Встал в 5.30. (по петербургскому времени 3.30). Выспался.
Всмотрелся в предрассветный мир...
Тихо кругом. Считанные часы назад выл ветер, деревья ходуном ходили, атмосфера была устало напряжена, а сейчас всё успокоилось, стихло, замерло. Наверное, всё приготовилось торжественно и почтительно встречать рассвет!
Вороны сидят перед окнами на разросшемся карагаче чёрными пятнами, словно кляксами в сумрачном пейзаже. Вчера их не было, а сегодня появились, сидят, контролируют мои окна, наблюдают за мной, как я за ними, или просто дремлют.
Вторую ночь сплю хорошо - никакой акклиматизации. Причина ясная: погода здесь такая же сырая, как и в Питере, воду пью не "жёсткую" из крана, в которой много железа и взвесей, а покупную фильтрованную, да и разница в два часа, как оказалось, не имеет значения, ведь не подстраиваюсь под время, а слушаюсь только свой организм.
Самое драгоценное время для меня - утро, точней - рассвет или перед рассветом. В общем, чем раньше, тем лучше. Потому не позволяю себе терять это время в кровати, дорожу им, как самым дорогим или особенным подарком природы - волшебным: только в ранние часы ясные, вдохновляющие мысли, полное единство с собой и миром, только в такие благословенные часы покой и тишина, только в это время могу максимально сосредоточиться и писать.
Кто-то из великих сказал, что утром нами руководит Господь, а ночью нам нашёптывает дьявол. Интересно, что Фёдор Достоевский писал ночью, а Лев Толстой - утром (но нашёптывать - всё же, не руководить).
Давно заметил: если поздно встать (после шести часов) - день потерян, а чем раньше встать, тем успешней день - прямая закономерность.
Определил мамин стол для шитья рабочим. Подключил на нём ноутбук, поставил термос с заваренным накануне своим утренним чаем, состоящим из корня имбиря и лимона, положил книги, которые нужно прочитать, записную книжку. Сел.
Итак, с чего же началось это моё путешествие...
2
В восьмом часу, когда уже рассвело, побежал в парк.
Погодка лучше, чем вчера: уже около 18 градусов и ветер не холодный, даже вспотел.
Добежал до маминой берёзки, прикоснулся к её нежно-белому стволу...
Мама каждый день к ней подходила, обнимала, разговаривала с ней, как с человеком, молилась, просила здоровья всем, добра, мира. Я в этот момент не мешал и близко не подходил, ведь это сокровенное - только между мамой и берёзкой... и ещё кем-то высоким, всемогущим...
Растения всё понимают - слова, настроение, характер: они живые, такие же, как мы, как звери или птицы. Они слышат, чувствуют боль, переживают и радуются. Они чувствуют человека: с добром он, или нет, тяжко ему или легко, весело или грустно. К доброму они тянутся, раскрываются и доверяются ему, впитывают его горечь, переживания и человеку становится легче. От злого они сторонятся, отворачиваются, закрываются.
Сейчас написал эти строки и призадумался: а может деревья выше или больше в духовном смысле нас, выше зверей и выше птиц, выше всех других живых существ на земле, ведь почему-то человек так часто, прикоснувшись, доверяется не подобному себе, и не зверям и птицам, а им, и что-то просит не у подобного себе, и не у зверей и птиц, а у них, оставшись с ними наедине... отчего же это? что же тянет человека к ним? почему он им рассказывает своё сокровенное, почему он им доверяется? быть может, он неосознанно что-то чувствует у них, какую-то их таинственную великую силу, их связь с кем-то, действительно, высоким, всемогущим...
А берёзка всегда радовалась маме, тянулась к ней ещё издалека...
3
На тренажёрной площадке встретил очень приятную молодую казашку. Она, увидав своими чёрными глазищами, словно раскрытыми в лучах солнца крыльями, что я отчего-то вдруг запрыгал, милым голосочком предложила мне скакалку. Я представил себя, как прыгаю перед ней через скакалку и мне стало смешно.
- Спасибо, я привык так... - чуть смущённо ответил.
Но почему же смутился! Или чем-то поразился, словно вдруг сверкнула молния... Ну, конечно - сверкнули её чёрные глазищи!
Она спросила с наивно растерянной улыбкой, оттого по-детски милой:
- А что там в лесу, какое-то мероприятие?
А в лесу, как уже много лет, активно занималась группа пенсионерок под руководством темпераментного молодящегося мужичка - "живчика", всегда бодрого, жизнерадостного, всегда заряженного на зарядку или, верней, всегда заряженного на жизнь! И всегда он, сколько помню, так громко, так отчётливо, так ретиво пенсионерками руководил.
Вот и сегодня также, как и всегда, он воодушевлённо руководил ими, звонко и с выражением выкрикивая команды:
- Наклон влево - ррраз, вправо - д-ва, ручки вперёд - т-ррри, присели, присе-е-ели все - чет-тыре, ручки подняли - пять, прыгнули - шесть и все взмахнули ручками... ручками, ручками взмахнули, я сказал, - ррраз, д-ва, т-ррри! ррраз, д-ва, т-ррри! И ещё - ррраз, д-ва, т-ррри...
Уже много лет - вот так. И место всё то же - за дорогой и кустами на полянке в сосновом бору. И голос всё тот же - чёткий, зычный. И ретивость его та же. И костяк, наверное, его группы тот же. Хотя, вот на счёт "костяка", вряд ли...
- Там зарядку делают - заряжаются! - ответил ей с улыбочкой.
Симпатичная дочь великих степей, с овальными, плавно переходящими, совершенно неспортивными частями тела, оказалась ко всему необыкновенно любознательной:
- Интересно! Пойду, посмотрю поближе.
И принялась неуклюже залезать на велосипед, что невероятно увеличило её привлекательность. Я засмотрелся и впечатлённым констатировал: "Идеально круглые формы..."
- Да там в основном одни пенсионерки! - чтобы удержать её крикнул.
Она в ответ всё также мило улыбнулась.
- Приходите! - искренне попросил её напоследок.
- Обязательно приду! - также искренне ответила она.
Потом любовался ею, когда она ровно, прилежно крутя педали, катилась по дорожке вдоль парка. Потом - как высматривала "заряжающихся", плавно приподымаясь, и особенно, когда "взмывала", поворачиваясь ко мне спиной. Потом - как, увидав их, осторожно, по широкой дуге сворачивала к ним...
Простая, искренняя восточная красавица, с удивлёнными сверкающими глазами, с наивной и растерянной улыбкой... Она словно впервые увидала лес, тренажёры, занимающихся...
"Ах, какая приятная!" - повторял я, высматривая её за кустами, откуда доносились всё те же рьяные, чеканные команды:
- Ручки вверх - рррраз, наклон вперёд - д-ва, и в ширрроком прыжке ножки в стороны - т-рррри!..
"А приятная такая, потому что непосредственная и наивная, как ребёнок, впервые увидавший лесной и спортивный миры, - решил я. - Где же я видел эти глаза? Из сказки? Конечно! - настоящая Шамаханская царица! Придёт она ещё сюда или не придёт, встретимся ещё или нет..."
Естественно, ничего не могло быть. "Хотя, - размышлял я, делая жим от груди, - у казахов возраст мало имеет значение: был бы достойный жених..."
А "достойный" жених у казахов, да и у всех восточных народов, тот, кто в состоянии обеспечить большую семью, ведь мерилом счастливой семьи на Востоке считается именно многодетная семья. И богатство семьи начинается именно с количества детей.
Вот главная восточная мудрость: чем больше детей, тем семья богаче и счастливей. В этой мудрости, наряду с верой во Всевышнего, заключён весь смысл жизни восточного человека, и вся радость его, и вся сила его. Именно в Вере и Семье заключена вся мощь Востока.
Часто знакомые сокрушаются: "Ох, как много казахи рожают!" - словно тревожатся: как же не боятся в наше-то непростое время. А вот и не боятся! И уверен, что страха у них в принципе нет. Скорей наоборот: боятся не родить в это "непростое" время, боятся не создать многодетную семью, ведь дети, ещё раз повторяю, это их сила...
Русские с казахами давно роднятся. Это стало здесь почти обычным. Да и что же здесь необычного, если, к примеру, для русской девушки дефицит русских парней - здоровых, непьющих, стремящихся создать семью, родить детей...
В России много говорят о межнациональной дружбе, зато здесь - почти ничего, хотя Казахстан - такое же многонациональное государство...
4
Для меня понятно, что межнациональные напряжения возникают там, где беспорядочно много, бестолково и методично, часто одно и то же, словно заученный урок, да к тому же напыщенно строго говорят о межнациональной дружбе. И потому выглядит это формально, неубедительно, а главное - не правдиво, ведь говорящие часто сами не верят тому, что говорят. А кто как не молодые люди видят фальшь! Это, во-первых. А во-вторых, слушая подобное, невольно начинаешь думать, что действительно мы разные, раз так много об этом говорится!
Вот представьте: ребёнку каждый день взрослые очень серьёзно говорят, что есть, к примеру, казахи и русские, и что надо жить дружно. Проходит время, и уже не ребёнок, а подросток, всё также слушая эти серьёзные речи от серьёзных дядь и тёть, начинает вдруг в какой-то момент понимать, что есть, оказывается, "казахи" и есть, оказывается, "русские", то есть, в его голове происходит вдруг разделение людей по национальному признаку.
Вот именно с того самого момента, когда в молодых головах происходит вдруг разделение людей по национальному признаку, мы и получаем вдруг межнациональную напряжённость - ту самую бомбу замедленного действия, которая обязательно, к великому сожалению, рано или поздно сработает.
Именно тот, кто по каким-то причинам первым стал разделять людей по цвету кожи или разрезу глаз, и давать им, исходя из этого, соответствующие названия, первым и посеял семена межнациональной розни.
Для межнационального мира нужно не разделение по национальностям людей, не ежедневное упоминание их названий и не методичное, бездарное вдалбливание, что все народы хорошие, а нужно лишь только одно - истинное осознание, что все мы ЛЮДИ и земля у нас ОДНА...
5
На обратном пути всё вспоминал "Шамаханскую царицу" - её глазищи, словно чёрные крылья, поднятые кверху, потому кажущиеся удивлёнными, её наивность и растерянность, что эффектно подчёркивало её женственность, её восхитительно круглые, неловкие формы, её улыбку...
"Сейчас придёт домой, - фантазировал я, - а дома колобки деток спят в пушистых кроватках, а посреди этих кроваток огромная кровать главного в семье "колобка" - мужа. И лишь посапывание и храп, посапывание и храп..."
Вообще, казахи мне симпатичны прежде всего своим подходом к жизни: они всегда как-то гораздо проще ко всему относятся, чем мы. Действительно, мы вечно чем-то недовольны, вечно мы задумчивы (в лучшем случае), а то и печальны или не печальны, но зачастую лица у нас с какой-то озабоченностью, с каким-то строгим или мученическим выражением решаемой явно сложной (или совсем несложной) задачей, с тенью какой-то непростой житейской (или профессиональной) мысли.
Зато казахи всегда смотрят на жизнь легко, не заморачиваются сложным или, другими словами, не углубляются слишком уж во что-то сложное - не "разводят тараканов" в голове! И в головах у них, как думаю, всегда, пусть не идеально, но всё же чисто и светло. Потому у них всегда близки улыбки. Более того, я даже думаю, что улыбка у них - это не выражение эмоций, а сама черта их лица, ведь она всегда есть, словно само расположение рта, носа, глаз, скул, щёк и даже ушей накладывает на их лицо вечную улыбку! Только не каждый её, к сожалению, замечает или хочет замечать.
Они миролюбивы и жизнерадостны, дружны и весело-разговорчивы, доверчивы и часто наивны, как дети. И мысли у них всегда просты и понятны. Как это здорово!
Ну конечно, а как же может быть иначе у людей, имеющих многодетные счастливые семьи!
Мама всегда говорила: "Мне нравится больше с казахами общаться: они уж никогда не ноют, никогда не жалуются тебе, никогда проблемы свои не рассказывают, а ведь семьи-то большие у них, забот, да трудностей-то много! Я и деньги им с удовольствием занимаю, потому что всегда отдают в срок. Даже если денег нет - перезаймут, но отдадут, да ещё не просто отдадут, а ещё обязательно какой-нибудь гостинец дадут - то шоколадку, то баурсаки свои! У самих ведь денег нет, дети малые, а угощают - вот ведь какие! И ведь нельзя не взять - обидятся! А уж как всегда благодарны, ты бы видел!"
И ещё так говорила: "Я люблю у казахов покупать продукты на рынке, а у русских - не люблю: казахи всегда уж тебе приветливы, не то что наши, всегда уж вежливы, внимательны, всегда уж тебе рады, всегда уж улыбнутся и всегда сделают скидку! Наши же всегда грубые, хмурые, а о цене даже нельзя речь заводить!"
Конечно, всякое бывает. И у казахов хватает и потерь, и неудач, ведь это жизнь, а она всем без исключения дарит поровну разное - и хорошее, и плохое. Но вот и именно, что всё дело в том, как к этому ко всему относится: у казахов сильные "тылы" - это и определяет их "улыбчивое" отношение к жизни...
Вернувшись домой, тут же засел за компьютер, ведь во время утренней пробежки голова необычайно просветляется (мощное поступление в организм свежего кислорода активно способствует этому) и столько мыслей, столько наблюдений, столько впечатлений нужно обязательно успеть записать!
6
После завтрака сходил к "меняле" узнать курс тенге к доллару. Курс оказался зеркальным курсу рубля к доллару, так что смысла менять рубли на тенге, а потом тенге на доллары - нет.
Подошёл к автовокзалу. Не работает. Постоял у дверей.
Недавно его кто-то выкупил (чтобы не было конкуренции для такси) и с тех пор ничего - ни автобусов, ни пассажиров - тишина и пустота, даже часы вокзальные остановились.
Грустная картина: уныло дремлющие впереди старые, ещё с советских времён, обшарпанные электрички, которые в народе прозвали "мотаниями", потому как вечно "мотаются" по одному и тому же маршруту уже несколько десятков лет, заброшенный пустынный автовокзал, остановившиеся часы, бездомная грязная собака, смотрящая на меня вечно просящими глазами...
А ведь была здесь бурная жизнь совсем недавно: студенты, вахтовики, жители деревень и городов, молодые и старики приезжали домой, в гости, в отпуск, на рынок, в магазины, на лечение, на учёбу в местные колледжи, потом снова уезжали...
"Почему же так стало? - задавался я вопросом. - Что, автобусы стали не нужны, люди перестали ездить? Не правда: всегда был народ, всегда автобусы были полные. Просто, как всегда, о людях думают в последнюю очередь или вообще не думают! К этому не привыкать: Казахстан - во многом зеркальное ещё отражение России... Значит, - встал я перед фактом, - буду добираться до Астаны снова на частнике..."
Тут же у дверей вспомнил, как сокрушался старый казах-таксист, когда я вдруг задремал на переднем сидении и он меня тут же разбудил, толкнув локтем, и резко отчитав:
- Ты, засыпая, создаёшь аварийную обстановку, потому что и я за тобой засыпаю. У нас нельзя спать на переднем сидении!
- Не буду, не буду...
- Просто горе какое-то! - сокрушался он. - Ведь бьются на дорогах: молодые, опыта нет, купят права и сразу в таксисты: сразу хотят заработать! А сам знаешь, все ведь в телефонах: один глаз - на дорогу, другой - в телефон. И это в лучшем случае, если ещё смотрят одним глазом на дорогу: у них ведь всё через телефон - клиенты, адреса, оплата, общение. Скоростной режим не соблюдают, знаки не видят, а дороги узкие, плохие, сам видишь. За один июль, скажу тебе, в Акмолинской области погибло больше шестидесяти человек - и взрослые, и дети!..
"А с другой стороны, - подумал тогда я, - где работать молодёжи?"
- А работа есть для молодых? - спросил я его.
- Как не быть! - сразу громко отозвался старик. - Сам видишь: Астану надо строить! Многие вахтой работают в Атырау на Каспии, в Шымкенте... Какие-то заводы работают... Вон, ваш Подшипниковый завод работает... - Он призадумался. - Да, - тихо и грустно произнёс он, покачивая головой, - мало работы... - И затих...
"Так, вопрос, значит, серьёзный: как добраться до столичного аэропорта, и чтобы без приключений, и чтобы вовремя..." - размышлял я по дороге в Миграционную службу...
7
В здании городской полиции, не задумываясь, поднялся на второй этаж. И как только ступил в коридор, откуда-то услышал женский голос:
- Вам кого?
- Мне миграци...
- Это на первом этаже, - не дослушав, пояснили нетерпеливо.
Но я не сразу спустился: привлёк меня стенд с фотографиями. Заголовок гласил:
ОНИ ВЕРНУЛИСЬ
В МЕСТА ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Обычно пишут "они вернулись из мест...", а тут было наоборот, потому и заинтересовался. То есть, видимо, "они" бежали из этих самых "мест", но их всё же вернули. "То есть, этот стенд, - предположил я, - показывает успешную работу казахстанской полиции. Но показывает и неуспешную работу службы исполнения наказаний, если они сбежали. Так, что ли?"
Как только подошёл к нему, из кабинета вышел молодой лейтенант и то ли действительно строго, то ли наигранно строго стал объяснять:
- Это не ваш вопрос, - совершенно без акцента звенел его голосок в пустом коридоре, и я понял, что это тот самый голос, услышанный в самом начале. - Это вас не касается: это Уголовный отдел, - продолжал напирать он, подходя ближе. - А ваше дело - на первом этаже.
- Я понимаю... - неопределённо ответил я, разглядывая фотографии.
- Я же вам сказал, что это не ваше дело! - настаивал молодой полисмен рядом со мной, и мне показалось, что он начинал волноваться, ведь голос его "мужал".
Скорей всего это был совсем молодой сотрудник, только-только после университета, потому такой "серьёзный", даже "страшный".
- Я просто хочу посмотреть: может, кого знакомого увижу, - постарался очень спокойно объяснить.
- Так-так-так... - сразу мной весь заинтересовался лейтенант уголовной службы, весь такой подтянутый и одетый "с иголочки": в брюках со свежими стрелочками, блестящих модных туфлях, узкой голубой рубашке навыпуск с блестящими погонами и, в тон рубашке, тёмно-синем галстуке - франт какой-то! - Так-так-так... - многозначительно повторил он, сужая на меня свои чёрные, подвижные глазки на узком, гладком лице с тонкими, еле уловимыми восточными чертами. - Это интересно! - вдруг с хитрой улыбочкой заметил он. - Посмотрите-посмотрите. Внимательно посмотрите. А потом мне дадите письменное объяснение! - уже по профессиональному цепко, даже физически ощутимо посмотрел он на меня. - Ну, что, узнаёте, кого-то?
- Да вроде все знакомые...
- Так-так-так, это очень интересно! Значит, все знакомые? - Он стал довольно улыбаться, показывая белые, ровные зубы.
- Кажется, что знакомые, - стал я серьёзней относится к происходящему, ведь давать всякие объяснения в полиции в мои планы совершенно не входило.
- Так, "кажется знакомые" или "вроде знакомые"?
- А это разные вещи?
- Разные! - уверенно ответил лейтенант.
Я старался вести себя спокойно.
- Знаете, - как можно спокойней начал я, рассуждая, - на кладбище тоже все на фотографиях кажутся знакомыми... - И тут же осёкся: полисмен может подумать, что я иронизирую.
- Здесь не кладбище, - резонно и очень строго заметил офицер. - Здесь уголовная полиция! Идёмте со мной!
- Зачем?
- Будете давать объяснение!
- К сожалению, я никого не узнал. Извините...
И по-быстрому постарался ретироваться, благо выход из коридора был рядом.
"Франтовый" полисмен проводил меня всё с тем же профессионально недоверчивым, но уже несколько снисходительным взглядом и даже с чуть заметной усмешкой: ему явно нравилась его работа, позволяющая всегда и везде оставаться хозяином положения, тем более, он явно был на своём месте! А я же ещё раз убедился: хорошо то, что хорошо заканчивается...
Поголовно в полиции одни представители титульной нации. Даже сам бывший Президент - Елбасы (лидер нации) - Нурсултан Назарбаев шутил по этому поводу, рассказывая как-то анекдот российской журналистке в одном из интервью: "Попали на необитаемый остров русский, хохол и казах. Русский сразу стал пахать, сеять хлеб. Хохол поймал кабана, стал его откармливать. А казах куда-то пропал. Осенью русский собрал урожай, испёк хлеб. Хохол зарезал кабана, засолил сало. И вот сидят они вечером в новой избе, пьют чай со свежим хлебом и салом, отдыхают от трудов своих. Вдруг стук в дверь. "Войдите!" - говорят. Открывается дверь и видят казаха в фуражке, который, отдавая честь, вежливо говорит: "Здравствуйте! Я ваш новый участковый!"
Очень любят казахи форму, блестящие погоны и награды, любят ходить с чёрными папками, подписывать документы тонкими ручками, очень любят быть, как уже сказал, хозяевами положения всегда и везде - представителями власти! Это очень серьёзно для них, очень почётно, это для них по-настоящему звучит! Быть в форме, при погонах и с кобурой, да ещё с ореолом опасности - это для них самое мужское дело! Очень любят они, когда жители просят их о помощи и они, надо отметить, всегда стараются помочь (во всяком случае, никогда не замечал равнодушия к людям), всегда они вежливы и внимательны (особенно к пожилым людям), активны и, как кажется, старательны.
Думаю, профессия "полицейский" - это то, что им надо: они любят её, особенно любят её атрибуты и то положение, которое она им даёт, значит, в конечном итоге, любят себя в ней. Ну, а что же здесь плохого! - главное, чтобы положительные результаты от этого тоже были. А вот каковы результаты их деятельности в этой профессии - это уже другой вопрос...
В Миграционной службе узнал того самого полицейского, который уже много лет сидел на том же самом месте за стеклом. И на мой вопрос: нужно ли регистрироваться, если приехал всего лишь на три недели, последовал тут же его лаконичный отрицательный ответ. Возможно он меня вспомнил или своим профессиональным взглядом сразу определил, что я приезжий, и потому уже знал наперёд, какой вопрос задам.
Раньше, лет семь-десять назад, все приехавшие иностранцы обязаны были зарегистрироваться в течение трёх дней с момента прибытия в город. И с этим положением было строго: штрафовали казахстанские пограничники при выезде из страны нещадно! Сейчас же без регистрации можно жить до месяца. И хоть зная об этом, всё равно решил подстраховаться: а кто его знает!
8
Храм во имя святого священномученика Елевферия епископа Римского порадовал: просторный, светлый, ухоженный. В длинные окошки еле заметно льётся дневной свет. Представляю, как красиво в солнечные дни!
Тихо. Покойно...
Много лет строили. Всем миром. Начинали ещё в конце восьмидесятых перед самым распадом страны (вначале был возведён маленький храм во имя Пресвятой Богородицы, который находится рядом). В процессе строительства несколько раз его переименовывали. И вот теперь в честь Елевферия - самого молодого епископа, как сказала служительница в церковной лавке...
Тот же батюшка - отец Игорь. Он с самого начала здесь, что называется, жизнь положил на этот храм, на служение городу, на лечение его душ...
Папа, работая на Подшипниковом заводе, всегда активно откликался на его просьбы, ведь храм строился и нужны были строительные материалы, а папа как раз перед пенсией работал в управлении снабжения.
Да, к тому же, оба Игоря!
Была у них неподдельная взаимная симпатия. Они радушно встречались, шутили, смеялись от души, с удовольствием делились новостями, отец Игорь подробно рассказывал, как продвигается строительство, показывал, что нового сделали...
Он прошёл мимо со своим семейством, когда я стоял у поминального креста. Он - впереди, в джинсах, свитере, такой же моложавый и совсем не постарел, чуть усталый после утренней службы, и всё тот же умный, грустный или задумчивый взгляд. За ним - матушка в белом платье, белом платке, сын, дочь. Дети вытянулись.
Он шёл спокойно, мягко, привычно, с отеческой любовью, ведь шёл он по родному дому.
Когда умер папа, он был в отъезде, потому отпевал другой священник, молодой, долговязый...
Хотел подойти, но не подошёл: почему-то решил, что не ко времени.
"Хотя, вспомнил бы отца, конечно..." - думал я, выходя их храма...
9
Прогулялся по "Лунному" проспекту до ТЦ "Сибирь". Этот торговый центр построили в конце восьмидесятых и предполагалось со временем центр города переместить сюда, с возведением здесь современных жилых кварталов, учреждений, объектов социального и культурного назначения, широких улиц, проспектов. Но распад страны перечеркнул эти планы. Лишь в девяностые и вначале двухтысячных сумели закончить начатое, к примеру, уже упомянутый "Лунный" проспект, восьмой микрорайон...
В просторном продовольственном магазине походил между прилавками. Задержался у прилавков с винами. Выбор большой: грузинские, итальянские, испанские, португальские, болгарские, даже казахстанские, узбекские... Но не одной бутылки российского вина, словно его в природе не существует! Мне показалось это даже странным.
Кое-что купив, и чувствуя спортивный азарт отыскать российское вино, отправился в другие магазины - такая же картина! Обойдя магазинов десять, так и не увидел ни одной бутылки российского вина! Лишь в одном маленьком магазине мне продавщица еле-еле отыскала бутылку с товарным штрих-кодом на этикетке, якобы, "российским", ведь первые две цифры которого были "4" и "8". Она, искренне не веря, что российского вина нигде нет, просто с жаром мне доказывала, что это именно то, что ищу. Я даже успел уже ей поверить и обрадоваться. Но, прочитав адрес производителя, был разочарован, ведь вино оказалось украинским!
Именно эту бутылку в сердцах и купил. И не ошибся: вино оказалось на удивление хорошим...
10
Поднялся к верхним соседям. Открыла круглолицая, да и в целом вся такая кругленькая, на вид очень хозяйственная молодая казашка, в белой в обтяжку футболке и чёрных лосинах. В руке была тряпка. Волосы её были чуть растрёпаны, на лбу блестела испарина. Она явно занималась или уборкой, или стиркой. А скорей всего, и тем, и другим, и ещё чем-то третьим одновременно. Вперёд её тут же смело выбежал чёрненький, худенький казашонок, взглянув на которого, я всё понял - сорви голова!
Громко играла музыка и ей пришлось сделать магнитофон по тише.
- А вы внизу живёте? - очень удивилась она. - А мы думали, что никто не живёт! Ну, ладно, будем тише, - как-то не очень весело, и словно удивлённо пообещала молодая соседка, и тут же стала объяснять в оправдание: - Вы же видите, он маленький, что я могу с ним поделать...
Да, казахи очень балуют маленьких сыновей, позволяя им буквально всё, даже, наверное, вставать себе на голову, зато сызмальства строго воспитывают девочек. Но вот что характерно: даже так балуя в детстве мальчиков, они всё равно дают им должное воспитание, ведь взрослые дети никогда не то что не проявят неуважения, а даже никогда не скажут грубого слова в адрес не только родителей, но и вообще любого старше их человека...
Итак, в этот вечер "коней" наверху не было. Я почитал, послушал радио: сначала одну станцию, потом другую, третью, но в основном новости были на казахском языке. Наконец, на одной волне зазвучала широкая и задумчивая казахская мелодия, исполняемая на домбре. Она разливалась по всей квартире и мне представлялся старый акын посреди ночной степи, освещённой луной на жирном и чёрном, как смола, звёздном небе...