Изергина Лариса. Тюрдомный Околоток, или Санкции по-Ждуновски

Изергина Лариса : другие произведения.

Тюрдомный Околоток, или Санкции по-Ждуновски

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

© Copyright Изергина Лариса Размещен: 12/12/2017, изменен: 12/12/2018. 28k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия Театр Абсурда Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Обществоведение: Реальные страстишки, булькающие в виртуальном пространстве. По следам "войнушек" на литсайтах (Хроники ТюрДомных войнушек. Баттл 2. Троглогедия. Пьеса. Из цикла "Театр Абсурда")

Афиша

перед ТюрДомным Театром Абсурда

Бенефис! Бенефис! Бенефис!

Только сегодня и только у нас - на (аре)сцене -

От сатиры, как кактус, колючий,

Не Великий, но тоже - немой

Отщепенец презренный -

Изгой!

(Почтенная Публика может не стесняться и не перечислять свои баллы на колючки для Изгоя (у него их и так - в избытке) на счёт Изгоя, поскольку у него, как и положено изгою, нет ни счёта, ни Кармы ТюрДомовской - ни-че-го-шеньки решительно. Изгой утверждает, что не очень-то и хотелось, но мы-то с вами знаем про "зелен виноград").

Одноактная троглогедия с Прологом и Эпилогом

Пролог

"И дым Отечества нам сладок и приятен!", как утверждает в комедии '"Горе от ума" не вылезавший из заграниц, да там и сгинувший Александр Грибоедов.

Нет, не случайно мы вспомнили классика Великой Литературы (многие окололитературные деятели из породы ждунов утверждают, что и она тоже - сгинула, но кто же им, лукавым от младых ногтей, поверит). Дело в том, что Изгой не впустую бултыхался в затянутой тиной канаве вокруг ТюрДома, куда его скинул Ждун. Если помните, туда же полетели и комменты Изгоя, в том числе и просвещающие, то есть, напоминающие о достижениях Великой Русской и Всемирной Литературы. Изгой понимал, что в ТюрДомной канаве им не место, выловил все до единого и решил вновь представить их на сцене ТюрДомного Театра Абсурда, чтобы воодушевить внезапно и скоропостижно онемевших Авторов, творящих в застенках ТюрДома.

Акт I и единственный

Действующие лица и любезно согласившиеся на эти роли исполнители:

Ждун (aka Ветошь-за-углом) - Генсек ЛДПДС

Члены - авторы ДС, совершенно добровольно в это вступившие

Изгой - бывший неЧлен

Всезнайка - Google (в тандеме с подружкой Вики)

Вовик Шебутной - Член (страдающий эксгибиционизмом)

Бывалый - Член (из знаменитой ТюрДомной Трёшки паханов)

Вовик Шебутной (в истерике бросается на шею первому попавшемуся Члену): Людиии... Стихи не добавляются!!! Куда, кому писать???

Всезнайка: В Спортлото не пробовали?

Сама постановка вопроса показалась бы странной на любом приличном сайте: кому писать, если возникла проблема? Конечно же, Админу. Но нет, только не в ТюрДоме. Здесь Админ, как всегда в таких случаях, забыв про треуголку и эполеты, прикинулся Ветошью-за-углом и запустил из-за кулис в рупор свою заезженную пластинку.

Ждун - Почтенной Публике (по-прежнему, нервно - зря, зря он не прислушался к совету Всезнайки по поводу антидепрессанта Портал): Я неоднократно говорил, что к технической стороне портала я не имею никакого отношения. Пожалуйста, услышьте это и запомните навсегда. Техническими вопросами занимается техник (не занимается).

Гроза неЧленов, особенно робких новичков на галёрке, но всегда сострадательный к Членам, Бывалый - Вовику Шебутному: Владимиру Владимировичу. Через секунду сайт заработает.

Почтенная Публика крутит головами в поисках Вовчика муми-тролльчика, но быстро поняла, что на этот раз его в Действующих лицах нет. Ветошь-за-углом и не шелохнулась... не шелохнулся...: точно знала... знал... что "Владимир Владимирович" - это не про неё... него...

На сцене появляется Изгой. Шёпот Почтенной Публики: Кто это? Реакция вполне естественная для нарциссов, кругозор которых ограничен расстоянием до ближайшей водной глади.

Изгой (не привыкший к свету софитов, робко) - Почтенной Публике: Позвольте представить вам первого санкционного автора, изгнанного из ТюрДома как неблагонадёжный.

На сцену выкатывается бюст Льва Николаевича Толстого. Своими маленькими глазками он сердито сверлит собравшийся в ТюрДомном Театре Абсурда бесцвет современной не ему невеличкой, но топорщащейся, русскоязычной литературки и телепатически вещает:

Задумал дурень

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Увидел дурень

Две избы пусты;

Глянул в подполье:

В подполье черти,

Востроголовы,

Глаза, что ложки,

Усы, что вилы,

Руки, что грабли,

В карты играют,

Костью бросают,

Деньги считают.

Дурень им молвил:

"Бог да на помочь

Вам, добрым людям".

Черти не любят, -

Схватили дурня,

Зачали бити.

Стали давити,

Еле живого

Дурня пустили.

Приходит дурень

Домой, сам плачет,

На голос воет.

А мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то тоже:

"Дурень ты дурень,

Глупый ты Бабин,

То же ты слово

Не так бы молвил;

А ты бы молвил:

"Будь ты, враг, проклят

Имем Господним!"

Черти ушли бы,

Тебе бы, дурню,

Деньги достались

Заместо клада".

"Добро же, баба,

Ты, бабариха.

Матерь Лукерья,

Сестра Чернава,

Вперёд я, дурень,

Таков не буду".

Пошёл он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Увидел дурень, -

Четырёх братов, -

Ячмень молотят.

Он братьям молвил:

"Будь ты, враг, проклят

Имем Господним!"

Как сграбят дурня

Четыре брата,

Зачали бити,

Еле живого

Дурня пустили.

Приходит дурень

Домой, сам плачет,

На голос воет.

А мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

"Дурень ты дурень,

Глупый ты Бабин,

То же ты слово

Не так бы молвил.

Ты бы им молвил:

"Бог вам на помочь,

Чтоб по сту на день,

Чтоб не сносити".

"Добро же, баба,

Ты, бабариха,

Матерь Лукерья,

Сестра Чернава,

Вперёд я, дурень,

Таков не буду".

Пошёл он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Увидел дурень, -

Семеро братьев

Матерь хоронят;

Все они плачут,

Голосом воют.

Он им и молвил:

"Бог вам на помочь,

Семеро братьев,

Мать хоронити,

Чтоб по сту на день,

Чтоб не сносити".

Сграбили дурня

Семеро братьев,

Зачали бити,

Стали таскати,

В грязи валяти,

Еле живого

Дурня пустили.

Идёт он, дурень,

Домой да плачет,

На голос воет.

А матъ бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

"Дурень ты дурень,

Глупый ты Бабин,

То же ты слово

Не так бы молвил,

А ты бы молвил:

"Канун да ладан,

Дай же Господь Бог

Царство Небесно,

Пресветлый Рай ей".

Тебя бы, дурня,

Там накормили

Кутьёй с блинами".

"Добро же, баба,

Ты, бабариха,

Матерь Лукерья,

Сестра Чернава,

Вперёд я, дурень,

Таков не буду".

Пошёл он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати;

Навстречу свадьба, -

Он им и молвил:

"Канун да ладан,

Дай Господь Бог вам

Царство Небесно,

Пресветлый Рай всем".

Скочили дружки,

Схватили дурня,

Зачали бити,

Плетьми стегати,

В лицо хлестати.

Пошёл, заплакал,

Идёт да воет.

А мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

"Дурень ты дурень,

Глупый ты Бабин,

Ты то же слово

Не так бы молвил;

А ты бы молвил:

"Дай Господь Бог вам,

Князю с княгиней,

Закон приняти,

Любовно жити,

Детей сводити".

"Добро же, баба,

Ты, бабариха,

Матерь Лукерья,

Сестра Чернава,

Вперёд я, дурень,

Таков не буду".

Пошёл он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Попался дурню

Навстречу старец.

Он ему молвил:

"Дай Бог те, старцу,

Закон приняти,

Любовно жити,

Детей сводити".

Как схватит старец

За ворот дурня,

Стал его бити,

Стал колотити,

Сломал костыль весь.

Пошёл он, дурень,

Домой, сам плачет,

А мать бранити,

Жена журити,

Сестра-то также:

"Дурень ты дурень,

Глупый ты Бабин,

Ты то же слово

Не так бы молвил;

А ты бы молвил:

"Благослови мя,

Святой игумен".

"Добро же, баба,

Ты, бабариха,

Матерь Лукерья,

Сестра Чернава,

Вперёд я, дурень,

Таков не буду".

Пошёл он, дурень,

На Русь гуляти,

В лесу ходити.

Увидел дурень

В бору медведя, -

Медведь за елью

Дерёт корову.

Он ему молвит:

"Благослови мя,

Святой игумен".

Медведь на дурня

Кинулся, сграбил,

Зачал коверкать,

Зачал ломати:

Едва живого

Дурня оставил.

Приходит дурень

Домой, сам плачет,

На голос воет,

Матери скажет.

А мать бранити,

Жена пеняти,

Сестра-то также:

"Дурень ты дурень,

Глупый ты Бабин,

Ты то же слово

Не так бы молвил,

Ты бы зауськал,

Ты бы загайкал,

Заулюлюкал".

"Добро же, баба,

Ты, бабариха,

Матерь Лукерья,

Сестра Чернава,

Вперёд я, дурень,

Таков не буду".

Пошёл он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Идёт он, дурень,

Во чистом поле, -

Навстречу дурню

Идёт полковник.

Зауськал дурень,

Загайкал дурень,

Заулюлюкал.

Сказал полковник

Своим солдатам.

Схватили дурня, -

Зачали бити;

До смерти дурня

Тут и убили.

Всезнайка: Толстой Л. Н. Дурень // Л. Н. Толстой. Собрание сочинений в 22 тт. М.: Художественная литература, 1982. Т. 10. С. 44-50. C) Электронная публикация - РВБ, 2002-2017. Версия 3.0 от 28 февраля 2017 г.

Источник: http://rvb.ru/tolstoy/01text/vol_10/01text/0092.htm

Ветошь-за-углом еле заметно шевельнулась... шевельнулся... - вроде, жива... жив... ещё - и успокоилась... успокоился...: нет, это явно не о ней... нём...

На сцену выкатываются сразу два бюста - Игнатия Красицкого и Петра Вяземского:

Орёл на воробья, сидящего на кровле,

Отправил ястреба, гнушаясь мелкой ловлей.

Некстати поспешил посланник дань принесть:

Иной чем больше ест, тем больше хочет есть, -

И попросту Орёл, держась такого слова,

Сперва ловитву съел, а после птицелова.

Всезнайка: Семь басен Красицкого в переводе П. А. Вяземского <...> напечатаны в Полном собрании сочинений князя П. А. Вяземского (СПб., 1880. Т. 3. С 402-404). Автографы - в РГАЛИ (Ф. 195. Оп. 1. Т. I. No 865).

Язык оригинала - польский: Krasicki Jgnacy. Bajki i przypowiesci na cztery czcsci podzielone, 1779 (Басни и притчи...) и Bajki nowe, изд. 1802 (Новые басни)

Источник: http://az.lib.ru/k/krasickij_i/text_0030.shtml

На сцену выкатываются ещё два бюста - Генриха Гейне и Александра Блока:

Тихая ночь, на улицах дрёма,

В этом доме жила моя звезда;

Она ушла из этого дома,

А он стоит, как стоял всегда.

Там стоит человек, заломивший руки,

Не сводит глаз с вышины ночной;

Мне страшен лик, полный смертной муки,

Мои черты под неверной луной.

Двойник! Ты, призрак! Иль не довольно

Ломаться в муках тех страстей?

От них давно мне было больно

На этом месте столько ночей!

Всезнайка: "Поэтическими переводами Блок занялся в силу общей гениальности своей натуры. Боюсь, впрочем, что именно в переводах гениальность Блока никак не проявилась. Сколько ни старался Давид Самойлов в предисловии к книге Блока "На дальнем горизонте" (М., 1970, серия "Мастера поэтического перевода", вып. 12) доказать, что "переводы Блока - одно из высших достижений нашей переводческой культуры", читателя он не убедил. Ни блоковского Гейне 1909 года - а собирался он перевести целиком "Лирическое интермеццо", ни его же работу для "Всемирной литературы" в 1920-1921 гг. не сравнить с пленительным оригинальным творчеством Блока. Значительно убедительней - два десятка переводов из Исаакяна, сделанных с подстрочника; видимо, совпали творческие индивидуальности. Хороши также переводы финских поэтов (с шведского), "Реквием" латышского поэта Вилиса Плудониса. Судя по записным книжкам, Блок ещё много собирался переводить для "Всемирной литературы", с грустью писал в 1919 году: "Об Уланде. Нет, по-видимому, и этой надежды", - видимо, Уланд попал в список "реакционных" писателей. Во "Всемирной литературе" Блок больше редактировал, чем переводил, - сил уже не было". Источник: http://www.vekperevoda.com/1855/blok.htm

Появляется следующая пара бюстов, Иоганна Вольфганга Гёте и Михаила Лермонтова:

Горные вершины

Спят во тьме ночной;

Тихие долины

Полны свежей мглой;

Не пылит дорога,

Не дрожат листы...

Подожди немного,

Отдохнёшь и ты.

Всезнайка: Публикация: Лермонтов М. Ю. Из Гёте ("Горные вершины спят во тьме ночной...") // Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. - М.; Л.: Academia, 1935-1937. Т. 2. Стихотворения, 1836-1841. - 1936. - С. 82

Источник: http://feb-web.ru/feb/lermont/texts/lerm05/vol02/l522082-.htm

Печатается по "Стихотворениям" 1840 г., стр. 119-120 (с датой - "1840").

Впервые - "Отеч. Записки", 1840, т. XI, No 7, стр. 1.

Автограф не найден.

Это вольный перевод Гётевского "Ueber allen Gipfeln ist Ruh". А. Н. Струговщиков вспоминает: "В конце ноября 1840 г., когда он, В. А Соллогуб, заканчивал свою "Аптекаршу", я встретился у него с Лермонтовым и на вопрос его: не перевёл ли я "Молитву путника" Гёте? я отвечал, что с первой половиной сладил, а со второй - недостает мне её певучести и неуловимого ритма. "А я, напротив, мог только вторую половину перевести", сказал Лермонтов и тут же, по просьбе моей, набросал мне на клочке бумаги свои "Горные вершины"" ("Русская старина" 1874 г., No 4, стр. 712). Говоря о первой и второй половине, Струговщиков имеет в виду, очевидно, два стихотворения Гёте: "Wandrers Nachtlied" ("Der du von dem Himmel bist") и "Ein Gleiches" ("Ueber allen Gipfeln").

Дата Струговщикова, очевидно, неверна: стихотворение Лермонтова было напечатано в июле 1840 г.

Источник: http://az.lib.ru/g/gete_i_w/text_1840_lermontov.shtml

Ночная песня странника

Иоганн Вольфганг Гёте

язык оригинала: немецкий

Wandrers Nachtlied. Johann Wolfgang von Goethe

Источник: http://startdeutsch.ru/poleznoe/chitat/stikhi/777-stikhi-gjote-na-nemetskom-yazyke-s-perevodom

Стихотворение "Горные вершины" положили на музыку Н. С. Титов (1840), С. И. Танеев (1902), Н. К. Метнер (1913), А. Варламов (исполнили сёстры Рузанна и Карина Лисициан), А. Матюхин (1985), он же исполнил романс.

Источник: http://www.mmsk.ru/notes/note/?id=50426

"Горные вершины", романс А. Г. Рубинштейна на стихи М. Ю. Лермонтова, исп. Е. Таланов и И. Козловский

https://www.youtube.com/watch?v=uVDNB_yAPfA

Встречаем бюсты Генри Уодсворта Лонгфелло и Иннокентия Анненского:

Дня нет уж... За крыльями Ночи

Прозрачная стелется мгла,

Как лёгкие перья кружатся

Воздушной стезёю орла.

Сквозь сети дождя и тумана

По окнам дрожат огоньки,

И сердце не может бороться

С волной набежавшей тоски,

С волною тоски и желанья,

Пусть даже она - не печаль,

Но дальше, чем дождь от тумана,

Тоска от печали едва ль.

Стихов бы теперь понаивней,

Помягче, поглубже огня,

Чтоб эту тоску убаюкать

И думы ушедшего дня,

Не тех грандиозных поэтов,

Носителей громких имён,

Чьи стоны звучат ещё эхом

В немых коридорах Времён.

Подобные трубным призывам,

Как парус седой кораблю,

Они наполняют нас бурей, -

А я о покое молю.

Мне надо, чтоб дума поэта

В стихи безудержно лилась,

Как ливни весенние хлынув,

Иль жаркие слёзы из глаз,

Поэт же и днём за работой,

И ночью в тревожной тиши,

Всё сердцем бы музыку слышал

Из чутких потёмок души...

Биенье тревожное жизни

Смиряется песнью такой,

И сердцу она, как молитва,

Несёт благодатный покой.

Но только стихи, дорогая,

Тебе выбирать и читать:

Лишь музыка голоса может

Гармонию строф передать.

Ночь будет певучей и нежной,

А думы, темнившие день,

Бесшумно шатры свои сложат

И в поле растают, как тень.

Всезнайка (решивший, на этот раз, блеснуть своим знанием шумерского): С. 231-232.

ТП. Два автографа в ЦГАЛИ, один черновой. Перевод ст-ния "The day is done" из книги "Songs and Sonnets" ("Песни и сонеты").

Лонгфелло, Генри Уодсворт (1807-1882) - американский поэт.

Упоминается И. Ф. Анненским в статье "А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии": "Иногда трудно в школе сравнивать пьесы с оригиналом, например, при переводах из Лонгфелло..."

Источник: http://annensky.lib.ru/trans/trans3.htm

Язык оригинала: английский

The Day is Done

by Henry Wadsworth Longfellow

The day is done, and the darkness

Falls from the wings of Night,

As a feather is wafted downward

From an eagle in his flight.

I see the lights of the village

Gleam through the rain and the mist,

And a feeling of sadness comes o'er me

That my soul cannot resist:

A feeling of sadness and longing,

That is not akin to pain,

And resembles sorrow only

As the mist resembles the rain.

Come, read to me some poem,

Some simple and heartfelt lay,

That shall soothe this restless feeling,

And banish the thoughts of day.

Not from the grand old masters,

Not from the bards sublime,

Whose distant footsteps echo

Through the corridors of Time.

For, like strains of martial music,

Their mighty thoughts suggest

Life's endless toil and endeavor;

And to-night I long for rest.

Read from some humbler poet,

Whose songs gushed from his heart,

As showers from the clouds of summer,

Or tears from the eyelids start;

Who, through long days of labor,

And nights devoid of ease,

Still heard in his soul the music

Of wonderful melodies.

Such songs have power to quiet

The restless pulse of care,

And come like the benediction

That follows after prayer.

Then read from the treasured volume

The poem of thy choice,

And lend to the rhyme of the poet

The beauty of thy voice.

And the night shall be filled with music,

And the cares, that infest the day,

Shall fold their tents, like the Arabs,

And as silently steal away.

Source Источник: https://www.poetryfoundation.org/poems/45896/the-day-is-done

Под убаюкивающую музыку классической лиры Ветошь-за-углом заснула... заснул... и ей... ему... приснился дивный сон - на сцену выкатывают медный таз... простите, бюст Генсека ЛДПДС при всех регалиях - в треуголке, при эполетах, с кляпами и наручниками для Авторов, с ключиком от наручников, но тут сон превращается в кошмар - Почтенная Публика почему-то затопала ногами, засвистела и вместо положенного "Браво!" "Наслаждалась!" (комменты на все случаи жизни одной из ТюрДомных Членов, как бы стрёмно это ни звучало) раздалось "Позор!", "Долой!" и прочие непристойности, не во всякий словарный запас входящие. Ветошь-за-углом вздрогнула... вздрогнул... и проснулась... проснулся... как раз вовремя - раздались щемящие, трагические, прозревающие своё и её... его... Ветоши-за-углом, будущее.

Дуэт бюстов Александра Цатуряна и Ивана Бунина:

Мрачна, темна душа моя...

Измучен безнадежным горем,

На берег моря вышел я

Тоскою поделиться с морем.

О беспредельной зыби даль!

Ты тоже мечешься, бушуя,

Тебе сродни моя печаль,

Ты ропщешь, как и я, тоскуя.

Внемли же мне, поплачь со мной

И отзовись на голос друга.

Быть может, сблизившись душой,

Мы позабудем боль недуга.

Иль пусть, как сёстры, навсегда

Печали наши и томленья

В волнах исчезнут без следа

И там найдут покой забвенья.

Мрачна, темна душа моя...

Измучен безнадежным горем,

На берег моря вышел я

Тоскою поделиться с морем...

Всезнайка: Источник: http://bunin.niv.ru/bunin/perevod/aleksandr-caturian-mrachna-temna-dusha-moya.htm

Справка: Александр Цатурян (1865 - 1917) - армянский поэт-демократ, переводчик.

Эпилог

В зале - глубокая тишина. Почтенная Публика застыла, как загипнотизированная, под испытующими взглядами предтеч. Потом началось шевеление, шуршание лихорадочно пересматриваемых Коллекций... И это всё?! Едва ли потянет на бюст... И все тихо потянулись к выходу из ТюрДомного Театра Абсурда под аккомпанемент чьих-то всхлипываний за углом...

Впрочем, все догадывались, что это всхлипывания Изгоя. Что с него взять? - терпила...

А Ветошь-за-углом - на то и Ветошь-за-углом, чтобы отряхнуться от ненужных реминисценций и эмоций, поправить треуголку и эполеты, проверить кляпы и наручники, звякнуть ключиком от наручников и привычно отправиться на обход ТюрДома с инспекцией для подбора следующего кандидата в Изгои. Среди обитателей галёрки такой обязательно найдётся - да поможет ему Бог!

12 декабря 2017 г.

Размещен: 12/12/2017, изменен: 12/12/2018. 28k. Статистика.
Пьеса; сценарий: Драматургия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"