Анастасия Кислицына, девица девятнадцати лет от роду, с детства мечтала о карьере актрисы. Худенькая стройная девушка с огромными голубыми глазами, бледным треугольным личиком в ореоле светлых, отливающих золотом на солнце волос, которые словно ожившие змейки постоянно выбивались из прически, ни минуты не сомневалась в том, что мечта ее обязательно сбудется. Непослушные светлые кудряшки Настя сворачивала в узел и закрепляла их длинной металлической заколкой с острым концом. Когда она привычным небрежным жестом вставляла в узел заколку, свидетели этого действа в испуге отшатывались - им казалось, что заколка насквозь пронзает череп девушки.
Настя уже один раз попробовала свои силы при поступлении в одно из самых известных в стране театральных училищ, удачно прошла первый тур, но второй тур провалила. Дело в том, что она не понравилась председателю приемной комиссии, который навал ее обыкновенной куклой с фарфоровыми глазами, в которых нет даже проблеска мысли. К удивлению окружающих Настя совершенно не расстроилась. Она сказала, что когда дверь не открывается на стук, надо искать открытую форточку. Настя изменила тактику.
Дело в том, что любимая тетка Насти, родная сестра ее матери, Аделаида Андреевна, работала костюмершей в одном из известных театров, работала давно, была великолепным профессионалом, и ее в этом театре чуть ли не на руках носили. Жила тетка в большой квартире с маленькой собачкой со сложным и длинным именем, но Настя звала ее просто Чапликом. И в один прекрасный день Настя нагрянула к тетке с просьбой походатайствовать перед администрацией театра, чтобы Настю взяли на работу в этот театр помощницей костюмера.
- С ума сошла? - возмущенно вскричала тетка, - в твоих руках утюг - обязательный источник пожара, а уж театральные костюмы тебе и подавно доверить нельзя.
- Ну и не доверяй, - успокоила Аделаиду Андреевну Настя, - кто тебя просит. Главное, чтобы мне по окончании года работы выдали справку, что я работала в театре.
Уговаривать - не работать, поэтому через несколько дней Насте удалось уломать тетушку, и та довольно быстро исполнила просьбу племянницы.
Спустя месяц Настя поняла, что эта не совсем та работа, которая ей нужна.
-Знаешь, Аденька, - так называла свою тетушку девушка, - не обижайся, но мне для поступления в театральное училище необходим стаж работы в качестве актрисы.
-Ты меня уморить хочешь? - грозно спросила тетка, прижимая руку к левой стороне груди и медленно опускаясь в широкое модное кресло. - Ну какая из тебя актриса? Вон их сколько развелось, актрисулек, из себя выскакивают, чтобы работу по специальности найти, а посмотри, где и как им работать частенько приходится. Взять вот хотя бы наш театр...
Настя замахала руками, - ты не спеши отказывать, ты выслушай сначала. Я ведь не прошу, чтобы меня использовали в качестве ведущей актрисы, нет, мне нужна малюсенькая роль, даже не роль, а просто одно-два слова: вышла на несколько секунд, два слова сказала и ушла. Такую роль можно придумать для любой пьесы, все зависит от желания режиссера. Ты просто попробуй поговорить, у тебя получится, я знаю, ты же незаменима, тебя режиссер обожает.
Режиссер, находящийся постоянно в стрессовом состоянии, слушать Аделаиду Андреевну долго не стал. - Понял, понял, никаких проблем. В следующей пьесе - три слова: "кушать подано, господа". - И он убежал, очень довольный, что так легко отделался.
Осчастливленная Настя не стала даже узнавать, в какой пьесе ей предстоит играть. - Какая разница, - думала она, - надо отрепетировать все эмоции, а затем оставить ту, которая нужна в пьесе. И началось великое репетирование. Настя часами стояла перед зеркалом. Вот она, скромная молодая девушка, стесняющаяся господ. "Кушать подано, господа," - говорит она смущенно, низко опуская голову и теребя края фартука горничной. Теперь она веселая, задорная простушка, радующаяся тому, что попала в очень богатый дом, и господа здесь добрые, поэтому она выскакивает на середину сцены, присаживается в реверансе и громко сообщает: "кушать подано, господа"!
Другой вариант - она, грозная домоправительница, господа ее боятся и слушаются, поэтому она медленно выходит на сцену, упирает руки в бока, выставляет одну ногу вперед и внушительным, почти приказным тоном вещает: "кушать подано, господа!!"
- А может быть, так: Настя состроила лукавую физиономию, надула губки и капризным голосом, растягивая слова игриво произнесла: " кууушать подано, гооосподаа", при этом ее руки порхали по груди, то расстегивая, то застегивая маленькую пуговку на блузке; по бедрам, слегка натягивая юбку; по шее, по волосам, а глаза томно смотрели куда-то вверх.
Настя перепробовала еще несколько вариантов, но все равно осталась недовольна собой. В течение недели Настя была занята тем, что отрабатывала еще несколько персонажей. Тетка вздохнула свободно, ей надоело придумывать задания для своей любимой племянницы, пока кто-нибудь не обратит внимание на ее слишком свободное времяпрепровождение. Аделаида Андреевна не предполагала, что Настей заинтересуются две молодые новоиспеченные актриски, выпускницы училища, которых мастерски сумели предложить дирекции театра; есть ведь такие предложения, от которых невозможно отказаться. Оказавшись в театре, они вздохнули с облегчением, а тут - здрасте вам, пожалуйста, - какая-то Настя. Эта Настя просто встала им поперек дороги, она им мешала. Девушки видели в этой выскочке интриганку, конкурентку, которой надлежало указать ее место в театре. И они решились на злую шутку.
Они также, как и Настя, не знали, в какой пьесе собирался задействовать ее режиссер, однако решили ковать железо, пока горячо. Зачем оттягивать выполнение задуманного, если можно разобраться с этой девицей буквально в одночасье. До этого момента они делали вид, что абсолютно не замечают Настю, не здоровались, проходя мимо, задирали носы и смотрели куда угодно, только не на эту выскочку.
Внезапно они прозрели: они вдруг обнаружили, что рядом с ними ходит, разговаривает, просто живет очаровательная особа, которой они обе мечтают покровительствовать. Они были так обаятельны, так обходительны, что Настя им поверила, она с радостью поведала им историю своего поступления в училище. Девушки вознегодовали: как, такая симпатичная девица, такая талантливая, а от нее так грубо отказались. Они смеялись Настиным шуткам, перед ними она репетировала свои три слова, а они восторгались ее способностью и эрудицией.
Через неделю девушки предположили, что Настя окончательно созрела, и теперь поверит всему, что бы они ей не посоветовали. И однажды... Вот это "однажды". Всегда что-нибудь случается однажды. В один прекрасный воскресный вечер в театре шла пьеса, которая по мнению режиссера должна была принести очередной триумф театру. Опытные, любимые зрителем актеры, отличные декорации, костюмы, в которые Аделаида Андреевна вложила душу - все говорило об успехе. Зал был полон. Режиссер ликовал.
Девицы вбежали в костюмерную, подгадав к окончанию спектакля.
-Настя, ты что еще не одета? - Запричитали они, порхая вокруг Насти, - разве режиссер тебе не сказал, что ты задействована в этом спектакле? Какой ужас, - воскликнула одна, - Как он мог? - вскричала другая.
Они быстро впихнули Настю в костюм горничной и без лишних объяснений поволокли ее к сцене. Спектакль шел к завершению, когда две шутницы вытолкнули Настю на сцену и, в восторге от этого розыгрыша, давясь от смеха, приготовились пожинать плоды своих трудов. Им нужен был громкий скандал, с рычанием и проклятиями режиссера, с воплями ведущих актеров, с грозным рыком директора. Их устраивало все, даже провал самого спектакля. Зато это будет проигрышем этой молодой никчемной девицы, нахалки, возомнившей себя актрисой.
Все свершилось так молниеносно, что Настя не успела опомниться. С перепуганным бледным личиком, с растрепавшимися волосами, она вылетела на середину сцены, зацепилась ногой за какой-то провод, а может быть, это была нога актера, она так и не поняла, что это было, главное, что это "что-то" оказалось причиной Настиного падения. Споткнувшись, почти пропахав носом по пыльной сцене, Настя практически села на шпагат. Она растерянно оглянулась, потом собралась с духом, и, сидя лицом к публике, развела руки в стороны, широко распахнув огромные голубые глаза, улыбнулась и внятно, громко произнесла: "кушать подано, господа". Тут же вскочив на ноги, Настя встряхнула растрепавшимися волосами и, выхватив из них заколку, победным жестом воткнула ее в собранный на затылке пучок волос.
За кулисами бесился красный, как вареный рак, режиссер. Он топал ногами, рвал какие-то бумаги, оказавшиеся у него в руках, и свистящим шепотом шипел, - "кто, кто позволил этой маленькой выдре сорвать мой спектакль. Кто? Покажите мне его, и я разорву его на мелкие клочки вместе с этой глупой девчонкой". Нет, конечно, он говорил кое-что другое, но эти слова люди, находящиеся вместе с ним за кулисами, старались не слышать.
Зал замер, замер от неожиданности происходящего, затем произошло что-то, чего никто из актеров не ожидал. Зал разразился смехом. Настя, решившая, что уже хуже не будет, расхрабрилась, вытащила заколку и вторично всадила ее в собранные в пучок волосы, потом сделала реверанс, еще раз сказала: "господа, кушать подано" - и стала пятиться к кулисам. Она вдруг засомневалась, можно ли поворачиваться к зрителям задом, поэтому застыла на месте с победной улыбкой на губах. Зал разразился аплодисментами.
Режиссер внезапно опомнился, засеменил на месте, потом ринулся галопом на сцену - он первым сумел оценить обстановку, подхватил Настю под руку, вывел ее перед публикой и прошипел ей в ухо: "Кланяйся, дура, кланяйся". Настя послушно поклонилась, волосы ее снова пришли в полнейший беспорядок, она снова выхватила свою заколку и , словно копье, всадила ее в пучок волос.
Зал задыхался от смеха. Режиссер криво улыбался, чувствуя, что недалек от апоплексического удара, а за сценой две молодые актрисы растерянно переглядывались, они ничего не понимали, и это их страшно испугало.
Неуспевшие разобраться в случившемся актеры, сидящие на сцене, продолжали молча сидеть и внимать тому, что происходило рядом с ними и в зрительном зале.
Что произошло? А произошло обычное явление - рождение новой звезды на театральном небосклоне. Две актрисы собственными руками создали эту звезду, втолкнув ее в последнюю сцену "Ревизора", в "немую" сцену великого автора.
С этого дня началось звездное шествие Настасьи Кислицыной, без нее не ставилось ни одного спектакля и обязательно с какой-нибудь очередной оригинальной интерпретацией, ее приглашали на главные роли в телесериалах, в ток-шоу, у нее брали интервью. Надо ли говорить, что она без особого труда поступила в театральное училище. Единственное, что она так и не сделала - она не сказала "спасибо" двум молодым актрисам, которые так удачно с ней пошутили. "Кушать подано, господа!"