11. Иса
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
11. Иса
Искристым ковром лягут иней и лед по зиме
На дороги богов и людей.
Не сдержать ледяного потока, струящего мудрость веков.
Помни, однако, что Иса лишь задержать
Может то, что грядет, не развеять.
(Древнеанглийская руническая поэма)
Я медленно вел автомобиль по проселочной дороге. Настолько медленно, что меня, пожалуй, обогнал бы и бодро идущий пешеход...
Но что поделать? Последние несколько недель выдались сырыми и пасмурными, только на днях развиднелось, а вчера - вот сюрприз! - подморозило, а ночью выпал снег. Впрочем, он и сейчас еще шел, кружились в воздухе снежинки, окрестные луга таинственно белели, а когда в разрывах снеговых туч показывалось солнце, вспыхивали ослепительным блеском.
Прекрасное зрелище! Беда была только в том, что лужи на дороге благополучно замерзли, и тяжелую машину заметно заносило на поворотах. Вот я и ехал еле-еле, не желая рисковать. В конце концов, если я съеду в канаву, вытащить меня оттуда будет некому, и придется проделать оставшийся путь пешком. Нет уж, я лучше не стану торопиться. Заодно вдоволь насмотрюсь на прекрасный зимний пейзаж...
К дому тетушки Мейбл я приехал с небольшим опозданием и сразу понял: гости уже в сборе. Во всяком случае, автомобили старшего инспектора Таусенда и миссис Вашингтон стояли во дворе, заметно припорошенные пушистым снежком.
-Вик, наконец-то, - встретила меня тетушка. - Я уже начала беспокоиться!
-И совершенно напрасно, - ответил я. - Сегодня я ехал со скоростью сонной улитки, так что даже Джорджу решительно не в чем меня упрекнуть!
Тут я поприветствовал миссис Таусенд и миссис Вашингтон, обменялся рукопожатием с Таусендом, полковником Стивенсоном и кузеном. Что ж, пора было начинать скромное торжество в кругу родных и близких друзей... (Момента, когда миссис Вашингтон успела стать близкой подругой тетушки Мейбл, я не уловил, но это и не важно. Зато Сирил просто сиял!)
-Как идут дела, Виктор? - поинтересовался Таусенд, когда мы расселись за столом.
-Обыкновенно, - пожал я плечами. - А у вас?
-Тоже недурно, - ответил он. - Кстати, помните этого Бабкока?
-Еще бы я его забыл! А что с ним? Его опять забрали в больницу?
-Нет, в другое заведение, но тоже с решетками на окнах, - хмыкнул инспектор. - Потерял бдительность и попался на горячем...
-Туда ему и дорога, - совершенно нечеловеколюбиво сказал я.
Да уж, подобного типа сложно пожалеть! Даже одержимого Адамсона еще можно было как-то понять (к слову, лорд, совершивший летом крайне выгодную сделку с недвижимостью, цвел, как майский сад!), но расчетливого и подлого Бабкока... Нет, не быть мне образчиком всепрощения!
Со двора послышался шум мотора, а затем - визг покрышек. Кем бы ни был вновь прибывший, он был далеко не так осторожен в вождении, как я сегодня.
-Мы еще кого-то ждем? - удивился Сирил.
-Да, - откликнулся полковник, взглянув на часы. - Не больно-то он пунктуален... Ну да дороги нынче такие!
Я хотел поинтересоваться, кто присоединится к нам за столом, но не успел - он уже входил в комнату, рассыпаясь в извинениях за опоздание.
-Ничего, ничего! - полковник, поднявшись, похлопал его по плечу. - Здесь все свои... Разрешите представить: Лайонел Палмер, мой старый знакомый. Столько лет не виделись, и тут вдруг я встречаю его в Блумтауне!
-Я здесь проездом, - улыбнулся тот.
-Я и подумал, - продолжал Стивенсон, - все-таки семейный праздник, а Лайонел один-одинешенек, никого знакомых нет... Так что, надеюсь, никто не будет возражать, если он присоединится к нам.
Ясное дело, что возражать полковнику никто не стал. Таусенд - потому что сам был гостем, Сирил - просто побоялся, дамы... ну, о дамах разговор отдельный, а у меня были свои причины.
-Моя супруга, - представлял полковник. - Миссис Вашингтон, ее поместье по соседству... Миссис Таусенд... Старший инспектор Таусенд... Мой пасынок, Сирил... И племянник моей супруги, Виктор Кин.
-Рад знакомству, - произнес Палмер, церемонно пожав мне руку и пристально взглянув в лицо. Я ответил таким же взглядом.
-Присаживайтесь, присаживайтесь, - захлопотала тетушка Мейбл, гость заговорил с полковником, а я постарался собраться с мыслями.
Дело в том, что Лайонела Палмера я знал. Не скажу, что прекрасно, но все же вполне достаточно... Где он умудрился познакомиться со Стивенсоном, дело десятое, и так ясно - того немало носило по свету. Но вот то, что Палмер сделал вид, будто впервые меня встретил, меня насторожило. Не из тех он был людей, которые делают что-то просто так! Может, не стоило ему подыгрывать? Но увы, на мое заявление о том, что мы, вообще-то, давно знакомы, он мог ответить, будто я обознался. Тогда пришлось бы припомнить обстоятельства, при которых состоялось это знакомство, и, чего доброго, рассказать кое о чем из того, что не относилось к моим любимым воспоминаниям. Нет уж, я лучше пока помолчу и понаблюдаю...
-Виктор, ты чего? - ткнул меня локтем в бок кузен.
-А что такое?
-У тебя такое выражение лица, будто ты случайно слизняка проглотил с салатом, - хмыкнул он.
-Слизняки очень даже питательны, - машинально ответил я.
-Фу-у!..
-Что "фу"? - покосился я на Сирила. - От устриц же ты не отказываешься? От улиток в чесночном соусе? А это те же слизняки, только в раковинах.
-Никогда больше не буду есть устриц... - пробормотал кузен, зеленея.
-Ну и зря, - сказал я и стал следить за происходящим, не забывая о еде, разумеется.
Дамы... дамы были под впечатлением, что и немудрено... Меня считают достаточно привлекательным мужчиной, равно как и кузена, но если в компании появится Палмер, мы на его фоне будем попросту не заметны. Лайонел ниже меня ростом на пару дюймов, но держится он с поистине королевским достоинством, благодаря чему выгодно выделяется в любом обществе. Он может показаться коренастым, но в нем нет ни унции лишнего веса, и движется он, как большой хищник вроде пантеры. Ну а уж лицо... Высокие, прекрасной лепки скулы, мужественный подбородок, орлиный нос, твердо очерченные губы, яркие синие глаза под темными дугами бровей, неистребимый южный загар, спадающие на лоб пряди черных волос, и в довершение картины - рассекающий правую щеку старый, давно побелевший шрам. К этому следует прибавить бархатный баритон, рискованное чувство юмора, природное обаяние - этакий животный магнетизм, - и мы получим портрет романтического героя, живое воплощения девичьих грез...
Ну да, верно. Вот уже и тетушка Мейбл поправляет выбившуюся из прически прядь, а миссис Таусенд то и дело расправляет кружевной воротничок. Миссис Вашингтон - та и вовсе подалась к соседу, внимая каждому его слову, и очаровательно разрумянилась.
Я снова скосился на Сирила - он был мрачнее мрачного и совсем ничего не ел, так, вяло ковырял вилкой жаркое. Ну, о том, что кузен неровно дышит к прекрасной вдове, я давно знал (правда, не представлял, на что он может рассчитывать), и понять его чувства вполне мог, тем более, я и сам когда-то побывал на его месте. Ах, молодость, молодость!
Было это в Мексике, куда меня занесло совершенно случайно. Я уже и не вспомню, кто рассказал мне о затерянном храме и еще о какой-то чуши, но я с несколькими знакомыми решил поехать и посмотреть на месте, что это за диво. Тогда я был легок на подъем... Правда, порасспрашивав местных, мы немного призадумались - а стоит ли вообще лезть в такую авантюру? В итоге нас осталось только двое, я и Ларри Вест, хороший парень, который считал, что если за мной не присматривать, я точно сверну себе шею. Но речь не о том...
В городе, где мы остановились, было две достопримечательности: дворец губернатора (редкостного уродства здание с претензией на мавританский стиль) и Инес Кабрера. И если дворец мало кого интересовал, то Инес...
Честно говоря, я не слишком хорошо понял, каков ее статус в обществе: во-первых, я не так уж хорошо понимал местную разновидность испанского, во-вторых, в тех местах нравы существенно отличаются от наших (если не принимать в расчет аристократов-испанцев). Инес происходила из достаточно богатой типично мексиканской семьи, но в жилах ее определенно имелась существенная доля испанской крови. Я подозревал, что она вполне может оказаться внебрачной дочерью хоть самого губернатора, но это было неважно.
Когда Инес проходила по улице, вслед поворачивались головы у любого мужчины старше восьми лет, даже дряхлые старики провожали ее взглядами. (Женщины тоже провожали - чтобы потом посплетничать всласть и сказать какую-нибудь гадость.) У нее отбоя не было от поклонников, но по какому принципу она выбирала кавалеров, не знал никто. Поговаривали только, что Инес дала от ворот поворот недавно приехавшему помощнику губернатора и неделю прогуливалась с каким-то работягой. Правда, он тоже вскоре ей наскучил.
Но главное действо разворачивалось вечерами, когда на площади начинались танцы... О, как Инес танцевала! И неважно, что идеальной красавицей она отнюдь не была (особенно на английский вкус), она излучала такой силы притяжение, что противиться ему было невозможно.
Честное слово, я держался, как мог, оставаясь лишь наблюдателем. Ну не умел я танцевать здешние танцы, и выйти в круг означало попросту опозориться! А уж высмеять Инес умела, язычок у нее был острый и злой... Ларри, похоже, прекрасно меня понимал, он сам испытывал то же самое, да вдобавок был стеснителен сверх всякой меры.
Но в итоге я не выдержал. Пускай Инес посмеется над нескладным гринго, ладно, я хотя бы посмотрю на нее вблизи! И только я преисполнился решимости, как вдруг обнаружил, что Инес лихо отплясывает с каким-то незнакомцем. Тоже, кстати, гринго, но у него получалось настолько ловко, словно он был местным уроженцем. Ему даже начали хлопать, а там, знаете ли, не каждого удостоят таких почестей...
Надо ли говорить, что это и был Лайонел Палмер? Я его узнал - мы были шапочно знакомы, а зачем его принесло в эти края, я понятия не имел. Мне стало ясно только одно - о прекрасной Инес можно забыть. Против сокрушительного обаяния Палмера не устояла еще ни одна красотка!
Так и было: их видели вдвоем, потом прошел слух, будто Палмер исполнял серенаду под балконом Инес, за что получил по голове метко брошенной из соседнего окна сушеной тыквой... Словом, я постарался забыть об этом и сосредоточиться на предстоящей экспедиции (от которой Ларри всеми силами старался меня отговорить): надо было набрать людей, найти проводника, купить припасы, - в общем, занялся делом. И за всеми этими хлопотами я как-то совершенно упустил то, что последние несколько вечеров Палмер в гордом одиночестве просиживает в холле гостиницы с бокалом виски...
Ну а потом как-то, когда я после заката возвращался из города, дорогу мне заступила невысокая фигура. Я не сразу разглядел, кто это, было уже довольно темно.
-Ты больше не приходишь посмотреть, как я танцую, - сказала Инес, а это была она, безо всякого приветствия. - Тебе разонравилось?
Я даже не нашелся, что ответить. Интересно, как это она умудрилась заметить?
-Я... я думал...
-А, вы, гринго, всегда слишком много думаете, - с легким презрением в голосе произнесла она. - Один такой додумался, что Инес Кабрера можно купить за деньги!
Я даже поперхнулся. Это что, Палмеру надоели романтические прогулки по улицам?
-Поделом ему, - сказала Инес. - Он мне не нравится. Слишком любит себя, а больше никого. Не связывайся с ним, не то пропадешь.
-Я и не собирался... - недоуменно ответил я, но тут, видимо, ей надоело болтать: она вынула из волос пышный красный цветок и вставила его мне в петлицу.
-Вот так, - произнесла Инес. - Теперь ты мой.
-А... - только и успел я произнести, когда она, приподнявшись на цыпочки (ростом она была мне едва по плечо), пылко поцеловала меня в губы. Тогда я обнял ее, под ладонью у меня оказались пышные смоляные кудри, горячее тело, не стесненное корсетом... - Почему я?
-Потому! Гринго еще и задают слишком много вопросов! - фыркнула она и приказала: - Пойдем.
Мне оставалось только повиноваться...
А утром, спустившись к обеду (проснуться к завтраку я банально не смог), я поймал на себе какой-то странный взгляд Палмера. Сам взглянул на свой пиджак (пятно на нем, что ли?) и увидел в петлице порядком увядший, но все еще очень красивый ярко-красный цветок опунции...
..."Интересно, что сталось с Инес?" - подумал я. Я ведь потом так и не вернулся в тот город и ничего не знал о ней. Но воспоминания были свежи, как никогда: те жаркие южные ночи, должно быть, никогда не изгладятся из моей памяти!
Я посмотрел на миссис Вашингтон. Хм... Пожалуй, у них с Инес есть кое-что общее: обе сильные, независимые натуры, сами выбирающие, с кем им быть. Ну разве что мексиканка делала это всю жизнь, а миссис Вашингтон в силу воспитания и некоторых обстоятельств лишена была такой возможности. До недавних пор...
После обеда полковник, к большому моему облегчению, увлек Палмера к себе, видимо, желая расспросить о чем-то. Дамы разошлись по комнатам, чтобы отдохнуть и явиться к праздничному ужину свежими, как майские розы. Таусенд меланхолично выкурил пару сигарет, а потом заявил, что, пожалуй, тоже вздремнет, потому как после такого роскошного обеда его невыносимо тянет в сон. Я тоже ушел к себе, решив почитать, но не успел выбрать книгу: ко мне постучался Сирил.
-Я его убью, - сказал он с порога, сжимая кулаки.
-Кого? - спросил я, втаскивая его в комнату и закрывая дверь. Ответ я знал и так, но если кузену хочется выговориться, пусть уж его...
-Палмера! Где полковник его нашел, а?! Нет, Виктор, ну ты видел? Видел?
-Что?
-Ну как он увивается вокруг Мирабелллы!
Кузен был так расстроен, что даже забыл поименовать даму сердца как полагается, миссис Вашингтон, но я деликатно не стал заострять внимание на этом промахе.
-Кто, полковник?
-Виктор, ты издеваешься, что ли?! - взвыл Сирил. - Я про Палмера!
-Ну что ты так переживаешь? - спросил я. - Случайный гость, в наших краях проездом... Подумаешь, пофлиртует немного с миссис Вашингтон, ничего страшного не случится. Можно подумать, он собирается ее выкрасть и тайно увезти с собой. В багажнике.
-А может... - Кузен сел на край моей кровати и понурился. - Может, она сама захочет уехать! С таким-то...
-Эй, эй! - встревожился я. - Сирил, прекрати! Боже мой, этого еще не хватало... Сирил, я сейчас позову тетушку, если ты не уймешься!
-Зови кого хочешь...
Я сел рядом. Вообще-то кузен умел пустить слезу при случае: он с детства знал, что стоит ему состроить печальную физиономию и начать всхлипывать, как его желания мгновенно исполнялись - тетушка Мейбл не могла переносить рыданий любимого сыночка. Такие сцены Сирил обычно устраивал с большим артистизмом, в ход шли увещевания, обещания, успокоительные капли, впоследствии - кое-что покрепче. Бывало, конечно, он и просто так ревел - от обиды (причиненной, разумеется, жестокосердным старшим кузеном), разбив коленку, получив по носу от сверстника... Но я никогда в жизни не видел, чтобы Сирил молча сидел, ссутулившись, смотрел в одну точку, а слезы просто капали у него из глаз, оставляя маленькие темные пятнышки на ткани брюк. Ох, похоже, прекрасная вдова поразила беднягу в самое сердце, а с Палмером кузену (тут он совершенно прав) не соперничать, не та... хм... весовая категория.
Я подумал и обнял Сирила за плечи. Он, конечно, непутевый, избалованный донельзя юнец, от которого сплошные неприятности, но все-таки - он член моей семьи. И, черт побери, его настигла расплата за все эти гулянки, попойки и прочие безобразия: угораздило же его влюбиться в миссис Вашингтон, состоятельную независимую красавицу, да еще старше него... Да, она, конечно, привечала Сирила, но, подозреваю, больше от скуки: здесь почти нет кавалеров подходящего возраста и общественного положения. А теперь появился неотразимый Лайонел Палмер, и своеобразный чичисбей тут же отправился в отставку...
-Хорошенькое Рождество получается! - с коротким смешком сказал вдруг Сирил.
-Да уж... - пробормотал я. У меня были свои причины невзлюбить Палмера, и куда более весомые, чем у кузена, но распространяться о них я не собирался.
-Что-то я расклеился... - Он зашарил по карманам в поисках носового платка, которые терял в неимоверных количествах.
-С кем не бывает, - философски сказал я. - Коньяк будешь? Для успокоения нервов?
-Нет, - покачал головой Сирил, и я остолбенел. Кузен, отказывающийся от коньяка, - это было даже необычнее кузена, тихо льющего слезы от неразделенной любви. - Слушай, Виктор... только честно... Вот ты когда-нибудь влюблялся? По-настоящему?
Я честно задумался. Хм... Та красавица в Рио, как же ее... Гхм, Индира, Лакшми и Эша... Мэй Ли и Лан... Абангу и Нтанда... Разумеется, Инес и Сигрид... Всех я уже не упомню, и это все равно не то...
-Пожалуй, нет, - ответил я. - Так... Увлекался, разумеется, но чтобы всерьез - такого не бывало.
-Повезло тебе, - уныло сказал он.
-Ну, это еще неизвестно, кому повезло больше, - вздохнул я. - Сирил, я тебя об одном прошу: не вздумай надраться и полезть в драку с Палмером. Он из тебя отбивную сделает.
-А ты думаешь, почему я не пью? - хмыкнул кузен. - Вот именно поэтому... Что я, не вижу, какой он здоровенный? Ну и потом, не хочется скандала. Мама расстроится, праздник же. Кстати, а ты откуда знаешь, что Палмер мне накостылять может?
-Так я ведь тоже вижу, что он здоровенный, - скопировал я интонации Сирила. - И как двигается, тоже оценить могу. Я бы, может, сумел с ним справиться, но не ты.
-Угу... А мне почему-то кажется, что ты его знаешь, - выдал вдруг тот. - Или он тебя.
-С чего ты взял?
-Не знаю, ощущение такое. Как-то Палмер странно на тебя посмотрел, когда вошел.
-Я не обратил внимания, - солгал я.
-Может, показалось... - вздохнул Сирил. - Ладно, я пойду к себе.
-Давай. И еще раз тебя прошу...
-Да не буду я делать глупостей, - отмахнулся он. - Эх, жалко, пропал вечер...
Кузен ушел, а я задумался. Н-да, Палмер ухитрился испортить Рождество сразу нам обоим. И если со мной все ясно, то Сирил пострадал ни за что. Хотя...
Черт возьми, отгадка-то лежала на поверхности! Я же сам подумал, что миссис Вашингтон чем-то напоминает Инес, а та, к слову, ухаживания Палмера решительно отвергла, выбрав другого. Так-так, и что же получается? Лайонел видит меня, видит молодую красивую женщину... Спрашивается, о чем он подумает, когда узнает, что миссис Вашингтон - вдова? Правильно, о том, что я имею на нее некоторые виды! Я уверен, мысли у него шли именно этой дорожкой, и предположить, будто за дамой ухаживает мой младший кузен, Палмер не мог. И что он делает дальше? Тоже верно, начинает напропалую флиртовать с прелестной вдовой, явно желая мне досадить... Ну, мне-то все равно, а вот Сирила немного жаль. Искренне надеюсь, что он не сорвется и не наделает глупостей...
Хорошо, но как мне вести себя дальше? Сегодня мне как никогда требовался совет. Признаюсь, меня одолевало желание подпортить Палмеру физиономию или хотя бы без утайки рассказать все, что я о нем знаю, но это означало бы громкий скандал и испорченное Рождество, чего тетушка Мейбл мне никогда не простит.
К счастью, я захватил с собой все необходимое (хотя Ларример, собиравший мой чемодан, дважды пытался выложить лишние, по его мнению, предметы). Я, порадовавшись своей предусмотрительности, заперся в своей комнате и принялся за дело...
Совет сохранять невозмутимость и хладнокровие можно было счесть издевательским, однако пренебрегать указаниями, полученными из этого источника, все равно не стоило.
Собираясь с духом, я выпил чашечку крепчайшего кофе с мускатным орехом, потом хотел было вставить самый яркий зеленый глаз, который отчего-то обычно приводил меня в приподнятое настроение, но вовремя сообразил, что при непосвященных поступать так, мягко говоря, неосмотрительно, глубоко вздохнул и вышел из своей комнаты.
К ужину я спустился с неохотой - присутствие Лайонела лишало меня всякого удовольствия от праздника. Зато дом, преобразившийся к Рождеству, просто сиял: везде развешаны гирлянды из остролиста, венки из омелы, апельсины, украшенные фольгой, изюмом и гвоздикой... А запахи! От них начинало отчетливо урчать в желудке и хотелось пуститься в пляс!
Все гости уже собрались в столовой, я оказался последним.
- Вик, наконец-то! - тетушка Мейбл улыбнулась мне. Отчего-то она выглядела немного встревоженной. - Присаживайся скорее!
Полковник на правах хозяина дома как раз зажигал толстую свечу, стоящую на столе, в камине потрескивало толстое йольское полено, слышен был отдаленный звон колоколов... Словом, благолепие. Но, как уверяет святое Писание, ни один Рай не обходится без Змия.
- Мистер Кин, мы уже подумали, что вы решили от нас спрятаться! - довольно развязно поприветствовал меня Палмер. Горящие, очевидно, от выпитого вина, щеки подсказали причину его фамильярности. - Не бойтесь, в канун Рождества даже кошка мышей не ловит!
"Спокойствие, спокойствие!" - сказал я себе, стараясь удержать на лице вежливую улыбку. К сожалению, захватить с собой револьвер или хотя бы нескольких своих любимцев я не догадался (впрочем, они не перенесли бы холода), так что из оружия у меня имелась только ирония и сдержанность.
- Мистер Палмер, - в тон Лайонелу откликнулся я, - если бы я знал, что вы так по мне скучали, я непременно пришел бы пораньше!
- Вик, садись же, наконец! - настойчиво потребовала тетя, нервно комкая салфетку. Кажется, она что-то почувствовала...
Впрочем, бросив взгляд на насупленного Сирила, я сообразил, что тетушкины опасения могут касаться вовсе не меня. Кузен выглядел так, будто готов в любой момент вцепиться кое-кому в горло: Лаойнел ворковал с миссис Вашингтон, да так, что влюбленные голубки бы обзавидовались. Сама же миссис Вашингтон выглядела заинтересованной и польщенной, притом даже не пыталась этого скрывать. Так, надо приглядеть за кузеном: обещания обещаниями, но если он не сумеет сдержаться, будет скверно!
Я уселся, расправил на коленях салфетку и оглядел роскошное угощение. Чего тут только не было! В центре, конечно, красовалась традиционная запеченная индейка с устричным соусом (бедный Сирил, помнится, он клялся больше не есть устриц; впрочем, сейчас ему определенно не до того), овальные пирожки с мясом, называемые в народе "гробовые", печенья с ямайским душистым перцем и патокой... Ну и, разумеется, множество иных разносолов и закусок, а также непременный глинтвейн - горячее вино с сахаром, апельсинами и специями.
- Рождественский пудинг! - торжественно объявил дворецкий самого главного гостя сегодняшнего вечера, и распахнул дверь.
Кухарка, ступая медленно и величаво, несла на вытянутых руках блюдо с плам-пудингом, политым бренди и подожженным. Пудинг встретили восторженными возгласами и рукоплесканиями, только Сирил даже не поднял взгляд от тарелки...
- Очень вкусно, - похвалила миссис Вашингтон, попробовав лакомство. - Совсем как дома, только у нас пудинг еще пропитывали кленовым сиропом.
- Лучше ромом! - авторитетно вставил полковник, орудуя вилкой с видом настоящего флибустьера, идущего на абордаж. - И посыпать кокосовой стружкой! В Индии пудинг готовят именно так!
Судя по выражению лица, только вежливость не позволила миссис Вашингтон высказаться по этому поводу, но скривилась она весьма выразительно. Впрочем, как оказалось, дело было совсем не в странных вкусовых пристрастиях полковника. Миссис Вашигтон прожевала кусочек, потом состроила странную гримаску... и деликатно выплюнула на ложечку крошечное серебряное колечко.
- Ой, - растерянно сказала она. - Что это?
- Кухарка всегда кладет в пудинг разные мелочи, - пояснила тетушка Мейбл. - Она говорит, это на счастье.
- И что означает кольцо? - живо заинтересовалась миссис Вашингтон.
- Скорую свадьбу, конечно! - понимающе усмехнулась та, старательно кроша свою порцию на тарелке. Кажется, тетушке совсем не хотелось сломать зуб о спрятанный в пудинге символ удачи.
- О, - только и ответила миссис Вашингтон, потупившись, и зарделась совсем по-девичьи. На мой взгляд, ее вполне устраивал статус богатой вдовы, и выходить замуж повторно она не торопилась - ведь тогда все ее деньги перейдут в распоряжение мужа!
Кажется, Лайонелу смущение Мирабеллы понравилось, хотя едва ли он намеревался на ней жениться. Он придвинулся поближе к ней и сказал ей на ухо что-то такое, отчего маленькое ушко вдовы зарделось.
Я скосил глаза на Сирила, ковыряющегося в тарелке, и воскликнул с преувеличенным восторгом:
- Сирил, посмотри, у тебя якорь!
- Где? - безразлично откликнулся он, звякая вилкой об этот самый якорь.
- В пудинге, - объяснил я ему, как ребенку.
Миссис Вашингтон даже соизволила отвлечься от своего кавалера.
- Ой, и вправду - якорь! А вы знаете, что он означает, мистер Кертис?
- Нет, - буркнул Сирил, не поднимая глаз, и раздраженно отложил вилку. - Не знаю, миссис Вашингтон!
- Якорь - символ надежды, - произнесла она мягко.
Сирил замер и, словно завороженный, поднял на нее взгляд... но момент испортил Лайонел, вдруг надсадно закашлявшийся.
- Чертов пудинг! - сумел произнести он между приступами кашля.
- Мистер Палмер, здесь дамы! - возмутился полковник, но помощь ближнему все же оказал - стукнул пострадавшего по спине, за с такой силой, что Палмер едва не клюнул носом в тарелку. - Не помогло?
Палмер, кашляя, мотнул головой.
Полковник от всей души добавил еще (кажется, Сирилу очень хотелось ему помочь, но он не осмелился), и монетка наконец выскочила из горла Палмера.
- Спасибо, - обессиленно прохрипел он. - Чертов...
- Мистер Палмер! - повысил голос полковник.
- Простите, дамы, - повинился Лайонел и отвел загорелой рукой упавшую на глаза прядь волос. - Я хотел сказать, очень вкусный пудинг. Миссис Стивенсон, у вас прекрасная кухарка, примите мои поздравления. Просто меня немного расстроило это происшествие...
Тетушка молча улыбнулась и кивнула, но неискренней похвале определенно не обрадовалась.
- Монета - символ богатства, - утешающе поглаживая Палмера по плечу, сообщила миссис Вашингтон.
Сирил отчетливо заскрипел зубами, а старший инспектор прокомментировал вполголоса:
- Только оно, кажется, стало мистеру Палмеру поперек горла.
Я встретился глазами с Таусендом и прочитал в них то же опасение, которое испытывал сам. Хватит ли у Сирила выдержки, чтобы пережить это Рождество?
По счастью, в целом трапеза прошла достаточно спокойно, хотя некоторое напряжение все-таки ощущалось. Тетушка Мейбл оживленно обсуждала с миссис Таусенд старинные рецепты, полковник негромко беседовал со старшим инспектором о колониальной политике (время от времени они делали попытку вовлечь в беседу и меня, но я уклонялся), Сирил молча поглощал разнообразные яства, а я наблюдал за не на шутку разошедшимся Палмером. Тот щедрой рукой подливал вина себе и миссис Вашингтон и начал уже нашептывать ей на ушко нечто такое, отчего на бледных обычно щечках дамы появлялся прелестный румянец. Ну а уж когда он осторожно взял ее за руку, мне пришлось схватить Сирила за подол пиджака, иначе бы он точно вскочил и... не знаю, как минимум, вывернул на Палмера блюдо с индейкой.
Тут, на удачу, ужин плавно подошел к завершению, и вся компания переместилась в гостиную. Сирил был схвачен и твердой рукою тетушки Мейбл усажен за карточный столик: им с четой Таусендов не хватало четвертого игрока. Кузен отчаянно отбивался, уверяя, что ненавидит бридж, но тщетно... Видимо, тетушка поняла, что Сирила нужно чем-то надежно занять, иначе быть беде.
Мы с полковником расположились в креслах: он предпочитал карточные игры посерьезнее, а я вовсе не любил играть. Палмер же устроился на диване рядом с миссис Вашингтон, и теперь самозабвенно травил байки. Собственно, рассказать о дальних странствиях его попросила именно она, и я еще заметил, как сперва тетушка, а потом инспектор взглянули в мою сторону. Но нет, я совершенно не собирался встревать с собственными воспоминаниями...
Поначалу Палмер рассказывал что-то совершенно несусветное, из разряда охотничьих или рыбацких баек: о гигантских пауках, чудовищных змеях, грозных крокодилах и кровожадных львах, с которыми он расправлялся одной левой. Миссис Вашингтон тихонько вскрикивала в самых напряженных местах и прижимала ладонь к вздымающейся от волнения груди, полковник одобрительно хмыкал, а Сирил начинал путать карты. Они с миссис Таусенд проиграли уже трижды.
Я же подавлял желание прикрыть лицо рукой, чтобы никто не видел его выражения. По-моему, Лайонел слегка перебрал... Ну скажите, вот что это за бред? Как можно поймать анаконду длиною больше тридцати футов голыми руками, а потом использовать ее вместо веревки для того, чтобы спуститься с отвесного обрыва? Что эта анаконда вообще забыла на обрыве?! Он бы еще рассказал, как переплыл море на гигантской водяной черепахе...
О нет, я сглазил! Теперь Палмер увлеченно рассказывал о своей робинзонаде на одиноком островке посреди океана: видите ли, корабль разбило штормом, а его самого, уцепившегося за обломок мачты, носило по волнам три дня и три ночи, а в итоге выбросило на незнакомый берег. Там он и жил под палящим солнцем, питаясь черепашьими яйцами и кокосами, а также сырыми моллюсками и водорослями. Никакой другой суши в обозримых пределах не наблюдалось, паруса не мелькали на горизонте, и Палмер совсем было отчаялся, как вдруг на отмель выбросился раненый дельфин, которого покалечила акула... Палмер выходил беднягу (хотел бы я знать, как), приручил его, и, когда дельфин оправился от ран, вместе с ним отправился в море. (Он, правда, не уточнил, верхом или как-то иначе. И куда таинственным образом исчезли кровожадные акулы.) Плыть пришлось долго, Палмер питался сырой рыбой, которую ловил для него друг-дельфин, но наконец вдалеке замаячил парус - это было долгожданное спасение! А дельфин долго еще сопровождал корабль и прощался с человеком печальным свистом...
Тут Лайонел совсем увлекся и попытался этот свист воспроизвести. Тетушка настоятельно попросила его больше так не делать, потому что у нее чуть не случился сердечный приступ, и гость ненадолго унялся.
Но только ненадолго! Теперь он рассказывал о далекой северной стране, где несложно увидеть белого медведя в черте города. Разумеется, Палмер его повстречал и вынужден был вступить в неравный бой с хищником, обороняя сани с припасами, которые он вез в замерзающий и голодающий городок... Тут бы ему и пришел конец, если бы не вожак собачьей упряжки, перегрызший постромки и вцепившийся в медведя сзади. Тот отвлекся, и это дало Палмеру возможность всадить нож прямо в глаз косматому чудовищу... Все это рассказчик изображал в лицах, особенно хорошо ему удался медвежий рык: тетушка Мейбл снова схватилась за сердце, но промолчала, понимая, что проку от ее просьб не будет. Хорошо еще, Палмер не принялся прыгать на четвереньках, изображая ездовую лайку, с него бы сталось...
-Этот шрам оставили его когти, - уверял он. Миссис Вашингтон впечатленно покачала головой, а я мрачно подумал, что если бы медведь хватанул Палмера по физиономии, то, скорее всего, от этой физиономии ничего бы не осталось. Да и, вероятно, от головы тоже.
-Как хорошо, что вам везло на верных друзей! - сказала вдова.
-О да! - усмехнулся Палмер. - Вот только с годами я убедился, что доверять могу только животным. На людей мне не везло... Был один случай, знаете ли, после которого я зарекся верить людям!
-Не нужно вспоминать, если не желаете, - поспешно произнесла она.
-Ну отчего же? Это очень поучительная история, - ответил он, и я приготовился выслушать очередную порцию бреда. - Дело было в Мексике, в южной ее части...
Вот тут-то я и насторожился. Палмер смотрел прямо на меня, словно проверяя мою реакцию, и я постарался расслабиться. В Мексике так в Мексике, что тут такого? Хоть на Берегу Скелетов!
-Известно, что в джунглях скрываются таинственные храмы древних цивилизаций, - завел рассказ Лайонел, а я прикрыл глаза, чтобы не видеть его физиономии. - И поговаривают, что некоторые счастливчики ухитрялись отыскать там несметные сокровища, другие же расстались с жизнью, не сумев договориться с одичавшими аборигенами. Разумеется, я не мог не попытать удачи и принялся собирать экспедицию...
"Да-да, - подумал я. - Интересно, что же ты задумал? Не мог же ты позабыть, что эту экспедицию собирал я!"
Так и было. Ларри из последних сил пытался меня отговорить, но все уже было практически готово. Я даже нашел достаточно отчаянного паренька из местных, готового послужить проводником. Заплатил я ему столько, что он точно окажется самым завидным женихом в округе... если вернется, конечно.
Мы уже готовились отправляться, когда в холле гостиницы ко мне вдруг подошел Палмер.
-Это вы - Кин? - спросил он и, не дожидаясь кивка, сунул мне руку. - Палмер. Я слышал, вы собрались в джунгли?
-Верно, - ответил я, отвечая на рукопожатие. Ничего странного, об этом весь город слышал.
-Вам компаньон не нужен, часом?
Я покосился на Ларри. Можно было, конечно, сказать, что компаньон у меня уже есть, но... Лишнее ружье не помешает. Кто их знает, этих местных, заведут куда-нибудь...
-Я здешние наречия хорошо понимаю, - по-своему истолковал он мои сомнения. - Стреляю недурно, к дальним переходам привычен. Обузой не буду. Так что, Кин?
-Если мой напарник не возражает, то и я не стану, - ответил я, еще не зная, какую совершаю ошибку. - Ларри?
-Я не против, - кивнул тот, явно обрадовавшись: перспектива идти искать неведомо что в неисследованных джунглях его мало радовала, но оставить меня одного Ларри не мог. (Так он понимал свой долг: раз не сумел отговорить приятеля совершить безумство, то хоть присмотри, чтобы он сразу не свернул себе шею!) С еще одним участником экспедиции ему было бы спокойнее...
-Тогда решено, - сказал я. - Это Ларри Вест.
-Рад, - коротко сказал Палмер. - Когда выступаем?
-Завтра до рассвета, пока еще не слишком жарко.
-Палмер, а вы что, даже не поинтересуетесь, зачем нам понадобилось в эти джунгли? - спросил Ларри.
-Да я и так знаю. За тем же, за чем и все туда ходят. Там где-то заброшенные города, храмы языческие, а в них - золотишко. Я давно туда хотел наведаться, только в одиночку опасно, а больше сумасшедших не находилось. И тут вдруг вы двое! Ну, думаю, Лайонел, это твой шанс!
-Спасибо на добром слове... - пробормотал мой приятель.
-Добычу как намерены делить? - деловито спросил Палмер.
-Где она еще, та добыча... - усмехнулся я. Сам я за золотом не гнался, мне просто было любопытно. Ясное дело, если подвернется что-то интересное, то я это прихвачу, но не более того. - Но если это принципиально, то поровну.
-Ну, тогда из моей доли надо будет вычесть стоимость снаряжения и провианта, - заметил он. - Ведь за все платили вы.
-Идет, - кивнул я, не обратив внимания на то, как ловко Палмер пристроился к чужой экспедиции, не выложив ни цента на подготовку. Тогда я был преступно невнимателен к таким вещам...
"А окажись я там сейчас, - мрачно подумал я, - то и не сунулся бы никогда в эти джунгли. Даже если бы не знал, чем всё закончится!"
-И вот мы вступили под свод тропического леса, - зловещим голосом продолжал Палмер. - Нас было всего трое против этого враждебного, чуждого белому человеку мира: я, еще один молодой человек, назовем его, скажем, Генри, и его знакомый... пусть будет Ричард. Он не внушал мне особого доверия, казался слишком неприспособленным для таких походов, если вы понимаете, о чем я... Но я решил - со временем придет и опыт, и сноровка.
На самом деле, самым слабым звеном оказался Ларри: он тяжело переносил влажную жару и духоту, но держался, как мог, ничего не говорил. А я поначалу ничего и не замечал: в горах Ларри показывал себя с самой лучшей стороны, и я полагал, будто он достаточно вынослив. Но ладно...
-Нас донимали кровососущие насекомые, от которых не было спасения, - вещал Палмер. - Даже погонщики мулов, местные жители, и те жаловались, каково же пришлось нам! Но мы упорно продвигались вперед и вперед, петляя среди причудливой зелени и не видя неба - кроны там смыкаются так, что не пропускают света. Из-за этого под пологом леса царит непереносимая влажная жара и духота... И нужно постоянно быть начеку: лиана, которую ты отводишь рукой, вполне может оказаться ядовитой древесной змеей!
Ну хоть тут он не солгал...
-Мы шли и шли, припасы таяли, погонщики уже начали роптать, а цели все не было, хотя проводник уверял, будто знает короткую дорогу. Однако дорога эта завела нас в какую-то теснину, и неясно было, что делать. Сворачивать не хотелось, в этих лесах трудно ориентироваться, но надо было выяснить, пройдут ли дальше мулы. И тогда Ричард вызвался отправиться на разведку...
"Враль, - подумал я, не открывая глаз. - Это ты пошел разведать дорогу. Даже местных брать не стал, рисовался! А мы с Ларри спорили."
Спорили мы до хрипоты. Он утверждал, что нужно возвращаться, пока мы не заплутали окончательно, а я стоял на том, что глупо сворачивать с полпути, если припасов еще достаточно (да и всегда можно подстрелить какую-нибудь дичь), все здоровы, всем хватает сил. Когда еще мы соберемся в такой поход?
Палмеру надоело слушать нашу перепалку, он взял ружье и сказал, что пойдет посмотрит, что там впереди, а тогда выберет, на чью сторону стать. Он действительно не взял с собой никого из местных, и я еще мельком подумал - не пришлось бы нам его искать...
Разумеется, я переспорил Ларри. Он вообще быстро сдавался под нажимом, не умел долго сопротивляться. Из-за этой мягкости характера им помыкала сперва властная матушка (от которой он и сбежал путешествовать, когда получил наследство от деда), потом многочисленные компаньоны и попутчики, и вот теперь, наконец, даже я.
Палмер вернулся уже в темноте, когда мы всерьез собрались идти на поиски. Там, впереди, вполне проходимая местность, сказал он, и мне почудилось, будто он нервничает. Ну, немудрено после такой прогулки!
-Он пришел из разведки и сказал, что мулы пройдут, - говорил тем временем Палмер. - Было уже темно, от костров - больше дыма, чем огня, там ведь очень влажно, и я не разглядел, что Ричард вернулся без ружья... Ночь прошла спокойно, наутро мы вновь двинулись в путь, и тут... Тут на нас набросились раскрашенные дикари! А у нас было лишь три ружья и пистолеты против сотен копий и луков! Да что там, перезаряжать не оставалось времени...
-Ах! - сказала миссис Вашингтон.
-Мой бедный друг Генри... - скорбно произнес Лайонел, и я подавил желание швырнуть в него стулом. Я бы и на звук попал. - Никогда бы не подумал, что столь хрупкий юноша будет сражаться как лев! Его самоотверженность спасла мне жизнь - он закрыл меня от брошенного копья...
-Он погиб?! - ужаснулась она.
-Увы!
"Убил бы", - подумал я, заставляя себя разжать кулаки.
Все было не так. Вернее, почти не так. Да, Палмер вернулся потемну, и я правда не разглядел, что ружья при нем нет. И ножа, кстати, тоже. Это я понял уже потом, да оказалось слишком поздно!
Дикарей действительно было много. На мой вкус - даже слишком много. Лишнее ружье, ха! Теперь это казалось издевательством: много ли навоюешь против такой орды? Они появились, казалось, из ниоткуда, окружили нас, и что нам оставалось делать? Пасть в неравном бою или сдаться? Они вроде бы не собирались нападать, просто чего-то ждали. И дождались...
Один из этой толпы, с копьем, украшенным цветными перьями, вышел вперед. Я с изумлением увидел у него в руках ружье... ружье Палмера! И, черт меня побери, абориген преспокойно отдал его владельцу.
-Слава богу, - буркнул тот и покосился на нас с Ларри. - Ничего личного, парни. Просто очень хочется жить...
С этими словами он выбрал одного из мулов, взял под уздцы и пошел прочь - его пропустили. Честно говоря, мне очень хотелось, чтобы дикарь метнул ему в спину копье, но увы! Я бы и сам его пристрелил, но опасался - стоит мне поднять ружье, как меня самого убьют на месте. Ларри, видимо, мыслил так же.
-Что это значит, Виктор? - тихо спросил он.
-Представления не имею, - отозвался я. - Но Палмер, похоже, обменял свою жизнь на наши...
У нас отобрали ружья и, подталкивая в спины остриями копий, погнали куда-то в лес. Что сталось с погонщиками мулов, с проводником - не знаю и никогда уже не узнаю.
-Нас все-таки захватили в плен, силы были неравны, - продолжал рассказ Палмер. - Оказалось, этот негодяй Ричард, отправившись на разведку, зашел достаточно далеко и угодил в ловушку дикарей. Он достаточно хорошо говорил на местном наречии, чтобы уговорить их не убивать его на месте, а взамен пообещал привести весь караван прямо к ним в руки. Так он и поступил: вместо того, чтобы предупредить нас о засаде, этот трус, поверив, что дикари его отпустят в обмен на добычу, сделал все, как они хотели. Но он поплатился за это!
-Как?.. - пролепетала миссис Вашингтон, прижав ладони к щекам.
-Они все-таки отпустили его, - с заметным удовольствием произнес Лайонел. - Но перед этим ослепили на один глаз, сказав, что предатель и трус не может быть воином и недостоин смотреть на мир обоими глазами... И добавили, что даже не прикоснутся к его мясу, чтобы не заразиться этой трусостью...
-Боже! Они что, людоеды?!
-Да-да! Вот тело бедного Генри они съели целиком, сказав, что это был настоящий воин, и он достоин посмертных почестей...
-А вы? Как же вам удалось выбраться?
-Ну... - Палмер притворно засмущался. - Меня тоже сочли храбрецом и не стали убивать сразу же. Я прожил там довольно долго, а потом дочь вождя помогла мне бежать... Бедная девушка, я так надеялся вывести ее к цивилизованным людям, но она наступила на змею и умерла с моим именем на устах!
-Какой ужас!..
"Точно - убью", - сказал я себе, надеясь, что эта мысль не слишком явственно читается у меня на лице.
Местные не были людоедами, а если вдруг и практиковали каннибализм, то исключительно в ритуальных целях. Не было никакого поедания трупов...
Нас с Ларри привели в поселок, а там нас уже поджидал старый-престарый дикарь, увешанный какими-то бусами и амулетами. К нему все обращались с огромным почтением и, как мне показалось, со страхом.
-Наверно, шаман, - шепнул мне Ларри, и я кивнул. Должно быть, тот, с перьями на копье - что-то вроде военного вождя, но и он слушает советы шамана...
Старик тем временем подошел к нам. Чтобы смотреть в лицо даже невысокому Ларри, ему приходилось задирать голову, и крепкие воины живо поставили нас на колени.
Шаман внимательно посмотрел в глаза сперва Ларри, потом мне, подумал, кивнул каким-то своим мыслям и указал на меня.
"Ну вот и все," - подумал я, и в тот же момент стоявший позади воин одним отточенным движением перерезал горло Ларри. Я до сих пор помню, как горячая кровь брызнула мне на щеку, помню удивленный взгляд широко распахнутых глаз... И думаю о том, что если бы я не настоял на этом треклятом походе, он остался бы в живых...
А потом... Ну, это уже совсем другая история.
-Мистер Кин! - окликнул меня Палмер. - Как вам?
-А? Что? - я открыл глаза и огляделся. - О чем вы?
-Понравился вам мой рассказ?
-Э-э-э... Боюсь, я большую часть прослушал, - сказал я. - Задремал, видите ли.
-Должно быть, выпили лишку за ужином, - ухмыльнулся он, и мне очень захотелось сломать ему нос.
-Наверно, так-то я не большой любитель, - мирно сказал я. - Вот с непривычки и сомлел...
А что я мог сделать? Заявить, что Палмер лжет, и на самом деле все было не так? Увы, доказательств у меня не было. Оставалось только смириться и терпеть...
-Да ведь и поздно уже, - заметила тетушка Мейбл. Они уже доиграли последнюю партию.
-Пожалуй, - поддержала миссис Таусенд, а ее супруг кивнул, не сводя с меня взгляда. - Это был замечательный вечер, миссис Стивенсон! Но, право, я немного устала...
-Да, я тоже, - кивнула миссис Вашингтон. - О, миссис Стивенсон, такого великолепного Рождества я и не упомню!
Дамы начали шумно благодарить тетушку и полковника, потом миссис Вашингтон направилась к двери, но тут ее ловко перехватил Палмер.
-Секундочку! - весело сказал он, подняв над головой веточку омелы, выдернутую, должно быть, из рождественского украшения. - Как же традиционный поцелуй?
То ли миссис Вашингтон не успела уклониться, то ли не особенно к этому стремилась, но поцелуй получился... хм... не слишком целомудренным.
-Я вас не обидел? - тут же встревожился Палмер. - Я ведь только что из Америки, а у нас нравы куда проще... Впрочем, вы ведь сама американка...
-Ничего-ничего, - улыбнулась она, поправляя прическу. Дамы переглядывались с явным негодованием.
Я перевел взгляд на Сирила. Белый как мел кузен хотел было что-то сказать, но удержался, обогнул эту парочку и, не прощаясь, вышел за дверь.
Я догнал его уже на лестнице и спросил:
-Ты в порядке?
-Нет, - честно ответил он. - Виктор, твое предложение насчет коньяка еще в силе?
-Да, - коротко сказал я. - Заходи. Мне, к слову говоря, тоже нужно выпить. Как следует!
Чем мы с ним и занимались до глубокой ночи. В жизни бы не подумал, что буду пить в компании Сирила, но... никогда не знаешь, как повернется жизнь!
Если меня кто-то и пытался разбудить утром, я все равно этого не услышал. Может, полковник даже пел гимны, как грозился мне когда-то Сирил, но, опять-таки, я спал каменным сном и пропустил эти вокальные экзерсисы... Хотя, наверно, он все-таки сжалился над гостями в утро после Рождества!
У меня совершенно закономерно трещала голова, а когда я спустился в столовую, оказалось, что все давно позавтракали остатками вчерашних яств - у слуг-то был законный выходной. (Тут я позавидовал Ларримеру, встречавшему Рождество с племянницей и ее мужем.)
После пары чашек крепкого чая мне стало заметно лучше, и, накинув пальто, я вышел на улицу, чтобы немного прогуляться. Как выяснилось, почти все уже были там - утро выдалось прекрасным, солнечным и не слишком морозным, грех в такую погоду сидеть взаперти. Миссис Таусенд с тетушкой и полковником прогуливались по саду, старший инспектор задумчиво курил у заснеженной живой изгороди.