Казалось этому жаркому дню не будет конца. Однако, погода в горах в конце весны переменчива. Майский зной постепенно сменялся вечерней прохладой, что придавало сил путникам, поднимавшимся к перевалу. Медное солнце облизывало все еще покрытые снегом горные вершины, но к счастью, уже не грело, а только освещало путь. Двое всадников и четыре груженые телеги, в сопровождении вооруженных казаков, медленно направлялись к Джунгарским воротам, расположенным между Джунгарским Алатау и Хребтом Барлык. Возглавлял обоз уже не молодой, но статный офицер на вороном тонконогом жеребце. Всадник периодически оглядывался на следовавший за ним отряд, после этого подносил к глазам золотые часы, подаренные ему атаманом, и недовольно мотал головой. В конце концов, он развернул коня и рысью пустил его к завершающей караван телеге.
- Братцы, а ну-ка, проснитесь и подгоните лошадей. - Попытался он приободрить своих подчиненных, - Мы почти у цели. Скоро сделаем привал.
- Брат, ротмистр, - ответил ему старый казак, потирая густую щетину, - надо бы коней напоить, боюсь угробим родимых. Кто тогда повозки тянуть будет.
Обращение между военнослужащими с приставкой "брат" в дивизии атамана Анненкова с некоторых пор стало общепринятым явлением. Не многие кадровые офицеры воспринимали подобное обращение с восторгом, но сама служба под началом легендарного генерала заставляла мириться с таким нововведением.
- Потерпите казаки. - Офицер взглянул на карту, осмотрелся по сторонам и, сделав глубокий вздох, произнес. - До ближайшего хутора меньше двух верст осталось. Надо бы до темна успеть, вот там и остановимся на ночлег.
Попытка офицера приободрить солдат не увенчалась успехом. Они привыкли ночевать, где застанет ночь, поэтому лишние две версты были для них лишь дополнительным испытаем в пути, а не свершением долгожданной надежды. Мерный скрип телег и цокот копыт действовал на казаков усыпляюще. Кто-то из них уже безмятежно похрапывал, сидя на возе, а кто-то пытался всматриваться в даль, пытаясь увидеть долгожданный хутор. И вот, когда солнце скрылось за снежными вершинами гор, но красное зарево заката позволяло еще разглядеть дорогу, офицер громко крикнул:
- Поворачивайте влево, мы почти приехали.
Возле берега шумной, но мелкой речки, почти у подножия утеса расположился двор, состоящий из нескольких деревянных строений и большого загона, где под открытым небом располагалась небольшая отара овец. Животные периодически пытались выйти за пределы ограждения, но обученные собаки всякий раз, поднимая лай, возвращали их на место. Подъехав к ближайшему дому, офицер, оставаясь в седле, погладил коня по стриженной гриве и скомандовал:
-Привал. Распрягайте коней, напоите их, а потом сами отдыхайте.
Пожалуй, об этом казакам говорить и не нужно было. Для настоящего казака с рождения до самой смерти действовало правило: Казак без коня, не казак. Поэтому у каждого, кто вырос в станице, первым делом всегда было накормить и напоить коня, а лишь потом уделить внимание себе.
Всадники и обозники, остановившись на привал, начали распрягать взмыленных лошадей, однако не успев, закончить начатое дело, заметили, как на пороге дома появился бородатый мужчина с грозным видом и винтовкой в руках.
- Кто такие? - громко выкрикнул тот и передернул затвор.
В этот момент, из-за дома, скалясь желтыми зубами, вышел огромный алабай и остановился рядом с хозяином. Пес не лаял, не рычал, его настрой выдавала лишь нахохлившаяся холка и свирепые немигающие глаза. В любой момент по команде хозяина пес был готов броситься на его защиту.
Казаки тут же схватились за оружие и направили его на хозяина и собаку.
- Отставить. - выкрикнул офицер своим подчиненным. - Опустите оружие. Затем он перевел взгляд на мужчину и с невозмутимым видом обратился к нему:
- Придержи пса, иначе я его пристрелю. - с невозмутимым видом он спешился и продолжил, - Мы отряд атамана Анненкова, следуем к расположению основных сил. А ты кто таков будешь?
Хозяин опустил винтовку и недовольно хмыкнул. Желания пререкаться и конфликтовать с вооруженными людьми у него не было.
- Меня Трифоном кличут, Прядкиным. - ответил он.
- Ну. Хорошо, Трифон Прядкин. - произнес офицер, продолжая гладить коня по гриве и не глядя в сторону хозяина дома. - Надеюсь, ты не будешь против, если мы у тебя переночуем.
Офицер произнес эти слова ни как просьбу, а скорее, как констатацию своих намерений. За годы службы он не привык принимать возражения ни от подчиненных, ни от гражданских лиц, уступающих ему по социальному статусу.
Мужик поставил оружие в угол и недоверчиво взглянул на офицера. В этот год отряды атамана Анненкова окутали себя дурной славой, они оставили за собой широкий и длинный кровавый след. На протяжении более двухсот верст, от села Глинского по берегам озер Алаколя и Джаланаш-Куля вплоть до Джунгарских Ворот - дорога была усеяна трупами. Не был исключением и мирный люд.
- В моем доме на вас всех места не хватит. У меня жена и трое детей. - ответил хозяин.
В этот момент, как бы в подтверждение его словам, из дома вышла женщина с младенцем на руках, а в след за ней выбежали на крыльцо еще двое мальчуганов возрастом примерно от пяти до семи лет. Один, тот который постарше, с густой копной русых волос с интересом стал рассматривать нежданных гостей, а второй испуганно прижался к ноге матери.
- Мои люди переночуют на подворье. - отцепив шашку от портупеи, ответил офицер и с интересом взглянул на женщину. - А вот мне пусть твоя жена приготовит постель и крепкого чаю. Думаю, отдельная комната у вас в доме найдется?
Расстегнув верхнюю пуговицу, он потянулся всем телом и несколько раз присел, разминая затекшие от долгого пути ноги.
Мужик, обреченно пожал плечами и ответил офицеру:
- Найти-то можно, да вот только дитя малое по ночам не спокойно спит. Боюсь не даст вам отдохнуть нормально. Могу предложить вашему благородию ночлег либо на сеновале, либо в бане. Простите великодушно, но отдельных опочивален у меня в избе нет.
- Черт с тобой, стели в бане. Не до перин сейчас. - Махнул рукой ротмистр.
Тем временем, казаки повели под уздцы лошадей на водопой. Один из служивых остался возле повозок, расставленных квадратом, и принялся собирать ужин. Это был достаточно немолодой на вид казак с густой седой бородой, короткой шеей и бесцветными глазами. Он расстелил на земле плотную попону, разложил на ней брынзу, копченую свинину, открыл бочонок с топленным маслом и стал нарезать хлеб. Офицер, проследив за приготовлениями к ужину и окликнул его:
- Степан, как только рассветет, разбуди меня. И предупреди всех остальных, если кто из вас сегодня решиться на ночь глядя пропустить за воротник, вспомните о предупреждении атамана: за пьянство - расстрел. Никого щадить не буду, невзирая на заслуги.
- Упаси Господи, Ваше Высокоблагородие, - встав с колен, произнес казак и перекрестился. - Как можно ослушаться брата атамана, вы же знаете, у нас с этим строго.
Офицер не стал поправлять казака, все-таки обращение "ваше Высокоблагородие" было куда приятнее для его слуха, нежели "брат".
Женщина отправила детей в дом, и сама незаметно удалилась, ни слова не сказав мужу.
- Ваше благородие, проходите в избу, мы как раз ужинать собрались чем Бог послал. - вежливо предложил мужик, открывая двери дома. - Самовар еще горячий. Сонька моя пирогов напекла. Она у меня такая мастерица на этот счет.
Офицер, тем временем, был занят осмотром обоза. Он подошел к телегам и внимательно осмотре груз. Замки на ящиках были опечатаны сургучом, по количеству все соответствовало описи. Ротмистр с удовлетворением хлопнул по крышке одного из ящиков и направился к дому.
-Ну. так что, Ваше благородие, чайку с пирогами отведаете? - переспросил хозяин дома, согнувшись в поклоне, пропуская офицера вперед. Очень уж хотелось ему угодить нежданному гостю и не попасть в немилость к тому, за кем давно идет дурная слава.
- Да нет, братец, - уже более добродушно ответил офицер, - притомился я с дороги. Поэтому покажи мне, где у тебя баня, постели там и принеси чаю. Да покрепче. А я пока в речке окунусь.
- Сию минуту, Ваше благородие, мигом сделаю. - Вновь услужливо согнулся в спине и коленях Трифон, но не успел зайти в избу, как его вновь остановил офицер.
- Да, и не называй меня "Ваше благородие". Я имею чин ротмистра, поэтому ко мне следует обращаться "Ваше Высокоблагородие".
- Виноват. Ваше Высокоблагородие, форма у вас больно интересная, я такой раньше не видел, и погоны больно мудреные, поэтому сразу не признал.
В дивизии атамана Анненкова была своя форма, отличная от всех вооруженных формирований царской России, мундир черного цвета, погоны с вензелями, красно-черные шевроны с черепом и перекрестными костями на рукаве.
- Тебе, не нюхавшему пороху мужику, простительно. - с гордостью ответил офицер. -Теперь будешь знать.
- Ну, на счет пороху, это еще бабка на двое сказала. - тихо буркнул Трифон и тут же затворил за собой дверь.
Г Л А В А 2
На утро, когда первые лучи солнца, покрыли желтым заревом снежные вершины, Трифон, отворив скрипучую дверь, вышел из дома на крыльцо. В это время его постояльцы уже были на ногах. Казаки запрягали коней и раскладывали по повозкам необходимую в дороге утварь, а офицер в одних бриджах и сапогах, с голым торсом делал незамысловатые физические упражнения. В дивизии атамана Анненкова спорту уделялось очень серьезное внимание, и каждый офицер старался соответствовать своему командиру по силе и ловкости. Рядом с ним стоял казак с полотенцем и ведром воды, терпеливо ожидая завершения этого утреннего ритуала. Другие его товарищи периодически бросали взгляд на своего командира, скрывая в усах ироничную улыбку. Низшие чины не совсем понимали, зачем нужно по утрам делать физическую зарядку, если весь дальнейший день придется работать не покладая рук. После завершения физических упражнений, офицер попросил казака вылить ему на голову и спину ведро воды, а по завершении, насухо обтерся серым полотенцем. Надев форму и поправив портупею, он еще раз осмотрел обоз и сказал:
- Ну, что братцы, остался последний рывок и дальше пойдем налегке.
- Если б еще знать куда идти. - проворчал Степан и взгромоздился на телегу.
Они выдвинулись с подворья, когда солнце еще оставалось за горами. Предстоящий путь выдался нелегким. Как таковой дороги к месту выгрузки не было, кони часто спотыкались, соскальзывая копытами на гладких камнях. Порой казакам приходилось оставлять свои телеги на месте и всем вместе вручную толкать впереди идущую. Ротмистр периодически на коне выезжал на несколько сот метров вперед, что-то рассматривал в бинокль, а затем делал записи в блокноте и вновь возвращался к обозу. Ближе к полудню, измученные люди и кони остановились неподалеку от устрашающего чрева глубокого ущелья, протянувшегося на многие километры. Здесь царила смертельная тишина, мрак и холод, вызывающий неконтролируемый озноб. Даже кони, почувствовав животный страх, стали топтаться на месте и фыркать, пытаясь развернуться и галопом броситься в обратную сторону. Казаки едва сдерживали лошадей, их гимнастерки стали еще более черными от пота, но никто не решался повернуть назад без команды офицера. Наконец солнце осветило ущелье и животные стали постепенно успокаиваться.
- Всем спешиться. - приказал офицер и вытер рукавом вспотевший лоб. - Привал.
Брат, ротмистр. - обратился к офицеру Степан, пользуясь правом старшего среди младших чинов. - Боюсь, что кони дальше не пойдут. Вы же видите, как ими тревога обуяла. Кони лучше людей чувствуют опасность. Может, все же обойдем это гиблое место? Какая разница где мы спрячем дивизионный архив, да и кому он нужен, если штаб уже перебрался в Китай.
- Урядник, прекратите панические разглагольствования. У нас есть приказ и мы его выполним. - Грубо осек казака командир. Он слез с коня, сел на валун, вытащил из полевой сумки блокнот в кожаном переплете и стал зарисовывать место, где остановился обоз.
- Так что передать казакам? - спросил Степан. - Будем идти дальше, али как?
- Да все уже приехали. - одними губами улыбнулся ротмистр. - Вот видишь на скале камень в форме куба? - Он карандашом указал на валун, возвышающийся на вершине утеса.
Казак, прикрыв ладонью глаза в виде козырька и, прищурив один глаз, посмотрел вверх. Там, как будто некий постамент, воздвигнутый человеком, красовался огромный булыжник, на котором просматривалась надпись на незнакомом языке. В силу своей формы он казался инородным телом на картине, сотворенной живой природой. Не заметить его было просто невозможно.
- Ну вижу, и что? - ответил Степан.
- А то! Бери с собой пару человек, кирку, лопаты и ищи там вход в пещеру. Нам кровь из носу до заката нужно все содержимое обоза туда перенести. Иначе, придется заночевать здесь.
Казак удивленно посмотрел в сторону скалы и, повернувшись в пол оборота к ротмистру, удивленно произнес:
- Дык где ж его там искать, скала-то сплошная и груды камней вокруг.
-А ты хотел, чтоб к пещере аллея с цветами вела и на дверях швейцар стоял? - усмехнулся офицер. - Нет братец, если кто-то эту пещеру на карте отметил, значит, и в ход в нее спрятал, чтоб другие не нашли. Поэтому бери двоих и разбрасывайте камни, пока вход не найдете.
- А если не найдем?
- Тогда пристрелю тебя первым. - невозмутимо ответил офицер.
Степан обреченно поплелся к телегам за инвентарем. Он отобрал самых крепких и молодых казаков и направился к подножию горы. Ротмистр сначала наблюдал за ними, а затем, приложив к темени мокрый платок, лег в тень и прикрыл глаза.
Не прошло и получаса, как его разбудил радостный крик Степана:
- Ваше Высокоблагородие, нашли! - старый казак бежал, держа в руках лопату. - Нашли этот злополучный вход. - он остановился возле офицера, долго не мог перевести дух, а затем, не скрывая восторга, продолжил. - Пещеру нашли. Вы не представляете, какая она громадная, туда целый эскадрон поместится вместе с конями.
Офицер не торопясь поднялся, поправил портупею, посмотрел в сторону работающих казаков и, не глядя на Степана, произнес:
- Ну, пошли покажешь мне пещеру Алладдина.
- Не знаю, чья эта пещера, - тяжело дыша, продолжал казак, - но, по-моему, никакого Аладдина там не было. Пустая она.
Офицер с иронией посмотрел на Степана и усмехнулся.
Вдвоем они подошли к образовавшемуся проему в скале. Казаки все еще продолжали оттаскивать от прохода огромные валуны, освобождая путь. Ротмистр, достав из полевой сумки трофейный фонарик, первым полез в пещеру. В свете тонкого луча света его взору открылся огромный зал с висячими сталактитами и возвышающимися сталагмитами. Внутри природного зала стоял спертый запах плесени и сырости. Офицер внимательно осмотрел окружающее его пространство и констатировал:
- Ну, что ж, прекрасное естественное хранилище.
- Да что ж тут прекрасного, - удивился Степан, - сырость, как в гнилой бочке. Тут же наш архив сгниет в считанные месяцы.
- Зато нет летучих мышей, значит, никто его не сожрет и не залезет с другого входа.
- Ну, не знаю, - развел руками казак, - вам виднее, я бы в таком погребе даже медовуху не хранил.
- Урядник, оставь свое мнение при себе, решения здесь принимаю я. - Осек казака ротмистр, - Твое дело выполнять мои приказы.
- Как скажете, Ваше Высокоблагородие. - тяжело вздохнув, приложил пятерню к козырьку Степан. Он молча развернулся и не спеша поплелся к стоящим поодаль телегам.
- Братцы, - окрикнул он казаков, - подгоняйте возы к пещере и разгружайте ящики. Да поживей, не хватало нам еще заночевать в этом гиблом месте.
Через пять минут все четыре телеги стояли возле скалы. Казаки сняли амуницию, оставшись с голым торсом, и принялись сгружать с возов деревянные ящики. Это была стандартная тара, в которой в армии хранились снаряды для полевых пушек. С обеих сторон они имели ручки, поэтому переносить их вдвоем не составляло никакого труда. Верхние ящики казаки занесли в пещеру без особых проблем, но, когда добрались до нижних, то оказалось, что те по весу вдвое превосходили предыдущие.
- Да что ж они такие тяжеленые. - еле приподнимая ящик со своей стороны, взмолился один из казаков. - Не ровен час и брюхо сорвать можно.
Вместе с напарником, кряхтя и чертыхаясь они понесли ношу в пещеру. Но на самом входе в расщелину, ручка ящика оборвалась и тот упал боком на острый валун. От удара одна из досок боковой стенки раскололась и на землю посыпались золотые и серебренные монеты царской чеканки.
- Вот те и архив. - удивленно произнес Степан и вытер ладонью, стекающий на глаза пот.
Остальные казаки остановились и, как завороженные уставились на рассыпанные сокровища.
Офицер, услышав характерный звук упавшего ящика, с последующим звоном его содержимого, тут же вскочил с места и побежал к пещере. На месте он увидел то, чего совсем не хотел увидеть, тем более не желал, чтобы свидетелями это происшествия оказались его подчиненные.
- Что рты разинули, бездельники? А ну быстро работать. - взревел он на ошалевших от увиденного казаков и сам бросился к разбитому ящику.
Он горстями собирал с земли рассыпанные монеты и заталкивал их обратно в ящик. Затем сам волоком оттащил его в сторону и стал присыпать его валявшимися рядом камнями. Закончив свое дело, не глядя на подчиненных, он вышел из пещеры и осмотрев последний воз, открыл последний из ящиков. В нем плотными слоями были уложены кубики динамита. После того, как весь груз оказался в пещере, ротмистр, еще раз осмотрел вершину скалы и произнес:
- А теперь вы, - он указал пальцем на четверых казаков во главе со Степаном, отведите подводы на безопасное расстояние. А, вы двое, - сказал он оставшимся, - заберитесь на скалу и заложите динамит вон в ту полость, что чуть ниже вершины. Когда все сделаете, по моей команде, взорвите его.
Он указал на небольшой грот в скале, видимо, образованный обвалом мягких пород.
Без всяких возражений казаки принялись выполнять приказания командира. В течение часа все подготовительные работы были завершены и над ущельем раздался оглушающий взрыв. В воздух, вместе с облаком пыли поднялись стаи птиц, полностью затмив собой небо. Часть каменного утеса, над входом в пещеру откололась, и упала целым куском, перекрыв вход. Когда осела пыль и появились очертания скалы, ротмистр удовлетворенно улыбнулся.
- Все получилось, как нельзя лучше. - подытожил он и добавил, обращаясь к казакам. - Ну, что, братцы, задачу свою мы выполнили. Теперь пора восвояси.
- Куда восвояси? - не скрывая разочарования спросил Степан. - В Китай что ли?
- В расположение дивизии, Степан. - строго ответил ему офицер. - Для служивого человека, где гарнизон, там и дом родной. Тебе ли об этом не знать.
- Так-то оно так, однако православному человеку бежать с родной земли и прятаться на чужбине, как-то не по-христиански.
Ротмистр пропустил мимо ушей фразу урядника и добавил:
- А сейчас я скачу в расположение штаба на доклад к атаману, а вы возвращайтесь на хутор, там переночуете, а утром выдвигайтесь к основным силам. Степан, командование отрядом поручаю тебе.
Степан молча кивнул офицеру и окинул взглядом казаков, дабы убедиться, что все из присутствующих расслышали приказ офицера.
Не добавив ни слова, командир почти без замаха запрыгнул в седло и пустил коня в галоп. Ротмистру Сухареву не хотелось посвящать подчиненных в свои планы. Война шла к завершению и каждый выживал, как мог.
Ближе к закату, караван из четырех подвод вернулся на хутор. На встречу им вышел Трифон, никак не ожидавших увидеть не званных гостей во второй раз. Он привязал собак и бросил недовольный взгляд на казаков.
- Чего ты волком на меня смотришь, мужик? Скажи своей бабе, чтоб стол накрывала, сегодня гулять будем. - гаркнул Степан, осмелев в отсутствие офицера. - И баньку затопи.
Хозяин безропотно зашел в дом, он знал не понаслышке, на что способны солдаты в отсутствие офицеров и это его очень тревожило. Спустя несколько минут он вышел, набрал вязанку дров и отправился топить баню. Казаки тем временем распрягли коней и повели их на реку на водопой.
Когда стемнело казаки, разомлевшие после бани, и румяные завалились в избу. В доме пахло вареным картофелем и соленьями. Софья к этому времени удалилась к детям за ширму. Мужчины расселись за столом и, окинув разносолы взглядом, пригласили к столу хозяина.
- Ну, что ты стоишь в дверях, как неприкаянный. - обратился к Трифону Степан. - Тащи медовуху и разливай гостям. Видел я у тебя на заднем дворе улики. Коль разводишь пчел, значит и медовуху гонишь. Давай, не скупись.
- Так, ваш офицер говорил, что вам нельзя.
- Сегодня я офицер, - с гордостью произнес Степан, - и я решаю, что можно, а чего нельзя.
Трифон без возражений, спустился в погреб и через минуту вернулся с четвертью самогона, закрытой початком кукурузы.
Разлив мутную жидкость по кружкам, Трифон налил себе и сел за стол.
Казаки подвинули к себе кружки и переглянулись, ожидая команды старшего.
- Ты не подумай, что мы какие-то там злодеи или мародёры, - заговорил Степан, обращаясь к хозяину, - мы за Отечество воюем и с добрым людом всегда приличия соблюдаем. Вот и сейчас к тебе с гостинцем пришли. А ну-ка, Григорий, угости хозяина.
Урядник подмигнул казаку, сидящему напротив, и тот сразу же из вещмешка выложил на стол три банки, похожих на консервы. Степан взял в руки одну из них, с интригой во взгляде посмотрел на Трифона, и резко прокрутил днище банки по часовой стрелке. Внутри что-то щелкнуло и зашипело. Затем, Степан по-хозяйски ножом поддел крышку и из банки начал подниматься ароматный пар.
- А? Видал такое? - засмеялся казак, ожидая реакции на неожиданный фокус. - Тушенка горячая.
- Да видал я такую тушенку и едал не раз. - спокойно ответил хозяин, не впечатленный ожидаемым эффектом. - В Германскую в окопах только за ее счет и выживали.
- Так ты что, воевал? - с нескрываемым удивлением спросил один из казаков.
- А где ты видел казаков, которые по хатам тогда отсиживались. - ответил Трифон и положил в рот кусок солонины. - Конечно, воевал.
Степан отодвинул в сторону наполненную кружку и скептически посмотрел на Трифона.
- А что ж ты сейчас, когда все воюют, с бабой на отшибе отсиживаешься?
- Я свое отвоевал еще в 915 году. - Не поднимая глаз ответил Трифон и положил на хлеб кусок сала. - Слышал про газовую атаку при Болимове?
Казаки, как по команде, отодвинули от себя кружки и округлили от удивления глаза.
- Так, тогда ж от хлора почти все наши погибли, - усомнился Степан и добавил, - если, конечно, верить газетам.
- Не все. - сделав паузу, ответил Трифон. - А из нашей роты выжили только трое, включая меня. Потом год по госпиталям скитались. А после этого, я дал Богу клятву, что больше никогда не возьму в руки оружие, если только моей семье никто угрожать не будет. Поэтому из станицы и перебрались сюда в горы, от людей подальше.
После этих слов за столом повисла напряженная тишина.
- Ладно, - Трифон встал из-за стола, - вы отдыхайте дальше, а я проверю скотину.
Он вышел на подворье, осмотрел хлев, где находились коровы, затем отвязал собак. В горах отпускать их не страшно, они не уходят далеко от жилища человека, зато и волков близко не подпускают. Когда он вернулся к дому, то увидел сидящих на крыльца Степана с другим казаком, близким ему по возрасту. Те курили и о чем-то разговаривали в полголоса. Трифон не стал подходить к ним, а обошел дом с другой стороны, и спрятавшись за углом, прислушался к их разговору.
- Степан, а может не надо нам идти в Китай к основным силам. - спросил второй. - Слышал я, что всех таких, как мы, кто прятал сокровища, потом расстреляли.
- Ты предлагаешь записаться в дезертиры? - повысив голос, возмутился Степан. - Я присягал Царю-батюшке и отечеству, у меня три Георгия за службу, я с 914 года воюю, а ты мне такое предлагаешь. Да я тебя за такие речи сам сейчас к стенке поставлю.
- Да не горячись ты, Степан, раскинь мозгами, - продолжал уговаривать его казак. - Нет уже ни царя, ни того Отечества, которому присягали. Большевики нас вытеснили с родной земли. А там в пещере ты сам видел сколько золота. Всем хватит на всю оставшуюся жизнь. Гранаты у нас еще остались, подводы с нами. Взорвем эту злополучную скалу, заберем золото и разъедемся каждый куда пожелает. Заживем, как у Христа за пазухой.
В этот момент из дома раздался женский крик. Трифон выскочил из-за угла и бросился в избу. На полу, трое пьяных казаков, рвали одежду на его жене, та пыталась вырваться, но один из казаков наотмашь ударил ее по лицу, и женщина потеряла сознание. Трифон бросился ее защищать, но один из казаков, схватив нож, попытался нанести ему удар, но, в замахе потерял равновесие и упал на своего товарища. Услышав шум, в дом забежали Степан с напарником. Двое казаков поднялись с пола и стали медленно приближаться к Трифону. Тот, недолго думая, схватил винтовку, стоявшую в углу, и выстрелил в ближайшего от себя мужчину.
- Ты что творишь! - произнес Степан.
Он что-то хотел еще сказать, но Трифон сделал второй выстрел в него и тот мгновенно замолк. Участь Степана постигла всех находящихся в доме солдат. Хозяин долго стоял неподвижно, глядя на окровавленные трупы и не заметил, как его жена пришла в себя. Женщина встала с пола и прикрывая обрывками кофты оголенную грудь, подошла к мужу.
- Триша, и что теперь с нами будет? Ведь нас за это расстреляют. - со слезами на глазах произнесла она.
-Никто нас не расстреляет. Сюда уже никто не вернется. Я подслушал их разговор. Они где-то в горах спрятали золото и должны были уйти в Китай. Поэтому трупы мы скинем в реку, а сами откопает золото.
- И где ты будешь искать это золото? Всех, кто его прятал, ты убил, а места в горах много.
Трифон задумчиво почесал затылок и молча налил в кружку самогон.
- И то верно. - после продолжительно раздумья согласился мужчина и прижал женщину к груди. - Ничего, зато теперь кони нашими будут.
Г Л А В А 3
М А Й 1992 Г О Д А
Алекс Руск недавно отметил свой тридцатилетний юбилей. Он считал себя коренным американцем, родившимся и выросшим в Нью-Йорке. Его дальние предки имели русские корни, но по состоянию души и менталитету себя он таковым не ощущал. Рассказы родителей о России и занятные истории из жизни их рода им воспринимались больше, как легенды, нежели, как история своей семьи. Попытки родителей привить сыну любовь к русскому языку обычно встречали тихий протест с последующим скандалом. Молодой человек считал, что ему, как представителю великой нации, совсем не обязательно изучать язык далекого и, по его убеждению, какого-то полудикого народа проживающего на другом конце света. Он всегда говорил, что весь мир должен разговаривать между собой по-английски, а кто этого не хочет или не может, с тем вообще нет смысла общаться. Однако, к началу взрослой жизни родители все же достигли своей цели, и Алекс в будущем остался им благодарен за это. Пять лет назад его родители погибли в автомобильной катастрофе. В наследство сыну достался небольшой домик на окраине мегаполиса, подержанный автомобиль и автомастерская. Однако, продолжить бизнес отца молодому человеку было не суждено. Помимо, бизнеса сыну еще достались баснословные долги отца и автомастерскую пришлось продать, чтобы их погасить. В этой ситуации пришлось искать новую работу. Алекс после окончания школы неоднократно пробовал себя в качестве самостоятельной личности. Работал официантом, мойщиком автомобилей, разносчиком пиццы, однако долго нигде не задерживался. Надежда на помощь родителей всегда давала шанс найти себя на новом поприще. Но сейчас надеяться было не на кого, и Алекс устроился в местное туристическое агентство. Его надежды сразу стать отельным гидом не увенчались успехом, для этого нужно было начинать свою карьеру с низов. Руководство агентства, убедившись, что он сносно владеет русским языком, поручило ему проводить ознакомительные экскурсии в Ново-Дивеевский женский православный монастырь для русскоговорящих туристов, приезжающих в Нью-Йорк. Как оказалось, русских туристов больше привлекал не сам монастырь, а кладбище, расположенное на его территории. Там покоится прах таких именитых людей, как Александра Толстая- младшая дочь великого писателя, Великая княгиня Вера Константиновна - вдова и дочь барона Врангеля, Князь Михаил Долгорукий и ряд других личностей, ранее составлявших цвет русской нации. Это побудило Алекса с большим интересом повернуться к изучению истории России и русскому языку. Однако, в материальном плане и эта работа не приносила ему ожидаемого удовлетворения, но хоть как-то позволяла сводить концы с концами. В один из дней, после завершения экскурсии, к нему подошел молодой мужчина, приблизительно того же возраста, как и он, черноволосый, но ростом на пол головы ниже.
- Алекс, огромное Вам, спасибо, за прекрасную экскурсию. - протянул руку незнакомец. - Очень много почерпнул для себя интересного. Кстати, вы очень хорошо говорите по-русски. Вы из наших?
- Из каких ваших? - не сразу понял сути вопроса Алекс.
- Я имел в виду, вы родом из СССР? - пояснил молодой человек.
- Нет, что Вы. Мой прадед родился в России, а я и мои родители родились уже здесь в Соединенных Штатах.
- Тогда, должен отметить, что у вас прекрасное произношение. - Сделал комплимент мужчина и тут же продолжил. - Разрешите представиться. - Борис Кремер, программист строительной компании "Midwood".
Алекс на минуту впал в некий ступор. Судя по его выражению лица, не сложно было догадаться, что сейчас он пытается понять, как человек с таким странным именем, работающим в известной американской фирме, может быть русским.
- У вас какие-то сомнения на мой счет? - увидев на лице Алекса признаки замешательства, поинтересовался Кремер.
- Нет, что Вы. - улыбнулся в ответ экскурсовод. - Просто я не предполагал, что у русских могут быть такие фамилии.
- Ну, я не совсем русский. Дело в том, что в СССР жили представители многих национальностей. - смущенно ответил Борис. - Лично я вырос в Баку, это Азербайджан, а когда окончил политехнический институт, то работал по распределению в Перми, это уже Россия.
В этом коротком предложении Алекс услышал для себя много нового и не понятного. Для него весь Советский Союз воспринимался, как Россия. По смыслу он понял, что Баку - это город, но что такое Азербайджан и где это находится, он явно не представлял. Соответственно, как и само название Перми, не вызвало у него никаких ассоциаций. Вместе с тем, как человеку, работающему с русскоязычной аудиторией, ему хотелось, как можно больше узнать о людях, приезжающих в США из России, но показывать свою слабую осведомленность о родине своих предков, тоже не хотелось. Он взглянул на часы и на автобус, в который усаживались члены экскурсионной группы.
- Если Вы не против, после возвращения в Нью-Йорк, мы могли бы посидеть где-то в неформальной обстановке и поговорить. - предложил Борис. - Я в США не так давно, поэтому испытываю определенный лимит общения.
- К сожалению, я живу не самом в Нью-Йорке, а в его пригороде в Хобокене на самом берегу Гудзона, поэтому выйду немного раньше. - ответил Алекс. - Хотя, мне тоже хотелось поговорить с вами, как с человеком, недавно приехавшим с моей, можно сказать, исторической родины.
- Очень жаль. - Настроение Бориса заметно угасло, но затем, в его глазах мелькнул огонек надежды, и он добавил. - Хотя, меня в городе ничто не держит, и я мог бы выйти с вами, а потом переночевать в каком-нибудь хостеле. Но думаю, это будет не очень вежливо с моей стороны?
- Отчего же, мне тоже интересно с вами пообщаться, узнать, чем живут люди в России, тем более, что все мои нынешние контакты с русскими носят чисто формальный характер. Хотя, мои родители тоже считались русскими, но по сути были американцами. Их ничего не связывало с Россией.
- Судя по бейджику, ваша фамилия Руск. Это производная от слова "русский" или имеет какой-то отдельный перевод? -поинтересовался Борис.
- Скорее второе. - улыбнулся в ответ Алекс. - В переводе на русский язык "Руск" означает "сухой". Как-то так изначально звучала фамилия моего прадеда, но я в этом не уверен.
За разговорами время пролетело незаметно и автобус, заехав в город, остановился в центре на городской площади. Хобокен не считался крупным населенным пунктом, его население составляло чуть более 50 тысяч человек, поэтому в городе практически все заведения находились в прямой доступности. Молодые люди зашли в первый попавшийся на их пути паб, заняли столик у окна и традиционно заказали по кружке пива. Спустя время они перешли на "ты" и заказали виски. Чуть позже, когда весть официоз в отношениях ушел в прошлое, Алекс поинтересовался у Бориса особенностями алкогольных пристрастий в мужских компаниях России. Новый товарищ в этом отношении оказался весьма сведущим человеком. Все-таки проведенные пять лет в студенческом общежитии и еще столько же в заводском коллективе, сделали свое дело.
Тем не менее, коктейль "Ерш" не произвел на Алекса особого впечатления, "Кровавая Мери" мало отличалась от американской, зато коктейль "Северное Сияние" удивил его на первом же глотке, причем настолько, что уход из паба вспоминался отрывочно. Как они оба оказались дома у Алекса в дальнейшем не мог вспомнить никто. Ближе к полудню хозяин дома пришел в себя и, пошатываясь, направился через зал в сторону кухни. Сильно болела голова и еще сильнее хотелось пить, и только неудержимое желание дорваться до бутылки минеральной воды, предусмотрительно оставленной с вечера в холодильнике, заставило его подняться с постели. Однако, открыв дверь холодильника он так и увидел там того, к чему стремился. Преисполненный отчаянием и неописуемым разочарованием он вернулся в гостиную. Борис лежал на диване в одежде и туфлях, скрестив руки на груди. У его ног валялась пустая бутылка минеральной воды. Услышав шаги Алекса, не открывая глаз, он произнес хриплым голосом:
- Саня, который час?
Алекс остановился и осмотрелся по сторонам. Сначала он не понял к кому обратился Борис и кого назвал таким странным именем. Однако, кроме них в комнате никого не оказалось. И лишь после невероятного напряжения памяти он вспомнил, как в пабе они обсуждали звучание одних и тех же имен, используемых в России и США. Тогда Борис сказал, что в России Алексами неформально называют Александров и Алексеев, а близкие друзья упрощают их звучание до Сань и Лёх. Но поскольку полное имя Алекса звучало, как Александр, они сошлись на том, что Борис будет называть его наедине Саней.
- Ты что-то спросил?
- Который час? - повторил Борис.
- Около полудня. - ответил Алекс, не поворачивая головы.
- Что? - Кремер вскочил с дивана как ошпаренный. - Я уже три часа, как должен быть на работе. - он бегом побежал в туалет и, вернувшись, обреченно запричитал. - Учитывая, что в этой фирме я на испытательном сроке, теперь меня точно уволят. Да и хозяйка квартиры тоже выгонит. Я обещал, что на неделе заплачу ей и за следующий месяц вперед.
- Всяко бывает. Может не все так печально. - глухо ответил Алекс, и бессильно опустился на диван. Но, чтобы не проявить ярко выраженную безучастность к судьбе нового друга, решил все же приободрить его. - На худой конец, если тебя ото всюду выгонят, какое-то время сможешь пожить у меня. И мне веселей будет и тебе не так накладно.
Борис спешно надевал брюки и постоянно что-то бормотал себе под нос.
- Может попьем чаю? - предложил Алекс.
- Некогда, спешу. - Буркнул на ходу Борис и удалился.
В этот же вечер, вернувшись с работы домой, Алекс застал на пороге дома Бориса. Тот застенчиво переминался с ноги на ногу, но в то же время светился от счастья. У его ног стоял огромный серый чемодан и монитор от компьютера.
- Ты знаешь, Саня, - радостно заявил он, - я подумал, что нам действительно будет неплохо пожить вместе. Поэтому, я решил принять твое предложение.
Г Л А В А 4
Шла к концу вторая неделя совместного проживания. Алекса это обстоятельство совсем не разочаровало, он нашел в этом ряд преимуществ. Бориса с работы все же уволили, однако он быстро нашел себе другую, получив при этом возможность заниматься тем же, чем и ранее, но только в режиме свободного графика. Теперь он мог постоянно находиться дома, строить работу так, что массу строительных проектов делал в своей комнате и хорошо на этом зарабатывал. Наряду с этим, как оказалось, он отлично готовил и все необходимые продукты покупал сам за свой счет. В дальнейшем они договорились делить все расходы пополам и это устраивало их обоих.
В один из дней, вернувшись с очередной экскурсии, Алекс застал Бориса несколько взволнованным и озадаченным.
- Что-то случилось? - спросил Алекс, снимая в коридоре обувь. - У тебя такое лицо, как будто к нам нагрянула полиция.
- Ты не далек от истины. - ответил Борис. - Тебе принесли письмо из адвокатской конторы. Извини, я представился курьеру твоим именем, иначе, тебе пришлось бы ехать за ним самому. Признаться, аналогичные письма я ранее получал, когда меня выселяли с очередной квартиры.
Он протянул Алексу желтый конверт.
- Не волнуйся, меня из дома выселять не за что. Я добросовестный налогоплательщик. - ответил тот и взял из рук Бориса конверт.
Алекс прошел в столовую, вскрыл ножом конверт и, усевшись за стол, принялся читать. Борис сел напротив него и, не мигая, стал следить за реакцией друга. Наконец, тот прочитал текст, сложил его вдвое и отложил в сторону.
- Все так плохо? - осторожно поинтересовался Борис.
- Отнюдь. - ответил Алекс. - Умер мой дядя Гарри, родной брат моего отца.
- Прими мои искренние соболезнования. - с нотками сочувствия произнес Борис. - Терять родных людей, это большое горе. Крепись.
Он встал со стула подошел к Алексу и положил тому руку на плечо.
- Да какое горе. - улыбнулся Алекс. - Я его и знать никогда не знал. Он поссорился с моим отцом, когда я еще маленьким был. А сейчас, он умер и оставил мне в качестве наследства ранчо на юго-востоке Пенсильвании. Что теперь с ним делать, ума не приложу.
- Да ты что! - оживился Борис и потер руки, как будто бы наследство досталось ему, а не Алексу. - Это же не наследство, а самый настоящий Джек-пот свалился на нашу голову! Теперь мы сможем стать по-настоящему богатыми.
- Мы? - удивился Алекс. - Ничего, что наследство получил я?
- Да ничего. - отмахнулся Борис, - Я же ни на что не претендую. Наследство твое, а мозги-то мои. - Он сделал паузу, ожидая реакции Алекса, но не дождавшись ее, продолжил. -Для начала съездим на ранчо, осмотримся, найдем нужных людей, я разработаю бизнес-план нашего предприятия. Подберем толкового управляющего и будем разводить элитных лошадей. Ты не представляешь себе сколько стоят сейчас породистые кони и какой на них спрос. Дальше посмотрим, если у твоего дяди есть коровы, наладим сырное производство. Мы будем производить такие сорта сыров, что к нам выстроятся очереди со всей Европы. А еще....
- Остынь, фермер. - Алекс прервал поток фантазии Бориса. - О планах поговорим после возвращения с ранчо. Может оно слова доброго не стоит, а ты уже стратегические планы строишь. За все годы жизни не помню, чтобы отец рассказывал о процветающем бизнесе своего брата. Скорее всего его проще будет продать, нежели довести до ума. А там посмотрим.
На следующее утро они загрузили необходимые вещи в старенький "Бьюик", доставшийся от отца и отправились в путь. Дорога оказалась не близкой, хотя большую часть времени пришлось потратить на поиски самого ранчо, исколесив практически весь округ Ланкастер. Наконец, поднимая придорожную пыль они подъехали к главной усадьбе. Из дома вышел не молодой мужчина в широкополой шляпе и коротких сапогах. И хотя, это был не Дикий Запада, а процветающий Восток, сразу бросалось в глаза, что легендарные традиции киношных ковбоев здесь еще живут.
- Чем могу быть вам полезен. - Выкрикнул мужчина, когда из автомобиля вышли двое молодых людей.
Алекс подошел к незнакомцу и протянул ему руку:
- Меня Зовут Алекс Руск, я родной племянник покойного Гарри Руска. А вы, как я понимаю, управляющий этим ранчо?
Мужчина нехотя протянул руку для рукопожатия и, не выражая никаких эмоций, ответил:
- Я не управляющий, а близкий друг и помощник покойного Гарри, Бил Хантер. - представился он. - Мы вместе развивали это хозяйство на протяжении более тридцати лет. Оба вложили сюда кучу денег, терпения, пота и своих сил. Где вы были со своим отцом, когда мы испытывали финансовые трудности?
Он произносил явно заученную речь таким тоном, будто хотел доказать свое право на это ранчо, но Алекс слушал его с невозмутимым видом, ожидая окончания этой тирады. Заметив на лице наследника полное равнодушие. Хантер умерил свой пыл, осознав, что никаких договоренностей даже о разделе ранчо не будет и молодого Руска на слезу не прошибешь. Тогда он сделал небольшую паузу и совершенно доброжелательно и спокойно продолжил.
- Меня предупредили о вашем приезде. поэтому, я к вашим услугам. Можем начать осмотр с дома, а можем сразу с фермы. Но предупреждаю, у меня еще много дел и я не смогу посвятить вам целый день.
Алекс посмотрел по сторонам и почесал затылок. Как человек, выросший в мегаполисе, он впервые оказался на ранчо и с чего начинать осмотр не имел ни малейшего понятия.
- Наверное, я осмотрю дом. А что касается фермы и загонов для скота, признаюсь, я в этом плохо разбираюсь. Будет лучше, если вы все покажете моему другу. - Он кивнул головой в сторону Бориса, представляя того. - Мой друг, мистер Кремер. Расскажите ему все, что посчитаете нужным.
Хантер бросил скептический взгляд на Бориса. В последние годы в США значение слова "друг" среди молодых мужчин стало восприниматься двусмысленно, не так как в годы его молодости. Он молча пожал руку Борису и жестом пригласил того пройти в сторону конюшен. Уходя, он оглянулся и выкрикнул Алексу:
- В холле на столе увидите связку ключей. Думаю, сами разберетесь какие от чего.
Алекс вошел в дом и не спеша прошел в холл. Это было стандартное строение из деревянного бруса образца середины прошлого века, и по всей видимости, не подвергавшееся капитальному ремонту последние двадцать лет. Каждый его шаг сопровождался режущим слух скрипом некогда окрашенных половиц. Общая обстановка в доме отличалась крайним аскетизмом. В зале не было ни телевизора, ни кондиционера, ни привычной мягкой мебели. В центре стоял рукотворный деревянный стол, потемневший от времени и изуродованный глубокими трещинами на столешнице, пара таких же видавших виды стульев и кресло качалка в углу комнаты. По центру глухой стены располагался огромный резной шкаф, в котором на верхней полке хранились книги, а на нижней набор необходимой посуды. Далее он прошел в спальню. Там кроме узкой кровати и плательного шкафа не было никаких лишних предметов. Единственное, что порадовало глаз - это вид из окна. Оттуда открывалась живописная панорама фермы с роскошным фруктовым садом с одной стороны и небольшим зеленым лугом, очерченным берегом реки, с другой.
После посещения спальни Алекс прошел дальше по коридору и остановился возле закрытой двери. Она была заперта. Подобрав ключ, он вошел в комнату, ею оказался кабинет хозяина. Здесь стоял огромный стол под зеленым сукном, резное кресло ручной работы, небольшой шкаф с набором спиртных напитков и сейф для оружия. На стенах в несколько рядов были развешаны фотографии, где в основном были запечатлены эпизоды с охотничьими трофеями хозяина дома, фото с новорожденными домашними животными и ни одной семейной фотографии. "Теперь понятно, почему дядя отписал завещание именно мне. Видимо до конца жизни он так и обзавелся семьей." - про себя сделал вывод Алекс. В выдвижном ящике стола он обнаружил журнал учета дохода и расходов. Его он отложил в сторону сразу. Остальные мелочи не привлекли его внимания, кроме еще одной связки ключей. Один из ключей подошел к сейфу с оружием. В нем хранились два охотничьих ружья и документы к ним. В отдельном отсеке оказался антикварный "Кольт" и патроны к нему. На связке оставался еще один небольшой ключ, которому Алекс пока не мог найти применение. Он стал отодвигать все крупные фотографии на стенах, в надежде обнаружить встроенный сейф, но его под фотографиями не оказалось. Осмотр стола также не дал желаемых результатов. Тогда Алекс стал осматривать винный шкаф. В нем также не было ничего необычного, за исключением того, что нижняя его часть внешне показалась слишком широкой. Он стал осматривать конструкцию и к собственному удивлению, после нажатия на декоративную полку, та отстала от крепления, открыв металлическую панель с замочной скважиной. Алекс вставил ключ и провернул его. С металлическим скрипом из тайной ниши винного шкафа выдвинулась ячейка, напоминающая банковскую. Оставшимся не реализованным ключом он открыл и ее. В секретной нище находили десять пачек стодолларовых купюр и толстый блокнот в коричневом кожаном переплете. Новоявленный наследник пролистал его, но так ничего и не понял. На его страницах были непонятные рисунки, схемы, напоминающие карты с крестиками и звездочками, какие-то списки с цифрами, напротив. Не долго размышляя, он все это переложил в свою дорожную сумку, закрыл сейф, вернув полки в исходное положение, и вышел из дома. Хантера и Кремера на месте пока не было и это дало возможность ему осмотреть внутренние хозяйственные постройки рядом с домом. Через несколько минут, поднимая облако пыли во двор въехал хозяйский "Форд". Хантер выглядел несколько расстроенным, а Борис наоборот - довольным и одухотворенным.
- Мне все понравилось. - с ходу начал Кремер, - у этого ранчо может быть большое будущее, если приложить к нему умную голову и рабочие руки.
Хантер недовольно зыркнул на него, но сдержал свое негодование.
- Своими впечатлениями поделишься в дороге. - осек его Алекс. - А сейчас нам нужно возвращаться домой.
Он подошел к своему автомобилю и бросил сумку на заднее сиденье.
Хантер стоял возле своего автомобиля, скрестив руки на груди, и жевал спичку.
- Вы даже не сообщите мне свое решение, господин Руск? - с нескрываемым недовольством спросил он.
Тон управляющего показался Алексу вызывающим, он подошел к нему почти вплотную и уставился на него немигающим взглядом. В этот момент они напоминали боксеров на ринге перед началом боя.
- А какое решение вы от меня ждете?
- Скажите прямо, я уволен? - ответил Хантер. - Если да, то мне нужно какое-то время, чтобы собрать свои вещи и найти новое жилье. Дело в том, что все эти годы я жил во флигеле. - он кивнул головой на отдельно стоящий небольшой домик рядом с основной усадьбой. - Это устраивало и меня, и Гарри.
Хантер с первой минуты не понравился Алексу, как и новый хозяин Хантеру, но кандидатур на замену управляющего тоже не наблюдалось. Алекс вопросительно посмотрел на Бориса, но тот испуганно завертел головой, давая понять, что надолго оставаться здесь не намерен. Тогда Алексу не оставалось ничего другого, как согласиться. Он доброжелательно улыбнулся и сказал:
- Не переживайте, мистер Хантер, все останется, как было при моем дяде. Вы будете вести хозяйство, как прежде, а я буду периодически наведываться сюда. От вас потребуется только ежемесячно готовить мне отчет.
Лицо Хантера заметно посветлело.
- В таком случае, обращайтесь ко мне по имени. Мне так привычнее. - он протянул руку Алексу и улыбнулся.
- Хорошо, Билл. В следующий раз поговорим более обстоятельно. А сейчас нам пора возвращаться домой. Не хотелось бы, чтобы ночь застала нас в пути. - Алекс ответил на рукопожатие и сел за руль.
Борис последовал за ним, не посчитав нужным попрощаться с управляющим.
Они выехали с ранчо и какое-то время напряженно молчали. Алекс думал о своем, а Борис чувствовал себя не заслуженно оскорбленным. Он демонстративно смотрел в окно, не поворачивая голову в сторону товарища. Наконец, его терпение иссякло, и он заговорил:
- Ты что не понимаешь, что, оставив Хантера на ранчо в качестве управляющего, очень скоро это хозяйство придет в запустение. Я проехал по всем объектам и ужаснулся. Здесь все, как в начале века. Никакой модернизации и никаких машин, все делается вручную. Опять же, по словам Хантера, они зарабатывают за счет продажи мяса и молока, а это сырье. Преуспевающие фермеры зарабатывают на конечном продукте. Я понимаю, что любое производство требует капиталовложений. Ничего, теперь мы сможем взять хороший кредит под залог этого ранчо. Здесь вполне возможно построить коптильни для мясопродуктов, сыроварню....
- А что ты так переживаешь за ферму? - спросил Алекс. - У меня была мысль оставить тебя управляющим, но ты всем видом показал, что не хочешь там оставаться.
Борис заерзал в кресле и нервно почесал нос.
- Да, я не хочу быть управляющим ранчо, потому что мало понимаю в сельском хозяйстве. - согласился он, но тут же добавил, - Но я мог бы найти компетентного человека в этом вопросе, который бы знал толк в разведении скота.
- Тогда, какова твоя роль?
- А я бы на этом ранчо создал производство, закупил оборудование для сыроварни, подобрал персонал, настроил коптильные цеха, наладил сбыт готовой продукции.
По мере рассказа, лицо Бориса становилась более одухотворенным и мечтательным. Он готов был делиться своими планами и фантазиями еще не один час, но Алекс его перебил.
- Ты можешь помолчать хоть минуту. Меня сейчас меньше всего волнуют твои сыроварни и коптильни вместе с персоналом и рынками сбыта. В доме дяди я кое-что нашел такое, что существенно может поменять всю мою жизнь, если приму правильное решение. Поэтому, не мешай мне думать.
- Звучит интригующе, а что нашел? - с интересом спросил Борис и развернулся к Алексу в пол-оборота, ожидая чего-то невероятного.
- Я же просил помолчать. - отрезал Алекс.
Борис обиженно фыркнул. Некоторое время еще косился на друга, в надежде, что тот сам начнет рассказывать о своей находке, но не дождавшись желаемого развития событий, вновь отвернулся к окну. Остаток пути они ехали молча.
Г Л А В А 5
Когда они прибыли домой, Алекс упал на диван, не выпуская из рук сумки. Борис тем временем отправился на кухню, чтобы приготовить ужин. Он ответственно относился к пополнению продовольственных запасов в холодильнике и строго следил за соблюдением срока давности полуфабрикатов. Учитывая, что весь минувший день они провели в пути, поэтому он решил не мудрить с приготовлением ужина, а ограничиться вчерашними гамбургерами. Борис разогрел их в микроволновой печи и позвал к столу Алекса, но тот продолжал лежать на диване, уткнувшись в подушку.
- Ты что, уснул? - удивленно спросил Борис, выставляя на журнальный столик тарелки с ужином.
В ответ Алекс лишь перевернулся и принял сидячее положение.
- Ну, и долго мне ждать, пока ты соизволишь поделиться со мной, что случилось в доме твоего дяди? -начал злиться Борис. - Кроме наследства ты нашел у него банковский чек на миллион долларов?
- Ты близок истине, вот только с суммой, возможно, ошибаешься. - Алекс вытащил из сумки толстый блокнот в кожаной обложке и протянул его Борису. - Вот, посмотри на это и выскажи свое мнение, что думаешь по этому поводу.
- Что это? - Борис осторожно взял в руки блокнот, не отрывая взгляда от Алекса.
Тот неопределенно пожал плечами и взял в руки свою тарелку.
- Пока не знаю. - ответил он. - Я нашел его в сейфе дяди. Видимо, этот блокнот представлял для него какую-то ценность, раз он хранил его в потайном месте, как священную реликвию.
Борис покрутил в руках блокнот, зачем-то несколько раз провел ладонью по шершавой коже, и лишь потом раскрыл обложку. Прочитав первую страницу, он улыбнулся и посмотрел на Алекса.
- Поздравляю тебя, Саня, ты нашел исторический документ - служебный блокнот своего русского прадеда.
- С чего вдруг такой вывод?
- Все очень просто. - начал Борис. - Ты говорил, что твоя фамилия Руск является производной от русского слова "Сухой". Так вот, судя по надписи на обложке, владельцем этой книжки является ротмистр Сухарев А.А. Ни "Сухой", ни "Сухарь", а именно Сухарев. Так что именно так должна звучать твоя русская фамилия. Теперь, тот факт, что он написал свою фамилию, указав воинское звание, говорит о том, что блокнот имел служебное предназначение. А его звание "ротмистр" свидетельствует о том. что твой предок вел записи в нем, либо до Революции, либо в период Гражданской войны.
- Это исключено, - отмахнулся Алекс, - Гражданская война в США была в 1861-1865 годах. Моих предков тогда еще здесь точно не было.
- Чудак-человек, ты что же считаешь, что Гражданская война была только в Соединенных штатах? - засмеялся Борис, - я тебе говорю про Революцию 1917 года в России и Гражданскую войну после нее. Ладно, теперь ты не мешай мне и помолчи.
Он положил блокнот на колени и начал читать записи. По мере погружения в их содержание его лицо постепенно становилось серьезным. Затем, просмотрев несколько листов, он откинулся на спинку дивана и с театральным пафосом произнес:
- Ну что сказать тебе, Санек, - он погладил еще раз блокнот, но только в этот раз так, будто смахивает с него пылинки, - Если мы сможем до конца разобраться с записями твоего прадеда, то у нас появится шанс стать не просто богатыми людьми, а невероятно богатыми! Конечно, встать в один ряд с Морганами и Рокфеллерами у нас не получится, но немного приблизиться к ним, надеюсь, сможем.
- Нам? - с недоумением посмотрел Алекс на Бориса. - Ты здесь причем? Или надеешься, что я тебя усыновлю?