Тонкие струи взлетали к самым облакам, а затем с грациозностью ивовых ветвей падали наземь, возбуждая в округлом бассейне пузырчатое кипение воды. Жизнь бурлила. Люди смеялись, ощущая на щеках влажные прикосновения мельчайших брызг. Каменный цветок вновь и вновь посылал к небесам водяные плети, а те искрились, исходили радугой под солнечными взглядами ясного дня. Шум воды был сродни музыке. Горожане радовались голосу фонтана, который одним напоминал речные переливы, другим - плеск морских или озерных волн, а кому-то даже грохот водопада. Ничто, казалось, не сможет прекратить это буйство циркулирующей влаги. Хоть и смешно, а людям свойственно верить в вечность приятного.
Но пришел смотритель, вставил длинный ключ, похожий на клюку, в только ему известное место, повернул с натугой, и водное извержение стало угасать, пока не прекратилось вовсе. Вода в бассейне уснула. Слабый ветерок попытался, но не смог оживить ее нежной рябью. Какой-то сорванец, перегнувшись через барьер, рассмеялся и ударил по водной глади, слегка смутив ее крепкий сон.
Каменный цветок безмолствовал. Устремив в небо раскрытые рты водопроводных труб, он словно спрашивал, за что эта немилость, почему именно ему выпало страдать от ржавой сухости в горле.
Отдыхающие сникли, им стало скучно смотреть на несуразную каменную глыбу в середине бесполезного бассейна, и ушли, быть может, к другому фонтану.
ПРАЗДНИК И ПОСЛЕ
Всю ночь по берегу безымянной речушки бегали люди. Они искали счастье, заглядывая в сумрак ночного леса. Они звали удачу, бросая в воду убитые цветы. Они прыгали через костер и думали, что летают.
Но легкая зыбь рассвета смежила их ресницы, заставила заглянуть в тишину. Людей не будили утренние трели беспокойных птиц. И тем более им не был слышен мягкий шелест, с которым ветер уносил в небытие так и не найденные цветки папоротника.
Только усталые березы терпеливо выплетали из спутанных кос красные ленты праздника и протяжно вздыхали по взлетающим к облакам звездочкам.
СТЕКЛЯННЫЙ ЁЖИК
С трудом верится, что это могло быть сделано людьми. Он такой трогательный и прозрачный, этот подарок мне свыше! Беру в руки хрупкую фигурку, любуюсь.
Устрашающе растопырив свои колючки-сосульки, ёжик доверчиво смотрит на мир глазками из синего стекла. Если быть неосторожным, можно уколоться одной из льдистых иголочек. А если вдруг неосторожность приобретет катастрофический размах, это тонкое хрустальное чудо может, вырвавшись из рук, разбиться. Тогда горстка острых осколков уже никогда не оживет.
Нет-нет. Я не обижу тебя, мой милый стеклянный ёжик. Хоть ты и колючий, но мне бесконечно дорог. Душа моя радуется при одной мысли о тебе.
ИСКОРКА
Вспыхнула искорка и погасла. Это была ее жизнь: миг для других, целая вечность - для нее самой. Но разве надо считать ступени ее пути? Не важнее ли просто удивиться яркости ее сияния, ради которого она и жила, да сохранить этот свет в своем сердце, чтобы душа могла согреться в пасмурные дни?
ЗЕРКАЛЬНОСТЬ
Если запастись временем и терпением и очень внимательно посмотреть на землю, то можно увидеть, как растет трава. Как с неожиданной силой тонкий росток ломает земляную корку. Как потом он увеличивается в размерах, выпуская один за другим ярко зеленые листья. Как разворачивается каждый листок, разглаживает свои морщинки каплями росы. Увиденное удивляет и очаровывает.
А ночью можно наблюдать купание звезд в ближайшем озерце. Эти лучистые создания, бесшумно плавающие по водной поверхности, напоминают прозрачных морских медуз, так же извиваются, кокетничают и смеются. Человеческое сердце, однажды прикоснувшись к красоте, навсегда запомнит магию ясной ночи.
Все это видят глаза, устремленные вниз. Но некоторые люди не довольствуются одним созерцанием, им хочется узнать о причинах земного волшебства. Тогда, обратив свой взор к небесам, они начинают понимать, что трава растет, увлекаемая теплым зовом мягких солнечных лучей, а звезды в озере лишь отражение далеких загадочных красавиц, которым весело смотреться в земные зеркала. Так начинается путь...
КАЛЕЙДОСКОП
Разорванный картонный цилиндр, несколько круглых стекол, три узких зеркала и горстка тусклых маленьких стеклышек неопределенной формы - вот все, что осталось от растерзанного чуда под названием "калейдоскоп"...
Медленно поворачивая волшебную трубу, Ребенок наблюдал смену узоров, которые завораживали и наталкивали на мысли о волшебных цветах с далекой звезды или о мягких персидских коврах какой-нибудь Шахерезады, или о витражных окнах в мрачных средневековых замках, или о драгоценных орденах, которые вручались самым отважным людям. Фантазий было не счесть, но в сознание закрались вопросы:
- Как может столь удивительное зрелище скрываться в сравнительно небольшом и очень простеньком теле калейдоскопа?
- Какие драгоценные камни сияют так восхитительно?
- Откуда берется бесконечное многообразие узоров, и отчего они никогда не повторяются?
Эти вопросы не давали покоя маленькому исследователю и подвигали его к разрушительным действиям. Ребенок ощущал непреодолимую потребность понять природу чудесного. Ему представлялось, что, только разобрав игрушку, он сможет разгадать тайну. Каково же было разочарование, когда калейдоскоп распадался на простые и невзрачные детали, ни коим образом не объясняющие чуда.
"Возможно, я чего-то главного не заметил, когда ломал трубку-чудесницу. А это что-то было такое маленькое, что я не уследил, как оно закатилось куда-то в щель", - искренне думал Ребенок и просил у родителей новый калейдоскоп, который ожидала та же участь.
И только спустя много лет Человек начал понимать, что чудо будет завораживать лишь при условии сохранения целостности. Увы, его нельзя расчленять.
УТРО
Серое небо вздохнуло от всплеска, с которым проснулось алого шелка светило. Зарозовела округа. Ветер, громко зевнув, погладил макушки деревьев, но соскользнул и зарылся в высокой траве. Спать так хотелось!... Медлила ночь, прячась в укромных ложбинках, только пришлось все равно ей восвояси убраться. Утро настало. Жители леса терли глаза и носы, убирая остатки сонного клея, - каждого ждали дневные заботы.