Жаданова Лана : другие произведения.

Часть 1: Воспоминания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он появился еще на заре времен, задолго до того, как на землю ступила нога первого человека. Любимый сын своего Создателя, совершенное в своей идеальности творение. И имя ему было - Люцифер, ангел света... Он пошел против воли своего отца, и был низвергнут за инакомыслие, лишен крыльев и изгнан прочь. Вынужденный скитаться в одиночестве, он создал свой мир, и тех, кто должен был скрасить его существование. Людская вера сделала его беспощадным монстром, способным нести лишь смерть, страдание и разрушения. А у него было сердце, которое хотело любить и быть любимым. Он был ангелом, пусть и падшим... И они откликнулись на его зов, разделив его судьбу и предложив то, чего ему так не хватало - дружбу. Они были слишком разными, но именно это роднило их куда крепче, чем кровные узы. Они стали братьями, не по крови, но по духу... Их мир, отделенный от других девятью вратами, стал твердыней и оплотом надежды. Люди назвали его адом, а для этих четверых он был домом... И лишь беда, постигнувшая одного, заставила их всех покинуть чертоги Алого дворца, и через Врата Тумана, первые из девяти, вернуться в мир людей, чтобы найти Наследницу... Она была богиней любви, ее почитали, ей поклонялись. Она не любила никого, кроме себя и своих почитателей, всецело поглощенная своим миром и своими обязанностями. Но даже над богами властвует Судьба, их тоже ведет свой Закон, которому они беспрекословно подчиняются. Стрелы Амура поражают не только простых смертных. И она влюбилась, как девчонка, в сильного, неприступного и угрюмого Падшего ангела. Она наплевала на правила и каноны, отдавая всю себя, чтобы растопить его броню... Она хотела быть счастливой, быть любимой не за то, что она - богиня, а за то, что она - женщина. Она еще не знала, что боги тоже смертны. И когда ее мир рухнул, оказалась не готова к этому, не готова потерять все, включая собственную душу... Но она вернулась, чтобы вспомнить, чтобы обрести свою любовь снова...

Часть 1: Воспоминания

  

Дыханьем растворяясь в дымке этой ночи,

Раскинув крылья, ввысь парить над миром,

И вновь оковы сердца разрывая в клочья,

Шептать опять: не сотвори себе кумира... (by me)

И бьется память в виски,

Сжимает душу в ладонях,

Во времени зыбучие пески,

И задыхаясь снова тонет... (by me)

   Шерон
  
   Холодный ветер гнал ей на встречу колючие снежинки, закручивая их маленькими смерчами. Они кружили вокруг, словно живые, наделенные своим собственным разумом. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась ледяная равнина. Ослепительная белизна снежных просторов сливалась с серо-стальной гладью неба, на линии горизонта, так далеко и так преступно близко. Никакого намека на солнце, лишь сплошная завеса свинцовых туч над головой, и пронизывающее до самой души ледяное дыхание мертвого мира...
   Она знала, что вокруг никого нет, во всей этой вселенной снега и льда, ни одной живой сущности. По красивым, полным губам женщины скользнула грустная улыбка, а очередной порыв ветра разметал выбившиеся из под капюшона пряди, такие же белые, как и все в этом месте. В темных глазах застыла печаль, а на самой глубине плескалась боль. Идеально красивое лицо исказила печать горя, которое она так тщательно старалась спрятать. Когда-то, очень давно, этот мир был живым, цветущим и удивительно прекрасным, как и его божественная хозяйка. Все здесь дышало любовью и покоем, которые она дарила тем, кто почитал ее, служил ей, и она заботилась о своих чадах. А потом они забыли ее, и место, которое было ее домом, погибло вместе с ней. Слишком долго скиталась она между мирами, слишком долго собирала по кусочкам свою душу, чтобы заслужить право на перерождение, но ее творение было безнадежно утеряно, превратившись в пустошь, укрытую снегом и льдом. По щеке женщины скатилась слезинка, и она смахнула ее. Того, что было, уже не вернуть. Нельзя жить лишь прошлым и воспоминаниями, иначе для будущего просто не останется места. А у нее был новый дом, и она очень надеялась, что ее там все еще помнят, все еще любят и ждут.
   Именно эта надежда, расцветающая в душе, словно первый подснежник, робко раскрывающий лепестки на встречу солнцу, грела сердце. Она жила лишь той мыслью, что он все еще не забыл о ней, ведь только эта вера помогла ей выбраться из ловушки между мирами и совершить невозможное, то, на что до нее не был способен ни один бог. Она смогла воскреснуть... Женщина закрыла глаза, и на этот раз ее улыбка стала нежной и немножко трепетной, словно крылья бабочки. Она вспоминала того, кого любила...
   Полумрак комнаты рассеивало лишь пламя, танцующее в камине. Тени скользили по стенам, соединяясь в причудливой пляске, терялись в чернильной темноте высокого потолка и прятались по углам. Горячие ладони уверенно скользили по обнаженной коже, обжигая прикосновением, заставляя ее выгибаться под этой лаской. Тонкие пальцы судорожно цеплялись за сильные плечи, в попытках удержать рассудок от окончательного падения в эту бездну сладкой пытки. Его губы снова и снова клеймили ее, утверждая то, что она и так знала. Все в нем словно кричало "Моя, только моя!" А она лишь улыбалась в ответ потому, что любила в нем все, даже то, что он был таким собственником. Низкий, хриплый, но такой сексуальный шепот обжег ухо, чувственной дрожью прошелся по позвоночнику, заставляя ее подчиняться. И она раскрылась ему на встречу, отдавая всю себя, и принимая то, что он мог дать взамен. Белоснежные пряди перемешались с огненно-рыжими, создавая прекрасный в своей непередаваемой сюрреалистичности контраст.
   Его мощь, перекатывающаяся литыми сплетениями мышц под бронзовой кожей. И ее хрупкость, идеально подходящая ему мраморной бледностью и изяществом линий. Они словно были созданы друг для друга, как Орфей и его Эвридика, Пигмалион и его Галатея, Тристан и его Изольда. Человечество знало так много примеров, но не знало такой всепоглощающей любви. Они не были людьми, но они были созданы друг для друга. Идеальная пара, когда одна половинка не может без другой, когда не нужно слов, чтобы понять, хватает лишь взгляда, когда сердца бьются в унисон. Они словно сплавились, срослись, и уже нельзя было сказать, где заканчивается он и начинается она. Проклятая пара, запретная любовь, но им всегда было плевать на правила, запреты, каноны и догмы. Их мир был только для них... Она прижимается щекой к его груди, счастливая, утомленная от того водоворота ласк, в который он ее затянул. И хочется мурлыкать, как сытая кошка, которую хозяин почесал за ушком. В его объятиях она в безопасности, и по губам богини скользит улыбка. Ее ангел, ее сокровище, бесконечно дорогой и любимый.
   - Люблю тебя, моя девочка. - Он редко произносит это вслух, ведь для него это не просто набор слов. Это нечто более глубокое, сильное, чем не принято с легкостью разбрасываться, и за это она ценит его еще больше.
   - И я люблю тебя, Светлый. - Она скользит подушечками пальцев по ключицам, которые украшает вязь рисунка, напоминающего крылья, которые он когда-то потерял. Поднять голову, сдувая падающую на глаза белоснежную прядь, и встретить такой любимый взгляд, чтобы тут же утонуть в его изумрудно-зеленой глубине. Потянуться за поцелуем, и успеть заметить вспыхнувшие на дне этих омутов обжигающие искры, прежде чем накроет с головой...
  
   Я вынырнула из сна резко, словно пловец, у которого закончился воздух. И несколько минут лежала с закрытыми глазами, пытаясь восстановить дыхание, слушая тихое посапывание мужа под боком. Этот сон снился мне, сколько я себя помню, всегда один и тот же, он никогда не менялся, оставляя после себя тянущее чувство пустоты в груди, словно мне чего-то не хватало. Я подняла руку, и машинально потерла переносицу. Это был не мой сон, точнее не совсем мой, и не совсем сон, как я подозревала. Но подтвердить или же опровергнуть эту догадку я не могла, мое второе Я на провокации не велось, и на все мои вопросы по этой теме отвечало глухой стеной молчания. Мне это не нравилось, только еще больше распаляя любопытство, но поделать я не могла ровным счетом. Если она не хотела говорить, то не меняла своего решения, даже если бы небо вдруг начало падать на землю. Мне же оставалось лишь скрипеть зубами от досады, и не оставлять попыток. Все-таки мы были одинаково упрямы, возможно именно поэтому так хорошо спелись. Бросив взгляд на Йохана, я выскользнула из постели и накинула халат. Бесшумно добравшись до двери, я вышла в коридор и направилась на кухню.
   Раннее утро, что-то около пяти, солнце еще не взошло, но уже золотило небо на востоке. Сделав себе чашку крепкого кофе, я устроилась на кухне, прислушиваясь к тому, как пробуждается мир там, за окнами дома. Мы были женаты уже четырнадцать лет, и я по-своему любила финна, и знала, что он любит меня. Единственное, что несколько портило картину идеального брака, так это отсутствие детей. Точнее, у мужа была дочь от первого брака. Совершенно несносное, непослушное и эксцентричное рыжее чудо с таким стервозным характером, что я иногда просто поражалась. Сделав глоток кофе, я улыбнулась, вспомнив, как мы с падчерицей недавно ругались по поводу ее последнего бойфренда.
   - Интересно, и в кого она такая? - Мысленно хмыкнула я, и так прекрасно зная ответ на этот, по сути своей, риторический вопрос.
   - В тебя, вестимо. - Насмешливо отозвалось второе Я, потягиваясь с ленивой грацией кошки. Помню, как испугалась, когда впервые услышала этот ехидный голос, звучащий в голове, но мне не принадлежащий. Хотя, свыклась я с подобным "излишеством" достаточно быстро.
   - Ага, в меня, как же. Скорее уж в нас.
   - Ой, только не говори, что тебе не доставляют удовольствие ваши перепалки.
   - А я и не говорила. Вот уж воспитали, что называется, себе на голову. - В ответ она только фыркнула. Ну да мне подтверждение и не требовалось. Иоланда была очень своевольной и дерзкой, совсем не такой, как спокойный и рассудительный Йохан. И, насколько мне было известно, его первая супруга, мать девушки, умершая, когда ребенку было пять, тоже отличалась редкой уравновешенностью. Так что оставалось только удивляться, в кого же на самом деле пошла Йоли. Можно было, конечно, согласиться со своей второй половиной, и признать, что она действительно очень походила на меня. Что я и сделала, в общем-то и не собираясь спорить. Заправив за ухо светлую прядку, я допила кофе и собиралась сделать себе еще чашечку, все равно ведь больше не засну, когда зазвонил телефон. Едва не подскочив на месте от удивления, что было как-то не очень и солидно в моем возрасте, я выругалась про себя, недоумевая, кто мог трезвонить в такую рань. Но трубку все же подняла, как оказалось не зря.
   - Марко, ты рехнулся, мать твою? Ты время видел? - С финном меня связывали весьма дружеские отношения, да и работали мы вместе уже почти восемь лет. За это время у меня успел выработаться иммунитет к его хамоватой манере общения, а он не обращал внимания на мою стервозность. - Ах, ты забыл про разницу во времени? И ты думаешь, что я должна вот так все бросить и лететь в Детройт? - Насмешливо фыркнув, я прижала трубку плечом к уху и налила себе еще кофе, а затем принялась готовить завтрак мужу.
   - О нет, только не опускайся до лести, Марко. Тебе это просто не идет. Да, я знаю, что лучше меня не найти. Хорошо, хорошо, только не будь таким занудным. - Я едва не выронила телефон, пытаясь одновременно следить, чтобы не подгорел бекон и проверять тосты. - Когда нужно вылететь? Что?! Совсем рехнулся? Как уже билет выслал? Я тебя убью когда-нибудь... - Клятвенно пообещала я своему начальнику. Судя по хмыканью, которым ознаменовала эту реплику моя вторая половина, в этом желании я была не одинока. К тому времени, когда на завтрак спустился муж, я уже все для себя решила. Билет на самолет действительно обнаружился в утренней почте, и все, что мне оставалось, так это собрать все необходимое.
   - Ты выглядишь взволнованной, что случилось? - Йохан обнял меня за талию и положил подбородок на плечо, незаметно появившись в кухне. Второе Я недовольно что-то пробурчало, но я проигнорировала эту вспышку язвительности.
   - Мне предложили работу, неплохой гонорар. Но уехать придется сегодня вечером.
   - Тебя это беспокоит?
   - Да нет, не особо. Просто Марко в своем репертуаре, а я терпеть не могу спешку, ты же знаешь.
   - Знаю, дорогая, знаю. Но терять такую возможность не стоит. - Иногда меня поражало то, как хорошо финн меня понимал. Вздохнув, я вывернулась из его объятий и принялась накрывать на стол.
   - А я и не собираюсь, поэтому согласилась. - Завтракали мы молча, и судя по тому, что Иоланда не спустилась, она снова не ночевала дома.
   - Вот же взбалмошная девица!
   - Ой, кто бы говорил, сама такая же.
   - А я и не отрицаю. - Потом я вспомнила, что она уехала еще несколько дней назад, на какую-то там конференцию молодых стилистов, и успокоилась. Я поцеловала мужа на прощание, и села в такси. Марко не удосужился сказать мне, что это за группа, которой так понадобились мои услуги, и к чему такая срочность. Меня это неимоверно раздражало, но природное любопытство заставило не только согласиться, но и не потребовать привычного в таких случаях набора документов...
  

Собираясь чего-то добиться, мы должны рисковать настолько, насколько мы претендуем. (с)

   Аэропорт встретил меня гомоном толпы, толчеей и привычной суетой. Я еще не говорила, что терпеть не могу подобные места и скопления народа? Тогда говорю сейчас. А еще я ненавижу все эти формальности и процедуры, которые приходится проходить. Ну да, в курсе, что за столько лет подобной работы давно можно было привыкнуть, но я люблю быть оригинальной. В общем, после того, как я умудрилась поцапаться с какой-то теткой, которая так и норовила влезть без очереди, поругаться с охранником и едва не опоздать на посадку, в самолет я села злая, как кобра, которой наступили на хвост. И все время полета мысленно чихвостила друга так, что ему там, наверняка, так икалось, что никакая вода не поможет. Настроение было ни к черту, да еще и по прибытии обнаружилось, что в Детройте идет дождь. Добираясь до такси я успела помянуть всех родственников одного конкретно взятого финна, вплоть до десятого колена, причем с подробным описанием того, кто с кем, сколько раз и в каких позах. Глянув на таксиста так, что он весь как-то сразу съежился, я милым таким голоском назвала адрес.
   - Ага, едва яд не капает. Шерон, детка, ты и милая? Не смеши меня. - Эта язва еще и потешаться вздумала. В общем, к тому моменту, когда я добралась до нужного места, я уже безнадежно опаздывала, вымокла и готова была как минимум на убийство. И если бы кто-то рискнул сказать мне сейчас хоть слово, то был бы послан в такие живописные дали, из которых без карты и не выбраться-то. Оставив чемодан с вещами в номере, я наскоро подсушила волосы, здраво рассудив, что раз уж опаздывать, то окончательно, и не мешало бы себя хоть в более менее презентабельный вид привести перед встречей. В общем, когда мое скромное величество добралось до студии, Марко едва огнем не плевался, а уж взглядом вполне мог прожечь во мне дырку.
   - А не фиг было перед зеркалом крутиться, и с теткой той скандалить. - Зловредно хихикнула моя персональная кара. Я же только невинно улыбнулась, проигнорировав недовольное бурчание друга, мол явилась, не запылилась. На эти подначки я давно не велась, так что даже глазом не моргнула.
   - Ну и где тебя носило? - Ой, какие мы грозные, прям вся дрожу и пугаюсь. Забыл, что ли, что я - не одна из этих молоденьких смазливых мордашек, которых он нанимал для сопровождения некоторых, особо капризных, звездных мор... лиц мужского пола. Видимо, что-то из моих мыслей отразилось на лице, ибо финн как-то резко сбавил обороты.
   - Где я была, значит? - Обманчиво мягким тоном поинтересовалась я.
   - Бедный мужик, напросился... - С притворно скорбным тоном прокомментировала происходящее эта заноза в зад... эээ... том месте, на которое обычно приключений ищут. - А где же "Здравствуй, дорогая! Как долетела? Спасибо, что согласилась на мое предложение!" - Выражение лица финна стало таким по-детски непонимающим и обиженным, что я с огромным усилием воли подавила смешок, уже готовый сорваться с губ.
   - А... эээ... Хорошо, в общем. Ребята, знакомьтесь, это Шерон Айзенберг, ваш новый гуру. Отныне все вопросы к ней. - Только на этом моменте я сообразила, что мы тут, оказывается, не одни. Тоже мне открытие! Вторым вопросом, который волновал меня на данный момент, был тот факт, что я буквально кожей ощущала чужое присутствие за спиной, причем опасно близко. Ну и третьим вопросом (правда, я просто гениально логична?) было - а кто же, собственно, эти самые ребята, ради которых я перлась в такую даль? Медленно развернувшись, что было в высшей степени правильно на такой-то шпильке, я едва не ткнулась носом в мускулистую мужскую грудь. Оценив сие великолепие, я подняла взгляд повыше и... едва не хлопнулась в обморок, как будто мне было не под сор... в общем, как если бы мне было лет семнадцать, и я отличалась особой впечатлительностью. Знакомый рисунок, черно-белый грим и улыбка, соблазнившая не одну женщину... Передо мной стоял Джон Саммерс собственной неотразимой персоной. Если бы я была мужиком, у меня бы на него определенно встало. А так в животе разлилась волна жара, едва не повергнувшая меня в еще больший шок. Так, Шери, держи себя в руках. В конце концов, ты же замужем.
   - Приятно познакомиться. - Его грудной, бархатный голос чувственной лаской прошелся по коже, а где-то внутри меня она заинтересованно подняла голову, подобравшись, словно хищная кошка.
   - Взаимно, мистер Саммерс. - Я без всякой задней мысли протянула руку, но оказалась совершенно не готова к тому, что он повернет мою ладонь тыльной стороной вверх и скользнет языком по запястью. Это было настолько интимно, что я просто обалдела на пару секунд от такой наглости, и с некоторым опозданием изъяла свою конечность из пределов досягаемости загребущих лап одного из основателей легендарной группы Крейвэн. Знакомиться с остальными не было особой нужды, поскольку я их знала, а меня им представили, но все же пришлось соблюдать приличия. Я же дама приличная. Ага, в каком месте? Донеслось до меня ядовитое хихиканье. А в том самом. С мысленной усмешкой, скорее напоминающей оскал, при виде которого любой бенгальский тигр умер бы от зависти, ответила я. Да уж, от скромности ты точно не умрешь. Не преминула поддеть меня эта паршивка. Когда обязательная процедура знакомства была, к моему немалому облегчению, закончена, я устроила свое бедное тело в ближайшем кресле. С наслаждением вытянув ноги, я едва не застонала от удовольствия, хорошо хоть вовремя сдержалась. Окинув взглядом из-под ресниц всю честную компанию, я заправила за ухо локон, выбившийся из прически. Ребята из группы о чем-то переговаривались, а я периодически ловила на себе странные изучающие взгляды Джона. От них было как-то неуютно, но я даже виду не подавала. Марко же нервно курсировал туда-сюда, постоянно поглядывая на часы.
   - Бога ради, да прекрати ты метаться так, словно тебе в штаны перца насыпали. - Демонстративно поморщилась я. - Мы ждем еще кого-то? - От необходимости ответа моего босса избавила распахнувшаяся дверь, в которую и влетело маленькое рыжее торнадо на шпильках. В котором я с немалым удивлением опознала собственную падчерицу. Мелькнула мысль, что Марко специально это устроил, а потом пришла уже другая, что он не мог знать о том, что мы никогда не работает с одним клиентом вместе. В силу того, что нервы клиента нужно беречь, а мы, как два паука в банке - неминуемо передеремся, даже не смотря на то, что области приложения знаний и усилий у нас с ней абсолютно разные. Тем не менее, мне стало интересно, чем же все это кончится. А главное - что будет делать мой дражайший босс, когда Йоли сообразит, во что ее втравили. Да и это чувство маленькой мести за то, что он вот так нагло вытащил меня из состояния блаженного ничегонеделанья дома, приятно грело душу.
  
  
  
   Иоланда:
  

Приснись мне сегодня, о небо,

Губами коснись моих век,

Я верю и знаю, ты был,

Самый любимый ты мой человек... (by me)

   Алые отблески заката, на самом краю горизонта. И такое чувство, словно небо оттенка индиго расцветили мазками крови. И всполохи, далекое зарево пожара, там, куда едва хватает взгляда дотянуться. И так неспокойно на душе, что хочется обнять себя руками за плечи, и спрятаться в самый глухой и темный закуток, лет на... триста. Горячий воздух, словно дыхание открытого пламени, послушным щенком лижет лицо, осушая текущие по бледным щека слезы. Этот ветерок ластится, как живой, заставляя нехотя, одними уголками губ, улыбнуться. А внутри так больно, сердце мечется, словно закованный в цепи зверь. И нет выхода, лишь бесконечные коридоры лабиринта. И понимание того, что нужно сделать выбор, как бы сложно это ни было. И отчаянная решимость, замешанная на злости и непокорности, которая толкает на поступок, который может стоить всего. Но нет ни времени, ни желания жалеть о чем бы то ни было, это можно будет сделать потом. Но маленький червячок сомнения в правильности принятого решения гложет изнутри, заставляя крепче сжимать кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
   И шептать себе "Ты сильная. У тебя все получится!" С таким трудом сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, ощущая себя маленькой, несмышленой девчонкой, а не прошедшей боевую закалку женщиной. Тряхнуть головой, отбрасывая назад тяжелые огненно-рыжие пряди, и неожиданно почувствовать на обнаженных плечах чужие ладони. Печально улыбнуться, отмечая, что совсем расслабилась, раз не заметила, позволила подобраться слишком близко. И тут же ответить себе, что просто привыкла воспринимать как часть себя, неотъемлемую, родную и близкую. Часть, которая никогда не предаст, не обидит, не сделает больно. И вкус разочарования в надеждах, осыпающихся звоном хрустальных осколков на пол мечты, миндалем горчит на языке. И память услужливо подкидывает растерянность в синих глазах, ведь стоял, все видел и ничего не сделал. И тихое "Прости", одними губами, повисло в воздухе, когда бежала прочь, не чувствуя ног.
   - Забудешь ли когда-нибудь? - Щеку обжигает горячим дыханием, а в голосе такая грусть и боль, что сердце сжимается. И хочется прокричать, что уже простила, потому, что любовь она такая, она все прощает. Но упрямство заставляет лишь выше вздернуть носик, сжимая губы, чтобы не выпустить предательские слова. И он понимает, лишь крепче обнимая, позволяя утонуть в этом тепле, таком близком, таком желанном. И тишина, укрывающая своим пологом, кажется почти ощутимой, почти живой, настоящей. Кажется, что стоит лишь протянуть руку, и можно будет коснуться ее кончиками пальцев, почувствовать, как она пульсирует вместе с кровью по венам. Но ведь вечно так продолжаться не может, когда-нибудь нужно будет ему сказать. И плевать, что подумают другие, что скажет отец потому, что важнее этих объятий, этой улыбки, которую он дарит так бескорыстно, нет ничего важнее.
   - Иногда мне кажется, что ты - просто сон. Что стоит мне моргнуть, и все исчезнет, испарится. Почему ты мучаешь меня снова и снова? - Он говорит, и в этом глубоком голосе звучит неприкрытая горечь. И приходится до крови закусить губу, чтобы не сорваться, не сказать, что все это глупости, что дороже его у нее нет никого. Но вместо этого тонкая рука накрывает сильную ладонь, лежащую на обнаженном плече, и это говорит лучше всяких слов о том, что сейчас бушует в душе, сметая на своем пути все преграды.
   - Я ведь знаю, что ты не изменишь своего решения. Но все равно буду пытаться тебя найти, как бы далеко ты не сбежала, моя Темная Луна...Тебе не скрыться, и рано или поздно ты будешь вынуждена признать мою любовь, принять ее, как данность. Потому, что я без тебя не могу.
   - А сможешь ли ты выдержать МОЮ любовь?..
   - Ради тебя я смогу перевернуть не только этот мир, но и все близлежащие...

Такие нынче времена -- безумие -- норма жизни... (с)

   Мерный гул турбин самолета убаюкивал, но злость не давала погрузиться в объятия Морфея, так гостеприимно распахнутые мне на встречу. Поэтому я скользила где-то на грани между сном и явью, и сейчас резко распахнула глаза. Снова это видение, из череды таких же непонятных, не моих, но ее. И да, я была, черт возьми зла. Просто потому, что это предложение стало неожиданностью, а я не люблю сюрпризов. Можно сказать, у меня на них аллергия. И судя по недовольному ворчанию где-то в глубине черепной коробки, не только у меня. В данный конкретный момент, глядя в иллюминатор на проплывающие за бортом облака и пытаясь отойти от увиденного, я хотела только одного - добраться до Марко и придушить сукина сына собственными руками. Он просто не мог выбрать более неподходящего момента вызвать меня, чем сейчас. В раздражении прикрыв глаза, я вспомнила свою реакцию день назад, когда телефонный звонок вырвал меня из блаженной полудремы...
  -- А нельзя было предупредить меня заблаговременно, скаредный самовлюбленный придурок?! - Я была на взводе, а потому выражений не выбирала. На удивление, Марко стоически терпел вспышку моего, не очень то и мягкого темперамента. А учитывая, что вторая сущность все сильнее рвалась на ружу, моя стервозность переходила все мыслимые и немыслимые пределы.
  -- Ну детка, никто не справится с этим лучше тебя. И потом, подумай это же Крэйвен!
  -- Я тебя когда-нибудь убью, так и знай... - Я все еще злилась, но белый флаг капитуляции был вывешен. Чертов финн прекрасно знал, куда следует нажать, чтобы добиться моего согласия. И беззастенчиво этим пользовался. Сообщив, что билет уже заказан, пожелание своей скорой смерти он уже слышал, и ждет меня не позднее, чем через сутки, босс отключился. Повесив трубку, я сползла на пол, чувствуя, как колотится сердце. Это было не просто не вовремя. Это было, мать его, просто нереально не вовремя. Второе "я" шевельнулось, напоминая о своем существовании, и меня скрутил приступ дикой боли. Она просто жаждала этой работы, но я пока не понимала почему. И за это непонимание меня сейчас наказывали...
  
   Мягкий толчок, возвестивший о том, что самолет приземлился. И я вынуждена была вынырнуть из своих, не очень и приятных, если совсем уж честно, размышлений. Да уж, как говорится, пиз... сюрприз подкрался незаметно, хотя был виден издалека. Ну сами подумайте, как бы вы реагировали, если бы вас сорвали с тихой и спокойной работы, вытащили из дому, и потребовали немедленно нести свою прелестную попку через полстраны, чтобы принять на себя новую должность? Не то, чтобы меня подобная перспектива совсем уж возмущала. Как раз наоборот, я в любой другой раз глотку бы перегрызла за возможность работать именно с этой группой. Но сейчас приближалось время, которое моя персона терпеть не могла. И раз в год мне приходилось экстренно искать тихое местечко, где можно было пересидеть этот период... Я с тоской вспомнила мягкую улыбку отца, когда он провожал меня в аэропорт, и его тихое "Все будет хорошо, моя девочка, ты же так об этом мечтала. Просто поверь в себя." Не то, чтобы я в себя не верила, как раз наоборот. Просто если бы он только знал, как я ненавижу такие неожиданности, которые перечеркивают устоявшийся ритм жизни, заставляя меня нервничать.
   Но да, отказаться я просто не могла, потому, что Крэйвен были моей детской мечтой, кумирами, и упустить шанс поработать с ними значило почувствовать себя полной дурой. К тому же утешал тот факт, что какое-то время я буду вдали от мачехи. Не подумайте, она хорошая, и я ее люблю, но скандалить нам это не мешает, потому, что она -- стерва. Ну, я тоже еще та сучка, так что сами смотрите, что из этого обычно выходит... Как бы то ни было, а Детройт встретил меня промозглым ветром и затянутым тяжелыми темными тучами, которые обещали как минимум отвратительный дождь, который и моросил сейчас, а максимум -- не менее отвратную грозу. Из-за погоды рейс задержался, и я опаздывала. Именно поэтому я сейчас злобно шипела на нерасторопного таксиста, который умудрился застрять в пробке.
   Взгляд зеленых, почти кошачьих, глаз то и дело обращался к циферблату аккуратных часиков, украшающих тонкое запястье. На втором позвякивали два десятка серебряных браслетов. Длинные ногти, выкрашенные в кроваво-красный цвет, нетерпеливо постукивали по обтянутому черной кожей узких брюк колену. Я могла бы поспорить сейчас на собственную зарплату, что таксист по матери костерил себя за то, что повелся на безобидную внешность перспективной клиентки. В общем-то, в этом я его не винила. Невысокая, хрупкая внешне, я всем своим знакомым напоминала сущего ангела, особенно если устремляла на очередную жертву своего обаяния коронный взгляд из-под ресниц. Но стоило мне разозлиться... В общем, любая стерва показалась бы рядом с мной пушистым котенком. Прямолинейная и вредная, я никогда не лезла за словом в карман, и могла ответить так, что даже у сапожников уши в трубочку сворачивались...
   Раздраженно выдохнув, я уже примеривалась, каким образом прибить водителя, когда машина, наконец, затормозила в нужном месте. Выбравшись наружу и ловко балансируя на высоченной шпильке, что не особо и увеличивало мои метр с кепкой в прыжке, я поправила короткую кожаную курточку и дождалась пока бедный мужичек вытащит из багажника мой чемодан. Одарив последнего на прощание такой улыбочкой, что тот едва пятнами не пошел и умчался с такой скоростью, что только покрышки взвизгнули, я позволила себе немного расслабиться. Да уж, надо было применить на нем свое обаяние, глядишь доехали бы быстрее... Философски резюмировала вторая сущность, лениво зевая. Ага, а потом пришлось бы отбиваться от этого козла, который полез бы целовать не только ручки, но и все остальное? Ну уж нет, спасибо. Я раздраженно фыркнула. Чем ближе становился час икс, тем чаще вылазила на свет божий моя вторая половина. Не то, чтобы меня это пугало, поскольку я привыкла, но определенные проблемы имели место быть. Как бы то ни было, а сейчас было не до вопросов о раздвоении личности потому, что я безбожно опаздывала. И вполне серьезно опасалась за свое психическое здоровье после того, как придется выслушать гневные вопли Марко. Так что подхватив чемодан за ручку, я уверенно покатила его к отелю, в котором разместилась группа...
   Или у Фортуны сегодня был приемный день, или же кто-то там предсказал незапланированный парад планет, или же это я такая везучая. Но, как бы то ни было, а мне действительно пока просто сказочно везло. Начать хотя бы с того, что в отеле вместо головомойки, которую я ожидала с некоторым трепетом духовным (а вы думаете, что только мой начальник способен доводить людей?), меня дожидался ключ от двухместного номера и записка. Если опустить некоторые, не совсем цензурные, подробности, то смысл оной сводился примерно к тому, что мне советовали бросать свои манатки и тащить свою тушку в студию. И чем быстрее это будет сделано, тем больше шансов остаться в живых.
   - Вот так всегда. Ни тебе душ принять, ни выспаться... - Пробубнила я себе под нос на родном языке отца - финском, дабы никто ничего не понял. Вторая часть везения заключалась в том, что студия была всего в квартале от отеля, и туда можно было дойти пешком. Мстительно улыбаясь, я задержалась ровно на столько, сколько понадобилось, чтобы найти в чемодане туфли с каблуком пониже. Не то, чтобы меня пугал склочный характер Марко, мне просто нравилось периодически с ним ругаться. Для поддержания себя любимой в тонусе, так сказать. Хотя, истинный кайф мне доставляли только баталии с Шерон, моей мачехой, вот уж кто воистину умел довести до белого каления одним взмахом ресниц. А тот факт, что по прибытии в студию мне грозил не слабый скандал, сейчас заботил меня гораздо меньше, чем проблема приближающегося события. Ты когда-нибудь нарвешься, Йоли. И тогда тебя не спасет даже хорошенькая мордочка. На удивление мирно промурлыкал внутренний голос. На что получил ехидную мысленную усмешку. Может, мне это просто нравится. И потом, только не говори мне, что тебе самой не доставляет удовольствия подобное "развлечение"...
   Личная шизофрения хихикнула, обнажив клыки, но согласилась. Добравшись, наконец, до места назначения я притормозила перед дверью, критически осмотрев себя в обнаруженное неподалеку зеркало. Кожаные брюки облегали ноги так, словно и были моей кожей. Заниженная талия открывала край татуировки внизу живота, пирсинг и еще одно тату на пояснице. Короткий топ алого цвета почти не оставлял места фантазии, и спасала только коротенькая кожаная курточка, наброшенная сверху. Длинные, до середины спины, волнистые волосы вишневого оттенка я оставила распущенными. Оставшись довольна увиденным, я коротко постучала и шагнула внутрь. Последовала немая сцена, заставившая меня удивленно вскинуть бровь, рассматривая присутствующих, а затем почувствовать волну начинающей подниматься злости. Взгляд наткнулся на Марко, улыбочка на довольной ро... лице которого не предвещала ничего хорошего.
   - Неужели ты решила почтить нас своим присутствием? - Ядовитости его слов могла позавидовать даже королевская кобра. Ну, понятное дело, что в долгу я не осталась, поскольку это уже стало своего рода рефлексом.
   - А где же приветствие и благодарность за согласие? - Я скрестила руки на груди, вызывающе глядя на него снизу вверх.
   - А ты все такая же стерва. - Это был не вопрос, а утверждение.
   - За это ты меня и любишь, Марко. Просто признай это.
   - Скорее вопреки этому... - Пробурчал босс на родном финском, вызвав у меня еще одну улыбку. И уже громче добавил, - Ребята, знакомьтесь. Это Иоланда Сариола, она - стилист, и тоже будет работать с вами. Ну, вы пока общайтесь, а у меня есть дела. - С этими словами Марко позорно ретировался. И только когда за ним захлопнулась дверь, я обратила более пристальное внимание на присутствующих в комнате. Когда мой взгляд наткнулся на блондинистую шевелюру, в коей я моментально опознала мачеху, на лице появилось выражение, безмолвно вопрошающее: "Ты-то какого хрена здесь делаешь? Решила мне окончательно жизнь испортить?!" И получила такой же молчаливый ответ: "Я тебе поговорю! Рот с мылом вымою, если будешь так выражаться!" Обзор заслонила внушительных размеров фигура, и приятный мужской голос с легким акцентом на прекрасном английском возвестил, что рад знакомству. Бросив злобный взгляд на мачеху, который предвещал очередной скандал, я сглотнула. Даже на шпильке в без малого десять сантиметров, я едва доставала этому громиле до середины груди.
   Мой взгляд скользнул по обтянутым костюмным трико мускулистым ногам, задержался на... ммм... не менее мускулистой груди, и наконец добрался до скрытого под гримом лица. Для этого, правда, пришлось несколько задрать голову, так что я пообещала себе стребовать с Марко еще и за это "неудобство".
  -- Мне тоже очень приятно, мистер Саммерс. - Ошибиться я не могла, это был именно он. Я протянула ладошку, заметив, как его губ коснулась улыбка. И готова поспорить, ему польстило то, что я узнала его сразу. Вот только к тому, что он галантно поцелует тыльную сторону кисти, я оказалась не готова. А уж тот факт, что моя личная шизофрания при этом вытянула лапки, как чертова кошка, и зашипела вздыбив шерсть, вообще выбил меня из колеи. Возможно, именно поэтому я упустила из виду странное выражение, мелькнувшее в глазах Джона. Мягко высвободив ладонь, я с трудом удерживала себя от проявления восторга, больше присущего юной фанатке с ветром в голове. Дальше знакомство пошло легче, и только когда моих пальцев коснулись губы Питера Стоуна, в груди словно огнем полыхнуло, настолько сильно рванулась наружу моя вторая сущность. Вот это не на шутку меня напугало, так что я предпочла перебазироваться к маман. И улучив момент, язвительным шепотом на ухо задала таки интересующий меня вопрос.
  -- Только не говори, что мы будем работать вместе. Такого издевательства я не переживу...
  --

Сжигая крылья к солнцу в небо,

Теряя душу, вниз на скалы,

Вновь выдох-вдох, где раньше не был,

И прочерк там, мечты не стало... (by me)

   Первые врата клубились перед ним серыми клочьями тумана, в глубине которого то и дело вспыхивали алые зарницы. Порыв горячего, сухого ветра растрепал длинные рыжие волосы Владыки. Он уже несколько столетий не покидал своего мира, предпочитая решать все вопросы через разветвленную сеть помощников. Но сейчас дело касалось его дочери, его Наследницы, самого родного ему существа. Они так долго искали ее, и вот теперь след был обнаружен, в ненавистном ему человеческом мире. Но ради собственного ребенка он рискнул бы бросить вызов самому Создателю. Да, он до сих пор сердился на эту невоспитанную девчонку, у которой хватило наглости сбежать из родного дома. Владыка не мог даже представить, что бы с ним было, если бы она не прошла первые врата, если бы погибла, оставила его, как когда-то ее мать. Воспоминание о супруге отозвалось тупой болью в груди, и мужчина поморщился. За спиной трепетали кожистые, нетопыриные крылья, с таким трудом обретенные. Почему люди? Почему именно они? Неужели ты не могла найти другой мир, более безопасный для таких, как мы? Зачем было так рисковать собой? Он часто задавался этим вопросом в последние годы, лихорадочно разыскивая хотя бы крохотную зацепку, хоть малейший след.
   Наследница всегда была слишком своевольной, слишком самостоятельной, и он позволял ей это, надеясь, что с возрастом все пройдет. По красиво очерченным губам скользнула саркастичная усмешка. Он мог бы догадаться, что получится с таким набором генов, и теперь уже поздно было удивляться. Иногда она так напоминала ему ту, которую он потерял, что становилось сложно дышать, и он срывался на ни в чем не повинном ребенке. Так что ничего сверхъестественного в том, что она сбежала, доведенная до крайности, не было. Да уж, не важный из тебя отец получился. Вот теперь и приходится расхлебывать кашу, которую сам же и заварил... За спиной раздался шорох крыльев, но Владыка даже не обернулся. Он и так знал, кто это. Друзья, как всегда, не собирались оставлять его одного, не слушая никаких возражений. Ну да, как же такое веселье может пройти без них?
   - О чем задумался? - Насмешливый голос прозвучал едва ли не над ухом, а потом в поле зрения нарисовался и его обладатель - высокий блондин, за спиной которого развевалась пара шикарных белоснежных крыльев. Мужчина был красив, своей, уникальной и немного экзотической красотой. Кто-то наверняка восхищенно выдохнул бы - ангел, и был бы абсолютно прав, ибо незнакомец действительно был ангелом, точнее серафимом.
   - О том, что когда-нибудь я выщипаю тебе крылья по перышку, если ты не бросишь эту идиотскую привычку подкрадываться со спины.
   - Ой, только не говори, что ты меня не почувствовал. Не поверю! - Блондин весело хмыкнул и, скрестив руки на обнаженной груди, перевел взгляд серебристо-серых глаз на завесу из тумана.
   - Почувствовал, но это не помешает мне надрать тебе задницу при случае. - Эта перепалка была такой привычной, но по-прежнему доставляла удовольствие всем, принимающим в ней участие.
   - А я еще и помогу. - К компании присоединился еще один мужчина. Со стороны он напоминал египетского фараона. Восточные, немного резкие, словно высеченные из камня черты, глубоко посаженные черные глаза, невысокий рост. Его сложно было назвать красивым, но что-то в нем определенно было. Весь его вид говорил о скрытой мощи и мудрости, которая приходит лишь с веками. Он походил на какое-нибудь божество, которым по сути и являлся. - Этот пернатый еще не успел тебя достать?
   - На убогих не обижаются. - В зеленых глазах Владыки сверкнули насмешливые искорки.
   - Сам ты убогий, чучело рогатое! - Блондин фыркнул, с притворной обидой отвернувшись и гордо задрав подбородок. На что его спутники ответили дружным хохотом.
   - Кажется, мы обидели нашу неженку в лучших чувствах, тебе так не кажется, Владыка? - Темные глаза тоже искрились смехом.
   - Такого обидишь. Он же сам достанет кого хочешь... Кстати, все готово?
   - Да. Тела подобраны, точка выхода просчитана. - Бог разом посерьезнел, подобрался, даже ангел, и тот перестал дуться как мышь на крупу.
   - А эти сущности?
   - О них позаботится огненный, пока мы не вернемся. Ты точно уверен, что она там? - Блондин с некоторой долей сомнения посмотрел на друга.
   - Абсолютно. Она будет в точке выхода через несколько дней, но нам необходимо, чтобы девочка не обнаружила нас сразу, иначе все годы поиска пойдут Церберу под хвост.
   - Об этом я позаботился. - За спинами троицы, стоящей у врат, раздался по-мальчишески звонкий голос, а затем на красную, с темными разводами, землю спланировал последний член этой своеобразной компании. Сложив за спиной черные крылья, напоминающие вороньи, он отбросил с лица иссиня-черную прядь. Ему можно было бы дать не больше двадцати (он и правда был самым юным среди них), если бы не знание, которое светилось в синих, как море глазах. - Она не почувствует нас, пока мы не решим открыться сами.
   - Да, человеческое тело блокирует большинство ее способностей, но это нам только на руку. - Владыка задумчиво потер переносицу. Это был не обычный переход, и только объединив свои силы они могли осуществить задуманное. Врата Тумана требовал свою плату у каждого, кто рисковал покинуть этот мир, но сегодня они покорятся своему творцу, оставшись без жертвы.
   - Меня волнует другое, смогут ли подобранные нам тела выдержать наши сущности?
   - Обижаешь, друг! Они переживут даже полную боевую трансформацию, уж я в этом спец. - Усмехнулся серафим, отвесив театральный поклон.
   - Это-то меня и пугает. - Якобы трагическим шепотом заявил темноволосый демон, за что едва не получил подзатыльник.
   - Ну все, хватит паясничать, не дети давно. Готовы? - Ответом ему стал слаженный кивок и выражение полной сосредоточенности на лицах. Повернувшись лицом к туману, мужчина взмахнул рукой, очерчивая зев портала, вспыхнувший ослепительно синим по краям. Вокруг заклубились тени, призрачными оскаленными пастями норовя цапнуть любого, кто рискнет шагнуть вперед. Стражи врат, они надежно защищали переход, где грань была особенно тонкой. Но сегодня уходил сам Владыка, так что псы лишь злобно скалились, провожая четверку блеском алых глаз. Он чувствовал, как друзья присоединили свою силу, помогая раскрыть портал достаточно хорошо для того, что все они могли перейти на ту сторону. Подготовка к этому моменту заняла несколько лет, и сейчас у них просто не было права на ошибку. На кону стояло слишком много. Они должны были попасть в человеческий мир и найти Наследницу раньше, чем это сделает противник. Объяснять все придется потом, иначе девчонка разнесет полгорода, но сейчас главной задачей было защитить ее от атаки цепных псов главного архангела... Синий цвет по краям портала сменился на багряный, и четверо мужчин дружно шагнули в проем. Дверь перехода за ними захлопнулась с обиженным воем оставшихся без привычной жертвы стражей. Их подхватил порыв ледяного ветра, обжигающего, пробирающего до самой души, и закружил, утаскивая куда-то в бесконечность, где яркой, крохотной точкой блестела конечная цель...
  

Куда бы вас не занесло, будьте в назначенном месте. (с)

   Не смотря на то, что стоял конец сентября, в Детройте все еще ощущалось жаркое дыхание лета, которое то и дело сменяли затяжные, на несколько дней, ливни. Такой отвратительной погоды мир не видел уже очень давно, и лишь те, кто называл себя служителями истинного бога, могли почувствовать ее магическое происхождение. Сам город стоял на ушах, предвкушая концерт легендарной группы Крэйвен, который должен был состояться через две недели. Фанаты оккупировали подходы к отелю, в котором разместили коллектив, в надежде лицезреть своих кумиров... В прохладе двухместного номера неслышно работал кондиционер. Тишину нарушали лишь попытки фронтмена нащупать все время ускользающую куда-то мелодию новой песни. Питер брал аккорд за аккордом, но строптивое произведение никак не желало поддаваться на провокации.
   - Ты бы перестал уже издеваться над собой и над нами? - Чуть насмешливый голос друга и товарища вырвал мужчину из размышлений над тем, что же он делает не так.
   - Если не нравится, то заткни уши. - Огрызнулся на автомате Стоун, но в ответ послышался лишь смешок.
   - Скорее уж я тебя заткну, действеннее будет. Да оставь ты эту гитару. Если не идет сейчас, то получится потом. - Джон едва уловимо поморщился, заметив, как упрямо сжал губы друг, затем покачал головой. Бесполезно, что бы он ни говорил, если Питер уперся, то теперь или допишет песню или достанет всех. Оставив попытки уговора, он откинулся на спинку кресла. Если бы не график и необходимость, ноги бы его в этом городе не было. Объяснить свое неприятие того факта, что им нужно в Детройт, Саммерс не мог, это было просто предчувствие, сродни тому, что бывает перед стихийным бедствием. Он просто знал, что им нельзя сюда, но его мнение ничего не решало, а если бы он озвучил причину, мотивируя это тем, что мол чувствует так, на него бы посмотрели как на психа. Не очень приятное ощущение, так что он просто промолчал, чтобы потом можно было злорадно так вставить "А я вас предупреждал!" В номере резко похолодало, и Джон настороженно осмотрелся, друг, поглощенный своей песней, все так же наигрывал на гитаре, явно ничего не почувствовал. Паранойя, явно. Отмахнулся от идиотских мыслей мужчина, снова расслабляясь. Холод можно было просто и вполне логично объяснить неполадками кондиционера, так что зря он...
   - А это, мать твою, что такое? - Тут голову поднял и Стоун, и они вдвоем воззрились в немом изумлении на возникший в центре комнаты небольшой шар из тумана, перевитый молниями. Это было уже не просто странно, скорее уж из разряда полной и окончательной чертовщины. Шар постепенно разрастался, увеличиваясь в размерах и начиная напоминать очертаниями дверной проем. По-хорошему, нужно было делать ноги отсюда, но ни один из них не мог пошевелиться, и оставалось только беспомощно наблюдать за происходящим. В центре тумана появилось темное пятно, а затем возникли глаза, вспыхнувшие багровым. По крайней мере Джону так показалось, и это было последним, что он увидел перед тем, как отключиться. И уже ни один из мужчин не заметил, как из портала выскользнули две тени, а затем проем захлопнулся, и в номере воцарилась абсолютная тишина. Которую, спустя мгновение, равное удару сердца, нарушил судорожный вздох... Он приходил в себя медленно, постепенно приноравливаясь к человеческому телу. Сознание законного владельца пока даже не сопротивлялось, шокированное подобной наглостью. Владыка открыл глаза, радужка которых, еще секунду назад ярко-зеленая, теперь стремительно темнела, и с интересом осмотрел помещение, в котором находился. Прошло так много времени с тех пор, когда он в последний раз был в человеческом мире. Многое очень сильно изменилось.
   - Еще бы! Двадцать первый век на носу. Слушай, ты вообще кто такой и что происходит? - Человеческая душа пришла в себя гораздо быстрее, чем он думал, что только подтверждало, что эта груда перьев не ошиблась в выборе, и оказалась поразительно нахальной. Владыка мысленно хмыкнул, демонстрируя ментальный оскал.
   - Не думаю, что мое настоящее имя что-либо тебе скажет, человек. - Мужчина снова закрыл глаза, успев заметить, что его спутник все еще не пришел в сознание. Не то, чтобы это было плохо, он прекрасно знал, что мальчишка прошел врата вместе с ним. Просто означало, что душа носителя оказала активное сопротивление постороннему вторжению, и от исхода их борьбы зависело, будут ли они сотрудничать или же человек погибнет. - Ну а то, как меня зовут в вашем мире, тебе пока рано знать. - Добавил он, возвращаясь к разговору. Собственно, предстояло решить тот же вопрос, иначе тело без человеческой души долго не протянет, так что договор должен был быть полюбовный, так сказать.
   - Пришелец что ли? - Фыркнул Джон, пытаясь осознать тот факт, что его тело теперь как бы и не его, и этот странный голос с властными нотками, звучащий в голове ему не снится.
   - О да, спешу заверить, что это не сон. И нет, я не пришелец. - У незнакомца был приятный, чуть хрипловатый смех, который почему-то располагал к себе.
   - Ага, а я тогда Мать Тереза.
   - Она была одним из ангелов.
   - Шутишь?
   - Нисколько. Хотя лично не знаком.
   - Да кто ты, черт возьми, такой? - Если бы Саммерс мог сейчас контролировать свое тело, он бы вопросительно приподнял бровь. Но он не мог, ощущая себя чем-то вроде бесплотного духа в собственной черепной коробке, и это было, мать его жутко.
   - Про черта это ты хорошо вспомнил. Скажем так, я своего рода демон.
   - Да ну? А завтра тогда Рождество...
   - А что такое Рождество?
   - Мужик, ты с какого дуба рухнул? И вообще, может ты и не заметил, но это мое тело.
   - Откуда я не суть важно. И не зарывайся, человек. В общем, я предлагаю тебе сделку.
   - И почему мне не нравится, как это звучит?
   - Мне необходимо человеческое тело, чтобы найти кое-кого в вашем мире.
   - Я даже не спрашиваю, кого. Вопрос в другом - мне-то что?
   - Скажем так, мое сознание ядовито для твоего. И если ты хочешь жить, то тебе придется принять меня добровольно, человек. Взамен обещаю не лезть наружу слишком часто.
   - Жить хотят все. Что будет, когда ты найдешь этого кого-то?
   - Там будет видно...
   - Поговорили, что называется ...
   - Я воспринимаю это как согласие. А сейчас мне нужно поговорить с друзьями. - С этими словами Владыка открыл глаза, блокируя человеческое сознание, и тут же наткнулся на выразительный взгляд напротив.
   - Наболтался?
   - Не дерзи, мальчишка.
   - А то что? Великий и ужасный Владыка меня отшлепает?
   - Уши точно надеру. Сам-то договорился?
   - А ты во мне сомневался?
   - А с твоей безалаберностью иначе и нельзя. Куда только твой отец смотрит?
   - Преимущественно на женский пол. Ты же его знаешь. - Насмешливо фыркнул тот, кто еще не так давно был Питером Стоуном, фронтменом Крэйвен. Темные глаза задумчиво скользнули по обстановке и замерли на окне. - Здесь все выглядит таким странным... - Мужчина поднялся с кресла, в котором до этого сидел и направился к окну. Над Детройтом снова сгущались тяжелые свинцовые тучи, предвестники приближающейся грозы. Если их противники не были полными идиотами, то это явление не должно было пройти незамеченным. Но такой фактор, как банальное везение, еще никто не отменял. Едва заметно вздрогнув, когда по стеклу забарабанили первые тяжелые капли, демон чуть повернулся к своему Повелителю и другу.
   - Что мы будем делать, когда найдем ее? Я имею в виду, как быть, если она не согласится вернуться домой? - Не смотря на кажущуюся беспечность, в голосе говорившего сквозило легкое беспокойство.
   - Я пока не знаю. - На лице Владыки, уже отмеченного возрастом, но все еще невыразимо притягательного, на краткое, едва уловимое, как взмах ресниц, мгновение мелькнула такая несвойственная этому сильному мужчине беспомощность. - Хотелось бы верить, что она давно перестала злиться и не наделала никаких глупостей.
   - Когда мы готовились к переходу, и я кое-что разузнал. Демонам, чья физическая оболочка погибла при прохождении врат, время от времени требуется подпитка, и они берут контроль над телом.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - Только то, что нам нужно будет говорить именно с Наследницей, а не ее человеческим носителем.
   - С этим я разберусь сам. - На этом разговор прервался появлением двух мужчин.
   - Долго же вы. - Усмехнулся стоящий у окна, оборачиваясь к визитерам.
   - А ты уже успел соскучиться? Давай я тебя обниму!
   - Только попробуй подойти, и я сделаю себе подушку из твоих перьев! - Покачав головой в ответ на этот детский сад, бог направился к Владыке, усаживаясь в соседнее кресло. Лоб мужчины пересекла хмурая складка.
   - Ты ее чувствуешь?
   - Пока нет, но она будет здесь и очень скоро. Ее ауру перекрывает человеческая, очень сильная. - Повелитель прикрыл глаза, снова ставшие изумрудно-зелеными, словно прислушиваясь к чему-то далекому, как приближающиеся с каждым разом раскаты грома. - Ее носитель обладает задатками медиума, но, похоже, не знает об этом. Сила слишком хаотична, хотя и безусловна.
   - Это тело сможет выдержать обратный переход, как думаешь?
   - Не знаю, но очень надеюсь. - Они говорили тихо, пока младшие спутники дурачились... Поразительно, как может повлиять на поведение стук в дверь. Все четверо замерли и как по команде повернулись к вошедшему в номер высокому светловолосому мужчине, лет под пятьдесят, но явно поддерживающему себя в форме.
   - А, вот вы где! Я вас по всему отелю уже обыскался. Собирайтесь, поедем в студию, познакомлю вас с новым гуру. - С этими словами он вышел, оставив группу обмениваться недоуменными взглядами.
   - Что такое гуру?
   - Не что, а кто, деревня. Предоставь все мне иначе нас дружной кучкой упекут в палату с мягкими стенами...
   Город встретил их сплошной стеной дождя и криками толпы, которая собралась перед входом в гостиницу, едва удерживаемая охранниками. Стоило им появиться из дверей отеля, как фанаты разразились приветственными криками, так и норовя прорвать оцепление. Джон едва уловимо поморщился от всей этой суеты. Ощущать свое тело снова было хорошо, но он чувствовал незваного гостя, словно слишком пристальный взгляд в спину. Как будто ты - участник сафари и охотишься на льва, а этот самый лев наблюдает за вами из-за ближайших кустов, абсолютно незаметный и смертельно опасный. Саммерс догадался, кому принадлежал этот властный голос. Не то, чтобы он совсем не верил в подобную чушь, но происходящее не казалось ему шуткой подсознания. Это было странно и страшно, в какой-то мере, осознавать, что падший ангел - не досужая выдумка религиозных фанатиков, повернутых на своей вере в Единого. Нет, атеистом он тоже не был, просто считал, что во всем, что с ними происходит, есть рациональное зерно. А тут привычная конструкция мировоззрения рушилась на глазах, словно долго и тщательно возводимый карточный домик от неосторожного дыхания...
   Шагая под зонтом к лимузину, он размышлял о том, что ему было известно о Владыке ада по многочисленным фильмам, и из воскресных проповедей из далекого детства. Когда мужчина вспомнил одну из особо длинных проповедей как раз по поводу того, что не стоит поддаваться соблазнам лукавого, ибо это есть зло и прямая дорожка в геенну огненную, в голове послышался смешок. А уж когда он дошел до описания, которое включало в себя рога, копыта, хвост и страшную рожу с алыми глазами и клыками, при виде которых любой саблезубый тигр удавился бы собственным хвостом от зависти, смешок перерос в откровенный ржач. Забравшись в теплое и сухое нутро автомобиля (хотя до студии можно было и пешком дойти, насколько он помнил), Джон прикрыл глаза, развалившись на сиденье.
   - Ну и что смешного? - Мысленно поинтересовался он, нисколько не сомневаясь в том, что ему ответят. Ждать пришлось почти минуту, пока приступ хохота у собеседника сошел на нет.
   - Не знал, что у вас меня описывают именно так. Да уж, что ни говори, а у этих крылатых придурков фантазия богатая. - В ментальном голосе Владыки все еще звучали веселые нотки. Было видно, что мысли Саммерса его позабавили.
   - Хочешь сказать, что ничего подобного у тебя не имеется? - Недоверчиво поинтересовался он.
   - Ну, кое-что имеется. Хвост, например, и крылья. А вообще, если хочешь, я могу показать тебе свой облик.
   - Угу, всегда мечтал... - С сарказмом мысленно пробурчал он, но отказываться не стал... Это было похоже на то, как будто смотришь на живого человека, но немного со стороны. Мужчина был высок, выше, чем он сам, под бронзовой кожей перекатывались бугры мышц, но ощущения громоздкости, как при взгляде на того же Шварценеггера, не было. Скорее он напоминал готового к прыжку тигра. Зеленые, чуть раскосые глаза с вертикальным зрачком, длинные, до середины спины, рыжие волосы. Черты лица плавные, словно вырезанные искусным скульптором с особой тщательностью. Вязь татуировки на груди, обещанные крылья за спиной и, как и было сказано, хвост. Симпатичный такой, с кисточкой на конце.
   - Дамы на тебя, наверное, гроздьями вешаются.
   - Как раз наоборот, предпочитают обходить стороной. А по поводу того, что говорится в ваших священных книгах... - Владыка скептически фыркнул, с нескрываемым презрением в голосе отзываясь о том, на что молились многие поколения людей. - Меня никогда не интересовал ваш мир, хотя некоторые мои подданные рвутся сюда с завидным постоянством. Если бы не острая необходимость, ноги бы моей тут не было.
   - Откуда такая "любовь" к людям?
   - Скажи мне, человек, что тебе известно о том, как и почему я был низвергнут?
   - Честно говоря, почти ничего. - Джон задумался, постукивая кончиками пальцев по колену. Он и правда мало что слышал об этом, да и как-то особо не интересовался всеми этими религиозными заморочками. Поэтому ответил честно, даже не пытаясь напрягать память в поисках нужной информации, которой там не наблюдалось.
   - Тогда рассказывать не буду, это слишком долгая история. Но первопричина именно в ней. Вы - любимые создания моего Отца. - С этими словами Владыка замолчал, давая понять, что разговор на эту тему закончен и продолжать он его не намерен. Джон настаивать не стал, да и лимузин наконец-то затормозил перед зданием, в котором располагалась звукозаписывающая студия. К счастью, сюда толпа фанов еще не добралась, так что ребята свободно вышли из машины. Организатор концерта, а заодно и их временный менеджер, Марко, нетерпеливо расхаживал по кабинету. Заняв стратегически выгодную позицию возле окна, Джон вопросительно посмотрел на финна. Тот в ответ только беспомощно развел руками, поглядывая на часы.
   - Мне позвонили и сказали, что рейс могут задержать, так что придется ждать.
   - Ну и подождем. - Стоун уселся в ближайшее кресло и снова принялся терроризировать гитару, причем с таким крайне задумчивым видом, что у Саммерса закралась невольная мысль по поводу помощи из разряда демонической.
   - Вполне возможно, что так и есть. Вдохновение - не его специализация, но музыку мальчишка любит.
   - Почему ты его так называешь?
   - Потому, что для меня он еще ребенок. Он всего на тысячелетие старше, чем моя дочь.
   - А тебе-то самому сколько?
   - Ты действительно хочешь это знать? - Голос стал откровенно насмешливым, и это несколько задело, но огрызаться он не стал. Что-то подсказывало музыканту, что Падший не из тех, чье терпение стоит испытывать на прочность. Поэтому он промолчал, ибо ответ и так был очевиден. Вместо этого он отвернулся к окну, думая одновременно обо всем и ни о чем конкретно. Наблюдая, как стекают по стеклу дождевые капли, рисуя лишь одним им известный узор, мужчина пытался разложить по полочкам свои ощущения. Владыка молчал, и это было как нельзя кстати, поскольку только его язвительности сейчас и не хватало. Если подумать, то все, во что он верил, оказалось бредом. Ему было сорок, группа набирала обороты, даже не думая сдавать позиции в плане мировой популярности, его любили женщины и он никогда не отказывал себе в подобном удовольствии. Жизнь была нормальной, привычной, заполненной концертами, записями альбомов, вечеринками, интервью и презентациями. Ничего сверхъестественного, паранормального и прочей мистической чепухи. Так было, до сегодня, когда кто-то там, наверху, взял выходной и решил, что будет просто неимоверно смешно разнообразить их жизни подобным образом. Почему-то захотелось открыть глаза и чтобы оказалось, что он перебрал на вечеринке, и это просто идиотский сон, вызванный не в меру буйным воображением. Но здравый смысл твердил, что даже кошмары не бывают настолько реалистичными, а значит придется поверить, иначе он свихнется.
   - Интересный у вас, людей, способ себя успокаивать. - Хмыкнул Падший, и Джон мог бы поклясться, что тот сейчас ухмыляется.
   - Уж какой есть. - Раздраженно огрызнулся он в ответ, и в этот момент дверь в кабинет распахнулась, являя миру, а заодно и их вниманию дивное создание. Саммерс не слушал, что там говорил Марко, а судя по всему тот ругался. Он просто смотрел на женщину, чувствуя, как реагирует на нее совершенно определенная часть его тела. Она была невероятно красива, но не обычной, а скорее немного экзотической красотой. Длинные светлые волосы обрамляли узкое лицо с высокими скулами, и спускались почти до талии. Аккуратный носик, чуть вздернутый вверх, и упрямый подбородок говорили о сильном характере. Темные, выразительные глаза светились мудростью. Она была высокой, но удивительно гибкой, и двигалась плавно и грациозно, как танцовщица. Внутри как-то странно дернулся Владыка, но Джон не обратил на это внимания, он просто шагнул вперед, прежде, чем успел сообразить, что именно делает. Она обернулась, мазнув по его груди кончиками волос, и он с трудом удержался от желания втянуть носом воздух, чтобы лучше почувствовать ее аромат.
   Шерон, так назвал ее Марко, пахла чем-то цветочным, неуловимо свежим, как легкий весенний ветерок. Ее заинтересованный взгляд скользнул по нему, заставляя расплыться в одной из своих знаменитых улыбок. А потом она протянула руку, здороваясь, и он провел кончиком языка по ее запястью, глядя прямо в эти бесподобные темные глаза. Его взгляд буквально кричал: "Ты будешь моей, детка." А в ответном он увидел замешательство, и то, как поспешно она отдернула руку. Самец в нем торжествовал, и плевать, что на безымянном пальце ее руки поблескивало обручальное кольцо. Когда это его волновали подобные мелочи? Если ему понравилась женщина, то она будет принадлежать ему, это было его золотое правило. Которого он собирался придерживаться и впредь. Скрыв хищную усмешку, он проводил даму взглядом до кресла, в котором она устроилась с провокационной ленцой.
   - Она сейчас будет здесь.
   - Кто? - Джон даже вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Он буквально чувствовал, как подобрался внутри него Падший, словно хищник перед решительным прыжком. А в следующее мгновение в распахнувшиеся двери влетел миниатюрный рыжий вихрь.
   - Я умер и попал в рай?
   - Не упоминай при мне это место. И отвечая на твой вопрос - это моя дочь.
   - Да ну, шутишь?
   - Нисколько. Закрой глаза, человек. А теперь взгляни на нее. - Джон послушно последовал совету и увидел... Что ж, это было в высшей степени занятно. Девушка была похожа на куклу или сказочную фею, вся такая миниатюрная, хрупкая, с огромными зелеными глазами. Если задуматься, то эти глаза были такими же, как и у Люцифера, не хватало только вертикального, как у кошки, зрачка. Процедура знакомства прошла, как и в первый раз, только теперь Джон заметил заинтересованный взгляд, которым одарил юную прелестницу его друг, товарищ и вообще, Питер Стоун... В отель они вернулись только поздно вечером, доведенные до изнеможения Марко, который пичкал их указаниями по поводу того, что их ждет в оставшееся до концерта время. Эту нудную процедуру разбавляла только рыжая, которая оказалась весьма остра на язык. И на мысленный вопрос Саммерса по поводу того, в кого же получилась такая "прелесть", Владыка со смешком ответил, что в мать...
  
   Полумрак гостиничного номера разгонял лишь тусклый свет одинокой настольной лампы. Тени боязливо жались по углам, густые, словно чернильные кляксы. Со стороны могло показаться, что они живут своей жизнью, двигаются, дышат, но стоило лишь присмотреться, как становилось понятно, что ничего подобного там нет. Особо впечатлительные могли бы нафантазировать себе парочку монстров, как непременный атрибут любой темноты. Но самое любопытное заключалось в том, что в этой комнате находилось кое-что похуже тени... Там, за стенами отеля, в свои права давно вступила ночь, подкарауливая неосторожного путника в темноте переулков, переливаясь неоновыми огнями витрин. И город жил, дышал, и лишь самые сознательные, прячась в своих постелях, доверчиво льнули друг к другу, забываясь в объятиях Морфея... Четыре силуэта казались порождениями самой тьмы, хотя по сути таковыми являлись лишь двое из них... Фронтмен Крэйвен рассеяно крутил в руках чашку с успевшим порядком остыть кофе, в неверном свете лампы казалось, что в его глазах пляшут багровые сполохи, словно зарево далекого пожара.
   - Ты уверен, что не ошибся и это действительно Наследница? - Питер, наконец, рискнул задать вопрос, который интересовал их всех.
   - Мальчик мой, ты считаешь, что я не в состоянии узнать собственную дочь? - В голосе говорившего явно проскальзывали угрожающие нотки. Массивная фигура была полностью скрыта тенью, и лишь абрис на фоне лунного света, робко заглядывающего сквозь не плотно задвинутые шторы служил намеком на то, что там кто-то есть. Ветер, необдуманно шевельнувший прозрачный тюль, заглядывая сквозь открытое окно, коснулся странной тени, похожей на крылья, что трепетали за спиной говорившего.
   - Владыка, не злись. Просто подумай логически, мы же так долго ее искали. Нам нужна стопроцентная уверенность. - Злорадное фырканье послужило ответом на эту тираду. И на несколько минут тишина вновь взяла бразды правления в свои руки. - Ну хорошо, да, я уверен, что это моя дочь. Я почувствовал ее очень четко в этой девочке.
   - Но почему она прячется от тебя, папочка?
   - Если ты не заткнешься, крылатый, я тебе все перья выщипаю, по одному... - Прошипел тот, кого называли Владыкой ада, но на собеседника это не возымело ровным счетом никакого действия.
   - Угомонитесь. Вы ведете себя, как дети. Причем, человеческие дети.
   - Наш египетский красавчик прав, сейчас нужно беспокоиться о том, как вытащить на поверхность принцессу без ущерба для ее оболочки. Есть идеи? - Тот, кого в миру называли Питер Стоун, а по совместительству или, скорее, благодаря насмешке судьбы - архидемон и правая рука Повелителя, обвел присутствующих вопросительным взглядом. Они искали пропавшую принцессу двадцать четыре года, прочесав все прилегающие миры, пока не нашли ее след здесь, среди людей. Никто из них не знал, что толкнуло капризную девчонку на эту выходку, но они были намеренны выяснить. Четыре друга, четыре сущности... Им повезло, что в момент перехода они наткнулись на эту группу. Хотя, повезло скорее именно группе потому, что этот визит готовился долго и тщательно, и оболочки подбирали очень осторожно и внимательно...
   - Я могу попытаться вытащить ее наружу, но не гарантирую. Она всегда была упрямым ребенком. - Джон Саммерс, известный фанатам Крэйвен как Демон, а на деле являющийся ни много ни мало Владыкой ада, отошел от окна, появляясь в круге света, словно сам мрак воплотился в человеческую фигуру. Дойдя до ближайшего кресла, он опустился в него и откинулся на спинку. После стольких лет поиска единственного ребенка, найти ее наконец было немного странно. Он закрыл глаза, воскрешая в памяти образ. Дочь всегда отличалась хорошим вкусом, и сейчас тоже показала класс. Хрупкая, рыжая, с удивительными глазами цвета нефрита и отвратительным характером. Он до сих пор не мог понять или скорее принять факт того, что именно толкнуло ее на этот поступок. Ну да, они сильно повздорили накануне того памятного дня и он пообещал выдать ее замуж за первого же демона, который найдет на нее управу. Она заявила, что только через ее труп и вылетела из покоев, а потом пропала. Но не могло же это, в самом деле, быть причиной того, что она злилась так долго? Черт, не понимаю женщин, совсем... И мать ее такой же стервой была, но ведь не выкидывала подобных фортелей...
   - Владыка? Ты меня вообще слушаешь?
   - Да оставь его величество в покое, он думает. - Краем уха слушая эту перебранку, Падший в который раз подумал, что когда-нибудь придушит Серафима своими руками.
   - Ну что на этот раз?
   - Я говорил о том, что меня беспокоит Шерон. В ней чувствуется что-то такое, очень сильное. И еще, я спросил сегодня Марко. Тот сказал, что девушки являются родственницами ну или типа того...
   - Ну и?
   - Ну, мало ли, может это окажется полезным.
   - Разберемся. А пока нужно поосторожней. Я не хочу, чтобы Наследница нас вычислила, иначе она опять скроется. И тут уж можно быть уверенными, что в таком случае нам придется искать ее уже пару сотен лет... - Мужчина соединил кончики пальцев, устроившись поудобнее. Он никогда не признался бы в этом вслух, но он невозможно скучал по ней. В Алом дворце не хватало ее смеха, не хватало постоянной необходимости восстанавливать вызванные ею разрушения и спасать незадачливых демонов, имевших несчастье бросить ей вызов. И он готов был приложить максимум усилий, сделать невозможное, но вернуть ее назад, туда где ей было самое место. Взгляд темных глаз скользнул по спутникам и остановился на обсуждающем что-то с серафимом младшем демоне. Губ коснулась едва заметная усмешка, которую он так же быстро спрятал. Мальчишка нравился ему, и не заметить того, что так старательно тот пытася скрыть в плане чувств к рыжей чертовке было просто невозможно. Задумчиво потерев кончик носа, Владыка вынужден был согласить с тем, что даст шанс их любви, если все получится.
   - Она похожа на свою мать? - Человек внутри него заинтересованно поднял голову. Демон подавил желание театрально закатить глаза в ответ на это любопытство, и все же ответил.
   - Внешне нет. Скорее характером, хотя моя богиня не была такой неуправляемой.
   - Да уж, я перестаю удивляться чему-либо, хотя знаю тебя неполные сутки. И почему расстались?
   - Мы не расставались. - Мужчина мысленно хмыкнул, понимая, что человек не отстанет, пока не вытрясет из него все. Можно было, конечно, применить блок и отделаться от настырной души, но что-то его удерживало. Было странное ощущение, что его понимают. И пусть снова будет больно вспоминать ту, которую так любил, он сделает это. Да, она ушла, оставила его с маленькой дочерью. А он не смог помочь, не смог уберечь и удержать, а еще он не оправдал ее надежд. Тогда, сжимая в своих ладонях ее холодные тонкие пальцы, он смотрел в такие любимые глаза, пытаясь запомнить каждую черточку, которую и так знал досконально. Он выжигал в памяти ее образ, чтобы потом век за веком воскрешать его, когда становилось особенно одиноко и пусто. Он обещал, что позаботится о их малышке, но не оправдал возложенных на него обязательств, он подвел свою богиню, был плохим отцом. И сейчас так хотелось все исправить, сказать дочери, как он ее ценит и любит, что сожалеет обо всем. Но ведь она такая строптивая, такая своевольная, разве она поверит после всего, что он наделал?
   - Она погибла... - Наконец выдал он то, что не хотел признавать себе так долго.
   - Постой-ка, а разве боги могут умереть? Разве они не бессмертны?
   - Могут, если о них забывают, если их перестают почитать. Иштар погибла именно так.
   - Да уж, не знал...
   - Что вы вообще знаете о таких, как мы? Вы, люди, настолько уверовали в то, что вы - вершина цепи, венец всего сущего, самое идеальное создание Творца. Вы забыли, что вы не одни во Вселенной. Те, кто называют себя служителями Бога, очернили нас, назвали нас монстрами, угрозой вашему билету в райские сады моего отца. А ведь мы точно так же способны любить, страдать, переживать. Нам не чужды понятия дружбы, благородства и доверия. Задумайся, а так ли хорош ваш мир, каким вы его рисуете? - На этом Люцифер замолчал, чувствуя, что и так сказал слишком много. Просто эта необходимость выплеснуть все, что скопилось за многие сотни лет внутри, буквально жгла его. Ему нужно было рассказать, поделиться хоть частью этого груза с тем, кто мог его понять, пусть не до конца, но хотя бы приблизительно. Его братья создали здесь свой мир, они отреклись от него, презирали его за свободомыслие, за то, что он не чтил эту игрушку их Отца - человечество. Он считал людей лишь прихотью Творца, экспериментом Создателя, причем не очень удачным. И за это его заклеймили как отступника, лишили крыльев. Но они забыли, что он был первым сыном, и он был сильным. Он смог выжить на зло всем, и вопреки всему.
   По красиво очерченным губам скользнула горькая усмешка. Он смог получить то, чего были лишены его братья. Он понял, что такое - любовь и, отчасти, понял своего Отца в его привязанности к своим созданиям. Но сейчас, придя в этот мир за своей дочерью, он намеревался отплатить этим надменным пернатым идиотам. Они рассчитывали, что смогут повлиять на него, если доберутся до его девочки. Но они ошиблись в одном - никто, посягнувший на то, что дорого ему, не уйдет безнаказанным. И если понадобится, он выщиплет у них перья по одному перышку, если они рискнут хотя бы пальцем прикоснуться к его ребенку, к его дочери. Он потерял жену, но не мог позволить себе облажаться подобным образом еще раз. Если понадобится, он потащит ее домой на плече, лишь бы никто из его братцев не добрался до Наследницы...
  
   Шерон
  

Безгрешными приходим -- и грешим,
Веселыми приходим -- и скорбим.
Сжигаем сердце горькими слезами
И сходим в прах, развеяв жизнь как дым. (с)

   Сон словно издевался надо мной, то целуя ресницы, позволяя провалиться в неспокойную полудрему, то танцуя совсем рядом, но не давая спасительного забытья. В очередной раз перевернувшись на бок, я раздраженно отбросила одеяло и встала. Спать мне расхотелось совершенно, слишком уж насыщенным выдался день, слишком много оказалось впечатлений. Накинув халат, я отыскала свою сумочку и вытащила из нее початую пачку сигарет. Не лучший способ успокоиться и подумать, но мне помогало. Выйдя на небольшой балкончик, я с наслаждением вдохнула ночной воздух, наполненный свежестью недавно прошедшей грозы. Дождь уже кончился, и ветер разогнал тучи, открывая роскошный темный бархат ночного неба, украшенный россыпью звезд, словно драгоценными камнями. Устроившись на скамейке, я подтянула одно колено к подбородку и подкурила. Сигаретный дым с легким привкусом ментола горчил на языке, приятно покалывал легкие, и наблюдая за тем, как облачка белого дыма рассеиваются в воздухе, я воскресила в памяти прошедший день. По губам скользнула усмешка, когда я вспомнила, какой скандал устроила Иоланда бедному финну. Честно говоря, я ее понимала. У нас было негласное правило - не работать с одним и тем же артистом вместе, и мы его неукоснительно соблюдали.
   А тут Марко подсунул такую свинью, и даже его доводы в плане того, что мы - лучшие в своем деле, ни капли не помогали. Стряхнув пепел в стоящую рядом пепельницу, я чуть заметно качнула головой. Да уж, в ярости моя падчерица - жуткое зрелище, думаю, что Марко еще долго будет слегка заикаться при виде девушки. Но меня беспокоило другое. Йоли показалась мне слишком измученной, хотя и старалась это скрыть, но не заметить круги под глазами, пусть и тщательно замаскированные, мне труда не составило. Что-то у нее произошло, но выяснять было бесполезно, она все равно не скажет. И проблема не в том, что не было доверия, просто в этом была вся она, никому и никогда не открывала своих мыслей... Затушив сигарету, я подкурила следующую. Мысли хаотично метались в голове, словно стайка перепуганных аквариумных рыбок. И я позволила себе немного отрешиться от них, чуть прикрыв глаза. Хорошо было бы совсем ни о чем не думать, но подобная роскошь мне была, увы и ах, недоступна, хотя бы в силу наличия иногда не в меру разговорчивой второй половины. Радовало по крайней мере то, что сейчас она молчала.
   - Я не молчу, я думаю, в отличие от тебя. - Вот, вспомнила, что называется.
   - И о чем же таком глобально важном ты думаешь? - Я снова затянулась, чувствуя, что почти успокоилась. Она помолчала несколько секунд, и я была уверенна, что она сейчас морщится от отвращения, но все же ответила, причем в своей привычной манере - вопросом на вопрос.
   - Тебе сегодня ничего не показалось странным?
   - Кроме того, что некто ко мне явно недвусмысленно подкатывал? Нет, а должно было?
   - Вот же блондинка! Патологическая!
   - Ну знаешь ли! Сама такая! - Обиженно фыркнула я, потянувшись за третьей сигаретой, но потом передумала. Прислонившись затылком к прохладной каменной кладке стены, я прикрыла глаза. - Что должно было меня насторожить? - Я сдалась первой, ибо меня разбирало нешуточное любопытство, а в плане чувствительности к подобным событиям мое второе Я давало сто очков вперед даже самой развитой интуиции.
   - Как же с тобой иногда тяжело. - Она театрально вздохнула, но все же не смогла скрыть внутреннего торжества. Честно говоря, так было всегда, сколько я себя помнила. Точнее, на протяжении всех тех лет, что она незримо присутствовала во мне. Я знала, как ее зовут, знала, кто она такая, точнее кем она была до того как... А вот тут возникал главный вопрос - что могло случиться с такой, как она? Я пыталась интересоваться, упрашивала, умоляла, угрожала, но она ни разу не купилась, не поддаваясь на провокации, и упорно молчала о том, что привело ее к подобному состоянию, и какой была ее жизнь раньше. И только во сне ее контроль ослабевал, и я могла видеть осколки воспоминаний некогда очень могущественной богини. Большинство из них были наполнены тоской и отчаянием, безысходностью, которая рвала сердце на части. Я не рисковала их трактовать по-своему, хотя это еще не означает, что не пыталась. А еще в некоторых из этих сновидений, ну хорошо, в большей их части, появлялся ошеломляюще красивый рыжеволосый мужчина с удивительными зелеными глазами. Он был похож на ангела в своем совершенстве, и я бы не удивилась, окажись вдруг, что у него есть крылья. Вообще, она перевернула мою жизнь с ног на голову, но у меня еще ни разу не было повода пожалеть об этой маленькой тайне, которую я бережно хранила. Ну сами посудите, расскажу я кому-нибудь о том, что у меня даже не раздвоение личности, а второе, вполне самостоятельное сознание, и меня тут же упрячут в комнату с мягкими стенами. Кто-то, наверняка, поинтересуется, а с чего вообще все началось? Об этом потом как-нибудь, но скажу лишь одно - я никогда не воспринимала ее как свой внутренний голос, она всегда была отдельной личностью.
   Хотя, например, разговаривать с ней мысленно я научилась не сразу, иногда по привычке отвечая ей вслух.
   - Меня насторожило слишком пристальное внимание этого разрисованного чудика.
   - Он просто пал жертвой моей неотразимости и сексуальности. - Фыркнула я, а она тут же захлебнулась хохотом.
   - Твоих чего? Ты себе льстишь, определенно.
   - А вот и ничего подобного! Между прочим, мне никто больше тридцати не дает. - Обиделась я, но стоило отметить, что рациональное зерно в ее словах про Джона было. Его внимание было немного более пристальным, чем требовалось, чтобы не насторожить объект, то бишь меня. Можно было, конечно, и дальше списывать все на собственное обаяние, а можно было попытаться выяснить, что же ему от меня нужно. Ну это если кроме очевидного, то есть секса. Кто-то может возмутиться и напомнить, что я, вообще-то, замужем. Ну да, я не отрицаю, но секс с таким мужчиной, как Саммерс - это не измена, это просто небольшое приключение, если хотите. Улыбнувшись в ответ на эти рассуждения, я снова потянулась к пачке и только собиралась подкурить, когда на соседнем балконе хлопнула дверь. Чуть скосив глаза, я удивленно выгнула бровь. Нет, я знала, что ее поселили в соседнем номере, но не ожидала увидеть в такое время в бодрствующем состоянии. Обычно Иоланда любую возможность использовала, чтобы выспаться, да и к новому месту плохо адаптировалась, а тут такая активность. Заметив меня, она едва уловимо нахмурилась, но уходить не стала, просто устроилась на соприкасающихся друг с другом перилах и подкурила тонкую, "дамскую" сигарету.
   Несколько минут мы курили в полном молчании, думая каждая о своем. Наши с ней отношения вообще было сложно назвать простыми, поскольку я была ей мачехой, а родную мать она хорошо помнила. Мы не делился секретами, как обычно происходит между матерью и дочерью, и довольно часто ругались, причем иногда совершенно без повода, чем невыносимо раздражали Йохана, который хотел мира и спокойствия в своей семье. Но сейчас мне, как никогда, хотелось, чтобы между нами были более доверительные отношения, чтобы она знала, что может смело доверить мне то, что ее тревожит. А в наличии какого-то раздражителя я не сомневалась, научившись угадывать по ее поведению, что она чувствует. Нет, Иоланда вообще была невыносимым созданием, и вполне мастерски выводила окружающих из себя, успешно прикидываясь при этом милым котенком. Но сегодня она просто побила все рекорды стервозности, и это не могло меня не насторожить...
   - Она напоминает мне мою дочь, только уже взрослый вариант... - Как-то необычно тихо сказала моя вторая половина, так что я от неожиданности едва не выронила сигарету. Да что же это за дурдом такой? Одна кидается на всех, другая прикидывается тихой и мирной. Остановите землю, я сойду...
   - У тебя есть дочь? - Я вложила в эту мысленную фразу столько изумления, что она едва уловимо засмеялась.
   - Есть, но я уже очень давно ее не видела. - Это было сказано таким тоном, что я поняла - продолжения не будет, как бы я ни выспрашивала, поэтому я скосила глаза на падчерицу. Та подкурила вторую сигарету, и теперь смотрела в никуда.
   - Если тебе так неприятно со мной работать, то я попрошу Марко отменить мой контракт... - Решилась, все же, нарушить тишину я, впрочем, не особо рассчитывая на ответ. Хотя, зная Иоланду, можно было предположить, что она ухватится за эту возможность. Но девушка только рукой махнула, затягиваясь. Причем, этот жест можно было истолковать по-разному, от банального "Отвянь, старушка, я в печали..." до уже не такого безобидного "А не пошла бы ты..." после чего обычно следовало подробное описание маршрута. На всякий случай я немного подождала, инстинктивно чувствуя, что продолжение обязательно последует, как подсказывал мне опыт. И я не ошиблась в своих расчетах. Йоли, видимо, сообразив, что малой кровью от меня не отделается, раздраженно стряхнула пепел, затем все же перевела на меня взгляд.
   - Не стоит идти на такие жертвы ради меня. По сути, мне все равно, с кем работать - с тобой или еще кем-то, кого подсунет Марко.
   - Это радует. Но я так понимаю, что сегодняшний небольшой "концерт" был обусловлен не этим?
   - Если ты ждешь исповеди или чистосердечного признания, то спешу тебя разочаровать. Шерон, я отношусь к тебе нормально, но моя жизнь - это моя жизнь. И я сама разберусь с ней.
   - Я не лезу в твою жизнь, просто хочу, чтобы у тебя все было в порядке.
   - Будет, обязательно. - Она затянулась в последний раз, затем потушила сигарету и спрыгнула с перил. Дойдя до двери в номер, обернулась, взглянув на меня из-под челки. - Спокойной ночи, Шер.
   - Спокойной... - Эхом повторила я, но она уже скрылась из виду, щелкнул замок. Докурив, я еще несколько минут сидела неподвижно, рассматривая ночной город. Жаль, что я не умею читать мысли, многое бы отдала за то, чтобы знать, что сейчас творится в голове у падчерицы.
   - Я когда-то так могла. Только читала не мысли, а души, желания и помыслы. - Очередной приступ откровенности с ее стороны, но я даже не попыталась выяснить больше. Хотя вполне можно было расспросить, попробовать вытащить еще немного информации о ее прошлом, которое моя вторая половина так тщательно скрывала. Честно говоря, с того самого момента, когда я осознала ее, поняла, кто она такая, меня многое интересовало. Другое дело, что самостоятельно узнать я могла лишь крохи. Это было все равно, что жить в одной квартире с Эйнштейном и писать его биографию только по библиотечным источникам. Что-то определенно произошло сегодня, как-то неуловимо изменилось, но я бы затруднилась сказать точно. Это было на уровне инстинктов, интуиции, как ветер - не видишь, но чувствуешь. Сунув сигареты и зажигалку в карман халата, я вернулась обратно в полумрак номера. Спать не, чтобы хотелось, да и времени у меня оставалось не очень много, но я все же скользнула под одеяло. Закрыв глаза, и чутко вслушиваясь в окружающую меня тишину, я не заметила, как на мягких лапках подкрался Морфей. Этот сон начался не так, как предыдущие. Не было мертвой равнины, покрытой льдом и снегом, насколько хватало глаз, не было отчаяния и тоски, к которым я уже успела привыкнуть за все то время, что видела этот сон...

Когда с тобой на дальнем расстоянии,
Нам снятся одинаковые сны.
Судьбы моей короткое дыхание
Сливается с дыханием весны. (с)

- Ты удивительный человек, -- сказала она.

- Ты никогда не помнишь своих снов. (с)

   Сквозь высокое витражное окно в комнату пробивались солнечные лучи, расцвечивая разноцветными квадратиками стекол пол и стены. Все вокруг было светлым, пастельным, и навевало уют и тепло. В резной детской кроватке мирно посапывала девочка. Рыжие кудряшки разметались во сне, детские ручки прижимали к себе нечто синее, пушистое, со смешными ушками и хвостом, на конце которого была трогательная кисточка. При ближайшем рассмотрении оказывалось, что это не игрушка, а живой зверек, который тоже спал. Кроха была совсем маленькой, даже года еще нет. Но уже сейчас можно было сказать, что это не человеческий ребенок. На бледной детской коже рук и по скулам проступал едва различимый узор из чешуек, похожих на змеиные. Толстый пушистый ковер бледно-зеленого цвета заглушал шаги, но женщина, сидящая возле детской кроватки, и до этого с легкой улыбкой смотревшая на девочку, обернулась, солнечные лучи сверкнули на белом шелке волос.
   Настороженность, мелькнувшую во взгляде темных глаз, сменила лукавая усмешка при виде нерешительно мнущегося недалеко от дверей мальчика. На вид тому можно было дать лет четырнадцать, на деле ему было много больше, ибо такие, как он, физически взрослели очень медленно.
   - Не бойся, можешь подойти. - Богиня не смогла сдержать улыбки при виде восторга, вспыхнувшего в синих глазах демоненка. Он привязался к девочке с самого рождения, и она видела, что со временем это перерастет в нечто большее. Мальчик замер возле кровати, глядя на спящую малышку. Бросив последний взгляд на дочь, женщина вышла, зная, что о крохе позаботятся. Ей же требовалось время, чтобы обдумать то, что так стремительно приближалось, с неотвратимостью и беспощадностью рока, неуловимо пожирало минуты, дни и часы, отведенные ей. И это вызывало боль, не физическую, но моральную, когда душа корчилась в агонии, от чувства безысходности, от осознания того, что она вынуждена будет оставить тех, кого так любит. И это было хуже всего - уходить, не зная, будет ли шанс вернуться. Увидит ли она, какой станет ее девочка, когда повзрослеет? Сбудется ли предзнаменование, прочитанное ею в глазах мальчика, который станет одним из самых сильных демонов этого мира? Переживет ли разлуку с ней тот, кого она любит больше жизни? Столько вопросов, но ни на один из них она не могла дать ответа, не смотря на всю силу, которой обладала. Когда-то обладала...
   Она печально усмехнулась. Стук каблуков эхом отдавался в коридоре, сопровождаемый тихим шорохом белого шелкового платья. Тени расступались перед ней, а встречные демоны склонялись перед своей королевой, и каждому она приветливо кивала. Она не спешила, не смотря на то, что время сейчас было драгоценно, как песок, утекая сквозь пальцы... Он был у себя, о чем-то беседовал с одним из советников, но стоило ей войти, рассеивая полумрак тем светом, которым лучилась вся ее фигура. Во взгляде зеленых глаз, скользнувших по ней долгим взглядом, зажглись уже такие знакомые огоньки, и сердце мучительно сжалось. Как же она сможет без этого там, куда отправится? Да и будет ли это самое "там"? Ведь еще ни один бог не вернулся с той стороны, чтобы рассказать, что ждет таких, как она, в посмертии. Глухую тоску снова удалось затолкать вглубь сознания, где она беззвучно скалила пасть, так и норовя отвоевать обратно свои позиции. Он ни о чем не догадывался, и не должен был. Она всегда была слишком хорошей актрисой, и обладала бесспорным даром убеждения. А он слишком любил, и она не хотела видеть, как он будет мучиться, пытаясь отыскать способ помочь, хотя того и не существовало... Советник поклонился и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, оставляя супругов наедине.
   - О чем задумалась? - Он привлек ее к себе, кисточка хвоста скользнула по спине невесомой лаской, и богиня позволила себе эту маленькую слабость, зная, что это, возможно, в последний раз.
   - О том, что у нашей малышки будет хорошая партия. - Наглая ложь, но правда слишком болезненна, слишком опасна. Прости меня, мой ангел, но так нужно. Ты даже не представляешь, чего тебе будет стоить любовь богини...
   - Из мальчишки будет толк. Он уже сейчас делает поразительные успехи. А как она?
   - Узнает его. И уже вполне неплохо разговаривает. Я так ее люблю... - Боль все же прорывается наружу, но ей удалось совладать с собой, ничем не выдать своего состояния. Его губы коснулись макушки, оставляя легкий поцелуй, от которого по телу побежали волны тепла.
   - Она удивительная, наша малышка. - В его голосе звучит неподдельная гордость, а еще нежность, которую сложно заподозрить в этом мужчине. Прожитые в одиночестве века и изгнание ожесточили его, но ей удалось найти трещину в этой безупречной броне Падшего ангела. И богиня гордилась этим достижением.
   - Скажи мне, что все будет хорошо...
   - Что-то случилось? - В его голос вплетаются нотки беспокойства, руки сильнее сжимаются на ее талии, словно в попытке защитить от неизвестной пока угрозы. И богиня прячет улыбку на груди любимого мужчины. Если бы он только знал, что от этого ее не спасти. Но он не узнает. Ее супруг терпеть не может, когда что-то идет не по его сценарию, выбивается из-под контроля. Это расценивается великим и ужасным Владыкой как признак слабости, а уж слабым он не был никогда, и расценивал это как прямой удар по своему самолюбию.
   - Просто скажи. Разве обязательно должна быть причина? - Она старалась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее, чтобы муж подумал, что это просто очередная женская блажь.
   - Если для тебя это так важно... Все будет хорошо... - Не смотря на то, что она себя совершенно по-глупому накручивала, действительно стало легче. Словно в конце тоннеля показался долгожданный лучик света. Ее ангел всегда умел сказать так, что ему верили. И сейчас богиня тоже позволила себе эту роскошь - поверить, что этот свет ведет к новой надежде, а не к дверям загробного мира...
  

-- Что плохого в том, чтобы жить в мире снов?
-- Тебе придется проснуться. (с)

   Пробуждение было странным. Я словно все еще мысленно была там, в этом сне, пытаясь удержать ускользающие обрывки ее воспоминаний, но тело уже очнулось, и теперь пыталось растолкать сознание. Нехотя открыв глаза, я несколько мгновений бездумно скользила взглядом по затянутому рассветной дымкой номеру. Будильник, который я каким-то чудом умудрилась завести вчера, еще не звонил. Да и вообще была у меня такая привычка - вставать еще до того, как эта адская машина начнет орать благим матом, способным даже мертвого из могилы поднять. Вот и сейчас я выскользнула из кровати, походя отключая будильник и взглянув на время. Собрав длинные светлые, почти белые, волосы, я закрепила их заколкой, чтобы не мешали, и направилась в душ, продолжая прокручивать увиденное во сне. Этот сон, как и предыдущий, запомнился мне довольно ярко. Образ крошки в колыбели заставил улыбнуться. У меня не было своих детей, да и не могло быть, о чем я жалела, возможно, больше всего в жизни. Но так уж сложилась судьба, именно поэтому я так переживала за Иоланду.
   Не смотря на то, что эта колючка никогда не воспринимала меня как мать, я любила ее так, как могут любить лишь родное дитя. В этом сне было много неясного, но я не спрашивала у своей второй половины, знала, что она отшутится как обычно. Поэтому, выйдя из душа, и собираясь в студию, где мы должны были встретиться с группой, чтобы обсудить предстоящий через две недели концерт, я привычно переключилась на работу. Это помогало отвлечься от ненужных мыслей, когда я просчитывала все необходимое и составляла примерный список дел...
   Сидя в кабинете Марко, за его столом (знаю-знаю, это нагло, но ему все равно не нужно), я занималась тем, что женщине в моем возрасте делать не положено - рисовала карикатуру на финна. Рисунок выходил на удивление похожим на оригинал, хотя особыми художественными талантами я никогда не блистала, а заодно здорово помогал игнорировать непонятные, но явно заинтересованные взгляды Джона Саммерса. Вышеобозначенный финн, которому я сейчас вполне успешно пририсовывала в блокноте хвост и рожки, нервно расхаживал туда-сюда, бормоча себе что-то под нос. Судя по интонации, цензурного там было мало. Причина подобного состояния Марко опаздывала уже на полтора часа, на телефонные звонки не отвечала, и оставалось только гадать, где ее чести носят. Я подозревала, в чем была, собственно, причина подобной задержки моей падчерицы, но предпочла промолчать. Тем более, что группу подобные пассы со стороны финна только забавляли.
   - Я ее когда-нибудь убью. Придушу собственными руками...
   - Так надо было давно ее уволить. - Я усмехнулась, прекрасно зная, что эта паршивка, не смотря на всю свою стервозность, была поистине незаменима, умудрившись стать в свои двадцать четыре специалистом мирового класса. В вопросах звездного имиджа девочка была поистине гениальна, а учитывая тот факт, что она обладала поразительной харизмой, ей прощали все ее выходки.
   - Такую уволишь, как же... - Буркнул в ответ Марко, на что я лишь философски пожала плечами, возвращаясь к прерванному занятию. Я как раз дорисовывала фигурке босса гусарские усы, когда едва ли не над ухом раздался тихий смешок. К моей чести стоит отметить, что я даже не вздрогнула. Все-таки не солидно как-то, не девочка ведь. Поправив очки, которые почти сползли на кончик носа, я чуть повернула голову, чтобы посмотреть, кому это тут так сильно весело, а главное - по какому поводу. Оказалось, что ко мне умудрился неслышно подобраться Питер Стоун. И теперь фронтмен Крэйвен с явным интересом рассматривал мои творческие потуги. Мне не то, чтобы стало совсем уж стыдно, но совести слегка смутиться все же хватило.
   - Да уж, еще бы ее не хватило! Я у тебя как раз за нее. - Мое второе я ехидно ухмыльнулось, подавая первые "признаки жизни" с того момента, как я проснулась. - Вот скажи, тебе что, двенадцать лет?
   - Ну должна же я как-то развлекаться, пока эта девчонка дрыхнет. - Я мысленно фыркнула.
   - Лучше бы делом занялась.
   - О, ну надо же! С каких пор тебя заботит подобное?
   - Меня это всегда заботило, да будет тебе известно. Но это не означает, что я должна постоянно об этом вопить. - Наш мысленный спор был прерван тихим голосом Стоун.
   - А что, очень даже похоже получилось. У вас талант. - Он усмехнулся, и в темных глазах блеснули веселые искорки.
   - У нас не такая большая разница в возрасте, чтобы выкать. Так что мсье Стоун, можно на "ты". И это определено лесть моим, более чем скромным талантам.
   - Я не умею льстить, это факт. Так что мое мнение сугубо объективно. - Он с легкостью подхватил эту игру. - Но данное произведение графического гения нашему впечатлительному господину Марко лучше не показывать. - Я только улыбнулась в ответ, и перевернула страничку в блокноте. Финн, в очередной раз попытавшийся дозвониться Иоланде, помянул чью-то мать, насколько мне удалось понять со своим далеко не идеальным знанием финского матерного. Я бросила короткий взгляд на часы на запястье. Срок опоздания приближался к отметке в два часа. Да уж, если Йоли не явится в ближайшие минут десять, неприятности ей таки будут обеспечены. Я еще не говорила, что мысли бывают материальны? Так вот, стоило мне подумать о ней, как дверь распахнулась, причем ровно десять минут спустя, и в кабинет влетела слегка растрепанная, но вполне бодрая, Иоланда...
  
   Иоланда
  

-- Что мы делаем, если победили?
-- Зажигаем!
-- А если проиграли?
-- Зажигаем еще больше! (с)

   Утро добрым не бывает - это факт. Ненавижу вставать по утрам, особенно если до поздней ночи не могла заснуть. Почему не могла? Да потому, что пыталась осознать, во что я умудрилась влипнуть, а главное - что я буду делать, когда наружу выберется моя вторая сущность. Ну и еще я вспоминала, почему поскандалила с мачехой, чихвостила босса и довольно долго болтала с хорошим другом, уже после того, как выбралась покурить и наткнулась на Шерон. Не то, чтобы мне было сов сем уж неприязно ее видеть, просто я и правда погарячилась. В принципе, она не была виновата в том, что я не могла воспринимать ее как мать. Да и вечные ее попытки хоть как-то помочь мне, даже корда я в этой помощи совсем не нуждалась, здорово раздражали, вызывая автоматическую защитную реакцыю. Что касается того самого друга, который занял мое внимание на большую часть отведенного под сон времени... Он называл себя Сфинкс, и мы знали друг друга уже порядка восьми лет, хотя за все это время умудрились ни разу не обменяться своими реальними именами, не говоря уже о фотографиях. Я никогда не видела его, он - меня, но даже расстояние не было помехой родству душ. Так, как он, меня понимала лишь моя личная шизофрения. И вот вчера выяснилось, что он живет здесь, в Детройте и, более того, согласен со мной встретиться. Понятное дело, что планирование такого ответственного мероприятия требовало тщательного подхода и рассмотрения. Так что даже отключив ноутбук, я не сразу легла спать, размышляя о том, как выкроить время на эту встречу. А в том, что график мне Марко забьет до от каза после того, что я устромила, я не сомневалась ни капли.
   Ну и еще этот сон, который приснился мне перед самым рассветом...
  

Задолго до нашей встречи у нас бывали одинаковые сны. (с)

   Здесь, где отроги гор уходили в небо фиолетового цвета, было небольшое плато, словно чья-то гигантская ладонь, выдающееся из толщи скал. Открытое всем ветрам, нещадно истерзанное снегом и дождем, оно продолжало стоять, всем непогодам на зло. Сейчас тут было тихо, и как-то даже спокойно. Не такая тишина, о которой обычно говорять "затишье перед бурей", а почти умиротворяющая. Словно горы знали, кто пожаловал сегодня в это укромное местечко в самом центре Огненной гряды. На горизонте едва-едва занимался рассвет, окрашивая край неба в бледные, кремове тона, которые совсем скоро приобретут красивый, пастельно-розовый оттенок. Было холодно, как всегда, в этих горах, на самом северном краю этого мира. Но она не чувствовала холода, только радостное возбуждение. Предвкушение от осознания того, что она уже достаточно взрослая для того, что должно произойти, что ей уже можно. Чешуйки боевой трансформации отливали зеленью и синим в предрассветных сумерках, причудливым узором покрывая все тело, изящной маской выделяясь на лице. В зеленых глазах девушки, рассеченных вертикальным, змеиным зрачком светился чистый восторг. Длинные рыжие волосы были заплетены в тяжелую косу, и закреплены так, чтобы не мешать. Большие, кожистые крылья, похожие на нетопыриные, были окаймлены по краям красными перышками, что придавало окончательному образу Наследницы весьма экзотический вид.
   - Я, правда, смогу пройти испытание полетом сегодня? - Не смотря на то, что выглядела она уже довольно взрослой, по меркам этого мира она была еще ребенком. И то, что ей разрешили получить первый ранг демона, объяснялось отнюдь не правом рождения, а несносным характером и умением достать кого угодно. По губам стоящего рядом с девушкой мужчины скользнула едва заметная тень улыбки, смягчившая на миг суровые черты Владыки.
   - Правда.
   - И ты позволишь мне все-все сделать самой? - На этот раз в ее взгляде читалась настоящая мольба. Она прекрасно знала, как такой ее взгляд действует на отца, и бессовестно этим пользовалась в нужные моменты.
   - Безусловно. Но тебя все равно будут страховать. В этих горах слишком опасно, и на некоторых созданий не влияет даже мой авторитет. - Его тон был сух и холоден, как окружающие их с трех сторон скалы, но она прекрасно разбиралась в интонациях Владыки, чтобы понять - он действительно беспокоится о ней.
   - Ты имеешь в виду драконов? - Девушка постаралась, чтобы в ее голос не закралось то радостное смятение, которое она испытывала при одном упоминании о этих древних, могучих животных. Если верить легендам, то драконы жили в этом мире еще задолго до того, как сюда пришел Падший. И некоторые из самих сильних демонов были их далекими потомками. Многие тысячелетия никто не видел этих могучих созданий. Говорили, что они вымерли, либо просто ушли. Но те, кто знал истину этого мира, знали и то, что драконы до сих пор жили здесь, в самой глубине Огненной гряды, охраняя свои границы и следуя только своим законам. Они не подчинялись Владыке, и карали любого, кто осмеливался пробратися достаточно далеко в их владения. Но демоны, которые должны были получить первый ранг, неизменно приходили на это плато.
   - Не только их. Так что будь осторожна. - Да, драконы были не единственной угрозой. В этих горах, ближе к подножию, усеянному лесными массивами, жили виверны - змеи, похожие на драконов, но болем мелкие, злобные, и не очень разумные, руководимые лишь одним инстинктом - убивать. Так же в этих местах селились отщепенцы и изгнанники, те, кто по каким-то причинам не мог покинуть мир, и теперь промышлял разбоем.
   - А кто будет прикрывать? - Наследница расправила крылья, осторожно, словно пробуя их. Видохнула, когда почувствовала то, о чем ей с улыбкой рассказывал наставник - зов ветра.
   - Эту почетную миссию доверили самому достойному - мне. - Задорный, юношеский голос заставил ее обернуться, чтобы на миг утонуть в глубине синих глаз. Но затем девушка вызывающе фыркнула, хотя хотелось смеяться, особенно после того, как услышала тихое отцовское "Мальчишка!" Высокий темноволосый демон подошел к ним, держа когтистую ладонь на эфесе меча. Его чешуя была более темной, почти черной. Грудь покрывали роговые пластины с алыми прожилками. Он был красив той жуткой красотой, которая заставляет замирать одновременно от ужаса и от восторга. И она бы могла любоваться им вечно, но сейчас душу рвало на части жгучее желание летать.
   - Ну да, достойному, как же... - Наследница показала парню язик и повернулась к отцу, вопросительно изогнув бровь, и успела заметить, как в зеленых глазах, абсолютно неживых после смерти матери, мелькнули задорные искорки. И она по праву гордилась собой в такие моменты, когда могла вызвать хоть какие-то эмоции на лице. И не важно, был ли это гнев в ответ на ее выходки, или такая вот легкая улыбка.
   - Готова? - Владыка проследил виглядом за первыми лучами восходящего солнца, которые коснуслись легким поцелуем скал, окрашивая их багровыми тонами. Эта гряда ведь называлась Огненной не только потому, что здесь находились самые большие действующие вулканы, но и потому, что при солнечном цвете горы приобретали оттенок открытого пламени. Медленно выдохнув, она кивнула в ответ на вопрос отца, не доверяя голосу. В груди словно бабочки порхали. Сама она бабочек никогда не видела, но наставник рассказывал, что в человеческом мире есть такие создания. И когда говорять "бабочки в животе" - это означает какое-то очень приятное чувство. Не то, чтобы девушка совсем уж точно понимала значение, но ей понравилось, а еще где-то на самом краю сознания закрепилась мысль - увидеть этих странных существ.
   - Будь осторожна. - Донеслось ей в спину, но Наследница уже не оборачивалась. Ее манило небо, которое уже приобрела глибокий темно-синий оттенок, и на самом горизонте висело оранжевое солнце. Подойдя к самому краю площадки, она на мгновение прикрыла глаза, позволяя себе почувствовать ветер. Шаг, еще шаг, и она упала в объятия неба, расправив крылья лиш у самой земли. Восходящие потоки тут же подхватили девушку, и она стрелой взмыла вверх, на всречу свободе. Если бы кто-то попросил ее сейчас описать свои чувства, эмоции, которые переповняли ее, грозя вырваться наружу, то она скорее всего не смогла бы ответить вот так сразу. Это было чувство погной и абсолютной свободы... Когда нет никаких правил, никаких норм и запретов, когда ветер дует в лицо, словно целуя в закрытые веки... Когда хочется кричать от восторга, и кружиться, раскинув руки, танцевать в воздухе, чувствуя, как трепещут крылья... Когда нет ничего вокруг, и ничто не имеет значения... Только ты, только твоя свобода, только полет и это небо, бесконечное, манящее, простирающееся над головой...
   Она так давно к этому стремилась, так давно мечтала, прокручивая в голове этот знаменательный момент. И вот теперь мечта сбылась, раскинув над ней синие просторы неба. Ведь зачем крылья, если пройти испытание полетом и получить первый ранг, могут только совершеннолетние демоны, достигшие рубежа тысячелетнего возраста? Она в свои четыреста была еще совсем ребенком, которого всячески оберегали, и не могла даже надеяться на то, что ей позволят такое. Но она не была бы Наследницей, если бы не попыталась добиться своего любым доступным способом. Так что, в конце концов, отец, доведенный до ручки жалобами подданных на родную дочь, плюнул на все и пошел на прецедент - разрешил ей пройти испытание. Но поставил условие - если она провалит его, то даже не заикнется об этом вплоть до положенного времени, и вообще будет вести себя тише воды, ниже травы. Понятное дело, что последний критерий она не смогла бы осуществить, даже если бы очень постаралась, но помолчать могла. Так что согласие было получено, и вот теперь она здесь, едва ли не в самом сердце Огненной гряды, наедине с небом и ветром. Нет, она знала, что отец наверняка напичкал кругом охраны, в таком количестве, словно зубов в пасти у радужного скалозуба, иначе он просто не мог. Но пока они не попадались ей на глаза, девушку это не волновало.
   Полуприкрыв веки, она замерла в воздухе, где-то между небом и землей, изредка делая ленивые взмахи крыльями. Здесь было так тихо, так спокойно, а еще, должно быть, холодно, но чешуя боевой трансформации не давала ей замерзнуть. К слову, этот талант второй ипостаси нормальные демоны приобретали только лет в восемьсот, а она и здесь отличилась, когда обнаружилось, что Наследница может обращаться едва ли не с пеленок. Она всегда выделялась, и не только среди сверстников, но и среди взрослых демонов. Полукровка, дочь богини и падшего ангела, она была уникальна, и это кружило голову. По губам девушки скользнула улыбка, приоткрывая весьма внушительный набор клыков. Она была так счастлива тем, что наконец смогла почувствовать свои крылья, привкус свободы, текущий теперь по крови, что совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг. И когда услышала ментальный рев отца, предостерегающий ее, было уже поздно...
   Никто из тех, кто находился здесь, потом так и не смог вспомнить, откуда же появился дракон. Он просто соткался из воздуха рядом с девушкой - огромный зверь, иссиня-черного цвета, и только по животу шла полоса золотого оттенка. Наследница замерла перед взглядом янтарных глаз, в которых светилась вековая мудрость. Не смотря на то, что дракон был просто гигантским, ей не было страшно, скорее в душе медленно поднимало голову любопытство. Он завораживал, притягивал взгляд, свободно удерживая себя в воздухе взмахами огромных крыльев, и она поймала себя на мысли, что хотела бы дотронуться до него. Внезапно в его голове прозвучал мягкий смешок, а затем воздух вокруг заискрился, превращаясь в тонкий радужный шар, заключивший девушку и дракона.
   - Я давно ждал встречи с тобой, Наследница. - Дракон говорил мысленно, и в его желтых глазах танцевали искорки смеха. Он был стар, просто невероятно стар, а еще очень мудр, и она каким-то образом знала, что он не причинит ей вреда. - Ты не боишься меня. - Это был не вопрос, но она все равно покачала головой, подтверждая его слова. Она испытывала что угодно, но только не страх.
   - Это хорошо.
   - А почему вы ждали встречи со мной? - Вопрос был по-детски глупый, и она тут же мысленно себя пнула за подобную бестактность. Она слышала много легенд о драконах, и все они сходились на том, что с этими существами нужно было вести себя исключительно вежливо. Почему? Что ж, никто не вернулся для того, чтобы рассказать об этом...
   - Ты особенная. - Ей показалось или на чешуйчатой морде появилась улыбка. Это было немного жуткое зрелище, но она не смогла не улыбнуться в ответ. - В этом мире уже очень давно не рождалось ребенка подобной силы. И мой долг, как Хранителя, был наблюдать за тобой. Драконы немного повлияли на твое появление на свет, именно этим обусловлена твоя боевая форма.
   - То есть чешуя - это... - Она немного озадаченно нахмурила брови.
   - Да, это подарок. Мой подарок.
   - А вы...
   - Зови меня Дааркан, Наследница. Тебе предначертана нелегкая судьба, но проследить твое будущее до конца я не могу. - Дракон чуть склонил голову, которая по размерам была едва ли не больше, чем сама девушка, затем протянул лапу и коснулся кончиком когтя ее солнечного сплетения. Легкое жжение заставило ее зашипеть сквозь крепко стиснутые клыки, но все прошло так же внезапно, как и началось. Опустив глаза вниз, она увидела на груди маленького дракона, свернувшегося в кольцо, он был как живой, и его чешуя отливала синим.
   - Что это? - Она снова перевела взгляд на дракона перед ней, на этот раз совершенно уверенная в том, что он улыбается.
   - Это еще один подарок. Он поможет тебе в момент, когда твоей душе и жизни будет угрожать наибольшая опасность. Кроме тебя его никто не увидит, так что можешь не беспокоиться. И помни - не миновать того, что предначертано, Наследница. А теперь прощай... - Купол вокруг них снова начал мерцать.
   - Постой! Я еще увижу тебя?
   - Непременно, но еще очень не скоро. - С этими словами он исчез, растворившись в воздухе, будто бы и не было тут никакого дракона. Из прострации, в которой она пребывала, девушку вывел обеспокоенный голос подлетевшего к ней отца. И только после того, как он несколько раз повторил ее имя, она осознала, что уже некоторое время неподвижно висит в воздухе, удерживая себя не крыльями, а силой левитации, а вокруг плотным кольцом собрался элитный отряд охраны Владыки.
   - Что произошло?
   - Ничего, он просто хотел поговорить. - Девушка взмахнула крыльями и устремилась к плато, и только ступив ногами на твердую поверхность сменила ипостась.
   - Давно здесь не появлялись драконы...
   - А ты их видел раньше, отец? - Она обернулась, с надеждой глядя на родителя. Падший хмурился, явно что-то обдумывая, а когда посмотрел на нее, то в зеленых глазах мужчины на миг блеснула безысходность.
   - Когда я только появился в этом мире, много веков назад, меня встретили два дракона. Один из них, белоснежный и очень старый, намного старше меня, был первым из них. Его звали Дрейкос. Второй был еще молод, черный как ночь. Его имя было Дааркан. И судя по всему ты говорила именно с ним. - Она кивнула в ответ, затаив дыхание. Отец никогда не рассказывал об этом раньше.
   - Они спросили меня, с какой целью я прибыл в их мир. И я рассказал свою историю, ничего не утаивая. Драконы чувствуют ложь, поэтому им бесполезно врать, да и опасно это. Именно Дрейкос подарил мне крылья, и они помогли построить Алый дворец. А еще они предсказали мне кое-что. Так что, девочка моя, что бы не сказал тебе Хранитель, запомни это. Слова драконов сбываются всегда. У их пророчеств нет срока давности... - И она запомнила, сохранив эту тайну. И только спустя почти семь веков поняла, что же имел в виду Дааркан...
   Этот сон не давал мне покоя, хотя мне нравилось хоть что-то видеть из ее жизни. Мы не обсуждали это, но я знала, что она радуется каждый раз, когда часть ее жизни до перехода возвращается к ней. Как объяснила мне однажды моя личная шизофрения, после перехода ее личность частично пострадала. Но за те двадцать четыре года, что она была со мной, с момента моего рождения, память вернулась почти полностью.
   Резкий звонок будильника заставил меня обреченно застонать, и накрыть голову подушкой. Вчера, после разговора, я положила мобильный вне пределов личной досягаемости, по опыту зная, что иначе просто не встану. Как говорится, если не хотите опоздать, то ставьте будильник не на час раньше, а на шкаф. Вообще, следовало попросить Шерон меня поднять, даже если потребуется пнуть. Но я же самостоятельная, блин, так что промолчала. Воцарилась блаженная тишина, и я снова скользнула в объятия дремы. Впрочем, ненадолго, ибо телефон снова заорал, на сей раз возвещая о входящем сообщении. Выбравшись из-под одеяла, я таки поднялась и прошлепала к столику, ежась от прохлады. Стоило взглянуть на время, а потом и на автора сообщения, как мне резко поплохело.
   - Мать твою! Я проспала! - Даже не читая того, что пришло, я знала - мне крышка, если я не дотащу свою задницу до студии в рекордно короткие сроки. На ходу пытаясь влезть в черные узкие Джонсы, я рванула в ванную за расческой. Второе Я только посмеивалось, откровенно зевая. Заплетая волосы в косу, поскольку на прическу банально не хватало времени, я умудрялась еще и швырять в сумочку то, что могло мне понадобиться. От каблуков пришлось отказаться в пользу скорости, и застегивая белую блузу, я обула балетки. Ни о каком макияже не могло идти и речи, поэтому я просто уложила челку так, что она падала на глаза. Подхватив сумку, я вылетела из номера, успев услышать, как дверь закрылась с характерным щелчком.
   Марко меня убьет, совершенно точно. Мысленно простонала я, тормозя перед входом в студию. Дыхание давалось с трудом, и я подозревала, что побила сегодня все рекорды по бегу на пересеченной местности. Сама виновата. В следующий раз будет тебе наука. Личная шизофрения беззлобно поддела меня. А ей что, не она же пробежала квартал за шесть минут, хотя спокойным шагом выходило почти полчаса. Прислонившись лбом к двери, я перевела дух, пытаясь отдышаться и радуясь весьма разумному решению отказаться от шпильки. Представив, как сейчас рвет и мечет финн, я почувствовала, как все внутри сжалось от беспокойства. Еще один вдох, и я шагнула внутрь, с независимым видом прошествовав мимо охранника, который проводил меня таким взглядом, словно у меня вторая голова выросла, как минимум. Как я и опасалась, все уже были в сборе. Ответив на ехидную улыбку мачехи не менее ядовитым эквивалентом, и старательно избегая смотреть на Марко, я захлопнула за собой дверь.
   - Прошу прощения. Утренние пробки. - Добравшись до ближайшего кресла, которое пустовало, я плюхнулась туда с тихим стоном. Ненавижу опаздывать...
   - Иоланда, ты... - Если бы босс был драконом, то сейчас бы всенепременно плевался бы огнем. Так что мне еще повезло, что максимум угрозы представляли нравоучительные лекции по поводу моей наглости.
   - Знаю-знаю! Но я не виновата, это все таксист! - Я невинно похлопала ресницами, краем глаза заметив улыбку на губах фронтмена Крэйвен, которую тот старательно пытался спрятать.
   - Если я пообещаю больше так не делать, ты перестанешь пытаться просверлить во мне дырку и расскажешь, наконец, что нужно делать? - Я могу быть очаровашкой, правда. Если очень постараюсь, вот как сейчас. Ну у кого поднимется рука на такую лапочку, как я? Видимо, весь мой вид говорил именно об этом, ибо Марко поперхнулся прямо на середине явно заготовленной пламенной речи. Его взгляд обещал мне медленную и мучительную смерть, но я давно к этому привыкла, так что даже не обращала внимания. Рядом раздался кашель, в котором без труда можно было распознать попытку скрыть смех. И я позволила себе выдохнуть с облегчением, гроза миновала. На самом деле у меня нет такой идиотской привычки опаздывать. И не смотря на то, что мне доставляет удовольствие выводить финна, подставлять его я бы не рискнула.
   Честно говоря, глядя сейчас на все еще немного сердитого Марко, и старательно скрывающих улыбки остальных зрителей моего блистательного появления, я немного нервничала. Чего со мной не случалось уже очень долго. Вообще, это походило на сюжет какого-то бредового ужастика. Нервное напряжение, которое неминуемо начинало накапливаться в душе, когда приближались те самые дни, в которые она брала контроль в свои руки, грозило вылиться в полноценный срыв. В это время я всеми силами старалась избегать любых контрактов, забиваясь как можно дальше, туда, где меня никто не мог найти. Но тут словно бес попутал, заставив меня согласиться на это предложение, и я пока не представляла, как буду выпутываться из этой ситуации. Задумчиво скользнув взглядом по мачехе, которая что-то обсуждала с финном, я постаралась слиться с креслом, окончательно приводя в норму сбитое дыхание.
   - Не нервничай ты так, прорвемся. В первый раз что ли? - Беспечно отмахнулась моя личная шизофрения, наивно полагая, что таким образом она поддерживает мой моральный дух. Мне с трудом удалось подавить истеричный смешок, что могло быть воспринято не так.
   - Умеешь ты влезть в нужный момент. Скажи лучше, что это за сон был? - Я полуприкрыла глаза, лениво наблюдая за окружающей обстановкой.
   - Это был не сон, о чем тебе прекрасно известно.
   - Да, но мне казалось, что тебе удалось восстановить память полностью еще пару лет назад.
   - Так и есть. Но сейчас что-то вызывает эти воспоминания.
   - Что имел в виду тот дракон своими последними словами, и как помог тебе тот экзотический подарок?
   - Знаешь, что бывает с сильно любопытными? - Она хихикнула, но все же продолжила. - Дааркан имел в виду мой побег из дома. И тот дракончик, которого он мне подарил, спас мне жизнь при переходе. Как-нибудь я тебе расскажу об этом.
   - Так странно, сколько тебя знаю, но в некоторые вещи до сих пор не могу поверить. У меня драконы прочно ассоциируются только со сказками, и никак иначе.
   - Они так же реальны, как это кресло, в котором ты сидишь. После той встречи мы увиделись вновь незадолго до моей ссоры с отцом. Дракон рассказал мне много интересного, уже тогда зная, что я решусь на побег. В сущности, это именно его слова подтолкнули меня к тому, чтобы искать убежище здесь, в мире людей. - Она замолчала, а я задумалась над тем, что мне сказала моя вторая половина. Не смотря на то, что у нее не было тайн от меня, рассказывала она мне далеко не все. А меня, воспитанную в убеждении, что наш мир - это то, что мы создаем сами, жутко интересовало все необычное. Моя вторая половина была невероятно интересным рассказчиком, а уж учитывая, сколько лет ей было, то истории, которые она мне излагала, вообще приобретали невероятную ценность.
   Больше всего мне нравилось слушать о мире, в котором она родилась и выросла, а еще о ее семье. Не то, чтобы я была истово верующей или, наоборот, редкой атеисткой, но ее рассказ об отце так разительно отличался от всего, что с раннего детства нам твердила библия, что я уже и не знала чему верить. Единственное, чего мне до сих пор не удалось узнать, так это того, почему она сбежала. Что могло произойти такого, что толкнуло Наследницу на столь опасный поступок, который мог закончить, как я подозревала, ее гибелью? Моя личная шизофрения категорически отказывалась обсуждать этот вопрос, а если я настаивала, то она меня наказывала. Да, и такое она могла...
   - Слушай, да он с тебя просто глаз не сводит последние минут пятнадцать... - Ехидно протянула это паршивка, заставляя меня спуститься с небес размышлений на грешную землю, и обратить внимание на происходящее. Как оказалось, никаких существенных изменений в обстановке не произошло. Разве что практически вся группа перебазировалась к столу, и теперь они что-то горячо обсуждали с моей мачехой и Марко. Что именно, меня волновало мало, пока не трогали мою бедную невыспавшуюся тушку. Пояснять, кто такой этот таинственный "он", не требовалось. Стоило мне поднять взгляд, как фронтмен Крэйвен улыбнулся мне, из кресла напротив.
   - И что, вот так откровенно разглядывал все это время?
   - Ну да, пока ты витала в облаках, я наблюдала за обстановкой.
   - Бдительная ты моя.
   - Ага, не всем же думать про разные глупости. - Язвительно поддела она меня, я же только мысленно фыркнула, выразив этим все, что я думаю по данному конкретному поводу. Стоун был моим фаворитом с того самого момента, когда я начала увлекаться творчеством этой группы, и иногда я весьма откровенно фантазировала по поводу этого мужчины. Мне в нем нравилось абсолютно все, и сейчас, видя столь откровенный интерес к моей скромной персоне, я позволила себе помечтать еще немного. Ложной скромностью я никогда не страдала, поэтому даже не подумала отвести взгляд, а вместо этого удобнее устроилась в кресле, закинув ногу на ногу, и стала рассматривать его в ответ. Спать с клиентами - это строгое табу, хотя и не все его придерживаются. Но не смотря ни на что, я не могла позволить себе подобной роскоши, и оставалось лишь любоваться. Как говорится - смотреть можно, трогать - ни-ни.
   - А почему бы, собственно, и нет? - Внезапно мурлыкнула моя шизофрения, потягиваясь, словно кошка. Интонации ее голоса не оставляли мне сомнений в том, что хочу я этого или нет, а она с ним переспит, едва вырвется наружу. Не то, чтобы я сама была против оценить это великолепное тело поближе, просто что-то во мне вызывало чувство опасения, когда я смотрела в его темные глаза.
   - Знаешь, ты иногда меня поражаешь. Не боишься его заездить? Это ведь не какой-то там случайный паренек, которого ты можешь подцепить в любом баре большого города, и которого никто не хватится.
   - Да ладно тебе, Йоли. Такое и было-то всего пару раз. Я же не виновата в том, что родилась наполовину демоном. И потом, такого еще попробуй заездить... - В ее голосе не слышалось ни капли раскаяния, и это меня в ней пугало. Когда Наследница брала контроль над телом, я ощущала, слышала и видела все то же, что и она. Я не считаю ее особенно кровожадной или излишне жестокой, но ее безразличность к тем, кто не выдерживал секс-марафона, меня поражала. В то время, как я, запертая в собственном теле, истерила, она просто хладнокровно избавлялась от тела и заметала следы.
   - Дело твое, но я бы не хотела, чтобы ты к нему приближалась.
   - Это еще почему? Что, даже флиртовать с ним не будем? - Это прозвучало так по-детски обиженно, словно я была мамочкой, которая пообещала чаду сводить того в цирк, а потом заявила, что никуда мы не пойдем, ибо у мамы дела. Совершенно рефлекторно кокетливо взмахнув ресницами в ответ на очередную обаятельную улыбку Питера, я с трудом подавила желание театрально закатить глаза.
   - Я тебя умоляю, что за детский сад? Ну если тебе так хочется, то легкий, ни к чему не обязывающий, флирт я нам позволю... - Ненавижу идти на уступки, особенно такого рода, но эта с... самоуверенная девчонка крутит мной, как пожелает. И что самое обидное во всем этом - я ей позволяю.
   - Ты так и не сказала, что тебя в нем напрягает. По-моему просто очешуительно шикарный образчик истинного самца. Помнится, всего каких-то пару дней назад ты была от него в полном восторге, слушая очередной трек. Что изменилось? - Иногда она бывает даже слишком серьезной. Я мысленно вздохнула, машинально накручивая на палец длинный локон рыжего, с уклоном в красный, цвета. Честно говоря, я не могла точно сформулировать ответ на этот вопрос, просто это было на уровне интуиции, инстинктов. Что-то во мне говорило, что Питер Стоун опасен, словно хищник, затаившийся в ожидании жертвы.
   - Не знаю. - В конце концов ответила я.
   - Ну раз не знаешь, так и не парься. Когда это нас волновало подобное? - Могла бы с ней поспорить, конечно, но не стала этого делать, а тут еще так удачно встрял Марко.
   - Так, вы бы делом занялись, вместо того, чтобы играть в гляделки. - Финн перевел взгляд с меня на солиста Крэйвен, затем сложил руки на груди. Эта его поза сигнализировала о том, что босс сейчас толкнет умную речь, и в наших же интересах его не перебивать. За то время, что я с ним работала, уже успела выучить все его примочки, так что сейчас лишь усмехнулась.
   - Не завидуй, Марко.
   - Иоланда... - Угрожающе рыкнул он, на что я подняла вверх руки, мол, все, сдаюсь и молчу. По сути, Марко был превосходным специалистом, да и просто хорошим человеком, за что его уважали и ценили в мире шоу-бизнеса, не смотря на отнюдь не легкий характер. - Так, на чем я остановился? Ага, к концерту ты должна сделать новые костюмы. Все необходимое тебе предоставят, только напиши список. И чем раньше ты возьмешься, тем лучше. - С этими словами он повернулся к Питеру, но я уже не слушала дальше. Не смотря на то, что я могла язвить, огрызаться и периодически доводить окружающих до желания свернуть мою хорошенькую шейку, работу свою я любила. Вот и сейчас моментально включилась в рабочий процесс. Достав из сумочки блокнот и карандаш, я задумчиво прикусила кончик и скользнула взглядом по группе. Мне требовалась какая-то деталь, толчок, который позволит сделать первые наброски или хотя бы приблизительно представить, как должны выглядеть эти костюмы. Без сомнения, это должно быть что-то эпатажное, как раз в стиле Крэйвен, что-то такое, что приведет в восторг не только фанатов. И такая деталь была найдена. Забыв обо всем, я принялась быстро делать наброски, потерявшись для общества на пару часов, как минимум. И пытаться сейчас привлечь мое внимание было так же бесполезно, как пробовать перейти Тихий океан пешком...
  

О чем ты думаешь, скажи?

Опять задачка не решается,

Как теорема, наша жизнь,

И не всегда мечты сбываются... (с)

   Он не мог оторвать от нее взгляд, по каким-то причинам снова и снова возвращаясь глазами к стройной фигуре и белокурым локонам. Это было похоже на наваждение, но эта женщина словно гипнотизировала его, путая мысли и чувства, и он никак не мог понять, что же происходит. Сегодня утром, когда он проснулся, то на мгновение мелькнула мысль, что все, что произошло вчера, было лишь сном, кошмарным причем. И этот голос в голове, да и все остальное. Не то, чтобы он не верил, что где-то в мире, вполне возможно, и существует нечто такое, необъяснимое. Но признать этот факт означало усомниться в собственном психологическом здоровье. А в этом Джон Саммерс не сомневался ни разу.
   - Спешу тебя разочаровать, друг мой человек, но с ума ты не сходишь совершенно точно. - Веселый голос Владыки, прозвучавший с явной насмешкой, заставил мужчину тогда обреченно застонать. А он так надеялся, что все это окажется просто глюком.
   - Изыди, Сатана... - Пробурчал он, на что последовал взрыв прямо таки дикого хохота. - И ничего смешного не вижу.
   - Ой, не могу. Извини конечно, но подобной чуши я еще не слышал.
   - А наш приходской священник утверждал, что подействует...
   - Бессовестно врал. Ваше так называемое священное писание действует лишь на чистокровных демонов, и полукровок.
   - А на тебя? - И только задав этот вопрос, он понял, какую глупость сморозил. Владыка только хмыкнул, но все же ответил.
   - Вы забыли, что я был ангелом и остался им. - На этом разговор был окончен, и вот теперь он сидит тут, в студии, посмеивается над Марко и чувствует стойкое желание придушить Питера, который флиртует с Шерон. У него было много женщин, но еще ни одна не действовала на него подобным образом. Причем, как он заметил еще при первой встрече, судя по кольцу на безымянном пальце, она была замужем. Но Джон отчетливо понимал, что его это не остановит. По большему счету ему было плевать на этот факт. Он хотел ее, и он ее получит. В конце концов еще ни одна представительница прекрасной половины мира сего, на которую падал его взгляд, не могла устоять перед его несомненным обаянием.
   - Тебе просто не попадалась такая, которая могла бы отшить.
   - Можно подумать, что тебе попадалась! - Огрызнулся на автомате мужчина, и только потом вспомнил, с кем он говорит в подобном тоне. Но к его вящему изумлению грома и молний не последовало. В ответ раздался только смех.
   - Я был женат на такой. Но кое в чем ты все же прав, человек. - Тон Падшего стал серьезен, ни тени веселья, звучавшего какое-то мгновение назад. Он словно подобрался, и от его сознания повеяло силой и скрытой угрозой. - Есть в этой женщине что-то необычное.
   - В каком смысле? - Джон снова скользнул взглядом по их гуру, отмечая, как внутри что-то дернулось.
   - У нее странная аура, не похожая на человеческую, как и у моей дочери. Вполне возможно, что ее тело точно так же является носителем для демона. Правда, я не могу определить точно, что-то мешает.
   - Но дочь же как-то разглядел.
   - Тут другое. Ее сознание сейчас близко к поверхности, если можно так сказать, и перекрывает человеческую составляющую.
   - А она не сможет точно так же рассмотреть тебя?
   - Не смотря на то, что она очень сильна, оболочка блокирует большую часть ее способностей, поэтому четко увидеть меня она не сможет. Разве что почувствовать, что что-то не так.
   - Да уж, эти ваши заморочки...
   - Кстати, она скоро будет здесь.
   - Как у тебя это получается?
   - Ты забываешь, что она - мой ребенок. Плоть и кровь. И сейчас какой-то фактор толкает ее на то, чтобы взять контроль над человеческим телом. Но, поскольку ей не доступна ее боевая форма, то ее ауру сможет увидеть любой демон, и не только они.
   На этом разговор прервался появлением той самой девушки, о которой шла речь. Немного запыхавшаяся Иоланда влетела в кабинет, словно неся с собой что-то яркое, приятное. И даже не подозревая, о чем сейчас говорили тот, кого она считала Джоном Саммерсом и ее отец, о наличии которого здесь, она даже не думала.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"