Иванова Елена Юрьевна : другие произведения.

Песенки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 2.86*5  Ваша оценка:

ЕЛЕНА ИВАНОВА

Песенки

Москва

2000-2001

Содержание

   Про нашу гавань
   Тамарка из метра
   Страна Лимония
   Раскольников Родя
   Ша, пижоны!
   Партстрадание
   Если морда валенком
   Жестокий романс
   Нет базара!
   Гусарская баллада
   Баллада об одесском амбале
   Баден-Баден
   Семка Кречет
   Эмигрантское танго
   Гаврила-классик
   Гаврила и отец-юрист
   Моня Артиллерист на приеме у Короля
   Крутой разговор
   Военно-полевой романс
   Послушайте, ребята, что вам расскажет дед
   Письмо беллетристу Б.Акунину, или Что случилось С Анной Карениной?
   Обыкновенная история
   Диги-дон
   История модистки Кэт
   Крошка Лола (Таверна Три кита)
   Ресторан Де Пари
   Маэстро Жан - внук Синей Бороды
   Мишка-Казачок
   Письмо подруге
   Господа офицеры
   Дела застойные
   Мечты идиотки
   Старая песня на новый лад
   Секретарочка
   Виртуальные шашни
   Знакомство по брачному объявлению
   На пути к славе
   На цирковой арене
   Жертва моды
   Тюремный роман
   Из грязи в князи
   Хористка и артистка
   О женщины!
   Превратности судьбы
   Светят фонарики...
   Не ходите, девушки, за интеллигентов...
   Письмо из Воркуты
   Ах, какая была весна...
   Когда идет по улице Япончик
   Эх, Серега...
   51. Традиционный сбор
   52. Урок истории
   53. Монолог нового русского
   54. Улыбка Джоконды
   55. Оболенские и Голицыны
   56. Тетя Соня
   57. Еще раз о чайниках
   58. Довели!
   59. Памяти Владимира Высоцкого
   60. Фиалка Монмартра
   61. Колька-уркаган
   62. Подайте Онегина ради
   63. Гадюка
   64. Кто виноват?
   65. Орфей и шансонетка
   66. Ностальгия
   67. Крокодильи слезы
   68. Чудеса в решете
   69. Еще раз про любовь
   70. Ширли-Мырли
   71. Мичман и попугай
   72. Дурацкая песенка
   73. Про Надю-эсерку
   74. Все в Лохотрон!
   75. И снова колокольчики...
   76. Сон в руку
   77. Собачий вальс
   78. Книжка про Гришку
   79. Заметка в газете Милицейский патруль
   80. Мистер Браун
   81. Марьина роща
   82. Поэт и княгиня
   83. Зинаида-Зинка
   84. Собачья радость
   85. Гримасы судьбы
   86. Гусарская походная
   87. Дочь адмирала
   Про чекиста Репку и про контру-дедку
   С лица не воду пить
   История болезни
   Правда о графе Родриго
   Гатчинский авиатор
   Любовь зла
   Последний бал
  
  
   Мы в Гавань приглашаем всех друзей,
   Кто с нами в море-океаны плавал,
   Кто ждет прихода наших кораблей, ой-ли!
   И пьет за Эдуарда-адмирала.
  
   Эй, Жора, подержи мой макинтош,
   Пока танцую танго с крошкой Нэлли,
   Не страшен Джона Грея острый нож, ой-ли!
   Перепетуя ждет его в отеле.
  
   Обитый кожей катит шарабан,
   Хохочет в нем девчонка-шарлатанка.
   Джанэй и ейный папа-капитан, ой-ли!
   Дуэтом спели песню про Таганку.
  
   Маруся, что травилась много раз,
   Фокстрот танцует с Васей Шмаровозом,
   Матроскин, полосатый, как матрас, ой-ли!
   Для Филиной принес букет мимозы.
  
   Надрался граф Родриго, как свинья,
   Графиня помирилася с Петровой,
   Плясали в белых туфлях ты да я, ой-ли!
   И Чебурашка с Колькой Снегиревым.
  
   А парень в кепке с зубом золотым
   И девушка с глазами дикой серны
   В обнимочку под деревом большим, ой-ли!
   Сидели возле нашенской таверны.
  
   Вот Мурка с чемоданчиком идет,
   Она его попятила у тещи,
   Смеялись дядя Федор, пес и кот, ой-ли!
   И урки из блатной Марьиной рощи.
  
   Герасим и веселая Мума1
   Завод кирпичный вместе охраняли,
   Где трудится Герасима кума, ой-ли!
   Красавица с оленьими глазами.
  
   Резвилася старуха Шапокляк,
   И бублики Лариска продавала,
   Подшкипер Джим, молоденький моряк, ой-ли!
   Наелся и напился до отвала.
  
   Шпион нас звал в далекую Марсель
   И пуговкой коричневой хвалился,
   Бадал ему сказал: Вали отсель!, ой-ли!
   И тот шпион пошел и застрелился.
  
   Наяривал Петров про пароход,
   Про грымзу-англичанку в юбке серой,
   И хором пел весь гаванский народ, ой-ли!
   А громче всех Успенский пели с Лерой.
  
   Гуляет наша гавань много лет,
   Счастливого вам плаванья, ребята!
   На свете передачи лучше нет, ой-ли
   До встречи, капитаны и пираты!
  
   ТАМАРКА ИЗ МЕТРА
  
   Весною ранней встретил я Тамарку,
   Тамарку, контролершу из метра,
   Я об фонарь шарахнул крутую иномарку
   И песни пел Тамарке до утра.
  
   Читал ей вслух любовные романы,
   Стихи писал, как Пушкин Натали,
   И все мои блатные братаны-уркаганы
   Узнать меня, мальчишку, не могли.
  
   Я завязал. Теперь я честный фраер.
   Я в институт, в натуре, поступил.
   И мне профессор Лев Давидыч Майер
   Диплом с большим отличием вручил.
  
   Потом я срок мотал в аспирантуре,
   Учил язык - теперь я полиглот.
   Платона и Плутарха, блин, в натуре,
   Читал туда-сюда-наоборот.
  
   С коллегами, ну, то есть с корешами
   Я чалился на лекциях с утра.
   Не знался с блатарями, не знался с алкашами,
   Чтоб угодить Тамарке из метра.
  
   Года прошли. Теперь я академик,
   А был недавно член-корреспондент.
   Наград полно. А деньги... Нету денег.
   Какие деньги - я ж интеллигент.
  
   Я хаваю столовскую баланду
   И в академиях базарю, как пахан.
   По фене крою думскую команду,
   И снится мне ночами Магадан.
  
   Ах, Тома, Тома, что же ты, зараза,
   Зачем сгубила мой авторитет?
   Любил тебя, подлюку, и ни разу
   Не посягал на твой менталитет.
  
   А ты глядишь на сторону, оторва,
   В чужие мерсы норовишь залезть,
   У наших новых русских денег прорва,
   А у меня - поруганная честь.
  
   Я старый, я больной, зато ученый,
   Мне давеча вручили Нобеля,
   А ты меня сменяла на хрен позолоченный
   Богатого крутого кобеля.
  
   Ну, черт с тобою. Я тебя прощаю,
   Не подниму я на тебя рабочих рук,
   Но все труды посмертно - гадом буду - завещаю
   В общак на Академию наук.
  
  
  
  
   СТРАНА ЛИМОНИЯ
  
   Я гуляла, а мамка не ведала,
   С футболистом, а после с солдатиком,
   На свиданки вечерние бегала
   С африканским студентом-мулатиком.
  
   А мулатик уехал в Лимонию,
   В Эфиопию, в Занзибарию,
   На фига ж мне теперь антимонии,
   Лучше б пальму прислал - для гербария.
  
   В африканской стране Абиссинии
   Небо синее, море синее,
   В той далекой стране Кокосии
   Ананасы растут с абрикосами.
  
   Там мулаты с мулатками водятся,
   Так и водятся - хороводами,
   А папаня с маманею злобятся,
   Вот, мол, дружба-то между народами.
  
   А потом родила я красавицу,
   Деду нравится, бабке нравится,
   А что девки с нею не знаются,
   Дак и плюнуть - какая разница.
   Я дитю берегла и лелеяла,
   Я Изаурой кликала доченьку,
   Я печаль с ней девичью развеяла,
   Хоть и плакала ночью-ноченькой.
  
   Как-то раз глубокою осенью
   За окном уж, гляжу, смеркается,
   Чернокожий папаша Леонсио
   Вижу к нам идет улыбается.
  
   Не забыл, мол, вас в Океании,
   Не забыл вас в стране кокосовой,
   Только жизня без вас - страдание,
   Так и тянет в ваш край березовый.
  
   А Изаура, наша доченька,
   На папаню родного вздыбилась,
   Мол, глядеть на вас нету моченьки,
   Мол, без вас, говорит, в люди выбилась.
  
   Мы с маманей живем не бедствуем,
   И на вольвах, как люди, катаемся,
   Мы раскаянье ваше приветствуем,
   Но дружить с вами не собираемся.
  
   Так сказала Изаура гордая,
   Топ-модель она, наша лапушка,
   Так и плюнула прямо в морду ему,
   Своему греховоднику батюшке.
  
  
  
  
   Уезжай, говорит, в Апельсинию,
   У самих, говорит, небо синее,
   Уезжай, старый хрыч, в Лимонию.
   Вот такая, брат, антимония.
  
   И таперя он плачет в Кокосии,
   Слезы льет и льет крокодилии,
   Все тоскует по доченьке с косами.
   Плохо он живет в Абиссинии.
  
  
   РАСКОЛЬНИКОВ РОДЯ
   (На мотив АМО или Прощание славянки)
  
   В Петербурге Раскольников Родя
   Раз старуху решил замочить,
   Чтоб потом одеваться по моде,
   В кабаках да трактирах кутить.
  
   Он топорик припас очень острый
   И старушку зашиб наповал.
   В общем, действовал, как Коза Ностра,
   И не плакал, когда убивал.
  
   И сеструху ее, Лизавету,
   Расшалившись, он тоже пришил,
   А потом Достоевский про это
   Расписал, растрепал, раззвонил.
  
   Ну, короче, была заварушка,
   Родиона спасли маляры,
   Хоть и знали, кто кокнул старушку,
   Но молчали они до поры.
  
   Облажалась, конечно, ментура,
   Бестолковый устроила шмон,
   И пока там паслась агентура,
   В несознанку ушел Родион.
  
   Но прознавший про это Порфишка,
   Знаменитый угрозовский мент,
   Расколол бедолагу-парнишку,
   Улучивши удобный момент.
  
   Там жила еще девушка Соня,
   Не кололась она, не пила,
   Только бедность сгубила тихоню,
   Проституткою Соня была.
  
   Спился батя ее Мармеладов,
   И семья опустилась на мель,
   Сутенеры и прочие гады
   Утянули ее на панель.
  
   Хоть противны ей пошлые франты,
   Не подняться девчонке со дна,
   А душа у нее, что брильянты,
   В Родиона влюбилась она.
  
  
   И когда осудили парнишку,
   Схлопотал он положенный срок,
   Посбирала она барахлишко
   И пошла за этапом в острог.
  
   Не любите чужую наличность,
   Не губите простых фраеров,
   А не то вас повяжет с поличным
   Сам Порфирий Петрович Жеглов.
  
  
   ША, ПИЖОНЫ!
  
   Ша, пижоны, ша, пижоны, вы не на Привозе,
   Перестаньте делать шухер в доме тете Розы,
   Не мешайте гладить мой малиновый жилет,
   Перестаньте делать шум, если драки нет.
  
   Припев
   Жилет малиновый, штиблеты новые,
   А бруки в крапочку английского сукна,
   На Молдаванке мальчики фартовые,
   Какие мальчики - сойти с ума.
  
   Ша, пижоны, ша, пижоны, вы не на Привозе,
   Не мешайте рыбу-фиш жарить тете Розе,
   Или вы сегодня все сказились окончательно,
   Или слушали сюда очень невнимательно.
  
   Припев
   Ой, что за борщ у нас, что за пампушечки,
   Вам у Фанкони такого не дадут,
   Дымится курочка, кипят галушечки,
   Когда налетчики домой идут.
  
   Ша, пижоны, ша, пижоны, вы не на Привозе,
   Не мешайте заниматься внуку тети Розы,
   Он уже который год учится на скрипке,
   Боря, ты десятый раз делаешь ошибки!
  
   Припев
   Сыграй на скрипочке Семь сорок, деточка,
   Какая музыка, чтоб я так жил!
   Танцуйте, мальчики, танцуйте, девочки,
   Пока легавый нас не заложил.
  
   Ша, пижоны, ша, пижоны, вы не на Привозе,
   Не мешайте отдыхать нашей тете Розе,
   Боря, я кому сказал, или ты оглох?!
   Перестань пилить на скрипке, чтобы ты подох!
  
   Припев
   Одесса-мама, ах, моя Одесса,
   Где я родился, а теперь я весь старик,
   Я так люблю вас, Молдаванка и Пересыпь,
   Где Изя Бабель жил и Беня Крик.
  
  
  
  
   ПАРТСТРАДАНИЕ
   Подражание Галичу
  
   Я назначил тебе свидание
   Возле бюста великого Ленина,
   Я сбежал тогда с партсобрания,
   Вот что ты, бесстыжая, сделала.
  
   Я парторг, а ты беспартийная,
   Безыдейная куропаточка,
   Я носил тебе хрестоматийные
   Книги Маркса, моя касаточка.
  
   Запасясь, конечно, шпаргалкою,
   Капитал тебе декламировал,
   Ты ухватом меня и скалкою
   За мое выступленье премировала.
  
   Я назначил тебе свидание
   Возле Феликса, возле железного,
   Подавляя в груди желание
   Просвещения бесполезного.
  
   Я завел тебе песнь про сокола,
   Про родимого буревестника,
   Все ходил я вокруг да около
   Бюллетеня партийного вестника.
  
   И просились мои речи пламенные
   Прямо в Правду на первую полосу,
   Диссидентка моя твердокаменная
   Мне за это вцепилась в волосы.
  
   Я назначил тебе свидание
   Возле статуи Карлымарксовой,
   Проводить нам велели кампанию
   По работе с народными массами.
  
   Рассказать хотел все, что сам узнал
   Про буржуйское загнивание.
   Твой супруг подоспел, мне по морде дал,
   Так и кончились наши свидания.
  
   А потом перестройка случилася,
   Партбилеты сжигали публично,
   Нам сказали, что все изменилося
   И партийным быть неприлично.
  
   Повстречал тебя на демонстрации
   Под знаменами Жириновского,
   А навстречу шла манифестация,
   Монархисты шагали московские.
  
   Я - с портретом царя, но в подпитии,
   Ты - с портретом сына юристова,
   В общем, кончилось все мордобитием,
   Жириновцы дрались с монархистами.
  
  
  
   Слушай, Нюрка, а ну их к лешему,
   Эти фикции, эти фракции,
   Соберемся и двинем пешими
   К Биллу Клинтону с делегацией.
  
   Мол, пусти нас на проживание,
   Будь, мол, добрым нам Санта Клаусом,
   А тебе я назначу свидание
   Возле памятника Микки Маусу
  
  
   ЕСЛИ МОРДА ВАЛЕНКОМ
   Мотив похож на Я бедный Чарли Чаплин
  
   С телеграфисткой Маней
   Гулял я в ресторане,
   Кормил ее пирожным,
   Поил ее ситро,
   Забыл про осторожность
   И упустил возможность
   Домой вернуться вовремя
   И опоздал в метро.
  
   Привев в ритме танго
   И вот сижу я пьяненький,
   Росточком очень маленький,
   А морда валенком
   И просит кирпича,
   Забыв амбиции,
   Я угодил в милицию,
   Начальник двинул мне
   По морде сгоряча.
  
   С вахтершей тетей Полей
   Гулял я в Метрополе,
   Нам подали без соли
   Жаркое и салат.
   Ну, я полез в бутылку,
   В официантку Милку
   Всадил я сдуру вилку,
   Простите - виноват.
  
   И вот я снова пьяненький,
   Побитый и поганенький,
   А морда валенком
   И просит кирпича,
   Какие там амбиции,
   Когда кругом милиция,
   Опять мне врезали
   По морде сгоряча.
  
   С бухгалтершею Ларой
   Гуляли мы у Яра,
   Цыгане и гитара,
   Сплошная благодать,
   Но вдруг сказала Лара,
   Мол, я тебе не пара,
   И не снеся удара,
   Напился я опять.
  
  
   Сижу в ментовке пьяненький,
   И пиджачишка рваненький,
   Опять же, морда валенком
   И просит кирпича,
   Чихал я на амбиции,
   Когда в родной милиции
   Мне снова въехали
   По морде сгоряча.
  
   С уборщицею Валей
   Гулял в Национале,
   С артисткой и дантисткой
   Был небольшой роман,
   Еще крутил амуры
   С лифтершей нашей Шурой,
   Потом жена случайно
   Узнала про обман.
  
   И вот сижу я пьяненький,
   Забытый всеми, старенький,
   Плевать, что морда валенком
   И просит кирпича,
   Супруга пишет Варенька,
   Что сын давно не маленький,
   Пошел служить в милицию,
   Должно быть, сгоряча.
  
  
   ЖЕСТОКИЙ РОМАНС
   Мотив Кирпичиков
  
   Как над городом, над Бряхимовым,
   Опустилась летняя ночь,
   Не дождавшися друга милого,
   Горевала чиновничья дочь.
  
   Не кокетка и не жеманница,
   И собой с лица недурна,
   Только бедная бесприданница,
   Засиделася в девках она.
  
   А мамаше-то, Огудаловой,
   Так и снится богатенький зять,
   Хоть за старого, хоть за малого,
   Норовит она дочку отдать.
  
   Что ни вечер, то песни с плясками,
   Это ж просто какой-то содом,
   Так и лезут к Ларисе с ласками,
   Так и прут в огудаловский дом.
  
   Вдруг оказия - ах ты батюшки,
   Веселится, ликует народ,
   По красавице, Волге-матушке,
   Приплывает большой пароход.
  
  
  
  
   Сердце девушки трепыхается,
   Нынче снился ей Михалков,
   Глядь, Паратов по трапу спускается,
   Самый видный из всех женихов.
  
   Утомленный солнцем и публикой,
   Он исполнил жестокий романс,
   А в кармане дырка от бублика,
   И не нужен ему мезальянс.
  
   А вокруг него новые русские,
   Растреклятые ухарь купцы,
   Морды будками, глазки узкие,
   Соблазнители и подлецы.
  
   Напоили они чиновника,
   Что Ларису посватать решил,
   И подсунули ей любовника,
   Чтоб с бедняжкою он согрешил.
  
   А чиновник пьянее пьяного
   Назюзюкался, твою мать,
   Пистолет схватил он Макарова
   И Ларису побег убивать.
  
   Как над городом, над Бряхимовым,
   Опустилась летняя ночь,
   От руки засранца немилого
   Умирала чиновничья дочь.
  
   Ой вы, девицы-бесприданницы,
   Не жалейте вы мужиков,
   И тогда не страшен красавицам
   Ни Паратов, ни сам Михалков.
  
  
   НЕТ БАЗАРА!
  
   Желаешь бабок? Ну, нет базара!
   На кон поставлю все, что наживал,
   Такая девочка, такая шмара,
   Кто не видал тебя - тот жизни не видал!
  
   Пежо желаешь? Ну, нет базара!
   Да только на фиг нам пежопинская муть?
   Я для тебя хоть в тундру, хоть на нары,
   А ты в Роллс-Ройсе про меня не позабудь!
  
   Желаешь Кремль? Ну, нет базара!
   Мы по понятиям отгрохаем собор!
   Не жаль товара для тебя, не жаль навара,
   Я ж не шестерка, а в законе вор!
  
   Хотишь в Таити? Ну, нет базара!
   Там ихний царь - мой давний корешок,
   Мы десять лет валили лес на пару,
   Когда мотали в Магадане срок.
  
  
  
   Желаешь замуж? Ну, нет базара!
   Ты с дуба рухнула, а может быть, дуришь?
   Мне дочка академика не пара,
   Нашла придурка! Ну, чего молчишь?
  
   В лоб захотела? Ну, нет базара!
   Сейчас я выбью твой зубной протез!
   Заглохни, дура! Исчезни, шмара!
   Пошла ты на фиг в свой Мерседес!
  
  
   ГУСАРСКАЯ БАЛЛАДА
   (Мотив Прощание славянки)
  
   У него были черные очи,
   Алый ментик и конь вороной,
   И, конечно, понравился очень
   Польской панночке русский герой.
  
   Эполеты и шпоры звенящие,
   Кудри дивные, грудь в орденах,
   Речи страстные, речи молящие,
   И цветы полевые в руках.
  
   Васильки и ромашки невинные,
   Колокольчиков скромный поклон,
   И романсов напевы старинные,
   Чудный вечер, как сладостный сон.
  
   В вихре вальса, в мазурке стремительной,
   В сумасшедшем угаре любви -
   Миг волшебный, восторг упоительный,
   Шепот робкий, как вздох: Позови...
  
   Клялся матерью, клялся отчизною,
   На коленях стоял и рыдал,
   И глядел на нее с укоризною,
   И не знал, что солжет, но солгал.
  
   Проиграл он наследство отцовское,
   И родительский дом проиграл...
   Пани Зося, графиня Потоцкая,
   Не приедет поручик на бал.
  
   Пуля в лоб - и душа отлетела
   Молодца, храбреца, удальца,
   И его бездыханное тело
   Отыскали в снегу у крыльца.
  
   Принесли ей записку прощальную,
   Побелела графиня как мел,
   И молитва звучит поминальная
   По тому, кто был дерзок и смел.
  
   Сладко спит в колыбели малютка -
   Польский шляхтич не знает отца...
   Жизнь - такая жестокая шутка
   От рождения и до конца...
  
  
   БАЛЛАДА ОБ ОДЕССКОМ АМБАЛЕ
  
   Босяком из Приморского сада
   Он гулял, когда был молодой,
   Увидал гимназисточку Аду
   И влюбился в нее - Боже ж мой!
  
   Хороша как буржуйская дочка,
   А папаша, простой фармацевт,
   Наряжал ее словно цветочек,
   Хоть имел очень скромный гешефт.
  
   Соломон Исаакович Блюмкин -
   Правоверный и тихий еврей,
   Никогда не заглядывал в рюмку,
   Жил для Адочки, дочки своей.
  
   Для нее покупались брильянты,
   Цацки-бряцки, браслет золотой,
   Чтобы выдать дочурку за франта -
   Адвоката - ах, Боже ж ты мой!
  
   Босяку стало очень обидно:
   Для чего свою жизнь разменял?
   Он решил стать мужчиной солидным,
   Как одесский портовый амбал.
  
   Соломон Исаакович Блюмкин
   В синагоге его повстречал
   И сказал ему: Слушайте, умник,
   Нам не нужен портовый амбал!
  
   Не для вас я растил свою дочку,
   Боже ж мой, до чего хороша!
   В общем, ставим здесь жирную точку.
   Вы - не пара ей. Точка и ша!
  
   И тогда бывший босый и голый,
   А теперь здоровенный амбал
   Поступил в местечковую школу,
   Сам раввин там его обучал.
  
   Он гимназию кончил экстерном
   С золотою медалью. Теперь
   Соломон Исаакыч, наверно,
   Не укажет трудяге на дверь.
  
   Вы видали такого пижона?
   С вас смеется уже весь Привоз!
   Адвокат мою Адочку в жены
   Взял и в дом свой роскошный увез.
  
   Но потом прогремела Аврора,
   А зачем - нам никто не сказал...
   Адвоката прикончили скоро,
   Потому что не тех защищал.
  
  
  
  
   Горько плачет несчастная Ада,
   Где уют, где комфорт и покой?!
   И папаша с мамашей не рады...
   И папашу берут под конвой.
  
   Вот однажды их всех вызывают
   В Чрезвычайку. А там трибунал,
   Как узнали они, возглавляет
   Бывший голый и босый амбал.
  
   Он увидел красавицу Аду
   И папашу ее отпустил,
   И была ему свадьба наградой,
   Сам Дзержинский их благословил.
  
   Пережили и годы, и беды,
   И тюрьму, и суму, и войну,
   И великую нашу Победу,
   А потом поднимали страну.
  
   А сейчас - как случилось такое?
   Что сказал бы Владимир Ильич?
   Доживают они на покое
   Далеко-далеко. В Брайтон-Бич.
  
  
   БАДЕН-БАДЕН
   (Мотив похож на На перовском на базаре)
  
   В Баден-Баден, Баден-Баден
   Я хочу давно!
   А Париж и Копенгаген -
   Полное говно!
  
   Говорят, что Баден-Баден
   Дивная мечта:
   Там фонтаны и тюльпаны,
   В общем, красота!
  
   Говорят, стоит тот город
   На большой горе,
   И ковал там серп и молот
   Ленин в октябре!
  
   Говорят, что Баден-Баден -
   Ето как кино,
   Где виляет голым задом
   Мерилин Монро!
  
   Маскарады и парады
   Тама круглый год.
   Не поедет в Баден-Баден
   Только идиот!
  
   В Баден-Бадене задаром
   Водка и табак.
   И работать там не надо,
   Все дают за так!
  
  
   Я туды один поеду,
   Ты меня прости,
   Поживи пока с соседом,
   Только не грусти.
  
   Баден-Баден, Баден-Баден,
   Ето ж не Рязань.
   Там такие ходют бабы -
   Ты рехнесся, Мань!
  
   Ну, короче, сопли вытри,
   Мужу не перечь.
   До свидания. Твой Митрий.
   И до новых встреч!
  
  
   СЕМКА КРЕЧЕТ
  
   Чет да нечет, чет да нечет,
   Красное да черное,
   Разгорелись ярко свечи
   И глаза задорные.
  
   Чет да нечет, чет да нечет,
   Черное да красное,
   Здесь играет Семка Кречет,
   Здесь игра опасная.
  
   Чет да нечет, чет да нечет,
   Выпадет зеро,
   Знать, кого-то покалечит
   Семкино перо.
  
   Нечет-чет да нечет-чет,
   Красное да белое,
   В руки Семкины течет
   Состоянье целое.
  
   Банкомет картишки мечет,
   В зале тишина.
   Все карманы Семка Кречет
   Вытрясет до дна.
  
   Генерал-градоначальник
   Семе не указ,
   Он не скокарь, не карманник,
   Семин глаз - алмаз.
  
   Фабриканты с богачами
   Семке нипочем,
   Он откроет сейф ключами,
   Шпилькой, кирпичом.
  
   Был шестеркой - стал фартовым,
   Черт ему не брат.
   Медвежатника опора -
   Лучший адвокат.
  
  
  
   Если сядет - выйдет скоро
   И сорвет банчок.
   Ждет его красотка Дора,
   Но о ней молчок!
  
   Не маруха, не шалава,
   А банкира дочь,
   Смотрит влево, смотрит вправо,
   Ждет его всю ночь.
  
   Чет да нечет, чет да нечет,
   Туз, король, валет.
   Дору с Семкой в этот вечер
   Ждет кабриолет.
  
   Миль пардон, мосье папаша,
   Миль пардон, мадам!
   Только Дору, дочку вашу,
   Я вам не отдам!
  
   Мчится поезд, мчится скорый
   Сквозь ночную тишь,
   Едут-едут Семка с Дорой
   Покорять Париж.
  
   Время учит, время лечит
   Вот тому пример:
   Медвежатник бывший Кречет -
   Образцовый мэр.
  
   Процветает год от года,
   Шлет друзьям поклон
   Вождь французского народа
   Семка Сен-Симон.
  
  
   ЭМИГРАНТСКОЕ ТАНГО
   (Мотив Ананасы в шампанском)
  
   Звуки старого танго, эмигрантского танго,
   Звуки, рвущие сердце, в ресторане Максим,
   Мы давно позабыли прежний табель о рангах:
   Здесь князья - за швейцаров и шоферов такси.
  
   Здесь гарсон - граф Апраксин, балалаечник - ротмистр,
   Баронесса - за кассой, судомойка - княжна.
   Русский борщ и пельмени вам графиня приносит,
   Генеральская дочка вам подносит вина.
  
   Здесь тоскует за рюмкой седоглавый полковник,
   Хмурит брови и плачет боевой генерал.
   Молодой князь Гагарин - старой дамы любовник -
   Вспоминает невесту и последний свой бал.
  
   Эмигрантское танго и цыганские пляски,
   Огневые напевы бессарабских цыган,
   Ах, как хочется нежной и томительной ласки,
   Как обманчиво страшен эмигрантский роман.
  
  
   Помнишь Константинополь, лагеря в Галлиполи,
   Помнишь турок и греков и турецкий базар,
   Камергеров в отрепьях - беглецов поневоле...
   Фрейлин с лицами мучениц и наш пьяный угар.
  
   Помнишь девочек с Перу - проституток-смольнянок,
   Белошвеек и прачек из хороших семей:
   Сероглазых блондинок, чернооких смуглянок,
   Дочерей офицеров, адвокатов, врачей.
  
   Юнкера и студенты целовали им ручки,
   Подносили букеты, шоколадки Миньон,
   И влюбленный неистово бравый душка-поручик
   Подарил юной барышне золотой медальон.
  
   Все прошло, точно кануло в невозвратную Лету:
   Купола золотые, Петербург и Нева,
   Нам осталось последнее уходящее лето
   И дорога на Сен-Женевьев-де-Буа.
   Нам осталось последнее уходящее лето
   И дорога на Сен-Женевьев-де-Буа.
  
  
   ГАВРИЛА - КЛАССИК
   На мотив Шаланды
  
   Гаврила был большой писатель,
   Прозаик, драматург, поэт;
   Его твореньями издатель
   Заполонил весь белый свет.
  
   Про диверсантов и шпионов
   Он за рассказом гнал рассказ,
   И даже Юлиан Семенов
   Ему завидовал не раз.
  
   Писал Гаврила про колхозы,
   Про урожай и сенокос,
   Он славил русские березы
   И лучший в мире наш навоз.
  
   Еще писал про пионеров,
   Про комсомольских про вождей,
   На положительных примерах
   Хотел воспитывать детей.
  
   Он был орденоносец прежде,
   Литературный генерал,
   Сам дорогой товарищ Брежнев
   Труды Гаврилы уважал.
  
   Когда случилась перестройка,
   Союз писателей завял,
   Гаврила бойко сделал стойку
   И в нужную струю попал.
  
  
  
  
   Он пишет про жидомасонов
   И про сионских мудрецов,
   Про их нахальные персоны,
   Что прут на нас со всех концов.
  
   Про проституток и бандитов
   Он создал не один роман,
   Про новых русских паразитов
   И про бездонный их карман.
  
   Он лепит запросто чернуху
   Про рэкетиров и братков,
   Крутую стряпает порнуху
   И комиксы для дураков.
  
   Памфлет строчит про педерастов
   И про лесбийскую любовь,
   Про буржуазные контрасты,
   Про секс, насилие и кровь.
  
   Издал трехтомник про вампиров
   И про ребят из НЛО,
   Про бабу снежную с Памира
   Его недавно пронесло.
  
   Про ясновидящую тетку,
   Про колдунов и про астрал,
   И верят наши идиотки,
   Что он на помеле летал.
  
   Хотя Гаврилу графоманом
   Чехвостят бывшие друзья,
   Количеству его романов
   Не позавидовать нельзя.
  
   Зато он дом построил в Каннах,
   Дворец не хуже чем Версаль,
   Сортир из золота и ванну
   Размером с площадь Этуаль.
  
   Гаврила пишет так, как слышит
   И хочет темная толпа,
   Она его возносит выше
   Александрийского столпа.
  
   Его напрасно обвиняют
   Во всех и всяческих грехах,
   Всегда Гаврилы процветают,
   Когда разруха в головах.
  
  
   ГАВРИЛА И ОТЕЦ-ЮРИСТ
   На мотив Раскинулось море широко...
  
   Бывают семейные драмы:
   Уходит из дома отец,
   Гаврила любил свою маму,
   Которую бросил подлец.
  
  
   А мама его обожала,
   Работала ночью и днем,
   Со службы на службу бежала,
   Чтоб сын не нуждался ни в чем.
  
   В три года по собственной воле
   Гаврила прочел Капитал,
   Потом в самой лучшей спецшколе
   Он шесть языков изучал.
  
   Он греческий знал и французский,
   Хвалил его сам латинист,
   Не ведал Гаврилушка русский,
   Что папа его был юрист.
  
   Покинув родную державу,
   Уехал юрист в Тель-Авив,
   В Израиле зажил на славу,
   Жену и Гаврилу забыв.
  
   Гаврила учился отлично,
   Он вызубрил даже иврит,
   Известный профессор столичный
   На всех языках говорит.
  
   Гаврила познаньями блещет,
   Гаврила светило-лингвист,
   Гавриле весь мир рукоплещет,
   Весь мир - и папаша-юрист.
  
   В газетах прочел он о сыне,
   По радио слышал о нем,
   Заплакал старик на чужбине
   И вспомнил покинутый дом.
  
   Симпозиум был у лингвистов -
   Их город ждал Иерусалим,
   Вот тут и случилось юристу
   Увидеться с сыном родным.
  
   Сынок, ненаглядный, любимый! -
   Папаша ему бьет челом,
   Но холодно смотрит Гаврила
   И сухо кивает: Шолом!
  
   Папаша седые рвет пейсы,
   Зовет в Тель-Авив навсегда,
   Грозится, что ляжет на рельсы,
   Но слышит в ответ: Никогда!
  
   Не нужно мне Мертвое море
   И шекелей полный подвал,
   Я помню мамашино горе,
   Когда ты ее покидал.
  
   В саду Гефсиманском рыдает,
   Отчаявшись, бедный отец
   И пеплом главу посыпает,
   Предчувствуя скорый конец.
  
   Домой возвратился Гаврила
   И матери все рассказал,
   И мама юриста простила
   За то, что он сына признал.
  
   Летит самолетом Гаврила,
   А рядом счастливая мать
   Обиду свою позабыла,
   Торопится мужа обнять.
  
   Гаврила подумает грустно
   О двойственной жизни своей:
   Гаврила в Израиле - русский,
   В России Гаврила - еврей.
  
  
   МОНЯ АРТИЛЛЕРИСТ НА ПРИЕМЕ У КОРОЛЯ
  
   Мотив - первые две строки
   Сижу на нарах, как король на именинах
  
   Скажите, Беня, вы знакомы с тетей Ханой?
   Она теперь на Дерибасовской живет.
   Ей можно верить, как Одессе-маме,
   Ей все известно за ночной налет.
  
   Так что сказала тетя Хана за облаву:
   Соседи обещали очень крепко спать,
   Городовой пойдет себе направо,
   А мы налево, если можно так сказать.
  
   Король ответил, открывая глаз спросонья:
   Что вы топочетесь на месте, как битюг?
   Не заправляйте мне арапа, Моня,
   Я не какой-нибудь задрипанный байстрюк.
  
   Сегодня ночью, как всегда, пойдем на дело,
   Не пойте ласточку про неприличный шмон,
   Оставьте глупостей, шагайте себе смело,
   Или я буду с вас ужасно удивлен.
  
   А что вы думаете за Кацапа Леву?
   Нет, кроме шуток, с Левой что-нибудь не так,
   Вы не боитесь с ним остаться без улова,
   Как тот последний дюковский босяк?
  
   Ой, Моня, Моня, с вас я очень недоволен,
   В работе нашей я, вы знаете, артист,
   Король гастроль ночную дать настроен,
   Оставьте нервничать, мосье Артиллерист!
  
   Скажите, Беня, кто же будет на атанде?
   Болеет Сеня, занедужил Фроим Грач,
   И кто товар доставит на шаланде,
   Заплатит кто наводчику карбач?
  
   Ой, Боже мой, как вы мне страшно надоели,
   Пойдет от нас на Ланжерон большой баркас,
   И мы таки доставим в самом деле
   Сукно, батист, и бархат, и атлас.
  
   Что вы трясетесь, как затрушенный хипесник?
   Или поставить вам под левым глазом бланш?
   Ну, хорошо, тогда уже пойдемте вместе
   И совершим до девочек вояж.
  
   Холоднокровней, Моня, вы не на работе,
   Мадам Хаймович нас, наверно, заждалась,
   Мы на минуточку забудем о субботе,
   И нас простит папаша де Рибас.
  
   И, кстати, девочки в веселом заведеньи
   Устроят кипеш и немножко раскардаш,
   Сегодня Ривочка справляет день рожденья,
   И до нее заглянет пристав Барабаш.
  
   Он, между нами говоря, стал очень гордый
   И Арье-Лейбу, как марвихер, нагрубил,
   За этих штучек Беня Крик начистит морду,
   Король не дрейфит никогда, чтоб я так жил!
  
   Поверьте, Бенчик, мы вас очень уважаем,
   Артиллерист за вас в огонь всегда готов,
   Раз Арье-Лейба пристав обижает,
   Так его сделать - пара пустяков.
  
   Момент - и деньги ваши будут наши,
   Наступим мигом на любимую мозоль,
   Привет всему семейству и мамаше,
   Ле хаим, Бенчик! Да здравствует Король!
  
  
   КРУТОЙ РАЗГОВОР
   (мотив Не плачь девчонка)
  
   Димон, здорово!
   Толян, привет!
   Купил я новый
   Бронежилет,
   Достал гранату
   И огнемет,
   Два маскхалата
   И самолет.
  
   Толян, здорово!
   Димон, привет!
   Ну, все готово?
   Где пистолет?
   Разборка ночью,
   Ну а потом
   Базарим срочно
   С их паханом.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Толян, здорово!
   Привет, Димон!
   Разбился снова
   У нас Джипон,
   Менты стреляли
   В Серегин Форд,
   Братана Валю
   Берут на понт.
  
   Димон, потише!
   Толян, молчи!
   Под нашей крышей
   Есть стукачи,
   В пустой квартире
   Без лишних слов
   Мочить в сортире
   Таких козлов.
  
   Толян, в натуре,
   Пора линять,
   Маринка дура
   Позвала мать.
   А мать конкретно
   Возьмет ремень,
   Дуй незаметно
   Через плетень.
  
   Куда рванулся?
   А ну домой!
   Отец вернулся
   С работы злой.
   Я говорила
   Тебе, Кондрат,
   Не надо было
   Водить их в сад.
  
   ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ РОМАНС
   На мотив: Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты
  
   Говорила раз маман гимназистке:
   Не ходи, моя душа, ты в курсистки,
   Под гребенку не стригись - это скверно,
   Растеряешь женихов самых верных.
  
   На студентов не гляди - вольтерьянцев,
   Не хватало нам в семье голодранцев!
   Да читай поменьше разного вздору -
   Для мещанских дочерей это впору.
  
   Реверансы, контрдансы, пасьянсы,
   Вышивание крестом да романсы,
   В угол, на нос, на предмет - вот наука!
   Ах, маман, какая страшная скука!
  
   Я мечтаю поселиться в столице
   И на водах побывать за границей,
   А в провинции тоска, как в темнице,
   Я и так у вас росла, как в теплице!
  
  
   Нет, ма шер, в столицах сплошь нигилисты,
   Вольнодумцы, мизерабли-бомбисты,
   Дамы ходят в декольте по бульварам,
   А девицы строят глазки гусарам.
  
   Ах, маман, но это, право, недурно,
   Я желаю приключений амурных,
   Замуж выйти я хочу за гусара,
   А чиновник мне не нужен и даром.
  
   Ах, мон дье! Да как ты смеешь перечить!
   О гусарах быть не может и речи!
   На уме у них такие... сюжеты...
   Мовежанр и моветон в эполетах!
  
   У военных содержанки актрисы
   И бесстыжие балетные крысы,
   С ними водятся одни суфражистки
   И читают запрещенные книжки.
  
   Ах, маман, устала я от нотаций,
   Разрешите мне в саду прогуляться.
   Разболелась голова от мигрени,
   Отдохну я под кустами сирени.
  
   Дочь гуляет, а маман в будуаре
   Вспоминает о красавце гусаре,
   Вспомнит маменька себя гимназисткой
   И с корнетом молодым переписку.
  
   Как ждала их темной ночью карета,
   Как из дома убежала с корнетом,
   Вспомнит, как венчал их батюшка тайно,
   И всплакнет и улыбнется печально.
  
   И когда-нибудь поведает внучке,
   Как любил ее веселый поручик,
   На руках всю жизнь носил хват-полковник,
   Верный муж и самый пылкий любовник.
  
   Как оплакала она генерала,
   Как вдовою генеральскою стала,
   Как, не внемля материнским советам,
   Дочка тоже убежала с корнетом...
  
   Снятся внучке усачи-дуэлянты,
   А под окнами стоят лейтенанты...
  
  
   ПОСЛУШАЙТЕ, РЕБЯТА, ЧТО ВАМ РАССКАЖЕТ ДЕД
   На мотив Чайный домик, дворовый вариант, речититив или В запыленной связке старых писем,
   Катюша)
  
   На страницах старого журнала,
   Что валялся в пыльном сундуке,
   Пионерка Лида прочитала
   Про скандал в столичном кабаке.
  
  
   Два белоподкладочных студента,
   Нализавшись водки и вина,
   Повстречали там приват-доцента
   С куртизанкою мамзель Нана.
  
   Куртизанка громко хохотала
   На коленях старого вдовца,
   Хохотала нагло и не знала,
   Что юнцы нарвались на отца.
  
   А еще вчера она плясала
   С ними в развеселом Тиволи,
   В Стрельне со студентами гуляла,
   И юнцы остались на мели.
  
   Два белоподкладочных студента,
   Два розовощеких близнеца
   Расточали щедро комплименты
   И швырялись деньгами отца.
  
   Куртизанка Сержа целовала,
   И не ведал юный ловелас,
   Что она Мишелю обещала
   Укатить с ним завтра на Кавказ.
  
   Увидав хорошенькие ножки
   Молодой нахалки в неглиже,
   Серж похитил бабкины сережки
   И кольцо работы Фаберже.
  
   А Мишель отправился в усадьбу,
   Где украл старинное колье,
   То, что подарил маман на свадьбу
   Прадед их - французский шевалье.
  
   Обобрав родителя до нитки,
   Кликнули лихого ямщика
   И столкнулись лбами у калитки,
   Что вела во двор ростовщика.
  
   И, набив червонцами карманы,
   Подкатили прямо к кабаку,
   Где приват-доцент с девицей Наной
   Заливал вином печаль-тоску.
  
   Сержу надавал отец затрещин,
   А Мишеля по щекам лупил,
   Никогда не бил он прежде женщин,
   Но Нане пощечину влепил.
  
   И в эпилептическом припадке
   Бился он об стенку головой.
   Для восстановления порядка
   Прибежал в кабак городовой.
  
   Отвели в участок бузотеров,
   Пристав им нотации читал,
   И в журнал Осколки хроникеры
   Тиснули заметку про скандал.
  
   На страницах старого журнала,
   Что хранился много-много лет,
   Пионерка Лида отыскала
   Бабушкин и дедушкин портрет.
  
   Позабыв буржуйские привычки
   И растленный царский Петербург,
   Куртизанка стала большевичкой
   И подругой Розы Люксембург.
  
   Михаил стал пламенным чекистом,
   И нарком его благодарил,
   С головой холодной, сердцем чистым
   Много контры Миша перебил.
  
   Стал Сергей поэтом пролетарским,
   И его поэму Броневик
   Одобрял публично Луначарский,
   И хвалили Ося с Лилей Брик.
  
   К старикам ходили пионеры
   Слушать про дела минувших дней
   И про то, как в эрэсэфэсэре
   Из засранцев делают людей.
  
   Сталину великому спасибо,
   Сталин - самый лучший друг детей,
   Куртизанкою не будет Лида -
   Партия заботится о ней!
  
  
   ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БЕЛЛЕТРИСТУ Б.АКУНИНУ,
   АВТОРУ ДЕТЕКТИВНОЙ СЕРИИ
   О СЫЩИКЕ ЭРАСТЕ ФАНДОРИНЕ И МОНАХИНЕ ПЕЛАГЕЕ,
   или
   ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С АННОЙ КАРЕНИНОЙ?
  
   На мотив бессмертной Мурки
  
   В радости и горе
   С нами был Фандорин,
   А теперь горюет средний класс,
   Властью обездолен,
   Жизнью недоволен,
   На кого ж покинул нас Эраст?
  
   Где-то в эмпиреях,
   В литоранжереях,
   Затерялась дивная мечта,
   Даже Пелагея
   И архиереи
   Нашему Эрасту не чета.
  
   Все фандороманы
   Новых ждут романов,
   Митингуют, требуют, кричат,
   А фандоринистки
   Кланяются низко:
   Возвращайтесь, батюшка, назад.
  
   Тема для романа
   Под ногами прямо,
   Жен неверных страшный ждет урок:
   Вовсе не случайно
   Сиганула Анна
   Под колеса - кто-то ей помог.
  
   Господин Каренин
   Был супруге верен,
   Но измены он не пережил.
   Я почти уверен,
   Этот старый мерин
   Сам жену на рельсы уложил.
  
   Или, может, даже
   Дело вышло гаже:
   Обалдев от сцен и от тревог,
   Вронский дуру Анну
   Сунул мордой в ванну
   И под поезд тело уволок.
  
   А возможно, Долли,
   Спятивши невольно,
   Отомстить решила за сестру,
   Заплатила психу -
   Труп спихнули тихо
   К железнодорожному мосту.
  
   В заговор шпионский
   Втянут граф Облонский,
   Бэтси, сука, тоже продалась...
   Всех подряд спецслужбы
   Вербовали дружно,
   Только Анна им не поддалась.
  
   Хитростью, обманом
   Охмуряли Анну
   Левин и евойная жена,
   Патриотка Анна
   Отвечала прямо,
   Что она Отечеству верна.
  
   Маленький Сережа,
   Вероятно, тоже
   Куш от иностранцев получил,
   Из нагана щелкнул
   И маманю кокнул,
   А потом на рельсы затащил.
  
   Гнусные шпионы -
   Сплошь жидомасоны,
   Ихний резидент - великий князь -
   Лидер педерастов
   Невзлюбил Эраста
   И втоптал его в дерьмо и грязь.
  
  
  
  
   Господин Фандорин
   Ловок и проворен,
   Смолоду на службе поседел,
   Родиной обижен
   И царем унижен,
   Потому остался не у дел.
  
   Ну а без Эраста
   Поиски напрасны,
   Это понимает даже царь.
   Говорил речисто,
   Дело, мол, нечисто,
   Гневаться изволил государь.
  
   Струсили министры
   И решили быстро:
   Зря Эрасту дали мы под зад,
   Просим мы пардону
   И приблизим к трону,
   Ежели вернется в Петроград.
  
   И Эраст, конечно,
   Быстро, безупречно,
   Гадов-душегубов отыскал,
   И его навечно
   Полюбил сердечно
   Самый главный царский генерал.
  
   Оказалось, взятку
   Сунули лошадке
   (Гадом буду, ежели совру!),
   Анну погубила
   Подлая кобыла
   С иностранным именем Фру-Фру.
  
   У больших поэтов
   Много есть сюжетов,
   А у беллетристов и не счесть,
   Господин Фандорин
   Может быть спокоен -
   Для него всегда работа есть.
  
  
   ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ
   (Мотив Парня молодого полюбила я)
  
   Я ее приметил
   В парке городском,
   В меховом жакете,
   Модном, дорогом.
  
   Муфточка с мерлушкой
   В маленьких руках,
   Башмачки с опушкой
   Теплой на ногах.
  
  
   Шарфик заграничный,
   Сумка-портмоне,
   Барышня приличная
   Приглянулась мне.
  
   Подошел, представился,
   Мол, мастеровой,
   Видно, не понравился
   Барышне такой.
  
   Сразу носик сморщила,
   Глазки отвела,
   Будто нехорошего
   От меня ждала.
  
   Говорю тихонечко:
   Погоди, постой...,
   Слышу, кличет Сонечку
   Барин молодой.
  
   Шуба соболиная,
   Шапка из лисы,
   Очи соколиные,
   Пышные усы.
  
   Сели на пролеточку,
   И пропал их след,
   Не встречал я Сонечку
   Много-много лет....
  
   А когда увидел,
   То лишился сил.
   Кто ж тебя обидел? -
   Только и спросил.
  
   Глазоньки заплаканы,
   Бледное лицо,
   Башмаки залатаны,
   В дырках пальтецо.
  
   Говорила горестно
   О беде своей,
   Как жених бессовестно
   Обошелся с ней.
  
   Стала не по нраву -
   Выгнал на мороз,
   А себе забаву
   Новую привез.
  
   Как пришлось замашки
   Барские забыть,
   Бедной замарашкой
   По миру ходить.
  
   Как пошла прислуживать
   Важным господам,
   Как должна выслушивать
   Грубости мадам.
  
   Как сынок в подвальной
   Комнатке живет,
   Учится в реальном
   На казенный счет...
  
   Сонечка, голубка,
   Хватит бедовать,
   Будет тебе шубка
   Новая опять.
  
   Был я прежде лапотник,
   Да пришла пора,
   Стал работник грамотный,
   Вышел в мастера.
  
   Видишь, за Трехгоркою,
   Прямо за углом,
   Рядышком с пригорком
   Деревянный дом.
  
   Я мужик степенный,
   Лишнего не пью,
   Будем постепенно
   Строить жизнь свою.
  
   Все готов на свете
   Для тебя отдать,
   Будут наши дети
   Жить да поживать.
  
   Музыка играет
   В парке городском,
   Сонечка гуляет
   С мужем и сынком.
  
   Глядь, на тройке мчится
   Барин в соболях,
   Новую девицу
   Держит на руках.
  
   Сонечка прилежно
   До свету встает
   И газету свежую
   Мужу подает.
  
   Глянул на страницу,
   Новость прочитал:
   Барин тот с девицей
   В нумерах гулял.
  
   А она, воровка,
   Как напился пьян,
   Всыпала чертовка
   Порошок в стакан.
  
   Выпил он заразу -
   Чуть не околел,
   Хорошо, что сразу
   Дохтур подоспел.
  
   Еле оклемался
   И принял постриг,
   В монастырь подался
   Доживать старик.
  
   Грешник наказание
   Терпит за порок:
   Девкам - назидание,
   Молодцам - урок.
  
   ДИГИ-ДОН
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Бьют колокола,
   Диги-дон, диги-дон,
   Разнесла молва,
   Диги-дон, диги-дон
   Пожилой купец,
   Диги-диги-диги-дон,
   Едет под венец.
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Музыка слышна,
   Диги-дон, диги-дон,
   Юная вдова,
   Диги-дон, диги-дон,
   За него идет,
   Диги-диги-диги-дон,
   Ахает народ.
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Лысый селадон,
   Диги-дон, диги-дон,
   Заложил свой дом,
   Диги-дон, диги-дон,
   Форменный банкрот,
   Диги-диги-диги-дон,
   По миру пойдет.
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Выросли рога,
   Диги-дон, диги-дон,
   Жизнь не дорога,
   Диги-дон, диги-дон,
   У виска Лепаж,
   Диги-диги-диги-дон,
   Ах, какой пассаж!
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Вдовушка поет,
   Диги-дон, диги-дон,
   Весело живет,
   Диги-дон, диги-дон,
   Ведь наверняка,
   Диги-диги-диги-дон,
   Встретит дурака.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Денежки звенят,
   Диги-дон, диги-дон,
   Саночки летят,
   Диги-дон, диги-дон,
   К алтарю идет,
   Диги-диги-диги-дон,
   Новый идиот.
  
   Диги-дон, диги-дон,
   Деньги береги,
   Диги-дон, диги-дон,
   От юниц беги,
   Диги-дон, диги-дон,
   Грейтесь на печи,
   Диги-диги-диги-дон,
   Старые хрычи!
  
  
   ИСТОРИЯ МОДИСТКИ КЭТ
   На мотив Шаланды
  
   Огни горят в огромном зале,
   Блестит как зеркало паркет,
   Тапер играет на рояле,
   Играет для модистки Кэт.
  
   Она отплясывает шимми,
   Матчиш и танго, и чарльстон,
   В нее влюбился бармен Джимми
   И пожилой швейцар Леон.
  
   Всего шестнадцать было Джимми,
   Леону скоро сорок пять,
   Модистка Кэт играет с ними,
   Ей на обоих наплевать.
  
   Девчонка любит сицилийца,
   Ей знойный нравится брюнет,
   А сицилиец веселится,
   Ему и дела нет до Кэт.
  
   Певичку поит он шампанским,
   Кокотке подает манто,
   Дымит сигарою гаванской
   В шикарном краденом авто.
  
   Однажды в баре поздно ночью
   Швейцар Леон и бармен Джим
   Глушили с глупой и порочной
   Модисткой Кэт шотландский джин.
  
   Бранила Кэт соперниц ловко,
   Леон от ярости дрожал,
   Схватился Джимми за винтовку,
   Леон за кольтом побежал.
  
  
   Сначала шлепнули певичку,
   С кокоткой справились потом,
   Бензин и маленькая спичка
   Сожгли дотла веселый дом.
  
   Обоих сцапали на месте,
   От страха Джим в штаны надул,
   Должно быть, скоро сядут вместе
   Бедняги на электростул.
  
   Модистка Кэт теперь в психушке,
   Не мил ей больше белый свет,
   Раз в год заходят к ней подружки
   И каждый день профессор Фрейд.
  
   А сицилиец все резвится,
   Лас-Вегас, карты, казино,
   Ему модистка и не снится,
   Он про нее забыл давно.
  
   Тапер играет на рояле,
   Певец последний спел куплет,
   Из песни этой мы узнали
   Историю модистки Кэт.
  
  
   КРОШКА ЛОЛА (ТАВЕРНА ТРИ КИТА)
   (Мотив похож на В каморке папы Карло у камина)
  
   В таверне Три кита, что у причала,
   Сидела крошка Лола у окна,
   Сидела крошка Лола и скучала,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Сегодня, как свинья, напился боцман,
   А крошка Лола боцману верна,
   Не нужен ей ни шкипер и не лоцман,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Тот рыжий бородатый боцманюга
   Храпел, нажравшись терпкого вина,
   Ревела крошка Лола как белуга,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Назавтра протрезвеет рыжий дьявол
   И снова бочку осушит до дна,
   Он в роме, точно рыба в море плавал,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Прочухавшись, он бьет красотку Лолу -
   Не вынесет такого ни одна,
   А после снова ползает по полу,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   В таверне Три кита, что у причала,
   Глумился боцман - старая балда,
   Ломала руки Лола и рыдала,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
  
   Но как-то капитан зашел в таверну,
   И сразу наступила тишина.
   Он боцмана убить хотел, наверно,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Дал капитан паскуднику по роже,
   Кровищи тут же хлынула волна,
   Он бил его, и Лола била тоже,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   И крошка Лола словно бы очнулась,
   И с глаз прекрасных спала пелена,
   От боцмана навеки отвернулась,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Гуляет крошка Лола с капитаном,
   Она любви и радости полна,
   Конечно, капитан бывает пьяным,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   Зато она и любит, и любима,
   Зато она законная жена,
   А боцман и пройти боится мимо,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
   В таверне Три кита, что у причала,
   Смеялся Бахус, сидя у окна:
   Там Лола в доску пьяная лежала,
   Но это, братцы, не ее вина.
  
  
   РЕСТОРАН ДЕ ПАРИ
   На мотив Мурки
  
   В городе Лозанне,
   В лучшем ресторане,
   В ресторане модном Де Пари
   Звуки фортепьяно,
   Банджо, барабана,
   Здесь играет музыкант Анри.
  
   В городе Лозанне
   Шум в кафешантане,
   Где танцуют танго и фокстрот
   Шулера и воры,
   Шлюхи, сутенеры,
   Шансонетка Жанна там поет.
  
   Как-то утром ранним,
   Хмурым и туманным,
   В час, когда погасли фонари,
   Шел из ресторана
   И увидел Жанну
   Бледный и измученный Анри.
  
  
  
  
  
  
   Жанна-шансонетка
   В шляпке с вуалеткой,
   Стан изящный, милое лицо,
   Хитрая плутовка
   Обронила ловко
   Под ноги Анри свое кольцо.
  
   Он колечко поднял
   И внезапно понял,
   Что влюбился сразу наповал,
   Он купил ей розы,
   Нежные как грезы,
   И тихонько что-то напевал.
  
   Было все прекрасно,
   Скоро стало ясно:
   С Жанной обвенчается Анри,
   Но прождал напрасно
   И страдал ужасно
   В ресторане модном Де Пари.
  
   Жанна разлюбила,
   Жанна изменила,
   С Жанной развлекается магнат,
   Дарит ей алмазы,
   Золото, топазы,
   Перстень с бриллиантом в сто карат.
  
   В городе Лозанне,
   Ночью на вокзале,
   Под курьерский бросился Анри,
   И с того момента
   Траурные ленты
   Носят музыканты в Де Пари.
  
   В трауре флейтисты
   И саксофонисты,
   В трауре старик-метрдотель,
   Жанна не горюет,
   Жанна не тоскует,
   Ждет ее роскошная постель.
  
   Но однажды летом
   С розовым рассветом
   Укатил домой к себе магнат
   И забрал, зараза,
   Золото, алмазы,
   Перстень с бриллиантом в сто карат.
  
   В городе Лозанне
   Одиноко Жанне,
   Грустно и тоскливо без Анри,
   Был он музыкантом
   И блистал талантом
   В ресторане модном Де Пари.
  
  
  
  
  
   МАЭСТРО ЖАН - ВНУК СИНЕЙ БОРОДЫ
   (страшилка)
   (В манере брехтовских зонгов)
  
   Ты прибыл из далеких стран,
   Я в этом убежден,
   Тебя зовут маэстро Жан,
   Или маэстро Джон.
  
   Тебя зовут так шулера
   За ловкость и азарт,
   Сегодня, завтра и вчера
   Твой бог - колода карт.
  
   Всегда надует шарлатан
   Кутилу-игрока,
   Сегодня тут, а завтра там
   Поймает дурака.
  
   Привез с собой трех юных жен,
   Но каждая грешна,
   Маэстро Жан, маэстро Джон,
   Твоя вина страшна.
  
   Мы знаем, старый донжуан,
   Под звуки кастаньет
   Твоя испанская жена
   Несет тебе обед.
  
   Тебя боится, Иоганн,
   Немецкая жена,
   Под барабан, под барабан
   Несет тебе вина.
  
   Тебя по-польски кличет: Ян!
   Паненка из окна,
   Когда ты пьян, мертвецки пьян,
   Маэстро бонвиван.
  
   Испанец, немец и поляк
   Загублены тобой,
   Всегда на подлости мастак
   Маэстро лжегерой.
  
   Повсюду сеешь ты обман,
   Несчастье и раздор,
   Маэстро Джон, маэстро Жан,
   Позор тебе, позор!
  
   Ты похотлив, как павиан,
   Коварен, как змея,
   Маэстро Джон, маэстро Жан,
   Где все твои друзья?
  
   Испанца ты в могилу свел,
   Подсыпав яд в стакан,
   И юную жену увел
   С собой, проклятый Жан.
  
  
   Ты немца в море заманил,
   Когда был ураган,
   В тюрьму поляка засадил -
   За что, маэстро Жан?
  
   Мы знаем правду от людей,
   От бывших каторжан,
   Ты подкупить сумел судей,
   Но нас не купишь, Жан!
  
   Джованни ты или Хуан,
   С тобой не станем пить.
   Маэстро Джон, маэстро Жан,
   Тебе у нас не жить.
  
   Не смей глазеть на наших жен,
   Не искушай судьбы,
   Маэстро Жан, маэстро Джон,
   Внук Синей Бороды.
  
   В своем гареме ты султан,
   Тебе отказа нет,
   Послушай, Джон, послушай, Жан,
   Вот мой тебе совет.
  
   Сегодня в город Зурбаган
   Отходит наш корвет,
   Маэстро Джон, маэстро Жан,
   Заказывай билет.
  
   Пусть капитан, наш капитан
   Возьмет тебя на борт,
   Маэстро Джон, маэстро Жан,
   Беги скорее в порт.
  
   А в нашем городе Гель-Гью
   Не нужен интриган,
   Мы защитим свою семью,
   Запомни это, Жан.
  
   Плывет корвет Левиафан,
   В каюте дремлет Джон,
   Но знает только капитан,
   Что это вечный сон.
  
   Затопит пусть тебя волна,
   Поглотит океан,
   Раз не доказана вина
   Твоя, маэстро Жан.
  
   Свое получишь ты сполна,
   Захлопнется капкан,
   Ты не поднимешься со дна,
   Прощай, убийца Жан!
  
  
  
  
  
  
   МИШКА -КАЗАЧОК
   На мотив народных аесен
  
   Юбочка в оборочку,
   Звонкий каблучок,
   Полюбил молодочку
   Мишка-казачок.
  
   Девица-красавица,
   До полу коса,
   Дюже Мишке нравится
   Юная краса.
  
   Легкую как перышко
   На руки возьмет,
   Во широко полюшко
   Любушку свезет.
  
   Светят ясны оченьки
   Звездами в ночи,
   И холодной ноченькой
   Губы горячи.
  
   Над станицей стелется
   Голубой туман.
   Вьюга да метелица,
   Снежный ураган.
  
   Сладится да слюбится
   Скоро сватовство,
   Что желалось - сбудется
   В ночь под Рождество.
  
   Годы пролетели,
   Точно ночь одна,
   Вместе поседели
   Мишка и жена.
  
   Сидя на завалинке,
   Древний старичок,
   Греет ноги в валенках
   Мишка-казачок.
  
   Рядом старушоночка
   Ветхая сидит,
   Смотрит на миленочка,
   Смотрит и молчит.
  
   Намывает кошечка
   Дорогих гостей,
   Постучат в окошечко
   Дети их детей.
  
   Юбочка в оборочку,
   Звонкий каблучок,
   Внученька-молодочка,
   Внучек-казачок.
  
  
  
   ПИСЬМО ПОДРУГЕ
   Подражание А.К. Толстому
   Мотив частушечный или Я тоскую по соседству
  
   Если хочешь быть с мужчиной,
   Хорошо ему служи,
   О свободе с томной миной
   Не вздыхай и не тужи.
  
   Не высказывай амбиций
   И претензий не имей,
   Даже если не патриций
   Твой избранник, а плебей.
  
   Прибегай домой пораньше
   И к плите скорей вставай,
   А не то пошлет подальше
   И загонит за можай.
  
   Не забудь, какую ложку
   К чаю-кофию подать,
   И пылинку али крошку
   Не подумай проморгать.
  
   Все обиды, все укоры
   Со смирением сноси,
   Не вступай напрасно в споры
   И в сортире свет гаси.
  
   Не берет с собою в гости -
   Не ропщи и не пеняй,
   Не реви. Не то со злости
   Враз получишь нагоняй.
  
   Поддержать умей беседу,
   Чтобы в дурах не ходить,
   Но старайся до обеду
   Меньше вздору городить.
  
   Да не умничай чрезмерно,
   Мол, Петроний, то да се...
   Помни: это очень скверно,
   Если баба знает все.
  
   Льсти, но тонко, осторожно,
   Деликатничать изволь,
   Да не брякайся безбожно
   На любимую мозоль.
  
   Если, скажем, он плешивый
   (Что бывает повсеместно),
   Восхищаться пышной гривой
   Неприлично. Неуместно.
  
   Ежели вставные зубы -
   Непростительной ошибкой
   Разговор тут будет грубый
   Про жемчужную улыбку.
  
  
   Восхваляй мужскую силу,
   Ум, характер, добрый нрав,
   Подпевай: Ах, ангел милый,
   Ты во всем, любимый, прав.
  
   Ублажить умей в постели,
   Все чин чином соблюсти,
   А коль дышит еле-еле,
   Дай хоть дух перевести.
  
   А не то на дверь укажет
   И уйдет в глубокий тыл,
   Либо просто по лбу вмажет,
   Чтоб угас любовный пыл.
  
   Лгать... не бойся. Наши враки -
   Пустяки. Не с тем борись:
   Ляпнуть что-нибудь о браке
   Пуще сглазу берегись.
  
   Не спеши. От раза к разу
   Приручай к себе самца,
   И соперницам-заразам
   Не вцепляйся в волоса.
  
   Будь скромна, нежна, покорна,
   Тапочки в зубах носи,
   Услужить умей проворно,
   Только денег не проси.
  
   Пусть хоть все пропьет в запарке,
   Не ругайся: Е-мае!
   Молви: Лучшие подарки -
   Удовольствие твое.
  
   Чтобы будущего мужа
   Кто-нибудь не уволок,
   Непристроенных подружек
   Не пускай и на порог.
  
   Не стесняйся феминисток
   Гнать поганою метлой,
   И носи у сердца близко
   Старый добрый Домострой.
  
   С мужиками нынче глухо,
   Это знают все давно,
   Только девкой-вековухой
   Быть противно все равно.
  
   Потому живи с ним в мире,
   В доброй ссоре проку нет,
   Жалуйся друзьям и лире,
   Так живет и сам поэт.
  
  
  
  
  
  
   ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ
  
   Мой герой - дуэлянт и смутьян,
   Где вы, прошлого сны и химеры?
   Мальчик-юнкер и штабс-капитан,
   Где же вы, господа офицеры?
  
   ПРИПЕВ
   Шаховской и Шереметев,
   Бенкендорфы, Энгельгардты,
   Ваши внуки, ваши дети -
   Эмигранты, эмигранты...
  
   Вас в атаку водила присяга,
   Юный прапор, вчерашний кадет,
   Есаул и гвардеец-тонняга,
   Бравый ротмистр, безусый корнет.
  
   Шашки наголо! Стал эскадрон
   За Отечество и за Веру,
   Золотистая россыпь погон,
   Где же вы, господа офицеры?
  
   Вам, Георгия кавалеры,
   На уста - вековая печать,
   Где же вы, господа офицеры,
   Богоносная русская рать?
  
   Милый друг, вы, конечно, помните
   Легкий шорох кремовых штор,
   В этой тихой киевской комнате
   Перезвон офицерских шпор...
  
   Мягкий свет от лампы зеленой,
   И печи голубой изразцы,
   Мирно дремлет кот полусонный
   И мурлычет себе в усы...
  
   Институток черные банты
   И гитары печальный стон,
   Адъютантские аксельбанты,
   Стол, накрытый на семь персон...
  
   Лена Ясная, где вы, что вы?
   Не в парижском ли кабаке
   Припаду, как когда-то, снова
   С исхудавшей, нервной руке?
  
   Где певун-говорун Шервинский?
   Мышлаевский погиб в лагерях,
   На Дону застрелился Студзинский,
   Ларион и Николка в бегах...
  
   На пороге суровой эры
   Виноватые без вины,
   Где же вы, господа офицеры,
   Дорогие мои Турбины...
  
  
  
   В обезглавленной сирой столице,
   В окруженьи духовных калек
   Вспоминаю дворянские лица,
   Золотой девятнадцатый век.
  
   Век прожив без поста, без креста,
   Смертный грех не отмолит Россия,
   Тем, кто предал и продал Христа,
   Не поможет второй мессия.
  
   Бесполезно сжимать кулаки,
   Нечем плакать и незачем каяться,
   Только Шариков скалит клыки,
   Только Швондер сидит улыбается...
  
   ПРИПЕВ
   Шаховской и Шереметев,
   Бенкендорфы, Энгельгардты,
   Ваши внуки, ваши дети -
   Эмигранты, эмигранты...
  
  
   ДЕЛА ЗАСТОЙНЫЕ
   (На мотив Товарищ Сталин или Мы рождены, чтоб сказку сделать былью)
  
   Четвертый час давлюсь за сапогами,
   Народу - ни проехать, ни пройти,
   И ежели пошевелить мозгами -
   Все правильно - на всех не напасти.
  
   Ругаемся: А вы здесь не стояли!
   Куда попер?! Еще пенсионер!
   А слышали, сказали, что в подвале
   Мешок сапог упер милиционер.
  
   Скандал стоит, вопеж-галдеж со свистом,
   Обычные, как водится, дела,
   И вдруг гляжу, приперлись интуристы,
   Нелегкая поганцев принесла.
  
   Смотрите-ка, уставились, глазеют,
   Ну прямо-таки как солдат на вошь,
   Как будто мало им в Москве музеев,
   Так нет, еще сюда, зараза, прешь.
  
   Однако надо поддержать бы марку,
   Достойный паразитам дать отпор,
   И локтем подпихнув свою товарку,
   Веду интеллигентный разговор.
  
   Откуда принесло? Ах, из Парижу...
   Авек плезир, бонжур, пардон, мерси.
   Ну как там? Хреновато? Вижу, вижу...
   Куда уж хуже - вон святых неси.
  
   Чего стоим? Да просто так собрались.
   Гуляем, знаете. Погода хоть куда.
   Ах, очередь?.. Смотри-ка, понабрались,
   Все грамотные - сущая беда.
  
   Хихикаю нахально, беззаботно.
   Да вам-то что? Какие сапоги?
   А это мы для ваших безработных,
   У нас тут фонд Французу - помоги!
  
   Какие проститутки? Где читали?
   Ах, видели... Волок милиционер...
   Так это ж нам нарочно подослали
   Агенты ЦРУ и ФБР.
  
   Ну, тут пошли сплошные трали-вали,
   Мусью, он завсегда приврать горазд.
   Городит, что вчера в Национале
   К нему пристал советский педераст.
  
   А это вы на нас наклеветали
   Про гомо - срам сказать - сексуализм,
   И если вас за задницу хватали,
   Так это буржуазный атавизм.
  
   У вас самих трущобы и контрасты,
   Наркотики, разбой и терроризм,
   А этого беднягу-педераста
   Нам импортировал гнилой капитализм.
  
   Но мы не наплюем на гражданина -
   На наш советский лад перекуем!
   А ну-ка отвали от магазина,
   А то сейчас по морде надаем.
  
   Тут баба здоровенная и с пузом
   Меня из очереди - шварк на тротуар!
   И не дала договорить с французом...
   Шерше ля фам, мусью! Оревуар!
  
  
   МЕЧТЫ ИДИОТКИ
  
   Козьма Прутков хотел испанцем быть,
   А я мечтаю стать миллионером,
   Чтоб мужику ботиночки купить,
   Портки не дюже рваные, к примеру.
  
   Еще бы надо прикупить ушанку,
   Но это если очень повезет,
   Да приодеть жену его, засранку,
   Себя то бишь, но это уж не в счет.
  
   Ребенку надо справить луноходы.
   Себе хотя бы блузочку одну.
   Как ни крути, а у заразы-моды
   Мы злимся, но идем на поводу.
  
   Хочу авто. Потом еще видешник.
   Магнитофон (но только не говно!),
   Шубейку, чтобы ахнул весь Столешник,
   Да и не ахнет - хрен с ним, все равно.
  
  
   Квартиру. Виллу. Ну хотя бы дачу.
   И голубой, конечно, унитаз.
   Положим, я и с белым не заплачу,
   Но все-таки не то. Не высший класс.
  
   Бассейн домашний. Натурально, корты
   Свои. Чтоб лаун-теннис, то да се...
   Лонгшез. Шезлонг. Велюровые шорты...
   А денег нету! Нету, да и все!
  
   Хочу в Париж, но можно и в Канаду.
   Там, говорят, кленовые листы...
   И на работу чтоб ходить не надо -
   Желания понятны и просты.
  
   Хочу быть Дунькой и махнуть в Европу,
   А ежели подвалит Морган-гад,
   Отправлю на фиг. Можно даже... дальше.
   Иди еще куда - не будет рад.
  
   Скажу ему, буржуйскому зануде,
   Мол, мне на ваши блага наплевать,
   Хоть Белый Дом мне поднеси на блюде -
   У нас самих дерьма не занимать.
  
   Зато в моей занюханной квартире
   С метровым совмещенным санузлом
   Мы неустанно думаем о мире
   И боремся с международным злом!
  
  
   СТАРАЯ ПЕСНЯ НА НОВЫЙ ЛАД
  
   Мама, я Клинтона люблю,
   Мама, я Клинтона люблю!
   Стерва Моника Левински
   Предала его по-свински,
   Я его жалею и люблю!
  
   Мама, Лужкова я люблю,
   Мама, Лужкова я люблю!
   Ходит он в партийной кепке
   И мужик собою крепкий,
   И, конечно, я его люблю!
  
   Мама, Церетели я люблю,
   Мама, Церетели я люблю!
   Он ваял Петра с натуры,
   Ценит мэр его скульптуры,
   Стало быть, и я его люблю!
  
   Мама, депутата я люблю,
   Мама, депутата я люблю,
   Он законы принимает,
   Ни хрена не понимает,
   Я его прощаю и люблю!
  
  
  
  
   Мама, я Жирика люблю,
   Мама, как я Жирика люблю!
   Он в Индийском океане
   Ноги моет точно в бане,
   И за это я его люблю!
  
   Мама, я Зюганова люблю,
   Мама, я Зюганова люблю!
   Он зовет нас к коммунизму,
   А буржуям вставит клизму,
   Очень, мама, я его люблю!
  
   Мама, я Анпилова люблю,
   Мама, я Анпилова люблю!
   Он на Шарика похожий
   Демократам корчит рожи,
   А я его все-таки люблю!
  
   Мама, Березовского люблю,
   Ой, как Березовского люблю!
   Он богаче всех на свете,
   Это знают даже дети,
   А я очень денежки люблю!
  
   Мама, я спикера люблю,
   Мама, я спикера люблю!
   Спикер знает все законы,
   Отключает микрофоны,
   Вот за это я его люблю!
  
   Мама, президента я люблю,
   Ох, как президента я люблю!
   Он добра России хочет
   И врагов в сортире мочит,
   И его я больше всех люблю!
  
  
   СЕКРЕТАРОЧКА
   На мотив Кирпичики
  
   Майским вечером секретарочка
   Повстречалась мне на пути,
   Познакомился я с Тамарочкой,
   Пригласил ее в гости зайти.
  
   А квартира у нас коммунальная,
   И домишко - хрущоба на снос,
   И соседка - бабка скандальная,
   Комнатушка и та с гулькин нос.
  
   А маманя моя - санитарочка,
   И папаня на складе завхоз,
   Удивляется секретарочка:
   Ты куда ж меня, парень, завез?
  
   Мол, жилье у вас незавидное,
   Тараканов полно да мышей,
   Тут я ляпнул слово обидное -
   Не для девичьих нежных ушей.
  
   Сразу вспыхнула, ножкой топнула
   И нахалом меня назвала,
   Громко дверью нарочно хлопнула
   И, со мной не простившись, ушла.
  
   Что ж наделал я, полудурочный,
   Что ж я счастье свое упустил?
   Я нагнал ее возле булочной
   И прощения долго просил.
  
   На меня она волком глянула,
   Как глядел на буржуев Ильич,
   В рожу плюнула и отпрянула,
   И зачем-то схватила кирпич.
  
   На меня она замахнулася,
   Захотела, видать, проучить,
   Да промазала, промахнулася,
   Хорошо, что успел отскочить.
  
   А витрина разбилась в булочной,
   И откуда-то выскочил мент,
   Обозвал ее девкой уличной
   И затребовал мой документ.
  
   Нас доставили в отделение
   И составили протокол,
   Но вошли в мое положение,
   А ее участковый увел.
  
   Он потом меня прорабатывал,
   Говорил, руби сук по плечу,
   Ты всю жизнь пахал, зарабатывал,
   И тебя привлекать не хочу.
  
   А твоя, говорит, секретуточка
   Засветилась у нас не впервой,
   Малолетнею проституточкой
   Начинала гулять со шпаной.
  
   Нынче стала она путаною,
   На широкую вышла панель,
   Шлюха, брат, она ресторанная,
   Хоть и тянет на фотомодель.
  
   Ох, напился я, ох, нарезался,
   Спьяну руки хотел наложить,
   Я же по уши в нее врезался,
   Каково это все пережить?
  
   Я простил тебя, секретарочка,
   Но на баб с той поры не гляжу,
   В каждой чудится мне Тамарочка,
   Видно, век бобылем проживу.
  
  
  
  
  
  
   ВИРТУАЛЬНЫЕ ШАШНИ
   (Мотив В нашем доме поселился замечательный сосед)
  
   Говорят, теперь не в моде
   Мужики реальные
   И что их заменят вроде
   Парни виртуальные.
  
   Говорят, что виртуалов
   Выпущена серия,
   Там кто хочешь, хоть Чапаев,
   Хоть Лаврентий Берия.
  
   Только кнопку нажимаешь -
   Можешь быть уверена:
   От фельдмаршала рожаешь,
   От царя беременна.
  
   Можешь вызвать Цицерона
   Или опера ЧК,
   Императора Нерона,
   Адмирала Колчака.
  
   Представляешь, Челентано
   За тобой волочится,
   Можешь вызвать Чингисхана,
   Если очень хочется.
  
   Говорят еще, компьютер
   На Восьмое Марта
   Выдаст нам подарок-супер
   В виде Бонапарта.
  
   И не надо Тарантино
   Постирать носки,
   Не заставит Аль-Пачино
   Гладить у доски.
  
   Это ж просто гениально,
   Просто замечательно,
   Покупаем виртуальный
   Ящик обязательно!
  
   Я тогда рвану на Капри,
   Вася, дорогой,
   Леонардику Ди Каприо
   Помашу рукой.
  
   Я желаю прокатиться
   В голубом ландо
   И поймать себе жар-птицу
   Вроде Бельмондо.
  
   Я хочу в прямом эфире
   Петь и танцевать,
   Рядом с Робертом Де Ниро
   Бабочкой порхать.
  
  
  
   Покататься с Казановой
   В золотой ладье,
   Быть то нежной, то суровой
   С Жорой Депардье.
  
   Во прогресс-то! Во наука!
   Во ума палата!
   Только вот какую штуку
   Не пойму, ребята.
  
   Кто зарплату принесет
   И на стол положит,
   В сад детишек отведет,
   По дому поможет?
  
   Нет, конечно, Чингисхан
   Парень сексуальный,
   Только вот его карман
   Тоже виртуальный.
  
   Знаешь, Вася, дорогой,
   Ну их всех в болото!
   Расставаться мне с тобой
   Чтой-то неохота.
  
   Ты хоша и не похож
   Вовсе на Феллини,
   Все ж зарплату принесешь
   Мне, а не Мазине.
  
   Я теперь чего боюся,
   Бабы опасаются:
   Виртуальные Маруси
   Тоже выпускаются.
  
  
   ЗНАКОМСТВО ПО БРАЧНОМУ ОБЪЯВЛЕНИЮ
   (Мотив Девушки, война, война....
   или Две гитары)
  
   Говорила мне кума
   Про эмансипацию,
   Дескать, брак для баб тюрьма
   И эксплуатация.
  
   Вышли в люди все подруги,
   Все карьеру сделали,
   Только я во всей округе.
   Как ворона белая.
  
   Наша Манька - программистка,
   Клавдея - рекламщица,
   Антонина - визажистка,
   Дунечка - верстальщица.
  
   Нюрка в бизнес прорвалась,
   Шурка прет в политику,
   А Матрена подалась
   В психоаналитики.
  
   Фроська, что жила за речкой,
   Держит магии салон,
   Так и шастает со свечкой,
   Так и машет помелом!
  
   Пелагея женихом
   Смолоду обижена
   И живет не с мужиком,
   А с бабищей стриженой.
  
   Только я одна у печки,
   Точно старая карга,
   Видно, я ни богу свечка
   И ни черту кочерга.
  
   Мне б какого никакого,
   Хошь бы завалящего,
   Хошь кривого, хошь хромого,
   Хошь совсем пропащего.
  
   Я отмою, обогрею.
   Накормлю и напою,
   Чукчу, негра и яврея,
   И Хуана-Гарсию.
  
   Объявление дала:
   Девка Аграфена
   Срочно замуж бы пошла,
   Ищет жентельмена.
  
   Вот приходит мне ответ,
   Сказано в нем так:
   Шлет тебе большой привет
   Мистер Дональд Дак.
  
   Я непьющий, некурящий,
   Плаваю отлично,
   И мужчина настоящий -
   Убедишься лично.
  
   От наружности моей
   Не впадай в истерику,
   Собирайся поскорей
   И езжай в Америку.
  
   Я теперь не просто так -
   Я теперь замужняя!
   Скажет: Кряк! - отвечу: Кряк!,
   И живем мы дружно.
  
  
   НА ПУТИ К СЛАВЕ
  
   В сыскном отделе досье на хитрованцев,
   На ширмачей, на фортачей и на меня,
   У них я числюсь, как Андрюха Званцев,
   А Звонарем зовет хитровская родня.
  
  
  
   На Звонаре скрипучие калоши,
   Картузик новенький, блестящий козырек,
   А ну постойте, господин хороший,
   А ну покажьте, барин, кошелек.
  
   Один трактир зовется Пересыльным,
   Но это так, для мелкой шантрапы,
   Сивуху глушат из стаканов пыльных,
   Марух пускают по рукам коты.
  
   Второй трактир Сибирью мы назвали,
   Воняет там клопами - просто жуть,
   Там деловые сроду не гуляли,
   Фартовый любит в Каторге кутнуть.
  
   Ах, наша Каторга, хитровская отрада,
   Играй гармоника и пой как соловей,
   Рубаха шелкова надета для парада,
   И греет душу елисеевский портвейн.
  
   Сапожки лаковы, гармошкой голенища,
   Для форцу фикса золотом горит,
   Звонарик не портяночник, не нищий,
   Об нем квартальный с уваженьем говорит.
  
   Прихрял из Нерчинска отец единородный,
   Он беглый каторжник, он старый арестант,
   Он прихромал голодный и холодный,
   Хоть в нашем деле был большой талант.
  
   Смотри, старик, хитровские ребята,
   Когда-то оборванцы-огольцы,
   Ну а теперь к былому нет возврата,
   Боятся нас и баре, и купцы.
  
   Один твой сын - известный поездушник,
   Другой ширмач, а третий гастролер,
   А твой старшой - громила и мокрушник,
   А твой меньшой, Звонарь, фартовый вор.
  
   Нюхни, старик, понюшку марафету,
   Глотни Смирновки, килькой закуси,
   Ни в чем тебе, отец, отказу нету,
   Чего приспичит - только попроси.
  
   Любую кралю, чистую как голубь,
   Бочата с цепкою от Мюр и Мюрелиз,
   А лягаша мы сунем мордой в прорубь,
   Чтоб сделать для родителя суприз.
  
   В трактире том, что Каторгой зовется,
   Тебя не тронет ни один филер,
   А если вякнет, сразу же заткнется,
   У нас с филерами короткий разговор.
  
   Тут приходил какой-то знаменитый
   На всю Расею-матушку артист,
   Ушел живой и даже не побитый,
   Поскольку был такой родительский каприз.
  
   Сначала мы его огреть хотели фомкой,
   Но ты сказал: Ну, ходит, и пущай,
   Его привез с собою на двуколке,
   Не абы кто, а дядюшка Гиляй.
  
   Сказал, про нас задумали пиесу
   В театре самом лучшем разыграть,
   Не понял я сначала ни бельмеса,
   Хотя чего там было не понять?
  
   Об нас писал Максим, кажися, Горький,
   И называлась пьеса та На дне,
   Он контрамарки дал нам на галерку,
   И видно было лучше, чем в кине.
  
   И я тогда сказал всем хитрованцам:
   Кто тронет Станиславского - пришью,
   Поскольку он жалеет голодранцев
   И знает долюшку нелегкую мою.
  
   Сегодня фарт, а завтра схомутают,
   И запросто в Бутырку отвезут,
   А на театре даже не узнают,
   И даже передачу не пришлют.
  
   А вот пойду и нынче же проверю,
   А вдруг Звонарь в артисты попадет,
   А вдруг мне Станиславский скажет: Верю!
   И в жизнь другую Звонаря возьмет?
  
   Я ж Ваську Пепла так им отыграю,
   Что будет публика ладони отбивать,
   И Станиславский с Горьким зарыдають
   И Звонаря оставят выступать.
  
   Отец родной, готовься к перемене,
   Пущай теперь порадуется мать,
   Ваш сын играет на московской сцене,
   Ему таланта, говорят, не занимать.
  
   Прости-прощай, родимая малина,
   Хитровка, не серчай на Звонаря,
   Видать, не зря ты воспитала сына,
   Я стал таким тебе благодаря.
  
   А если вдруг понадобится хаза,
   Беги во МХАТ, не тратя время зря,
   Не заподозрит ни одна зараза
   Великого артиста Звонаря.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НА ЦИРКОВОЙ АРЕНЕ
   На мотив Чаплин
  
   Скажи, малютка Дженни,
   Сегодня на арене,
   На цирковой арене,
   Ты будешь выступать?
   Сегодня непременно,
   Сказала Дженни Сэму
   Со страусенком эму
   Я буду танцевать.
  
   Мартышки и олени,
   Собачки и тюлени -
   Все обожают Дженни,
   Как собственную мать.
  
   Наш рыжий клоун Сэмми
   Влюблен в малютку Дженни,
   Готов он ей колени
   И руки целовать.
   А белый клоун Бенни
   Жонглерку любит Энни,
   Последний может пенни
   Он для нее отдать.
  
   Был вечер, воскресенье
   И после представленья
   Решили Дженни с Сэмми
   С друзьями погулять.
  
   Директор цирка Кеннон
   Ухаживал за Дженни,
   Ухлестывал за Энни
   И всем надоедал.
   Он строил козни Сэмми
   И пакостничал Бенни,
   Он был на удивленье
   Злопамятный нахал.
  
   Друзей он встретил в баре,
   А после на бульваре
   Дал денег копу Гарри,
   Чтоб их арестовал.
  
   Но полицейский Гарри,
   Дал Кеннону по харе,
   И он на тротуаре
   Валялся и орал.
   Простой и честный парень
   Стал скоро комиссаром,
   А Кеннон от удара
   В лечебницу попал.
  
  
  
  
  
  
  
   Женился Сэм на Дженни,
   За Бена вышла Энни,
   На цирковой арене
   Для них горят огни.
   А комиссару вместе
   Нашли они невесту -
   Эквилибристку Эстер,
   И счастливы они.
  
   Подлюка мистер Кеннон
   Сбежал в далекий Йемен,
   Где все сидят на пальмах
   И финики жуют.
   Писали нам оттуда,
   Ему там очень худо,
   Зловредные верблюды
   В лицо ему плюют.
  
  
   ЖЕРТВА МОДЫ
  
   Говорит мне Маргарита,
   У тебя затылок бритый,
   Да зато не брита рожа,
   Ну, на что это похоже?
  
   Отвечаю: это круто,
   Как малиновый пинжак,
   А она взглянула люто
   И сказала, что дурак.
  
   Ладно, морду стал я брить,
   Волосы отращивать,
   Может, даже брошу пить
   Ради счастья нашего.
  
   В кашемировом плаще,
   В шарфе белом до полу -
   Ну красавец! Ну ва-а-ще!
   А она заохала.
  
   Ой, смеется, не могу
   Даже говорить,
   Не забудь еще серьгу
   В ухо прицепить.
  
   Стыдно, говорит, с тобой
   Показаться людям,
   Скажут бабы - голубой,
   То-то смеху будет.
  
   Я не понял, че ей надо,
   Чего добивается,
   То ли вовсе мне не рада,
   То ли насмехается.
  
   Куртку-кожанку купил,
   Черную в заклепках,
   У спецназа попросил
   Бутсы на шнуровках.
  
   Ха-ха-ха да хи-хи-хи,
   Рокер неумытый,
   Суперменом от сохи
   Я по горло сытая.
  
   Я в Москву рванул на шопинг,
   Все бутики обошел,
   Нацепил шикарный смокинг,
   Жалко, фрака не нашел.
  
   Вот умора! Вот урод!
   Вот петрушка ряженый!
   Не мужик, а анекдот,
   Обалдуй приглаженный.
  
   Ты чаво видала в жизни?
   Печку да корыто!
   Я ж могу по морде брызнуть,
   Слышишь, Маргарита?
  
   Ну тя к бесу, недотрога,
   Дура деревенская,
   Надоела мне ей-богу
   Ета глупость женская.
  
   Жить с тобою - это в омут
   Верная дорога.
   Лучше я подамся в город,
   Там бабенок много.
  
   Там мужик всегда в цене,
   А девчат что грязи,
   Пожалеешь обо мне,
   Поняла, зараза?
  
   Вот письмо тебе пишу,
   Маргарита, милая,
   Рассказать тебе спешу
   Про житье постылое.
  
   Все вы девки таковы,
   Все мозги нам пудрите,
   Я с супружницей на вы
   И зовусь секъюрити.
  
   А она тоща как смерть,
   Чисто кошка драная,
   Тошно, Ритка, мне смотреть
   На нее, поганую.
  
   Меня держит для фасону
   И для этикету,
   Только нету мне резону
   Видеть мымру эту.
  
   У ей денег до фига,
   Просто куры не клюют,
   Наставляет мне рога,
   Да ишшо в глаза плюет.
  
   Дескать, я тебя купила
   С потрохами прямо,
   И зовет кувшинным рылом,
   Деревенским хамом.
  
   Ежли на свово Серегу
   Больше не сердита,
   Вышли денег на дорогу,
   Рита-Маргарита.
  
   Я не буду никогда
   Больше выкаблучивать,
   Хочешь - можешь завсегда
   Надо мной подшучивать.
  
   Я хошь в батины штаны
   Для тебя оденуся
   И уж больше никуды
   От тебя не денуся.
  
  
   ТЮРЕМНЫЙ РОМАН
   (Мотив, похожий на Я в деле, и со мною нож)
  
   Я в Ростове-на-Дону
   Встретил девушку одну:
   Глаза, как плошки, в ушах сережки,
   Коса до пояса у ней,
   А ноги прямо от ушей,
   Вот это ножки, вот это ножки!
  
   Купил из драпа ей пальто,
   Купил ей модное манто,
   Купил сапожки, колечки-брошки,
   Водил ее по кабакам,
   Карманы чистил фраерам
   Для этой крошки, для этой крошки.
  
   Вот как-то раз в недобрый час,
   Когда костер любви угас,
   Пошел на дело, пошел на дело,
   Стрелял и в опера попал,
   Он пошатнулся и упал,
   Упал и жмуриком лежал в сугробе белом.
  
   Тут засвистели мусора.
   И понял я: линять пора,
   Пока не поздно, пока не поздно,
   Бежал я с ночи до утра,
   Не взяв собою ни хера,
   Поскольку влип я вполне серьезно.
  
   Я не хочу идти ко дну
   И из Ростова-на-Дону
   Уеду в Сочи, уеду в Сочи,
   Там море плещется у ног,
   Там люди ходят без порток,
   Там жарко очень, там жарко очень.
  
   Вот море, солнце и песок,
   А мне менты суют в висок
   Стволы макарки, стволы макарки,
   А среди них стоит она,
   Моя ростовская жена,
   Моя Тамарка, моя Тамарка.
  
   Погоны новые на ней,
   И козыряет ей старлей,
   Как капитану, как капитану,
   Меня кидают в воронок,
   И, значит, скоро новый срок
   Под Магаданом, под Магаданом.
  
   Что Магадан, что Воркута -
   Одна и та же маята -
   В клифту на нарах, в клифту на нарах,
   А где-то там, а где-то там
   Живет гражданка капитан,
   Моя Тамара, моя Тамара.
  
   Коса до пояса у ней,
   И ноги прямо от ушей,
   Глаза, как плошки, в ушах сережки,
   И козыряет ей старлей,
   И жить ей стало веселей
   В моих сапожках, в моих сапожках.
  
   Я зла на бабу не держу,
   Но когда выйду, то скажу
   Тому старлею, тому старлею:
   Она же путалась с жульем,
   Она ж тебя сожрет живьем,
   Не пожалеет, не пожалеет.
  
   Окончен срок и за порог,
   На перекресток трех дорог
   На волю вышел, на волю вышел,
   Она встречает у ворот,
   Целует руки и ревет,
   Прости мне, Гриша, прости мне, Гриша!
  
   Теперь в Ростове-на-Дону
   Живем на пенсию одну,
   Седые оба, больные оба.
   Муж - бывший зэк и хулиган,
   Жена - в отставке капитан,
   Вот что такое - любовь до гроба.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ
   (Мотив, похожий на Стою я раз на стреме)
  
   Товарищи и граждане,
   Мадамы, господа,
   Скажу вам, как однажды
   Стряслась со мной беда.
  
   Подброшенный к детдому,
   Я жил и вырос там,
   В почтении к закону,
   В нена1висти к врагам.
  
   Всегда я был за бедных,
   Буржуев презирал,
   А книжек всяких вредных
   Я сроду не читал.
  
   И вот на день рожденья
   Приятель, сукин кот,
   Идет без приглашенья
   И книжку мне сует.
  
   Я глянул на обложку
   И просто охренел,
   И брякнул об пол ложку,
   Которой что-то ел.
  
   На этой на картинке
   Стоит, вертит ногой
   Танцорка Мариинки -
   Театр был такой.
  
   Ох, до чего ж похожа,
   Я другу говорю,
   Танцорки этой рожа
   На личность на мою.
  
   Я так же улыбаюсь,
   И нос, и рот такой,
   И так же кувыркаюсь,
   Когда иду косой.
  
   Выходит, моя мамка
   Любовница царей,
   Не пьяница, не хамка,
   Все кланялися ей.
  
   В театре Мариинском
   Вертелася она,
   Матильдою Кшесинской
   Гордилася страна.
  
   И часто мою маму
   Сам Николай Второй
   Водил по ресторанам
   И потчевал икрой.
  
  
  
   Наследник не жадился,
   Купил ей особняк,
   Но на другой женился,
   Поскольку был дурак.
  
   Потом любили маму
   Великие князья,
   И, значит, от Романовых
   Происхожу и я.
  
   Аврора сдуру бухнула,
   Навроде как салют,
   И жизня наша рухнула,
   И я попал в приют.
  
   Я не виню маманю -
   С дитем не убежишь,
   Она скакнула в сани
   И дунула в Париж.
  
   А я в эсэсэсэре
   Большевикам служил,
   Был первым пионером,
   С чекистами дружил.
  
   За Родину, за Сталина
   Ходил я воевать,
   Контуженный и раненый
   Все звал родную мать.
  
   Не знал я, что далече,
   Далёко-далеко,
   Маманя каждый вечер
   Пьет старое Клико.
  
   Она по сцене кружит,
   Забывши обо мне,
   Живет себе не тужит,
   А я сижу в дерьме.
  
   Не помню, что по пьяни
   Я сдуру отмочил,
   А только в Магадане
   Я срок свой получил.
  
   А вышел на свободу -
   Противно вспоминать -
   Пришлося мне народу
   Сортиры починять.
  
   Не ныл и не ругался,
   Не проклинал властей,
   Покуда не нарвался
На книжку про царей.
  
   Ведь я не беспризорный,
   Чтоб чикаться в говне,
   Хотя просить зазорно,
   Подайте, братцы, мне.
  
   Подайте сыну барскому,
   Романовских кровей,
   Я отпрыск рода царского,
   Подайте ж поскорей!
  
   Войдите в обстоятельства,
   Просить - не воровать,
   Прошу его сиятельству
   На водочку подать.
  
  
   ХОРИСТКА И АРТИСТКА
   (Мотив, похожий на Она была девочка Надя)
  
   Она была бедной хористкой,
   А он молодой адъютант,
   Дарил он брильянты артисткам
   За их красоту и талант.
  
   Они повстречались случайно,
   Судьба их, злодейка, свела,
   Влюбилась она чрезвычайно
   И сердце ему отдала.
  
   Опутали лживыя речи
   Бедняжку Полину совсем,
   Лобзал он невинныя плечи
   И лгал, не смущаясь ничем.
  
   Он клялся в любви ей до гроба
   И руку и сердце сулил,
   Сгубил молодую особу
   И вскоре об ней позабыл.
  
   Зачем ему эта простушка,
   И так содержанок полно,
   Он снова актеркам-вертушкам
   Букеты швыряет в окно.
  
   А бедная девушка Поля
   Все молит об нем небеса,
   Клянет свою женскую долю
   И рвет на себе волоса.
  
   Однажды она на галерку
   Купила дешевый билет,
   И видит, как дарит актерке
   Изменщик огромный букет.
  
   Забилось сердечко тревожно,
   И, тихо спустившися вниз,
   Пробралась она осторожно
   И спряталась возле кулис.
  
   На сцену спешит примадонна,
   Сегодня у ней бенефис,
   Но слышит рыданья и стоны
   Откуда-то из-за кулис.
  
  
   Скажи мне, дитя, что случилось,
   Не бойся, ко мне подойди.
   И Поля, как птица, забилась,
   Забилась у ней на груди.
  
   Да как же посмел он, развратник,
   Похитить девичества честь?!
   И тотчас был послан привратник
   К премьерше мерзавца привесть.
  
   Примчался, надеясь на ласки,
   К царице своей, словно паж,
   Ворвался он к ней без опаски
   И носом уткнулся в Лепаж.
  
   Он думал, что все это шутка,
   Опомнись! - он ей прокричал
   И под ноги кинул ей шубку,
   Но выстрел уже прозвучал.
  
   Присяжные, к вам обращаюсь!
   Скажите мне, кто без греха?
   От горя она помешалась
   И разумом стала плоха.
  
   Не вы ли кричали ей Браво!,
   Когда вызывали на бис
   И прочили вечную славу
   Как лучшей из наших актрис.
  
   Смотрите на Полю-хористку,
   Хоть сбилась, бедняжка, с пути,
   Готова она за артисткой
   В Сибирь по этапу идти.
  
   Взглянули присяжные строго
   На чистые эти глаза,
   Жандарма, что был у порога,
   Прошибла скупая слеза.
  
   Актрисе вернули свободу,
   В театр отнесли на руках,
   А там уже море народу,
   И зал утопает в цветах.
  
   Забыт юных дев погубитель,
   И Поленька вновь расцвела,
   Посватался к Поле учитель,
   С ним счастлива Поля была.
  
   Оставшись живым и здоровым,
   Боится злодей одного:
   Пришьют или нет ему снова
Причинное место его.
  
   С тех пор было много напастей,
   Забылось все это давно,
   Теперь эти страсти-мордасти
   Осталися только в кино.
  
  
   О ЖЕНЩИНЫ!
   сентиментальный вальс
  
   Ах, как вы нежны, ах, как мне нужны,
   Ах, как вы робки, поручик!
   Ах, как подобрать, скажите, опять
   Мне к вашему сердцу ключик?
  
   Бьют полночь часы, и счастья весы
   Качнулись для нас, голубчик,
   Ах, что за усы волшебной красы,
   Ах, как вы милы, поручик!
  
   Камин и рояль, и белая шаль,
   И горечь последней встречи,
   Ах, что за печаль! Поверьте, мне жаль,
   Что вас оттолкнула в тот вечер.
  
   Ах, как вы умны, ах, как вы скромны,
   Ах, как вы стройны, поручик,
   Но вы не должны при свете луны
   Бежать от девичьих ручек.
  
   Шампанского хмель, проказник-апрель,
   Эрот-купидон-амурчик,
   Мой милый Мишель, он выстрелил в цель,
   Я ваша навек, поручик!
  
   Поклон, реверанс, и полька, и вальс
   Любовной игре нас учат,
   Еще только раз спрошу я у вас,
   Кто нравится вам, поручик?
  
   Кузина Аннет? О Господи, нет!
   Она же у нас дурнушка.
   К тому же Аннет почти тридцать лет,
   И нос у нее в веснушках.
  
   Кузина Жюли? Тре бьен! Тре жоли!
   Она же черней арапки!
   Простушка она и слишком полна,
   И носит безвкусные шляпки!
  
   Кузина Надин? Но в день именин
   Вертелась она, как гризетка,
   Ушла в мезонин - за нею блондин,
   Подумайте, что за кокетка!
  
   Я вас не отдам, хоть тысячи дам,
   Бесстыдниц, нахалок и злючек,
   Кидаются вам на шею - вот срам!
   Бегите от них, поручик!
  
   Готова я ждать опять и опять,
   Ну сколько же можно мучить?
   От страсти сгорать, дрожать, трепетать...
   Вернитесь ко мне, поручик!
  
  
   Ах, вот он идет! Стоит у ворот
   И смотрит мрачнее тучи.
   Войти не успел, а как надоел!
   Оставьте меня, поручик!
  
  
   ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ
   (Мотив Разлука ты разлука или Летят перелетные птицы, Жил в местности Ясной поляне)
  
   Чиновник, служивший в акцизе,
   Коллежский асессор Мешков,
   С супругою верною Лизой
   Был счастлив пятнадцать годков.
  
   Чиновник был тихим и скромным,
   Не чаял в супруге души,
   И было их счастие полным
   В далекой российской глуши.
  
   Соседка-вдова, интриганка,
   Зазвала его невзначай
   И строила глазки, поганка,
   Дурману подсыпавши в чай.
  
   Глотнул этой дряни чиновник,
   Кружится его голова,
   И видит испуганный скромник,
   Чего вытворяет вдова.
  
   Горланит фривольные песни,
   Танцует, срамница, канкан,
   Нет сладу с нахалкой, хоть тресни,
   Гуляет, как пьяный улан.
  
   Ну прямо рехнулась вдовица,
   Того и гляди соблазнит,
   Ему на колени садится,
   Утративши всяческий стыд.
  
   Что делать с паскудною бабой?
   Как верность жене соблюсти?
   И просит он голосом слабым
   Его по нужде отвести.
  
   Разбивши в клозете окошко,
   Он выскочил прямо на двор,
   Бежал, точно дикая кошка,
   Карабкался через забор.
  
   Домой он счастливый примчался
   И руки жене целовал,
   Во всем он супруге признался
   И глупость свою проклинал.
  
   Бранила его Лизавета
   С суровым и злобным лицом,
   Корила за то и за это,
   Назвавши его подлецом.
  
   Обидела делом и словом
   И в этом была неправа,
   С тех пор стала сниться Мешкову
   Нагая соседка-вдова.
  
   И после такого скандала
   Их жизнь превратилася в ад,
   И бедная Лиза на знала,
   Что делать и кто виноват.
  
   Мешков пьет и в праздник, и в будни,
   Приходит домой на бровях,
   Жену пилит долго и нудно,
   И еле стоит на ногах.
  
   Жена его стала старухой,
   Хоть нет ей еще сорока,
   И тоже бывает под мухой,
   И бьет своего дурака.
  
   А гадкая это вдовица,
   Забывши и совесть и честь,
   Махнула давно за границу -
   Там тоже чиновники есть.
  
   Оставьте же, бабы, капризы,
   Коль муж опоздает домой -
   Его не срамите, как Лиза,
   А лучше расправьтесь с вдовой.
  
  
   СВЕТЯТ ФОНАРИКИ
   (Мотив Дай свою ручку, пойдем за околицу)
  
   Светят фонарики красные, синие,
   В искорках-блестках снежок,
   Ветви деревьев в серебряном инее,
   Музыка, вечер, каток.
  
   Две гимназисточки с косами длинными
   Ждут кавалеров своих,
   Польки, мазурки, романсы старинные
   Созданы словно для них.
  
   Пансионерочек и институточек
   Сказочный вечер манит,
   Флирты, свиданья, записочки, шуточки
   Каждая встреча сулит.
  
   Вот запыхавшись, бежит, спотыкается
   Милый смешной реалист,
   С Наденькой юнкер румяный катается,
   С Оленькой - кавалерист.
  
   Наденька - дочка советника статского,
   Олин отец - генерал,
   Не позовут они мальчика штатского
   В дом на рождественский бал.
  
  
   Мальчик слезу утирает тихонечко,
   Чтобы никто не узнал,
   Как восхищался он девочкой Олечкой,
   Наденьку как обожал.
  
   Годы промчатся беспечные, чистые,
   Детство давно позади.
   Игры веселые, взоры лучистые,
   Что-то их ждет впереди?
  
   Русско-японская, сопки манчжурские,
   Крейсер Варяг, Ляоян,
   Здесь похоронены мальчики русские,
   Дети крестьян и дворян.
  
   Олин жених на войну на германскую
   Скоро уйдет воевать,
   Пулей пробитое сердце уланское
   Будет она вспоминать.
  
   Наденьке юнкер, расстрелянный красными,
   Снится в мучительных снах,
   Смотрит на Надю глазами несчастными,
   Ладанку держит в руках.
  
   И реалистик сражался за Родину
   Доблестный штабс-капитан,
   В госпиталь ляжет его благородие,
   Там и погибнет от ран.
  
   Страх революции, бег, эмиграция,
   Жизнь на чужой стороне.
   Пели старушки о белой акации
   И о гражданской войне.
  
   Снятся им часто мальчишки-студентики,
   Словно все было вчера,
   Снятся гусарские яркие ментики
   И господа юнкера.
  
   Снятся фонарики красные, синие,
   В искорках-блестках снежок,
   Снятся деревья в серебряном инее,
   Музыка, вечер, каток.
  
  
   ИНТЕЛЛИГЕНТСКАЯ ЗАСТОЛЬНАЯ
  
   Не ходите, девушки, за интеллигентов,
   За ученых шизиков, чокнутых доцентов,
   За слюнявых лириков, спятивших ботаников,
   Химиков и физиков, и гидродинамиков.
  
   На фига таперича этика с эстетикой,
   Атомы-молекулы тоже ни к чему.
   Замужем за физиком да за теоретиком -
   Хуже, чем пожизненно угодить в тюрьму.
  
  
  
   Морды, правда, умные. Даже благородные.
   Только нешто с морды урожай снимать?
   Раньше они были бедные, но гордые,
   А теперь все бегают деньги занимать.
  
   Польты на них драные, шапки непристойные,
   Шарфы затрапезные, рваные портки...
   Стало быть, семейного счастья недостойные.
   Хрен ли им жениться-то? Руки коротки!
  
   А туда же, булькают, щеки раздувают,
   Глупости болтают про мюон, нейтрон,
   Бабы их несчастные лаптем щи хлебают,
   Сирый и голодный женский батальон.
  
   Надоели досмерти эти академики,
   Прямо до кондрашки могут довести!
   До сих пор, анафемы, все ведут полемику,
   Как перпетуум мобиле им изобрести.
  
   Ить они же, аспиды, за свово Эйнштейна
   Все готовы хором сдохнуть, ей-же-ей!
   Он чегой-то брякнул - не всерьез, шутейно,
   Вредный старикашка. Видно, что еврей.
  
   Вот спроси, к примеру, мужика нормального:
   Нужен тебе, Вася, Ньютона бином?
   Вася за такие штуки моментально
   Врежет монтировкой либо топором.
  
   Он в упор не видит вашу теорему
   Этого... Да как его, дьявола?.. Ферма!
   Психофазотроны, схемы да системы -
   Это ж безобразие. Горе от ума.
  
   Добрые-то люди, бандюки с банкирами,
   Плавают в джакузях, кутят в казино,
   По нужде заходят в стереосортиры,
   Где все унитазы с видеокино.
  
   Не любите, девочки, мальчиков-студентов,
   У балбесов этих денег ни гроша,
   Из студентов могут вырасти доценты,
   У которых тоже нету ни шиша.
  
   Я чего надумала: лохов бесполезных,
   Шибко образованных, сунуть в ероплан
   И отправить в Африку. Пусть сидят болезные
   Где-нибудь под пальмою и жуют банан.
  
   Соберется местная вся интеллигенция -
   Кобры с попугаями, слон и гамадрил,
   С ними и устраивайте ваши конференции,
   Ежели позволит главный крокодил.
  
   Но аборигены вас встретят по понятиям:
   Только ляпнешь что-нибудь про систему СИ,
   Враз тебя застукают за таким занятием
   И сожрут, чтоб поняли, как себя вести.
  
   Потому как физики даже хуже Дарвина,
   Он хоть в обезьяны нас определил,
   Но уж несуразицы про поля скалярные
   Богохульник Дарвин не произносил.
  
   Стало быть, сидите, рта не раскрывая,
   А не то и в Африке будет вам капут.
   Рассерчают шибко кобры с попугаями
   И на Крайний Север умников сошлют.
  
   Там, на дальнем Севере, белые медведи,
   Снежный и дремучий бродит человек,
   Словом, очень милые, добрые соседи
   Сунут теоретиков мордой прямо в снег.
  
   А теперь, бесстыдники, слушайте внимательно:
   Если не оставите ваше ремесло,
   Вас сдадут на опыты (это обязательно!)
   Снежные ребята местным НЛО.
  
   Там мозги вам вправят быстро, аккуратно,
   Тюкнут пару раз об стенку головой,
   Объяснят доходчиво, ясно и понятно,
   Что к чему на свете. И вернут домой.
  
   Будете работать дворниками, что ли.
   Кто побашковитей - в сто1ляры пойдут,
   Навсегда забудете о скалярном поле,
   На котором доллары сроду не растут.
  
  
   ПИСЬМО ИЗ ВОРКУТЫ
   (Мотив похож на Не жалею, не зову, не плачу)
  
   Белоснежка, Аленький цветочек,
   Расстаемся мы с тобой опять,
   Проживешь ты жизнь без заморочек,
   Чтоб мне век свободы не видать!
  
   Синеглазка милая Алиса,
   Свет моей измученной души,
   Не пиши мне больше длинных писем
   И коротких тоже не пиши.
  
   Сказочную девочку-русалочку
   Очень часто видел я во сне,
   Будто с ней дельфин играет в салочки
   В бирюзовой ласковой воде.
  
   Плакать обо мне не стоит, дурочка,
   На живые раны сыпать соль,
   Ты моя любимая Снегурочка,
   Ты моя далекая Ассоль.
  
   Здесь в тайге мороз сорокаградусный,
   Снежной Королевы только нет,
   Чтоб тебе жилось легко радостно,
   Шлю тебе из лагеря привет.
  
  
   Девочка хорошая, красивая,
   Не для нас цветет вишневый сад,
   Ты прости за все, моя родимая,
   В чем перед другими виноват.
  
   Завязал судьбу свою веревочкой,
   Утопил в водяре и вине,
   Маленькая ты моя Дюймовочка,
   Не грусти, не думай обо мне.
  
   Загляни в часовенку старинную,
   Господу тихонько помолись,
   Но в казенный дом дорогой длинною
   На свидание не торопись.
  
   Я устал и телом и душою,
   Что имел - давно уж потерял,
   И свободу, и любовь, и волю
   На бушлат казенный променял.
  
   Белоснежка, Аленький Цветочек,
   На прощанье помаши рукой,
   Пусть твои пригрезятся мне очи
   У черты последней, роковой
   .
  
   АХ, КАКАЯ БЫЛА ВЕСНА
  
   Ах, какая была весна,
   И сирень за окном цвела,
   Заливался в саду соловей
   Для девчонки моей.
  
   Ни за грош свою жизнь промотал,
   Прогулял, просвистел, прошмонал,
   Скольких женщин перевидал,
   Все жар-птицу искал.
  
   Помню вечер и сонный сад,
   Твой доверчиво-нежный взгляд,
   Лунный свет, золотой рассвет -
   Мой счастливый билет.
  
   Твой отец, говорят, богат,
   У меня ни чинов ни наград,
   Не фирмач я и не артист,
   Просто рецидивист...
  
   Отдыхал я в Бутырской тюрьме,
   Закалялся на Колыме,
   И по маковку сидя в дерьме,
   Тосковал о тебе.
  
   Где-нибудь в Елисейских полях,
   Ты гуляешь с цветком в руках,
   Я в колымских сижу лагерях,
   С черной пайкой в зубах.
  
  
  
   Влево шаг, вправо шаг - побег,
   Разве может так жить человек?
   Враз отправит тебя вертухай
   Прямо к Господу Богу в рай.
  
   А вокруг все пурга да снега,
   Все равно я пущусь в бега,
   И растравленный злой кобель
   Побежит вслед за мной в метель.
  
   Пуля-дура летит, свистит,
   Нагоню, догоню говорит,
   Только лучше уж прямо в ад,
   Чем вернуться назад
  
   Я не мертвый и не живой
   Под высокой лежу сосной,
   Задыхаясь, бежит конвой,
   Вот и кончено все со мной.
  
  
   КОГДА ИДЕТ ПО УЛИЦЕ ЯПОНЧИК
   (Мотив похож на Свадьбу Шнеерсона)
  
   Когда я был молоденький парнишка,
   Совсем зеленый молдаванский шкет,
   Сказали мне: Смотри, Япончик Мишка
   Почти как денди лондонский одет.
  
   А у него штаны, как на витрине,
   Поскольку в самом модном магазине
   Его с улыбкой встретит тетя Сара
   И даст штаны пижонские задаром.
  
   А у него ботиночки шевровые,
   На Молдаванке - это высший класс,
   Сорочка с бабочкой, жилетка новая,
   Девчонки с Мишки не сводят глаз.
  
   А у него соломенная шляпа,
   Такая, знаете ли, шляпа-канотье,
   Он лечит зубы у француза-эскулапа,
   Его в гостиницах приветствуют портье.
  
   А у него в карманчике червончик,
   Он лихачу всегда дает на чай,
   Когда идет по улице Япончик -
   Смотри во все глаза и не скучай.
  
   А мне еще сказала тетя Соня,
   Что ходит Мишка в шелковом белье,
   В таком белье не стыдно и к Фанкони
   И даже в гости к Дюку Ришелье.
  
   А я узнал вчера от тети Фиры,
   Что заглянул Япончик к ювелиру,
   Где получил он запонки с камеей
   За просто так. Еврею - от еврея.
  
  
  
   Зайдет ли он случайно в павильончик,
   Ему нальют Мартель и Арманьяк,
   В Одессе всем известно, что Япончик
   И закусить и выпить не дурак.
  
   Он может честно заработать миллиончик,
   И даже два срубить ему не лень,
   И кушает со скумбрией лимончик,
   Имеет что надеть на каждый день.
  
   А ночью он канает на работу,
   Чтоб намайстрачить на какой-нибудь пустяк,
   Он уважает Пейсах и субботу,
   А в будни пашет, как простой босяк.
  
   И если вас разбудят деликатно,
   Приставив нежно к сердцу пистолет,
   Подумайте, как будет неприятно
   От вас услышать Мише слово нет.
  
   Гуляет Мишка по Французскому бульвару,
   Красивый, элегантный как рояль,
   Ведь Королем зовут его недаром -
   Для нас Одесса лучше чем Версаль.
  
   Мы все помрем, о нас, увы, забудут,
   Никто о нас не станет вспоминать,
   А вот о нем писать романы будут,
   Снимать кино и пьесы сочинять.
  
  
   ЭХ, СЕРЕГА...
  
   Встретил я Серегу-однокашника,
   Дорогого друга своего,
   Пистолет и автомат Калашников,
   Только счастья нету у него.
  
   У Сереги баксы, фунты стерлингов,
   У Сереги вилла и бассейн,
   Что же ты сидишь горюешь, Серенький,
   Лучше по стаканчику налей.
  
   У тебя домина с наворотами,
   У тебя на крыше вертолет,
   Дача за чугунными воротами,
   У меня совсем наоборот.
  
   Езжу я на транспорте общественном
   И служу в каком-то там НИИ,
   И зарплата тоже соответственно,
   И конурка - боже сохрани.
  
   У тебя девчонки-статуэточки,
   Просто королевы красоты,
   Юные и нежные старлеточки,
   Отчего ж не радуешься ты?
  
  
  
   У меня Лариска носит третьего,
   Старшие учиться не хотят,
   Пожелай мне, Серый, долголетия,
   Чтоб поставить на ноги ребят.
  
   Помнишь, как мы бегали студентами
   На галерку оперу смотреть?
   Помнишь, как веселыми доцентами
   Собирались под гитару петь?
  
   Помнишь ли, Серега, наши сессии,
   Шпоры и конспекты под столом,
   Ты ж хотел, Серега, стать профессором
   И не думал ни о чем другом.
  
   Ох, не ладно в Датском королевстве,
   Все не так, не эдак, все вверх дном.
   Ты мечтал о девочке-невесте
   В платьице небесно-голубом.
  
   Все куда-то рухнуло да сгинуло,
   Где, Серега, наши двадцать лет?
   Может, птица счастья нас покинула,
   Может, ее не было и нет?
  
   Пей, старик, Камю и виски с тоником,
   Отпусти охрану до утра.
   Вспомни лучше о мальчишке тоненьком,
   Был которым ты еще вчера.
  
   Ананасы ешь и пей шампанское,
   Хмурый и несчастный Серый Волк,
   Может, моя жизнь и задрипанская,
   Да зато друзей любимых полк.
  
   Ну, прощай, Серега, до свидания,
   Пусть нам всем немножко повезет.
   Ждет тебя богатая компания,
   А меня Лариска дома ждет.
  
  
   ТРАДИЦИОННЫЙ СБОР
  
   Не за белых я и не за красных,
   Мне что коммунист, что демократ,
   Созову я бывших одноклассников,
   Добрых и порядочных ребят.
  
   За окном пурга и гололедица,
   За окном метель и холода,
   Нас согреет Малая Медведица,
   И Большая светится всегда.
  
   Выключи, Аленка, телеящик,
   Там что ни кино - то мордобой,
   Созовем друзей мы настоящих,
   Выпьем ты да я, да мы с тобой.
  
  
  
   Позовем мы Пашку-экстрасенса,
   Ты не бойся, он не навредит,
   Просто очень трудно жить на пенсию,
   Ты его, Аленка, не суди.
  
   Позовем Наташку-бэбиситтера,
   Надо ей матрешку подарить,
   Нянчит она Джона или Питера
   И по-русски учит говорить.
  
   Позовем Тамарочку-уборщицу,
   Драит она офис день за днем.
   Очень ей Алешку видеть хочется,
   До сих пор все думает о нем.
  
   Обещал Алешка, что появится,
   Прилетит из Штатов на денек,
   Дочку привезет с собой красавицу
   И заглянет к нам на огонек.
  
   Стол организует нам Олежек,
   Он теперь финансовый магнат,
   Он такой же славный, как и прежде,
   И друзей увидеть очень рад.
  
   Здесь мы все равны, как было в юности,
   В те шестидесятые года.
   Будем говорить смешные глупости,
   Хохотать и плакать иногда.
  
   Не за белых я и не за красных,
   Мне что коммунист, что демократ.
   Пьем сегодня за людей прекрасных,
   Добрых и порядочных ребят.
  
  
   УРОК ИСТОРИИ
   (Мотив На солнце оружьем сверкая)
  
   Жил-был один граф-алкоголик,
   С утра он глушил самогон,
   Ругался с прислугой до колик,
   Но женщинам нравился он.
  
   Женившись на бедной бродяжке,
   Ударился снова в запой,
   И тут приглянулся бедняжке
   Монашек один молодой.
  
   С похмелья граф очень озлился,
   Буянил, орал и хамил,
   Жену он повесить решился,
   Монаха того пристрелил.
  
   Очухавшись, он напугался,
   Чтоб кто на него не донес,
   Со страху в бега он подался
   И взял себе кличку Атос.
  
  
   Служил много лет мушкетером,
   Надыбал себе друганов,
   Горланили, сволочи, хором
   Под действием винных паров.
  
   Второй братан звался Портосом,
   Обжора, говнюк-сутенер,
   С Портоса не много и спроса -
   Такой же бандюк-мушкетер.
  
   Был третий аббатом-расстригой,
   Графинь соблазнял и маркиз,
   И гнусные строил интриги
   Такой-рассякой Арамис.
  
   Сидят на троих соображают,
   И пьют за стаканом стакан,
   И видят, как в город въезжает
   Гасконский один хулиган.
  
   На грязной зеленой кобыле
   Здоровый детина сидит,
   Своей похваляется силой
   И гадости всем говорит.
  
   Когда началася разборка,
   В милицию стукнул шпион,
   И вот на каких-то задворках
   Наехал на гадов ОМОН.
  
   ОМОН они весь перебили,
   Лилася кровища рекой,
   И снова гуляли и пили -
   Обычай у них был такой.
  
   И после всех дел этих подлых
   Атос, самый главный пахан,
   Решил, что годится для кодлы
   Гасконский браток д Артаньян,
  
   Такое они вытворяли,
   Чинили такой беспредел,
   И что с ними делать не знали
   Менты и убойный отдел.
  
   Вот так разлагались дворяне,
   Когда голодала страна,
   Читайте об этом в романе
   Их кореша Саньки Дюма.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   МОНОЛОГ НОВОГО РУССКОГО
   (Мотив Развевайся галстук красный)
  
   Мой коммерческий директор
   Был в рядах КПСС,
   У меня в лакеях ректор,
   И полковник водит мерс.
  
   У меня сидят в охране
   Кагебешные кумы
   И служившие в Афгане
   Очень важные чины.
  
   Секретарша - мисс Европа -
   Кланьке Шиффер не чета:
   Морда, талия и... шея,
   И все прочие места.
  
   Моет окна политолог,
   А завлабы туалет,
   У питбуля свой кинолог
   И отдельный кабинет.
  
   Покупаю репортеров
   И спонсирую балет,
   Режиссерам и актерам
   Я даю зеленый свет.
  
   Все тип-топ и все в ажуре,
   Связи всюду и везде,
   Даже в Генпрокуратуре,
   В ФСБ И МВД.
  
   Только Ирка корчит рожи,
   Морщит нос и рот кривит,
   Я ж бы мог найти моложе,
   Вон их сколько мельтешит.
  
   Ее предки имениты,
   Из графьев да из князей,
   Стало быть, она элита,
   А я, значится, плебей.
  
   Иркин прадед с государем
   Корешился много лет,
   Предки баре да бояре,
   Ну, короче, высший свет.
  
   И прабабка Ирки тоже
   Это ж не халам-балам -
   Петербургская вельможа
   Все скакала по балам.
  
   Чешет мамка по-испански,
   По-французски говорит
   И в собрании дворянском
   Во первых рядах сидит.
  
  
  
   Я б на этих оглоедов
   Настучал наверняка,
   Чтоб дворянских дармоедов
   Разъяснили в ВЧК.
  
   Для Расеи, для народа
   Наживал я капитал,
   А дворянскую породу
   И в гробу я не видал.
  
   А она, такая стерва,
   Все глумится, все грубит,
   Трудовые треплет нервы
   Да о чести говорит.
  
   Все, товарищи, дворянку,
   Разлюбив и позабыв,
   Затяну я Варшавянку
   И пешком пойду в Разлив.
  
   Отливайте, братья, пули,
   Паровоз вперед лети!
   К черту фирму и питбуля -
   Нету мне назад пути.
  
   Развевайся, наше знамя,
   Трепещи капитализм!
   Я зажгу из искры пламя
   И построю коммунизм!
  
  
   УЛЫБКА ДЖОКОНДЫ
  
   Чего ты щеришься, как Мона Лиза?
   Я твой портрет тебе не подарю,
   От той ухмылки Микеланджело с карниза
   Шагнул бы вниз, я точно говорю!
  
   Чего ты лыбишься, как та Лаура?
   Ты мне нужна как мертвому припарка!
   От той улыбки мухи дохнут, дура,
   И удавился бы наверняка Петрарка.
  
   Чего ты скалишься, как Беатриче?
   Небось мечтаешь о заморском франте?
   Училась бы вести себя прилично,
   А то дам в ухо! Я тебе не Данте!
  
   Ты думаешь, похожа на Джульетту?
   Да от тебя Ромео бы сбежал?
   Сказал бы он: Карету мне, карету!
   И нипочем травиться бы не стал!
  
   Чего разнюнилась? Чего надулась?
   На ком же я женился, идиот!
   Другая б нежно мужу улыбнулась,
   А эта сволочь мне назло ревет!
  
  
  
   Ты лучше вспомни про Катерину,
   Она ходила-бродила с кислой миной,
   Потом в грозу в истерике забилась,
   Потом пошла и сдуру утопилась.
  
   Лариса тоже была зануда,
   Из-за нее Карандышев запил:
   Рога ему наставила, иуда,
   Он осерчал и бабу пристрелил.
  
   Каренин был спокойный старикашка,
   И Леха Вронский - парень хоть куда!
   А Нюрка довела их до кондрашки
   И со спокойным сердцем померла.
  
   Печорин глупо влюбился в Бэлу,
   А эта Бэла так его заела,
   Что у него душа и тело пело,
   Когда ее зарезали за дело.
  
   Ну, все, довольно! Кончай капризы!
   Подай котлеты и чай с лимоном.
   И без истерик! И без сюрпризов!
   А то дождешься, как Дездемона...
  
  
   ОБОЛЕНСКИЕ И ГОЛИЦЫНЫ
  
   Ни в столице и ни в провинциях
   Больше нет Оболенских, Голицыных,
   Проживают они за границами,
   Перелетными ставши птицами.
  
   Песни русские и мелодии
   Не забыли их благородия,
   Разлетелись по свету белому,
   Что ж ты, Родина, с ними сделала?
  
   Оболенские и Голицыны,
   Господа с благородными лицами,
   От холопского надругательства
   Покидали страну их сиятельства.
  
   Голубая кровь, честь дворянская,
   Гнали дети вас пролетарские,
   Что творили - сами не ведали,
   Не господ - самих себя предали.
  
   Оболенские и Голицыны,
   Иностранцы вас звали принцами.
   Золотой генофонд империи
   Загубили Сталин да Берия.
  
   Воздалось нам за это сторицей,
   Покарал Господь с Богородицей.
   И не красные и не белые -
   Дни и ночи в России серые.
  
  
  
   Оболенские и Голицыны,
   Вы царю служили с царицею.
   Нет империи - есть надгробие
   Под названием Эсэнговия.
  
   Где-нибудь в Париже и в Ницце
   Суждено вашим внукам родиться,
   И в Германии или Испании
   Вспоминать о царе о Романове.
  
   За изгнание и предательство
   Вы простите нас, ваши сиятельства.
   За грехи же отцов и праотцев
   Будут дети и внуки маяться...
  
  
   ТЕТЯ СОНЯ
   (На мотив Свадьба Шнеерсона)
  
   Ах, тетя Соня, наша тетя Соня,
   Вы одесситам - как родная мать,
   Уже давно пора такой персоне
   Идти и государством управлять.
  
   Припев (на мотив гимна Шолом алейхем)
   Шолом, шолом, тетя Соня,
   Как Соломон вы на троне,
   Пускай сияет на короне
   Звезда Давида и вперед ведет народ!
  
   За все на свете знает тетя Соня,
   Она таки Спиноза и Сократ,
   На Молдаванке и на Ланжероне
   Ее совету каждый очень рад.
  
   А на Привозе тетя Соня королева,
   Премьер-министр и контр-адмирал,
   Когда Господь создать задумал Еву,
   Себе он тетю Соню представлял.
  
   Письмо до вас прислал Рокфеллер Додя,
   Без тети Сони Додик глух и нем,
   А с тетей Соней при любой погоде
   Сплошной о-кей и никаких проблем!
  
   В Иерусалиме, Хаифе, Тель-Авиве,
   Вас обожает наша алия,
   Сам Нетаньяху знает ваше имя,
   Вас ценит Кнессет и, конечно, я.
  
   Когда летала в Штаты тетя Соня,
   Ее встречали Гор и Либерман,
   Ей Копперфильд дарил цветы с поклоном
   И приглашал в кошерный ресторан.
  
   Гуляла тетя Соня по Бродвею,
   И весь Бродвей кричал: Азохен вейн!.
   А что творили на Брайтоне евреи -
   Вы не поймете, если не еврей.
  
   Шолом алейхем! - скажем тете Соне,
   Чтоб тыщу лет вы радовали нас,
   Вас ждет Одесса-мама и Фанкони,
   Папаша Дюк и старый де Рибас.
  
   Припев
   Шолом, шолом, тетя Соня!
   Как Соломон вы на троне,
   Пускай сияет на короне
   Звезда Давида и вперед ведет народ!
  
  
   ЕЩЕ РАЗ О ЧАЙНИКАХ
  
   А у профессора нет колбочки,
   Нет у профессора мензурочки,
   Нет у профессора реторточки,
   Чтобы гомункула создать.
   Его по морде били чайником,
   Его по морде били чайником,
   Его по морде били чайником,
   Чтобы не смел изобретать.
  
   У психиатра нет возможности
   Из соображений осторожности
   При первых признаках тревожности
   В больницу психов отправлять.
   Их психи бьют по морде чайником,
   Их психи бьют по морде чайником,
   Их психи бьют по морде чайником,
   Чтоб перестали докучать.
  
   У гинеколога нет зеркальца,
   У акушера нету креслица,
   Захочет ежели повеситься -
   Так и веревку не найдет.
   Его по морде били чайником,
   Его по морде били чайником,
   Его по морде били чайником,
   Чтоб не плодился наш народ.
  
   А у лингвиста нет словарика,
   Не будет скоро и букварика,
   Не смогут бедные очкарики
   Свои морфемы изучать.
   Их всех по морде били чайником,
   Их всех по морде били чайником,
   Их всех по морде били чайником,
   Чтоб разучилися читать.
  
   Отменят скоро сочинения,
   Не будет даже изложения,
   Грядет большое изменение
   Всего родного языка.
   Решили мудрые начальники
   Ученым дать по морде чайником,
   Ученым дать по морде чайником,
   И надают наверняка.
  
  
   Нет у ментов мотоциклетиков,
   И не хватает пистолетиков,
   И даже нету арбалетиков,
   Чтоб бандюков перестрелять.
   Братва их бьет по морде чайником,
   Братва их бьет по морде чайником,
   Братва их бьет по морде чайником,
   Чтобы не смели наезжать.
  
   А эта песня бесконечная,
   У нас проблемы будут вечные,
   Поскольку власти бессердечные
   В России испокон веков.
   Да жаль на всех не хватит чайников,
   Да жаль на всех не хватит чайников,
   Да жаль на всех не хватит чайников,
   Чтоб образумить дураков.
  
  
   ДОВЕЛИ!
  
   Я в конторе той чуть не помер,
   Эх, судьба ты моя, индейка,
   Не хочу подыхать за доллар,
   А тем более за копейку.
  
   Шеф - дубина из Тмутаракани -
   Держит офис в престижном районе,
   Он был лабухом в ресторане,
   А теперь коммерсант в законе.
  
   Ненавидит шефа охрана,
   Дай им волю - перестреляют,
   Шесть десантников из Афгана
   Одного мудака охраняют.
  
   Он вести себя не умеет,
   Он нью-рашен такой типичный,
   И по-русски не разумеет,
   Только матерный - на отлично.
  
   У него прихлебателей свита,
   Все сотрудники пресмыкаются,
   Менеджеры его, паразиты,
   Над обслугою измываются.
  
   Месяц платит - три без зарплаты,
   Рот раскроешь - погонит в шею,
   Так и дал бы саперной лопатой,
   Только кто ж ему дать посмеет?
  
   Опоздал на секунду - штрафуют,
   Фаворитка орет, психопатка,
   Все визжит, паскуда, психует,
   Ох, не сладко там, ох, не сладко!
  
   Дура баба нос задирает,
   Увольняет всех неугодных,
   Что ни месяц - команду меняет
   И пинает, как псов подзаборных.
  
   На хрена мне такая свобода,
   Если эти буржуйские морды
   Издеваются над народом
   И наглеют они с каждым годом.
  
   Не хочу больше быть референтом
   И холопом покорно-улыбчивым,
   Я же числился интеллигентом,
   И диплом у меня с отличием.
  
   За кровавое безобразие
   Поминал я недобрым словом
   Пугачева да Стеньку Разина.
   А теперь я - за Пугачева!
  
   Я хожу голосую за красных
   И газету Завтра читаю,
   Ненавидел я их ужасно,
   И себя за это ругаю.
  
   Потому что народ не быдло,
   Терпит-терпит да развернется,
   До того все это обрыдло,
   Что в ЧК пойду, если придется.
  
   Я такой им откину номер -
   Позавидует Разин Стенька,
   Не хочу подыхать за доллар,
   А тем более за копейку.
  
  
   ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
   (Написано после спектакля ВВС)
  
   Мы все живем в одной психиатричке -
   Заложники страданий и проклятья.
   Палач и врач рифмуем по привычке,
   Когда выкручивают руки нам медбратья.
  
   Живем в психушке мы. Живем в ловушке.
   Живем в стране обманщиков безбожных,
   Где каждый скот, прорвавшийся к кормушке,
   Как пес голодный, души наши гложет.
  
   На хаме хам сидит и хамом погоняет.
   На воре вор, на олигархе олигарх.
   Ничто нас больше не объединяет,
   Ни Родина, ни вера, ни монарх.
  
   Заткнуты рты подачкою сиротской,
   Народ безмолвствует и молится Мамоне.
   Нам не споет ни Галич, ни Высоцкий,
   И только подлость нежится на троне.
  
   Покинул нас веселый барабанщик,
   Попсе кричат детишки наши: Браво!
   От вони пошлости, от смрада фальши
   Нас не спасет ушедший Окуджава.
  
   И мне перед умершими неловко
   За то что мы заботами забиты
   И молча наблюдаем за тусовкой
   Эстрадно-политической элиты.
  
   Мы не живем. Мы только выживаем.
   Мы не поем. Мы разучились петь.
   Мы из себя все соки выжимаем,
   Чтобы до срока не дай Бог не помереть.
  
   Нас раздавили, точно электричка,
   Лжеценности, лжеблага, лжепророки,
   Мы все все гнием в одной психиатричке
   И повторяем прошлого уроки.
  
   Я верю в бунт - не верю в рай грядущий.
   Небесным громом отзовется SOS!
   Спасите нас, спасите наши души,
   Распятые, как был распят Христос.
  
  
   ФИАЛКА МОНМАРТРА
   (Мотив похож на Разговор старых большевиков)
  
   Любил я девочек, меня любили тоже,
   Я был хорош собой, как Аполлон,
   С такой румяной, глупой, сытой рожей,
   Бретер, игрок, шармер и пустозвон.
  
   Ты помнишь, Машка, буланого коня,
   На лбу - звезда, и шелковая грива,
   Ты помнишь ночи, полные огня,
   Любили, Машка, мы пожить красиво!
  
   Ты помнишь, Зойка, как мы гуляли в Яре?
   Звенели весело хрустальные бокалы,
   Шампань - рекою и песни под гитару,
   Кому же, Зойка, все это помешало?
  
   Ты помнишь, Танька, галерку в Мариинке,
   Где мы смотрели Жизель или Корсара?
   С тебя готов я был сдувать пылинки,
   А ты, дуреха, влюбилась в комиссара!
  
   Ты помнишь, Нинка, студенческие сходки,
   Пожар в груди и речи до утра,
   Графинчик водки, кусок селедки,
   Социализм, марксизм и прочая мура!
  
   Ты помнишь, Любка, как жили мы при нэпе,
   Чарльстон плясали, играли в казино,
   Шофер в английском элегантном кепи
   Возил тебя в новехоньком Рено.
  
   Ты помнишь, Катька, эпоху футуризма,
   Когда гремели Маяковский и Бурлюк?
   Потом явился призрак коммунизма
   И в одночасье загадил все вокруг!
  
  
  
   Курсистка Машка работает в ликбезе,
   А Зойка с Танькою подались в ВЧК,
   Глядишь, и Любка в партию полезет,
   А наша Катька - жена большевика.
  
   Мне большевички очень надоели,
   Я угоню большой аэроплан,
   Махну в Париж - оревуар, мамзели!
   Бон шанс, мсье, и вотр санте, мадам!
  
   Хожу фиалки нюхаю Монмартра,
   В Булонский лес я езжу погулять,
   Знаком с Кокто и с Жаном Полем Сартром,
   Вот это жизнь! Вот это благодать!
  
   У Машки с Любкою мотор заместо сердца,
   Товарищ маузер Катюхе друг и брат,
   Пущай я джин глушу с кайенским перцем,
   Но перед Родиной ни в чем не виноват.
  
   Я не стрелял, когда вы все стреляли,
   Я не сажал, когда сажали вы,
   Я убежал, когда все побежали,
   А то бы не сносить мне головы.
  
   Плевал на все я с Эйфелевой башни,
   Мне не сдался квасной патриотизм,
   И мне совсем ни капельки не страшно,
   Что без меня построят коммунизм.
  
   Вот только изредка, помимо воли,
   Я вспомню Пасху, звон колоколов,
   И захлебнется сердце острой болью,
   И я домой ползком ползти готов.
  
   Вам шлю привет из города Парижа,
   В столице мира все ласкает глаз,
   Пусть никогда вас больше не увижу,
   Но я все чаще думаю о вас.
  
   Любил я вас, меня любили тоже,
   Я был повеса и ужасный мот,
   Простите, девки, вашего Сережу,
   Пишу и плачу, старый обормот...
  
  
   КОЛЬКА-УРКАГАН
  
   А дождик капал, капал, капал на наган,
   И горько-горько плакал Колька-уркаган,
   Он плакал о девчоночке своей,
   С которою провел немало дней.
  
   Припев
   Маруська фраера себе нашла,
   Маруська с фраером в трактир пошла,
   Маруська рыжая, ах ты бесстыжая,
   Ты до чего же парня довела?
  
  
   А дождик капать, капать, капать перестал,
   А Колька марафетику достал,
   Нюхнул, чихнул разок, потом другой,
   Жизнь показалась ясной и простой.
  
   Припев
   Маруська бросила - и наплевать!
   Пущай с другим она идет гулять,
   До стервы этой нам дела нет,
   Покуда есть в кармане марафет.
  
   Опять закапал, капал дождик на наган,
   А в кабаке пьет водку Колька-уркаган,
   А у Маруськи на вывеске фингал,
   Ей новый хахаль по морде надавал.
  
   Припев
   Маруська рыжая ревмя-ревет,
   К Маруське Колька не подойдет,
   Сидит как дура совсем одна,
   Буль-буль-бутылка выпита до дна.
  
   А на дворе хохочет пьяный месяц май,
   А ну-ка, Колька, еще раз наливай,
   Ведь ты ж не фраер - ты деловой,
   Любая кралечка пойдет с тобой.
  
   Припев
   Прощай, шалава, пардон-мерси,
   Я не вернуся, и не проси!
   Ждала бы верная меня тюрьма,
   Когда бы ты меня не бросила сама.
  
   Маруська в одиночестве живет,
   Маруська песни грустные поет,
   О том, как дождик капал на наган
   И как любил ее мальчишка-уркаган.
  
  
   ПОДАЙТЕ ОНЕГИНА РАДИ
   (Мотив Раскинулось море широко
   или Она была девочка Надя)
  
   Он был тонкой штучкой столичной,
   Эпоху любил рококо,
   Знавал он Истомину лично
   И шлялся к вдовице Клико.
  
   А дядька его, старый мерин,
   Богатый, напыщенный хам,
   Сказал ему: Слушай, Онегин,
   Тебе я все бабки отдам.
  
   Подай мне, племянничек, судно,
   И пятки усердно чеши.
   Болел очень долго и нудно,
   Болел, паразит, от души.
  
  
  
   Но вот наконец, слава Богу,
   Собрался старик помирать,
   Оставил племяннику много,
   А мог бы крестьянам отдать.
  
   Онегин скучал на поминках
   И томно плевал в потолок,
   Поэта убил в поединке
   И выдумать лучше не мог.
  
   Случилося это в деревне,
   Где он не бывал много лет,
   Штудировал авторов древних,
   И был его другом поэт.
  
   Поэта он кокнул от скуки,
   Хоть очень парнишку любил.
   Не дрогнули белыя руки,
   Когда он мальца загубил.
  
   А сельская девушка Таня,
   Увидевши огненный взор,
   Себя повела, как путана,
   И это, конечно, позор.
  
   На шее висела и млела,
   Как черт на березе сухой,
   И страшно ему надоела,
   Смутив его сон и покой.
  
   Отстань, деревенская телка,
   Он ей по-французски сказал,
   Собрал он пожитки в кошелку
   И дунул скорей на вокзал.
  
   Скрывался от Тани в Париже,
   В Зимбабве под пальмой сидел,
   Когда ж я Расею увижу? -
   Тоскуя по Родине, пел.
  
   Вернувшись в родную столицу,
   Попал на тусовку одну,
   Увидев знакомые лица,
   Влюбился в чужую жену.
  
   В упор его Таня не видит,
   Нарочно в глаза не глядит,
   В малиновом модном прикиде
   С испанским послом говорит.
  
   От горя качаясь на люстре,
   Письмо ей велел передать,
   Слонялся и скучный, и грустный,
   И все поминал чью-то мать.
  
   Он ползал пред ней на коленках,
   Гундосил, прощенья просил,
   Башкой колотился о стенку
   И жалобно так голосил.
  
   Послала она его на фиг,
   Послала туда и сюда,
   Он сел на попутку, и рафик
   Умчал его прочь навсегда...
  
   Лександра Сергеевич Пушкин
   Про все это дело узнал
   От няни своей от старушки
   И роман в стихах написал.
  
   Подайте же, тети и дяди,
   Три дня я не ел ничего,
   Подайте Онегина ради,
   Я сын незаконный его.
  
  
   ГАДЮКА
  
   Ох, любили меня прямо бешено
   И девчонки, и зрелые женщины,
   И красивые, и некрасивые,
   И болтливые, и молчаливые.
  
   Пел частушки и песни народные,
   Покупал им наряды я модные,
   Но, всегда оставаясь бдительным,
   Убегал от невест стремительно.
  
   Говорил им: катитесь в задницу,
   Холостая житуха мне нравится,
   Жил свободно, вольготно, весело,
   Пока Машка не накуролесила.
  
   Родила она тройню от вредности,
   Я теперь живу в жуткой бедности,
   Сам стираю пеленки, подгузники,
   Став покорным домашним узником.
  
   Не жена, а гадюка гремучая,
   Меня лупит от случая у случаю,
   То половником, то сковородкою,
   Вот с какою живу уродкою.
  
   Ох, ребята, не будьте же лохами,
   Чтобы бабы вас не замудохали,
   На меня поглядите, несчастного,
   И себя не губите напрасно вы.
  
   Лучше загодя будьте трусливыми,
   Лучше пользуйтесь презервативами,
   А не то вас зверюги зубастые,
   Как меня, дурака, заграбастают.
  
   Вот сижу да все ахаю, охаю,
   Раздражаю гадюку вздохами,
   Вот такая доля сиротская,
   Вот такая жизнь идиотская.
  
  
  
   Не курю, не пью, не шатаюся,
   Ублажить гадюку стараюся,
   И в ответ на ее провокации,
   Защитил надысь диссертацию.
  
   Я от всех гадюкиных подлостей
   Академиком стану вскорости,
   За перпетуум какой-нибудь мобиле
   Получу, вероятно, я Нобеля.
  
   И тогда эта гада скверная
   От меня отстанет, наверное,
   И тогда мировое содружество
   Даст мне орден За труд и за мужество.
  
   КТО ВИНОВАТ?
   (Подражание Высоцкому, Скажи, Серега...)
  
   Сегодня я проснулся до рассвета,
   А выпить нету. И денег нету.
   Болит дурная голова с похмелья,
   Тут не до смеха. Не до веселья.
  
   Я глянул в зеркало - страшен до жути.
   Не Челентано. Не Орнелла Мути.
   В седой щетине пакостная рожа.
   Ну, здравствуй, что ли, братан Сережа!
  
   А за окном хорошая погода,
   Толпа народа прет на природу,
   Там воробей чирикает, зараза,
   А я грущу в обнимку с унитазом.
  
   Я говорю тогда своей подружке,
   Дуй за поллитрой, хоть за чекушкой,
   Она сидит и зенками моргает,
   Моих страданий не понимает.
  
   А у меня в кармане ни рублевки,
   Ни на чекушку, ни на поллитровку,
   Ну, я, конечно, прямиком к соседям:
   Все ж люди рядом, а не медведи.
  
   Сосед мой справа - важная персона -
   Он за день гонит литру самогона,
   А тот, что слева, налил портвейна,
   Мол, нынче день рождения Эйнштейна.
  
   Эйнштейн, должно быть, добрый мужичишка,
   Пью за него водяру и винишко,
   Залил все это дело самогоном,
   И на работу - грузить вагоны.
  
   А наш старшой рассказывает складно,
   Что у Эйнштейна с биографией неладно,
   Короче, я хожу гружу вагоны,
   А он талдычит про жидомасонов.
  
  
  
   У них был главным Андрей Болконский
   И гад известный Алеха Вронский,
   Потом еще какой-то Пьер безухий,
   Такие ходют в народе слухи.
  
   Народ, конечно, зря болтать не станет,
   Он правду-матку режет - не обманет.
   Кругом жиды - включите телеящик,
   Еврейский шабаш самый настоящий.
  
   Вот я и чувствую, братва, совсем спиваюсь,
   Не просыпаюсь, не притворяюсь.
   Все отттого, что гнусные явреи
   Над нами власть могучую имеют.
  
   За все за это я побил соседа,
   Того, что справа, и того, что слева.
   За что и схлопотал пятнадцать суток,
   Какие шутки - тут не до шуток!
  
   Теперь я понял, как с ними мне бороться, -
   Не пить не капли и не колоться,
   Читать газету Завтра вместо водки -
   Торгуют ею нашенские тетки.
  
   Я в РНЕ теперь решил податься,
   Чтоб не сдаваться, чтоб разобраться.
   Пущай дадут мне кол или дубину -
   Соседа снизу я тоже двину.
  
   Пущай не думает, такая сука,
   Что жисть без водки - для русских мука.
   За что ж меня в милицию все время?!
   И там явреи! Везде явреи!
  
   Куды ж податься, Господи мой Боже,
   С моей сугубо православной рожей?
   Где не найдут меня ни Каин и ни Авель?
   Ага! Дотумкал! Даешь в Израиль!
  
   Среди семитов там я окопаюсь.
   И все - с концами! Я затеряюсь.
   Неси, подруга, портки скорее!
   Я уезжаю! Шолом, явреи!
  
  
   ОРФЕЙ И ШАНСОНЕТКА
   Подражание А. Н. Вертинскому
   На мотив Кокаинеточка
  
   Запах кофе, коньяк, сигареточка,
   Золотое искрится вино,
   Вы смеетесь, моя шансонеточка,
   Вы смеетесь, а мне не смешно.
  
   Грациозная, как олененочек,
   Милый Бэмби, ошибка моя,
   Вы сметесь, мой глупый ребеночек,
   Как когда-то смеялся и я.
  
   Вы поете в ночном ресторанчике,
   Аплодирует вам полусвет,
   И развязные пьяные мальчики
   Вас в отдельный зовут кабинет.
  
   А под утро хмельная и бледная
   Вы бредете в мансарду свою,
   Шансонеточка, девочка бедная,
   Можно я вам тихонько спою?
  
   Подарю вам балладу чудесную
   Об Орфее, поющем в аду,
   Об Орфее с чарующей песнею
   Пропою и домой побреду.
  
   Мне вам нечего дать, моя дивная,
   Кроме песен печально-смешных,
   Кроме песенок детски наивных,
   Но таких для меня дорогих.
  
   Знаю я, вы пустышка и дурочка,
   Вам бы только играть да шалить,
   Ледяная принцесса Снегурочка,
   Как же вас я хочу растопить!
  
   Завтра я, как мальчишка краснея,
   Принесу вам цветы, как всегда,
   И сказать я опять не посмею,
   Что вы счастье мое и беда.
  
   И гуляя по улице с мальчиком,
   Вы случайно столкнетесь со мной,
   На меня вы укажете пальчиком
   И промолвите: Правда, смешной?
  
   Но когда вы состаритесь, деточка,
   Через сто, через тысячу лет,
   Вы поймете, моя шансонеточка,
   Как любил вас несчастный поэт.
  
   Высоко в небесах загорится
   Голубая большая звезда,
   Вы увидите ангелов лица,
   Собираясь ко мне навсегда.
  
   На пороге сияющей вечности
   Вас окутаю звездным плащом,
   Мы уйдем в лабиринт бесконечности,
   Значит, мы никогда не умрем!
  
  
   НОСТАЛЬГИЯ
   На мотив Журавли
  
   Здесь фиалки цветут, зеленеют каштаны,
   Здесь танцуют танг1о и французский канкан,
   Здесь стоят на углах молодые ажаны,
   Разрешите представиться - русский штабс-капитан.
  
  
   Мы с тобою, мой друг, перелетные птицы,
   О покинутой Родине мы тоскуем с тобой,
   Как же часто ночами нам Родина снится,
   Золотая Москва, Петербург золотой.
  
   Нотр-Дам де Пари и мансарды Монмартра,
   Гордый Лувр, Мулен-Руж - этот мир нам чужой,
   Помнишь, милая, как у Большого театра
   Я шепнул тебе нежно: Будь моею женой.
  
   Мы гуляли тогда по Пречистенке вместе,
   На Тверском нам кивал с постамента поэт,
   Как же счастливы были жених и невеста
   Рядом с Пушкиным встретить лиловый рассвет.
  
   Твой отец - офицер Генерального штаба -
   Повторял: Хочешь мира - готовься к войне,
   Только в эти слова мы поверили слабо,
   Мы купались в любви, мы купались в весне.
  
   Кровь, окопы и грязь, и проклятья, и стоны,
   Ну, ребята, не выдай! За Отчизну - вперед!
   Офицеры ведут в бой свои батальоны,
   Мать-Россия зовет, Мать-Россия зовет.
  
   Полевой лазарет. Милосердия сестры.
   Десять дней в забытьи. Десять суток в бреду.
   Может быть, никогда так не чувствовал остро,
   Если ты меня ждешь - значит, я не умру.
  
   На Гражданской войне я сражался за веру,
   За царя и отечество, за себя и тебя,
   Господа юнкера, господа офицеры
   Погибали, безумно Россию любя.
  
   Мы скитались по свету и осели в Париже,
   Но кому мы нужны на чужой стороне?
   Ненавижу Париж. И себя ненавижу.
   Лучше б мне умереть на проклятой войне!
  
   Ну, прости, ну, не плачь, подойди ко мне ближе
   И седую головку положи мне на грудь.
   Сколько русских живет и тоскует в Париже!
   Как-нибудь проживем. Доживем как-нибудь...
  
  
   КРОКОДИЛЬИ СЛЕЗЫ
  
   Жил на свете крокодил,
   Добрый и зеленый,
   В крокодилицу он был
   По уши влюбленный.
  
   Он лягушек ей дарил:
   Кушай, моя милая!
   Умилялся желтый Нил,
   Глядя на идиллию.
  
  
  
   Раз бананов ей принес:
   Зравствуй, крокодилица!
   А она его за нос
   Тяпнула, бесстыдница.
  
   Говорит ему в ответ:
Подавись бананами!
   Ко мне сватался брюнет
   С полными карманами.
  
   Тот красавец бегемот -
   Парень основательный,
   Много ест и много пьет,
   И ко мне внимательный.
  
   И заплакал крокодил:
   Горе мне с тобою!
   И заплакал желтый Нил
   Над его бедою.
  
   А охальник-бегемот
   Погулял да бросил,
   Крокодилица ревет
   И прощенья просит.
  
   Но зеленый крокодил
   Был уже женатый,
   Он жену свою любил
   И крокодиляток.
  
   Крокодилица одна,
   Плачет, убивается
   И наверх она со дна
Редко поднимается.
  
   Вот вам, девки, мой наказ:
   Быть с мужьями милыми,
   А не то сбегут от вас
   Даже крокодилы!
  
  
   ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ
   (На мотив Лукоморья больше нет)
  
   Мой отец милиционер,
   А маманя инженер,
   Старый дедушка мой пенсионер,
   Жили мы в СССР,
   Был тогда я пионер
   И детишкам подавал всем пример.
  
   Перестройка началась,
   И переменилась власть,
   Наша жизнь не задалась - прямо страсть!
   Мы нью-рашенам не в масть,
   К пирогу нам не попасть,
   Вот такая, понимаешь, напасть!
  
  
  
   Начал батя с горя пить
   И маманю колотить,
   Старый хрен дедуля начал шалить:
   С матюгальником дедок
   Выбегает за порог,
   Постреляю всех, - кричит, - дайте срок!
  
   А сеструха в чем была,
   В чем маманя родила,
   В стриптизерки подалась - вот дела!
   От деньжищ с ума сошла,
   Челнока себе нашла,
   С ним из дома из родного ушла.
  
   И брательник учудил,
   Он такое городил,
   Что батяня его чуть не убил.
   С перекошенной губой
   Он кричал: Я голубой!
   Я, мол, сызмала всегда был такой!
  
   Я от этих самых дел
   Совершенно обалдел
   И в психушке цельный год просидел.
   А в психушке беспредел,
   Я на психов поглядел
   И на волюшку опять захотел.
  
   Я подался в казино,
   Пил там пиво и вино,
   Все на свете стало мне все равно.
   Я охранником служу
   И с крутыми я дружу
   И о прежних временах не тужу.
  
   Вот промчались год и два,
   Поседела голова,
   И таперича мне все трын-трава,
   Я богатый стал магнат
   И начальству кум и сват,
   Перестройке я теперь очень рад.
  
   Мой отец миллионер,
   Мать - изысканных манер,
   Деда возим отдыхать на пленэр,
   У сеструхи кавалер -
   Знаменитый модельер,
   Ее прежнему козлу не в пример.
  
   А брательник-то, говнюк,
   От своих сердечных мук
   Он в артисты подался как-то вдруг,
   И теперь Роман Виктюк
   Его самый близкий друг,
   Вот такие измененья вокруг.
  
  
  
  
  
   Вроде все и так и сяк,
   И живем мы кое-как,
   А дурак кричит, что дело табак,
   Что в башках у нас бардак
   И в России кавардак,
   Может, правду говорит тот дурак?..
  
  
   А ЕСЛИ ЭТО ЛЮБОВЬ?
   (Мотив Хунвейбины)
  
   По-над лесом по-над речкой
   Ветхий домик с русской печкой.
   На крылечке том украдкой
   Целовал Егорка Натку.
  
   А папаша да мамаша
   Про любовь прознали нашу,
   Заварилася тут каша:
   Замуж выдали Наташу.
  
   За косого, за кривого,
   За рябого да хромого,
   Ндрава оченно крутого,
   За поганого такого.
  
   Раз вечернею порою
   Вдруг бубенчик за рекою
   Прозвенел. Глядит хозяин
   Подъезжает к дому барин.
  
   Чернокудрый, черноокий,
   Молодец розовощекий,
   Был пригож необычайно
   Гость непрошеный, случайный.
  
   Чудо-кони, чудо-сани,
   Коренник храпит буланый,
   Чует старец окаянный,
   Деньги водятся в кармане.
  
   И хозяин тот, подлюка,
   Скверную задумал штуку,
   Выпить, мол, с устатку надо,
   А в стакан подсыпал яду.
  
   Закричала тут Наташа
   И разбила с зельем чашу,
   И отправили злодея
   На казенный харч скорее.
  
   Глянул барин на Наташу,
   Не видал он девки краше,
   За спасение в награду
   Подарил ей домик с садом.
  
   И Наташе да Егорке
   Сам кричал на свадьбе: Горько!,
   А папаня да маманя
   Повинились перед нами.
  
   По-над лесом по-над речкой
   Новый дом с хорошей печкой,
   Там живем вдвоем с супругой,
   Кое-как терпя друг друга.
  
   Ить злодея нет на свете -
   Сдох в тюремном лазарете,
   И хошь был он дюже гнусный,
   Без него чегой-то грустно.
  
   Ведь доказано научно -
   Без врагов на свете скучно,
   Нам врага придумать надо,
   Чтоб потом прикокать гада.
  
   А от грусти да от скуки
   Зачесались чтой-то руки,
   Я ей в лоб, она мне в рыло,
   Вроде дешево и мило.
  
   А раз гада рядом нету,
   Я кончаю песню эту
   И пойду побью Наташку
   За неглажену рубашку.
  
   Прямо за косы да об пол,
   Да еще по шее хлопнул,
   А она меня метлою,
   Дуршлагом и кочергою.
  
   Я сижу с подбитым глазом,
   Вишь, здоровая зараза,
   Голосит змеюка Натка,
   Стал быть, все у нас в порядке!
  
  
  
   ШИРЛИ-МЫРЛИ
   (Мотив Это школа Соломона Кляра, Катюша, В небе канареечка летает)
  
   Ой-ой-ой, ругается супруга,
   Ой-ой-ой, работу, мол, ищи,
   Ой-ой-ой, совсем с деньгами туго,
   Надоело есть пустые щи!
  
   Ой-ой-й, опять в кармане пусто,
   Ой-ой-ой, в заначке ни копья,
   Лучше я подамся в Заратустры,
   Нострадамус - это буду я!
  
   Я решил податься в экстрасенсы,
   Буду маг, колдун и чародей,
   Буду я магистром-экселенсом -
   Трензель-Бубен-Вольфганг-Амадей.
  
  
  
  
   Жену Ирку мы назвали Ирмой,
   Экстра-ведьма, ведьма - суперстар,
   По рецепту древнему из Бирмы
   Варит Ирка колдовской отвар.
  
   Ширли-Мырли - это наша фирма,
   Ексель-Моксель - это наш девиз,
   Трензель-Бубен и колдунья Ирма
   Исполняют ваш любой каприз.
  
   У меня в руках желтеют четки,
   А на шее - лягушачья кость,
   Приходите, бабы и молодки,
   В Ширли-Мырли вы желанный гость!
  
   Нагадаю райские вам кущи
   По картишкам дамы Ленорман,
   По руке и на кофейной гуще
   Я гадаю лучше, чем цыган.
  
   Амулет из храма Агабабы
   Предлагаю для прекрасных дам,
   Талисман продам из баобаба,
   И воды заряженной продам.
  
   Глянь налево - хвост висит дракона,
   Глянь направо - древний манускрипт,
   Под кроватью - мощи фараона,
   А в углу - оживший троглодит.
  
   Зарядить могу я реку Конго,
   Это, братцы, для меня пустяк,
   Мне завидует маэстро Лонго
   И куда-то сгинувший Чумак.
  
   Что мне Ванга, если воды Ганга
   Я дождем целебным оросил,
   Йог и гуру - старый Чунга-Чанга
   У меня автограф попросил.
  
   Улыбнулась наконец Фортуна,
   Был намедни экстрасенсов съезд,
   За заслуги академик Джуна
   Самолично мне вручила крест.
  
   Ой-ой-ой! Свобода, бля, свобода!
   Ой-ой-ой! Все средства хороши!
   Для свово родимого народа
   Нам не жалко на уши лапши!
  
   Ширли - наша слава боевая,
   Мырли - наша гордость и оплот,
   Ширли-Мырли, фирма трудовая,
   К торжеству маразма нас ведет!
  
  
  
  
  
  
   МИЧМАН И ПОПУГАЙ
  
   Наш мичман, веселый мичман,
   Белоснежный китель, стройный стан,
   Возвратился мичман в город Ричмонд
   Из далеких незнакомых стран.
  
   Припев
   В каждом порту по подружке,
   Креолки, мулатки, японки,
   Пуншем наполнены кружки,
   Звонко смеются девчонки.
  
   Эй, мичман, веселый мичман,
   Загляни в таверну Посейдон,
   Ждет тебя приятель закадычный
   Попугай по имени Симон.
  
   Припев
   Им улыбались красотки,
   Польки, голландки, испанки,
   С ними катались на лодке
   Чопорные англичанки.
  
   Ну, здравствуй, Симон, старина,
   Ну, здравствуй, бродяга и грешник,
   За доброй бутылкой вина
   Поведай о девушках здешних.
  
   Припев
   Правду открой мне, дружище,
   О моей маленькой Норе,
   Писем она мне не пишет,
   Нора коварна, как море.
  
   Эх, мичман, бедняга мичман,
   Позабудь о Норе навсегда,
   Жизнь ее закончилась трагично,
   Не вернется Нора никогда.
  
   Встретила она головореза,
   Плачет по которому тюрьма,
   Сицилиец Вито Дженовезе
   Глупую девчонку свел с ума.
  
   Эй, мичман, не вешай носа,
   Не грусти, не плач, не унывай,
   Так ответил славному матросу
   Много повидавший попугай.
  
   Припев
   В каждом порту есть подружки,
   Креолки, мулатки, японки,
   Пуншем наполнены кружки,
   Звонко смеются девчонки.
  
   Но мичман, несчастный мичман,
   Переживший шторм и ураган,
   Навсегда покинул город Ричмонд
   И уплыл в открытый океан.
   ДУРАЦКАЯ ПЕСЕНКА
   Мотив Возле города Пекина...
  
   В захолустье ли, в столице
   Жили-были три сестрицы
   В славный город тот российский
   Лорд пожаловал английский.
  
   Был у лорда Джон-дворецкий,
   Мальчик-грум и пес-левретка,
   И на раутах на светских
   Появлялся лорд нередко.
  
   И в большом и даже в малом
   Лорд прослыл оригиналом,
   Жил его малютка-пони
   У милорда на балконе.
  
   И за этим баронетом
   По пятам зимой и летом
   Перлось нудное и пыльное
   Привидение фамильное.
   .
   Три веселые модистки,
   Три сестры-авантюристки,
   Охмурить решили твердо
   Грума, Джона и милорда.
  
   На гулянии левретке
   Они сунули конфетку,
   Залился дворецкий краской,
   Увидав девичьи глазки.
  
   А вторая на попоне
   Вензель вышила для пони,
   В тот же день без промедленья
   Грум ей сделал предложенье.
  
   Тяжелее было с лордом,
   Букой чопорным и гордым,
   И задумали девицы
   С привиденьем подружиться.
  
   С ним девицы флиртовали,
   Ворковали, куковали,
   И не раз ночной порою
   Пели хором под луною.
  
   Привиденье завывало,
   Грохотало и стонало,
   Надоело баронету
   Чертовщину слушать эту.
  
   Приказал он привиденью
   Прекратить ночные бденья,
   А пойдешь, мол, против воли,
   Я тебя тотчас уволю.
  
  
  
   Тут пошли скандалы-драки
   С привиденьем-забиякой,
   Оно ухало, пыхтело
   И в отставку не хотело.
  
   Видит лорд, что дело худо:
   Колобродит чудо-юдо,
   Плюнул и решил жениться
   На бессовестной девице.
  
   Год промчался незаметно,
   Не остался лорд бездетным,
   Только сын его пригожий
   На милорда не похожий.
  
   То летает выше крыши,
   То крадется тише мыши,
   То совсем его не видно,
   Что особенно обидно.
  
   И дворецкого ребенок
   Только вылез из пеленок,
   Завертелся, закружился
   И в секунду испарился.
  
   Близнецы растут у грума
   Неприветливы, угрюмы,
   И похожи, без сомненья,
   На каналью-привиденье.
  
   Три бесстыдницы-сестрицы
   Процветают за границей,
   Показавши козью морду
   Груму, Джону и милорду.
  
  
   Про НАДЮ-ЭСЕРКУ
   (Мотив Амо, Прощание славянки,Серая юбка)
  
   Всем известно, что женская доля -
   Дети, кухня, и церковь, и дом,
   В государстве же главные роли
   Исполняться должны мужиком.
  
   Чтобы бабы политики ради
   Не забыли о доле своей,
   Расскажу вам о девушке Наде,
   Что кидалася бомбой в царей.
  
   Ее мать, столбовая дворянка,
   Из-за дочки ночей не спала,
   За Надюшей филер из охранки
   Наблюдал от светла до темна.
  
   Он шпионил за той террористкой,
   Днем и ночью ходил по пятам,
   И не знала Надюша-курсистка,
   Что задумал проныра-жандарм.
  
  
   Он в доверие втерся, собака,
   И марксистские книжки читал,
   Над бедою народною плакал
   И царя-палача проклинал.
  
   И поверила Надя-эсерка,
   Что он друг, и товарищ, и брат,
   Поручили ему для проверки
   Бросить бомбу в Синод и Сенат.
  
   Он схватил эту самую бомбу,
   Побежал в отделение с ней,
   Да нечаянно дернул за пломбу
   И на месте скончался, злодей.
  
   Хоронили его все эсеры,
   Как героя, как богатыря,
   И Азеф его ставил в пример им,
   Как бороться и скинуть царя.
  
   Долго плакала бедная Надя
   Чуть не спятила с горя с ума,
   А ее уже ждали в засаде
   Харч казенный, и суд, и тюрьма.
  
   Но в Сибири на каторге царской,
   Где бескрайний раскинулся снег,
   Полюбил ее ротмистр жандармский
   И устроил Надюше побег.
  
   Он открыл ей глаза на эсеров,
   Погубивших немало людей,
   И подальше от тех изуверов
   Он отправил Надюшу скорей.
  
   И сбежали они за границу,
   Где покой обрели и уют,
   И до старости прожили в Ницце,
   Там и правнуки нынче живут.
  
   Вот совет неразумным девицам:
   Если вам подвернется пижон,
   Лучше драпайте с ним за границу,
   Чем в политике лезть на рожон.
  
  
   ВСЕ В ЛОХОТРОН!
   (Мотив Перед выездом в загранку)
  
   Не нуждается в рекламе
   Магазин, судите сами,
   Среди прочих - чемпион,
   Все товары экстракласса
   Пробивает наша касса -
   Ло-хо-трон!
  
  
  
  
  
   Эй, мадам, купите розы
   Из отличного навоза,
   Подходите все сюда!
   Предложить могу кораллы
   Из прекрасного крахмала,
   Гос-по-да!
  
   Вот рукавчик от жилетки
   С вышивкой работы редкой -
   Элегантность, простота!
   Вот коробочки от ваксы,
   Свитерок из шерсти таксы -
   Кра-со-та!
  
   Продаю себе в убыток
   Вечной юности напиток,
   Не стесняйся, подходи!
   Комбинацию трех пальцев,
   Иероглифы китайцев -
   По-гля-ди!
  
   Вот бульон из-под яичек,
   Коробок пустой от спичек -
   Самый ходовой товар!
   Эликсир от облысенья
   И от старости спасенье
   С острова Мадагаскар!
  
   И от бублика есть дырка,
   И от сглаза есть притирка,
   Налетай и не зевай!
   Есть и ухо от селедки,
   И для кошек папильотки -
   По-ку-пай!
  
   Есть билеты в лотерею,
   Средство есть от гонореи -
   Что угодно для души!
   Для потенции микстура
   И для плеши политура -
   Все товары хороши!
  
   Вот дипломчик институтский,
   Что на Малой Арнаутской
   Напечатали для вас!
   Ключ от счастья, от ненастья,
   Приворот для жгучей страсти -
   Высший класс!
  
   Эй, мадамы и гражданки,
   Поспешайте спозаранку,
   Посетите наш салон!
   Чем богаты, тем и рады,
   И торгует до упаду
   Ло-хо-трон!
  
  
  
  
  
   ПЕСЕНКА ПОФИГИСТА
   (вариация на тему Колокольчики-бубенчики, ду-ду)
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   Я на выборы сегодня не пойду,
   Пусть голосует дедулька-активист,
   А я простой расейский пофигист!
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   А видал я ваши выборы в гробу!
   Не попруся опускать я бюллетень,
   По барабану мне эта хренотень!
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   А я на выборы и завтра не пойду,
   Пусть голосуют коммунист и демократ
   А вместе с ними весь партейный аппарат!
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   А я на выборы и после не пойду,
   Пусть голосует хоть вся ЛДПР,
   Пятипроцентный не прошедшая барьер.
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   А я на выборы и вовсе не пойду!
   Пусть идет голосовать КПРФ,
   Идиотский тот барьер преодолев.
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   И жену голосовать не поведу,
   Не пойдет голосовать моя семья,
   Все равно мы не добьемся... ничего!
  
   Колокольчики-бубенчики, ду-ду!
   Лучше выпить мы устроимся в саду,
   Соберу на сабантуй свою родню
   И не буду тратить время на... фигню!
  
  
   СОН В РУКУ
   (Мотив Окрасился месяц багрянцем, Бродяга Байкал переехал)
  
   В старинном богатеньком замке,
   Где слово синьоры закон,
   Судачили венецианки
   Про вещий загадочный сон.
   Приснился графине Гонзага
   Простой бородатый мужик
   И странное слово общага,
   И чуждый славянский язык.
  
   Позвали они флорентийца,
   Который разгадывал сны,
   Спросила маркиза-вдовица,
   Что сны эти значить должны.
   Старик покрутил головою,
   В затылке себе почесал,
   Недолго ты будешь вдовою,
   Маркизе Гонзаге сказал.
  
   Маркиза тотчас припустилась
   Готовить, стирать, убирать,
   И стриглась, и брилась, и мылась,
   И пышную взбила кровать.
   И пудрила долго, прилежно,
   Обтерханный вдовий парик,
   Хихикала в зеркало нежно,
   Румяня увянувший лик.
  
   Сидит при параде маркиза,
   Принявши скучающий вид,
   И видит, стоит на карнизе
   Простой бородатый мужик.
   Здорово, гражданка Гонзага,
   Я слесарь Иван Петухов,
   Сказали мне нонче в общаге,
   Что нет у тебя женихов.
  
   Маркиза Гонзага смутилась
   И нервно сморкалась в платок,
   А сердце по-девичьи билось
   И бухало, как молоток.
   Джованни, мой андел сердешный,
   Как долго тебя я ждала,
   Плевать, что ты родом нездешний,
   Мне жизнь без тебя не мила.
  
   Но гордые венецианки,
   Спесивая высшая знать,
   Решили устроить подлянку,
   Телегу на них накатать.
   Подметные слали бумаги,
   Вгоняя маркизушку в дрожь,
   И скоро Ивана с Гонзагой
   К ответу потребовал дож.
  
   Очами, как тигра, сверкая,
   Под хиханьки льстивых вельмож,
   Ты что же, такая-сякая, -
   Промолвил разгневанный дож, -
   К тебе, дуре, сватался кесарь,
   Ты шиш показала ему,
   За это отправится слесарь
   С тобою, мерзавкой, в тюрьму
   .
   С испугу Иван и Гонзага
   Слиняли отттедова вон
   И зажили дружно в общаге,
   Что видно из наших окон.
   Перин и подушек пуховых
   Не стелят они на кровать,
   Зато у четы Петуховых
   Советская Родина-Мать!
  
  
  
  
  
  
   СОБАЧИЙ ВАЛЬС
   (Мотив похож на Где вы теперь, кто вам целует пальцы?)
  
   Пел соловей, сияло солнце ярко,
   И на траве лежал, выкусывая блох,
   Не доберман, не ризен, не овчарка,
   А наш простой расейский кабыздох.
  
   Полным-полно репьев в лохматой шкуре,
   Хвост залихватский, загнутый кольцом,
   Он знал любви страдания и бури
   И был бесстрашным уличным бойцом.
  
   Его боялись доги и бульдоги,
   Попортил он эрделю экстерьер,
   И от него покусанные ноги
   Едва унес зарвавшийся терьер.
  
   Но вот забилось сердце песье гулко,
   Затрепетала чуткая ноздря,
   Когда с хозяйкой вышла на прогулку
   Ухоженная, холеная фря.
  
   Она была блондинка-пуделиха,
   Кудряшки - штопором, на шее пышный бант,
   И к ней бежал, повизгивая тихо,
   Увешанный медалями гигант.
  
   Мадмуазель, позвольте вашу лапку,
   Шепнул ей на ухо оранжевый мастиф,
   И улыбнулась пуделиха сладко,
   От комплимента слюни распустив.
  
   И понял пес, за все пришла расплата,
   С мастифом связываться - Боже упаси,
   И он завыл от горечи утраты
   И ей сказал последнее прости.
  
   С деревьев листья тихо опадали,
   Стояли теплые осенние деньки,
   И с пуделихой белою гуляли
   Мордатые безродные щенки.
  
   И он пролаял: Все тебе прощаю,
   Забудь о встрече с рыжим подлецом,
   До гроба верным быть я обещаю
   И стану добрым, любящим отцом.
  
   А через год гуляла в парке свора,
   А впереди бежал лихой вожак,
   И удирал, не приняв бой, с позором,
   Мастиф от стаи брешущих дворняг.
  
   Хозяйка нищая на паперти сидела,
   Продав квартиру, дачу, кадиллак,
   На шее объявление висело -
   Приют для обездоленных собак.
  
  
   Узнав про это, громко разрыдался
   Звезда киноэкрана Бельмондо
   И по мобильнику Жан-Поль связался
   С приютом госпожи Брижитт Бардо.
  
   Теперь живут в предместиях Парижа
   Хвостатые веселые друзья,
   Вас на пороге встретит и оближет
   Счастливая и дружная семья.
  
   И я там был, меня позвали в гости,
   И подарили трех французских блох,
   И угощали сахарною костью
   Брижитт Бардо и русский кабыздох.
  
  
  
   КНИЖКА ПРО ГРИШКУ
   (Мотив Королева красоты или Во дворе подъезд известный, Развевайся галстук красный, По долинам и по взгорьям)
  
   Там, где горные вершины,
   Где красуется Казбек,
   Жил да был один мужчина,
   Гордый лишний человек.
  
   В Петербурге четверть века
   В высшем свете проскучал,
   Закричал: Хочу к абрекам!
   И к абрекам поскакал.
  
   Там ходил он на охоту,
   Игнорируя Гринпис,
   Офицером-патриотом
   Восхищался весь Тифлис.
  
   На девчонку на смуглянку
   Положил случайно глаз,
   Только глупая горянка
   Надоела через час.
  
   Опостылела - нет мочи,
   Ну, бабье и есть бабье,
   Он обрадовался очень,
   Что зарезали ее.
  
   Вдруг красавица другая,
   Благородна и нежна,
   На него глядит, вздыхая,
   Мэри - юная княжна.
  
   Ходит с зонтиком под мышкой,
   Блещет тонкостью манер,
   А за нею - юнкеришка,
   Завалящий кавалер.
  
  
  
  
   Говорит ему Печорин:
   Отвали, покуда цел!
   Разобраться с ним Григорий
   По понятиям хотел.
  
   А дурак в шинели драной
   Выражался, как абрек,
   Не стерпел публичной брани
   Гордый лишний человек.
  
   Не простил Григорий это,
   Поступил с ним, как с Муму,
   И путевку с того света
   Живо выписал ему.
  
   А княжне сказал с досадой,
   Только кончилась дуэль,
   Мне и на дух вас не надо,
   Миль пардон, мадмуазель!
  
   Тут приносит черт мегеру,
   Хоть замужняя была,
   И Гришаню эта Вера
   Чуть во гроб не вогнала.
  
   Хошь не хошь поедет крыша
   От нашествия бабья,
   И сказал Печорин Гриша:
   Накось выкуси, змея!
  
   От лахудры злой в Тамани
   Он едва не потонул,
   И бежал быстрее лани,
   И кричал он Караул!
  
   Я не знаю, что с ним стало,
   Где-то слышал версию,
   Что бабье его достало
   По дороге в Персию.
  
   Прочитать мне эту книжку
   Посоветовал прораб,
   Чтобы помнил я про Гришку
   И не пялился на баб.
  
  
   АЛЕШКИНА ЛЮБОВЬ
   (Мотив похож на Улыбку)
  
   Не грусти, Алеха,
   Все у нас неплохо,
   Не реви, Алеха,
   Все у нас путем,
   Хоть тебя Катюха кинула, как лоха,
   Одного оставив с маленьким дитем.
  
  
  
  
  
   Ты развесил уши
   И открыл ей душу,
   А она, как грушу,
   Вытрясла тебя,
   В белом лимузине катит Катерина,
   Золотой браслетик ручкой теребя.
  
   Не гляди в окошко
   Темное, Алешка,
   Подожди немножко,
   Потерпи, браток,
   Бросит Катерина дурака-блондина,
   Прихватив с собою толстый кошелек.
  
   Не ходи, Алешка,
   По кривой дорожке,
   Баба - та же кошка,
   Любит погулять,
   Любит золотые брошки и сережки,
   И не стоит из-за бабы жизнь свою ломать.
  
   Ты ж у нас, Алешка,
   Маленькая сошка,
   На обед картошка,
   А в кармане шиш,
   А у Катьки ножки, словно на обложке,
   За такою девкой разве уследишь?
  
   Не грусти, Алеха,
   Все не так уж плохо,
   Не реви, Алеха,
   Веселей гляди,
   Посмотри, смеется твой сынишка-кроха,
   Стало быть, вся жизнь, Алеха, впереди!
  
  
   ЗАМЕТКА В ГАЗЕТЕ МИЛИЦЕЙСКИЙ ПАТРУЛЬ
   (Мотив Выходила на берег Катюша,
   Чайный домик)
  
   В переулке нашем, за аптечкой,
   Там, где тусклый светится фонарь,
   В домике со стареньким крылечком
   Поселился молодой сыскарь.
  
   Был одним из первых в агентуре,
   Много он ворюг пересажал,
   Он с Шараповым работал в МУРе,
   И Жеглов парнишку уважал.
  
   Сыскаря блатные опасались,
   Обходили дом тот стороной,
   А шпана и сявки разбегались,
   Когда он со службы шел он домой.
  
   Познакомился сыскарь с девчонкой
   Восемнадцати неполных лет,
   И не знал, что путается с Тонькой
   Вор в законе и авторитет.
  
  
   Говорит ему однажды Тонька,
   Загляни, мол, в гости на часок,
   Посидим-поговорим тихонько,
   И зашел сыскарь на огонек.
  
   А у ней на хазе, в уголочке,
   В розыске объявленный пахан,
   Нюхает, паскудина, цветочки,
   А в руках его блестит наган.
  
   С муровцем не справился поганый,
   Сел в тюрягу он на десять лет,
   А сыскарик с огнестрельной раной
   Угодил к хирургам в лазарет.
  
   Потихонечку да полегоньку
   Оклемался всем смертям назло,
   Хоть влепили выговор за Тоньку,
   Все же парню крупно повезло.
  
   Выбирайте ж девок осторожно,
   Чтобы не пропасть во цвете лет,
   Только с той крутить любовь возможно,
   Кто в кармане носит партбилет!
  
  
   МИСТЕР БРАУН
   (Мотив: Дан приказ ему на запад, В нашем доме поселился, Королева красоты,
   Галстук красный, Я тоскую по соседству)
  
   В нашем городе Джорджтаун,
   У салуна, за углом,
   Жил веселый мистер Браун,
   Мистер Браун всем знаком.
  
   Песни пел, играл на банджо,
   Лихо джигу танцевал,
   Не однажды и не дважды
   Он мустангов укрощал.
  
   Мэри, Нэлли, Долли, Молли,
   Леди уайт энд леди блэк,
   И старушка тетя Полли
   Влюблены в него навек.
  
   Славный парень мистер Браун
   Слыл в округе силачом,
   Он быка послал в нокдаун,
   Толканув его плечом.
  
   Любят в городе героев,
   Сорванцов да удальцов,
   А особенно ковбоев,
   Молодцов и храбрецов.
  
   Вот однажды прошлым летом
   В наш салун нанес визит,
   Угрожая пистолетом,
   Вор, мошенник и бандит.
   Завизжали Мэри с Нэлли,
   Хлоп без памяти под стол,
   Откачали еле-еле
   Слабонервный женский пол.
  
   Долли, Молли, тетя Полли,
   Увидав такой бедлам,
   Забрались на антресоли
   И забились по углам.
  
   Но услышав крики-стоны,
   Мистер Браун тут как тут,
   Едет собственной персоной,
   Грозен с виду, нравом крут.
  
   Сохрани нас и помилуй, -
   Прошептать успел бандит,
   Мистер Браун на кобыле,
   А бандит в кустах сидит.
  
   Долли, Молли, тетя Полли,
   Леди блэк энд леди уайт,
   Соскочили с антресолей
   И воскликнули: Ол райт!
  
   Кроткой стал бандит овечкой,
   День и ночь псалмы поет,
   Ставит в церкви богу свечки
   И убогим подает.
  
   Развеселый, разудалый
   Из окон летит мотив,
   Рады все, что славный малый -
   Мистер Браун наш шериф!
  
  
   МАРЬИНА РОЩА
   (основной мотив Бублики)
  
   В Марьиной роще, в гостях у тещи,
   Малина-ягода одна к одной,
   Малина красная, тоска напрасная,
   А жизнь опасная - ах, боже мой!
  
   Припев
   Фонари, фонарики,
   Сыскари, сыскарики,
   Муровские оперы ждут блатных ребят,
   А у наших мальчиков
   Черные наганчики,
   Фиксы золотые, как огонь, горят.
  
   У нас на хазе во всяком разе
   Вино и водка - пей не жалей!
   Я да Петруха, да две марухи,
   Гуляй рванина, давай налей!
  
  
  
  
   Стакан граненый, а слам фартовый,
   Финарик острый всегда со мной,
   Ждет мать-старуха меня с сеструхой,
   Мы ночкой темною идем домой.
  
   Моя сеструха всегда под мухой,
   Гуляет, лярва, со всей шпаной,
   Не миллионщик, а фармазонщик,
   Наверно, будет племянник мой.
  
   Вдруг заваруха, атас, Петруха!
   Рви когти, кореш, пока живой,
   Дворами - к теще, в Марьину рощу
   В малину нашу - ах, боже мой!
  
   Припев
   Фонари, фонарики,
   Сыскари, сыскарики,
   Муровские оперы ждут блатных ребят,
   А у наших мальчиков
   Черные наганчики,
   Фиксы золотые, как огонь, горят.
  
  
   ПОЭТ И КНЯГИНЯ
   (основной мотив Утомленного солнца)
  
   Я сидел на Литейном,
   В заведенье питейном,
   Был болезненно-бледным
   И нищ, как Иов.
   В белом платье прелестном,
   В экипаже двухместном
   Вы казались виденьем
   Из детских снов.
  
   Молодая княгиня
   Хороша, как богиня,
   Ваше дивное имя
   Ласкает слух.
   И в Париже, и в Риме
   Рядом с юной княгиней
   Пожилой и ревнивый
   Больной супруг.
  
   В Петербурге он тоже
   Вас оставить не может,
   Его ревность тревожит
   Мадам Ирэн.
   Вам противен до дрожи
   Престарелый вельможа,
   И холодное ложе,
   И пошлость сцен.
  
  
  
  
  
  
  
   В сердце нежно лелея
   Вашу тонкую шею,
   Чудный профиль камеи,
   Я ждать устал.
   Я готов стать лакеем
   И в зеленой ливрее
   Провожать мою фею
   На пышный бал.
  
   Проезжая в карете,
   Вы прочтете в газете,
   Что погиб на рассвете
   Бедняк-поэт.
   Преклоняя колена,
   Он любил вас, Ирэна,
   Но не спас вас от плена
   Его сонет.
  
   В голубом мезонине
   Тихо плачет княгиня,
   У нее на камине
   Стоит портрет
   Молодого поэта,
   Что любил безответно
   И ушел незаметно
   Во цвете лет.
  
  
   ЗИНАИДА, ЗИНКА
  
   Зинаида, Зиночка,
   Тонкая тростиночка,
   Глазки как фонарики,
   Золото волос,
   Я купил для Зиночки
   Два воздушных шарика,
   Эскимо для Зины-Зиночки принес.
  
   Зинаида-Зинка,
   Девочка с картинки,
   Платье с пелеринкой,
   Тонкий каблучок,
   Для любимой Зинки
   Я купил ботинки,
   Только не нашел хрустальный башмачок.
  
   Зинка-Зинаида
   С фраером из МИДа
   Закрутилась Зина,
   Словно карусель,
   Поматросит - бросит,
   И тебя не спросит,
   И толкнет, скотина, Зинку на панель.
  
  
  
  
  
  
   Я ж ему, заразе,
   Выбью оба глаза,
   Зуб на зуб помножу,
   Проломлю хребет,
   Я ж ему, паскуде,
   Рожу растворожу.
   Обеспечу встречу ночью тет-а-тет.
  
   Зинаида, Зинка,
   Куколка-блондинка,
   Бабочка ночная,
   Крылья обожжешь,
   С кем гуляла, Зина,
   Знает вся малина,
   И засадят гаду в сердце острый нож.
  
   Зинка моя, Зинка,
   Что же ты, кретинка!
   Я сижу в тюряге,
   Мне мокруху шьют,
   Справили поминки
   По тому стиляге,
   Мне за это дело
   Десять лет дают.
  
   Зинаиду-Зиночку,
   Легкую пушиночку,
   Стройную фигурку
   Юрка не забыл.
   Ты дождися Юрку,
   Хулигана-урку,
   За любовь свободой Юрка заплатил.
  
  
  
   СОБАЧЬЯ РАДОСТЬ
   (Мотив Во дворе подъезд известный, На параде к тете Наде, Из-за острова на стрежень, Дан приказ ему на запад)
  
   Вот купил себе я булку
   На последние гроши
   И иду по переулку,
   На котором ни души.
  
   Вдруг я слышу: Добрый вечер!
   Из ближайшего куста,
   И выходит мне навстречу
   Пес голодный без хвоста.
  
   Говорит мне пес безродный,
   Мол, пожрать бы предложил,
   Я, конечно, благородно,
   Его булкой угостил.
  
   Он бежит за мной до дома,
   До квартиры он идет,
   Дверь жена открыла, Тома:
   Где ты шлялся, идиот?!
  
   Извиняюсь, - пес ответил, -
   Что супруга задержал,
   Я один на целом свете,
   Без него бы я пропал.
  
   Ой, какой хороший песик! -
   Закудахтала жена,
   Чмок пройдоху в черный носик
   И на кухню повела.
  
   Накормила, напоила,
   Уложила ночевать,
   Вот те раз! Вот это мило!
   Рядом с нами на кровать.
  
   Утром слышу: Сюси-пуси,
   Мой красавец дорогой!
   Растолкаем щас папусю,
   Он гулять пойдет с тобой.
  
   Нам теперь в квартире тесно,
   Денег нет и жизни нет,
   Прочно занял мое место
   Беспардонный дармоед.
  
   На обед ему тефтели,
   А на ужин антрекот,
   Сами тянем еле-еле,
   Все сжирает живоглот.
  
   Спит, скотина, на матрасе,
   Я на коврике лежу,
   Витамины, творог, мясо
   Ему с рынка привожу.
  
   Он упер мою котлету,
   Я насплетничал жене,
   Приласкали сволочь эту,
   А по морде дали мне.
  
   В шею тычет нос холодный
   Чуть забрезжится рассвет,
   А проспишь, так пес негодный
   Враз нагадит на паркет.
  
   Говорю всерьез - не в шутку,
   Не могу так больше жить,
   Лучше я построю будку,
   Буду дворик сторожить.
  
   Буду гавкать на прохожих,
   На собак и на котов,
   Научусь кусаться тоже
   И апорт носить готов.
  
   Может, кто и пожалеет,
   Может, косточку дадут,
   Может, и меня пригреют
   И домой к себе возьмут.
  
  
   ГРИМАСЫ СУДЬБЫ
   (современный псевдороманс)
  
   В ее квартире дивный интерьер,
   Евроремонт и зимний сад с фонтаном,
   А по коврам гуляет бультерьер
   И павиан в обнимку с пеликаном.
  
   Она в мехах и кольцах баснословных,
   Она в шелках, в брильянтовом колье,
   В ушах сто тысяч единиц условных,
   А гардероб от лучших кутюрье.
  
   Она царица моды и эстрады,
   Она как птица синяя мечты,
   Меняет кавалеров и наряды,
   С элитой политической на ты.
  
   А я ничто - лакей, шофер, охранник,
   А я никто, и звать меня никак.
   Я был когда-то офицер-десантник,
   Теперь цена мне ломаный пятак.
  
   Да, я молчу, да, я скриплю зубами,
   Хотя молчать порой уже невмочь,
   Когда опять в Гаване и Майями
   Она с любовником проводит ночь.
  
   Мулат роскошный был в ее постели,
   И подарил ей личный самолет,
   Клянусь, что удержался еле-еле,
   Чтоб не пустить обоим пулю в лоб.
  
   Английский лорд, испанский кабальеро,
   Миллионер из штата Нью-Джерси,
   Чиновников из самой высшей сферы
   Случалось мне на виллу к ней везти.
  
   Не дай, Создатель, выстрелить случайно.
   Держись, приятель, не теряй контроль,
   Люби звезду свою, терзаясь тайно,
   Играй судьбой навязанную роль.
  
  
   ГУСАРСКАЯ ПОХОДНАЯ
  
   Цок, цок, цок, цокают копытца,
   Звяк, звяк, звяк, сабельки звенят,
   Ах, ах, ах, ахают девицы,
   В городок губернский едет наш отряд.
  
   Буль, буль, буль, чарочка налита,
   Дзинь, дзинь, дзинь, пьем на брудершафт,
   Бжик, бжик, бжик, конница разбита,
   От гусар ахтырских удирал Мюрат.
  
  
  
  
   До-ре-ми, звуки фортепьяно,
   Кавалеры приглашают дам,
   Почему поручик Ржевский пьяный?!
   Что с ним будешь делать! Се ля ви, мадам!
  
   Прыг да скок, веселая мазурка,
   Раз, два, три, звонки каблучки,
   Барышни играют в буриме да жмурки,
   Боже, что ножки, что за башмачки!
  
   Тук, тук, тук, екает сердечко,
   Щелк, щелк, щелк - веера щелчок,
   Кап-кап-кап, догорают свечки,
   Песенку ночную пропоет сверчок.
  
   О-ля-ля! Сударыня, позвольте,
   В уголок укромный тет-а-тет,
   Нет, нет, нет, не могу, увольте!
   Рандеву уже назначил мне корнет.
  
   Ту-ту-ту, трубач трубит тревогу,
   Нам, гусарам, горе не беда,
   О, мадам, простите ради Бога,
   Ежели не встретимся боле никогда.
  
   Цок, цок, цок, цокают копыта,
   Чмок, чмок, чмок, мон шери, пора!
   Сколько слез напрасно про1лито-проли1то,
   Ну, вперед, гусары! С Богом! И ура!
  
  
   ДОЧЬ АДМИРАЛА
   (в ритме танго, мотив похож на Это было у моря...)
  
   Мой отец адмирал,
   А маман куртизанка,
   Мой отец покупал
   Ей меха и шелка,
   Упоенно ласкал
   Молодую смуглянку,
   А она обожала своего моряка.
  
   Он погиб, как герой,
   Защищая Отчизну,
   И, рыдая, прибой
   Разбивался о бриг,
   Разлетались соленые пенные брызги,
   Омывая героя усопшего лик.
  
   Вот и кончен роман,
   И поставлена точка,
   Разорилась маман
   И пошла на панель,
   Чтоб не знала нужды адмиральская дочка,
   Шла по первому зову в захудалый отель.
  
  
  
  
  
   Я росла в пансионе
   Для девиц благородных,
   Любовалась с балкона
   На кусты белых роз,
   Среди скучных матрон и подруг сумасбродных
   Было много печали и непролитых слез.
  
   Я читала Парни
   И Бодлера с Ронсаром,
   Только книги одни
   Были дороги мне,
   Я мечтала о встрече с черноглазым гусаром,
   О возлюбленном принце на белом коне.
  
   Той весной мне минуло
Всего лишь семнадцать,
   Жизнь меня обманула
   И обманет опять,
   Каково же узнать, каково догадаться,
   Кем была моя добрая, моя бедная мать.
  
   Полубред, полусвет,
   Пожилые жуиры,
   Улыбаться в ответ
   И авансы дарить,
   И оплакивать горько былые кумиры,
   И чужими деньгами в ресторанах сорить.
  
   Старый герцог - мой муж,
   Фат плешивый и хилый,
   Впрочем, все это чушь.
   К черту девичий вздор!
   У портрета отца, у отцовской могилы,
   Я клянусь зачеркнуть нашей жизни позор.
  
   Адмиральская дочь -
   Госпожа герцогиня
   Всех их вышвырнет прочь,
   Вскинув тонкую бровь,
   И подарит маман свое доброе имя,
   И подарит ей нежность, и подарит любовь!
  
   ПРО ЧЕКИСТА РЕПКУ И ПРО КОНТРУ ДЕДКУ
   (Мотив У дороги чибис)
  
   Посадил дед Репку,
   Посадил дед Репку,
   Обокрал дедулю этот шкет,
   И сидел он крепко,
   И сидел он крепко,
   И на волю вышел через много лет.
  
   Выпив для порядка,
   Он потопал к бабке,
   Где, скажи, скрывается твой дед?
   А ему бабуля
   Показала дулю,
   Отняла, карга, у Репки пистолет.
  
  
   Он дошел до ручки
   И почапал к внучке,
   Говори, паскудина, где дед?
   А деваха-халда
   Хвать его кувалдой,
   Вот тебе, милок, от дедушки привет!
  
   Репка прется к Жучке,
   Скалит зубы сучка,
   Норовит порвать ему портки,
   И хоть плакал редко,
   Разревелся Репка,
   С волкодавом драться руки коротки.
  
   Чешет к кошке Репка
   И снимает кепку,
   Мол, признайся, где проклятый дед?
   Улыбнулась кошка,
   Фыркнула в окошко,
   Старика, увы, давно на свете нет.
  
   Высунулась мышка,
   Не горюй, парнишка,
   Оглянись - свобода на дворе!
   Красные у власти,
   Стало быть, напасти
   Все прошли, какие были при царе.
  
   И в политбеседе
   О кулацком деде
   Правду нам решили рассказать:
   Дед - шпион Антанты,
   И хотел куранты
   Он кремлевские за доллары продать.
  
   А товарищ Репка
   Деда на заметку
   Взял и отвести хотел в острог,
   Но царевы слуги,
   Контры и хапуги,
   Патриоту Репке дали долгий срок.
  
   Бабушка и внучка,
   Кошка вместе с Жучкой
   Затаились в логове врага,
   И у них на грядке
   Откопали кадку,
   Где валюты вражьей было до фига.
  
   Но товарищ Репка
   Был уже в разведке,
   Был наш Репка верный коммунист,
   С мышкой-комиссаром
   Взяли эмиссаров,
   И теперь он самый пламенный чекист.
  
  
  
  
  
   Репкины портреты
   Поутру в газетах,
   Уважает Репку весь народ,
   И читают книжки
   Про него детишки,
   Он пример хороший детям подает.
  
   Подрастайте, детки,
   Ведь товарищ Репка
   Думает о вас и день и ночь,
   А буржуйских гадов
   Красные отряды
   Разобьют и всех врагов прогонят прочь!
  
  
   С ЛИЦА НЕ ВОДУ ПИТЬ
   (Мотив Старый клен)
  
   Выражает лицо
   Чем садятся на крыльцо,
   Видно, серым веществом ты небогата...
   Отчего, почему
   Ты так нравишься ему?
   Оттого, что любят дурочек ребята.
  
   Ты послушай, сынок,
   Ведь она ни с чем пирог,
   Руки у нее растут не там, где надо.
   Отчего, почему
   Я до смерти не пойму,
   Ты связался с никудышной бабой?
  
   Знают все, что у ней
   Левая нога длинней,
   Зато правая нога на метр короче.
   Почему, отчего
   Ты не видишь ничего?
   Чем понравилась она тебе, сыночек?
  
   Один глаз, один глаз,
   Один глаз глядит на вас,
   А другой на Арзамас и на Калугу,
   Отчего, почему
   Ты живешь не по уму
   И на кой тебе уродина-подруга?
  
   Не брани меня, мать,
   Урожая не снимать
   И воды не пить с ее портрета,
   Да зато, да зато
   Не позарится никто,
   Не польстится ни один на рожу эту.
  
   Я один, я один,
   Буду в доме господин,
   А она свое пусть знает место.
   А какого рожна
   Мне красавица нужна?
   Лучше будет пусть покорною невеста.
  
   Хоть у ней, хоть у ней,
   Рот до самых до ушей,
   Нос, что рос для семерых, одной достался.
   Но она, но она
   Будет мне всю жизнь верна,
   Я такую отыскать давно пытался.
  
   Вот промчались года,
   Голова моя седа,
   Четверть века я прожил без заморочек.
   Нарожали мы с ней
   Семерых богатырей,
   Хорошо, что не послал Господь нам дочек.
  
  
   ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ
   (Мотив Стою на полустаночке)
  
   В газете Биография
   Строчил статьи про мафию
   Редактор самый главный Кирпичев.
   Любя в душе компартию,
   Боролся с демократией,
   И снился ему ночью Пугачев.
  
   Сказал ему Емелюшка,
   Ты, братец, пустомелюшка,
   Покинь свою убогую нору.
   Построим баррикады мы,
   Пойдем сражаться с гадами,
   Зови народ родимый к топору.
  
   Еще приснилась Крупская,
   Кричавшая: Я русская!
   Да что ж это ты делаешь, нахал?!
   Они ей не поверили
   И циркулем измерили
   Лица ее сомнительный овал.
  
   Как одержимый бесами,
   Гонялся за Инессою,
   Гражданкой по фамилии Арманд.
   И в раже черносотенном,
   Громилой став законченным,
   Сорвал с груди Инессы красный бант.
  
   Он бегал за Ульяновым
   С напильником титановым,
   Преследовал бегущего, как танк.
   Таскал его за бороду,
   Гонял по всему городу
   За то, что его дедушка был Бланк.
  
   Но Феликсу Железному
   Сказали про болезного,
   Менжинский и Урицкий начеку.
   Схватили очумевшего,
   От страха онемевшего
   И сволокли в ближайшую Чеку.
  
   Порою предрассветною,
   Строча статью газетную
   И вспоминая свой кошмарный сон,
   Решил суровой критике
   Не подвергать политиков
   Редакционный наш Наполеон.
  
   Он новую сотрудницу
   Ощипывал, как курицу,
   Пытаясь докопаться до корней.
   Но, оказалось, дерзкая -
   Отродье офицерское,
   И прадед у нее протоиерей.
  
   Он бегает, он мечется,
   У психиатров лечится,
   Горит на боевом своем посту.
   Врачу не шибко русскому
   Грозился он кутузкою,
   Учуяв инородца за версту.
  
   Схватили, точно пащенка,
   И укатали в Кащенко,
   Он видит небо в клеточку давно.
   А глупые читатели
   Не знают, что утратили,
   Им это почему-то все равно.
  
   Томится за решеткою
   И строит мину кроткую,
   Когда идет комиссия врачей,
   Ругаться с ними хлопотно,
   И лечится безропотно,
   Хоть знает он, что главный врач еврей.
  
   В газете Биография
   Прикрывшись словом мафия,
   Размахивая красным кумачом,
   Другой не зная радости,
   Писал когда-то гадости
   Наш пациент товарищ Кирпичев.
  
  
   ПРАВДА О ГРАФЕ РОДРИГО
  
   Не слушайте сплетен о графе Родриго,
   Его погубила злодейка Эльвира,
   Погрязшая в подлых и грязных интригах
   Скандальная баба, змея и проныра.
  
   Когда получил граф большую квартиру,
   Когда накопил на участок садовый,
   Его охмурила нахалка Эльвира,
   Отбивши Родриго у рохли Петровой.
  
   Позарилась, ясно, она на прописку,
   На дачу, на клячу, на домик готовый
   И левой ногой накатала записку,
   Что с Педро гуляет гражданка Петрова.
  
  
   Родриго схватил тогда ножик столовый,
   В кустах затаившись, выслеживал Педро,
   Расправился с ним, а затем и с Петровой,
   Оставив два трупа у старого кедра.
  
   Потом обвенчался с хабалкой Эльвирой
   И нежно ласкал ее в месяц медовый,
   Пока на помойке, что возле сортира,
   Дневник не увидел гражданки Петровой.
  
   Рыдал, как ребенок, несчастный Родриго,
   С повинной идти он уже был готовый,
   Как вдруг появилась графиня-задрыга
   С восставшей из гроба гражданкой Петровой.
  
   И хоть был Родриго мужчина здоровый,
   Господь одарил его силою щедро,
   От ужаса спятил, увидев Петрову
   И рядом безмолвно стоящего Педро.
  
   Дон Педро погибшим прикинулся ловко,
   Продавшись Эльвире за рупь, за целковый,
   На деньги польстилась и эта чертовка,
   Которую звали гражданкой Петровой.
  
   На самом-то деле коварная банда
   Готовилась долго к расправе суровой,
   И чтобы надуть простодушного гранда,
   Надели кольчуги дон Педро с Петровой.
  
   И вот граф Родриго тоскует в психушке,
   Там скучно и грустно, и кормят хреново,
   А где-то на воле смеются подружки,
   Подлюка графиня и эта Петрова.
  
   Бывало, нажрутся халвы и зефира,
   Накинут на плечи жакетик песцовый,
   Жируют на графские деньги Эльвира
   И Педро с примкнувшей гражданкой Петровой.
  
   Могу поручиться за графа Родриго,
   Поскольку являюся их участковым,
   И видел не раз и графиню-ханыгу,
   И пьяную в дупель гражданку Петрову.
  
   Не слушайте сплетен про графа Родриго,
   Не верьте бабенкам и девкам бедовым,
   А то вам покажут большущую фигу
   И стерва графиня, и стерва Петрова.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГАТЧИНСКИЙ АВИАТОР
   Посвящается купринским Сашке и Яшке
   (Мотив По приютам я с детства скитался)
  
   Меня мама родная ругала,
   И бранил меня строгий отец,
   Чтоб ночами с тобой не гуляла,
   Чтоб другой меня вел под венец.
  
   Ты мой сокол, моя ты отрада,
   Ты мой свет и погибель моя,
   Никого мне другого не надо,
   Лучше в девках остануся я.
  
   Знают все авитора Сашку,
   Сашка в Гатчине первый пилот,
   Набекрень надевает фуражку,
   Собираясь в опасный полет.
  
   Называют Фарман этажеркой,
   И стрекозкою кличут Моран,
   Пусть летит над землей, как фанерка,
   Легкокрылый твой аэроплан.
  
   Не впервой тебе вражьи атаки,
   Не страшит тебя в воздухе бой,
   Пусть боятся тебя австрияки,
   Поднебесный разведчик-герой.
  
   Нынче кайзер лютует на море,
   И на суше нас бьет немчура,
   На твоей гимнастерке Егорий,
   И вся грудь у тебя в орденах.
  
   Говорила мамаша недаром,
   Что не быть мне твоею женой,
   Пусть, любимый, тебе я не пара,
   Только б ты воротился живой.
  
   Вы простите, папаша с мамашей,
   Непокорную, дерзкую дочь,
   Все равно с авиатором Сашей
   Проведу я последнюю ночь.
  
   Сам Куприн Александр Иваныч
   Про тебя написал свой рассказ,
   И читая рассказ этот на ночь,
   Проливала я слезы не раз.
  
   Завтра ринешься, как гладиатор,
   И врага ты возьмешь на таран,
   Возвращайся живым, авиатор,
   Драгоценный мой штабс-капитан!
  
  
  
  
  
  
  
   ЛЮБОВЬ ЗЛА
   (Мотив Мы рождены, чтоб сказку сделать былью)
  
   Вот морячок идет в широких клешах,
   Он носит бескозырку набекрень,
   А я стою в поношенных калошах,
   На сердце осень, под глазами тень.
  
   У морячка на бескозырке ленты,
   На пуговках сияют якоря,
   Бренчат в кармане доллары и центы,
   Ему моя любовь до фонаря.
  
   Стою и слезы лью, такая дура!
   Для морячка я абсолютный нуль.
   Я сроду не бывала в Сингапуре
   И не видала город Ливерпуль.
  
   Вот он идет, скрипят его штиблеты,
   А рядом с ним нахальная мамзель,
   У ней во рту дымится сигарета,
   У ней духи французские Шанель.
  
   А я служу швею-мотористкой
   На фабрике Червоная заря,
   А он гуляет с энтой аферисткой,
   Промежду прочим, совершенно зря.
  
   Она вчерась крутила с инженером,
   А завтра подмигнет ей капитан,
   А послезавтра с новым кавалером
   Пойдет кутить в шикарный ресторан.
  
   На кой ему продажная лахудра?
   Она ж за деньги ходит абы с кем,
   Страшна как смертный грех она без пудры,
   И даже с пудрой не Софи Лорен.
  
   А моя фотка на доске почета,
   Я завсегда хожу в передовых,
   Плюю на буржуазное болото,
   И Энгельса читаю на задых.
  
   И политграмоту я уважаю,
   И на собраниях толкаю спич,
   И бревна на субботниках таскаю,
   Как завещал нам дорогой Ильич.
  
   Возьму и выду замуж за комсорга,
   Не сердце, так хоть руку ему дам,
   Пойду я в загс без всякого восторга,
   Зато ячейку общества создам!
  
   Забуду клеши, ленты с якорями,
   Не буду больше мерзнуть на ветру,
   А Вальку энту голыми руками
   Я в порошок ей-богу же сотру.
  
  
  
  
   Бороться с Валькой буду не одна я,
   Когда вернешься из далеких стран,
   Узнаешь, что милиция родная
Сослала эту падлу в Магадан.
  
   Поскольку аморальный образ жизни
   Искоренять мы яростно должны,
   Пущай она на стройках коммунизма
   Работает на благо всей страны!
  
   ПОСЛЕДНИЙ БАЛ
   (Мотив Девушка в серенькой юбке)
  
   Замирал очарованный зал
   Под напевы старинные барда,
   И почудилось: едет на бал
   Дама юная с кавалергардом.
  
   Там сегодня музы1ка гремит,
   И горят ярким пламенем свечи,
   Государь благосклонно глядит
   На прелестниц роскошныя плечи.
  
   Записные кокетки шалят
   И мазурку танцуют задорно,
   В вихре вальса по зале летят
   Ножки в туфельках бальных проворно.
  
   До чего же резва и мила
   Молодая графиня Ланская,
   И с ума государя свела,
   Взором пламенным дерзко лаская.
  
   Он влюбился в нее, точно паж,
   Самодержец, пресыщенный властью,
   И напрасно прождал экипаж
   Госпожу, опаленную страстью.
  
   Расцветает в саду фейервек,
   Разрываясь, взлетают петарды,
   Но в секунду весь праздник померк
   Для несчастного кавалергарда.
  
   Видит граф, молодая жена
   С государем идет в менуэте,
   Не заметила даже она,
   Что супруг поспешает к карете.
  
   Он бежал от дворцовых проказ,
   Чтобы роль не играть шутовскую,
   И уехал служить на Кавказ,
   По неверной супруге тоскуя.
  
   Снова праздник и море огней,
   Маскарадные скалятся маски,
   Император танцует не с ней
   И другой дарит царския ласки.
  
  
   На Кавказе граф смерти искал
   И не кланялся вражеской пуле,
   И на землю сырую упал
   В Богом проклятом горном ауле.
  
   Позабыв и веселье, и смех,
   Визитеров к себе не пуская,
   Отказавшись от светских утех,
   В монастырь удалилась Ланская.
  
   Ах, как жаль, - император сказал,
   И, зевая, пошел к фаворитке,
   Позабыв злополучный тот бал
   И судьбу, превращенную в пытку.
  
   Аплодирует, стоя, весь зал,
   Вызывая бисировать барда,
   Снова едет на призрачный бал
   Дама юная с кавалергардом...
  
  
  
  
   .
  
  
  
  
  
   3
  
  
  
Оценка: 2.86*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"