый ящик из-под химикатов. Крышку я закрыл как можно плотнее и примотал её к ящику скотчем для надёжности.
  Набрав в тридцати метрах от гаража пару вёдер песка, я засыпал следы крови на полу, а потом собрал напитанный кровью песок обратно в вёдро. Засыпав пятно ещё раз песком, я начал искать улики и подсказки.
  Улов впечатлял. Банки с порохом, пара вёдер рваной тяжёлой катречи, нарубленной из белого пластмассового прутка, разбитые стеклянные и керамические изоляторы от линий электропередач, детонаторы, пара цинков с патронами от винтовки, старое охотничье ружьё, самодельный пистолет под патроны от мелкашки и пять гранат. Непонятные механизмы и устройства, похожие на части адской машинки. Не хватало экстремистской литературы и листовок с призывом к свержению власти, чтобы признать гараж и подвал логовом террористов.
  Хотя нашлась другая литература. Конспекты с подробными инструкциями по изготовлению взрывчатки и взрывных устройств, рукописные многостраничные эссе, где психопат излагал свою теорию, приводил доказательства. Но самое главное, я нашёл дневники ушлёпка в которых он с маниакальной подробностью и точностью описывал все свои преступления.
  Я читал дневники практически всю ночь. Художественный стиль изложения у психа был не в почёте. Подготовка и исполнение преступлений описывались протокольно-техническим языком. Никаких ритуальных жертвоприношений описано не было. Жертв он выбирал не спонтанно, а на основании внутренних убеждений. Он практически не допускал ошибок.
  Судя про изложенным признакам дубля, психопат выбирал энергонасыщенных людей, благодаря экстрасенсорным способностям. Свои способности он не осознавала, принимая их за озарение или тщательную работу интуиции.
  Скорее всего, психопат был обычным слабым упырём до того как свихнулся. После шквала энергии от первого жертвоприношения, его совершенно перестали интересовать обычные доноры. То, что он был не знаком с механизмом 'энергетической прикормки' сыграло с ним дурную шутку. Он захмелел от моих 'прикормок'. Дозы лёгкой и правильно поданной энергии 'прикорма' опьянили его. Так же не последнюю роль сыграли мучительное одиночество и желание найти соратника в своей тяжёлой борьбе с дублями.
  Свои акции психопат готовил изобретательно и очень тщательно. Убивал людей долго и жестоко. Следы преступлений тщательно скрывал, проявляя прямо-таки потрясающую разумность и предусмотрительность. Не зря я его убил.
  Одновременно к своей досаде и своему облегчению, я не нашёл описания убийства Евы. Её убил кто-то другой. Зато мне удалось узнать на что он жил и вёл непримиримую войну с дублями. Он грабил своих жертв, узнавая у них под пытками, где они хранят ценности и деньги. Тут я понял - насколько я близок был к провалу. Психопату можно было работать детектором лжи. Он с известной долей мрачного сарказма описывал, как жертвы пытались его обманывать, и как ловко он умудрялся вычислять ложь и обходить хитроумные ловушки.
  На айпаде была куча ценной информации и фотографий. С арсеналом сапёрной роты и полученными сведениями нужно было что-то делать. Все найденные записи, тетради, альбомы, блокноты я сложил в большую картонную коробку и погрузил в машину. Туда же я перетащил найденную взрывчатку, части адских машинок, цинки с патронами, пакеты и бутылки с порошками, гранаты и всё остальное, что, по моему мнению, могло использоваться для приготовления взрывчатки. Трогать ящик с трупом психопата не решился.
  Когда я выгнал машину из гаража, уже было раннее утро. Солнце едва показало багряный край из-за горизонта. Моя одежда была в крови. Не могло быть и речи, чтобы возвращаться домой в таком виде. На черных джинсах пятна были не так заметны, а рабочую одежду и рубашку придётся выкинуть. Среди халатов, старых костюмов, ватников и пальто мне всё же удалось найти резиновые сапоги и одежду, которая больше подходила для рыбака или охотника. Быстро переодевшись, я сложил окровавленную одежду в пакет. Найденные деньги, я тоже оставил себе, мне они нужнее.
  Плотно закрыв ворота, я поехал прочь. Повторить рискованную езду психопата для меня было нереально. Вместо этого пришлось спуститься к железной дороге и ехать вдоль полотна по щебёночной отсыпке. Преодолев, таким образом, порядка двухсот метров, я выехал по пологому съезду наверх к дороге и покатил по дорогам просыпающейся Москвы.
  Подходящее место я нашёл достаточно скоро. Полупустая парковочная площадка недалеко от отделения полиции. Включив планшет и повторив движения психа, я разблокировал его. Найти в интернете адрес электронной почты ФСБ для приёма сообщений не составило труда. Набив сообщение о том где будет находиться машина со взрывчаткой и доказательствами многочисленных убийств, я написал, что уничтожил серийного убийцу и предотвратил возможные теракты. Я не упомянул про гараж потому, что оставил там много своих следы, зато указал адрес квартиры психопата. Отправив сообщение, я тщательно вытер на планшете свои отпечатки и положил его на торпеду.
  Выйдя из машины, я пересёк улицу и стал дожидаться приезда компетентных органов. Первый экипаж патрульно-постовой службы подъехал через пять минут. Практически следом подъехали два чёрных форда. Моё дело было сделано. Простите ребята, что не могу дать вам больше. Я повернулся и зашагал навстречу утреннему солнцу.
  Через пятнадцать минут, 'загоравший' у обочины таксист сам предложил меня подвезти. Соблюдая конспирацию, я назвал адрес по соседству с тем местом, где я оставил автофургон.
  Я без приключений вернулся в свой дом спустя пару часов. Терек встретил меня недовольным лаем, дав понять, что я многократно перекрыл лимит его охранной службы. А дом как обычно порадовался моему приезду. Вот такие они - старики.
  Я загнал автобус в гараж, покормил собаку и уселся завтракать. Пережитая встреча с психопатом, убийство и разбирательство с его тёмным прошлым навалились на меня тяжким грузом. Я вытащил бутылку виски и напился. Пить пришлось долго. Спасительное забытьё никак не приходило.
  
  Глава 27. Королева и богиня
  Изначально мне казалось, что в этот бар меня привёл слепой случай, какие происходят с нами чуть ли не каждый день.
  После очередного занятия с наставниками от Мастера мне дико захотелось есть. Казалось, что я умру от истощения, если я не закину в желудок чего-нибудь калорийного и как можно больше. Как назло, именно этот бар оказался первым на моём пути.
  Бывший дворец культуры превратили в развлекательно-досуговое заведение. Какие времена ˗ такой и досуг. Ещё с улицы были слышны удары падающих кегль, яркий плакат во весь фасад зазывал на умопомрачительную 'пенную вечеринку' с ультрамодным диджеем, о котором я понятия не имел, а над одним из входов, стараясь не потеряться среди прочих вывесок и рекламных баннеров, торчала надпись 'БАР ОКТОБЕРФЕСТ'.
  Аляповая вывеска зазывала банальной картинкой: щекастый бюргер в зелёной шляпе многообещающе поднимал над головой кружку пива и сочную баварскую колбаску. Я сглотнул, заполнившую рот, слюну и бодро зашагал в гости к румяному жирдяю.
  Над входом в бар висела табличка 'эротическое шоу 21+'. Унылый вышибала с покрасневшими глазами оценил мой возраст и пропустил в заведение без вопросов.
  Порадовало то, что посетителей в прокуренном полумраке было не так уж и много. Вечер ещё начинался. Несколько шумных компаний уже разогревались перед началом основной стадии отдыха, но зал был полупустой.
  С первого взгляда было понятно, что посетители бара думают о еде в последнюю очередь. В такие злачные места приходят для того чтобы напиться до синих соплей, подраться и склеить тёлочку. Ещё здесь курили, смотрели трансляции матчей на больших экранах и, наверное, говорили за жизнь или даже изливали душу. Заведение к этому располагало. А я пришёл сюда поесть, как в обычную столовку.
  На ходу заказав официанту первые позиции из дежурного меню: суп, жаркое 'по-венгерски' и салат 'цезарь', я уселся в самом дальнем углу, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание.
  Пара посетители у барной стойки уже достигла нужной кондиции и громко спорила, пытаясь перекричать друг друга. По нарастающему накалу можно было понять, что ситуация выйдет из-под контроля в ближайшее время. Пара крепких ребят уже маячила за спинами непримиримых спорщиков, а бармен расчётливо подсовывал горячим парням 'шоты' , прикидывая, после какой стопки один из бузотёров свалится в алкогольном нокауте.
  До контрольной стопки клиенты не дошли. Заиграла музыка и на маленькой сцене появилась худенькая девушка в нижнем белье. Её образ дополняли пушистый хвостик на стрингах и кошачьи ушки на голове. Девушка танцевала средне: пластика была не на высоте, да и в музыку танцовщица иногда не попадала. Спорщики забыли о размолвке и дружно принялись подбадривать юную диву.
  Мне принесли еду. Салат оказался заправлен обычным майонезом, а не соусом. Суп был перстным как еда монаха, а жаркое готовили из резинового мяса. Неприятное впечатление от ужина могла сгладить только полулитровая кружка с подарочным пивом от заведения. Пиво действительно было на высоте. Поинтересовавшись у официанта наиболее съедобным блюдом кроме пива, я последовал совету и заказал фирменный 'рибай' с набором соусов, а также ещё кружку того же самого пива.
  Тем временем на сцене появилась вторая девушка в ковбойской шляпе, ковбойских штанах чаппарахас , передничке из кожаной бахромы и с двумя блестящими пистолетиками в руках. Она была в бюстгальтере, но абсолютно голая попа говорила о том, что под чапами и передничком у неё нет даже стрингов. Танцовщицы разыгрывали на сцене то ли выпас ковбоем кошки, то ли кошачьи домогательства к американскому пастуху. Когда девчонки упали со сцены на пол, до меня дошло, что они пьяные. Под радостный гогот посетители водрузили повизгивающих танцовщиц обратно на сцену.
  Мне как раз принесли рибай и пиво, но тут ковбойша, желая замять конфуз с падением, медленно задрала ногу до самой головы, представив на обозрение публики раскрывшиеся гениталии. Толпа заулюлюкала и засвистела, а у меня напрочь пропал аппетит, но возвращать заказ было уже поздно, я старательно перемалывал зубами очередную порцию сочного мяса.
  И тут у меня чуть кусок в горле не застрял. Меня разглядывали. Я почувствовал, как чьё-то щупальце едва заметно коснулось моей оболочки. Я замер. Таинственный вампир не пытался присосаться ко мне, он целенаправленно изучал мою ауру. Делалось это очень тонко и ненавязчиво. Подобным образом мог себя вести только очень способный и опытный упырь.
  Неведомый профессионал двигался в мою сторону. Ближе, ближе и, изящно обогнув стол, напротив меня расположилась привлекательная женщина лет тридцати пяти или старше. Она сама по себе была действительно симпатична без всякого вампирского флёра или наваждения. Кроме того, макияж и одежда были подобраны идеально. Передо мной сидела королева, спустившаяся в портовый кабак за приключениями.
  Поняла она или нет, но увидел я намного больше, чем полагалось. Привлекательный образ горячей зрелой штучки дополняла размытая и вязкая оболочка с таким же бесформенным хоботом. Аура королевы зрелой напоминала сморщенную амёбу, которая выпустила неимоверно длинную ложноножку. Хобот шёл от уровня паха и осторожно шарил по моей оболочке, женщина меня придирчиво изучала во всех смыслах. Гениталии у королевы были распахнута точно так же как и у бесстыжей стриптизёрши некоторое время назад, но королева раскрыла своё женское естество в астральном плане, как ненасытную воронку торнадо.
  Аура королевы была уникальна. Амёбообразная форма объяснялась именно тем, что её оболочка представляла собой громадный мешок, который растягивался по мере наполнения. Передо мной был мощный упырь, способный принять колоссальный объём чужой силы. У обычного человека или у нескольких простых людей физически не может быть такого количества жизненной энергии, чтобы наполнить это бурдюк. Обычному упырю такое богатство не к чему, он не в состоянии аккумулировать в себя значительное количество силы.
  Женщина охотилась именно на меня. Настораживало то, что упыриха не пыталась ко мне присосаться. А вот этой непонятность была интересна уже для меня. Теперь я не пытался 'приглушать' свечение моей оболочки, а, наоборот, открылся для королевы. Пусть видит, что я переполнен силой. Теперь посмотрим: кто и на кого охотиться.
  В следующее мгновение, после того как наши глаза встретились, я получил солидную дозу прикорма. Оболочка хозяйки недовольно заколыхалась, отдавая на сторону солидный кусок энергии. Это была очень жадная и ненасытная оболочка.
  - Угостите даму бокальчиком мартини, - улыбнувшись, пропела королева.
  Хотя она и не пыталась навести на меня морок, психологическими приёмами соблазнения она пользовалась умело и буднично. Накрашенные блеском губы остались приоткрыты, демонстрируя самые кончики белоснежных зубов. На пару секунд между ними замер алый язычок. Вместе с лукавым выражением глаз все это выглядело очень соблазнительно и мило. Длинные стройные ноги, обтянутые чёрной сеткой чулок, вынырнули сбоку от стола. Она скинула с плеч лёгкую курточку и выставила в мою сторону глубокое декольте с весьма многообещающим содержимым. А самый верх аппетитной ложбинки меж грудей королевы прикрывал медальон с перевёрнутой пентаграммой поверх необычно сложной свастики. Леди вамп хотела сразить меня наповал. Но слишком уж она торопилась, стремительно сокращая дистанцию и многообещающе заигрывая.
  Самка была уверена в себе и не ждала отказа. Я её не разочаровал. Махнув рукой, я подозвал официанта.
  Уже через пять минут мы беззаботно болтали. На столе появилась фруктовая нарезка, бутылочка мартини и ещё одна кружка с пивом.
  Новая знакомая представилась как Надин, хотя я сомневался, что это её настоящее имя. Она умело заставляла меня пить, слишком часто поднимая свой бокал мартини, для того чтобы чокнуться. Пивную кружку на столе сменил графин с коньяком, а от тяжёлого и быстрого опьянения меня спасал большой кусок, прожаренного на углях, мяса, который занял место в моём желудке.
  Мне нельзя был пьянеть. Я извинился и временно покинул даму, направившись в туалет. Напившись воды прямо из-под крана, я вытошнил всё содержимое желудка в белоснежный унитаз. Умывшись и поплескав водой в лицо, я вышел в зал.
  Около барной стойки я остановился и попросил бармена дать мне что-нибудь для немедленного протрезвления. Парень с непроглядным лицом-маской понимающе кивнул и, поколдовав над шейкером, вылил густое содержимое в большой стакан, который тут же подсунул мне под нос. Выпив отвратительное на вкус и запах месиво, я вернулся к упырихе.
  Вампирша Надин снова принялась меня спаивать, но я резко сбавил навязываемые обороты, отпивая из рюмки понемногу вместо того, чтобы сразу опрокидывать полную. Решив, что я достаточно набрался, азартная королева потащила меня к выходу, обещая фееричное продолжение знакомства. Я оставил её и под предлогом того, что надо рассчитаться, свернул к барной стойке. Бармен вопросительно поднял брови и ткнул пальцем в сторону шейкера. Через короткий промежуток времени я опрокинул в горло второй стакан протрезвляющего зелья.
  Королева не исчезла, она поманила меня пальцем из окна чёрного такси. Вечер продолжался. Мы смеялись в дороге, шутили, катались по городу. Я тискал её за грудь и задницу, а она пыталась расстегнуть мне ширинку. В дороге меня неожиданно развезло. Хмель был тяжёлый. Голова кружилась. Неужели она мне подсыпала в спиртное какой-то дряни? А может меня укачало? Но отступать было уже поздно.
  Мы поднимались в загаженном лифте к обиталищу моей спутницы. Квартира совершенно не вязалась с образом ночной королевой, возникало ощущение когнитивного диссонанса. Убогая хрущёвка с пенсионерской обстановкой, целиком вынесенной из застойного периода советской эпохи, могла быть пристанищем одинокой старой кошатницы или пожилой семейной пары, а не похотливой аристократки.
  - Тебе здесь не нравится? - с лукавинкой в голосе спросила она.
  Я неопределённо пожал плечами.
  - Я держу эту квартиру для моих маленьких шалостей, - заявила королева и звонко рассмеялась.
  'Могла бы для шалостей и антураж соответствующий добавить' - подумал я. Посредственная обстановка напрочь лишала ситуацию романтизма и сексуальности. Адюльтер в обстановке для скучного супружеского секса или пьяной случки превращался в дурацкий фарс.
  - Тебя ждёт нечто удивительное, - интригующе с придыханием прошептала королева в моё ухо. - Подожди здесь секундочку, малыш. Я тебе устрою такое, о чём ты даже мечтать не мог.
  Она оставила меня на крохотной кухне с тарахтящим холодильником 'бирюса'. Я не стал терять времени, а до отказа напился воды прямо из носика эмалированного чайника с раритетной газовой плиты, а потом побежал в туалет. Жидкость поможет вывести алкоголь. Вернувшись на кухню, я снова напился из чайника.
  Королева появилась в чёрном плаще с капюшоном. Она распахнула атласные полы своего наряда, выставив на моё обозрение амуницию хозяйки садомазохистского притона. Королева была обута в глянцевые чёрные ботфорты на высоченном каблуке. Из одежды на ней был только корсет, поверх которого уродливо болтались обвислые бурдюки грудей. Пышная грудь расползлась, как холодец. Уж лучше бы она её в лифчик спрятала.
  Королева замерла на пару мгновений, ожидая реакции, одуревшего от похоти, самца.
  Я не нашёлся что сказать, а она прильнула ко мне всем телом и впилась в губы жёстким поцелуем. Изо рта в рот она выплеснула что-то горьковатое. Терпкий аромат ударил в ноздри из глотки. Она усадила меня на табурет и плюхнулась на мои бёдра в позе наездницы.
  - Ты ждёшь продолжения, малыш?
  Королева выудила из складок небольшую пузатенькую фляжку с колпачком в виде рогатого козлобородого существа с волчьей пастью. На меня снова пахнуло терпким запахом. Открытое горлышко фляжки уже протиснулось между моими губами и разжимало зубы.
  - Пей, кобель! Ты же мужик! - недовольно закричала королева, резко запрокинув мою голову за волосы на макушке.
  Я заткнул горлышко фляжки языком и сделал вид что пью. Потом я резко выдохнул и закашлялся.
  Королева тут же вскочила и рассмеялась. Внезапно я почувствовал, как мои ноги уплывают куда-то в сторону, а голова начинает раздуваться. Я понял, что теряю ориентацию в пространстве и практически падаю.
  - Куда? Куда?! Мне что, самой в спальню тебя тащить?! Подъём, кобель.
  Её руки встряхнули мою голову и хлёсткая пощёчина взбодрила меня.
  - Вставай, козёл. Поднимайся! Какие же вы все слабаки, эгоисты поганые. Всё за вас бабам делать приходится! И эти ничтожества хотят, чтобы мы им подчинялись?! Встать!
  Пальцы сжали мочки моих ушей. От боли я стал приходить в себя и поднялся.
  Руки упырихи- были в латексных перчатках, а плащ напоминал занавеску для душа с которой должна легко смываться кровь.
  Меня вели куда-то вглубь квартиры, как овцу на верёвочке. Это был конец. Меня будут убивать! Пришло понимание того, что сейчас меня будут приносить в жертву. Сознание опять мутилось, а тело снова наливалось вязкой тяжестью.
  - НЕТ! - вскрикнул я, а мои пальцы сомкнулись на горле упырихи.
  Мы рухнули, женщина отчаянно билась, пытаясь высвободиться. Если я разожму руки, то мне конец. В глазах потемнело, а моё сознание плыло по самому краю, грозя в любую секунду рухнуть в беспамятство. Я боролся до последнего, а потом всё-таки потерял сознание.
  
  Я очнулся на полу. Руки нестерпимо болели от мучительной судороги. В полумраке я увидел круглые остекленевшие глаза королевы. От былого шарма не осталось и следа. Из распахнутого рта вывалился тёмный язык. Она была мертва.
  Я едва смог разжать руки и отпустить горло вампирши. Разминая кисти, я лихорадочно пытался собраться с мыслями. Я совершил ещё одно убийство. С этим пора что-то делать. За мной уже тянется кровавый шлейф из трупов, а я до сих пор не нашёл уродов, виновных в гибели моей Евы.
  Что делать? Прежде всего, нужно было спрятать труп. Я стянул с коченеющих рук упырихи латексные перчатки.
  Моя голова уже прояснилась, а вот с координацией пока что было плохо. Я двигался как деревянный солдат Урфин Джюса. Перебирая руками по стене, я встал и включил свет. Комната имела непритязательный спартанский вид: стол, несколько стульев, промятый диван с покрывалом и ламповый телевизор, а в углу примостился сервант шестидесятых годов, завешенный белой простынёй.
  До чёрной двери в другую комнату мы не дошли всего пару шагов. Я толкнул рукой тёмную поверхность из гладкого пластика, открывая неожиданно толстую и тяжёлую дверь. Вторая комната была чёрной. Стены были завешены насборенной плотной тканью наподобие портьер. Потолок выложен акустическими панелями. Середину комнаты занимало нелепое громоздкое сооружение, представлявшее собой большой деревянный косой крест на сложной станине. Поверхность креста обильно покрывали тёмные пятна и полосы от потёков. Множество кожаных ремней не оставляло сомнений в том, что к нему привязывали людей. На полу вокруг сооружения была вычерчена большая пентаграмма с неизвестными мне символами. На концах звезды и на пересечениях линей уже горели чёрные свечи в стеклянных трубках. Пентаграмма была зеркально вычерчена и на плитах потолка. Зловещие длинные тени от горящих свечей расползись по комнате.
  С одной стороны от сооружения размещалась стойка с пыточным и садомазахистким инвентарём. С противоположной - стояла видеокамера на треноге и осветительные фонари. Окно в комнате закрывал большой шкаф. Шкаф был богат содержимым. Там висели плащи, фартуки, маски, перчатки, наручники, цепи и пучки высушенных трав. На полочках стояли биксы с хирургическим инструментом, много книг, некоторые из которых были очень старыми, колбы, бутылочки, коробочки, чучела и отдельные части животных и птиц.
  На самом верху лежали старые видеокассеты, маленькие цифровые кассеты, батареей стояли записанные болванки компакт-дисков. Также там лежали фотокамеры и прочее электронное оборудование.
  От изучения находок в шкафу меня оторвало мелодичное пиликанье сотового телефона. Вернувшись в комнату с трупом, я обнаружил на подоконнике дорогую женскую сумочку. На экране сотового телефона прочёл сообщение: 'Владычица, мы рядом'.
  Страх холодными пальцами лез в душу. Упыриха была не одна, у неё есть сообщники. Я посмотрел на тело королевы. Вряд ли она мне сможет рассказать о гостях, которые рядом, сейчас владычица на пути к своему 'тёмному властелину' или как он там у них называется. Полистав историю сообщений, я узнал, что владычица приглашала соратников 'для испытания истины к часу познания'. Служение должно быть закончено 'до восхода Лилит'. А самое раннее сообщение говорило о том, что светоносная богиня послала своим детям великолепный дар и ждёт исполнения. Больше никаких сообщений не было.
  Я смог понять только два факта. Во-первых, великолепным даром был я. А во-вторых, исполнение предполагало принесение меня в жертву с большой вероятностью смертельного исхода. Оставалось понять: когда появятся опричники кровавой жрицы.
  Я кинулся искать оружие. Нужно было найти, чем защищаться. Если гости уже поднимаются по лестнице, то времени у меня не оставалось.
  Рядом с местом нашей схватки лежал электрошокер. Между двух блестящих штырьков, при нажатии на кнопку, проскакивала голубая молния. Это было уже кое-что. Ещё я нашёл большие кухонные ножи, топорики для разделки мяса и ножовку. При мыслях о том, для чего их использовали, меня передёрнуло.
  Худо-бедно подготовившись к приёму гостей, я почувствовал себя увереннее. Возможно, снадобье из фляжки было кратковременного действия, а, может, сработали резервы организма, но я практически вернулся в норму. О бегстве я даже и не помышлял. Если будет нужно, то я готов отправить к светоносной богине ещё несколько её адептов. Это была моя война.
  Я надел один из плащей, а потом примерил маску из чешуйчатой кожи. Меня привлекло, что она закрывала не только лицо, но и черепную коробку, как шлем. Так будет безопаснее. Под мантией спрятал несколько пар наручников и парочку ножей. Топор и электрошокер, я держал в руках.
  Готов.
  Раздался звонок в дверь. Гости поднимались, скорее всего, пешком, потому, что я так и не услышал звуков поднимавшегося лифта. Через дверной глазок на площадке были видны две фигуры. Перед дверью квартиры стоял мужчина среднего роста и полненькая женщина. Вроде больше никого не было.
   Сердце билось в груди как набат. Два поворота рукоятки замка, и ригель выскользнул из паза. Дверное полотно бесшумно распахнулось.
  - Владычица, - услышал я подобострастный шёпот полненькой.
  Я сунул электрошокер мужику под челюсть и нажал кнопку. Эффект был мгновенный. Противник рухнул на бетонный пол как подкошенный. Крашеную блондинку с мелкими кудряшками я ударил кулаком в солнечное сплетение, ещё не хватало, чтобы она своим визгом всех соседей перебудила.
  Я затащил адептов в коридор и закрыл дверь. Мужика я сковал наручниками, он был без сознания. Трепыхающуюся блондинку я за шиворот вытащил на кухню и пристегнул наручниками к трубе отопления.
  Скинув свой плащ, я внимательно посмотрел на полненькую женщину. Из круглых больших глаз этого хомячка градом катились слёзы. Она подвывала от ужаса.
  - Я ни в чём не виновата. Я не убивала. Правда.
  Я смотрел на неё сквозь прорези маски. Короткие светлые кудряшки на голове, пухлые розовые щёки, маленький сочногубый ротик и голубые глазки делали её похожей на магазинного пластмассового пупсика. Как-то не вязался этот забавный образ с жестокими пытками и кровавыми жертвоприношениями. Судя по одежде и побрякушкам, женщина-пупсик не бедствовала, а жила зажиточно и даже роскошно.
  - Кто вы? - наконец решилась спросить она.
  Вместо ответа я взял со стола топор и плашмя приложил его к пухлой щеке пупсика.
  - Если мне что-то не понравится, то я тебе кожу с лица буду снимать узкими полосками. А умирать ты будешь долго. Тебе понятно?
  Пупсик вздрогнула жирненьким тельцем от прикосновения холодного металла и попыталась закатить глаза.
  - А из обморока я буду тебя вытаскивать нечеловеческой болью. Ты знаешь, что бывает, когда режут нервные узлы?
  Пупсик снова распахнула круглые глаза. Она раньше видела, что такое настоящая боль и нечеловеческие страдания. Её переполнял ужас.
  - Кто ещё должен сюда прийти?
  - Никто. Тайный ритуал исполняет владычица гнезда и ближайшие жрицы.
  - Молодец, толстая. Где вы убиваете людей?
  - Здесь в лоне. А ещё в местах силы.
  Моё сердце сжалось.
  Из коридора донеслось подозрительное шуршание. В себя приходил мужчина-жрец.
  Порывшись в кухонных навесных шкафах, я нашёл толстую тетрадь на девяносто шесть листов с рецептами, а также школьный пенал с ручками и карандашами.
  Я выдрал из тетради солидный кусок с чистыми листами.
  - Вот. Сейчас ты мне здесь напишешь где, когда и кого вы убивали. Излагаешь коротко и по сути: дата, место, жертва и кто участвовал. Также пиши, что вы сделали с телом и куда его дели. Тебе понятно?
  Женщина-пончик закивала головой. Её подбородки затряслись, а из глаз снова покатились больше детские слёзы.
  - Я не дотянусь до стола.
  Пришлось переложить тетрадные листы и пенал на подоконник.
  - Ты правша или левша?
  - Левша.
  - Тогда справишься. Не расстраивай меня, малыш. Пиши аккуратно, разборчиво и точно. Ведь ты же меня не расстроишь?
  Пупсик интенсивно покачала головой, отчего лопнул мутный пузырь, надувавшийся у неё под носом. Из раскрытого пенала жрица достала ручку.
  - Так держать, - подбодрил я женщину и пошёл в коридор.
  Партнёр кудрявой пышечки перевернулся на живот и пытался подняться. С мужиком я церемониться не стал, а с маху пнул ему в голову ногой. Ещё пару раз для верности я ткнул шокером в его голую шею. Подхватив обмякшего урода за скованные руки, я потащил мужика в комнату для жертвоприношений. Привязав мужчину ремнями к сооружению, я встал напротив. Повисшая голова задёргалась.
  - Гнида, - услышал я хриплый срывающийся голос.
  Я включил один из софитов и поднял голову мужика за подбородок.
  Это оказалась женщина. Она была крепкая, мускулистая с короткой стрижкой и грубыми чертами лица, но отсутствие щетины и выпирающая небольшая грудь говорили, что это всё-таки женщина.
  Пленница вела себя достаточно вызывающе и дерзко. Я едва успел увернуться от смачного плевка, а ноги, плохо слушающиеся хозяйку, пытались меня лягнуть, но ремни держали на совесть.
  - Ты кто? - задал я ей вопрос.
  В ответ она наградила меня порцией отборного мата с такими загибами, что любой матрос бы обзавдовался.
  Прижатые в районе глазницы, штыри электрошокера в корне поменяли дело. Напускная бравада мужеподобной дамы мгновенно испарилась. Рыдать она не начала, но взбрыкивать практически перестала. Отборный мат скатился на злобное бухтение, а плеваться она прекратила.
  - Я ещё раз повторяю свой вопрос. Кто ты, и что здесь делаешь?
  - Да пошёл ты.
  Я нажал кнопку. Женщина резко дёрнулась и на короткий промежуток времени опять потеряла сознание. Пришлось потрясти её за ухо и помассировать мочки ушей, как делала покойная владычица. Мужебаба очнулась далеко не сразу. Может быть, удар оказался слишком сильный или место такими болезненным, а, может, сказывались предыдущие удары током. Даже после того, как очнулась, она долго не могла прийти в себя и ошарашенно крутила головой. Наконец её расфокусированный взгляд стал осмысленным, и она уставилась на меня ненавидящими глазами.
  - Будем говорить? - как можно более дружелюбно спросил я.
  - Чего ты хочешь?
  - Ответов на мои вопросы. Что здесь происходило?
  Она надолго замолчала, собираясь с мыслями.
  - А ты не понял? Мы исправляли диссонанс, приводили мир к гармонии.
  - Убивать и мучить людей, это гармония?
  - Лечи подобное подобным. Мир болен, его вывернули наизнанку. Страдания и боль стали его неотъемлемой частью. Ты думаешь, что вывих можно вправить безболезненно?
  - И какие вывихи вы тут вправляли?
  Она насупилась.
  - Мужские. Энергия и сила созидания - это женское начало, а разрушение и боль - это всё мужское. Созидание не может обойтись без разрушения - на этом зиждется баланс, но разрушение вторично. Мир поставили с ног на голову, женское начало опорочили и сделали подчинённым. Несколько тысячелетий назад ведущей стала вспомогательная сила мира - разрушение, задвинув основу основ на второй план. Кончился золотой век человечества, и цивилизация рухнула в кровавый хаос. Отсюда все беды этого мира.
  - И вы решили уничтожить мужчин?
  - Нет. Мы не отрицаем мужчин и относимся к ним с уважением, но они должны понять своё подчинённое положение, осознать вторичность своей роли. Мудрость природы воплощена в пчелиной семье, где во главе стоит матка и её дочери. Без трутней пчелиная семья погибнет, но они никогда не будут претендовать на большее. Гармония как раз и заключается в том, чтобы каждый довольствовался своей ролью.
  - Вы убивали?
  - Да. Но только в силу необходимости. Мы не убиваем ради удовольствия, как мужчины. Всю силу мы отдавали богине для приведения мира к изначальному порядку. Вам этого не понять. Неужели вы не хотите жить в счастье и гармонии?
  Похоже, что пленница ничуть не раскаивается. В её глазах пылала страсть, а выражение лица говорило о непоколебимой уверенности в сказанном.
  - Этому вас владычица учила?
  Женщина резко дёрнула руками.
  - Где Надин? Что ты с ней сделал?
  Я вернулся в другую комнату и поднял с пола неожиданно тяжёлый труп. Когда я занёс труп в комнату для жертвоприношений, злобно прищуренные глаза адепта великой богини мгновенно распахнулись. Мужебаба попыталась кинуться на меня и резко задёргалась. Пришлось снова приложить её электрошокером. Разговора у нас не получится.
  Проверяя, как привязаны ремни, я почувствовал, что в комнате стало холодно. В закрытом помещении гулял ледяной сквозняк. Я внимательно осмотрел комнату в поисках кондиционера. Воздух шёл непонятно откуда. Драпировки на стенах тяжело колыхались, а в углах начинала клубиться тьма. Я уже было решил, что это дым, но плотные клубы так и ворочались на одном месте, не растекаясь в стороны и не поднимаясь вверх, горелым тоже не пахло. Если это была какая-то иллюзия, то выглядела она очень убедительно. Мне стало жутко.
  Бросив, приходящую в сознание, коблу в одиночестве я плотно прикрыл дверь и вернулся к женщине-пупсику. Она так была увлечена писаниной, что даже не заметила моего появления. Женщина писала торопливо, но тщательно и понятно. Она поверила, что от этого зависит её жизнь. А жить она хотела больше чем отстаивать идеи владычицы.
  - Ты успела?
  Она вздрогнула и выронила ручку. Исписанные листы упали на пол.
  - Мне немного. Я скоро. Я успею.
  Она повернула ко мне зарёванное опухшее лицо. Я наклонился и подобрал склеенные листы, выдернутые из тетради.
  - Это всё?! - резко спросил у пупсика, внезапно склонившись к её лицу.
  Наверное, я переборщил. Я услышал, как по вытертому линолеуму застучали капли. Жрица обмочилась.
  - Эт. Эт. Эт-т-о чуть меньше половины. Я писала. Я напишу. Мне...Я... Мне неудобно было, - икая и заговариваясь, дрожащим голосом ответила она.
  - Пиши дальше.
  На улице уже светает, а задерживаться здесь я не собирался. Нужно поторопить эту кучерявую овцу. На подоконнике действительно писать неудобно. Придётся пересадить её за кухонный стол, но освобождать пупсика от привязи было опасно. Я пошёл за цепью.
  В комнате с жертвенником сгущалась тьма, а холод был такой, что изо рта шёл пар.
  - Идиот, - прохрипела с пола мужебаба. - Владычица призвала богиню. Её гнев страшен, а сейчас она недовольна. Она ждёт исполнения. Нельзя обманывать её ожидания.
  Она хрипло рассмеялась.
  Вглубь комнаты я не пошёл, а несколько сделанных шагов позволяли мне дотянуться только до стойки с инвентарём. Быстро сдёрнув никелированную цепь, я выскочил из комнаты и захлопнул дверь.
  Мужебаба успела с отчаянием прокричать мне в спину:
  - Забери меня!
  В её голосе уже не было ничего, кроме паники.
  Дверь великолепно глушила звук. Крики можно было расслышать, только если прижаться к дверному полотну. Волосы на моей голове стояли дыбом. Я уже сталкивался с полтергейстом в квартире медиумов. Там с полок падали книги. А что будет происходить здесь?
  Усилием воли я заставил себя вернуться на кухню. Обвязав вокруг потной шеи женщины-пончика цепь, я с помощью наручников скрепил звенья, чтобы пончик из не смогла распутать металлический и снять ошейник, а другой парой наручников пристегнул цепь к батарее. Руки пленницы я сковал наручниками вместе и, грубо пихнув в бок, заставил пересесть за стол. Поводок натянулся.
  - Сколько вас?
  - В гнезде сорок птенцов, владычица и две жрицы, но преданных на разных ступенях призвания около полутора тысяч.
  - У вас только женщины?
  - Да.
  - У вас есть архив? Где списки ваших членов?
  - Записи служений и ритуалов, книги и магические артефакты в комнате с алтарём здесь в лоне. А имена каждой из сестёр и привлечённых там же на стенах написаны менструальной кровью каждой из них.
  Кудрявая пышечка кивнула головой в сторону комнаты с жертвенником.
  - А почему лоно у вас в хрущёвке, да ещё на десятом этаже?
  - Здесь самая близкая точка к вратам, они на уровне десятого этажа открываются, а в ту комнату только край попадает. Это великая благодать - найти врата к царствию твоей богини.
  - А соседи что?
  - Здесь умирают очень часто. Не все могут вынести близость к божественному свету. Недостойные выгорают. Здесь все верхние и один нижний этаж под этой квартирой выкуплены. Сила богини растёт, и она скоро всё это место расчистит для птенцов гнезда своего.
  - Пиши дальше. Тогда не трону.
  Пупсик испуганно зашуршала бумагой.
  Я пошёл в коридор и поднял с пола сумку пупсика. Нахально роясь в объёмистой брендовой котомке, выкинул три упаковки с хозяйственными перчатками, одноразовый полиэтиленовый дождевик, мягкие кожаные сапожки на низеньком каблуке. Следом полетела всякая женская мелочь и дребедень. Меня заинтересовал толстый ежедневник. Записи были отрывистые и непонятные. Пусть с этим полиция разбирается.
  Также я обнаружил сразу два планшета. Я заставил пупсика разблокировать оба. Один планшет оказался обычным электронным спутником успешной бизнесвумен, разменявшей сорок лет. Второй гаджет был интереснее. Пупсик оказалась по совместительству казначеем 'гнезда'. Пролистав суммы взносов участниц 'гнезда', я поразился кругленьким суммам.
  - Так, вы только богатых принимали свою секту?
  - Наоборот. Только достойные могли стать преданными, а единицы из преданных становятся птенцами гнезда. Богиня очень щедро одаривает тех, кто ей истинно служит. После инициации сёстры уже могут не думать о бренном, деньги сами находят их.
  - А в обычной жизни ты чем занимаешься?
  - Я президент инвестиционной компании. Основное направление работы - это финансовый и фондовый рынки.
  - Понятно. Трейдер, значит. А семья-то у тебя есть?
  - Да, - в глазах пупсика забрезжила надежда. - Муж. Я его очень люблю и два сыночка: Динечка и Павлуша. Динечка сейчас в армии служит на Дальнем востоке, он очень хороший мальчик, но сложный. Отдельно жить хочет и в армию сам пошёл, а Павлуша очень душевный ребёнок. Мы сейчас к поступлению в МГИМО готовимся. Он в Оксфорд хотел поступать, но я боюсь его отпускать далеко...
  - А муж чем занимается? - прервал я квохтанье пупсика.
  - Он творческая личность, человек искусства. Он всецело разделяет мои взгляды, но не знает о гнезде, - торопливо добавила она.
  Видал я таких бесполезных дармоедов, считающих себя творческими личностями, у большинства с головой действительно большие проблемы.
  - У тебя час, чтобы закончить. Если врать будешь, то разговаривать с тобой буду уже по-другому. У тебя есть единственный шанс, и постарайся его не упустить.
  Я записал сложный пароль с мощью косметического карандаша пупсика на самом планшете и положил его на стол рядом с мойкой. Теперь я ходил по квартире с полотенцем и протирал все предметы, на которых оставил следы. Я готовился к бегству.
  От комнаты жертвоприношений тянуло прямо-таки могильным холодом. Теперь истошные крики мужебабы можно было услышать даже в трёх метрах от двери. Нужно будет навесить страдалицу после того как с пупсиком закончу. Может, она мягче станет, и я смогу поговорить с ней по душам.
  - Я закончила, - неуверенно донеслось с кухни.
  Пухленькая бизнесвумен сидела, забившись в угол.
  - Вы обещали.
  Я взял со стола исписанную бумагу, которая всё стерпит. Уже первые слова, которые довелось прочесть, коробили своей изуверской жестокостью. Я перебирал листок за листком и вчитывался в содержимое.
  Двадцать девять преступлений. Жертвы были только мужского пола. Двадцать пять мужчин, трое подростков и один мальчик семи лет. Восемь жертвоприношения были в этой квартире, все остальные совершались, вообще, за пределами Москвы. Непосредственно в лоно жертву приводила только сама владычица, а все прочие жертвы заманивались другими сёстрами. Трупы расчленяли или сжигали, закапывая останки в указанных владычицей местах.
  Скорее всего, владычица собирала в свою оболочку-мешок, полученную во время ритуалов энергию, и приносила её в лоно. А такие жертвы как я, с большим количеством силы, приносились в жертву непосредственно здесь в лоне на алтаре.
  Эти птенцы-стервятники не имели никакого отношения к убийству Евы. Меня снова постигло разочарование. Но всё-таки я решил уточнить.
  - А убиваете вы только мужчин?
  Пупсик немного помолчала, а потом едва слышно ответила:
  - Да. Но бывает, что богиня обращала гнев на недостойных и маловерных сестёр.
  - То есть ваши сёстры погибали?
  Женщина прикусила губу. Похоже, что она сама испугалась сказанного.
  - Они теряли разум, а потом умирали очень страшно. Редко кто жил более трёх лет. Да и жизнью это назвать было нельзя. Беременные сёстры обязательно отрешались от служений до родов и пока не закончат ребёнка грудью кормить. С беременными и кормящими, вообще, жуткое случалось... Всегда.
  - И каждый раз во время жертвоприношений приходит богиня?
  - В лоне - да. Она внимательна к своим птенцам и преданным. Это момент испытания, когда проверяется истинность стремлений. Не каждая способна пройти его.
  - Холод и клубы тьмы по углам - это приход богини?
  - Богиня приносит с собой чистую прохладу небесных сфер. А тьма - это гроздья гнева, когда светоносная приходит покарать недостойных.
  - Сейчас богиня с владычицей и твоей подругой разбирается. Скоро на жертвеннике лёд можно будет морозить.
  Пупсик мгновенно стала белая как полотно.
  - Вы закрыли дверь? Контур нельзя размыкать ни в коем случае! Врата открыты. Богиня близко.
  - Я дверь закрыл.
  - Уведите меня отсюда. Я вас умоляю. Я для вас всё что угодно сделаю.
  Женщина бухнулась на колени, сильно натянув поводок. Было похоже, что тётка решила удавиться.
  - Миленький, хороший, сжалься надо мной. Спаси. Не погуби. Забери меня отсюда. Проси что хочешь. А?
  Я взял со стола телефон и протянул женщине-пупсику.
  - Набирай телефон полиции. Пусть они тебя спасают. Говори, что тут убийство. Дверь я открытой оставлю. Адрес знаешь?
  - Д-д-д-а.
  Зубы женщины стучали, а руки бил мелкий тремор. Она, подвывая, принялась набирать номер.
  Я положил исписанные листы под планшет и направился к двери. Я слышал, как пупсик орала и рыдала в трубку, дозвонившись до оператора. Похоже, что тут скоро действительно появится полиция. Пора исчезать. Я прихватил с собой плащ и маску, выкину их по дороге.
  На улице было уже ранее утро. На лавочке возле подъезда спал пьяный мужик ярко выраженной пролетарской внешности. Богатых алкоголиков от бедных отличает место, где они напиваются и отсыпаются.
  Когда я пересёк двор и вышел на улицу, то услышал за спиной звон разбитого стекла. В утреннем воздухе спящего города звук был особенно громким и контрастным. Я обернулся. Вниз летели выбитые стёкла, а под оконом десятого этажа на цепной привязи болталась женщина-пупсик.
  И ещё я увидел, как над крышей старого двенадцатиэтажного дома вспухает оболочка. Но это была оболочка явления, а не человека. Неправильная бугрящаяся сфера надувалась где-то за зданием и, судя по диаметру, её центр находился как раз на уровне десятого этажа.
  Я как загипнотизированный уставился на пришельца из другого мира, и, пытаясь разглядеть его лучше, я двинулся по улице в направлении иномирного образования.
  Обойдя двенадцатиэтажку, я свернул с тротуара и зашагал по заросшему пустырю за домом, с неизменными мусором, сорняками, гаражами, самостийно поставленными отважными жильцами-автолюбителями, и продуктами жизнедеятельности домашних питомцев. Кстати, скоро этих самых питомцев выведут на утреннюю прогулку.
  С обратной стороны панельного дома прямо в воздухе, высоко над землёй, колыхалось шаровидное нечто. Я невольно сравнил её с вольвоксом - подвижным колониальным организмом в виде шара о котором нам рассказывали на уроках биологии. Я даже не помню: к растениям он относился или животным. Но если вольвокс, о котором нам рассказывали, был размером около трёх миллиметров в диаметре, то эта фигня разрасталась на добрые двадцать метров.
  Также как у вольвокса, оболочка шара состояла из тысяч клеток, спаянных вместе. Каждая из них выпустила наружу свой хоботок, который без устали бился в поисках съестного. Сразу бросалось в глаза, что каждая из этих клеток точная копия оболочки покойной королевы. Выходит, что одно из этих образований приклеилось к женщине как паразит, или королева сама по доброй воле таскала с собой эту котомку, собирая в неё энергию. Меня передёрнуло от одной мысли о противоестественном симбиозе.
  - Вот ваша светоносная богиня, - саркастическую сказал я мёртвой королеве, повесившемуся пупсику и мужебабе одновременно.
  От колонии оболочек действительно исходил свет, они светились наподобии микроскопических морских обитателей. Излучение не было сильным или обжигающим, но при этом я ощущал его колким и едким, как распылённую в воздухе кислот. Странное ощущение. А, вообще, было или разумным это скопище клеток-оболочек?
  Колония амёб из другого мира пришла сюда кормиться, обнаружив прореху в границе миров. Скорее всего, оно питалось определённым видом человеческой энергии, щедро делясь со своими адептами 'объедками', которые не могло усвоить или переработать. А жрало оно энергию у всех подряд, не разбирая какого пола и возраста его жертва. Судя по рассказу покойного пупсика, эта медуза из другого мира питала особую слабость к беременным и кормящим женщинам.
  Громадная сфера пришельца действительно погружалась внутрь панельной свечки на уровне десятого этажа. Похоже, что чуждое нашему миру создание не могло далеко удаляться от крысиной норы в свой мир и болталось на коротком поводке, привязанное к прорехе между мирами.
  - И вы, тупые сучки, кормили эту медузу, - бормотал я себе под нос, как бы споря с троицей служительниц, пытаясь открыть им всю отвратительную сущность их культа. - Сколько людей вы сгубили ради её ненасытной утробы, мрази.
  В груди закипала ярость. Хотелось оживить этих полоумных тёток и показать, чему они поклонялись и кого кормили. Бессмысленная жестокость и чудовищность преступлений, совершённых адептами этой медузы, переваливала за всякие рамки.
  Я попытался просканировать колышущуюся массу, но не ощутил ничего, кроме пронизывающего голода и раздражения. Эта колония амёб была разочарована, она не нажралась.
  - Проваливай отсюда. Нечего тебе здесь делать, медуза. Вали на хрен, урод.
  Посланный мной укол негатива лишь слегка обеспокоил вольвокс. Я представил себе копьё и метнул его в самую середину образования. По телу шара побежали багровые всполохи, поверхность проросла тёмными прожилками. Вольвокс начал вытягиваться в мою сторону, приобретая форму мяча для регби или цеппелина. Направленный в меня торец дирижабля выпустил чёрное сгущающееся облачко. Свечение твари стало интенсивнее и в мою сторону выстрелили два жгута колоссальных размеров. Один прошёл над головой, а второй полоснул как раз по шее. Горло разодрало нестерпимой болью.
  - Ах, вот ты как, - выдавил я сквозь зубы. - Пободаться решил? Хорошо! Не хочешь по-хорошему - будет по-плохому.
  Я представил себе выключатель этой колоссальной лампы из множества огоньков и выключил его.
  Эффект был потрясающим. Свечение мгновенно погасло, словно его и не было. Шар судорожно сжался, как будто из него выпустили воздух. Во все стороны белёсыми тряпками полетели оболочки-клетки, а чёрное облачко стало рассеиваться как дым.
  Я так до сих пор и не знал, что происходит с теми, кого я 'выключил'. Но то, что произошло с вольвоксом, мне понравилось.
  Не останавливаясь на достигнутом, я принялся жалить его воображаемыми копьями, выпуская силу заряд за зарядом. Колония амёб вздрагивала, извивалась, дрожала и снова выбрасывала оболочки. Пришелец бестолково заметался, разыскивая щель, через которую попал в этот мир.
  Меня коснулась волна паники. Инстинкт самосохранения заставлял астральную медузу спасаться. Так же бестолково бьётся дождевой червяк, когда его пытаются взять в руки. Но жалкие попытки скрыться ещё больше обессиливали тварь.
  А я безжалостно колол и рубил этого паразита. Астральный гельминт колоссальных масштабов таял на глазах, уменьшаясь в размерах и теряя свои клетки-оболочки. Некоторые из них лопались от ударов как мыльные пузыри, выбрасывая протуберанцы энергии. Я видел и упавшие оболочки. Они медленно таяли на земле и растекались, как весенний ноздреватый снег. Похоже, что без колонии или носителя эти паразиты просто не могли существовать в нашем мире.
  Я тоже терял силы. Глаза заливал пот, а всё тело ныло от неимоверного напряжения. Колючий воздух жёг лёгкие. Хотелось сдаться, упасть на землю и не шевелиться, ловя, как рыба, воздух ртом. Но в последний момент я зачерпывал силу из неимоверно мощного и неисчерпаемого источника, у меня открывалось второе дыхание, и в сторону мерзкой твари снова летели копья, огненные шары и молнии.
  Я пятился назад, пока не упёрся спиной в ржавую холодную стенку металлического гаража. Сорняки доставали до пояса, а вокруг шелестел листвой разросшийся пыльный кустарник. Со стороны я выглядел, наверное, как сбежавший пациент психоневрологического диспансера. Я отплясывал безумный танец хаоса.
  Это было невероятно, но мои доселе неиспользуемые возможности увеличивались и крепли с каждой секундой и каждым ударом. Теперь сила зачерпывалась без труда, это было также легко, как вытащить пачку сигарет из кармана. Я с каждым разом брал всё больше и больше энергии, ощущая, как меня начинает распирать изнутри огненный ураган. Теперь тварь из иного мира корчилась не под точечными ударами, а под жгучими тугими волнами, смерчами и широкими струями.
  Астральный паразит или то, что от него осталось, нашло потерянную дорогу домой. Небольшой кусок пространства над головой подёрнулся рябью и заколыхался, как перегретый воздух. Существо вытянулось и скрутилось винтом. Колония стала втягиваться в найденную прореху. Косой шрам колышущегося воздуха с туманными краями проявил себя голубыми всполохами, когда извиваясь и скручиваясь, тварь стала протискиваться в образовавшуюся щель.
  Он не должен уйти!
  - Я с тобой не закончил, сучара, - натужно просипел я.
  Физические возможности моего организма были на пределе, но мою вторую сущность переполняла сила, моя новая ипостась раскрылась во всей своей красе. Возможность черпать из бескрайнего океана силы пьянила и околдовывала. Наверное, также чувствует себя нищий, который внезапно оказывается наследником одного из величайших капиталов в мире, когда возможности ограничиваются только размахом фантазии и физическими возможностями самого организма наследника.
  Я зачерпнул энергию в избытке и тут же не останавливаясь, кинул всю полученную мощь вдогонку, конвульсивно дёргающемуся, полудохлому астральному уродцу.
  Колоссальная вспышка заменила собой весь мир. Вокруг не было ничего, кроме ледяного белого света. Мне открылась иная грань реальности - изнанка нашего мира. На многие сотни метров вокруг гибли в белом огне иномирные сущности. Кто-то пытался бежать. Полудохлые и покалеченные пришельцы пытались выбраться, но гибли один за другим, проваливаясь в небытие.
  Я потерял сознание.
  Горький запах полыни и мокрая холодная грязь под моей спиной - это первое что я почувствовал. Надо мной по-прежнему шелестел листвой кустарник, и завораживало бесконечной глубиной утреннее небо. Как мне показалось, времени прошло не так уж и много. Я слышал вой сирен, команды, усиленные мегафоном, и звуки работающих двигателей.
  Подняться на ноги мне удалось с трудом. Казалось, что меня в состоянии жуткого похмелья сбил железнодорожный локомотив. Болело всё. Даже волосы и ноги, хотя они не могут болеть в принципе. Я зачерпнул силу, совсем немного и пустил по руслам и меридианам моего тела. Сразу пришло облегчение - тело стало неметь, боль уходила всё дальше, а ко мне вернулась способность соображать.
  Выглянув из кустов, я заметил на месте недавней схватки подобие пепельно-серого облака, колышущегося в горячем мареве на уровне десятого этажа. Внутри облака проскакивали голубые и оранжевые всполохи, а воздух был насыщен озоном. Это был ожог ткани этого мира. Скорее всего, я запечатал прореху. Но меня сразу озадачил вопрос о судьбе паразита. Он погиб или нет? В любом случае его уже нет в нашем мире.
  Вырванных оболочек вольвокса я не увидел, зато весь пустырь был окружён полицейскими, военными и сотрудниками МЧС, а за их спинами уже кучковались зеваки, количество которых увеличивалось с потрясающей скоростью. Даже раздражённые крики в мегафон с требованием разойтись и пугалками о заражённой территории, террористической угрозе и радиационной опасности не помогли повлиять на отечественного обывателя. Всем было интересно.
  Несколько человек в ОЗК бродили по пустырю с приборами в руках. Ездила забавная машинка на гусеницах с кучей прибамбасов на своём корпусе. Даже летало несколько маленьких беспилотников. Если я сейчас выберусь отсюда, то меня сразу арестуют и отправят в какой-нибудь секретный военный институт для опытов. А такой расклад в мои планы не входил.
  Пиджак оказался безнадёжно испорченным: рваным, грязным и промокшим. Опорожнив карманы, я забросил его в узкую щель между гаражами, туда же последовала маска, а плащ я расстелил на земле. Брюки пришлось снимать, вытряхивать и оттирать влажными салфетками. Обувь тоже пришлось чистить от грязи. Рубашку и майку я отжимал от пропитавшего их пота и махал ими, чтобы хоть немного просушить.
  Воспользовавшись экранам смартфона вместо зеркала, я оттёр лицо до более-менее приличного состояния, но всё же личина оставалось покрасневшей и знатно опухшей, как после сильного похмелья. С такой рожей и в мятых грязноватых штатная, я смогу убежать до первого экипажа патрульно-постовой службы. Но уж лучше провести сутки в обезьяннике или вытрезвителе, чем сгинуть в секретной лаборатории.
  Отправив скомканный плащ вслед за маской и пиджаком и протиснувшись в другую щель между гаражами, которая была пошире, я направился как можно дальше от места эпического сражения с астральной нечистью.
  Меня шатало из стороны в сторону на подгибающихся ногах. Дойти мне удалось только до места, где кончились гаражи. Я вышел как раз на двух здоровенных ребят в униформе с надписью 'ОМОН'. Голова сама собой вжалась в плечи, ожидая удара резиновой дубинкой по рёбрам или тяжёлым берцем по почкам.
  Но образ тупого злого гоблина, который усиленно внедрялся в моё сознание средствами массовой информации, оказался несостоятельным. Один из омоновцев, не говоря ни слова, взял меня под локоть очень вежливо, даже нежно, и повёл в сторону машин скорой помощи, стоящих неподалёку.
  На мои невнятные бормотания типа: мы вчера с мужиками в гаражах отмечали, уснул, как бахнет, совсем страшно; омоновец отреагировал только вопросом:
  - Там ещё кто-нибудь остался?
  - Нет. Я один, - честно сказал я.
  - Ничего, братишка, потерпи. Сейчас тебе помогут.
  Омоновец вёл меня очень осторожно и не торопился, дожидаясь, пока я перенесу очередную ногу и уверенно обопрусь на неё. За локоть он держал меня для равновесия, а не потому, что боялся моего побега. Мне даже стало неудобно. Ведь у служивого парня своя работа, а он со мной возится.
  - Принимайте пациента, - весело сказал боец врачам, разместившим 'полевой лазарет' на проезжей части в тени деревьев.
  На стульях и скамейках сидели более сотни человек, а пара пациентов лежала на носилках. Меня передали из рук в руки и усадили на скамейку остановочного павильона.
  Врач в голубой униформе взял меня за щёки руками в латексных перчатках и заглянул мне в глаза.
  - Итак, на что жалуемся? Что болит?
  - Ничего не болт, - соврал я. - Мне бы водички.
  Врач, ничуть не смущаясь, одновременно с расспросами проделывал со мной какие-то манипуляции: водил перед глазами пальцем, щупал пульс и лимфатические узлы.
  - Вас откуда доставили?
  - Я в гаражах был.
  - Вот значит как. Пили?
  - Пил, а потом спал.
  - Ясно. Олечка, тут абстиненция. Два куба диазепама, один кубик дифенгидрамина и кубик пророксана. Ещё трисоль приготовьте, нам пациента во вменяемое состояние максимум за полчаса привести нужно.
  Я не стал спрашивать доктора, зачем и кому потребовалось моё вменяемое состояние. Меня, скорее всего, передадут в другие менее нежные руки.
  Олечка носилась как заполошная вместе с другими медсёстрами и фельдшерами между хватающимися за сердце бабками, охающими тётками, матюгающимися злыми мужиками и орущими детьми. Похоже, что суда эвакуировали всех жильцов дома. Она сунула мне в руки бутылку с водой, протёрла ваткой кожу на локтевом сгибе для внутривенной инъекции, но не найдя нужной ампулы, убежала в сторону машин скорой помощи. Сами машины с красным крестом на капоте и бортах подъезжали, а затем уезжали, воя сиенами. Обстановка была нервной.
  На меня с неодобрением уставились две бабульки.
  - Ты смотри как обдолбался, наркоман проклятый, - сказала одна бабулька, не отрывая от меня осуждающего сердитого взгляда.
  - Это из тридцать третьего дома. Там притон целый. Ширнуться баяном, а потом в гаражах валяются.
  - А, может, он из этих? - бабка кивнула головой в сторону двендцатиэтажки с капищем амёбной богини.
  - Не. На ведьмины шабаши мужиков не допускают. Говорят, что там все стены и потолок человеческой кровью выкрашены, а пол черепами выложен.
  Вторая бабка заохала и пугливо начала креститься.
  - Ведь и откуда напасть такая? Не в лесу, не в подземельях, а прямо в квартире такое устраивать, - зловеще и громко шептала бабка. - Сколько похорон-то было. Зять Иркин и племянник еёйный месяца не прожил, обоих Кондратий обнял. А Велиховы, а Ковалёвы и Абрамкины. Ведь никого из целых семей в живых не осталось. Во, какую порчу наводили, стервы проклятущие.
  - Батюшку надо пригласить срочно. Чтобы дом отпел.
  - Дура, дом освятить нужно, а отпевают покойников.
  - А может коды шарахнуло, это Господь демонов изгонял? Вон посмотри, какое облако страшное. До сих пор не развеется.
  Бабка, наконец, потеряла ко мне интерес и тыкала пальцем в сторону выжженной бреши между мирами на уровне десятого этажа.
  Разговоры соседок по госпиталю мне очень не понравились. Скоро могут появиться представители спецслужб и начать задавать очень неприятными вопросы, учитывая тот шлейф событий с участием правоохранительных органов, который вился за мной с недавнего времени. Пора сматываться. Я 'прикрутил' свечение своей ауры и бочком стал выбираться из волнующейся толпы.
  Мне удалось без последствий пересечь соседний квартал и подойти к оживлённой трассе. На поднятую руку сразу отозвался молодой парень на Mitsubishi Lancer, стоящий неподалёку. Он пару раз моргнул фарами и резво подкатился ко мне.
  - Куда вам, уважаемый?
  Парень жизнерадостно заулыбался, а затем подозрительно прищурил глаз и спросил:
  - С гулянки?
  - Угу.
  Я распахнул дверь и сел в машину.
  - Деньги-то есть?
  - Есть.
  - Куда везти?
  - А где я?
  - О-о-о! - сочувственно протянул парень. - Планета Земля, уважаемый.
  - Мы в Москве?
  - Нет. Это Балашиха.
  - Хм. Мне в Истринский район. В дачный посёлок. Я покажу.
  - Не вопрос. Хоть обратно на Луну. Как самочувствие?
  - Так себе.
  - На, возьми. - Парень протянул мне банку энергетика. - Поправься, уважаемы. По крайней мере, блевать не будешь.
  Холодная жидкость с насыщенным кофейным вкусом полилась из банки в рот. Организм действительно почувствовал себя легче и бодрее. Я осторожно зачерпнул ещё энергии и растворил дармовую силу в моём теле. Накатила спасительная истома и сонливость. Я подумал, что, уснув, не смогу показать дорогу бомбиле. Но тут же решил, что он сам разбудит меня, когда доберёмся до Истры. По крайней мере, я успею немного выспаться.
  ***
  Побеспокоили меня раньше. Я лежал на колкой хвое, сучках и шишках среди густых елей, а улыбчивый парень обшаривал мои карманы. Бумажник, документы, пакетик с остатками влажных салфеток и смартфон уже лежали рядом, а бомбила пытался вытащить из заднего кармана ключи от дома и квартиры.
  Мы встретились глазами. Грабитель тут же отпрянул и схватил толстенный сук. Сразу пришло понимание того, что он забьёт меня насмерть всего лишь из страха быть пойманным. Защищаться пришлось тем же необычным способом, который я использовал совсем недавно.
  Осторожно и дозировано зачерпнув энергию, я бросил сгусток светящейся силы в район печени гопника. Водитель упал как подкошенный и схватился за живот. Я поднялся не без труда, но лучше чем в прошлый раз.
  Парень хватал ртом воздух и лупал на меня округлившимися глазами. Уроки Мастера не прошли даром, я с лёгкостью установил канал и зацепился за сознание утырка. Похоже, что водитель регулярно употреблял психостимулирующие препараты. Его сознание было лабильно. Соответственно внушению и гипнозу он поддаётся без труда.
  Парень продышался и снова встал на ноги. Он опять поднял свою дубину, но уже без прежней уверенности.
  - Отдай мне твою душу! - заорал я на него страшным каркающим голосом.
  Я даже сам испугался.
  А в сознание придурка запустил картинки, раскрывающихся за моей спиной, громадных чёрных крыльев, витых рогов и пустых глазниц сквозь которые пробивается ослепительный свет из черепа. Мои губы стали раздвигать колоссальные клыки между которыми резко высунулся лиловый раздвоенный язык.
  Грабителю-неудачнику этого хватило. Он подпрыгнул на месте, тоненько по-мальчишески заверещал и припустил с такой скоростью, что я не мог уследить за его сверкающими пятками.
  Я подошёл к машине и боком уселся на водительское сидение. Мокрая рубашка прилипла к спине.
  Собравшись с силами я осмотрел неожиданный трофей. Машина внутри была чистенькой и опрятной, а на спинке заднего сидения висела лёгкая спортивная ветровка. В багажнике обнаружил сумку с бутсами и спортивной формой. Решив, что футболист-грабитель не будет против, я переоделся в спортивный костюм и бутсы.
  Очередной находкой стал приличного размера баул, прикрытый ковриком. Внутри баула оказались банки энергетика, коробки с упаковками презервативов, два порнографических журнала, скотч, две резиновые маски на лицо и самодельный пластмассовый футляр с тремя парами сменных автомобильных номеров. Вот это меня удивило. Похоже, что я наткнулся непросто на бомбилу, который пытался обобрать пьяного, а на человека с двойным дном. Подозрительный карманный кальян меня уже ничуть не удивил.
  Закончив с обыском, я ощутил, что восстановление организма идёт полным ходом. На природе в окружении елей, сосен и лесных запахов мне стало несравнимо легче, но эта бодрость могла оказаться обманчивой. Чем быстрее окажусь в своём живом доме, тем лучше. Он уже не один раз доказал свою способность защищать и оберегать.
  Тем временем я обнаружил, что вокруг меня есть ещё одна, ранее неизвестная мне жизнь. Появились сущности - лесные обитатели изнанки нашего мира. Теперь я видел их также хорошо как деревья или пролетевших над головой птиц. Вот справа ко мне приближается мохнатый шар размером чуть больше волейбольного мяча. Тут и там видны тени, облачка и образования разной формы и размера. Их внимание приковано ко мне, но я не чувствую никакой угрозы. Я представил себе реостат и сверкнул моей аурой, дёрнув рычажком в сторону максимума.
  Самые пугливые обитатели тонкого мира исчезли, а оставшиеся попрятались, кто как мог. Только мохнатый зелёный шар зачарованно висел на прежнем месте. Он не был самым смелым, он был самым любопытным. Ведь существуют люди, у которых любопытство начисто перекрывает инстинкт самосохранения. Похоже, что такие же черты характера были и у сущностей тонкого мира.
  Не зря наши предки верили в мир духов, наделяя разумом природные явления и объекты. Теперь я их видел. Они не были похожи на жуткие сущности неупокоенных мертвецов. Они были полны жизни и существовали по законам тонкого мира, где мы всего лишь неуклюжие слепые гости.
  Я послал Шарику прикорм. Ворсинки на округлом тельце встали дыбом и затрепетали. Любознательное образование не ожидало такой щедрой подачки. Шарик запрыгал на одном месте, а затем пустился в пляс вокруг меня, приближаясь по спирали. Он искренне радовался, я ему понравился. В ответ он послал мне картинку улепётывающего во все лопатки бомбилы. Тот уже добрался до трассы и летел сломя голову в сторону заправки. Похоже, что Шарик обладал даром телепатии или дальновидения.
  - Спасибо дружок, - поблагодарил я неожиданного помощника.
  Я собрал свои вещи, сложил их в сумку и уселся за руль. Но я понятия не имел куда ехать. Я кинул ещё один гостинец своему любопытному приятелю и постарался задать ему свой вопрос. Поймёт или нет? Шарик понял. Он показал мне направление и уверено занял место в начале пути. Я тронул машину с места и поехал за астральным помощником. Меня подвигло на это поступок не столько доверие к мохнатому мячику, сколько любопытство.
  Шарик вывел меня на грунтовую лесную дорогу, а затем на старую дорогу из бетонных плит. Я знал, что такие дороги в своё время делали для прохода танков и тяжёлой техники. Ехать по ней было так же комфортно, как и по стиральной доске, зато в объезд постов ГИБДД, лишних глаз и без риска застрять. Потом мы выехали на обычную асфальтированную дорогу, с которой свернули на многополосную трассу.
  Шарик меня так и не оставил. Благодарная тварь довела меня до самого дома, выбирая свободные дороги и предупреждая о возможных препятствиях в виде аварий, ремонта на дорогах и постов ДПС.
  Но дома меня ждало некоторое разочарование. Могучий старик отмахнулся от моего штурмана-помощника, не пустив Шарка дальше ограды. Зато я почувствовал колоссальное облегчение, оказавшись в тёплой уютной атмосфере своего дома. Я кинул Шарику ещё одну порцию угощения и помахал на прощание рукой.
  Терек бросился ко мне, повизгивая, и часто виляя, оставшейся от хвоста, култышкой. Я оказался опутан эмоциями собачьей радости. И тут силы начали покидать меня. Голова закружилась, а ноги стали ватными.
  Могучий старик чувствовал моё состояние и проводил меня до самой постели, он подпитывал меня энергией и гладил своей аурой, а я чувствовал себя под защитой. Мой дом - моя крепость. Теперь мне ничего не угрожает, теперь будет всё в порядке.
  Я провалился в глубокий лечебный сон. Но перед тем как 'провалиться' я понял, что вышел на 'финишную прямую' в моих поисках. Не знаю почему, но я был уверен в том, что убийцы Евы уже знают, кто забрал их мешок с бриллиантами, и наша встреча всего лишь вопрос времени.
Оценка: 7.53*24  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"