Хайям Омар : другие произведения.

Рубаийят

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Статья из журнала "Литературное наследие" ОМАР ХАЙЯМ Рубаийят Перевод с фарси ГЕРМАНА ПЛИСЕЦКОГО Вступительное слово М.ЗАНД

  Литературное наследие
  
  ОМАР ХАЙЯМ
  
  Рубаийят
  Перевод с фарси ГЕРМАНА ПЛИСЕЦКОГО
  
  В цепи парадоксов, протянутой сквозь историю человеческой цивилизации, парадокс Омара Хайяма, быть может, один из самых часто объясняемых и самых необъяснимых.
  Мы великолепно знаем сейчас детали и вехи биографии Гияс ад-дина Абу-л-Фатха Омара Хайяма Нишапури (так звучит его полное имя): родился 18 мая 1048 года в Нишапуре; умер 4 декабря 1131 года там же (о многих ли из его современников, на Востоке ли они жили или на Западе, известны нам столь точные данные?), около 1069 года в Самарканде написал "Трактат об основах алгебры и мукабалы" и до этого - еще два математических трактата; в 1074 году, то есть в возрасте 25 лет, возглавил астрономическую обсерваторию в Исфахане, одну из крупнейших тогда; в 1077 завершил работу над "Трактатом об истолковании трудных положений. Евклида"; 16 марта 1079 года вместе со своими сотрудниками ввел в действие календарь, превосходящий по точности наш, одновременно продолжая работу над его дальнейшим совершенствованием; в 1080 написал (на арабском, как почти все свои научные работы) "Трактат о бытии и существовании" в духе восточного перипатетизма, а вскоре еще два философских трактата; в середине 90-х годов XI в., после закрытия обсерватории, вызванного сменой правителей, совершил паломничества в Мекку ("испугавшись пролития своей крови и придержав поводья своего языка и пера, из страха, а не из благочестия", как саркастично заметит через несколько десятилетий один из самых ранних его биографов Ибн ал-Кифти); около 1097 года - врач при наместнике Хорасана; очевидно, в это же время написал единственный философский трактат на фарси - "О всеобщности бытия"; последние десять-пятнадцать лет провел уединенно в Нишапуре, "имел скверный характер...", "был скуп в сочинении книг и преподавании", как пишет еще один его ранний биограф ал-Бейхаки. Биография Хайяма - это типичная биография ученого, стремительно поднятого на верхнюю ступень служебно-научной лестницы интересом правителей к его области знаний и терпящего тяготы, когда на смену правителям интересующимся приходят правители не интересующиеся.
  И здесь начинается парадокс Омара Хайяма.
  Биографы, достаточно близкие к нему по времени, в один голос говорят о нем лишь как об ученом. Только саркастичный Ибн ал-Кифти бросает замечание, что "сокровенное его стихов - жалящие змеи для мусульманского законоположения". Однако Ибн ал-Кифти имеет, очевидно, в виду не прославившие Хайяма рубаи (этот арабский историк науки не владел языком фарси, на котором они слагались), а арабские стихи Хайяма, частично дошедшие до нашего времени.
  Видно, ни сам Хайям, ни его биографы вслед за ним не считали сложение им рубаи чем-то существенным: ведь сложить - это очень просто, это может каждый. Действительно, эта форма весьма широко распространена как в письменной поэзии, так и в фольклоре, из которого она вошла в литературу. Существует два вида рубаи: со сплошной рифмовкой всех четырех строк (аааа) или, что встречается сравнительно чаще, с незарифмованной третьей строкой (ааба). Как и во всех других жанровых формах, в рубаи может быть и редиф - слово или группа слов, следующие за рифмой. Обычно рубаи строится со строгостью логического силлогизма: в первом двустишии заключены посылки, в третьей строке, значительность которой так часто подчеркивается настораживающим, задерживающим внимание отсутствием рифмы, - вывод, который закрепляется завершающей сентенцией или ассоциацией в четвертой строке. Однако такое построение не является обязательным: теснейшая связь рубаи с народной поэтической стихией позволила ему счастливо избегнуть той беспрекословной кодификации структуры, на которую были обречены средневековой схоластической поэтикой все остальные жанры и жанровые формы.
  И, конечно, не слагание рубаи было для Хайяма делом жизни, а его наука; рубаи же были чем-то вроде хобби, тем, что срывалось с губ в минуты отдыха, в кругу друзей, которых с годами становилось все меньше, в горестных уединенных размышлениях о смысле жизни и тяготах ее... Бессмертие Эйнштейну принесло дело его жизни, его теория относительности, а что до его скрипки - ну что же, хобби гения. Бессмертие Хайяму принесло его хобби, а что до дела его жизни, ну что же, он действительно был великим математиком, он первым нашел общее правило для извлечения из числа целых положительных корней, в его трудах содержатся начатки неэвклидовой геометрии... - но кто знает об этом, кроме историков науки? Неблагодарность человечества? Или, наоборот, его духовная отзывчивость, берущая верх над сухим ratio?
  И другая сторона парадокса Хайяма. Около пяти тысяч рубаи известно сейчас под его именем, но лишь несколько больше сорока из них могут с достаточной степенью уверенности считаться несомненно принадлежащими ему. Что до остальных, то различные аналитические и статистические методы определения атрибуции четверостиший, выработанные интернационалом хайямоведов, в который входят ученые различных стран, от Дании до Индии, позволяют - хотя и с гораздо меньшей долей уверенности - считать принадлежащими Хайяму еще от полутора до двух с половиной сотен рубаи. Уверенность в истинности атрибуции могли бы дать достаточно древние рукописи его рубаийята (собрания рубаи). Такие рукописи время от времени обнаруживаются - и оказываются фальшивками, сработанными подпольными мастерами наших дней. Исследователи оказываются в замкнутом круге - как можно исследовать Хайяма, не будучи уверенным в принадлежности ему исследуемых рубаи? С другой стороны, число рубаи, несомненно хайямовских, слишком мало, чтобы на основе только им присущих лингвостилистических признаков (метод, с успехом применяемый сейчас в различных областях текстологии - от Ветхого Завета до писателей нового времени) отнести к Хайяму и другие рубаи. Где выход из тупика? Предложений и разъяснений, как его найти, немало - выхода же пока нет.
  И, наконец, еще одна сторона парадокса. Хайям не был включен в канон великих, сложившийся в традиции поэзии на фарси уже к рубежу XV-XVI веков. Более того, рукописей его рубаийята значительно меньше, чем рукописей стихов других гениев поэзии на фарси. Вот простой подсчет по одному из лучших в СССР и хорошо знакомому мне хранилищу рукописей Академии наук Таджикистана: 35 рукописей Хусрава Дехлеви, 28 - Хафиза, 37 - Низами, 26 - Саади, 25 - Руми и только 6 - Хайяма. Такие же подсчеты можно провести и по другим хранилищам рукописей. Почему же столь холодна была средневековая литература на фарси к тому, кого Европа во второй половине XIX в., с появлением английского перевода Е. Фицджеральда (я не рассматриваю сейчас адекватности этого перевода подлиннику, это вопрос другой), а затем и весь мир единодушно признали одним из немногих истинно всечеловеческих поэтов? Только ли в созвучии хайямовского взгляда на мир мировосприятию современного человека здесь дело? И на этот вопрос много ответов, и не в этой короткой заметке перечислять их, а тем более предлагать свой - он будет тороплив и потому голословен.
  Встреча с настоящей поэзией - всегда трепетное, глубоко личное переживание. И мне кажется, оскорбительно объяснять читателю, что и как он должен переживать. Я не знаю - какой он, Хайям. Для меня он всегда разный. Не буду навязывать и предлагать свое мнение. И все же я чувствую в нем то, что назвал бы этико-эстетической доминантой. Это - его трагизм. Каков он, безысходный ли это трагизм человека, разорвавшего расписную завесу сказки о вечной жизни и увидевшего за ней черную бездну вечной смерти, или просветленный, по-аристотелевски очищающий трагизм человека, которого познание неотвратимости смерти заставляет еще сильнее, с еще большей страстью любить жизнь? Думается, скорее второе. Чем яснее неотвратимость смерти, тем обостреннее чувство жизни, тем неукротимее жажда счастья - счастья человеку в этой единственной и быстротекущей жизни, - не это ли чувство в подоснове всех рубаи Хайяма, от самых гедонических до самых мрачных?
  В заключение - два слова о переводе. Хайяму везло в русской поэзии - его переводили многие, и многие переводили его хорошо.
  Два года назад Главная редакция восточной литературы издательства "Наука" объявила конкурс на новый перевод четверостиший Омара Хайяма. В конкурсе приняли участие многие: и маститые, и молодые. Первую премию получил поэт-переводчик Герман Плисецкий, имевший до этого за плечами всего одну книгу - "Персидские народные четверостишия". Думается, что работа его, которая должна выйти через несколько месяцев в издательстве "Наука", действительно новое слово в области русского поэтического истолкования средневековой поэзии Ближнего и Среднего Востока, и читатели по достоинству оценят свежесть, смелость и современность его переводов.
   М.ЗАНД
  
  ***
  Много лет размышлял я над жизнью земной.
  Непонятного нет для меня под луной.
  Мне известно, что мне ничего не известно, -
  Вот последняя правда, открытая мной.
  
  ***
  Я школяр в этом лучшем из лучших миров.
  Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!
  До седин я у жизни хожу в подмастерьях,
  Все еще не зачислен в разряд мастеров.
  
  ***
  Жизнь моя тяжела: в беспорядке дела,
  Ни покоя в душе, ни двора, ни кола.
  Только горестей вдоволь судьба мне дала,
  Что ж, Хайям, хоть за это Аллаху хвала!
  
  ***
  Всяк усердствует слишком, кричит: "Это я!"
  В кошельке золотишком бренчит: "Это я!"
  Но едва лишь успеет наладить делишки -
  Смерть в окно к хвастунишке стучит: "Это я!"
  
  ***
  Нет ни рая, ни ада, о сердце мое!
  Нет из мрака возврата, о сердце мое!
  И не надо надеяться, о мое сердце!
  И бояться не надо, о сердце мое!
  
  ***
  Тот, кто следует разуму, - доит быка.
  Умник будет в убытке наверняка.
  В наше время доходней валять дурака,
  Ибо разум сегодня в цене чеснока.
  
  ***
  Здесь владыки блистали в парче и в шелку,
  К ним гонцы подлетали на полном скаку.
  Где все это? В зубчатых развалинах башен
  Сиротливо кукушка кукует: "Ку-ку".
  
  ***
  Вижу: птица сидит на стене городской,
  Держит череп в когтях, повторяет с тоской:
  "Шах великий! Где войск твоих трубные клики?
  Где твоих барабанов торжественный бой?"
  
  ***
  Поглядите на мастера глиняных дел:
  Месит глину прилежно, умен и умел.
  Приглядитесь внимательней: мастер безумен,
  Ибо это не глина, а месиво тел!
  
  ***
  На зеленых коврах хорасанских полей
  Вырастают тюльпаны из крови царей,
  Вырастают фиалки из праха красавиц.
  Из пленительных родинок между бровей...
  
  ***
  Книга жизни моей перелистана - жаль!
  От весны, от веселья осталась печаль.
  Юность - птица: не помню, когда прилетела
  И когда унеслась, легкокрылая, вдаль.
  
  ***
  От безбожья до бога - мгновенье одно.
  От нуля до итога - мгновенье одно.
  Береги драгоценное это мгновенье:
  Жизнь - ни мало, ни много - мгновенье одно!
  
  ***
  Некто мудрый внушал задремавшему мне:
  "Просыпайся! Счастливым не станешь во сне.
  Брось ты это занятье, подобное смерти,
  После смерти, Хайям, отоспишься вполне".
  
  ***
  Долго ль будешь, мудрец, у рассудка в плену?
  Век наш краток - не больше аршина в длину.
  Скоро станешь ты глиняным винным кувшином.
  Так что пей - привыкай постепенно к вину!
  
  ***
  В жизни трезвым я не был. И к богу на суд
  В Судный день меня пьяного принесут.
  До зари я лобзаю заздравную чашу,
  Обнимаю за шею любезный сосуд.
  
  ***
  Луноликая! Чашу вина и греха
  Пей сегодня - на завтра надежда плоха.
  Завтра, глядя на землю, луна молодая
  Не отыщет ни славы моей, ни стиха.
  
  ***
  Рыба утку спросила: "Вернется ль вода,
  Что вчера утекла? Если да - то когда?"
  Утка ей отвечала: "Когда нас поджарят -
  Разрешит все вопросы сковорода!"
  
  ***
  Не пекись о грядущем. Страданье - удел
  Дальновидных вершителей завтрашних дел.
  Этот мир и сегодня для сердца не тесен -
  Лишь бы долю свою отыскать ты сумел.
  
  ***
  Вереницею дни-скороходы идут.
  Друг за другом закаты, восходы идут.
  Виночерпий, не надо скорбеть о минувшем,
  Дай скорее вина, ибо годы идут!
  
  ***
  Что меня ожидает - неведомо мне.
  Скорбь рождает раздумье о завтрашнем дне.
  Пей, Хайям! Не пролей ни глотка этой влаги,
  Этой жизни, которой все меньше на дне.
  
  ***
  Если есть у тебя для жилья закуток -
  В наше подлое время - и хлеба кусок,
  Если ты никому не слуга, не хозяин -
  Счастлив ты и воистину духом высок!
  
  ***
  Трезвый, я замыкаюсь, как в панцире краб.
  Напиваясь, я делаюсь разумом слаб.
  Есть мгновенье меж трезвостью и опьяненьем...
  Это - высшая правда, и я - ее раб!
  
  ***
  Если все государства, вблизи и вдали,
  Покоренные, будут валяться в пыли -
  Ты не станешь, великий владыка, бессмертным,
  Твой удел невелик: три аршина земли.
  
  ***
  Не осталось мужей, коих мог уважать.
  Лишь вино продолжает меня ублажать.
  Не отдергивай руку от ручки кувшинной,
  Если в старости некому руку пожать.
  
  ***
  Шейх блудницу стыдил: "Ты, беспутная, пьешь,
  Всем желающим тело свое продаешь!"
  "Я, - сказала блудница, - и вправду такая.
  Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?"
  
  ***
  Не у тех, кто во прах государства поверг, -
  Лишь у пьяных душа устремляется вверх!
  Надо пить: в понедельник, во вторник, в субботу,
  В воскресение, в пятницу, в среду, в четверг.
  
  ***
  Из сиреневой тучи на зелень равнин
  Целый день осыпается белый жасмин.
  Наполняю подобную лилии чашу
  Очистительным пламенем розовых вин.
  
  ***
  Вы, злодейству которых не видно конца,
  В Судный день не надейтесь на милость творца!
  Бог, простивший не сделавших доброго дела,
  Не простит сотворившего зло подлеца.
  
  ***
  Согрешив, ни к чему себя адом стращать,
  Стать безгрешным не надо, Хайям, обещать.
  Для чего милосердному богу безгрешный?
  Грешник нужен всевышнему - чтобы прощать!
  
  ***
  В мире временном, сущность которого - тлен,
  Не сдавайся вещам несущественным в плен.
  Сущим в мире считай только дух вездесущий,
  Чуждый всяких вещественных перемен.
  
  ***
  В этом мире враждебном не будь дураком:
  Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
  Трезвым оком взгляни на ближайшего друга -
  Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
  
  ***
  Те, что ищут забвения в чистом вине,
  Те, что молятся богу в ночной тишине, -
  Все они как во сне над разверзнутой бездной,
  На земле. А Единый не спит в вышине!
  
  ***
  Смерти я не страшусь, на судьбу не ропщу.
  Утешенья в надежде на рай не ищу,
  Душу вечную, данную мне ненадолго,
  Я без жалоб в положенный срок возвращу.
  
  ***
  Отчего всемогущий творец наших тел
  Даровать нам бессмертие не захотел?
  Если мы совершенны - зачем умираем?
  Если несовершенны - то кто бракодел?
  
  ***
  Если я напиваюсь и падаю с ног -
  Это богу служение, а не порок.
  Не могу же нарушить я замысел божий.
  Если пьяницей быть предназначил мне бог!
  
  ***
  Весь Коран, к сожаленью, не каждый прочтет,
  Лишь томимый духовною жаждой прочтет,
  А пресветлый аят*, опоясавший чашу.
  Каждый пьющий не раз и не дважды прочтет.
  
  * Стих Корана.
  
  ***
  Ты задался вопросом: что есть Человек?
  Образ божий. Но логикой бог пренебрег:
  Он его извлекает на миг из пучины -
  И обратно в пучину швыряет навек.
  
  ***
  Чистый дух, заключенный в нечистый сосуд,
  После смерти на небо тебя вознесут.
  Там - ты дома, а здесь - ты в неволе у тела,
  Ты стыдишься того, что находишься тут.
  
  ***
  Пощади меня, боже, избавь от оков,
  Их достойны святые, а я не таков:
  Я - подлец, если ты не жесток с подлецами,
  Я - глупец, если жалуешь ты дураков!
  
  ***
  Веселись! Невеселые сходят с ума.
  Светит вечцыми звездами вечная тьма.
  Как привыкнуть к тому, что из мыслящей плоти
  Кирпичи изготовят и сложат дома?
  
  ***
  Знайся только с достойными дружбы людьми,
  С подлецами не знайся, себя не срами,
  Если подлый лекарство нальет тебе - вылей,
  Если мудрый подаст тебе яду - прими!
  
  ***
  В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
  Уши, мудрый, заткни, рот надежно зашей,
  Веки плотно зажмурь - хоть немного подумай
  О сохранности глаз, языка и ушей.
  
  ***
  Я спросил у мудрейшего: "Что ты извлек
  Из своих манускриптов?" Мудрейший изрек:
  "Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
  По ночам от премудрости книжной далек!"
  
  ***
  Я, шатаясь, спускался вчера в погребок.
  Пьяный старец оттуда подняться не мог.
  "И не стыдно тебе, старику, напиваться?" -
  Я спросил. Он ответил: "Помилует бог!"
  
  ***
  Скоро праздник великий, Аллаху хвала!
  Скоро все это стадо пропьется дотла.
  Воздержанья узду и намордник намаза
  Светлый праздник господень снимает с осла.
  
  ***
  Миром правят насилие, злоба и месть.
  Что еще на земле достоверного есть?
  Где счастливые люди в озлобленном мире?
  Если есть - их по пальцам легко перечесть.
  
  ***
  Сад цветущий, подруга и чаша с вином -
  Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином.
  Да никто и не видел небесного рая.
  Так что будем пока утешаться в земном!
  
  ***
  О прославленном скажут: "Спесивая знать!"
  О смиренном святом: "Притворяется, знать..."
  "Хорошо бы прожить никому не известным,
  Хорошо самому никого бы не знать.
  
  ***
  Жизнь моя - не запойное чтение книг.
  Я с хвалебной молитвою к чаше приник.
  Если трезвый рассудок - твой строгий учитель,
  Ты рассудка не слушай - он мой ученик.
  
  ***
  О вино! Замени мне любовь и Коран.
  О духан! Я - из верных твоих прихожан.
  Выпью столько, что каждый идущий навстречу
  Сразу спросит: "Откуда бредет этот жбан?"
  
  ***
  Мне, господь, надоела моя нищета,
  Надоела надежд и желаний тщета.
  Дай мне новую жизнь, если ты всемогущий!
  Может, лучше, чем эта, окажется та.
  
  ***
  Дураки мудрецом почитают меня.
  Видит бог: я не тот, кем считают меня.
  О себе и о мире я знаю не больше
  Тех глупцов, что усердно читают меня.
  
  ***
  Я познание сделал своим ремеслом.
  Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.
  Все тугие узлы я распутал на свете,
  Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"