Темнота, зародившаяся в дальнем углу комнаты, разрослась, выползла за окно и облила чернилами небо. Но сквозь черноту золотыми икринками проступили звезды, мыльным пузырем вздулась Луна.
- Как долго не лопается этот огромный пузырь, - думала стоявшая на подоконнике Баночка с мыльным раствором.
В течение дня ее неоднократно открывали, хорошенько перемешивали содержимое прикрепленной к крышке рамочкой и дули что есть силы. Струя воздуха врывалась внутрь рамки, и тогда из мыльной пленки рождались веселые пузыри. Они сияющими сферами взлетали к потолку. Потом грациозно опускались на пол, произнося пред исчезновением свои едва слышные "Памс! Помс! Пимс!".
Немногим удавалось преодолеть весь путь до самого конца и памкнуть на деревянном полу, оставив после себя маленькое влажное пятнышко. Большинство пузырей взрывались на взлете. То ли от собственной неосторожности, то ли от столкновения с легкомысленными сотоварищами - кто знает? Некоторым удавалось прожить чуть дольше и порадовать окружающих радужными переливами. А истинные баловни судьбы умели тихонько коснуться мягкого ковра, на какое-то время задержаться там, вызывая восторженные крики и аплодисменты.
Снова и снова дул ветер. Снова и снова рождались и умирали мириады мыльных пузырей...
К вечеру Баночка наполовину опустела. Позади - переполненный событиями день. Впереди - ночь, время для отдыха. Завтра опять можно будет творить красоту.
Вот только этот никак не лопающийся желтый пузырь за окном навевал непонятную тоску, заставлял вздыхать и пениться мыльный раствор в утробе Баночки.