Аннотация: Психологическая повесть о современной женщине
Душа извращенки
ГЛАВА 1
"Нет, я не Лев Толстой", - в который уж раз раздался ее внутренний голос, тот, который страсть как любил самокритику. "Ну и что?", - возразил ему второй, не признававший всяческого самоуничижения и самоумаления. "А то, что не хрен заниматься ерундой!" "Разве попытаться запечатлеть самые яркие страницы своей жизни - это такая уж ерунда?" "Да не получится у тебя ничего!" "Наплевать, зато от проклятой действительности отвлекусь - и то хлеб!" "Ну, давай, давай - флаг тебе в руки, топор в задницу, писательница хренова!", - подзадоривал внутренний строгий Виссарион Белинский, который своим крайним скептицизмом по поводу ее возможностей очень часто мог заставить ее отказаться от намерения засесть за сочинительство и угробил уже множество замыслов, живших в ней, не давая им реализоваться.
Такие монологи раздавались в теперешней глухой тишине ее некогда ежесекундно бунтующей души, которой всегда не хватало чего-то в вечной скудости жизни. Ей нравилось фантазировать, когда она вдруг ясно осознавала невозможную убогость окружающего. Еще в детстве она очень любила минуты, предшествующие засыпанию, когда, лежа в кроватке, она принадлежала самой себе, потому что днем всегда находился кто-нибудь, кто посягал на ее время и на нее самое - учителя, подруги, родители и мало ли кто еще.
Фантазии были очень странными для такого маленького ребенка. Она воображала себя в глубоком подземелье, где было все-все: любые книги, пластинки (тогда еще не было дисков), Бог знает что еще - как теперь говорят, всяческие носители информации. И она там одна... Но совсем порывать с человечеством ей не хотелось, поэтому она придумывала еще нечто вроде большого экрана кино, с помощью которого она может якобы наблюдать за любой точкой Земли, в любом городе, в любом доме... Ей безумно нравились ее фантазии, она сочиняла всяческие ситуации, в которые она вмешивалась, подглядывая. Значит, уже тогда начали проявляться ее способности к выдумыванию персонажей и событий? При этом удивительно, что, будучи ребенком, она уже была уверена в том, что, если хочешь быть хоть сколько-то объективен, ты должен держаться в стороне, смотреть на все издали, не будучи участником.
Читала она запоем, всегда и везде. Начала лет этак с четырех. И не с "Колобка" и "Кошкиного дома", а с серьезных книг. Сначала, конечно, был Пушкин. У них дома было полное собрание его сочинений. И вот что интересно: как-то по телевидению каждый день шли передачи известного пушкиниста, кажется, темой была любовная лирика Пушкина. Передач было много, они шли ежедневно в течение чуть ли не месяца. И она обнаружила, что, не перечитывая Пушкина с того самого времени раннего детства, она помнит все-все его стихотворения, цитировавшиеся в передачах!
Потом, лет в 8-9 бабушка начала покупать ей книги, обнаружив, что она перечитала всю многотомную домашнюю библиотеку. И одной из первых книг она подарила ей на день рождения "Дженни Герхард" Драйзера. Потом прочитала сама и за голову схватилась - возможно ли такое читать ребенку! Стала спрашивать - "Ну что же ты там поняла?" "А все!" "Ну, например!" "Ну, например, что Дженни была бедная девушка, которую соблазнил сенатор, она родила от него ребенка..." "Хватит, хватит, можешь не продолжать! Все ясно!" Ничто так не способствует раннему развитию всяческих способностей, как чтение. В ход вскоре пошли библиотеки - городская и областная. Сначала библиотекари не давали ей много книг, но потом, убедившись, что она читает побольше иного взрослого, стали давать столько, сколько ей хотелось. Библиотекари были первыми людьми, в глазах которых она начала читать уважение к своей маленькой особе.
Слава Богу, что тогда не был изобретен еще Интернет! Наверняка она выискивала бы в нем не всякие примитивные дурацкие игры (как множество теперешних детей), а все новые и новые книги - и в итоге бы ослепла, она и так серьезно испортила зрение, проведя много лет за компьютером.
Но все это к тому, что с детства она была именно виртуальным человеком, избегающим реальной жизни всяческими доступными в ту пору способами.
Ее выдумки были неистощимы. Она подбила двух девочек (в классе этак в пятом) создать Тайное Общество. Делать что-то плохое она не собиралась их заставлять. Но девочки были со скудной фантазией и к тому же, боялись, что им попадет от взрослых, поэтому "общество" очень скоро развалилось, так и не начав какой-либо конкретной деятельности. Тогда она впервые поняла, как серы те, кто ее окружает - им не надо было украшать жизнь, расцвечивая ее тем, чего в ней быть не может в силу убогости восприятия большинства - яркими фантазиями, выдумкой неординарных событий, которые никогда не могли бы случиться с обыкновенными детьми, живущими , как сейчас выяснилось, в тоталитарном государстве, в системе, которая напрочь отрицает всяческую действительность, хоть немного выходящую за рамки убогого мировоззрения советского человека ("Право на труд и отдых"... и всякое прочее - она имела все права внутри себя, и ни одна сволочь так и не смогла у нее отнять ни маленького кусочка из ей принадлежавших сокровищ, спрятанных внутри...)
Но самым большим убежищем от внешнего мира был Дневник. Ну что особенного могла написать в нем маленькая девочка, кроме разных глупостей? Но дело-то не в том, ЧТО, а в том, что он вообще существовал! Писала она в нем, непременно уединившись куда-нибудь, летом это был садик при доме, причем вставала она в пять часов утра, когда все спали и ее никто не мог видеть. Она садилась за акации, буйно растущие в садике, и сочиняла свои опусы, возможно, ей нравился сам процесс писания, ТВОРЕНИЯ. Творения - в смысле преображения все той же убогой действительности вокруг: школа, отметки, уроки, пионеры...
А в пору так называемого "полового созревания" ей грезились вовсе не мальчики и поцелуи. Отнюдь! Она презирала тех, кто бегал на танцы. Зачем ей такое смешное времяпрепровождение, когда стоит открыть книгу - и ты окунаешься в мир такой любви и таких чувств, которые и не снились твоим глупым сверстникам! Нет, определенно родители должны отбирать книги у детей! Чтение к добру не приводит! Впрочем, за нынешних деток бояться совершенно незачем - вряд ли они тяготеют к серьезному чтению. Кажется, уже существуют адаптированные версии классической литературы, которую обязан прочитать нынешний выпускник средней школы. Хороша же в таком изложении, наверное, та же "Анна Каренина", эта преступная мамаша, которая предпочла мужика и удовлетворение собственной похоти святому чувству материнства! Ай-яй-яй!!! А впрочем, нынешнее поколение ее не осудит - им просто непонятна вся эта драма: подумаешь, трахалась бы себе потихоньку, кого удивишь нынче любовниками! А уж под поезд бросаться - вообще верх глупости!
Но усиленное чтение в ее случае привело к тому, что мозги у нее вывернулись слегка набекрень. Ей стали претить простые обывательские радости. Захотелось чего-то "необыкновенного", не такого, как у всех. Впрочем, реальная жизнь - та, которая протекала на поверхности - не так уж отличалась от бытия всех прочих. Училась... правда, ничего не закончила: не из-за лени или отсутствия усидчивости. Показалось скучным грызть гранит науки, сдобренной огромной дозой "марксизьма-ленинизьма", который был в корне чужд всей ее натуре, так как не отвечал ее нравственным потребностям - она прекрасно понимала высокую степень стопроцентного лицемерия, которым общество было охвачено (незнамо для чего) целых семь долгих десятилетий. Несмотря на склонность к изощренным душевным фантазиям, нравящимся ее не в меру развитому воображению, она была честна по натуре и не могла принимать участия в дурацких бессмысленных шабашах по принуждению. И все-таки, самым главным, основным качеством ее существа всегда оставалась АБСОЛЮТНАЯ СВОБОДА ДУХА, который гулял, где хотел, а не под чью-то диктовку.
Надо было "жить, как все" - так ей усиленно внушали близкие и общество. А она не хотела "жить, как все". Ее пытались согнуть, сломать, раздавить. Как ни странно - не вышло. Каждый раз она ускользала от своих мучителей, от своих палачей. Видимо, сокровища, таившиеся внутри, - лучшее убежище для изгоев всех времен и народов. Не зря же она их копила всю жизнь!
Обывательских радостей она все-таки хлебнула. Встречались разные особи мужского пола... А надо было остаться старой девой! Но откуда ж ей было знать, что это все дешевка, а все мужики - козлы, ей - воспитанной на возвышенных чувствах из романов классиков мировой литературы! Но она поняла это, только встретив главную страсть своей жизни. А произошло это, когда ей стукнуло уже почти 40 лет, и лучшая часть этой жизни была уже фактически прожита. И прожита, как оказалось, зазря. Ну и черт с ним! Зато последующие целых 18 лет она была счастлива по-настоящему.
ГЛАВА 2
Не раз она задумывалась, что же такое "русская ментальность". Почему кто угодно - любые немцы, французы, тем паче американцы - спокойно живут без родины, а русский человек (если он, конечно, по-настоящему русский, а не просто всю жизнь прожил и не понял, кто же он?) не может долго жить вдали от своей России? И когда она уезжала надолго за границу, она начинала тихо сходить с ума. И ведь при этом Родина была ее мачехой, и никогда - родной матерью. Никогда о ней никто не заботился, с самого детства.
Помнится, совсем маленькой девочкой она начала понимать преинтереснейшие вещи. Например, что такое "русская интеллигенция". Ее воспитывала бабушка, которая происходила, правда, совсем не из бывших дворян. Но и не из крестьян. Ее предки со стороны и отца, и матери принадлежали к русскому духовенству, которое под корешок изничтожил вождь пролетариата (и чем ему так помешал боженька, который призывал к любви и терпимости? Может быть, как раз тем, что сам он был нетерпимым фанатиком, не признававшим чужих мнений?). Вот и все родственники бабушки были убиты - их было много, очень много, и все они играли важную роль в той области, в которой происходила их деятельность (один из них, как она потом прочитала, был даже архиепископом). Она верила, что они были хорошими духовными пастырями. К сожалению, сама она не пришла к вере - во всяком случае, к такой, которой придерживаются люди, посещающие православную церковь. Ее крестили в год, и она уже тогда показала свой будущий очень строптивый характер : больно вцепилась в бороду батюшки и заорала благим матом, протестуя против насильственного купания в холодной купели.
Бабушка внушала ей: "Надо уважать людей из народа". Но она понимала - вот эта тетенька, которая к ним приходит - неинтеллигентная, не такая, как ее бабушка. Это было скорее какое-то внутреннее ощущение, а не конкретная мысль. В чем же заключалась эта самая "неинтеллигентность"?
От рождения она была наделена довольно редким даром - исключительным чутьем к языку, поэтому все, что она читала (или ей читали, когда она еще не умела, но, впрочем, это продолжалось совсем недолго - уже в три с чем-то года она освоила грамоту и ни к кому не приставала, чтобы ей почитали, а до того она доводила окружающих до белого каления своими постоянными просьбами!), ложилось на благодатную почву и усваивалось так хорошо, как будто это было написано ею самой (впоследствии то же происходило и тогда, когда она слушала Моцарта - было удивительное ощущение, что это шло изнутри). Поэтому русский язык - это был главный критерий, по которому она распознавала, кто есть кто. И сразу слышала, если человек говорил не так, "как положено". Простой народ почему-то не умел говорить нормальным русским языком - всякие там "ложить", "хочут" резали ее маленькие уши.
Ну а про такие само собой разумеющиеся детали, как отсутствие порядочности в поведении некоторых - то есть базарные крики при выяснении отношений, корыстность (очень многие пытались обмануть - обман она распознавала безошибочно), мелочность - можно было бы и не говорить: интеллигенты были лишены этих "стыдных" качеств.
В детстве она почти не общалась с такими людьми. Вокруг была улица, где жили простые обыватели (разные - и добрые, и не очень), школа - учителя тоже не шибко отличались от всех остальных, вот разве что чуть позже, когда в их маленьком городке решили открыть музыкальное училище, появились эти люди, и она своим безошибочным чутьем распознала - да, они настоящие интеллигенты.
Еще до того, как ее отдали учиться в музыкальную школу, она проникала туда, в этот храм, где царило полное блаженство - звуки, и какие звуки! Так получилось (наверное, судьба все-таки знает, как нужно распорядиться жизнью того или иного человека!), что музыкальное училище разместили рядом с ее домом - на берегу реки. И она каждый день бегала туда, как на работу. Ее никто не гнал - все вопринимали ее, как своеобразную "дочь полка", она никому не мешала, присутствуя на всех занятиях. Это был первый выпуск, и спустя полвека она почти всех их помнила. Ей даже иногда объясняли некоторые вещи. На всю жизнь она запомнила, например, когда играли мощную, бравурную музыку Листа, и это называлось "Долина Обермана". Она решилась спросить - почему же долина, ведь долина - это так спокойно, ровно? И ей объяснили - имеется в виду не географическое понятие, а "долина души", все, что происходит в душе этого самого человека - Обермана (наверное, Лист написал это, прочитав какое-то классическое произведение, может быть, Гете, она так и не выяснила, кто же такой был Оберман, ей это было неважно - важна была именно музыка!)
Ну и самым главным для нее был ее педагог, когда ее стали учить музыке. Он был тогда совсем-совсем молодым, только что кончил Киевскую консерваторию, но для нее он был просто каким-то высшим существом, ведь он обладал знанием секретов из той области, которая интересовала ее больше всего! Все, что касалось слова и вообще литературы, она могла узнать сама - из книг, например. А вот музыка... Это было что-то недоступное уму и обычным понятиям. Это было откуда-то "не отсюда".
К ним приезжали большие музыканты, которые выступали в их крохотном, но очень уютном залике. На стенах висели портреты, прямо как в Большом Зале Московской консерватории - она тогда и не подозревала, что попадет туда много-много раз! А ей почему-то запомнился Мусоргский - вероятно, из-за своего невообразимо красного носа (она всегда недоумевала - и зачем художнику надо было подчеркнуть такую неприглядную деталь? С ее тогдашней, детской точки зрения музыкант был не как все люди, он был выше всех, и красный нос стал причиной того, что она вообще не стала слушать русскую музыку - смешно, но это было так!).
А судьба ее педагога тоже сложилась не очень хорошо. Нашлись какие-то недоброжелатели, которые обвинили его - кристалльно честного человека - в какой-то растрате (она толком не знала, в чем дело, ведь ее уже в это время не было в городке, который она покинула лет в 18, уехав искать приключений на свою голову). Потом произошел крутой перелом в жизни русских людей - наступили смутные времена. И педагог не выдержал всей этой тяжести и грязи, сломался, заболел, не дожил до старости. А люди остались верны себе - после его смерти повесили мемориальную доску с его именем (сколько уж раз это происходило - при жизни гнали, осуждали, обвиняли Бог знает в чем, а после смерти объявляли, что "погорячились", что были неправы, что человек, оказывается, был достоин всяческих похвал!)
Как бы то ни было, этому человеку (и его жене тоже - она была его верным соратником и воспитала много поколений юных музыкантов) она была обязана столь многим, что это даже трудно сформулировать. Ну, может быть, эти люди были первыми, кто попытался вложить в ее душу такие вечные понятия, как честь, совесть, нравственность - ведь все это мы черпаем из источника, который называется - настоящее ИСКУССТВО.
... Откровенно говоря, копаться в ее душе в наше время - занятие более чем странное. Ведь в наше время неизвестно куда ушли такие понятия, как "интеллигентность", "порядочность", "честность" и прочее в таком же роде. Русское общество стремительно скатывается в сторону быдловизации, и это продолжается уже не один десяток лет. Вот почему эта повесть называется "Романом об извращенной душе" - все понятия извращены, то, что считалось раньше плохим - проституция, воровство, бандитизм - теперь превозносится, как почетное и прибыльное дело. А извращением теперь считается совсем не то, что раньше, а все, что заложили в нее с детства, что расцвело потом пышным цветом в одиночестве, в котором она прожила полвека - никто не разделил с ней ее наслаждений, ее интеллектуальных утех.
Но пишется это не для "сейчас". Если человеческая цивилизация не погибнет (что вполне вероятно, и даже наверняка будет, но вдруг...), когда-нибудь все вернется "на круги своя". Вещи будут называть своими именами - бандитов бандитами, продажных продажными, мздоимцев - мздоимцами и стяжателями, сволочей - сволочами, а не "властителями дум". Человек пройдет через такие испытания, которые не смогут оставить его прежним, и тогда он вернется к вечным ценностям. Не получится - ну что ж, тебе же хуже, бедное создание природы! Значит, некому будет читать все это - в пещерах не нужны интеллектуальные изыски, пещерным существам не нужен какой-нибудь Марсель Пруст, им гораздо более необходима дубина, чтобы убивать мамонтов. А скорее всего - не будет ни пещер, ни существ, как давно уже нет и мамонтов!
Это грустно, но жизнь вообще штука далеко не веселая, она это поняла довольно рано. Сначала, конечно, она даже поучаствовала в общих для всех людей занятиях - занималась довольно глупыми вещами: сексом, который был ни рыба ни мясо, во всяком случае, ничего почти не запомнилось... Мужики никогда не хотели знать,какая она, им это было совершенно неважно, важно было дорваться до молодого, довольно симпатичного, тела. Да Бог с ними, с мужиками!
Надо сказать, что влюбляться она начала, естественно, класса этак с четвертого. Первой ее "серьезной" любовью был учитель пения, дядька в высшей степени приятный, кстати, кончивший то же самое музыкальное училище. А потом пошло-поехало... Она тогда не знала, как это называется "научно", но теперь-то вполне понятно, что личностью она была "гармонической", то есть - бисексуальной, ибо объектами ее "любовей" были как мужчины, так и женщины.
В тот год, когда ее лишили невинности - кстати, для нашего времени довольно поздно, ей не хватало двух месяцев до совершеннолетия - она увлекалась как раз не мужчиной, просто он оказался очень настойчивым, а она всегда пасовала перед людьми, проявлявшими в отношении нее упорство. Все это было, опять же , чистейшей воды выдумкой: эту женщину, директора ее школы, она выдумала с ног до головы и жила этой выдумкой. Ей, как всегда, было скучно в серой действительности, хотелось чем-то ее расцветить, раскрасить, приукрасить...
Но, к сожалению, директриса оказалась вполне заурядным человеком и не ответила на ее страсть, да она и не предлагала ей ничего конкретного - она же была молоденькой глупенькой девушкой, начитавшейся разных книжек. У директрисы имелся противный муж и двое детишек, которых она воспитывала и которые впоследствии довольно плохо с нею обошлись - забыли, бросили, предали, что часто бывает с нашими горячо любимыми отпрысками. Директрису вообще потянуло не в ту степь: она вдруг закрутила роман со своим бывшим учеником. Времена тогда этому не благоприятствовали - директрису "проработали" по партийной линии, и карьера ее была закончена, ей пришлось уехать от позора далеко-далеко.
Потом было много всего. Так много, что не стоит даже вспоминать. Когда человек молод, секс примешивается буквально ко всему, даже когда он, вроде бы, совсем не причем. Вот однажды она печатала человеку кандидатскую диссертацию... И это почему-то переросло в странные отношения. Она ему была совсем не нужна, но он ходил к ней, ходил... Зачем? Для чего? Личностью в городке он был известной - как же: преподаватель единственного в области высшего учебного заведения. С ним тоже было не все слава Богу - сексуальные замашки у него были, мягко говоря, не стереотипные, только потом, с возрастом и опытом, она поняла, что он был с "голубизной". Он был близким другом одного известнейшего поэта, у того было, правда, четыре жены и куча детей, но почему-то в пьяном виде ее знакомый проговаривался, что у них с этим поэтом... кое-что было...
Когда она объявила ему, что уезжает, он не поверил: "Ты не можешь уехать от такого, как я" (присутствием скромности наш кандидат филологических наук явно не был отмечен, скорее, у него быстро развивалась одна из кардинальнейших присущих человеку особенностей, известная у психиатров под термином "мания величия", но пусть в меня бросят камень, если ею не заражено абсолютно все человечество - вплоть до последнего ничтожества, которое о том, что оно - ничтожество , абсолютно не знает, напротив - оно уверено, что оно - выше всех!). В последнюю перед отъездом ночь она решила его не пускать, хотя во все другие ночи она пыталась не пустить его тоже, но это было такое наглое создание, что стоило приоткрыть дверь, как он ставил ногу вовнутрь, а затем просачивался всей остальной корпуленцией. Но в эту ночь она была настроена решительно, и ей часов этак пять пришлось слушать, как звенит звонок в дверях и как возмущаются соседи. Нервы у нее всегда были очень крепкими, она терпела и не сдавалась. Потом вдруг все смолкло. Утром она, выглянув на площадку, обнаружила, что звонок вырван с мясом. Больше они не виделись. Хотя нет...
Как-то они приехали с довольно уже взрослой дочерью в их родной городок. Шли мимо института и решили зайти. Случайно попали в аудиторию, где ждали лекцию ее бывшего "странного" любовника. Чего только они не наслушались о нем! Студентки их не стеснялись, они же не знали, кто перед ними. Уши вполне могли повянуть от их рассказов - судя по ним, наш преподаватель был полным монстром! Когда же он явился (явно с большого бодуна - это было очень заметно по его дико помятой физиономии), он первым делом, осмотревшись, заявил: "Я прошу посторонних покинуть помещение!", и было непонятно, узнал он ее или нет, скорей всего, что нет. И пришлось уйти - шутка не удалась.
Шло время. Оно приносило новых людей. Не стоит и вспоминать все эти серые, безликие толпы мужиков. Они приходили и уходили, не оставляя никакого следа в душе, которая сформировалась совсем не на этом. Очень трудно описать то, что вряд ли поддается определениям, но надо попытаться, так как это определило всю ее дальнейшую жизнь.
Ей встретилась Личность до того незаурядная, что потом она долго осмысливала всю важность такой встречи. Музыкальное училище на берегу было только прелюдией. Главное случилось в городе, который дорог всем русским людям, ибо это - наша духовная столица, здесь протекала наша главная история, все лучшее, что произошло в нашей культуре, случилось здесь. Вот и у нашей героини произошло странное событие, которое, вроде бы, не должно было произойти - где родилась она и где Петербург? И почему жизнь ее занесла именно туда? Опять судьба? Но согласитесь - как-то очень конкретно эта судьба действовала, все время в каком-то одном определенном направлении. И везде над всем довлела она - Музыка.
Но давала эта судьба ей как-то неполноценно. Личность, встреченная ею, была уже на полном излете, это были последние годы ее жизни, человек был очень болен, прикован к постели. Но сила Духа была такова, что она, эта женщина, жила полной жизнью, а жизни своей она не мыслила без отдачи себя. Около нее постоянно находились толпы людей. Это были многочисленные поколения студентов консерватории, которых она вырастила за долгие годы своей педагогической деятельности, и не только - широк был круг интересов этой женщины, люди к ней тянулись самые разные.
О ней надо писать отдельно. Но тут можно сказать лишь об одной фразе, которая дорогого стоит: "Ты меня согрела в вечной мерзлоте". Дело в том, что она, конечно же, тяготилась своим состоянием и понимала, что физическая немощь непреодолима, что это - конец. Несмотря на толпы днем, вечером человек оставался наедине со своей беспомощностью. Это ее убивало, усугублялось внутреннее одиночество. Она не могла больше давать концертов, а нам, простым смертным, можно только приблизительно представить, какой это невероятно мощный наркотик, сильнее которого ничего быть не может!
Она научила свою юную подругу многому, о чем та даже не подозревала. Ее смутные желания получили конкретное воплощение, произошло это не сразу, постепенно, но теперь все стало ясно - как можно такие невесомые, даже бесплотные чувства облекать во вполне плотские действия... Ученица оказалась очень талантливой, хоть и не на ниве музыки. Впрочем, музыка тоже сопровождала все их дни. Например, оказалось, что замечательно спится под аккомпанемент "Хорошо темперированного клавира", и не потому, что эта музыка была скучной - наоборот, чем больше ей нравилось, как играют студенты, тем больше она ловила кайф, расслаблялась... а в результате происходило полное торможение всей ее нервной системы, и она засыпала крепким сном средь бела дня, потому что имела обыкновение присутствовать на уроке, лежа на одной из кроватей. А как только урок заканчивался, и наступала тишина - она тут же просыпалась, как ни странно.
Зато за эти три года она узнала почти весь классический репертуар! Конечно, до знаний музыканта-профессионала ей было далеко, но все же, все же!..
Этого человека ей потом не хватало всю ее жизнь. Никто не был равен ей - ни по душевным качествам, ни по интеллектуальному уровню. Ни с кем никогда ей больше не было так интересно. Жалела она только об одном - что по молодости лет слишком мало смогла духовно взять от этой уникальной Личности. Вот если бы сейчас! Но в жизни все происходит не вовремя... (или нам так кажется).
А время все текло, текло.... Между делом случилась любовь - к мужчине, разумеется, потому что родилась дочь, плод этой любви, которая опять же на сто процентов была выдумана, человека не было, его, как всегда, придумали... Ну до чего же она любила придумывать, даже когда реальный объект ее фантазий совершенно не сооответствовал ни одной из тех черт, какими она его наделяла. Был маленький человечишка. Правда, как она любила, интеллигент (неинтеллигентов она, как правило, отметала не задумываясь еще на первоначальном этапе знакомства). Но путаник, каких мало. Что он хотел от жизни? Что хотел от женщин? Что хотел от нее? Кто теперь ответит на эти вопросы? Разговоров было так много... И так безжалостно он с ней поступил - такой тихий, ласковый, мухи якобы не обидит... но в результате она очутилась там, где было ее единственное пристанище - в родном маленьком городке, у своей тогда еще живой бабушки.
.
ГЛАВА 3
Наверное, не стоило бы писать вообще - ну что такое один человек, в мире их миллиарды, и никому нет никакого дела до другого. Ну, прочитают, ну, скажут: вот еще одна тетка хочет выпендриться. А до нее сколько было! Какой-то там Джеймс Джойс пытался, тоже что-то раскапывал в глубинах подсознания - да кто его читает, кроме совсем уж таких, которым наплевать на все "нормальное", которые и живут-то для того, чтобы внедряться не туда, куда все люди. А куда все люди? Да за куском пожирнее, за "духовной пищей" типа Филиппа Киркорова. Цена им три копейки, но они соль земли, их слишком много. Даже не соль - навоз, которым они обильно, каждую секунду удобряют этот шарик. Ну а эти - Джойсы, Прусты, Кафки - это вообще Бог знает что, это никому не нужно! Разве не так?
Поживем - увидим. Возможно, что и не доживем. Не в этом суть. Но жить ради того, чтобы жрать, пить, пардон (не интеллигентно, но очень метко, и иначе не скажешь!), срать и плодиться наша героиня не умела никогда. Жить ради этого не стоило. Тогда уж сразу в петлю. Вот поэтому кидало ее по жизни, куда только ни заносило! Ей хотелось понять - а зачем все это? И неужели нельзя так, чтобы было хорошо, красиво и правильно?
Оказалось - нельзя. Кажется поначалу, что все просто замечательно. Но кончается всегда очень-очень плохо. Иногда даже кошмарно. В детстве - перед тобой огромная широкая дорога, но это совершеннейшая иллюзия. Это как горизонт - идешь-идешь, и никогда не достигаешь... И она шла - а куда ж деваться? И сначала почти ничего не теряла, а только приобретала - разумеется, не из области материального.
Впрочем, первую половину своей жизни она вообще не задумывалась - просто жила, от души. Событий было много. Ее "университеты" (как у Алексея Максимовича - он ведь тоже пытался осмыслить, тоже, в общем, не пристал ни к какому берегу, да и кончил очень плохо - то ли отравили его друзья-большевички, то ли сделали так, что недолго он прожил сам после скитаний по заграницам, где нежился на Капри) были многочисленными и разнообразными. И у себя на Родине, и во многих странах, где она побывала, надо сказать, довольно случайно, могла бы и не побывать, но кто-то, кто там наверху распоряжался ее судьбой, взял и распорядился - пусть поездит, небось, поймет, как надо Родину любить!
А вот Иммануил Кант прожил всю жизнь на одном месте, никуда не уезжал из родного Кенигсберга. И все думал, думал... да так ни к чему и не пришел, кроме того, что на свете, по его словам, нет ничего загадочнее двух вещей: звездного неба над головой - и нравственного закона внутри человека.
Ладно, вернемся от Кафок и Кантов к нашим бараном, то бишь к описываемой загадочной якобы извращенной натуре.
Как-то незаметно проскочило сорок лет. В этом возрасте уже не было Моцарта, Лермонтова - да и Пушкина не было!!! А она все прыгала по жизни, как молодая коза. Впрочем, начались какие-то сбои, какие-то болезни, и не просто болезни - она испытала несколько раз предсмертное состояние. Но не умерла - организм был крепкий, зачатый в Сибири, там людей просто так не уничтожишь, они многое выносят такого, от чего другие загибаются. Не зря говорят - "сибирское здоровье".
Скорее всего, стало не для чего жить. В мужиках разочаровалась давным-давно, впрочем, и очарования-то никогда не было. Просто имела с ними дело, можно сказать, "по обязанности", ведь в основном она стремилась жить "правильно", по природе, лесбиянки ее не интересовали (скорее, были немного неприятны, хоть она и понимала, что они, в общем, такие же люди, как другие, и как все прочие, тоже имеют право на существование), ей не нравилось, когда женщина не была женственной.
Да, она была хорошей матерью, жила для единственной дочери. Но, видимо, ей этого было мало!
Не было "большой любви". И никакой не было. И придумывать было некого...
И тут они с дочерью поехали в небольшое туристическое путешествие. Вернее, поплыли - на кораблике, который назывался "Надежда Крупская". Допотопная такая калошина. Но путешествие было очень занимательным - сначала по каналам, потом в Карелию, потом на Ладожское озеро, где стоит церковь на Кижах, построенная без единого гвоздя.
Там, на корабле, было человек триста (или больше). Но в глаза бросилась лишь одна - крупная такая тетка, которая с необыкновенным проворством каждый день бегала впереди всех в столовую.
Потом дочь вдруг заканючила: "Пойдем, я тебя познакомлю. Она на лошадях ездит, обещала меня взять с собой". Она не хотела, упиралась, не шла (непонятно, почему). В последний день все-таки поддалась на дочерины уговоры. Тетка оказалась та самая. Она ей совсем не понравилась - разговаривая с ней, она суматошно собиралась, укладывала вещички (это был последний день путешествия, вечером приплывали в Питер). Еще она по ходу дела орала на свою спутницу (как потом оказалось, эта спутница - Светлана Петровна - была та еще зараза!).
Ей тетка сладко улыбалась (как она потом заметила, была у Лялечки заготовлена такая улыбочка для всех чужих, это все равно, что американцы улыбаются друг другу на улицах - ничего это не значит, кроме вежливости, но ей дико не понравилось, фальшь она чувствовала сразу!).
Кончилось это тем, что тетка всучила ей свой телефончик - видимо, хотела сделать приятное девочке, которая, как и она, любила лошадок... Она решила, что ни за что к ней не поедет, с тем и ушла, как ей казалось, навсегда. Дома дочь скоро вспомнила о новой знакомой. Ей было одиннадцать лет, и речь о том, чтобы отпустить ее одну в Москву (надо было добираться на электричке полтора часа), даже не шла. Наконец, она не выдержала - дочь уговаривала ее месяца два, ей хотелось вместе с новой знакомой поездить по конюшням, как та ей обещала.
Стали ездить к Лялечке. Та оказалась не просто так себе тетенька - ой, далеко не "просто так"!..
Оказывается, в свое время (не так уж и давно), она была знаменитым театральным журналистом и общалась со всеми русскими и советскими звездами театра, большинство из которых состояло у нее в друзьях. Поэтому Лялечка была жуткой снобкой. Сказать это - значило не сказать ничего.
Правда, уже довольно много времени она проводила вне элитного круга своего прежнего общения - потому что была на пенсии. А в этом мире довольно быстро забывают. Некоторые корифеи давно умерли. С мелочевкой Ляля в силу своего снобизма общаться не любила.
Сама она была еще довольно молодой - шестьдесят с ... хвостиком. Теперь автору понятно, что это совсем не так уж и много. Автор семимильными шагами движется к тем же самым рубежам. А тогда казалось... что Лялечка уже, в общем-то, древняя старушка... Но, как бы там ни было, начали к ней ездить - Лялечка была очень одинока и поощряла это знакомство: сразу две молодых жизнерадостных души - приезжали, щебетали, вносили разнообразие в унылую телефонную жизнь старой девы. Да! Представьте себе! Как всем нам кажется, богемный мир - это средоточие разврата. Но Лялечка общалась только с великими артистами, а те к таким вещам относились суперсерьезно.
Впрочем, не все. Один великий дирижер не пропускал ни одной юбки. Но вот Лялечку, которая была в него влюблена , сколько себя помнила (он был ее кумиром - еще бы, гений!), почему-то пропустил. А когда она была молодой девчонкой, где-то в ее же районе, в центре Москвы, где она прожила всю свою жизнь, товарищ Берия вел охоту на таких молоденьких дурочек-курочек. И Ляля опять не попалась!!!
И что уж тогда говорить про обыкновенных мужичков - до таких Лялечка не снисходила со своих нравственных высот. Возможно, она ждала прынца на белом коне. Но увы - не дождалась! А козлам она принадлежать не захотела.
Короче, ездили к ней наши две юные особы, преследуя каждая свои цели. Дочь - потому что любила лошадей, а Лялечка была вхожа во все конюшни в округе. Еще девчонка любила вкусно пожрать, а жили они очень бедно. Лялечка была по-московски хлебосольной и всегда их угощала разными деликатесами. Она же была одинока, ей нравилось быть кому-то в радость.
Мать - то есть наша героиня - ездила к ней потому, что нельзя же было отпускать дочь одну так далеко. А вообще-то Лялечка ей как не понравилась с первого взгляда, так и не нравилась, и своего мнения она долго-долго не могла переменить. Один раз они даже крупно поссорились - из-за какого-то пустяка, и она решила больше к ней не ездить. Не помогали даже настойчивые просьбы дочери.
Прошло, кажется, полгода. И вдруг Лялечка позвонила и голосом, для нее совершенно не типичным - с просительными интонациями, позвала их к себе. Отказать ей было как-то неудобно - одинокий человек, может, в чем-то нуждается, и, собственно говоря, ничего ведь плохого она им не сделала, наоборот - старалась угостить, водила по разным интересным местам, пыталась как-то развлечь... Все опять продолжалось в том же духе, пока, наконец, не поссорились окончательно.
У Лялечки, как у всех старых дев, был несносный характер. Она привыкла быть одна и ни с кем не считаться. Ну и опять поссорились из-за какой-то ерунды, на этот раз так серьезно, что наша героиня решила никогда больше не встречаться со строптивой теткой, послала ее куда подальше, тем более, что она ничего не теряла - ведь кроме полного равнодушия она ничего к ней не испытывала, общалась только ради горячо любимой дочери, а та была просто счастлива, потому что оказалась вместе с такой же лошадиной фанаткой - а это совершенно особая категория людей, уж поверьте мне на слово, нам их не понять - это еще круче, чем футбольные или там хоккейные фанаты! Но к черту лошадей, когда все время какие-то деспотические замашки, когда от тебя хотят непонятно чего, когда не получается никакой гармонии... Может быть, Лялечка инстинктивно хотела какого-то почитания, что ли, в силу того, что она всю жизнь была значимым (в своем кругу) и уважаемым человеком? Ну а она не давала ей желаемого - потому что для нее никогда не существовало никаких авторитетов, это заметила еще профессор консерватории, с которой она была близка в молодости. Да - наша героиня не преклонялась ни перед кем, будь они хоть трижды заслуженными! Для нее все чинопочитания и прочая человеческая ерундистика ничего не стоила...
Ничего страшного не произошло, Лялечка куда-то испарилась даже из подсознания. Дочь поканючила-поканючила - и перестала, переключилась на что-то другое: ребенок ведь, в детстве много всяких интересов, быстро забывается все, что не повторяется часто, приходит что-то новое - друзья, школа, к тому же, она открыла какую-то конюшню неподалеку от дома и стала туда регулярно ездить. И все бы на этом кончилось, не успев даже начаться как следует... Но...
Однажды она ехала в метро, поднималась вверх на той станции, где жила Лялечка. И вдруг на противоположном эскалаторе увидела ее, но Боже! На Лялечке не было живого места - все лицо было в страшных синяках! Любопытство - великий двигатель прогресса, конечно, она не смогла не узнать, что же такое случилось с ее бывшей знакомой? Она ей позвонила и получила довольно поспешное приглашение. Видимо, ее не забыли...
ГЛАВА 4
Обе они с Лялечкой были цыганки - не любили сидеть на одном месте, а любили шляться по городам и весям. Родившись в Сибири, наша героиня поменяла очень много мест жительства, и заметьте, это в то время, когда советский народ не очень-то мог перебираться с места на место, люди были как крепостные - приписаны к одному и тому же пункту, как правило, к тому городу или деревне, в которых родились. Существовала такая вещь, как прописка, это было железным условием для того, чтобы сидеть и не рыпаться - везде прописывали с трудом и очень-очень неохотно.
Но она сменила несколько мест своего проживания - сначала поменялась на юг, на Черное море, что было абсолютно невероятно, потом перебралась поближе к Москве, в Калужскую область. Электричкой можно было легко доехать до Москвы за полтора часа. Какой неуемный дух и куда ее гнал? А Лялечка и вообще выбрала такую работу, чтобы постоянно мотаться по стране - она ездила по провинциальным театрам с различными проверками, где только ни была - и в Мурманске, и на Дальнем Востоке, и на Колыме, и в Воркуте. Все ей было интересно.
А попав на пенсию, она и вообще начала все время путешествовать, благо у нас в стране недостатка в достопримечательностях никогда не было. Вот и сейчас, когда они повстречались в метро, Лялино лицо носило следы падения (она была сильно близорука и плохо видела, особенно в темноте) в блиндаже, куда их водили на экскурсию в городе Кенигсберге. Она не только сильно расшиблась, но и рисковала жизнью, потому что шла последняя, все уже ушли, но случайно обнаружили ее отсутствие и вернулись.
Как бы там ни было, они опять помирились. Но впоследствии ссорились очень часто, вернее, она всегда молчала и терпела, кричала и бушевала Лялечка. Однажды , в ее день рождения, Лялечка решила сделать ей приятное и испекла капустный пирог - это был ее кулинарный коронный номер, таких пирогов не получалось ни у кого! Потом из-за какого-то пустяка (как всегда!) они опять поссорились, и Лялечка заорала: "Убирайтесь в свое Балабаново!" и чуть ли не вытолкала ее, всучив ей этот злополучный пирог. Она добралась домой, вся в слезах, но в этот момент так ненавидела Лялечку, что даже пирог ей был противен! Сначала она хотела его просто выкинуть, но не смогла - с детства не выносила, когда выбрасывали пищу, считала это безнравственным. На соседней улице один мужик держал лошадей, она пошла туда, и эти лошадки почуяли пирог еще метров за сто - начали призывно ржать, а потом... Ох, как они его поедали, с каким чувством!
Просто странно, что из этих вечных ссор и непонятных отношений получилось в дальнейшем то, что получилось! Собственно, она вообще не поняла ничего... Только оторваться от Лялечки она не смогла почти двадцать лет, которые пролетели, как одна минута - теперь-то она поняла, что в этом выражении нет никакого преувеличения.
Она вдруг почувствовала, что буквально сходит с ума. Ей было уже под сорок, она себя всегда считала холодной такой теткой, равнодушной ко всяким там "плотским утехам", а если точнее, она презирала все это, потому что считала духовные и интеллектуальные радости единственными достойными существования, все остальное было, в ее понимании, "низким", не стоящим внимания. С мужиками она имела дело потому, что это они первые обращали на нее внимание, если бы этого не было, она бы и не стала всем этим заниматься - ей было, в общем, не нужно. К тому же, занимаясь сексом, она всегда чувствовала себя униженной - ей казалось, что она лежит под обезьяной или еще под каким-то животным, то есть, в ее сознании это был акт скотоложества, мужчину она в это время воспринимала исключительно как низшее животное...
Вот природа ей и отомстила. В ней вдруг вспыхнул - ни с того ни с сего - адский огонь. Сначала она вообще "не врубалась", тетка-то она была, в общем, неиспорченная - в основном, весь ее жизненный опыт был почерпнут из книг... Просто в Лялечкином присутствии с ней творилось что-то невероятное. И ведь прошло уже три года с тех пор, как они начали общаться, и все три года она была абсолютно равнодушна! Откуда же все это взялось, почему?!!
Лялечка ее все время поражала. Например, ее удивило Лялечкино признание - что она старая дева. Могла бы и промолчать - кому какое дело? Ведь это интимная, так сказать, деталь биографии... Она иногда оставалась у нее ночевать, ложилась в кухне, а Лялечка ночью ходила мимо нее - в туалет. И у нее было странное чувство (она понимала, что это уж полная фантастика!) - что Лялечка сейчас ляжет к ней в кровать... От нее просто ураган какой-то шел... Во всяком случае, атмосфера была невероятно насыщена какими-то очень взрывоопасными флюидами. Но они обе были "нормальными", и ничего особенного внешне не случалось.
Однажды Лялечка засобиралась к какой-то своей знакомой за город, будучи совсем больной, с температурой. И тут она поняла, что очень волнуется за нее. "Никуда я вас не отпущу!" Лялечка была не только большим снобом, но, прожив всю жизнь одна и будучи сама себе хозяйкой, не признавала никаких ограничений со стороны других людей, независимость из нее так и перла. Она раскричалась: "По какому это праву вы вмешиваетесь? Это не ваше дело! Хочу - и поеду!" "Нет, не поедете! Я вас не пущу!" И вдруг Лялечка огрела ее полотенцем (она только что вышла из ванной). Это ее просто ошарашило - никто никогда руки на нее не поднимал! И тогда до нее стало доходить, насколько Лялечка ей небезразлична - убей она ее, изувечь, она все равно ей все простит! Черт возьми! Такого в ее жизни еще никогда не бывало - она расходилась с людьми и по меньшему поводу!
А главное - она вдруг поняла: существуют какие-то силы, которые ей неподвластны. Ее тянуло прикоснуться, погладить... Но она не могла это сделать - ведь совсем не хотелось, чтобы Лялечка ее выгнала, приняв за сумасшедшую! И сама Лялечка - существо невиннное - вообще ничего не соображала, ведь когда она стала гладить ей руку (совсем потеряв голову!), та, к счастью, держала на руках котенка. И спросила ее: "Это вы котика гладите?", потому что гладила-то она совсем не котика... Пришлось погладить и котика и сделать вид, что именно, да-да, этого милого, прелестного котика...
Она не могла ей объяснить, чего же она хочет. Любая женщина, любой мужчина бы ее понял! Но ей не нужны были ни мужчины, ни женщины. Ей была нужна невинная Лялечка. А Лялечке не нужен был ни секс, ни что другое - слишком поздно, да и вообще маразм - объяснять все это словами! А ничего другого Лялечка даже представить себе не могла - она ведь никогда и близко от этого не стояла!
Они стали ездить везде вместе - была еще одна чудная поездка на теплоходе в Углич, в Петербург они мотались сотню раз, по окрестностям Москвы, по Золотому Кольцу... А потом началась перестройка, они сдали Лялечкину квартиру в центре Москвы, и стали осваивать заграницу. Лялечка была просто неутомимой - по Парижу она бегала бегом, наша героиня за ней даже не успевала и кричала: "Ну подожди! Куда ты несешься?" (они, конечно, в итоге перешли на "ты"). И так незаметно пролетали годы...
Она так ничего и не добилась. Но это и не было главным - все равно она не могла без Лялечки, как привязанная. Ей надо было, чтобы она была рядом - ложась, она видела ее, вставала - вот она, тут... Дочь, пока была маленькой, охотно общалась с Лялечкой, а потом они начали ревновать друг к другу. И, можно сказать, что она потеряла дочь, потому что до Лялечки она принадлежала ей полностью - никаких мужиков, никаких друзей и подруг, а тут Лялечка заполонила ее целиком. Конечно, она продолжала быть хорошей матерью, дочь кончила школу, поступила в институт, но ведь она прекрасно понимала, что мать не принадлежит ей. Да она не только дочери, она самой себе не принадлежала!
Лялечка, надо сказать, пользовалась ее страстью. Дошла до того, что она полностью ее обслуживала - ей это было в радость, ей нравилось быть у Лялечки в рабстве, хоть так выражать свою любовь... Как-то она ей сказала: "В этом нет ничего особенного: все, что я делаю для тебя - я делаю для себя, потому что мне это приятно!", и Лялечка "со спокойной совестью" пользовалась всяческими ее услугами, заявляя при этом - "ты же это делаешь для себя!". Смешно, но Лялечке даже чашку за собой лень было вымыть, а готовить она вообще бросила, хоть раньше очень неплохо это делала. А зачем? Но это, конечно, все были мелочи...
Им было хорошо вместе. Обе они были "родственными душами", обе, например, любили классическую музыку, слушали часто, обе много знали по части искусства и литературы, правда, Лялечка совсем не признавала современного искусства и однажды в Париже в Музее Помпиду чуть не плюнула в выставленный в качестве экспоната писсуар... А в 90-е годы, когда был моден театр Романа Виктюка, она чуть не силой затаскивала ее на спектакли, мотивируя, что она с таким трудом достала билеты. Лялечка была истовая мхатовка и последовательница Станиславского, и ей пришлось перестать таскать ее на все "веянья", которыми тогда была полна Москва - не в коня был корм.
Несколько раз она спасла ее от смерти - буквально. Лялечка вернулась из Питера - от знакомых, которые имели дачу, расположенную на берегу Финского залива. Она там немного побродила, даже не купалась. Вечером они почему-то опять поссорились, и она хотела утром уехать домой. Но зашла в комнату, где спала Лялечка, и увидела, что та лежит в полном беспамятстве. Так началась ее страшная болезнь - если бы она уехала, Лялечку нашли бы не сразу и уже неживой... Потом она болела еще несколько раз - и каждый раз помогали даже не врачи и не больницы (хотя и это было).
Крестьянский домик в деревне они купили очень дешево по объявлению в газете. Это была жуткая глухомань, необитаемый остров. Но им там было хорошо. А лучше всего там было даже не им, а животным, которых у них всегда было в избытке - кошки, собаки... Вот и в то лето они опять, в который уж раз, наслаждались "дикой природой". Потом она уехала ненадолго - по делам. Телефона в новой квартире в Питере, куда они в итоге перебрались, не было. На пятнадцатый этаж вскарабкался знакомый и сообщил, что им только что позвонили - Ляля при смерти. В чем была, она ринулась на вокзал и - вот чудо! - через несколько минут отходил их поезд (который ходил вообще-то даже не каждый день). Это сейчас есть мобильники, которые значительно упростили всю нашу жизнь. Тогда надо было звонить заранее, чтобы встретили, да еще часто бывало, что и дозвониться-то не удавалось. Сначала она сильно страдала от холода - была в одной футболке, не догадалась захватить с собой свитер, так как стояла жара, август. Но ночи были очень холодными, а приехала она ранним утром, температура была совсем низкой, градуса 3-4 (деревня находилась на севере Тверской области, ночью приходилось накрывать даже выращиваемые овощи). Потом, когда она вышла из поезда, она поняла, что транспорта не будет и придется идти пешком.
На машине одиннадцать-двенадцать километров можно домчать за 10 минут. А пешком... Во-первых, было страшновато - вокруг никого... Но это ладно. А вот ходить пешком ей не приходилось никогда, разве в детстве - в пионерских походах. И очень скоро она прямо-таки выбилась из сил и еле ползла, поэтому, когда увидела пьяного мужика на тракторе, безумно обрадовалась.
- А на бутылку дашь? - осведомился он.
- На две дам, родимый!
И вот так, на тракторе, она въехала в свою деревню, где так быстро ее никто даже не ждал. Лялечка была без сознания, вся обписанная и обкаканная. Она легла к ней, обняла ее и так пролежала с ней, наверное, сутки, не отпуская ее "туда". Наконец, она пришла в себя. Не понадобились даже лекарства - все в таких случаях бывало, как по волшебству. Ведь Лялечка была ей нужна, как никто, и она не могла позволить ей уйти.
Потом они прошли вместе через сущий ад. Дочь стала требовать, чтобы они продали их прекрасную новую квартиру в Питере и переселились назад в Москву, где у той была очень хорошая работа. Какая мать устоит? И она продала эту квартиру, а все деньги вручила дочери. В итоге они остались без ничего, кроме жалкой деревенской хибарки. И там произошло страшное. Лялечке уже было довольно много лет - за восемьдесят. А может быть, она тоже сильно пережила всю эту историю, хотя больше всех сходила с ума, конечно, наша героиня - ведь это была ее дочь!!! Как бы там ни было, Лялечка впала в старческий маразм. И тут она совершила еще одну ошибку (сколько их было в ее жизни - не сосчитать!).
Она почувствовала, что осталась совсем одна. Ее любовь рухнула - ведь нельзя любить одну оболочку, в которой совсем нет человека! Это тоже было предательство - со стороны Господа Бога. Он отобрал у нее самое дорогое. И совсем уж не главное - они остались без денег, она не могла жить на Лялечкину пенсию - считала это унизительным для себя. И совершила предательство - оставила Лялечку. Ей казалось, что ничего страшного не случится - быстренько, за полгода, она смотается в волшебную страну Америку, заработает там как можно больше, вернется - и все будет нормально.
Но жизнь опять оказалась не такой, как в ее фантазиях. Во-первых, она хотела оставить Лялечку на подругу, которая недавно овдовела и была очень интеллигентным и порядочным человеком, но та, посмотрев на Лялечку вблизи, категорически отказалась, сказала, что не справится, что это очень тяжелый случай. Сдавать в какое-то ужасное учреждение она ее не хотела и написала объявление в газету - так, мол, и так, есть спокойная интеллигентная старушка, а у той хорошая пенсия.
Пришло множество кандидатов, из них они с другой подругой выбрали женщину, у которой было четверо детей, она была верующей и клялась-божилась, что все будет в полном порядке. И вот, когда она была уже в Америке, эта женщина вдруг перестала отвечать на ее звонки, кидала трубку. Понятно, что она ничего не могла сделать кроме того, что начала тихо сходить с ума. А потом написала в интернет-форум ее родного города, где она оставила Лялечку. Ответил ей сам мэр. Оказывается, эта верующая женщина выбросила старушку прямо на улицу, где ее подобрала милиция. Сначала она лежала в больнице, а потом ее устроили в специальный интернат для психически больных, ведь Лялечка была совсем уж неадекватна и, как нашей героине объяснили работники социальной службы, когда она позвонила, в обыкновенный дом престарелых она не годилась.
Что она могла сделать? В Америке у нее долго ничего не получалось, она бедствовала, денег не было даже на билет обратно... Потом, когда все немного стало налаживаться, она позвонила туда, где находилась Лялечка, но результат она уже почему-то знала....
Предстояло жить со страшным шрамом в душе... Хотя жить ей больше совсем не хотелось.
ГЛАВА 5
Ее многие считали странным человеком. Наверное, заслуженно. Некоторые высказывали ей это в лицо, тогда она просила объяснить, в чем же заключаются эти странности конкретно. Ответить обычно заструднялись.
В общем, она понимала, почему она возбуждала такие эмоции. Все ее знакомые были из "прошлой жизни" - из детства и молодости, когда люди еще не вызывали у нее такой сильной реакции отторжения. Потом она перестала заводить близких друзей. Пробовала, и не раз, но всегда это как-то довольно плохо кончалось. Сначала люди бурно к ней тянулись. А потом она их разочаровывала тем, что оказывалось, что она не разделяет ни их взглядов, ни их образа жизни, вообще - ничего. И не отвечает на их чувства взаимностью... Ведь человек испытывает бурные чувства и разнообразные страсти не только когда влюблен - есть еще миллион оттенков всяческих взаимоотношений.
Она понимала, что не нужна никому та глубина и полная отдача себя, на которую она была способна. Обычно всё ограничивается очень поверхностным общением, совместными обывательскими развлечениями и разговорами об общих материях. Она не была способна на такое общение. Почему-то через полчаса она уже видела "дно" каждого, как в неглубоком колодце. И ей становилось неинтересно. Те, кто это понимал, ей этого не прощали.
И так же неинтересно ей было повторять то, что до нее уже сделали миллионы и миллиарды. "Родился, учился, женился"... И вовсе не потому, что она претендовала на какую-то особую уникальность. Но и сдыхать от скуки, живя как "большинство" она тоже не могла. А в чем было ее призвание на этом свете , она, прожив больше половины свое жизни, так и не поняла...
В молодости из-за этой ее полной душевной неопределенности с ней случалось очень много неприятных происшествий, можно сказать, что эти неприятности происходили на каждом шагу. Ведь от молодого человека обычно требуют, чтобы он стал "полезным членом общества", выбрал профессию, жил, наконец, как все, и не валял дурака.
Она пыталась стать кем-то - поступала в три вуза, во всех училась, но потом либо бросала, либо ее выгоняли. Может быть, ей со временем не повезло? Вся страна занималась ложью - строила "коммунистическое общество". Она лгать органически не умела, как и многого другого (вот почему из нее никогда не получилась бы актрисы - могла быть только самой собой). И не только не умела, но и не хотела категорически! А жизнь-то, как правило, и состоит из маленьких (или больших) неправд - каждый день, каждую минуту, и так до смертного одра! А на смертном одре человек уже не может лгать - не получается. Да поздно...
В молодости она как-то не очень ощущала свое "вселенское" одиночество. Могла пойти к кому-то, поболтать, почирикать... В общем, конечно, могла пообщаться с кем угодно - так, ни о чем... несмотря на то, что прекрасно понимала всю тщету такого общения... Потом несколько лет - не так уж много, всего каких-нибудь пятнадцать - ей опять же было не до одиночества: она обязана была "вывести в люди" свое дитя, она поила-кормила, воспитывала... Тут уж было не до скуки - пусть этим занимаются те же миллиарды из века в век! Дело вроде бы нехитрое, привычное, житейское. Но она-то делала это в первый (и последний!) раз! Жили они очень бедно. Но несчастными ни она, ни ее ребенок себя не чувствовали - им было интересно друг с другом.
Только когда дочери исполнилось лет 15-16 - начались трения, сначала неявственно. И тут она, потеряв голову из-за Ляли, практически дочь упустила, но пока что это было скрыто под большой толщей всяческих жизненных потоков. Постепенно они стали размывать казалось бы прочное здание их взаимной любви двух самых близких существ - матери и дочери. Все это аукнулось ей гораздо позже, лет через десять.
И вот, когда жизнь ее начала катиться к старости (хотя она крепилась и бодрилась, а главное - совершенно не чувствовала себя на свои немалые годы!), она осталась совершенно одна!
Что делают и как ведут себя в таких случаях все люди? Очень часто они обращаются к религии - даже самые ярые безбожники в прошлом.
У нее и этого выхода не было.Она вполне допускала существование Того, кто создал этот мир. Но не могла простить ему , что Он так жесток к своему созданию. Она совершенно не ощущала Его любви к себе - наоборот, каждый факт, каждое событие говорило ей о том, что Высшее Существо совершенно не любит человека.
Начать уже с того, что человеку не дано знать, кто он, откуда и зачем пришел в этот мир. Ему даже не удосужились открыть самого главного, что его непосредственно касалось! А если человек не должен знать, каковы же цели и задачи этого грандиозного плана - его пребывания в месте, не столь уж приятном - так о чем вообще можно говорить?!
Мы не знаем, что испытывает ребенок, приходящий в этот мир - возможно, травма его велика, но рассказать о ней он не может, да и не помнит ничего... Это более-менее гуманно, но вот уход... Это абсолютно негуманно по отношению к мыслящему и осознающему себя именно как совокупность души и тела человеку! Возможно, тело - всего лишь жалкая ненужная для высших целей оболочка, но для нас-то она всё!!! И насильственно лишать нас ее может только полный садист, которому наплевать на наши мучения!
Она умела тонко чувствовать многие вещи - в этом тоже была ее беда: в ее сверхчувствительности, во много раз превышающей "нормальную", которой наделен "средний" человек. Но вот не чувствовала она присутствия рядом с собой любящего существа!
Хотя судьба и вела ее по жизни каким-то особенным путем. Она, эта судьба, предохранила ее от всяческих "коллективов" - всю свою довольно длинную жизнь она провела вне каких бы то ни было сообществ людей, наедине с собой. Никому, кроме себя, она ничем не была обязана. Но перед собой всегда была честной.
Она не выносила всего "неправильного". Может быть, это было потому, что в ее душе всегда звучала Гармония, а когда переставала звучать, ей было очень-очень плохо... Но когда она теряла душевное равновесие, обычно это не длилось слишком уж долго - неизвестно откуда к ней снова приходила вера в свои силы.
Столько явлений в мире вызывали недоумение! Например, преступления - ей они казались нелепыми. Ведь всегда можно было найти какой-то приемлемый, цивилизованный выход из любой ситуации! Желание обладать материальными предметами до такой степени, чтобы пойти ради этого на воровство представлялось ей абсурдом, чем-то противоестественным - ничто не имеет такой цены, как чистая совесть. А уж убийство... На него наверняка были способны только безмозглые безнадежные дебилы, которых Природа обделила серым веществом.
Войны... Жестокость человека к человеку... Желание утопать в роскоши, когда ближнему нечего есть... И после этого стоило ли падать на колени и молиться Тому, кто сотворил человека таким несовершенным?!!
Но в то же время в этом мире существовали и такие вещи, которые представлялись ей верхом Совершенства. Это тоже было совершенно непознаваемо. Видимо, венцом творения для Бога стала Музыка.
Массы, опять же, довольствовались шумовыми эффектами. Они обожали всяческие "бум-бум". Просто поразительно, какими бессмысленными песенками развлекались огромные толпы, все эти стадионные сборища!!! Впрочем, рок ей часто нравился, случались в нем свои гении. Но попса! Это было страшно по своей крайней убогости. Из этого она сделала вывод, что большинство, увы! - духовно убогие. Вот они и пытаются компенсировать свое убожество ложными понятиями о том, что, якобы, человек, который, например, имеет кучу денег - умнее всех прочих.
Была одна тетка с рожей свиньи, которая слыла миллиардершей. Она к тому же еще и состояла в браке с одним из представителей нынешней власти и деньги явно наворовала. Так вот она олицетворяла для нашей героини все самое мерзкое и грязное, что присуще человеку. Впрочем, что она так прицепилась к этой тетке? В наше время их расплодилось слишком много - людей, совершенно лишенных малейших намеков на что-то, похожее на совесть. Но утверждать, что это были только богатые, было бы в корне неверно. Она давно сделала вывод о том, что это общечеловеческое и очень распространенное явление!!! Просто в случае с богачами это было намного заметнее.
Оставим в покое богатых. Они ей были безразличны, потому что она им совершенно не завидовала. Да и никому не завидовала (может быть, совсем немного кому-нибудь вроде Иегуди Менухина и Хосе Каррераса). Зачем завидовать, когда все духовные сокровища, накопленные человечеством , были и в ее распоряжении тоже - только для наслаждения ими ей не нужно было прилагать ни малейших усилий.
Но жить для одних только наслаждений ей не удавалось. Сначала ей приходилось-таки выполнять всяческие общечеловеческие предназначения: искать свое место в жизни (которое она так и не нашла), потом воспитывать ребенка, потом заниматься другим человеком, без которого она не могла... Потом как-то случайно завелись некоторые деньги, она стала много ездить по белу свету - все-таки, ей, как и каждому, было любопытно увидеть другие страны... А когда она созрела для того, чтобы начать пожинать интеллектуальные плоды, она вдруг потеряла все, и ей стало не до наслаждений - элементарно стало негде приклонить голову и нечего жрать...
Только очень недалекие люди могли сделать вывод, что с ней жизнь обошлась несправедливо. Нет - всё было абсолютно закономерно: она не прилагала ни малейших усилий для того, чтобы жить "нормальной" жизнью. Она не любила обывателей, из которых состоял весь свет. Она не извлекала ни малейшей выгоды из своих способностей. Она всё делала наперекор тому, что делают обычно люди, попавшие в трудную житейскую ситуацию. И жизнь её, конечно, наказывала, наказывала жестоко. Ведь она и палец об палец не ударяла, чтобы как-то исправить положение!
Впрочем, не совсем так. Однажды она все-таки попыталась пойти против себя и уехала на край света - в страну, про которую думала, что это самая передовая, цивилизованная и вообще "впереди планеты всей" держава. Господи, как же невыносимо бывают наивны даже те, кто вроде бы не страдает умственной отсталостью!!!
Вот и она прокололась по полной программе. Страна оказалась самой что ни на есть последней дешевкой, полной проституткой среди государственных образований, хоть и пыталась доказать всему миру, что с нее обязаны брать пример все другие страны, потому что она, якобы, является мерилом всех ценностей, которые только существуют у человечества! Якобы она, эта страна, несет ему, отсталому человечеству, свет прогресса и расцвета культуры и науки! (У нее даже символ был - баба с факелом). Ха-ха-ха!!! Огромные стада сытых зомбированных баранов гордо дефилировали по ее пространствам, неся беспросветные облака скуки и безнадеги. Каждый день, проведенный там, стал для неё невыносимой моральной пыткой, ее медленно поджаривали на костре совершенно безразмерного идиотизма.
Наконец, плюнув на всё, она внезапно вылетела из этого тюремного застенка, как пробка из бутылки шампанского, и, хоть она вернулась такой же нищей, как и тогда, когда её понесли туда черти, она испытала такое облегчение, которое не смогли испортить даже отвратительные впечатления при встрече с немного позабытыми безобразиями, творившимися на ее несчастной Родине.
"Ничего!", - сказала она себе. - "Ещё не вечер!"
Бороться с трудностями она не любила - ну не до такой же степени она была извращенкой! - но пришлось, да еще с какими! Во-первых, она, как всегда, угодила в самый неподходящий момент - началась суровая зима. Жить ей было негде, и она приткнулась в одной совершенно безлюдной деревеньке.
Во-вторых, оказалось, что и в деревне нужны теперь немаленькие деньги, чтобы выжить. Цены на всё подскочили, как в столицах.
В-третьих, она не верила, что погибнет..
Глава 6
Сколько она себя помнила - всегда она жила для других, а себя приносила в жертву. В детстве она стремилась жить так, чтобы все её действия были одобрены строгой бабушкой. Это даже не обсуждалось - бабушка была эталоном честности, порядочности, интеллигентности и разных прочих добродетелей.
Потом уже, став постарше, она возненавидела бабушкино строгое иго. Бабушка внушала ей: "Ты должна быть умнее и способнее всех!" Не то что ей это было трудно - вовсе нет. Все усваивалось на лету, в школе она была первой ученицей. Но просто надоело все время "быть на высоте". Хотелось быть как все. Но как началось это в детстве, так и не отпускало всю жизнь. Не такая, как все - этот ярлык развевался над ней, как знамя.
Потом, какое-то время, когда она вырвалась из-под суровой и мелочной бабушкиной ежеминутной опеки и уехала учиться, она глотнула слегка свободы. Да и не слегка, а достаточно. Ну, правда, уже тогда она ничего такого криминального себе не позволяла. Однажды в студенческой общаге ночью, проснувшись, она услышала какую-то возню на соседней койке - это девчонка привела парня, и они развлекались старым, как мир, способом. Это ее шокировало. Нет, она была неспособна развлекатьс я столь примитивно.
Очутившись в Питере, она полюбила уютный Малый зал на углу Невского и канала Грибоедова и пропадала там почти каждый вечер, когда бывали концерты, купив несколько интересных абонементов (тогда с билетами на каких-нибудь знаменитостей была напряженка).
Много кого она тогда послушала (знаменитости еще не слиняли в заграницы) - например, Рихтера, совсем его почему-то не оценив (это пришло к ней гораздо позднее, когда она стала уже совсем пожилой, а его давно уже не было в живых). На его концерты было практически невозможно попасть. Около зала стояла милиция, еле сдерживающая толпы желающих. Она попадала, прорывалась. Мравинского она оценила тоже гораздо позже, о чем всегда жалела, потому что ведь могла свободно ходить на его концерты - одно время она жила в дворницкой каморке над Большим залом. Но не ходила, дурочка. Только слышала через открытые окна его репетиции, но это не производило на нее впечатления тогда...
И почему ей так нравилось шляться в Малый зал, как на работу? Она не знала этого - просто тянуло туда, и всё. Там ей становилось хорошо. Там она была у себя дома. Вернее, не она, а ее душа.
И три года она провела около человека, который был уникален, но и этого она тогда не поняла по своей крайней молодости и легкомыслию. Впрочем, что-то она усвоила все-таки... Какие-то посеянные семена в итоге дали всходы - но много-много позже.
А потом она сама себя заманила в капкан. Родился ребенок - и она закабалилась надолго, на полтора десятилетия, как м инимум. А в конце концов она угодила в такие сети, которые держали ее много лет.
А ведь если не эта её способность загонять себя в кабалу, она могла бы дать миру что-нибудь выдающееся - какую-нибудь новую теорию, научное открытие... Но разве могла она отделить себя от жизни, от людей, с которыми ей так нравилось связывать себя? Потом она будет горько жалеть обо всём - жизнь пройдет мимо, одни обманут и предадут, другие уйдут туда, откуда нет возврата, и в итоге она останется у разбитого корыта...
И наступит момент, когда она потеряет всё! Но она не поймет этого, потому что невозможно поверить в то, что всё кончено. Говорится же, что надежда умирает последней. Она не могла представить себя побежденной жизнью. А ведь в молодости многие считали её слабой, способной повалиться от малейшего дуновения ветерка, изнеженной...
Когда она попала в Штаты, она поняла, что не может там находиться ни одной минуты без насилия над собой. Внутри всё в ней буквально восставало против этой страны. ТАК плохо ей не было никогда. Но она держалась - деваться-то было некуда. Когда она таскалась по улицам с колясочкой, вызывавшей в ней стойкую ассоциацию с тачкой каторжника, она слушала музыку, записанную на малюсенький плейер. И думала о том, что у других всё бывает гораздо хуже. Спасибо Бетховену - ведь это его непокорный дух помог ей выстоять и не сойти с ума от отвращения к этому мещанскому болоту, в котором давно погрязли эти миллионы зомбированных людишек...
И как приятно было плюнуть на все прагматические соображения и свалить из Штатов такой же нищей, как и до приезда сюда!
В этом была вся она. Не интересно ей были "разумное" поведение. Очевидно, она была выродком даже среди русских, менталитет которых, как известно, славится своей крайней иррациональностью.
Её любимым героем был библейский персонаж - Иаков. А всё потому, что он посмел бороться с Богом. Конечно, она понимала, что это бесполезное занятие, но всё же, всё же... Может быть, это было элементарное тупое упрямство, но скорее всего она просто не могла иначе - так уж была устроена. Бог её наказывал по полной программе, и правильно делал! Ведь в этом мире всё имеет свои причины и вытекающие из них следствия (так ведь и называется: "причинно-следственная связь").
Когда она была молодой, само собой разумеющимся считалось, что иметь детей ей ни к чему. Не создана она для этого, как все прочие женщины. И очень долго, почти до тридцати лет, она находилась в этом приятном заблуждении, приятном потому, что в то благословенное время она была молода и полностью свободна и принадлежала только самой себе. Но потом природа-таки поймала её в ловушку: то ли инстинкт возобладал над всем (с Богом еще можно теоретически побороться, с Природой - никогда, она все равно возьмет над тобой верх, будь ты гением, миллиардером, кем угодно, перед Природой ты все равно - полное Никто), то ли бес попутал... Но она как будто сошла с ума и делала всё вопреки элементарной логике и здравому смыслу.
Отец её ребенка (в которого она вообразила, что безумно влюбилась) предал её и бросил. Жить было негде. Она уехала черт-те куда к бабушке, проплакав по ночам все те месяцы, пока была беременна. Потом ребенок родился мертвым, его собирались выкинуть, но она взмолилась, стала настаивать на своем и убедила врачей, принимавших роды, побороться за еле теплившуюся жизнь ребенка, и они совершили невозможное. Ребенок остался жить, и весь тот месяц, когда жизнь его была под вопросом, она мысленно поддерживала его жизнь, напрягая всё своё существо. Она заметила, что самые сильные её желания всегда выполняются - видимо, энергетика её души была невероятно сильной.
Вот и получила она опять на свою голову!!! Всё было прекрасно, жизнь, несмотря на трудности и бедность, текла просто замечательно - "счастье материнства" било фонтаном, пока не обнаружилось, что дочь её точно такая же заурядная мещанка, как большинство тех примитивных людей, которых она всегда презирала и сторонилась. А тут вдруг у себя дома! Самое близкое существо! Её дитя, которому она посвятила свою жизнь!
Её дитя деньги и материальные блага любило больше своей глупой идеалистки мамочки. Оно оказалось обыкновеннейшим, зауряднейшим существом, которому не нужны были всякие призрачные ценности, которые исповедовала её мамаша. А кончилось тем, что оказалась не нужна и она сама...
Никто не верил, что в результате она с этим справилась и вычеркнула дочь из своей души. Смирилась с неизбежным - а что делать? Не руки же на себя накладывать? На суицид она то ли категорически не была способна, то ли жизнь её ещё просто не довела до такой степени, когда жить уже не имеет смысла. Наоборот, она с упорством маньяка за неё цеплялась, за свою одинокую, никому не нужную жизнь.
И все равно она чувствовала свое превосходство и свою правоту. Когда человек прав и понимает это, его трудно сбить с толку. Считается, что право всегда большинство, один в поле не воин и все такое прочее. А если это большинство состоит не только из бездуховных, но ещё и непорядочных особей? Эти особи с удовольствием делали всякие гнусности ближнему на протяжении тысячелетий, лизали задницы сильных мира сего, строчили доносы, молчаливо соглашались с чем угодно, лишь бы самим не пострадать... Подлость - вот самая отличительная человеческая черта, она была в этом уверена. Поэтому вся история человечества - это история человеческих подлостей и низостей, иногда крупных, но чаще всего мелких, повседневных.
Отсутствие принципов было присуще очень многим её знакомым, даже не так: главный принцип их был - только Я, любимый, только моё удовольствие, и не дай Бог кому-то хоть чуть-чуть помешать этому! Соображения выгоды всегда стояли на первом плане, мелкая корысть - вот что двигало большинством. За всю её жизнь она почти не столкнулась с чем-то, хоть отдаленно похожим на какое-то самопожертвование.
И к этому человечеству приходил Иисус Христос и учил из любви к ближнему?!! И страдал за него на кресте? Ха-ха-ха, абсурднее ничего не бывает, т олько то, что, распяв его, люди усердно молятся в церквях - эх, фарисеи чертовы!!! Лицемеры. Она была уверена, что, приди Иисус еще раз, они придумают кое-что похуже (хотя что может быть хуже предательства?)
Прощать она, в отличие от Иисуса, не умела. Именно в силу полной искренности своей натуры, которая не переносила малейшей лжи и фальши. Ну не могла она притвориться, что человек ей приятен, если видела всю его подноготную, которая напоминала ей смрадное подземелье, заполненное нечистотами. И таким образом она осталась вообще без друзей.
Её обвиняли в максимализме, в себялюбии, еще в тысяче других пороков. А она хотела, чтобы те, кого она любила, хоть немного любили её. Вот любви-то никогда и не было. Всегда на первый план выступали соображения выгоды.
Вот поэтому она так любила собак. Они умели любить бескорыстно и всей душой. Но с собаками всегда плохо кончалось, еще хуже, чем с людьми. Их век был совсем коротеньким, каких-нибудь несколько лет. А травма, нанесенная их смертью, не заживала никогда. Поэтому, после смерти самого своего любимого пса, который прожил рядом с ней больше одиннадцати лет, она решила , что животные - это еще одна ловушка, чтобы нанести страшный удар по её душе, и никогда не завела в дальнейшем ни одной собаки или кошки, понимая, что следующей такой утраты она просто физически не вынесет.
А завести хотелось ужасно! Она завидовала всем, имеющим собак, самой черной завистью, но, слава Богу, обстоятельства складывались так, что ей самой было негде приткнуться - в ее возрасте почти под шестьдесят она благодаря дочери и своему глупому поведению оказалась совершенно бездомной, как принято у нас говорить - бомжом.
Она всегда с ужасом смотрела на этих несчастных, грязных, спившихся людей. А вот и ей пришлось испытать все прелести, выпадающие на долю человека, лишенного своего угла. Но она не сломалась и не пала на самое дно существования, не опустилась и не начала пить. И не потеряла "человеческий облик" - она продолжала быть самой собой, как и в те времена, когда имела довольно большие деньги. Они тоже никак не повлияли на нее - ни в лучшую, ни в худшую сторону. Как пришли - так и ушли. Бог дал - Бог и взял, безжалостный, недобрый Бог, которому зачем-то надо было подвергать человека всяческим испытаниям!..
Ну вообще-то, по правде говоря, в разумность устройства мироздания она не верила ни одной минуты. Просто ведь человек устроен так, что если не попытается разложить всё по полочкам и придумать себе всяческие объяснения того, что невозможно объяснить, то попросту свихнется. Наверняка миром правил его величество Случай, помноженный на его высочество Хаос. А человечество уж которое тысячелетие пыталось (поневоле, ведь кушать-то надо!) из полного абсурда сотворить нечто приемлемое для хрупкой человеческой психики, проще говоря, сделать из говна конфетку. Но это было невозможно по определению - отсюда и вся бесперспективность человеческой истории, а то, что она зашла в тупик, было понятно уже давным-давно, наверное, еще с тех пор, как Каин убил Авеля. И пошло-поехало... То есть, предком-то нашим был именно Каин, и никто другой, понятно же, как дважды два! Каин - длинная цепочка двуногих - Гитлер - Чикатило, а в промежутках - кто побольше, кто поменьше, но один хрен...
Даже она, вся такая нравственная, была виновна в смерти Ляли. Не зря ей в память так врезались строчки любимого Оскара Уайльда: "Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал..."
Да и много было грехов на её совести, никакой батюшка бы не помог! Другое дело, что ни один из них не значился в уголовном колексе, но что это меняет? "Моральные" грехи куда тяжелее тех, за которые полагается тюремный срок!
И признаться и облегчить тем самым свою душу она не могла. Её бы просто не поняли. Слишком отличались её понятия от общечеловеческих. Она пыталась это сделать не раз, но всегда наталкивалась на полное недоумение, поэтому свои попытки объяснить кому-то, как устроена её душа, она давно оставила. Да и не нужно это было никому - она давно поняла, что люди не способны даже выслушать тебя как следует. Они просто лишены таких органов - для этого надо иметь внутренний слух, а его-то у них как раз и не было.
Да и не любила она навязываться со своими излияниями. Всё, что таилось внутри, принадлежало ей одной. Зато как замечательно было достать тетрадку и написать в ней - нет, не сокровенное, а самое что ни на есть обыденное: где была, что делала... И почему это доставляло ей столько удовольствия? А перечитывать она могла это многократно, как какого-нибудь любимого писателя, хотя прекрасно понимала, что она в этом плане никто и звать никак.
Наверное, потому так сладостен был этот процесс, что - опять же, как и с музыкой - её душа чувствовала себя среди слов, как дома. Бездомная, она создавала себе обитель, откуда её невозможно было выгнать.
Наверное, все мы нуждаемся в утешении, вот и она утешала себя этим словесным наркотиком, лила бальзам на измученную душу... Штамп, но иначе и не скажешь. Но не называть же её любимое занятие словесным поносом или духовным онанизмом! Впрочем, это продолжалось недолго, потому что однажды её жизнь чудесным образом изменилась, и ей стало не до одиноких литературных занятий.
ГЛАВА 7
Стоял мерзкий мокрый февраль, вовсю сыпал снег, с крыш обваливались страшные шапки, не дай Бог очутиться под такой лавиной - убьет! А ей надоело сидеть одной в пустой деревне, где почти не было людей и по ночам было очень страшно. К тому же, заканчивались те жалкие гроши, которые она сумела заработать в Штатах, а пенсию она не получала, хоть и не сидела без дела всю свою жизнь, но как-то так выходило, что она не думала, как все нормальные люди, о документальном оформлении своей деятельности - она вообще никогда не думала ни о чем таком "прагматическом", с детства провитала полвека в облаках, и кончилось это печально: она на старости лет очутилась без угла, без денег, без близких...
И пришлось опять, как выразился так не любимый многими советский классик, "идти в люди".
Она дала объявление в Интернете о поиске работы, и ей стали звонить. Впрочем, "работодателей" звонило гораздо меньше, чем в Штатах. Наше общество заражено большим количеством предрассудков, и один из них, что люди старше пятидесяти - глубокие старики, которые ни на что не годятся. Тем не менее, когда позвонила молодая женщина с приятным голосом и предложила ей приехать и познакомиться, она моментально собралась, хоть это было трудно - выбраться из деревенских снегов, из этих Богом забытых мест, где почти не ходил транспорт, и любая мелочь была трудно решаемой проблемой.
И начались такие сложности, что не дай Бог! Остановиться в Москве было решительно не у кого, и ей пришлось мотаться по шесть-семь часов на электричке туда-сюда, потому что кроме как в гостинице при вокзале в Твери ночевать было абсолютно негде. Дочь ее не пускала к себе, дочь была чудовищем и жила с отвратительной транссексуалкой уже много лет (это из-за нее она осталась бомжихой, если бы дочь не связалась с этой отвратительной старой уродиной, заставившей плясать ее под свою дудку и полностью подмявшей под себя эту слабовольную лживую натуру, то кто знает - может, все получилось бы в ее жизни не так трагично, а из-за этой коварной транссексуалки она навсегда потеряла свою дочь и место под солнцем...). Но самое интересное, что и женщина, уже больше десятка лет декларировавшая, что она ее чуть ли не подруга, женщина, которая заявляла, что она верит в Бога - тоже отказала ей в ночлеге. Вот почему она совершенно не верила тем, кто изображал из себя истово поклоняющихся Господу Богу. Все это было сплошным лицемерием, она в этом убедилась многократно, ничем не подкрепленными словами.
В гостинице пришлось провести неделю, цены там, как и все вокруг, за два года подскочили в несколько раз, поэтому у нее моментально вылетели ее последние полтыщи долларов. А молодые люди, собиравшиеся взять ее в няни к своему новорожденному чаду, залезли в Интернет, где она сама на себя написала настоящий "компромат" - потому что ее жизнь для мещан и обывалей была шокирующей, и в результате они ее не взяли.
Работу она в итоге нашла, поначалу казалось, что это - тихая заводь, но действительность, как всегда, была обманчивой... А денег это не давало возможности заработать, потому что платили сущие по нынешним временам копейки (правда, довольно неплохо кормили, что для нее было совсем несущественно - она была абсолютно равнодушна к жратве, потому что пришла к той стадии духовного развития, когда "плотские радости" почти не доставляли никакого удовольствия).
По правде говоря, она еле удерживалась на той последней грани, когда люди решаются на самый ужасный шаг - уход из этого мира, потому что жизнь их доводит до полного отчаяния, отняв абсолютно всё, а про надежду что уж говорить! Какая может быть надежда, когда впереди маячит только одинокая старость, в которой не на кого опереться и негде голову приклонить! Это могут понять только те, кто сам очутился в подобной ситуации.
Но это ведь слишком кардинально - навсегда порвать с этим холодным бесприютным миром, поэтому она решила, что всегда успеет уйти туда, откуда нет возврата, это уж крайний шаг , поэтому ничего страшного (а что может быть страшнее смерти?) не произойдет, если она потерпит еще немного и подождет до лета.
И вообще, как правило, все важные решения принимаются под давлением каких-то обстоятельств, но в этот данный конкретный момент эти самые "обстоятельства" не так уж сильно и "давили". Жизнь протекала под знаком "ни рыба ни мясо", что иногда даже хуже, чем любые, самые паршивые обстоятельства.
Конечно, она была абсолютно одинока в этом мире, как распоследняя дряхлая старушонка, брошенная всеми. Иногда ей хотелось уткнуться в подушку вниз лицом и не вставать больше... Люди вокруг были так отвратительны - глупы, мелочны, корыстны. Общаться с ними было невыносимо, а находиться у них "в подчинении" вообще было полным кошмаром. У нее это продолжалось уже почти два года.
Она приобрела небольшой айпод (устройство, куда можно было записать музыку), и это помогало ей в самые трудные дни. Но все-таки эти неземной красоты звуки были так далеки от кошмарной действительности, что было странно - почему они вообще существуют на этой грязной планете, забитой астральным мусором в виде нескольких миллиардов живой биомассы???
А люди, окружающие ее, пытались сделать ей как можно больнее - не нарочно, нет, просто они были так устроены: глупыми, алчными, корыстными, примитивными и агрессивными. И с этим ничего нельзя было поделать - где он, тот необитаемый остров, на который можно было бы убежать?!!
Она ждала лета - было у нее одно местечко, которое ей очень нравилось. Есть у нас на юге море - некоторые его считают просто несоленой лужей, оно "непрестижное" и "неэлитное", туда мало кто ездит, а она вот буквально повадилась туда ездить чуть не каждое лето. Правда, женщина, у которой она жила там, была простой примитивной бабой, но при этом не лишенной таких редких в наше время качеств, как доброта и приветливость. Народу на побережье было мало, море поэтому было чистым, пляж незамусоренным - что еще надо для приятного отдыха?
Оставалось потерпеть еще чуть-чуть, месяца два. Находясь "на работе", она все время была на грани того, что ее пнут под зад коленом - люди, как всегда, пытались затащить ее в свои дрязги, а многим нравилось изображать из себя "больших господ" (они ведь не понимали своим скудным умишком, что со стороны было ясно видно, какие они жалкие ничтожества). Одна дамочка все время придиралась к тому, как она убирается, при этом она не платила ей ни гроша и, в общем, она была не причем, так как "нанял"-то нашу героиню бывший муж этой дамочки , но ей хотелось, чтобы человек, ставший "прислугой", почувствовал как следует свое "подчиненное" положение. И чтобы прислуга знала свое место и, как барынька выражалась, "соблюдала субординацию".
Однажды она даже устроила ей скандал. Она орала на нее: "Вы что, считаете, что вы тут самая главная? Да вы просто сумасшедшая садистка!" (это она нечаянно начала топить печку, не дождавшись, когда барыня соизволят встать с постели). Она не обиделась - ведь глупо обижаться на махровое мещанье, не стоящее твоего ногтя. Это было не более неприятно, чем получить в свой адрес от какого-нибудь трамвайного хама.
... А весна вступала в свои права. Все чаще светило солнышко, прогревая студеный воздух. Иногда вдруг случались дни, наполненные таким радостным солнечным сиянием, что появлялась обманчивая иллюзия, что жить на этом свете - прекрасно. Но нет, окружающие ее люди сразу спускали с небес на землю, тыкая мордой об стол каким-нибудь своим глупым замечанием в ее адрес.
И до чего противным был менталитет людей в этой стране! Они могли влезть абсолютно во все, даже в то, что их совсем не касалось. Не говоря уж про "вечный" вопрос о возрасте, некоторые совершенно беспардонно спрашивали о ее отношении к религии или о ее доходах, не понимая, что такие вопросы задавать кому бы то ни было совершенно недопустимо. Но где уж тут соблюдать деликатность? Хамство, царящее в этом обществе, продолжалось уже почти целый век, и называлось ничем иным как вседозволенностью, его ввели в свое время в обиход господа большевики, и сейчас оно процветало на просторах нашей необъятной Родины.
Ее поражало, как далеко могли зайти люди в своем невольном умении оскорбить другого. Но они даже не задумывались над этим, им это было неважно. Их не интересовала "этическая сторона вопроса". Этическая составляющая вообще была для них, как правило, недоступна. Видимо, их в свое время воспитывали люди, которые общались друг с другом так, что ребенок вырос в полном убеждении, что щадить никого не надо - во всяком случае, словесно, все это считалось интеллигентской мягкотелостью, и не более того.
Да и давно была уже утрачена суть самого этого понятия - "интеллигент". Все это давно ушло с далекими поколениями, для которых нравственность была не пустым звуком, как для нынешних.
Если бы ей не довелось в своей жизни общаться с настоящими интеллигентами - возможно, что и она была бы, как другие. Нет, конечно, не до такой степени, как те, которые пустились от своей внутренней убогости в разнузданную порнуху, или позволили себе грабить без зазрения совести, как раньше грабили только разбойники на большой дороге, но теперь все это делалось намного цивилизованнее.
Но все равно - не повстречайся ей еще "дореволюционные" типажи вроде пианистки или той, кто стала для нее объектом самой большой в ее жизни страсти - она бы мало чем отличалась от большинства.
Есть такое смешное слово - "халда". Русский язык вообще самый выразительный язык по части метких не переводимых на другие языки слов и выражений. Так вот, она всю свою жизнь убеждалась в том, что ее окружают настоящие халды, как бы они ни маскировались. Они могли иметь самые хорошие "манеры", занимать какие угодно "большие" должности. Но суть их от этого не менялась - она была и оставалась при любых обстоятельствах самой что ни на есть халдейской, плюющей на всех, кроме них самих, любимых.
Неизвестно, чем же таким особым отличались жители этой самой древней Халдеи, что стали нарицательными персонажами, поминаемыми в далеких вперед от них ушедших веках?
Но она-то точно была инопланетянкой среди всех этих толп. Наверное, при ее рождении произошла какая-нибудь мутация, звезды встали не так, как надо, взорвалась какая-нибудь "сверхновая", да мало ли что могло еще произойти, от чего ее душа стала такой воспринимающей малейший пустяк, обнаженной, не терпящей грубых прикосновений к себе (а ее только и знали, что лапали, лапали, лапали, да еще грязными грубыми мохнатыми ручищами!).
Нет, определенно ей здесь не было места! Ассоциацию все, что было вокруг, вызывало одну: в заднице, в вонючем дерьме копошатся мириады гельминтов, чавкающих, давящихся этим смрадным дерьмом, отбирающих его друг у друга, сплетаясь в мерзкие клубки, занимаясь мерзким сексом, рожая все новые и новые поколения подобных себе...
Для чего она все-таки продолжала существовать среди этого? Вот посредством своей писанины (которой она, впрочем, не придавала уж такого гигантского значения - писала потому, что с рождения была награждена этой то ли радостью, то ли горестью, этим то ли счастьем, то ли проклятьем, она толком этого не знала) она и хотела выяснить, зачем ее послали в этот мир, который был от нее так духовно далек.
Г Л А В А 8
Она, как наркоманка, была посажена на иглу Инета. Это продолжалось уже очень много лет - пожалуй, больше двадцати. Свой первый компьютер они приволокли с дочерью из Эмиратов, когда еще мало у кого была эта игрушечка. Глупые пингвины ("пингвино стьюпидо" , так называл их знакомый дочери - итальянец, который там работал) на таможне суетились и пытались заставить их сдать громоздкий в то время монитор и тяжеленный процессор в багаж. Они стояли насмерть и победили - поволокли через границу на руках и в самолете держали все это хозяйство на коленях.
Очень быстро они освоили аську и спихивали друг друга со стула - и той и другой очень хотелось развлекаться таким замечательным образом. Потом они поняли, что не надо быть такими эгоистами и можно скооперироваться. Стали заходить в разные дурацкие чаты и разыгрывать всяких глупых баб. Одной они наврали, что они мужики и насмерть в нее влюбились. Назначили ей свидание - она пришла. Они стояли за деревом и ржали, глядя, как тетка смущенно рыскает глазами по сторонам, пытаясь отыскать "кавалеров". Глупая, конечно, шутка - но что еще можно придумать в такой ситуации?
Однажды она разыграла известного телеведущего , зайдя в его форум. Подсунула ему фотку свеженькой и пикантной мордашки дочери, и он повелся, поскольку очень любил молоденьких девочек (говорят, у него их было черт-те сколько). Она "страстно" объяснилась ему в любви. Дело дошло до того, что он потребовал адрес, чтобы прилететь к ней в Питер (они тогда жили в прекрасной новой квартире, которую впоследствии она так глупо потеряла). Кое-как она все замяла, мужик еще долго приставал и недоумевал, почему девочка не соглашается встретиться с ним - с таким красивым и знаменитым.
Она проводила за клавой все время, практически 24 часа в сутки - ела и почти спала там же, за компом. Когда рассерженная Ляля начинала кричать, что в доме нет хлеба, ей приходилось, скрепя сердце, выходить на улицу и брести в магазин. Какие-то люди шли рядом, какие-то машины гудели на дорогах... Она плохо воспринимала действительность, потому что была вся там - в виртуальной реальности.
Ученые, как всегда, придумали этому научное определение: инетомания (видимо, все-таки, по аналогии с наркоманией - явно ведь два этих явления были сродни). Но потом наступил период, когда она излечилась от своего "пагубного пристрастия". Она попала в деревню, где не было "цивилизации" вообще: там даже не работала мобильная связь. Кроме того, она осталась без денег, а в нашей стране интернет - вещь не из дешевых, поэтому большинство и находится вне этого увлекательного занятия (а вовсе не потому, что русский народ глуп и консервативен).
Когда нечего жрать, то не до интернета. Но потом получилось как-то так, что она все последние деньги тратила именно сюда, в ущерб всему прочему. И наплевать ей было, что она нищая бомжиха. Она вообще не вписывалась ни в какие стандарты, придуманные этим обществом, которое она начисто отрицала.
Все вокруг говорили о каком-то кризисе. Какой, к черту , кризис?!! Ее это не касалось вообще, она уже давно была в своем собственном кризисе, который и не думал кончаться вот уже несколько лет.
Она пыталась сделать что-то, чтобы изменить свою жизнь. Но это у нее решительно не получалось - ее гнали отовсюду, куда она пыталась устроиться: везде обыватель чувствовал в ней чужачку и не мог ей этого простить. Последняя ее попытка была - она нашла людей, которым надо было караулить дачу. Платили мало, но она решила попробовать пристроиться - все-таки жизнь бы протекала в нормальных условиях (дача не была особо шикарной, но и не такой захудалой, как у одной ее знакомой), она была бы сыта, да и обязанности были вовсе не обременительные.
Мужик, владелец дачи, был старый страшный одноглазый еврей, но имел свою фирму, и, соответственно, какие-то довольно хорошие деньги. Если бы у него не было денег, то он был бы никому не нужен, а так у него было несколько жен (видно было, что мужик дико похотлив), от каждой жены были дети, и вокруг него вилась целая куча друзей и знакомых (кому не хочется погулять на дармовщинку?). И, как всегда, в этом шумном обществе были свои интриги и дрязги - втянули и ее, потому что она была невольным свидетелем всего этого безобразия. А самое главное - ее невзлюбила одна из жен и пыталась всячески унижать. Она уже подумывала о своем бегстве из этого "тепленького местечка", но еврей ее опередил: глупая баба надудела ему в уши, что она может "угробить" ценную дачу,и, поскольку в плане умственных способностей мужик находился на одном с этой бабой уровне, то уговорить его оказалось несложно - он выпер нашу героиню не задумываясь.
И она опять очутилась на своем "необитаемом острове", в безлюдной деревеньке, безропотно дававшей ей пристанище в который уж раз. Не будь этой деревни, она бы точно пропала... Но крестьянская изба, где они были так счастливы с Лялей и псом, где они так замечательно жили своим маленьким, но дружным и любящим "коллективом", стояла на своем месте, и опять дала ей приют.
Пережив очередную "маленькую трагедию", она зализывала раны - опять влезла в интернет, слушала свою любимую классику (Моцарта с Бетховеном, которые чудом сохранились на ее айподе), топила жаркую печечку и думала о своей странной жизни...
Ну почему все складывалось так несуразно??? А впрочем, это было слишком очевидно: она почему-то уродилась НЕ ТАКАЯ, КАК ВСЕ. И с людьми, которые тоже отличались от общей массы, она прекрасно уживалась, они ее понимали, потому что, как и она, нередко получали от среднестатистического мещанина такие же, как и она, чувствительные тычки и зуботычины.
Но, видимо, их было не так уж много в этой жизни. В ней, в основном, царил его Величество МОРАЛЬНЫЙ УРОД. Так была устроена цивилизация. Кем устроена - этого мы никогда в жизни не узнаем, но явно ошиблись эти товарищи, задумывая людей так несовершенно...
Она не верила в россказни о том, что это боженька посылает ей испытания. Да кому они нужны, эти глупые испытания?! Ведь в каких-то благоприятных условиях она расцвела бы замечательным цветком, аромат которого услаждал этот привередливый, неблагодарный и несущийся мимо, как тайфун, мир, а так ей приходилось сопротивляться , чтобы не упасть в людскую помойную яму, страшно чавкающую и норовящую засосать ее своим смрадным болотом.
И еще дело было в том, что она обладала прямо-таки патологическим воображением. Вообразить она могла все, что угодно. Ей даже не нужен был нормальный секс (по правде говоря, он ей всегда был даже противен, потому что лиц противоположного пола она считала недочеловеками, и слишком мало нашлось таких, которые могли доказать обратное). Конечно, природа наградила ее, как и всех прочих, нормальными инстинктами, и иногда тело требовало своего. В таких случаях ей не надо было прибегать к помощи всяких там фаллоимитаторов или, по примеру большинства, применяя пальчики. Она сосредотачивалась, воображала что-то туманно-смутное (потом она даже не могла вспомнить, что это было , и сформулировать словами или воплотить это в какие-то зрительные образы), и - пожалуйста - оргазм был уже тут как тут.
И были некоторые странные или, по крайней мере, довольно необычные вещи, которые отличали ее от прочих людей - например, она обладала какими-то сверхчувственными возможностями, которые помогали ей "слышать" излучение, которое идет от каждого человека. Она очень плохо себя чувствовала, находясь среди людей - в такой ситуации (а она ведь возникает ежечасно, ежеминутно - человек живет не в изоляции, а среди себе подобных) она напоминала охотничью собаку, окруженную со всех сторон разными сильными запахами, и она не в состоянии от них отделаться и вынуждена нюхать, нюхать, ужасно страдая от силы и количества этих раздражителей.