Аннотация: Как жить, если кажется, что шанс упущен? время вышло? Что впереди нет ничего хорошего, а вот если бы...
Опять уволили. Но в этот раз все было вежливо и прилично: предупредили за две недели, отдали зарплату. А могли бы и просто выгнать в шею, наказав охране не пропускать. Плавали - знаем.
Руки оттягивает тяжёлая сумка - накупила крупы, теперь-то придётся поголодать. Анна думала одно и то же, ворочала тяжелые жернова знакомых мыслей: кому она нужна? кого нтересует не особо умная, не особо образованная, не особо красивая женщина средних лет? Мышь серая, ничем не выделяющаяся. Таких, как она, много - и все одинаковы.
По льду тротуара идти приходилось осторожно, переступая с пятки на носок, удерживая равновесие изо всех сил. Малейший толчок - баланс нарушен - и ты лежишь. Перед глазами молочно-белое небо, а в ушах звон.
- Боже ж мой... Что ж это я... Простите! Я не хотела!
Пухлая тетушка - не выглядела она ни женщиной, ни старушкой - тянула Анну вверх, цепляясь за рукава.
- Отпустите... Я сама. - Она встала.
- Ох, я не хотела... Шла, болтала - раззява! - и налетела на тебя. Давай помогу, давай, не спорь. - Ловкие руки отряхнули снег, прошлись по спине, ощупывая и надавливая на косточки, и закончили сумкой. - Тяжёлая какая! Кирпичи там, что ли?..
- Нет. Я в порядке, не стоит беспокоиться.
- Ну как же - не беспокоиться? - спросила тетушка. Из кармана она достала небольшую брошюрку. - Я же тебя с ног сбила... Вдруг что повредила? На вот, возьми, позвонишь мне, если что не так.
- Хорошо, хорошо... - Очередная сумасшедшая со своей сектой. Вон как на книжице блики играют - хорошая бумага, печать офсетная. Вербует новеньких.
К удивлению Анны, никаких разговоров больше не было. Никто её никуда не звал. Тетушка, переваливаясь уткой, уходила прочь.
Видимо, даже сектам она не интересна.
А вот что было бы, поступи тогда, пятнадцать лет назад - господи, какая же она старая! - иначе? Что было бы, если бы она согласилась выйти замуж за стеснительного, вечно краснеющего Степку? Чем она думала-то, когда отказала ему? Верила, что все лучшее ещё впереди, и таких степок у нее будет вагон и маленькая тележка. Дура.
Дома пусто. Жить одной тяжело, но видеть сочувствующие лица семьи нет сил. Все вокруг живут и радуются, а она - пария. Неудачница, свою жизнь в унитаз спустившая. И винить никого, кроме себя, нельзя.
Она прошла на кухню как была: в пальто, в мокрой обуви. К черту чистоту! Стол скрипнул от тяжести сумки. Анна принялась разбирать продукты, одновременно раздеваясь. В шкаф - крупу, чай - в банку, побитые яблоки выстроились на подоконнике.
Из пальто выпала книжка. Анна хмыкнула и подняла лёгкий томик - интересно, чем сейчас народ дурят? На обложке, расписанной цветами и ангелами, было написано: "Выбор и судьба", а сзади - наклейка с именем.
Интересно, интересно... Анна села и открыла книжицу на середине. Буквы заплясали перед глазами, слились в чёрные полосы. Что за чёрт?.. Она заморгала, как сова, вглядываясь в убегающие строчки. Над бровью закололо иглой. Только бы не мигрень, а то придётся лежать в тёмной комнате, накрыв голову двумя подушками, чтобы ничего не слышать.
Она помассировала лоб и упрямо уставилась в книгу. Текст мигнул, сначала раз - робко, а затем, освоившись, зачастил.
Анна очнулась через пару минут, как подсказывало внутреннее чутье. Сердито захлопнула книгу и зашвырнула на верхушку шкафа, подальше, чтоб и не видеть её.
- Анька, котлеты скоро будут? - заорал кто-то из комнаты.
Она хихикнула. Вот и галлюцинации от мигрени.
- Ты оглохла, что ли? - На пороге кухни показался постаревший... Степка. С опухшими глазами, с животом, кокетливо выглядывающим из-под футболки, и с плешью.
- Мне это снится? Ты... настоящий?
Палец легко вошёл в мягкую плоть живота.
- Ты охренела? - Он заметил её сапоги, пальто, лужицы на полу и покраснел. - Это че за срач? Ты чё тут устроила, свинья?.. Это че за свинарник?! Нахрена я на тебе женился, дура?!
От крика у него внутри что-то хрипело и посвистывало, словно забытый на плите чайник.
У Анны задрожали губы от близости этого незнакомого страшного человека, от обидных слов, от непонимания.
- Не кричи на меня!
- Не кричать? - спросил он спокойно.
Она кивнула. Щеку обожгло внезапной болью легкой пощечины, призванной унизить её.
- Я жду котлет.
Анна бросилась к сумке, как только Степка вышел. Странно, сумка выглядела так, будто ей десять лет - изорванная, с вытертыми боками. Неважно!..
Телефон ускользал от нее, подсовывая вместо себя ненужную ерунду: зеркальце... помада... паспорт. Она помедлила, вздохнула и открыла синюю книжицу. А фамилия не её - заметил отстраненно разум. Вот и объяснение - печать о браке.
Что это такое? Судя по щеке, опухшей и горящей огнём, не сон. Ну, хмыкнул внутренний голос, она же хотела узнать, что было бы, прими она тогда предложение? Вот и узнала. Анна рассмеялась до слез, так сильно, что почти сразу же разболелось горло.
- Чокнутая... - Степан снова появился перед ней. - Ещё по морде хочешь?
- Нет... Не хочу, - Анна замотала головой, задушила в себе смех. - Я развестись хочу.
- Да кому ты нужна, дура? - он светло улыбнулся, став похожим на себя прежнего. - Ни квартиры, ни работы - ничего. И алиментов не дам, так и знай.
- Но это моя квартира!
- Ты ж её на меня переписала, забыла?
- Забыла... - кивнула она и спросила: - Алименты? У нас есть дети?
Степка, нахмурясь, посмотрел на нее. Совсем с катушек съехала, что ли?
- Есть.
В коридоре щелкнула замком дверь. Что-то жуя, в кухню ввалился высокий грузный парень. Анна заметила, как он похож на её отца - такие же глаза, те же жесты, даже поза - отцовская.
- Привет. Чё вы тут? - он зашарил по кастрюлям, громыхая крышками.
- Да мать твоя бесится... Совсем чокнулась, дура.
- А... Так это ж... у нее климакс. Она ж старая.
Анна ощущала себя раздвоившейся: одна половина - холодная, бесчувственная - стояла сейчас на кухне, слушая, как её унижают самые родные, а вторая - напуганная - умоляла вернуть всё как было. Она все поняла! Она не хочет этого!
Во всем виновата книга. Если бы не она, то с ней не произошло бы ничего этого - никакого мужа, детей, новой жизни. Все бы шло своим чередом - знакомое, скучное и невыразимо прекрасное.
Анна бросилась к шкафу, не обращая внимания на взгляды, зашарила руками, смахивая пыль вниз, на посуду. Пусто. Где же она? Где?
- Где она?
- Кто?
- Книга. Разноцветная такая, яркая... - Анна беспомощно озирнулась, пытаясь объяснить двум чужакам, что ей нужно. - Выбор и судьба.
- Я не брал, я книжки не читаю, - ответил сын.
- Я тоже.
Её затопило отчаяние, накрыло с головой лавиной ужаса. А что, если это - навсегда? И теперь она будет жить в уже не своём доме с не своей семьёй, потеряв себя где-то далеко.
Нет, только не плакать! Она найдёт чертову книгу! Обыщет весь дом, перероет все с верху до низу, но найдёт. А если нет?
- О, шестой час... Вась, ты за малой пойдешь?
- Не, я не могу. - Сын соорудил бутерброд из заветрившейся колбасы и смачно чавкал им. - Я гулять ща.
- Анька, собирайся в садик... Толку от тебя... Сам сварганю яишню.
Анна надела пальто - сапоги все ещё оставались на ней, застегнула пуговицы деревянными пальцами и вышла прочь. Подальше отсюда.
Может, позвонить маме? Сказать, что ещё днем она была одинокой и бездетной, а сейчас у нее семья, но ей это не нужно, она хочет все вернуть. И что же она ответит?
Фонарный свет растекался по снегу оранжевыми кругами, теплыми на вид, а за ними прохожих поджидал черно-фиолетовый мороз.
Анна не смотрела по сторонам и потому врезалась в чью-то спину. Сапог - надо набить резинку - скользнул по льду и она упала.
- Боже ж мой... Что ж это я... Простите! Я не хотела!
- Ох, я не хотела... Шла, болтала - раззява! - и налетела на тебя...
- Верните меня назад! - Анна вцепилась в полные плечи, затрясла их. - Я не хочу другой жизни, не хочу!
- Бедняжка, да ты же ударилась головой! На вот, приложи холодненького. - Ко лбу прижали ком снега.
- Пожалуйста... Пожалуйста! - Анна сжала пальцы так, что они побелели, впились в плечи.
- Да твоя это жизнь, твоя... А я ей ещё книжку дать хотела, думала, пусть девочка почитает... Отпусти, мне идти надо.
Тетушка, то и дело оглядываясь и бормоча, засеменила прочь, а Анна, душа в себе надежду, подобрала сумку и бросилась бежать назад, к дому.
Перед дверью она замерла. Вдохнула глубоко - в голове зашумело - и открыла. Темно.
- Ау? Есть кто-нибудь?
Она обошла все комнаты - никого. Нигде нет ни следа Степки или её детей.
- Алло, ма?.. Нет, все нормально, правда... Ага... Можно я завтра приду?.. Спасибо!