Жила-была в одной счастливой, процветавшей многие века стране тётенька, которая сочиняла захватывающие истории. Она записывала их в тетрадку, потом набирала на компьютере, а затем посылала в разные газеты и журналы. И очень радовалась, когда видела, что кто-нибудь, сидя в автобусе, в метро или на скамейке в сквере, держал в руках яркий журнал и читал ее рассказ. Вернее, не то чтоб радовалась, этого она делать не умела, но гордилась - точно. Тётенька подсаживалась к читателю и спрашивала:
- Интересно?
Человек кивал головой, а она добавляла:
- Это я написала, - и уходила, высоко задрав нос.
Шли дни, и даже годы, и наша тётенька-писательница стала очень-очень популярной. Теперь она уже не рассылала свои рассказы по журналам, а, наоборот, сами издатели с утра выстраивались у дверей в ее квартиру, так как каждый хотел первым заполучить новоиспеченную историйку. Потом они разбегались по редакциям, чтобы поскорее издать написанное тётенькой и порадовать читателя.
Во-о-от... Вот тут-то как раз и загвоздочка. Дело в том, что людей, желавших прочитать очередной рассказ известной писательницы, было немало. Только радости они не получали, а наоборот, сильно расстраивались и горько плакали, потому что полюбившиеся герои обязательно умирали, погибали или пропадали без вести. Некоторые, более стойкие читатели не плакали, но основательно пугались, так как тетенька умела описывать даже самые простые вещи с ужасающими, душераздирающими подробностями, которых на самом деле могло и не быть.
А поскольку рассказы нашей писательницы печатались во всех журналах и газетах страны, то читали их все граждане поголовно. Даже те, кому эти рассказы не очень-то и нравились. Стыдно ведь не быть в курсе того, о чем говорят все подряд, вот и приходилось читать.
Ничего удивительного во всей этой истории не было бы, если б не одно обстоятельство. Страна эта в течение многих столетий, как уже говорилось, была идеалом благополучия. То есть соседи с войной и другими глупостями границ не переступали; погода стояла хорошая хоть зимой, хоть летом, только осенью дожди шли, но как без этого; каждый год становился чуть-чуть изобильнее предыдущего, а потому все жители страны чувствовали себя сытыми и довольными.
А с тех пор, как тётенька начала писать свои невеселые рассказы, все пошло наперекосяк: летом - засуха, зимой - мороз несусветный, осенью такой дождь лил, что потоп случался, и много людей страдало. Соответственно, и урожай с каждым годом все хуже становился. Люди, не все, правда, но многие, полуголодными ходили. То ли от этого, то ли еще по какой причине, народ совсем разучился улыбаться, а думал о том только, что еще может ему на голову свалиться.
Так бы все и продолжалось, и не известно, чем бы закончилось, только забрел в эту злосчастную страну добрый фокусник Аллюр. Был он очень веселым человеком и любил, когда все вокруг смеялись и говорили друг другу добрые слова. Вполне естественно, что, как только Аллюр познакомился с первыми жителями страны, он почувствовал неладное.
Сначала он подумал, что люди ожидают войны и поэтому грустят, заранее готовясь к потерям. Но, заглянув в газеты, Аллюр выяснил, что с политикой, как внешней, так и внутренней, все в порядке. И тут он наткнулся на свеженький рассказ властительницы обывательских умов, той самой тётеньки, о которой уже шла речь.
Рассказ был мастерски написан, захватывал с первых же строк и не отпускал до самого конца. Фокусник прочел и даже вскрикнул:
- Вот это да!
Потом еще целых полчаса он думал о фантастическом мире рассказа, о несчастной судьбе героев. В это время он проходил мимо зеркальной витрины какого-то магазина, увидел свое отражение и еще громче вскрикнул:
- Вот это да!
Перед ним стоял сгорбленный человек с потухшим взглядом и опустившимися уголками рта. Даже одежда из ярко красной превратилась в пожухло-рыжую.
В эту же минуту фокусника посетила гениальная мысль, как вернуть несчастную страну к безбедной жизни. Для начала он зашел в кондитерскую и заказал большой торт с кремовым солнышком посередине, маленький пирожок и стакан крепкого кофе. Подкрепившись пирожком и кофе, Аллюр взял коробку с тортом и отправился в гости к известной писательнице.
Фокусник поднялся на пятый этаж по истоптанной лестнице, постучал в дверь с надписью: "Не беспокоить зря! Здесь рождаются шедевры". Дверь не сразу, но открылась. За ней стояла худая женщина с растрепанными волосами. Одета она была в длинное черное платье и серый засаленный передник. Увидев фокусника, она хотела тут же захлопнуть дверь, но он успел просунуть в щель коробку с тортом. Писательница, хоть и сочиняла разные жуткие вещи, не могла придавить в дверях живого человека, который к тому же принес ей поесть. (Она как раз пыталась испечь оладушки, но они пригорели.) Открыв пошире дверь, тётенька скрипучим голосом проговорила:
- Ну, заходите.
Аллюр широко улыбнулся и приветливо сказал:
- Здравствуй, Алиса!
Тётенька вздрогнула. Уже лет двадцать ее никто так не называл. Она сама чуть не забыла свое имя, ведь рассказы свои она печатала под псевдонимом "Катастрофа Неузнаваемая". Она так бы и стояла в прихожей еще лет двадцать с открытым ртом, но Аллюр взял инициативу в свои руки. Он прикрыл дверь, прошел в гостиную, убрал со стола газеты, тетради, книги и прочие бумаги, распаковал торт, полюбовался солнышком, похожим на подсолнух, на кухне поставил кипятиться чайник, взял Алису за руку и усадил на диван. Потом он налил чаю и ласково произнес:
- Сегодня такая чудесная погода! А где у тебя сахар, Алиса?
Но Алиса ему не ответила, а только громко расплакалась. Гость достал из глубокого кармана красных брюк носовой платок, больше похожий на скатерть, и дал Алисе. Она продолжала плакать и сморкаться, пока носовой платок не сделался насквозь мокрым. Тут она опомнилась, успокоилась и рассказала вот какую историю.
"Мы приехали с мамой в этот город, когда я была маленькой девочкой. Ничто не предвещало неприятностей. Но однажды мама ушла на работу и не вернулась. Я была определена в дом для сирот. Хотя я очень прилежно училась, меня никогда не хвалили, не гладили по голове, как это делала мама. И даже звали не по имени, а просто Брошенная Девочка. Я пыталась возражать, но никто не желал слушать.
Потом я выросла, пошла работать. Меня стали называть Хорошей Работницей, Исполнительным Товарищем и даже Безотказной Лошадкой, но никто никогда не называл Алисой.
Тогда я рассердилась на весь белый свет и решила придумать себе новое имя. Такое, чтобы было красивым, звучным и страшным. Так появилась Катастрофа Неузнаваемая. А вместе с именем придумала себе новое занятие - стала писать рассказы. Конечно, ничего хорошего я написать не могла, потому что жизнь моя была сплошным мучением одинокого человека. Но рассказы понравились сначала издателям, а потом и читателям.
Теперь ежедневно с утра до глубокой ночи я пишу страшные истории, и уже совсем забыла, как меня по-настоящему зовут".
- Алиса, с этим надо что-то делать. Если ты и дальше будешь воспринимать и описывать жизнь в черном цвете, она на самом деле почернеет, словно вода в омуте, и утянет тебя, меня и всех-всех на дно, откуда нам не выбраться.
- Вы думаете, мы можем погибнуть?
- Несомненно.
- И причиной нашей погибели будут мои рассказы?
- Увы...
- Но я не хочу, чтобы кто-то умирал. Я просто фантазирую. Я никогда никому не желала зла. Вы все это выдумали. Я вам не верю.
- Хорошо, Алиса. Одевайся. Пойдем на улицу, и ты увидишь все своими глазами.
Аллюр помог Алисе разыскать в платяном шкафу старенькое пальто, и они покинули дом. Алиса уже много лет не выходила за порог своей квартиры, поэтому удивленно смотрела по сторонам и не узнавала родные места.
Навстречу шли люди с хмурыми лицами, некоторые прямо на ходу читали газеты и журналы и тяжело вздыхали. Из окон доносился плач детей. У ворот кирпичного дома сидела взъерошенная собака. Когда Аллюр и Алиса проходили мимо, собака подняла морду кверху, поискала на небе луну, не нашла, потому что был день, но все равно протяжно завыла.
- Вот видишь, Алиса, даже собака, которая, конечно же, не читала твоих страшилок, заразилась всеобщей тоской и плачет.
Побродив по городу с полчаса, Алиса и Аллюр повернули обратно. Писательница всю дорогу молчала. И только когда ее спутник помог раздеться и повесил пальто в пыльной прихожей, она со слезами на глазах промолвила:
- Это ужасно! И что же теперь делать?
- Писать новые истории. Только такие, чтобы людям захотелось улыбаться.
Алиса послушно взяла в руки карандаш раскрыла новую тетрадь и написала: "Солнце спряталось за тучу..."
- Нет! Так не пойдет! - вскрикнул стоявший за ее спиной фокусник.
Алиса вздрогнула и поняла, что совершенно не способна написать жизнерадостный рассказ.
Аллюр в отчаянии бегал по комнате, обхватив руками голову. Он думал.
"Если всю эту темную кашу заварила Алиса, то вряд ли кто-нибудь другой сможет ее расхлебать. Значит, писать веселые рассказы должна все-таки именно Алиса. Но она не может. Почему? Потому что несчастна. А как ей сделаться счастливой? Как?.."
Фокусник резко остановился, оглянулся на горе-писательницу и вдруг увидел наполненные слезами огромные серые глаза, которые смотрели на него, словно ожидали чуда. Увидел и неожиданно для себя в них утонул. А когда вынырнул, чтобы ухватить глоток воздуха, понял, что полюбил Алису на всю оставшуюся жизнь.
На кухне громко хлопнула форточка, и в комнату влетела синичка. Усевшись на пыльную пока еще люстру, она наклонила атласную головку и прозвенела:
- Цвети, цветик, соцветьями.
Аллюр и Алиса переглянулись и звонко, под стать синичке, рассмеялись...
Вы хотите знать, что было дальше? Что ли вы совсем недогадливые?
Потом была весна. Солнце светило каждый день с утра до вечера. Людям это понравилось, и они начали улыбаться. Горевали немного редакторы разных журналов и газет, поскольку Алиса перестала писать страшные рассказы. Но потом и они успокоились, разместив на освободившихся страницах анекдоты и стихи о весне. Летом Алиса написала романтично-веселый рассказ о путешествиях солнечных зайчиков. А осенью в стране случился небывалый урожай. Об этом в нашей прессе довольно много писали. Неужели вы не помните?