Мы забыли об открытом пространстве. Да, конечно, в Русском Доме есть обширные лесопарки, где и за неделю не увидишь человеческого лица. А в Греческом Ойкосе неутомимые пастухи все так же бродят по, казалось бы, бесконечным лугам в обществе своих овец и собак. Но все же Город конечен, и простора в нем просто нет. Я никогда не был у Грани, но ко мне приходили и рассказывали. Я вовсе не хочу испытать на себе, как некая неведомая сила заворачивает тебя назад. Говорят, некоторые пересекли Грань, но говорить можно все, что угодно. Я один из пришедших извне, мои приемные родители подобрали меня у порога своего дома, когда я лежал в беспамятстве. Мне было тогда около семнадцати, а Городу шел сто двадцать шестой год от Дня Колонны. Мы живем в клетке, сами не понимая того, и, кажется, я уже единственный, кто помнит иное.