На эпизод канона:
- Боже мой! - воскликнула она. - Это не поможет ему. Даже и не думайте об этом. В мире у него нет злейшего врага, чем мой дядя. Он ничего не прощает. Я уверена, что только надежда схватить и повесить капитана Блада заставила его оставить свои плантации на Барбадосе и принять пост губернатора Ямайки. Капитан Блад этого, конечно, не знает... - Она умолкла и беспомощно развела руками.
- Не думаю, чтобы Блад изменил свое решение, если бы даже узнал об этом, - печально заметил лорд Джулиан. - Человека, который мог простить такого врага, как дон Мигель, и так решительно отвергнуть мое предложение, по обычным правилам судить нельзя. Он рыцарь до идиотизма.
Лорд Джулиан ушел в свою каюту, а Арабелла так и сидела возле стола, поставив на него локти и опустив голову на сцепленные пальцы.
"Рыцарь до идиотизма..."
Хотя девушка и старалась показать его светлости, что ее не интересует бывший каторжник, который стал пиратом, но известие о новом курсе корабля встревожило ее не на шутку.
...Она восхищалась отвагой неизвестного англичанина, вступившего в бой с двумя испанскими галеонами, до тех пор, пока не поняла, кто именно приближается к ним по залитой кровью палубе. Но даже тогда первым ее побуждением было... нет, не броситься к Питеру Бладу. Несущий с собой запахи пороха и крови, только что убивавший -- да-да, без всякого сомнения, убивавший! -- других людей, он был мало похож на человека из ее воспоминаний, приятного и остроумного собеседника, чья стойкость перед лицом судьбы глубоко тронула ее душу. И все-таки был момент, когда слова благодарности готовы были сорваться с ее губ. Однако этого не произошло. Сам вид Блада в погнутой, покрытой вмятинами кирасе подействовал на Арабеллу отрезвляюще, наглядно явив ей, сколь пугающим было преображение ссыльного доктора.
А история, рассказанная лордом Уэйдом? У капитана Блада есть невеста, которой отдано его сердце. Почему бы и нет? Но когда Арабелла услышала об этом, в груди у нее глухо заныло.
"Но почему это для меня так важно? -- скептически спросила она себя. -- Неужели я... ревную? Боже, какой вздор! Меня не касается его жизнь и уж тем более -- его привязанности!"
Тем не менее, мысль, что Блад сошелся с другим пиратом в кровавой схватке за право обладать мадемуазель д'Ожерон, приводила Арабеллу в отчаяние. Ведь он не только убил соперника, но и заплатил за свою... добычу. Это совершенно не вязалось с тем образом, который она хранила в своем сердце. Слезы вскипели на ее глазах. Может ли она считать, что хорошо знает Питера Блада, как недавно заявила об этом лорду Джулиану?
"Среди моих знакомых нет воров и пиратов, капитан Блад!"
И все же жестокость вырвавшихся у нее слов мучила Арабеллу. Конечно, в миг роковой встречи они вовсе не казались ей жестокими, ведь она была вне себя от негодования, но постепенно в ее душе зародились сомнения. Поэтому Арабелла и решила выйти на палубу, надеясь увидеть капитана и принести свои извинения. А невольно подслушанный разговор Блада с лордом Уэйдом еще сильнее поколебал ее уверенность в своей правоте.
"Этот донкихотствующий болван из-за нас подвергает себя смертельной опасности!"
Голос Уэйда прозвучал так явственно, что Арабелла вздрогнула. Пусть ей нет дела до мадемуазель д'Ожерон, но корабль идет в Порт-Ройял, а это уж точно касается всех, кто находится на борту... И подумав об опасности, она вынуждена была признать, что нечестна перед собой: ей самым неожиданным образом небезразлична судьба Питера Блада.
Неудивительно, если он не захочет разговаривать с ней. Но как бы там ни было, она должна попросить капитана высадить их в каком-то попутном порту. Решив так, Арабелла порывисто поднялась и пошла к двери.
-- Мисс Арабелла! -- воскликнула ее служанка, юная мулатка по имени Джилл.
-- Я скоро вернусь, Джилл. Ложись спать.
***
Каюта Блада находились на корме, под квартердеком. Пока Арабелла шла по скупо освещенному твиндеку и, спотыкаясь, поднималась по узким ступенькам трапа, на нее не раз накатывало желание повернуть обратно. Она остановилась перед дверью каюты и прислушалась: все было тихо.
"Возможно, он уже спит..."
Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы постучать.
-- Ну, кто там еще?
Нелюбезный тон Блада заставил ее засомневаться в успехе своего визита, однако она упрямо проговорила:
-- Капитан Блад, вы можете уделить мне немного времени?
Послышались шаги, и дверь распахнулась. Стоя на пороге, Блад смотрел на Арабеллу с хмурым удивлением, но без гнева или ненависти, как она того опасалась.
-- Вы? -- отрывисто произнес он. -- Чем я обязан вашему визиту, мисс Бишоп?
-- Я хотела бы поговорить с вами, капитан Блад, -- ответила девушка и поежилась от осязаемой тяжести его взгляда.
На миг у нее возникло ощущение, что капитан попросту закроет перед ней дверь, однако он посторонился, пропуская ее в каюту.
Войдя внутрь, она с невольным любопытством огляделась по сторонам. Каюта ничем не напоминала логово морского разбойника: со вкусом подобранная мебель, стопка потрепанных томиков на полке. На столе ярко горела лампа-- вряд ли приход Арабеллы потревожил сон капитана. С левой стороны в переборке была дверь в смежную каюту, по-видимому, служившую Бладу спальней. Сам он, без камзола, в распахнутой на груди белой рубашке, также весьма отличался от человека, поразившего ее на палубе "Милагросы".
"Чего я ожидала? Он не спит в кирасе и с пистолетами за поясом! И не развешивает головы врагов на стенах", -- мысленно подбодрила себя Арабелла.
-- Разве вам пристало разговаривать с презренным пиратом, мисс Бишоп? -- криво усмехнувшись, нарушил молчание Блад.
Довольно-таки злая ирония, которая сквозила в его голосе, совершенно не располагала к доверительным беседам, и с каждым мгновением для Арабеллы все очевиднее становилась бессмысленность ее поступка. Однако она произнесла как можно спокойнее:
-- Прошу меня извинить за мое суждение... оно было поспешным.
Во взгляде Блада появилась настороженность.
-- Вам не нужно извиняться, мисс Бишоп, -- угрюмо ответил он. -- Ваше суждение было верным: я и есть пират. Я ценю ваше великодушие, но, право, не стоило беспокоиться. -- Он помолчал, затем сухо спросил: -- Это единственное, ради чего вы пришли, или желаете обсудить что-то еще?
Арабелла прикусила губу: капитану Бладу явно были без надобности какие-либо извинения, да и ее приход его совсем не обрадовал. Но все же она должна во что бы то ни стало отговорить его от намерения доставить ее и лорда Уэйда на Ямайку!
-- Сегодня у вас был шанс все изменить, -- примирительно сказала она. -- Но вы не взяли патент...
-- Откуда вам об этом известно? -- прервал ее Блад и тут же догадался: -- А, верно, лорд Уэйд рассказал вам...
-- Да, я знала, что его светлость везет патент, -- Арабелла набралась смелости и посмотрела Бладу прямо в глаза: -- Я... хотела извиниться еще раньше, вышла на палубу и услышала, как лорд Джулиан предлагает вам пойти на королевскую службу...
-- То есть вы подслушивали, -- уточнил он. -- Но тогда вы знаете и причины, по которым я отказался.
-- Я не стану вслед за его светлостью приводить вам доводы в пользу службы королю Якову,-- Арабелла прилагала все силы, чтобы ее голос звучал убедительно. -- Хотя мне жаль, очень жаль... Но прошу вас, не нужно идти в Порт-Ройял! Вы не представляете, какой опасности подвергаете себя! Корабли эскадры почти постоянно крейсируют в водах близ Ямайки. Мой дядя ничего не забыл, он и раньше планировал захватить вас!
-- Опасность неразрывно связана с тем малопочтенным родом деятельности, которым я занимаюсь, -- отстраненно заметил Блад, занятый какими-то своими мыслями. -- Уже поздно, мисс Бишоп, и у всех нас был... трудный день. -- Он отвернулся к окнам, красноречиво давая понять, что их беседа закончена.
-- Нет, вы все же не понимаете! -- с жаром возразила Арабелла. -- Мое присутствие на борту не будет иметь никакого значения, и даже лорд Уэйд вряд ли что-то сможет сделать, несмотря на его расположение к вам!
-- Неужели вы думаете, что я малодушно собираюсь заслониться вами и его светлостью? -- невозмутимо парировал Блад.
Перед мысленным взором Арабеллы пронеслись быстро сменяющие друг друга картины: торжествующий полковник Бишоп, Питер Блад, закованный в кандалы, и зловеще покачивающаяся петля виселицы, недавно сооруженной в форте Порт-Ройяла.
-- Но вы погибнете... -- прошептала девушка.
Блад скрипнул зубами: присутствие Арабеллы Бишоп делало его душевную боль нестерпимой, и ему все труднее было сохранять спокойствие. Лишь колоссальным усилием воли он смог побороть свой гнев и те противоречивые чувства, которые охватили его после вынесенного ею сурового приговора. Услышав за дверью ее голос, он был безмерно удивлен и удивился еще больше, когда узнал, зачем она пришла.
Питер спиной ощущал ее полный тревоги взгляд. Он так долго грезил об этих глазах! И чем глубже пропасть, что разделила их, тем сильнее сейчас искушение ее преодолеть. Если мисс Бишоп еще немного задержится в его каюте, выдержка может изменить ему, и тогда... К черту!
-- Полно, мисс Бишоп. Наша встреча с ямайской эскадрой вовсе не обязательна. Да и что вам за печаль, ждет ли меня петля или неравный бой? Впрочем, второе не может вас не волновать... Что же, я постараюсь обезопасить ваши жизни.
Капитан невесело рассмеялся, но для Арабеллы его смех прозвучал как издевка.
-- Вот какой вы считаете меня -- бессердечной? Трусливой? Конечно, ведь вы "и в мыслях не можете быть грубым с женщиной"! -- возмущенно воскликнула она
-- Как же, Барбадос. Раненые испанцы, -- Блад повернулся к ней, его напускное безразличие сменила едкая ирония. -- Разумеется, вы ангел, мисс Бишоп, но таким ангелам, как вы, не может быть дела до... воров и пиратов.
-- Я признала, что была несправедлива к вам!
-- Так значит, я не пират? -- приподнял бровь Блад.
-- Пират, но...
Он вновь засмеялся:
-- Ах, мисс Бишоп, вы видите, мы вернулись к тому, с чего начали!
Сердце Арабеллы сжалось от этого смеха, и она уже не задумывалась о том, что говорит.
-- Вы совершенно несносны! Вы смеетесь! Даже в такой ситуации -- вы смеетесь! А мне -- мне грустно видеть вас таким... Я считала вас джентльменом, попавшим в трудные обстоятельства и достойным сочувствия, и даже сейчас я надеялась... -- она запнулась и сокрушенно покачала головой.
-- О да, вы преисполнены милосердия к падшим и печетесь о спасении заблудших душ, -- Питер подошел к девушке, не сводя с нее пристального взгляда. -- Увы, я не оправдал ваших надежд.
Арабелла тихо сказала, не обращая внимания на его колкость:
-- Вы изложили лорду Джулиану немало причин для своего отказа и в том числе говорили, что вступить на путь пиратства вас вынудили обстоятельства. Но у меня складывается впечатление, что жизнь, которую вы ведете... вас устраивает.
Взгляд Блада стал жестким.
-- Не по просьбе ли лорда Уэйда вы пришли? И, вероятно, он успел уже оценить ваши добродетели... и достоинства?
-- Лорд Уэйд здесь ни при чем! -- с обидой возразила Арабелла.
Какого же невысокого мнения должен быть о ней Питер Блад, если он думает, что лорд Джулиан, потерпев неудачу, мог послать ее с подобным поручением! И на что он намекает, говоря о ее достоинствах, якобы оцененных Уэйдом? Она вздернула подбородок:
-- Его светлость мой друг, просто друг!
-- Вот как? Просто друг? Но только ли друг?
Звучащий в его голосе неприкрытый сарказм окончательно вывел Арабеллу из себя.
-- Думайте, что вам угодно! Судя по всему, вы не в состоянии оценить благородство лорда Джулиана. Или вам незнакома бескорыстная дружба, -- отрезала она.
Рвение, с каким мисс Бишоп принялась защищать Уэйда, глубоко задело Блада, пробудив в его душе ревность, которую он подспудно ощущал с тех пор как увидел девушку в обществе молодого вельможи.
-- Ого! Сколько огня! -- восхитился он и язвительно осведомился: -- Неужели мое предположение об особенности "дружбы" с его светлостью оказалось верным?
-- Вы забываетесь! -- задохнулась от гнева Арабелла.
-- Это вы забыли, с кем разговариваете, -- тяжело произнес Блад.
Арабелла с минуту смотрела на него, затем холодно сказала:
-- Вы правы, капитан Блад, и мне не стоило приходить к вам. Ваши намеки оскорбительны. Лорд Уэйд истинный джентльмен, -- она отвернулась от него и взялась за ручку двери.
Эти слова стали последней каплей. Слепая ярость поднялась в Питере, заволакивая разум. В два шага он оказался возле Арабеллы и схватил ее за руку:
-- В отличие от меня, мисс Бишоп!
-- Отпустите! -- Арабелла попыталась освободиться. Однако Блад, без труда удерживая девушку, притянул ее к себе и в упор глянул в ее лицо яростными синими глазами. Она продолжала вырываться, но тщетно: -- Что вы себе позволяете?!
-- То, что позволил бы себе пират, -- резко бросил он. -- Хотя обычный пират вряд ли удовольствовался бы только этим.
-- Хотите сказать, что вы-то как раз необычный? -- изнемогая от тоски, но изо всех сил скрывая свои чувства за дерзким тоном, проговорила она.
Глаза Блада сверкнули, и Арабелла замерла в каком-то томительном предчувствии. Но он тут же отпустил ее руку и отступил.
-- Я ничего не хочу сказать.
-- Мне лучше уйти...
-- Не могу не согласиться с вами, -- отозвался он и глубоко вздохнул, приходя в себя.
Мгновением раньше ему представилось, как он жадно целует губы Арабеллы, и Блад ужаснулся. Дьявол! Он совсем обезумел!
-- Позвольте пожелать вам спокойной ночи, мисс Бишоп, -- собрав остатки самообладания, он галантно поклонился и шагнул в сторону, освобождая ей дорогу.
Однако ноги Арабеллы будто приросли к полу. Она отважилась посмотреть на Блада. В его глазах ярость уступила место боли и усталости. Девушка прижала руку к груди, пытаясь унять надсадно забившееся сердце. К ней вдруг пришло осознание, насколько глубоко ранили Блада ее беспощадные слова. А она до сих пор замечала лишь его иронию...
Капитан Блад молча ждал ее ухода, но Арабелла медлила.
-- Когда я узнала, кем вы стали, -- неожиданно для себя самой сбивчиво заговорила она, -- я не могла поверить. Долго. Даже думала, что это какая-то ошибка. Но ваша слава становилась... все более пугающей.
-- Так я пугаю вас? -- недоверчиво спросил он.
"С чего вы взяли?" -- хотела парировать Арабелла, потому что ей опять почудилось, что он смеется над ней, но в глазах Блада не было и тени насмешки, - напротив, он напряженно смотрел на нее, словно то, что она ответит, было необычайно важным для него.
-- Я не знаю... Нет, -- ответила она, но затем честно добавила: -- И да. Сегодня я видела, как сражаются ваши люди...
-- Так вы оставались на юте и во время абордажа? -- опешил Блад.
Арабелла пожала плечами:
-- Я видела, что корабль под английским флагом готовится бесстрашно вступить в бой, и молилась за его капитана...
-- Весьма неразумно с вашей стороны, если не сказать большего! -- перебил ее Блад. Мысль о том, что во время боя одно из ядер могло угодить в квартердек "Милагросы", привела его в содрогание. Он прошелся взад и вперед по каюте, не приближаясь, впрочем, к удивленно смотревшей на него Арабелле: -- Непростительное ребячество -- вот как это следует называть, мисс Бишоп! Вас могли ранить... Убить!
-- Вы отчитываете меня?! -- воскликнула Арабелла, сбитая с толку внезапной вспышкой гнева капитана.
Лицо Блада померкло.
-- Помилуй бог, разве я вправе это делать? -- горько усмехнулся он. -- Ну а потом, когда вы узнали, кем оказался неведомый капитан, вы были разочарованы. И я, должно быть, вправду внушаю вам страх.
-- Почему вы не верите, что я искренне сожалею о моих необдуманных словах? -- горестно всплеснула руками Арабелла.
Она была близка к тому, чтобы расплакаться. Нет, ей не пробиться сквозь броню, которой он себя окружил!
-- Мне хотелось бы верить вам, -- вдруг мягко произнес Блад. -- Но... это не так-то просто.
Суровая складка его губ разгладилась, он пытливо вглядывался в ее лицо. А волнение, которое он безуспешно пытался скрыть... Отчего-то смутившись, Арабелла отвела глаза и уставилась в пол.
Питер с замиранием сердца ждал, что же еще скажет мисс Бишоп, однако проступившее на ее лице смятение заставило его нахмуриться. Как он может мечтать о чем-либо?! Он глупец, а их разговор далеко зашел. Нужно заканчивать его, и немедленно! В очередной -- в который уже? -- раз подавив гнев, к которому примешивалась изрядная толика отчаяния, он спокойно, даже буднично произнес:
-- Довольно обсуждать эту тему. Полагаю, вы утомлены и нуждаетесь в отдыхе.
И тут что-то сдвинулось в душе Арабеллы, и все действия капитана вдруг обрели новый смысл. Если он... Если она так дорога Питеру Бладу, тогда его неоправданному риску можно найти объяснение. Более того, получается, что к этому безрассудству Блада подтолкнули ее презрение и жестокость. Собственные чувства также стали яснее для нее: она не просто сожалела о нем, как о человеке, с которым обошлись в высшей степени несправедливо. Даже мысль о том, что ему грозит гибель, была ей невыносима, ведь она... любит его. В груди защемило, и вместе с тем девушка ощутила неожиданную, непонятую ей самой решимость. Нет! Она не может уйти! Иначе...
Что именно тогда случится, так и осталось недодуманным, поскольку вместо того чтобы направиться к дверям, Арабелла шагнула к Бладу.
-- Разве я пришла бы сюда? -- прошептала она и протянула к нему руку.
В глазах Блада мелькнуло изумление, он слегка отклонился, и подрагивающая рука Арабеллы остановилась в дюйме от его щеки. Тогда он осторожно взял ее ладонь и прижал к лицу, прикрывая глаза.
Ее прохладные пальцы касаются его кожи... Она не отвергает его! Это не может быть наяву, он продолжает грезить! Питер посмотрел в лицо девушки, почти страшась увидеть в ее взгляде то сочувствие, о котором она говорила, а пуще того -- жалость. Но в ее глазах было нечто совсем иное, и в это ему тоже было трудно поверить.
Блад коснулся губами ее ладони, затем поцеловал запястье, и Арабелла вздрогнула. Однако она не отшатнулась, а напротив, приникла к нему, запрокидывая голову, и его руки сами обняли ее за плечи. Словно завороженная, она потянулась к губам Блада, и увидела, как в синих глазах плеснула безудержная радость.
Арабелла и представить не могла, что сделает с ней этот поцелуй. Что сделает с ними обоими. Сквозь ткань платья она чувствовала тепло ладоней обнимающего ее мужчины. Он целовал ее сначала нежно, затем, почувствовав отклик, все более страстно. Ее сердце билось где-то в горле, внутри будто бы вспыхивали и гасли крохотные искорки, и казалось, само время изменило свой бег...
Губы Питера скользнули по ее шее, задержались в ложбинке меж ключиц, и, вздохнув, девушка еще плотнее прижалась к нему. Она в его объятьях?! Она -- такая гордая, непреклонная и... такая желанная! Это сводило его с ума, однако рассудок предпринял еще одну попытку сопротивления.
-- Арабелла, мы не можем... -- срывающимся голосом пробормотал он, отрываясь от нее: -- Я...
Он хотел сказать, что не имеет права касаться ее, что после она возненавидит его, что... Арабелла подняла на него сияющие глаза, и слова замерли у него на губах.
-- Питер, -- едва слышно шепнула она: -- Прошу... тебя...
И тогда пламя полыхнуло в его крови, и последние барьеры, которые он возвел для себя, пали. Он зарылся лицом в волосы Арабеллы, вдохнул исходящий от них тонкий аромат и подхватил ее на руки.
Толкнув ногой дверь своей спальни, Блад шагнул к стоящей возле переборки кровати и опустил Арабеллу на смятое покрывало. Он сел на постель рядом с ней и, уже не думая о недопустимости творящегося с ними безумия, начал покрывать поцелуями ее лицо и шею. Его пальцы нашарили шнуровку платья, потянули завязки. Девушка застенчиво улыбнулась, и от этой улыбки у него перехватило дыхание.
Расправившись со шнуровкой, Блад медленно спустил серый шелк платья с плеч Арабеллы. Ее молочно-белая кожа будто светилась изнутри, неровное дыхание вздымало грудь. Он припал губами к полускрытым кружевом холмикам, и Арабелла задрожала. Но в глазах склонившегося к ней мужчины было столько нежности, что она растворялась, таяла, забывая обо всем.
Чувствуя, как кровь приливает к ее щекам, Арабелла приподнялась, помогая Питеру раздеть ее. Вслед за платьем на пол каюты упали многочисленные юбки, затем чулки. Его сильные пальцы обхватили тонкую щиколотку Арабеллы, и он прижался к ней губами, не сводя восхищенного взгляда с лица девушки.
Мисс Бишоп не была совсем уж неискушенной и представляла, что происходит между мужчиной и женщиной. С некоторых пор она не могла бы утверждать, не кривя душой, что никогда не задумывалась над этим в отношении себя. Но испытываемые ею ощущения целиком захватили ее, превосходя самые смелые мечты. В сокровенном местечке между бедер стало горячо, и ее охватило не изведанное прежде томление.
На мгновение прервав ласки, Блад стащил с себя рубашку, и Арабелла смущенно уткнулась в подушки. Когда же он вытянулся рядом с ней на кровати, у девушки вырвался прерывистый вздох. Теперь их тела разделяла лишь тонкая ткань ее сорочки.
-- Арабелла, -- хрипло прошептал Блад, -- ты так дрожишь... Ты боишься?Одно твое слово...
Вместо слов она обвила руками шею, притягивая к себе.
Она желает, она тоже желает его! Осознание этой невероятной истины кружило ему голову. Сорочка сползла, и Питер упоенно целовал небольшие груди с розовыми сосками, наслаждаясь прикосновениями к телу Арабеллы, ощущением нежной кожи под ладонями и губами, словно хотел навечно запечатлеть ее в памяти... в себе.
Рука Блада легла на колено Арабеллы, затем двинулась вверх по ее бедру, собирая в складки подол сорочки. Девушка поборола мимолетный испуг и инстинктивное стремление сдвинуть ноги и беззвучно ахнула, когда мужские пальцы коснулись ее там, ласково и неторопливо проникая меж лепестков ее лона.
-- Все хорошо, -- шепнул он, перемежая слова жаркими, требовательными поцелуями. -- Ты же веришь мне? Да?
Она была не в силах ответить из-за переполняющих ее чувств, и поэтому только кивнула. Их разговор, начавшийся как поединок, с атаками и уходом в защиту, завершается вот так? Что он творит с ней, откуда эта почти исступленная нежность?
Ласки Питера становились все смелее, настойчивее. Чувствуя, как в ней зарождается сладкая истома, Арабелла была уже не в силах сдерживать тихие стоны. Питер накрыл ее своим телом, вжимая в постель. Меж бедер Арабеллы возникло жжение, и она закрыла глаза, не желая, чтобы он заметил ее боль.
-- Арабелла, -- позвал Блад. -- Арабелла!
Резь внизу усилилась, и Арабелла, всхлипнув, приподняла бедра и двинулась вперед, навстречу этой боли... навстречу ему.
Губы Питера стали мягкими, утешающими, он выжидал, пока напряженные мышцы ее тела расслабятся. Но вот она шевельнулась, и он плавно толкнулся в нее, еще... и еще...
...Арабелла выгнулась под ним и негромко вскрикнула. Тогда и он позволил себе достичь пика блаженства.
Несколько минут они лежали, не размыкая объятий, и их дыхание смешивалось. Затем Блад перевернулся на спину, продолжая прижимать к себе Арабеллу. Ее волосы шелковистым плащом разметались по его груди. Думать связно он не мог. Вернее, мысль осталась только одна: Арабелла. Теперь она принадлежит ему, несмотря ни на что...
-- Питер, -- пробормотала она, -- не надо... в Порт-Ройял...
-- Не надо, -- согласился Блад, проваливаясь в сон.
Порыв, который бросил их в объятия друг друга, еще днем ранее представлялся ему чем-то из области беспочвенных фантазий. Но Арабелла была здесь, рядом с ним! Тонкие черты ее лица все четче проступали в рассветном сумраке, и Блад залюбовался девушкой, поборов желание дотронутся до ее обнаженного плеча. Он мысленно чертыхнулся и встал, стараясь не потревожить Арабеллу. У него были и другие основания для тревоги: они по-прежнему держали курс на Ямайку.
Блад нагнулся, чтобы собрать свою сброшенную возле кровати одежду, и тут в дверь каюты негромко, но настойчиво постучали.
-- Питер! -- донесся сдавленный голос Джереми Питта. -- Корабли справа по курсу!
-- Я сейчас буду, Джереми, -- ответил Блад, бросив еще один взгляд на Арабеллу.
После секундного колебания он решил не будить ее -- не хватало, чтобы Джереми услышал ее голос.
Он быстро оделся и вышел на палубу, где его ожидал встревоженный штурман. Большой остров, лежащий в паре миль впереди, мог быть только Ямайкой. Это означало, что за ночь они слишком к ней приблизились. С правой стороны им наперерез шли три больших фрегата, их паруса подсвечивало встающее солнце. Питеру не требовалось рассматривать корабли через подзорную трубу, чтобы понять, какой стране они принадлежат.
-- Что будем делать? -- спросил Питт.
Блад молчал, хмуря брови. Вступать в бой с английскими кораблями -- последнее, чего он желал. И дело было не в том, что прежде он никогда не атаковал соотечественников, и не в их значительном превосходстве в пушках. Он просто не мог сражаться. Не сейчас, когда на борту его корабля находится Арабелла! Сдаться же означало верную смерть. Он прикинул направление ветра, затем скомандовал выжидательно глядящему на него Питту:
-- Джереми, курс зюйд. Поднять все паруса. Постараемся оторваться от них.
Штурман кивнул и бросился к штурвалу. Запел горн, корабль ожил, послышался топот ног бегущих людей. Один за другим пираты выскакивали на палубу. Питт прокричал команды, и матросы с обезьяньей ловкостью полезли по вантам. "Арабелла" окутывалась парусами, вздрагивала, поворачивая к югу и прибавляя ход.
Поднявшись на ют, Блад наблюдал за некстати свалившимися им на головы кораблями, также меняющими курс, и раздумывал, каковы их шансы уйти. Непростую ситуацию усугубляло то, что фрегаты появились со стороны открытого моря и наверняка постараются прижать его к побережью Ямайки. Было бы опрометчиво надеяться на недостаток опыта у офицеров флота его величества.
-- Питер! -- невыспавшийся злой Волверстон взбежал на квартердек. -- Что за дерьмо тут творится?
-- Нам намерена оказать любезный прием ямайская эскадра, -- Блад указал на корабли.
Нед грязно выругался и сплюнул на доски настила:
-- Значит, и мы подготовим теплую встречу королевскому флоту.
-- Для начала попробуем уйти.
Оба замолчали, следя за фрегатами эскадры. Через некоторое время стало очевидно, что расстояние между "Арабеллой" и ее преследователями медленно, но неумолимо сокращается.
-- Не шибко нам это удается, -- проворчал Нед и спросил: -- Раздать мушкеты?
-- Нам не выстоять против трех фрегатов, -- сухо сказал Блад. -- Их пушки сметут все с нашей палубы.
Волверстон непонимающе уставился на него.
-- Ты что же, собираешься отказаться от драки?! -- и поскольку капитан не ответил, взревел: -- Питер, ты, часом, не позабыл, кто нынче губернатор Ямайки?! Черт меня побери, пусть я отправлюсь в ад прямиком с палубы -- все лучше, чем попасть в руки Бишопа! Он спустит с нас шкуру дюйм за дюймом! Или ты надеешься... -- Он вдруг осекся и замолк, яростно вращая глазом.
Но Блад оставил без внимания гневные слова Волверстона. Он смотрел куда-то за спину старого волка. Нед повернулся и вновь выругался сквозь зубы: на ют поднимался лондонский хлыщ, которого на свою беду они подобрали на испанском корабле.
***
Сквозь сон мисс Бишоп услышала неясные голоса, затем, негромко стукнув, закрылась дверь, и это разбудило ее окончательно. Приподнявшись на локте, она растеряно оглядела каюту, затем на нее нахлынули воспоминания о событиях прошедшей ночи: ее намерение извиниться перед капитаном Бладом, их невозможный разговор и еще более невозможные выводы, к которым она пришла, и то, что последовало за этим. От смущения девушку бросило в жар. С колотящимся сердцем она села на кровати. Замешательство усиливалось еще и от того, что в каюте она была одна. Почему Питер не разбудил ее перед уходом? Хотя, с другой стороны, Арабелла почувствовала облегчение -- сейчас ей было бы невыносимо стыдно смотреть ему в глаза.
"О, у него, как никогда прежде, есть повод посмеяться надо мной! И возможно, презирать!"
Одернув сбившуюся сорочку, Арабелла встала и торопливо начала одеваться. Следовало немедленно вернуться в отведенную ей каюту и привести себя в порядок. Она всегда встречала испытания с высоко поднятой головой, и так будет и впредь.
Кое-как затянув шнуровку лифа, Арабелла выскользнула из капитанских апартаментов.
Когда она спускалась по трапу к своей каюте, ее слуха достигло пение трубы. Корабль наполнился голосами и топотом, но дверь уже закрылась за спиной Арабеллы, и девушка перевела дух.
Она, разумеется, не могла знать, что Волверстон, всю ночь проворочавшись в гамаке и так и не уснув, с первыми проблесками рассвета решил подняться на палубу.
Неудачное стечение обстоятельств привело к тому, что "Атропос" перед самым отплытием эскадры Блада из Кайонской бухты получила серьезные повреждения. Поскольку Нед не хотел упускать возможность "повеселиться", он присоединился к капитану Бладу в качестве его первого лейтенанта.
"Как в былые времена", -- ухмылялся он.
Впрочем, в эту минуту старому волку было не до ухмылок. Ему не давало покоя странное настроение, в котором пребывал Блад накануне и, само собой, изменение курса корабля, и он вполголоса костерил испанцев вместе с их адмиралом, а пуще того -- нежданных пассажиров, волею судьбы оказавшихся на борту "Арабеллы".
Словно в ответ на его мысли наверху заиграли тревогу. Волверстон рванулся было к трапу и вдруг остановился, как вкопанный, увидев в полумраке стройную женскую фигурку. Он протер единственный глаз в надежде, что зрение его обманывает. Впрочем, рассвело уже достаточно, чтобы понять: это вовсе не призрак и не игра воображения. Забыв выдохнуть, он ошарашенно наблюдал, как мисс Бишоп, одежда и прическа которой пребывали в красноречивом беспорядке, быстро проходит по твиндеку и скрывается в своей каюте.
И только тогда к Волверстону вернулся дар речи. Не составляло труда догадаться, откуда шла эта девица в таком виде, и старый волк от души проклял все юбки подлунного мира разом.
***
Джилл, не раздеваясь, спала на широком рундуке, стоящем у переборки. Арабелла неуверенно посмотрела на служанку, затем, подойдя к столу, обнаружила, что в кувшине закончилась вода.
-- Проснись, Джилл, -- она легонько тронула служанку за плечо.
-- Мисс Арабелла! -- девушка подскочила, как ужаленная, и затараторила: -- Я хотела дождаться вас и все не ложилась, а потом... -- Она присмотрелась к хозяйке и всплеснула руками: -- Ох...
-- Отправляйся на камбуз и принеси воды, -- тоном, пресекающим дальнейшие расспросы, велела ей Арабелла.
Джилл закивала головой:
-- Хорошо, мисс Арабелла...
Она выбежала из каюты, а Арабелла тяжело вздохнула и дотронулась пальцами до губ. Как такое случилось? Сама идея прийти среди ночи в каюту капитана Блада представлялась ей теперь чистым безумием, и, пожалуй, кроме себя, некого было упрекать: ведь она сама сделала первый шаг. И она желала... того, что произошло.
На корабле между тем продолжалась суета, несколько раз ударил колокол, и эти звуки вывели мисс Бишоп из задумчивости. Вернувшаяся Джилл испуганным шепотом поведала, что к ним приближаются какие-то неизвестные корабли. Это вызвало у Арабеллы тревогу, и она приказала растерянной служанке пошевеливаться.
Джилл уже заканчивала укладывать волосы госпожи, когда раздался пушечный залп. Обе застыли, напряженно прислушиваясь.
-- Я выйду на палубу, -- спокойно сказала Арабелла.
-- Мисс Арабелла... -- всхлипнула Джилл.
Но та уже шла к дверям, не обращая внимания на причитания мулатки.
***
Как только мисс Бишоп вышла на шкафут, ее тревога возросла. Она сразу увидела высящиеся за кормой громады парусов трех кораблей. На квартердеке капитан Блад что-то бурно обсуждал с одним из своих офицеров, весьма живописно одетым человеком огромного роста, с черной повязкой, закрывающей правый глаз. Там же находился лорд Уэйд, а палуба была заполнена возбужденно переговаривающимися пиратами.
Мисс Бишоп поднялась на ют и оглядела угрюмых мужчин. При ее приближении они замолчали и поклонились. Неуклюжий кивок изобразил и одноглазый верзила, а затем отвернулся -- судя по всему, весьма недовольный присутствием девушки. Арабелла встретилась взглядом с Бладом и почувствовала, что краснеет. Однако она собралась с духом и обратилась к нему:
-- Что происходит, капитан Блад?
-- Нас преследуют корабли ямайской эскадры, мисс Бишоп, -- ответил он.
Арабелле невольно вспомнились слова, сказанные ею прошлой ночью, и она обеспокоенно спросила:
-- Что... вы предпримете?
В эту минуту прогремел еще один пушечный залп, и толпа пиратов на палубе пришла в движение. Из нее выступил невысокий коренастый человек и взбежал на ют.
Блад шагнул вперед, загораживая ему дорогу
-- Зачем ты здесь, Огл? -- ледяным тоном спросил он.
-- Капитан, -- дерзко ответил тот, -- нас догоняет полковник Бишоп, а мы не можем уйти и не в состоянии драться.
Арабелла в волнении переводила взгляд с одного мужчины на другого, тревожась за Блада. Внешне он оставался спокойным, однако его голос звучал резко и повелительно. От всего облика капитана веяло властной силой, и Огл поначалу даже смутился, но, поощряемый одобрительными возгласами пиратов, снова пустился в спор. Рука Блада легла на рукоятку пистолета, и сердце девушки сжалось.
Вдруг Огл выкрикнул, указывая скрюченным пальцем прямо на нее:
-- Вот эта девушка, племянница губернатора Ямайки! Мы требуем, чтобы она стала заложницей нашей безопасности!
-- Правильно! -- взревели внизу корсары.
Арабелла содрогнулась и на мгновение зажмурилась, представив, как безжалостные руки вцепляются в нее, тащат вниз, в темноту трюма...
-- И вы представляете себе, что мисс Бишоп станет такой заложницей? -- ворвался в ее сознание спокойный, даже насмешливый голос Блада.
Его уверенность придала ей сил. Он заслонял ее своим телом, как щитом, и она вдруг поняла: пока Питер жив, он не допустит, чтобы с ней случилась беда.
-- Прикажи лечь в дрейф и просигналить им. Пусть они пришлют шлюпку и удостоверятся, что мисс здесь! -- надрывался между тем Огл. -- Потом скажи им, что если они попытаются нас задержать, мы сперва повесим ее, а потом будем драться. Может быть, это охладит пыл полковника Бишопа.
-- А может быть, и нет, -- неожиданно вмешался одноглазый гигант, который до сих пор мрачно слушал перепалку.
К удивлению Арабеллы, он встал рядом с капитаном Бладом и попытался урезонить возбужденных пиратов, однако те не желали внимать каким-либо доводам. Шум нарастал, в воздух то и дело взлетали гневно сжатые кулаки. Нетрудно было понять, что команда на грани бунта. Еще немного -- и разбушевавшаяся толпа сметет двоих мужчин, бесстрашно стоящих перед ней.
Арабеллу замутило от вида искаженных ненавистью лиц. Она оглянулась на бледного лорда Уйэда, пальцы которого стискивали эфес шпаги.
-- Мисс Бишоп, -- шепнул он, -- отступите за мою спину.
-- Благодарю вас, лорд Джулиан, -- одними губами улыбнулась Арабелла. -- Я предпочту скорее прыгнуть с борта корабля в море, чем оказаться в их руках.
-- Корабли эскадры подошли достаточно близко, возможно...
Его слова заглушил очередной залп, и на этот раз ядра взметнули воду рядом с правым бортом. Пираты завопили, у некоторых в руках блеснули ножи. Арабелла отодвинулась к фальшборту, и лорд Уйэд, не убирая руки с эфеса, шагнул следом за ней. В этот миг капитан Блад посмотрел на них, задержал взгляд на девушке, и в его синих глазах Арабелле почудился отсвет той нежности, которая поразила ее ночью. Он едва заметно улыбнулся ей, затем повернулся к корсарам и крикнул:
-- У меня есть иной выход!
Корсары притихли. Блад наклонился над перилами юта и приказал Питту:
-- Лечь в дрейф и просигналить, чтобы выслали шлюпку.
Люди переглядывались, ничего не понимая: ведь только что Огл предлагал то же самое! Тем не менее, несколько человек поспешили выполнить приказ.
-- Милорд! -- позвал капитан, и Уэйд, сохраняя мрачный вид, подошел к нему.
Опираясь на перила, Блад кратко рассказал о предложении лорда Джулиана и о причинах, побудивших его отказаться от патента. Затем громко объявил:
-- В нашем отчаянном положении я готов следовать путем Моргана: пойти на королевскую службу и этим прикрыть вас всех!
На корабле воцарилась тишина, через несколько мгновений взорвавшаяся восторженными воплями вперемешку с руганью и богохульствами, а его светлость, донельзя довольный успехом своей миссии, отправился в каюту за патентом.
В душе Арабеллы пробудилась надежда. Офицеры Блада продолжали о чем-то спорить, перекрикивая друг друга, но девушка уже не слушала их. Она смотрела только на Питера. Убедившись, что внимание пиратов приковано к шлюпке, отошедшей от ямайского корабля, Арабелла, преодолевая внутренний трепет, остановилась напротив капитана.
-- Я рада за вас, хотя знаю, что вам непросто было принять такое решение, -- сказала она. -- И я должна поблагодарить вас, ведь иначе моя участь была бы... ужасной.
-- Не стоит благодарности, мисс Бишоп, -- он учтиво поклонился, но Арабелла не заметила радости в его глазах.
Она хорошо понимала, что Блад принял патент вынужденно, и во многом это было обусловлено той опасностью, в которой она оказалась. И, вероятно, ее присутствие тяготило его.
-- Возможно, у вас сложилось обо мне превратное мнение, -- щеки Арабеллы зарделись, но она продолжила с удивившей ее саму откровенностью: -- И я кажусь вам легкомысленной или... смешной. Благопристойным мое поведение уж точно не назовешь, и у вас есть основания...
-- Милостивый боже, как вы можете так думать! -- воскликнул Блад, с жаждой глядя на нее. -- У меня есть основания считать себя счастливейшим из смертных! И даже служба королю станет вполне переносимой, если вы будете рядом, Арабелла...
Он осторожно дотронулся до ее руки, затем поднес к губам и поцеловал нежные пальцы. Арабелла смутилась еще больше и вдобавок поняла, что взгляд Питера устремлен на ее губы, все еще слегка ноющие после безумной ночи. Теперь у нее заполыхали и лицо, и даже шея.
***
Лорд Джулиан, преисполненный собственной значимости от того, что казавшееся ему проваленным поручение неожиданно оказалось выполненным, быстро вновь появился на палубе. Корсары расступились, и он важно прошествовал к юту. Но, поднимаясь по ступенькам, Уэйд сбился с шага и чуть не споткнулся.
Капитан Блад целовал руку мисс Бишоп, а девушка совсем не торопилась ее отнимать, и смотрела на капитана так, что у его светлости возникло очень неприятное ощущение. Еще накануне она и слышать не желала о Питере Бладе, что же изменилось за одну ночь? Уэйд присматривался к этой паре, пытаясь докопаться до причин таких изменений. Неужели переход Блада на королевскую службу так стремительно возвысил его в глазах Арабеллы? В это ему верилось с трудом.
За последние дни лорд Джулиан получил возможность лучше узнать Арабеллу Бишоп. Она покорила его своей искренностью и смелостью, и он был готов признать, что мисс Бишоп, настолько непохожая на тех юных леди, с которыми ему доводилось свести знакомство -- иногда даже более близкое, чем это допускалось приличиями, -- его интересует. И сейчас цепкий взгляд Уэйда отмечал алеющие щеки Арабеллы, ее бурно вздымающуюся грудь. Прищурившись, он также заметил у основания ее шеи небольшое темноватое пятно. Пена тончайшего кружева, которым был отделан лиф, почти скрывала его, но все же лорду Джулиану показалось, что оно похоже на след поцелуя, и неожиданная ревность царапнула когтями его душу.
Блад оглянулся на его светлость и отпустил наконец руку Арабеллы.
-- Подошла шлюпка, -- указывая вниз, сказал он девушке. -- Если вы спуститесь в свою каюту и соберете вещи, то сможете немедленно отправиться на один из кораблей эскадры.
Лорду Джулиану показалось, что Арабелла хотела возразить, и он решил вмешаться:
-- Так будет лучше для вас, мисс Бишоп! И наверняка ваш дядя будет счастлив прижать вас к своей груди.
Она с сомнением взглянула на него, но затем кивнула.
Новоиспеченный офицер Королевского флота оказался необычайно занят. Время от времени мисс Бишоп издали видела Блада, направляющегося на очередное совещание, а если им случалось столкнуться возле приемной губернатора или на аллее сада, ведущей к парадному входу, он всегда бывал в сопровождении вице-адмирала Крофорда или других офицеров, и все их общение сводилось к нескольким любезным фразам. К тому же два дня назад вице-адмирал затеял маневры вблизи Ямайки, и, разумеется, капитан Блад принимал в них участие.
Девушка призывала себя запастись терпением, но у нее невольно закрадывалась мысль, что Блад сторонится ее, и на сердце становилось все тяжелее. Случившееся с ними было подобно сметающему все на своем пути урагану, и, принимая новый порядок вещей, ей еще предстояло обрести себя. Единственное, в чем она была полностью уверена -- это в глубине и силе своего чувства к Питеру Бладу. Но иногда... Арабелле начинало казаться, что окружающие знают о том, что произошло. Об ее "падении" -- как ей с готовностью подсказывал некто голосом сухопарой миссис Крофорд. Тогда внутри нее все замирало, однако она еще выше поднимала подбородок и, упрямо сжимая губы, заставляла умолкнуть строгий голос: каким бы вопиющим не являлся ее поступок, таков был ее выбор.
-- Мисс Бишоп! -- раздался позади голос лорда Уэйда.
Арабелла с досадой поморщилась. В их частых встречах не было ничего странного: его светлость занимал гостевые апартаменты в левом крыле губернаторского дома. Но в последние дни он слишком настойчиво проявлял к ней внимание. Однако она тут же укорила себя в предвзятости и обернулась к Уэйду с дружелюбной улыбкой.
-- Какое чудесное утро, не правда ли? -- проговорил он, подходя к девушке.
-- О, необыкновенно чудесное, лорд Джулиан.
-- Я разыскивал вас, мисс Арабелла.
-- Вот как, и для чего же?
-- Губернатор Бишоп любезно предоставил мне возможность воспользоваться лошадьми из его конюшни. Не желаете ли составить мне компанию? Его превосходительство упомянул, что вы любите верховую езду.
Арабелла не испытывала никакого желания отправляться на прогулку и собиралась уже отказаться, но Уэйд придал лицу комично-просящее выражение, и она рассмеялась:
-- Если вы настаиваете!
Через час лошади были оседланы, и в сопровождение грума лорд Уэйд и мисс Бишоп покинули резиденцию губернатора. Они миновали восточную окраину Порт-Ройяла, выехали на длинный песчаный пляж и пустили лошадей вскачь.
![[Elle-r]](/img/i/iwanowa_a_l/21/wsadniki.jpg)
Снисходительно настроенный Уэйд придерживал своего жеребца, не сразу разобравшись, что имеет дело с серьезной противницей, и Арабелла первой достигла зарослей колючего кустарника. От быстрой скачки ее глаза блестели, несколько локонов, выбившихся из прически, упали на горящие румянцем щеки. В этот миг она показалась лорду Уэйду необыкновенно красивой. Его влекло к мисс Бишоп, и подозрения об особенностях ее взаимоотношений с капитаном Бладом все сильнее отравляли ему душу, разжигая в ней зависть и ревность.
Разгоряченные лошади фыркали и встряхивали гривами, но Арабелла не трогалась с места. Натянув повод, она смотрела в сторону моря. Проследив за ее взглядом, лорд Джулиан увидел, как из-за мыса один за другим появляются огромные корабли. Первым шел величественный флагман ямайской эскадры "Император", а примерно в кабельтове за ним -- хорошо знакомый ему фрегат с алым корпусом, и Уйэд с неудовольствием припомнил, что корабль Блада носил имя мисс Бишоп.
-- Очень красивое зрелище, не правда ли? -- обратился Уйэд к девушке. -- А удел тех, кто на берегу -- ждать и надеяться, даже если прошли все сроки.
Мисс Бишоп удивленно взглянула на него, не понимая, к чему он клонит. Вздохнув, его светлость меланхолично протянул:
-- Вот и мадемуазель д'Ожерон...
Арабелла вздрогнула:
-- Что мадемуазель д'Ожерон?
-- Должно быть, она будет долго пребывать в неведении, что сталось с ее женихом...
"Боже мой!" -- Арабелла стиснула повод.
Поглощенная собственными переживаниями, она совершенно упустила это из виду. А Питер -- неужели он мог так легко забыть о своей нареченной? Каковы бы ни были обстоятельства, он связал себя обещанием. А если именно поэтому он избегает ее?
-- Вы расстроены? -- обеспокоенно спросил лорд Джулиан. -- Право, я не стремился внушить вам грустные мысли.
-- Вовсе нет, -- принужденно улыбнулась она. -- Мне просто хотелось бы вернуться в город.
Не дожидаясь ответа, Арабелла развернула свою лошадь и резким движением послала ее вперед.
***
Блад со стуком закрыл подзорную трубу. От берега их отделяла примерно треть мили, и у Питера была возможность убедиться, что всадница в темно-синей амазонке -- не кто иная, как Арабелла Бишоп, а джентльмен, сопровождающий ее, -- лорд Уэйд.
-- Плохие новости, Питер? -- хмыкнул стоящий рядом Волверстон.
Он тоже смотрел на скачущих по берегу всадников, и по хмурому лицу Блада догадался, кем они были.
С момента принятия капитаном патента старый волк не скрывал своего дурного настроения. Он категорично отказался менять что-либо в своей манере одеваться, утверждая, что не состоит на королевской службе. И в этом он был не одинок. Его взгляды разделяло больше половины команды -- в основном самые отчаянные из корсаров.
Самому Питеру все труднее было сдерживать гнев: ни ему, ни его людям не давали ни малейшей передышки. К ним относились с подозрением, проверки следовали одна за другой, и недовольство зрело уже и среди той части пиратов, которая согласилась с выбором своего капитана. А теперь еще и эти маневры, которые, по мнению Блада, не имели особого смысла -- но, конечно же, вице-адмиралу Крофорду было виднее.
У Крофорда все еще оставались сомнения в том, что флот его величества нуждался в опыте вчерашнего пирата, что, впрочем, не мешало ему приглашать капитана Блада на каждое совещание. Но, чуть ли не ежедневно бывая в резиденции губернатора, Блад до сих пор не мог поговорить с мисс Бишоп. К тому же он часто -- гораздо чаще, чем ему бы хотелось, -- видел девушку в обществе лорда Уэйда.
-- Не кажется ли тебе, Питер, что мы чересчур загостились в Порт-Ройяле? -- понизив голос, спросил Волверстон. -- Да, нас караулит и эскадра, и форт. Но пока ты протирал штаны на советах, я осмотрелся и потолковал кое с кем. Я даже подыскал посудину. Ее хозяин -- понятливый малый...
Блад покосился на него, но промолчал.
-- Яснее ясного, ты взял патент из-за мисс Бишоп. Ну, и чтобы спасти наши шкуры. Огл тогда совсем взбеленился, и выхода у тебя не было. Но теперь-то! Ежели ты переживаешь за корабль, так можно и представление устроить. Выйдешь за мной в погоню...
-- Хватит, Нед! -- оборвал его Блад.
Но накопившееся раздражение требовало выхода, и Волверстон, упрямо выпятив челюсть, не внял окрику.
-- Лучше я скажу тебе все сразу, чем команда опять взбунтуется, Питер. Так что не затыкай мне рот. Я знаю, что тебя держит здесь: эта девчонка, мисс Бишоп. Ну, как бы сладко тебе ни было миловаться с ней на корабле, сам видишь, мисс предпочитает кое-кого познатнее!
-- Замолчи! -- во взгляде Питера вспыхнула ярость.
С минуту Нед угрюмо смотрел ему в глаза, затем лицо его поскучнело, и он пробормотал:
-- Я всегда был готов идти за тобой, капитан, -- куда угодно, хоть черту в зубы. Но сейчас нам не по пути. И многим из наших ребят тоже. Лорд пообещал, что мы можем уйти, но я ему не доверяю. Нам понадобится несколько дней, чтобы провернуть дельце. Если передумаешь... Только сдается мне, ты не передумаешь. -- Он вздохнул и, тяжело ступая, пошел прочь.
***
Следующим вечером, будучи в прекрасном расположении духа, Джулиан Уэйд прогуливался в тенистом саду губернаторского дома. Утром с якоря снялся корабль, идущий в Англию и увозивший среди прочей почты письмо лорду Сэндерленду, в котором Уйэд извещал патрона о благополучном завершении своей миссии и излагал все ее подробности. А вчерашняя верховая прогулка с мисс Бишоп оставила в его памяти самые приятные воспоминания.
Его светлость не мог бы сказать, что побуждало его с таким упорством добиваться благосклонности племянницы колониального плантатора, пусть даже губернатора Ямайки. Должности в Вест-Индии приобретались и терялись с поразительной быстротой, так что он не придавал губернаторскому чину особого значения. Однако то ли чувство соперничества было тому виной, то ли тропический климат, но Арабелла Бишоп с каждым днем казалась лорду Уэйду все привлекательней, а от его былого расположения к капитану Бладу оставалось все меньше. Что же, на войне все средства хороши, и поэтому упоминание о предполагаемой невесте Питера Блада было вовсе не случайным.
Когда среди апельсиновых деревьев мелькнуло светлое платье, лорд Джулиан решил, что сама судьба благоволит ему.
Арабелла обернулась, услышав приближающиеся шаги, и при виде лорда Уйэда меж ее бровей залегла складочка.
-- Чудесный вечер, ваша светлость, -- сказала она с легкой иронией в голосе, словно предупреждая его реплику.
-- Вечер, безусловно, хорош, но чудесным его делаете вы, мисс Бишоп, -- тонко улыбнулся лорд Джулиан.
-- Вы очень любезны. Однако в колониях Вест-Индии простые нравы, и мне непривычно слушать такие слова.
-- Тогда я буду молчать, но позвольте мне молчать рядом с вами.
Арабелла рассмеялась:
-- Если вы не будете молчать слишком настойчиво.
-- Клянусь! -- торжественно произнес он и приложил палец к губам.
Они дошли до места пересечения аллеи с дорожкой, ведущей в глубину сада. Арабелла с любопытством поглядывала на лорда Джулиана, который, драматически изогнув брови, и в самом деле соблюдал обет молчания. Это забавляло ее и отвлекало от безрадостных размышлений. Вспомнив, что его светлость всегда был хорошим собеседником, она с улыбкой сказала:
-- Ну, хорошо, я освобождаю вас от клятвы.
-- О, владычица!
-- Лучше расскажите мне о Лондоне.
-- Лондон -- отвратительное место, ведь там нет вас, мисс Арабелла...
-- Вы опять за свое!
-- Каюсь, -- он воздел руки в шутливом жесте мольбы. -- Но сейчас Лондон и вправду показался бы вам промозглым и унылым. Серое небо, серые воды Темзы... Надо родиться и прожить там большую часть жизни, чтобы находить в этом свою прелесть.
Их неспешная прогулка продолжалась. Для Арабеллы, которая с интересом слушала лорда Уэйда, время летело незаметно. Яркий закат гас, сменяясь фиолетовыми сумерками, и под сенью деревьев начала сгущаться тьма. Только тогда девушка остановилась и протянула руку его светлости:
-- Мне доставила удовольствие наша беседа, лорд Джулиан.
Он прильнул губами к ее пальцам, а затем воскликнул, пылко глядя нее:
-- О, вы уходите? Уже?
Арабелла почувствовала неловкость от его взгляда и попыталась мягко высвободить руку, но Уэйд удержал ее.
-- Но уже поздно... -- начала она.
-- Мисс Арабелла, прошу вас, -- он вновь склонился к ее руке, -- подарите мне еще несколько минут в вашем обществе!
-- Я думаю, мисс Бишоп ясно дала понять, что желает уйти, лорд Уэйд, -- раздался позади них звучный, с металлическими нотами голос.
Вздрогнув, лорд Джулиан отпустил руку Арабеллы. Девушка оглянулась, и ее сердце заколотилось: в нескольких ярдах от них стоял Питер Блад. Несмотря на владеющие ею сомнения, звенящая радость затопила ее.
-- Капитан Блад, -- проговорила она и, шагнув к Питеру, увидела, что и его лицо на мгновение озарилось улыбкой.
Арабелле хотелось приветствовать Блада с гораздо большей теплотой, но в присутствии лорда Джулиана она ощущала скованность. Девушка бросила на Уэйда быстрый взгляд. На лице у того появилось высокомерно-скучающее выражение, и она с огорчением поняла, что его светлость не намерен оставлять их с Питером наедине, а значит, разговор, которого она так ждала, вновь откладывается.
Тем временем Уэйд справился со своей растерянностью и, раздосадованный появлением того, в ком он видел соперника, огрызнулся:
-- А разве мисс Бишоп поручала вам говорить от ее имени?
-- Если вы не понимаете, что препятствовать уходу дамы -- верх неучтивости, мне не составит труда объяснить вам очевидное, -- холодно проговорил Блад. -- Хотя для человека вашего происхождения и круга общения это более чем странно. Замечу также, что вы необычайно упорны в своей недогадливости. Или при дворе теперь принято вести себя подобным образом?
Язвительный выпад весьма чувствительно задел Уэйда, и тот так и взвился:
-- О моем происхождении и манерах не может судить некто... вроде вас, капитан Блад!
-- Это тема для отдельной дискуссии, которую мы можем продолжить в другом месте, -- усмехнулся Блад.
Арабелла с беспокойством смотрела на мужчин, которые застыли друг напротив друга в напряженных позах.
-- Я и в самом деле ухожу, лорд Джулиан. И благодарю вас, капитан Блад, но я в состоянии сама высказать мои желания. Джентльмены, это просто недоразумение, вы же не собираетесь раздувать ссору?
Блад низко склонился перед ней:
-- Не тревожьтесь, мисс Бишоп, и позвольте пожелать вам доброй ночи.
Прощаясь с Арабеллой, его светлость также отвесил церемонной поклон, но во взгляде, который он бросил на Блада, читалась неприкрытая злость, и это никак не могло снять тяжесть с души девушки.
***
Вне себя от гнева, Блад смотрел, как стройная фигурка мисс Бишоп растворяется в сумраке сада.
Сегодня после полудня эскадра наконец-то вернулась в гавань, и Питер, решив во что бы то ни стало поговорить с Арабеллой, отправился в резиденцию губернатора и проторчал там почти дотемна, надеясь увидеть девушку. Однако она так и не появилась.
Разочарованный и почти отчаявшийся, он возвращался в порт, когда до него донеслись негромкие голоса. Сердце пропустило удар: он узнал мисс Бишоп, а мужской голос принадлежал, без сомнения, лорду Уэйду. Что надо от нее этому придворному шаркуну?!
Жгучая ревность всколыхнулась в Питере. Не раздумывая ни минуты, он быстрым шагом преодолел полусотню ярдов, которая их разделяла, и услышал, как его светлость просит Арабеллу остаться.
Блад перевел взгляд на Уэйда, сейчас казавшегося ему воплощением всех зол:
-- Вернемся к нашему небольшому спору, милорд?
-- Уж не намекаете ли вы на поединок? -- лорд Джулиан презрительно выпятил губы. -- Я не стану драться с человеком, который значительно ниже меня по происхождению.
-- В самом деле? -- приподнял бровь Питер. -- Мы не в Англии, а в Новом Свете на эти вещи смотрят иначе. Или вы не отличаетесь не только проницательностью, но и храбростью?
При этих словах Уэйд побелел и вцепился в эфес своей шпаги, будто готовясь выхватить ее и уложить дерзкого капитана на месте.
-- Тогда как вы собирались исполнить поручение лорда Сэндерленда? -- саркастически продолжил Блад. -- Меня поражает его недальновидность. Отправить вас разговаривать с пиратами...
-- Пусть дьявол заберет вашу душу! -- вскричал взбешенный Уэйд.
-- Это вполне может статься, -- невозмутимо ответил Питер. -- Итак?
-- Извольте. Завтра на рассвете.
-- Понадобятся секунданты, а вы здесь недавно, лорд Уэйд.
-- Я успел познакомиться с несколькими офицерами. А что насчет места?
-- В западной части гавани есть развалины старого маяка, построенного еще испанцами. Там нам никто не помешает.
-- Как скажете, капитан Блад, -- пожал плечами лорд Джулиан. -- И не опаздывайте, я не люблю ждать.
-- Я все-таки не понимаю, Питер, зачем ты затеял ссору с лордом Уэйдом, да еще вызвал его на поединок? Мало забот с Недом и другими...
Блад покосился на своего штурмана, лицо которого выражало глубочайшую озабоченность. Сказать по правде, сейчас он и сам гадал, что побудило его бросить вызов лорду Джулиану. Неужели ревность полностью затмила его рассудок?
Впрочем, он сразу же был вынужден признаться себе, что так и есть: когда он увидел Арабеллу с этим хлыщом -- сначала на песчаной косе, а затем в губернаторском саду...
-- Так было нужно, Джереми, -- скрипнув зубами, отрезал он.
Ответ капитана, конечно, не мог устроить Питта, и он с досадой поджал губы. Впрочем, Блад уже не смотрел на него. Его внимание привлекли два человека в темных плащах, показавшиеся со стороны города.
-- Его светлость пунктуален, -- усмехнулся Блад, спрыгивая с камня.
Лорда Джулиана сопровождал незнакомый Бладу светловолосый молодой человек в мундире офицера королевского флота. На лице Уэйда застыло презрительное выражение, а его спутник был серьезен и даже угрюм.
-- Лейтенант Ричард Крайтон любезно согласился стать моим секундантом, -- растягивая слова, проговорил Уэйд.
Крайтон наклонил голову.
-- Капитан Питер Блад, мой секундант -- штурман Джереми Питт, -- ответил на приветствие Блад.
Питт поднялся с земли и тоже кивнул, а потом уставился в сторону.
-- Хотя это и противоречит дуэльному кодексу, но лорд Уйэд принял ваш вызов, капитан Блад, -- сказал молодой офицер, глядя на Питера. -- Джентльмены, согласно правилам я должен спросить вас, желаете ли вы уладить ваш спор без поединка?
Блад отрицательно покачал головой, а лорд Джулиан криво усмехнулся.
Крайтон вздохнул:
-- Вы будете драться до первого ранения. Позвольте взглянуть на ваши шпаги, джентльмены.
Блад и лорд Джулиан протянули ему извлеченные из ножен клинки. Придирчиво осмотрев оружие, лейтенант кивнул:
-- Ну что же, приступайте.
Дуэлянты, обмотав левые руки плащами, вступили на утоптанную площадку, окаймленную остатками стен маяка, и отсалютовали друг другу шпагами.
В первые минуты Питер не переходил в атаку, изучая своего противника. Уэйд тоже осторожничал, инстинктивно ощущая опасность, исходящую от Блада. Однако, как и большинство дворян, лорд Джулиан уделял достаточно внимания занятиям в фехтовальном зале, и поэтому он уповал на многократно отработанные замысловатые приемы, которые, по его мнению, не могли быть известны простому пирату. Кроме того, у него было несколько удачных поединков.
Какое-то время были слышны лишь звон и скрежет скрещивающихся клинков и дыхание дуэлянтов. Но хитроумные финты Уэйда не возымели успеха-- шпага капитана Блада встречала его клинок на полпути. Его светлость терял терпение и силы и видя, что противник мало-помалу теснит его, начал злиться и ослабил внимание. Блад тут же воспользовался заминкой и контратаковал: его шпага стремительно метнулась вперед и распорола кисть и запястье Уэйда.
![[Elle-r]](/img/i/iwanowa_a_l/21/duelx.jpg)
Вскрикнув от неожиданной боли, Уэйд зажал рану левой рукой и выронил шпагу. Блад немедленно отступил, поднимая клинок.
-- Джентльмены, ваш поединок завершен, -- произнес лейтенант Крайтон. -- Признаете ли вы теперь отсутствие взаимных претензий?
Блад кивнул, совершенно не чувствуя удовлетворения от своей победы, а лорд Джулиан насупился и повернулся к нему спиной, пряча ярость уязвленного самолюбия.
Крайтон с облегчением перевел дух: рана лорда Уйэда была легкой. Скорее всего, его светлость постарается избежать огласки, посему можно считать, что поединок закончился благополучно. Он подошел к Уэйду и помог ему перетянуть платком кровоточащую руку, после чего оба покинули место дуэли, обменявшись на прощание учтивыми кивками с Бладом и мрачным Питтом.
-- Лорд этого так не оставит, -- пробормотал Джереми, когда они уже плыли в шлюпке. -- Ты бы видел, как он смотрел на тебя, Питер.
Блад не ответил: его мысли были далеко. Он не может и дальше откладывать встречу с Арабеллой! Он сейчас же отправится к губернатору Бишопу и, черт побери, найдет ее и настоит на разговоре, даже если ему придется просить ее руки у всех на виду.
Однако когда Блад поднялся на борт корабля, его ждала неприятная новость. Встречающий их у штормтрапа Волверстон на него исподлобья и буркнул:
-- Надо потолковать, Питер.
***
Нельзя сказать, что эта ночь для мисс Бишоп прошла спокойно. Проснувшись, она еще какое-то время лежала в постели, размышляя о случившемся накануне вечером. Ее смутила настойчивость лорда Джулиана, да и встреча с Питером представлялась девушке совсем иначе. Затем она подумала о мадемуазель д'Ожерон, и ей вновь стало грустно. Кроме того, Арабеллу неприятно удивило, что Блад будто бы искал ссоры с его светлостью. А то, что сама она оказалась невольной причиной их спора, лишь усугубляло ее терзания.
Косые солнечные лучи проникли сквозь листву эбеновых деревьев, росших возле окон спальни, вспыхнули на меди стоящего на столике подсвечника. В дверь осторожно постучали.
-- Мисс Арабелла! -- послышался голос Джилл.
Арабелла вздохнула: с чего она взяла, что нелюбезный разговор между Бладом и его светлостью приведет к серьезным последствиям? Ни к чему предаваться унынию, пора вставать.
Утренние часы, пока зной не становился палящим, девушка обычно проводила в саду, устраиваясь в тени азалий с книгой. Но в это утро душевный разлад не позволял ей погрузиться в чтение, и она решила немного прогуляться.
В конце аллеи показался лорд Уэйд, закутанный, несмотря на припекающее солнце, в черный плащ. Его светлость не смотрел по сторонам, и Арабелла хотела было свернуть на другую дорожку, чтобы разминуться с ним. Но, приглядевшись, она заметила, что его правую руку стягивал окровавленный платок, а лицо покрывала подозрительная бледность. Охваченная тягостным предчувствием, Арабелла поспешила ему навстречу.
-- Что случилось, лорд Джулиан?
-- Ничего, требующего безотлагательного вмешательства, -- огрызнулся Уэйд, однако, спохватившись, тут же добавил: -- Прошу прощения, мисс Бишоп.
-- Вы ранены? Как это произошло? -- обеспокоенно спросила она.
В глазах лорда Джулиана сверкнул гнев, и он отвернулся, однако Арабелла уже знала ответ. Ее опасения были обоснованными -- дуэль состоялась! Оба -- и лорд Уэйд, и Блад, -- точно лишились рассудка: совсем недавно их отношения можно было назвать почти дружескими! Но что с Питером? Хотя интуиция подсказывала ей, что беспокоиться следовало не о нем, он тоже мог быть ранен... или?
-- Он даже не оцарапан. Ведь вас это тревожит, не так ли? -- процедил его светлость, бросив на нее косой взгляд.
Вместе с невольным облегчением Арабелла ощутила тоску. После объяснения, произошедшего на корабле, ей верилось, что она гораздо лучше понимает Блада, и в ее голове не укладывалось то, с какой легкостью -- и по ничтожному поводу -- он мог вызвать лорда Уйэда. И, вероятно, даже убить его -- как Левассера! А она... она словно оказалась на месте мадемуазель д'Ожерон!
Арабелла даже задохнулась от неожиданного сравнения, а ядовитый голос Уэйда прозвучал эхом ее мыслей.
-- Видимо, для капитана Блада это обычный способ выяснения отношений и устранения соперников, -- он в упор смотрел на Арабеллу. -- Но меня это не удивляет. А вот ваш выбор, мисс Бишоп, признаться, стал полной неожиданностью!
Краска смущения предательски проступила на щеках Арабеллы: неужели каким-то образом лорд Уэйд догадался о ее чувствах к Питеру?
-- Конечно, мисс Бишоп. Не понимаете, -- язвительно усмехнулся Уэйд.
-- Да, лорд Джулиан. Я полагаю, рана доставляет вам страдания, и поэтому прощаю вам неуместную иронию.
К удивлению его светлости, в ровном голосе Арабеллы не было даже намека на растерянность. Он приоткрыл рот, но девушка не дала ему вставить ни слова:
-- Пошлите вашего камердинера за мистером Перкинсом, врачом. Он должен взглянуть на вашу руку. Или, если самочувствие позволяет, вы можете сами без труда отыскать его в форте. Надеюсь, вы избежите лихорадки и быстро поправитесь.
Арабелла повернулась к лорду Уэйду спиной и ушла, оставив его в изумлении смотреть ей вслед.
По своей натуре Джулиан Уэйд был весьма наблюдательным человеком, а жизнь среди интриг королевского двора только обострила его природные способности. Однако он не мог и предположить, какой ценой мисс Бишоп удалось сохранить выдержку.
Едва деревья скрыли ее от взгляда Уйэда, она опустилась на деревянную скамью и в отчаянии закрыла лицо руками. Любовь к Питеру Бладу переплеталась в ее душе с ревностью, дурманящие воспоминания о ночи, проведенной в его объятиях, -- с гневом на собственную слабость и ощущением, что она совершила ужасную ошибку.
Сославшись на недомогание, Арабелла не вышла к обеду. Ей было необходимо побыть одной, чтобы разобраться в себе. К тому же, невзирая на рану, за столом мог присутствовать лорд Джулиан, которого полковник Бишоп обычно приглашал разделить с ними трапезу, а ей не хотелось вновь его видеть.
Вскоре после полудня из окон своей небольшой гостиной она заметила Блада, медленно прогуливавшегося по аллее. Он посматривал на дом, и Арабелла поняла, что Питер ищет ее. Девушке пришлось собрать всю волю, чтобы не выбежать ему навстречу. Нет, сейчас она не готова разговаривать с ним...
В Йоркшире все по-другому. Урожай уже собран, столы поставлены прямо на улице, и румяные девушки разносят эль в больших кружках. Солдат задумался, представив оставленную много лет назад деревню, откуда был родом, и рыжую дочку кузнеца, на которую он когда-то заглядывался. Черт, даже имени ее вспомнить не удавалось...
Cтановилось все светлее, порт понемногу оживал -- понятное дело, скоро отлив. От дальнего причала медленно, на ходу распуская паруса, отвалил шлюп. Когда корабль проходил рядом с фортом, часовой, присмотревшись, узнал посудину Папаши Хью. Рановато что-то. Хотя если фрахт подвернулся... или контрабандой промышляет, как знать. Да только ему, Джону Смиту, что до того? Через два часа его сменят, он завалится вздремнуть, и, может, ему приснится Дженни. Точно, Дженни -- вот как ее звали, ту девчонку. Джон зевнул и продолжил свой путь по стене.
Но поспать рядовому Смиту не дали. Не прошло и часа после того как он улегся на тощий казарменный тюфяк, а его уже растолкал сержант и велел со всех ног бежать к майору Мэллэрду. Плюясь от досады, Смит побрел в комендатуру.
Майор рвал и метал, его громкий голос далеко разносился по коридору, и рядовой на всякий случай перебрал в памяти все свои прегрешения против Устава и воли Всевышнего. Ничего вопиющего за ним не числилось, и он храбро шагнул через порог. Мэллэрд обратил к вошедшему солдату разъяренное лицо, и тот вытянулся в струнку. Кроме майора, в комнате обнаружился багровый от злости капитан порта.
Мэллэрд вопил, а недоумевающий Джон Смит механически повторял:
-- Не могу знать, сэр. Есть, сэр.
Постепенно до него все же стало доходить, что стряслось: оказывается, ушедший на рассвете шлюп больше не принадлежал Папаше Хью. Накануне вечером он продал его пиратам с красного корабля, который уже больше недели торчал на рейде. Пираты вроде бы были приняты на королевскую службу, да только, видать, она у них не задалась. Бывший владелец куда-то пропал, но это уже не слишком заботило рядового Смита.
"Выпорют, -- обреченно думал он. -- Как пить дать, выпорют".
***
Резкий голос дяди донесся до проходившей мимо губернаторского кабинета Арабеллы, и она замерла на месте. Дверь комнаты была приоткрыта, а секретарь, по-видимому, куда-то отлучился, и девушка, неслышно ступая, подошла ближе. Лорд Джулиан ответил что-то неразборчивое, а полковник раздраженно продолжил:
-- Ну сейчас-то, я надеюсь, вы не будете возражать против его ареста? Насколько нам стало известно, Блада покинула большая часть его людей. Как эти олухи могли выпустить чертово корыто из порта?! Но с другой стороны, это облегчит его захват. Я уже отдал распоряжения Мэллэрду.
-- Зачем такие сложности, ваше превосходительство? -- отчетливо проговорил Уэйд. -- Вызовите капитана Блада к себе.
-- Можно и так, -- одобрил губернатор. -- Кстати, что у вас с рукой?
Раздались приближающиеся шаги. Арабелла отпрянула от дверей и быстро направилась в сторону парадной лестницы, провожаемая удивленно-подозрительным взглядом вернувшегося секретаря.
Противоречивые чувства, раздирающие душу мисс Бишоп, отступили перед осознанием опасности, нависшей над Питером. Она достаточно хорошо знала своего дядю, чтобы не питать иллюзий относительно дальнейшей судьбы капитана Блада, тем более что в лице лорда Джулиана он нажил себе врага. Он придет сюда, подчинившись приказу губернатора, и попадет в западню.
Из услышанного обрывка разговора Арабелла поняла, что часть пиратов этой ночью бежала. Скорее всего, Блад тоже мог уйти, однако он не сделал этого. Девушка хорошо понимала, почему: чтобы защитить ее, он принял патент, и из-за нее он остался в Порт-Ройяле. И даже если она предупредит его, это еще не значит, что Питер прислушается к ее словам...
Арабелла тщетно пыталась найти выход, пока ей в голову не пришла мысль, от которой болезненно сжалось сердце. Ей не остается иного выхода, кроме как однозначно дать понять Питеру, что она никогда не свяжет с ним свою жизнь. Но как может она отвергнуть человека, к которому стремится все ее существо? И что же потом? Если капитану Бладу удастся вырваться из Порт-Ройяла, он снова станет отщепенцем, преступником... Но он будет жить!
***
-- Арабелла!
-- Капитан Блад, это очень важно. Прошу вас, идемте туда! -- проговорила она, указывая направо, где за азалиями виднелась островерхая крыша беседки.
Удивленный, Блад молча подчинился, но как только они вошли внутрь, его руки легли на плечи Арабеллы, и он привлек ее к себе:
-- Наконец-то, Арабелла... дорогая моя...
Прежде чем она успела справиться с собой и вымолвить хоть слово, он уже страстно целовал ее губы. Разлившаяся по телу жаркая волна заставила ее задрожать и на несколько бесконечных мгновений забыть обо всем.
Она не может, не должна поддаваться слабости! Прерывисто вздохнув, Арабелла уперлась ладонями в плечи Блада:
-- Я должна предупредить вас!
-- Что с тобой, Арабелла? -- спросил он и нахмурился, видя, какое отчаяние написано на ее лице. -- Что случилось?
-- Вас арестуют, едва вы переступите порог губернаторского кабинета, капитан Блад. Вы должны немедленно покинуть Порт-Ройял!
-- Капитан Блад? -- переспросил он, будто из всего сказанного только эти слова дошли до его сознания. -- Что ты говоришь, Арабелла, разве я могу оставить тебя?
Она в тоске заломила руки и покачала головой:
-- Нет, нет, это невозможно! Чем скорее вы забудете меня...
-- Забыть?! -- Бладу казалось, что он во власти дурного сна, от которого нельзя пробудиться.
На него нахлынули самые мрачные подозрения, в которых Джулиану Уэйду отводилась главная роль, а угроза ареста была чем-то незначительным. Губы Питера скривились в язвительной усмешке:
-- Верно ли я понял вас, мисс Бишоп? Вы желаете, чтобы я забыл ночь, когда вы пришли ко мне?
Арабелла закрыла глаза и словно со стороны услышала свой голос:
-- Прийти к вам тогда... это был порыв, капитан Блад.
-- А вы не думаете о возможных последствиях... вашего визита?
Она недоуменно взглянула на него, но догадавшись, что он имеет в виду, густо покраснела:
-- Об этом вам не стоит беспокоиться.
-- Как вы можете знать наверняка?
-- Вам придется поверить мне на слово.
-- Но ведь что-то же повлияло на вас? -- продолжал допытываться Блад. -- Или кто-то? К примеру, ваш друг лорд Уэйд?
Девушка сглотнула и провела рукой по лбу. Все было еще тяжелее, чем ей представлялось. Однако она подумала о поединке, и со дна ее души поднялся едкий осадок.
-- Это не совсем так...
-- А как, мисс Бишоп? -- вскричал Питер, перебивая ее.
-- Позвольте мне договорить, -- твердо сказала Арабелла. -- Меня огорчила ваша дуэль с лордом Джулианом. Ведь вы вызвали его из-за простого недоразумения, пустяка, а это могло стоить жизни кому-то из вас. Я уже не говорю о том, что вы лишились его покровительства. Впрочем, не будем об этом. -- она пыталась убедить себя, что поступает правильно, но слова давались ей с большим трудом. -- Я не думаю, что наш союз... был бы возможен. И я надеюсь, что вы, как джентльмен, сохраните... произошедшее между нами в тайне.
-- Как вы сами сказали, я не джентльмен, мисс Бишоп, -- глухо ответил Блад, пытаясь совладать с яростью и болью. -- Но, тем не менее, излишне было напоминать о сохранении тайны.
Он опустил голову и отвернулся. В беседке повисло тягостное молчание, и Арабелла не решалась нарушить его.
-- Почему вы предупредили меня? -- не поворачиваясь к ней, спросил Питер.
-- Вы спасли мне жизнь, и я вам признательна. И вы дороги мне... как друг, -- она огляделась и с тревогой сказала: -- Время уходит. Вам нужно вернуться на свой корабль...
-- Я понял вас, мисс Бишоп. Надеюсь, теперь вы не считаете себя обязанной мне. Прощайте.
С этими словами Блад вышел из беседки, но, к ужасу Арабеллы, направился не к воротам, а к губернаторскому дому.
-- Капитан Блад!
Он обернулся и сказал, пряча горечь под иронией:
-- Ваши слова только подтверждают мое глубокое убеждение, что служба королю Якову не для меня. Это был вопрос времени. Однако невежливо покидать Ямайку, не попрощавшись с его превосходительством.
Мисс Бишоп вздохнула и отложила книгу. Стемнело, строчки перед глазами начали сливаться, но вместо того чтобы зажечь свечи, она подошла к окнам, приоткрыла створку и остановилась, вдыхая наполненный пряными ароматами воздух.
...Больше трех месяцев прошло с того дня, когда Питер Блад дерзко бежал из Порт-Ройяла. Расставшись с ним после тягостного для обоих разговора, Арабелла не находила себе места от тревоги. Она оставалась в саду, ожидая развязки драмы. Когда же она увидела Блада дружелюбно беседующим с губернатором Бишопом, ее удивлению не было предела. Каким образом они смогли прийти к согласию?
Разумеется, в тот миг мисс Бишоп и не подозревала, что ее дядя был заложником. Растерянный лорд Уэйд сообщил ей об этом час спустя, и тогда девушке стало страшно.
Губернатор Бишоп благополучно вернулся, но в дальнейшем не мог думать ни о чем, кроме мести. Он даже выходил в море вместе с эскадрой вице-адмирала Крофорда, тщетно пытаясь вновь захватить неуловимого корсара.
Арабелла не знала, что в точности произошло в губернаторском кабинете -- немыслимо было бы расспрашивать об этом дядю, и уж тем более ей не хотелось касаться этой темы в беседе с лордом Уэйдом, который принимал самое деятельное участите в планах губернатора по поимке капитана Блада.
Однажды, когда она в одиночестве прогуливалась по аллее, лорд Джулиан приблизился к ней и завел престранный разговор о грехопадении, раскаянии и прощении. Если он рассчитывал смутить девушку, то потерпел неудачу: в ее глазах не было ничего, кроме вежливого недоумения. Поняв это, он вновь попытался намекнуть на ее неподобающее поведение. Арабелла остановила его и сдержано выразила предположение, что солнце Вест-Индии пагубно воздействует на непривыкших к тропическому климату людей. Его светлость побагровел, будто и в самом деле много времени провел на солнцепеке. С тех пор он был подчеркнуто любезен с Арабеллой, но его долгие взгляды оставляли у нее ощущение какой-то липкости.
Джулиан Уэйд определенно догадывался о многом. Впрочем, его светлость держал язык за зубами, поскольку поделись он своими подозрениями с полковником Бишопом, тот пришел бы в неописуемую ярость. Наверное, Арабелле следовало опасаться, что лорд Уэйд еще может сделать это. Наверное...
Бессонными ночами девушка лежала с закрытыми глазами, и лицо Питера Блада вставало перед ее мысленным взором. Она задавалась вопросом -- была ли возможность для Блада оправдаться и избежать ареста, и не привело ли ее желание спасти его к обратному результату? Кто мог бы знать это наверняка? Она проводила пальцами по губам, затем дотрагивалась до шеи, до ключиц... Тело помнило прикосновения рук Питера, и отчаяние подступало к горлу тугим удушливым комом...
...Арабелла печально покачала головой. Корабль, носящий ее имя, растворился на горизонте. Вряд ли ей еще суждено встретиться с его капитаном. И все же она ни о чем не жалела.
Она уже собиралась закрыть окно, как вдруг услышала жалобный звук, напоминающий мяуканье.
-- Милли?
Арабелла посмотрела на стоящее в углу комнаты кресло, которое облюбовала дымчато-серая кошечка Милли, подарок миссис Мэллэрд. Кресло было пустым, и девушка вспомнила, что весь вечер не видела кошку.
-- Милли! -- позвала она, распахивая окно. Кошка мяукнула в ответ, но Арабелле не удавалось разглядеть ее в темноте. -- Иди ко мне!
В кустах зашуршало, однако Милли не захотела выбраться на открытое пространство. Наоборот, шорох отдалялся.
-- Что за глупое создание! -- с досадой воскликнула Арабелла.
Она быстро спустилась в сад и огляделась в поисках своей любимицы. Милли мяукнула еще раз, как показалось девушке -- возле стены, отделявшей сад от шумного даже в этот поздний час Порт-Ройяла. Арабелла пошла на звук, но как только за ней сомкнулись ветви деревьев, ее крепко схватили за плечи и огромная мозолистая ладонь зажала ей рот.
-- Тихо, мисс Бишоп, -- прошипел мужской голос.
От неожиданности и испуга у нее подкосились ноги, однако мужчина держал крепко. Будучи не в состоянии повернуть голову, Арабелла чувствовала на своей шее его тяжелое дыхание. Напротив нее стоял еще один человек, почти невидимый в густой тени.
-- Вам придется пойти с нами. Не трепыхайтесь, и с вами не случится ничего дурного, -- продолжал шептать тот, кто ее держал.
От похитителя пахло просмоленным деревом и ромом. И она определенно слышала этот голос раньше!
-- Вы будете благоразумны?
Арабелла кивнула, и рука на ее лице ослабила хватку. Девушка набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но похититель оказался проворнее: в рот ей немедленно протолкнули плотно скатанный комок ткани.
-- Напрасно вы так, мисс Бишоп, -- укоризненно пробормотал мужчина, еще сильнее стискивая ее плечи.
Второй похититель шагнул вперед, вытаскивая из-под куртки изрядно потрепанную кружевную шаль. Арабелла видела такие на крикливо одетых женщинах, в изобилии встречающихся возле гавани.
-- Держи, -- прошептал он. -- И поторопись.
В этот момент из-за облаков показалась луна. Извернувшись, Арабелла взглянула на державшего ее мужчину и обомлела: это был одноглазый пират по имени Волверстон, тот самый офицер Блада, который принял его сторону во время бунта! Зачем она им понадобилась?!
Волверстон накинул шаль на голову и плечи Арабеллы и развернул ее к небольшой калитке.
-- Постой, -- буркнул второй пират и, наклонившись, захватил пригоршню влажной земли.
-- Ты чего, Хейтон?
-- Платье, -- односложно ответил тот, размазывая грязь по подолу светлого платья. -- Ну, теперь пошли.
Ошеломленная происходящим, Арабелла шагнула было вперед, но тут же рванулась прочь из рук Волверстона. Вернее, попыталась это сделать -- разумеется, безуспешно.
-- Не глупите, мисс, -- попросил Хейтон. Перед глазами девушки тускло блеснуло лезвие ножа. -- Вы все поняли?
Волверстон, обнимая Арабеллу за талию рукой с зажатым в ней ножом, вывел ее на узкую улочку. Небольшой клинок был прикрыт концом шали. Хейтон держался на шаг позади.
За калиткой они столкнулись с гурьбой подвыпивших матросов -- по-видимому, с торгового судна. Горланя непристойную песню, моряки окружили их, и на какой-то миг у Арабеллы появилась надежда. Если бы ей удалось привлечь их внимание! Однако она быстро убедилась, что гуляки были частью спектакля, который с неизвестной целью затеяли пираты Блада. Они хотят получить за нее выкуп? Или... неужели Питер избрал такой способ, чтобы заполучить ее? Девушку охватил ужас, смешанный с отчаянием. Но должен же им по пути попасться еще хоть кто-нибудь!
В самом деле, из-за поворота показались два молодых офицера, которые остановились при виде пьяной компании. Невзирая на нож, приставленный к ее боку, Арабелла дернулась, и Волверстон свободной рукой прижал ее голову к своей груди.
-- Эй, полегче с дамой! -- крикнул один из них.
-- Да это моя Лиззи, сэр, -- словоохотливо отозвался пират. -- Как примет лишнего, так себя не помнит, все бежать куда-то норовит. Ну что ты, дуреха, -- добродушно пожурил он мычащую Арабеллу. -- Немая она, ваша милость... Не извольте беспокоится, отведу ее домой, а завтра будет как новая...
Матросы с удвоенной силой заорали особенно скабрезный куплет, заставив офицеров скривиться.
-- Ну веди, веди, -- молодой человек окинул брезгливым взглядом закутанную в рваную шаль женщину в перепачканном платье.
На глазах Арабеллы выступили слезы, но ее уже увлекли в пустынный темный проулок, ведущий к портовым складам. Песня смолкла, и теперь похитители вовсе не выглядели пьяными. Через сотню ярдов они свернули еще раз и вышли на причал.
Черная вода лениво колыхалась под ногами, в нос ударил запах рыбы и гниющих водорослей, и Арабеллу замутило. Она споткнулась. Тогда Волверстон убрал нож и, взвалив ее себе на плечо, пустился бегом, подав пример остальным. У дальнего конца причала был пришвартован баркас. Пираты попрыгали в него, затем осторожно приняли Арабеллу из рук Волверстона и уложили ее на дно.
-- Будьте умницей, мисс, мне бы не хотелось вылавливать вас из моря, -- сказал Волверстон.
Арабелла всхлипнула. Кляп лишал ее дыхания, голова закружилась, и лица пиратов стали расплываться...
***
-- Нед, ты придушить ее хотел своим кляпом?
-- Да ладно, мисс уже приходит в себя... -- смущенно прогудел прямо над ней Волверстон, и Арабелла поняла, что это он пристроил ее голову к себе на колени.
Ее губ коснулся край фляжки, в пересохший рот полилась вода. Арабелла судорожно вздохнула, закашлялась и села, прижимая руку к горлу. Похитители, смолкнув, смотрели на пленницу так, будто не знали, чего от нее ожидать. Оглядевшись, она обнаружила, что идущий под парусом баркас был уже в открытом море.
-- Вас прислал Питер Блад? -- хрипло спросила она.
Волверстон отвел взгляд:
-- Мы поговорим об этом позже, мисс Бишоп.
-- Тогда могу я хотя бы узнать, куда вы меня везете?
-- На Тортугу.
Тортуга! Так значит, пираты действуют если не по приказу, то в любом случае, с ведома капитана Блада! Арабелла зябко обхватила себя руками за плечи, пытясь унять дрожь.
-- Наденьте, -- Волверстон протянул ей куртку. -- Еще не хватало вам простудиться.
Сердце трепыхалось в груди пойманной птицей, но Арабелла, собравшись с духом, презрительно спросила:
-- Капитан Блад будет раздосадован, если ему доставят испорченный товар?
Нед крякнул и покачал головой, а Хейтон сказал почти дружелюбно:
-- Мы не хотим вам зла, мисс Бишоп. Потерпите немного.
***
-- Мисс Бишоп! Я принес вам обед! -- Волверстон постучал в дверь своей каюты, предоставленной драгоценной пленнице. Ответа не последовало, и он пробормотал: -- Ну, хоть воду возьмите.
Молчание. Он едва сдержался, чтобы не выругаться. Черт его дернул влезть во все это! А как не влезть, если Питер на себя не похож с тех пор как вернулся с Ямайки?
...Он был несказанно рад, когда увидел "Арабеллу" на рейде Кайоны. Кто мог знать, что все так обернется, и лучшим другом Блада станет ром? Поначалу Нед думал, что дурь у капитана скоро пройдет, но неделя шла за неделей, а становилось только хуже.
Идея похищения пришла Неду в голову в конце декабря, и он даже хотел поделиться ею с Бладом. Однако тот беспробудно пил, да и старого волка одолевали сомнения, что его порыв найдет понимание. Но смотреть, как Питер гробит себя, у него больше не было сил, и он решил отправиться в Порт-Ройял лишь со своими ребятами.
В пяти милях от Ямайки они спустили на воду баркас и наловили рыбы, надеясь выдать себя за рыбаков. Все прошло довольно неплохо, -- проще, чем ему представлялось, -- а под утро в условленном месте их подобрала "Атропос".
Но мисс Бишоп оказалась под стать Питеру! Волверстон запер ее в своей каюте, а через пару часов выяснилось, что девушка придвинула к двери что-то тяжелое -- скорее всего, рундук. И как сил-то хватило!
Ничего, проголодается -- отопрет. Однако пленница проявила упорство, и на предложения воды и пищи не откликалась. Наступил вечер, и тогда, раздраженно сплюнув, старый волк в очередной раз отправился к дверям каюты.
Молчит... И что теперь прикажешь делать? Переборку ломать? Можно, конечно, но Волверстон хотел попробовать уладить все миром.
-- Мисс Бишоп, не сердитесь, что мы грубо с вами обошлись. Добром вы все равно бы не пошли! Вам не нужно бояться, никто вас не тронет, -- заговорил он вновь. -- И я обещал объяснить вам, что к чему. Вы только отодвиньте рундук от двери.
-- Я вас прекрасно слышу. -- Голос Арабеллы звучал тихо, но твердо.
Нед шумно выдохнул: грешным делом он уже начинал опасаться, как бы пленница чего над собой не сотворила. Затем он зашел с другой стороны:
-- Вы целый день ничего не кушали, не ровен час, ослабнете, потом не сумеете... да и дело деликатное... -- Он выждал еще несколько минут. -- Ну, как хотите. Давеча вы спросили, послал ли нас Питер. Так вот, отвечаю: не посылал. И скажу по правде -- как бы он голову мне не отвернул.... но это вам не интересно.
"Он ни при чем!"
Несмотря на отчаянность своего положения, Арабелла почувствовала безграничное облегчение.
-- Тогда... почему? -- спросила она и затаила дыхание.
-- Да потому что если и может кто помочь, так это вы! -- в сердцах рявкнул Волверстон.
-- Подождите, -- Напрягая все силы, она сдвинула тяжеленный рундук и приоткрыла дверь.
-- Ну, давно бы так, -- Нед протиснулся в щель.
Оглядев мисс Бишоп, он удовлетворенно хмыкнул: девушка была бледна, но держалась с удивительным самообладанием.
-- Питер... капитан Блад болен? -- Как ни старалась Арабелла сохранять безразличный вид, ее голос дрогнул.
-- Можно и так сказать. Вы сами все увидите.
-- С чего вы взяли, что я смогу помочь?
-- У меня один глаз, но все же я зрячий. И не дурак, -- буркнул старый волк. -- Я видел вас поутру. На корабле.
Арабелла надменно подняла подбородок:
-- Это не дает вам основания...
-- Мисс, я человек простой, обхождению и речам всяким не обучен. Вот приведу вас к нему, и вы поговорите... если будет о чем, -- отрезал потерявший терпение Волверстон.
Девушка промолчала, и он сказал уже другим тоном, без натуги возвращая рундук на место:
-- Я вам ключ отставлю, только вы уж больше мебель не двигайте. А есть-то будете, или благородные мисс святым духом пробавляются?
-- Буду.
-- Вот и славно, -- он выглянул за дверь и поднял с пола поднос с едой.
-- Мистер... Волверстон, -- Арабелла оглядела себя, свое платье, покрытое грязными разводами и рыбьей чешуей. -- Нет ли на вашем корабле щеток?
-- Ишь ты, "мистер"! -- ухмыльнулся Нед, затем озадаченно почесал в затылке: -- Вот уж вряд ли. Но я принесу вам чистые штаны и рубаху. -- Заметив, как зарделись щеки девушки, он добавил: -- Уж не обессудьте, ничего другого нет.
Разобраться со шнуровкой платья без горничной было непросто, но в итоге она справилась при помощи обнаруженного на подносе столового ножа. Переодевшись, она наконец-то смогла вздохнуть свободнее.
С того момента, как ее заперли, Арабелла не давала себе заснуть, и теперь все силы разом ее оставили. Она прилегла на кровать, слушая доносившиеся с палубы голоса пиратов и звон отмерявшего время судового колокола. Собственная участь виделась ей весьма незавидной, но в то же время слова капитана Волверстона встревожили ее, и она гадала, что могло случиться с Бладом. Все эти месяцы она была уверена, что никогда больше его не увидит, однако судьба уготовила им новую встречу. Значит, так тому и быть, и они, как сказал старый пират, поговорят. Арабелла не представляла, как воспримет Блад ее появление и о чем еще им можно разговаривать, но неожиданно где-то в глубине ее души вновь зародилась надежда. Качка и плеск воды за бортом успокаивали, и девушка сама не заметила, как все-таки уснула.
Второй день плавания был похож на первый. Волверстон держал слово: пленницу никто не беспокоил. Как и накануне, он самолично принес Арабелле обед и, уперев руки в бока, принялся ее разглядывать.
-- Не так и плохо. Не хватает шляпы и башмаков, и тогда вы вполне сойдете за юнгу, -- поделился своим впечатлением пират, отвечая на недоуменный взгляд Арабеллы. Она вспыхнула от возмущения, и Волверстон счел нужным пояснить: -- Глазеть меньше будут.
***
Кайона, которая воображению Арабеллы рисовалась пиратским гнездом, издали не слишком отличалась от других колониальных городов. С палубы девушка могла видеть аккуратные домики с красными крышами, над которыми возвышались колокольни церквей. Однако на мачтах стоящих на рейде кораблей отсутствовали флаги, а некоторые суда выглядели так, будто недавно побывали в сражении. Впрочем, взгляд Арабеллы рассеянно скользил по городу и бухте: ее мысли занимало совсем другое.
Она последовала совету Волверстона и осталась в мужской одежде. Ее костюм дополнили жилет и башмаки, которые, разумеется, были для нее велики. Спрятав густые волосы под платком, Арабелла надела широкополую шляпу, хотя и считала подобную уловку бесполезной. Если говорить о ее репутации, то после всего, что с ней случилось, такой маскарад был просто смешным...
С юта раздался громкий голос Волверстона:
-- Джим, веди "Атропос" вон туда!
-- Что, Нед, боишься попасть капитану под горячую руку? -- язвительно поинтересовался стоящий рядом с ним Хейтон.
-- Разумная предосторожность никому еще не вредила, -- отозвался старый волк и в свою очередь поддел товарища: -- А сам-то ты что?
-- Боюсь, -- серьезно ответил тот.
Хейтон смотрел в противоположную сторону. Арабелла проследила за его взглядом, и ее сердце замерло: она сразу заметила алый фрегат Блада, который ярким пятном выделялся на фоне других кораблей.
"Атропос" двигалась все медленнее. Вот ее якоря с плеском ушли в воду, и на палубе поднялась обычная суета, предшествующая высадке на берег.
-- Мисс Бишоп, -- окликнул Арабеллу Волверстон, -- сейчас мы спустим шлюпку... -- Он вдруг прищурился, глядя на корабль слева от "Атропос". -- Чтоб мне провалиться, если это не шлюп Каузака!
Со шлюпа тоже заметили "Атропос" и поприветствовали ее экипаж в самых забористых выражениях.
-- А вот и он сам, -- вставил Хейтон, махнув рукой на коренастого мужчину, который недобро их разглядывал, взобравшись на ванты.
"Каузак! Это он рассказал лорду Уэйду о поединке Блада из-за мадемуазель д'Ожерон... отец которой, между прочим, губернатор этого острова", -- вспомнила Арабелла и рассердилась на себя за глупые надежды.
-- Эгей, Каузак! Какие черти принесли тебя на Тортугу? Неужто ты промотал свое маракайбское золото? -- насмешливо заорал Волверстон, вызвав на шлюпе новый взрыв проклятий.
Разумеется, пираты с "Атропос" в долгу не остались. Арабеллу бросило в краску, она чуть не споткнулась, спускаясь в шлюпку, и оперлась на протянутую руку Волверстона.
Когда шлюпка проходила мимо корабля, Каузак крикнул:
-- Нед, а тебя еще не сожрали акулы?
-- Не надейся! -- осклабился старый волк. -- А вот если ты попадешься им на зуб, бедные твари всплывут кверху брюхом.
Каузак помрачнел и перевел взгляд на Арабеллу:
-- Пополнение в команде, Нед? Что-то раньше я не замечал тебя со смазливыми мальчишками.
-- А ты вообще не отличаешься наблюдательностью, Каузак, -- огрызнулся Волверстон и буркнул загребному: -- Пошевеливайся давай.
-- Не отличаюсь, говоришь? -- пират буравил девушку пронзительным черными глазками и вдруг подмигнул ей: -- Ну-ну...
***
От слов Каузака и в особенности от его взгляда Арабелле стало не по себе, но гораздо больше ее беспокоила предстоящая встреча с Питером. Красный корпус его корабля медленно приближался, и ей было все сложнее бороться с своим волнением.
-- Нед! Где ты пропадал? -- окликнули Волверстона с высокой кормы. Девушка подняла голову и увидела светловолосого молодого человека, штурмана Блада.
-- Не слишком далеко, Джереми.
Матросы крюками подтянули шлюпку к борту, и Волверстон приглашающе указал Арабелле на штормтрап. Поднявшись вслед за ней, он спросил у встречавшего их на палубе штурмана:
-- А капитан где?
-- Известно, где, -- вздохнул тот.
-- Он не сказал, когда вернется?
-- Да бог весть... -- Джереми, с любопытством поглядывающий на незнакомого юношу, вдруг воскликнул: -- Это же мисс Бишоп! -- Он ошарашено уставился на Волверстона. -- Нед, ты же не хочешь сказать...
-- Да, -- угрюмо бросил тот.
-- Мисс Бишоп, прошу нас извинить, -- лицо молодого человека выражало крайнюю степень замешательства. -- Капитан Блад на берегу... и я не могу сказать, как долго он там задержится...
-- Право, вам не стоит извиняться, мистер Питт. Я слышала ваш разговор, -- с ноткой иронии в голосе ответила Арабелла. -- Я дождусь капитана Блада, раз уж мистер Волверстон был столь любезен и доставил меня сюда.
-- Конечно, вы можете дожидаться капитана в его каюте, -- спохватился Джереми и кинул уничтожающий взгляд на мистера Волверстона. -- Бен... приготовит там все...
-- Благодарю, -- губы Арабеллы тронула улыбка, -- вы очень добры.
Штурман смутился еще больше и пробормотал:
-- Через час вам подадут обед...
***
Арабелла остановилась на пороге и растерянно огляделась: на какой-то миг ей подумалось, что стюард ошибся. Каюта носила следы поспешной приборки, однако на столе и полу оставались плохо затертые пятна, а морской бриз, врывающийся через распахнутые настежь окна, не мог развеять застарелый густой запах табака и рома. Теперь становилось понятно, что подразумевал Волверстон, говоря о болезни Блада, однако это совершенно не укладывалось у девушки в голове.
Очередной порыв ветра сбросил со стола исписанные витиеватым почерком листки, адресованные "Monsieur Blood". Арабелла машинально подобрала их, и ее взгляд упал на подпись.
"Madeleine d'Ogeron".
Дрожащими руками она сложила все записки обратно на стол.
Арабелла постояла немного возле окон, твердя себе, что ее не касаются сердечные дела капитана Блада, затем сняла шляпу и стягивающий волосы платок и с облегчением встряхнула головой. Взяв с полки книгу, девушка сдула покрывающую ее пыль и села в кресло. Впрочем, она быстро убедилась, что не в состоянии прочесть ни строчки. Стюард принес ей обед, но Арабелла почти не притронулась к еде.
Солнечные лучи медленно перемещались по каюте, день клонился к вечеру. Огромный корабль будто вымер, только изредка до Арабеллы доносились чьи-то шаги или обрывок разговора, и тогда она с тревогой смотрела на дверь. Однако Блад все не возвращался.
Когда начало темнеть, в дверь негромко постучали. Это снова был Бен, на сей раз с зажженной лампой в руках.
-- Возможно, капитан Блад останется этой ночью на берегу? -- решила уточнить у него Арабелла.
В глазах стюарда мелькнул испуг:
-- Обычно он возвращается...
Уклончивый ответ слуги вкупе с ее собственными догадками о характере "болезни" Блада не способствовали оптимизму, но Арабелла лишь пожала плечами: у нее не было иного выбора, кроме как терпеливо дождаться, когда же капитан изволит явиться на борт. Она взяла у Бена лампу и поставила ее на стол.
-- Извините, мисс Бишоп, -- пробормотал стюард, пятясь, -- мне надо на камбуз.
После его ухода Арабелла с ногами забралась на небольшой диванчик и через какое-то время задремала.
Разбудили ее крики и громкий всплеск. Суета, сопровождаемая резкими командами, продолжалась в течение нескольких минут, затем раздались неровные шаги, и дверь каюты распахнулась.
Арабелла подавила крик, прижав пальцы к губам. В первый момент она не узнала стоящего на пороге человека. С капитана Блада ручьями текла вода. В расстегнутом камзоле, осунувшийся и небритый, он выглядел значительно старше своих лет. Спутанные волосы висели сосульками, но больше всего девушку испугал мутный взгляд капитана, устремленный в никуда.
![[Elle-r]](/img/i/iwanowa_a_l/21/wstrecha.jpg)
Блад пошатнулся и схватился за косяки, что-то бормоча себе под нос, затем ввалился в каюту, на ходу стягивая мокрый камзол. Кажется, Блад не замечал присутствия Арабеллы, а ту настолько поразил его вид, что она на несколько мгновений утратила дар речи. Не без труда справившись с камзолом, Блад швырнул его в угол, туда же отправилась рубаха, но когда он взялся за пояс, намереваясь снять штаны, девушка не выдержала и с протестующим возгласом вскочила на ноги. Воспаленные глаза Блада уставились на нее:
-- Пардон, мадемуазель... Я вас не приметил...
Он... не узнает ее?! Арабелла тяжело дышала, не веря своим ушам. Она смотрела на капитана с гневом и ужасом, а Блад щурился, силясь разглядеть неожиданную гостью в скупом свете лампы.
-- Очень невежливо с вашей стороны быть так похожей на нее... -- на его губах появилась кривая усмешка. -- Кто вас сюда провел? Один из моих капитанов решил доставить... мне удовольствие... раз уж другие способы не действуют...
Он развернулся и, каким-то чудом удерживаясь на ногах, шагнул к двери своей спальни.
-- Капитан Блад! -- в отчаянии воскликнула Арабелла. -- Питер!
Блад вздрогнул и прошептал:
-- Delirium... что неудивительно...
-- Питер, -- тихо позвала девушка, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
-- Вы зря теряете здесь время, мадемуазель: сами видите, клиент из меня сегодня никудышный. Впрочем, можете оставаться... Я заплачу вам... утром, -- глухо пробормотал он, скрываясь за дверью.
***
С недавних пор Питер Блад не любил утро или, скорее, момент своего пробуждения, который не всегда совпадал с восходом солнца. Он обнаружил, что лежит голый поверх покрывала. Судя по тому, как падали солнечные лучи, время двигалось уже к полудню. В висках привычно толкалась боль, и был только один способ от нее избавиться.
-- Бен! Тащи ром, да поживее!
За переборкой, отделявшей спальню от салона, ему почудилось движение, затем хлопок, как будто упала тяжелая книга.
-- Ты уже здесь, бездельник?
Никто не отозвался, но Блад явственно услышал поскрипывание пола под чьими-то ногами. Он сел, отупело встряхивая гудящей головой. О прошедшей ночи у него остались лишь отрывочные воспоминания -- кажется, ему еще не случалось напиваться до такой степени. Да уж... Падение в воду при попытке взобраться по трапу, расстроенный Джереми, который без конца повторял одно и тоже, и ... смутный образ девушки с разметавшимися по плечам пушистыми волосами, которая неизвестно как оказалась у него в каюте и была поразительно похожей на... Хотя это уж точно относилось к пьяному бреду. Неужто она до сих пор здесь? Ах да, он же обещал заплатить. Только надо как-то прикрыться, иначе дама может неправильно его понять.
"Если только она мне не померещилась".
Скомканные влажные штаны валялись рядом с кроватью, а вот рубашки и камзола нигде не было видно. Чертыхнувшись, Блад поднялся на ноги и шагнул к шкафу. Любое усилие отдавалось в голове всплеском боли.
"Куда это Бен запропастился?"
Натянув на себя первые попавшиеся штаны и рубаху, он босиком побрел к двери и распахнул ее.
Одетая по-мужски девушка обернулась к нему от окна, и Питера бросило в жар: Арабелла Бишоп смотрела на него молча, гневно сжав губы. Он окончательно сошел с ума или до сих пор не проснулся?
-- Вы все еще снитесь мне, мисс Бишоп? -- брякнул он, чувствуя, как на висках выступает испарина.
-- Тогда это, должно быть, наш общий кошмар, капитан Блад!
Остатки хмеля стремительно выветривались из головы Блада. Он с отвращением оглядел себя.
-- Пожалуй, что так. Как вы попали сюда?
-- Не по своей воле, можете мне поверить, -- по бледному лицу Арабеллы пробежала тень. -- Меня привез капитан Волверстон.
-- Волверстон?!
"Черт бы побрал Неда, он что, спятил?!"
-- Что же, ему придется объяснить мне свои действия! - губы Блада сжались в прямую линию.
-- Полагаю, он хотел как лучше. Ваши люди преданы вам... по-своему, -- теперь мисс Бишоп смотрела на него без гнева, только с недоумением и почти с жалостью. -- А вы? Зачем вы это делаете?
-- Что именно? -- хмуро буркнул Питер.
-- Пьете. Вчера вы меня не узнали... Хотя, признаться, я тоже узнала вас не сразу. Помните, что вы мне сказали?
Питер молчал, терзаемый мыслью о том, насколько отталкивающее зрелище предстало перед глазами мисс Бишоп. В его памяти с беспощадной четкостью всплыла их вчерашняя "беседа". Впрочем, сейчас он выглядел не намного лучше. Поморщившись, он провел рукой по небритым щекам.
-- И... вы изменились. Даже на молу среди других рабов вы были иным, -- устало вздохнула Арабелла.
"Вы не догадываетесь, почему?" -- полные горечи слова чуть было не сорвались с губ Блада, однако в последний момент он смог их сдержать и лишь усмехнулся:
-- Прошу прощения за непристойный вид. Боюсь, мне будет сложно вам объяснить.
Арабелла покачала головой:
-- Мистер Волверстон почему-то решил, что я могу повлиять на вас. Хотя я не представляю, каким образом. В конце концов, у вас есть невеста.
Ощущение абсурдности происходящего не оставляло Блада:
-- Какая еще невеста?
-- Ну как же, мадемуазель д'Ожерон!
-- Мадемуазель д'Ожерон не моя невеста и никогда ею не была.
Услышанное привело Арабеллу в смятение. Она кинула невольный взгляд на стол, и это не укрылось от внимания Блада.
-- Вы прочитали? -- жестко спросил он.
-- Разумеется, нет!
-- Разумеется. Иначе вы бы знали, что эти послания весьма отличаются от любовных. Кто вам сказал, что у меня есть невеста?
-- Лорд Уэйд, -- растерянно призналась Арабелла.
Душу Блада вновь опалила ревность.
-- Куда же без него, -- саркастически заметил он. -- И вы поверили?
Арабелла стиснула руки, пытаясь сохранить самообладание:
-- У меня не было оснований не доверять его светлости.
-- Как я понял, вы охотно верите всему, что обо мне рассказывают. Почему же вы не спросили у меня?
-- Увы, у нас не было возможности все обсудить... -- проговорила она с сожалением в голосе.
-- Именно поэтому вы так разговаривали со мной в саду? -- быстро спросил Блад.
-- Прежде всего я хотела предотвратить ваш арест. Но судя по всему, вам было без надобности мое предупреждение.
-- Понятно. Я ведь дорог вам как друг, мисс Бишоп.
Ей хотелось возразить, но горло сжал спазм, а Питер, думая в эту минуту о лорде Джулиане и подозревая в нем счастливого соперника, тяжело вздохнул:
-- Ваши родные и... друзья не знают, что с вами случилось. Мистер Волверстон заблуждался, и это создало весьма сложную ситуацию. Тортуга -- место, абсолютно для вас не подходящее, и чем скорее вы покинете ее...
Осознание неумолимости судьбы наполнило сердце Арабеллы горечью. Она в отчаянии взглянула на Блада: неужели он снова намеревается вернуть ее в Порт-Ройял?
-- Моя кузина живет в Сен-Никола. Возможно, вас не затруднит доставить меня к ней?
-- Конечно. А сейчас извините, я должен вас оставить.
Он вернулся в спальню, чтобы через несколько минут появиться уже полностью одетым.
-- Могу ли я попросить вас набраться терпения? Уже завтра вы окажетесь в кругу родных. Пока же располагайтесь здесь. Если вам что-то понадобится, кликнете Бена, и он все устроит. Я отправляюсь на берег и пробуду там до вечера.
Поклонившись, Блад пошел к выходу, а Арабелла с беспокойством смотрела ему вслед, невольно вспомнив, в каком состоянии он был этой ночью. Но холодная вежливость его слов будто воздвигла между ними преграду, и девушка не отважилась остановить его.
Однако все сразу пошло наперекосяк: Питер вернулся поздно, да еще это падение! Хорошо, что не с верхней ступеньки трапа, но парням пришлось повозиться, вылавливая его. Когда он оказался на палубе, штурман попытался втолковать ему, кто ожидает в каюте, но безуспешно.
Утром лицо капитана было мрачнее тучи, чему Питт совсем не удивился.
-- Джереми, сколько людей на борту? -- хмуро спросил Блад, подойдя к штурману.
-- Дюжина, не считая вахтенных.
-- К вечеру надо вытащить из кабаков хотя бы половину команды. Завтра мы снимаемся с якоря и идем в Сен-Никола.
Штурман пожал плечами: в Сен-Никола так в Сен-Никола. Блад глянул на него так, будто Питт был в чем-то виноват, и приказал спустить на воду шлюпку...
-- Мистер Питт, я бы хотела поговорить с вами, -- за его спиной прозвучал голос мисс Бишоп, и Джереми вздрогнул.
-- Конечно, мисс Бишоп! -- он вскочил на ноги. -- Что-то случилось?
-- Ничего. Но не могли бы вы мне рассказать, из-за чего капитан Блад вызвал Левассера на поединок?
-- Но... -- Питт недоуменно воззрился на нее.
-- Да, я уже задавала похожий вопрос, но обстоятельства изменились, а вы, как понимаю, присутствовали при поединке.
Джереми колебался, стоит ли посвящать мисс Бишоп в подробности гнусной истории.
-- Прошу вас, мистер Питт, -- совсем тихо добавила Арабелла.
-- Так поединка никто не ждал, -- с неохотой пробормотал штурман. -- Капитан Блад собирался заплатить выкуп, назначенный Левассером за детей губернатора д'Ожерона...
-- Выкуп? -- удивленно переспросила девушка.
-- Ну... -- замялся Питт. -- Левассер захватил мадемуазель д'Ожерон и ее брата, а Питер... капитан Блад вмешался. Все можно было уладить, но в Левассера будто вселились все черти ада. Вот он и кинулся со шпагой на капитана.
Арабелла молчала, и Джереми, взглянув в ее побледневшее лицо, добавил:
-- На Тортуге долго судачили, что Питер женится на дочери губернатора, да только брехня это. Ох, простите, мисс Бишоп!
-- Мистер Питт, -- вдруг решительно проговорила она, -- вы ведь знаете, где сейчас капитан Блад?
-- Зачем это вам? -- подозрительно спросил Джереми.
-- Я должна сказать ему одну вещь. И это очень важно.
-- Скажете, когда он вернется.
-- Надо ли мне напоминать вам о событиях прошедшей ночи? -- она напряженно смотрела на штурмана.
-- Но вы... девушка вашего положения не может идти туда!
-- Вы заботитесь о соблюдении приличий, -- усмехнулась Арабелла. -- Посмотрите на меня: я в мужской одежде, стою на палубе пиратского корабля. Я снова спрячу волосы под платок, никто и не догадается.
-- Я боюсь, что вы почувствуете себя оскорбленной...
-- Мистер Питт, но ведь вас беспокоит, что происходит с капитаном Бладом? А если мне удастся поговорить с ним, пока он еще в состоянии воспринимать мои слова...
Джереми покосился на вечереющее небо и облизнул пересохшие губы, думая, что Питер точно свернет ему шею. Но с другой стороны, все и так шло от плохого к худшему. И он согласился.
***
Корабль Волверстона, бросивший якорь по соседству с его шлюпом, сперва еще больше растравил язвы, разъедающие самолюбие Каузака, однако затем его внимание привлек миловидный, тонкий в кости юноша, которому одноглазый Нед помог спуститься в шлюпку. Срывая бессильную злость, он попытался задеть старого волка грязным намеком, а через несколько минут понял, что где-то видел этого парня. Или его сестру?
Каузак пристально разглядывал молодого человека. Большие глаза, нежная кожа и то, как неловко он спускался по трапу, не оставляли сомнений: это была переодетая женщина. Более того, он вспомнил портовую таверну в Сен-Никола и английского лорда, выспрашивающего у него про капитана Блада. А после лорд прогуливался по набережной вместе с красивой девушкой, явно из благородных. Вот с этой самой, что смотрела на Каузака из шлюпки. Ну и дела! Как она угодила в лапы Волверстона? Небось тот надеется получить за нее приличный выкуп...
Он следил за шлюпкой в подзорную трубу и не особо удивился, когда та подошла к кораблю Блада: старый пес тащит своему хозяину кость. Видать, дела у Блада совсем плохи. Казалось бы, что ему, Каузаку, до бед некогда удачливого капитана? Но в глубине его сознания заворочалась мысль, что выкуп ему тоже пригодился бы. К тому же у Питера Блада накопился порядочный должок перед ним. Да только как подберешься...
...Когда следующим вечером, возвращаясь на "Непобедимый" вместе со своим помощником, долговязым бретонцем Жеонтеном, он заметил девушку в сопровождении штурмана Питта, то решил, что такой шанс грех упускать. Каузак не задавался вопросом, с чего бы пленнице разгуливать на свободе, -- желание поквитаться с "проклятым Ле Саном" лишило его остатков благоразумия. А в лабиринте портовых улочек вполне можно было осуществить задуманное. Хорошо, что на ней все еще штаны и рубаха -- сойдет за упившегося по молодости лет матроса. Однако Жеонтен отнесся к плану Каузака скептически:
-- Зачем тебе ссориться с капитаном Бладом? Ты помнишь, сколько у него людей?
-- Ха! -- пренебрежительно ответил Каузак, не выпуская из поля зрения намеченную жертву.-- Где эти люди? Да и Ле Сан нынче не сразу заметит пропажу.
Из потайного кармана жилетки он вытащил провощенный мешочек.
-- Что у тебя там? -- с любопытством спросил помощник.
-- Да так, плавал с нами один краснокожий язычник. -- Каузак растянул губы в усмешке. -- А перед тем как отдать душу дьяволу, завещал мне свое богатство. Пойдем, Жеонтен, не будь бабой.
***
Блада не оказалось ни в переполненной по вечернему времени таверне "У французского короля", ни в других, менее знаменитых заведениях.
-- Возможно, капитан Блад у его превосходительства д'Ожерона, мисс Бишоп, --предположил Джереми. -- Если хотите, я провожу вас к губернаторскому дому.
-- Пожалуй, нет. Наверное, вы были правы, и мне стоит дождаться его на борту.
Питт с облегчением перевел дух. Начинало темнеть, и он настороженно оглядывался по сторонам.
-- Вот и хорошо, тогда нам надо свернуть вот сюда... Каузак! -- воскликнул он через мгновение, едва не столкнувшись с французом. -- Ты откуда взялся?
Каузак поднес к губам небольшую трубочку, и что-то кольнуло Джереми в шею. Последнее, что он услышал, падая на мостовую, был негромкий вскрик мисс Бишоп.
***
Волверстон не то чтобы опасался бурных проявлений гнева капитана Блада, однако и не исключал их совсем. Поэтому следующее утро он встретил с некоторым внутренним замиранием, которое более поэтическая натура назвала бы душевным трепетом. Но время шло, а громы и молнии не падали на его седую голову. Уже под вечер Нед сам решил отправиться на "Арабеллу" и разузнать, что и как. Не могли же, в самом деле, Питер и мисс Бишоп поубивать друг друга!
Он уже спускался в шлюпку, когда услышал громкие голоса, доносящиеся с "Непобедимого": там спешно готовились к отплытию. С берега к кораблю Каузака шли две шлюпки, набитые людьми из его команды, и гребцы изо всех сил налегали на весла.
-- Куда это так торопится наш общий друг? -- спросил Волверстон у Хейтона, который задумчиво наблюдал за суетой на шлюпе.
-- Опять вляпался во что-то.
-- Не нравится мне это, -- угрюмо проворчал старый волк. -- Я иду к капитану. Надо же мне показаться ему на глаза, ну и потолковать... И вот еще что, -- добавил он вдруг, -- нам тоже стоит приготовиться к выходу в море.
Хейтон насмешливо прищурился:
-- Тоже собрался уносить ноги, Нед?
-- Считай это предчувствием, -- не поддержал шутку Волверстон. -- А ты лучше собери-ка ребят, они в "Золотом дублоне".
Пока шлюпка шла к "Арабелле", он посматривал на "Непобедимый", который все быстрее двигался к выходу из бухты, и пытался прикинуть, какой курс избрал Каузак.
На палубе в этот раз не было Джереми, и вахтенный сказал, что штурман и "та леди" сошли на берег. У Волверстона екнуло в груди:
-- Давно?
-- Да порядком, это еще в вахту Сэма было.
-- А где капитан?
Вахтенный махнул рукой в сторону берега:
-- Да вон, только что отчалили.
Волверстон обернулся и увидел шлюпку, а в ней -- Питера и еще несколько парней из команды "Арабеллы". Когда шлюпка находилась ярдах в десяти от борта фрегата, Блад поднял голову, и Нед заметил, что капитан чисто выбрит, более того -- совершенно трезв. Но порадоваться он не успел. Питер в упор посмотрел на старого волка и проговорил с клокочущей яростью в голосе:
-- Волверстон. Ты или необычайно смел, или глуп, раз явился ко мне. И я подозреваю второе, судя по тому, какие светлые идеи посещают твою башку.
Неду стало неуютно от свирепого взгляда капитана, но он примирительно сказал:
-- Погоди, Питер, дай мне объяснить...
-- Мисс Бишоп... -- раздался вдруг слабый голос, -- она...
Волверстон с чувством, близким к панике, увидел Джереми, лежащего на дне шлюпки. А где девушка?!
-- Что -- мисс Бишоп? -- резко спросил Блад у штурмана.
Питт сел, покачиваясь и держась за голову.
-- Мисс Бишоп искала тебя, Питер. А Каузак напал на нас... -- пробормотал он. -- Прости, не стоило мне соглашаться...
Владевшие старым волком дурные предчувствия получили самое чудовищное подтверждение.
-- Каузак! -- рявкнул он. -- Поэтому он и бежал, чтоб его черти взяли!
Пираты в шлюпке и на палубе разразились проклятиями и угрозами. Блад побледнел, его лицо исказилось, как от сильной боли. Он быстро оглядел гавань в поисках шлюпа, затем, сдвинув брови, перевел взгляд на свой корабль.
-- Нед, ты смог определить, куда он направился?
-- На запад, -- Волверстону не приходилось еще видеть капитана в таком отчаянии. Он покачал головой и вздохнул: -- Питер, "Арабелла" ведь так и не кренговалась. А "Атропос" легче и быстрее на ходу...
-- Хорошо, -- помолчав, сказал Блад. -- Джереми, ты как?
-- Все уже прошло. Тебе может понадобиться толковый штурман.
Питер кивнул:
-- Тогда не будем терять время.
-- Наш юнга пришел в себя, -- протянул француз и скомандовал: -- А ну-ка!
Сильные руки приподняли Арабеллу за плечи и рывком поставили ее на ноги.
-- Только не очень-то он похож на парня. -- Каузак резким движением сдернул платок с ее головы.
Длинные волосы рассыпались по плечам и спине Арабеллы, и из толпы головорезов послышались непристойные шутки.
-- Мадемуазель, кто вы такая? -- выждав, пока стихнет шум, спросил Каузак.
-- Для чего вам это знать?
-- Чтобы было кому послать письмо с требованием выкупа. Неужто старина Нед ничего вам не объяснил? -- издевательски улыбаясь, пират впился в лицо Арабеллы злобным взглядом. -- Кстати, а зачем он приволок вас к своему капитану?
-- Вам следовало спросить у него, -- ответила она, интуитивно чувствуя, что этот вопрос задан неспроста.
-- Дерзкая девчонка! Дерзкая и наверняка горячая, -- пираты загоготали, но Каузак больше не улыбался. -- Но мы не на королевском приеме, дорогуша. Тут кроется кое-что любопытное, и я выясню, что именно. Чуть позже. Итак -- кому мы пишем письмо?
Сознание Арабеллы отказывалось вмещать творящийся с ней кошмар, но она гордо вскинула голову, скрывая свой страх. Француз вздохнул с притворным сожалением:
-- А я так хотел хотя бы раз побыть галантным! Лоран, проводи нашу гостью в трюм.
Недовольно хмурившийся Жеонтен решил вмешаться:
-- Капитан, а это не слишком для леди?
-- Вот мы и проверим, леди она или нет! -- хрипло захохотал Каузак.
Не разделяющий его веселья помощник раздраженно бросил:
-- Ты собирался получить за нее выкуп!
-- Я же не сказал "за борт", -- ощерился Каузак. -- Мадемуазель, как ты можешь заметить, не изволит назвать нам свое имя, так что пусть немного образумится.
-- Если ты хочешь, чтобы девушка дотянула до того дня, когда за нее заплатят, держать ее в трюме -- плохая идея! -- не сдавался бретонец
-- А если ты такой жалостливый, может, возьмешь ее себе и заплатишь выкуп?
Жеонтен проворчал что-то неразборчивое, и Каузак, которого уже начал беспокоить их затянувшийся на виду у всей команды спор, обвел примолкших пиратов победным взглядом:
-- Чую, мы изрядно поживимся, парни! Шевелись, Лоран! Или ты будешь тут стоять до второго пришествия?
Дюжий Лоран, сжав плечи Арабеллы, увлек ее к трапу, ведущему на нижнюю палубу. Каузак прихватил с собой фонарь и пошел следом. Когда они спустились, он поставил фонарь возле люка и, крякнув, поднял тяжелую крышку.
-- Прошу вас, мадемуазель, -- насмешливо сказал пират. -- И мы еще немного побеседуем.
Лоран продолжал удерживать пленницу даже в трюме. Подойдя вплотную, Каузак провел рукой по ее щеке. Арабелла с отвращением отдернула голову.
-- Кожа будто атлас... -- загрубевшие пальцы коснулись ее шеи, затем скользнули в вырез рубахи, до боли сжали маленькую грудь. -- Мне будет жаль...
![[Elle-r]](/img/i/iwanowa_a_l/21/zalozhnica.jpg)
Арабелла забилась в руках Лорана, но тот лишь сильнее стиснул ее локти, и тогда она закрыла глаза.
"Это происходит не со мной!"
-- Если я не получу ответов на все интересующие меня вопросы или ваши родные не согласятся заплатить назначенный выкуп, я очень огорчусь. Однако у вас есть кое-что, чем я могу вознаградить себя за страдания... -- Каузак жадно шарил по телу Арабеллы, а та кусала губы, чтобы не закричать. -- А по закону добыча не может принадлежать одному лишь капитану, так что мне придется разделить ваши прелести с моей командой... -- Он наконец убрал руку и отступил на шаг. -- Я оставлю вас здесь до завтра. И что-то мне подсказывает: мы договоримся. Не так ли, милая?
***
Блад до рези в глазах всматривался в горизонт. Когда "Атропос" вышла из Кайонской бухты, они обнаружили только один корабль, шедший в западном направлении, и Волверстон уверенно заявил, что это и есть "Непобедимый". Силуэт шлюпа четко вырисовывался на фоне закатного неба, однако после наступления темноты корабль словно растворился во мраке. Видимо, Каузак предпочел не зажигать кормовой фонарь.
Тортуга осталась позади. Питер, поразмыслив, дал команду идти на северо-запад, в сторону Багамских островов: вряд ли француз сунется в Наветренный пролив, да и болтаться вблизи Тортуги для него небезопасно. Оставалось надеяться, что пират не перехитрит их и не сбежит под покровом ночи.
В душе Питера отчаяние смешивалось с гневом -- прежде всего на себя. Как он мог столь беспечно оставить мисс Бишоп одну! Он сгорал от стыда за свой некуртуазный вид, и отправился на берег, чтобы привести себя в порядок, не позаботившись о ее безопасности. А она? Взбалмошная девчонка! Как ей только пришло в голову кинуться искать его! Уж не вообразила ли она, что может разгуливать по Кайоне, как по губернаторскому саду? Впрочем, последняя прогулка по саду закончилась для нее печально -- Нед уже поделился подробностями своей авантюры.
А теперь Арабелла оказалась в лапах алчного и жестокого пирата! Блад заскрипел зубами от бессильной ярости: если с ней что-нибудь случится, он будет разыскивать Каузака по всему свету. И найдет.
"Но это ничем ей не поможет, -- с укором прошептал внутренний голос, -- и виноват во всем будешь ты один..."
-- Питер, -- окликнул его Джереми. -- Ты всю ночь проведешь на баке? Я проверил, "Атропос" точно придерживается курса. До утра уже ничего не изменится.
Очнувшись от своих мыслей, Блад взглянул на него:
-- Что мисс Бишоп хотела мне сказать?
-- Не знаю, -- сокрушенно вздохнул штурман. -- Она спросила меня про твой поединок с Левассером...
-- Значит, ей рассказали и об этом...
Питер задумался. Если Арабелла считала Мадлен д'Ожерон его невестой, то что она могла думать по поводу его дуэли с французом? Ведь неизвестно, как преподнес лорд Уэйд ту давнюю историю. Из разрозненных фрагментов начала складываться цельная картина. Он терялся в догадках, почему Арабелла так повела себя при их последнем разговоре, а теперь выяснилось, что в дело вмешался Уэйд.
-- А затем я вызвал его светлость...
-- Что? -- спросил Питт.
-- Ничего. А дальше?
-- Я рассказал, как было дело. Потом она попросила проводить ее на берег, сказала, что ей необходимо увидеть тебя... пока ты еще способен... ну...
-- Я понял, Джерри. Пойду и в самом деле немного посплю.
На рассвете Питер вновь поднялся на бак. Волверстон уже стоял там и разглядывал в подзорную трубу корабль, идущий в паре миль впереди.
-- Это он, -- удовлетворенно сказал гигант вместо приветствия, -- никуда не делся. Кажется, мы его догоняем.
Блад кивнул, занятый поисками решения. Каузак шел на Багамы, рассчитывая найти укрытие среди бесчисленных островов, которые давно служили пристанищем для пиратов всех мастей. Погоня не могла продолжаться вечно: француз или уже заметил "Атропос", или вскоре ее заметит. И что тогда? Для чего вообще ему понадобилась Арабелла? Если он хочет выкуп, тогда есть шанс договориться, но если он собирается отомстить...
![[Elle-r]](/img/i/iwanowa_a_l/21/popalsja.jpg)
Каузак тоже проснулся очень рано. Встревоженный Жеонтен тряс его за плечо:
-- Капитан, ты должен на это взглянуть!
Позевывая, Каузак вышел на палубу вслед за бретонцем. Но при виде трехмачтового корабля, преследующего "Непобедимый", с него сразу же слетел весь сон.
-- Я предупреждал, -- буркнул помощник.
-- Не ной! -- огрызнулся Каузак, лихорадочно соображая, как теперь быть. Он поднес к глазам подзорную трубу и с облегчением проговорил: -- Это не "Арабелла", а "Атропос".
-- Не вижу повода для радости, -- кисло отозвался Жеонтен. -- А то Волверстон не вздернет уцелевших на реях после того как его пушки разнесут шлюп.
-- У нас есть кое-что, нужное ему, -- осклабился Каузак. -- И им еще надо настичь "Непобедимый". -- Он посмотрел вперед. -- Пусть погоняются за нами. Идем к Джументос-Кис.
Ветер был северо-восточный, что не очень благоприятствовало как дичи, так и охотникам. Однако благодаря мощному течению, оба корабля преодолели за день значительное расстояние и оказались среди островов Багамского архипелага.
Под вечер ветер стих, а затем задул с востока. В сумерках Каузак увидел, что на "Атропос" убирают паруса, и приказал сделать то же самое. Он не желал соваться в темноте на полном ходу в изобилующие мелями и рифами воды вокруг цепи Джументос-Кис. Отправив матросов на бак промерять лотом дно, Каузак продолжал осторожно двигаться вглубь архипелага. Как назло, небо затянули плотные облака, и теперь пришла очередь француза вглядываться во мрак и гадать, не задумал ли его противник какую-нибудь каверзу.
Едва начало светать, как Каузак понял, что опасался не зря. Из полумрака выступил силуэт "Атропос", которая была в какой-то полумиле от "Непобедимого".
Волверстон провел его, как сопливого мальчишку! Сперва старый волк усыпил его бдительность, а затем, воспользовавшись темнотой, которая скрыла их друг от друга, пошел на безумный риск, чтобы приблизиться к шлюпу.
-- Все наверх! Поднять паруса! -- в панике заорал Каузак и огляделся. Справа лежали несколько небольших островов, принадлежащих цепи Джументос-Кис. Два из них находились почти напротив шлюпа, и к французу немедленно пришло решение. -- Курс норд! Шевелитесь, если не хотите провалиться в преисподнюю!
Он надеялся проскользнуть узким проливом, разделяющим острова. Вскипающие на волнах буруны указывали на подводные рифы, но Каузак полагался на то, что осадка "Непобедимого" была небольшой, и Волверстон уж точно не сможет за ним последовать. Однако удача совсем отвернулась от француза. Не успел "Непобедимый" пройти и мили, как из-под киля раздался скрежет.
-- Лево руля! -- взвыл пират, подскакивая к стоящему у штурвала матросу.
В следующий миг шлюп содрогнулся всем корпусом и накренился. Каузак замер, напряженно прислушиваясь: если корабль получил пробоину, для них все будет кончено. На палубу выскочил встрепанный Жеонтен.
-- Мы сели на мель! -- крикнул он и разразился отборными ругательствами.
Мель, а не рифы! Это давало пусть небольшой, но шанс. К тому же в трюме по-прежнему оставалась загадочная мадемуазель. Каузак бросил взгляд на "Атропос" и хмыкнул, увидев, что она сбрасывает ход.
-- Рано помирать собрался. Прикажи-ка пальнуть из пушек.
Бретонец недоуменно взглянул на него:
-- На таком расстоянии это пустая трата ядер и пороха!
-- Левассеру удалось однажды так сняться с мели, -- неохотно пояснил Каузак. -- А ты не слишком высокого мнения о своем капитане, а, Жеонтен?
Тот отвел взгляд и пробурчал:
-- Пойду отдам приказ.
В нескольких кабельтовых от накренившего шлюпа "Атропос" легла в дрейф. То, что Каузак налетел на мель, было неудивительно, и Блад в своих размышлениях не исключал чего-то подобного, хотя и запрещал себе на это уповать. Сейчас он сосредоточенно рассматривал "Непобедимый" в подзорную трубу.
-- Что ты собираешься делать, Питер? -- спросил Волверстон.
-- Отправлюсь на переговоры.
-- Разве с этим ублюдком можно договариваться? -- сплюнул старый волк.
-- Другого выбора нет.
Их разговор был прерван грохотом пушек "Непобедимого". Шлюп дернулся, и на какой-то миг Питеру показалось, что Каузак вырвался из песчаного плена, но затем корабль накренился еще сильнее. Нед, с удивлением наблюдающий за странными действиями француза, нахмурился:
-- Чего это он?
-- Жест отчаяния, -- ответил Блад. -- Самое время привлечь его внимание.
***
Каузак тряхнул за плечо багрового от натуги и жары канонира:
-- Боннар, еще один залп!
-- Бесполезно, капитан, -- крикнул Лоран, который, свесившись за борт, следил за результатами пальбы. -- Мы только сильнее увязаем!
Проклиная всех и вся, француз выпрямился и яростно посмотрел на "Атропос". Взобравшись на ванты, один из людей Волверстона размахивал красно-золотым полотнищем, в котором легко было узнать испанский флаг. Ветер донес пение горна.
-- Ага! -- торжествующе вскричал Каузак. -- Они хотят вести переговоры! Махните им в ответ, можно даже драными штанами!
От "Атропос" отошла шлюпка, и настороженные взгляды пиратов устремились к бесстрашно стоящему в ней высокому человеку в черном камзоле.
-- Ле Сан...
-- Капитан Блад! -- взревел Жеонтен. -- А ты утверждал, что с ним покончено! Как видишь, он здесь!
-- Жеонтен, -- угрожающе начал Каузак, придвигаясь к помощнику.
-- Тебе непременно надо было насолить Бладу! -- не унимался тот. -- С чего ты вообще взял, что за девушку дадут выкуп? По твоей милости мы угодили в скверную историю, капитан!
Столпившиеся на палубе пираты глухо заворчали. Неожиданное появление Блада подействовало на них угнетающе, а слова Жеонтена еще больше усугубили их сомнения. Каузак заскрежетал зубами, улавливая перемену в настроении своих людей, и попытался подбодрить приунывшую команду:
-- Не впервой. Слушайте меня, а не этого труса! Раз Ле Сан пустился нас догонять, значит, девчонка ему нужна. Выставим ее на палубу и узнаем, есть ли у него дельные предложения!
-- Каузак! -- раздался звучный голос Блада. -- Ты завладел тем, что принадлежит мне.
Француз подскочил к борту и крикнул:
-- Ну так иди сюда и забери ее!
-- Не дури, Каузак. Шлюп прочно сидит на мели и представляет собой прекрасную мишень для канониров Волверстона. Что ты сможешь сделать своими восьмифунтовыми пушками?
-- Если с "Атропос" раздастся хоть один выстрел, мы привяжем девчонку к грот-мачте. Так что не стоит мне угрожать, Ле Сан!
Сердце Питера сжималось от страха за Арабеллу, однако он должен был во что бы то ни стало сохранять самообладание. Надменно откинув голову, он вгляделся в угрюмые лица пиратов и холодно проговорил:
-- Твои люди готовы умереть ни за что? Попробуй сделать это, и никто из вас не уйдет живым. Но если вы отдадите девушку, я позволю вам сняться с мели.
-- С чего это ты так рвешься ее спасать? Никак еще одна губернаторская дочка? -- издевательски осведомился Каузак.
-- Раз уж ты сам вспомнил об этом... -- ответил Блад с презрением в голосе. -- Ты разочаровываешь меня. Я думал, у тебя хватит ума не совершать ту же ошибку, что и Левассер, и не связываться со мной. Ты меня знаешь, Каузак, -- я не терплю, когда кто-то посягает на мою добычу.
От злости у Каузака перехватило дыхание.
-- Твоя наглость не имеет границ, -- проскрипел он и обернулся к команде, надеясь заручиться поддержкой.
Но здесь его ждало огромное разочарование: умирать ни за что пираты не собирались. Общее настроение выразил Жеонтен.
-- С Бладом шутки плохи, так что прикажи привести девушку, -- процедил он сквозь зубы. -- Если ты еще способен услышать голос разума.
-- Лучше заткнись, разумник, а то я подумаю, что ты метишь на мое место! -- Каузак смерил его ненавидящим взглядом: как он мог прозевать бретонского гаденыша!
-- Жеонтен дело говорит, капитан, -- неожиданно поддержал помощника Лоран. -- Пушки "Атропос" дальнобойнее наших, а мы и с места сдвинуться не можем. Сдалась тебе эта девчонка! И не поразвлечься, и выкупа не дождаться...
-- Не лезь! -- оборвал его Каузак, приходя в еще большую ярость.
Блад, внимательно слушавший перепалку между пиратами, язвительно заметил:
-- Ты на мели, Каузак, и я говорю не про эту песчаную банку, на которую ты имел глупость налететь.
Чутье подсказывало ему, что люди Каузака близки к тому, чтобы выйти из повиновения, и он решил сыграть на их колебаниях. Помощник капитана Жеонтен слыл достаточно рассудительным человеком, и действия Каузака были ему явно не по душе. Блад встретился с бретонцем взглядом и добавил:
-- Как только девушка будет у меня, "Атропос" уйдет.
-- Среди вас есть мужчины, или остались одни лишь трусливые бабы?! У нас в руках его девка, и это мы диктуем условия! -- завопил Каузак, осознавая, что ситуация выходит из-под контроля.
Пираты зароптали, но нестройный шум перекрыл резкий голос Блада:
-- Так ты все-таки решил пойти по стопам своего прежнего капитана? Если помнишь, он тоже не учитывал мнение команды. И где он сейчас? -- Блад вновь посмотрел Жеонтену в глаза. -- Условия вам очень скоро будет диктовать отлив. Решайтесь, пока шлюп окончательно не затянуло в песок.
-- Тут дураков нет! Получишь свою ненаглядную и нападешь на нас! -- выкрикнул кто-то.
-- Даже испанцам известно, что я держу слово, -- твердо сказал Блад, взглядом выискивая кричавшего.
-- Пес! Пусть мы подохнем, но тогда прихватим с собой и ее, и тебя! -- Лицо Каузака перекосилось от злобы, он выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в Блада.
Раздался выстрел, Каузак на мгновение замер, а потом грузно рухнул на палубу. Посредине его лба багровело круглое отверстие. В мертвой тишине вперед выступил Жеонтен, опуская дымящийся пистолет.
-- Прошу вас подняться на борт, капитан Блад. Девушку сейчас приведут, -- бретонец бросил презрительный взгляд на труп Каузака, из-под которого по доскам палубного настила стремительно растекалась лужа крови.
-- Я рад, что вы оказались благоразумны, капитан Жеонтен, -- усмехнулся Питер.
Встряхнув головой, Арабелла заставила себя дышать размеренно. Отец учил ее смотреть страху в глаза, и до сих пор она считала себя достаточно смелой и решительной девушкой. Было глупо скрывать, кто она такая, но события последних дней, и особенно часов, казались настолько дикими, что Арабелла все еще отказывалась с этим смириться. Что же, завтра она назовет свое имя и постарается держаться спокойно и с достоинством.
Дядя, скорее всего, согласится с требованием пиратов. Во мраке трюма Арабелла почему-то не была так уж в этом уверена. А Питер Блад? Она сама оттолкнула его, хотя и желая спасти. Но Арабелла верила: что бы между ними ни случилось, Питер попытался бы ей помочь -- если бы знал, где ее искать. В тоже время девушку тревожил интерес, проявленный Каузаком к ее взаимоотношениям с капитаном Бладом. Если пират задумал шантажировать Блада, он никогда не отпустит свою пленницу...
Арабелла не могла бы сказать, сколько времени просидела, уткнувшись лицом в колени. Постепенно стало немного светлее. Подняв голову, она различила очертания люка, ведущего в трюм, и догадалась, что уже утро.
Послышались шаги, кто-то откинул крышку, и девушка зажмурилась: даже тусклый свет небольшой лампы был мучительным для ее глаз. Она подумала, что это пришел за ответами Каузак, но вместо него появился Лоран. Пират окинул пленницу равнодушным взглядом и поставил перед ней поднос, на котором была тарелка с солониной и сухарями, кувшин с водой и лампа. Затем, не говоря ни слова, он поднялся по трапу и захлопнул крышку.
Арабелла жадно выпила воду, но при виде пищи к горлу подкатила тошнота. Девушка легла на пол и свернулась в клубок, глядя на едва тлеющий фитилек. Отчаяние все сильнее охватывало ее, не оставляя места даже слабым проблескам надежды.
Ее лихорадило, влажная ткань рубашки прилипла к телу. От ранки на шее, оставленной ядовитой колючкой, расходились волны жара и боли. Временами Арабелла проваливалась в забытье, ей казалось, будто она лежит на кровати в своей спальне, изнывая от духоты ямайской ночи. И тем мучительнее было возвращение к жестокой реальности.
Лампа вспыхнула напоследок и погасла, и почти сразу в темноте зашебуршали маленькие лапки.
"Крысы!"
![[Elle-r]](/img/i/iwanowa_a_l/21/wtrjume.jpg)
Арабелла быстро села, привалившись спиной к переборке. Наступал новый день, и она могла разглядеть черные комки, копошащиеся возле тарелки. Наверняка, крыс привлек запах еды. Одна тварь, осмелев, подобралась к пленнице и прыгнула ей на ногу. Арабелла со всхлипом сбросила ее рукой. В памяти всплыли обрывки историй о крысах, которые нападали на узников, слишком ослабевших, чтобы сопротивляться, и она содрогнулась от омерзения.
Внезапно раздавшийся под днищем скрежет спугнул тварей, и те с писком метнулись прочь. Через мгновение последовал сильный толчок, корабль резко накренился, и Арабеллу швырнуло на пол.
Некоторое время она лежала, но потом ей подумалось, что в трюм сейчас хлынет вода. Девушку пробрал озноб. Превозмогая слабость и головокружение, она поднялась на ноги. С палубы доносились топот и крики, затем загрохотали пушки. Оглушительные залпы сотрясали шлюп, и Арабелла прислонилась к переборке, чтобы вновь не упасть.
Кто их атакует? Военный корабль, какой бы стране он ни принадлежал, попросту пустит пиратский шлюп на дно. Или это другой корсар что-то не поделил с Каузаком? Пушечная пальба смолкла, но Арабелла, ожидая абордажа, продолжала напряженно прислушиваться.
-- Мадемуазель, выходите, -- на ломаном английском буркнул он
Арабелла не стала допытываться, что с ней собираются сделать. Любой исход представлялся ей в этот миг предпочтительнее пребывания в похожем на склеп трюме. Она шагнула по вздыбленному полу и упала на колени. Вполголоса выругавшись, Лоран спустился по трапу и помог ей встать, а затем потащил наверх.
Яркое солнце взорвалось в голове нестерпимой болью. Из глаз неудержимо хлынули слезы, и девушка закрыла лицо руками. Лоран провел ее сквозь гомонящую толпу, пираты расступились, и Арабелла, смаргивая слезы, взглянула на стоящего перед ней высокого мужчину.
-- Питер? -- с безмерным удивлением прошептала она, оседая на палубу.
Блад успел ее подхватить. С искаженным гневом лицом он повернулся к Жеонтену и бросил:
-- Кто?!
Бретонец отшатнулся, увидев в светлых глазах лютую ярость, и поспешил уверить:
-- Девушку не трогали, капитан Блад, но Каузак велел держать ее в трюме... Лоран! -- вдруг гаркнул он.
-- Так и есть, -- с ленцой в голосе подтвердил пират. -- Каузак только постращал ее. Но потом ему стало недосуг, и он больше туда не спускался. Еду носил я.
Питер ощущал жар, исходящий от ставшего невесомым тела девушки, и чуть ли не впервые в жизни сожалел о данном мерзавцам обещании. Но сейчас было необходимо как можно скорее позаботиться об Арабелле. К тому же никаких следов насилия он не замечал, а Каузак был мертв. Поэтому Блад отступил к штормтрапу, на который уже взобрался один из матросов Волверстона, готовый принять у него Арабеллу.
Пираты, поняв, что ситуация разрешилась, бросились к шлюпкам: пока оставалась возможность, они надеялись стронуть с места "Непобедимый".
-- Пусть я связал себя словом, капитан Жеонтен, но держитесь от меня подальше, -- дернув щекой, сказал Блад на прощание.
Жеонтен, которому еще предстояло как-то выбираться из западни, проводил его мрачным взглядом и ничего не ответил.
***
Блад устало потер глаза. Индейская отрава оказалась слишком сильной, или, возможно, Арабелла не вынесла выпавших на ее долю потрясений. Уже вторые сутки она металась в жару, не приходя в себя.
Глубокую царапину на ее шее -- такую же, как у Джереми, -- он обнаружил, когда они еще плыли к "Атропос". Но штурман уже забыл о колючке Каузака, а у Арабеллы вокруг ранки расползалась зловещая краснота. Блад обработал царапину и приложил компресс, чтобы вытянуть остатки яда. Он тонкой струйкой вливал в рот девушки воду, смешанную с соком лианы, которую индейцы применяли для лечения лихорадки, и надеялся, что у мисс Бишоп хватит сил побороть болезнь...
Питер услышал тихий стон и подошел к кровати. Он взял Арабеллу за руку, считая пульс, и озабоченно нахмурился: несмотря на все его усилия, жар не спадал. Вздохнув, Блад осторожно стянул с нее влажную от пота рубашку. Он выбросил из головы все мысли о каких-либо условностях и уже не раз обтирал Арабеллу губкой, пропитанной раствором уксуса. Утром "Атропос" бросит якорь на рейде Кайоны, и он найдет сиделку, а пока...
-- Капитан Блад, постойте... -- вдруг отчетливо проговорила Арабелла, словно почувствовав его прикосновения.
Питер вздрогнул. Неужели она очнулась? Но нет, ее глаза были закрыты. Однако когда он провел губкой по ее плечу, Арабелла беспокойно пошевелилась.
-- Я должна объяснить вам...
-- Что же, мисс Бишоп? -- вырвалось у Блада, хотя он и знал, что Арабелла его не слышит.
-- У меня не было... другого выхода... -- она замотала головой, на сомкнутых ресницах блеснули слезы. -- Никто... только ты, Питер... Ты...
Сердце стукнуло невпопад. Блад надеялся услышать еще что-нибудь, но Арабелла молчала. Подождав немного, он тщательно обтер пышущее жаром тело девушки, затем надел на нее сухую рубаху. Утомление давало себя знать все сильнее, и он решил выйти на палубу, чтобы свежий бриз прогнал сонную одурь.
***
Палуба скрипнула под чьими-то шагами. Блад обернулся и увидел Волверстона.
-- Как она?
-- Все так же, -- неохотно ответил Питер.
Нед с досадой пробормотал:
-- Надо было влепить залп им в борт.
-- Я дал слово.
Волверстон хмыкнул, подумав, что он-то слова не давал и посему при случае припомнит ублюдкам Каузака их проделку, но вслух сказал:
-- Я рад, что ты вернулся, Питер.
Блад проницательно взглянул на него, догадываясь, что старый волк имеет в виду вовсе не благополучно завершившиеся переговоры.
-- Нед, -- негромко проговорил он, -- я принял решение и не изменю его.
-- Так это же было еще до того...
-- Как ты выкрал мисс Бишоп? -- голос Блада посуровел. -- Она полагает, что ты хотел как лучше, и я склонен с ней согласиться. Но неужто ты считал, что, заполучив Арабеллу, я вернусь к пиратству?
Лицо старого волка вытянулось. Он как-то совсем не задумывался о таком повороте дел.
-- Я хотел вытащить тебя...
-- Признаю, ты добился своего. Только цена оказалась непомерно высока.
Нед упрямо набычился:
-- Она выздоровеет.
-- Я надеюсь.
-- Что ты будешь делать дальше? -- помолчав, угрюмо спросил Волверстон.
-- Сначала мне надо справиться с последствиями твой дружеской услуги.
Блад постоял еще немного, глядя на заходящее солнце, затем, хлопнув Волверстона по плечу, ушел в каюту.
***
Смочив кусок полотна в миске с водой, Блад положил его на лоб Арабеллы. Наступающая ночь должна принести прохладу, и, возможно, ей станет легче. Он присел на край постели и провел рукой по волосам девушки, шепча:
-- Прости меня. Прости.
Она глубоко вздохнула, ее ресницы затрепетали, и на него упал затуманенный после беспамятства взгляд. Блад на мгновение замер, потом наклонился ниже, вглядываясь в родное лицо. Губы Арабеллы дрогнули. Слабой рукой она коснулась его заросшей щетиной щеки:
-- Колючий...
Питер был совершенно не готов к этому и, некстати подумав, что не брился с того дня, как "Атропос" вышла в погоню за Каузаком, неловко пошутил:
-- Я опять предстал перед вами в неподобающем виде, мисс Бишоп... -- и осекся, увидев, что ее глаза потемнели и взгляд стал тревожным.
Она отдернула пальцы. Тогда, мысленно называя себя болваном, Блад сжал ее руку в своей и поднес к губам, как в ту далекую ночь, в реальности которой он уже сомневался.
-- Арабелла, -- хрипло проговорил он, -- я боялся, что потерял тебя...
-- Я искала тебя...
-- Знаю. Арабелла, не говори ничего, береги силы.
-- Ранка воспалилась, и тебя лихорадит. -- Блад дотянулся до стоящего рядом с кроватью кувшина воды с разведенным в ней лекарством и налил питье в кружку. -- Выпей, -- сказал он, бережно приподнимая ее голову. -- Ты обязательно поправишься.
Арабелла выпила горьковатое снадобье, обвела взглядом каюту, недоуменно взглянула на Блада.
-- Это "Атропос", -- подтвердил он и погладил ее по запавшей щеке. -- Кстати, капитан Волверстон очень переживает о твоем самочувствии. А сейчас хорошо бы тебе немного поспать.
-- А ты?
-- Я буду рядом.
-- Рядом... -- Арабелла зажмурилась от внезапно нахлынувшего на нее стыда, подумав, что ее болезнь вынудила Питера взять на себя полный уход за ней.
Догадавшись о причине ее смущения, Блад сказал дрогнувшим голосом:
-- Ты бесконечно дорога мне, Арабелла. И не надо стыдиться -- ведь, помимо всего прочего, я еще и врач.
-- Эй, на "Атропос"!
На палубе "Арабеллы" стоял Хагторп.
-- Здорово, Нат, -- ухмыльнулся Волверстон.
-- Не спится, Хагторп? -- спросил Блад. -- Что-то случилось?
-- Вроде того. Я расскажу тебе.
-- Мне тоже нужно с тобой поговорить, -- ответил Питер. -- Будь добр, найди Бена, пусть готовит завтрак. А после все и обсудим. Да, и пусть... наведет порядок в моей каюте.
Хагторп если и был удивлен подобными распоряжениями, то не показал виду. Кивнув, он отошел от борта. Блад дождался, когда "Атропос" закончит швартовку, и затем спустился в каюту. Арабелла еще спала. Он не собирался ее будить, но девушка неожиданно содрогнулась всем телом и приподнялась на локте, в ужасе всхлипывая.
-- Дурной сон?
Услышав его голос, Арабелла едва не разрыдалась от радости. Значит, Питер и залитая вечерним солнцем каюта не привиделись ей в бреду!
-- Это был только сон... -- проговорила она, досадуя на себя за несдержанность, и опустилась обратно на постель.
Блад подошел к кровати. В его взгляде была нежность, на которую Арабелла уже не надеялась.
-- Как сегодня себя чувствует моя самая драгоценная пациентка? -- его пальцы обхватили запястье девушки, нащупывая пульс.
-- Я... очень устала, -- призналась она.
-- Жар еще держится, но несколько дней в покое -- и тебе станет лучше. Мы уже на рейде Кайоны, и я хотел бы перенести тебя на мой корабль.
Арабелла смутилась и беспомощно взглянула на Блада, и тогда он сказал, пристально глядя ей в лицо:
-- Недопустимо и непростительно с моей стороны и дальше откладывать это. Арабелла... ты станешь моей женой? Я долго выбирал подходящий момент, а потом... все полетело к чертям...
-- Питер...
-- Могу я надеяться, что ты окажешь мне эту честь? С пиратством покончено. Мы уедем в Голландские колонии... во Францию...
-- Питер, тебя так интересует мой ответ? -- Арабелла вздохнула. -- Я думала, ты отказался от меня... После всего...
-- Вот этого я как раз не сумел сделать, хотя и пытался, -- усмехнулся Блад, продолжая напряженно смотреть ей в глаза.
-- Да, Питер, да, -- тихо рассмеялась она.
Блад привлек девушку к себе, целуя в уголок губ, затем в висок, где билась синяя жилка.
-- Но тут есть еще одно препятствие... -- пробормотала она.
-- Какое, любовь моя?
-- Кто согласится венчать католика и англиканку?
Он сдавленно застонал:
-- Я найду священника и... попрошу его совершить церемонию.
-- Может быть, мистер Волверстон окажет нам такую любезность? Капитан Волверстон?
Блад изумленно воззрился на нее:
-- Арабелла, ты и в самом деле готова прибегнуть к этому обычаю?
-- Раз уж не остается другого выхода, -- ответила она и уткнулась Питеру в шею.
***
Хагторп вернулся в Кайону днем ранее. Когда он собирался сойти на берег, к нему в каюту ворвался Дайк.
-- Его превосходительству д'Ожерону срочно понадобился Питер, -- выпалил он с порога.
Успевший заметить, что "Арабелла" по-прежнему стоит на рейде, Хагторп пожал плечами:
-- Кто из нас его лейтенант?
-- Тут такое дело, Нат... -- пробормотал Дайк. -- Волверстон привез капитану девушку. Ну... -- он замялся, -- ту самую, из Порт-Ройяла, племянницу полковника Бишопа...
-- Да он рехнулся?! -- перебил его опешивший Хагторп.
-- Не иначе, но это еще не все. Ее похитил Каузак, и Питер за ним погнался. На "Атропос",-- на всякий случай уточнил Ник. -- А месье д'Ожерон весьма расстроен и намекает на какие-то заманчивые предложения... -- Он с надеждой взглянул на Хагторпа. -- Может, ты отправишься к губернатору?
-- Сомневаюсь, что его превосходительство поделится со мной своей бедой, -- скептически заметил Нат.
Тем не менее, Хагторп побывал у д'Ожерона, который сообщил ему о начавшейся в Европе войне. Губернатор и вправду огорчился, узнав, что Хагторп не знает, когда же вернется капитан Блад. Поколебавшись, он все же изложил суть дела: пиратам предлагалось оказать содействие барону де Риваролю, который возглавлял в Вест-Индии боевые действия против Испании. Нат задумался: речь шла о службе королю Франции, и лично ему предложение губернатора представлялось достойным внимания. Он заверил д'Ожерона, что непременно известит Блада, как только его увидит. Осталось только выяснить, как ко всему этому отнесется Питер. Впрочем, Хагторпа терзали плохие предчувствия, -- учитывая, в каком скверном настроении пребывал капитан после своего возвращения с Ямайки. Да еще эта дикая история с похищенной девицей!
Из губернаторской резиденции он отправился прямиком на "Арабеллу" и застал там Кристиана и Ибервиля: оказывается, неугомонный лейтенант Блада уже их позвал. Оба капитана восприняли новости с воодушевлением и были готовы отправиться в Пти-Гоав на воссоединение с эскадрой де Ривароля хоть завтра. Хагторп остудил их пыл, напомнив, что переговоры будут вестись прежде всего с Питером Бладом.
Французы не скрывали своего неудовольствия, а Кристиан раздраженно проворчал:
-- О да, если капитан Блад захочет вести их!
-- Ты как будто сомневаешься в этом? -- Нат мрачно посмотрел на него .
-- А ты нет? -- огрызнулся тот. -- Ни для кого не секрет, чем он предпочитает заниматься в последнее время!
Хагторп недобро прищурился:
-- Тебя что-то не устраивает, Кристиан?
-- Кристиан всего лишь высказал опасения, -- попытался разрядить обстановку Ибервиль. -- Разумеется, мы дождемся возвращения "Атропос". Пойдем, Шарль, -- позвал он насупленного капитана "Клото".
После их ухода Нат проговорил с Дайком до глубокой ночи и устроился спать в кают-компании, а на рассвете его разбудил громкий голос вахтенного, кричавшего, что в бухту вошла "Атропос"...
***
Очевидно, погоня за Каузаком увенчалась успехом, поскольку Нед довольно ухмылялся. Лицо Блада было спокойным, даже умиротворенным. Более того, у Хагторпа сложилось впечатление, что капитан был трезв, и он позволил себе надеяться, что все утрясется. Он передал сонному Бену поручения Блада и вновь поднялся на палубу, которую заполнили корсары из команды "Арабеллы". Хагторп огляделся, отыскивая взглядом капитана, и в изумлении вытаращил глаза.
Питер и в самом деле был трезв. Он шел по перекинутым между двумя кораблями сходням, бережно держа на руках завернутую в покрывало хрупкую девушку. Мисс Бишоп. Хагторп узнал ее сразу, хотя видел всего пару раз. Солнечный день, когда он вместе с другими несчастными стал собственностью ее дяди, навеки врезался в его память. Глаза мисс Бишоп были закрыты, и судя по тому, как бессильно ее голова клонилась на плечо Питера, девушка была либо ранена, либо тяжело больна. Блад что-то негромко сказал ей, вероятно, подбадривая, и она слабо улыбнулась. Корсары расступились перед своим вожаком, а тот, заметив Хагторпа, кивнул ему и ушел в свою каюту.
Нат покачал головой: как Блад смотрел на мисс Бишоп... Ну и ну, кто бы мог подумать!
-- Рад тебя видеть, Нед. А не поведаешь ли ты мне, что тут у вас творится? -- окликнул он Волверстона.
***
Разговор со старым волком только добавил Хагторпу сомнений, но, тем не менее, он подробно изложил Бладу события предыдущего дня.
-- Как по мне, это стоящее дело, тем более нам обещаны каперские грамоты, -- добавил Нат.
Питер внимательно слушал его и покуривал трубку, выпуская одно колечко дыма за другим. Служба королю Людовику, конечно же, не являлась пиратством, однако он не чувствовал никакого желания ввязываться в эту авантюру и оставлять Арабеллу, когда она была еще так слаба. Не поручит же он ее попечению губернатора д'Ожерона!
-- Ты упомянул, что Ибервиль и Кристиан согласны примкнуть к де Риваролю? -- наконец спросил он у Хагторпа.
-- Да. Но месье д'Ожерон хочет договариваться с тобой, Питер.
-- Нед, твое слово? -- Блад повернулся к Волверстону.
-- Надо бы узнать, на каких условиях нам придется лезть под испанские пули, -- проворчал Волверстон.
-- Тогда так, -- сказал Питер. -- Я должен завершить кое-какие дела и после этого отправлюсь к его превосходительству. Выясню условия и сообщу ему, что мои капитаны вправе самостоятельно принимать решение.
-- Де Ривароль рассчитывает на пять кораблей, а самое главное -- на то, что именно ты поведешь их в бой, -- возразил Хагторп.
-- Ему придется либо принять тех, кого устроит его предложение, либо остаться ни с чем.
-- Люди измаялись без дела, и многим не помешало бы добыть немного звонкой монеты. Если они узнают... -- заметил Нат.
Лицо Блада стало суровым:
-- По нашему договору они свободны в своем выборе.
"Да что это на него нашло?" -- с досадой подумал Хагторп.
Вздохнув, он отважился задать прямой вопрос:
-- Скажи, Питер, дело в мисс Бишоп? Эскадра де Ривароля еще в пути, и если тебе необходимо вернуть девушку домой...
-- Мисс Бишоп оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Хагторп присвистнул и глянул на Волверстона. Тот пожал плечами и криво усмехнулся.
-- Мои поздравления, -- буркнул Нат и замолк, не зная, что еще сказать.
Опасения Кристиана, равно как и его собственные предчувствия, оказались более чем обоснованными, хотя причина заключалась отнюдь не в роме. Блад обвел взглядом вытянувшиеся лица капитанов, и в его глазах Хагторп увидел насмешку. Но все же он предпринял еще одну попытку:
-- Речь не идет об обычном пиратском рейде.
-- Война началась не вчера и закончится не завтра, -- спокойно ответил Питер. -- Если король Людовик начал боевые действия против Испании, рано или поздно в войну втянутся все государства Аугсбургской Лиги. И это дает массу возможностей -- как для бесславной и скорой гибели, так и для почестей и обогащения. Вопрос в том, на чью сторону встать.
Все больше мрачнея, Хагторп спросил:
-- И на чью же?
-- Меня охватила ностальгия по моим старым друзьям, -- усмехнулся Блад.
-- Неужто испанцам? -- подозрительно буркнул Волверстон.
-- Боже упаси. Я имею в виду голландцев и их принца Вильгельма.
-- Ты в своем уме? Они приветят тебя пушечными залпами! -- взревел Нед. -- И надо еще добраться до голландских колоний!
-- Не только французам понадобятся каперы. И думаю, мне не составит труда набрать команду из добровольцев.
Старый волк побагровел и насупился. В кают-компании повисло молчание, которое вдруг нарушил Хагторп:
-- Погоди. Я по-тихому побеседую с нашими людьми и выясню их настроения.
-- Ну, тогда здесь двое спятивших! -- раздраженно рявкнул Волверстон.
Он поднялся, яростно сверкая единственным глазом, и вышел из каюты.
-- Нат, -- проговорил Блад, -- я ничего не могу гарантировать ни тебе, ни тем, с кем ты будешь разговаривать.
-- А разве три года назад было иначе? -- широко ухмыльнулся Хагторп.
Арабелла растеряно взглянула на уставленный различными кушаньями поднос, который держала Жаннет -- ее сиделка и по совместительству горничная.
-- Жаннет, ты уверена, что не перепутала поднос и это пиршество не предназначается для офицеров капитана Блада?
-- О нет, вам необходимо восстановить силы! Так распорядился месье капитан, -- молоденькая француженка лучезарно улыбнулась и затараторила: -- Вот смотрите, здесь бульон с гренками и сыром, это лучший сыр, который только можно достать на всей Тортуге! И я замечу, что месье Бенджамен превосходно умеет готовить бульон! А еще тут есть фрукты и горячий шоколад. Он вернет вам румянец, месье Блад так и сказал!
-- Хорошо, -- рассмеялась Арабелла, -- если месье Блад так сказал, то я воздам должное кулинарному искусству месье Бенджамена, но только при условии, что ты ко мне присоединишься.
-- Нет, нет! -- запротестовала Жаннет. -- Как можно!
-- Считай, что я тебе приказала.
Вкус у бульона в самом деле был отменный. Арабелла медленно ела, размышляя над тем, как причудливо изменилась ее жизнь. Капитан Волверстон похитил ее меньше месяца назад, но ей казалось, что прошла вечность с того вечера, когда она вышла из дома, чтобы найти Милли.
Сколько событий произошло за это время! Потрясшая ее встреча с Бладом, их разговор, полный непонимания и обиды, повторное похищение и ужас плена, невероятное спасение и казавшееся ей почти чудом объяснение с Питером...
Дома ее, скорее всего, считали умершей и уж во всяком случае -- обесчещенной. Разумеется, она напишет дяде. Как только они окажутся в одной из голландских колоний.
Она не заметила, как одолела больше половины обильной трапезы. Горничная щебетала без умолку, нахваливая таланты Бена, и Арабелла улыбнулась: ей нравились непосредственность и задор юной француженки.
***
Жанна Лагранж, семнадцатилетняя уроженка Руана, появилась в день их прибытия в Кайону и удивила Арабеллу своим опытом.
"О, мадемуазель! Моя матушка, да смилуется над ее душой Господь, долго болела перед смертью, так что возможность у меня была... Только не подумайте чего, вы-то обязательно поправитесь, ведь вы в надежных руках", -- хихикнула Жаннет, и Арабелла потупила взгляд.
Убедившись, что опасность миновала, Блад предоставил свою каюту в распоряжение женщин. Для горничной отвели примыкающий к капитанским апартаментам закуток, который прежде занимал Бен, но она и ночью оставалась возле Арабеллы, устроившись дремать на диванчике в салоне. Жанна развлекала свою госпожу забавными историями и рассказами о Руане. Однажды утром Арабелла, осторожно расспрашивая девушку, узнала, как та очутилась на Тортуге.
Вскоре после смерти матери мадемуазель Лагранж услышала, как глашатаи от имени короля Людовика предлагают девицам, вне зависимости от их происхождения и достатка, отправиться в Новый Свет -- с тем, чтобы составить счастье французских колонистов.
"Выбирать-то мне особо не приходилось. Папаша привел в дом молодую жену, а его величество даже давал невестам приданое".
Так Жанна, а с нею еще несколько девушек, сначала оказалась на Эспаньоле, а затем превратности судьбы, о которых она не хотела распространяться, привели ее на Тортугу.
"Хозяину одной таверны понадобилась служанка. Мне повезло: мэтр Клод -- добрый человек и не тискает девушек в коридорчике возле кладовки..."
Черные пышные волосы, белая кожа и живые темные глаза -- Жанна Лагранж была хороша собой и привлекала взгляды (и не только взгляды) не отличающихся особой галантностью посетителей. Поэтому когда хозяин сказал, что возникла нужда в сиделке для благородной дамы, она сразу же согласилась.
Обо всем этом Жаннет поведала Арабелле и украдкой вздохнула. Пусть она ненадолго избавилась от назойливого мужского внимания, однако девушка трезво смотрела на жизнь и хорошо понимала, что рано или поздно ей придется подняться наверх с одним из гостей. Ее мэтр Клод пока не принуждал, но другие служанки часто ублажали посетителей. Хотя они не выглядели несчастными: заведение считалось приличным, и всякому отребью туда хода не было. Но Жаннет все равно боялась... Впрочем, обладая веселым нравом, она не могла долго грустить и через несколько минут напевала незатейливую песенку.
***
Шло время, к Арабелле понемногу возвращались силы, так что она уже могла передвигаться по каюте без помощи юной сиделки.
Жанна, полагая, что ее услуги больше не требуются, и изо всех сил скрывая нежелание возвращаться к доброму мэтру Клоду, этим утром появилась на пороге спальни со своим узелком и несказанно обрадовалась, узнав, что мадемуазель и впредь будет нужна горничная.
После завтрака уставшая от заточения Арабелла решила выйти на палубу. Накануне Питер принес большой сверток, в котором было платье цвета чайной розы и прочие необходимые леди предметы одежды, а также гребни и шпильки. Принимая от него такой подарок, она смутилась, однако затем подумала, что в этом не было никакого смысла. Оказавшись вне рамок привычного ей мира, Арабелла все еще чувствовала себя потерянной, но восхищение, светившееся в глазах Питера, придавало ей сил.
Сокрушаясь о хрупкости мадемуазель, Жаннет затянула шнуровку платья и причесала Арабеллу, а затем проводила ее на палубу.
Подставляя лицо солнечным лучам, девушка с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Она услышала приближающийся плеск весел: от берега по заштилевшему морю к кораблю скользила шлюпка. Арабелла заметила в ней Блада и обрадовалась, осознав, как сильно соскучилась по нему. Вот уже несколько дней Питер с раннего утра отправлялся на берег, и они виделись только вечером, когда он заходил ее проведать.
Блад поднялся на шкафут и сразу же направился к Арабелле. Следом за ним шел незнакомый корсар -- темноволосый, с резкими чертами лица и цепким взглядом.
-- Арабелла, как ты? -- Питер склонился, целуя ей руку.
-- Гораздо лучше, -- улыбнулась она.
-- Понимаю, как тебе наскучило находиться в каюте, но все же не следует торопиться, -- сказал он, слегка нахмурившись. Затем указал на Хагторпа: -- Позволь представить тебе капитана Хагторпа, моего друга.
Нат низко поклонился:
-- Рад, что вы поправляетесь, мисс Бишоп.
-- Вы меня знаете? -- удивилась Арабелла.
-- Я был в числе тех рабов, что бежали с капитаном Бладом с Барбадоса, -- ответил он, внимательно глядя на нее.
-- Я могу в свою очередь порадоваться, что для вас все сложилось достаточно благополучно, -- сдержанно ответила девушка, и в серых глаза Хагторпа мелькнуло нечто, напоминающее одобрение.
Он поклонился еще раз, а Питер, чуть улыбнувшись, сказал:
-- Не будем утомлять тебя, Арабелла. Нам с капитаном Хагторпом необходимо обсудить пару скучных вопросов, а затем я приду к тебе.
Заметив, что во взгляде Хагторпа появилось любопытство, Арабелла обернулась и обнаружила застывшую позади них Жаннет, на лице которой была написана странная смесь испуга и восторга.
-- Жаннет, Бен может подавать обед через час, -- по-французски обратился Блад к горничной.
-- Да, месье капитан, -- спохватившись, ответила та, и яркий румянец разлился по ее щекам.
После того как мужчины отошли, Жаннет робко спросила:
-- Мадемуазель Арабелла, вы желаете еще немного побыть здесь или спустимся в каюту?
-- Дождемся, когда пробьют склянки. -- Арабелла чувствовала предательскую дрожь в ногах, но неожиданно проснувшееся упрямство не позволяло ей показать свою слабость.
***
Обсуждение скучных вопросов порядком затянулось. Арабелла, ожидавшая, не раздадутся ли за дверью шаги Питера, постепенно начала испытывать досаду. Жаннет пыталась отвлечь загрустившую госпожу разговором, но та ее почти не слушала.
Блад пришел, когда солнце уже краем касалось моря. Заметив, какое утомленное у него лицо, Арабелла укорила себя за отсутствие терпения. Горничная торопливо сделала книксен и выскочила за дверь.
-- Ты так красива... -- Блад склонился к сидевшей в кресле девушке и положил руки ей на плечи. -- Как раз сегодня Волверстон справлялся о тебе, и, разумеется, он... любезно согласился способствовать заключению нашего брака. Если ты, конечно, не передумала связывать свою жизнь со мной.
-- Боже, Питер, как такое могло прийти тебе в голову! Поблагодари мистера Волверстона от моего имени, -- она накрыла его руку своей и осторожно спросила: -- Возникли какие-то сложности?
-- Ничего непреодолимого, но я должен уладить некоторые дела, и это отнимает много времени и сил. К тому же, прежде чем пускаться в путь, надо дождаться, чтобы ты окрепла.
-- Я уже поправилась, -- на губах Арабеллы появилась легкая улыбка. -- Ты превосходный врач!
-- Ты преувеличиваешь мои способности, -- с мягкой иронией ответил Блад, -- это мне повезло с пациенткой. -- Он потерся щекой об ее волосы. -- Арабелла, как же я счастлив, что ты со мной! Хотя, признаться, поначалу я готов был прикончить на месте мистера Волверстона -- за то, что он подверг угрозе твою жизнь. Но все обошлось...
-- Обошлось... -- повторила Арабелла, опуская веки.
-- Ты устала. Давай-ка я возьму на себя обязанности Жаннет, -- он усмехнулся, почувствовав, как напряглись под его руками плечи девушки. -- Если тебя это не слишком смутит.
-- Жениху и невесте даже встречаться подобало бы у всех на виду или в присутствии хотя бы одного родича невесты, -- чопорно произнесла Арабелла и многозначительно замолчала. Затем, не выдержав разочарования на лице Питера, рассмеялась: -- Но разве мы не нарушили уже все мыслимые приличия?
Она встала и повернулась к Бладу спиной.
-- Прошу вас, мистер Блад.
-- Обожаю независимость твоего ума, душа моя! -- воскликнул Питер и подошел к ней. -- О... -- через минуту побормотал он, сражаясь с коварными шнурками, на совесть затянутыми Жаннет. -- Твоей горничной впору вязать корабельные снасти...
Все же довольно скоро ему удалось расправиться с завязками, и платье пышным облаком осело к ногам Арабеллы. Питер на мгновение задержал руки на ее талии, а затем поинтересовался преувеличенно спокойным голосом:
-- Что еще входит в церемониал?
-- Прическа, -- подсказала девушка, стараясь не смеяться.
-- Присаживайтесь, мисс Бишоп, -- Блад начал по одной вытаскивать шпильки. -- Хм, это не так уж и сложно... -- Он провел гребнем по волосам Арабеллы.
-- Ай!
-- Что такое? -- всполошился он, выпуская гребень из рук.
-- Больно! -- обернувшись, Арабелла бросила опасливый взгляд на Блада. -- Может, позвать Жаннет?
-- Я буду осторожнее, -- решительно заявил он, снова берясь за орудие пытки.
На этот раз Питер придерживал длинные пряди, и хотя девушка временами страдальчески сводила брови, дело пошло на лад.
-- Уфф, -- вырвалось у него, когда густые волосы Арабеллы были наконец расчесаны. -- Главное -- набраться опыта. В следующий раз...
-- В следующий раз?!
-- Только если ты попросишь, -- рассмеялся Блад. -- А теперь отдыхай.
-- Уже уходишь? -- опечалились она
-- Увы. Не скрою, мне бы хотелось как можно больше быть рядом с тобой... -- пальцы Питера ласково поглаживали плечи Арабеллы. Наклонившись, он прижался губами к основанию ее шеи, затем выпрямился и отступил на шаг.
Девушка запрокинула голову, встретилась с ним взглядом и шепнула:
-- Останься, Питер.
-- Но...
-- Я... тоскую по тебе.
Питер задержал дыхание, затем глубоко вздохнул. Меньше всего на свете ему хотелось искать причину, чтобы уйти.
-- Я останусь, Арабелла.
Она встала и, обернувшись к нему, обвила его шею руками. Блад помедлил мгновение, а потом прижал девушку к себе. Он прильнул к ее полуоткрытым губам, но почти сразу отстранился и пробормотал:
-- Самое время пожелать тебе доброй ночи. Ты все еще нездорова, я не хочу навредить тебе. Я буду здесь, в салоне....
Арабелла прикоснулась к губам Блада, словно призывая к молчанию. Он едва слышно застонал, ловя губами изящные пальцы, и поднял Арабеллу на руки.
В спальне Питер бережно опустил ее на постель, заплетающимися пальцами расстегнул свой камзол и нетерпеливо его сбросил. Девушка не прятала взгляд в смущении, а, приподнявшись на локте, смотрела на него, и кровь вскипала в его жилах. Избавившись от одежды, он лег рядом с Арабеллой, провел рукой по ее плечу, затем коснулся бедра.
-- Я не устаю любоваться тобой, -- тихо сказал он. -- Ты позволишь мне снять твою сорочку?
-- Почему ты спрашиваешь? Ведь ты уже делал это, пока я болела...
Блад улыбнулся:
-- Тогда ты была моей пациенткой.
-- А сейчас?
-- Ты моя возлюбленная жена... -- он привлек Арабеллу к себе. -- Даже если обряд еще не свершен... Жена в моем сердце...
***
Солнечным мартовским утром "Атропос" вышла из Кайонской бухты и направилась к юго-западу. Ровный попутный ветер наполнял ее паруса и трепал разноцветные флажки, поднятые на фалах. Корабль двигался со скоростью около семи узлов, и не прошло и часа, как он оказался в нескольких милях от побережья Тортуги.
Волверстон оторвался от созерцания кильватерной струи и покосился на стоящего рядом Блада.
-- Зачем только люди женятся? В жизни не думал, что меня угораздит выступить в роли преподобного отца. Ну, раз я заварил эту кашу, куда теперь деваться...
Старый волк передернул плечами, чувствуя себя не слишком уютно в камзоле из тонкого камлота вместо своей обычной куртки.
-- Надеюсь, ты ничего не забудешь и не перепутаешь, -- отозвался Блад.
-- Чего уж тут путать... Питер, мы отошли на нужное расстояние, -- Волверстон посмотрел на шкафут, заполненный принарядившимися по такому случаю корсарами с "Атропос", "Арабеллы" и "Элизабет", и скомандовал: -- Лечь в дрейф! -- Затем хмыкнул, еще раз оглядев Блада: -- Ты будто на абордаж собрался. Если вдруг передумал, только скажи, мигом спустим на воду шлюпку...
-- Нед, будь так любезен, заткнись!
В кают-компании собрались офицеры трех кораблей Блада, за исключением Хагторпа: капитан "Элизабет" неожиданно вызвался сопроводить мисс Бишоп к импровизированному алтарю. Помещение было украшено источавшими сладкий аромат цветочными гирляндами, над которыми весь вчерашний день не покладая рук трудилась Жаннет. Чихнув, Нед повертел головой в попытке ослабить шейный платок.
-- Не корабль, а... -- под пристальным взглядом Блада он счел разумным не продолжать свою мысль и буркнул: -- Я готов.
Подойдя к столу, Волверстон порылся в кармане камзола, вытащил два кольца и положил их на раскрытую Библию.
Двери распахнулись. Питер обернулся и замер, глядя на свою невесту, которую вел под руку торжественный Хагторп. На Арабелле было платье из блестящего шелка кремового цвета с распашной юбкой, позволяющей видеть нижнюю, белоснежную, украшенную золотистой вышивкой и кружевом. Перевитые нитями жемчуга волосы были уложены в высокую прическу. Возле стола Нат вложил руку мисс Бишоп в руку своего командира.
Сжимая тонкие пальцы и произнося слова брачной клятвы, Питер не сводил глаз с лица Арабеллы, словно опасаясь, что она растворится в воздухе.
-- Отныне объявляю вас мужем и женой, -- гулко возвестил Волверстон и замолк, принявшись с силой тереть глаз. -- Эти цветы! -- Обнаружив, что все выжидательно смотрят на него, он спохватился: -- Ну да, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа... Аминь, дети мои, идите с миром и любите друг друга. И да будет ваша кровать сработана крепко!
Арабелла вспыхнула, а кое-кто из присутствующих поперхнулся от такой неожиданной концовки.
-- Нед! Кажется, это уже не входит в церемонию, -- с расстановкой проговорил Блад.
-- Да? А преподобный Джозеф в нашей деревне всегда так напутствовал молодых! -- ответил Волверстон, ничуть не смутившись.
Блад планировал отплыть к берегам Голландской Вест-Индии в середине марта, но, как это часто случается, его задержали проволочки и всевозможные мелкие неурядицы. Большая часть корсаров из команд "Арабеллы" и "Элизабет" последовали за своими капитанами, и это не в последнюю очередь обусловили события, происходящие в Европе.
Пока Кайона гудела, обсуждая свадьбу капитана Блада, бриг, пришедший в конце марта из Марселя, доставил еще более ошеломительные новости. На Тортуге узнали о восшествии на английский престол Вильгельма Оранского.
Для Блада и других осужденных за участие в мятеже Монмута это в корне меняло дело. Но могли ли они рискнуть и отправиться прямиком в Англию?
В конце концов Питер склонился к первоначальному решению: предложить свою шпагу и те силы, которыми он располагал, для защиты голландских колоний. Разговаривая с капитанами голландских торговых судов, которые продолжали заходить на Тортугу, он пришел к выводу, что губернаторы островов весьма благосклонно отнесутся к такого рода предложению.
Что касается Волверстона, тот не собирался менять свободу на зыбкие перспективы службы королю, будь то Яков Стюарт, Вильгельм или кто-либо еще, о чем он и заявил с характерной для себя прямотой. Питер с пониманием отнесся к его желанию, хотя в глубине души был огорчен расставанием с Недом, который за эти годы стал его другом.
Отплытие назначили на пятое апреля. Накануне вечером, когда Блад и Хагторп, сидя в кают-компании, обговаривали последние детали, до них долетел громкий голос Волверстона. Оба удивленно переглянулись: Нед не любил прощаний, и "Атропос" несколько дней назад ушла из гавани в неизвестном направлении.
Пол заскрипел под тяжелыми шагами. Возникший на пороге Волверстон обвел капитанов хмурым взглядом и без предисловий буркнул:
-- Ямайская эскадра в Наветренном проливе.
-- Ты в этом уверен? -- скептически спросил Блад.
-- Как в том, что у меня только один глаз. Они заметили "Атропос" и попытались преследовать нас, так что я хорошо рассмотрел корабли. На наше счастье, начало темнеть, и нам удалось удрать.
-- Неужто Англия тоже вступила в войну? -- воскликнул Хагторп
-- Не исключено, ведь на троне голландский штатгальтер, -- согласился Питер, размышляя, что сулит им такой поворот событий. -- Скорее всего, они нацелились на Эспаньолу.
-- И вы запросто можете угодить в теплые объятия нашего доброго друга полковника Бишопа, -- кивнул Волверстон. -- На "Атропос", между прочим, не было французского флага, но они за нами погнались.
-- Они приняли тебя за пирата, -- усмехнулся Питер. -- Что соответствует действительности.
-- Да подними ты английский флаг хоть на каждой мачте "Арабеллы", все равно твой корабль слишком приметен, а Бишоп слишком зол, -- возразил Нед.
-- Неизвестно, кто командует эскадрой и по-прежнему ли Бишоп является губернатором Ямайки. Но ты прав, Нед. Куда направлялась эскадра?
-- Я шел к югу и почти миновал мыс Тибурон, когда повстречался с ними. Прячутся там, между островками. В общем, так, -- решительно сказал Волверстон. -- Придется мне проводить вас. Ну... мало ли.
***
"Арабелла", "Элизабет" и "Атропос", покинув Кайону на рассвете, за день обогнули французскую часть Эспаньолы с севера и вошли в Наветренный пролив.
Утро было ясным, но к обеду восточный ветер резко усилился, и на гребнях волн появились барашки. К вечеру тяжелые кучевые облака полностью закрыли заходящее солнце и угрожающе осели, обещая пролиться дождем. Высокие волны сердито ударяли в борта, ветер бросал пену в лицо. На западе громыхало, темное небо озаряли всполохи молний -- где-то шел грозовой шквал.
Блад рассчитывал ночью преодолеть опасный для них участок пути, -- если, конечно, ямайская эскадра до сих пор скрывалась в засаде возле мыса Тибурон, -- и затем взять курс на юг, к Подветренным остовам. Но ветер не благоприятствовал, и приходилось прилагать значительные усилия, чтобы придерживаться выбранного направления.
Джереми Питт всю ночь провел над картами, занимаясь счислением пути и корректировкой курса, однако опыт подсказывал ему, что их все же отнесло на запад. Уже рассвело, когда Питт потер глаза и отодвинул карты в сторону. Он вышел на палубу и, заметив стоящего на квартердеке Блада, поднялся к нему.
Под утро на море опустился туман. Видимость не превышала нескольких кабельтовых, и три корабля медленно продвигались вперед, убрав почти все паруса. Сквозь плотную мглу справа по носу "Арабеллы" послышался приглушенный звон колокола -- очевидно, какой-то корабль попал в беду. По мере того как "Арабелла" приближалась к источнику звука, из клубов тумана проступали очертания большого фрегата, глубоко зарывающегося носом в воду. Блад поднес к глазам подзорную трубу, разглядывая корабль. От фок-мачты остался жалкий огрызок, часть рей на двух других мачтах тоже была сломана, а на уцелевших кое-где трепетали обрывки парусов. Команда торопливо освобождала палубу от обломков такелажа.
"Арабеллу" заметили, матросы засуетились еще сильнее, однако корабль был практически лишен возможности маневрировать. На грот-мачте медленно пополз вверх флаг. Порыв ветра развернул полотнище, и Блад увидел красный крест на белом поле. Корабль принадлежал Англии.
-- Джереми, отдай приказ подойти ближе и лечь в дрейф, -- велел Блад.
-- А если это один из фрегатов Ямайской эскадры, а остальные скрывает туман?
-- Сдается мне, они давно звонят в колокол, -- возразил Питер. -- Вряд ли поблизости есть другие корабли. Поднимите английский флаг!
Два других корсарских корабля сбавили ход, тоже ложась в дрейф. Блад вновь навел подзорную трубу на тяжело переваливающийся на волнах фрегат, бывший уже примерно в кабельтове от "Арабеллы". Под лучами восходящего солнца туман рассеивался, и на юте можно было разглядеть двух человек: одного -- невысокого и сухопарого, в расшитом золотом красном камзоле, и другого -- дородного, в простой одежде коричневого цвета. Низенький яростно жестикулировал, очевидно, что-то доказывая высокому. Однако заметив, что на подошедшем корабле поднимают флаг святого Георгия, он успокоился и скрестил руки на груди.
Питер сказал стоящему на палубе Дайку :
-- Ник, возьми ребят и отправляйтесь на фрегат. Узнаем, чем мы можем им помочь. А, нет, подожди...
Пока он говорил, человечек в красном камзоле вновь пришел в движение. Он сбежал на шкафут, и матросы, повинуясь резким взмахам его руки, бросились спускать шлюпку.
Через несколько минут шлюпка подошла к "Арабелле", а еще через мгновение нетерпеливый господин вступил на палубу. Он окинул пестро одетых корсаров острым взглядом маленьких глазок и недовольно спросил:
-- Что за дьявольщина? Куда я попал? Вы англичанин или кто, черт бы вас побрал?
-- Я лично имею честь быть ирландцем, сэр. Моя фамилия Блад, капитан Питер Блад, а это мой корабль "Арабелла". К вашим услугам, сэр, -- не без иронии представился Питер.
-- Блад?! Проклятие! В довершение всех несчастий мы имели глупость быть захваченными пиратами!
-- Не могу согласиться с такой трактовкой. Я услышал звон сигнального колокола и, сделав вывод, что какое-то судно терпит бедствие, решил подойти ближе, чтобы оказать помощь. Вам нечего опасаться. Если вы слышали обо мне, вам должно быть известно, что я до сих пор не нападал на английские корабли, -- спокойно ответил Блад на эту гневную тираду.
-- Все когда-то случается впервые, -- фыркнул неожиданный гость. Манера держаться и взгляд выдавали в нем человека, привыкшего повелевать, и то, что он оказался на пиратском корабле, совершенно не лишило его присутствия духа. -- Я лорд Уиллогби, назначенный королем Вильгельмом на пост генерал-губернатора Вест-Индии, -- все таким же резким тоном заявил он и махнул рукой на корабль. -- А там -- адмирал ван дер Кэйлен, командующий вест-индской эскадрой его величества. Вчерашний шквал налетел так стремительно, что едва не перевернул "Куин Мэри". Фрегат лишился управления, мы вынуждены были отдаться на волю волн и ветра и потеряли из виду остальные корабли эскадры.
-- В тропиках нередки внезапные и кратковременные, но от этого не менее свирепые шторма, -- подтвердил Блад и спросил: -- Куда вы держали путь?
-- В Порт-Ройял. Из-за войны с Францией колонии его величества оказались под угрозой нападения, и эскадра идет сюда для их защиты. Я должен как можно скорее встретиться с губернатором Бишопом, поэтому и отправился на ваш корабль, приняв его за один из кораблей ямайской эскадры.
При этих словах Блад пристально взглянул на генерал-губернатора. Значит, предположение о том, что Англия вступила в войну, было верным!
-- По полученным мной сведениям, ямайская эскадра еще позавчера была у мыса Тибурон, -- сказал он.
-- Этим сведениям можно доверять? -- с подозрением осведомился Уиллогби и, не дожидаясь ответа, вскричал: -- Черт знает что такое! С какой стати вице-адмиралу Крофорду идти к Эспаньоле? Чувствую, у меня будет нелицеприятный разговор с губернатором Бишопом!
Блад пожал плечами:
-- Я почту за честь оказать вам и господину ван дер Кэйлену свое скромное гостеприимство. Насколько я вижу, фрегат, хотя и потерял ход, в состоянии держаться на воде. Мой штурман утверждает, что Ямайка лежит милях в десяти к западу, и нам не составит труда довести ваш корабль до Порт-Ройяла.
-- Но зачем вам это? -- недоверчиво спросил его светлость.
-- Пираты, -- на губах Блада появилась улыбка, однако его глаза оставались задумчивыми, -- иногда совершают благие деяния. Дайк, -- сказал он ожидавшему распоряжений лейтенанту, -- ты знаешь, что делать.
Ник кивнул и отошел, чтобы заняться приготовлениями к буксировке фрегата. Лорд Уиллогби, удивленно приподняв брови, смотрел куда-то в сторону, и Блад, оглянувшись, увидел Арабеллу. Она стояла в нескольких ярдах от них, поглядывая то на потрепанный штормом незнакомый корабль, то на Уиллогби.
-- Позвольте представить вам миссис Блад, мою жену. Дорогая, это генерал-губернатор лорд Уиллогби, -- обратился Блад к молодой женщине. -- Его корабль поврежден, и мы им поможем.
Арабелла низко присела, а его светлость отвесил несколько суховатый, но учтивый поклон. Когда она отошла, Уиллогби, не скрывая своего изумления, спросил:
-- И вы взяли в рейд свою жену?
С минуту Блад молчал. Он внимательно изучал лицо лорда Уиллогби и, встретив умный и проницательный взгляд, решился поведать о своих колебаниях, связанных с возвращением в Англию, и намерении поступить на голландскую службу.
Уголки тонких губ Уиллогби приподнялись в подобии усмешки:
-- Вам нет необходимости пересекать Карибское море. В Англии хорошо осведомлены о ваших способностях. Если вам надоело пиратство, уверен, что адмирал ван дер Кэйлен будет только рад принять под свое командование офицера, подобного вам.
-- Французы, -- убежденно заявил лорд Уиллогби.
-- Эскадра барона де Ривароля пришла из Франции в феврале, но я полагал, что их цель -- владения испанской короны, -- Питер сдвинул брови, думая об Ибервиле и Кристиане, отплывшими в Пти-Гоав. Уж не придется ли им сойтись в бою здесь, у берегов Ямайки?
-- Если этот болван Бишоп не позаботился оставить хоть сколько-то кораблей для защиты города, он лишится головы! -- гневно воскликнул его светлость и напустился на голландского адмирала, который тоже прибыл на "Арабеллу": -- Хотел бы я знать, где же черт носит вашу эскадру, ван дер Кэйлен!
-- Возмошно, эскадра нас опередила, -- невозмутимо ответствовал тот.
Канонада становилась все ожесточеннее. Над мысом, скрывающим от их глаз происходящее, поднимался белесый дым.
-- Неизвестно, сколько еще продержится город, -- хмуро сказал Блад. -- Нам придется вступить в бой, и поскольку "Куин Мэри" не в состоянии сражаться, мы оставим ее здесь. У нас на борту две женщины, миссис Блад и ее горничная. Я прошу вас оказать им гостеприимство.
-- Разумеется, ваша супруга со слушанкой могут отправиться на "Куин Мэри", капитан Блад, -- проговорил ван дер Кэйлен. -- Но ви не мошете знать, с какими силами противника столкнетесь! И пушек на французских кораблях ошень шасто вдвое больше, шем у вас.
-- На нашей стороне эффект внезапности, и у меня есть опыт ведения боя в неблагоприятных условиях, -- скупо улыбнулся Блад. -- Кроме того, форт Порт-Ройяла чего-то да стоит.
-- А ваши люди? -- недоверчиво спросил генерал-губернатор.
-- Их устроит пятая часть захваченных трофеев и полная амнистия. Вы согласны, ваша светлость?
Лорд Уиллогби молча наклонил голову.
-- Шасть команды "Куин Мэри" поступит в распоряшение ваших офицеров. Но... пушки есть пушки, -- проворчал ван дер Кэйлен.
-- Благодарю, господин адмирал. Скоро вы сможете убедиться, что количество пушек играет важную, но не всегда решающую роль. Однако я должен обеспечить безопасность для вас и его светлости.
-- Еще чего не хватало! Отсиживаться в такой момент на разбитом корабле! -- раздосадовано бросил Уиллогби.
-- Его светлость прав, никак невозмошно, -- усмехнулся ван дер Кэйлен.
-- Что же, если таково ваше желание, -- не стал спорить Питер.
Он обернулся и махнул рукой горнисту. Пропела труба, ей откликнулись горны с "Элизабет" и "Атропос". В мгновение ока всё на кораблях пришло в движение: из открывающихся портов выдвигались черные жерла пушек, готовились абордажные крючья и топоры.
***
Когда Арабелла узнала, что корабли держат курс на Ямайку, ее охватило волнение. Она видела, что Питер также взволнован, хотя его голос и звучал спокойно. Он рассказал ей о предложении лорда Уиллогби, добавив, что пока не дал окончательного ответа, однако молодая женщина чувствовала его готовность согласиться. Призрачная надежда вернуться в Англию становилась для Питера реальностью.
Что касается Арабеллы, ее в основном заботило, как сложатся отношения Питера Блада с его давним недругом, губернатором Ямайки. И подумав о дяде, она поняла, что совершенно не жаждет встречи с ним.
Миссис Блад вздохнула и напомнила себе, что она выросла под опекой Уильяма Бишопа. Пусть в их отношениях нет теплоты, они все же связаны родственными узами. Наверняка он будет исходить злобой, когда узнает о ее замужестве, однако она совершеннолетняя, и ему придется принять ее выбор. Кстати, нужно прояснить ситуацию насчет плантаций на Барбадосе, унаследованных ею от отца...
Поймав себя на этой практической мысли, Арабелла слегка улыбнулась и тут же сдвинула брови: до ее слуха донеслись звуки далекой канонады. Сердце замерло, она как будто вернулась в день, когда на Барбадос напали испанцы. Арабелла мельком глянула на испуганную Жаннет и вышла из каюты.
Увидев жену на палубе, Блад подошел к ней и отрывисто сказал:
-- Арабелла, позови Жаннет. Вы отправляетесь на "Куин Мэри". Шлюпку сейчас спустят.
-- Питер, ты...
На нее нахлынуло необычайно острое осознание того, что они могут больше не увидеться. Не пройдет и часа, как на корабль обрушится смертоносный шквал, и очень многие из людей, сейчас снующих мимо них с мушкетами в руках, расстанутся с жизнью. И если Питер... Она усилием воли оборвала ход своих мыслей, борясь с подступившей тоской. Блад на миг прижал ее к себе и шепнул:
-- Я вернусь за тобой.
Все слова были в этот момент пустыми, но все же она негромко проговорила:
-- Прошу, береги себя...
-- Обещаю. Нам нужно торопиться, любовь моя.
Арабелла опустила голову, чтобы он не увидел отчаяния и страха в ее глазах, и быстрым шагом направилась к трапу.
***
Предположение Блада о том, что Порт-Ройял атакует барон де Ривароль, оказалось верным. Из Пти-Гоав усиленная корсарами французская эскадра отправилась, вопреки возражениям некоторых офицеров, в Картахену. Однако, проторчав там две недели, французы так и не сумели взять город. К тому времени из-за своего бездарного командования де Ривароль потерял два из пяти кораблей, которые он привел в Пти-Гоав. Затем под покровом ночи ушли корсары, обозленные его высокомерием и не видящие особого смысла в бесконечных штурмах. Адмирал был вынужден уступить настойчивым доводам, высказанным на очередном совете, и взять курс обратно на Эспаньолу.
Дальнейшие действия разъяренного неудачей де Ривароля ничем не отличались от действий так презираемых им пиратов: эскадра взяла на абордаж два отставших от каравана испанских галеона с грузом кофе, табака и слитков меди и серебра, затем атаковала голландский бриг, шедший на Кюросао из Европы. От его капитана французы узнали о начавшийся войне с Англией. Три корабля -- восмидесятипушечный флагман эскадры "Викторьез" и пятидесятипушечные "Медуза" и "Болейн" -- были внушительной силой, и де Риваролю пришла в голову мысль навестить с "дружеским" визитом какую-нибудь английскую колонию. На их пути такая колония была только одна -- Ямайка, а ее столица Порт-Ройял по праву считалась одним из самых богатых английских городов в Вест-Индии.
И тут удача как будто улыбнулась адмиралу. Французы подошли ко входу в бухту Порт-Ройяла, и де Ривароль, рассматривая в подзорную трубу рейд, не обнаружил ни одного военного корабля. Отправившись на очередную охоту за капитаном Бладом, губернатор Бишоп забрал с собой даже вспомогательные суда.
Орудиям французских кораблей понадобилось всего лишь два часа, чтобы превратить форт в груду камней, и, хотя артиллеристам под командованием майора Мэллэрда удалось вывести из строя "Болейн" и нанести серьезные повреждения "Медузе", участь Порт-Ройяла была предрешена. Так, по крайней мере, думали и защитники города, и победители, уже спускавшие шлюпки для высадки десанта. Однако судьба в лице корсаров капитана Блада надумала вмешаться.
Прогремел залп, вызвавший сумятицу на палубе "Викторьез". Французы, обернувшись в сторону открытого моря, увидели, как фрегат под английским флагом уступает место второму кораблю, за которым виднелся третий. Новый залп, а за ним еще один -- и в воздух взлетели обломки бушприта, завопили раненые.
В первые минуты французы пребывали в такой растерянности, что с их кораблей не прозвучало ни одного ответного выстрела. На это и был расчет капитана Блада. На "Арабелле" взревела труба, ей ответил горн с "Элизабет". Двигаясь тем же курсом, корабль Хагторпа направился к "Медузе", в то время как "Арабелла" и "Атропос" совершили поворот оверштаг и разрядили во французский флагман орудия другого борта.
Блад понимал, что единственный способ одержать победу заключался в стремительной атаке, поэтому сразу после обстрела его корабли пошли на сближение с противником.
Канониры де Ривароля начали приходить в себя и открыли огонь по "Арабелле", справедливо считая ее более опасным противником. От мощного залпа фрегат содрогнулся всем корпусом. Его носовая часть была разбита, но и "Викторьез" не мог уже маневрировать с прежней быстротой из-за сломанного бушприта. В тот момент, когда флагман де Ривароля поворачивался к "Арабелле" правым бортом, последовал залп "Атропос", подошедшей на расстояние мушкетного выстрела. С громким треском на ют рухнула бизань-мачта, и замешательство на палубе "Викторьез" переросло в настоящую панику.
Блад, стоя на квартердеке в кирасе и шлеме, всматривался в клубы дыма, окутывающие противника. "Арабелла" продолжала медленно двигаться вперед, и как только сквозь дым проступила голубая c позолотой корма "Викторьез", абордажные крючья с глухим стуком впились в деревянную обшивку.
-- На абордаж!
Раздавшийся клич заставил кровь застыть в жилах французов. Не успели они опомниться, как через высокий борт с дикими воплями уже перепрыгивали пираты. C другого борта на "Викторьез" ринулись люди Волверстона.
Французы дрались с отчаянностью обреченных, но после того как де Ривароль был убит, боевого пыла у них поубавилось, и пиратам удалось оттеснить их на нос. Исход боя не вызывал сомнений. Блад взглянул в сторону "Элизабет", сцепленной абордажными крючьями с "Медузой", пытаясь понять, что там происходит.
-- Слева! -- услышал он предостерегающий крик Джереми Питта.
Почти одновременно раздался скрежет металла. Краем глаза уловив движение, Блад отклонился, уходя вправо. Нацеленный ему в шею удар абордажного топора пришелся вскользь по шлему. Блад пошатнулся, но устоял на ногах. Он резко развернулся к подобравшемуся к нему со спины французскому солдату и ударил того в лицо гардой тяжелой сабли. Хрустнули, ломаясь, кости носа, глаза француза закатились, и он замертво упал на палубу.
Питер встряхнул головой, разгоняя застилавший зрение туман, и заметил неизвестно откуда взявшегося Джереми, который сидел возле борта, обхватив рукой правое плечо. По его белому лицу градом катился пот. Рядом валялась сломанная у самой рукояти сабля.
-- Какого черта ты здесь делаешь?! -- прорычал Блад, подходя к нему.
-- У французов был перевес, а я умею держать в руках саблю... Вот и решил, что от меня будет толк...
-- То есть ты решил умереть с толком? -- саркастически уточнил Питер и рванул его рубаху.
Вздрагивая от боли, Джереми обиженно пробормотал:
-- Этот полоумный подхватил топор и бросился за тобой...
-- Чертовски сложно саблей отбить удар топора... -- хмыкнул Питер. -- Не дергайся. Посмотрим, что тут у нас. -- Его пальцы ощупывали стремительно наливающееся багровым цветом плечо. -- Повезло, кости целы.
Крепко взяв штурмана за запястье и локоть правой руки, он уверенным движением вправил вывихнутый сустав. Джереми охнул и сцепил зубы.
-- Ты мог лишиться руки, Джерри.
-- А ты -- головы, -- огрызнулся тот.
-- Мог, -- согласился Блад, разрывая рубаху Питта на широкие ленты. -- И я благодарен тебе за предупреждение, однако будь добр, в следующий раз не лезь в бой. По крайней мере, не поставив меня в известность. -- На губах Питера мелькнула усмешка. -- Где я еще найду такого штурмана?
-- У тебя кровь, Питер...
Блад и сам чувствовал теплую щекочущую струйку, стекающую по щеке.
-- Шлемом содрало кожу. Заживет, -- отмахнулся он, плотно прибинтовывая руку Питта к телу. -- Посиди пока здесь. Месяц в повязках тебе обеспечен.
Выпрямившись, Питер посмотрел на бак. Абордаж закончился, французы бросали оружие, сдаваясь на милость победителей. Палуба была завалена телами, пятна подсыхающей крови казались почти черными, и на мгновение Блад задумался о том, какой ценой досталась корсарам эта победа. Он оглянулся на "Арабеллу", и в груди защемило. Зияющие пробоины были словно разверстые раны, но корабль держался на плаву, а значит, оставалась надежда его спасти.
Лорд Уиллогби и ван дер Кэйлен наблюдали за схваткой с квартердека "Арабеллы". Они заметили устремленный на них взгляд Блада. Уиллогби наклонил голову, а голландский адмирал отсалютовал своей шпагой. Питер кивнул в ответ. Усталость все тяжелее наваливалась на него, но надо было спешить на выручку к Хагторпу: на палубе "Медузы" продолжался бой.
-- И ты здесь, Джереми?
Вытирая широкий клинок куском ткани, к ним шел Волверстон.
-- Не мог же я допустить, чтобы все почести достались вам, -- пробормотал штурман.
-- Ну да. Жаркая была драка! -- ухмыльнулся старый волк и сказал Бладу: -- Ты все же втянул меня в бой во славу короля.
-- Прости, Нед, -- усмехнулся в ответ Питер. -- Осталось совсем немного.
К "Медузе" корсары подошли на наименее поврежденной во время сражения "Атропос". Завидев их, французы сочли за благо прекратить сопротивление, и белый стяг Франции соскользнул с флагштока.
Блад поднялся на палубу, и сразу же его внимание привлекли несколько человек из команды "Элизабет", которые, склонив головы, столпились на шканцах. Они расступились, и Питер резко втянул в себя воздух, увидев неподвижно лежащего Хагторпа. Его кираса была искорежена, из многочисленных порезов на руках и ногах сочилась кровь. Превратившийся в лохмотья правый рукав куртки уже насквозь ею пропитался.
Опустившись возле Ната на колени, Блад прижал пальцы к его шее и нахмурился: ему очень не нравился слабый пульс раненого.
-- Дайте нож, -- коротко бросил он.
Взяв протянутый кем-то из корсаров клинок, Питер разрезал рукав куртки и внимательно осмотрел правую руку. Крупные сосуды, по счастью, не были задеты. Затрудненное дыхание указывало, что ребрам Хагторпа пришлось несладко, однако кираса выдержала. Тогда что? Он ощупал голову раненого и, обнаружив на затылке большую шишку, с некоторым облегчением перевел дух: удар по голове, да еще в сочетании с потерей крови, вполне могли перевести к такому глубокому беспамятству.
-- Контузия. Помогите мне снять кирасу и принесите воду, полотно и сумку с лекарствами, -- распорядился он, подняв взгляд на угрюмых корсаров.
Справедливый и храбрый капитан "Элизабет" снискал преданность своих людей, и теперь их лица просветлели, а раздавшийся дробный топот возвестил, что кто-то без промедления бросился выполнять распоряжение Блада.
Пожалуй, за все три года им не случалось нести такие потери. Блад был уверен, что Хагторп выкарабкается, но в его помощи нуждались еще десятки раненых.
-- Могу я тебя попросить еще об одной услуге, Нед? -- обратился он к Волверстону. -- Я не могу оставить раненых...
-- Хорошо, Питер, -- ответил старый волк. -- Мы приведем "Куин Мэри".
Стихнувшая было канонада возобновилась. Арабелла догадалась, что в бой вступили корабли Блада, и ее губы шевельнулись, беззвучно произнося слова молитвы. Жаннет предложила ей спуститься в кают-компанию и отдохнуть, но она покачала головой.
Солнце уже перевалило за полуденную черту, когда Арабелла в какой-то момент поняла, что больше не слышит пушечной пальбы. Чем закончилось сражение? Она не хотела гадать. Прошла еще вечность, прежде чем из-за мыса показался одинокий корабль, в котором она узнала "Атропос". Ее паруса были прорваны ядрами, в обшивке бортов в нескольких местах чернели пробоины.
Еще издали Арабелла заметила на баке гиганта Волверстона. Питера рядом не было... На молодую женщину накатила волна дурноты. Стиснув руками перила так, что побелели костяшки пальцев, она остановившимся взглядом смотрела на приближающийся корабль.
-- Миссис Блад, -- зычно окликнул ее Волверстон, -- Питер прислал меня за вами. Уж больно раненых много, он сейчас с ними...
Глубоко вздохнув, Арабелла разжала пальцы.
"Он жив, жив!" -- билась в ней ликующая мысль.
***
Раненых действительно было много -- так много, что госпиталь Порт-Ройяла оказался переполнен, и людей разместили в большом лодочном сарае. Воздух был пропитан запахом крови и страдания, запахом смерти. Из города срочно вызвали всех местных врачей, но их сил явно не хватало.
Блад, забыв об усталости, переходил от одного раненого к другому и не делал разницы между корсаром или солдатом из форта. Он заметил несколько женщин -- жительницы Порт-Ройяла пришли помочь его защитникам.
Когда Блада тронул за плечо молоденький вестовой, он не сразу понял, чего от него хотят.
-- Меня желает видеть лорд Уиллогби? Должен признать, момент не самый подходящий.
Питер окинул взглядом сержанта, которому он только что зашил рану на бедре. Раненый потерял сознание, что в данном случае было благом.
-- Его светлость сказал, это срочно...
Вестовой жалобно посмотрел на Блада.
-- Я иду, -- Питер сбросил забрызганный кровью холщовый передник и вышел из сарая.
Генерал-губернатор, окруженный почтительно внимающими ему офицерами, в числе которых был и майор Мэллэрд, скользнул по Бладу безразличным взглядом. Он не сразу признал в человеке с измученным, испачканным засохшей кровью и пороховой копотью лицом элегантно одетого корсарского капитана, каким он видел Питера совсем недавно. Впрочем, это не мешало голосу его светлости звучать резко и уверенно.
-- Вы заставили себя разыскивать, капитан Блад! -- укоризненно произнес он. -- А между тем, я совершенно не располагаю временем. Эскадра нашего дорогого ван дер Кэйлена наконец-то вошла в порт, и завтра же мы отправимся в дальнейший путь.
Блад выжидающе смотрел на лорда Уиллогби, соображая, к чему тот клонит.
-- Полковник Бишоп подверг риску вверенную ему колонию, поэтому он смещен. Соответствующий указ уже подписан, -- продолжал его светлость, -- но я должен кого-то назначить на его место. Вы превосходно проявили себя, защищая город, и от имени его величества короля Англии я предлагаю вам пост губернатора Ямайки.
-- Мне?! -- изумленно воскликнул Блад, а присутствующие офицеры вытаращили глаза.
-- Вы были намерены отправиться к голландцам, но уверен, вы добьетесь большего, служа на благо Англии.
-- Благодарю вас, ваша светлость, за такую честь, но, право, я не уверен...
-- Я не приму возражений, -- отрезал генерал-губернатор. -- Если бы я не считал вас подходящим человеком, то не предложил бы вам этот пост!
Блад поклонился:
-- Я принимаю ваше предложение и сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие.
Пронзительные глазки Уиллогби впились в лицо Питера, и, усмехнувшись, его светлость добавил:
-- Вам следует заняться своей раной, ваше превосходительство, и отдохнуть. Необходимые бумаги готовятся, и завтра, с соблюдением всех формальностей, вы вступите в должность. Что касается полковника Бишопа, я оставляю для него письмо. Вы можете решить его судьбу по своему усмотрению.
***
С того момента как "Атропос" и "Куин Мэри" вошли в бухту Порт-Ройяла, Арабеллу не покидало ощущение, что она оказалась в незнакомом ей городе. Над разрушенным фортом поднимались струйки дыма, в воздухе стоял едкий запах пороха и гари, от которого першило в горле. У самого берега на якорях покачивались разбитые в бою корабли. Она отыскала взглядом изувеченный ядрами фрегат Блада, с огромной пробоиной в носовой части, и содрогнулась, представив, какое жестокое сражение кипело в гавани.
-- Шлюпка ждет вас, миссис Блад, -- приглушенно пробасил Волверстон и вдруг спросил: -- Куда прикажете вас доставить?
Арабелла недоуменно взглянула на него.
-- Может, вы хотите вернуться домой? -- буркнул он.
-- Ваш вопрос вызывает у меня удивление, капитан Волверстон.
-- Питер, должно быть, в госпитале. -- Старый пират поскреб в затылке. -- Вот я и подумал: Бог весть, успели ребята что-то подыскать или нет...
-- Я последую за моим супругом, где бы он ни был, -- твердо ответила Арабелла.
-- Простите, миссис Блад, -- Нед смутился под ее спокойным взглядом. -- Я пошлю в госпиталь матроса.
Однако посылать никого не пришлось: на молу их ждал стюард Блада. Он и привел Арабеллу и Жаннет в переулок рядом с площадью, к двухэтажному домику. Словоохотливая хозяйка, миссис Фейрфакс, бросая на миссис Блад любопытные взгляды, показала ей комнаты на втором этаже, уютные и чистые. Особенно понравилась Арабелле гостиная, отделанная в мягких зеленоватых тонах.
Наконец миссис Фейрфакс оставила молодую женщину одну. Арабелла подошла к окнам и отдернула занавеску. По площади и прилегающим к ней улицам сновали взбудораженные сражением жители Порт-Ройяла. Арабелла не замечала знакомых лиц, но ее вполне мог кто-то узнать, пока они шли к дому миссис Фейрфакс. В словах капитана Волверстона был свой резон. Какими бы прохладными ни были ее отношения с дядей, она первым делом должна была увидеться с ним и известить о переменах, произошедших в ее жизни. И она непременно сделает это, но... завтра.
Казавшийся бесконечным день уступал место ночи. У Жаннет начали слипаться глаза. Арабелла отпустила ее, а сама во что бы то ни стало решила дождаться мужа.
Блад появился, когда уже совсем стемнело. Арабелла заметила отблески пламени на стеклах и, выглянув из окна, увидела Питера, которого сопровождали несколько корсаров с факелами в руках. Его голова была перевязана, и у Арабеллы кольнуло в груди. Через пару минут на лестнице раздались шаги, дверь распахнулась, и Блад вошел в комнату.
-- Питер! -- Арабелла кинулась к мужу.
-- Все уже хорошо, Арабелла, -- Блад прижал ее к себе, его голос звучал тихо и хрипло.
-- Ты ранен! -- отстранившись, Арабелла подняла голову и с тревогой посмотрела на повязку.
Блад глубоко вздохнул и провел тыльной стороной ладони по щеке жены:
-- Ерунда.
Шагнув к окну, он в изнеможении рухнул в стоящее там глубокое кресло.
-- Я велю Жаннет приготовить чай.
-- Не нужно, -- Питер откинул голову на высокую спинку кресла. -- Это просто усталость.
-- Тебе надо лечь.
-- Прежде я должен тебе кое-что сказать.
-- Что еще могло случиться?
-- Твой дядя. Пользуясь властью, данной ему королем, лорд Уиллогби сместил полковника Бишопа с поста губернатора за то, что он оставил Порт-Ройял без защиты.
-- Возможно, дядя не знал о начавшейся войне, -- предположила Арабелла.
-- Майор Мэллэрд подтвердил, что полковнику Бишопу было об этом известно. Он вышел в море, хотя долг требовал его присутствия на берегу, -- сурово сказал Блад. -- Кроме того, эскадра отправилась не к берегам французской части Эспаньолы, что могло иметь хоть какой-то смысл, а на Тортугу.
Глаза Арабеллы потемнели.
-- Боже, Питер, дядя намеревался захватить тебя... -- прошептала она. -- И что же будет дальше?
-- Колония не может оставаться без губернатора, тем более в военное время, и выбор его светлости пал на меня, -- говоря это, Блад внимательно смотрел на жену.
-- Значит, ты теперь... -- она задохнулась от изумления.
-- Да, -- он поднял руку, предупреждая ее вопрос. -- Арабелла, я хочу, чтобы ты знала: Уильям Бишоп может не опасаться, что я начну сводить с ним счеты.
-- Как ты собираешься с ним поступить? -- дрогнувшим голосом спросила Арабелла.
-- Лорд Уиллогби считает, что полковник Бишоп заслужил суровую кару, однако я постараюсь добиться, чтобы ему позволили вернуться на Барбадос. Отчасти он уже сам себя наказал, покрыв позором свое имя.
-- О, Питер! -- воскликнула она и покачала головой. -- Ты прощаешь его -- человека, который желал твоей гибели и охотился за тобой!
Придвинув низкую скамеечку к креслу, Арабелла присела на нее и положила голову мужу на колени:
-- Есть ли на свете кто-то благороднее и великодушнее тебя!
-- Я рискую разочаровать тебя, -- улыбнулся Блад, прикрывая глаза. -- Не могу утверждать, что я в полной мере наделен добродетелью всепрощения. Твой дядя даже не подозревает, насколько он должен быть тебе благодарен... -- Он замолчал, перебирая пряди ее волос. В памяти всплыли слова, вырвавшиеся у Арабеллы во время болезни, и Питер прошептал: -- Ты, любовь моя... Только ты.
На следующий день
"Все закончилось, Нат, мы победили!" -- слышит он взволнованный голос Джереми Питта.
Все закончилось, но к этому надо еще привыкнуть... Он переводит взгляд на сидящего возле постели Питта. Его рука -- тоже правая -- в лубках. Хагторп уже знает про отчаянную храбрость штурмана, ринувшегося на француза. С саблей против топора... Пожалуй, Питер обязан Джереми жизнью. Хагторп хмыкает: тогда получается, что и он сам -- тоже.
"А Питер теперь важная птица".
Плохой был бы из него наемник. Впрочем, наниматься на службу к голландцам нет нужды: призовых денег хватит с лихвой. На французских кораблях оказалось немало добра, и лорд Уиллогби сдержал слово -- пятая часть будет поделена среди корсаров. Тех, кому посчастливилось уцелеть, -- а это едва ли половина людей капитана Блада...
Нет, все-таки чертовски здорово ощущать себя живым!
"И самое главное -- мы можем вернуться домой! Домой -- понимаешь, Нат?! Тот лорд, которого мы подобрали на "Куин Мэри" сказал, что никто не будет нас преследовать..." -- в глазах Джереми ликование мешается с растерянностью, и вдруг в его взгляде появляется тревога.
Домой... Знать бы, что ждет их дома. Черт, неужто прошло всего четыре года? Под ярким небом Вест-Индии время течет как-то иначе. Хагторп готов поклясться, что прошли все десять. Вот даже корабли взять... А, ладно, об этом сейчас точно не стоит думать.
...В Бриджуотере у него оставались мать и сестра, и тревога за них не переставала терзать его. Что с ними случилось после подавления мятежа?
А еще была Маргарет -- Маргарет Аддерли, с волосами цвета осенних листьев. Ее отец не слишком обрадовался сватовству Ната: пусть земли Хагторпов приносили небольшой, но стабильный доход, однако слишком неверна судьба тех, кто связывает себя с морем. В конце концов Томас Аддерли дал свое согласие, но объявить о помолвке они не успели...
Тяжкий труд и плети надсмотрщиков притупили отчаяние, разъедавшее душу. Однако оно нахлынуло с новой силой, когда Хагторп понял, что даже вырвавшись с Барбадоса, он не сможет вернуться в Англию. Он загнал свою тоску вглубь, а затем -- затем было упоение нежданной свободой и яростью сражений...
Хагторп пытается мысленно представить себе лицо Маргарет и не может: их будто разделяет пелена дождя. Что стало с ней? Скорее всего, у почтенного мистера Аддерли все благополучно, ведь он не одобрял и не поддерживал восстание Монмута. А Маргарет, она что -- вышла замуж? А может, и вовсе уехала из Сомерсета?
Почти четыре года он старался не думать о ней. Забыть. И черты ее лица утратили четкость, растворились в бесконечной череде лиц других женщин. Бойкие обитательницы Тортуги, которые щедро дарили свою благосклонность удачливым корсарам, смешливые темноглазые индеанки с узкими ладошками... Чего уж тут лукавить -- были среди них и те, чьи прелести не оставляли его равнодушным, а поцелуи пьянили, как вино.
...Вот только волосы Маргарет, падающие на шею мягкими завитками, и вспыхивающие в них солнечные искры...
"Я пойду, и так тебя заболтал", -- говорит Джереми и смотрит виновато.
Хагторп осторожно кивает, стараясь не потревожить присмиревших молотобойцев.
Но можно же отправить письмо... Письмо! Он криво усмехается: настолько эта простая мысль кажется ему странной. К этому тоже надо привыкнуть. Завтра же он попросит кого-нибудь написать его родным.
Держать глаза открытыми становится тяжело, однако напоследок Хагторп вновь отыскивает взглядом трещину на потолке и решает, что все-таки она похожа на Эйвон.
Утро
"Не удивительно -- после длительного времени, проведенного на корабле, -- сказал ей Питер, когда она удивилась такой странности, и добродушно усмехнулся: -- моя леди превратилась в заправского моряка"
Питер... В груди сладко замерло при воспоминании о прошедший ночи. Пылкая страсть, сочетавшаяся в нем с бесконечной нежностью, поражали Арабеллу. Но она сама -- как может она быть столь смелой и... требовательной? Молодая женщина почувствовала, как к щекам приливает кровь. Непостижимым образом мужу удавалось заставить ее отринуть всяческую стыдливость, и с каждым разом все было еще чудеснее...
Да уж, жеманные кумушки вроде миссис Крофорд были бы шокированы, узнай они, как ведет себя в спальне супруга нового губернатора. Арабелла тихонько рассмеялась, представив себе лица почтенных матрон Порт-Ройяла. Для их нервов было непростым испытанием уже то, что губернатором острова стал пират.
Не поворачивая головы, Арабелла коснулась рукой постели рядом с собой: конечно, Питера уже нет, но простыни хранили тепло его тела -- значит, он встал совсем недавно. Она считала, что спит чутко, однако Питер обладал способностью двигаться настолько бесшумно, что она никогда не чувствовала, когда он уходил.
"Солдатская привычка" -- смеялся он.
Арабелла открыла глаза. Раннее утро, солнечные лучи еще только начали пробиваться скозь кроны росших возле окон деревьев, но если она собирается застать мужа, самое время звать мадемуазель Лагранж и одеваться. Накануне к ней обратилась миссис Линдслей, вдова лейтенанта-артиллериста, которая из-за неточностей в документах не могла получить содержание, полагающееся семье погибшего. Положение ее было отчаянное, а чиновничью проволочки грозили затянуться надолго, и несчастная женщина просила губернатора Блада вмешаться. Вчера у Арабеллы не получилось завести разговор на эту тему, но возможно, ей удастся поговорить сейчас. Она села на кровати и протянула руку к колокольчику для вызова прислуги, стоявшему на прикроватном столике.
Жаннет была ранней пташкой и появилась чуть ли не прежде чем миссис Блад опустила колокольчик обратно на столик. Пока горничная расчесывала ее волосы, Арабелла задумчиво смотрела на свое отражение в зеркале.
...В доме радушной миссис Фейрфакс они провели всего два дня, ожидая когда в резиденции губернатора подготовят апартаменты. Блад предпочел оставить в неприкосновенности личные покои своего предшественника, в итоге после небольшой перестановки они разместились в комнатах, где Арабелла жила раньше. В ее спальне вся мебель была прежней, только узкую кровать заменили на другую -- роскошную, с балдахином и позолоченными резными столбиками.
Однако ощущение безграничного счастья Арабеллы омрачало то, что эскадра до сих пор не вернулась, и судьба ее дяди все еще была неясной. Питер выражал уверенность, что Уильям Бишоп сможет отправиться на Барбадос и уж во всяком случае избежит слишком сурового наказания. Арабелла была ему благодарна, хотя от мысли о том, что было бы, если корабли капитана Блада вступили бы в бой с Ямайской эскадрой, у нее сжималось сердце.
Вчера, по случаю вступления в должность нового губернатора, в резиденции состоялся прием. Для торжества Арабелла выбрала элегантное платье в лиловых тонах, с четырехугольным вырезом лифа, украшенным изящными кружевами необычайно тонкой работы. Хотя маленький упитанный мистер Лав, владелец лавки, божился, что платье "вот только что" доставили на корабле, пришедшем из Бристоля, Питер хмыкал и задавал неудобные вопросы, справедливо подозревая наряд во французском происхождении, а мистера Лава -- в связи с контрабандистами, и заставляя взопревшего торговца еще более рьяно доказывать свою правоту.
Эта сцена позабавила Арабеллу и неожиданно помогла ей справиться с волнением, которое она невольно испытывала перед встречей с избранным обществом Порт-Рояйла, -- ведь ее появление вызвало толки -- не могло не вызвать. Однако, все прошло спокойнее, чем она думала.
Опираясь на руку мужа, миссиc Блад вошла в Главный зал резиденции, заполненный приглашенными. К губернаторской чете немедленно направилась пухленькая миссис Мэллэрд, за ней величественно плыла высокая миссис Крофорд, и Питер слегка сжал пальцы Арабеллы.
-- Удачи, миссис Блад в битве с этими двумя галеонами, -- шепнул он, -- Если потребуется помощь...
-- Ваше превосходительство, вашей супруге не пристало малодушно спускать флаг при первых признаках опасности, -- в тон ему ответила Арабелла.
-- Я пришлю абордажную команду, если замечу что дамы чересчур наседают, -- Блад отпустил ее руку и с улыбкой склонился перед женщинами, затем его обступили офицеры форта и несколько человек из числа влиятельных плантаторов Ямайки.
-- Миссис Блад! О, какая радость! -- в пронзительных глазках миссис Мэллэрд было жгучее любопытство. На мгновение она замялась, потом покачав головой продолжила: -- Ох... все... так необычно... Мы волновались за вас.
-- Благодарю вас, миссис Мэллэрд, -- сдержанно ответила Арабелла, -- Я тоже рада видеть вас и сожалею, что доставила вам беспокойство.
По лицу супруги майора было видно, что ей не терпится обрушить на Арабеллу град вопросов, однако в этот момент в разговор вступила миссис Крофорд.
-- Моя дорогая, -- протянула она. -- Я же в свою очередь сожалею, что в решающий час рядом с вами не оказалось ни ваших родных, ни какой-либо благочестивой, пользующейся уважением женщины.
-- О чем вы, миссис Крофорд? -- подняла брови Арабелла.
-- Ну как же... миссис Блад. А кто наставлял вас перед браком? -- миссис Крофорд неодобрительно поджала губы.
Арабелла куснула губу, пытаясь сохранить выдержку. И, весьма кстати припомнив обстоятельства брака самой миссис Крофорд, о которых однажды ненароком услышала, с искренним недоумением в голосе любезно осведомилась:
-- А разве вам самой потребовалось наставление? И тем не менее, вы явили собой образец достойной жены и благополучно произвели на свет двух сыновей, -- она со стуком захлопнула веер, которым обмахивалась и добавила: -- Здесь невыносимо душно. Прошу меня извинить.
На впалых щеках миссис Крофорд проступили красные пятна. Провожая удаляющуюся миссис Блад недружелюбным взглядом, она прошипела:
-- Возмутительно!
Она не ожидала такой дерзости от "заблудшей овечки", как она про себя успела прозвать Арабеллу с тех пор, как узнала, что та вернулась -- вернулась женой авантюриста, пирата, по прихоти лорда Уиллогби назначенного вместо полковника Бишопа губернатором острова.
Нельзя сказать, чтобы манеры Уильяма Бишопа и его методы управления Ямайкой приводили миссис Крофод в восторг, но тот факт, что Арабелла была его племянницей... И откуда этой девчонке вообще известно, что Элис Крофорд без родительского благословения венчалась со своим супругом, который был тогда всего лишь молодым лейтенантом без гроша за душой и с неясными перспективами? Однако общность их с миссис Блад судеб вызвала у пожилой леди только раздражение. Генри Крофорд оказался хорошим мужем и добрым христианином, хотя и не без некоторых слабостей, но по прошествии многих лет она пришла к твердому убеждению, что чувственные порывы, свойственные юности, ведут к гибели.
Миссис Мэллэрд пожала плечами: у нее было доброе сердце, и она непритворно сокрушалась об участи мисс Бишоп, когда та пропала. К тому же, хотя жаркий климат Вест-Индии сказался на нраве почтенной женщины, добавив ей бесцеремонности и сварливости, но она не утратила здравомыслия и ни на минуту не забывала, что продвижение по службе ее супруга зависит о расположения его превосходительства.
Арабелла не подозревала обо всех этих сложных переживаниях. Глубоко дыша, она стояла на террасе. Однако досада быстро прошла, словно растворившись в воздухе, который был напоен сладким и пряным ароматом цветов, особенно усиливающимся к вечеру. Иронично напомнив себе, что обещала мужу проявить стойкость, она вернулась в зал. Обе дамы уже улыбались, правда у миссис Крофорд улыбка была довольно натянутой. На том, собственно, все и закончилось...
... Жаннет уложила ее волосы в затейливую прическу и отступила в сторону. Встретившись глазами с горничной, Арабелла спохватилась:
-- Жаннет, мой муж еще здесь?
-- Его превосходительство был в столовой.
-- Мне стоит поторопиться.
Арабелла порывисто встала и тут же оперлась рукой о столешницу. Пол ощутимо качнулся под ее ногами, как будто она и в самом деле была на корабле.
-- Мадам Арабелла! -- воскликнула горничная, -- Вам нехорошо?
-- Все в порядке, Жаннет. -- через силу улыбнулась Арабелла.
-- Вы ужасно бледны, я позову месье Блада!
-- Возможно, ты перестаралась со шнуровкой... Не нужно его тревожить, все пройдет... сейчас, -- она попыталась вздохнуть, но не смогла, изнутри поднялась дурнотная слабость, и в глазах потемнело. Со стуком на пол упала щетка для волос: -- Какая я неловкая...
-- Мадам Арабелла!
Губернатор Блад с самого утра намеревался отправиться в порт, где продолжился ремонт кораблей. "Элизабет" пострадала в бою не столь серьезно, и в первую очередь его заботило, удастся ли восстановить "Арабеллу". Все это время корсары работали, как проклятые.
Те из них, кто не желал переходить на английскую службу, -- а это в основном касалось Волверстона и команды "Атропос" -- вольны были в любой момент покинуть Ямайку. Таковы были условия заключенного с лордом Уиллогби соглашения. Сказать по правде, Блад ожидал, что Нед уйдет из Порт-Ройяла сразу после того, как подлатает "Атропос", но отчего-то старый волк медлил, и его люди надрывались наравне с остальными.
Палубу "Арабеллы" очистили от обломков рангоута, пушки выгрузили в шлюпки и перевезли на берег, а под огромную пробоину в носовой части подвели пластырь из свернутой в несколько слоев парусины. Затем сняли стеньги и освободили трюмы от балласта. Сегодня сам корабль также должны были вытащить на берег, и Блад хотел бы присутствовать при этом.
Он садился в карету, когда крик Жаннет остановил его.
-- Месье Блад! Подождите! Подождите!
-- Жаннет? -- удивился Питер, увидев спешившую к нему перепуганную горничную , -- Что стряслось?
-- Мадам Арабелла... -- выдохнула Жаннет, -- она лишилась чувств!
Блад соскочил с подножки кареты и побежал к дому, на ходу слушая сбивчивые объяснения Жаннет. В коридоре им попался Бен
-- Бен, мою сумку -- в спальню, -- отрывисто приказал ему Блад.
Дверь спальни была распахнута. Блад бросился к распростертой на полу Арабелле и, с беспокойством вглядываясь в бледное лицо жены, взял ее за руку.
" Неужели вернулась лихорадка?"
Звякнул металл -- это Бен поставил рядом с ним сумку с лекарствами и инструментами.
-- Я уже распустила шнуровку, месье Блад... -- потеряно сказала Жаннет, -- Это по моей вине.
-- Вот уж эти корсеты, -- с досадой пробормотал Питер, -- Надеюсь, ничего более серьезного. -- Он пытался унять дрожь в пальцах, считая пульс и перевел дух, когда понял, что сердце Арабеллы бьется ровно, хотя и чуть слабее, чем следовало бы. Горничная всхлипнула, и он строго добавил: -- Ну же, соберись. Дай мне флакончик с солями.
Он, не глядя, взял протянутый флакон и поднес к лицу Арабеллы. Она поморщилась и дернула головой, затем, глубоко вздохнув, открыла глаза.
-- Ну, что случилось, милая? -- вполголоса спросил Блад, -- Зачем ты меня пугаешь?
-- Я не знаю. Что-то голова... закружилась, -- недоуменно ответила Арабелла.
Она попыталась приподняться, но Блад пресек эту попытку, слегка сжав ее плечи:
-- Нет, нет. Давай-ка так.
Он осторожно поднял жену на руки и, подойдя к кровати, уложил ее на покрывало.
-- Бен, приготовь укрепляющий отвар. Тот самый, по моему рецепту.
Стюард попятился к двери, а Жаннет в растерянности застыла на месте, не зная, что ей делать. Кажется, она ожидала выволочки, и Питер сказал:
-- Жаннет, я не сержусь на тебя, но побудь за дверью. Я позову тебя, если будет нужно. А, нет, оправляйся на кухню вместе с Беном, принесешь отвар.
-- Питер, -- запротестовала Арабелла, когда дверь закрылась, -- но ведь все уже прошло!
-- Миссис Блад, не нужно спорить с врачом, -- непререкаемым тоном заявил Блад, садясь рядом с ней на кровать: -- А теперь скажи мне: у тебя когда-либо бывали обмороки?
-- Нет. Во всяком случае, не припомню.
-- А головокружения?
-- После лихорадки -- нет. Хотя... в день сражения, но я просто испугалась, когда увидела "Атропос", а тебя не было... И вот вчера... -- она замолкла и свела брови.
-- Что -- вчера? -- поторопил жену Питер.
-- На приеме, во время беседы с миссис Крофорд и миссис Мэллэрд, -- рассеянно ответила Арабелла, -- мне как будто перестало хватать воздуха...
Она вновь замолчала, что-то прикидывая в уме, и Блад, не сдержавшись, сердито пробормотал:
-- Чертовы курицы...
-- Пи-итер! -- возмутилась Арабелла и вдруг залилась краской, -- О... Ну да. Так и есть...
-- она в волнении взглянула на мужа и прошептала: -- Мне кажется, я знаю причину...
-- Арабелла? -- с недоверчивым изумлением в голосе произнес он.
-- У тебя такое лицо... хм, забавное, -- вдруг рассмеялась молодая женщина.
-- Ошарашенное, ты хотела сказать? -- пробормотал Питер, -- Но... ты уверена?
-- И это у меня спрашивает врач? -- дерзко блеснула она глазами.
И тогда он тоже тихо и счастливо засмеялся, прижимая к себе жену:
-- Подумать только! Ребенок!
-- А что это вас так удивляет, мистер Блад? -- Арабелла пристроила голову ему на плечо
-- Никогда всерьез не задумывался, каково быть отцом. Полагаю, моему пришлось со мной не сладко, -- усмехнулся он.
-- У тебя будет возможность прочувствовать это -- если наше дитя унаследует твой характер.
-- Душа моя, неужели все так ужасно? -- с напускным смирением протянул Блад.
-- Представляю, каким несносным сорванцом ты был, -- фыркнула Арабелла. -- Бедная твоя матушка.
-- М-да... зато девочка может унаследовать твою прелесть, дорогая... -- он положил руку на ее живот, словно мог уже уловить биение новой жизни: -- Теперь тебе надо отдыхать.
Выпей отвар и немного поспи.
-- Сегодня вместе с другими женщинами я собиралась навестить раненых.
-- Не так давно ты была тяжело больна, и я не хочу, чтобы ты навредила себе, -- Блад ласково погладил живот жены.
-- Прошло столько времени, я прекрасно себя чувствую! -- возразила Арабелла, и в самом деле ощущая прилив сил.
Губы Питера сурово сжались, и она выпрямилась и возмущенно воскликнула: -- Питер, я не намерена много месяцев лежать в постели, ожидая, когда нашему ребенку придет срок родиться!
-- Я считал, что у тебя больше благоразумия, -- укоризненно сказал он.
С минуту она смотрела на мужа почти сердито, а затем мягко проговорила:
-- В самом деле? Но что ты понимаешь под этим? Как по-твоему, благоразумно ли было спорить с тобой тогда... ночью или отправиться искать тебя в Кайоне?
-- Я вовсе не это имел ввиду!
-- Разумеется, нет, -- согласилась Арабелла, -- Но позволь тебе напомнить, что дамам свойственно лишаться чувств. Я крепче, чем тебе кажется, и Жаннет больше не будет так сильно затягивать корсет. Кстати -- что бы ты сказал другой своей пациентке в такой ситуации?
-- Посоветовал бы беречь себя, -- Блад слегка усмехнулся: -- Но ты права... Черт, я столько раз думал, что потерял тебя, -- он покачал головой и спросил уже другим тоном: -- В котором часу достойные леди собираются в госпиталь?
-- В два пополудни. Но тебя, наверняка, ждут в десятке мест разом, -- вздохнула Арабелла
-- Это верно, однако я тоже собирался проведать раненых.
-- А сейчас куда ваше превосходительство изволит направиться?
-- В порт.
-- Конечно. Ведь сегодня твой корабль... "Арабеллу" начнут ремонтировать.
Эта заминка не осталась незамеченной Бладом, и он внимательно посмотрел на жену:
-- Уж не ревнуете ли вы, миссис Блад?
-- Ничуть, -- спокойно ответила она.
Блад хмыкнул.
-- Ничего, ничего. Ты так очаровательна, когда ревнуешь...
-- Я не ревную!
-- ... и когда сердишься...
-- Ах, Питер, мне кажется или ты вправду смеешься надо мной?
-- Как я могу? -- шепнул он, вновь притягивая ее к себе и целуя в уголок губ.
-- Нечестно! -- воскликнула Арабелла, с вызовом глядя на мужа: -- Отпусти меня!
-- Я не держу, -- он засмеялся уже в открытую и в самом деле разжал объятия, но отстраняться ей не хотелось -- отнюдь!
-- Она значила для тебя так много.... и значит до сих пор. И это попросту глупо, -- Арабелла пожала плечами, -- но иногда у меня было ощущение, что она... наблюдает за мной, и я не могла понять, нравлюсь ли я ей или нет... Боже, ну что за вздор я болтаю...
-- Вы поладите, -- неожиданно серьезно сказал Питер.
Раздался робкий стук, и дверь распахнулась. В спальню вошла Жаннет с подносом в руках. Бен явно не терял зря времени, и помимо кувшинчика, над которым завивался пар, на подносе были поджаристые гренки, масло, мед и сыр.
-- Ау вот и шедевры кулинарного искусства месье Бена, -- чуть насмешливо заметила Арабелла.
Горничная потупилась, и поставив поднос на столик, начала наполнять чашку ароматным напитком.
-- Да, Питер, сегодня утром я хотела обсудить с тобой кое-что. Я разговаривала с миссис Линдслей, вдовой лейтенанта Оливера Линдслея. Из-за путаницы в бумагах она не может получить жалование погибшего мужа.
-- Хорошо, я разберусь с этим.
-- Как здоровье капитана Хагторпа?
Лицо Блада озарила радостная улыбка:
-- Ему лучше, гораздо лучше. Теперь я уверен, что его руку удастся спасти.
Жаннет вдруг ойкнула и принялась дуть на пальцы.
-- Что еще, Жаннет? -- вздохнул Блад. -- Обожглась?
-- Совсем чуточку, отвар все еще очень горячий...
-- Ну, раз серьезно пострадавших нет, я вас оставляю на попечение Бена. Арабелла, я велю ему сопровождать тебя, -- предупреждая возможные возражения жены, Питер добавил: -- Так мне будет спокойнее.
Два губернатора
...Мисс Бишоп хватились поздно вечером, когда Джилл пришла приготовить свою госпожу ко сну. Происшествие было из ряда вон выходящим: из охраняемой резиденции пропала племянница губернатора! Взбешенный Бишоп распорядился перекрыть выход из порта и прочесать Порт-Ройял, не пропуская ни одного притона, а также немедленно известить о пропавшей девушке другие поселения Ямайки. Поиски не дали результатов -- Арабелла бесследно исчезла.
Неделя шла за неделей, но никаких сведений о ней не поступало, и никто не присылал требования о выкупе, чего с внутренним содроганием ожидал Бишоп. Он даже нанял надежного человека, обладающего большим опытом в такого рода делах, но все, что тому удалось выяснить -- Арабеллы Бишоп нет на Ямайке. Косвенно это подтвердил один из солдат форта, который припомнил, как незадолго до объявления тревоги в море вышел рыбацкий баркас.
Из Европы тем временем приходили не самые радостные известия. В начале марта на Ямайке узнали о восшествии на английский престол Вильгельма Оранского и вслед за этим -- о начавшейся войне. И губернатор Бишоп, и лорд Уэйд были весьма удручены неизбежностью грядущих перемен.
Однажды вечером, когда оба сидели за бутылкой канарского в гостиной губернатора, Уэйд завел разговор об исчезнувшей мисс Бишоп и высказал предположение, что, возможно, она знала о готовящемся похищении. На эту еретическую мысль Бишоп ответил шквалом ругательств.
Уэйд, морщась, переждал, когда ему представится возможность вставить хотя бы слово, а затем изложил свои соображения насчет мисс Бишоп и капитана Блада. Казалось, губернатора хватит удар. Его лицо приобрело насыщенный багровый свет, и на несколько минут он лишился дара речи.
-- Ваше превосходительство, -- протянул Уэйд, с преувеличенным вниманием разглядывая свои холеные ногти, -- ваши чувства понятны, но вряд ли это может помочь горю. Если мисс Бишоп увезли с Ямайки, то почему бы вам, в свою очередь, не отправиться за ней?
Скучающий тон, как ни странно, подействовал на губернатора как ведро холодной воды, вылитой ему на голову. Он ошарашенно воззрился на Уэйда:
-- Куда? Разрази меня гром, если я знаю, где она!
-- Право, гнев и самом деле затмил вам разум. Где, по-вашему, находится капитан Блад?
-- Тортуга... -- пробормотал Бишоп.
-- Вот именно! Пиратское гнездо, сосредоточие разврата! Почему бы нам не атаковать Тортугу? Сил у нас предостаточно. Если вы, конечно, желаете этого... Да и война с Францией позволяет нам сделать это. Так вы отомстите Бладу и вернете свою племянницу.
-- Но мы не знаем, там ли Арабелла! -- идея лорда Уэйда становилась все более соблазнительной для Бишопа, однако он колебался. -- Да и жива ли она еще?
-- Мисс Бишоп пребывает в добром здравии, и она там, я почти уверен в этом. Подумайте сами, куда еще они могли податься? И в любом случае, победа добавит вам веса в глазах нового правительства -- неизвестно, как оно поступит с губернаторами, назначенными при прежнем короле...
-- Неблагодарная тварь, -- рявкнул Бишоп, прервав его. -- Если верно то, что вы подозреваете... Вот уж я побеседую с ней... по-своему! Когда я доберусь до нее, она пожалеет, что дожила до этого мига! Не-ет, ей и впрямь лучше оказаться мертвой, ведь теперь она бесповоротно скомпрометирована. А я уже надеялся... -- он бросил быстрый взгляд на лорда Уэйда и вдруг спросил: -- Вас ведь интересовала Арабелла, милорд?
-- Неужто вы предлагаете мне прикрыть позор мисс Бишоп? -- губы его светлости скривились в циничной улыбке. -- Мне, лорду и пэру?
-- Перемены могут затронуть и вас, ваша светлость, -- буркнул насупившийся Бишоп. -- А я дам за Арабеллой хорошее приданое...
-- У меня обширные связи среди тори, которым благоволит король Вильгельм, -- надменно отрезал лорд Джулиан.
В гостиной наступила тишина. Бишоп стиснул ножку бокала, как будто это была шея его вероломной племянницы, и мрачно уставился в одну точку, не замечая, что Уэйд наблюдает за ним из-под опущенных век.
-- Впрочем... -- заговорил Уэйд. -- Хорошее приданное поможет мне закрыть глаза на некоторые... гм, неувязки. -- На лице Бишопа появилось ликование, и его светлость поспешил добавить: -- Но! Бастард мне совсем без надобности.
Бишоп только хмыкнул -- он не рассчитывал, что лорд Джулиан согласится, хотя давно лелеял мысль породниться с молодым вельможей.
Исход их предприятия оставался непредсказуемым, но договоренность непременно следовало отпраздновать, посему за первой бутылкой на столе возникла вторая, затем еще одна, и в итоге попойка закончилась за полночь.
В конце марта эскадра покинула Порт-Ройял и взяла курс на Тортугу. Однако плавание не задалось. Перед самым отплытием возникла необходимость в замене такелажа у семидесятипушечного "Нортумберленда" -- второго по мощности корабля после "Императора". Спешка привела к закономерному результату: часть канатов оказалась из некачественной пеньки. Вице-адмирал Крофорд призывал громы и молнии на головы своих офицеров и грозил страшными карами недобросовестным купцам. Ярость вице-адмирала была более чем обоснована, поскольку регулярно рвущиеся канаты заметно замедляли продвижение эскадры вперед.
Наконец эскадра достигла Тортуги -- это произошло на следующий день после того, как корабли Блада вышли из Кайонской бухты.
Для англичан сразу стало очевидно, что место для пиратской столицы выбрано совсем не случайно. Попытка сходу атаковать Кайону провалилась: злосчастный "Нортумберленд" попал под ураганный огонь пушек Скалистого форта, потерял управление и напоролся на один из рифов, надежно защищавших вход в бухту. Еще один фрегат получил настолько серьезные повреждения, что едва держался на воде. Навстречу англичанам выдвинулись несколько кораблей под французскими флагами, и Крофорд приказал отступить.
Вице-адмирал с самого начала скептически относился к идее губернатора Бишопа напасть на Тортугу, и потеря "Нортумберленда" не прибавила ему оптимизма. Все же несколько дней эскадра крейсировала в водах близ Тортуги, и на бесконечных советах у Крофорда выдвигались и отвергались все новые и новые планы захвата Кайоны.
Но и погода не слишком способствовала благому делу, затеянному губернатором Ямайки. Не отличавшийся постоянством ветер практически стих. Изнывающие от безделья матросы, которым урезали дневную норму пресной воды, роптали. В довершении всех несчастий, когда открыли очередные бочки с солониной, обнаружилось, что мясо протухло.
Крофорд опасался распространения болезней и -- как следствие -- бунтов экипажей, и в итоге губернатор Бишоп был вынужден отказаться от своих намерений, сдавшись под напором приводимых ему доводов. К тому же, Крофорда неожиданно поддержал лорд Уэйд. Неудивительно, что Бишоп был в весьма и весьма дурном расположении духа, и весь обратный путь глушил досаду и злость обильными возлияниями...
...Берег между тем приближался. Вскоре Бишоп смог разглядеть шеренгу солдат, выстроенных на молу, и он шумно перевел дух, вытирая платком потное лицо: мундиры не оставляли сомнений в принадлежности солдат к английской армии. Гавань носила явственные следы недавнего сражения, на рейде губернатор заметил несколько огромных кораблей, потрепанных в бою, и позволил себе надеяться, что все обойдется, ведь на их мачтах развивались флаги Святого Георгия.
Однако ждавшая на берегу еще одна неприятность сразу лишила его иллюзий. Как только он ступил на мол, к нему подошел майор Мэллэрд:
-- Полковник Бишоп! У меня приказ о вашем аресте. Вашу шпагу, сэр!
Бишоп почувствовал, как под ложечкой образовалась гулкая пустота.
-- Арестовать... меня?! Кто? Кто мог отдать подобный приказ? -- прохрипел он.
-- Его превосходительство губернатор Ямайки.
-- Губернатор?! Вы обезумели, Мэллэрд? Или перебрали рому?
-- Никак нет, сэр,-- каменея лицом, ответил майор,.
Остановившийся рядом с ними лорд Уэйд напряженно слушал этот разговор,
-- Тогда сошел с ума я? -- в голосе Бишопа прорезался страх. -- Ведь это я - губернатор!
-- Сожалею, сэр, -- Мэллэрд вздохнул, но его бледно-голубые глаза холодно смотрели на Бишопа. -- В ваше отсутствие кое-что произошло, и вы больше не занимаете этот пост. Полагаю, ваш преемник посвятит вас во все детали. Вашу шпагу, полковник, -- вновь потребовал он.
Бишоп, сгорбившись, вытащил шпагу и эфесом вперед протянул его майору. Тот развернулся и махнул рукой солдатам. Бывший губернатор не сопротивлялся и позволил увести себя. Растерянный и бледный лорд Джулиан в молчании сопровождал его до губернаторского дома, а затем, поклонившись, направился в свои апартаменты.
Оставив Бишопа в приемной, майор приоткрыл дверь, ведущую в кабинет губернатора, и доложил, что арестованный доставлен.
-- Но кто он -- мой преемник? -- спохватился полковник.
Мэллэрд оглянулся, уголки его губ дрогнули.
-- Вы скоро сами узнаете, -- непочтительно ответил он, выходя из приемной.
Бишоп услышал, как майор отдает приказ двум солдатам заступить на пост возле дверей и погрузился в мрачные размышления касательно своей дальнейшей судьбы. Он не сразу обернулся, когда дверь вновь открылась. Однако женский голос заставил его подскочить на месте.
-- Дядя!
-- Арабелла?!
-- Майор Мэллэрд сказал мне, что вы здесь...
-- Откуда ты взялась? -- перебил ее Бишоп.
После откровений лорда Уэйда, и приняв решение отправится на Тортугу, полковник Бишоп не раз представлял себе встречу с племянницей. Он видел Арабеллу то одетой броско и роскошно, то чуть ли не в лохмотьях, но неизменно -- падшей, с печатью порока на лице. Возможно, она будет раскаиваться и умолять о прощении. Эта сцена доставляла Бишопу особенное удовольствие. Но дальше воображение отказывалось служить ему, и он лишь угрюмо хмыкал. Ничего... он заставит неблагодарную девчонку заплатить... за все.
И вот Арабелла стояла перед ним, и в ее взгляде не было ни намека на раскаяние, а лишь нечто, похожее на сочувствие. Как смеет она держаться с таким достоинством? Растерянность от внезапного появления пропавшей племянницы прошла, вытесненная бешеным гневом -- даже нависшая над ним угроза потускнела.
-- Мне нужно о многом рассказать вам, и я надеюсь, вы выслушаете меня.
-- Ну разумеется, о многом, -- забулькал Бишоп. -- Что, любовник вышвырнул тебя вон?
-- Любовник? -- меж бровей Арабеллы залегла складочка, однако голос звучал спокойно. -- У вас нет оснований ни для подобного тона, ни тем более -- для таких домыслов.
-- Нет?! Святые Небеса, тебе не ведом стыд! -- Бишоп шагнул к племяннице, занося руку, как будто собираясь ударить ее. -- Потаск...
Его запястье стиснули чьи-то сильные пальцы.
-- Остановитесь, полковник! -- угрожающе прозвучал прямо над ухом знакомый -- и такой ненавистный голос.
Из горла Бишопа вырвался всхлип. Он медленно повернул голову и встретился взглядом с холодными синими глазами человека, которого совершенно не ожидал увидеть. Капитан Блад! Пират, захват которого давно превратился для полковника в навязчивую идею, -- здесь, в губернаторской приемной!
-- К-какого черта, -- пробормотал он и вдруг завопил: -- Охрана!
Дверь распахнулась, и в приемную заглянул один из караульных.
-- Ваше превосходительство? -- недоуменно спросил он, обращаясь к Бладу.
-- Все в порядке, Смит, -- ответил тот.
-- Ваше.. превос... сходительство?! -- сдавленно просипел Бишоп.
Солдат с сомнением оглядел всех присутствующих, но отдал честь и осторожно притворил дверь.
-- Ведите себя прилично, а не то вас закуют в кандалы, -- проговорил Блад, разжимая жесткую хватку. -- Попрошу в мой кабинет. Дорогая, ты извинишь нас?
Бишоп переводил взгляд с Блада на свою племянницу. Его помраченное сознание оказывалось воспринимать дьявольскую фантасмагорию, творящуюся вокруг него.
-- Конечно, -- побледневшая Арабелла с тревогой посмотрела сначала на дядю, затем на мужа: -- Питер...
-- Я помню, дорогая. Надеюсь, обстоятельства позволят мне выполнить обещание.
***
Бишоп угрюмо молчал, машинально разминая помятую кисть. Оторопь начала проходить, и ему удалось прийти к некоторым выводам, пусть и настолько невероятным, что на миг у него снова возникло ощущение собственного безумия.
-- Должно быть, мир перевернулся, раз ты оказался в моем кресле! -- неожиданно огрызнулся он.
-- Можно и так сказать -- уж точно ваш мир, полковник, -- прищурившись, ответил Блад.
-- Как ты попал в Порт-Ройял?
-- Считайте, что это перст судьбы.
На губах Блада появилась язвительная усмешка, всегда приводившая Уильяма Бишопа в бешенство.
-- Кому в голову могла прийти идея назначить тебя губернатором? -- все больше распаляясь, заговорил он.
-- Генерал-губернатору колоний его величества в Вест-Индии лорду Уиллогби, -- если это имя о чем-то говорит вам. Или вы не получали письма о его прибытии?
-- Уверен, я сумею доказать его светлости всю ошибочность этого шага, я ...
-- Полковник Бишоп! -- резко произнес Блад. -- Вас сместили за очень серьезный проступок. Оставив Порт-Рояйл без защиты, вы тем самым подвергли город риску быть захваченным французами. Так что не в вашей ситуации... трепыхаться.
Проклятье застыло на губах у Бишопа: все было хуже, чем он себе представлял. Пытаясь сообразить, как ему теперь выкручиваться, он с ненавистью смотрел на человека, ставшего для него средоточием всех бед.
-- Мы еще обсудим последствия вашего отсутствия на Ямайке в военное время, но прежде я хочу сказать вам следующее: только что вы вели себя с вашей племянницей омерзительно и недостойно любящего родственника.
Робкий голос разума, призывающий Бишопа к осторожности, умолк, подавленный новой вспышкой гнева:
-- Ты еще говоришь о достойном поведении?! Ты, похитивший Арабеллу! Погубивший ее репутацию!
Взгляд Блада стал очень холодным, и, казалось, пронзал Бишопа насквозь:
-- Вы должны уяснить себе: я не позволю, чтобы кто-то усомнился в репутации моей жены.
На лице Бишопа отобразилась мучительная работа мысли.
-- Ж-жены?! -- пробормотал он, но затем вновь вскинулся: -- Так это правда! Похищение было с ее согласия! Бесчестная...
-- Довольно! -- оборвал его Блад. -- Вам следует больше беспокоиться о спасении своей шкуры, чем о нравственности племянницы. У меня есть все основания отправить вас на виселицу.
-- Но за что, черт побери?
-- С прискорбием отмечу, что природная тупость до сих пор не позволяет вам осознать всю плачевность вашего положения. За государственную измену, полковник.
Лишь в этот момент Бишоп окончательно осознал, какими катастрофичными для него грозили стать последствия его действий, продиктованных жаждой мщения. Он беззвучно открывал и закрывал рот, подобно вытащенной из воды рыбе, а его глаза готовы были вылезти из орбит.
-- Я н-не знал... -- наконец выдавил он, -- что французы готовятся напасть на Порт-Ройял...
-- Разве это может извинить вас? Но хотя вы и заслуживаете наказания, тем не менее, я не сделаю этого.
-- Нет? -- недоверчиво спросил Бишоп. -- А... почему?
-- Поверьте, не из какого-то особого к вам расположения, -- Блад подошел к столу и, сев в кресло, взял перо и придвинул к себе чистый лист бумаги.
Совершенно подавленный Бишоп нашел в себе силы поинтересоваться:
-- И как ... вы... поступите со мной?
-- При первой же возможности вы отправитесь на Барбадос. Вплоть до дня отплытия я помещаю вас под домашний арест, -- говоря это, Блад быстро написал несколько строк, затем поднял голову: -- И вот еще: я не потерплю, чтобы миссис Блад была огорчена или встревожена каким-либо неуместным высказыванием или одним из этих ваших злобных взглядов, которыми вы пытаетесь испепелить меня.
Бишоп буркнул нечто нечленораздельное и кивнул, чувствуя себя крайне неуютно под суровым взглядом Блада.
-- Кажется, мы начинаем достигать взаимопонимания, и я этому рад, -- Блад дернул за витой шнур, свисавший со стены позади кресла. Из вестибюля донеслось звяканье колокольчика, и через минуту на пороге возникли оба караульных.
-- Приказ для майора Мэллэрда. Арестованный не должен никуда отлучаться из своих комнат. -- К столу, печатая шаг, подошел сержант, и Блад протянул ему записку, затем вновь посмотрел на Бишопа и иронично усмехнулся: -- Не смею вас больше задерживать, полковник Бишоп.
О, как бы Бишопу хотелось стереть эту усмешку! Увидеть на лице проклятого доктора отчаяние... боль! В бессильной злобе он скрипнул зубами: ему оставалось лишь мысленно сетовать на вопиющую несправедливость небес, в одночасье сделавших беглого раба губернатором, более того -- вручив тому в руки судьбу своего прежнего хозяина.
"Как знать, -- твердил он себе, шагая в сопровождении невозмутимых солдат. -- Ему не может везти вечно... Пути Господни неисповедимы... Как знать..."
Лорд Джулиан
Лорд Джулиан Уэйд сидел в своей гостиной, развалившись в мягком кресле, к которому был приставлен небольшой столик, и предавался унылым размышлениям. В пальцах он вертел перо, но лежащий на столике лист бумаги оставался девственно чист. Уэйда удручало то, что и с последней почтой для него не было письма от лорда Сандерленда. Оставалось писать самому -- хитрый и многоопытный придворный наверняка уже нашел способ извлечь для себя пользу из сложившейся ситуации. Хотя еще лучше было бы приказать камердинеру укладывать вещи, поскольку в дальнейшем прибывании лорда Джулиана на Ямайке не было никакого смысла. Данное ему поручение в итоге оказалось невыполненным, но сейчас это потеряло какое-либо значение: король, отправивший его своим посланником в Вест-Индию, был низложен. Однако в Лондоне его светлость ждали неурегулированные финансовые вопросы и история с леди Клифорд, приятной во всех отношениях женщиной, которая обладала лишь одним, но очень существенным недостатком: крайне ревнивым и злопамятным мужем. Узнав, что его голову украшают ветвистые рога, сэр Чарльз Клифорд поклялся превратить жизнь коварного соблазнителя в ад. И увы, у него хватало возможностей осуществить свою угрозу, и при этом речь вовсе не шла о поединке...
А тут еще странные идеи, пришедшие в голову лорду Уиллогби! Лишь отточенная при дворе способность владеть собой позволила Уэйду не слишком измениться в лице, когда камердинер поведал ему новости. Кажется, впервые в своей жизни его светлость в полной мере понял, что значит выражение "не чувствовать твердой почвы под ногами". Поневоле задумаешься о злобных насмешках сэра Случая.
Но особенную досаду у лорда Джулиана вызывали изменения в жизни Арабеллы Бишоп. Чем больше он осознавал недоступность Арабеллы, тем сильнее было его желание заполучить ее. Распоряжаться ее судьбой, ею самой... О, как сладко было бы ему приручать эту гордячку, подчинять ее себе... Он с такой силой стиснул пальцами перо, что, хрустнув, оно сломалось.
Его светлость раздраженно отбросил обломки и поднялся на ноги. Подойдя к зеркалу, он придирчиво оглядел себя и поправил локоны безупречно завитого парика. Была и еще одна причина для недовольства: хорошее приданное позволило бы Уэйду привести расстроенные дела в порядок. Он изрядно приукрасил действительность, объявив себя пэром в разговоре с полковником Бишопом -- это могло бы произойти только при фантастически благоприятном стечении обстоятельств.
Впрочем, что толку размышлять об этом? У его семьи хватит влияния, чтобы преодолеть политические неурядицы. Во всяком случае, Уэйд на это надеялся. Он щелчком смахнул несуществующую пылинку с рукава атласного камзола небесно-голубого цвета и, прихватив трость, вышел из гостиной.
И надо же было так случится, что стоило лорду Джулиану спуститься по широкой лестнице, как в анфиладе парадных залов первого этажа он увидел Арабеллу, которая шла к выходу. Она также заметила его и немного замедлила шаги, а он на минуту остановился, а затем,опираясь на трость, направился к ней.
-- Мисс Бишоп! Какой сюрприз... О, -- прервал он сам себя. -- Покорнейше прошу меня простить. Миссис Блад, конечно же.
В устремленном на него взгляде Арабеллы появилась досада.
-- Признаю, и даже скажу более -- я потрясен... Вы не откажете мне в любезности побеседовать с вами? -- Уэйд указал на нишу ближайшего окна, и добавил, предупреждая возможный отказ: -- Это не отнимет у вас много времени.
-- Хорошо, я выслушаю вас, милорд, -- холодно ответила Арабелла вслед за ним подходя к окну.
-- Мы с вашим дядей уже и не чаяли вас увидеть... Вы ведь уже знаете, что он арестован -- арестован по приказу вашего супруга!
-- Да, я видела дядю и говорила с ним. И мне известна причина его ареста, -- Арабелла сжала губы, давая понять, что эта тема ей неприятна, но не тут-то было.
-- Он тревожился за вас, не зная, живы ли вы или нет. Именно желание отыскать вас побудило его решиться атаковать Тортугу. Если бы вы хоть как-то дали о себе знать...
Говоря это, лорд Уэйд в открытую изучал Арабеллу. Его взгляд скользил по ее изящной фигурке, отмечая как выгодно кремовый шелк платья подчеркивает изгибы тела, в то время как чутье и опыт позволяли ему мгновенно улавливать произошедшие в молодой женщине перемены. От всего ее облика исходил ореол пробудившейся чувственности: движения, прежде порывистые, приобрели плавную грацию, выражение карих глазах также было иным. В воображении его светлости мелькали картины, одна соблазнительнее другой, и зависть к счастливому сопернику мешалась в нем с вожделением.
-- Боюсь, что это только подстегнуло его жажду мести и привело к еще более печальным результатам.
Уйэд сокрушенно покачал головой:
-- Что уж может быть еще печальнее. Кстати, если мне не изменяет память, вы и ваш супруг принадлежите к разным конфессиям.
-- У вас прекрасная память, это действительно так.
-- Кто же регистрировал брак?
-- Наш брак был заключен на корабле, с соблюдением всех формальностей, -- в голосе Арабеллы прорезалось негодование. Ей с самого начала не нравился ни тон лорда Уэйда, ни откровенные взгляды, устремленные то на ее губы, то на грудь, и которые оставляли у нее ощущение, что она стоит перед ним обнаженной. Однако, она догадывалась, что он просто хочет вывести ее из себя и поэтому, справившись со своими эмоциями, проговорила: -- Вы сами сможете в этом убедиться, если подниметесь на борт "Атропос". Думаю, капитан Волверстон любезно покажет вам запись в судовом журнале.
Воспоминания об одноглазом головорезе вызвали у лорда Джулиана внутренне содрогание и он быстро сказал:
-- Уверен, что так и есть, -- он помолчал, а потом вкрадчиво добавил: -- Но ведь тогда ваш брак может быть признан недействительным...
-- Это ни в коей мере не должно волновать вас, лорд Уэйд!
-- Оставим это, -- Уэйд небрежно взмахнул кистью руки. Но он был не в силах удержаться еще от одной шпильки: -- В любом случае, записка с просьбой не искать вас могла если не успокоить ваших близких, то хотя бы уменьшить их тревогу.
-- Записка?
-- Конечно. Ваша история достойна быть воспетой менестрелями. Прекрасная дева, и благородный разбойник. Не в силах бороться со своим чувством, она решается на побег...
-- Ваши умозаключения далеки от истины, лорд Уэйд, -- отрезала Арабелла.
Он едко усмехнулся:
-- Но разве ваш новый статус не доказывает, что похищение было с вашего ведома?
-- Полагаю, излишне напоминать вам, что у вас нет ни права, ни оснований ждать от меня каких-либо объяснений.
-- Разумеется, у меня нет такого права, миссис Блад. Вот только что было бы, если бы бурные морские волны не принесли ваш корабль прямиком к разбитой штормом "Куин Мэри"... -- прошипел его светлость, решивший во чтобы то ни стало оставить последнее слово за собой.
Арабелла не ответила, она смотрела за спину лорда Уэйда и, обернувшись, тот замер: губернатор Блад, убийственно элегантный в своем черном камзоле, неторопливо шел к ним.
-- Возможно, я смогу дать исчерпывающие ответы на все ваши вопросы, милорд?
В обманчиво спокойном голосе Питера было нечто такое, что вместе с облегчением от того, что неприятный разговор с Джулианом Уэйдом закончен, Арабелла почувствовала тревогу.
-- Право, в этом нет никакой нужды, ваше превосходительство,-- процедил его светлость.
-- Питер, лорд Уэйд слишком ошеломлен нашей внезапной встречей, -- поспешила вмешаться Арабелла, -- Ради дружеской беседы он даже пренебрег важными делами, которые ждут его, -- она перевела взгляд на Уэйда: -- Мне негоже слишком злоупотреблять вашим вниманием, милорд.
Уэйд бросил взгляд на Блада, и в его глазах мелькнула ненависть, а губы презрительно скривились. Но усилием воли придав лицу безразличное выражение, он нарочито медленно поклонился и пошел в сторону выхода .
-- Чего хотел этот хлыщ? -- негромко спросил Блад у жены.
-- Лорд Уэйд усомнился в законности нашего брака, -- Арабелла не скрывала своего беспокойства: -- Понимаешь, он сказал, что брак можно опротестовать.
-- Не волнуйся, душа моя, -- Блад пристально смотрел вслед Уэйду: -- я досконально все выясню, и если потребуется, мы... повторим церемонию, -- он усмехнулся: -- В присутствии лорда Уэйда. Недопустимо, чтобы сомнения продолжали и дальше терзать его светлость.
Встречи и расставания
-- Я думал о Бриджоутере. О моих... что остались там.
-- И что надумал?
Нат неопределенно повел левым плечом. Уже с неделю, как письмо его родным отправилось в Англию, но ответ, если и будет, придет нескоро. Он сам быстрее доберется до дому. С каждым днем ему становилось все лучше, однако странное ощущение зыбкости всего окружающего не покидало его. Это ощущение не нравилось ему, Нат старался подавить его, списывая все на последствия контузии. Он знал, что желает услышать Нед, но вместо ответа задал встречный вопрос:
-- Сам-то ты что решил?
-- "Атропос" готова выйти в море хоть завтра.
-- Уверен, что это верное решение?
-- Более чем, -- огрызнулся старый волк.
-- Вернешься на Тортугу?
-- Тортуга или нет, видно будет. Ну а ты-то? -- не отступал Волверстон. -- Ремонт "Элизабет" почти закончен. Да и ты через пару недель поднимешься на ноги.
-- А капитан?
-- Что капитан? Если помнишь, он уже не капитан, а господин губернатор. А я и раньше не собирался и теперь не собираюсь спину гнуть. Ни перед кем.
Волверстон угрюмо насупился под испытующим взглядом Хагторпа. Его разговор с Бладом состоялся как раз накануне, и не слишком обрадовал старого волка. Впрочем, иного результата он не ждал...
...Он подошел к наблюдающему за ремонтом "Арабеллы" Питеру и едва ли не вместо приветствия поинтересовался, где его люди могут набрать пресную воду.
-- Я надеялся, ты передумал, Нед, -- заметил Питер, внимательно глядя на него.
-- С чего бы мне передумать, -- строптиво ответил тот, -- ждал, пока ребята подштопают свои шкуры.
-- И что дальше?
-- Знамо дело -- буду гонять испанцев.
-- Ситуация изменилась. За тобой будут охотиться не только испанцы. За нападения на корабли союзников тебя вздернет на рее любой английский или голландский капитан.
-- Значит, постараюсь не попадаться им в руки, -- выпятил челюсть Волверстон.
-- Каперская грамота могла бы защитить тебя. А у меня есть полномочия выдать ее.
Нед задумался, но потом покачал головой:
-- Нет, Питер. Не спорю -- заманчиво, но пожалуй, я откажусь.
-- Твоему упрямству может позавидовать осел, -- с прорвавшимся раздражением проговорил Блад.
Губы Блада сжались, помолчав, он негромко добавил:
-- Если тебя захватят как пирата и в цепях приволокут ко мне, я уже ничем не смогу помочь тебе.
Волверстон с вызовом буркнул:
-- Мне, может, самому башку в петлю сунуть? Чтобы твои руки остались чистыми? -- однако, взглянув в глаза своего бывшего капитана, он вздохнул: -- Брось, Питер. Ты же знаешь, служба не по мне.
-- А ты не задумывался о том, чтобы осесть на берегу?
-- Если ты намерен убедить меня вернуться к праведной жизни...
-- Тебя убедишь, -- усмехнулся Блад, и сказал уже другим, суховато-деловитым тоном: -- За водой можете отправиться к востоку от Порт-Ройяла...
...Волверстон недовольно мотнул головой. Черт побери, он еще на Тортуге считал, что ему больше не по пути со старыми друзьями, и даже надрался по этому поводу в ночь перед выходом "Атропос" в море, чего прежде никогда не делал. Однако потом дьявол принес ямайскую эскадру. Но и тогда Нед собирался всего лишь "проводить" Блада и Хагторпа, а в итоге снова застрял в Порт-Ройяле на две недели, уже не говоря о том, что потерял в бою треть команды.
Осенью прошлого года, уходя на старой контрабандисткой посудине, он был уверен, что никогда по доброй воле не ступит больше на землю Ямайки. Кто бы мог подумать, что ему еще дважды придется побывать здесь. Конечно, на то была причина. Но сейчас-то все. Разве что его приволокут в цепях, как сказал Питер. Под ясны очи господина губернатора, который без колебаний отправит бывшего соратника к месту вечной стоянки на пирсе казней. Нед скрипнул зубами. Проклятое место! Ямайка раз за разом притягивает их к себе как... тут его мысль споткнулась на мгновение, но затем он упрямо проговорил вслух:
-- Как труп -- мух.
-- Какой труп? -- недоуменно переспросил Хагторп.
-- Свежий, -- буркнул Волверстон, -- Так... пришло вдруг на ум. В общем, пара дней у тебя еще есть, Нат. Дольше на этом чертовом острове я торчать не собираюсь. Уверен, многие из твоих парней не прочь еще раз попытать счастья...
-- Нед, -- твердо сказал Хагторп, -- если кто-то из них желает идти с тобой, он волен сделать это.
С минуту они смотрели друг другу в глаза, затем Волверстон резко махнул рукой и встал с массивного табурета.
-- Бывай, Нат, -- криво усмехнулся он, -- Доведется, так встретимся. Хотя тут как раз такой случай, что лучше бы не довелось.
Хагторп кивнул:
-- И ты будь здоров, Нед.
Дверь стукнула за спиной старого волка, и Нат тяжело вздохнул. Волверстон выбрал, и этот выбор был давно известен. Но отчего-то под ложечкой паршиво сосало. И что же выбирать ему самому? Но долго предаваться раздумьям ему не дали.
-- Месье Хагторп?
Нат вздрогнул и воззрился на черноволосую девушку с корзинкой в руках, вошедшую так тихо, что не услышал. За ней шел слуга-мулат с еще одной корзиной. Остановившись посреди комнаты, неожиданная посетительница указала на небольшой стол у окна. Слуга придвинул его к кровати, и девушка принялась выгружать из корзинки горшочки и свертки, щебеча при этом:
-- Меня прислала мадам Арабелла... Велела мне проведать вас...
Приподняв бровь, Нат наблюдал за сим действом. Он уже узнал ее: француженка, горничная жены Блада, он видел ее в Кайоне. По английски она говорила бойко, но с заметным акцентом.
-- Мадемуазель... -- Хагторп кашлянул.
-- Жаннет, -- певуче сказала горничная, -- Меня зовут Жаннет, месье Хагторп.
-- Хорошо, Жаннет, -- он усмехнулся и кивнул на стол: -- Что это? Его превосходительство и так позаботился, чтобы раненых хорошо кормили.
Кажется, она растерлась.
-- Это готовил месье Бен. Вы ведь знаете его? О, конечно же, знаете... Его кулинарный талант недооценивают...
Ароматы от горшочков исходили вправду аппетитные, и, устраиваясь в подушках поудобнее, Нат задумался о недооцененности стряпни стюарда Блада. Что там им приходилось есть в походах? На его взгляд, особых изысков не было, но он сказал:
-- Охотно верю.
-- Ох, ваша рука! -- спохватилась Жаннет. -- Если вы не возражаете, я помогу вам... мне приходилось ухаживать за больными.
-- Зачем тебе, Жаннет? -- удивленно спросил Хагторп
Щеки девушки заалели и она опустила голову:
-- Так я смогу отблагодарить вас... хоть немного.
Он удивился еще больше:
-- И когда же я успел заслужить такую признательность?
-- Вы меня совсем не помните, месье Хагторп? -- Жаннет теребила край передника, не поднимая на Хагторпа глаз. -- Я работала у мэтра Клода, в "Золотом дублоне"... -- поскольку он молчал, она добавила совсем тихо: -- В тот день в Кайону пришел шлюп Длинного Билла...
Тогда Нат внимательнее вгляделся в ее лицо, и понял, почему девушка казалась ему смутно знакомой еще на палубе "Арабеллы". В его памяти всплыл ноябрьский вечер...
...Время от времени Хагторп захаживал в "Золотой дублон", ему нравилась относительно спокойная атмосфера заведения. А сегодня у него была еще одна причина остановить свой выбор на этом кабачке. До того Хагторп уже успел заглянуть в таверну "У французского короля" и обнаружил там Питера Блада, играющего в кости с капитаном Легранде и его парнями. Хагторпу Легранде не нравился, да и Питер прежде чурался подобных компаний. Но то было прежде. После возвращения из Порт-Ройяла капитана Блада как подменили.
Хагторп с порога заметил, что капитан пьян, и с беспокойством подумал, что похоже это становится для Блада обыкновением. Все же он подошел к столу, за которым с хохотом и бранью на кон ставились суммы, показавшиеся бы целым состоянием какому-нибудь захудалому дворянчику Старого Света. Момент был не самый удачный, но сезон дождей заканчивался, и у Ната появились кое-какие соображения насчет того, чем можно было бы заняться. Он решил изложить их Бладу или хотя бы добиться, чтобы тот сказал, когда именно они смогут поговорить.
Впрочем, его намерение не увенчалось успехом. Глаза Блада блестели нехорошим лихорадочным блеском, и в них не промелькнуло ни малейшего интереса к тому, что говорил Хагторп.
-- Это прекрасно, но мы обсудим все позже -- отмахнулся он, не дослушав.
-- Когда? -- упрямо спросил Хагторп.
-- Завтра... или на днях, -- Блад отвернулся и крикнул: -- Легранде! Почему бы нам не удвоить ставку?
Раздраженный Хагторп мысленно чертыхнулся, подозревая, что разговора не будет ни завтра, ни на днях. Оставаться в таверне ему расхотелось. На выходе он столкнулся с Дайком.
-- Капитан здесь? -- хмуро спросил тот.
-- Здесь, -- так же хмуро подтвердил Хагторп.
-- У Кристиана к нему дело... -- начал было Дайк и умолк, глядя поверх плеча Хагторпа.
-- Думаю, Кристиану придется подождать со своим делом, -- с кривой усмешкой заметил Хагторп.
Выругавшись, Дайк сплюнул.
-- Нам тоже стоит пропустить по стаканчику, Нат, -- буркнул он.
-- Можно и пропустить, -- согласился Хагторп. -- Неподалеку есть одно уютное местечко.
Так они оказались в "Золотом дублоне". Но этот вечер явно не задался. Еще на подходе к кабачку они услышали громогласные проклятия, а когда вошли вовнутрь, Хагторп поморщился: за большим столом в центре зала в гордом одиночестве сидел капитан шлюпа "Альбатрос", Длинный Билл, и с его губ срывались настолько забористые ругательства, что прочие посетители время от времени прерывали свои разговоры и косились в его сторону.
-- Вот те раз, -- протянул Дайк, -- Давненько его не было на Тортуге. Уж думал -- вздернули. Или свои же прирезали...
-- Что нам до него? -- Хагторп кивнул на дальний угол зала. -- Сядем вон там.
Длинный Билл, долговязый мужчина средних лет, с изуродованным шрамами лысой головой, был то ли англичанин то ли голландец. И он ничем бы не отличался от других представителей буйного берегового братства, если бы не одна его особенность: если ему случалось перебрать с ромом, он становился подвержен вспышкам беспричинной ярости и жестокости. Говорили -- это началось после того, как краснокожие дикари Северных территорий чуть было не сняли с него скальп, захватив его и часть команды в плен, когда "Альбатрос" пристал к берегу, чтобы пополнить запасы пресной воды. Как Биллу удалось спастись -- никто не знал, но с той поры находилось мало желающих спорить с ним или еще как-то вставать у него поперек дороги, когда он был во хмелю. От неминуемой мести и гибели его спасали звериное чутье и удачливость: однажды Длинный Билл обманул Смерть -- и она будто не замечала его больше.
Судя по стоящей перед ним пустой бутылке, Билл уже какое-то время сидел в "Золотом дублоне", однако пока все было тихо-мирно.
-- Чего желают месье? -- прозвучал звонкий голос.
Возле стола, который облюбовали Хагторп и Дайк, стояла большеглазая служаночка.
-- Бутылку бургундского, -- сказал Хагторп.
Девушка удивленно приподняла тонкие бровки, а Дайк присвистнул.
-- Что, мэтр Клод не держит вина? -- усмехнулся Нат. Потянувшись к поясу, он достал горсть серебряных песо и бросил деньги на стол.
-- У мэтра Клода богатый погребок, уступающий разве что таверне "У французского короля", -- возразила служанка. -- Месье желают еще что-нибудь?
-- Твой поцелуй в придачу, красавица, -- засмеялся Дайк, пытаясь приобнять ее.
Девушка, одарив их лукавой улыбкой, ловко вывернулась из его рук и ушла.
Дайк хмыкнул, поглядывая на своего товарища:
-- Неожиданный выбор, Нат.
Но Хагторп не ответил, его внимание привлек Длинный Билл, который поднялся и, с глухим ворчанием выбравшись из-за стола, побрел к выходу. Однако на полпути пират остановился и обвел кабачок мутным взглядом. Неизвестно, что заставило его изменить свои первоначальные планы, но он развернулся и направился к двери возле стойки, за которой только что скрылась служанка.
Хагторп почувствовал, как в нем будто тонко зазвенела струна -- похожее напряжение накатывало на него перед боем. Оглянувшись, он поискал глазами дюжего парня, обычно скучавшего на скамье возле дверей и призванного утихомиривать не в меру разгулявшихся посетителей. Его место пустовало, и Хагторп вскочил на ноги.
-- Ты чего? -- недоуменно спросил Дайк.
Испуганно вскрикнула женщина, затем послышались грохот и звук бьющегося стекла.
-- Длинный Билл, -- коротко бросил Нат, устремляясь вслед за капитаном "Альбатроса".
-- Да пусть его! Нат, ты сдурел? Куда?!
Но Хагторп уже ворвался в неширокий коридор, ведущий во внутренние помещения кабачка.
Драгоценное бургундское разлилось темной лужей по полу, и в падавшем из зала свете поблескивали осколки бутылки. А Длинный Билл, прижав к стене, лапал давешнюю служанку. Девчонка извивалась в его руках и с тихими плачем отворачивала лицо, но пират, задрав ей юбки, уже возился с застежками своих штанов, судя по всему, намереваясь овладеть ею прямо в коридоре.
-- Она не хочет быть с тобой, -- проговорил Хагторп.
Длинный Билл, рыкнув что-то, наугад махнул кулаком в сторону голоса, и, разозленный сопротивлением, с размаху ударил служанку по лицу. Девчонка жалобно пискнула и обмякла.
Холодная ярость охватила Хагторпа. Он рванул Билла за плечо, и тут же, разворачиваясь, отпрянул в сторону -- в руке у того блеснуло лезвие. Прошелестел рассекаемый клинком воздух, и небольшой кинжал со стуком вошел в деревянную перегородку несколькими дюймами правее головы Хагторпа.
Билл шагнул к неожиданному заступнику служанок, в его руках невесть откуда взялся еще один кинжал -- на этот раз с узким длинным лезвием. Выхвативший свой клинок Хагторп едва успевал парировать удары: его противник двигался поразительно быстро для человека, одолевшего бутылку рома. Теснота коридора мешала обоим, однако удача изменила Длинному Биллу: полурасстегнутые штаны, о которых тот позабыл, коварно сползли ему на бедра, обнажив все еще вздыбленное естество. Пират споткнулся, и Хагторп, дотянувшись до него, полоснув его по предплечью правой руки. Билл взревел, но подоспевший в этот момент Дайк обрушил ему на голову табурет, погрузив капитана "Альбатроса" в глубокий обморок.
-- Что так долго? -- тяжело дыша, спросил Хагторп.
-- За тобой не угнаться, -- недовольно буркнул Дайк, -- Мертв? -- он носком сапога толкнул голову Длинного Билла.
-- Ни черта ему не сделалось, -- пробормотал Хагторп.
Он склонился над поверженным противником и принялся вязать ему руки его же собственным ремнем. В корридор заглядывали возбужденно переговаривающиеся пираты, из толпы в адрес Билла слышались едкие подначки.
-- А ты зачем полез? -- все также недовольно спросил Дайк.
-- Мне не нравится, когда кто-то проливает мое вино, -- неохотно ответил Хагторп, пожимая плечами.
И в самом деле, зачем? Стало жалко служаночку? Что там с ней, кстати? Закончив с Длинным Биллом, он подошел к растрепанной девушке, которая, спрятав лицо в ладони, сидела на полу.
-- Как ты, цела?
-- Да... -- она всхлипнула, -- Вино, месье... Была всего одна бутылка...
-- В другой раз, милая.
Сквозь толпу, в сопровождении чудесным образом нашедшегося вышибалы, протолкался невысокий пузатый мэтр Клод, заохал при виде побоища. Хагторп не замечал, чтобы хозяин заведения дурно обращался со своими девушками, но на всякий случай предупредил:
-- Она не виновата, мэтр Клод. Я заплачу за вино.
Со стороны кухни к служанке подбежали две ее товарки, одна из них помогла девушке подняться и, обняв, повела в глубь полутемного коридора. Хозяин рассыпался в благодарностях и сокрушенно качал головой, но Хагторп, не слушая, кивнул Дайку на выход...
... Хагторп так до конца не понял, что же побудило его вмешаться тогда. Действительно ли он пожалел девчонку? Или накопившее раздражение требовало хорошей драки? А вскоре другие, гораздо более важные события заслонили в его памяти этот эпизод. Служанку он особо не разглядывал, поэтому и не узнал ее сразу.
Он, видимо, слишком пристально смотрел на Жаннет, потому что ее щеки стали совсем пунцовыми. В тавернах Кайоны не было недостатка в хорошеньких юных девушках, правда их прелесть, подобно розовым бутонам в засушливый год, увядала быстро. Но на облике Жаннет ее ремесло не оставило никакого отпечатка, -- вероятно, на Тортуге она пробыла совсем недолго. Хагторп усмехнулся:
-- Не стоит благодарности. И я не настолько плох...
Жаннет судорожно вздохнула.
"Она, что, собирается разрыдаться?"
Нат попытался пошутить:
-- Где там моя бутылка бургундского?
Она наконец-то вскинула на него глаза:
-- Я раздобуду, месье Хагторп!
"Вот черт!"
-- Я же пошутил, Жаннет. Извини, -- сказал он как можно мягче: -- Я уже привык обходиться левой рукой, а у тебя, наверняка, немало хлопот. Ступай. И спасибо тебе -- за заботу.
-- Да... месье Хагторп...
Жаннет кивнула, и, больше не глядя на него, пошла к двери. Хагторп проводил ее взглядом, затем чуть ли не с досадой покосился на заставленный кушаньями стол. Наверное, зря он так с ней, она же искренне хотела помочь. Окажись на его месте Ибервиль -- точно бы за словом в карман не полез, и Жаннет упорхнула бы довольной. Но что толку сейчас корить себя? Такой уж сегодня день. А она хорошая, должно быть, девушка раз миссис Блад оставила ее при себе. Ну да и дай ей Бог счастья...
Две Арабеллы
***