Чайки кричат.
Редкие волны выходят на берег с камнями.
Дырявый занавес хлопает стоя дверями
и падает с грохотом, словно седой кит,
которому осточертело.

С этого острова в море послано столько бутылок,
с этого острова небу задано столько вопросов,
как если бы ты решил,наглотавшись книг,
не перейти, так выпить это море.

Редкие волны. Это такой обмен.
Море не смеет подняться выше твоих колен,
ты состоялся с этим ветром, соленой тоской,
идешь и строишь корабль такой..
какой?

Ты сам соучастник крыла, ты видишь корабль во сне,
каждый раз прикасаясь к воде, как к чужой беде.
Что же толкает тебя в четыре свободы/конца?
Не поворачивай голову, не отводи лица!
Ходи, не оставляя следов на воде,
парусина тебе тетрадь и постель.

Каждую ночь идешь как на исповедь - берег,
чтоб посидеть у огня, затерянный где-нибудь между Америк.
И, как дурак, швыряешь в море пустое стекло.
Только ты здесь знаешь, где у неба дно.
Координаты, пробка, в горло - комок. Есть.
Одна тысяча триста девятая весть.

На языке чаек, воды со дна 
вертится слово: тебе/отсюда/пора.
Чайки кричат: абориген, твой остров не обнаружен,
пока он внутри, а не снаружи.