Воистину, нет реакции положительнее, чем реакция Вассермана... Не того, умника, который генофонд изо всех сил экономит, свято уверовав в чистоту интеллектуального целибата, другого учёного мужа в виду имею.
Так вот - воистину, нет реакции положительнее реакции Вассермана. А вот об отрицательных реакциях мы слышим гораздо чаще, слышим и сталкиваемся с ними в своей заскорузлой повседневности, и не обращаем внимания на их вопиющую суть. А могли бы, но глаз замылен, острота восприятия притуплена так называемыми мерзостями жизни. А ещё это пролезшее с берегов Потомака чувство вселенского равнодушия к окружающим, называемое на западе стыдливым термином "незыблемость приватного пространства".
Вот и умирают у нас на улицах люди, которым не оказали помощь вовремя, не рискуя вмешиваться в личную жизнь внезапно упавшему на мостовую. Вдруг ему так нравится, а мы тут со своим участием лезем.
А помните, как в нашем далёком социалистическом детстве мы, ещё пацанами, старались или сами затащить в парадную замерзающего в снегу пьянчужку или рассказать о нём кому-то из старших? И бедолагу спасали, не давали умереть на морозе недостойно. Теперь не то. Родители без устали внушают своим чадам ценности свободного... от морали мира. Не подходи к упавшему, не спрашивай его ни о чём, это не твоё дело. Пусть сам решает свои проблемы. Современно, красиво и, как сейчас модно говорить, сексуальненько. Ну да, ещё забыл добавить ключевой термин. Толерантно, чтоб они так жили, как я просыпаюсь с похмелья!
Но существует и другая крайность - наследие того прошлого, из-за которого нас, будто последних лохов, развели демократы самой первой и самой мутной волны. Что я имею в виду? Да желание сунуть свой нос в любое отверстие, как говорится.
В начале давешнего лета моя сослуживица Надежда оказалась в Питере по служебной надобности. Как-то вечером возвращалась она из поездки в центр города на метро. Народу в вагоне не очень много было - мест свободных, как говорят, вагон, вот Надя и присела рядом с пожилой семейной парой.
На очередной остановке в вагон буквально влетело юное очаровательное создание лет семнадцати-восемнадцати. Девушка так и сияла от каких-то своих приятных переживаний. Она зацепилась нежной ручкой за поручень, и тут случилось то, что чуть не привело к вселенскому скандалу.
Коротенькая кофточка на молоденькой пассажирке задралась, оголив загорелый плоский живот. А стояла девчонка как раз напротив бдительных стариков. Бабуле будто нашатыря дали понюхать. Она так замотала головой, что со стороны можно было подумать - у неё кто-то завёлся на кожном покрове тела, скрытого одеждой, и пребольно это самое тело покусывает. Старушка наклонилась к мужу, и что-то злобно зашептала ему на ухо. Дед приподнял свой карающий взор, упёрся им в обнажённый девичий пупок и исполнился неистовой обличительной силы. Как на партсобраниях.
Он прокашлялся и, подождав, пока поезд замедлит ход, чтобы пассажирам стало лучше слышно его обвинительную речь, заявил на весь вагон:
- Довели страну, дерьмократы! Мыслимое ли дело, в общественном транспорте с голым БРУХОМ ездят!
Он именно так и сказал - "БРУХОМ". Вероятно, где-то на ветвях его генеалогического древа гнездились непримиримые Лукашенки.
Лицо девчонки пошло алыми пятнами. Хорошее настроение вмиг улетучилось. Она пыталась прикрыть живот пакетом, но тот, как назло, упал, и она столкнулась нос к носу со стариком, когда пыталась поднять непослушную полимерную паранджу. Дед обозлился ещё больше. Он привстал и начал призывать народные массы разделить с ним справедливое негодование:
- Товарищи! До такого позора я никак не планировал дожить, когда кровь проливал... на стройках коммунизма! Чтобы мне в метро двусмысленное ПУЗО демонстрировали? Нет такого в нашей Конституции!
Надя посчитала нужным заступиться за юное создание, которое готово было провалиться сквозь землю, только бы не слышать отвратительного визга ветерана. Моя знакомая неплохой психолог, умеет сгладить конфликтные ситуации, подобрав нужные слова. Она улыбнулась и сказала спокойно:
- Ну, что вы кричите? Посмотрите, какая красивая девушка перед вами. И по всему выходит, скромная. Вон, какая пунцовая стала от вашего крика. А живот видно - так это здорово. Значит, есть, что показать. Когда вы ещё увидите такое прелестное загорелое ПУЗИЧКО? И ничего в нём нет двусмысленного, кроме обаяния юности. Смотрите себе и радуйтесь.
Надя употребила именно этот симпатичный термин - "ПУЗИЧКО", чтобы контрастом сбить напор правдолюба.
Старик весь, аж, побелел.
- Женщина, да как вы можете говорить такое! Представьте себе, если бы я, или моя старуха, начали сейчас всем голое БРУХО показывать!? Я бы тоже мог оголиться поскольку жарко... Но мы же ведём себя прилично!
Надя очень живо представила экзотическую картину - "ветераны разоблачаются в вечернем метро" - и залилась безудержным, ничем не сдерживаемым, хохотом. Она так и видела старика, эротично выдёргивающего рубашку из штанов и в спешке обрывающего нижнюю пуговку. Также в Надином богатом воображении предстала милая старушка в коротеньком топике и с колечком в пупке.
Смех, сами знаете, дело заразительное. Поскольку до этого пассажиры находились в состоянии тревожного ожидания, то хохот буквально вырвался на свободу, снимая негативные эмоции. Ситуация и в самом деле была комичной, и только основные виновники не поняли юмора - обиженная пара немедленно покинула вагон, не разделивший их негодование, на ближайшей станции. И мне стало немного жаль стариков.