Аннотация: Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем
В ту, самую длинную ночь на Земле, планеты затеяли хоровод и светопреставление. Учёные припали к телескопам. Как маринованные помидорчики во рту, полопались глаза учёных. Небо запоздало заплакало Леонидами, и пришёл Неизвестный. Вспыхнул Сверхновой. Злобным белым карликом прокатился по орбите Нашей Голубой, пожирая нерасторопные спутники. Нажрался, гад, до отвалу и утонул в своих бездонных глубинах Вселенной. Так пала GPS. Осталась ГЛОНАСС — ну, так этой на всё ГЛОбально НАСрать.
Недобрый знак. За окном Петергофа уныло застыло ледяной простынёй Истринское море. Миллер с нехорошим предчувствием весь в траурно-чёрном от Valentino и шлёпках Berluti RAPIÉCÉ-REPRISÉ с недопитым стаканом в руке вышел на парадный балкон. Ночь пахла сосновой смолой и жжёным снегом. Прокуратор тревожно смотрел в светлеющее небо, откуда нежно надвигалась заря. Над кромкой леса, вылупившись из темноты, всплыла неведомая птица…
Янтарный напиток сквозь тонкое стекло неприятно холодил окоченевшие пальцы. Пиво Miller (Миллер) — один из самых популярных и продаваемых пивных брендов в мире. Miller — очень мягкое пиво. Нет ярко выраженной горчинки, да и вообще ничего яркого и индивидуального, кроме мягкости, у этой марки нет. К тому же, пиво содержит убойную дозу эстрогена — женского полового гормона. Прокуратор тяжко вздохнул: он остро чувствовал, как обабливается изнутри.
Тем временем та птица, порождение тьмы лесной, с нарастающим цикадным стрекотом приближалась. Миллер внимательней пригляделся: еба-а-ать..!
«Аллигатор», Ка-52 на крейсерской скорости заходил на роскошный фасад его Петергофа. Прокуратор отчётливо видел хищный блеск в лапах этой чёрной горгульи всесокрушающих ПТУР «Вихрь». В глазах предательски защипало удивление. И не успел глава могущественной госкорпорации освободить свой организм от лишней влаги, как из-под брюха железного птеродактиля, одна-затем-вторая, витиевато вылетели огненные стрелы.
Замок расцвёл кровавыми грибами. Взметнулись снопы искр к небесам, летели кирпичи на бритые лужайки, вода в фонтанах закипала. Из окон, растерявших свой стеклянный блеск, вопя и корчась, лезли недобитые буржуи. И напрасно! Всего двенадцать смертоносных молний прошлись усердно по гнезду греха. Такой пейзаж — спокойный, пасторальный, казалось вечный, вдруг обернулся Адом.