Белые стены, белые потолки, лампы. Доктор придёт к обеду. А пока она снова будет отстукивать пальчиками над подоконником, позволяя гладковыбритому санитару наблюдать, как звенят в воздухе её кисти, как просвечиваются стрекозиными крыльями венки сквозь прозрачную кожу рук, как подрагивают тонкие пальцы, будто наталкиваясь на незримые клавиши. – Все мы больны реальностью. Каждый – своей, – любит повторять доктор себе в усы. Он похож на белого кролика. Почти глухого, с пенсне и связкой ключей, которые не выпускает из рук. Иногда бряцание ключей раздражает Треф, иногда смешит. А иногда ей кажется, что каждый из связки предназначен для заветной дверцы, за которой скрывается особый мир. Однажды Треф отыщет свой. А пока – она всё та же маленькая девочка, которой не нужно ничего решать и никого бояться. – Сегодня на полдник творожный пудинг. Тебе ведь нравится он? – вклинивается доктор в сознание Треф. Всякий раз, когда она теряет кролика из виду, он вдруг появляется вновь. Наверное, за таким однажды бежала Алиса. А тот показывался время от времени на горизонте, не давая о себе позабыть.Треф нравится думать о доке, как о настройщике. Вот он открывает крышку рояля, проверяет, не отсырели ли фельсовые обёртки на молоточках. Стучит по клавишам. Сегодня Треф звучит глухо. А док… – вместо того, чтобы открыть клетку и запустить в голову ве-те-еррр! – он продолжает стучать. Елена Красовская
ieqbva0a3ec.jpg:1136x1024, 208k