Товарищ нарком протер фланелькой пенсне и неохотно водрузил его обратно на интернациональную переносицу. Ветер с моря овевает свежестью натруженные глаза, дать бы им побольше отдыху, но не время теперь, не время! Не на отдых прилетела государственная комиссия в Крым, а для важного дела.
День выдался жарким, подстать огневым годам строительства светлого нового. Много удалось уже принести пользы Родине, но предстояло свершить еще больше! Через пять лет начнется пламенный поход на мировой империализм, поход нешуточный, а потому собираться в него требовалось загодя.
Три синих, пятиметровых в диаметре шара, тускло отсверкивая на солнце, замерли на стартовой позиции на краю взгорья, нависающего над мысом. Три надежды. Сколько вложено в них человеческого пота и крови! Теперь настал момент истины - справятся ли пилоты с высокой задачей?
Нарком повел указательным пальцем левой руки. Из-за спины его спешно приблизился худой высокий человечек в штатском, подобострастно ссутулившись.
- Что может сообщить советская наука по существу вопроса? - спрашивает нарком.
- Так называемые дирижабли-батискафы, товарищ нарком, иначе именуемые ДБНами, построены по чертежам пролетарского изобретателя Наума Накумекина и носят его имя...
- Не рановато ли присвоено имя?.. - усомнился нарком. Вспомнился ему несуразный зеленоватый изобретатель, который два года назад на этом самом месте испытывал свой аппарат.
- Так точно, рановато, - человечек сутулится еще больше и кривит рот, - но такое решение принято партийной ячейкой завода - присвоить изделию имя Накумекина... посмертно.
Нарком вяло машет кистью руки, как бы снимая вопрос с повестки. Не время ставить парторгов на место, когда решается судьба военной мощи государства. Тем более, что изобретатель сжег себя дотла в горниле борьбы за правое дело.
Понимая, что самое сомнительное препятствие преодолено, человечек тараторит, спеша проявить осведомленность:
- В основе принципа действия аппаратов лежит так называемый цикл Карно, примененный Дизелем в двигателях внутреннего, не побоюсь этого слова, сгорания. Но в нашем советском аппаратостроении идея Накумекина пошла дальше буржуазных изысканий и привела к настоящему открытию! Создаваемое природой давление на корпус аппарата преобразуется внутри него как в поршне в движущую силу, позволяющую перемещать центр тяжести ДБНа, при этом гуттаперчивый металло-резиновый корпус устремляется за этим центром, наподобие народных масс, следующих руководящему курсу...
- Эти... - перебивает нарком, сморщившись от неуместных аллюзий ученого, - эти ДБНы - они для чего предназначены? Что-то я не вижу никаких пулеметов... и бомбы подвешивать некуда...
- Товарищ нарком! - вскидывает голову человечек, не теряя присущей сутулости, - мы неоднократно сообщали в компетентные органы, что оружейники не могут к сроку сконструировать пулеметы, стреляющие одинаково успешно как в воде, так и в воздухе! Эти ДБНы - разведчики, с их помощью можно с успехом обозревать как воздушное пространство, так и подводный мир. И это еще не все! Творческим умом советской академической науки разработан обратный принцип цикла Карно - со сжатием-расширением пространства внутри аппарата, сжимается и расширяется время снаружи него. Мы провели несколько предварительных испытаний, и всякий раз аппараты становились невидимыми...
- Начинайте, - недослушав, командует нарком.
Человечек поворачивается к старшему офицеру, стоящему поодаль, и кивает головой. Офицер поднимает руку и дает команду:
- На старт!
От строя военлетов отделяются три статных пилота в шлемах и подбегают к аппаратам. Вот они взбегают по приставным трапам, ловко взбираются внутрь через люки в верхней части сфер. Военспецы завинчивают люки и оттаскивают трапы. ДБНы завибрировали, то слегка сжимаясь по вертикальной оси, то вытягиваясь, и катятся к обрыву над морем.
Пока что все в точности напоминает испытания двухлетней давности...
Крым, мыс Фиолент, 1935-й год.
Сорвавшись с кручи, аппарат несколько раз подскакивает, ударяясь о горный склон, затем о поверхность моря и...
Нарком напряженно следит, как поднимается шар над поверхностью и вдруг камнем падает в воду. Даже отсюда, издали видно, как, погружаясь в кристально чистую воду, он удлиняется по вертикальной оси и напоминает формой веретено. Вдруг веретено взмывает вверх, выскакивает из воды, и устремляется в зенит. Блестящее на солнце тело снова обретает шаровидную форму. От перегрузки или по иной причине шар сплющивается, напоминая сначала детский волчок, затем сковородку с крышкой без пумпочки.
Затем сковородка снова падает, снова удлиняется, опять выныривает, опять взмывает. После трех упражнений взлета-погружения шар замирает на поверхности моря, покачиваясь на мелкой волне. Из-за мыса выскакивает юркий торпедный катер, подплывает к шару, набрасывает на него траловую сеть и буксирует к берегу.
За сеть ловкие военспецы цепляют трос лебедки, шар втаскивают на стартовую позицию. Из люка аппарата выбирается маленький человечек, подходит, пошатываясь, к наркому. Зелено-землистого цвета лицо сияет счастливой улыбкой. На гимнастерке без знаков воинского отличия видны следы нечистот. "Какой он маленький и зеленый! - думает нарком. - А перед вылетом был повыше меня ростом и белокожий. Вот что готов перенести наш человек во имя правого дела!"
- Пилот-испытатель Накумекин завершил испытательный вылет разведаппарата, - докладывает зеленый, не прикладывая ладонь к шлемофону. Гражданский, отмечает про себя нарком. Он утирает платочком испарину со лба, переходящего в руководящий затылок.
- А скажите, товарищ гражданский специалист, можно ли вести скрытную разведку на таких заметных невооруженным глазом летательно-плавательных средствах? - говорит он с затаенной угрозой в голосе.
Пилот в испуге дрожит, беззвучно открывая рот как пойманная с поличным рыба.
- Понятно. А может ли ваш хваленый разведаппарат не скакать как поплавок, а лететь, к примеру, горизонтально? Или плыть под водой как торпеда?
- Видите ли, товарищ нарком, - осипшим голосом выдавливает из себя, наконец, пилот, - цикл сжатия-расширения должен всегда продолжаться. Чтобы прекратить движение вверх-вниз, нужно остановить двигатель. А когда он остановлен, аппарат замирает и больше не может взлететь. Закон природы. Чтобы расшириться, рабочее тело должно сначала сжаться, и так далее...
- Это буржуазный цикл Карно, придуманный империалистами. А наша, социалистическая наука может изобрести свой цикл?
- Может, - отвечает Накумекин, - но она еще очень молодая, как и все советское государство, поэтому цикл получится плохо управляемым.
- Пусть сначала - плохо управляемый, зато свой. А потом мы придумаем, как заставить его работать так, как нужно социалистической Родине. Опыт в этом деле у нас имеется. Измените цикл, Накумекин, так, чтобы аппарат двигался в любом направлении. И, что особенно важно для обороны страны, - двигался скрытно.
- Но, товарищ нарком! - пытается возразить Накумекин. - В принцип положено уравнение третьего порядка, его нельзя вот так запросто... может возникнуть неопределенность пространства-времени!
- Третьего? - хмурится нарком. - Порядок должен быть один, социалистический. А насчет неопределенности вот что запомните: некоторые несознательные элементы тоже вовремя не смогли определиться, с кем им по пути, а теперь - где они?
И так внимательно смотрит сквозь стекла пенсне на Накумекина нарком, что изобретателя пронзает неоспоримая Правда, которую знает Партия и несет в народ, невзирая на лихолетье. И видит нарком, что Правда на его стороне.
- Попытайтесь, Накумекин, покумекайте. Но не долго, поскольку враг не дремлет. Даю вам два года. Условно, - и смеется, сняв пенсне, смеется своей нечаянной шутке...
Крым, мыс Фиолент, 1937-й год.
Звено из трех ДБНов взмывает над морем, затем аппараты разом уходят под воду, обретя веретенообразную форму. Все как два года назад. А вот и отличие: еще не выскочив из воды, аппараты приобретают форму сковороды с крышкой.
- Включается режим скрытного маневрирования, - комментирует услужливо представитель науки.
Три диска выскакивают из воды без брызг, взмывают в небо и, совершив несколько рыскающих маневров под прямым углом к направлению полета, исчезают!
Время над морем замирает, будто не желая возвращать ДБНы в солнечный день.
- Кхм-кхм, - слышится над ухом наркома. Он поворачивает голову на звук.
- Разрешите доложить, товарищ нарком, - берет под козырек офицер, - испытания окончены.
- А где же разведчики? - строго смотрит нарком то на офицера, то на ученого.
Те дрожат и пожимают плечами.
- Стали невидимы, товарищ нарком, - отвечает, заикаясь, офицер. - Как и при испытательных вылетах. Слава героям-летчикам!
- Иногда они возвращаются, - поясняет дрожащим голосом ученый, - ненадолго. Как только прилетят насовсем, мы немедленно доложим в политбюро. Слава советской науке.
Нарком мысленно вычеркивает обоих из списка награжденных за доблестный труд. И включает в другой список.
Крым, подножие горы Аю-Даг, 2081-й год.
- Вот здесь, на берегу я его и поймал, - докладывает пограничник начальнику заставы. Маленький, зеленый такой, в гимнастерке. Говорил по-русски, мол, летел к Фиоленту, но не дотянул. Пока я докладывал на заставу по служебной связи, набежали нетрезвые отдыхающие, заговорили меня про какую-то темпоральность и утащили зеленого на гору.
- Понятно, это писатели, - нахмурился капитан погранвойск. - У этих не отбить. Жаль летуна - могут напоить вусмерть. К тому же это был последний, тринадцатый, если архивы НКВД не врут.
- Значит, больше НЛО летать не будут? - спрашивает погрустневший пограничник. - И нас теперь расформируют - охранять-то берег совсем не от кого?
- Ну почему же, будут летать! Согласно уравнению Накумекина, ДБНы должны были наследить и в прошлом и в будущем. А насколько далеко во времени - зависит от начального внутреннего давления. И от качества оболочки. Героические были люди...
В волнах у берега качается нечто синее, гигантское и порванное, с клеймом фабрики резиновых изделий СНК РСФСР.
