ты
будешь любить этого старикана   
с непродуманным морем 
в дырявых карманах  
с чудовищным запахом правоты
от которой хочется выйти на воздух
имя ему вслух река/ножны
про себя имя ему 
в разорённом гнезде библиотеки 
иже в доме его живёт бывшая женщина/вор
и юная женщина/мент

я 
дарила ему абсент Ван Гога
письма к брату 
кто из нас хоть раз написал богу
так                                                             
ворвался в горящую с краю хату  
он 
дарил мне подсолнух 
колодцы-дворы и каналы
мы                 
ближе некуда   
не привыкали друг к другу 
я спасала легкие 
но не спасла руки

помню весной в конце нулевых
когда он вернулся из моря
мы шагали/смеялись поэму Москва-Петушки
и в кафе за час до моего поезда
он сказал  
знаешь
земля она такая маленькая   
  
обнимая
я оставляла его один на один
с ночью 
в самой бюджетной многоэтажке
в крохотной студии Сашки
музы его и поэта из настоящих 
с видом на гетто Парнас
с хронической болью в руках 
от ацетона 
оставляла один на один 
с кастетом бессонниц
сектой голубого экрана 
и пустой бутылкой вины
                                                                     
я
когда мы оба умрём                                        
даже если в разные фазы луны
выкину зомбоящик его 
из окна многоэтажки 
прошлое не стереть 
но пока они с Сашкой 
распевают мантру 
ты самый красивый утопленник в мире
брошу шмотки его 
в топку стиральной машины
вылечу руки мазью бессмертных
отыщу птенцов из гнезда библиотеки

и теперь
когда мне не страшно 
что он умрёт 
зашивая карманы спрошу 
о детстве в послевоенном Крыму
покажу
qr-коды могильных крестов
свидетельства о рождении ручкой
на спинах детей 
на случай смерти от бомб
матерей целующих лоб из льда
расскажу ему правду
которую он знать не хотел и спал
буду рядом
пока он хватает ребрами воздух
пока он возвращается в человека
пока не нарисует подсолнух