Больше, чем жизнь
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
1.
Небо на востоке понемногу светлело. Давно я не встречал рассвета, забыл уже, как это выглядит. Не представлялось мне как-то случая полюбоваться восходом солнца
Я сидел на пригорке и смотрел в небеса, поскольку больше мне заняться было нечем. Вокруг бестолково шатались поднятые моим хозяином мертвецы, то и дело сталкивались друг с другом, падали... Выглядели они преотвратно, к тому же большинство из них оглушительно воняло. Сдается мне, противник обычно драпал от моего отряда не столько потому, что боялся драки, сколько из-за этой вот вони, в особенности если мы заходили с наветренной стороны. Хотя и драться с мертвяками - дело нелегкое, даже если забыть про запах и гадостный вид. Они хоть и неповоротливы и в большинстве своем совершенно безмозглы (в самом прямом смысле слова, мозги почему-то особенно быстро отказывают), зато если уж науськаны как следует, то не остановятся ни перед чем и противника в покое не оставят. То, что они на ходу разваливаются - ерунда, вон, один безногий ползает... Приполз к пригорку, пытается грызть мою ногу, завидует, наверно. Ладно, пусть уж грызет, бедолага, сапог ему не прокусить... Мертвяки отчего-то всегда страшно голодны, а поскольку они дохлые, то наесться им не светит. Но они-то этого не понимают, потому и бросаются на все, что шевелится, в надежде поживиться. Загрызть, может, не загрызут, но потопчут и искусают изрядно, особенно если навалятся кучей. А на зубах у них столько всякой дряни, что... Словом, лучше мертвяков близко не подпускать, опасное это дело.
А уж сражаться с ними - хуже не придумаешь, возни много, а толку мало: мертвого-то второй раз не убьешь! Хороший боевой маг с ними, конечно, легко управится, но где их взять, хороших-то? А так - разве только на мелкие куски порубить или сжечь - тогда угомонятся. Но рубить - это долго, к тому же, пока одного рубишь, остальные тебя самого живо разделают, так что огонь надежнее. Но и подпалить мертвяков не так-то просто, они хоть и безмозглые, сами в огонь не полезут, а загнать их туда - поди попробуй! Помню, брали мы какой-то замок, вот там кто-то хорошо придумал... Наливали в горшки смолу, масло, жир, что нашлось, словом, поджигали, да в мертвяков со стен швыряли. Полыхало славно, да только горючее-то у защитников замка быстро закончилось, на мертвяков все перевели. Ну а живые наши отряды в сторонке отсиживались, чтобы не получить котел горящей смолы на голову, уцелели, а там и в атаку пошли. Замок тот мы взяли без особого труда.
А сегодняшний наш противник к нам и вовсе не сунулся. Командование решило, наверно, что раз хозяина нашего убили, то мертвяки живенько упокоятся, а может, с рассветом прахом станут. Знаю я эти сказки... Однако вон уже и солнышко над лесом показалось, а ничего моей дохлой команде не сделалось. Повезло местным жителям, нечего сказать, по окрестным лесам долго еще мертвяки шастать будут! Они ведь, пока передвигаться могут да окончательно на куски не развалятся, не уймутся. Хозяин помер, его воля мертвяков больше не держит, а своей у них нет, только голод да злоба остались...
Оно только звучит красиво - "армия восставших мертвецов"! А вот выглядит эта армия гнуснее некуда, к тому же тупа, как стадо баранов. Я слыхал, крестьяне козлов приспособили овечьи стада водить - те сообразительнее. Только что баран, что козел, всё одно - скотина!
До мертвяка дошло, наконец, что мой сапог ему не по зубам, и он подтянулся повыше, целясь цапнуть меня за колено. Пришлось двинуть ему по морде, чтобы не наглел. Мертвяк скатился с пригорка, потеряв по пути челюсть (хлипкий попался, не так уж сильно я его приложил), и притих.
Итак, возвращаясь к нынешнему положению... Мы наголову разбиты. Хозяин погиб, причем глупо до крайности - от случайной стрелы, которая и не ему была назначена: все же знают, что в мага стрелять бесполезно! Метили наверняка в кого-то из тех, кто с воздуха заходил. Промахнулись, конечно, в хозяйских пташек попасть не так-то просто. Стрела - такой доспехи пробить можно! - с высоты и клюнула, а хозяин то ли вокруг себя защитные магические стенки навел, а сверху прикрыться не озаботился, то ли еще что... Итог один: он помер, мертвяки разбрелись, прочие - кто сдался, кого убили, противник торжествует. А мне-то что теперь делать?
Когда выполняешь хозяйский приказ - оно как-то проще, много думать не надо. Ну а прежде я мог и камешки гадальные подбросить и спросить, как мне быть: сражаться до победного конца, сдаться, сбежать, пойти и удавиться на ближайшем дереве... А сейчас и выбора особого нет. Да и камешков-то нет, надо новых набрать, кстати. Вдруг да пригодятся?
Мертвяки зашевелились, собираясь к моему пригорку. За своего они меня не считают, значит, скоро накинутся всей стаей. Сделать они мне ничего не сделают, но мало приятного в том, чтобы оказаться в толпе полуразложившихся тел! Увы, нынешний мой хозяин был не чета первому, тот хоть покойников свежих старался подыскивать, а этот набрал с миру по нитке.
Ладно, рассуждать можно и на ходу. Я поднялся и зашагал в сторону леса, временами обходя собирающихся в кучки мертвяков и поглядывая под ноги. Нападения я не опасался, живых тут уже не было, мародеры тоже сюда сунуться не рискнут, а рискнут -- это уж их проблемы. Нет, меня интересовало кое-что другое.
Для начала следовало определиться - за кого мне себя выдать? Ладно, по дорогам нынче бродит превеликое множество народу, в том числе и при оружии -- от бандитов до наемников (хотя разница подчас невелика), так что я особенно в глаза бросаться не буду. Или буду?
Я присмотрелся к нескольким свежим покойникам (не повезло этому отряду нарваться на мой) и призадумался. Это не ополченцы, солдаты, вон, форма на них. Может, содрать мундир, какой поцелее, да прикинуться чудом выжившим? Нет, не пойдет. Я ни названия (или номера, что у них теперь?) отряда не знаю, ни имени командира, ни разных там паролей-отзывов, да и в знаках отличия не разбираюсь совершенно. Этак меня живо уличат, сочтут мародером (и справедливо) и поступят так, как принято поступать с этой публикой. А меня это ну никак не устраивало!
Правда, от мысли обшарить карманы служивых я не отказался. Добыча оказалась скудной: горсть монет разного достоинства и скверной чеканки (преимущественно медных), кое-какие побрякушки (дешевка, но, может, удастся сменять на что-нибудь?), вот и все. У одного мертвеца, одетого богаче и ярче прочих (офицер, надо думать), нашлось немного серебра, пара приличных колец и очень недурной кинжал. У меня и свой имелся, но запас карман не тянет, опять же, и продать всегда можно. Лишь бы он фамильным не оказался или наградным, вот тогда хлопот не оберешься... Присмотрелся я и к прочему оружию, подумал-подумал, но решил не брать. У этого покойника было что-то вроде тяжелой шпаги, а я к ним непривычен, хотя орудовать и умею. Нет уж, останусь при своем, тем более, что у шпаги этой как раз вон какая-то гравировка вдоль лезвия, как бы и впрямь не фамильная...
Больше ничего полезного я не обнаружил. Может, если поискал бы получше, то нашел бы, но я не собирался обшаривать все поле боя, так, нагибался к тем, кто под ноги попадался.
Солнце стояло уже высоко, когда я вошел под кроны деревьев. Если память мне не изменяет, где-то здесь я видел ручей... Он и нашелся там, где я его искал, порядком затоптанный и загаженный. Пришлось подняться выше по течению, забираясь в чащу, но так было даже лучше: во-первых, по лесу, по кустам да бурелому мертвяки особенно за мной не почешут, во-вторых, мне послышались характерные птичьи крики, а это вполне могла оказаться разведка неприятеля. Я, конечно, теперь сам по себе, но противник-то об этом не знает!
Безжалостно затоптав первую весеннюю травку, я нашел на берегу ручья место посуше, опустился на колени и тщательно умылся. Зеркало из бегущей воды было так себе, но неподалеку удалось отыскать подходящую лужу: на то, чтобы оценить, сильно ли я буду выделяться среди всякого сброда, сгодится.
Ну что ж... Физиономия как физиономия, совершенно ничего выдающегося. Бледновата, правда, так ведь весна на дворе, когда бы мне загореть было? С другой стороны, у тех мертвых вояк лица обветренные, а у меня не особенно... Ну ладно, допустим, я отсиживался всю зиму у какой-нибудь вдовушки, а может, вообще раненый лежал. Сойдет.
Те парни коротко стригли волосы -- как знать, это потому, что они солдаты, или теперь везде так принято? Если первое, то и ладно, а если второе -- я буду обращать на себя внимание своим хвостом. Правда, с неровно обрезанными ножом волосами я стану привлекать чужие взгляды еще сильнее, так что пусть уж остается, как есть.
Одежда... Вот с ней я возился долго, отдирая все мало-мальски приметные бляшки, ненужные пряжки, цепочки и прочие украшения. Хозяин падок был на них, как сорока, считал, что так я внушительнее выгляжу! Может, и так, только сверкать этими финтифлюшками я не желал. А так сойдет: рубашка, штаны - самые обыкновенные. Куртка, правда, старомодного покроя, но если не присматриваться, то ничего. Впрочем, бродяги какого только тряпья на себе не таскают! А вот сапоги -- тут я с тоской взглянул на них, - сапоги никуда не годятся. В таких только на пригорке стоять и командовать, а после пары дневных переходов они прикажут долго жить. Но это проблема решаемая: достаточно вернуться на поле боя и снять обувку подходящего размера с кого-нибудь из солдат. Вообще-то я посматривал на офицера, но у того оказалась прямо-таки девичья ножка, нечего и думать было втиснуться в его сапоги, как ни жаль. Но и ладно, у солдат они попрочнее... наверно.
Мертвяки, пока я раскладывал по кучкам добычу, плескался в ручье (заодно собрал горсть подходящих камешков разных цветов) и искал обувь, откочевали по другую сторону моего командирского пригорка, сбились плотной толпой и явно что-то замышляли. Либо просто не могли решить, в какую сторону двигаться, с ними это бывает, когда руководить некому: часть толпы идет вправо, другая -- влево, выходит этакий тяни-толкай. Ну, это мне на руку, пока они разберутся, где пожива лучше, пока куда-нибудь двинутся, я буду уже далеко.
Только... в какую сторону идти?
Туда, откуда мы наступали, нельзя. В те края сейчас движется победоносная армия противника, зачищая остатки хозяйского воинства. В противоположную -- тоже не стоит, могут сцапать. Наверняка там сейчас ловят прорвавшуюся нечисть, патрули какие-нибудь шастают, да хоть просто подкрепление идет! Если сочтут за дезертира, загонят в какую-нибудь штрафную роту, и это в лучшем случае. А вот если примут за шпиона, тогда я никому не позавидую.
Стало быть, решил я, пораскинув мозгами, двину-ка я на север. Те места война зацепила самым краешком, так что вид вооруженного человека особенного удивления не вызовет, равно как и желания поймать его и допросить, кто таков и откуда. Идет себе и идет, лишь бы не трогал никого, а я задираться и не собираюсь. Лишь бы ко мне никто не полез, тогда, глядишь, обойдется...
-Бывайте, ребята, - сказал я мертвякам, поправил свою амуницию и зашагал прочь от этой дурацкой войны.
Во всяком случае, в тот момент я искренне так думал.
2.
В том, что я существенно ошибся, я убедился уже на вторые сутки. Первые я пролежал в придорожной канаве, дожидаясь, пока мимо протянется бесконечный обоз. И что, спрашивается, меня потянуло на большак? Решил, что по дороге идти легче будет? Да как же! После этого обоза что по колее, что по непаханому полю -- все едино: грязи по колено, всего прочего тоже достаточно, только и смотри, как бы не вляпаться.
Идти пришлось по самой обочине, то и дело останавливаясь, чтобы счистить с сапог налипшую грязь, иначе казалось, будто я тащу на каждой ноге по ведру с глиной. Вдобавок, решил я, интенданта того погибшего отряда определенно стоило если не повесить, так хотя бы выпороть: хваленые солдатские сапоги всем своим видом намекали на то, что вот-вот прикажут долго жить. Наверно, прежний хозяин о них заботился, чистил и смазывал, даже если до того шагал сутки напролет по разбитой дороге... Увы, выхода у меня не было, разве что разуться и идти дальше босиком. При нужде я бы так и сделал, но хотелось все-таки выглядеть пристойно, да и месить грязь я предпочитал, будучи обутым.
Вопрос-то решаем, только нужно было отыскать какую-никакую деревеньку. Уж наверно, там найдется сапожник, а не найдется, так удастся купить какие-нибудь опорки, чтобы дотянуть до другого местечка...
Деревни, как нарочно, не попадались. Нет, вру: я видел одну чуть поодаль, вернее, то, что от нее осталось, - печные трубы да остовы пары-тройки домов. Сгорела она не вчера -- запах давно выветрился, - а как бы еще не зимой. Здесь искать было нечего, и я двинулся дальше.
Вокруг было пусто, голые заброшенные поля и местами горелый, едва-едва зазеленевший лес навевали уныние. Пронзительно кричало воронье, и первое время я вздрагивал от каждого вопля, потом привык и перестал: ясно было, ни хозяйских пташек, ни неприятельских разведчиков здесь нет. А если кто и появится, вряд ли их заинтересует одинокий путник, плетущийся по разбитому тракту. Тем более, подозреваю, колером я сливался с окружающим пейзажем, особенно если взглянуть сверху.
С другой стороны, наконец-то стало тихо (ворон можно не принимать в расчет): ни тебе команд, ни рева боевых хозяйских тварей, ни свиста стрел, ни предсмертных воплей, ни хрипа мертвяков... Тишина, ветер шелестит сухой прошлогодней травой, под ногами мерно чавкает грязь, в канаве журчит ручеек, кто-то заунывно матерится... Матерится?
Я очнулся и огляделся. Звуки разносились далеко, и по всему выходило, что ругань слышится из чахлой придорожной рощицы либо из-за нее. Из того, что невидимый субъект скучно и неизобретательно поносил какую-то скотину, я сделал вывод: эта самая скотина сбежала и теперь не желает возвращаться в родное стойло. Ну или что-то в этом роде.
Так или иначе, здесь жили люди, и к ним можно было попроситься на постой. Не то чтобы я сильно в этом нуждался, но мне очень хотелось счистить грязь с одежды (и с себя тоже), а заодно прояснить вопрос с пошивом сапог. Ну, вдруг в эту глушь забрался именно сапожник? Надежды мало, но я и не такие совпадения помню...
Проклиная все на свете, а особенно -- здешнюю сырую весну и хозяина, которому взбрело в голову воевать по самой распутице (надеялся, что враг увязнет, да не рассчитал, сам застрял со своими тяжеловесными ездовыми монстрами и неповоротливыми мертвяками), - я проломился сквозь рощицу и остановился. Невдалеке виднелся хуторок -- низкая крыша дома, покосившиеся сараи, зато забор внушительный. Над трубой курился дымок, и это вселяло надежду.
-Пошел, поше-ол... - разорялся совсем неподалеку хозяин этого райского местечка. - Ну, мертвый!..
Я невольно вздрогнул, но тут же понял, что обращение относится к лошади. Селянин, по-моему, пытался распахать полоску земли, что посуше, но плуг намертво увяз в глинистой земле, и изможденной коняге было не под силу сдвинуть его с места, как ни нахлестывал мужичонка тощие бока.
Я пригляделся: гнедой конь оказался крупным, каким-то больно уж рослым для крестьянского -- среди них обычно попадаются невысокие, крепенькие, неприхотливые лошадки, а не такие дылды. Да и стати...
-Что ж ты делаешь, изверг! - рявкнул я и зашагал к мужичонке прямо по пашне... хм, ну, пашней это глинистое болото мог назвать только очень большой любитель земледелия. - Совсем с ума съехал?!
-Э, э... - тот живо отскочил от плуга и вытащил из-за пояса топор. - Чего надо? Кто таков?
-Последнего разума лишился, что ли? Додумался - верховую лошадь в плуг запрячь! - До землепашца мне дела не было, я пробрался к коню, свесившему голову и тяжело поводившему боками. - Как он у тебя еще копыта не отбросил!
В порыве праведного негодования я начисто позабыл о том, что к лошадям мне приближаться не стоит. Правда, этому коню явно было все равно -- он меня подпустил и даже позволил взять себя под уздцы. А мне доводилось видать, как самые доходящие одры взвивались на дыбы, стоило мне протянуть к ним руку! Похоже, крестьянин уходил этого красавца мало не насмерть...
Первым моим порывом было попросту срезать упряжь, но я тут же сообразил: за ущерб придется платить, да и лишних обид учинять не следует.
-Распрягай, - велел я мужичонке, опасливо топтавшемуся поодаль. Он и сбежать не мог, бросив коня и плуг, и подойти боялся -- вид у меня был достаточно грозный. - Кому говорю? А то сейчас напластаю сбрую на мелкие кусочки, как чинить будешь?
-Да это... ну, того... - пробормотал он.
-Не трону я тебя, - пообещал я, поняв причину его колебаний. - На кой ты мне сдался? Руки пачкать...
-Ну! - неопределенно сказал мужичонка и живо распряг своего доходягу.
-Откуда он у тебя? - спросил я, осторожно выводя коня на более-менее ровную поверхность. - Спёр, поди?
-Чего-о?! - оскорбился он. - Чего это сразу спер?
-А откуда бы у тебя взяться такой лошади? - Тут я заметил, что бедолага прихрамывает на переднюю левую ногу.
-Сам прибёг, - сказал крестьянин и вытер нос рукавом. - Приковылял, стало быть.
-Угу, у таких, как ты, все само прибегает и к рукам прилипает, - согласился я.
-Да правду я говорю, - окончательно оскорбился он. - По зиме дело было...
Из его путаного сбивчивого рассказа выходило, что в начале зимы где-то неподалеку случилось очередное побоище. Случилось и случилось, главное, хутор не спалили и вообще мимо прошли, а кто именно, того мужичок знать не знал. Целы остались, и ладно. А через пару дней, отправившись в ближайший лесок за хворостом, он и нашел этого вот гнедого. У того, видно, убили хозяина, если судить по окровавленной и уже задубевшей попоне. Сам конь хромал на трех ногах, однако же умудрился выйти к человеческому жилью, даже волки его не съели. ("Какие волки! - подумал я. - Где хозяйские оборотни хоть раз появлялись, волков в ближайшие десять лет не жди, они не самоубийцы!") Сперва мужичок хотел коня прирезать: перелом не залечишь, а так -- хоть мяса на всю семью хватит! Потом присмотрелся и сообразил, что на больную ногу гнедой все-таки наступает, позвал кого-то, кто побольше смыслил в лошадях, и стало ясно, что перелома нет, так что на всех четырех конь еще сможет бегать.
Тут включилась крестьянская смекалка заодно с крестьянской же жадностью. Во-первых, если гнедого вылечить, его потом можно дорого продать. Во-вторых, его же можно подпустить к своей кобылке, авось, жеребенок получится справный. Наверно, было что-то "в-третьих" и "в-четвертых", но это не столь важно, главное, гнедой остался зимовать в хуторской конюшне. Правда, на скудном пайке он здорово отощал, но зато к весне уже нормально ходил.
А как начал таять снег, случилась беда: пала кобыла. Ну и что оставалось делать бедному хуторянину? Небось, не оставь он этого дармоеда, своей лошадке доставалось бы побольше корма, дотянула бы до пахоты, не оставила хозяина без подмоги! Вот и пришлось впрягать гнедого, только проку с него -- шиш да маленько. В упряжи ходить не умеет, только под седлом, а как все же в плуг впрягли, мороки меньше не стало: слабосилен оказался, на своих домашних и то больше вспашешь!
-Зимой еще его резать надо было, - завершил мужичок свою печальную повесть. - Хоть какой бы толк вышел! А теперь что? Кожа да кости...
-Ты не горячись, дядя, - сказал я. - Покажи лучше, где у тебя конюшня.
-Зачем еще? - всполошился тот. - Ты человек прохожий, случайный, вон, оружный, как тебя на двор пустить? А ну -- вор?!
-Я заплачу, - пообещал я и побренчал медяками в кармане. Хорошо, что камешки я ссыпал туда же, звона вышло больше.
-Жрать самим нечего, - сказал мужичок, по-моему, шевеля ушами в попытках пересчитать монеты на слух.
-Своё, - похлопал я по тощей сумке (ее я тоже подобрал там, на поле боя, не в карманах же таскать добычу?). - А переночевать не откажусь, надоело в чистом поле...
-Не откажется он... - пробурчал тот, получив медяк. - Тебя как звать-то, парень?
-Север, - ответил я, вовремя сообразив переделать свое имя на местный лад. В истинном своем виде оно звучало бы слишком странно.
-Ну, а я тогда Сивый, - хмыкнул мужичок. - Ты от коня-то отцепись, отцепись, не твое -- не лапай!
-Иди уже, хозяин рачительный, - подтолкнул я его в спину. - Про коня мы с тобой попозже потолкуем...
-Только ночевать будешь там же, на конюшне, - снова остановился он. - В дом не допущу! У меня там жена и вообще!
-Нужна мне твоя жена... Ладно, только дай воды наносить -- коню и себе, сам видишь, в какой я грязи!
-Это пожалуйста, - согласился он, подумав. - Это сколько угодно. Колодец -- вон он, ведро там же стоит. Как управишься, скажи, я ворота снаружи на засов заложу, а то смоешься еще и гнедого уведешь!
-Куда я его уведу, - пробормотал я, - если он на ногах еле стоит. Где, говоришь, колодец-то?
До вечера я таскал воду. Для начала вычистил коня -- этого явно давно никто не делал, - кое-как разобрал ему хвост и гриву. Хорошо еще, они некогда были подстрижены по-кавалерийски, иначе осталось бы только обрезать, такие там оказались колтуны. Гнедой, отдохнув и напившись, немного ожил и начал поглядывать на меня косо, фыркать и прядать ушами. "Ну нет, родной, так дело не пойдет", - подумал я и засыпал ему двойную порцию того, что здесь именовалось кормом. Об овсе даже мечтать не приходилось, и как он умудрился протянуть всю зиму на этом вот... не знаю, как это назвать, я не представляю. Живучий оказался, разве только благодаря этому. Или везучий.
"Везение нам пригодится", - решил я и занялся собой. Стирать одежду, ясное дело, не стал: по такой погоде ее только у печки сушить, а в дом меня пускать не собирались. Так, выколотил уже присохшую грязь из куртки и штанов, сапоги помыл и с огорчением понял, что они в еще худшем состоянии, чем я предполагал. Ну, и с себя смыл, что смог, сойдет пока что...
Пока я возился у колодца, в низких окошках дома мелькали любопытные лица домочадцев Сивого. На двор, однако, никто не показывался, да оно и к лучшему: меньше народу запомнит мою физиономию.
-Запираю, - сказал Сивый, когда я уже устраивался в конюшне. Ну, запах, что ж теперь, можно пережить. - Огня не вздумай разводить!
-На кой тут огонь? - спросил я. - Крыша дырявая, луну видать.
-Это... - он переступил с ноги на ногу. - Тебе, может, овчину кинуть укрыться? Ночами-то еще того... холодно.
-Я привычный, - ответил я. - А скажи-ка, Сивый, ты о волках что-то говорил, верно?
-Ну?
-А нельзя ли волчий хвост раздобыть? Или просто шкуры клок?
-Тебе на что?
-Нужно, - ответил я коротко. - Так найдется или нет?
-Ну, от шубы могу отрезать, - пожал он плечами. - Только он потертый уж.
-Ничего, сойдет, это мне без разницы. А скажи еще, Сивый, за сколько у вас тут можно лошадь купить? - Я увидел, как у него разгорелись глаза, и быстро поправился: - Обычную крепкую крестьянскую лошадь, чтобы и пахать на ней, и... что вы там еще делаете?
Мужичонка подумал и бухнул неслыханно.
-Ты точно свихнулся, - сказал я. - Столько породистый жеребец стоит!
-Так это!.. - схватился он за бороду. - Жеребец! А ту лошадь поди еще найди!
И понес какую-то околесицу о том, что за лошадью надо тащиться на дальний хутор, а туда пешком поди дойди по такой-то распутице, да еще когда туда-сюда военные шастают, да еще сторгуйся, да смотри, чтобы на пути туда не ограбили, а на обратном конягу не отобрали...
В общем, столковались мы на двух серебряных. Деньги я обещал отдать поутру, когда буду уходить. Об "уезжать" говорить было рано -- гнедому бы самому идти, а на него еще кое-что навьючить нужно, иначе чем я его по дороге кормить стану? Ближайшее жилье, сказал мужичонка, днях в трех пути отсюда, не меньше. В последнее время народ все больше по лесам прячется, потому как большую деревню заметить легко, непременно налетят и пограбят, хорошо, если не сожгут. А поодиночке, может, и тяжелее живется, зато больше шансов остаться незамеченными.
-То-то ты, Сивый, у самой дороги пристроился, - поддел я.
-Это дорога ко мне пришла, - насупился он. - Прежде тут лес был да лес, а как воевать стали -- повыжгли, начали туда-сюда шастать, то одни, то другие. Ух, страху мы натерпелись! Тут еще три двора когда-то было, так соседи давно снялись и ушли подальше, а я вот чего-то не собрался. Пока боги милуют...
-Какие боги-то? - спросил я словно невзначай.
-А ты будто нездешний, Север? - покосился он на меня. - И говор не наш, и рожей на местных не похож... Ты смотри, если ищет тебя кто, я живо скажу, куда ушел, а то спалят еще! А у меня жена и вообще!
-Да никто меня не ищет, - солгал я. - А что нездешний -- это правда. Наемник я. Хотел подзаработать, посмотрел, что тут творится, да и плюнул: лучше быть бедным, да живым!
-Это ты верно говоришь, - закивал Сивый. - Чего мы тут только не насмотрелись, хоть сидим тихо, никуда не лезем... Найдешь еще, чем заняться, не суйся ты в эти дела! Парень молодой, хозяйство заведешь, женишься, чем плохо?
-Ну да, - ответил я спокойно. - Вот и я так подумал.
-Пойду, - сказал мужичонка. Со двора доносился голос его супруги, потерявшей мужа: что-то мы заговорились. - Вечерять пора. Так ты это... не?.. А то идем! Ты не подумай, не со зла я, тут люди-то лихие попадаются, так...
-У тебя ж там жена и вообще, - хмыкнул я. - Нет, не стану твоих домашних пугать. У меня всего довольно. Только про богов-то скажи мне, кого тут у вас почитают? А то у меня на родине, поди, совсем о других говорят, чего доброго, беду наживешь!
-А, - махнул он рукой. - Теперь это всем без разницы, тут таких, как ты, пришлых, на дюжину двенадцать! Ты, главное, темных богов не поминай и не говори ничего вроде "чтоб тебе провалиться!" или "тьфу ты, проваль!", и ничего.
-Это почему ж? - нахмурился я.
-Ну... говорят, ежели так скажешь, то вроде как к Нижнему богу обращаешься, а это не к добру, - туманно пояснил Сивый, вышел и загрохотал засовом.
Вот еще новость... Чем Великий Нижний-то не угодил? Мирный, спокойный бог! Хотя... догадаться могу. К Великому Нижнему уходят мертвецы, а с мертвецами у нас кто дело имеет? Правильно, типы вроде моего хозяина. Ясно, что без нужды к такому богу взывать не следует! Ну ладно, и других предовольно, хотя и их я вспоминать остерегусь, мало ли... "Обидно, поди, Нижнему, - подумал я, глядя сквозь дыры в крыше на обкусанный серп луны. - Прежде, как в бой идти, непременно старались его задобрить, о себе напомнить, чтобы, если что, местечко получше приберег. Ну, говорили, правда, что земля трясется от того, что Великий Нижний вздыхает, эпидемии от его зевоты делаются, а почему вулканы извергаются... ну, тоже как-то так, но это ж не со зла. А теперь вон как повернулось!"
Гнедой пофыркивал в темноте, переступал с ноги на ногу. Удрать не пытался, и на том спасибо. В моем положении непугливый конь -- несказанная удача, пусть даже он немного хромает. Двигаться вперед-то нужно, а на конских четырех всяко быстрее выйдет... Добраться бы до какого-нибудь постоялого двора, коня подкормить, а дальше видно будет. Кстати, назвать бы его как-нибудь... О чем я тут недавно думал? А!
-Везунчиком будешь, - сказал я ему. Гнедой фыркнул вроде бы согласно. Можно подумать, его мнением кто-то интересовался! - Ладно, посмотрим, что с нами дальше будет...
Я выгреб из кармана камешки - не так уж много удалось найти подходящих, да и некогда мне было в ручье ковыряться. Ну, сколько есть, по пути еще насобираю, это дело наживное. Жаль, конечно: был у меня когда-то заветный мешочек с любовно отобранной мелкой морской галькой, ровной, на загляденье, любых цветов на выбор... Сам искал, что-то откладывал потом, добавлял другие, если чувствовал, что нужно стало, - это у нас в порядке вещей было, да оно и понятно: ты себе гадать станешь, ты и позаботься о том, чтобы судьба криво не легла! Понятно, настоящие гадатели - у тех всё куда серьезнее, мне их обряды неизвестны, но к ним и обращались нечасто, только с важными делами. Ну а на каждый день непременно у каждого свой мешочек имелся. Где он теперь, тот мешочек!
Первым делом я вознес короткую, но прочувствованную молитву Всеприсущим, всей старшей шестерке и Великому Нижнему - по отдельности, а также младшим богам и богиням, которым несть числа, - всем скопом. Всё равно я и половины их имен не упомню, а кого не назвать - обидится, чего доброго. Лучше уж так.
По-хорошему, следовало бы принести жертву, на худой конец, окропить камни собственной кровью, но я решил обойтись: чего доброго, Везунчик взбесится, этого мне только не хватало! Потом придумаю что-нибудь, а пока, надеюсь, Всеприсущие и так не разгневаются. Была им охота обращать внимание на мелочь вроде меня!
Ну а теперь можно и приступать. Света действительно было достаточно, чтобы вычертить ножом на утоптанном земляном полу три относительно ровных круга, один внутри другого. Я подбросил камешки и с интересом уставился на расклад.
Надо же! Даже в таком вот халтурном исполнении старинный способ работал. Довольно крупный темный камень (он, как я решил с самого начала, будет изображать меня), лег почти точно в середину внутреннего круга, как ему и полагалось. Чуть поодаль - небольшой желтоватый камешек с блестящими вкраплениями слюды. Тоже всё ясно: прибыль. Это, значит, моя мародерская добыча и, наверно, Везунчик, хотя его покупка изрядно опустошила мои карманы. Всё, на день сегодняшний больше ничего. Светлый окатыш с извилистой бурой полосой лег на границу между первым и вторым кругами - это понятно, это дорога, она продолжится и завтра, тут удивляться нечему.
Во втором круге, обозначавшем ближайшее будущее, оказался угловатый осколок незнакомой мне породы красноватого цвета. А это нехорошо, это, скорее всего, к опасности. Мне не привыкать, конечно, но лучше держать ухо востро, потому что какого рода это может быть опасность, неизвестно. Хм, да мне ли она угрожает? Впритирку с этим камешком лежал другой, розовато-белый, полупрозрачный. Баба. Вот к настоящей гадалке не ходи - баба! И думай теперь: то ли это ей что-то угрожает, то ли мне надо держаться от любой женщины как можно дальше... А если первое, то какое она ко мне имеет отношение?
Я помотал головой: увлекся, Север! Знаешь же, что гадатель из тебя так себе, ну и не заглядывай чересчур далеко, запутаешься! Понял, что от женщин лучше держаться подальше, и хорошо... и можно подумать, ты раньше этого не знал. Вот и достаточно.
Что тут еще? Вот голубоватый камешек, не могу пока даже предположить, что он может обозначать. Вполне вероятно, что ничего, так тоже бывает. И еще один с блестками слюды - опять прибыль? Не жирно ли будет?
А в третьем круге оказалось пусто, все остальные камешки рассыпались за его пределами. Дальнее будущее мне открываться не спешило, и это было очень странно. Ну, не помню я такого, хоть что-нибудь, да попадало в третий круг непременно! Хотя... если пораскинуть мозгами и вспомнить, о чем старые бабки болтали, то можно сделать вывод: само наличие этого дальнего будущего зависит от будущего ближайшего. Вот и крутись теперь, Север. И баба тут какая-то, и добыча непонятная, а дальше - неизвестность.
-Ну, - сказал я, поняв, что больше толкований придумать не могу, - хватит на сегодня.
Я собрал камешки, потрепал по морде Везунчика и пристроился в том углу, где было посуше, начал крутить в голове так и сяк полученную картинку. Тянуло раскинуть камешки еще раз, но этого как раз делать было нельзя. Помню, когда-то приятели подбивали меня - мол, давай еще разок, да на меня, да на вон того парня... И я замучился им объяснять, что гадать могу только на себя, я ведь не настоящий гадатель, а даже и на себя несколько раз подряд раскидывать - смысла нет. После этого камешки можно выбросить и собирать новые, и еще неизвестно, отзовутся они или нет. Потом мне надоело твердить одно и то же, и я попросту стал гадать тайком. Так было намного проще.
Хорошо, усмехнулся я про себя, что теперь мне не от кого прятаться...
3.
Даже если Сивого и снедало вполне понятное желание обобрать путника (а он не мог не понимать, что деньги у меня еще остались), он его сдержал и правильно сделал. Я ведь все равно не спал, а спал бы -- грохот засова и скрип петель мертвого поднять могли!
В утреннем свете Везунчик выглядел, как мне показалось, немного лучше. Наверно, стоило остаться здесь на несколько дней, но мне не хотелось: и сам могу влипнуть, и Сивого подставить, а он мне ничего дурного не сделал. Даже вон волчий хвост от шубы притащил, облезлый, как и обещал.
-Ну и на кой он тебе? - спросил он в очередной раз, глядя, как я привешиваю это сомнительное украшение на пояс.
-Пригодится, - ответил я. Насколько я помнил, считалось, что от волчьего запаха лошади шарахаются, вот пусть так народ и думает, если вдруг тарарам случится...
Мой гнедой, правда, даже ухом не повел. Ну, если он от меня удрать не попытался, что ему какой-то облезлый хвост? Тот, поди, давно одним Сивым пахнет, а не волком!
Под седлом (рачительный Сивый сохранил всю сбрую, даже попону вычистил) Везунчик выглядел уже не доходящим одром, а вполне приличным конем, хоть и недокормленным. Верхом я, правда, взгромоздиться не рискнул: весу во мне прилично, этак я конягу окончательно уморю. Придется пока вести его в поводу, а там посмотрим!
-Ну, бывай, - буркнул Сивый, проводивший меня до дороги одними ему ведомыми сухими тропками.
-Бывай, - ответил я, подумал и сказал: - Ты вот что, дядя... В лес пойдешь -- по сторонам смотри.
-Так нету волков, - недоуменно сказал он. - Я ж говорил...
-Волков нету, есть кто похуже. В трех днях пути отсюда армию мертвяков разгромили, да только не всех выловили, - сказал я чистую правду. - Сколько-то их по лесам разбрелось. Так что смотри, а лучше нюхай -- их за версту учуешь. Жаль, собаки у тебя нет!
Что у него нет собаки, мне было очень по душе, но это другое дело.
-Кормить-то ее чем, собаку эту? - вздохнул Сивый, и тут до него дошло, о чем я толкую. - Мертвяков?! Ах ты ж... Вот ты от чего сбежал-то!
-Ну, - хмыкнул я. - Как увидел, так сразу и подумал: чего это я тут позабыл? Так и сделал ноги! В общем, поглядывай. И учти, они не шибко быстрые, завидишь или учуешь -- лучше драпай, особенно если их несколько. Не догонят.
-А если к дому подойдут? К ограде? - всполошился он.
-Вот тут уж не знаю, - честно ответил я. - Огня они боятся, только в костер ты их не заманишь. На кусочки только порубить да сжечь... Если один окажется, то, может, и выйдет. Да ты не переживай раньше времени. Я вон, молодой и здоровый, сюда сколько времени тащился, а они по этакой грязище и вовсе завязнут. Просто, говорю, клювом попусту не щелкай и своих поодиночке никуда не отпускай.
-Да неужели пущу, - посерьезнел Сивый. - Надо к соседу сбегать, предупредить. Дальше пусть передаст. Вот за это благодарствуй, Север. Тут не ведаешь, какой напасти ждать, а если знаешь, оно уж как-то полегче!
-Ну, удачи, - усмехнулся я и зашагал прочь. Везунчик послушно шлепал за мной. Не так уж он сильно хромал, если подумать...
-Придума-ал!.. - донеслось сзади. - Смолой! Смолой облить и подже-ечь!
"Вот-вот, - подумал я. - Самое милое дело -- смола... Тьфу, пропасть! Извини, Великий Нижний, не могу отвыкнуть тебя поминать, дело мое такое, уж ты побереги мне местечко..."
Мы с Везунчиком тащились по этой паскудной дороге еще несколько дней. Спасибо, воды хватало, корма тоже, а от ходьбы мой конь вроде бы даже и повеселел, не иначе, застоялся сверх всякой меры.
На исходе четвертого дня показался постоялый двор, о котором говорил Сивый, и где я надеялся передохнуть и привести в порядок Везунчика.
-Это где ж ты такого одра оторвал, парень? - было первым, что я услышал, войдя в ворота.
-Где оторвал, там больше нет, - беззлобно ответил я, поискав взглядом конюшего или кто там у них. Нашел, отловил мальца за ухо и серьезно сказал: - Вычисти-ка моего жеребца как следует, напои и задай полную меру овса. А если знаешь какого-нибудь приличного коновала, то приведи, я заплачу, понял?
-Ага! - кивнул он и увел Везунчика. Мне самому соваться на конюшню не стоило, и так упряжная кляча какого-то водовоза попыталась удрать, а пожилой мул чуть не сорвался с привязи... Ладно еще, народу тут было предостаточно, и со мною этот переполох никто не связал.
-Есть свободные комнаты, господин, - сообщил мне хозяин, - только... это... оплату бы вперед.
-Не сомневайся, любезный, - хмуро ответил я. Деньги таяли, как снег по весне, а ведь еще и коновалу платить придется! - Заплачу.
-Столоваться изволите?
-Нет, - ответил я. - Обойдусь. Коня только бы обиходить.
-Об этом не извольте беспокоиться, - хмыкнул он и вдруг подмигнул. - А может, девицу, а?
-Какие девицы? - устало спросил я. - У меня денег едва-едва хватит расплатиться за постой да за корм для жеребца, а ты...
-Ну, я же по-честному, - пожал хозяин плечами. - Если что, вон есть Забава, ей и денег не надо, всякому новому лицу рада, но дурковата, это правда. А есть Веселка, та недорого берет, но, скажу я вам, такая искусница!
-Сил у меня нет, - честно ответил я. - И денег, повторяю, в обрез.
-Ну, как скажете, - поджал он губы. - Еще чего изволите?
-Изволю, - мрачно сказал я. - Сапоги мне новые нужны, это раз. А два -- одежду постирать. Это у вас можно?
С этим живо сладилось, а потом подошел и коновал, пожилой дяденька с говорящим именем Живохват. Вообще для меня тут почти все имена говорящие: я же не здешний, поэтому перевожу прозвания в уме. Может, по-здешнему оно и обычно звучит, но мне кое-что иногда кажется забавным.
-Жилу конь ваш повредил, - сказал он мне. - Давно уж, в начале зимы, не иначе.
Я кивнул: это совпадало с тем, что наплел мне Сивый.
-Бегать будет?
-Небыстро, но будет, как отъестся, - пожал плечами Живохват. - Его бы сразу в руки хорошему коновалу, так и не хромал бы вовсе, а теперь... Что ж вы так его запустили, господин хороший?
-Так не мой он был, - усмехнулся я и выложил правдивую историю: мол, своего коня лишился, а этого купил у крестьянина... далее все было чистой правдой.
-Ну, раз так, то повезло ему, - согласился коновал, оттирая руки. - Жеребец молодой еще, лет шести или семи, вряд ли больше, сильный. Раз до сих пор не пал, то и дальше вытянет.
-Только жрет он как не в себя, - встрял мальчишка с конюшни.
-Заплачу, - сказал я. - Тебя бы всю зиму впроголодь продержать, посмотрел бы я! Смотри, чтоб не переел, вот что...
-А то я первый год тут служу и не знаю, как за лошадьми ходить! - обиделся он, и мы разошлись.
Ну что ж, по итогам этого дня я оставался в выигрыше. Правда, деньги таяли со сказочной скоростью, но тратил я их на Везунчика, а не на себя. Нет, на себя тоже, но в меньшей степени: за постой тут брали недорого, столоваться я отказался, ну так что с меня, такого прижимистого, еще взять? Девицы похаживали, правда, покачивали тугими боками, но я на них даже не смотрел: так вот взглянешь, а потом окажется, что должен заплатить и за погляд, и за поглад... Знаю я эту манеру, так что нечего! Да еще я все время вспоминал свой расклад и решение держаться от женщин подальше, а то кто знает, может, именно такая вот трактирная деваха на меня беду наведет?
Девки, правда, были красивые, справные. Наверно, потому постоялый двор и уцелел, что здесь прилично кормили, пива наливали неразбавленного, ну и эти вот... крутобокие шастали. Конечно, если кому что в голову взбредет, то и это не остановит, но у приличных людей, как я помню, зазорным считалось этакие заведения золой пускать.
Здесь бы и разжиться кое-какими сведениями, но я подумал и не стал ввязываться. Это меня бы впору расспрашивать о том, кто кого победил, я же с той стороны шел в тыл, но толку-то? Я ведь со своими мертвяками в резерве стоял, только не пригодился тот резерв. Ну, растоптали небольшой отряд, и что? Как хозяина моего убили, я сам не видел - это от кого-то из его подручных посланник прилетел с сообщением, не знаю даже, куда он потом делся, не до него было. А что еще там происходило, я понятия не имею...
В общем, на постоялом дворе я проторчал еще три дня, больше показалось опасно. Везунчик немного отъелся, отдохнул и уже не напоминал мешок костей. Коновал сказал, что всадника он вполне выдержит, я и рискнул, взгромоздился верхами. И ничего! Остальные лошади во дворе от меня если не шарахались, так уж потели или дрожали, а Везунчику хоть бы что. Ну, сидит в седле очередная орясина и сидит, ему что? На редкость невозмутимый конь попался. И выученный -- слушался и узды, и вообще любого моего движения, а что чуть прихрамывал, этого я и вовсе не замечал, у какого иноходца шаг еще и не такой.
Вот мы и двинулись дальше. Там уже места были более людные, но меня особенно не задевали: ну, едет человек на хромом коне, сам, похоже, раненый (это я удачно кособочился), инвалид, видать, что с него возьмешь? Меня и не трогали. Если бы не Везунчик, я бы и не останавливался нигде, но нужно было дать коню роздых, вычистить его и прочее, что полагается. Вот вам задачка -- на лошади я передвигаюсь скорее, чем шел бы пешком (а Везунчик то трюхал ровной рысью, явно походной, привычной, то переходил на шаг, и моего вмешательства для смены аллюра ему не требовалось), но за ней нужно ухаживать. Один я иду медленнее, зато и забот меньше. Увы, я так и не решил проблемы с обувью, ну, не попадались мне сапожники! Так что без лошади обойтись я не мог...
-Что, друг мой Везунчик? - спросил я у жеребца, прежде чем выбрать очередную дорогу на развилке. Тут я решил спешиться, дать ему передохнуть и заодно подумать, куда двигаться дальше. - Двинем на северо-запад, просто на север или на северо-восток, а?
-Бр-х-х! - ответил он.
-А может, вернемся обратно?
-Бру-ху-ху! - сказал Везунчик и чувствительно прихватил меня за ухо.
-Понял. Тогда поедем на север. В конце концов, меня именно так зовут, - усмехнулся я, взгромоздился верхом и направил коня прямо.
В самом деле, если уж куда и отправляться, так на родину! Меня там, конечно, давным-давно никто не ждет, вряд ли и вспомнят, но все-таки знакомые места... Может быть, даже отыщется кто-то из родственников... Нет, я вовсе не горел желанием объявляться у них в гостях, просто приятно было бы знать: наш род еще не прервался! Мечты, конечно, но почему-то, когда я думал о том, что кого-нибудь из мальчишек зовут так же, как меня, мне становилось чуточку веселее, а в родные края тянуло все сильнее.
Мое настоящее имя -- Ньорт, у нас в роду так называли каждого третьего, по-моему. Теперь нужно прибавить к этому десяток имен предков, звучащих в том же духе, и получится то, что нужно. Увы, когда я, самый младший сын среди дюжины прочих, ушел из дома и прибился к одной веселой компании, никому не оказалось дела до моих славных пращуров, так что я остался просто Ньортом. Но это было давно и в других краях, а в этих меня будут называть просто Севером, от меня не убудет...
-Какая ты скотина, - сказал я Везунчику, повернув в очередной раз. Не привык я к таким лесам, не люблю их - подлесок густой, ничего за поворотом не увидишь! - Не мог предупредить!
-Бро-хо-хо! - ответил он и, клянусь, покосился на меня с иронией.
Я и в самом деле не собирался встревать в подобные дела, а чувствовалось, что придется. Там, посреди большой дороги, творилось сущее непотребство: несколько крепких ребят сноровисто вязали симпатичную (насколько я успел разобрать) девушку, а остальные так же сноровисто допинывали юношу, по виду, ее ровесника. Тот довольно ловко уворачивался и даже норовил дать сдачи, но видно было, что долго ему не продержаться.
-Проезжай! - рыкнул на меня один из деловитых молодых людей, видимо, старший. - Чего уставился?
-Помогите... - прошептала девушка, глядя на меня огромными, полными слез глазами. - Ну пожалуйста, хоть кто-нибудь...
Юноша ничего не мог сказать, ему уже успели воткнуть кляп.
"Вот тебе и неведомая баба..." - мелькнуло в голове, и я невольно нашарил в кармане бело-розовый камешек. Вмешиваться я не желал совершенно, отсалютовал всей честной компании и собрался проехать мимо, но, на свою беду, начисто забыл, какое действие оказываю на лошадей...
Для начала понес жеребец главаря: бедная девчонка рухнула под копыта, и если бы не я, быть ей затоптанной! Потом рванули остальные лошади -- то ли за предводителем, то ли от меня. Везунчик посмотрел на них, как на ненормальных, даже на меня оглянулся, мол, что за притча? Я только плечами пожал.
В общем, через несколько минут вокруг было пусто, лежал в грязи под копытами моего гнедого избитый парень и плакала на луке седла девчонка. Вот только обузы мне не хватало!
-Эй, ты кто? - спросил я, ссадив девицу наземь (нечего, Везунчик одного меня еще с трудом таскает) и как следует встряхнув. - И чего тем ребятам от тебя было нужно?
В общем, я мог бы и так угадать: вместо ответа она возрыдала и кинулась в грязную лужу, добывать юношу. Стало быть, передо мной либо сбежавшая с неподходящим женихом невеста, либо что-то близкое к этому... В любом случае, я могу неплохо заработать, доставив заблудшую деву к отцу или кто у нее там имеется. С другой стороны, проделав это, я могу огрести неприятностей: чего доброго, там не станут разбираться, я ли сманил дитя из дома или этот вот индивидуум, что валяется под копытами у Везунчика. Отсюда вывод: надо драпать отсюда со всех четырех конских копыт, пока не опамятовались и не вернулись те бойкие молодые люди, явно посланные за девицей. Жаль только, мне не удрать: хромой Везунчик не уйдет от сытых и крепких лошадок преследователей... если те сумеют сладить с обезумевшими конями, конечно. Ну так по следам найдут!
Оставалось только допрашивать нежданно доставшихся мне пленных.
-Ты кто такая? - повторил я, глядя на девицу. Ух, не хуже тех, крутобоких с постоялого двора, разве что физиономия не круглая и в веснушках, а вроде бы даже породистая. Еще лишние проблемы!
-Княжна-а... - прохныкала она.
-Какая еще, ко всем богам, княжна?!
-Княжна Алицийская-а-а...
Вот тут-то бы мне прекратить допрос, догнать тех молодчиков (или, опять же, найти по следам) и вручить им девушку, но я не устоял.
-А это что за хрен?
-Мой жени-и-их...
-Ничего не понимаю, - сознался я. - Ты -- княжна. Это -- твой жених. Те парни вам кем приходятся?
-Это стражники моего отца, - выдала девица. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не отдавай нас им!..
Я понял, что влип.
-Так, - произнес я. - Как вас зовут? Обоих? Да, выуди этого парня из лужи, если сумеешь, я туда не полезу, и так грязный...
-Я - Злата, - ответила она, всхлипывая. - А он -- Золот.
-Парочка на погляденье, - мрачно сказал я. - И что им от вас нужно было?
Ну, и так ясно было, что это не почетный эскорт, я просто решил удостовериться, что все понял правильно. Удостоверился: папенька Златы послал стражу вернуть загулявшее дитятко. А дитятко намеревалось сочетаться браком с этим вот Золотом, причем незаконно, поскольку законно тому ничего не светило. Ну кто всерьез рассматривает в качестве супруга для единственной дочери какого-то пятнадцатого сына дальнего владыки? Да еще докажи, что и вправду законный сын, а не приблудыш какой-нибудь! Однако Злата оказалась девицей упорной, вот и устроила побег...
-Ты как, - потыкал я мыском сапога парня, - не раздумал жениться?
Судя по его мычанию, он не раздумал. Вот ведь недоумок! А может, рассчитывает, что суровый князь сменит гнев на милость и отсыплет дочурке приданого? Кто его разберет...
-Тогда сиди тут, сторожи свою девицу, а я схожу, посмотрю, далеко ли кони ваших друзей занесли, - сказал я и тяжело вздохнул. - Пойду, в общем...
Смотрел я недолго: сытые кони взяли с места в галоп, а когда их сумели заворотить, не знаю, я дотуда не дошел. По-хорошему, мне бы скрутить этого паренька, кинуть девчонку поперек седла да и привезти к батюшке. Но я ведь уже думал: мне же может и перепасть как пособнику или еще как-то, а зачем мне это? Стало быть, бросить этих двоих, пусть бегут, как умеют, причем тут я? Мне самому бы убраться подальше! Ведь предупредили камешки о беде, да кто ж знал, что так обернется... Впрямую-то они ничего не говорят, вернее, я толковать не умею. Так, едва-едва...
Не вышло, однако, уехать. По возвращении я застал дивную картину: вполне уже очухавшийся после драки (то есть избиения) Золот тянул Везунчика за повод, вынуждая сделать хоть шаг, а Злата манила коня пучком прошлогодней травы.
-Ну же, хорошая лошадка, - услышал я, - хорошая! Иди сюда, иди! Ну, скорее, давай же!
-Лошадка никуда не идет, - сказал я, отбирая повод у Золота. - Это моя, понимаете ли, лошадка, а с конокрадами в моих краях разговор короткий -- руку долой. Ну? Пенька подходящего поблизости не видите?
-Нам... нам бы только выбраться... - заплакала Злата. А и правда -- Злата! Сама белокожая, косы золотистые, чуть не по пояс, губы алые, полногруда, тонкотела... Эх, княжна, попадись ты мне в моей далекой юности, твой дружок давно бы уже в канаве придорожной лежал! - Лишь бы батюшка не достал!
-И это, конечно, отличный повод увести коня, - кивнул я, поглаживая Везунчика. Тот довольно фырчал мне в плечо, мол, не сдал позиций. Ну и молодец, гнедой, потом сухариком угощу, недосуг сейчас за ним лезть. - Говорите сразу, может, вы чего-нибудь сперли? Ну там, фамильные драгоценности, столовое серебро или еще что?
Судя по их рассказу, сокровище у князя Алиции было одно -- дочь. Вот ее и увел проезжий юноша. Темная история, не нравилась она мне. Что же это, княжна с первым попавшимся парнем удрала? Они явно о чем-то не договаривали, но, в сущности, мне-то что за дело?
-Ну, - сказал я, выслушав до конца, - бывайте. Те ребята нескоро вернутся. - Разве только уже совладали с лошадьми, мог бы я добавить, но не стал. - Идите, куда хотели, а мне до вас дела никакого нет.
-Но помогите же нам! - взмолилась Злата, ловя мой взгляд. Ах, какие у нее были глазищи, синие, светлые, как лесные озера! Когда-то давно я бы в таких утонул, а теперь глянул и отвернулся.
-А чего ради? - спросил я. - Неприятностей мне и своих хватает, мне только вас двоих осталось на шею повесить!
Оказалось, я личность незаменимая. Стражников разогнал, это раз (каким образом, девица, понятно, не знала, и хорошо). Два -- у меня есть конь. У этих беглецов тоже был, но удрал с остальными вместе, да и далеко бы они уехали на одной клячонке вдвоем? Три -- я человек опытный и вообще понимаю, что делать и куда прятаться.
На этом месте я чуть было не начал смеяться, но сдержался. Мне самому бы понять, куда деваться! Я не знаю, где тут свой, где чужой, кто чем живет... И вот, пожалуйста, спасай этих юнцов! А может, папаша Златы как раз прав, и нечего ей бегать по лесам и долам, а нужно выйти замуж, за кого сказали, и не взбрыкивать. А Золота надобно высечь на конюшне, чтобы не сманивал благородных девиц...
Но что теперь, бросить их на дороге, что ли? Не научили меня такому.
-Ты, - сказал я Золоту, - иди вперед и смотри в оба. Нам лошади нужны, еще одна точно, а лучше две, так что ищи любой постоялый двор. - Как кони меня воспримут, я предпочитал пока не думать. - А ты, Злата, сидишь в седле и ничего не делаешь. И молчишь. Одно слово -- полетишь в канаву.
-А ты? - тихо спросил Золот.
-А я веду Везунчика под уздцы, - охотно ответил я, - и слежу, как вы исполняете мои указания. Не знаю и знать не хочу, что там у вас произошло с родителями и чем это может закончиться, но если что -- я ни при чем.
Они хором заверили меня, что им бы лишь убраться из владений Златиного папаши, а там уж никто не выдаст, но я не поверил. Зато использовал обоих юнцов, чтобы выведать, что сейчас происходит в этих краях. Знание это меня не обрадовало.
Когда-то в этих краях была империя. Большая, богатая, как полагается, это я помнил. Ну, стараниями моего хозяина (вернее, его предшественников, этому такие свершения не по зубам были) с ним империя развалилась сперва на королевства, а теперь и вовсе на княжества, мелкие такие, но гонору! А уж взаимных обид!.. Удивительно, как это они собрались отправить союзное войско навстречу моему хозяину, не иначе он настолько всех допёк своими выходками, что договорились и об этом. Так или иначе, тут куда ни плюнь -- княжество. Еще полдня пути, будет уже не Алиция, а Олиния, к примеру. Или там Фойрон, это без разницы. Главное, оттуда беглецов не выдадут, или выдадут, но за хороший выкуп или какие-то преференции. На то Злата с Золотом и рассчитывали, когда бежали.
Мне, если честно, вся эта история да политика даром не нужны были, мне бы в общих чертах... Но эти двое так усердно нагружали меня знаниями, что скоро я уже без труда мог сказать, кому, кроме Златы, приходится родней ее бабка и все в том же роде. Ерунда, а вдруг пригодится?
Еще меня беспокоили те ребята, что чуть не скрутили Золота (он и по сию пору кривился и кособочился). Они покуда не появлялись, но кто их разберет? Лошади меня и в темноте перепугаются, оно даже лучше, понесут, не разбирая дороги, но я все же предпочитаю хорошо видеть, кто на меня бросается. Пусть у меня ночное зрение отличное, но мало ли?
-Я спать хочу... - жалобно сказала Злата, когда начало темнеть.
-И я, - вздохнул Золот. - Но лучше пойдем дальше, вдруг погоня за нами?
-Ага, а мы с Везунчиком на ходу спать умеем, - хмыкнул я. Вообще давно пора было устраиваться на ночлег, но я не знал здешних мест, поэтому медлил. - Мы еще в Алиции?
-Не знаю, - вздохнула Злата и покосилась в собственный вырез. Красиво, красиво, мог бы я сказать, но промолчал. Мне эти вещи без надобности, я их оцениваю исключительно с эстетической точки зрения. Да-да, я и таких словес от хозяина набрался! - Хорошо, если нет...
-Ладно, сворачиваем с дороги, - решил я. - Вон, тропинка какая-то, посмотрим, что там, вдруг жилье!
4.
Жилья мы никакого не нашли. Почти до темноты шли, тропинка вскоре пропала, но Везунчик уверенно шагал вперед, и я ему поверил. В итоге мы вышли на большую поляну, а на ней обнаружился вросший в землю дом. Старый-престарый, кровля давно обрушилась, стены прогнили, только зиял ход в подпол...
-Я посмотрю! - вызвался Золот и прежде, чем я успел хоть слово сказать, сунулся вниз.
Ну и вылетел оттуда, как ошпаренный: глаза навыкате, челюсть трясется, слова, похоже, по пути прожевал!
-Ну и что там? - спросил я. Везунчик спокойно щипал траву на лужайке.
-Не-не-не... - сказал Золот и сел в мох.
-Я сам гляну, - отстранил я Злату и подошел к темному провалу.
Там было тихо, пахло грибами.
Я, ухватившись за балку (крепкая оказалась, почти не гнилая, на голову не рухнула), спрыгнул вниз и осмотрелся. Толку-то -- ничего тут не было, и почему вдруг Золот так ошалел, я не понимал. Обернулся было сказать, что здесь безопасно, можно спускаться: хоть заночуем в относительной безопасности и сухости (не так тут оказалось сыро, как казалось), - но не успел.
В лицо бросилось что-то злобное, ожегшее холодом, пахнувшее открытой могилой... разбившееся о меня.
-Ты кто? - спросил я, озираясь. - Где ты, покажись? Я не причиню тебе вреда!
-Уходи отсюда! - расслышал я и увидел-таки какие-то полупрозрачные лохмотья. - Уходи!
-Еще чего! Это отличный подвал, я намерен тут остаться, и ты мне не помеха!
-Вот как? - И она появилась, это жуткое потустороннее создание, клочья плоти и ткани на непрочном костяке, кривая ухмылка черепа, облезлые пальцы с когтями...
-Слушай, перестань, - сказал я. - Мне не страшно, а те ребята вообще тебя не видят. Напугать ты их можешь, но надолго ли тебя хватит?
-А ты... - Чудовище остановилось. - Ты меня видишь?
-Да, - неохотно ответил я. - Можешь прекратить притворяться.
-Я привыкла, - сообщило привидение, застыв на расстоянии вытянутой руки от меня. - Я очень мерзко выгляжу?
-Очень, - сказал я. - Может, ты примешь тот вид, в котором умерла?
Возникла пауза.
-Нет, - сказало привидение. - Никогда.