Из города долгих ночей и короткого лета
я пишу вам письмо, как когда-то столетье назад -
пером и чернилами в круге неверного света
тихо плачущих свеч. Моё время - четыре часа.

Вы спросите - что за безумие мной овладело
в этот век упрощений, логичных и лёгких путей.
Примите письмо словно знак моей искренней веры
в близость тесную душ, тёмных тайн, беспокойных идей...

Излишне болтливо веду я себя перед вами,
говорю не о том. Мне всего-то хотелось сказать
как ночь пред рассветом тиха, как страшна временами:
застревают секунды меж стрелок в настенных часах,

и сердце, как будто устав, замирает неслышно,
и привыкнуть нельзя к пустоте там, где билось оно.
Я слушаю тело - как, живо ли? Движется? Дышит?
Я смотрю на ладони, вокруг - беспросветно черно.

Поймёте, я знаю. Иного от вас мне не нужно.
Утешение, жалость - пустое, оставьте другим,
а, впрочем, простите, подобные чувства вам чужды,
и прошу, не сердитесь, я вас почитаю святым.

Не смею гадать, обернётся ли жизнь благосклонно,
и настанет ли час, когда в руки возьмёте письмо.
Я буду мечтать в темноте предрассветного дома
о минуте счастливой, когда вы прочтёте его.