Гамак слегка покачивался, убаюкивая. Задир уже и забыл, как спится в матросском гамаке. Эх, парень, сказал он себе, не быть тебе воином. Оно конечно, если учат и денег за науку не берут - так надо быть дураком, чтоб отказаться, а только море все равно не отпускает, хоть сколько раз по морде заехать. Хорошо, что удалось в этот поход попасть. Может, и тут чему научусь. У купца тогда кой-чего поднабрался, жаль уйти пришлось.
- Смотри - сказал ему на прощание Ворон, - я могу попросить капитана дать тебе шанс, но не стану заставлять держать тебя на борту. Если ты ему не понравишься или не сработаешься с командой - в будущем на моей яхте тебе придется ходить разве что гостем.
Задир кивнул, полагая такое справедливым и правильным. Капитан на судне всегда должен быть главным, кто б там не был хозяином. Да и он, Задир, не мальчик, чтоб его добрый дядька к делу пристраивал. Слово замолвил - и на том спасибо. Да и как бы это слово ему теперь боком не вышло - как бы не начали и тут коситься да за спиной шептаться, как в замке бывало. В замке-то все на виду, не спрячешься, все видят, в какой комнате новый охранник ночует. В лицо вроде ничего не говорили - крут начальник замковой охраны, между своим драки не стерпел бы - а сдружиться ни с кем так и не вышло. Не станешь же каждому растолковывать, что да как.
Странно было, что к Ворону Задир неприязни не чувствовал. Какой он Мелене муж! Задир ей настоящий муж, если разобраться. А он... парень часто ловил себя на том, что относится к колдуну так, как относился бы к отцу своей жены: с почтением, порой с раздражением, но без капли ревности. Вроде как к родне. И незлой человек, и мужчина понимающий: сразу понял, что если Задира к делу не пристроить, неладно может получиться. А потом словно угадал, что не по душе парню стражником становиться. Сам и предложил на яхту матросом пойти, а там уж поглядеть. Вот и поглядим. Народ тут тертый, бывалый, сразу видно - можно ума поднабраться, если правильно себя повести.
Устав за день, Задир быстро уснул, так и не успев додумать до конца.
Проснулся он от зычного рева почти над самым ухом. Словно подбросило: глаза открыл, уже стоя на полу возле гамака. Кое-кто из других матросов точно так же вылетели из постелей, но большинство спокойно протирали глаза и посмеивались. Задир огляделся и понял, кто был причиной подъема.
- Хороша глотка, - одобрительно кивнул он ухмыляющемуся боцману, и добавил, - в тумане нам, небось, и колокола не надобно.
Несколько человек рассмеялись, а ухмылка боцмана стала еще шире.
- Ничего, не оглохнешь. Ты, значит, и есть новенький? - ответа боцман явно не ждал, не торопясь оглядел Задира сверху до низу и сказал: - Тебя-то мне и надо. Капитан велел посмотреть, на что ты годишься.
Почти до полудня Задиру пришлось ходить следом за боцманом и отвечать на вопросы. Как этот парус назовешь, парень? А этот? А вон тот раньше видал? А для чего он, знаешь? Задир иногда отвечал, но чаще разводил руками. Садясь в обед за стол рядом с другими, он уже чувствовал себя полным невежей. Но боцман, как ни странно, казался довольным, хотя и ворчал, что делать ему, боцману, больше нечего, как только возиться со всякими салагами, которые недалеко ушли от сухопутных крыс. Сразу после обеда началась его вахта, и его отправили в кухню помогать повару. К вечеру Задир валился с ног: легко ли на две дюжины народу еды наготовить, да посуду после них отмыть? Одно радовало: хозян не скупился, кормили команду не в пример лучше, чем у купца. Еще одно отличало этот корабль от других: никогда Задир не видал, чтобы на корабле было так чисто. На купеческом судне, да и на других, куда Задиру случалось заходить в гости к случайным приятелям, приходилось, заходя в матросскую каюту, задерживать дыхание, пока не привыкнешь. Здесь же Задиру вручили швабру и старую тряпку и велели мыть полы в каюте. Парень было подумал, что матросы просто по обычаю шутят над новеньким, заставляя размазывать мокрую грязь. Но пол был на удивление чистым, словно его действительно нередко мыли, а потом он застал другого матроса за мытьем палубы. Чудной корабль!
Вечером, валясь с ног, Задир в-одиночку домывал остатки посуды. Матрос, выполнявший роль кока, возился где-то сзади, затем его кто-то окликнул с палубы и он вышел. Несколько минут спустя он вернулся, подошел к Задиру, и молча встал рядом. Взяв в руки одну из только что вымытых Задиром железных кружек, он принялся тщательно протирать ту полотенцем.
- Зачем это? - спросил Задир, слегка поворачиваясь, и замер с открытым ртом. Никакой это был не кок, хотя тоже среднего роста и широк в плечах, потому Задир краем глаза и не заметил разницы.
Капитан Ресел невозмутимо улыбнулся, словно вытирать на камбузе мокрую посуду ему приходилось каждый вечер. Поставил вытертую кружку и взял вторую:
- Да я подумал, что ты не откажешься со мной чаю выпить. Так что домывай, и пойдем.
Озадаченный Задир торопливо домыл оставшиеся три миски, и капитан, не говоря больше ни слова, повернулся и направился прочь, не забыв захватить две вытертые кружки. Задир поспешил за ним.
К себе Задир вернулся, когда все остальные уже спали. Тихо, чтобы никого не разбудить, подошел к гамаку, свернул куртку, чтобы подложить под голову вместо подушки, откинул одеяло и сел - чтобы через минуту оказаться на весьма твердом полу под хохот новых знакомых. Слегка придя в себя, Задир осмотрелся, и понял, что произошло - кто-то из матросов развязал узлы, которыми парень привязал свой гамак к опорам, и завязал на их месте другие, которые легко развязывались сами, стоило веревкам хорошенько натянуться. Парень хмыкнул, поднимаясь. Раз шутят, значит приняли за своего. Ничего, с шутниками он еще посчитается. Завязав узлы по новой и напомнив себе проверять их каждый вечер перед сном, он наконец улегся и принялся размышлять. Разговор с капитаном был долгим, интересным, но сейчас, лежа в гамаке наедине с собой, Задир пытался и не мог понять: зачем же господин капитан хотел с ним говорить? Ведь ничего важного не спросил, ничего ему, Задиру, не сказал. Парень не верил, что капитана просто одолела скука и ему больше не нашлось с кем поговорить, кроме как с новым матросом. Но что же он упустил?
Еще три дня спустя яхта "Вороново крыло" входила в Двойную Гавань.
Задир знал, что Двойная Гавань принадлежит сразу двум городам, Оому и Морре, разделенными рекой Быстой, впадавшей здесь в море. Ему случалось бывать здесь прежде, и он помнил, что в гавани распоряжается особая служба, созданная из жителей обоих городов. Оно и понятно: строить в такой небольшой бухте две гавани было бы негде, воевать - накладно, да и для торговли плохо. Вот и сговорились города - причалы вместе строим, корабли вместе встречаем, таможенные поборы делим, а там пусть купцы сами решают, с каким городом им торговать. Только об одном не подумали: любой службе нужен начальник, а когда каждый город назначает по начальнику, то вроде как зверь с двумя головами: одна в одну сторону тянет, другая в другую. Впрочем, Задира это не задевало: не простому матросу вести разговоры с таможенной службой.
Свободные от вахты матросы нетерпеливо посматривали в сторону капитанской каюты, ожидая, когда же можно будет сойти на берег. Кто-то хлопнул Задира по плечу. Он обернулся и увидел улыбающегося Сарата.
- Слушай, ты чего делать на берегу собираешься?
- Да так, - протянул Задир, и сам толком не знающий, что ему делать две недели в порту, где он никого не знал, - город погляжу, а там видно будет.
- Ну гляди, гляди, - хохотнул Сарат, - наглядишься - приходи в "Рваный парус", который в Морре, мы там каждый раз гуляем, как в Двойную Гавань зайдем. Пиво свежее, еда дешевая, служанки добрые, - он подмигнул, - что еще надо для полного счастья, а? Вечером приходи, я тебе пива налью. Ну или ты мне, - он снова подмигнул.
Оом и Морра, хоть и строились совсем рядом и в одно время, совсем не походили друг на друга. Видимо, потому, что в Ооме издавна селились люди из одного племени, они и заложили город, Морра же сложилась из нескольких поселений разных, порой не слишком любящих друг друга, племен. Задир вспомнил, что была когда-то легенда про сына вождя Оома и красавицу Морру из одного из враждебных племен по другую сторону Бысты. Мелена что-то ему говорила об этом. Кажется, влюбленные были не то слишком горды, не то слишком упрямы, и каждый решил построить свой город и сделать его непохожим на другой - с чего они вообще решили строить города, Задир решительно не помнил.
Сердем Оома была крепость, северная стена которой обрывалась в море, а западная шла вдоль Латы - небольшой речки, одной из тех, на которые распадалась Быста. От крепости в стороны разбегались улицы, где поуже, где пошире, словно нити в паутине.
Морра же так и осталась словно бы слепленной из десятка маленьких городков. Крепость была и тут - как же без нее? - но она была, казалось, всего лишь одним из таких городков, разве что чуть больше и окруженным толстыми каменными стенами. Тут и там, бродя, Задир натыкался на небольшие площади, каждая из которых гордо именовала себя Главной. На некоторых стояли храмы, на других толпились уличные торговцы, на одной Задир даже увидел огромный колодец, из которого брали воду. Каждая такая площадь была словно центром небольшой слободки, которые лепились друг к другу без всяких, казалось бы, границ. Впрочем, в большинстве случаев легко было заметить, где заканчивалась одна и начиналась другая: эти городки отличались друг от друга то шириной улиц, то цветом мостовой, то высотой зданий. Задир так увлекся, что и не заметил, когда начало темнеть. Возвращаться на корабль не хотелось, и приглашение Сарата начинало казаться привлекательным. Расспросив у прохожих дорогу, Задир отправился искать таверну "Рваный парус".
Вскоре улицы вновь изменились. Здесь они были узкими, вымощеными серым камнем, и дома по обе стороны тянулись непривычные: сплошные стены из крупного светлого камня, окон почти нет, да и дверей немного - а те, что есть, тяжелые, дубовые, окованые железом. Каждый дом - словно замок сам по себе. Странные, должно быть, здесь люди живут, думал Задир, посматривая по сторонам. Людей на этих улицах было совсем мало, и Задиру вскоре стало не по себе. Он ускорил шаг, торопять скорее уйти подальше от этих глухих стен и узких улиц. Улица, по которой он шел, впереди резко поворачивала направо. Если он правильно понял прохожего, объяснявшего ему дорогу, то вскоре после этого поворота должен быть мост, а недалеко от него - и нужная Задиру таверна.
Вдруг из-за поворота раздался громкий крик. Задир замер. Голос был звонкий, женский или детский, и оборвался резко, словно кричащему зажали рот. Тут же послышался какой-то шум, мужские голоса и грубый смех. Постояв несколько мгновений, Задир двинулся вновь, стараясь не шуметь, и, подойдя к самому повороту, осторожно выглянул из-за угла.
В нескольких шагах от него, двое здоровенных мужчин прижимали к стене девчонку. Совсем ребенка, не больше десяти или двенадцати лет. Тот, что был справа от Задира, одной рукой зажимал ей рот, закрывая ей при этом всю нижнюю половину лица. Второй же левой рукой прижимал обе тонких руки к стене у девочки над головой, а другой с глумливым хохотом шарил по худенькому телу, видимо, пытаясь пробраться под одежду. Девчонка отчаянно крутилась, пыталась брыкаться, но что могла такая кроха сделать против двух взрослых мужчин?
Задир осторожно отступил обратно за угол. Побежать за помощью? Но куда? Чужой город, пока найдет стражу, пока объяснит - негодяев и след простынет, вместе с девочкой. Задир слыхал про таких - жалко этой падали монету потратить на шлюху, вот и хватают такие зазевавшихся девчоной, тащат к себе, день-другой тешатся, а там придушат и концы в воду. На мгновенье парень представил на месте неизвестной девчонки свою Мелену, и в глазах потемнело.
Нет, сказал он себе. Успокойся. Вспомни уроки Сенна: надо сперва думать, а потом уже лезть в драку. Против двоих таких громил тебе не выстоять в честном бою, да у них еще, может, и мечи есть - но они не видят тебя, значит, первый удар будет неожиданным. Думай, Задир, думай быстро. Первый удар. Сильно, ногой, ударить чуть ниже пояса и сбоку. Сенн говорил, человек от такого удара невольно обернется, откинется - и тут локтем в шею. Только бить надо сильно, это не урок, тут нельзя бояться покалечить врага. А второго шанса не будет. Значит, начнем с левого. Нога, локоть, тот должен упасть - не думай, что будет, если не получится - второй пока разворачивается, ему сильно ладонью в лицо, в нос, хватать девчонку и бежать, пока соображают. Ну а если не получится... Не надо об этом думать. Получится.
Задир осторожно выглянул из-за угла. Прошло всего несколько секунд, девчонка продолжала извиваться в бесполезных попытках освободить руки. Задир рванулся вперед.
Получилось не совсем так, как он нарисовал у себя в голове. Чтобы достигнуть врагов, потребовалось два прыжка, и его услышали. Правда, оборачиваться только начали, и он успел, как собирался, сильно ударить ногой. А вот удар локтем пришелся не в шею, и к тому же не в полную силу - подлец успел увернуться, и локоть скользнул по скуле, чуть не заставив Задира потерять равновесие. Его враг взвыл, но падать и не подумал. Поворачиваясь ко второму, Задир уже понимал, что проиграл, но вряд ли его новые знакомые согласились бы подождать, пока он заново обдумает атаку. Впрочем, основанием ладони в нос Задиру все же удалось попасть, хотя удар и не имел тех последствий, о которых рассказывал Сенн. Его противник вовсе не повалися на землю, захлебываясь кровью, хотя и отшатнулся с криком. Первый же тем временем опомнился и без всяких хитрых приемов так заехал Задиру кулаком в скулу, что у того зазвенело в ушах.
Впрочем, звон в ушах мог объясняться еще и тем, что для драки громилам пришлось отпустить девочку, которая первым делом набрала в рот воздуха и громко завизжала.
- Беги, дура! - крикнул Задир, понимая, что надолго его не хватит.
Но девчонка не двинулась с места. Вместо нее, совершенно неожиданно для Задира, наутек вдруг пустились его враги. Девчонка же стояла все там же, глядя Задиру через плечо и нелепо улыбаясь. "Она что, действительно дура?" - подумал было Задир, оглядываясь, но тут же понял, что дурак тут он. К ним бегом приближались пятеро вооруженных мужчин. Задир мог бы поклясться, что мгновенье назад улица была совершенно пустой. Тем временем, девчонка сорвалась с места и бросилась к первому из приближавшихся, повисла у него на шее, поджимая ноги.
- Дядя Ло, дядя Ло!
- Масика, несносная девчонка! - в голосе мужчины слышалось явное облегчение. - Что ты делаешь одна на улице? Разве я не говорил тебе, что тут опасно?
- Ну дядя Ло, ничего же не случилось!
- Я видел, как это "ничего" удирало от нас со всех ног, - проворчал "дядя", ставя девочку на землю и устремляя глаза в сторону Задира, который стоял, невольно держась за щеку, и чувствовал себя очень неловко. - Что произошло?
Задир не успел открыть рот, как Масика, видимо, посчитавшая, что вопрос относится к ней, затараторила:
- Ой, дядя, они мне рот зажали и стали деньги везде искать, он ка-аак выскочил вон оттуда, - она показала рукой, - да ка-аак дал им, они меня и выпустили, а я ка-аак заору, а они испугались и убежали, вот!
Задир невольно улыбнулся. Мужчина подошел немного ближе. Он был высок и широк в плечах, и походка его выдавала моряка. Внимательно рассмотреть лицо Задир сейчас не мог, мешала темнота. Мужчина слегка поклонился.
- Благодарю за помощь, неизвестный воин.
- Не за что, - неловко произнес Задир, - да и какой я воин? Это они вас испугались.
- Это так, но мы появились на крик Масики, - мужчина обернулся и куда-то показал рукой. Проследив направление, Задир понял, откуда на пустынной улице внезапно появилась подмога: одна из тяжелых, окованных железом дверей была открыта. Видимо, девчонка шла в дом к своему дяде, и почти уже дошла, когда столкнулась с любителями поживы и молоденьких девушек. Мужчина тем временем продолжал:
- Если бы не вы, она не смогла бы закричать. Но если вы не воин, то кто же, что так смело набросились на этих негодяев?
- Я... учился немного у воинов, - признался Задир, - совсем немного, сам я матрос... Задир меня зовут.
- Матрос? - переспросил собеседник, улыбнувшись. - Ну что же, матрос Задир, не окажете ли честь капитану Лорено быть гостем в его доме?