"Дохлый доктор Гайморит", - в поте лица зауказучилася стрелкой табличка на дверной деревянности. - "Он под дозою сидит!".
И правда! Под Ёлкой-Одноразовой Иголкой, с преизрядной кайфой на поверхности выражения его собственного лица, седел дохмур Ларингит. Надглавление над головой егойной голосило: - "ПРИХУДИ КО МНЕ МОЧИТЬСЯ И КОБЫЛ, И КОБЫЛИЦА, СТРЕКОЗА И СТРЕКОЗЁЛ, ОСА, И МУЖ ЕЯ - ОСЁЛ, МЫШКА, - ВСЁ ВОКРУГ НАРУШКА, И НЕЕДОМА ЗВИРУШКА! ВСЕХЪ ЗАМОЧИТ ПАРАЗИТ, - ЗДЕСЬ СИДЯЧИЙ ГАЙМОРИТ!", ну, если и не в точности так, то что-то в таком роде-падеже. Сам же Дохмур Аскарид деловито сопряжал шпринцовку молочком божьей козюльки и висело напивал вовсе и не эту писеньку: -
Сорока - кособока соломку курила,
Кашку варила, деток кормила!
Ой, да вкусная же каша,
Каша - конопляша!
И пришёл тут к нему Зайчик - Всех Нахрен Посылайчик, вот пришёл, так, по-хозяйски, пришёл и заквакал горючими дизельными слезами: - "Ай! Ай! Мой мальчик Не-С-Пальчик попал под трамвай!"
Но Шайболит восклакснул: - "Лабуда! Должон быть Неспальчик в четыре пуда! Подавай-ка его-ка сюда, - и пришьём тебе мальчика нового, - слонового!!!".
Сказано - заверено, восемь раз отмерено, пришито-пристёгнуто, прижилось, не отторгнуто, - и зайчик слониху за кустик тащит и рычит: - "Вот спасибо тебееее, Замполит!".
И хворые звери вставали у двери, им наливали, - они выздоравливали. И тут... в друг... откуда ни возьмись взялся откуда-то многочлен членистоногий, весь сирый и убогий, разрешения спросил и зарыдал-заголосил: - "Долбый Трахтор Мандолит! Беда! В Аферке, в Арфике, на широкоей Лимпопопе проявился сам собою жестокий злец и ужасно страшной рукомойник Бурбулей! Он под пальмою сидит на Лимпепопе и зверям членовредит на лимпепопе, - и все звери членеют, кочленеют и бреденеют! А с ним ещё и бутербраты его злоухие и зловячие - Дрампир Вакула, Вузнец Какула, Старуха Вшляпукак и - о-о-о! Жаба-В-Кепке!!! Ах, какие же они кАкие и нехорошие!" - провопил многошлем, огорошившись слезами, - "Члены мои онемели от ужыса!.." - и умолк, оконченно занедужностный.
И вскочил Гайморит! И упал Гайморит! И опять вскочил и не упал Гайморит! И, пошатнувшись, но устояв, закричал Гайморит: - "Смирна! Рота, скройся! Дежурных пороть - не выход!!!".
Приблажали в миг между прошлым и будующим его вербные помошенники - Собанка АББА, Арбузьяна Ча-Ча-Ча, Поплугай Самдурак (двое)... Всего, заначить, 12 с половиной штук.
И встал Дерматит, и не упал Дермантит, - потому что осторожно и донельзя осмотрительно вставал Дерьматит! И, потрясши спринцовкой, с крикетом: - За мной!... не заржавеет! - побежал, деловит. В противноположенном направовлечении, как нормальный херой, - ведь аморальные хеморрои всегда идут во вход.
... А в Афлике, а в Вафлике, на широкой толстой и к тому же чёрной Лимпопопе сидит и тянет косячок оттяжный Гиппопоп или Протопоп, - Бегежмот, если точнее, - мутным взором ожидая с моря чего-то. А по морю пропивают индейцы на пироге с яблоками, слоны и гнусороги, БГмотики, схватившись за трудовые мозолики, ботинки Петра I и прочий строительный мусор, при погонах и в каске, - но не плывёт с моря чего-ты...
Средь жиделей царит гнетущая Тутмосфера ожирения. На лицах опечатки членовреждения, как, впрочем, и на прочем. Под пальмой Первенства располежались - распосиделись на шопенах первенцы штраусов, чайковских, а также куркулята, кузнечники, горблюжата, всевозложные полузучие гайдны и др. туземцы и зани маются активным распространением идеологичной заразы в кругу себя. Излесу доносят ся завывания злодия Бумбараша и К, бескончательно обушуйствевших.
Вне Заппно - Бах!!! Шуман!!! -сверху раздулся восклик: - Да страствует мыльная Вафелька!!!
_ Это он! Это Он! Ленин Градский пусто звон!!! Раздуйтесь, зверюки подглюкозные!
И вот с неба спустились урлы, а с ними и дошлый Докер Электролит, СОБЕСтвенной персоНОЙ, сотоварищи: псобакой Анни-Бьёрн-Бенни-Агнетой, аркебузяной Румбой и попсовым хулигаем Самдураком (двое). Итого, значить, дюжина, - плюсминус интеграл. И бегут все они к ГеБемотикам, и дубасят по толстым животикам! И ставят, и ставят им гадостьники!..
И - проходят, пароходят животики! - но уходят от нас дубомотики...
Тогда всем по порядку дают на лапу взятку, а наш Менингит, - не путать, - не Корь и не Спид! - бедных горбатых и пятноголовых Гоголем потчует здоровым! Трёхтомным!!!
И Гоголем, и Лебеденкой, и Димою Ковалеренкой! Вдоволь!!!
...но, однаконаконако, начасахнастучала пора разобрататься с маральным облигом банды, д. ела вшей разнодикобразные пакости-рабанности из-под Тишка, - а осогбенно с Барабашем, что был Шельмцин не из последних! Разбойнаивная же шайка, ничегоши не подозревая посолилась в пограбастанном Доме Нужды Дородов, и тварила всячие непотребства во нраке мочи.
03:14:52 в это время Бешбармей, сидя на толчке, длинно сортировал в очко; а его сподручные Сид ели в билибиотенке, как вдвух послушался тихий звон, будто слон вломился в подсудную клавку.
- Цэ шо? - вздругнулся Вузнец Какула, наматывая на руку очертенный хвост... а может и не хвост...
- Цэ почка лопнула, вино вата! - ухмырьнулась Старуха Вшляпукак и ще разок подпрыгнула не Жабе В Кепке. А тому всё было пофиг, его кожа давно уж отрупела. Тем не менее Дрампир Вакула обеспукоился в гробу, заворчался, - и поделом, - посыпалось из кустов на них справедное навозмездие, от которого ого!ого!ого!, - побежали не годяи, оставляя за собой свои обезьянображенные трупы.
Мурый же доктор Уринит, окружижив окопавшегося в толчке Бормотея, гаркнул: - Крокодилера ко мне! Живааа!
Всковре, из подоспевшего роллса вышел крокоброкер Геннадий, одеревенил рупём шофера Гаврилу, и съел Бюльбюльоглея с потрахами.
...потом был карманал и фиеста. Лишь когда прорвый дохтур Троглодит и К обглодали всё, что могло быть подвергнуто обглоданию, вернулись они домой, в Петербурххх...
...и только на Пальме(Улофе), над кучей недомеленной чепухи остался висеть бедный повешенный трупка.
Тхе енд.
P.S. (ну оченно умных для). Воот такие дела могут приглючиться, если седеть с кайфой на репе под раскидистым деревом бодхи.
(пояснение остальных для): Когда тебя, кемарящего под клюквовым кустом, шмякнет по темечку охреневшая смоква, то либо просветлеешь, либо набрешешь что-то вот эдакое.