"Мое рождение связано с каким-то таинством. Я не помню и не знаю ни отца, ни матери. Меня воспитывала неродная бабушка, то есть это была пожилая женщина, очень властная и суровая. Как я понял, она была матерью нашего настоятеля. Он поселил ее недалеко от монастыря и отдал ей меня в опеку. Вначале была нанята кормилица-горянка, которую привезли из дальнего горного поселения, а потом отправили обратно, несмотря на наши обоюдные слезы. С той поры, я очень скучал. Мне совершенно не с кем было играть, до шести лет я даже не видел детей. В девять лет я сильно заболел от этого одиночества и общей суровости, и тогда настоятель разрешил отвезти меня в летнее имение одного барона. Семья этого барона с ранней весны до поздней осени проживала недалеко от нашего монастыря. У него была дочь младше меня, подружки, и мальчики, которые гостили в этой семье, для ее развлечения... Это настолько было неожиданным и непривычным для меня, что я, совершенно замкнулся.
Я не умел многого из того, что так спокойно делали эти дети: не знал игр, не знал так хорошо французского и немецкого языков, не мог ничего рассказать о своей семье. Все это было так болезненно, что я уходил в какую-нибудь беседку... и делал то же, что и в монастыре - читал. Мое "отлучение от монастырской жизни" перешло в полное одиночество в миру.
Слава Богу, что монастырская библиотека была огромной. Ее приобрел настоятель на деньги, которые были даны на мое проживание: то ли отцом, то ли богатым покровителем. И если бы не этот неизвестный покровитель, то моя жизнь была бы совершенно невозможной. Моя воспитательница не раз пыталась рассказать мне об этом, но каждый раз замолкала на странной фразе: "рано, рано открывать тебе твою родословную, как бы тебе это не повредило... Бог знает, какой вывод ты сделаешь?"
После долгого молчания она говорила: "И как же это мне дожить... как узнать, что бывает с такими несчастными детьми?"