Annotation

      Чёрт знает, чем всё кончится, но хорошо, что хоть начинается. (А. Сапковский. Крещение Огнем)

     Я стоял на берегу большого черного озера. Ощущая знакомый запах сосен, росших вдоль дорожки, которая вела к нему, в голову проникали непрошенные воспоминания. На другой стороне сейчас беспокойной темной воды, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с множеством башенок и бойниц. Его огромные окна отражали свет вспышек молний, невесомыми паутинками, возникающими на хмуром, затянутом тучами небе.

     Немного позади раздался громкий свисток уже прибывшего состава. Поезд прибыл на станцию Хогсмид, где дети долго и шумно высаживались из состава. Совы ухали, коты мяукали. Крошечная платформа была скользкой и мокрой из-за дождя. Традиции… гораздо удобнее, хотя и менее безопасно было добираться через сеть каминов до Хогсмита. Но это была прерогатива только преподавателей.

     — Первокурсники, сюда! — подобно раскату грома громыхнул легко узнаваемый голос Харгида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.

     Я же взглянул на стройный ряд безлошадных карет, которые всегда возили в замок учеников начиная со второго курса. Для меня они, правда, не были безлошадными, служа незримым напоминанием о личном кладбище, хранимом в памяти.

     Между оглоблями стояли существа, которых я, если бы потребовалось подобрать для них имя, наверно, назвал бы лошадьми, хотя в них было и нечто от пресмыкающихся. Плоти — ровно никакой, только черная шкура, облегающая скелет, видимый до мельчайшей косточки. Головы как у драконов. Глаза белые, без зрачков, широко открытые. И вдобавок большие, растущие из холки черные кожистые крылья, очень похожие на крылья гигантских летучих мышей.

     Стоя под проливным дождем, освещаемые только вспышками молний, эти неподвижно стоящие беззвучные существа выглядели достаточно зловеще, устремив белые глаза прямо в мою сторону.

     — Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс… — двинулся я к отдельной карете, напевая слова из гимна школы. Почему-то мне казалось, что замок меня вспомнил. Но вот рад ли он меня снова видеть… Посмотрим.

     Карета порадовала меня довольно комфортными сидениями, а также сухостью и теплом. Я успел немного посочувствовать младшекурсникам, которые были вынуждены мокнуть под дождем в небольших лодках, которые пока что пустые качались у берега. Впрочем, конкретно эта традиция действительно была очень важна.

     Карета медленно покатила к великолепным чугунным воротам внешней стены. Слева и справа от ворот высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами. Ощутив легкое касание защитных чар, я непроизвольно немного напрягся.

     Но, несмотря на некоторую паранойю, все обошлось и ни на секунду не замешкав, карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку, немного покачиваясь под резкими порывами ветра.

     В окно я видел всё ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещённых окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда повозка остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии.

     — Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс… — хмыкнул я, толкая высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница. Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Вверху простирался беззвездный черный потолок, неотличимый от неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Вдоль столов проплывали группы серебристых призраков, во множестве сновавших по залу.

     Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов пока что не было студентов. Лишь только преподаватели, оживлённо переговариваясь сидя на небольшом возвышении по одну сторону пятого стола.

     В самом же центре на роскошном стуле, больше похожим на трон, даже среди преподавателей возвышалась фигура Дамблдора, внимательно наблюдая за мной поверх очков-половинок.

     — …а мы уж постараемся тебя не подвести. — завершилась крутившаяся у меня в голове прилипчивая песенка.

      Чёрт знает, чем всё кончится, но хорошо, что хоть начинается. (А. Сапковский. Крещение Огнем)

     ***

     — Так ты все же догадался, Артем… — темная тварь, прямиком из сюрреалистических диких ночных кошмаров улыбалась, смотря на меня темными провалами глаз. Ввалившийся внутрь нос, на фарфорово-белом лице ребенка жадно втягивал воздух, словно бы пытаясь насытиться исходящим от меня страхом…

     Имя, которое произнесло существо, всколыхнуло целый пласт воспоминаний, которые приносили почти физическую боль. Артем… Когда-то в прошлой жизни меня действительно звали Артем. События прошлого быстро стирались, бледнели и выцветали, будто старые затертые до дыр фотографии, сейчас мелькающие перед глазами как в немом кино.

     — Что ты такое?! — я с ужасом и отвращением смотрел на темную сущность. А в голове все быстрее и быстрее проносились воспоминания. Быстро пролетевшее детство, с неуловимым началом… Что было моим первым воспоминанием?

     Первое падение с велосипеда, оставившее под коленом тонкую полоску шрама, бумажные кораблики с дядей Альфардом или игры с приятелями в первом классе. Может быть знакомство с Джеймсом, когда детишек оставили поиграть одних, во время очередного приема? Первая учительница. Частная школа. Купе Хогвартс-Экспресс с мрачным болезненным парнем внутри… Музыка тяжелого рока из купленного по случаю артефакта, компьютерные игры, фильмы, первая любовь… толпы стреляющих глазками, смеющихся каждой шутке однокурсниц.

     Первый бал, первый байк, первая метла, первый курс престижного университета. Новые друзья. Академия аврората, бесконечные спарринги, муштра…. Первые ссоры с родными людьми, от внешности которых остались лишь нечеткие светлые силуэты, первая горечь утраты… Вечно весёлый дядюшка Альфард, с сигарой во рту. Запах табака, алкоголь, ночные дороги, палатки в нехоженых невероятно красивых местах, вспышки заклинаний… Зеленые глаза, сливающиеся воедино, запах бензина, отвратительный запах горелого человеческого мяса, запах страха.

     — Я… я всего лишь отражение… — с удовольствием облизнулась сущность, наливаясь все новыми красками, проступая все отчетливей.

     Но я уже был не здесь. Я проваливался все дальше и дальше, ощущая лишь скорость свободного полета, смешивающую сон и воспоминания в единое целое. Еще больше скорости, асфальт, руины дома… яркий белый свет фар приближающейся фуры, тусклый свет факелов в холодной камере.

     Азкабан. Каменная коробка два на два метра, сгущающаяся тьма, толстая железная дверь, холод, и отвратительные силуэты призраков в истерзанных мантиях, жадно вдыхающие зияющей черной кляксой вместо рта… Страх.

     Многие утверждают, что Дементоры питаются светлыми человеческими чувствами, воспоминаниями, душой человека. Но каждый, кто пробыл с ними достаточное время наедине — знает, что это не так. Вернее, не совсем так. Дементоры могут питаться душами людей, если иного выбора нет. Но чаще всего, они медленно смакуют именно страх.

     Животный ужас, что приходит из глубины души, когда все, что есть светлое в ней медленно блекнет и исчезает навсегда. Именно поэтому боггарт так опасен, даже для взрослых магов. Столкнувшись со своим самым тайным страхом, попав в ловушку боггарта, человек раз за разом будет проживать свои страхи, делясь с темной тварью своей силой, делая его еще опаснее.

     Страх… до боли сжимая скользнувшие в руки палочки, я кажется понял свой главный страх.

     — Expecto Patronum!!! — немногие еще не потускневшие воспоминания налились силой, светлой волной смывая черную трясину кошмара, проникая в каждую клеточку тела мага, вымывая ползущую по венам темноту.

     — Мордред… — я вскочил с кровати, тут же почувствовав приятную теплоту рукоятей магических концентраторов. Палочки, неведомо как оказавшиеся в руке, тут-же начали свою пляску, разноцветыми росчерками проверяя все пространство вокруг меня, сотней разных способов.

      — Здесь никого нет… ничего…

     Но я уже знал, что это так, просто не хотел признавать, раз за разом отметая все другие возможные варианты. Это было не просто переутомление, какое-то проклятье, прицепившаяся в схватках нечисть, темный дух, или боггарт. Проблема была внутри.

     Диагностика собственного источника быстро показала, что он уже наполовину налит тьмой, словно бы я только окончил тяжелую битву, взывая к его силам. Словно бы и не было томительных часов медитации, ритуалов, зелий и практики в светлых чарах.

     Тьма, вошедшая во вкус, откормленная на изысканных блюдах расправ над моими врагами, протоптав дорожку к моему сердцу не собиралась останавливаться. И если я не давал ей то, чего хочет эта вечно голодная сущность — похоже, она решила сама взять свое.

     — Артем, значит… — мое лицо исказила злая усмешка, пока ноги сами несли меня в ритуальный зал. Воспоминания, всколыхнутые темными щупальцами, медленно возвращались на свои места в натренированном оклюменцией разумом, аккуратно укладываясь под прочные барьеры щитов. У меня было много страхов, но Тьма, как бы она не старалась, не видела того, что было дальше поверхности. Наконец тяжелая дверь закрылась, отсекая меня от остального особняка. Палочки сами собой скользнули в ладони. — Я Сириус Блэк, ублюдок. Vocare ad tenebras…

     ***

     — Сириус, я же говорю в светлой магии, особенно в высшей — разбираюсь только на уровне основ, — устало махнул рукой Поллукс, убирая палочку, и вытаскивая из кармана пепельный восьмиугольный камень с изображением черепа застрявшим внутри. — Да перестань ты дергаться!

     — М…р-м… — свирепо замычал через металлический кляп Регулус, извиваясь на небольшом постаменте, даже при полной фиксации всего тела, когда старый маг ловко запихнул в его пасть этот странный камешек, тут-же одев намордник обратно.

     — Ну, если и это не поможет, но как бы я не был против, но нужно будет обратиться к Кассиопее. Мертвые — это ее профиль, — утер со лба несуществующий пот, пробормотал Поллукс.

     — Мне ведь не показалось, что ты скормил инферналу камень с черепом внутри? — хмыкнул я, с сожалением глядя на труп братца. Сперва появившаяся робкая надежда о том, что Регулуса удастся если не оживить, то как-нибудь привести в состояние более-менее разумной нежити, начала угасать. Поллукс торчал у меня в гостях уже неделю, но за это время он, вместе с иногда присоединяющимся Альбертом, не смогли сделать ровным счетом ничего.

     — Сколько я тебе раз говорил, что он не инфернал, болван! — хмуро поглядел на меня Поллукс, под скрежет сжираемого железного кляпа. — И это не просто камень, а камень очищения. А инфернал — это умерщвленный во время специального ритуала, а не…

     — Да знаю я, — отмахнулся я от брюзжания деда. Иногда его дотошность и заострение внимания на какой-то мелкой, не существенной детали могло очень сильно раздражать. Я и сам знал, что Регулус не инфернал. Как минимум, он был не слишком сильно на них похож. Во время ритуала труп человека трансформируется в другую форму, изменяясь до неузнаваемости. Регулус же не проходил этот ритуал. Некому было бы его провести, но видно Волдеморт неплохо поработал над этой пещерой, которая вполне могла пополнять мертвое воинство новыми тварями. Так что сейчас вполне походил на себя живого… если не считать конечно немного распухшее тело, а также ряд зубов, больше походивших на персонажа моего кошмара. Кстати говоря о нем. — Не инфернал, так не инфернал. Но я не могу поверить, что у тебя нет знакомых, среди тех кто владеет магией света…

     — Магией света? Почему, есть конечно… — даже удивился дед, тут-же ехидно добавив. — Твой дружок Дамблдор, например. Ты его и попроси пару уроков провести. Можно еще ему пару фамильных артефактов отдать, в добавок к книгам.

     — Ну дед, я же объяснял, — поморщился я от вполне открытого упрека. Поллукс был не в восторге от идеи отдать доступ в фамильную библиотеку Кассиопее, самостоятельно добавив в клятвы несколько пунктов. От подробностей нашей с Альбусом сделки он вовсе пришел в неописуемую ярость.

     И его можно понять, без знания о проблеме Гарри, мой шаг действительно выглядел странно. Впрочем, знания о крестражах, а также полный доступ к библиотеке Хогвартса, все же было достаточным аргументом, чтобы тот только периодически вспоминал об этом пункте.

     — Да понял я, — остыл старик, на несколько секнуд задумавшись, затем покачав головой.- Но и тебе, как я понимаю, не середнячок, балующийся светом нужен, а действительно сильный светлый маг. А их, как и по-настоящему темных магов, отыскать ой как не просто…

     — Почему? — полюбопытствовал я. Действительно, что о темных магах, что светлых, особо информации и не было.

     — Потому что погружение в свет, это тебе не патронуса вызвать, — вяло огрызнулся старик, наблюдая за слабым свечением, разливающимся откуда-то из желудка нежити.- Как и любая первостихия, свет сильно бьет по мозгам. Если с темными магами — все понятно, крыша поехала — всем миром расхлебывают, то светлые в какой-то момент просто уходят.

     — Уходят? — приподнял я бровь. — Умирают, в смысле?

     — Да кто-ж их знает, — пожал плечами Поллукс. — Был у меня приятель один, друид, из кельтов. Уже тогда не от мира сего, но бошей крошил мое почтение! Камешек этот он сделал, кстати говоря. Так вот он еще долго держался. Лет семьсот ему уже было, наверное. Но все равно исчез. Сказал, что однажды уйдет. Вот так и вышло.

     — Так может быть он не сам исчез? — предположил я. — Наверняка врагов не мало за столько сотен лет накопилось.

     — Да нет, он завещания заранее, еще за несколько лет написал, — отмахнулся Поллукс. — Мне вот парочку артефактов, приглянувшихся, оставил. Все когда-то уходят, время не щадит никого. Темные ведь тоже уходят. Только более… громко.

     — Ясно… — протянул я, возвращаясь к невеселым мыслям. Тогда в ритуальном зале я чуть не надорвался. Взбешенная сущность, которую я осмелился вызвать, тут-же попыталась сбросить наложенные на нее оковы. Что я только не пробовал, какие заклинания, разве что не адский огонь — тьма, которая почувствовала вкус крови, не собиралась отпускать свою жертву.

     В том состоянии, в котором я находился, я даже не мог вызвать и неоформленного патронуса! Но мне помогли самые простейшие заклинания света. Направленные на самого себя, или просто используемые, они практически по кусочку выбивали из меня тьму, ослабляя ее, и снова загоняя в ошейник.

     Именно с того момента, когда я израненный собственными заклятьями, и полностью опустошенный морально и физически, впервые за долгое время забылся сном без сновидений, я понял, что мне нужно как-то, хотя бы на небольшом уровне, овладеть магией света. Раз уж подробную инструкцию по пользованию особо опасным заклинанием составить никто так и не сподобился.

     И это, хотя и звучит странно — было вполне себе возможным. Противоположные стихии вполне себе мог использовать любой маг… с нейтральным источником. А вот в моем случае, применение любого заклинания этой стихии превращалось в то еще приключение. Мне срочно была нужна помощь кого-то знающего, и я надеялся, что Поллукс если не подскажет, то сможет мне кого-нибудь посоветовать. Но…

     — Извини, Сириус, — с сожалением вздохнул тот, отводя взгляд от извивающегося Регулуса. — С этим я не смогу тебе помочь.

     Похлопал он меня по плечу, и не оглядываясь вышел из помещения. Поллукс ответил на оба невысказанных вопроса. Все, что он испробовал на Регулусе было бесполезно. И мне он также не мог ничем помочь с моей проблемой.

     Все же это заклинание передавалось от отца к сыну в главной ветви, и, как оказалось, строго после двадцати одного года. До которого Орион так и не дожил. Сейчас я нашел временное решение, но…

      — Бесполезно…

     «Мордред!» — впечатал я кулак в железную дверь, тут-же запирая эмоции на замок. Тени на мгновение заплясавшие по углам залы мгновенно остановились. — «Ничего. Справился со всем до, справлюсь и сейчас.»

     Уверил я сам себя, а перед глазами пронесся мой путь, казалось бы, длившийся уже целую вечность… Азкабан, побег, скитания в облике пса, необдуманные поступки, робкие попытки разобраться в ситуации.

     Обретение хотя бы одного союзника, еще больше осознания того, чем является магический мир на самом деле. Борьба против министерства, шантаж и использование всех, о ком я имел хоть каплю компрометирующей информации, полученных из воспоминаний о прошлой жизни.

     Поимка Петтигрю, оправдание, попытки забрать себе Гарри, собрать семью. Политика, деньги, интриги, древняя магия, путешествие в Антарктиду, криминал, борьба с партией Дамблдора, своими союзниками, американской мафией и снова Дамблдор, Добби, злосчастная пещера, столкновение с внутренней тьмой…

     «Да черта с два я сдамся,» — мрачно посмотрел я на издававшего утробные звуки Регулуса.

     ***

     С того дня я развил кипучую деятельность, подготавливая все необходимое, и используя маховик времени на максимум от его безопасных возможностей. И самое смешное, что практически все мое время тратило — нет не планы по нахождению всех оставшихся крестражей, и даже не проблемы с тьмой — которые отошли на второй план.

     Лютный, Эйвери, Гринграсс, Дамблдор, юридические процедуры, умасливание попечителей — все это меркло и бледнело по сравнению с собственным экзаменом, который мне предстояло сдать, перед тем как приехать в Хогвартс и официально вступить в должность преподавателя.

     Экзамен на получение мастерства — это такая вещь, которая мало того, что случается довольно редко, всего несколько раз в год, так еще и очень сложная в формальном плане. Хорошо, когда у тебя есть семейный юрист, который практически всю бумажную часть взваливал на свои в буквальном смысле «хрупкие» плечи, отрабатывая полученное золото. Однако и мне побегать также пришлось.

     Как и налечь на усиленные тренировки по боевой магии, перемежающиеся со спаррингами с Альбертом и Винсентом. Сначала легкими, затем, как восстановление практически завершилось — все более и более приближенными к экзаменационным условиям. Благо сам Альберт относительно недавно эту процедуру проходил, так что помогал также и с теорией.

     Собственно, кроме теоретического, был также и практический экзамен, к которому меня готовили ребята в спаррингах, изредка подключая к этому делу оборотня. И это один из немногих случаев, когда получить звание мастера можно просто продержавшись в течение двенадцати минут «экзаменовку» от трех мастеров боевой магии. И практически во всех остальных случаях, процедура гораздо более сложная.

     Чтобы сдать экзамен на подмастерье практически любого вида магического искусства, можно пройти просто подтвердив отличное владение теорией, а также практический экзамен, уплатив все положенные взносы, и добавив туда кучу документов. Для звания Мастера практически в любой ветке магических искусств, нужно нечто большее.

     Открытие чего-то нового, качественная доработка старого — полноценная научная работа, которую нужно суметь защитить, требующая недюжинных сил, знаний и стараний. Также в формальный список требований входили знания и умения по каждой отдельной дисциплине, ну а вдобавок к этому требовалось как минимум восемь публикаций в авторитетных магических научных журналов.

     Помимо всего прочего, разумеется. Так что Снейп по праву мог гордиться своим званием мастера-зельевара в таком молодом возрасте.

     Мне этот путь не подходил из-за… Да много из-за чего. Во-первых, я был скорее практиком, чем человеком науки, нежели Полллукс. Это конечно решалось вливанием некоторых сумм, но время поджимало. Идти в школу в качестве подмастерья, не хотел уже я. Гордость не позволяла.

     Единственным вариантом было сдать экзамен по «боевой магии», которая требовала от своего пользователя всего лишь отличное знание разных областей магического искусства, и их боевого применения.

     И если со вторым вопросов, наверное, не должно было возникнуть, хотя и готовился я действительно серьезно, то вот теория… некоторые вещи мне нужно было подтянуть, и очень сильно. Хроноворот конечно помогал, но на пару месяцев я превратился в копию ученика Хогвартса перед ЖАБА — Жутко Академической Блестящей Аттестацией.

     И это дало свои плоды…

     ***

     В Большой зал вливалась широкая полноводная река, состоящая из будущих магов. Проходя через огромные створки, школьники рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок освещался тысячами свеч.

     Ученики разных курсов сновали тут и там, оживленно переговаривались и обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и фасоны стрижки, а также то и дело поглядывали за преподавательский стол.

     — Вот это да! — потрясла немного мокрой головой Нимфадора, которая после просмотра экранизации Хидэюки Кикути теперь предпочитала, чтобы ее называли просто «Ди». — Готова поспорить, если это продлится, того и гляди озеро выйдет из берегов. Даже амулет похоже разрядился, пока мы первачков ждали… А, чёрт! Сириус! Привет!

     Активно замахала рукой юная ученица, заставляя смутиться свою подругу Кьяру Лобоска, которая тут-же чувствительно ткнула ее острым локоточком. Кьяра смущалась любого непрошенного внимания, которое частенько обрушивалось на нее из-за поведения шумной и немного неуклюжей подруги.

     — Ой!!! Что?! — скривилась Нимфадора, перестав махать рукой, и возмущённо повернувшись к подруге. Ее волосы тут-же вспыхнули красным цветом. Даже для метафора, который начал потихоньку овладевать своей способностью, тычок от хрупкой светловолосой скромной девушки вышел очень сильным.

     — Ничего, — отвернулась смутившаяся девушка, украдкой посмотрев на стол преподавателей. По центру как всегда с радостной улыбкой, одетый в мантию ярко лимонного цвета восседал Дамблдор. По правую руку от него место пустовало, но так и должно было быть. Профессор Макгонагал руководила робкими первачками, которым предстояла волнительная процедура распределения.

     Также, ближе к центру, согласно статусу, сидели деканы факультетов. Справа от пустующего стула Макгонагал — Помонна Спраут невысокая, немного полноватая улыбчивая ведунья с небрежно уложенными седыми волосами разговаривала с рядом сидящей профессором Семптимой Вектор, немного отстраненной черноволосой дамой, носившей аккуратную шляпку.

     Слева от Дамблдора находился Северус Снейп, на этот раз изменив своей традиции, и сев немного ближе к директору школы, поменявшись местами с Филиусом Фливтиком.

     Причина, по которой тот поменял свое место сейчас также активно махала подруги Кьяры, ничуть не смущаясь некоторых недоуменных взглядов от части учеников. Сириус Блэк, которого многие ученики знали сначала по розыскным листам, а затем и по передовицам разных журналов, несколько странно смотрелся за преподавательским столом.

     Ростом не ниже Дамблдора, с длинными черными волосами, которые из-за долждя немного закудрявились, с небольшой «испанской бородкой», в даже на вид дорогой просторной черной мантии, напоминающей по покрою нечто среднее между камзолом и пиджаком, а также серьгами на левом ухе, он довольно контрастно смотрелся между низеньким Фливтиком и также не слишком высоким преподавателем магловедения, чья голова была закутана в тюрбан.

     Даже по сравнению с остальными, немного более молодыми преподавателями, он выглядел весьма странно, тут-же приковывая к себе многие взгляды. А уж когда он начал активно махать еще одной эпатажной знаменитости Хогвартса, часть этого внимания скрестилась и на Кьяре.

     К счастью для нее, спустя несколько секунд своды большого зала наполнились песней старой шляпы, перетянув все внимание к небольшому стулу и артефакту Годрика.

     Процедура распределения началась.

     

      Я верю, что могущество смеха и слёз сможет стать противоядием от ненависти и страха. (C)Ч. Чаплин

     ***

     Нимфадора и Кьяра, вместе с толпой расстроенных пуффендуйцев быстрым шагом вышли из класса зельеварения. И если Кьяра просто была рада концу не самых любимых, но очень важных для нее занятий, то Блэк, волосы которой постоянно меняли свой цвет, а также чуть ли не шевелились, предательски выдавая бушующий внутри гнев, разъярённо шипела:

     — Отнять у нас пять баллов за прекрасное зелье! Первое занятие!!! И чего Снейп ко мне прицепился?!

     Кьяра не ответила, закатив глаза, и Нифадора, не почувствова активной поддержки возмущенно повернулась к подруге.

     — Я что, не права?

     Она остановилась посреди лестницы, скрестив руки на груди, преграждая проход как Кьяре, так и ученикам, которые шли сверху. Едва не натыкаясь друг на друга, волна однокурсников, тихо ругаясь с небольшой опаской огибала их с обеих сторон. Пуфендуй был дружным факультетом, и Нимфадора была его частью, так что все давно привыкли к выходкам взбалмошной девочки. Ну и старались не попадать под горячую руку, если та была чем-то сильно расстроена. Конечно же просто из-за того, что уважали и ценили личное пространство друг друга. Никак иначе.

     — Ну ведь ты сама забыла помешать еще один раз против часовой стрелки, помнишь? — пожала плечами Кьяра, которую реакция подруги в целом никак не удивляла. Она уже давно привыкла к горячему характеру новоявленной Блэк, и в отличие от остальных не стеснялась высказать ей всю правду. — Впрочем, Профессор Снейп действительно раньше не снимал за такое баллы. Зелье все-же получилось…

     — Вот и я о чем!!! — воскликнула метаморф всплеснув руками, и едва не задев однокурсника, который огибал девушек со стороны, и едва удержал равновесие на крутых ступеньках. — Это несправедливо!

     — Да, да, не справедливо! — быстро пробормотал Бен Коппер, довольно тихий парень, маглорожденный с Гриффиндора, который просто проходил мимо, но все равно едва не получил по голове. — Как скажешь…

     И быстрее зашагал вниз по лестнице, на этот раз держась левой стороны, где была стена. Упасть с лестницы — приятного мало, даже если учитывать специальные чары снизу, которые не дадут получить сильные повреждения.

     — Видишь?! — продолжила Блэк, в очередной раз перебивая Кьяру. — Этот с... Снейп относится ко мне предвзято!

     Она явно хотела добавить что-то другое, но осеклась. После того, как она стала частью большой семьи, некоторые вещи могли повлиять не только на нее саму. По крайней мере не все уроки воспитания от Меды прошли даром.

     — Возможно, — кивнула Кьяра, сначала хотев сказать другое, но не считая нужным продолжать спор. Тем более, посреди лестницы. — Может быть уже пойдем? Обед скоро…

     Она выразительно тряхнула набитый учебниками портфель, лямки которого грозили скоро оторваться.

     — Да, пойдём конечно, чего мы стоим?! — быстро сменила настроение Нимфадора, мгновенно сменив настроение. Затем покосилась на явно тяжелую даже на вид емкость для печатных знаний. — Зачем ты таскаешь с собой столько учебников? У нас же только защита осталась после обеда.

     — Мне не тяжело, — отмахнулась Кьяра. Та не хотела объяснять подруге, что в отличие от той, носившей фамилию Блэк, ее будущее напрямую зависит от тех знаний, что удастся получить в Хогвартсе. Да и сдать выпускной экзамен ей было гораздо важнее, чем той. — Подержи, пожалуйста…

     — И как ты это только носишь…. — скривилась Нимфадора, принимая неподъёмный рюкзак, пока подруга доставала из него какую-то книгу. Затем, отдав сумку обратно, быстро соравалсь с места, и как ни в чем не бывало продолжила, перескочив с темы на тему — Интересно, что у нас на обед? Умираю от голода!

     — Я думаю, за эти годы можно было уже все-таки выучить все меню наизусть, — вздохнула пуффендуйка, догоняя импульсивную подругу.

     ***

     После обеда школьники неспешно потянулись к знакомому классу. Сегодня был первый в этом году урок защиты от темных искусств. Нимфадора была вся в предвкушении от предстоящего урока Сириуса, которого на обеде никто не заметил. Ученики дисциплинированно вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и в ожидании профессора перекидывались шутками и негромкими разговорами, в основном, обсуждая то, как может пройти занятие. Хотя пара сплетниц на задней парте скорее обсуждали имидж нового преподавателя.

     Кьяра и Нимфадора на этот раз, по инициативе Блэк, заняли первую парту, в отличие от обычного места на галерке и принялись также ожидать нового учителя. Тот немного опаздывал. Впрочем, успев в последнюю секунду распахнуть дверь.

     Мужчина быстрыми и широкими шагами преодолел пространство до стола преподавателя. Костюм на нем немного поменялся, оставаясь во все таких же темных тонах, но стал более классическим. На немного бледном лице засверкала улыбка. Ни учебников, ни других вещей при нем не было. Нимфадора, получив незаметное подмигивание, сразу удовлетворенно поняла, что Сириус заготовил на первое занятие нечто особенное.

     — Добрый день ребята, — приветствовал он учеников. — Сегодня у нас первое занятие по защите от темных искусств. За время нашего занятия я познакомлюсь со всеми персонально, так что сейчас на это время тратить не будем. Представляться же мне я думаю нет необходимости, верно?

     Спросил Сириус, словив в ответ небольшие смешки. Да, нового преподавателя даже до начала занятий знала вся школа. Если не по плакатам «Разыскивается», то по новостным заголовкам или новой книге Локхарта. В недалеком прошлом сбежавший из Азкабана преступник, темный маг, ныне один из самых богатых и известных людей Магической Британии. Друг Министра магии… После представления в большом зале, это был первый предмет для слухов. Так что нужды в представлении точно не было.

     — Учебники можете убрать, как и пергаменты с перьями. Сегодня у нас практическое занятие, и оно пройдет в другой аудитории, оставьте только волшебные палочки! — продолжил Сириус, указывая на молочно-белую палочку, в мгновение ока оказавшуюся у него в руке.

     С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями. Практические занятия по защите от темных искусств у них, конечно, были. Но чтобы на первом уроке… В основном, школьная программа предполагала достаточно много теории, и практические занятия начинались больше к концу семестра.

     — Ну что, готовы? — спросил Сириус, подождав, пока ребята соберут вещи. — Пойдемте со мной.

     Школьники сгорали от любопытства. Вышли за профессором из класса, пошли по коридору и свернули за угол, вдруг заметив быстро приближавшегося полтергейста Пивза, который с хохотом бросал водные бомбочки в картины. Картины в ответ поливали школьное привидение отборной бранью, грозили страшными карами, но ничего не могли сделать.

     И вот, заметив группу учеников, Пивз заметно ускорился, напугав ребят, которые уже предвкушали холодный душ и вдруг так. Перевернувшись в воздухе вниз головой, растопырив кривые пальцы на ногах, полтергейст задергал ногами в воздухе и набрал воздуха в грудь, чтобы что-то проорать… Но вдруг как-то сдулся, и сделав в воздухе мертвую петлю, молча поспешил в другую сторону, будто так и задумано. Он наконец заметил возвышающуюся позади учеников фигуру Блэка.

     — О, старый знакомый! — Блэк иронично усмехнулся вслед быстро отдалявшемся привидению. — Ну что, идем дальше?

     — Да, — нестройно ответили ученики, недоуменно переглядываясь. Только Нимфадора с некоей гордостью расправила плечи, с вызовом глядя на ребят из другого факультета. Вообще-то Пивз немного опасался других преподавателей, но даже Макгонагал не могла предотвратить шутку, если полтергейст уже нацелился ее совершить.

     Абсолютно не признавая авторитетов, Пивз беспрекословно слушался только Дамблдора, закономерно ожидая развоплощения в случае, если директору что-то не понравится. В отличие от учеников, старинное школьное привидение прекрасно помнило, насколько силен этот одетый в чудаковатую мантию старый светлый маг.

     В общем-то такой реакцией, Сириус сразу вырос во мнении учеников, и они с уважением поглядывали на него, пока тот вел их до ранее невидимой двери чуть дальше по коридору.

     — Ну вот мы и пришли. Заходите. — И он открыл дверь, первым заходя в просторный каменный зал, где посреди округлого деревянного помоста стоял старый платяной шкаф, прикрытый темной тканью. За ним, в нише у стены были аккуратно расставлены какие-то коробки и пара десятков безликих манекенов.

     — Разве здесь не должна быть стена? — недоуменно прошептала Пенни Хейвуд — светловолосая волшебница с роскошными золотистыми волосами, забранными в тугие косы., оглядывая большой зал, которого на этом месте не было. Соседка Нимфадоры по комнате особенно ни к кому не обращалась, скорее высказала общее недоумение, но видимо профессор как-то услышал этот вопрос.

     — Это один из нескольких дуэльных залов, — улыбнулся Сириус, обводя руками окружающее пространство. — По моей просьбе директор согласился расконсервировать это место, для проведения практических занятий. Классы слишком маленькие для того, что я вам приготовил.

     Несколько зловеще проговорил профессор Блэк, но тут же еще раз улыбнулся, развеивая мрачные ощущения от его слов.

     — А приготовил я на наши занятия много интересного, — продолжил он, взмахом руки заставляя ткань на шкафу отлететь в угол, а манекены, наоборот выстроиться перед учениками ровным рядом. У стены свое место заняла большая доска. — Поглядите на гардероб. Что вы можете сказать о том, кто может нам находиться?

     Ученики недоуменно поглядели на гардероб, который вдруг начал трястись и раскачиваться из стороны в сторону на своих толстых ножках. Ручка дверцы задергалась, и некоторые ученики с опаской отодвинулись чуть дальше.

     — Да… — немного замешкался Сириус, когда руку неуверенно подняла подруга Нимфадоры.

     — Кьяра Лобоска, — правильно интерпретировала заминку преподавателя девушка. — Я считаю, что в этом шкафу могут находиться либо Докси, либо Боггарт, сэр.

     — Отличный ответ, мисс Лобоска, — взмахнул палочкой Сириус. — Пять баллов Пуфендую! Действительно, и те и другие обожают старые темные закутки, достаточно сильные чтобы раскачать этот старый шкаф, а также имеют руки, или просто способны подергать ручку двери. На этот раз там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил ребят их учитель. — Так что бояться не стоит.

     Большинство из присутствующих все-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Даже с Нимфадора с опаской взглянула на старый гардероб. Как не бояться того, кто представляет перед тобой в облике самого сильного страха?

     — И я не зря сказал, что бояться не стоит. Боггарты — это не самые опасные существа, что встречаются в магическом мире. Когда Боггарт еще совсем небольшой — его очень просто уничтожить обычным Люмосом, развеяв всю тьму, где он привык скрываться. Кстати говоря, чаще всего они прячутся в гардеробе, под кроватью, в кладовках, а также в любых темных местах, до каких смогут добраться. Но боггарты могут стать гораздо сильнее с возрастом, а также насытившись вашим страхом, — начал рассказывать Сириус, под шелест мелка, который сам по себе начал писать что-то на доске. — Вот тогда они становятся по-настоящему опасными. Этот же… один из недавно сформированных. Справиться с ним не составит особых проблем.

     В зале тут же зашелестели шепотки. Столкнуться с собственным страхом, хотели немногие. Уловив это, Сириус продолжил.

     — Но также я понимаю, что страхи иногда бывают несколько… Непривлекательными, — едва уловимо поморщился преподаватель. — Так что кто точно знает свой страх, и не хотел бы его встречать именно сейчас, нужно будет поставить галочку напротив своего имени в журнале, и мы проведем занятие дополнительно. Но кто найдет в себе смелость справиться с ним прямо сейчас — получит дополнительные очки для своего факультета. Тем более, что именно сейчас у нас есть перед ним большое преимущество. Нимфадора, можешь подсказать какое именно?

     — Ну-у… нас здесь много? — полувопросительно ответила девушка, немного раздраженная звуком своего полного имени.

     — Правильно, — подмигнул возмущенной девушке Сириус, впрочем, не начислив баллов. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем, втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Друг мне рассказывал о том, как боггарт хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху–то было! Заклинаний против боггарта много. На мой взгляд, самое простое из них — это огонь.

     Профессор Блэк вскинул руку в сторону от учеников, и из его палочки в противоположный конец зала с гудением вырвалась струя огня, обдавая первые ряды учеников своим жаром.

     — Обычное инсендио, которое вы уже проходили, прекрасно справится с не самым сильным Боггартом, однако есть еще одно оружие против этих существ, которое сможет не просто уничтожить страх, но и победить его. Смех, ребята. Да и боггартов я нашел не слишком много, так что инсендио мы оставим на крайний случай — улыбнулся Сириус. — Заклинание, которое мы изучим сегодня — это ридикулус. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек Повторяйте за мной: ридикулус!

     — Ридикулус! — хором воскликнули ученики.

     — Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут–то как раз нам и понадобится помощь манекенов. — указал Сириус на стройный ряд безликих болванчиков.

     — Но сэр, — из толпы донесся немного озадаченный голос. — Разве на обычные манекены подействует это заклинание?

     — Хороший вопрос…

     — Бен Коппер, сэр.

     — Хороший вопрос, мистер Коппер, два балла Грифиндору — еще раз взмахнул палочкой Сириус, и манекены под удивленные взгляды учеников тут-же превратились в разных карикатурных чудовищ. Они не были совсем страшными, скорее напоминали схематичные изображения всяких темных тварей, без шокирующих подробностей. Но Пенни все-равно непроизвольно зажмурилась, когда увидела схематично созданную фигуру оборотня.

     — Эти манекены достаточно хорошо зачарованы, так что заклинание подействует и на них. Вам нужно произнести заклинание, а также сделать пасс, указанный на доске. Там же вы найдете образцы того, во что можно превратить боггарта, — отведя глаза от темной твари, Пенни взглянула на доску, где мелок достаточно детально нарисовал несколько примеров для подражания.

     Особенно забавно получилась страшная безносая темная фигура с алыми глазами, превращенная в клоуна. Также она нашла там и оборотня, упрямо старающегося жонглировать косточками, балансируя на одном колесе. Страх, охвативший ее в первый момент, когда она увидела ненавистную тварь, немного утих. И юная ученица со второй попытки, с легкостью превратила доставшегося ей зомби в зомби в балетной пачке. После такого воодушевления подумав, что возможно попробует свои силы здесь вместо того, чтобы записаться в лежащий на небольшом столике журнал.

     Оставаться один на один с оборотнем, хотя и в присутствии преподавателя, было все равно слишком страшно.

      Примечание: новая глава тута) Я вообще не то, чтобы неграмотный, но так как пишу много и в основном пользуюсь "гугл ворд", чтобы не потерять файлы, могут проскальзывать ошибки) Большая просьба, если вы хотите помочь в их исправлении, на ФБ открыта публичная бета:)

      а так: не забывайте про главный мотиватор - ваши сердечки)

      Ну и еще больше глав на бусти, можете зайти туда чтобы почитать заранее)

      Мне никогда не хотелось проникнуть за кулисы, чтобы разгадать секрет фокусника. Мне достаточно было того, что иллюзия существует. (C) Р. Брэдбери

     ***

     — Ridiculus!!! — и вот стая крыс, высыпавшихся из старого шкафа под визги девочек превращается в милых розовых хомяков, которые начинают беспорядочно бегать по сцене, убегая от одновременно хохочущих детей.

     — Браво, мисс Эверли! Пятнадцать баллов Пуфендуй, — начислил я девочке пятнадцать баллов. Заслужила. После череды школьников, не получая необходимого страха боггарт был на последнем издыхании, но еще парочку детишек выдержать мог. — Кто-нибудь еще?

     — Можно… мне попробовать? — неуверенно потянула руку подруга Нимфадоры.

     — Мисс Лобоска? — вспомнил я фамилию девушки. — Конечно, прошу на помост!

     После моих слов, застенчивая ученица неожиданно ловко запрыгнула на деревянный помост, пресекая нарисованную мной черту, за которой боггарт сможет почувствовать новый страх. Пока что у детишек собрался вполне себе очевидный набор из детских глупых страхов — гигантские пауки, змеи, крысы, пугало, кровать с затаившимся чудовищем у одного из маглорожденных, парочка зомби и прочие не такие уж непривлекательные страхи.

     У одного парня с Гриффиндора, правда, из шкафа вышла темная фигура, похожая на Волдеморта, правда быстро превращенная в неряшливого клоуна. Ну и с Пуффендуя малышка Пенни Хейвуд, кажется, преодолела свой страх оборотней, превратив гротескное чудовище в циркового трюкача. Вроде бы сюрпризов быть недол…

     — Ridiculus… — как-то побледнев неуверенно произнесла ученица, с опаской глядя на ничуть не изменившееся изображение желтой полной луны, затянутой темными облаками. А я прямо почувствовал, как боггарт, получая вместо очередной волны смеха растерянные взгляды остальных учеников, потихоньку наливается силой от нарастающего страха своей жертвы.

     — Dosinit! — быстро шагнул я вперед, оттолкнув начинающий преобразовываться в бледную фигуру темный туман прямо в захлопнувшийся шкаф. Затем как ни в чем не бывало улыбнулся детишкам. — Десять баллов Пуфендуй Кларе Лобоска! За идеально выполненное заклинание… однако как видно замотали вы боггарта, ребята. Ему даже не хватило сил превратиться во что-то действительно страшное! Да и занятие наше уже подходит к концу… Домашнее задание на следующий урок — эссе на тему десять самых эффективных заклинаний против существ третьего класса опасности…

     — Не-е-ет… — в притворном ужасе воскликнула Нимфадора, но ее было практически не слышно из-за разочарованного ропота учеников, которые не могли поверить, что такой классный преподаватель задаст столь нелюбимое многими эссэ на самом первом занятии.

     — Либо… — протянул я, довольно оглядывая осветившиеся надеждой лица учеников. Как я и рассчитывал, о небольшом инциденте на уроке все и думать забыли, жадно ловя альтернативу нелюбимой бумажной работе. — Вместо эссэ вы должны будете к следующему уроку выучить как минимум два заклинания из этого списка, и показать их на практике на следующем занятии. Но учтите, Ридикулус не считается!

     Едва не забыл я уточнить, как настрой аудитории переменился на строго противоположный тому, что был до моих слов. Радостное перешептывание прервал колокол, и я с облегчением отпустил детей гулять. Что же до реакции — практические занятия ребят увлекали гораздо больше, чем скучная теория. Да и я сам не был рад проверять эти домашние работы, впрочем, все равно намереваясь поручить все это дело Кричеру.

     Уж программу до шестого курса, тот знает явно больше, чем многие ученики, так что справится. Правда работы семикурсников — выпускников, как Нимфадора, наверное стоило проверить самому… Впрочем у них до экзамена еще долго, можно чуть-чуть побаловать. Интересно было другое.

     «Луна, значит…» — посмотрел я вслед своей племяннице, которая что-то увлеченно втолковывала скромной пуффендуйке. Как оказалось, у новоявленной Блэк даже больше общего со своим дядюшкой, чем та возможно знает. — «Ну хотя бы свою «Банду Мародеров» не собирают, и то хорошо…»

     Правда на полнолуния лучше эту ситуацию проконтролировать лично…

     ***

     В целом первые дни в замке проходили очень даже неплохо. От третьего курса первым занятием проходил боггарта, забирая отдельных учеников на индивидуальные отработки. Практически всегда страхи рано повзрослевших детей были связаны со смертью родных, или неприятной ситуацией. У нескольких старшекурсников боггарт превращался в дементора. Приходилось даже успокаивать особо впечатлительных, заодно подрабатывая психологом на пол ставки.

     Некоторые, правда, в основном почему-то из Когтервана, требовали соглашение о неразглашении… с которым я их отправлял прямиком куда подальше. До кабинета Альбуса, который раз уж «великий светлый» маг, вот пусть и разбирается с особо непонятливыми учениками. Как и их родителями.

     Практические занятия были обязательными, но я всем давал альтернативу — и работа с «живым» боггартом была всего лишь дополнением. Не хочешь — прошу к письменному эссэ и отработке заклинания на манекенах. В «ЖАБА» такие билеты были, сам смотрел за прошлый год, по знакомству. А старушка Марчбенкс вполне могла бы и принести живого боггарта на экзамен.

     Но помимо нескольких особо одаренных, проблем в общем-то не было. Больше интересной практики — меньше теории, работало практически со всеми учениками. Кроме разве что тех детей, чьи родители были моими противниками в Визенгамоте. Но и даже среди них я с удивлением на одном из уроков заметил две фанатеющие от меня рыжие макушки.

     Уж не знаю с чего, может быть им так понравился стиль преподавания, или то, что я не наказал их после парочки замеченных в классе детских ловушек, но Фред и Джордж достаточно быстро сбросили присутствовавшее вначале недоверие, очень внимательно записывая все, что я давал на уроках. В общем кроме нескольких глупо хихикающих младшекурсниц и стреляющих глазками старшекурсниц, я обзавелся парочкой «фанатов» оттуда, откуда уже и не ждал.

     Так что с обучением ребят, по крайней мере за первую неделю, проблем не оказалось. Вот только занятия, не смотря на меньшее количество бумажной работы, съедали практически все свободное время. И до «запретной секции» школьной библиотеки я добрался только к исходу этой самой недели.

     До выручай-комнаты я, впрочем, добрался практически в первые же дни нахождения в замке. Правда комната-по-желанию преподнесла очередной сюрприз, на который я не рассчитывал.

     ***

     Мне нужны книги о крестражах… мне нужны книги о крестражах… — из стороны в сторону ходил я возле неприметного места на восьмом этаже. Мне была очень интересна одна теория, которая возникла у меня в голове, сопоставив все знания об этой комнате.

     Для кого-то она представала как гигантский склад потерянных вещей. Для кого-то дуэльным залом. Дамблдор вроде бы нашел здесь комнату с ночными горшками. И либо это все продвинутая трансфигурация, либо замок просто перемещает нужные вещи из других мест.

     И если второе — то я кажется начал понимать, как Реддл мог так быстро набраться знаний. От маглокровки сироты — до пугала всей Магической Британии. Если книги все-таки были реальными, то мне вообще никакая библиотека не нужна была…

     А… Мордред! — выругался я, после того как распахнул неприметную дверь, возникшую прямо в стене и не обнаруженную никакими чарами до этого. Впрочем, все и не могло быть так просто.

     Вещи в комнате все-таки оказались реальными. Вот только заместо библиотеки с услужливыми стопками книг, передо-мной раскинулось бескрайнее море всякого хлама, в котором действительно наверное было несколько стоящих книг. Вот только найти их здесь… у меня не было столько времени.

     — Акцио книги по темной магии! — ни на что особо не надеясь взмахнул я палочкой…. и ничуть не удивился, когда на зов заклинания не отозвалась ни одна книга. Действительно. Если они тут и есть, то точно защищены от таких чар.

     «Ладно» — вздохнул я, выходя из склада, внутри которого наверняка была спрятана та самая диадема. Есть подозрение, что склад с вещами — это чуть ли не единственный реальный объект в этой комнате. Но я очень не хотел разбирать горы книг, так что… — Мне нужна библиотека…. мне нужна библиотека…

     ***

     Мне нужна ванная, мне нужна…. — продолжил я расхаживать по пустынному коридору, мучая выручай комнату, проверяя различные предположения. Библиотеку мне выручай-комната так и не показала…. открыв проход в реальную библиотеку, где я открыв дверь очутился. Хорошо еще был вечер, и мадам Пинс уже ушла, закрыв дверь. Которую я открыл находясь в другом конце Хогвартса.

     Впрочем, теперь все-же понятно, как Реддл получал необходимые знания. Запретная секция библиотеки — и очень много потраченного времени. Жаль книги вынести нельзя.Ради эксперимента взял один из не особо опасных гримуаров, но он тут-же растаял у меня в руках, как только я пересек порог.

     Как я понял после долгого подбора разных желаний, выручай-комната могла либо создать что-то не слишком сложное из временной трасфигурации, например как комнатку с удобными пуфиками и камином, бассеин, или копию учебного класса. Либо могла открывать проходы в существующие места. Так я оказался в школьной библиотеке, в проходе, ведущем из замка в Хогсмит, в нескольких версиях ритуальных и дуэльных залов ну и прочих помещениях. Некоторые из них, кстати, были закрыты.

     Так, например, пожелав войти в комнату с источником замка, я наткнулся лишь на каменную дверь, украшенную гербами факультетов. Дверь, которую не смогла бы сдвинуть с места и пара сотен троллей.

     Все остальное можно было создать с помощью трансфигурации, так что я получил даже долгожданную комнату с роялями. Вернее с одним большим роялем, стоящем на сцене. Концертный зал, который я заказывал, был достаточно просторным, но кроме сидений и рояля там ничего не было.

     В общем, легкого пути найти не удалось, так что вдоволь покупавшись в огромном бассейне, который был даже лучше, чем находился в ванной старост. Ну и без посетителей, разумеется. Так вот поплавав в горячей воде, я просто пожелал спальню и забылся крепким, пускай и не длинным сном на роскошной кровати. Возвращаться в предоставленную директором комнату уже не было ни сил ни желания. Да и не успел я немного все там проверить, и наложить уже свою защиту. В комнате-по-желанию было пока что безопаснее.

     Первый восторг от возвращения в Хогвартс немного улегся за несколько дней. Занятия, по началу несколько волнительные, вошли в колею, и не отнимали так много времени как в начале. И потихоньку я приступил к поискам необходимых мне книг, вечерами просиживая в запретной секции.

     К моему удивлению, я был такой не один. Множество преподавателей, в свободное время посещало библиотеку, и в основном именно этот раздел. Впрочем, если так подумать, то помимо престижа, всех льгот и огромной по меркам магического мира зарплаты — одно из преимуществ в бытии профессором была возможность пользоваться именно библиотекой Хогвартса — самой большой и древней библиотекой из всех, что находились в Магической Британии.

     Возможно только в отделе тайн было знаний больше. Ну и редкие манускрипты, а также родовые знания — были рассованы по семейным библиотекам, на вроде моей. Единственная проблема была в том, что запретная секция была слабо каталогизирована.

     У мадам Пинс конечно же был древний, множество раз обновляющийся каталог, но вот его качество…. Скажем так, помимо очевидных пробелов в нем, вызванных прото невозможностью прочесть некоторые книги без серьезных подготовительных процедур, название и по возможности автор — давали не слишком много информации о содержании книги.

     Так что завис я там похоже надолго. Тем более, что Дамблдор все же расщедрился на список книг, которые по его словам должны были помочь мне в постижении магии света. Список был внушительным. Толщина книг тоже. Об опасности некоторых Дамблдор сам сделал приписки возле столбика с названиями, так что гостем в библиотеке я был частым, соревнуясь с Филиусом Флифтиком и избегающим меня после одного разговора Снейпом.

     Частенько в запретную секцию захаживал и преподаватель магловедения — улыбчивый и немного пугливый молодой мужчина в тюрбане. И пускай Волдеморт еще не должен был поселиться у него на затылке, но я за ним все-равно немного приглядывал. Возможно именно он сможет навести нас на расположение духа Волдеморта. Но пока что предпосылок к этому не было…

     Впрочем, не забывал я и еще об одной проблеме — Тайной комнате.

     Вход в нее должен был находиться где-то в неработающем женском туалете на втором этаже… Вот только все туалеты на этом этаже были исправны. Ну а второй триггер — Плакса Миртл свободно летала между обоими помещениями, как в целом и по всему замку, пугая первокурсниц своими причитаниями.

     О своих попытках незаметно пробраться в женские туалеты, и выловить явно опасающуюся меня плаксу Миртл, я расскажу как-нибудь позже, но я обследовал все, начиная со второго этажа — и на каждом следующем. Никаких признаков тайных проходов, или каких-нибудь змеек я не заметил. Вернее не так. Заметил, но слишком много и разного. В целом, все туалеты были достаточно красиво украшены разными орнаментами, среди которых с разным успехом появлялись и змейки, и барсуки, и прочие символы факультетов. Если бы я не помнил, что туалет находится именно на втором этаже, то это была бы изначально обреченная затея…

     Проще было назвать места, где таких символов не было. Ну а на любые поисковые чары, традиционно, отклика не было никакого, так что и здесь я завяз. Ждать, пока Гарри пойдет в школу — слишком долго. Других змееустов я не знал. Слишком редкий был этот дар, даже для восточных магов, где змееустов рождалось чуть больше чем в остальном мире.

     Ну и в целом я подозревал, что просто змееустом для того, чтобы открыть тайник Слизерина — быть недостаточно. Тут явно что-то замешанное на магию, или на кровь. Либо на то и другое одновременно. Если не подбрасывать дневник кому-нибудь из учеников (за что можно правда получить смертельное проклятье за нарушение клятв) то наиболее вероятный вариант найти логово василиска — это найти выход из туннелей под замком, которые вроде как по логике вещей должны были вести в запретный лес.

     Не может же василиск просто тысячелетиями спать, а единственный проход находиться в туалете, даже не на первом этаже. Это просто лишено логики. Не знаю, зачем и для каких целей вывел его Салазар, но раз в замковых стенах есть проходы для него, значит, тот все-таки был нужен. Я подозревал, что скорее всего для защиты замка, и, заодно, самой "тайной комнаты". А, значит, выходить наружу он был должен, хотя бы для охоты. Не зря же Арагог боялся его в фильме. Даже будь он полностью магической тварью, ему просто необходимо что-то существенней, чем пара крыс. Акромантулы на цель корма подходили практически идеально, как и многие другие зверюшки магического леса.

     Другое дело - где именно оканчивались подземные тоннели. Сразу за озером - вряд ли. Чуть поодаль возможно, но я бы ставил наверное на большее расстояние. Как минимум, чтобы оставить проход в Хогвартс в тайне, а саму огромную змею инкогнито. Как максимум - чтобы иметь возможность окружить предполагаемых противников с тыла. Запретный лес большой. Очень большой. Мест, где потенциально может быть проход - очень и очень много. Так что работа предстояла также огромная.

     Первая вылазка туда результатов также не принесла, кроме как очень странного разговора с одним знакомым кентавром.

      Они хотели спасти свой народ, хотели выжить. И решили разрушить города, уйти в недоступные дикие горы… и ждать. Эльфы — долгожители, Цири. По нашим меркам почти бессмертны. Люди казались им чем-то таким, что минует, как засуха, как тяжкая зима, как налет саранчи, а потом снова пойдут дожди, наступит весна, проклюнется новый урожай. Они хотели переждать. Да, переждать. Решили уничтожить города и дворцы. В том числе и свою гордость… (C) А.Сапковский

     ***

     — Ты можешь убить многих, но не изменишь судьбу, маг… — кентавр печально посмотрел на меня, переведя взгляд с ночного неба. На опушке высокого холма открывался необычайно красивый вид на Хогвартс, сверкающий огнями башенок где-то вдали. — Смерть неизбежна.

     Мы с Флоренцом находились в ближайшей полосе запретного леса, где теоретически было еще безопасно находиться, так как потомство Арагога вычистило всю окресную хищную фауну практически под корень. Да так, что паукам ради еды приходилось углубляться еще дальше в чащу, уже рискуя самим стать добычей.

     Флоренц подловил меня на обходе своей территории, пока я выискивал возможный тайный проход из тайника Слизерина, медленно но верно продвигаясь по широкой дуге вглубь волшебного леса. Как я и думал, выход для охоты располагался не у замковых стен, и даже не за несколько километров от них. Нет, чтобы королевский василиск мог свободно питаться, ему нужна была дичь покрупнее. А, значит, и проходы скорее всего вели далеко от замка. Раз в Хогсмите не обсуждают изредка выбирающуюся из замка змеюку. Василиск конечно может впадать в спячку, питаясь магией замка, но раз в несколько лет ему все равно требовалась физическая пища.

     — Все когда-то умрут, — пожал плечами я, стремясь отделаться от непрошенного спутника.

     — Ее тень следует за тобой… — продолжил тот, не особо интересуясь моим мнением на счет внезапных предсказаний.

     — Я вообще-то не слишком люблю предсказателей, Флоренц. Иди куда шел.

     — Выбор пути труден, только яркая звезда может указать путь в кромешной тьме…

     — Так, — прервал я увлеченно втирающего мне третьесортные предсказания кентавра. — Звезды не говорят тебе, что пора оставить меня в покое, а?

     Я начал терять хладнокровие. Этот наполовину конь, наполовину трава, привязался ко мне, и решил вывалить все бредни, которые подсмотрел то ли в звездах, то ли на дне трубки, которую принес с собой. Я не был про

     — Звезды говорят, что ты слишком нетерпелив, маг, — нахмурился кентавр, выплывая из своего транса. — Не слушая, как услышать?

     — Мордред! Я не хочу ничего слышать, и в предсказания я не верю. Сильный — сам определяет свою судьбу! — вывел меня из себя Флоренц. Сначала начал что-то говорить, что мне здесь не место. Затем и вовсе на туманные шарлатанские уловки перешел. Звезды ему говорят. Ага.

     — Для того, кто действительно не верит, ты слишком боишься услышать финал, Сириус, — иронично фыркнул белокурый Флоренц, разжигая трубку огоньком щелчком пальцев. Как и любые волшебные расы, Кентавры шли своим путем познания магии. Но, честно сказать, астрономы из них гораздо лучше, чем маги. Так, бытовые фокусы, и немного простейшей артефакторики — зачарованные стрелы, одежда, и так далее.

     Для магов особо бесполезны, хотя и были энтузиасты, которые учили и их приемы. Не очень понятно, зачем, ведь с помощью рун или чар можно сделать быстрее и надёжнее, и непонятно как — кентавры те еще четырехногие расисты.

     Это Флоренц скорее исключение из правил. Знакомы с ним еще с тех пор, как гуляли по запретному лесу всей компанией под аниформой. Ничуть не изменился. Кентавры вообще долгожители на самом деле, и привычки редко меняют. Например, обращать внимание на шумных и суетливых людей. Но вот конкретно этот даже угостил нас какой-то их «волшебной» травкой.

     Ее собираюn то ли где бил копытом единорог, то ли где он удобрил землю. Но эффект потрясающий — отдых и релаксация. Куда там зельям. Правда рецептом, зараза, так и не поделился.

     — Отвали, Флоренц, — незлобно огрызнулся я, принимая протянутую трубку. — Знаешь ведь, что все эти туманные рассказы про яркий Марс, желтую Луну и синюю Венеру — мне никогда не нравились. Хочешь сказать что-то, говори конкретно.

     И это действительно так. Одна из самых больших опасностей, занимаясь прорицанием, поверив, создать самоисполняемое пророчество. Нарочно запрограммировав себя на определенные действия, притягивая все «приметы» к одному результату. Оклюменция — не панацея.

     — Ты сильно изменился за эти годы, — задумчиво сказал молодой парень с раскосыми проколотыми ушами и слишком умными глазами. На самом деле ему уже было больше лет, чем Дамблдору. Вот они, настоящие эльфы из мира Средиземья. Только попавшие в Англию и немного… оскотинившиеся… хе. Вот и чудо снадобье подействовало, наполняя голову глупыми и не очень мыслями, вьющимися над головой как мозгошмыги… — Но только не в уважении к старшим.

     — Посмотри на себя, Флоренц, какой ты старший, — улыбнулся я, взглянув на идеально правильное лицо юноши. — Отрасти для приличия хотя бы бороду что ли. И то немного солиднее будет… наверное.

     С сомнением посмотрел я на его молочно белые кудрявые волосы, и такую же кожу. Есть подозрение, что даже борода не придаст ему большей мужественности. По крайней мере если будет такой же белой.

     — Мудрость не измеряется количеством волос на лице, — с достоинством ответил Флоренц, выпуская изо рта дымный кораблик, полетевший куда-то к звездам. — Мудрость в гармонии с миром и с самим собой.

     — Как скажешь, приятель, — еще раз принял я у него трубку мира, и немного подумав, трансфигурировал себе кресло. Раз уж встретился со старым знакомым, есть повод, чтобы сделать перерыв в моем монотонном ночном занятии. С момента приезда в Хогвартс, к удивлению, у меня вообще свободного времени не осталось.

     Книги, бумаги, занятия, расписания, отработки, поиски змеи и крестража — все это занимало практически все мое свободное время. А ведь на ужин я еще периодически успевал перемещаться в Блэк-Хаус, чтобы Гарри не чувствовал себя брошенным. Опять.

     К счастью, Меда, Винсент и Альберт с новоиспеченными вассалами не давали сильно заскучать парню, день за днем все глубже открывая ему кроличью нору под названием — магический мир. Ну и Малфой старший во всю старался, чтобы Драко сдружился с Гарри, так что удивительным и постоянным явлением стали «дружеские» посиделки Рона, Джинни, Луны и Малфоя с компанией, обычно на нейтральной территории у Лонгботтомов.

     Не знаю уж, чья там берет, по их мнению, но Гарри просто радовался тем, что их компания становилась все больше. Возраст такой, когда только очень серьезное событие способно разрушить зарождающуюся дружбу, которая может пронестись через всю жизнь. Как это было у нас с Джеймсом.

     — Если говорить более… просто, то Магориан интересуется, что темный маг забыл на наших землях, — вздохнув, неохотно проговорил Флоренц, пуская струю дыма, который превратился в крупного Кентавра, волосы которого были заплетены в хитрые косички.

     — Передай Магориану, что это не его лошадиное дело, — ухмыльнулся я, наконец поняв цель визита старого знакомого. А то Звезды, тьма… Всего-то вождь стаи заметил мои перемещения по «своим» угодьям, и беспокоится. Странно, что он сам не пришел… хотя возможно тот просто не забыл финал с нашего последнего рандеву, где нас с Лунатиком и Сохатым, под улюлюкание гнали аж до опушки с домиком Хагрида. Сейчас, пожалуй, перевес не в его сторону будет. Нечего им противопоставить против действительно сильных магов. Правда слабосилкам лучше к ним даже не заглядывать — нашпигуют стрелами не задумываясь. Даже не увидишь, откуда прилетело. Это учеников Хогвартса они изредка гоняют из опасных мест, по договору еще с основателями. Остальных могут и убить. Например, учителей. Если силенок хватит. — Но я уже практически закончил, пара дней и можете выходить из вашего режима маскировки.

     — Обязательно передам… — вновь улыбнулся кентавр. Он Магориана также особо не выносил, слишком консерватором был семьсот летний глава общины. Да и влетело ему за тот случай, как и нам. Правда Бейна — сравнительно молодого претендента на роль вождя, не любил еще больше. Последний был вообще отбитым в его глазах, так что Флоренц поддерживал Магориана, понимая, что если Бейн станет главой — то немного более… современный что-ли, чем его собратья кентавр будет вынужден уйти.

     — Вот и славненькой, — взмахом руки убрал я кресло. Вид на Хогвартс конечно завораживал, но мне предстояло еще много работы, чтобы не нервировать кентавров еще больше времени. А то Магориан точно знал Дамблдора, мог и ему нажаловаться. Правда вряд ли. Гордость не позволит. — Спасибо за угощение. Был рад повидаться, все дела. Но мне, пожалуй, пора.

     — Я тоже, — кивнул Флоренц. — Если захочешь посмотреть на звезды вместе, приходи на это место опять.

     — Спасибо, — ухмыльнулся я, понимая, что Флоренс хотел сказать, не особо задумываясь над формой слов. — Как ни будь загляну. Бывай, Флоренц.

     И я, оседлав метлу, свечкой взлетел в воздух, по направлению к замку. До утра осталось всего несколько часов, и я надеялся немного выспаться. Дел столько, что хоть маховик для сна используй. Хотя и бесполезно это…

     ***

     — До встречи, Сириус, — поднял руку Флоренц, наблюдая за темным силуэтом на фоне луны, чья тень тихо скользила по верхушкам деревьев. Звезды в небе загадочно мерцали, не торопясь раскрывать все свои тайны даже очень талантливому прорицателю, однако, проливали свет на многое, чего не видят обычные люди. Кентавр еще немного постоял, смотря на фигуру замка, окруженную огнями, и задумчиво произнес. — А ведь Марс сегодня действительно яркий… Странно… слишком рано… год….

     Бормоча что-то себе под нос, кентавр сделал шаг, затем еще один — и затем просто исчез. Людям свое — а для волшебных существ существуют свои пути.

     ***

     — Запретный лес… Альбус! Это же возмутительно… — продолжала распинаться Макгонагал, на очередном собрании, которое почему-то вышло на субботу, который я считал выходным. Мне это не слишком нравилось, но обратившись к документам, в которых тезисно выписывались правила и распорядок для педагогов, я с удивлением узнал, что у преподавателей Хогвартса всего лишь одной выходной в неделю. В воскресенье. И то, при пожелании директора он мог быть отменен… в общем идеальные условия для директора — тирана. Правда вроде бы Дамблдор этим не пользовался, только проводя собрания в своем кабинете.

     Обычно они проходили достаточно быстро, и сводились к разным документам, которые Дамблдор быстро подписывал, отвечал на вопросы или предложение — и все расходились по своим делам. Но узнавшая о моем запросе на изменение программы Макгонагал решила высказаться против, разведя очень долгие разговоры о безопасности студентов. Подумаешь, пара занятий в практической среде. Я уже и так на несколько километров этот «страшный» лес проверил. Ничего особо опасного нет, а детям реально практическая ситуация.

     — Да, Минерва, — в нужных местах поддакивал сидящий за столом старик, одновременно с этим ставя подписи на бумагах из совета попечителей. И я даже знал, что в них было. Расширение финансирования на разные дополнительные классы. Собственно инициатором были как раз мы с Малфоем, как и основными пайщиками. Впрочем, что-то слишком долго тот их читает и что-то пишет. — Возмутительно…

     — Альбус! — возмущенно повысила голос от чего-то невзлюбившая меня женщина, видимо, как и я заметив краешек журнала «Придира», на секунду высунувшийся из-под бумаг. Там, вроде бы должна была выйти новая колонка кроссворда…

     — Кхм… Полностью с тобой согласен, Минерва, — поняв, что его раскрыли, Альбус вдруг поднялся из-за своего стула, оборачиваясь к уже оклемавшемуся фениксу. Газета при этом тут-же испарилась, вместе с бумагами. — Запретный лес для третьекурсников слишком опасен… Я думаю, стоит повысить планку до четвертого курса. Что скажешь?

     — Но…

     — Вот и славно! — не дал опомнится Макгонагал старик, быстро заканчивая затянувшееся благодаря декану Гриффиндора собрание. — Если ни у кого вопросов больше нет, то я предлагаю расходиться. Всем хорошего дня!

     Может быть Минерва и хотела бы что-то сказать еще, но откровенно заскучавшие преподаватели быстро начали покидать кабинет.

     Самый первый из них был Снейп, корый в целом не хотел оставаться со мной в одном помещении, так что, эффектно взмахнув плащом тот настолько быстро вышел из комнаты — что его можно было заподозрить в телепортации. Следом за ним, прощаясь, двинули и остальные. Отнюдь не все преподаватели оставались в Хогвартсе на выходные. Это была скорее одна из обязанностей деканов, которые в основе своей замок редко покидали во время семестра.

     Но там и зарплата была… Достойная прямо весьма. Помимо других преференций, которыми обладали только деканы.

     — Лорд Блэк, останьтесь не на долго… — я собрался уже было уходить, но Дамблдор в лучших традициях старой школы попросил меня остаться, под торжествующий взгляд Макгонагал, которая видимо подумала, что Дамблдор решил меня немного пожурить. Что вряд ли. Но пусть так считает. Не очень понятны причины ее противостояния правда. Хотя…

     ***

     — Си… Профессор Блэк, что это значит?! — ахнула Макгонагал, увидев, как я левитирую двух стонущих шестикурсников, с Гриффиндора и Слизерина, и еще четверо представителей обоих факультетов хмуро бредут рядом, по дороге к больничному крылу.

     — Ничего особенного, профессор Макгонагал, — хмыкнул я, увидев, как и гриффиндорцы и слизеринцы одинаково побледнели, при виде Минервы. — Обычная дуэль. Немного повредили друг друга в схватке.

     — Обычная дуэль?! — всплеснула руками та. — Как дуэль может быть обычной? И почему вы не предотвратили ее?

     Задала очень много вопросов сразу декан Гриффиндора. Резон в них был, сегодня я был дежурным, получая на время ограниченный контроль над сигнальной системой чар замка. Когда-то давно, эта должность сопряжалась еще и с обязанностью обозревать окрестности на случай внезапной атаки на замок. Сейчас же — вырывала из постели временно назначенного преподавателя, стоило в коридорах прозвучать любому заклятию, или при опасности учащимся, или при нападении дракона, ну и еще многих случаях, которые как и все в замке были написаны очень и очень давно.

     Расхаживать по замку не требовалось, хотя никоторые из преподавателей, не будем упоминать прямо, «заинтересованные» в факультетской гонке за баллами — не пренебрегали и такой возможностью заработать преимущество.

     Меня же предупредили домовые, которые в ограниченном количестве так же переходили под управление дежурящего преподавателя. Предупредили о том, что шестикурсники решили устроить дуэль на шестом этаже и уже собрались в одном из пустующих кабинетов.

     По правилам, которые негласно ввела Макгонагал, дуэли в школе были под запретом. Ну, или стоили нарушителям ста баллов, и отработок в зависимости от предпочтений преподавателя. Но в целом, среди нарушений устава Хогвартса такого проступка просто не было. Так что… Я решил просто посмотреть, спрятавшись под дезилюминационным заклинанием внутри класса.

     Пускай проведут свой спор тут, а не где-то в Хогсмите, где замковые чары не смогут помочь в случае смертельной опасности. В школе смерти учеников, конечно, встречались, но были действительно огромной редкостью. Слишком много чар заложили как основатели, так и последующие Директоры в эти камни.

     Так что я просто смотрел, как дерущиеся до первой крови угрюмые парни кидаются друг в друга довольно неплохими связками. Сильно неплохими, за школьную программу они уже точно вышли. Вот только навыков использования в реальной ситуации очень не хватает… и как только я об этом подумал, как с громким треском оба использовавших элемент огня парня разлетелись в разные углы зала. А, затем, секунданты начали уже свою драку, начавшуюся с попытки решить, кто именно победил в дуэли.

     В общем я посмеялся от души, где-то посреди драки, поняв, что и у секундантов сейчас будет похожая ситуация, просто парализовал всех и рассказал обездвиженным телам, как и где они делали ошибки, и что могли использовать чтобы выиграть. Затем освободил, чтобы узнать, что дуэль произошла не от большого ума, а из-за некоей дамы с Когтервана… просто дал обоим по одному баллу, присуждая тем самым ничью в дуэли. Ну и, разумеется, снял по двадцать баллов с каждого нарушителя комендантского часа.

     Больше — не было смысла, если бы только я не хотел полностью опустошить копилки у Слизерина и Гриффиндора. Ну и сейчас вел страдальцев в больничное крыло, пока меня не встретила Минерва. Собственно в вкратце я об этой истории и рассказал женщине, которая уставилась на двух секундантов с факультета Гриффиндор.

     — Майкл, Грегори… ладно они, но как вы могли так демонстративно нарушить правила! — с осуждением покачала та головой. — Но ничего. Мистер Снейп как раз нуждается в помощниках с мытьем котлов. Сроком, думаю, до конца семестра. Ну а что же до вас…

     — Кхм. Профессор Макгонагал, — немного кашлянул я, привлекая внимание разошедшуюся даму, которая придумывала наказание уже для слизеринцев. — Я ценю вашу помощь, но я уже наказал их за этот проступок. Полагаю, двойное наказание было бы несколько… чрезмерным.

     — Простите? — даже удивилась Макгонагал. — Двадцать баллов? За ночную дуэль, где едва никто не погиб?!

     — Строго говоря, дуэль получилась не такой уж и плохой, — улыбнулся я, пытаясь разрядить обстановку. Я с Минервой ссоры не искал, но даже такие мелочи как попытка решить за меня, как именно наказывать дураков, могут подорвать с трудом нарабатываемый среди школьников авторитет. — Так что я решил ограничится баллами, за нарушение комендантского часа.

     — Я вас поняла, профессор Блэк, — поджала губы Макгонагал. — Предельно ясно.

     ***

     — … может быть и понятны, — завершил я свою мысль, вспомнив тот инцидент. Собственно после которого и решил сделать для старшекурсников практические занятия в запретном лесу. Собственно от леса мне нужна была только его «темная слава» для эффектности. А так я все равно обошелся бы големами и трансфигурацией. Ну, или парочку экземпляров чего попроще отловить… Но вряд ли меня Дамблдор попросил остаться именно сейчас из-за изменения в программе.

     Ходя, судя по всему, он мне и так сейчас все скажет. Уж в чем чем, а в нежелании поболтать директора заподозрить было нельзя.

      Примечание: Так, любимые мои читатели, я книгу выкладываю и в благородство играть не буду.

      Я вам проду - вы мне оценку, и мы в расчете:)

      Читатель проживает тысячу жизней до того, как умрет. Тот, кто никогда не читает, — только одну. (C) Джордж Мартин

     ***

     — Послушай, может быть ты скажешь, что именно хочешь найти, и я тебе подскажу сам? — хмуро спросил я Дамблдора, который в это время сноровисто разбивал принесенные Кричесром из семейной библиотеки книги на несколько групп.

     Первая — те, что имеют минимальные чары, вроде как повышенной прочности, температуры и прочего и могут быть скопированы простым заклинанием. Собственно, скорее всего они так в родовую библиотеку и попали. Знания там возможно и ценные, но не особо труднодоступные. Если у тебя есть деньги, конечно. Ну, или ты учишься в Хогвартсе.

     Вторая стопка — вернее несколько огромных столбов книг, лежащих на большом столе. Это те издания, которые имеют активную защиту от копирования, впрочем, в большинстве случаев ее можно обойти, используя думосброс. Не всегда, конечно, но можно.

     Третья куча литературы — намного меньше, что первые две — это действительно редкие книги, безопасно читать которые можно лишь членам рода, или тем в ком есть кровь Блэк. Ну и если я буду сам держать их в руках, то Дамблдор мог ознакомится и с ними. Конечно можно попробовать сломать защиту, и я думаю, что Альбус не раз такое проделывал, но я это ему позволять не собирался.

     Еще конечно были экземпляры, которые были опасны не только для стороннего человека, но и для меня… но их Кричер и не трогал. Договор договором — но это уже слишком. Впрочем, Дамблдор и сам понимал, что у гостеприимства есть свои пределы, довольствуясь доступным, вовсю копируя возможное, и бегло пролистывая то, что не смог скопировать. Дальше, разумеется, эти "болванки" нужно было заново переписать на подготовленные заготовки. Но не думаю, что у директора были проблемы с деньгами, чтобы их купить. Также как и с бесплатной силой вроде домовиков. Вряд ли он сам все переписывал.

     Для меня проблема была в том, что он никак не выказывал интереса ни к одной книге, просто собирая доступные знания. А из-за того, что он делал это со всеми книгами подряд, я не мог понять, что именно ему нужно. Объявленная цель — найти способ узнать местоположение оставшихся крестражей, так как его ритуал не сработал как нужно…

     Мне в нее не верилось. Больше верилось в то, что он решил обновить собственную библиотеку, и знания по магии тьмы. Вот только и эта цель была слишком… очевидной. Скорее всего старик что-то искал, и не хотел, чтобы я знал — что именно.

     — Если бы я знал, какая именно книга мне нужна — то разумеется сказал бы, — строго заметил директор Хогвартса, просматривая очередной фолиант по магии тьмы в моих руках, который чувствуя светлую магию начинал вырываться из рук, пытаясь дотянуться страницами до «великого светлого». — Однако, есть предположение, что книги, где написано: «создание крестражей» в библиотеке нет. Или я ошибаюсь?

     — Нет конечно, — фыркнул я. Если бы такая книга была, то я как минимум бы ее уже прочел. Но к сожалению, каталогизация семейной библиотеки содержала только общую информацию — Автор, название, направленность. Иногда и без последнего пункта. Иногда с припиской об опасности. Или о том, что знание устарело. — Но складывается впечатление, что ты просто хочешь переписать всю семейную библиотеку. И не жаль на это времени? Все равно, большинство заклинаний и я использовать не смогу.

     — Времени на знания никогда не бывает жаль, — отмахнулся Дамблдор. — Думается мне, что после экзамена на мастерство ты должен был это понять. Впрочем, этот экземпляр я уже читал, правда в другом переводе… Пожалуй, закончим на сегодня.

     Он устало надел очки обратно, пока я с немалым облегчением откладывал старую книгу в сторону от остальных. Мы тут провели уже более пяти часов, а, если суммарно сложить с остальными приходами Даблдора, то и более тридцати.

     — И что дальше, на следующей неделе как обычно? — с иронией спросил я у старика, который каждую неделю, ночью, навещал фамильный особняк за новой порцией знаний.

     — Нет, скоро начинается учебный год… Ну и мне нужно заняться одной чересчур своевольной фигурой, — ответил Альбус с намеком на Гринграсса, который после финта Дамблдора перешел в разряд его противников, создав коалицию вместе с наиболее отбитыми сторонниками Эйвери.

     — Ты до сих пор считаешь, что мне не нужно вмешиваться? — хмыкнул я.

     — Как я уже говорил, их цели пока что не представляют никакой опасности, — улыбнулся Дамблдор. — Беда в том, что люди постоянно начинают хотеть именно то, что для них наиболее губительно.

     Добавил он чуть более жестко. А я подумал, что Гринграссу, не смотря на их внутренние договоренности, не стоило переходить дорогу этому дедушке. После того, как мы кажется уладили все разногласия, и Гринграсс начал проявлять ненужную активность, Альбус взялся за Визенгамот всерьез. Первым делом лишив Гринграсса голосов всех своих сторонников, и попутно захватив часть сторонников самого блондина. Малфой также без дела не сидел, и частично переманил несколько союзников Эйвери.

     Теперь в Визенгамоте ситуация была следующая: примерно 40% — сторонники правящей коалиции Малфоя и Крауча, 42% — усилившаяся партия Дамблдора. И всего 14% — это объединение Гринграсса и Эйвери. Пара-тройка процентов присоединялась туда-сюда, в зависимости от предложений.

     Меня такой расклад в целом устраивал… хотя Гринграсса и Эйвери, скорее всего не очень. Малфоя, кстати, тоже. Но он понимал, что ситуация с большинством в Визенгамоте, учитывая действующего лояльного нам Министра будет выглядеть вызовом для остальных. Так что пока что оставалось все, как есть, предпочитая сманивать нужные голоса деньгами, если вдруг возникнет такая необходимость.

     Поражало другое. Как мало времени оказалось нужно старику, чтобы вернуть упущенные позиции, и выйти с прибытком. Да… я кажется даже начал понимать Редла, с его на первый взгляд неудачной идеей с военным переворотом. На политическом поприще, с Дамблдором состязаться — действительно затея изначально проигрышная.

     — Как скажешь, — ответил на его слова. На самом деле я и сам не хотел вновь ввязываться во все это болото. Мне нужно было заняться крестражами — это было самым главным. Да, сейчас Гарри ничего не угрожает, я повторил манипуляции со слезами Феникса, шрам стал заметно бледнее едва различим на коже ребенка. Но я до сих пор не был уверен, что крестраж не активен. Зачем-то же сумасшедший домовик похитил крестника. Видимо почуял что-то. Либо дневник дал именно такие указания, кровь врага там…

     В общем, эту дрянь нужно было как-то из Гарри достать. Я знал название нужной книги, нашел, перелопачивая поблекшие воспоминания. Волхование всех презлейшее — книга Годелота, одного из владельцев Бузинной палочки наверняка известная Дамблдору имела про крестраж всего одну строчку: «Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нём ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим.»

     Очень информативно, не правда ли? Довольно редкая книга, как и еще несколько монографий этого автора нашлась в фамильной библиотеке. Еще одна должна была быть в Хогвартсе. Раз Альбус про нее не сказал, а то, что он читал книгу бывшего владельца Старшей палочки не подлежало сомнению, значит и о другом может умолчать. Нужно было искать самому.

     Впрочем… не то что я на него так уж надеялся, разве что поделился информацией о Слизнорте и его предполагаемом разговоре с Редлом. Пока что Слизнорт упрямо избегал разговоров с Дамблдором. Я пока что также его не трогал, так как тот был одним из ценнейших союзников Малфоя. Да и заняться было чем — все же эта строчка давала некоторый материал для размышлений.

     В своей книге Годелот иногда ссылался на работы Герпия Злостного — знаменитого темного мага прошлого, который собственно вывел породу Королевских василисков. На основе его работ Слизерин создал и свою змейку. И есть у меня подозрение, что великий темный маг прошлого также к крестражам отношение имел самое непосредственное.

     Беда была в том, что прошло уже несколько тысячелетий. Оригинальных творений древнегреческого мага было не сыскать. И не только из-за времени. Уж очень темной магией баловался этот персонаж, чтобы получить такое прозвище в те времена, когда и кровавыми гетакомбами кого-то удивить было крайне сложно. Его наследие уничтожали всем миром. Найти что-то…

     Я бы поставил на то, что часть информации мог оставить именно Слизерин. Либо в замковой билиотеке в одной из наиболее опасных книг мог найтись фрагмент утерянного знания, либо в тайной комнате обитал не только василиск. В любом случае, мне нужно было попасть в школу. Там же была и диадема.

     — Еще не передумал профессором становится? — спросил Дамблдор, копируя последние тома без защиты, и собирая сотни маленьких экземпляров в саквояж.

     — Нет, — также закончил я переносить книги. — Если Гораций не поделился сведениями, то выбора особенно нет.

     — Хорошо, — проигнорировал мой намек Альбус, и достал из кармана старую шляпу, из которой достал… тяжелую, покрытую толстой, искусно выделанной змеиной кожей книгу, с гулким звуком положив ее на мой рабочий стол. — Тогда приступим к назначению на должность. Ознакомься с текстом клятвы.

     ***

     — И это все? — несколько разочарованно спросил я у собирающегося старика, после того как клятва была принесена и я не выходя из кабинета стал официальным преподавателем Хогвартса. Мне в целом предстояла еще куча бумаг, но вот так просто. — Шляпа и директора на пост распределяет?

     — С этим все немного сложнее, но да, — хмыкнул Дамблдор. — А чего ты ждал? Кровавого ритуала? Обряда на источнике замка?

     — Ну не так, чтобы… — смутился я. На самом деле примерно этого и ожидал. Преподаватель получал доступ ко многим функциям Замка, и мне казалось, что процедура будет несколько более… сложной что-ли. И мне если честно было любопытно взглянуть на замковый источник.

     — Возможно, раньше так и было, когда основатели и их потомки были живы, — пожал плечами директор. — Как уже тебе говорил, я не хозяин Хогвартса, мне подвластно в замке многое, но не все.

     А я вдруг подумал, что есть еще одна причина, по которой тот не хотел пускать Редла в штат преподавателей. Он, как потомок Слизерина, еще и весьма сильный, как преподаватель, а затем и директор — видимо имел не слабый шанс полностью подчинить замок. Разумеется, Дамблдор не мог этого позволить.

     — Все равно, прямо так, в кабинете… — все еще был не очень доволен я. Такой шаг как буд-то бы предполагал некую торжественность, а не так вот.

     — Сириус, мы здесь не в игрушки играем, — внимательно посмотрел на меня Дамблдор поверх очков-половинок. — Я действительно дал тебе доступ, который есть только у деканов и меня. Большинство преподавателей работают под малой клятвой. Торжественное представление будет в первый учебный день. Но я не думаю, что остальным следует знать о нашей договоренности, верно?

     — Да, пожалуй, — согласился я с его доводами. После совместного сражения, а также работы над крестражами и книгами я немного начал забывать, что мы с ним только временные союзники. Что не отнять у старика, тот умеет располагать к себе людей. — Ну мог бы хотя бы поздравить, все-таки нашел преподавателя на проклятую должность…

     Уже в шутку продолжил я.

     — Нельзя наложить проклятие на такую эфемерную вещь как должность, уж тебе бы это не знать, — недовольно ответил Альбус, разворачиваясь к двери. — К тому же, были преподаватели которые оставались и на больший срок. Просто их было не так много. У этой должности своя… специфика.

     — Как скажешь, — хмыкнул я. — Поздравлений я все-таки сегодня видимо не услышу.

     ***

     — Еще одно, повернулся ко мне Альбус, когда мы вышли из скрывающегося на переходе двух миров особняка. — Я знаю, что у вас с Северусом есть конфликт. Как по мне — это глупость, но глупость может быть опасной. Северус — мой человек. Я предупредил его, и сейчас предупреждаю тебя. Мне очень неприятно было бы видеть продолжение вашей школьной вражды в стенах Хогвартса. Очень.

     — Понял. Не трогать твоего ручного зельевара… в стенах Хогвартса, — усмехнулся я. — Так и запишу. Только за его пределами.

     — Ты понял, о чем я, — продолжил внимательно на меня смотреть светлый маг.

     — Мне кажется, ты немного забыл, Альбус, — не стал я отводить взгляд. — Я не твой подчиненный. Мы союзники, но не более. Если Снейп не станет лезть ко мне, и честно ответит на пару интересующих меня вопросов — я не трону его… первый.

     — Приемлемо, — подумав, ответил Альбус. — На счет твоих вопросов, отвечать или нет, это его право. Заставлять его я не буду… но и мешать тебе тоже. Если это не касается меня, или деятельности ордена.

     — Не знаю, ты мне скажи, — развел я руками, провоцируя Дамблдора. Если тот разговор в таверне, который я подсмотрел в воспоминаниях Наземникуса был все же о моей матери… И Снейп действовал не самостоятельно, то Дамблдор должен был понять. Сейчас, находясь возле дома где мерно бился наполняя меня могуществом родовой источник, я был готов на повторение нашей схватки.

     — Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — спокойно ответил Дамблдор. — Если у тебя есть какие-то вопросы ко мне, то ты можешь их задать сейчас. Если к Снейпу — задай их ему. Но что бы у вас там ни было, конфликтов в Хогвартсе я не потерплю.

     На минуту ночную площадь окутала напряженная тишина. Я размышлял, стоит ли вообще поднимать эту тему без веских на то доказательств. Дамблдор просто ждал ответа.

     — Я задам вопросы Снейпу, и если ответы мне не понравятся, то они не понравятся и тебе. — подумав, ответил я Дамблдору, не став просто так раздувать конфликт. Все-таки стоило признать, что вдумчивого мотива на убийство Вальбурги, помимо очевидного интереса к библиотеке, у Дамблдора не было. И если в этом все-таки как-то замешан Снейп, то двойной шпион мог получить указания от другого господина, не ставя в известность первого. Если это все же как-то касалось именно Вальбурги. Все-таки слабосилок Наземникус вряд ли смог организовать убийство леди Блэк. Но что-то меня в том воспоминании царапало. Нужно было выяснить, что именно.

     — Если так, то отложим этот вопрос до вашего разговора, у меня много дел, — вздохнул Дамблдор, призывая Фоукса. Такой трюк у меня дома он провернуть даже не пытался. Защита дома была основана тогда, когда в обоих мирах таились опасности пострашнее чем золотая птица. — Да, и кстати… поздравляю с мастерством, и вступлением в должность, профессор Блэк.

     Исчез Альбус в золотом вихре, оставив последнее слово за собой.

     ***

     — Кстати, Сириус… или лучше профессор Блэк, или Лорд Блэк? — с улыбкой повернулся ко мне Флитвик, после того как процедура распределения первачков закончилась и Дамблдор объявил о начале пира.

     — Для вас, просто Сириус, профессор, — также улыбнулся я располагающему к себе полугоблину с нелегкой судьбой, но очень добрым сердцем. Многие годы подряд, во времена моей учебы, Филиус оставался одним из самых любимых всеми профессоров. И не думаю, что что-то поменялось за это время. Хотя судя по бросаемым на меня взглядам и шепоткам, самым обсуждаемым профессором буду именно я.

     — Тогда и вы зовите меня просто Филиус, — еще раз улыбнулся полугоблин, отсалютовав бокалом, в котором точно был не тыквенный сок. Где бы и мне такой достать. — Так вот, Сириус, слышал о вашем экзамене на мастерство по боевой магии… Достойно. Очень достойно! Могу вас заверить, на моей памяти, только несколько раз испытание поединком заканчивалось так… феерично! Не поделитесь воспоминанием?

     Предложил вдруг тот не слишком тактичную вещь… Хотя его можно понять.

     Чемпион дуэльного клуба Хогвартса, а затем и несколько раз подряд забиравший первенство на международных соревнованиях, мастер чар. Разумеется ему был интересен один из тех случаев, когда экзамен пошел не по плану…

     ***

     — Лекаря сюда, живо!!! — как только прозвучал гонг, подтверждающий мою победу, и стационарный щит, защищающий окружающих от шальных заклятий спал, закричал мистер Бакер. Глава Гильдии выступал в роли организатора экзамена, хотя и не являлся членом комиссии. Которая уже на протяжении нескольких часов экзаменовала меня по теоретической и практической части всех широкоизвестных боевых заклинаний. Знать которые было обязательным минимумом для получения звания мастера.

     Впрочем, колдомедики и без его указки тут же сноровисто продбежали к наиболее пострадавшему магу — Этельрету Эверу, в которого попало сразу несколько модификаций костеломного, преодолев наспех выставленную защиту. Остальные маги благоразумно надели положенные в таких случаях защитные амулеты, призванные не только предупредить летальный исход, но и оповещали всех что участник выбыл из экзаменовочной схватки. Так что пострадали не слишком сильно, скорее даже основное, что пострадало у двух оставшихся мастеров — это их гордость.

     — Всего минута… Мерлин!!! — потрясенно проговорил усатый француз — Пьер Бонаккорд, один из членов приемной комиссии. — Нда… не стоило ему так…

     Продолжил тот, видимо о том, что хвастливый Этельрет, помимо намеков, граничащих с оскорблением, самовольно не надел защитный артефакт. Видимо печальная судьба его далекого предка ничуть его не научила.

     Впрочем, я также стоял в небольшой растерянности. Никак не ожидая, что получится так… просто. Нет, я конечно понимал, что стал намного сильнее, но каждый раз огребая от превосходящих меня противников, это понимание не слишком-то вдохновляло. Теперь же собственный прогресс стал намного ощутимее, учитывая сегодняшний результат. Действительно, мастеров даже у группировки итальянцев было больше в разы, чем всего лишь три противника сейчас.

     И даже мысль о том, что экзаменаторы, после нескольких часов активной практики, где я должен был потратить уйму энергии, просто не ожидали такого напора в первых секундах нашего поединка — не слишком подтачивало приподнятое настроение.

     Обычно, сражение, особенно после активных затрат в начале практической и теоретической части, длилось все двенадцать минут. Претендент уходил в глухую защиту, изредка огрызаясь боевыми заклинаниями, надеясь удачной комбинацией пробить защиту мастеров и заставить хотя бы у одного артефакт сработать раньше срока. Если артефакт срабатывал — экзамен защитывался досрочно. Претендент доказывал, что способен справится с мастером даже не смотря на постоянные атаки. Если же такого не случалось, достаточно было продержаться двенадцать минут. И шанс на это был высокий, ведь если экзаменуемый показывал хорошее владение теорией и практикой за весь экзамен, специально стараться победить его у экзаменаторов задачи не стояло. Только выявить, на что способен будущий мастер в реальной боевой ситуации.

     Но этот Эвер… На протяжении всего экзамена, тот все чаще и чаще пытался подловить меня на незнании теории, хотя я и подтянул ее до приемлемого со слов Альберта уровня, но в некоторых моментах все равно мои знания не были так широки. Да и нельзя знать всего, на самом деле. Этот же гад откровенно пытался унизить меня все это время.

     И когда тот отказался надевать защитный артефакт, я понял, что и в состязании тот также не ограничится обычной проверкой моих знаний. Изрядно раздраженный его подколками, я просто решил вывести его из строя первым, с самого начала готовясь к действительно серьезному бою. Две палочки в этой ситуации были моим преимуществом.

     Без ограничения пропускной способности, творения Грегоровича жадно впитали в себя половину моего резерва, разразившись каскадом разноцветных лучей. О защите я подумал уже после… после того, как тело самонадеянного мага врезалось в щит, словив несколько проклятий. Остальные продержались чуть дольше, так как сигнал о моей победе так и не поступил… И да, мне помог шок, эффект неожиданности, гигантский по сравнению с остальными резерв, помощь источника, стоящие целое состояние магические концентраторы… Но Мерлин, как же это было приятно!

     Правда потом все же пришлось подписать соглашение о неразглашении, на котором настоял сам Бакер. Все-таки, одна минута — на сложнейшем экзамене, где участвовали другие члены гильдии — мог бы сильно ударить по репутации. Мне портить отношения с организацией было не с руки. Хотя, по-видимому, слухи все равно как-то просочились. Так что…

     ***

     — Извините, Филиус, — с сожалением отказал я профессору чар. — Соглашение…

     — А, да ничего страшного, — ничуть не обиделся полугоблин. — Расскажите лучше, как поживает Андромеда Тонкс-Блэк. Одна из моих любимых учениц, впрочем, ее дочь такая же талантливая, как и ее матушка! Ей бы чуть больше мотивации, и ух….

     Дальше до конца пира продолжался непринужденный разговор, к которому присоединились и остальные преподаватели. Обсуждение учеников, любимчиков, новеньких поступивших, квиддич, новинки в магическом мире…

     Когда ты сидишь там, за школьной скамьей, даже не подозреваешь о том, насколько человечными могут быть казалось бы недоступные, строгие преподаватели. Но здесь, как и в любом полузакрытом обществе, кипела своя жизнь. Даже Снейп периодически участвовал в разговоре, перекидываясь небольшими колкостями с Макгонагал и изредка отвечая на вопросы Флифтика по поводу его обожаемого зельеварения.

     Меня, правда, он умело игнорировал. Хотя я и сам не стремился завязать дружескую беседу. Хотя вспомнить нам обоим было что… и одну из этих тем я был готов поднять уже сегодня.

      Добра и зла не существует. Есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней. (C) Гарри Поттер и Философский Камень

      ***

     — И так, обсудим изменения в программе, или есть что-то еще? — спросил я, когда преподаватели, вместе с недовольной Макгонагал ушли, и кабинет Дамблдора опустел. Не считая конечно портретов прежних директоров и директрис, которые повинуясь взмаху палочки разом мирно задремали дремали в своих красивых рамах. Только один портрет черноволосого мужчины в роскошном сюртуке недовольно заворчал, пытаясь бороться со сном, но и он вскоре закрыл глаза.

     — Если ты хочешь обсудить именно программу по предмету, мы разумеется можем поговорить и об этом, но я все же предлагаю взглянуть на это, — директор жестом фокусника поймал из воздуха стеклянный пузырек, наполненный серебристой жидкостью.

     — Так, значит, Слизнорт все же сдался? — понял я, увидев колбочку с воспоминанием.

     — Не совсем… — поморщился Дамблдор. — Впрочем, это пока что не имеет значения. Важно то, что воспоминание у меня.

     Дамблдор неторопливо обогнул рабочий стол, и отошёл к шкафчику, в котором стоял Омут памяти, вытаскивая древний артефакт наружу и выливая в него содержимое пузырька.

     — Твоя информация подтвердилась, теперь посмотрим, что именно Слизнорт сказал Реддлу.

     Он сделал приглашающий жест, склонившись над омутом. Чуть позже, это сделал и я, почувствовав, как ступни отрываются от пола… Это было навеянное ощущение, одной частью разума я осознавал, что все так же стою в кабинете на твердом полу. Другая же часть сознания быстро пролетела сквозь тьму и приземлась в кабинете Горация Слизнорта, каким тот был многие годы назад.

     Немного помолодевший Слизнорт, каким я его запомнил еще со школы, с густыми, блестящими соломенными волосами и светло-рыжими усами сидел в уютном кресле с высокой спинкой. Ноги его покоились на бархатном пуфике, в одной руке он держал винный бокальчик, другой перебирал в коробке засахаренные дольки ананаса.

     В отличие от Дамблдора, который предпочитал обычные конфеты с волшебной лимонной пропиткой, усиливающей вкус, которые по простому звали лимонными дольками, Гораций ценил именно эксклюзивность и символизм. Подобные лакомства, не смотря на простоту, стоили очень и очень дорого. По большей части из-за самого волшебного фрукта.

     Вокруг преподавателя сидело шесть учеников, многих из которых я встречал позже. Правда тогда, когда их лица были закрыты масками пожирателей. Среди всех присутствующих неуловимо выделялся Том Реддл, на пальце которого поблескивало золотое кольцо с иссия — чёрным камнем. Видимо, это и был родовой перстень Гонтов.

     Я приземлился как раз возле заинтересованно глядящего на кольцо Дамблдора, когда еще не растерявший своего шарма принц Слизерина спросил:

     — Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку?

     — Том, Том, если бы я и знал это, то был бы не вправе сказать вам, — ответил Слизнорт, укоризненно поводя из стороны в сторону покрытым сахарными крошками пальцем, хоть одновременно и подмигивая. — Должен признаться, я был бы не прочь выяснить, откуда вы черпаете ваши сведения, юноша; вам известно больше, чем половине преподавателей.

     Реддл скупо улыбнулся, остальные присутствующие рассмеялись, бросая на него восхищённые взгляды.

     — Что до вашей сверхъестественной способности узнавать то, чего вам знать не положено, равно как и до осмотрительной лести, с коей вы обращаетесь к людям, от которых многое зависит… Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это моё любимое…

     Несколько мальчиков захихикали снова.

     — …лакомство. С уверенностью предрекаю вам, что лет через двадцать вы подниметесь до поста министра магии. Через пятнадцать, если так и будете присылать мне ананасы. У меня в Министерстве великолепные связи.

     Том Реддл лишь улыбнулся, остальные присутствующие угодливо засмеялись. Уже на старших курсах Редл завоевал огромный авторитет среди всех учеников, и, не смотря на то, что он был далеко не самым старшим в их компании, тем не менее явно выглядел хозяином положения.

     — Не думаю, что политика — моё предназначение, сэр, — с фальшивым сожалением сказал Реддл, когда утих смех. — Прежде всего, моё происхождение не из тех, какое необходимо для подобной деятельности.

     Конечно же тот не выпячивал своей принадлежности к роду Слизерин, хотя наверняка, его прямые сторонники об этом знали, судя по переглядываниям. По крайней мере более старший и знатный Эйвери, а также Лестрейндж точно знали об этом. Иначе никогда не позволили бы себе поддержать маглокровного выскочку. Впрочем, доказательств «избранности» у Редла хватало.

     — Глупости, — с напускным возмущением отозвался Слизнорт, — яснее ясного, что вы, с вашими-то способностями, происходите из славного рода волшебников. Нет, вы далеко пойдёте, Том, я в своих учениках никогда ещё не ошибался…

     Маленькие золотые часы, стоявшие на столе Слизнорта, отзвенели одиннадцать.

     — Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слизнорт. — Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется задержать вас в классе. То же относится и к вам, Эйвери.

     Мальчики гуськом покидали комнату. Слизнорт выбрался из кресла и перенёс пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слизнорта обернуться: посреди кабинета так и стоял Реддл.

     — Скорее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы всё-таки староста… — мягко поторопил ученика Слизнорт.

     — Сэр, я хотел спросить вас кое о чём. — в глазах Редла сверкнул нешуточный интерес, пополам с уверенностью в том, что Слизнорт знает ответ.

     — Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте…

     — Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах? — как бы мимолетно обронил потомок Гонтов.

     Слизнорт уставился на него, рассеянно поглаживая толстыми пальцами ножку бокала.

     — Пишете самостоятельную работу по защите от Тёмных искусств, не так ли? — явно занервничал Слизнорт. Он явно понимал, о чем именно его спрашивает Том, и пытался уйти с темы, но был слишком ошарашен вопросом, чтобы сделать это правильно. Само понимание о том, что это слово относится к темным искусствам давало понять что тот явно разбирается в вопросе.

     — Не совсем так, сэр, — ответил Реддл со скользящим в голосе намеком. — Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не вполне его понял.

     — Вам пришлось бы приложить изрядные усилия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробные сведения о крестражах. Это материя очень Тёмная, Тёмная по-настоящему, — сказал Слизнорт, отойдя от своего амплуа доброго профессора и глядя на Тома твердо, и с затаенной тревогой.

     — Но вам-то, разумеется, известно о них всё, сэр? Такой волшебник, как вы… Простите, возможно, вы не имеете права говорить об этом. Просто я понимаю, что если кто и способен о них рассказать, так это вы… Вот и решился спросить…

     Колебания, небрежный тон, в меру лести, намеки на осведомленность, и ни единого перебора, ни в чём. Я не знал, как именно Редл понял, что Слизнорту что-то известно об этой магии, которая тянула на пожизненное в Азкабане еще тогда, но информацией он пользовался очень и очень умело. Явно тот готовился к разговору со Слизнортом не одну неделю, продумывая все варианты, и, наконец, выбрал путь лести и намеков на шантаж.

     — Ну что ж, — произнёс Слизнорт, не глядя на Тома, и нервно дергая ленточку, украшавшую крышку коробки с засахаренными ананасами, — разумеется, если я предоставлю вам сведения общего характера — просто ради истолкования этого термина, — вреда никому не будет. Более того, это может уберечь вас от неразумного использования неполного знания. Словом «крестраж» обозначается материальный объект, в который человек прячет часть своей души.

     — Но я не совсем понимаю, как это можно сделать, сэр, — сказал Реддл. Своим голосом он управлял очень умело, но все еще недостаточно. Я чувствовал, что он волнуется, хотя и не подает виду. Видимо в те времена шантаж еще не являлся для него настолько привычным делом, тем более профессора, тем более на такую тему.

     В целом, Реддл тогда сильно рисковал всем. Стоило Слизнорту рискнуть пожертвовать репутацией, и, возможно местом в Хогвартсе, и отказать Тому — будущий Волдеморт бы потерял все в один миг. Но Слизнорт все-таки выбрал другое.

     — Гораций… — разочарованно вздохнул Дамблдор.

     — Ну, видите ли, вы раскалываете свою душу, — тщательно подбирая фразы сказал Слизнорт, — и прячете часть ее в объект, находящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-либо нападёт или даже уничтожит его, вы всё равно умереть не можете, поскольку часть вашей души остаётся привязанной к земле, неповрежденной. Правда, существовать в подобной форме…

     Слизнорт поморщился, испытывая на этот раз вполне искреннее отвращение.

     — Немногие согласились бы на это, Том, очень немногие… Даже мучительная смерть могла бы казаться куда более предпочтительной.

     Овладевшая Реддлом жажда узнать как можно больше была теперь видна невооружённым глазом. Как акула, почуствовавшая запах крови, на лице его появилось выражение алчности, он уже не мог скрывать своё вожделение.

     — Но как же раскалывается душа?

     — Что ж, — ответил, поёжившись, Слизнорт, — вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповреждённое, целостное. Расколоть её — значит совершить противное природе насилие…

     — Но как его совершить? — голос Реддла уже мало походил на голос примерного старосты. В нем чувствовались повелительные требовательные нотки. Он не отрываясь смотрел в глаза Слизнорта, буквально гипнотизируя старого мага.

     — Посредством злого деяния, высшего деяния зла. Убийства. Убийство разрывает душу. Волшебник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает оторванную часть души… — немолодой маг начал задыхаться, также не отрываясь смотря в глаза Редла, и пытаясь нащупать рукой позади твердую поверхность, чтобы опереться.

     — Заключает? Как?

     — Для этого существует заклинание, только не спрашивайте меня о нём, я его не знаю! — ответил Слизнорт, встряхивая головой, точно старый слон, которого одолели москиты, разрывая зрительный контакт. — Разве я похож на человека, который опробовал его? На убийцу?

     — Нет, сэр, разумеется, нет, — поспешно сказал Реддл, мгновенно превращаясь в себя прежнего. — Простите, я не хотел вас обидеть.

     — Что вы, что вы, какие обиды, — слабо откликнулся Слизнорт. Чувствовалось, что он был вымотан. — Интерес к подобным вещам естественен… Для волшебников определённого калибра эта сторона магии всегда была притягательной.

     — Да, сэр, — сказал Реддл, безуспешно пытаясь взглянуть в глаза магу. — Я, правда, одного не понимаю… Мне просто любопытно, много ли проку от одного-единственного крестража? Не лучше ли, чтобы обрести побольше силы, разделить душу на несколько частей? Ну, например, разве семь — не самое могучее магическое число и разве семь…

     — Клянусь бородой Мерлина, Том! — возопил Слизнорт. — Семь! Неужели мысль об убийстве даже одного человека и без того недостаточно дурна? Да и в любом случае… разделить душу надвое — уже плохо, но разорвать её на семь кусков!..

     Теперь Слизнорт выглядел совсем встревоженным, он смотрел на Реддла так, словно никогда прежде его не видел, однако все еще пытаясь уцепиться за стекающую водой маску.

     — Разумеется, — пробормотал он потерянно, всматриваясь в лицо мальчика, — наша беседа всего лишь гипотетична, не правда ли? Чисто научное…

     — Да, сэр, конечно, — с улыбкой ответил Реддл, ловя взгляд старого мага. — Однако, раз сегодня день таких откровений, у меня к вам есть еще один вопрос…

     И именно на этом моменте воспоминание прерывалось, словно обрезанная пленка. Кабинет Слизнорта окутала темнота, уносящая нас обратно в реальность.

     — Я уже давно питал надежду заполучить это свидетельство, — начал Дамблдор, погруженный в свои мысли. Он сел за стол, скрестив тонкие узловатые пальцы. — Оно подтверждает мою теорию, говорит о том, что крестражей скорее всего семь. То есть — еще пять, если не считать медальон и дневник.

     А я вот в этом уверен не был. Чаша, медальон, дневник, кольцо, диадема, Гарри, и скорее всего змея. Дух Волдеморта в Албании был восьмым. Хотя, если не считать змею, в которой я не был уверен — действительно выходит семь.

     — Воспоминание неполное, — отметил я очевидное.

     — Да, Гораций пошел на некоторые уступки, — уклончиво ответил Дамблдор. — Но информацию о том, где именно и что искать, мне получить к сожалению не удалось. Слизнорт за оставшуюся часть запросил слишком высокую цену.

     — И что это такое? — с любопытством проговорил я.

     — Эликсир жизни, — ответил Альбус, все еще находясь в своих мыслях.

     — И только? — присвистнул я. Пока что проблемы в этом я не видел. — Ты же вроде бы дружен с Фламелем. Одолжи у него одну порцию и все.

     — Одну порцию и все? — хмуро посмотрел на меня Альбус. — Я уверен, Сириус, ты понимаешь значение этого эликсира как для Николаса, так и для любого мага. Как и филосовский камень, эликсир жизни на его основе — бесценен. Столетиями Фламель охранял секрет его изготовления. Мы не настолько друзья, чтобы тот просто так отдал мне величайшее свое достижение.

     — Хорошо, а для чего именно ему нужен этот эликсир? — зашел я с другой стороны.

     — Дело в его жене, — ответил Дамблдор. — Ей осталось недолго, вот Гораций и хватается за соломинку… Если честно, я сильно сомневаюсь, что эликсир как-то подействует на проклятие. Все-же, насколько я знаю, он больше воздействует на тело, а не на душу.

     — А какое именно проклятие?

     — Если бы он знал, я думаю, что эликсир не потребовался бы, — покачал головой старик. — Я ее не осматривал, но у Слизнорта немало друзей, в том числе и среди лучших целителей, зельеваров, малефиков в том числе. Если бы можно было помочь другими способами, то он бы это сделал.

     — Нда… — подумал я о том, что по магии душ у меня конечно есть один специалист… Но тащить к нежити еще и Слизнорта, без понимания что это поможет, это было бы слишком. Даже за весьма ценные сведения. — Значит, пока что только цифра? Есть мысли, что может быть другими крестражами?

     Я конечно мог рассказать Альбусу все предметы и так, но сделать это, не вызывая вопросов было бы слишком сложно. Возможно сейчас удастся просто подтолкнуть его в нужном направлении.

     Дамблдор немного помолчал, собираясь с мыслями, затем начал размышлять вслух:

     — Дневник и фамильный медальон… Том всегда был на редкость сентиментален. Если два из семи предметов — это личные и памятные вещи, то и остальные должны быть такими же. Если он узнал о создании крестражей еще в школе, то та смерть Миртл была не случайной. Я всегда подозревал в этом Тома… Но у него действительно не было никакого мотива, чтобы так подставляться. Вернее, я об этом не знал. Значит, первый крестраж был создан именно тогда. Возможно, это и мог быть именно дневник.

     Следующие вещи должны были быть более статусными. Медальон Слизерина — вещь как раз из той категории. Тот перстень на его руке — это реликвия Гонтов, также укладывается в общую картину. Но что может быть еще — слишком много вариантов… — Дамблдор ненадолго прервался, взглянув на лежащую на широкой полке старую шляпу. — Медальон Слизерина — одна из известных вещей основателей. Меч Годрика здесь, Чаша Хельги, как и Диадема — утеряны. Посох Мерлина, иголка морганы, дары Смерти… Гадать можно долго, Но нам будет достаточно и еще одного, чтобы определить все. Возможно, начать стоит с тех следов, что ты обнаружил в Албании. У меня также есть информация по этому духу.

     — Да, я тоже так считаю, — осторожно сказал я, на самом деле немного пораженный очень быстрыми и достаточно точными выводами. Как бы он таким темпом не догадался и про Гарри. — А что на счет Слизнорта?

     — Я поговорю с Николасом, — ответил Альбус. — Если не эликсир, то возможно он хотя бы сможет подсказать что-нибудь о проклятии. Пока же предлагаю сосредоточить внимание на Албании. После того, как ты поделился сведениями, я отправил туда своего человека еще раз все проверить.

     — И он вернулся живым? — хмыкнул я, вспоминая о нескольких группах людей Малфоя, которые там и сгинули.

     — У него есть навык оставаться незаметным даже на виду, — улыбнулся Дамблдор. — Действительно, в том районе сейчас ожесточенные столкновения между османами и русскими волшебниками, люди пропадают и без этого. Но в том районе есть одно место, где люди пропадают особенно часто. Но, перед экспедицией туда — стоит подготовится. Дух — это не крестраж, и не имеет физического вместилища. Перед тем, как его поймать — нужно понять, как поместить дух Волдеморта в ловушку. Иначе, все окажется бесполезно.

     — Я попробую спросить у своих… людей, — кивнул я директору, в то же время думая, что торопить события — это не такая уж и хорошая идея. — Возможно также Фламель…

     — Не думаю, что просить об еще одном одолжении у Николаса — это хорошая мысль, — немного поспешно сказал Альбус. — К тому же, если решить проблему Горация, понимая детали ритуала можно будет создать и вместилище для еще одного осколка души бедного Тома.

     — Действительно, бедный Том, — фыркнул я, понимая в каком замкнутом круге я оказался. Но у меня, в отличие от Альбуса, было знание хотя бы о диадеме. Правда, оно никак не помогало вытащить темную дрянь изо лба крестника — так что ситуация такая себе. Возможно стоило пересмотреть свой график в пользу еще большего урезания сна. Хотя и так порой мерещится… всякое. Видимо, все-же, хроноворот. А я уже стал от него отвыкать. — Понял тебя, Альбус. Как что-нибудь выясню — дам знать.

     — Хорошо. А теперь, если ты позволишь… — с явным намеком протянул Дамблдор, взмахом руки пробуждая портреты.

     — Я уже и сам хотел уходить. Спасибо. — фыркнул я, поднимаясь с сидения. Мне действительно было нужно многое обдумать.

      Если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя. (C) Джордж Оруэлл. 1984

     ***

     «Мордред! Ну и как найти что-то в этой чертовой горе мусора?!» — я в очередной раз прорыскивал выручай-комнату, которая, впрочем, сейчас на комнату походила мало. Горы вещей… и это не преувеличение — именно Горы вещей, о предназначение некоторых оставалось только догадываться — образовывали ландшафт местности, способный потягаться в своих размерах и с большим залом.

     Абсолютная бессистемность, множество проходов которые иногда просто обрушивались из-за малейшего движения, сбоящие из-за обилия магических предметов с защитой манящие чары — все это делало поиски крестража делом если не безнадежным, то очень и очень трудновыполнимым. Если бы не ориентир из воспоминаний — каменный бюст волшебника, на котором должна быть спрятана диадема, то я предпочел оставить это занятие Дамблдору.

     Вот только давать ему в руки еще один крестраж, перед тем, как я сумею вытащить изо лба Гарри всю мерзость — слишком опасно. Добрый дедушка уже в целом показал свои мотивы, и то, на что он готов пойти, ради своей цели. Мне нужно было найти диадему раньше него. Это единственный крестраж, который меньше всего защищен и, к тому же, находится прямо в Хогвартсе. Если старик догадается…

     Поездка в Албанию была запланирована на рождественские каникулы. Именно к этому времени какой-то африканский вудуист — знакомый Альбуса должен был сделать ловец душ. С Эликсиром у него, напротив, ничего пока что не получалось. Фламель по словам жены проводил важный эксперимент, и физически не мог ответить. Я пробовал сам поговорить со Слизнортом, однако тот ничего не хотел слышать, также не вылезая из собственной лаборатории и пытаясь создать чудо для увядающей жены. Его мало беспокоил Волдеморт, который мог воскреснуть. Гораций сумел сложить дважды два, но помогать отказывался, хватаясь за соломинки в надежде заполучить лекарство. И его также можно было понять. Вот только мне было от этого не легче.

     Время еще было, но оно очень быстро кончалось. Слишком много нужно было сделать, и я хватался за все сразу, урезав на сколько это возможно сон, а также занятия светлой магией. Совсем отказаться от них я не мог. Случай со Снейпом показал, как я ошибался, считая тьму — наименьшей из своих проблем…

     ***

     — Привет, Снейп, — выловил я преподавателя зельеварения, когда тот двигался по коридору в сторону подземелий. Знание секретных проходов позволило мне догнать ушедшего с собрания преподавателей профессора. После пира, Дамблдор, как и обещал - объявил об уходе Патриции Рейкпик, и о назначении меня на должность профессора защиты от темных искусств.

     Слышать овации было приятно, хотя аплодировали далеко не все. Некторые — дети моих политических противников. Некоторые — просто из-за небольшого флера, который тянулся за мной со времени побега из Азкабана. Но таких было подавляющее меньшинство. После пира меня поздравляли уже преподаватели, когда на первом собрании профессоров Дамблдор официально представил меня остальным. Первое собрание завершилось достаточно быстро. Устали не только дети. Хотя я и слышал, как переговариваются Флифтик и еще несколько профессоров продолжить праздник у него в кабинете. Мне это приглашение также было озвучено, но я с сожалением отказался, планируя, наконец, переговорить со своим школьным врагом.

     Тот, будто чувствовал мои намерения, и также отказался от посиделки, сославшись на срочные дела. А после собрания первый двинулся в сторону выхода. Немного задержавшись, чтобы выслушать личные поздравления, я все-таки его нашел и без карты мародеров, перехватив того в коридоре третьего этажа, который на первом курсе Гарри стал бы запретным. Сейчас это был вполне обычный коридор, с пустыми кабинетами и прочими помещениями, которые использовались для административных целей. Мне этот коридор подходил потому, что в нем не было вездесущих портретов. И как удачно, что тот выбрал именно это место, чтобы пойти к себе в подземелья.

     — Блэк, — холодным, ничего не выражающим тоном ответил мне Снейп, взирая на меня как на пустое место. Видимо занятия окклюменцией не прошли для него даром, так как раньше он кривился каждый раз, когда видел кого-то из нашей компании.

     — Поговорим? — сделал я приглашающий жест рукой, предлагая пройти в один из кабинетов. В моей руке не было палочки, но как и Снейпу мне потребовалась бы всего доля секунды, чтобы она там оказалась.

     — Хорошо, — как-то просто кивнул тот, открывая дверь в одно из помещений, первый заходя в пустующий зал.

     Если честно, меня даже насторожила та легкость, с которой бывший пожиратель решил остаться со мной наедине. Я ожидал, что тот начнет как-то противодействовать, или просто сбежит. Снейп никогда не блистал отличными боевыми навыками, предпочитая использовать разные зелья… а также других людей. Не в последнюю очередь из-за него во время нашей учебы межфакультетская вражда достигла своего пика, когда даже общение с представителями другого факультета считалось предательством, а групповые свалки в коридорах, наполняющие больничное крыло новыми пациентами — обыденностью. Хотя тут и Джеймс тоже постарался… Как, впрочем, и Волдеморт с его активной чистокровной кампанией.

     Впрочем, это дело дней давно минувших. И выяснить я хотел не его версию тех событий.

     — Ты так хотел поговорить, говори, — произнес Снейп, стоя практически по центру зала. Сейчас я рассмотрел его суть лучше, чем удавалось это сделать не привлекая внимания. Высокий и худой, закутанный в черную мантию зельевара, его бледное от недостатка солнечного цвета лицо выглядело немного отталкивающе. Длинные черные волосы, кажущиеся сальными из-за въевшегося в них защитного крема, крючковатый тонкий нос, темные, глубоко посаженные глаза. Он как будто бы не слишком изменился с нашей последней встречи.

     — Ты как будто ждал этого разговора? — закрыв за собой дверь и запечатав ее чарами приватности я на всякий случай проверил помещение разными чарами. Не нравилась мне эта его уверенность.

     — Дамблдор сказал, что ты хочешь поговорить. Я здесь. Говори, — немногословно ответил мне тот, скрестив руки на груди.

     — А что еще он тебе сказал? — мне действительно было интересно.

     — Это не твое дело, — наконец пробились сквозь маску бесстрастности хоть какие-то чувства. Этими чувствами была едва заметная злость.

     — Ну и ладно, — ничуть не смутился я, примерно представляя что мог сказать Альбус своему ручному зельевару. Сейчас ему со мной ссориться было не с руки, так что на защиту своего покровителя зельевар мог не рассчитывать. — Тогда сразу к делу.

     — Наконец-то…

     — Пять лет назад ты заплатил Флетчеру за чью-то смерть. Чью. Отвечай. — отрывисто произнес я, подготавливаясь к возможному сражению. Сердце стало биться чуть чаще, а в голове сами собой, как наяву, всплывали воспоминания, полученные из головы Наземникуса.

     ***

      — Ты убедился? — тонкая, с длинными узловатыми пальцами, земляного

      цвета рука держала плотно набитый, позвякивающий мешочек. Наземникус

      всегда хорошо чувствовал золото.

      — Хе… эта старая сука точно уже в гробу, я тебе говорю…

      — Он нервно облизнул обветренные губы, пожирая глазами желанные монеты. — Держи, — Снейп с презрением кинул Наземникусу галлеоны, затем встал

      со своего стула и двинулся в сторону выхода…

     ***

     Я долго просматривал это воспоминание, пытаясь понять о ком могла идти речь. Вальбурга умерла за несколько месяцев до этого разговора, но других мало-мальски значимых смертей в этот год просто не было. Элфинстоун Урхарт — муж Минервы,

     Идрис Оукби — основательница Общества поддержки сквибов, Вальбурга Блэк… и еще несколько смертей магов, чьи имена значили хотя бы что-то. Вряд ли бы Наземникус назвал старой сукой мужа Минервы. Идрис подходила больше… но в этом просто не было смысла.

     Оставалась только моя матушка, но я просто отказывался верить в то, что ее смерть смог организовать такой слизняк как Наземникус Флетчер. Она раскатала бы его кровавыми ошметками по дороге, да и будь к этому причастен Снейп, он бы исчез сразу же после пропажи Флетчера, но все же…

     — И только? — вдруг раздался тихий смешок Снейпа как будто бы издалека, хотя он стоял прямо передо мной. — Все это из-за этого… как бы то ни было, ответа от меня ты не получишь.

     — Ты в этом уверен? — в мгновение ока выхватил я палочку, нацелив ее на все еще не двигающегося зельевара, которого оплело невербально брошенное заклятье. Одна из модификаций инкарцеро, которую я нашел подготавливаясь к экзамену. — Мне не хочется объясняться перед Дамблдором, но без ответов ты отсюда не уйдешь, Северус.

     — Мне жаль тебя в этом разочаровывать…- сделал первый шаг вперед зельевар, от чего у меня округлились глаза. Какая-то пассивная защита? Впрочем, не важно. — immobilus triplex, relado stupento!

     Наиболее мощные нелетальные чары, которые могли парализовать и тролля просто… не сработали… Стоп, погоди ка…

     — О, кажется ты начал понимать, — улыбаясь, продолжал идти в мою сторону Снейп, а его голос зазвучал со всех сторон. В помещении вдруг стало темнее. Тени заплясали на стенах, и сквозь них проступали черные фигуры. А Снейп все продолжал идти вперед, пока я прикусив губу изо всех сил пытался восстановить треснувшую защиту. — Твои оклюментные щиты хороши. Если бы не зелье, которое я заранее распылил в этом помещении, помогающее воле ослабнуть я бы не смог пройти сквозь них. Ты действительно думал, что это ты хозя…

     — Где… антидот… — на щиты навалилась невыносимая тяжесть, пригибая к земле. Будто тонны воды сжимали меня со всех сторон. Стало еще темнее…

     — Нет уж, мой школьный враг, — торжествующе ухмыльнулся тот. — Ты чувствуешь? Это расплата за всю ту боль, которую вы мне причинили… за те унижения, которым вы со своими дружками меня подвергали. Но самое главное, за то, что вы отняли у меня ее…

     — Северус… — внезапно понял я, о чем он говорит.

     — Ты должен был быть хранителем!!! — взвился зельевар в отчаянном крике. В нем было что-то животное. Как будто вой раненого зверя… Лицо исказилось в гневе. От самообладания не осталось и капли.Он продолжал, упиваясь каждым словом, сжимая в руке черную пирамиду. Он что, достал… — О… неужели я вижу тень страха? О-о да! То, что я тебе приготовил… Погружение в страх на долгие дни. Не представляю, как это можно вынести. Даже смотреть на это невыносимо. Но я попробую… А самое чудесное, что ты этого даже не вспомнишь…

     — Мордред, Снейп, ты просто идиот! — в отчаяньи закричал я, когда покрывшись трещинами, щиты вдруг лопнули… и не произошло ничего. Никакого давления, ударов, Только вот тени стали еще ярче, и на краю слышимости раздался пробирающий до мурашек детский смех. Я уже понимал, что все эти спецэффекты это не дело рук поганого зельевара. — Оглянись!

     — Напрасно стара… что? — вдруг замер как вкопанный маг, все же поворачивая свою сальную голову в обратном направлении.

     — Что, тоже услышал? — устало бросил я, поднимаясь с колена, на которое я непроизвольно опустился.

     — Раз, два… тьма… зовет тебя… — искаженный детский голос с дурацкой считалочкой, подсмотренной в моих воспоминаниях, заставлял волосы встать дыбом.

     — Что это такое, Блэк? — резко развернулся ко мне зельевар.- Это какая-то защита?!

     — Ага, что-то вроде того, — мрачно посмотрел я на нервничающего мага. — Мы сейчас в той зале? Попробуй как-то разорвать зрительный контакт и влить мне антидот.

     — Я не понимаю…

     — Три, четыре… открывайте глазки шире… — продолжил напевать все тот же мерзкий голос, а из иссия-черных пятен на стене, цепляясь за края, начали вылезать тонкие фигуры… их черты постоянно менялись, лица словно бы не могли определиться с выбором. Действительно, нас ведь теперь было двое…

     — Так ты можешь, или нет?! — схватил я того за мантию и затряс тощее тело, но Снейп все продолжал смотреть на одну из фигур, которая становилась все объемней, и приобретала черты тощего мужчины в поношенной одежде и длинными грязными патлами. Его крючковатый нос был яно несколько раз сломан и свернут набок.

     В одной руке мужчина небрежно держал стеклянную бутылку, в другой же на длинных волосах висела искаженная предсмертным криком отрезанная голова женщины. Тобиас Снейп, а судя по бледному виду зельевара это был именно он — улыбался щербатым ртом, сплевывая на землю черную жижу.

     — Можешь или нет?! Черт бы тебя побрал, Снейп! — отвесил я тому мощную пощечину, от которой тот вроде бы пришел в чувство, все же посмотрев на меня.

     — Боль? Но я же… — начал было тот, затем собрался, и закрыл глаза… впрочем, тут же их открыв. Вот теперь он был по настоящему испуган. — Я.я. не могу! Не могу выйти. Что происходит, Блэк?!

     — То, что ты идиот, Снейп, — обреченно вздохнул я, взглянув в пустые глазницы бледного как мел Гарри, который стоял прямо за ним и улыбался своей мерзкой отвратительной улыбкой полной игольчатых зубов. — Хотел погрузится в страх? Не благодари…

     — Пять, шесть… кто-то хочет всех вас съесть…

     ***

     И все же мне все-таки удалось вырваться из этого кошмара без конца. Каким-то чудом, преодолев действие зелья и на секунду вернув возможность двигать телом, я закрыл глаза, разрывая зрительный контакт. И тут же припал на одно колено, сдерживая вырывающуюся уже наружу тьму. Снейпу повезло меньше, он свалился на пол мешком картошки, и, кажется вырубился. То ли от тех кошмаров, которыми его пичкала эта мерзкая сущность. То ли от истощения, в бесплодных попытках спастись от мерзких фантомов и вернуться в тело.

     Как бы то ни было, пара наиболее сильных заклинаний светлая магии, направленные на самого себя, помогли мне утихомирить фамильное проклятье. А восстановленные после очитки воздуха чарами, от остатков мелкодисперсной взвеси, оклюментные барьеры — надежно заперли сущность внутри черепной коробки.

     — Что… — послышался шепот со стороны Снейпа, который все-таки очнулся, продолжая лежать на спине и тяжело дышать. Рядом лежала темная пирамидка — артефакт, который при активации погружал жертву в самые темные уголки своих страхов. Забавно, что тьма поступает примерно также, и даже хуже, как и твари в плащах. — Что… это…

     — Тьма, — лаконично ответил я, поднимая артефакт. Оставлять я его зельевару не собирался. Хотелось бы еще добавить тому сапогом по ребрам… Но посмотрев на бледное лицо школьного врага, которого разом настигли собственные кошмары — передумал. Хотя и очень хотелось.

     — Но как… я же…

     — Ты придурок, Снейп, — вздохнув, посмотрел я в лицо зельевару. Сейчас, в беспомощном состоянии, можно было выбить из него все ответы, которые только можно. Но мне это было и не нужно. Его кошмары говорили сами за себя. Не было нужды спрашивать, кого именно он заказал убить Наземникусу. Действительно, среди магов в 1985 году смертей было не так много. Гораздо больше в Англии умерло обычных людей, среди которых затесалась мучительная смерть одного ничтожного пьяницы Тобиаса. Действительно, старая сука. Что же до этой на редкость удачной попытки достать меня… — Ты действительно думал, что это сможет наказать меня больше, чем я сам? Или чем пять лет в одиночной камере Азкабана, среди дементоров?

     — Ты…

     — Да, Снейп, — повернулся я к выходу. — Именно я предложил сделать хранителем Питера. Нужно было сделать все самому… И этот груз будет на мне до конца жизни. Как и на тебе то, что именно ты принес Редлу в том воспоминании. Это не изменить. Можно только двинуться дальше, чтобы не допустить подобного снова, наказать действительно виновного, исправить ошибки. Или остаться на одном месте. Тебе решать.

     ***

     После этого случая, я понял, что самому мне не справится и попросил помощи у единственного, кто это мог сделать. После нашего разговора, Поллукс буквально поселился в родовой библиотеке, штудируя личные записи предыдущих обладателей этой силы, ну а также другие книги, которые я Дамблдору показывать даже не собирался. Если где-то и есть решение моей проблемы — то это там. Как и возможный способ спасти крестника. Я все-же рассказал Поллуксу все, что знал сам, понимая, что нести это в одиночку уже просто не смогу. И после долгих витиеватых оскорблений моих умственных способностей, щедро смешанных с заботой, Поллукс согласился помочь.

     Как и Альберт, который вместо меня теперь методично прочесывал Запретный лес. Я же… помимо того, что я все-таки улучшив момент разобрал по винтикам все туалеты второго этажа, так ничего и не найдя, ночи напролет просиживал в замковой библиотеке, разделяя это время с поисками диадемы.

     Пока что… — я взмахом палочки с трудом заставил огромную гору хлама зависнуть в воздухе, чтобы рассмотреть его содержимое, заодно активировав пару сломанных артефактов, которые неприятно ударили в щит сильной взрывной волной. — Опять пусто… Гребанный Волдеморт, чтоб его!

     — Раз — два… тьма… зовет тебя

     — Три — четыре… открывайте глазки шире…

     — Пять — шесть… кто-то хочет всех вас съесть…

     — Семь — восемь, кто приходит в дом без спросу?

     - Девять — десять… я пришла… п**ц подкрался, господа)

      Фикбук снес эту часть, причем не может сам объяснить за что и предлагает загуглитьXD Так что наверное с фикбука я полностью уйду) А, и еще личный кабинет блокнули, даже сообщения не могу отправить=D Так что если кто может написать в комментах что проды там не будет из-за этого, буду благодарен)

     

      «Те, у которых мы учимся, правильно называются нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя.» — Иоганн Вольфганг Гёте

     ***

     — Профессор Блэк, можно вопрос не по теме занятия? — подняла руку старшекурсница с Когтервана.

     — Да, конечно мисс Браун, — улыбнулся я ученице. Среди старшекурсников вести уроки наверное было проще всего. На седьмом курсе Хогвартса, оставались только те, кто точно знают, что хотят получит. Жизнь таки вплотную связана с магией, стремясь за два оставшихся года ухватить столько знаний, сколько они смогут унести. Ведь дверь школьной библиотеки для многих закрывалась навсегда. За исключением тех, кто сумел пробиться в помощники преподавателей. Бесплатная же библиотека министерства… да даже платная ее часть не содержала в себе столько же знаний, сколько тысячелетние стены школы.

     — Скажите…- с придыханием вдруг спросила та, невинно хлопая большими ресницами. — А какие девушки вам нравятся?

     Или все-таки я поторопился с выводами. Впрочем, некоторые действительно знают, что хотят, правда это не совсем то о чем я говорил вначале.

     — Преимущественно умные, и немного постарше, — не растерялся я, среди волны шепотков и хихиканья, которая поднялась в кабинете после вопроса очень симпатичной и видимо немного беспардонной Когтевранки.

     — Тогда нам точно нужно хорошо подготовиться к ЖАБА, — протянула Когтевранка, садясь на место и ничуть не смутившись, породив новую волну смешков. Этот поток вообще — те еще приколисты. Смесь Гриффиндора и Когтевран давал жуткую смесь, и как-то так получилось, что большинство из них были именно девушки…

     — А я вот даже не знаю… — в притворном ужасе округлил глаза рыжеволосый семикурсник с Гриффиндора — Райан О’Нил.

     Да. Я даже начал в чем-то понимать Снейпа, который точно специально не до конца смывал мазь с волос, и отыгрывал жесткого преподавателя, не терпящего отхождения от предмета. Учитель и ученик — подобный мезальянс привел бы только к жутким ощущениям нарушения клятвы. Ну и к пару лет Азкабана, или крупному штрафу в зависимости от личности провинившегося. Так что образ Снейпа вполне мог быть очередной маской. С другой стороны наши маски зачастую просто гипертрофированные грани нас самих. В любом случае, я старался просто балансировать между строгостью и дружественной атмосферой, не позволяя как «садиться на шею», так и сильно отдалять от себя учеников. Пока что вроде бы даже получалось.

     — Тогда отлично, раз такой настрой — приступим к практической части вопроса, — хлопнул я в ладоши, будто бы не заметив откровенных намеков. — Настоящих инферналов, к сожалению, министерство согласовывать отказалось… Но специально для вас я нашел замену, в чем-то даже лучше!

     Взмахнув рукой, я откинул покрывало, закрывающее клетку с крупным человекоподобным зомби. А на деле — замаскированным земляным големом. Правда, детишки об этом не знали, побледнев смотря на достаточно реалистичный труп, который повинуясь заложенной программе, бросился на толстые железные прутья, разевая пасть, полную острых зубов.

     Смешки тут-же сменились пораженными вздохами, кое-кто не удержался от испуганного вскрика… Действительно, инфернал вышел на редкость удачным. В этом мне помог Поллукс, за несколько минут склепав из подручных средств это страшилище.

     — Ну что, кто первый хочет попробовать свои силы на нашем Фрэнке?

     *

     — Профес-с-сор Б-блэк, — столкнулись мы с Квиррелом в коридоре. Как всегда молодой парень немного заикался при личном общении. Впрочем, это не мешало подмастерью артефакторики, который еще недавно был достаточно талантливым специалистом в Департаменте магических происшествий и катастроф, забывать про свой дефект, рассказывая о новинках в мире маглов.

     Заикался тот довольно давно, это на самом деле было последствием детской травмы. Зная о том, что улыбчивый и жизнерадостный профессор может стать временным обиталищем Волдеморта, я просто не мог не собрать на него всю необходимую информацию. В детстве Квинитус рано лишился родителей. Его отец — боевой маг, по заказам Гильдии уничтожающий и отлавливающий разного рода опасное магическое однажды взял не тот заказ. Гнездо новообращенных вампиров, которые довольно умело для своих собратьев скрывали пропажи маглов под деятельностью трупоедов было с трудом зачищено не ожидающим такого исхода наемником.

     Трагедия случилась после, когда создатель гнезда — молодой высший вампир узнал, кто это сделал. Обычно, вампиры не нападают на магов в открытую, ведь после такой наглости министерство начинает прочесывать раз за разом появляющиеся на магловской территории «гнезда». Вампиры постарше — в принципе таким не занимаются, предпочитая спокойствие — противостоянию с магами. Но этот был достаточно силен, чтобы преодолеть защиту вполне хорошо защищенного дома неплохо зарабатывающего чистокровного мага, и его супруги.

     Я читал отчеты — семью мальчика убили у него на глазах, а самому ему взбешенный вампир снял скальп, заставив отца семейства смотреть на это действие, а также на смерть жены. Урод оказался на редкость последовательным, собираясь убить и мальчишку, однако дежурный отряд авроров, прибывший на место после срабатывания сигнала, сумел отпугнуть вампира, и продержаться до подкрепления, которое не оставило от кровососа и пепла.

     Повзрослев и наслушавшись издевок, тюрбан Квиррел начал носить еще в Школе. Волосы у него больше не росли, да и добавилось заикание. Но Квинитус все равно старался, оправдывая именно Когтерванское рвение к учебе. Стал старшим специалистом в отделе по обезвреживанию опасных артефактов, сдал экзамен на подмастерье, и сейчас работал над мастерством, с радостью согласившись на предложение Дамблдора поработать в Хогвартсе. Библиотека была решающим козырем. И встречал я его там достаточно часто.

     Не хотел я верить, что такой человек добровольно станет служить Волдеморту. Скорее всего, учитывая силу крестражей, дух не умершего мага просто захватил тело умелого, но не слишком сильного мага. Правда… на всякий случай все равно убедился в отсутствии безносого лица на затылке, как бы случайно переусердствовал с заклинанием, на общих посиделках в кабинете декана Когтеврана. Ничего, только жуткие шрамы на месте когтей вампира обнаружились на голове профессора, когда его повязки сдуло потоком ветра. Но за его домом все равно приглядывали пара людей Винсента. Так, на всякий случай.

     — Профессор Квиррел, — пожал я руку коллеге. — Говорил же, можете называть меня просто Сириус.

     — Д-да Сириус, — улыбнулся Квиррел, опять позабыв про свое заикание. — Вы и-идете сегодня?

     — Да, как раз хотел выдвигаться, вы тоже? — спросил я у него. Мы говорили как раз об этих вечерних посиделках, больше на самом деле походящий на клуб интересов Слизнорта. Только среди преподавателей, скорее по интересам в сфере магии, ну и без Слизнорта собственно. Зато был низкорослый маг, с которым было очень интересно побеседовать в приятной компании, ну или даже просто его послушать.

     Эти посиделки после ужина, время и дата которых менялась в зависимости от всеобщей загруженности были настоящей отдушиной, среди круговорота библиотеки, выручай-комнаты, собственных занятий и уроков. Второй такой отдушиной был Гарри, а также собственный дом. Но там была своя специфика, ведь с Винсентом, Поллуксом и Альбертом мы в основном обсуждали другие заботы.

     Отвлечься от всего и поговорить получалось только в этой небольшой компании горящих своим делом людей. Ну и не совсем людей.

     — Д-да, — ответил мне молодой профессор, затем с ходу продолжил. — С-слышали ли вы о таком проекте, как большой электрон-позитронный кол-лайдер? Маглы практически впло-о-отную подобрались к элементарной материи, кварки которые при трансфигурации…

     Квинитус был приятным человеком, иногда правда не обращающим внимания, знает ли его собеседник поднятую тему, или нет. А, еще, видимо все же сильно любил свой предмет.

     ***

     — Проходите, проходите! Все уже собрались, — поприветствовал нас полугоблин на пороге кабинета. Как я слышал, двери в нем были всегда открыты и для студентов, которые могли обратиться к профессору по любым вопросам, так что и встречал он всех самолично. Не следует ученикам знать, что профессора также любят иногда отдыхать. А присоединяющийся иногда Хагрид знал толк в настойках, а также саморучно сваренной медовухе. Вот и нас профессор встретил у порога, тут же провожая в свой кабинет, который представлял из себя полуовальное помещение, по обеим сторонам которого расставлены стеллажи с книгами.

     Напротив входа можно было увидеть большой стол, позади рабочего места, в стене располагалось большое окно, открывающее вид на горы и озеро.Кабинет Филиуса Флитвика находился на последнем, восьмом этаже, рядом с Западной башней, так что вид действительно был захватывающим.

     Возле стола стоял высокий стул, путь к которому ведут ступеньки из особенно неудачных книг. Как мне признался сам профессор, в основном это были подаренные экземпляры, которые было жалко просто выбросить. Не смотря на качество, у профессора просто не поднималась рука выкинуть ни одну книгу. Так что среди подобных опусов можно было заметить полное собрание сочинений Локхарта, пару книг по «Скоромагии», «Магический кристалл треснул. Когда отворачивается удача» и еще много разных экземпляров, о ценности которых можно было судить прямо по названию.

     Эта импровизированная трибуна находилась возле окна, ну а вокруг центра залы были уже расставлены удобные сидения, образуя небольшую арену. Тут можно было показать примеры заклинаний, или просто проиллюстрировать что-то иллюзией. Да и удобнее было сидеть, видя всех своих собеседников.

     Сейчас кресла были действительно почти все заняты, не хватало только нас. Хагрид оживленно общался с Сильванусом Кеттлберном. Этот уже довольно старый профессор, который был профессором еще во времена Диппета, активно жестикулировал новеньким, но уже немного пожеванным протезом руки. Его страсть — Волшебные животные, причем чем опаснее — тем лучше, активно перекликалась с таким же отношением к зверушкам у Хагрида. Учитывая то, насколько часто они общаются — не удивительно, что Хагрид станет после ухода Сильвануса новым преподавателем «Ухода за магическими существами». Перенеся, похоже, такую же манеру ведения уроков. Однажды в Большом зале по вине Кеттлберна пришлось тушить пожар: гигантский змей, предоставленный профессором для рождественской постановки пьесы «Фонтан феи Фортуны», на деле оказался заколдованной огневицей.

     Тут же присутствовал преподаватель дисциплины Ритуальная магия — профессор Катулл Спэнгл, добродушный дедок в старомодной остроконечной шляпе, которому как и Кеттлберну было уже больше сотни лет, правда выглядел он все-же немного посвежее. Отчасти из-за полного комплекта конечностей. Автор книги «Заклинания защиты и запугивания» пил чай, прислушиваясь к разговору и изредка вставляя свои комментарии, которые касались больше заклинаний, способных обезвредить опасных зверей.

     Ну и на этом все.

     Кресел было явно больше, чем присутствующих, однако за исключением избегающего меня Зельевара остальные преподаватели лишь иногда заглядывали к Филиусу, так что кресла стояли здесь «на всякий случай». Все-же Филиус приглашал всех. Просто как-то совпало, что в основном собиралась именно эта компания. Да и, впрочем, из мужской части коллектива остался только преподаватель дополнительных занятий по Мифологии, которые заменяли «Историю магии» у тех кто выбрал историю как будущую профессию, а также факультатива для маглорожденных: Традиции и Этикет волшебного мира — Гариус Томкинк. Ведущий «Теорию магии» — Оскар Геккат. И, последний — преподаватель Каббалистики — Профессор Эмеретт Пикарди.

     Первые двое периодически заглядывали, а последний… ну, скажем, его взгляды были далеки от взглядов тех, кто собирался у Филиуса. Чтобы узнать его получше, достаточно было посмотреть название его книги: «Волчье беззаконие: Почему ликантропы не заслуживают права жить». Очень и очень специфический мужчина, который вел предмет, соединяющий в себе урезанную версию демонологии, спиритизма, и некромантии, и только на последних курсах.

     В цедлм, помимо нескольких помощников преподавателей, а также старика Филча, ну и самого Дамблдора — весь остальной преподавательский коллектив в замке был преимущественно женского пола. И там культурной жизнью большинства рулила Помона Спраут, и, что удивительно — Трелони.

     Хотя, возможно и не так удивительно, учитывая ее прямой доступ к бывшим виноградникам дома Блэк, за которые Дамблдору пришлось выплатить приличную компенсацию. Вернее, конечно же официально это делал бывший муж Сивиллы — Хайггльботтом Трелони, однако я знал, что у них просто нет денег на всю сумму присуженой компенсации, так дела у компании шли не очень, и мы рассчитывали вернуть ее обратно полностью.

     Но, скорее всего, как минимум большую часть Альбус просто заплатил из собственного кармана, опекая свою преданную сторонницу. Не знаю, коллекционирует ли он людей, или это нужно было сделать из каких-то политических соображений, однако Трелони — которая уже давно мозолила глаза попечительскому совету, все еще оставалась на своем месте. У меня было предположение, что Альбус в целом предпочел иметь при себе действующего пророка.

     Также к уничтожению запасов «Хереса» частенько присоединялась мадам Хуч, а также их навещали другие представители женской части коллектива.

     Во все подробности жизни профессоров я не влезал, ограничившись необходимым минимумом. Как и в любом закрытом сообществе, здесь были свои подводные камни, союзы и прочие нюансы, нырять в которые с головой у меня просто не хватило бы времени.

     Вообще, ситуация вокруг школьных дисциплин если подумать выходила странная. Все первые годы в Хогвартсе ученики должны были изучать 7 обязательных предметов: Трансфигурацию, Заклинания, Зельеварение, Историю магии, Защиту от Темных искусств, Астрономию, Травологию. Помимо них у первокурсников велись такие предметы как: Теория магии, Полёты на мётлах, у маглорожденных также добавлялись Традиции и Этикет волшебного мира, по которым даже не ставили оценки, однако уроки были обязательны для посещения.

     В конце второго года обучения в Хогвартсе студенты обязаны выбрать как минимум два новых предмета из следующих: Нумерология, Магловедение, Прорицания, Изучение Древних рун или Уход за магическими существами. Но помимо обязательных предметов с разных курсов открывались еще и дополнительные дисциплины: Бытовая магия, Мифология, Каббалистика, Алхимия, Теория магии, и Колдомедицина.

     Помимо этого, практически все преподаватели вели дополнительно еще и факультативы по своим предметам и не только. Еще была система клубов, но там уже управлялись сами ученики. В общем, школьная жизнь была достаточно разнообразной, чтобы не оставлять толпу детей в замке маяться от безделья. Все равно, конечно, времени у них оставалось предостаточно для шалостей, взять хотя бы нас в их возрасте…

     — Сириус! — радушно поприветствовал меня добрый полувеликан, который поначалу не знал как ко мне относиться, явно будучи на стороне директора в нашем конфликте. Однако, быстро оттаял, стоило Альбусу показать свое расположение.

     — Хагрид, — пожал я теплую мозолистую руку, которая была вполовину больше моей. Хороший он все же человек, хоть и очень внушаемый.

     — Профессор Кеттлберн, профессор Спэнгл, — уважение к возрасту не позволяло мне обращаться к ним на ты, хотя старички, которых я знал со школьной скамьи, очень настаивали.

     — Здравствуйте, юноша, — степенно поприветствовал меня Спэнгл, который как мне кажется учил еще моего деда. Он был не особо словоохотливым магом, предпочитающим слушать других, однако иногда позволял себе внести пару острот, соревнуясь в этом с самим Филиусом.

     — Сириус, вы нас рассудите! — горячо обратился ко мне седоволосый маг, который все-равно что сошел с фильмов Киберпанк. Его артефактная рука крутилась в разных направлениях, когда он активно жестикулируя начал объяснять суть вопроса. — Вот скажите мне, как вы считаете, Фестралы становятся видимыми для людей, познавших смерть… То-есть, проявляют активное осознанное действие. Либо же сам человек, на глазах которого произошло это трагическое событие, меняется для того, чтобы увидеть этих созданий?

     — Не очень задумывался над этим, — честно признался я, поневоле вспомнив узкие клыкастые морды скелетообразных лошадей, запряженных в повозки. — Но, сдается мне, вопрос из разряда категории критериев отбора «невинных» Единорогами…

     — Вот, я вам о чем и говорю, Хагрид! — повернулся полу-киборг к полувеликану, который за время перерыва успел пригубить из большой кожаной фляги. — Мне кажется, что эти явления — однопорядковые. Как и единороги, фестралы именно становятся видимыми для определенной категории людей. И если в первом случае критерием становится эта пресловутая….

     — Доброй ночи, — речь Кеттлберна прервал еще один гость, который раньше не появлялся на моих глазах. Интересно, что же заставило зельевара вылезти из своей берлоги…

     — Ах, Северус, все-же решили всплыть чуть выше уровня воды? Доброй ночи, — явно обрадовался Катулл Спэнгл, не стесняясь подкалывать нелюдимого зельевара.

     — Доброй ночи, Северус, — поприветствовал я немного мрачного, но не более, чем его повседневный образ профессора зельеварения. На мои слова, впрочем, он лишь кивнул, проследовав на самое дальнее из возможных кресел.

     А это собрание становится все интереснее…

      «Обычная логика утверждает: если ты несчастлив, значит, у тебя нет счастья. А раз его у тебя нет, то иди и ищи. Парадоксальная же логика говорит: если ты пойдёшь искать счастье, то ты его потеряешь! Просто сядь и пойми, что оно у тебя есть.» (C) Сократ

     ***

     «А возможно и нет» — уже половину часа наблюдал я за ожесточенным спором обычно робкого Квиррелла и старика Спэнгла. Сначала это было интересно, но затем я на мгновение отвлекшись на вопрос Хагрида понял, что окончательно потерял нить повествования. Обычно в такие дебри магической теории не заходили, ограничиваясь практической стороной. В которой был хорош уже я

     — …а я говорю, невозможно! — аж привстал со своего места Катулл, тут же быстрыми росчерками палочки выводя формулы прямо в воздухе. Светящиеся знаки вставали в ровную последовательность, которая описывала пятое правило Гампа. Если описать всю мозговывернутую теорию законов элементарной трансфигурации, которые описал очень дальний и древний родственник со стороны Хеспер Гэмп — моей прабабки, то это правило гласило: нельзя создать ничего из ничего. На это были способны только боги, которые в целом игнорировали многие законы мироздания.

     Частная сторона вопроса касалась создания еды — и гласила, что еда созданная из энергии бесполезна, так как просто не дает больше энергии, чем затраченная на ее создание. Ну и совсем простое правило, которое изучалось в Школе — запрет на создание и употребление еды с помощью обычной трансфигурации, так как та лишь на время изменяла форму и свойства объектов, что грозило сильным отравлением, или летальным исходом для принявшего эту пищу мага.

     — Но п-позвольте, — немного взволнованно, но все равно уверенно произнес Квиррелл. — Мой с-способ не является классической трансфигурацией, а, значит, не попадает под это правило…

     Его палочка также запорхала в руках, выводя на центр круга иллюзию, в которой я с удивлением узнал модель атома, вроде бы протон, еще какие-то кружки…, а вот дальше в ход пошли все те же формулы, смысл которых я понимал с большим трудом. Формулы в магии вообще были тем еще испытанием, при подготовке к экзамену. Нумерология и руны, используемые для объяснения действия того или иного заклинания имели свойство менять свое значение, подчиняясь своей внутренней логике. Хотя что-то повторялось и из школьного курса физики.

     Как, например, закон сохранения энергии — только переменные немного по другому записывались, впрочем, буквы все равно из латинского алфавита все использовали. Наследие Римской империи оставило свой след и в мире магии.

     Вот только заучив необходимое, для остального у меня не хватало ни времени ни желания. Других забот хватало. Да и на практическую сторону вопроса это все влияло опосредованно, в заклинании были важны три вещи: воля, жест, слово. Еще, может быть — воображение конечно. Впрочем, конструирование заклинаний — не изменение старых, а создание принципиально новых требовало конечно всех этих знаний, формул, ритуалов, нумерологии. А еще трансфигурация. Может быть когда разберусь со всем этим — действительно стоит углубиться в вопрос, сейчас же…

     — …и поняв природу. — закончил свой спич молодой маг. Благодаря тому, что часть его теории я слышал еще по дороге в кабинет Флитвика, я частично понял о чем тот говорит. О все том же коллайдере, который вроде как разгонял частицы и сталкивал их на огромной скорости, чтобы получить частички еще меньше. Вроде бы так.

     — И магглы собираются это сделать без магии… как? — удивился профессор, который в отличие от Квиррела с новинками техники был вряд ли знаком. И это подтверждали следующие его слова. — Помню бывал я во Франции… ужасное зрелище, повсюду помои на улицах, эти громыхающие повозки на каменном масле. Совершенный примитив! Уж лучше бы оставили животных. Кони гораздо благороднее, и не так воняют…

     После его слов Флитвик, поперхнулся и закашлялся, пытаясь скрыть смех.

     — Вам стоит посещать мир маглов чуть почаще, коллега! — наконец отдышался тот, обратившись к старичку. — Хотя бы раз в половину столетия…

     — Вот еще, — отмахнулся старик. — Но если это правда, то отделу тайн стоит внимательнее присматривать за… как его… колудером. Разгонять и сталкивать… уму непостижимо! Это же не порох… ладно если сами себя подорвут, а ежели наш мир заденет?!

     — Развитие не остановить, — пожал плечами Флитвик. — Но на сколько я знаю, наше министерство контролирует все опасные разработки. Хотя их и стало намного больше чем раньше… Впрочем, а что скажет Северус на идею нашего дорогого коллеги?

     Посмотрел он на внимательно изучающего формулы зельевара.

     — Я бы сказал, что это… сложно реализуемо, — после недолгой паузы сформулировал мысль Снейп. — Насколько я понимаю, действие артефакта предполагается по принципам алхимической трансмутации, однако энергии на преобразование материи будет уходить гораздо больше чем предполагается в конечном результате, если не взять идеальный проводник. Лично я такого не встречал.

     — Д-да! Абсо-олют-н-но верно! — обрадовался Квиррел поддержке Снейпа, впрочем, тут-же немного сник. — И я т-ттакого пока что не н-нашел.

     — А вы что скажете, Сириус? — обратился ко мне полугоблин, который привычно взял на себя роль ведущего.

     — Я скажу, что дорогу осилит идущий, и для магии, как мне кажется, нет ничего невозможного. — отделался я банальной, но вполне истинной мотивационной фразой. Да и не мог ведь я сказать, что не особо понимаю, о чем они. Впрочем, на мои слова профессор магловедение благодарно кивнул.

     — Хорошие слова! — отсалютовал мне бокалом Филиус. — Сдается мне, выборная программа нашего дорогого Министра не обошлась без вашего участия… — не преминул подколоть тот. — Кстати говоря, донесся до меня один слух, что идет подготовка к восстановлению традиции «Тремудрого турнира»… не поделитесь подробностями?

     — Отчего же, поделюсь, — усмехнулся я, немного радостный, что обсуждение вещей в которых я разбираюсь не так, чтобы хорошо, похоже подошло к концу. О планах Крауча к восстановлению чемпионата я знал гораздо больше чем о трансмутации. — Сейчас ведутся переговоры между школами, однако скорее всего на согласование деталей уйдет долгое время, никто не хочет повторения…

     ***

     — Нужно поговорить, — после того, как я распрощавшись со всеми удалился из кабинета Флитвика, выловил меня в коридоре Снейп.

     — Надеюсь, в этот раз обойдемся без разного рода зелий, — насмешливо посмотрел я на собранного зельевара. В целом, поговорить нам действительно было нужно, игра в молчанку — странное занятие, особенно учитывая то, что мы уже далеко не дети.

     Правда времени у меня было не так, чтобы много. Я и так немного задержался за беседой, а мне вместе с Нимфадорой предстоял полет в Хогсмит, затем несколько перемещений до Блэк-Хауса. Эти выходные я хотел провести вместе с семьей, да и мисс Струглер должна была навестить фамильный особняк, поздравить Меду и Тедда. Недавно выяснилось, что их «отпуск» не прошел даром, и следующий после взбалмошной «Ди» в Хогвартс уже пойдет мальчик.

     Ну а Лиана… Стоило все-таки познакомить ее с Гарри и остальными, раз уж мы перестали скрывать отношения.

     — В этот раз — да, — серьезно ответил тот.

     — Хорошо, тогда пройдем в мой кабинет, — изменил я маршрут, свернув в боковой коридор, который вел к лестницам в другое крыло. Снейп просто кивнул в ответ, проследовав за мной.

     Всю дорогу мы шли молча. Я гадал о чем хочет поговорить бывший, и бывший ли школьный враг. Северус просто молчал. До отбоя было еще немного времени, так что редкие ученики скомкано здоровались, и немного изумленно смотрели вслед нашим фигурам. О делах дней минувших вряд ли был осведомлен кто-то помимо преподавательского состава, однако о взаимной неприязни хмурого зельевара и профессора защиты от темных искусств могли догадаться многие.

     Когда мы зашли в мой кабинет, где хранились учебные пособия, конспекты учеников, а также присутствовало и спальная комната, на всякий случай еще раз проверил помещение всевозможными чарами. В том числе и воздух. Так, на всякий случай. Хотя защиту сюда я и ставил самолично. Доступ в кабинет имел только я, даже домовые эльфы не могли сюда проникнуть. На счет феникса… не уверен. Правда ничего криминального здесь и не было.

     — Итак… — протянул я, когда осуществил все процедуры, ожидая, что Снейп начнет первым. Тот правда не торопился, собираясь с мыслями.

     — Директор сказал, что на зимних каникулах вас не будет в Хогвартсе, — начал издалека зельевар.

     — Правильно сказал, — отозвался я.

     — О цели ты мне, разумеется, не скажешь, — полуутвердительно произнес Снейп.

     — И это верно, — хмыкнул я. Видимо Альбус решил все-же сохранить в тайне наш поход. Хотя, я был уверен, что тот послал в Албанию именно своего шпиона. Видимо — ошибся, и Дамблдор все-же не настолько доверяет двойному агенту. С другой стороны, Северус мог и соврать о своей неосведомленности. Как же мне не нравится эта игра: ты знаешь что я знаю что я не знаю.

     — Как и он, — кивнул маг своим мыслям, опять взяв паузу.

     — Это все, что ты хотел обсудить? — поинтересовался я. — Потому как если это так, я, пожалуй, пойду. Не хотелось бы заставлять крестника ждать.

     — Нет, — мотнул головой зельевар, все же судя по виду решившись. — Я хотел тебя предупредить… и это касается… ее сына.

     Последнюю фразу он сказал довольно вымученно.

     — О чем? — насторожился я. В навеянных тьмой кошмарах часто мелькал искаженный образ Лили… Но образ Гарри тьма принимала только для того, чтобы уязвить именно меня. Не думал, что Снейпа беспокоит судьба мальчика, учитывая его поведение в ненаступившем будущем. А также то, что это был сын еще и Джеймса, практически копия, — к которому Снейп питал еще большую нелюбовь, щедро смешанную с ревностью.

     — Не доверяй Дамблдору, — коротко произнес Снейп.

     — И это все?

     — Да.

     — Немногословно, — хмыкнул я, в принципе не питавший излишнего доверия к своему временному союзнику. Сначала я вообще решил, что Снейпа послал именно директор, только вот его слова не вписывались в эту концепцию. Если только тот не думает, что после этих слов от бывшего пожирателя, я наоборот стану ему больше доверять. Но это слишком сложно и не имеет особого смысла. Возможно Снейп тут действительно по своей воле, зачем только, вот вопрос. — Учитывая нашу последнюю встречу, с чего ты решил, что я доверюсь тебе?

     — Я не прошу доверять мне, — скривился зельевар. — Я говорю не доверять Дамблдору.

     — Разница конечно существенна… — протянул я. — Тогда закономерный вопрос, почему именно я не должен ему доверять? Не то, чтобы я в принципе и так доверял вам обоим, но мне интересно, почему ты решил прийти ко мне с этим. После всего, что между нами было… в смысле, после того как ты меня пытать собрался.

     — В этих стенах трудно оставить что-то в тайне, — ответил зельевар, проигнорировав первую часть вопроса и поворачиваясь к запертой двери. — Пожалуй, я пойду.

     — Да пожалуйста, — фыркнул я, снимая защитные заклинания. — Будет что-то существеннее чем туманные намеки — обращайся. Если нет — сходи поговори с кентаврами, они такое любят. Ненавижу загадки.

     — Гриффиндор… — уловил я что-то похожее на шутку в его словах, когда Снейп уже выходил. На секунду тот повернулся и кивнул мне со словами: — Никогда бы не сказал того раньше, но ты в чем-то прав, Блэк. Доброй ночи.

     И пафосно взмахнув мантией, вышел из кабинета, оставив меня наедине

     — Вежливый Снейп, и куда катится этот мир… — прокомментировал я увиденное, деактивировав несколько защитных артефактов изготовленных специально от зелий. — Интересно только в чем это я прав? Я тогда много чего наговорил…

     ***

     — Какой интересный малыш, — прокомментировала Лиана, с улыбкой наблюдая за Гарри, который хохоча бегал от «пытающейся» его догнать Нимфадоры. По условиям пари, которое заключили двое оставшихся игроков в «Монополию», которую я немного переделал под волшебные реалии, проигравший должен был вытерпеть минуту щекотки. Гарри сдался на десятой секунде и с криком «Не возьмешь» убегал от старшекурсницы, которая периодически его тискала как плюшевого медвежонка.

     Мы находились в основной гостиной дома. После плотного ужина, а также ожесточенной игры, где половина взрослых «позорно проиграла» детской части компании, все разобрались по небольшим группам, объединенные горящим камином, вином, и общей атмосферой умиротворенности. Меда с уже заметно округлившимся животом общалась со своей телохранительницей, Тедд с Винсентом обсуждали какие-то министерские дела, Поллукс же разговаривал с Альбертом, к которому в конце концов присоединился и наконец отбросивший стеснение Римус, вместе с еще одним оборотнем.

     — Да, не то слово, — хмыкнул я, вспомнив первую реакцию ребенка: «Тетя Лиана, а вы тоже будете жить с нами?». И понятно, что ребенок просто провел аналогию между знакомством с Поллуксом и его переездом, однако такой вопрос все равно заставил смутиться. Мы пока не обсуждали наши отношения настолько глубоко, все было хорошо и так…

     — Кстати, про интерес… эта игра, ты сам ее придумал? — спросила девушка, рассматривая коробку с надписью: Магополия. И да, за название было так себе, наверное.

     — Скажем так, творчески преобразовал одну игру из мира простецов, — хмыкнул я, вспоминая, сколько времени потратил на замену названий, денежных единиц, иллюзий событий вместо карточек, и все это уместил в один артефакт. Оригинальная монополия уже вовсю захватывала время людей по всему свету. — А что?

     — Опять твои простецы… — хмыкнула та. Потомственная аристократка — она поначалу не слишком была в восторге от обычного мира, впрочем, после наших прогулок по Лондону, признавала некоторые их достижения. Особенно ей понравилось кино, а также рок концерт, на который мы приехали на расчехленном ради этого случая байке. Слизеринка, представительница древней семьи, холодная и расчетливая бизнес вумен — в кожаной куртке — косухе, джинсах и черных берцах, увлеченно прыгающая под музыку Queen — это то воспоминание, которое смело можно было использовать в Патронусе, если бы тот у меня получался. — Но игра стоящая, я вижу в ней потенциал…

     — Она твоя, — улыбнулся я, видя, к чему ведет слизеринка и зная чем ее поддеть. — Прибыль семьдесят на тридцать!

     — Если мне семьдесят, то я согласна. — мило улыбнулась та, мгновенно показывая вторую сторону своего характера. Мягкая внутри — и ядовитая снаружи. Не знаю, все ли слизеринки такие, но я почему-то был уверен, что мне досталась особенная.

     — Эй, это моя идея!

     — Идея — это ничто без реализации, — категорически заявила та, ткнув меня пальцем в грудь. — Да и заниматься тебе сейчас вроде как некогда, весь в делах… Так уж и быть, не буду заявлять патент на свое имя, оставлю тебе сорок процентов.

     — Ладно, ладно, — шутливо поднял я руки вверх. — Сдаюсь, пятьдесят на пятьдесят!

     — Я… подумаю, — мило улыбнулась Лиана.

     — О большем и не прошу, — залюбовался ее идеальным лицом, на которую вдруг скользнула тень неуверенности.

     — Слушай, Сириус… — начала было она, но оказалась прервана налетевшим на нас хохочущим парнишкой.

     — Сриус, а превратись в песика, я хочу покататься!!! — воскликнуло это чудо, умело пародируя скретное оружие кота в сапогах. Ему вторила мгновенно перекрасившаяся в ангельско-белый цвет Нимфадора. — Я знаю, ты можешь! Ну пожа-а-а-а-а-а-а-а-луйста!

     Заканючили оба.

     Рядом беззвучно смеялась Лиана, а на меня в ожидании с улыбками уставились как будто бы все в комнате. Некоторые, как телохранители — с вежливым любопытством, некоторые, как Винсент с ехидными ухмылками. Только Римус с о-очень серьезным выражением лица смотрел в другую сторону.

     — Предатель, — буркнул я под нос, уверенный что оборотень с его острым слухом все услышит. Тот и вправду услышал, трясясь от сдерживаемого смеха. Я быстро догадался кто именно надоумил мелкотню на такую шутку. Глава рода Блэк, мастер боевой магии, профессор Хогвартса, темный маг…

     — Ладно, ладно, — проворчал я, взьерошив две растрепанные макушки, и вставая с кресла. — Будет вам песик…

     С громким лаем по гостиной носился огромный черный пес, на загривке у которого вцепившись в густую шерсть хохотал зеленоглазый ребенков. Мерно трещал камин, взрослые также веселились, смотря на эту картину а, особенно на наколдованную Поллуксом ковбойскую шляпу на голове мальчика. Дедушка тоже умел веселиться, правда его шутки обычно были несколько более жестокими. И только старик эльф неодобрительно качал головой, однако и в уголках его глаз застыла смесь гордости и радости за хозяина.

     И никто не заметил, как тени от пылающего камина, выплясывающие свой танец на стенах и лицах людей стали… темнее.

      Все наши мелкие страхи приплюсовываются к одному большому, все наши страхи — это часть одного огромного страха… рука, нога, палец, ухо… Мы боимся тела, прикрытого простыней. Это наше тело. (с. Стивен Кинг)

     ***

     — И еще разок… — усталый голос доносился из Выручай-Комнаты, которая сейчас имела форму небольшого зала с тренировочными манекенами. Манекены выглядели помято, с трудом восстанавливая свой прежний вид из тех оплавленных и разорванных болванчиков, которыми они были всего пару минут назад.

     В центре зала сидела на каменном полу покрытая белыми всполохами фигура. Белое пламя, выходящее из груди мужчины, одетого в темную мантию окружало его светящимся ореолом. Вот только с каждой секундой к чистому свету примешивалось все больше и больше черных всполохов, которые с казалось-бы разумной жадностью набрасывались на свет, отвоевывая себе все больше и больше пространства. Спустя всего десяток секунд тьмы стало вполовину больше, чем света. Ну а дальше счет шел уже на мгновения, перед тем как лицо мужчины исказилось, и в разные стороны от него хлестнула уничтожающая манекены волна.

     — Мордред!!! — я с трудом прекратил подпитку заклинания, которое с радостью пожирало все вливаемые в него силы и брала все больше. Источник, который под внутренним взором представлял из себя… нечто вроде второго сердца, объятого силой, с трудом замедлил свое биение, успокаиваясь и вновь наливаясь чернотой. Немного светлее, чем раньше, но я знал — это ненадолго.

     Живое сердце, в противовес неосязаемому второму, билось в груди все сильнее и сильнее. Легкие жгло от недостатка кислорода. Каждый раз, когда я использовал магию света — это влияло и на тело, успокаивая организм и возвращая в него потерянную гармонию. Это же действовало в обе стороны.

     «Всего сорок секунд…» — тяжело дыша я посмотрел на таймер защищенных всеми возможными способами часов и мне захотелось разбить их, как и остальные, уничтоженные едкой тьмой. — «А ведь раньше была минута…»

     Ежедневные ритуалы по формированию сродства со стихией света. Хотя ее и сложно было назвать стихией. Но практически единственный работающий способ, способный ослабить пускающую корни тьму в моем источнике с каждым разом показывал все меньшую и меньшую эффективность, в противовес резко усилившейся за последний месяц тьме, меняющей нейтральный до этого источник.

     Когда я, благодаря десяткам прочитанным книгам, наконец нашел способ контроля — это время выросло с тридцати секунд до полной минуты, за которую противоборствующие стихии взаимно уничтожали друг-друга, позволяя второму сердцу очистится и набрать условной «нейтральной» магии. И я просто не понимал, почему вдруг и этот способ перестал помогать. Да я даже условно «темными» заклинаниями не пользуюсь, не говоря уже о…

     — Хи-хи-хи… — на грани восприятия послышался мерзкий голос, похожий на скрежет пенопласта по стеклу. Порождение то ли моего разума, то ли действительно обретшего собственное сознание фамильного заклинания проявляло себя только в моменты слабости. Когда оклюментные щиты давали трещину. К счастью, случалось это крайне редко.

     — Очень смешно, — мрачно проговорил я, обнаружив и укрепив фрагмент защиты, ослабленный сильными эмоциями. — Нахрен иди.

     На этот раз точно в пустоту проговорил я, закрывая выявленную брешь. Если бы это не был мир магии — пора было обращаться в психушку. Хотя и тут вроде бы была палата в Мунго для подобных случаев. Не слишком заполненная, правда. Сумасшедший маг мог натворить столько дел, даже не обладая особыми магическими способностями, что подобных предпочитали убивать сразу. Во избежание. А что может сделать сумасшедший темный маг, с моими силами… Проще самому пустить себе аваду в висок.

     Да. Что-то я раскис…

     — Еще раз! — больше для собственного успокоения проговорил я на этот раз точно в пустоту, наизусть зачитывая довольно длинное и древнее заклинание призыва света, насильно заставляя этот свет наполнять источник своим холодным огнем. Свет нехотя, преодолевая естественные преграды прошел по магическим каналам и начал вливаться в бьющееся все сильнее и сильнее магическое сердце, выжигая уже и так за сегодня ослабленную тьму. — Хрена с два я просто так сдамся…

     ***

     — Профессор Блэк.

     — Лорд Блэк…

     — Здравствуйте, профессор!

     — Профессор, а у нас тоже будут занятия в запретном лесу?!

     — К сожалению нет, ребята, только на следующем курсе, — ответил я на прозвучавший среди приветствий толпы второкурсников Гриффиндора вопрос, и, уловив огорченные возгласы продолжил. — Но для вас я приготовил что-то не менее интересное!

     Время близилось к вечеру. Еще с утра я посетил кабинет Филча, который находился на первом этаже и был скорее складом разных не особо опасных, но запрещенных в Хогвартсе вещей. Душная и мрачная комната без окон, как я ее запомнил с юности — не претерпела никаких изменений.

     Все те же начищенные до блеска цепи и кандалы, служащий устрашением для попавшихся. Шкафы с ящиками для документов с алфавитным списком фамилий провинившихся учеников, внутри ящиков — записи о наложенных наказаниях. Среди них было и мое имя. Как и Джеймса с Римусом. Хвост, кстати говоря, никогда не попадался.

     Керосиновая лампа, свисающая с низкого потолка выглядела каким-то издевательством, если учитывать, что весь Хогвартс был освещен магией. Факелы — свечи, светильники — все это работало за счет магии, как и большинство вещей в замке являясь не слишком сложными артефактами. Сквибы могут пользоваться артефактами, но Филч в этом плане невыгодно выделялся даже среди них. Как я знал по слухам, Аргус не был рожденным сквибом. Его магическое ядро было полностью уничтожено, навсегда лишив беднягу магии. Хотя тот и пытался сделать хоть что-то, цепляясь за разный бред авторов, вытягивающих деньги из надежд. «Скоромагия», «Ощути силу» и прочего рода шлак, который был достоин разве что растопки для камина давал несбыточную надежду, что не добавляло искалеченному магу душевной доброты.

     Сквиб — в школе, полной волшебников. Это было бы даже смешно, если бы не было так печально. Дети тоже не отличаются милосердием. А Хогвартский источник хотя бы как-то позволял лишившемуся магии мужчине поддерживать себя в жизнеспособном состоянии. В отличие от обычных сквибов, слабая магия которых просто заперта внутри, вне волшебного мира Аргус скорее всего быстро бы погиб. В этом он не сильно отличался от домашних эльфов, которые согласно должности были практически полностью в его распоряжении. Вот такая ирония.

     Впрочем, я пришел сюда не ради того, чтобы его подбодрить. А чтобы забрать одну вещь, которую склочный старик забрал когда-то давно. В обмен же я принес несколько весело позвякивающих бутылок, немного уменьшив домашнюю коллекцию. Не жалко.Может быть это немного восстановит те нервы, которые мы ему попортили. Вот только карты здесь не было.

     Старик лишь недоуменно пожал плечами, когда я попросил его посмотреть пергамент в своих ящиках. Однако, спорить не стал, с легкостью предоставив мне практически полный доступ к складу, стоило проявить каплю уважения. Но сколько бы я не искал в сундуках, карты там не было. Хотя, кто ее взял я уже знал. Просто не думал, что те уже добрались до нашего творения.

     ***

     — Так не…

     -…честно!

     В довольно раздражающей меня манере протянули две рыжие макушки, которые я и искал.

     — Может быть… — начал один из братьев.

     — хотя бы один… — продолжил второй.

     — … разок! — в унисон закончили оба, с надеждой глядя на меня еще не главные шутники Хогвартса, но уже быстро двигающиеся в этом направлении. Им вторила толпа наиболее бесстрашных мальчишек… которых на Гриффиндоре по обычаю и так было больше всего.

     Видимо все же пользуясь преимуществом карты, и оставаясь незамеченными — близнецы стали головной болью Филча, которому приходилось убирать результаты неудачных розыгрышей. Не то, чтобы он сам все убирал конечно, там эльфы больше старались…

     — А вот вы ребята мне и нужны! — зловеще улыбнулся я, поглядев на разом побледневших близнецов. Боятся им было нечего, хотя те и пытались разыграть нового преподавателя, но для меня заметить небольшой заряд навозных бомб возле входа в кабинет было проще простого.

     Собственно, не думаю, что кто-то из преподавателей бы мог попасться на такой розыгрыш. Им явно не хватало знаний, чтобы действительно качественно замаскировать действие небольшого артефакта, срабатывающего на движение.

     Однако достало труда и упорства его создать аж на втором курсе. Так что мне легко верилось, что не самый умелый, но все-таки взрослый маг — Амбридж вполне могла серьезно встрять в будущем, если те бы вдруг решили затравить именно ее.

     — Мы ничего такого…

     — … не делали!

     — Это не мы! — по детски начали оправдываться… в общем-то еще дети, пока остальные второкурсники кто с сочувствием, кто с весельем смотрели на двух приколистов. А я удовлетворенно хмыкнул. Все-таки, репутация у меня сложилась какая нужно. Запугать детишек при желании можно. Но вот сделать так, чтобы те не только боялись, но и с интересом ходили на каждый урок — это надо постараться. С этими ребятами было по-началу тяжело, так как есть у меня подозрение, что дома обо мне говорили не самые хорошие вещи.

     Но после нескольких занятий настороженно относящиеся ко мне близнецы, как в целом и весь класс сменили мнение — и с нетерпением ждали новых занятий, чтобы еще немного поиграть в отчаянных пиратов, берущих на абордаж вражеское судно, или рыцарей которым нужно было спасти принцессу из лап дракона. Для младшекурсников, помимо обязательных чар, я приготовил достаточно много игр где они эти чары могли опробовать в реальной ситуации.

     Ну а големы Поллукса, трансфигурация, иллюзии и истории из множества сказок мне в этом очень помогали. Детей постарше уже интересовали другие вещи, хотя пару сценок мы и сними попробовали.

     — А я только хотел похвалить вас за отличное освоение чар сокрытия… — протянул я в сомнении. — Очень хороший результат, особенно для второго курса.

     — Спасибо…

     — Фред!!!

     — Ой…

     — Ага, — хмыкнул я, улыбнувшись. Простейшая уловка похвалы сработала на все сто процентов. Хотя, не то, чтобы мне нужен был большой повод отобрать карту. Преимущество профессорства все-таки. Но я не хотел просто так отбирать у детей найденную игрушку.

     ***

     — А это правда…

     — …вы

     — … Мародер?!

     Округлив глаза, стояли оба близнеца у меня в кабинете, с неверием смотря на меня, пока я активировал защищенный паролем артефакт.

     — Название мы конечно могли придумать и получше, — поморщился я. В детстве это звучало круто, бунтарство, тайное братство и все такое. Первый вариант был вообще — расхитители. Звучащее также глупо, как и еще парочка. Сейчас, понимая что именно представляют собой люди, грабящие убитых и раненых во время войны, романтика куда-то улетучилась. — Но да. Я — бродяга, Джеймс, отец Гарри -Сохатый, Римус, наш друг — Лунатик, ну и Хвост… еще один наш школьный… приятель.

     Не захотел я рассказывать о том, что один из наших друзей по духу оказался самым настоящим мародером, в реальном значении этого слова.

     — Круто! — снова в унисон воскликнули оба, хитро переглянувшись. Есть подозрение, что название их все-таки особо не смущало. — А как вы…

     — Мы исследовали Хогвартс все эти годы, и записывали все что узнаем в эту карту, — предвосхитил я вопрос… вроде бы Джорджа. Братья действительно были похожи как две капли воды, намеренно одеваясь и подстригаясь одинаково. Даже магия их чувствовалась очень и очень похоже.

     — Мы слышали…

     — … слухи о вас…

     — … среди старшекурсников!

     — Легенды! А правда, что…

     ***

     В общем, от близнецов я отделался незадолго до отбоя. Они бы и еще дольше выпытывали у меня похождения нашей компании, которые не всегда заключались именно в розыгрышах, но нарушать школьные правила будучи преподавателем — совсем не то же самое, что делать это подростком. Да и спать им пора уже. Хотя узнать передающиеся по школе слухи о нашей компашке со стороны было интересно. Как и вспомнить юношеские годы.

     Школьные проделки компании «Мародеров» не ограничивались шутками над сверстниками и войной со Снейпом. Больше всего от нашей деятельности страдал преподавательский состав школы, а также жители Хогсмида. Но не то, чтобы это были какие-то издевательства.

     Накормить почтовых сов слабительным, с отложенным действием — легко!. В тот день почта пришла с дополнительной подпиской. Зачаровать Хэллоуинские тыквы, чтобы они начали носится по замку — ночь темна и полна ужасов…, а также восемью часами, чтобы зачаровать все. Граффити на всю стену Хогвартса — метлы и много люминесцентной краски. Подложить крабов в ванну старост, запустить в Хогсмите салют с иллюзией настоящего дракона, заставить рождественскую елку ровно в двенадцать перекраситься в розовый цвет, пронести в школу орду корнуэльских пикси… если бы мы подписывались своими именами, то не вылезали бы из отработок. Проворачивать все это помогала карта, а также волшебная мантия Джеймса, которую я до сих пор не мог выцепить у Альбуса…

     В общем-то, карту я конфисковал, однако под торжественное обещание отдать, если оба шутника закончат курс с не менее чем пятью «превосходно». Почему не все? Учитывая критерии оценки Снейпа по зельеварению миссия бы была точно не выполнима. А так — пускай постараются, если хотят получить карту обратно.

     В целом, она мне была и так не очень нужна, все тайные проходы и места на ней я и так знал наизусть. Вот что мне сейчас было необходимо — так это хитрый механизм отслеживания находящихся в замке, который Джеймс как-то приделал к карте. Как именно он сделал подобное — для меня загадка. Впрочем, род Поттер славился своими артефакторами, как и зельеварами.

     Сам Сохатый отшучивался «жутко-секретными родовыми тайнами». Но у меня была мысль, что тот как-то связал карту с чарами отслеживания, которые существуют в самом замке. А в последнее время, моя интуиция вопила о том, что за мной кто-то следит в моих поисках как зверюшки Салазара, так и в походах в выручай-комнату.

     Дамблдор, Снейп, кто-то еще… все проверки, ловушки и чары что я знал — не помогали найти таинственного сталкера, раз за разом доказывая, что ночные коридоры девственно пусты. Но не доверять своей интуиции — прямой путь к проклятию в спину. Да и не хотелось думать, что моя крыша начинает съезжать еще сильнее. Доказать, что я прав, или ошибаюсь на счет слежки — могла именно эта старая карта. Так что выждав еще несколько часов, и подготовив пару амулетов для того, чтобы наверняка задержать наблюдателя, я отправился на седьмой этаж.

     ***

     Как и всегда, чувство чужого взгляда начало преследовать меня именно на подходах к Выручай комнате. Хотя я и двигался скрытыми проходами, таинственный наблюдатель как будто знал, что я собираюсь именно туда и уже на подходах к восьмому этажу сначала едва уловимое, затем вполне отчетливое чувство чужого присутствия.

     Коридор был девственно пуст. Это еще раз подтвердили все доступные мне чары, которые реагировали даже на находящихся в стенах замка Домовиков, опознавая их как сгустки хаотичной энергии. Никого, кроме гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного, на котором мирно спал он, а также несколько троллей в балетных пачках.

     Я никогда не заходил в выручай-комнату, не убедившись в отсутствии посторонних, не доверяя даже портретам и сбивая возможного преследователя так, что интуиция начинала замолкать. Но сейчас, мне нужно было приманить его как можно ближе. И не дойдя до заветного места самую малость, незаметно приготовив артефакты, я коснулся палочкой старого артефакта.

     — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — слова активатор заставили чернила каплями разбежаться в разные стороны, образовывая карту с одиноко стоящей подписью Сириус Блэк.

     Не веря своим глазам, я заглянул в карту, пробегая глазами по всему этажу, и спускаясь все ниже…

     «Хи-хи-хи…» — злорадный смех, похожий на скрежет, вдруг донесся до меня со старого Гобелена. Там, в темном лесу, позади спящих фигур троллей, едва видная среди деревьев и кустов, мерзко скалилась черная, до боли знакомая фигура.

     Никого. Кроме меня, вплоть до ванны старост на пятом этаже, коридоры были пусты.

      «Великие карьеры, великие достижения рождаются из встречи характера, гения и удачи.» — (C) Наполеон I Бонапарт

      ***

     — Сириус, мы же договорились… — укоризненно посмотрел на меня Дамблдор, сидя за столом.

     — Значит передоговоримся, старик. Это наследие Гарри, она не твоя, — настаивал я на своем, на этот раз не собираясь уступать.

     — Мне кажется, я ясно дал понять, что мне сейчас нужна эта мантия, — нахмурился Дамблдор, сверля меня холодным тяжелым взглядом. В кабинете сразу стало неуютно. Его аура давила на меня все больше с каждым словом. — Я верну ее сразу же после эксперимента, мне нужно найти всего одну недостающую часть…

     — А мне кажется, Альбус, что я ясно дал понять, что у тебя нет на нее прав, и она принадлежит Гарри, — спокойно встретил я его взгляд своим, вслед за Дамблдором немного приспуская поводок собственной магии.

     На несколько секунд в помещении повисло напряженное молчание. Настолько напряженное, что портреты, мирно беседующие между собой сейчас настороженно затихли. Сейчас Альбус уже не выглядел усталым стариком, как тогда — в пещере. Передо мной вновь в полной красе предстал тот самый маг, который одолел Грин-де-Вальда, причем усиленного одним из даров Смерти. И, воплощая в себя суть холодного и жесткого света не собирался идти на уступки. Но и я уже не был таким, как много месяцев назад.

     *

     После того, как даже карта не смогла показать, кто именно за мной следит я еще долго восстанавливал треснувшие оклюментные щиты, так и не зайдя в выручай-комнату. Прежде чем я с трудом вспомнил, что мельком видел, как однажды Джеймс под мантией стал невидим и от чар карты, мое душевное состояние даже близко нельзя было назвать нормальным.

     Сонм мыслей о собственной неадекватности и паранойе, надломивший уверенность в себе, также надолго выбил меня из колеи. Это не было так заметно, но в мелочах мое поведение явно поменялось. Я вновь стал раздражительнее, нуждаясь в постоянном самоконтроле. Кошмары так и не вернулись, однако после каждой ночи меня преследовала усталость и апатия. Квиритус, на последнем собрании и вовсе обеспокоенно спросил, все ли у меня в порядке, предложив свою помощь.

     Флитвик также посоветовал чуть больше отдыхать, отметив мой усталый вид. Вот только отдых мне бы помог мало. Стоило расслабиться хоть на секунду, как тьма тут-же стучалась изнутри оклюментных барьеров, как-будто решив лишить меня всякого отдыха. Единственное — что помогало, это усиленные тренировки со светом, эффект от которых был также временным, хотя я и использовал маховик времени на полную катушку.

     Единственный постоянный эффект от выжигания тьмы из источника был в увеличении собственного резерва и прокачке энерго-каналов. Я, кажется, незаметно для себя стал еще сильнее, с легкостью расправляясь с Альбертом и Винсентом на редких тренировках по выходным, пользуясь обычными боевыми чарами, вперемешку с магией света. Темные заклинания я и вовсе перестал использовать, заодно прогоняя нейтральную магию в собственном источнике.

     Кстати говоря, после наших спаррингов, посмурневший Стамп стал тренироваться еще усерднее, отрабатывая боевую магию как в зале, так и на поголовье опасных тварей в запретном лесу. Этим он убивал двух зайцев сразу — поиски входа в тайную комнату и собственное усиление. Девять из десяти проигранных схваток видимо сильно его замотивировали. Винсента, в перерывах его основной деятельности также можно было заметить за штудированием заклятий и они с Альбертом часто сходились в спаррингах, привлекая также и двойку телохранителей. Но занимался он не так усердно как мог.

     А вот заставить меня напрячься мог только иногда присоединяющийся к обоим Поллукс, который, кажется, задался целью прочесть всю семейную библиотеку. А также немертвая бабуля, весьма опытно работающая в связке с вампиром. Пускай и не используя свои главные силы — поднятие слуг, столетняя женщина с багажом нескольких лет сражений за плечами — выигрывала шесть схваток из десяти. Однако, количество проигрышей неуклонно ползло вниз.

     Да и сейчас я проигрывать не собирался. Мне нужна была эта мантия.

     ***

     — Я вижу, ты стал сильнее, — наконец произнес Альбус. Он не мог не заметить эти изменения. Нет ничего более быстро снимающего покровы, как реальное сражение. Он успел оценить уровень моих сил, а я его. Тогда — между нами стояла величественная пропасть. Сейчас — всего лишь глубокий овраг.

     — Рад, что ты оценил, — серьезно ответил я. Похвала от такого врага, наверное, стоит больше, чем самые искренние восхищения друзей. Хотя и Альбус и не был мне врагом. Сейчас.

     — Хорошо, — поднялся из-за стола директор, пройдя вглубь кабинета, доставая из шкафа бережно свернутую серебристую мантию. — Я не хочу конфликта с тобой, Сириус. Он ни к чему не приведет, ведь по настоящему смысл победы заключается в отсутствии конфликта. Но я попрошу, всего лишь попрошу тебя в будущем отдать мне ее. Мне хватит и одного дня.

     К моему удивлению, после всего он просто протянул мне мантию, и когда я ее взял — просто продолжил ждать ответа.

     — Я… подумаю, — ответил ему, не став давать обещание. Даже без клятв, обещания, данные подобным людям не стоило нарушать без веской причины. И не подготовившись к последствиям.

     — Хорошо, — ответил директор, вновь усаживаясь за кипу документов, судя по гербам — из Визенгамота. Подобные приходили и мне: копии законопроектов, поправок, комментариев — и прочая почта, которую очень сильно хотелось скорее бросить в камин, чем читать. Но читать приходилось. Пускай, Малфой и взял на себя львиную часть обязанностей в Визенгамоте, следовало держать руку на пульсе.

     — Один вопрос — ты действительно оставляешь бесценный родовой артефакт Поттеров, просто так, в шкафу кабинета, — перевел я тему, — или заранее положил ее туда, догадываясь о причине нашей беседы?

     — Из этого кабинет никто не сможет ничего украсть безнаказанно, не беспокойся об этом, — улыбнулся Дамблдор. — Кстати говоря, на самом деле, твое усиление очень кстати. Артефакт уже почти готов. Однако в связи со специфичностью нашей цели, и… некоторыми проблемами при сборе ингредиентов, его стоимость возросла.

     — Сколько? — поморщился я. Изначально задумка Дамблдора обошлась мне в двести тысяч галеонов. Еще половину Альбус внес сам. Хотя для директора магической школы, пускай и элитной подобная сумма в целом была бы неподъемной. Как член совета попечителей, я знал зарплаты всех профессоров, а также самого директора. Они были конечно же большими, но не на столько. Свою часть я честно поделил с Малфоем, так как это было также и в его интересах.

     — Еще столько же, — ответил Дамблдор, перекладывая бумаги. А я немного выдохнул, так-как подобная сумма была большой, но не неподъемной, особенно если разделить с Малфоем. И, хотя и съедала половину доходов, но… — С каждого.

     Дополнил тот, едва я успел порадоваться.

     — Ладно… — помрачнел я. Похоже, все-таки выйду примерно в ноль с небольшим плюсом. Надеюсь, это не такая месть за отобранную мантию, ведь проверить слова директора я до конца все-равно бы не смог. Расценки за подобного рода услуги в буклетах не печатают, да и других специалистов подобного рода я не нашел. Исключая конечно Кассиопею, которую посвящать в уничтожение немертвого собрата я не собирался.

     — Включая, разумеется, нашего общего товарища, так замечательно проспонсировавшего общее дело, — спокойно добавил Альбус, как само-разумеющееся. — Свою долю в двести тысяч я уже отправил, в качестве аванса. Остальные четыреста он ждет после завершения работы.

     — Откуда ты… — изумленно проговорил я, понимая, что тот говорит о Малфое. Но тот факт, что Люциус, не вполне добровольно, но помог с финансированием ловушки для духа Реддла — не знал никто, кроме нас.

     — Никогда недооценивай силу пера, Сириус, а, особенно — официальную отчетность, — с хитринкой во взгляде произнес Дамблдор, ставя на очередном документе размашистую подпись. — Паевые взносы официальных предприятий подлежат обязательной регистрации. И мне было крайне любопытно узнать, что после нашего разговора, в одно из торговых предприятиев четы Малфой внезапно добавились новые люди. Со взносами, представляющими практически ровно половину суммы от твоей доли. Так что было бы очень кстати, если Люциус поучаствует в благом деле уже более… официально.

     Закончил тот, а я едва удержался от того, чтобы выхватить палочку и заавадить предприимчивого, и слишком много знающего старика прямо здесь. Сдержало меня только то, что это сделать вряд-ли выйдет. Да и начать, по-хорошему, похоже, стоит именно с Малфоя. Ведь мог же снять деньги в Гринготтсе, не привлекая внимания «великого светлого»… Было бы странно думать, что после нашего союза тот перестанет следить за всем, что касается Визенгамотской коалиции.

     — Хорошо, так и поступим, — ответил я, признавая поражение. Все-таки, это всего лишь деньги.

     ***

     — Еще двести тысяч?! — возопил Люциус, захлопнув дверь заклинанием. На этот раз, мы находились в его кабинете, так как речь пойдет о тех вещах, которые лучше не обсуждать на свежем воздухе. Сюда же без приглашения не может войти никто, даже один незаметный вампир — псевдо вегетарианец.

     — Скажи спасибо, что я не затребовал с тебя больше, — с удовлетворением в душе произнес я заламывающему руки Малфою. — Серьезно, Люциус, девяносто девять тысяч галлеонов? Ты как будто студент, переписывающий домашнее задание, только «не точь-в-точь».

     Издевательски прокомментировал я его промах, заодно вспомнив недавно проверенное домашнее у первого курса Гриффиндор. Где Кормак Маклагген решил практически слово в слово переписать эссе однокурсницы Кэти Беллп, добавляя пару слов по типу: «наверное», «возможно» и прочий словесный мусор, призванный «разбавить» оригинальный текст про Красных Колпаков. Получилось так себе. Как, собственно и у Малфоя.

     — Я же уже извинился! — буркнул уязвленный Малфой. — Ну небыло у меня такой суммы наличными. А другие активы выводить было не желательно, это большие потери. К твоему сведению, деньги должны приносить доход, а не пылится у коротышек в Гринготтсе. Кто же знал, что Дамблдор просматривает даже это…

     — Ну вот теперь они не будут «пылиться в Гринготтсе», а пойдут на оплату этому жадному старику, — ответил я «финансисту». — И я даже не уверен, какому именно из них.

     — Я всегда знал, что «всеобщее благо» — очень дорогая штука, — раздраженно ходил кругами блондин. — Но чтобы миллион галеонов за один артефакт…

     — Мы платим не за какое-то «всеобщее благо», Люциус, — хмыкнул я, смотря на душевные муки духовного родственника гоблинов. — А за конкретное благо нас, и наших семей. Хорошо, что пока только галеонами. К тому же- это как ни крути, именно твой просчет. Заработаешь еще. Деньги стоят не дороже денег.

     — И гораздо дешевле артефактов. Чертов Дамблдор… — буркнул Малфой, все-же успокаиваясь. И некоторое время что-то напряженно обдумывал, пока его лицо не озарилось светом догадки. — Ладно. Хорошо. Я, кажется, знаю, где можно достать часть от этой суммы.

     — И как же? — с интересом спросил я, также не желая просто так расставаться с такой суммой. Мы и так с этой войнушкой, а также компанией Крауча вышли практически в ноль. И только сейчас счет в Гринготтсе стал понемногу пополняться, благодаря работе Джефри и остальным проектам, которые потихоньку начали давать доход.

     — Есть у меня одна задумка… — начал Люциус сверкая азартом в глазах. Никогда не такого не понимал, но деньги, а также политика — это и была настоящая страсть чистокровного мага. А услышав его идею, я кажется начал понимать, почему именно Волдеморт держал при себе такого скользкого человека, как Малфой.

     Его идея была проста и элегантна. Кассиопея, в ожидании ингредиентов от одной уникальной зверюшки, вплотную занялась меткой на руке Барти младшего. И она действительно оказалась рабской. Основой для творения Волдеморта послужила работа Геллерта, которую он создал для клеймения разного рода опасных тварей из числа своих союзников. Собственно ее немного доработанную версию, сама Кассиопея использовала на Сигнусе. Снять ее было практически невозможно, по крайней мере по ее словам, однако перекинуть поводок или временно заблокировать — вполне.

     Дело осложнялось только тем, что параноидальный темный маг зашифровал заклятие на парселтанге, а эта способность была настолько редкой, что найти живого носителя было бы наверное сложнее, чем воскресить Волдеморта и заставить его самолично снять метку. Да и идти в подчинение другому магу — затея сама по себе странная. Само заклятие было не слишком сложным… относительно. Я подозревал, что Гарри, у которого есть эта способность, наверное сможет его использовать, но не раньше четвертого курса Ховартса. Да и втягивать его во все это…

     Оставался единственный вариант — заблокировать эту печать, не исчезающую даже при отрубленной руке. (И да, такой способ также был опробован) Нужен был только мощный негатор, подавляющий магию. Как такой, что использовался в тюрьме Нуменгард. И тут, как ни странно, помогли ради интереса набранные мной камешки, по ехидному совету Поллукса. Странный минерал, отрезающий даже связь с родовым источником — они как нельзя лучше подходили для того, чтобы заблокировать идущую пока что «в никуда» связь.

     Первый прототип, выглядящий как небольшой серебряный браслет в виде оскаленной собачьей пасти с серым камнем во рту, я не так давно отдал Малфою. Беспокоясь, чтобы мой основной союзник вдруг не был вынужден перейти на «неправильную» сторону. Все-таки, творение Волдеморта в активном состоянии не только передавало сообщения. Но и в активном состоянии пытало не хуже круциатруса, причем дистанционно, могло забирать львиную часть силы мага, передавая одному хитрому приютскому парню, а также действовало как слабый империус, заставляя выполнять приказы. Не совсем рабство — но что-то очень похожее.

     Идея Малфоя была проста — продать бывшим сторонником Темного лорда несколько таких вещиц, заработав на их стремлении освободиться от влияния полукровки. Я, к слову, также думал о том, чтобы как минимум убедить принять несколько подобных артефактов наиболее адекватным личностям. Но вариант Люциуса мне нравился гораздо больше. Уменьшение влияние безносого, а также деньги, которые пойдут на его окончательное развоплощение — что может быть лучше. Вот только…

     — А ты уверен, что твои друзья по клубу готовы заплатить за эту вещицу? — с небольшим сомнением спросил я у блондина. — Этим они явно противопоставят себя вашему «Темному лорду». Назад пути уже не будет.

     — Они мне не друзья, — поморщился Малфой. — Самые преданные сторонники Реддла уже в Азкабане, или прячутся по разным норам. Остальные же… Так скажем, не многие хотят повторения последних лет, особенно сейчас, когда пускай и ограниченная власть уже в наших руках. Мне кажется, ты недооцениваешь то, что мы уже с тобой сделали. А Волдеморт никогда и ничего не забывает. Для него — мы все предатели. Кто-то больше, кто-то меньше. Но все. Так что деньги, и невозможность колдовать левой рукой — малая плата за свободу.

     — И как ты думаешь, сколько согласятся купить подобную вещь? — полюбопытствовал я. Если отбить хотя бы часть денег, это уже будет очень и очень хорошо. Сомневаюсь, что предать свои убеждения. — Да и не забывай об осторожности. На этот раз.

     -Не забуду, не сомневайся, — отмахнулся Люциус, видимо уже быстро забыв о своем просчете, в уме наверняка считая галлеоны, а руками разливая по бокалам красное вино из уже ополовиеного графина. У меня даже складывалось ощущение, что блондин использовал наши вечерние встречи как повод уединится от жены, чтобы выпить чуть лишнего. — А насчет количества, думаю ты удивишься… Ну, за удачу!

     — За удачу, — поддержал я тост, подняв бокал с красным, похожим на свежую кровь вином. К сожалению, в моем состоянии алкоголь был противопоказан. Разве что только глоток…

     — Пф-ф-ф!!! — едва я успел это подумать, как Люциус вдруг сквозь сжатые губы бурно выплюнул все, что успел выпить. Хотя бы отвернулся, и на этом спасибо.

     — Что такое? — спросил я у настороженно разглядывающего графин Люциуса, который с каждым мгновением становился все грустнее. Я же принюхался к бокалу, содержимое в котором отдавала терпким приятным запахом коллекционного вина. Вроде бы все было впорядке, но судя по Люциусу все же нет. Хорошо, что не успел даже пригубить. — Испортилось?

     — Нет! Это все Сигнус.- с раздражением ответил тот, с подозрением посмотрев на закрытую дверь с активной защитой.

     — И что он? — начал я понемногу догадываться, что вызвало такую реакцию.

     — Он был здесь, и пил мое вино, подмешав в него свою дрянь, — хмуро ответил Люциус смотря на меня печальным взглядом, жалобно протянув. — Сириус, я прошу… пожалуйста займи уже наконец его чем-нибудь!!!

     Похоже, в неприступности кабинета Малфоя я все-таки несколько ошибся.

     ***

     Удача. После разговора с Люцусом, я долго раздумывал над этим словом. Нет, моя теория не подтвердилась, и мантией этот сталкер не пользовался. Я до сих пор чувствовал на себе постороннее внимание. И это точно не было плодом моего воображения, так как одолженный у задумчивой в последнее время Лианны старинный вредноскоп, который создал ее далекий родственник Эдгар Струглер начал безудержно вращаться сразу же, после того, как я заметил постороннее внимание.

     Вплоть до остановки артефакта, я так никого и не обнаружил. Коридоры ночного замка были пусты. Но и невидимого преследователя я также отпугнул, сгорая от желания заавадить невидимку на месте. И все же, пускай я так и не узнал, кто меня преследовал, мысль о том, что я все-же не схожу с ума. Или, по крайней мере — не так быстро, очень сильно помогла активизировать поиски способа помочь Гарри.

     Вредноскоп, мантия невидимка — все это очень и очень помогло, наконец, уделять больше времени непосредственно на поиски, а не наворачивать круги в пыльных проходах, надеясь отвязаться от преследования.

     Но, возвращаясь, к вопросу об удаче. Разговор с Малфоем, который, по моему мнению, был на редкость удачливым засранцем, а также его результат — с лихвой набранная сумма в плату за артефакт-ловушку, подтолкнул меня к еще одному способу ускорить поиски. Удача. Мне совершенно точно была необходима эта эфемерная субстанция, хоть как-то взаимодействовать с которой научился один из величайших зельеваров XVI века, или даже тысячелетия — Зигмунт Бадж.

     Придуманный им Феликс Фелицис действительно мог концентрировать эту неосязаемую сущность, даруя принявшему это зелье магу несколько часов удачи во всех начинаниях.

     Но как и практически все в магическом мире — это не проходило бесследно. Феликс не мог воздействовать на удачу напрямую, просто каким-то образом концентрируя ее в одном моменте. Расплачиваться за каждый час приходилось месяцами, или даже годами неудачи. Этот разброс был случаен, и как сходились маги-теоретики, варьировался в зависимости от естественной удачливости человека, отсыпанной судьбой изначально. А также от того, какой результат получил решившийся на такой шаг маг.

     Кто-то просто испытывал мелкие неурядицы, не особо влияющие на жизнь, вроде как: забытая вещь, ушибленный палец или подобная мелочь. Кто-то же вполне мог просто неожиданно… умереть, спустя всего пару дней после приема зелья. Несчастный случай. Неудача… Конечно, таких случаев было очень и очень мало, но они были, охлаждая любителей в прямом смысле «испытать удачу».

     Но желающих, не смотря на огромную стоимость зелья, все равно было очень и очень много. Именно по-этому, спустя всего полвека, было изобретено специальные тесты для определения таких «счастливчиков», а использование Феликса было официально запрещено как на всех официальных соревнованиях, так и в букмекерском деле.

     Я долго колебался, прежде чем заказать подобное зелье. Но отведенное на поиски время сокращалось с катастрофической скоростью. Приближались рождественские каникулы, а я даже не прочел и одной сотой Хогвартской коллекции книг. Мне кажется, я понял, почему именно Альбус с такой легкостью дал мне действительно полный доступ, недоступный большинству преподавателей. Пускай, с помощью Выручай — комнаты, я и другим способом оказался в святая-святых. Но найти здесь что-то конкретное, а, тем более — настолько редкое… Это было попросту — нереально.

     Без подсказки, где именно искать — я мог бы бесполезно провести здесь годы. И именно по-этому в один день я все-таки решился.

      Не могу поверить нашей удаче, — горько сказал Рон. — Из множества деревьев, о которые мы могли бы удариться, мы выбрали именно то, которое может дать сдачи. (с.) Гарри Поттер и Тайная Комната

     ***

     — Ну что ж… — я смотрел на маленький флакончик с переливающейся золотой жидкостью внутри, рассчитанный на шесть часов максимальной концентрации удачи. Хотел взять на все двенадцать, однако Французский мастер-зельевар, старый знакомый Поллукса, крайне не рекомендовал пить зелье в такой концентрации больше чем шесть часов.

     Хотя способ готовки зелья был примерно одинаков, концентрацией и правильно приготовленными ингредиентами можно было как усилить, так и ослабить эффект. Не говоря уже о том, что как и в случае готовки рыбы-фугу, один неверный шаг был способен превратить зелье в смертельный яд. Один такой флакончик обошелся мне в тысячу галлеонов. Даже и не знаю, как Слизнорт в будущем расстанется с такой суммой, эквивалентной призу за победу в «Тремудром турнире» на обычное школьное соревнование.

     Тут либо он хотел избавиться от соблазна, либо зелье было не слишком концентрированное, что понижало его стоимость, или еще по каким-то причинам…

     В любом случае, я поймал себя на мысли что вспоминая это — просто оттягиваю момент, и, вздохнув, открыл пробку флакона.

     ***

     Прием от зелья чувствовался с первой секунды, едва сладко-перченой золотистой жидкости стоило оказаться у меня на языке. С каждой каплей в голову начало прокрадываться ощущение бесконечных возможностей, мне казалось, что я могу справиться со всем на свете. С плеч словно бы свалилась тяжелая плита забот и сомнений, пригибающая вниз и не дающая думать рационально.

     Дамблдор, Волдеморт, невидимка-сталкер, Лавгуд, Гринграсс, Эйвери… да даже Тьма, постоянно давящая на мозги — все это теперь казалось таким несущественным, таким простым. Стоило только…

     «Стоп. Так не пойдет», — я с усилием овладел собственным сознанием, которое начало хвататься за все подряд, дорабатывая планы, строя новые и порываясь действовать, смещая фокус внимания только на одну конкретную задачу.

     Последствия. Чем больше я использовал ресурс собственной удачи, даже только в качестве удачных идей — тем меньше этой эфемерной сущности у меня оставалось в запасе. Я не знал, что будет даже после того, как я найду одну книгу, а уж если попытаться решить все свои проблемы…

     Феликс словно бы неохотно отступился, захватив меня предчувствием открытия. Ведомый зельем удачи, я медленно шел среди каменных полок многоэтажного города книг, чем-то похожего на Выручай-Комнату. Разве что здесь, в отличие от той свалки, царил практически идеальный порядок, наверняка наведенный мадам Пинс. Та совершенно точно имела доступ к святая-святых, неприметной двери за запретной секцией в которую также вела дверь выручай-комнаты. Это была… нет, не «самая запретная секция», а, скорее, склад со всеми экземплярами книг, которые когда-то попали в Хогвартскую библиотеку. И книг здесь было очень и очень много. Нужная из которых могла быть любой из них.

     Книги стояли на бесчисленных стеллажах в центре, уходили вверх, под высокий потолок тысячами книжных полок, на нескольких этажах зала, мирно лежали закрытые в специальных защитных витринах. Повсюду, в том числе и на небольших «балкончиках» стояли длинные лесенки, с помощью которых можно было добраться до нужного издания. Пространство вокруг освещали магические светильники, похожие на шарики Люмоса, только подвешенные прямо в воздухе, наподобие свечей в большом зале. Здесь явно чувствовалась одна рука, ну, или как минимум — такой же стиль.

     В голове всплыла мысль, о которой я раньше не задумывался, что та точно не могла быть простым магом, ведь некоторые экземпляры представляли опасность даже для преподавателей. Не то, что для обычной библиотекарши. Эльфы, например, и вовсе в это хранилище заходить не могли. Понятно, что некоторые вещи, как скованные цепями из гоблинского железа самовольные экземпляры, директор перемещал или запирал лично — некоторые хранились здесь веками, поставленные прошлыми директорами. Но вряд ли бы Альбус поставил человека, не способного даже взять в руки редкий экземпляр. Или она была еще до нынешнего Директора…

     «Крестражи!» — помотал головой я, пытаясь вытряхнуть мысли о школьном библиотекаре. — «Как достать крестраж из человека…»

     Еще не хватало потратить удачу на «тайны библиотекарши».

     Удача вела меня вдоль уже просмотренных полок. Первое, что я сделал, попав сюда — это попытался найти каталог, однако, каталога просто не было. Вернее, он был, и даже — подробный, но только книг обычного раздела, а также — «Запретной секции», в котором я сразу просмотрел все что можно. И в первый раз зайдя в основное хранилище — я понял, почему именно этого каталога не может быть. Чтобы составить его — уйдет не одна жизнь даже таких долгоживущих существ как маги.

     Мадам Пинс, как и прочие библиотекари, старались ставить книги по разным разделам, которых было также великое множество. Однако, в них вполне могли оказаться и другие экземпляры, подходящие только по названию. Проведя мне обзорную экскурсию, строгая женщина «бальзаковского возраста» раздраженно удалилась в читальный зал. И каждый раз буквально испепеляла меня взглядом, стоило мне пройти в это хранилище. Правда не говорила ни слова.

     Собственно, отчасти именно из-за этого я предпочитал пользоваться дверью комнаты-по-желанию, так как подобное внимание действовало мне на нервы. Ну и еще из-за того, что ночью библиотека закрывалась, а времени днем на все у меня не хватало.

     Пока я в который раз просматривал раздел, посвященный темной магии, пытаясь угадать по названию книг, может ли там содержаться информация о крестражах, мои мысли перескочили на Слизнорта.

     Зельевар в последнее время не устраивал привычных приемов, не встречался с друзьями, даже в «Вестнике зельевара» больше не появлялось новых статей от его имени. Он был явно занят способом найти лекарство, скупая просто неприличное количество редких ингредиентов. На все просьбы, предложения денег или артефактов, Гораций неизменно отвечал одной и той же фразой — «мое предложение неизменно». А Фламель до сих пор, по словам Альбуса был недоступен.

     И пока я вчитывался в названия, которые не особо отличались оригинальностью вроде просмотренной буквально пару дней назад: «тайны темной магии», что сильно осложняло поиск, я вновь вспомнил про вопрос, который также не давал мне покоя. Вопрос был вполне себе логичный: «А как вообще Гораций узнал о крестражах?»

     Его род был конечно же достаточно древним, и мало ли что могло находиться в личной библиотеке. Но бывший декан Слизерина явно не походил на человека, серьезно заинтересованных темными искусствами. Единственная, помимо коллекционирования людей, страсть потомственного зельевара была именно зелья. Так где же он мог узнать про эту по-настоящему черную магию…

     Вспышка озарения заставила меня тут-же отложить обратно очередную книгу «темных искусств» и быстрым шагом направиться к разделу зельеварения, которое я до этого игнорировал. Правда радость от собственной догадки изрядно померкла, когда я добрался до нужных стеллажей.

     — Мордред… — в тишине зала прозвучал мой голос. Если раздел о темных искусствах занимал всего несколько стеллажей, и большую секцию на стене, то связанные с зельеварением книги занимали как бы не десятую часть всего пространства библиотеки. Как мне просмотреть все за… уже пять часов, я просто не представлял.

     ***

     «Среди всех субстанций ихор имеющих, мне виднеется выделить три… unicornis — сиречь существо…. phoenix — свет несущее…. basiliscus ижеименуемое „Регулуса“ обладает…. также часто путают с кокатрисом…. проклятие крови винновзятой…. »

     — Ну и какой от этого толк?! — едва удержался я от того, чтобы не вышвырнуть упавшую на меня откуда-то сверху книгу про использование крови магических существ в зельеварении, которая выпала в самые последние минуты действия зелья.

     Уже практически отчаявшись, не смотря на странную уверенность, даваемую зельем жидкой удачи в бесплодных поисках хоть чего-то похожего на зацепку о крестражах, я судорожно листал уже которую сотню книг, сбившись со счета. И не нашел ничего.

     И либо я был самым неудачливым сукиным-сыном на свете, что даже концентрированная удача не могла помочь, либо здесь этой книги просто не было. Впрочем… я как будто бы нащупал у себя в голове занозу, потянув за которую с помощью окклюменции, провалился в настолько смазанное и поблекшее воспоминание, что его практически невозможно было разобрать. Но Феликс…

     «Гермиона, порывшись в книжной груде, вытащила из неё объёмистый том, переплетённый в поблекшую чёрную кожу. Выглядела Гермиона так, точно её подташнивало, а книгу держала в руках опасливо, как будто та была неким совсем недавно скончавшимся существом.

     — Вот в этой даны точные указания о том, как изготовить крестраж. «Тайны наитемнейшего искусства» — ужасная книга, по-настоящему ужасная, в ней столько злой магии…»

     Вывалился я из воспоминания, ощущая внутри опустошенность и набирающую силы злость. То ли вызванную близким окончанием действия зелья… то ли тем, что эта книга все это время была у гребанного Дамблдора!

     ***

     — Сириус, я как раз хотел…

     — Ты обманул меня, Старик, — ворвавшись в кабинет, я наставил палочку на спокойно сидящего в кресле Альбуса. Ненависть, бурлившая внутри кипящим котлом едва сдерживали трещащие по швам оклюментные щиты. Без них, я бы уже устроил бойню, выплеснувшуюся во весь Хогвартс. Но этого хотела только Тьма, радостно улыбающаяся предстоящим смертям где-то внутри. Мне же нужны были ответы.

     — В чем на этот раз? — с интересом спросил директор, даже не пытаясь достать палочку. Он казалось бы не обращал внимание ни на меня, ни на магический концентратор, направленный на его лицо.

     — Не надо юлить. Ты знаешь, о чем я. «Тайны наитемнейшего искусства» — помнишь книжку такую? Про крестражи, — прошипел я ему в лицо.

     — Да, и на основе нее я разработал ритуал поиска. Как бы я по-твоему это сделал иначе? — вопросом на вопрос ответил директор. — Так тебе она нужна?

     — Книга по крестражам… Хм-м. Дай подумать, — изобразил я задумчивость. Желание пустить ему аваду в лицо возрастало в геометрической прогрессии. — Это не за этим ли мы добиваемся ответа Слизнорта?!

     После моей речи Дамблдор вздохнул, и ненадолго замолчал.

     — Мне кажется, мы друг друга не так поняли, Сириус, — вновь произнес директор, поднимаясь из-за стола. Моя палочка была наготове, но Альбус и не думал делать резких движений, безо всяких раздумий поворачиваясь ко мне спиной и направляясь к шкафу, рассуждая по дороге. — Я думал, что ты читал этот опус, раз один из экземпляров находится у тебя в библиотеке…, но видно все-же нет. Хотя тогда возникает вопрос, как именно ты узнал о крестражах…

     — Я уже рассказал тебе о Регулусе…

     — Впрочем, если тебе нужна эта книга — держи. — не обращая внимания на мои слова,

     он протянул мне объемный том, вытащенный из шкафа. На старой оплетке из черной кожи было написано «Тайны наитемнейшего искусства». Странно, что он взял его голой рукой… — Но я бы очень рекомендовал тебе убрать палочку.

     — Хорошо… — я действительно опустил магический концентратор вниз, принимая из его рук книгу, и тут-же вчитываясь в пергаментные страницы под авторством Оула Буллока. И… мрачнея с каждой секундой, понимая, что никаких «точных указаний» как изготовить крестраж, в этой книге и не светит. Да, здесь детально описывался процесс создания крестража, подготовка филактерии, рассуждения о том, что ее может уничтожить — но ни следов ритуала, заклинаний, или малейших намеков на это в рассуждениях автора не было.

     Да и по правде говоря, «по-настоящему ужасной книгой» ее мог назвать только впечатлительный ребенок. Да черт возьми, на ней даже особых чар не было. Действительно «ужасные» книги можно было только в перчатках из драконьей кожи брать, так как заклинания написанные в них, хоть и требующие оператора, также оставляли свой след в реальности. Наделяя страницы не очень хорошими эффектами. В этом же опусе, из единственно-полезного были размышление о природе крестражей и способы их уничтожения. Теоретические. Дьявол…

     — Я не буду спрашивать, как именно ты узнал о книге, раз не нашел ее в своей же библиотеке — последствия принятия Феликса довольно читаемы, — вновь заговорил Дамблдор. — Да и не буду говорить о том, что это зелье довольно коварно — ты и так должен это понимать. Но хочу тебя предостеречь еще об одном — холодно посмотрел на меня Дамблдор. — Больше не направляй на меня палочку Сириус. Если ты не хочешь… разорвать наше соглашение.

     — Я… понял, — нехотя признал я свою неправоту. Чертово зелье…

     — Надеюсь, — хмыкнул Дамблдор, вроде бы и не меняя выражения лица, но ощущение опасности исходящего от него тут-же схлынуло. — Потому что артефакт будет готов через неделю. Как раз к началу каникул. И если мы все-таки пойдем вместе…

     Он замолчал, а в воздухе повис невысказанный вопрос.

     — Да, пойдем вместе, старик, — ответил я ему.

     — Тогда советую завершить все дела, и подготовится. Я скажу, когда заберу артефакт. — закончил тот.

     — Значит, неделя…

     — Что?

     — Ничего. Просто интересно, как ты будешь отмечать Рождество, если замочишь Санту? (с.) Сверхъестественное

     ***

     За неделю до начала каникул хмурое в последнее время небо прояснилось, стало светло–опаловым, ударил легкий морозец, и, проснувшись как–то утром, студенты увидели на траве кружево выпавшего снега. Замок окутывал знакомый аромат Рождества.

     В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. Символ Рождества для одних, древняя кельтская традиция для других — но древний праздник продолжал свое существование для всех, наполняя сердце студентов предвкушением долгожданных каникул.

     Профессор заклинаний Флитвик украсил свой класс мерцающими огоньками, которые вдруг обернулись настоящими летающими феями. Профессор Макгонагал трансфигурировала несколько маленьких веселых снеговиков, которые бегали по замку бросаясь исчезающими снежками. Профессор Квиррел раздобыл где-то магловский проигрыватель, устроив на последние занятия просмотр недавно вышедшего мультфильма по повести, Э.Т. А. Гофмана — «Щелкунчик».

     Остальные профессора, хоть и не так активно — но также вносили свою лепту оригинальными выдумками. Да даже Снейп, хотя никак не показывал виду, но в преддверии праздника снимал баллы не так активно, и придирался гораздо меньше, чем обычно.

     В большом зале практически все студенты, обычно, в предвкушении каникул обсуждали, что будут делать дома, однако за столами Гриффиндора и Пуффендуя тема для обсуждения сегодня была совсем другая.

     — Уже сегодня, ты представляешь?! — начала привычную шарманку Ди, за последние несколько часов доведя свою обычно флегматичную подругу до белого каления постоянным упоминанием последнего в этом году урока защиты от темных искусств.

     — Нет, не представляю, — вздохнула Кьяра, накладывая себе еще одну порцию не очень любимого остальными одноклассниками черного пудинга, и пытаясь не подать виду, как ей надоели постоянные разговоры о дядюшке Нимфадоры, которые после объявления о необычном занятии вспыхнули с новой силой.

     — И я тоже! Мне так не терпится посетить Запретный лес, и увидеть, что приготовил Сириус! — не обращая внимание на кислое выражение лица подруги продолжала вдохновленная Блэк. — Наверняка это будет что-то необычное….

     Еще один Блэк, только профессор, который до этого активно намекал, что намерен устроить сюрприз перед Рождеством, решил провести последние занятия не в ставшим привычным зале с манекенами, а в «Запретном лесе», о чем объявил всем курсам на не так давно. Честь первым посетить особое занятие выпала седьмому курсу. И уже сегодня два объединенных потока — Пуффендуй и Гриффиндор должны были посетить до этого «Запретный» лес.

     Из-за покрова тайны, и того, что это первый подобный урок — многие ученики были в предвкушении, негромко переговариваясь и делясь догадками между собой. Особенно активно в дискуссии, охватившие не только два эти факультета — участвовали парни. Храбрясь и хвастая, как уже бывали в запретном лесу, и не нашли там ничего особенного, или наоборот — в лицах показывая истории, как сражались с разными темными тварями, споря до хрипоты о собственной правоте. Или завистливо глядя на старшекурсников, понимая, что в этом году посетить подобные занятия им не светит, ворча на произвол заместителя директора.

     Да, о том, кто настоял на возрастном пороге как-то неожиданно стало известно всей школе, что несколько подпортило Рождественское настроение у заместителя директора, которая то и дело раздраженно косилась в сторону сияющего привычной озорной улыбкой темноволосого мага, а также — мирно беседующего со Снейпом и Флитвиком мужчины в тюрбане. Ведь именно Квиррел случайно проговорился о роли Макгонагал в ограничении необычных занятий, когда его об этом спросили на одном из уроков.

     Однако, мнения на счет предстоящего урока не были однородными. Прекрасная половина учащихся, которая по обыкновению была более благоразумно, чем другая — не слишком горела желанием идти в темный лес, где по слухам обитали даже оборотни. Тем более, в морозную погоду. Однако харизма нового преподавателя, а также интересные предыдущие занятия — заставляли надеяться на лучшее и их. Конечно же, Нимфадора была ярким исключением, наравне с мальчишками предвкушая встречу с разными чудовищами.

     Кьяра же… Она конечно не особо боялась попасть в запретный лес, однако и не разделяла восторгов подруги. Тем более, что в противовес остальным однокурсницам, дядя Нимфадоры вызывал у нее смешанные чувства. С одной стороны — уроки были действительно интересными, и время на них проходило очень быстро, принося в ответ все большую уверенность в собственных силах.

     С другой стороны — рядом с высоким мужчиной обостренное восприятие девушки постоянно сигнализировало о сильной угрозе, хоть и не направленной персонально на нее. Глава рода Блэк был просто… опасным, хотя и умело это скрывал за улыбкой, шутками и внешне открытым отношением ко всем. И Кьяра это чувствовала, не особо горя желанием находиться с таким человеком в одном помещении. Так что и новое занятие, проводимое в запретном лесу — также не вызвало у нее бурю восторга.

     Впрочем, отказываться от нового опыта, в отличие от некоторых, воспользовавшихся «добровольностью» занятия как предлогом на него не ходить — она все-таки не собиралась.

     ***

     — У меня… нет слов, — закрыл лицо ладонью Поллукс, после просмотра воспоминаний. Вновь обратившись за помощью к деду, я с удивлением узнал, что тот также уже прочел «Тайны наитемнейшего искусства», отложив книгу к куче других опусов, которые хоть и были полезными, но особой информации, а тем более — решения проблемы не давали.

     — А посущественней, — нахмурился я, понимая, как это смотрелось со стороны, но все-же рассчитывая на дельный совет, а не на фэйспалмы в исполнении старого мага. — Думаешь, Феликс не помог, потому что…

     — Нет, пожалуй, есть. Ты — идиот! — наконец отмер Поллукс, разразившийся после своих слов витиеватой тирадой, где мягко говоря не очень лестно отозвался о моих умственных способностях, Дамблдоре, его знакомом зельеваре, Волдеморте и так по кругу. — Ды ты хоть представляешь, какие последствия могут наступить после твоего дурацкого решения?!

     — А что мне оставалось делать?! — наконец не выдержал я. — Я вкурсе о побочных эффектах, но времени уже нет. За практически полгода мы не продвинулись ни на йоту! Осталась всего неделя, и после того как мы схватим дух Волдеморта Дамблдор узнает о Гарри…

     — Да знаю я, — как-то сразу выдохнул дед. — Не стоило вообще привлекать Альбуса… хотя я и понимаю твои резоны. Ладно. Будем работать с тем, что есть. Феликс не мог не сработать… хм…

     Произнес он, и замолчал. Затем снова опустил голову в омут памяти. Я же терпеливо ждал, когда старик еще раз просмотрит воспоминание. Сам я его помнил вплоть до каждой секунды, досадливо морщась от собственных действий. Было от чего. И даже побочные эффекты от окончания Феликса не были достаточным оправданием.

     — Ты, случаем, не взял ту книгу, которая попыталась вправить тебе мозги? — вновь вынырнул из омута Поллукс, озаренный идеей.

     — Из хранилища нельзя ничего унести, — напомнил ему про чары Основателей, позаботившихся о том, чтобы библиотека осталась целой.

     — Эта книга не защищена чарами, мог бы просто скопировать. Как это сделал Дамблдор в НАШЕЙ библиотеке, — ядовито произнес старый маг. — Впрочем, что с тебя взять… У меня была копия, скоро вернусь.

     Он стремительно двинулся прочь из библиотеки, а я действительно вспомнил, что «Сила крови» — Линфреда Стинчкомбского, которая свалилась мне на голову, не содержала особых чар, которые не позволяли копировать содержимое. Впрочем, даже при беглом прочтении можно было понять, что ничего связанного с крестражами в этой книге не было, хотя и имя автора казалось мне знакомым. Я действительно где-то его слышал, только вот где именно — память выдавать отказывалась.

     Пока ждал Поллукса, под умострительным зельем быстро пролистал более сохранившуюся, чем в кабинете директора книгу Оула Буллока. Впрочем, содержимое в нем было одинаковым. Размышления о природе души мага, теоретические выкладки о способах ее повреждении, уничтожении и возможном разделении и как пример — крестраж.

     Если выжать всю воду из текста, в сухом остатке получал то, что уже знал и так — разделить душу можно. Вместилище может быть любым, но предпочтение отдавалось тем вещам, которые уже несли отпечаток магии владельца — или специально подготовленные емкости, специально напитываемые магией решившегося на такое.

     Как и саму душу, уничтожить или повредить подобные вместилища по мнению автора могли только очень сильные чары, вроде авады, или адского пламени. Либо сильные природные яды, вроде яда Василиска, Горгоны, Гидры, огня тысячелетнего дракона и еще парочки мифических существ, уже не существовавших в современной реальности. Как еще один вероятный способ Буллок описал призыв демона или божественные артефакты. А вот на счет оружия из гоблинского железа он сомневался, хотя и не стоило. Меч Годрика вполне себе крестраж уничтожил… правда и чары на нем не простые были, и в яде василиска тот успел побывать. Так что не знаю уж что сработало. Может статься, что все в комплексе.

     В любом случае, ни один из описанных даже вскользь случаев мне не подходил, так как травить Гарри ядом Василиска и надеяться на удачу — было безумием. Не говоря уже об остальном.

     ***

     — Нашел! — словно метеор ворвался в библиотеку Поллукс, тыча пальцем в открытую книгу. — Читай!

     — Что именно? — живо вчитался я в архаичный язык, выхватывая фолиант из рук деда. Книга была открыта на все той же странице, которую я уже читал. «Среди всех субстанций ихор имеющих, мне виднеется выделить три…», а дальше рассказывалось про кровь единорога, слезы феникса и яд василиска, и как они могут быть использованы в алхимии. — И как это…

     — Дальше читай!!! — нетерпеливо перебил меня старый маг, затем выхватил у меня из рук книгу со словами: -» А… дай сюда, сам прочту». «„основанное не на первостихии, а на хаотичном эфире в первозданном его состоянии, раскрытие“ или „цветение“ Атмана отличаются „спином“ и позволяет ихору сих созданий удивительных менять Френес и Ноус Каи Логос, усиливая или ослабляя тем самым…» Вот оно!!! Понимаешь?!

     Поллукс выглядел непривычно возбужденным, и тряс передо мной старинной книгой, на следующей странице которой были от руки нарисованы странные круги, напоминающие диаграммы Эйлера.

     — Если честно, то не очень, — действительно пытался понять, о чем говорит Поллукс, но выходило у меня явно не очень. — Можешь обьяснить простыми словами?

     — Невежда. — припечатал Поллукс, захлопнув книгу, и ничуть не стесняясь грохнув ее о стол. — Это решение!

     — Я рад…, но ты можешь мне все-таки объяснить, что ценного о крестражах ты нашел в книге по зельеварению?

     — И этот человек преподает в Хогвартсе! — скалясь, продолжил издеваться Поллукс. Он был явно в приподнятом настроении, и если тот действительно что-то нашел, я готов был простить любые слова. — Ладно, скажи — что ты понял?

     — Только то, что кровь единорога, слезы феникса и яд василиска — сильные магические субстанции, в которых есть какой-то ихор, — честно ответил я. — Еще то, что они используются в зельеварении, но это я и так знал.

     — Ты безнадежен, — скривился Поллукс, выхватывая палочку и быстро создавая иллюзию человеческого тела. — Здесь используется Шумерская концепция девяти начал. Я конечно далеко не специалист, да и мне другая больше нравится, но…

     Он быстро добавил к фигурке человека несколько кругов, выделяя каждый из них разными цветами и комментируя каждый.

     — Первое Начало — Анохтон. Это просто физическое тело. Анохтон. В неё входят Вторая и Третья Оболочки. Второе Начало —жизненная энергия, она же прана, она же Джива и еще куча названий… Главное, что эта энергия пропитывает каждую клеточку физического тела, позволяя существу жить, дышать, двигаться, питаться, размножаться. У нежити его нет.

     Третье Начало — астральное тело, собственно все призраки — это ошметки именно астрального тела, а не самой души. Четвёртое начало, иначе Атман или Истинная Душа — центральное ядро, стержень, к которому «крепятся» все остальные Оболочки. Это самая важная часть из всех — «я», самосознание. Ну и наверное ты догадаешься, что представляет собой крестраж?

     — Это части третьего начала? — задумался я над вопросом, кажется понимая, к чему клонит Поллукс.

     — Если очень грубо, то да, — поморщился старик. — Но не только. Но да. Вообще, считалось, что разделить Третье Начало практически невозможно, как и уничтожить. В нём закодирована основная информация о строении души. Именно эта оболочка души отвечает за непрерывность цепи перерождений — когда душа отправляется на реинкарнацию, остаётся лишь это ядро… Ни один бог, или демон — не может повредить его. Только сам человек. И я до сих пор не понимаю, как можно пойти на такое извращение, как самовольно разрезать его на части, или вырвать из тела… Это попросту немыслимо! Чтобы моя сестра…

     — Хорошо, а что насчет остальных? — прервал я очередной поток брани из уст старика.

     — Четвертая — Ноус Каи Логос, или источник. Это сознательная часть души, то, что формирует личность. В нее входят Пятая, Шестая и Седьмая Оболочки. Именно от Ноус Каи Логос зависит магия. У магов в целом эта оболочка сильно отличается, влияя и на физическое тело… впрочем, это не особо важно, — оборвал сам себя Поллукс, подсвечивая переплетение красных нитей. — Пятое Начало. Чувственный дух, или Оумос. Это личность. Характер. Эмоции. Чувства. Шестое Начало — мыслительный дух, или Френес. Это разум и память. Скорее всего именно это Начало повреждено как у Лонгботтомов, так и у Лавгуд. Седьмое Начало — Ноус. Это то, нечто вроде каналов, по которым течет магия. У Сквибов его попросту нет, хотя присутствует все остальное.

     — А почему ты два этих, как ты говоришь «Начала» поставил отдельно? — заметил я отличие от остальных в оставшихся двух кругах.

     — Потому, что у магов этих Начал нет, — пожал плечами Поллукс. — А, вообще, слушай и не перебивай. Восьмое Начало — бессмертный дух, и обладают им только бессмертные существа. Может быть только у Архимагов что-то вроде того присутствует… хотя и то, вряд ли. Но вот у некоторых магических существ она есть. И вот здесь мы подходим к главному.

     Девятое начало — божественный дух. Эта Оболочка есть только у богов и порождается через своего рода «раскрытие» или «цветение» Атмана. Она основана на первостихии и определяет полярность божества — принадлежность к Светлым или Тёмным богам. Фигурально выражаясь, они отличаются «спином» — направлением вращения, так же, как отличаются им Свет и Тьма. А теперь — прочти заново.

     — «основанное не на первостихии, а на хаотичном эфире в первозданном его состоянии, раскрытие» или «цветение» Атмана отличаются «спином» и позволяет ихору сих созданий удивительных менять Френес и Ноус Каи Логос, усиливая или ослабляя тем самым… Мордред! — воскликнул я, когда до меня наконец добрался смысл малознакомых терминов и я продолжил читать дальше то место, где описывалось влияние крови единорога, слез феникса и чертового яда василиска на третье начало. И зелья, которые могут это сделать.

     — Вот то-то и оно! — торжествующе воскликнул Поллукс. — Если ослабить крестраж ядом василиска, а потом дать Гарри зелье на основе слез феникса и добровольно отданной крови единорога, то…

     — Можно уничтожить, либо выселить из него эту частичку навсегда, — закончил я, порываясь то ли обнять деда, то ли бежать искать василиска. Радость била через край, заставляя действовать…, но тут я вдруг увидел скользнувшую на лицо Поллукса мрачную тень.

     — Что?! — с подозрением посмотрел я на деда.

     — Ничего, — вздохнул Полукс, взглянув мне в глаза. — Эта информация очень ценна, Сириус. Готовое решение проблемы мальца. Я, буду откровенным, не особо надеялся на то, что мы найдем его.

     — Так это же хорошо, нет? — все еще не понимал, почему вдруг испортилось настроение у старого мага.

     — Для него — да, вопрос жизни и смерти, — пожал плечами дед. — Но вот то, каким способом оно попало тебе… Феликс не дает удачу просто так, внучок. За такой подарок — тебе придется заплатить. И я очень надеюсь, что цена будет для тебя подъемной.

     ***

     — И так, ваше Рождественское испытание началось! — хлопнул в ладоши одетый в красный колпак Санты с белым светящимся помпоном, преподаватель — и вдруг исчез, оставив нервничающих подростков одних, наедине с заснеженными деревьями.

     Собрав седьмые курсы Гриффиндора и Пуффендуя возле ворот замка, профессор Блэк повел школьников на опушку волшебного леса, попутно объясняя правила сегодняшнего занятия.

     Все было просто — найти в глубине леса рождественскую елку, забрать подарок, лежащий под деревом — и вернуться обратно. Первая девятка вернувшихся раньше всех — получала по тридцать баллов за каждый возвращенный подарок. Первая тройка — в дополнение к баллам могла рассчитывать на индивидуальные уроки довольно занятого профессора, который в отличие от остальных преподавателей — до этого не вел продвинутые классы. Хотя желающих на «продленку» было очень и очень много. А первый счастливчик мог рассчитывать на «особый приз».

     — А как… И куда нам идти? — растерянно озирались некоторые ученики, не понимая даже в какую именно сторону идти, чтобы найти эту самую «Рождественскую елку».

     — Акцио подарок! — безуспешно попробовал обычное заклинание гриффиндорец Бен Коппер, смутившись под скептическими взглядами и смешками. — А что? Стоило хоть попытаться…

     Оправдался тот на свою попытку.

     — Вряд ли бы это сработало, — протянула Нимфадора, обращаясь к стоящей рядом Кьяре, наблюдая, как самые шустрые ученики уже организовывали небольшие группы, справедливо рассудив, что вместе искать будет легче. Правда и больше трех человек набирать также не было смысла, так как условия награды сами подразумевали конкуренцию.

     — Да, мне тоже так кажется…- немного рассеянно ответила та, оглядываясь.

     Всего участвующих в соревновании было чуть больше сорока человек. Разбиться по тройкам, чтобы иметь больше шансов — было наилучшим выходом. Хотя некоторые, вроде самоуверенного Чарли Уизли, уходили и в одиночку… правда все они были не из Пуффендуя. Те довольно быстро самоорганизовались, а некоторые уже выдвинулись в разных направлениях, чтобы было больше шансов найти елку.

     — Можно с вами? — робко улыбнулась златоволосая Пенни Хейвуд, подходя к подругам.

     — Нужно! — весело воскликнула Нимфадора, внутри немного коря себя за то, что не предложила это первой. Все-таки они были соседями по комнате уже семь лет. В отличие от той же Кьяры, которая имела в распоряжении собственную комнату, так как учеников на их курсе было нечетное количество. Была правда и еще одна причина… Которая, впрочем, не мешала ей дружить с метафором.

     Пенни же так и не избавилась от некоторой робости в общении с более бойкой приятельницей. Да и была по большей части замкнутым человеком, пережив в детстве сильную травму, лишившую ее уверенности в себе везде, кроме учебы.

     — С чего начнем? — спросила Кьяра подругу, с легкостью отдавая ей бразды лидерства. И стоило ей это сказать, как вечерний лес осветился десятками голубых светлячков, которые вдруг появились перед каждой командой.

     — Идем… за ними, наверное, — неуверенно ответила Блэк, когда светлячки поплыли в разных направлениях, но неизменно вели в глубь темного леса.

     ***

     Чем дальше в лес заходили Пуффендуйки, тем темнее становилось окружающее пространство. Подсвечивая люмосом путь и двигаясь за весело мерцающим шариком, они сами не заметили, как голоса остальных однокурсников исчезли, а их силуэты растворились среди деревьев.

     Лес становился все гуще. Кое-где с веток свисали клочья паутины, издалека похожие на куски ткани. По пути, на снежном покрове попадались следы маленьких лапок, а также странные следы одинокой ноги. Как будто совсем недавно здесь скакал одноногий человек.

     И вот, после нескольких минут продвижения вглубь леса где-то вдалеке забрезжил светлый огонек, который зазывающе мелькал где-то впереди. Их же проводник завис на месте, больше не показывая путь.

     — Пойдем посмотрим? — предложила Нимфадора, которой нетерпелось добраться до искомого подарка. Не для того, чтобы получить «приз». Девушка знала, что часто балующий её дядя в любом случае не оставит без подарка на праздник. Скорее, она хотела доказать ему и остальным, что достойна с гордостью носить фамилию древнего рода, на которую та заявила свои права.

     — Думаешь, стоит? — неуверенно спросила Кьяра, ощущая некую неправильность происходящего.

     — Почему нет? — отозвалась Ди, которой уже осточертело просто идти вслед за синим огоньком. — Явно, там что-то есть…

     — Это, наверное, болотный фонарник, — произнесла до этого молчащая блондинка, с опаской всматриваясь в окружающую их темноту. — Помните следы?

     — Да, вот где я их видела… Это же материал первого курса, — произнесла Кьяра, наконец вспомнив, где могла видеть похожие.

     — Да он нас совсем за детей держит! — рассерженно прошипела Нимфадора, когда голубой шарик, подмигнув девушкам вновь ожил и полетел дальше, совсем в другую сторону. Словно бы как-то поняв, что те прошли первый тест.

     — А я читала, что болотные фонарники могут быть очень опасны … — произнесла Пенни, и словно бы подтверждая ее слова где-то в стороне огонька раздался испуганный громкий вскрик. А затем, все затихло.

     — Видимо, так и есть, — хмыкнула Кьяра.

     — Для неумех! — вздернула нос метаморф, тут-же забыв, что сама чуть не попалась на эту простенькую ловушку. — Пойдемте скорее, мне уже не терпится прийти первой и утереть нос Пьюси!

     ***

     — Insendio…

      — Bombarda maxima! -

     — Ну кто тебя за язык тянул… Depulso!!!

     — Это… не я… ой! Insendio!!!

     Стоя спиной к спине, уже порядком уставшие девушки, отбивались от толпы медлительных, но жутко невосприимчивых к магии снеговиков, которые с жутковатыми «хоу-хоу-хоу» упорно пытались добраться до закрывшихся щитами семикурсниц. А за их спинами, сопровождаемый перезвоном колокольчиков, носился дикий олень. Тот скакал между деревьев со скоростью сытого оборотня, изредка бодая пока еще держащуюся защиту зелено-красными ветвистыми рогами.

     Встретив на своем пути всего лишь парочку акромантулов, да стаю красных колпаков, одетых в костюмы эльфов и держащих в руках засахаренные трости, девушки даже немного развеселились и уверились в своих силах настолько, что Нимфадора в шутку прокричала в лес что-то об увеличении уровня сложности. И вот после этого, откликнувшись на призыв из леса повалил вал из снеговиков.

     Причем, помимо рук-веток, эти поделки «Санты» еще и изредка кидались в них постоянно отрастающими носами, реагируя только на сильные огненные чары. Но надо отдать Нимфадоре должное. Быстро сориентировавшись и осознавая свое преимущество в личной силе, она начала бодро поливать снеговиков огнем под прикрытием держащих щиты подруг.

     Кьяра еще и успевала изредка контратаковать оленя взрывными чарами, и отталкивать подобравшихся особо близко снежных воинов. Пенни же как-то сама собой сосредоточилась на поддержании щитовых чар.

     Так что с трудом, но девушки справлялись с натиском противника, пока что ведя счет только в их пользу. Снеговик за снеговиком прекращал свое существование, расплываясь мгновенно замерзающими лужицами.

     Да и Кьяре все-таки удалось подловить оленя, разорвав оленя бомбардой на сотни разлетевшихся в разные стороны конфетти.

     — Так тебя! Insendio!!! — спустя несколько минут в живых остался лишь один снеговик, которого мстительная Блэк медленно правила слабым огнем, подойдя практически в упор и не обращая внимания на неодобрительно смотревшую на нее Кьяру, а также улыбающуюся Пенни, которая, похоже была просто очень рада, что все это закончилось.

     — Хоу-хоу… — жалобно булькнул последний снеговик, растекаясь лужицей перед сапогами девушки, волосы которой уже были темнее черного.

     — Зря ты так, — покачала головой Кьяра.

     — Да это всего лишь жалкий снеговик, — отмахнулась от нее Нимфадора, торжествующе взглянув на поверженного врага. И собралась было сказать что-то еще, как среди деревьев, прямо рядом с ними послышались тяжелые шаги.

     — ХОУ-ХОУ-ХОУ! — громогласный злобный хохот заставил одногрупниц подорваться с места, и наставить палочки на приближающееся чудовище, освещая высокую, схожую по комплекции с троллем массивную фигуру… гигантского Санта-Клауса, с огромным мешком за плечом. Достигнув освещенного круга, Санта остановился и грустно посмотрел на уже замерзшую лужицу с морковкой посередине, оставшуюся от последнего снеговика и недобро прищурился.

     — Видимо он позвал папочку, — хмыкнула Кьяра, медленно отступая назад.

     — Похоже на то… — произнесла шокированная Нимфадора, также пятясь от полезшего в мешок снежного гиганта, который достал оттуда большой кусок угля, и уже начал замахиваться для броска.

     — Бежим!!! — первая решила ретироваться блондинка, трезво оценивая все имеющиеся у них силы.

     Из земли торчит лес Выше всех древес, Поднялся до небес, А сам не растет. Что такое? (с.) Хоббит. Туда и обратно

     ***

     — И так ребята, прошу, присоединяйтесь! — с улыбкой встретил я последнюю тройку учеников, которые устало брели из темного леса. — Берите пледы, чай, отогревайтесь скорее.

     Мы вместе с остальными участниками «испытания» сидели на опушке леса на трансфигурированных мной небольших креслах. Рядом с каждым стояли столики с чаем и небольшим угощением. Сидения стояли полукругом перед большим костром, на свет которого шли последние ребята — три девочки из Пуффендуя, которые немного заплутали в начале за имитацией болотного туманника, но вовремя опомнились и вернулись к светлячку-проводнику, потеряв при этом время. Зато избежав встречи с ледяным лабиринтом, а также «боссом» локации — огромным "Сантой", на которых я убил больше всего времени задавая поведенческую матрицу, чтобы те никаким образом не смогли причинить вред ученикам. Это было на самом деле гораздо сложнее, чем просто создать машину для уничтожения всего и вся. Очень много условий приходилось просчитывать.

     Остальных големов зачаровывал Поллукс, так что в их безопасности я был уверен. Мастер-химеролог делал то, на что у меня ушло несколько дней с перерывами за несколько минут. Вот, что означал опыт и профиль. Ворчал только много, впрочем, как и всегда.

     Красные колпаки, снеговики, олени, вертлявые «пикси», ловушки и многое другое — все это было либо трансфигурацией, либо големами. Из настоящих противников я достал только не слишком больших акромантулов, немного проредив перед этим разросшуюся популяцию детишек Арагога. Ну и парочку боггартов — которых оставил на финал. И очень хорошо, что целых двух. Первого практически полностью сожгла гордо восседающая сейчас на кресле как на небольшом троне — Нимфадора. Выдавив у меня своей мгновенной реакцией скупую слезу умиления.

     Она вместе с подругами умудрилась зацепить практически всех големов, однако, пройдя полосу быстрее всех. В этом им помог забег от ледяного Санты, сильно сократив время прохождения. Так что до большой елки с кучей подписанных подарков их троица добралась первая. Пенни Хейвуд, правда, наткнулась на ловушку в виде притаившегося в тени Боггарта, однако разозленная племянница быстро сожгла только оформляющийся силуэт какой-то женщины струей инсендио, тут-же переключившись на приближающегося гиганта.

     Проблема была в том… что с их уровнем знаний, они никак не могли его победить. Единственный достойный отпор зачарованной глыбе льда с имитацией неуязвимости дали только Чарли Уизли, который заблокировал Санту стволами деревьев и безуспешно пытаясь взорвать его голову. Ну и сама Нимфадора, применив одно из фамильных заклинаний, которые я ей открыл, оторвавшее бедному Санте ногу. Все остальные быстро поняли главную мысль, которую я хотел им преподнести — есть противники, от которых лучше просто убежать, если есть выбор. Ну а специально созданная медлительность гиганта в этом им помогала.

     Как бы то ни было, испытание прошли все старшекурсники, возвращаясь с коробочками из-под елки, ведомые светлячком на свет костра. Некоторым я, правда, немного «снижал» уровень сложности, чтобы те также смогли самостоятельно справится с заданием. Но таких было совсем немного.

     — С гордостью хочу сказать, что вы все с успехом справились с заданием! — начал я небольшую речь, когда новоприбывшие устроились и немного отогрелись, переговариваясь с прибывшими пораньше. Впечатлений было много, тем для обсуждения — еще больше. Но время близилось к ужину, так что немного затянувшееся урок, который был последним нужно было заканчивать. — Во-первых, давайте я открою вам тайну, зачем именно вы несли эти подарки сюда с такими рисками… откройте их, сейчас уже можно. Они — для вас!

     Я насмешливо посмотрел на племянницу, которая естественно решила сразу-же подсмотреть, что именно находится в коробках. Благо подарки зачаровывал я на совесть. Не повредив — открыть их было невозможно.

     — Ух-ты!!! — раздался первый восклик от Скотта Кригенса — маглорожденного Гриффиндорца, который вошел в ервую десятку. — Это же магическая монополия!

     Я улыбнулся на такую реакцию, так как еще не все в магическом мире знали про эту игру, которую Лианна выпустила не так давно в свободную продажу. Я же решил совместить приятное — с полезным, подарив каждому по версии игры, плюс разные сладости и приколы из магазина Зонко, вроде кусачих кружек, феерверков, сахарные перьев, сдобных котелков ну и, разумеется, шоколадных лягушек. Ну и в память о пройденном испытании — небольшой зачарованный мной брелок с маленьким «Сантой», с которым повстречались все ребята. Правда выглядел он уже не так грозно, иногда сердито выкрикивая "Хоу-Хоу".

     — Спасибо, профессор!!!

     — Класс!!!

     — А что насчет особого приза? — среди гомона детишек, услышал я голос Чарли, который и пришел первым к великому несчатью Нимфадоры, которая, впрочем, искренне гордилась даже вторым местом, отказавшись от дополнительных занятий в пользу своих подруг.

     — Конечно, как я мог забыть! — усмехнулся я, на самом деле не забыв, а больше размышляя о том, что именно подарить представителю не особо любимой мной семейки. У меня на выбор было несколько заготовок, в отличие от личности того, кто сумел бы справится с заданием первым. Я конечно рассчитывал на то, что первая придет именно племянница, однако подыгрывать ей не собирался, заготовив и другие призы. С другой стороны, что именно подарить очень прямому, но в целом добродушному парню я придумал. О его любви к драконам — не знал только глухой. — Победитель Рождественского соревнования, Чарльз Уизли получает бесплатную индивидуальную экскурсию в любой драконий заповедник Британии, или других стран — на выбор! Подумай, и выбери то, что тебе понравится…

     — Ох… спасибо! — вполне искренне отозвался ошеломленный парень. Наверное, тот подозревал, что я отделаюсь чем-то вроде сладостей, что уже получили все, из-за моего отношения к Молли. Но я не считал, что дети виноваты в косяках родителей, так что и награду выбрал достойную, подобные экскурсии стоили очень дорого. В заповедники в целом кого попало не пускали. Встреча с драконом, пусть и все они в заповедниках были достаточно молодые - это серьезное испытание даже для работающих там магов. Не говоря уже о балласте в виде "туриста".

     — А другой победитель тоже получит в подарок экскурсию? — спросила семикурсница с Пуффендуя, сестра которой училась на Слизерине.

     — Конечно же нет, мисс Бланд, — ответил ей. — Приз за первое место всегда индивидуален. Кстати говоря, ребята. Попрошу вас держать в тайне все, что вы увидели сегодня… Хотя бы до момента, когда ваши сокурсники из Когтервана и Слизерина не пройдут испытание. Согласитесь, будет несколько нечестно давать им преимущество… Про подарки вы можете рассказать, если хотите испортить сюрприз. Но я бы все же не стал.

     — А если кто-то проговориться? — спросила все та же девчонка.

     — А если все-же найдется тот, кто предупредит своих товарищей… скажем так, я найду способ усложнить это испытание как подготовленным ребятам, так и обучение проболтавшемуся, — усмехнулся я, обдумывая пару идей. Для каждого курса испытание было индивидуальное, а фантазия у одного связавшегося с Тьмой мага — очень богатая.

     ***

     На удивление, никто так и не проговорился. Либо впечатлились моим намеком, либо действительно не хотели давать преимущества другим курсам — все-таки тридцать баллов за вхождение в первую десятку — это большое подспорье в факультетской гонке. Гриффиндор и вовсе за одно занятие вырвался вперед на двести баллов. Все-же большинство из пришедших первыми были именно представителями ало-золотого факультета. Вот подарки…

     Шила в мешке не утаишь, и впечатленные призами детишки с удвоенной силой ждали финальных в этом году занятий по защите, готовясь ко всему, что мы проходили на уроках в пустующих классах. Это отметил даже Флифтик, по доброму позавидовал «новому подходу» и «педагогическому таланту» одного скромного меня. Хотя и сам он на уроках использовал разные конкурсы, как и другие преподаватели — такого масштаба еще никто не устраивал. Не знаю даже, почему. Инертность мышления, наверное. Ну и возможно рамки предметов.

     Среди старшекурсников Когтервана и Слизерина первый пришел слизеринец Барнаби Ли, а в первую тройку вошли как подопечные Снейпа — Мерула Снайд так и когтерванец — Андре Эгву.

     Но в первой десятке большинство все-же осталось за Когтерваном, который вдруг обогнал Гриффиндор по количеству очков. В целом представители факультета «умников» не особо охотно участвовали в факультетской гонке, но тут сразу же несколько одиночек вполне достойно прошли полосу препятствий, вернувшись с заветными коробочками.

     Как и в прошлый раз, что именно подарить призеру было неочевидной задачей. Оба его родителя были Пожирателями смерти и поддерживали Волан-де-Морта. Правда их сын пошел по другому пути, сильно налегая на учебу и не особенно участвовал в факультетских интригах, будучи больше одиночкой. Правда в отличие от остальных, парией он не стал.

     Многими учениками Барнаби признавался самым сильным волшебником на своём курсе. Кроме того, он был искусным дуэлянтом, посвящая много времени дуэльному клубу и судя по словам Флитвика планировал стать подмастерьем в чарах, продолжив обучение в одном из университетов.

     Ему я просто решил оказать протекцию в поступлении туда, куда он сам захочет, в виде открытого гранта на оплату первого курса. Мог бы оплатить все обучение, но это было бы несоразмерным подарком. Парень умный — справится и сам, получив необходимую поддержку в начале. Студентуниверситета, или академии - это уже сам по себе статус, который открывает многие двери. С его целеустремленностью - заработать на последующие курсы это задача вполне выполнимая. Так у него хоть будет выбор.

     Остальные курсы проходили уже видоизмененное испытание, не в Запретном Лесе. Просто небольшие квесты и игры на повторение пройденного материала. Правда неизменно с Рождественской тематикой. Там и подарки за первые места были, конечно, попроще. Но никто обиженным вроде бы не ушел. По крайней мере, мне претензий никто не предьявлял. Даже некоторые отказавшиеся в начале, наоборот, просились обратно.

     ***

     Помимо занятий и раздачи подарков осторожно наводил мосты с кентаврами на счет крови единорога. Поллукс обещал, конечно, поспрашивать у своих многочисленных знакомых на предмет выкупа как слез феникса, так и второй чрезвычайно редкой жидкости, однако здесь дело было в другом. Чем «свежее» кровь — тем сильнее был результат.

     И если несколько капель добровольно отданной крови принятой сразу же, согласно нескольким свидетельствам были способны оживить только что умершего человека. То уже спустя пару часов — целительная сила снижалась в разы. То же самое и со слезами Феникса. На счет яда Василиска… не уверен. Почему-то кажется, что яд сохранял свою убийственную силу намного дольше, однако опровергнуть или подтвердить этого я все равно не мог.

     Переговоры проходили… тяжко. Даже при посредничестве Флоренца, звездочеты уперлись и не хотели ничего из того, что мог им предложить я. Деньги их не интересовали, как и то, что можно было за них купить. Артефакты и книги — тоже. Эти долбанные отшельники в целом ни в чем особо не нуждались, надавить на них я также не мог. Вернее мог конечно… Только у них с единорогами была давняя связь. Может быть не у всех, но вот у этой общины точно. Не знаю уж, в чем именно дело — в их единении с природой, долгой жизни или просто, что они одинаково упрямые "парнокопытные". Факт есть факт. Без кентавров достать кровь единорога было очень большой удачей. А Магориан меня на дух не переносил, желая только одного — чтобы я и Альберт убрались из «его» леса.

     Я бы и не против, но Альберт пока что не нашел ни единого следа хода для Василиска, кроме пары чешуек сточенных о кусок скалы. Многотонная махина оставалась чертовски незаметной в этих бескрайних лесах. Видимо вход в подземелье был совсем уж далеко от замка. Впрочем, оно и понятно.

     Помимо подготовки к занятиям, я также прочесывал квадрат за квадратом, отложив на время даже поиски крестража, где осталось просмотреть всего примерно шестую часть от всей «комнаты». Василиск сейчас был важнее.

     Так что переговоры, как и поиски зашли в тупик. Впрочем, я не отчаивался, понимая, что возможно смогу решить эту проблему, решив проблему с самим василиском. Тот, судя по всему, также охотился и на белоснежных лошадок, считая их изысканным деликатесом и на самих кентавров. По крайней мере, об этом говорили обмолвки Флоренца.

     Может быть и сменят гнев на милость, если я прибью зверюшку. А если нет… одним запретным лесом мир не ограничивается. Единороги хотя и редкие, но все же встречающиеся животные. Выкупить несколько капель, нужных для зелья у какого-то счастливца денег хватит.

     С фениксами было еще проще — их слезы в продаже имелись всегда. Только сумма за каплю была астрономической. Я также подозревал, что часть из предложений закрывал как раз таки Альбус. Ну не мог он не пользоваться таким источником богатств, хоть Феникс и имел трудно-возобновляемый запас этой жидкости.

     Кстати говоря о Дамблдоре…

     ***

     — Ты здесь? Собирайся, пойдем… — из вспыхнувшего ярко зеленым цветом камина в непривычно пустой «Кабаньей Голове» стремительно вылетел Дамблдор. Его длинные седые волосы были разметаны в стороны, а непривычно неприметная серая мантия была в пятнах от сажи — что свидетельствовало о том, что тот действительно торопился и не обращал внимание на мелочи. Значит, я понял все правильно, и его друг наконец доделал ловушку для духа.

     После того, как практически все ученики разъехались по домам, как и часть из преподавательского состава, постоянно не проживающего в Хогвартсе, Альбус через Минерву передал мне записку с просьбой о встрече в пабе его брата. Приписка — «готово» конечно могла означать всякое, но я тут-же подумал именно о нашем совместном деле.

     На этот раз о моем возможно долгом отсутствии все были предупреждены заранее. Подарки домочадцам я на всякий случай оставил Альберту, как и необходимые указания на случай… всякого. На самом деле все восприняли информацию о моей «командировке» спокойно, хотя Гарри и немного расстроился, что я возможно не смогу успеть на рождество.

     Лианна же как будто бы беспокоилась из-за моей отлучки больше всех, под конец даже расплакавшись и взяв с меня обещание вернуться к подарку. Ее настрой заставил меня подготовиться настолько, насколько это было возможно. Все-таки предчувствия мага — вещь такая, что ее нельзя игнорировать. А раз та так беспокоится, даже не зная о конечной цели, основания для беспокойства были и у меня.

     Так что в паб к хмурому братцу Альбуса я прибыл в максимальной готовности. Артефакты, зелья, новая броня — надеюсь, хоть что-то из этого поможет в предстоящем деле.

     — Достал? — спросил его, не зная, рассказал ли тот Абефорту о предстоящей «прогулке». Все-таки, отношение у двух братьев были не самые лучшие.

     — Да, ловец готов, — Дамблдор показал мне артефакт, представляющий собой угольно-черный камень, обрамленный темным металлом восьмилучевой звезды с изогнутыми в подобии солнца концами. На темном с красноватыми разводами железе были выточены разные руны, которые я разглядеть не смог, так-как директор убрал его обратно в безразмерный карман.

     — Мерзость. — вдруг сплюнул на пол Абефорт, незаметно вынырнувший из своей каморки, куда тот ушел сразу-же после моего прихода. Странная реакция.

     — Возможно, — пожал плечами Альбус, мазнув взглядом по нахмуренному брату и посмотрел на меня. — Уверен, что предпочтешь портал? Фоукс может…

     — Лучше порталом, — прервал я слова директора, вытаскивая небольшой обруч — нелегальный международный портал прямиком в Албанию. Несмотря на благодарность за помощь Гарри, вновь давать касаться себя этой птичке я не собирался. Мне и предыдущих вполне хватило. На руке вот шрам до сих пор остался.

     — Чтож… хорошо, — нехотя прикоснулся к протянутому обручу Дамблдор, я произнес фразу - ключ и мир тут-же закружился в водовороте пространства.

     — Патронус Снейпа — лань, — сказал Гарри, — как у моей матери, потому что он любил её всю жизнь, с самого детства — Гарри увидел, как затрепетали ноздри Волан-де-Морта. — Разве он не просил тебя пощадить её?

     — Он хотел её, вот и всё, — насмешливо сказал Волан-де-Морт. (C) Гарри Поттер

     ***

     Портал привел нас к подножью красивого горного хребта, скрытого плотным туманом. Здесь, на одной из самых высоких природных точек южной Албании, неподалеку от города Берат в реальность выходил краешек еще более волшебного места — природной магической лакуны, которая в целом была больше самой страны — и являлась объектом притязаний многих стран. Начиная от Османов, заканчивая магической Русью, которые на протяжении нескольких лет увлеченно делили источник уникальных ингредиентов между собой, не особо слушая мнение коренного населения.

     Вход в один из нескольких магических кварталов располагался на вершине горы. Где в магловской его части вершина являлась еще и местом паломничества, связанным с проведением торжеств и ритуалов. Довольно труднодоступные горы Томорри — это место поклонения ордена бекташей — суфийский ордена, основанного Хаджи Бекташи в XIII веке.

     Дикая смесь магических обрядов, шиизма и христианства родилась из-за близости к волшебному миру и некоторое время процветала в Турции, Албании и Боснии, пока волшебный мир не стал еще более закрытым.

     Впрочем, нас касалось только то, что шпион Дамблдора смог узнать примерное место, где заметил отчетливые следы темной магии, а также так излюбленных Волдемортом инферналов.

     Как я уже говорил, мы оказались совсем рядом с нужным местом, хотя в магической его части нам еще предстояло некоторое время попутешествовать. После вихря водоворота, я на удивление приземлился довольно спокойно, чего не скажешь о Дамблоре, который перенесся прямо в грязь.

     — Эти порталы… — не договорил Альбус, раздраженно махнув рукой, одним движением очищая одежду, а также заодно убирая последствия использования камина. И это одно из немногого, в чем я был согласен с директором Хогвартса. Порталы были удобны…, но уж очень рандомным получалось приземление. Особенно на дальние расстояния. И особенно, нелегальные, которые находили лазейки в защите от несанкционированного проникновения, опутывающие территории всех мало-мальски обустроенных стран.

     К Албании это также относилось, несмотря на то, что в стране с попеременным успехом шла гражданская война между министерством, поддерживаемым силами магической Руси, а также оппозицией которую спонсировала Османская империя, что выливалось также и в конфликты в магловской части страны.

     Османская Империя, ранее простирающаяся от южных границ Священной Римской империи — окраин Вены, Королевства Венгрия и Речи Посполитой на севере, до Йемена и Эритреи на юге, от Алжира на западе, до Каспийского моря на востоке, после войны, развязанной Грин-де-Вальдом, сильно ужалась в своих размерах, но не собиралась так просто сдавать позиции. Шанс на возвращение былого влияния дал сам многовековой оппонент. Конфликты элит в самой магической Руси сильно ослабил ранее монолитное государство, что давало некоторый простор для действий.

     Меня эти распри волновали постольку-поскольку. Однако, перед путешествием я все же ознакомился с краткой сводкой, чтобы попросту владеть хоть какой-то информацией и не влезть в ненужный конфликт. Наша цель была совершенно другой.

     — С чего начнем? — спросил я у Альбуса, который наверняка владел гораздо большей информацией. Раз уж его человек побывал тут.

     — Нам туда, — показал он пальцем на едва виднеющийся из-за тумана карьер. — Идем, раз уж ты не хочешь воспользоваться помощью Фоукса.

     — Как-то обойдусь, спасибо.

     ***

     До глубокого кратера мы добрались быстро. До него было не особо далеко, так что даже не использовали метлы. Только дезиллюминационные чары, чтобы не попасть на глаза никому лишнему. Альбус всю дорогу сохранял молчание, явно размышляя о чем-то. Он в целом был непривычно серьезен, разом растеряв все обаяние доброго волшебника или мудрого директора.

     Я также не навязывался на беседу, просто обозревал красивые, даже в окружающем тумане виды, изредка проверяя чарами пространство перед собой.

     Уже возле карьера чары дали слабый отклик. Я бы и не обратил на него внимания, если бы не слова Альбуса. В то время, как на вершине горы был полуофициальный вход в магический квартал пространство, наверняка при этом защищенный. Здесь был небольшой «черный ход», который вел в другой уголок магической лакуны.

     — Этот проход используют как контрабандисты, так и повстанцы, — пояснил маг, взмахнув палочкой и используя ключ — активатор. — Не думаю, что мы кого-нибудь встретим, но будь готов.

     — Хорошо, — ответил я, шагая через мыльную пленку пространства, оказываясь в практически не изменившемся месте. Разве что кратер исчез, оставив на месте скалистую равнину, упирающуюся с одной стороны в пики гор, с другой — в огромный, простирающийся далеко за горизонт гигантский лес.

     Он был чем-то похож на «Запретный лес» начинающийся возле Хогвартса, однако несмотря на размеры последнего, этот «лес» был на деле куда больше. Вверху над вековыми деревьями поднимался тягучий туман, мешая обзору. В таком месте действительно могла затеряться и Диадема, и Волдеморт… и еще куча Османских агентов. Найти здесь что-то, не зная, где именно — нереально.

     Но у Дамблдора, как оказалось — был небольшой артефакт-стрелка, указывающая путь до магической метки. Трансгрессия в волшебном месте работала с грехом-пополам, так что мы полетели на метлах, скрываясь в тумане от глаз возможных наблюдателей.

     Пока мы летели, я задал назревший еще с «Кабаньей Головы» вопрос.

     — Почему Абефорт так отреагировал?

     — О чем ты? — вопросом на вопрос ответил Альбус, отвлекшись от сканирования пространства под собой.

     — Я о том, что он сказал, когда увидел артефакт, — пояснил я. — Ему явно он не понравился.

     — Ах… ты про это, — произнес Дамблдор, и на секунду замолчал. — Скажем так. Мой брат всегда был более принципиален к средствам, хотя, порой, приходится делать сложный выбор.

     — Принципиален? — не понял я. — А какое отношение это имеет к ловцу душ?

     — А ты не почувствовал… хм. — с интересом взглянул на меня директор, не забывая поглядывать на путеводную стрелку.

     — И что я должен был почувствовать?

     — Ничего, наверное, — вновь отвернулся директор. — Что по поводу твоего вопроса, вудуизм — это отнюдь не светлое направление магии. Далеко не светлое. Чтобы создать такой артефакт — одних заклинаний мало.

     Закончил тот, и вновь погрузился в свои размышления. А я, кажется, понял — почему железо на артефакте отдавало красным. Действительно, я как-то раньше не задумывался о том, почему дамблдор обратился именно к Вудуисту. И что именно является ингредиентами при изготовлении ловца душ. Нда… Не думал, что Дамблдор может спокойно о таком говорить. Впрочем, я был уверен, что его персональное кладбище никак не меньше, чем у меня. Что только доказывало — темная, светлая магия, всего лишь инструмент в руках мага. Первая, правда, дает и требует больше.

     — Хорошо, а как его активировать? — вновь спросил я Дамблдора. Было бы неплохо знать это, перед тем как мы пойдем ловить дух Реддла.

     — Никак, он сам сработает, когда мы ослабим дух Тома, — произнес тот, затем показал стрелку, которая начала крутиться на одном месте. — Мы на месте. Снижаемся.

     ***

     — Мордред, ну почему снова скалы! — ругнулся я, когда спустившись ниже, мы разглядели торчащий посреди леса высокий скалистый хребет, сразу навеявший воспоминания.

     — Не любишь скалы? — поднял бровь седовласый маг.

     — Был один неприятный опыт… — не стал вдаваться в подробности.

     — Высоты дают нам лишь то, что мы сами в них вкладываем, — пожал плечами директор. — Но если ты так не любишь горы, у меня есть для тебя хорошая новость — нам к тому озеру.

     Он показал рукой на небольшое озеро, которое образовалось возле одной из скал из-за спадающего откуда-то с середины горы потока воды. Там же за водопадом виднелась тень входа в очередную пещеру.

     — Не многим лучше, — вспомнил пещеру с крестражем, а также мерзким кальмаром, который до сих пор там плавает вместе с оставшимися инферналами. — Мне кажется, или он повторяется?

     — Возможно, — нахмурился Дамблдор, раз за разом посылая волны поисковых заклятий. — В воде что-то есть.

     — Инферналы, наверное, — также прощупал я издалека озеро, в котором чувствовалась знакомая магия.

     — Посмотрим, — пробормотал Альбус, направляя бузинную палочку на водную поверхность. — flamma lucis!

     После слов заклинания, прямиком в озеро ударил поток ослепительно белого огня, испаряя воду…, а также вытянутые тела доброй сотни Инферналов, которые тут-же занялись белым пламенем, бессильно крича и пытаясь допрыгнуть до нас, парящих в воздухе.

     Через несколько секунд — озера практически не стало вместе с его единственными обитателями. Рыб там и так, скорее всего не было, а сейчас и вовсе — остались только сточенные водой камешки да какая-то грязь на дне. И поток воды начал заново заполнять высушенный овраг.

     — Неплохо, — присвистнул я на результат действий на этот раз ничем не скованного «Великого Светлого». Само заклинание я знал, правда в моем исполнении светлый огонь мог разве что сжечь пару манекенов. Вот более темной его вариацией… — А что в прошлый раз так не сделал?

     — Похоже, нам придется идти внутрь, — не обратил внимания на мою подколку Альбус, направляя метлу вниз ко входу в пещеру.

     ***

     — Lapis spiculum!!! — прорвавшие камень острые шипы насадили сразу десяток инферналов, разрывая их тела и лишая возможности быстро регенерировать. Темными заклинаниями я по понятным причинам не пользовался, отдавая предпочтения чарам и трансфигурации.

     — Flamma lucis! — вот у Дамблдора со стихией света проблем не было, и вошедший в раж старик пачками уничтожал сбегающиеся к нам из темных коридоров волны противников. Впрочем, сейчас он добил последних и впервые за десяток минут вокруг воцарилась тишина, не прерываемая воплями порождения черной магии.

     — Все? — с недоумением оглядел я освещенную шариками люмоса большую пещеру, с разных сторон которой темнели норы переходов из которых на нас выбегали уродливые фигуры. Их было много…, но даже далеко не так много, как в пещере с крестражем.

     Вот только не ограниченные в силах, мы расправлялись с нежитью гораздо быстрее, чем те успевали даже добежать до нас. Да, это было несколько утомительно, и мы застряли в этой пещере на добрый десяток минут, но все равно — было как-то легко, что ли. Бывало, что в спаррингах я выматывался гораздо более сильно, чем здесь.

     Либо Том не слишком сильно думал о безопасности своего убежища, понадеявшись на незаметность, либо готовил какую-то гадость впереди.

     — Не думаю, — покачал головой Альбус, подтверждая мои мысли. — Впрочем, судя по всему мы узнаем это в конце.

     — Тогда скорее, — двинулся я по единственному сквозному туннелю, по которому мы шли, по следам магии. — Ненавижу ждать.

     — А я всегда думал, что факт ожидания чего-то делает результат еще более интересным, — хмыкнул Дамблдор, впрочем устремившись за мной скользящим шагом.

     — У нас разные представления об «интересности», — прокомментировал я, снося парочку оживленных с помощью некромантии видоизмененных зверюшек, которые попытались притаиться под потолком, в стену, превращая их в тонко размазанные по камням ошметки.

     — Вполне очевидно, — отозвался тот, испепеляя еще нескольких видоизмененных грызунов и пуская вперед поисковую волну, которая заставила сработать пару ловушек в виде направленного взрыва, обрушившегося коридор. — Как и у Тома. Никогда не находил рационального объяснения к его стремлению все прятать и укрывать ловушками. Гораздо проще сделать так, чтобы о самом месте никто не знал, наложив Фиделиус.

     — Не думаю, что этот безумец доверил бы кому-то стать хранителем тайны, — ответил я, уничтожая новую партию подкравшихся камикадзе, пока директор разбирал завалы с помощью трансфигурации. — И в целом, я его отчасти понимаю.

     — Жизнь без доверия сера. Без этой хрупкой вещи нет ни любви, ни дружбы, ни ничего ценного в жизни, — произнес Дамблдор, поглядев на меня уверенным взглядом. — Всегда найдутся люди, которые причинят тебе боль. Нужно продолжать верить людям, просто быть чуть осторожнее…

     ***

     Так мы и продвигались вперед, уверенно преодолевая естественный лабиринт пещер, творчески доработанный Волдемортом. Помимо разной живности из леса, которая пыталась достать нас на протяжении всего пути, в подземных переходах было великое множество самых разнообразных ловушек. Начиная от простых механических, вроде замаскированных ям и осыпающихся потолков. Заканчивая стрелами с ядом, мерзопакостными проклятьями, магловской взрывчаткой и банальным скоплением углекислого газа в одной из пещер.

     В парочку из них чуть не попался и я и «Великий Светлый». Дамблдор пропустил к себе вполне живую, но очень ядовитую и страшно выглядящую птицу, на которую почему-то не сработал его белый огонь. Благо я пользовался обычными чарами, так что быстро превратил зачарованную беднягу в кислотный фарш.

     Ну а Альбус вовремя заметил приступ кислородного голодания, который настиг меня в пещере с углекислым газом. Я же думал, что это опять либо Тьма шалит, либо просто — усталость. Оказалось, старинный артефакт обнаружения и фильтрации ядов просто не распознал углекислый газ, как яд.

     На самом деле, изобретательности приютского воспитанника можно было позавидовать. Не брезгуя ни маггловской техникой, ни любым разделом магического искусства, тот создал вполне себе смертельное испытание для любого, кто посмел бы сунутся в пещеру. Куда там Индиане Джонс, в нас в один момент четыре крупнокалиберных пулемета из стен стреляли.

     Впрочем, от лома — нет приема. Вдвоем с Альбусом мы словно бульдозер проходили по всем ловушкам, оставляя за собой только их остатки, как и останки некро конструктов. От меня. Альбус их в целом дотла сжигал. В целом, с ним было приятно работать в паре. Это доказала еще прошлая пещера, а сейчас мнение полностью подтвердилось.

     Несмотря на мое к нему отношение и недоверие, директор Хогвартса хорошо работал в паре. У меня подобные навыки были привиты учебкой аврората, заданиями в Ордене, а также совместными спаррингами с вассалами. У Альбуса же… я на самом деле даже не знал. Но продвигались мы быстро и достаточно эффективно. Да, мы тратили энергию и немного устали, однако с доступом к родовым источникам, без того странного ритуала, в центр большой пещеры, откуда по словам Дамблдора несло черной магией, мы вышли полностью готовые к большой драке.

     Пещера эта была правильной элипсоидной формы и немного похожа на большой зал Хогвартса, если бы его постаралась сделать природа. Сверху, под отвесным сводом, сквозь большую расщелину проглядывало ночное небо. Небольшие сталактиты, свисающие с потолка и стен, причудливо светились на кончиках, напоминая оплавленные свечки.

     У стены напротив, расписанной узором рун, находился каменный трон, прислонившись к которому лежали два отполированным временем скелета. Мужской, с торчащим между ребер обломком меча, или шпаги. И женский, покоящийся у него на руках с кинжалом в груди.

     — Прелес-с-тно, не правда ли? — пещеру наполнил глубокий, бархатистый голос. — История глупости, любви и предательства, запечатленная во времени — и скрытая ото всех.

     Голос призрака…, а призрака ли? Ощущался он слишком реально, но его источник был скрыт. Послав несколько поисковых заклинаний, я ничего не обнаружил.

     — Ты всегда был сентиментальным, Том, — произнес до этого молчащий Альбус. — Но мне казалось, что ты далек от истинного понимания любви.

     — Любовь — это слабость. И история Когтевран служит тому доказательством, «директор», — с ядом произнес голос Реддла. — Величие пробуждает зависть, зависть рождает злобу, злоба плодит ложь. Вот он — настоящий результат любви.

     А я вдруг понял, кому принадлежали скелеты. В воспоминаниях Гарри должен был узнать, что Елена — дочь Кандиды Когтевран как-то похитила волшебную диадему, надеясь с её помощью превзойти свою мать. В общем-то сокрыв кражу, Кандида всем говорила, что диадема у неё. А Елена бежала как раз в лесах Албании.

     Когтевран попросила Барона, который был влюблен в Елену, найти и вернуть дочь. Тот выполнил первую часть просьбы, но девушка видимо отказалась вернуться к матери. Дальше произошла какая-то не очень хорошая история, закончившаяся двумя скелетами, а также — парой привидений Хогвартса. Видимо и диадема оставалась здесь до тех пор, пока Волдеморт не перенес ее в замок.

     — Ты так ничего и не понял, — произнес Альбус. — Печально, но ожидаемо. Прятки кончились, покажись, Том — и мы покончим с этим.

     В левую руку скользнул второй концентратор. Видимо, обязательные диалоги перед сражением уже закончились. Впрочем, пускай старик развлечется, мне же просто хотелось покончить с этим и двинуться обратно домой.

     Но то, что произошло дальше… Такого я точно не ожидал, и не знал, как реагировать.

     — Как скажешь, — из-за трона вышла белокожая, бледная фигура с горящими красным цветом глазами, но вполне себе человеческим лицом в котором угадывались возмужавшие черты приютского мальчика. Голову помолодевшего Волдеморта венчала прекрасная серебрянная диадема, с хорошо знакомым орлом и надписью: «Ума палата дороже злата». — Я ждал ва-с-с.

     «Мы живем, постоянно попадая в ловушки. Никто не может избежать западни. Главное понять, попался ты или нет. Если ты в ловушке и не осознал это, тебе — конец.» — Чарльз Буковски

     ***

     — Я ждал ва-с-с… — вместе со словами как-то слишком внезапно ожившего Реддла, из других проходов в зал начали толпой вываливаться инферналы, химеры, прочие некро-конструкты, огромные мутировавшие создания, видимо прямиком из леса (а я все гадал, почему на нас только всякая мелочь нападает), а также…

     — А это еще что? — с отвращением поглядел я на медленно выползающие мерзкие страшилища. Они, в отличие от остальных — выглядели не опасно, а, скорее… мерзко.

     Вдвое больше человека, похожи на огромных личинок майского жука, но с шестью ногами — эти неизвестные мне создания ужасно воняли. Следом за ними шли какие-то похожие на саранчу уродцы и еще что-то, что даже описать трудно.

     — Так ты связался с демонами, Том? — спокойно спросил Дамблдор, в очередной раз проигнорировав мой вопрос. — Простого дробления души тебе видимо было мало…

     Впрочем, судя по его реплике — это как раз демоны. Только я их представлял немного… иначе. Впрочем, парочку заклинаний изгнания я все же знал. Да и свет — их естественный противник. Если Альбус займется демонами, а я — инферналами, то могли и справиться.

     Сам же директор как будто бы не замечал все прибывающих противников, ведя с тем непринужденную беседу. И выглядел скорее разочарованно, чем беспокоясь о чем-то. Хотя я уже немного нервничал. Тварей было действительно очень много, и это не учитывая самого Волдеморта, который вряд ли останется в стороне. А еще у него была диадема, которая тоже сама по себе являлась мощным артефактом.

     — Мы сами порождаем своих демонов, старик, — выплюнул Волдеморт эти слова со смесью злобы и презрения. — Даже самый лучший пес будет кусаться, если его долго бить. Мои мне послушны, чего не скажешь о твоих.

     — Очень иронично, что ты выразился именно таким образом, Том, — ответил Альбус. А я кажется потерял нить разговора.

     — Вы вообще о чем? — с подозрением взглянул я на Дамблдора, отвлекаясь от мониторига все новых и новых тварей. Которые, впрочем, пока что только стояли на одном месте, выстроившись в полукольцо на некотором отдалении и ожидая приказа.

     — О, так он тебе не рассказал? — поднял бровь Реддл. — Впрочем, не важно. Главное, что ты привел его сюда. Ты можешь рассчитывать на заслуженную награду…

     После его слов, Альбус c подозрением повернулся ко мне, а я кажется понял, чего добивается оживший крестраж.

     — Во-первых, сдались мне награды от жалкого полукровки? Во-вторых, это он меня сюда привел! А в третьих…

     — В третьих, время умирать… Avada kedavra!!! — перебил меня взбешенный крестраж, послав с конца палочки мощный зеленый луч, встретивший на своем пути громадную стаю воронов, впрочем, оставляя после себя целую просеку.

     — Это моя фраза, урод, — оскалился я, когда заряд зеленого луча исчерпал себя, ополовинив ринувшуюся наперерез стаю, часть из которой достигла каменного трона. — Creptius!

     Сразу после фразы — активатора, с виду безобидные птички с жутким криком подорвались с мощностью пары десятков бомбард, разрывая в клочья как трон, так и древние кости кровавого барона и его возлюбленной. Пострадала и часть стены. Во все стороны разлетелась каменная крошка и осколки костей, разбиваясь о предусмотрительно выставленный мной щит. Сверху в него забарабанили падающие сталактиты, выбитые взрывной волной.

     Дамблдор также успел защититься, и не пострадал от отлетевшего в него куска металла, в который превратился застрявший в костях меч, хмуро взглянув на меня, видимо огорченный прерванной беседой.

     Мое проектное заклинание, которое готовил в качестве магистерской работы по чарам, надеясь когда-нибудь получить сразу же два заветных звания — получилось выше всяческих похвал. Активная защита — и инструмент нападения, впитав одну десятую магического резерва стала по-настоящему смертоносным оружием.

     Впрочем, я сильно не обольщался. Убить Волдеморта одним заклинанием было бы слишком просто. И действительно, после детонации моих сюрпризов, Реддл просто куда-то исчез. Зато его миньоны остались, сразу же после моего заклинания ринувшись на нас плотной волной.

     — Я займусь зверодемонами, — коротко бросил Дамблдор, запуская каскад ветвистых белых молний, прошедшихся по мерзким личинкам цепной волной. Уродливые твари взрывались от нее, словно воздушные шарики, орошая все вонючей слизью. Тут-же из каменной крошки, под взмахом старшей палочки сами собой собрались несколько каменных истуканов с тяжелыми двуручниками, с ходу влетая в неровный строй монстров.

     Ну а уже через пару мгновений и все остальные сталактиты, вместе с частью скалы, с грохотом собрались в треугольный бастион с нами в центре, ощетинившийся стенами с острыми шипами и закатившимися пилами, сильно затрудняющими путь всей этой орде.

     — Спасибо, что ответил, кто это вообще, — не отставал я от старика, выкинув несколько заготовленных шариков, которые еще в полете начали превращаться в многорукое многоклинковое нечто — смертоносными колобками раскручиваясь в центре толпы, и создавая целую просеку среди вала трупов. Творение Поллукса с легкостью отрезало конечности инферналов и поднятых животных, за считанные секунды перемалывая их в холодный фарш. Сам я одной рукой сжигая лишенные мобильности трупы, второй рукой также налег на щитовые чары, секунда за секундой навешивая слой за слоем активной защиты против разного рода воздействий.

     Миньоны не были самой главной опасностью в этой пещере. Я был готов поспорить, что Волдеморт никуда не делся, выжидая наилучшего момента для атаки. И, судя по прыгающему взгляду директора, который пытался разглядеть что-то через артефактные очки, и его сжатым в тонкую линию губам, Дамблдор думал точно также.

     ***

     Красивая, похожая на большой зал Хогвартса пещера, когда-то давно вдохновившая Кандиду Когтерван на создание рукотворного чуда, практически перестала существовать, словно витражное изображение, разбитое на тысячи осколков. Испещренное следами боевых заклинаний, заляпанное кровью, слизью и усыпанное частями тел, щедро посыпанных пеплом, оно превратилось в ужасающее по масштабу поле активного боя. Где магия и человек столкнулись с ордой уродливых тварей, в попытке выяснить кто кого пересилит.

     Сверху, под отвесным сводом, сквозь большую расщелину проглядывало ночное небо, сейчас затянутое тучами незримыми зелеными нитями заклинаний видными только в артефактные очки директора.

     Но вот внизу… там творился настоящий кошмар. Орды созданий причудливых форм и размеров, словно черные волны разбивались о треугольный выступ огрызающейся огнем и светом скалы. Две фигурки — темная и серая находились в центре, огрызаясь огнем и светом от наваливающихся на них толп противников. И скала потихоньку брала верх.

     — Сruenta spinas! — волна острых шипов, разрывающих немертвую плоть и ломающих свои зубья о демоническую броню в очередной раз прокатилась по пространству пещеры, напоминая круги, расходящиеся от упавшего в воду булыжника.

     Черная фигура в центре покрытого кровью бастиона сделала передышку, залпом выпивая небольшой пузырек, появившийся в руке, второй рукой продолжая выписывать в воздухе формулы защитных заклятий.

     — Lux ignis testudine, — звенящий непреклонной сталью голос седовласого старца вторил реву огня, огнеметным залпом прошедшим по недобиткам, превращая в визжащие факелы устойчивые к боевым чарам, но уязвимые к светлой магии юркие фигуры небольших, размером с кошку демонических отродий, отдаленно напоминающих видоизмененную саранчу.

     — Avada kedavra! — дюжина смертоносных зеленых лучей, сметающий наспех выставленную защиту, вылетела откуда-то из теней переходов, едва не зацепив седовласого мага.

     — Terrae motus!

     — Disincarnate, explodere tria!!!

     Ответ сработавшегося дуэта был мгновенным, перемалывая в пыль и подрывая кусок стены вместе с переходом, заставляя скалу громко стонать, а с неба вниз сыпаться слезы камней. Которые, впрочем, тут-же пошли в дело, укрепляя оборону и превращаясь во все новые витки лезвий вокруг треугольника.

     Затем, все начиналось по новой… Но вот за горой мертвых созданий уже понемногу начал образовываться проблеск. Как бы не было много тварей, загнанных Волдемортом в пещеры под горой, они уже кончались.

     ***

     — Покажись, Томми!!! — наконец за всей этой нескончаемой мясорубкой я мог, наконец, немного выдохнуть. Поток измененных существ начал иссякать, и очередная сдвоенная атака, оставившая после себя только дергающиеся на земле трупы зверодемонов, принесла несколько секунд передышки. Конечно, крестраж поспешил испортить отдых, в очередной раз атакуя авадами исподтишка.

     На мои слова Дамблдор нахмурился, но едва заметно одобрительно кивнул. Не смотря на посеянное крестражем зерно сомнения, тот не мог не понимать, что Реддлу необходимо было это недоверие. Работая поодиночке, ни он ни я бы не смог оставить достаточное количество сил на основного босса. Который, в отличие от нас, не был вынужден тратить магию на безостановочное сражение.

     План Реддла был ясен, но не лишен изящества. Он нацелено выматывал нас своими миньонами, авадами снимая защиты которые я весил и пытался проклясть всякой дрянью, которая отнимала время на ее нейтрализацию. И если бы сюда сунулся я, или Дамблдор в одиночку — до открытого противостояния с Темным лордом возможно бы уже и не дожил.

     Количество мерзости, ожидающей своего часа в бесконечных туннелях просто поражало. Количество мертвецов, которые я изрубил на мелкие куски — уже давно с лихвой перевалило за все население пещеры с медальоном. Чувствую, добрая треть всех исчезнувших в ходе конфликта за Албанию магов и маглов обрело свой дом именно в этих подземных переходах, ожидая своего часа.

     Еще зверодемоны эти… У меня не было времени, чтобы расспросить Дамблдора, но я прямо чувствовал родство этих мерзотных зверюшек с тем гигантским кальмаром, который обитал в пещере. Может быть я ошибался, но, кажется, Альбус с ними также уже встречался. Причем, до самой пещеры. И это сокрытие жизненно важной информации от безустали работающего сейчас Светлого мага — бесило. Как бесили сами бесконечные твари, заставившие меня выкладываться практически на полную, в отличие от явно берегущего силы директора. Бесил сам Волдеморт, который сейчас напоминал какого-то «рогу» из классической игрушки, нежели Темного лорда.

     А еще бесило то, что в последние минуты оклюментные щиты приходилось восстанавливать как бы не чаще, чем магические. С каждым витком боя, Тьма рвалась наружу, подталкивая использовать универсальное оружие, которое бы с легкостью восстановило все силы и уничтожило чертовых бронированных личинок, которые не брала и бомбарда.

     Только свет, или тьма… для меня сейчас лежащая под запретом. Поэтому и приходилось выкладываться на все двести процентов, чтобы не отставать за магистром трансфигурации, владеющего одним из даров смерти. И на этот раз пользовавшимся им на полную.

     Утешало только одно — я все же за ним поспевал. Без Тьмы, без ее заемной силы, без фамильных заклинаний, зачастую основанных именно на тьме. Я на равных сражался вместе с действительно одних из величайших магов столетия…, а ведь его путь уже близился к завершению, в то время, как мой — только начинался.

     И именно это заставило губы разъехаться в веселой ухмылке, а, заметив приготовления старика, наконец, позвать официанта подать главное блюдо теми фразами, которые работают практически всегда. Особенно с приютским мальчишкой, который никогда не знал собственной матери.

     — Не зря Меропа сдала тебя в приют, Томми! — засмеялся я, сжигая очередную, последнюю порцию медленно отращивающих свои конечности инферналов. — Она в отличие от тебя, была хотя бы чистокровной… хоть и родила от какого-то грязного магла. Но ничего, я думаю, что…

     — АVADA KEDAVRA! — не дав мне договорить, из очередного сокрытого тьмой угла в мою сторону понеслась изумрудная комета смерти, испепеляя стаю посланных ее сдержать воронов, пробивая поставленные в попытке защититься многотонные стальные плиты, устремляясь ко мне с неотвратимостью выпущенной прямо в сердце стрелы…, но меня там уже не было.

     — Lucem captionem! — в грохоте взрывов и вихре перемещения я едва услышал голос Дамблдора, который активировал заботливо расставленную всю битву ловушку, чтобы на мгновение пещера озарилась светом тысячей тонких нитей, устремившихся к бледной фигуре. Чтобы поймать и на секунду сковать не ожидающего этого Вершителя Судеб, связав его руки прочнее, чем стальные канаты, удерживая на одном месте и не давая шанса увернутся.

     — Avada Kedavra!!! — ответный зеленый луч как-то неожиданно легко преодолел серебристую пленку щита, на секунду разминувшись с пылающей жарким пламенем кометы, в которую превратился добрый и мирный Феникс, которого не зря считали существом высшего класса опасности.

     Вы же не думали, что перед битвой с все никак не подыхающим могущественным магом, мы не договоримся о совместных действиях, верно?

     Но не смотря на первый успех, это было еще не все. Достав переданный мне директором артефакт, я подгоняя себя магией несся к все еще чрезвычайно опасному противнику.

     — С-с-в-сш… — противное шипение змеи, издававшееся из глотки Реддла вторило темному свечению изнутри диадемы. Не смотря на дыру в груди, Волдеморт все еще отказывался умирать, дергаясь в сковавших его цепях и с дырой в груди.

     — Фоукс!!! — прогремел голос Дамблдора, за мгновение перемещаясь прямо к потерявшему всю свою человечность Реддлу, занося руку со сверкающим во тьме пещеры мечом Годрика. Он лишь на секунду задержался, чтобы дать мне время добраться туда вместе с ловушкой душ.

     — Мне жаль… — выдохнул Альбус, направляя к диадеме клинок с неотвратимостью топора палача, готового привести смертный приговор в исполнение. Душу царапнуло ощущение надвигающейся беды…

     Время будто бы замедлилось, а в моей голове щелчком встала последняя деталь вдруг собравшейся части пазла.

     — Стой, это…

     — Ха… — только и успел выдохнуть полутруп, когда отточенный до бритвенной остроты клинок коснулся засиявшей зеленым светом диадемы, разрезая ее на пополам. А дальше…

     Когда мы ощущаем себя единственными наследниками вселенной, когда «море течёт в наших жилах…, а звёзды наши бриллианты», когда всё сущее воспринимается как бесконечное и святое, какие мотивы могут быть у нас для алчности и самоутверждения, для погони за властью или наскучившими формами наслаждения? (C) О. Хаксли

     ***

     Зеленая вспышка на секунду резанула по глазам, а затем земля ушла из-под ног, ударив по ним раскаленным песком. Дезориентированный, я не сразу понял что произошло, по привычке окружая себя защитными заклинаниями. Но защищаться было неоткого.

     Всюду, куда можно было кинуть взгляд неровным желтым покровом простирался песок. Ярко светило солнце. Рядом застыл изумленный Дамблдор, резким взмахом вытаскивая меч из располовиненного практически на две части мертвеца. Вокруг нас, неровным кругом, валялись осколки камня и части убитых раньше монстров.

     Возле трупа, наконец не подающего признаки жизни, валялся разрубленный на две половинки артефакт. Вот только я уже сомневался, был ли он на самом деле творением гениальной основательницы.

     — Ловушка! — запоздало завершил я фразу, осознав увиденное.

     — Я, полагаю, да… — произнес Альбус, оглядываясь по сторонам, проверяя пространство чарами. — Фоукс!

     Произнес он, но не дождавшись результата своего зова выглядел немного растерянным.

     Я же подошел к сломанной диадеме, набросив на нее диагностический комплекс заклинаний, заодно, всматриваясь в лицо Волдеморта и сжимая в руке бесполезный ловец. Даже без заклинаний было видно, что тот не сработал. И, либо мы действительно убили копию Редла, либо…

     — Это был не он, — проговорил я, обратив внимание на потекшее словно восковая свеча лицо. Половинки лица, если быть точнее. А также на то, что внутренностей у Волдеморта вообще не было. Никаких. Только имитация крови, под которой скрывались синтезированные алхимией мышцы, которые я видел только в конструктах Поллукса.

     — Я никак не могу дозваться до Фоукса, — пробормотал директор. — Странно, он никогда… Что?

     Вынырнул он из своих мыслей.

     — Это был не Волдеморт, Альбус, — со злостью пнул я еще шевелящиеся останки какого-то монстра, переместившиеся вместе с нами, и полез за артефактом переноса. — Это была чертова химера! А диадема — гребаная подделка. Если Волдеморт жив, и обрел тело, нам срочно нужно обратно!

     — Есть еще кое-что, — серьезно проговорил Альбус. — Я не чувствую связи с Фоуксом…

     — Да сдалась тебе эта птица…

     — А также с родовым источником, — закончил он. А я прислушался к себе, и с возрастающей тревогой почувствовал то же самое, что сказал Дамблдор. Незримой нити, связывающей меня с источником силы как небывало.

     По сердцу пробежал холодок узнавания. Я уже был в таком месте. Дважды, если считать чертову пещеру. Правда сейчас у меня с собой был портал, который должен был вывести нас из этой ловушки. Даже несколько, на всякий случай.

     — Ладно, держись за меня, мы возвращаемся! — достал я самый мощный из них, парочку которых заказал для меня дед.

     — Это что, глаз? — с интересом посмотрел на странный предмет директор, а я поморщился. Странное чувство юмора неизвестного портальщика и мне тоже было чуждо. Да. Это в очередной раз был стеклянный глаз, на этот раз похожий на кошачий, с вертикальным зрачком.

     — Долго объяснять… Toujours Pur! — произнес я слова фамильного девиза, как только рука дамблдора оказалась у меня на предплечье… и шарик просто лопнул у меня в руке, до кости рассекая ладонь. — Дьявол…

     Схватившись за рану, я стряхнул довольно сильно сжавшего меня Директора, заклинанием перебинтовывая поврежденную конечность. Я ошибся. Похоже, мы не возвращаемся...

     Кровь быстро пропитывала бинт, осколки артефакта не просто ранили, они насквозь пробили ладонь, чудом не отрезав мне пальцы.

     — Похоже, не сработало, — озадаченно произнес Директор, волна за волной отправляя в разные стороны сильные чары поиска. С каждой секундой он становился все мрачнее и мрачнее. Затем повернулся к разрезанной диадеме, принявшись диагностировать уже ее.

     — У меня есть еще один, — наконец, более-менее заживил я руку и вытащил очередной шарик, портала, с сомнением взглянув на него. — Поробуем? Возможно первый оказался испорчен…

     Мне очень не хотелось верь в то, что я снова застрял непонятно где, но теперь даже без призрачного шанса на то, чтобы вернуться обратно. В прошлый же раз творение друга Поллукса сработало! Может быть действительно, этот портал был с изьяном…

     — Боюсь, портал был исправен, Сириус, — хмуро произнес Директор, закончив с диадемой, убирая ее остатки в безразмерный карман. — Я немного смыслю в портальной магии… Что-то помешало тоннелю раскрыться. Сильный импульс, прямо перед открытием. Откуда-то оттуда… — он махнул рукой в неизвестном направлении, заодно трансфигурируя небольшую стрелку, которая развернулась в ту же сторону, — гораздо сильнее меня беспокоит то, что я не чувствую связь ни с Фоуксом, ни с источником. Абсолютно. Судя по всему, мы в какой-то лакуне…, но я не могу определить, где именно. Странно… Здесь такие помехи, что нельзя даже аппарировать. Никогда бы не мог подумать, что такое место может существовать.

     — А я вот был в таком, — в тон ему произнес я. — Нет связи с источником, эльфами. Аппарация не действует. Ни выйти ни войти, только раз в несколько десятилетий. Еще и время идет по другому. Только в прошлый раз портал сработал…

     — Уже бывал? — с интересом переспросил меня Альбус. — Это не в этом ли месте ты отыскал Кассиопею и Сигнуса, а также резко усилился?

     — Откуда ты…

     — Да брось, — отмахнулся старик. — Это понять не так сложно, обладая всей информацией. Так что это было за место? Мне безразличны твои тайны, но сейчас каждая минута на счету, и любая информация может помочь нам найти выход. Рассказывай. Можешь только самое основное.

     — Ну хорошо, — вздохнул я, приняв аргументы. Действительно, с орудующим снаружи Волдемортом, который был способен подготовить такую ловушку, играть в молчанку не имело никакого смысла. — Попробую в паре слов. В общем, Поллукс…

     ***

     — Ну и мы активировали портал. — закончил я свой рассказ. Парой слов я, правда, не обошелся. Все-таки, произошло в Антарктиде очень многое. Да и директор в процессе задавал множество уточняющих вопросов. Даже попросил нарисовать те руны, которые во множестве сохранились в подземных переходах древнего города.

     Разумеется, о неживой природе Кассиопеи я умолчал. Да и о некоторых моментах нашего путешествия тоже. Хотя, как мне кажется, старик о чем-то начал догадываться. Впрочем, пускай гадает. Однако, все остальное пришлось рассказывать подробнее, расположившись на трансфигурированных из песка стульях и заколдованным тентом.

     — Ясно… Значит, Эверт был все-же прав про конъюнкцию, они остались… — пробормотал Дамблдор, крепко задумавшись.

     — Кто? — переспросил я .

     — Уильям Эверт, — отозвался тот. — Я читал его работу о конъюнкции — Сопряжение Сфер. Или Слияние Миллиона Сфер, не помню точно как она называлась…

     — И какое это отношение имеет к нашей ситуации?

     — Самое непосредственное, вообще-то, — строго взглянул на меня Альбус. — Это все объясняет!

     — Пока что ты просто назвал мне незнакомого человека, и что-то про сферы, — скрестил я руки на груди. — Можешь хотя бы сейчас не загадками общаться?

     — Не что-то про сферы, а про Сопряжение Сфер, — с большой буквы выделил первое и последнее слово маг.

     — И?

     — Знаешь, я иногда думаю, что уровень образованности магов падает с каждым поколением, — пробормотал Директор, махнув рукой.

     — Забавно это слышать, особенно от директора Хогвартса! — уже начал злиться я. Мы застряли непонятно где. Волдеморт, похоже, нашел способ как-то воплотиться. А Альбус в очередной раз решил уйти в пространные разговоры!

     — Одной школой магии образование не ограничивается, — парировал Дамблдор. — Да и про Сопряжение Сфер даже в курсе истории магии рассказано. Хоть и не так подробно.

     — Ты давно на уроках Бинса был? — хмыкнул я, развеселившись его то ли слепоте, то ли опять излишней уверенности в собственных словах.

     — Профессор Бинс — великолепно знает свой предмет, — ответил Альбус. — И больше такого никогда не будет. Он буквально прожил все, о чем рассказывает. Это уникальный преподаватель. Его можно спросить о всем, что угодно. Ни в каких учебниках нет того, что знает он.

     — Ага, уникальный. Уникальный тем, что ему зарплату платить не нужно, — скептически произнес я. — Он только о идиотских гоблинских восстаниях рассказывает! Это же призрак. Все спят на его уроках…

     — История гоблинских восстаний, к твоему сведению, это важная часть появления Британского государства, — хмуро поглядел на меня директор. — Тем более, что если ты спал на уроках — это исключительно твоя ответственность. Я также учился на его рассказах, как и все, кто окончил Хогвартс. И, почему-то знаю о сопряжении Сфер, а ты — нет. Книжки читать нужно, или вопросы задавать — Бинс может ответить на каждый. К слову, в гоблинских восстаниях также о сопряжении рассказывается. Откуда, как ты думаешь, появились гоблины?

     — Давай не будем играть в угадайку, — поморщился я, вспоминая, что Бинкс действительно никогда не отказывался отвечать на вопросы. И рассказывал в эти моменты действительно интересно. просто спать на его уроках было более… привычнее, что ли. Может быть и зря. — Соглашусь, я — хреновый ученик, ты прав и все такое. Что там с сопряжением, гоблинами, и как это относится к нашей ситуации?

     — Хорошо, что ты это осознаешь, — все еще недовольно произнес Дамблдор. Видимо, я его все-таки задел той фразой, про директорство. — Сопряжение Сфер — это глобальное событие, произошедшее несколько тысячелетий назад, в эпоху Титанов. Если представить наш и другие миры как сферы, плывущие в межмировом хаосе как по волнам — какой-то катаклизм, похожий на шторм, начал сталкивать их между собой. Тогда Сопряжение затронуло целую вереницу миров, отчасти смешало их границы, сделало их на короткое время легко преодолимыми. Тогда же в наш мир пришло множество разумных и не очень существ. Кое-кого человечество вместе с богами едва выдворили обратно… Ну а кто-то прижился здесь, вроде гоблинов, кентавров и прочих. Кстати говоря, удивительно, что маглы вплотную подобрались к этому явлению, используя только опосредованные знания о взаимодействии элементарных частиц в результате колебаний и взаимодействий квантовых струн…

     — И как это касается нас? — прервал я явно увлекшегося директора. Мне квантовой физики и от Квиррелла было достаточно.

     — Прямым образом, — немного огорченно, что я не захотел слушать, ответил Альбус. — Те твари, которых ты описал — Шогготы. Они были выведены еще одной расой, которая попала в наш мир в результате сопряжения сфер. Как и еще одна — их противники. Там вроде как война многолетняя была... Но это все не важно, важно то, что это место, где вы побывали — это не обычная лакуна, естественное образования связи магловского- и магического миров, а реликт конъюнкции — "болус". Остаток чужого мира, который не исчез после Сопряжении Сфер — а так и остался, имея всего одну точку привязки с нашим миром. Именно поэтому портал и сработал. Протащил вас сквозь игольное ушко этой связи. Тут, я подозреваю, похожее место.

     — Так значит, портал должен был сработать, — задумался я. — А почему тогда…

     — Потому, что здесь есть кое-что еще, — пожевал губу директор. — Какой-то объект, мешающий созданию туннеля. Артефакт, или что-то в этом роде. Я увидел его действие через очки.

     — Тогда отлично, ломаем его и сваливаем отсюда, — вскочил я со стула. — Куда идти?

     — Направление я сохранил, но есть еще одна проблема, — произнес Даблдор. — Я уже видел эти надписи, которые создали портал на диадеме.

     — И что с ними?

     — Помнишь зверодемонов? — напомнил тот о мерзких личинках и прочей нечисти, что притащил Волдеморт в подземелье. — Ну и тварей в том городе, о которых ты рассказывал? Кальмара в пещере?

     — Да такое, пожалуй, забудешь… — передернуло меня. — Ты это к чему?

     — Я думаю, что здесь обитает что-то пострашнее, — хмуро произнес Дамблдор. — Эти символы на портале — язык их хозяев. Демонов Лэнга.

     ***

     — Хорошо, — продолжил я наш разговор, после того, как мы привели себя в порядок, достали метлы, и устремились в сторону неизвестного артефакта уже по воздуху на метлах. — А домовые эльфы?

     — А что с ними? — несколько удивленно ответил Альбус.

     — Они всегда были такими? — задал я мучающий меня вопрос. — Я так понимаю, они тоже пришли в наш мир, после сопряжения сфер.

     — Не знаю, — пожал плечами тот. — Но мне кажется, что да. Их изначальный мир был уничтожен в результате этого слияния, а чистая магия нашего мира им не подходит. Только та, что была как-то преобразована.

     — Я имею ввиду, они всегда так выглядели? — немного уточнил я свой вопрос. — Я встречал и другое описание в книгах. Сильные маги, остроконечные уши, высокие…

     — Это действительно все, что тебя сейчас интересует? — развеселился Дамблдор. — Не уверен, что знаю правильный ответ. Но мне кажется, что ты смешал в кучу Высших эльфов, дома Фейри и домовых эльфов. Если так интересно, спроси лучше у Бинса.

     — Учту, — хмыкнул я. — Тогда другой вопрос: о чем вы говорили с Реддлом? Вернее, с химерой.

     — Этот дубликат много о чем говорил. Например, о вашей сделке. — исчезло веселье с лица старого мага. Он явно не хотел об этом говорить.

     — Мы оба знаем, что это была всего лишь попытка внушить недоверие, — парировал я. — А вот ваша история, похоже, немного глубже, чем все знают. Он явно тебя недолюбливает не просто так. Когда мы встретимся с ним снова, было бы неплохо мне знать, почему именно.

     На несколько минут между нами повисло напряженное молчание, прерываемое только свистом ветра. Мы летели практически у земли, так как чем дальше в небо поднимались — тем сильнее становился явно непростой ветер, закручиваясь в вихри, сбивая метлы с курса и начиная болтать их в разные стороны.

     — Хорошо, — наконец произнес Альбус, и с видимой неохотой продолжил. — Том был моим учеником некоторое время. Первым — и последним.

     — Да у тебя талант, — присвистнул я. — Дружба с Грин-де-Вальдом. Ученичество "Темного лорда". А ты точно светлый маг?

     — Первую ошибку я уже исправил, — потемнело лицо Альбуса. — Исправлю и вторую. И я не учил его темной магии.

     — А чему учил?

     — Всему, что должен знать порядочный маг, — ответил тот. — Я с первой нашей встречи понял, что в нем сидит тьма. А также то, что его ждет великое будущее. По-этому, всеми силами старался направить его по нужному пути. К сожалению, слишком поздно понял, что тот давно уже выбрал свой и не собирается с него сворачивать.

     — Ну, не буду тебя утешать, но вряд ли из него получился бы ангелок в любом случае, — хмыкнул я, вспомнив оригинальную историю и воспоминание Слизнорта. — Такое уже не исправляется.

     — Том не всегда был таким, — с сожалением, произнес старый маг. — Несмотря на все недостатки, каждый больше всего достоин любви. И именно ее отсутствие сделало его тем, кем он стал.

     — Возможно, — не стал спорить я, хотя было у меня подозрение, что Реддл таким всегда и был. По крайней мере, когда они встретились с Альбусом — уже точно. Возможно, если бы не приют, история повернулась бы подругому. Но рассуждать об этом сейчас бессмысленно. — Мне другое интересно. Он что-то еще говорил про демонов. Причем, не тех, что в пещере, а твоих. Не расскажешь?

     — Нет. — коротко ответил Дамблдор и замолчал. В целом — я и не рассчитывал на ответ, хотя и было любопытно, что такого наделал Альбус. С другой стороны — самое главное я итак узнал.

     — Ну и ладно… смотри, там вроде бы что-то виднеется, — первым увидел я черную точку на горизонте. Судя по размеру и расстоянию между нами, это что-то очень большое. — Это здание?

     — Нет, — еще больше нахмурился Альбус, всматриваясь вдаль через свои артефактные очки. — Это разновидность зверодемонов, Ур-браш. Огромное, но глупое создание, размером с великана. Вот только похоже, он там не один…

     Но я уже и сам видел выплывающие из-за барханов новые точки.

     — Мордред… ну, я и не думал, что будет так просто.

     «Политика — это война без кровопролития, в то время как война — это политика с кровопролитием.» (C) Мао Цзэдун

     ***

     — Какой план? — спросил я Дамблдора, оценив орду самых разнообразных демонов, когда мы подлетели чуть ближе. Помимо трех громадных уродливых серых обезьян с отвислыми губами и сплюснутыми носами, которые сгорбившись топали впереди, орда тварей имела в своем составе и других не менее «приятных» созданий. Гигантские кузнечики с могучими челюстями и хвостами-лезвиями, передвигающиеся громадными прыжками.

     Какие-то похожие на «Чужого» твари, быстро перемещающиеся по песку на четвереньках. Зеленые ящеры, периодически вспыхивающие яврким огнем. Большие черные сколопендры, скорпионы, совсем уж неописуемые мутанты… Завершала картину туча лысых мартышек с чернильно-черной чешуйчатой кожей, невероятно длинными когтями и перепончатыми крыльями, которые завидев нас устремились вперед, обгоняя толпу звердемонов… или как их там.

     — Воспользуемся преимуществом в скорости, — наконец ответил директор, в задумчивости зависший на одном месте. — В прямое столкновение вступать нет смысла, растянем их по цепочке, нанося удары по передней фаланге. Но сперва разберемся с птицами Лэнга.

     — Не очень то похожи они на птиц, — с сомнением произнес я, поглядев на подлетающих тварей. Уже за несколько сотен метров были слышны их мерзкие крики и видны оскаленные пасти. — По мне, они больше на летучих обезьян похожи. Только уродливых.

     — Это не просто птицы, а «птицы Лэнга», — пожал плечами Альбус, доставая палочку. — Какая земля, такие и птицы. Одни из тварей Кадаф. Но ты конечно же можешь попробовать найти «Золотую шапку». Правда я сомневаюсь, что где-то тут есть дорожка из желтого кирпича…

     — Главное, чтобы не оказалось Бастинды, — хмыкнул я, поняв отсылку и также достал оба концентратора, приготавливаясь к сражению. — Есть у них слабые места?

     — Помимо светлой магии… — задумался старый маг. — Возможно огонь, но я не уверен. Никогда не думал, что мне понадобятся эти знания. Тварей Лэнга уже несколько тысячелетий никто не видел. По крайней мере в таком количестве.

     — Чудно, вот повезло, — отозвался я, а дальше стало совсем не до разговоров.

     Оскаленные пасти, мерзкие крики и вонь. Первую волну обезьян-мутантов мы встретили залпами огня. Багровый огонь смешался с белым, огненной волной проходя по рою демонических «птиц», подчистую сжигая первые ряды, и поджигая спрятавшихся за собратьями.

     Белый огонь Альбуса был более эффективен, практически сразу превращая отвратных созданий в пепел. Но и модифицированное инсендио хорошо справлялось, прожаривая вопящих мартышек до хрустящей корочки.

     Куча обугленных тушек покрыла песок, и количество их все прибывало и прибывало, пока не осталось никого из первой партии. Да. Мы уничтожили не всех, так как мерзкие, но совсем не тупые создания в основе своей все еще витали над головами основной толпы, совершенно не стремясь оказаться первыми.

     Те, что прилетели к нам были самыми нетерпеливыми. Вот и поплатились.

     — Expulso duo! — устремились сразу несколько лучей по направлению к наиболее быстрым «кузнечикам», чередой взрывов уничтожая группу демонических созданий разметав их ошметки по песку вокруг.

     — lux pila, — спокойный голос Альбуса вызвал гигантский светящийся шар, похожий на перераздутый люмос, который соприкоснулся с тушей одного из гигантов, а затем разорвал того изнутри, чуть не изгваздав меня в ошметках, барабаном застучавших по пленке щита. Вот тебе и светлая магия… Впрочем, я умею не хуже.

     — Defluxiones triplex!!! — ветвистая молния ударила в голову гиганта, преодолевая естественную броню и раскалывая ту как гнилой орех и прожаривая содержимое черепной коробки… Но тот, в начале пошатнувшись, и дальше зашагал как ни в чем ни бывало. Даже выражение тупой морды не изменил, хотя вместо мозгов у того было только спекшееся нечто. — Что за…

     — Отходим, — прервал меня голос Дамблдора, который напоследок запустил еще одну волну белого пламени в подобравшихся близко обезьян, и развернул метлу в сторону.

     — Понял, — отозвался я, запустив еще несколько бомбард по казавшихся наиболее уязвимыми кузнечикам. И также на полной скорости последовал за ним, отлетая все дальше от приближающейся толпы.

     — Дальше действуем также, только в этот раз попробуй что-то другое, видимо Ур-браш не восприимчивы к стихийной магии.

     — Ты видел? Я ему мозги поджарил! — не мог я поверить, что одно из моих сильнейших заклинаний не принесло особого ущерба гиганту. — А он даже не почесался…

     — Я давно заметил, что и некоторым людям их отсутствие вполне не мешает продолжать существование, а ты говоришь о демоне, — произнес Альбус. — Кстати говоря, еще в пещерах хотел спросить, почему ты не используешь магию тьмы? Они к ней также уязвимы, как и к свету.

     — Есть свои… причины, — не захотел я рассказывать о проблемах с Тьмой временному союзнику.

     — Ясно, — странно взглянул на меня директор. — А магия света? Ты, вроде бы спрашивал у меня учебники.

     — Сорок секунд, — нехотя отозвался я. — Дальше буду восстанавливаться. Причем долго, без связи с источником.

     — Плохо, — помрачнел директор, оглядываясь на не сильно уменьшившуюся толпу демонов, которые без устали двигались в нашу сторону. — У меня осталось чуть больше половины резервов.

     — Может быть просто улетим? — предложил я вполне очевидную мысль. — Нам ведь нужно просто добраться до артефакта.

     — В целом ты прав, — согласился Дамблдор. — Но я не знаю, что ждет нас впереди. Оказаться между двух противников — это последнее, что я бы хотел.

     — А слабые стороны? Ты вроде бы знаешь что-то об этих тварях, — спросил я его, принимая аргументы. — Эти… «птицы» уязвимы к огню, а остальные?

     — Если бы я знал, то сказал бы сразу, — с укоризной поглядел на меня директор. — Против демонов одинаково хороши свет и тьма, а дальше уже смотря по конкретным видам. Птицы Лэнга наиболее распространенные разновидностей демонов, поэтому о них известно побольше. Ур-браш, Ш’ары, Зуннабьяны и прочие обитатели Бездны — у каждого свои слабые стороны. Попробуй разные чары, что-то да сработает.

     — Отличный совет, — хмыкнул я, понимая, что так могу до посинения кидаться разными чарами в этих тварей, тратя драгоценную энергию.

     — Другого у меня нет, — пожал плечами Альбус.

     ***

     В итоге мы все же справились. Потратив практически всю магию, пару раз побывав на волоске от того, чтобы стать закуской для жвал, клыков, присосок и прочего… Но справились.

     Твари оказались не настолько тупыми, как можно было предположить. А, может быть, мы несколько расслабились, выбив всех летающих демонов и безнаказанно расстреливая боевыми чарами эту толпу уродцев. Но в очередной раз сблизившись, едва не попали в ловушку.

     Как оказалось, передвигались демоны не только по воздуху и по песку. Под песком также таились невидимые до поры чудища, став для нас неприятным сюрпризом.

     Огромные, похожие на чудищ из фильма «Дрожь земли» твари в один момент выпрыгнули из песка прямо под нами, заставив уйти свечкой вверх, где уже поджидала куча мелких, не особо заметных снизу мух-переростков. Причем, эти паскудные создания как-то очень быстро заставили просесть все магические щиты, облепив их словно пчелы улей.

     Проблема была в том, что одновременно сжечь их и держать защиту бы не получилось, так что единственным выходом было поливать друг-друга огнем, уничтожая мелкую погань вместе со щитами. И метлами…

     То, что защитные чары метлы выдохлись, а сам артефакт начал гореть — я заметил слишком поздно, уже теряя высоту и падая прямо в пасть одному из нескольких подобий Сарлакка, который вытянул вперед несколько змеевидных отростков, чтобы точно меня схватить.

     Не дал мне повторить судьбу одного известного мандалорца Дамблдор, который успел сориентироваться и схватить меня за ногу, сжав ее совсем не стариковской железной хваткой. Однако, у того метла также оказалась повреждена, так что мы все еще продолжали снижаться…

     — Держи меня, Альбус! Fiendfyre!!! — риск оказаться съеденным заживо быстро сломал собственные запреты на использование темной магии, и две ревущие струи багрово-темного огня валом разошлись от меня в разные стороны, превращая и так горячую пустыню вовсе в филиал огненного ада.

     — Кх-хи-и-аа-а — запищали высунувшиеся слишком сильно демоны, пытаясь убраться обратно в песок. Однако, не смотря на кажущееся родство, жадное пламя вцепилось в свою добычу, продолжая сжигать монстров даже под песком.

     Крутанувшись вокруг собственной оси, я, пока еще оставались силы, направил огонь в сторону оставшихся демонов. Метла Альбуса стала двигаться какими-то рывками. А сам Дамблдор, пытаясь управлять ею, болтал меня в воздухе словно пытаясь вытрясти. Я же, сжав зубы, изо всех сил пытался удержать контроль над заклинанием, которое, как дикий зверь, норовило сбросить воображаемый поводок и развернуться уже ко мне, чтобы пройти по соединяющему нас энергетическому каналу и выпить досуха, затем превратив в пепел.

     — А-а… Мордред…. — спустя несколько секунд, показавшиеся мне вечностью, и Адское пламя преодолело естественную защиту самых крупных демонов, и жадно начало глодать мгновенно вспыхнувшую плоть. Все, больше тварей в обозримом пространстве не было, помимо догорающих остатков.

     Еще одна секунда практически натуральной пытки, и я с огромным трудом погасил собственноручно вызванное пламя, убрав его туда, откуда оно пришло. Все тело ломило от прошедшей через него бури энергии. Магической силы в источнике осталось совсем ничего, на пару Бомбард, не более.

     И в этот момент Альбус решил предупредить.

     — Мы падаем, — произнес он как-то слишком спокойно — и тутже мы словно парочка сбитых летчиков понеслись вниз к песку. Правда, тот успел наколдовать какой-то мягкий матрас, на который мы в итоге с размаху и приземлились.

     ***

     — Ну вот видишь, не все так плохо, — произнес директор. — Мог бы сразу использовать тьму, она такая же как и свет по силе. Где-то даже превосходит.

     — Странно это слышать именно от тебя… — повернулся я к Альбусу, увидев вместо привычного старческого лица черную пасть с игольчатыми зубами, тут же растянувшуюся в ехидной ухмылке. — Б***ть!!!

     Отскочил я от Темной твари, на остатках сил ставя перед собой самый мощный из щитов…

     — С тобой все впорядке? — голосом Альбуса произнесла тварь, деловито вытаскивая все еще вращающийся глаз, повисший на тонких нитях сосудов и с мерзким скрипом протирая его платочком…

     -Подожди секунду… сгинь, — скривился я, сквозь боль в голове восстанавливая оклюментный барьер. Стоило это сделать, как я обнаружил недоуменно смотрящего на меня директора, который протирал артефактые очки. — Все в порядке, старик.

     Проговорил я хриплым голосом, унимая колотящееся сердце и доставая из подсумка восстанавливающее зелье.

     — Что-то не заметно, — хмыкнул директор, впрочем, тему развивать не стал, за что я был ему крайне признателен. -

     — Что дальше? — спросил я у него. — У меня есть одна запасная метла, но, боюсь, еще одну такую войнушку мы не переживем.

     — Да, нам нужно восстановиться, и немного отдохнуть, — признал Альбус, приводя себя в порядок заклинанием. — У меня также есть еще одна… Вот только как показывает практика, в небе тут может быть настолько же опасно, как и на поверхности. Впрочем, у меня вроде бы было кое что…

     Он залез в безразмерный карман, что-то там сосредоточенно выискивая. Затем, вытащил оттуда маленькую фигурку и, размахнувшись, кинул поодаль от нас, отменяя заклинание уменьшения. Фигурка быстро начала расти, превращаясь…

     — Это что, танк?! — с удивлением смотрел я на все увеличивающийся в размерх громадный танк, больше похожий на гусеничный сухопутный корабль с нацисткой символикой, а также надписью «Ratte» на правом борту. И он действительно был огромный, длинной больше тридцати метров и высотой с двухэтажный дом, окруженный пулеметами и стволами зениток. На верху особо выделялась монструозная на вид пушка.

     — Один из образцов сплава магии и технологии, которые использовал Геллерт в войне. Собственно в основном для того, чтобы пробить защиту укрепленных поместий. — сказал Альбус.

     — А почему ты не использовал его против демонов? — недоуменно спросил я. — Эта штука бы нам точно пригодилась!

     — Он слишком неповоротлив, — покачал головой директор, что-то выводя волшебной палочкой. — Да и управлял им обученный персонал в несколько десятков человек. Я захватил его, чтобы разобраться, как устроен, но как-то руки не дошли. Сейчас посмотрим…

     После очередного пасса, двигатель огромного железного устройства вдруг хлопнул, сзади вышла струя черного дыма, и мотор начал гулко тарахтеть со звуками, похожими на набирающий скорость поезд. Сама сухопутная баржа мерно затряслась под этот звук. Гусеницы пришли в движение, и танк двинулся вперед, не дожидаясь нас.

     — Так и было задумано? — спросил я у директора, который уже доставал запасную метлу.

     — Не совсем, — ответил старик, взлетая и направляясь к крыше этого сооружения.

     — Ясно, — я тоже поспешил вытащить из сумки запасной «чистомет», спустя минуту уже приземляясь на площадке, между зенитных орудий. Дамблдор уже с удобством расположился под зонтиком на удобном кресле, доставая из кармана термос с чаем, или чем-то еще, и прочие запасы, очень похожий в этот момент на простого дедушку на отдыхе. Если не учитывать, что мы находились непонятно где, посреди пустыни, среди орд демонов и ехали на огромном немецком танке.

     — Сюр какой-то… — помотал я головой, на всякий случай проверяя оклюментные щиты. Но они были в порядке.

     — Что? — поднял бровь Дамблдор, макая в стакан какое-то печенье.

     — Да нет, ничего, — трансфигурировал я себе похожее кресло, опускаясь на него. Следовало бы озаботиться еще защитой. Вряд ли даже те подземные черви прокусят несколько слоев брони, но вот с воздуха могла прилететь еще какая-нибудь хрень. Так что потратил едва накопившуюся энергию на создание еще одного слоя защиты, вдобавок к поставленной директором. — Так, я кажется не расслышал, где ты взял такой танк?

     — Потому что я и не говорил, — спокойно ответил директор, и замолчал, наслаждаясь чаем. Я также достал приготовленные Кричером припасы. Есть не особо хотелось, но организм требовал энергии, во всех смыслах.

     — И все же, — продолжил я, видя, что тот не собирается отвечать. — Может быть расскажешь что у вас там произошло с Геллертом?

     — Не имею ни малейшего желания, — отозвался старик.

     — Хотя бы в общих чертах, — было любопытно мне. — К тому же, я уже говорил, что в том месте мы находили остатки немецкой техники. Значит, Грин-де-Вальд тоже интересовался подобными местами.

     — Геллерт всегда интересовался тем, что способно дать преимущество, это не новость, — фыркнул Альбус. — Но не думаю, что тот как-то связан с демонами. Даже он понимает, что это очень глупая затея. Смертельно глупая. Скорее всего их заинтересовал тот минерал, устойчивый к магии. Ну и остатки цивилизации, следы которых ты видел в древнем городе.

     — Может быть, — пожал плечами я. — А может быть и нет. Ты же лучше его знаешь, как никак были друзьями. Может быть он что-то говорил про это.

     — Были, когда-то. Но язык дружбы — не слова, а смыслы, — посмотрел на меня Альбус с раздражением. — У нас была общая идея, пути к которой разошлись, вот и все.

     — Всеобщее благо? — хмыкнул я.

     — Именно оно, — произнес директор. — Ты говоришь так, как будто это что-то плохое.

     — Да нет, — подумав, ответил я. — Просто не особо достижимое, а по-этому глупое.

     — То-есть, по-твоему мечты это глупость? — иронично проговорил он. — Не слышал ничего более категоричного.

     — Нет, но Грин-де-Вальд казалось бы упорно шел к этой «мечте», и вот к чему это привело, — вывернулся я из словесной ловушки.

     — Геллерт, в отличие от меня, видел «Всеобщее благо» как магократию, причем с собой во главе, — с сожалением, произнес директор. — Только я увидел это слишком поздно. Да, маглы опасны, старые порядки также не совершенны… Но попытка порабощения с возникновением единого магического сословия, гораздо более опасна, чем обыкновенный присмотр и контроль. В конце концов, это бы не привело ни к чему хорошему и для нас. Ассимиляция — это естественный процесс, который не остановить.

     — То есть, по твоему, маги в будущем ассимилируются с простецами? — хмыкнул я, мало представляя такой исход.

     — Как я и говорил, это естественный процесс, — ответил Альбус. — Может быть через двести, пятьсот, или тысячу лет — но это случится. Вопрос в том, как именно это произойдет. Нельзя отгородится стеной Статута, и надеястья, что все останется как прежде. Наши миры тесно связаны, гораздо теснее, чем многие думают.

     — А что на счет… БАХ!!! — откуда-то снизу раздался мощный удар по железу, а поверхность песка забугрила вокруг нашего железного корабля.

     — Оставим истории до следующего раза, — произнес Дамблдор, со вздохом разочарования вставая с кресла.

     — Нда, пожалуй, — повторил я его действия, всматриваясь в бурлящий под нами песок. Было такое ощущение, что это не совсем те твари, что пытались меня сожрать в прошлый раз. А что-то явно покрупнее.

     «Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на неё, это было бы позволено.» (C) Франц Кафка

     ***

     — Это что еще за мутанты?! — ошеломленно смотрел я на гигантских песчаных червей, которые периодически вылезали из-под песка и пробовали на вкус высокие борта нашей «посудины». Словно какие-то рыбы они выныривали из глубины песка, и со скрежетом таранили прочный металл. Впрочем, в отличие от обычных червей, у них были небольшие лапки, которыми те пользовались для рывков.

     — Любопытно… — с интересом смотрел на порождений песчаной фауны Альбус. — Они одновременно похожи на магическую вариацию microchaetus rappi — гигантских африканских червей, и scincus scincus — пещаных сцинков… и тех и других я видел в песках Шумера, но это явно какой-то другой вид!

     — Это конечно очень интересно, но что мы будем делать? — спросил я Дамблдора, который вместо того, чтобы атаковать, просто наблюдал за несколькими таким тварями.

     — Я думаю… ничего, — ответил тот, поворачиваясь ко мне. — Не думаю, что четыреста миллиметров зачарованной брони по силам этим созданиям. Тем более, что сражаясь с ними мы потратим остатки сил, которые явно будут нужны в будущем. Наша цель — восстановиться, и быть максимально эффективными для сражения именно с демонами. В отличие от них, эти создания другой природы, и не нацелены нас убить. Я считаю, что поняв бесполезность попыток, они просто оставят нас в покое. Рано, или поздно.

     — Хорошо, — принял я его аргументы, хотя и уже хотел ударить каким-нибудь заклятьем. — Главное, чтобы вместе с ними не пришел кто побольше.

     И стоило мне сказать последнюю фразу, как звуки ударов о железо стихли, а песок прекратил свое беспрестанное шевеление вокруг гусениц огромного танка. И, казалось бы можно было расслабиться, однако интуиция вдруг засигналила о предстоящих неприятностях.

     — Ф-Ф-А-Х!!! — взметнувшийся вверх столб песка предзнаменовал, что интуиция не ошиблась в своих оценках. Огромная… по настоящему огромная голова, отдаленно похожая на голову дракона вылезла вверх, взметая взметая вверх тонны песчинок, и безошибочно уставилась на медленно дрейфующее творение немецких гениев.

     Глаз у чудовища не было, их заменяли темные пластины над гигантской пастью, однако складывалось полное ощущение, что он смотрит именно на нас.

     

     — Что?! — воскликнул я, в ответ на укоризненный взгляд из-под очков-половинок.

     — Ничего, просто… помолчи пожалуйста, в следующий раз, — отвернулся директор, посылая сразу несколько диагностических заклинаний. — Некоторые мысли, лучше не озвучивать. Тем более, в таких местах.

     — Ты всерьез думаешь, что это я это призвал? — недоуменно произнес я, также посылая в сторону песчаного дракона несколько заклинаний. — Тогда… выход отсюда, миллиард галлеонов, решение от всех проблем!

     — Боюсь, это не так работает… — пробормотал Альбус, в то время, как исполин, с легкостью разрезая толстыми наростами песок, двинулся в нашу сторону. Директор же в этот момент, кажется, разбирался с чарами, наложенными на творение Грин-де-Вальда.

     — Что будем делать? — вновь спросил я старика, немного занервничав. Наш танк был этому подобию драконов на один укус. Логичнее всего было бросить его, и улететь. Не знаю, как уж эта тварь ориентируется в пространстве, но по воздуху было больше шансов оторваться, чем на неповоротливой посудине.

     — Постой здесь, — наконец прекратил волшбу Альбус, довольно быстро для своего возраста метнувшись к люку на верхушке танка. — Я сейчас.

     — Всмысле… — не понял я, — а мне что делать?

     — Попробуй навесить на него маячок, и немного задержать… — донеслось уже из глубины машины, затем Дамблдор скрылся внутри.

     — Маячок… задержать? — непонимающе переспросил я, уже в пустоту. — Мерлин… как?!

     Исполинская тварь и вправду не производила впечатление той, что нужно как-то привлекать. Приоткрытая пасть с несколькими рядами огромных зубов направлялась четко в нашу сторону, оставляя загадкой, насколько большой является уже все тело. Приостановить такую, или, хотя бы, отвлечь — я не очень понимал как можно это сделать. На всякий случай, я достал метлу, положив ее рядом с собой. Не знаю уж, что задумал старик, но запасной выход точно не повредит.

     — Задержать, значит… — пробормотал я, прогоняя по жилам едва восполнившуюся энергию. — Хорошо. Bombarda Maximа, triplex!

     Звенящее от налитой в него силы заклятие бомбарды пробило устремилось к пасти чудовища, залетая прямо в пасть монстра, и…

     — П-ш-ш… — струйка дыма, едва заметная с этого расстояния, дала понять — что дела идут куда-то не туда. Мне кажется, монстр даже не заметил мое заклинание… впрочем, немного ускоряясь.

     — Альбус, это не так просто…corvus!!! — в сторону пасти с громким хлопком устремилась настоящая туча черных, похожих на стрелы. В мгновение ока преодолев быстро сокращающееся между нами расстояние, они темной мошкарой облепили всю морду дракона, увязнув в естественной броне. — Creptius!

     Сразу после фразы — активатора, сотни птиц, врезавшиеся в пластины на месте глаз, предусмотрительно захлопнувшей свою пасть твари, с жутким криком подорвались с мощностью пары десятков бомбард, заставив морду чуть дернуться, но все так же двигаться в нашем направлении. Только чуть более устремленно.

     — Альбус! — уже закричал я, поняв, что обычные чары будут также бесполезны против песчаного дракона также, как и против демонов. А расстояние между нами сокращалось с неумолимостью несущегося по рельсам состава. — Что бы ты ни хотел делать, сейчас самое время!!!

     Вновь, словно по запросу, после моих слов, до этого стоящее неподвижно дуло главного калибра вдруг пришло в движение. А я понял, что задумал Дамблдор. Если у танка остались те артефактные снаряды, которыми Геллерт вскрывал защиту поместий, сейчас самое время было ими воспользоваться. Вот только я стоял у самого ее конца…

     — Дьявол!!! — бросился я в сторону, а затем — разрывающий барабанные перепонки выстрел на секунду вывел меня из реальности, одним звуком перегрузив защитные артефакты.

     — Бам!!! — уже приглушенный артефактами взрыв черным столбом взметнулся вверх на месте монструозной морды. В разные стороны разлетелась вязкая клейкая жижа, плавя песок словно кипяток снег.

     Булькающий вопль пораженного чудовища, инфразвуком разнесся, казалось, по всей пустыне. Затем взметнувшаяся вверх стена песка скрыла его с головой, а огромная перемещающаяся в сторону от нас гора ознаменовала то, что в схватке между союзом магии и технологии, а также мутировавшей фауной — победило первое.

     На самом деле, удивительно… Я уже был готов улетать отсюда со всех ног. Гордость — гордостью, но, как я и учил детишек, есть схватки, которые лучше избежать, чем принимать вызов. Правда, Альбус, похоже, считал иначе.

     — Ты успел навесить маячок? — первое, что спросил старик, вывалившийся из люка. Волосы его торчали в разные стороны, мантия была грязной, да и на лице осталось немного сажи. Сейчас, он был больше похож на старого трубочиста, чем на уважаемого мага. Впрочем, бытовая магия творит чудеса. Один взмах палочкой, и серая мантия вновь стала серой и будто только что отглаженной.

     — Кх-м… да, — поперхнулся я в кулак от вида директора. Маячок я успел навесить еще в самом начале, и заклинание показывало, что гигант быстро удаляется с места короткого боя. Видимо, ему не очень понравились артефактные снаряды.

     — Хорошо, — невозмутимо продолжил маг, проверяя округу, и вновь воссоздавая себе кресло, вместе со всеми атрибутами. — А сейчас, нам нужно все-же немного отдохнуть.

     — Как скажешь… — ответил я, все еще немного шокированно. Чем больше я узнавал Альбуса, тем больше я его не понимал его спокойстви. Тот, на моей памяти, только один раз изменил своей привычке, и то, когда мы попали сюда. Разве что витиеватые речи сменились короткими и емкими словами по существу. Интересно, это потому, что стихия света так влияет на сознание, или он часто бывал в таких ситуациях…

     ***

     Чадя едким дымом, гигантский железный корабль, оставляя за собой бугры от гусеничных пластин, медленно перекатывался через море песчаных барханов. Со стороны, он действительно был похож на немного странный огромный баркас, преодолевающий застывшие волны песка.

     Небо, хмуро затянутое низкими облаками, практически не пропускало солнечного света. Так что вокруг весь ландшафт представал однообразно грязно-желто-серым.

     Солнце клонилось к закату. Его багровые отблески изредка пробивались сквозь облака, красными вспышками появляясь на небосводе и тут же исчезая в плотной завесе сменяющих друг-друга серых овалов. Иногда, между облаков проскальзывали красные молнии, далеко по пустыне разнося свои рокочущие разряды.

     На железном плато, между ощерившихся в устое небо стволов зенитных орудий вдаль всматривались двое магов, неуловимо похожих, но все же настолько разных, насколько могут быть разными уголь и снег.

     — Скажи мне, сколько зелья удачи ты использовал? — мрачно произнес Дамблдор, смотря на видневшуюся вдалеке темную стену песка, которая приближалась к нам с неумолимостью горного обвала. Появившись как маленькое темное облако на горизонте, оно за считанные минуты разрослось до вала темного песка, от которого мы бы может быть и успели убежать, но к несчастью, пустынная буря шла именно с той стороны, где находился неведомый артефакт.

     — Пузырек, всего на шесть часов, — удивился я вопросу. До этого директор и вовсе молчал. То ли медитируя, то ли просто не хотел отвечать на мои вопросы. Возможно, верно и то и другое. Впрочем, я также не особо настаивал, пытаясь восстановить как можно больше магической энергии.

     Демоны нам больше особо не докучали. За несколько часов путешествия, нам попалось всего несколько маленьких групп, которые быстро стирались в пепел совместными усилиями. Немалую помощь в этом оказывали и установленные на танк орудия. Артефактные пули, как оказалось, вполне себе действовали и на демонических отродьях. Другая местная фауна и вовсе исчезла, то ли взяв пример с песчаного дракона, то ли поняв бесплодность попыток пробиться через зачарованную сталь. Под конец Дамблдор и вовсе, казалось, задремал, открыв глаза только после того как полный внизу изменился на горячие потоки воздуха, что предлекри появление бури.

     — Ясно, — коротко ответил Альбус.

     — Ты думаешь, что это из-за Феликса? — скептически произнес я, подумав, что если где и было обратное действие «неудачи», так это в момент, когда я, не разобравшись, пошел к Альбусу предъявлять претензии о книге. Ну и, разумеется, вишенкой на торте стало попадание в очередное закрытое пространство из-за ловушки Волдеморта.

     — Не знаю, — пожал плечами маг. — Но очень похоже на то. Выглядит так, что ты буквально притягиваешь неудачу.

     — Вообще, мы оказались здесь, после того, как ты разрубил диадему, — указал я на очевидный факт. — Так что не стоит все сваливать на меня.

     — Возможно, — невозмутимо продолжил директор. — Я действительно не заметил ловушку Тома… Но удача, как и ее обратная сторона, может влиять и на тех, кто рядом с тобой. И чем больше ты влияешь на окружающих, тем больше и влияние неудачи.

     — Отлично, — хмыкнул я. — Давай теперь все сводить к удаче…

     — Ты не так понял, Сириус, — взглянул на меня Альбус. — Я не говорю, что все, что происходит с нами — это действие Феликса. Но нельзя не принимать во внимание этот факт. Обычно, если результат был достижим и собственными силами, или не так важен, или зелье просто натолкнуло на удачную мысль, то общий «запас удачи» с лихвой покрывает заем. Но, если результат был по-настоящему силен… Скажи, твоя цель, достиг ли ты ее?

     — В целом… да, — припомнил я сформулированный самому себе запрос.

     — Ясно… А как именно судьба преподнесла тебе подсказку? — продолжал задавать вопросы Альбус. — Это было воспоминание, видение, или, может быть удачная встреча?

     — Скорее, ответ свалился на меня сам, — хмыкнул я, вспоминая удар книгой по голове. — А это важно?

     — Да. Надеюсь, ты не загадал слишком многого, — еще больше помрачнел Дамблдор, затем начал собирать разложенные на столе вещи. — Собираемся. Это явно Самум, попробуем переждать его внутри. Я включу защиту на максимум, но будь готов ко всему.

     — И это все? — озадаченно спросил я его. — К чему ты вообще завел этот разговор, раз все понял сразу?

     — Я понял не все, — соизволил ответить мне директор, наколдовывая дополнительную защиту от ветра. Песчинки также во всю бились в мой щит, выставленный артефактом. В отличие от меня, Альбус артефактами вообще не пользовался. Разве что кроме меча Годрика.

     — И?

     — Когда ты заявился ко мне в кабинет с претензией по той книге, я подумал, что твоя цель заключалась именно в ней. Это вполне достижимая цель, тем более, что копия ее уже была в библиотеке. Но это была не она, верно? — спросил меня директор. — Значит, я не учел обратное действие Феликса в своих расчетах, вот и все. Иначе вообще не взял бы тебя с собой.

     — Ну…

     — Сейчас уже ничего не поделаешь, — продолжил Альбус, открывая люк. — Но я искренне надеюсь, что ты действительно не загадал ничего невыполнимого. Иначе, велик шанс нам вообще отсюда не выбраться. По крайней мере тебе.

     Дальше он просто спрыгнул вниз, в прямом смысле уйдя от продолжения разговора.

     — Очень обнадеживает, — произнес я, когда мы оказались внутри. Спустившись по длинной лестнице, я с недоумением смотрел на вполне себе просторное помещение, размерами с хорошую квартиру, освещенное артефактами. Тут же была небольшая кухня, смотровой отсек, пульт… явно раскуроченный взрывом, и еще одна дверь, по расположению похожая на дверь в хранилище боеприпасов и еще пара люков.

     — Не я решил поиграть с Фортуной, — сказал директор, присев за небольшой столик. — Как и игры со временем — это очень опасная затея.

     Внутри практически вплотную подошедшая буря чувствовалась не так опасно. Собственно, кроме небольшой вибрации корпуса внешних проявлений Самума не было больше никаких.

     — Судишь по себе? — намекнул я на его явно несоответствующий возрасту вид.

     — В том числе, — неохотно ответил Альбус, нажимая на какие-то уцелевшие кнопки, помогая себе бузинной палочкой, восстанавливая раскуроченное, после чего свет в помещении мигнул, и снова начал светить ярким светом. — Все, защита работает на максимум. Посмотрим, сколько хватит артефактов…

     — А что случилось с пультом? — спросил я его, переводя тему.

     — Здесь была защита от посторонних, — кратко прокомментировал он, а я понял, откуда те следы взрыва на его одежде. — Теперь осталось только ждать. Надеюсь, буря быстро утихнет…

     ***

     — wingardium leviosa… — уже несколько минут мы с Альбусом тренировались в чарах левитации, расчищая пространство вокруг занесенного песком танка. Не знаю, как на счет моих предсказаний, а Дамблдор точно накаркал, и буря не утихала практически всю ночь, превратив танк в блестящее на солнце зеркало.

     Никогда бы не подумал, что такое скажу, но я был рад, что на Грин-де-Вальда работали лучшие умы Германии, превратив эту кучу железа в настоящую мобильную крепость. Артефакты выдохлись за полчаса до конца бури, и за эти полчаса магический Самум стесал половину всей брони, наждачкой пройдясь по закаленной стали словно по простой деревяшке.

     Стволы зениток и пулеметы вообще словно корова языком слизала, навевая воспоминания о подобном вихре в горах Антарктиды. Только главный калибр, явно дополнительно защищенный из-за огромных нагрузок, остался на своем месте, лишь немного истончившись. Так что я был несказанно рад, что у Директора в кармашке завалялся этот танк. Впрочем, туда он и отправился. Дальше мы продолжили свой путь уже на метлах.

     Восстановить резервы мы уже успели, а метлы были не в пример быстрее, чем неповоротливый железный монстр.

     Сверяясь с «компасом», мы несколько часов в бодром темпе летели по неуловимо изменившейся пустыне. К счастью, демонов либо спугнула буря, либо они просто закончились, но по пути мы не встретили ни единой души. Но вот что-то интересное начало появляться довольно скоро.

     ***

     — Мне кажется, я уже видел подобное… — с искренним любопытством рассматривал светлый маг виднеющийся снизу город. Его квадратные, выстроенные словно по линейке строения лучами расходились откуда-то из центра, образуя идеальный круг с остатками явно высокой в прошлом крепостной стены.

     Строения были занесены песком и изрядно побиты временем. Некоторые здания были обрушены, за место некоторых зияли пустоты, однако сверху было явно видно, что это именно созданный по единому плану город, а не какие-то разрозненные дома из песочного цвета камня.

     — И где? — также рассматривал я остатки древних построек. Однако, больше всего меня занимал виднеющийся вдали темный объект, в направлении которого, видимо, мы и летели все это время. И он был похож на…

     — Это явно Шумерский город, — вслух размышлял директор. — Подобная архитектура, а также фауна характерны именно для них. Но я не слышал о том, что Шумеры пришли после Сопряжения Сфер… Тем более, что даже сейчас их потомки вполне себе обитают в лакуне междуречья. Так как же этот город оказался в этом демоническом боларе?

     — Возможно, это просто часть Междуречья? — предположил я. — После этого Сопряжения, оторвался как-то, как и та часть Антарктиды.

     — Ты не понимаешь, — отмахнулся от меня директор. — Согласно теории Эверта, при конъюнкции…

     — Ты прав, я не понимаю, — оборвал я опять пустившегося в дебри магической теории директора. — И если честно, мне даже не очень интересно. Но то, что я понимаю, так это то, что нам нужно скорее вернуться обратно. И если твоя стрелка не врет, нам вот в ту зловещую пирамиду.

     Показал я рукой на виднеющийся вдали выполненный из темного камня величественный храм, построенный из поставленных друг на друга параллелепипедов. Он был похож на странную пирамиду, только верхушка заканчивалась не треугольником, а ровным срезом.

     — Невежда. — припечатал тот, впрочем, отвлекаясь от разглядывания зданий. Мне показалось, или Дамблдор немного обиделся на то, что прервал его лекцию. Впрочем, он быстро сменил восторженное любование древностью на рабочий лад. — Это не пирамида, а зиккурат… Но ты прав, похоже, нам именно туда.

      Примечание:

      Спасибо за ваши оценки и комменты^_^ Не забывайте, что ваши сердечки продвигают вперед проду - следующая бонус глава после 700 сердечков)

      Ну и заглядывайте на бусти, там уже 38 глав, сслыка в шапке проФиля:)