Лира равнодушно глядела на нарядную куклу в зеркале. Воздушное платье, делающее её совсем ребёнком, волосы, уложенные ровными кукольными локонами... Она была вполне готова к вечернему приёму у Дэви, где её должны были представить старейшим Карды, цитадели вампиров.
Лира оглядела комнату, нарочно тёмную, где пряталась от мира и себя. Освещённые лишь луной, все предметы казались тенями самих себя. За единственным окном выл ветер, безжалостно тряс голые ветки ближнего дерева, и их лунные близнецы скакали по стенам. Внизу Лиру уже ждали, а ее единственным желанием было забиться в угол или под кровать.
"Может, сказаться больной?"
Дэви привёз её в Кардинский замок на следующий день после разговора с Тессой. Владыка оставил девушку на попечение слуг и сбежал куда-то. Лира предполагала, он возвратился в Дону, где оставалось множество нерешённых дел. До его возвращения она наслаждалась тишиной и покоем. Кроме неё в огромном замке был лишь Оскар Мерго - хозяин всех здешних слуг, но его самого девушка не видела ни разу. Мерго был вампиром-хозяином - очень сильным carere morte, способным поднимать мертвецов и делать из них послушных своей воле кукол. Многочисленные сероливрейные лакеи, все - были его отражениями, куклами... рабами.
"А в Ордене таких, как Мерго, называли кукловодами..."
Прошлое забывалось. Быстро, не давая Лире времени на его анализ, и всё-таки слишком медленно - так что она начала уставать от боли, которую оно несло. Она не посмела спросить Дэви ни об избранном, ни о действиях ордена, последовавших за её трусливым побегом. Эта история для Лиры навсегда оборвалась декабрьской ночью, когда по её вине погибли три человека и одна старая легенда.
Молодая вампирша, она употребляла всё ещё очень мало крови. Лира узнала, что живая человеческая кровь нужна только для завершения преображения, а в дальнейшем можно кормить свою пустоту живой кровью животных или вовсе отделенной от тел и закупоренной в бутыли стабилизированной, и с этих пор трапезничала в хранилище бутылей с тёмной жидкостью, очень напоминавшем винный погреб. Ей требовалась и человеческая пища. Мерго готовил Лире все её любимые блюда. Правда, на вкус они были одинаковы - напоминали бумагу, но ещё не угасший человеческий голод утоляли удовлетворительно.
Все две недели Лира бродила по замку, изучая владения Дэви. Она заглянула в пыточную, которой Адам пугал Тессу, и нашла её весьма похожей на ту, что была представлена в музее Доны. Она покружилась по бальной зале в вальсе с воображаемым кавалером. Она измерила шагами коридор, ведущий в зал своей первой встречи с владыкой, длиннейший во всём замке. Она пересчитала ступеньки центральной лестницы главного здания. Она узнала, что кладовые в вампирском замке забиты спящими в тяжелом наркотическом сне животными и людьми вперемешку. Она спускалась в пещеры под замком и исследовала с десяток тайных троп. Лира забрела даже в пустую спальню владыки и подивилась огромной кровати с пологом из металлических листов - этаким железным сундуком.
Но больше всего ей понравилась галерея между двумя главными башнями. Она носила название Зеркальной, и действительно была полна зеркалами. Зеркала, покрытые паутиной трещин, здесь были везде - на потолке, на стенах, на полу, и то и дело какое-нибудь из них осыпалось шелестящим дождём осколков и пыли. Эта галерея единственная во всём замке была открыта для солнечного света. Лира полюбила сидеть здесь, иногда часами и днями, наблюдая, как медленно солнце прокатывается по небосводу, сияя то из одного, то из другого зеркала. Ночью же само вечное небо спускалось к ней, и она шепталась со звёздами, подмигивающими из серебряных лужиц осколков.
Через две недели покойная жизнь оборвалась. В её второе воскресенье в Карде, едва солнце скрылось за горами, в замок Дэви поспешили тени. Небо стало чёрным от их крыльев. Во внутреннем дворике стало тесно от экипажей. Старейшие желали посмотреть на вампиршу Диос.
"Может, сказаться больной?" - Лира поморщилась. Нет, нет. В конце концов, охотница Диос не такая уж трусиха!
Она потянулась к голове, вынула глубоко вонзавшуюся шпильку и этим сбила локон. Он упал, повис отдельно от остальных и задорно. Лире понравился новый вид причёски. И Королева-Бездна закружилась в танце вокруг неё, радостно смеясь:
"Хватит бегать, Лира! Это - твой новый мир, и нельзя бесконечно страшиться его! Будь смелой. Иди. Прими новую жизнь".
Лире улыбнулась, и ей понравилась эта улыбка. Она была почти прежней - с мягкими ямочками на щеках. Только растущие острые клыки заставили бы насторожиться любого смертного, увидевшего её. Лира отметила и другую перемену в лице - отныне улыбались только её губы. Глаза остались холодными, зелёно-прозрачными, жестокими.
"Иду. Принимаю".
Её привели в знакомый зал первой встречи с Дэви. Сейчас в креслах, поставленных большим кругом, сидело два десятка мужчин и женщин. Старейшие Карды. Молодые и старые, красивые и уродливые, в нарядах разных эпох - эти carere morte были похожи в одном: вампирская общая трапеза уже прошла - к счастью, без участия Лиры - и глаза всех лучились одинаковым светом отнятой чужой жизни. Дэви громко объявлял фамилии, пришедших сегодня посмотреть на бывшую охотницу, и всё это были знаменитые фамилии из числа тридцати Родов Карды. Адам Митто, привычно скалящийся в улыбке, его друг Гелер... Калькаров сегодня сопровождал младший из их рода, Хиам - немного хмурый юноша с очень светлыми, почти белыми волосами. Самой красивой из присутствующих женщин была Мелисса Лакус, вечно юная графиня - Лира запомнила её по недавнему Балу Карды. Но больше всех охотницу заинтересовала другая дама, прячущаяся в тени под заложенным камнями окном. Длинные прямые волосы дождём струились по её плечам, странные туманные глаза делались необычайно пронзительными, когда она смотрела на девушку. Этот взгляд жёг!
Старейшие завели долгий разговор, не касающийся Лиры, и она немного успокоилась. Нервная дрожь ушла. Сейчас вампиров больше занимало предательство Миры Вако.
- Всё просто: она мечтала сама инициировать Линтера. Только странно, зачем обращаться к охотникам? О, безумная Вако! - убеждённо говорил Адам, а Хелена презрительно кривила губы:
- Это ясная история. На самом деле она хотела видеть избранного живым, а не лишённым смерти. Но ты не поймёшь.
Магнус Калькар задал волновавший всех без исключения вопрос:
- Почему вы отпустили её, владыка?
Дэви был рядом с Лирой, и временами ей казалось, что его близкое присутствие согревает. Она не видела своего нового господина две недели и теперь исподтишка изучала подзабытое, такое непростое лицо.
- Она продолжит служить Бездне и служа охотникам, - невозмутимо сказал Дэви, и Лира нашла и тут же потеряла на его лице лёгкую мудрую улыбку. - Вместе с ней в орден войдёт частица Бездны. Войдёт, чтобы однажды разрушить его.
- Но, если она пройдёт посвящение в охотники, не может ли это изменить её? - красиво нахмурилась Мелисса и шелестяще заметила. - Пора расспросить нашу юную подругу-охотницу. Пусть поведает нам подробности жизни служителей ордена. Например, меня давно интересует вопрос... -
Она замолкла, подбирая слова, а Лира окаменела, вцепившись в подлокотники кресла. Сейчас вампирша спросит про покров, или тайну защиты, или попросит назвать фамилии входящих в круг главы...
- Вы заключаете браки только между членами ордена? - Хелена вовремя пришла на выручку Лире и удостоилась быстрого, благодарного взгляда владыки.
- Вовсе нет, - чуть хрипло сказала Лира. - Служение ордену не обязательное условие. Супруги многих даже не догадываются о существовании carere morte и всего, что с ними связано.
- И всё-таки, как вампирша Вако ухитрилась перейти покров? - задумчиво проговорил кто-то, не дав ей передышки. - Орден может снимать его для определённых сarere morte?
Вампир не спрашивал прямо, что создаёт покров, и Лира решила, что вполне может ответить:
- Можно изменить ритуальную формулу при наложении покрова на определённую территорию, и под него смогут проходить низшие или какой-то конкретный, единственный бессмертный. Но в этот раз ничего такого глава не делал. Он был изумлён приходом вампирши не меньше, чем вы сейчас.
После этого разговор свернул с опасного для неё пути. Старейшие долго судили, как быть с низшими, оставшимися без господина, без конца перебирали цепочку оборвавшихся с предательством Вако связей Дэви в столице и строили план какой-то Большой Весенней Охоты - по интонации Магнуса Лира поняла, что эти слова должны писаться именно так, с больших букв. Лира же наблюдала за длинноволосой незнакомкой, за всё время беседы не проронившей ни слова. Она чувствовала: и старейшая изучает её, хотя охотнице больше ни разу не удалось поймать её взгляд.
Перевалило за полночь, и вампиры заторопились. Один за другим их силуэты растворялись в темноте. Владыка сделал знак уйти и Лире. Также без слов, она подчинилась.
Поднимаясь по лестнице в любимую Зеркальную галерею она неожиданно для самой себя тихо засмеялась. Как странно! Лира ожидала какого-то ритуала, подобного клятве вступающих в орден, может быть, присяги владыке, но никто не потребовал ничего подобного. Что стоит за этим: доверие или безразличие? Неужели они не боятся вторичного предательства?
"Кого испугает мышка, попавшая в капкан? Ха-ха, Лира. Ха-ха".
Конец лестницы терялся во мгле. Казалось, она поднимается в безлунное, беззвёздное, бездонное небо.
Шорох одежды... Мимо Лиры проскользнула какая-то тень, спускаясь. Ещё не привыкшая к почти мгновенным перемещениям carere morte, она испуганно вздрогнула.
Тень замерла несколькими ступеньками ниже, и Лира узнала её: длинноволосая вампирша!
- Лира Диос, - прошелестела она.
- Да. А вы?
- Называй меня Кларисса.
- Я чувствовала ваш взгляд. Что вы хотели мне сказать, Кларисса?
Она не приблизилась, лишь прошептала:
- Только одно, Лира Диос. Запомни: тебе не дано самой выбирать путь. Не питай иллюзий. Ты инструмент.
- Зачем вы говорите это? - насколько возможно холодно спросила Лира, не любившая мрачные загадки, если они исходят из чужих уст.
- Мне жаль, что ты оказалась в руках Дэви, - Кларисса ступила в тень, проглатывающую лестницу, и исчезла, но Лира расслышала её последние слова.
- Ты - погибель нашего мира...
В Зеркальной галерее Лира уселась прямо на пол и за час собрала сложный узор из осколков. Ветер то и дело засыпал её зеркальца снежной крупой, и Лира осторожно протирала их рукавом. За пределами жилища вампира бушевала январская буря, но ей не было холодно. Став carere morte, она перестала чувствовать холод. Или это случилось раньше, нечувствительность пришла вместе с одиночеством? Сейчас Лира не помнила этого.
Она не видела и не слышала появления владыки, но почувствовала: он здесь. Не поворачивая головы, Лира спросила:
- Господин, кто такая Кларисса?
- Её называют пророчицей. Что она сказала тебе?
- Что я - погибель мира.
Лира помолчала, но владыка не отвечал. В своём узоре на полу она видела отражение вампира - изорванную острыми краями осколков стекла тень.
- Что она имела в виду, господин? Если ей дано прорицать, значит, я действительно...
- Нет. ...И да, и нет, - поправился он. - Ты - не более чем нить, указывающая путь разрушителю мира. Можно ли тебя называть погибелью?
Лира улыбнулась:
- В Бездне есть ответы на все загадки, господин. Мне искать там?
- Я объясню, почему тебя назвали погибелью и нитью, но позже, - он уселся рядом с ней. - Ты любишь это место, да?
- Больше всего в вашем замке.
- А мои carere morte боятся Зеркальной галереи...
Лира переложила красивый, почти круглый осколок так, чтобы он заканчивал завитушку.
- Глупо бояться зеркал, - сорвалось с её губ.
- Ты, низшая, ещё не скоро разглядишь за своим отражением в зеркале тень чудовища-carere morte. Но, когда это случится, разобьёшь зеркало взглядом, и с тех пор в каждом новом зеркале будешь видеть только отражение чудовища и коридор, уводящий в Бездну, за его спиной, - объяснил владыка. Лира засмеялась:
- Я вспомнила, господин! Избранный однажды сказал, что мне никогда не стать полноценным вампиром. Он увидел так.
- Что он мог знать, этот мальчишка? Я сразу увидел в тебе carere morte: красивую, сильную. Сколько крови ты пьёшь сейчас?
- Одной бутыли стабилизированной крови мне хватило на неделю.
- Ты вполне можешь растянуть её и на две недели. Не стремись раньше познать всю вечность. Сколько тебе лет? Восемнадцать? Шестнадцать?
- Шестнадцать.
- Ты ещё слишком юна для превращения в вампира. Много лет назад я запретил обращать не достигших двадцатилетнего возраста, - он усмехнулся. - Теперь же, ради обращения охотницы, мне самому пришлось нарушить этот запрет.
- Я слышала о запрете владыки вампиров ещё в ордене, господин. И уже тогда мне было интересно: почему именно двадцать лет?
- Это нижняя граница. Я считаю, бессмертие вовсе должно быть доступно только людям старшего возраста, тем, кто прожил большую часть жизни и оставил потомство. Прежде чем познать бессмертие, необходимо познать жизнь, иначе ты рискуешь быть пожранным пустотой. Но, к сожалению, к бессмертию стремятся и совсем молодые, стремятся с удесятерённой энергией юности... и для них пришлось установить эту границу. К двадцати годам человек обычно способен мыслить самостоятельно.
Лира опять улыбнулась:
- Но вы сами едва ли обрели бессмертие в пожилом возрасте, владыка, - хитро заметила она. - Или вампиры молодеют с каждым столетием?
- Моё обращение было необходимостью, - кратко сказал Дэви, и Лира почувствовала, что беззаботным вопросом она разбередила какую-то его старую рану. - А ты должна продержаться на черте, отделяющей высшего вампира от низшего, как можно дольше. Не стремись завтра же заполучить крылья. Твоё тело повзрослело, но твоя душа ещё ребёнок. Сначала вырасти это дитя.
- Да, господин, - уже привычно согласилась Лира.
Ветер бросил на её узор пригоршню белых зёрен снега. Лира разметала их, и вдруг увидела: из хаоса линий появится человек, если передвинуть пару осколков. Она поспешила сделать это и залюбовалась получившейся фигуркой. Зеркальный человечек, разбитый и вновь склеенный... Её неожиданный автопортрет. В осколках, составляющих тельце, танцевала Королева - Бездна. Лира поняла: сейчас Она явилась в истинном своём обличии и поняла, что готова увидеть это. Но Бездна отражалась в каждом осколке зеркала по-разному, и она всё никак не могла одним взглядом ухватить её новый облик целиком. Наверное, её внезапно заметавшийся взгляд испугал Дэви.
- Лира Диос, что ты видишь? - быстро спросил он, поднявшись.
- Её. Бездну...
- Она имеет облик человека?
- Да.
- Прекрасная и холодная королева, - с улыбкой заметил владыка. - Теперь закрой глаза и забудь её. Представление Той, кому ты служишь, в каком-либо обличии отдаляет тебя от Неё. Это ложный путь.
Лира послушно закрыла глаза. В тишине ветер рисовал снегом странные узоры на незащищённом лице.
- Тогда что такое Бездна, господин? Мне кажется, я чувствую Её, но что Она - не пойму.
- Иди сюда, ко мне.
Лира открыла глаза. Владыка стоял у открытого окна спиной к ней. Она неловко поднялась - замёрзшие суставы совсем утратили гибкость. Ветер играл в бессмысленно разбросанных осколках зеркал перед ней, и в них Лира уже не видела ни фигурки человека, ни образа танцующей Королевы.
- ...Что Она, господин?
Вампир молчал. Лира приблизилась к нему и залюбовалась видом, открывшимся из окна. Тёмный внутренний двор замка, в раме двух толстых сторожевых башен - небо с дырявыми серыми тучами, горы... и далеко на горизонте, в узком провале меж двух скал, виднеется белой полосой старый город.
- Всем carere morte дано чувствовать Её, - сказал Дэви. - Бездна - не чуждое, из странного мира пришедшее нечто. Она - извечная часть нашего мира и всего, что населяет наш мир. Она - часть меня и часть тебя. Что Она? Она - пустота между атомами, составляющими всё материальное. Бог владеет материальным миром, а над пустотой, в которой кружатся атомы, властна Она. Она старше Бога, была прежде Его и будет после Него. К Ней стремятся все миры, однажды, Она поглотит их... И только мы способны чувствовать Её. При обращении мы теряем часть связей материи, составляющей наши тела, но находим дорогу к Ней. -
- Какой страшный образ! - прошептала Лира сама себе, но владыка услышал, усмехнулся:
- Я стану твоим учителем, и ты услышишь в себе истинный голос Бездны, Лира Диос.
Лира взглядом очертила профиль Дэви, белый, словно вырезанный из мрамора, смело задержалась на глубоких, чёрных, заманчиво-равнодушных глазах, когда он обернулся. Ее не разочаровало его предложение стать ей учителем, наоборот, Лира с радостью приняла его. Значит, она не влюблена? Да, наверное, малодушная Диос опять пыталась оправдать свое приятие общества вампиров влюбленностью в их владыку... Но все же что-то неудержимо влечет к нему, может, страсть пробуждается в её теле, пока разум и душа спят?
- И я... значит, я останусь в вашем замке, господин?
Дэви неожидано легко засмеялся, обнял её за плечи, привлёк к себе. Лира покорно обмяла в его руках, как кукла.
-Да. Здесь я научу тебя, как искать Бездну в мире. В Карде, старой цитадели вампиров, мы близки к средоточию Её - к месту рождения первого вампира. Чувствуешь, где оно, это место, полное пустоты?
Он учил не придавать Бездне человеческие черты, но сам сейчас говорил о Ней мягко, чуть ли не мечтательно. Так говорят о возлюбленной. Его прикосновения вызвали в Лире странное ощущение. Словно соприкасались их души. Она вдруг подумала, что именно его кровь сделала её бессмертной. Родители мертвы и, значит, он - самый близкий Лире...
Неуверенно, она показала на белую полоску на горизонте - Вастус.
- Да, там, на Пустоши. В развалинах старого города, - прошептал вампир.
Сейчас между ней и вампиром не было ненавидимого Лирой барьера, и, боясь потерять это мгновение, она схватила Дэви за руку, прижалась губами к его ладони, не понимая, чего больше в этом наивном жесте - благодарности или страсти. Владыка не отстранился, но Лира почувствовала - невидимая стена уже вновь стоит между ними. Она не любила его, она окончательно уверилась в этом, но сейчас готова была завыть.
Глава 4
ДОПРОС
В полночь к Мире, оставшейся одной в квартире главы, пришла высокая пожилая охотница.
- Давай познакомимся, девочка, - приветливо предложила она. Голос дамы оказался неожиданно низким, завораживающим. - Я - Адора Рете.
Адора Рете была сильно немолода. Худая, лицо и шея в морщинах, глаза уже стариковские, посветлевшие, но добрые. Мира представилась:
- Мира... Вако.
- Одевайся, Мира. Сейчас мы уйдём отсюда. Где Винсент?
- Он ушёл.
- На прогулку?
Мира опустила голову, скрывая глаза:
- Он вернётся, как только я уйду. Он сказал, что больше не хочет меня видеть.
- Не переживай, девочка, - принялась увещевать её охотница, и тут уж Мира не удержалась от слёз. - Он скоро успокоится, он добрый юноша. Но тебе действительно придётся уйти со мной. Тебе нужно более безопасное убежище, о котором не будет знать почти никто. Пойдём, я покажу твой новый дом.
Мира хмыкнула, напустив театральную мрачность, но подчинилась. Она чувствовала: упираться, спорить бессмысленно... как и - задавать вопросы.
Квартал до восточного вокзала они спускались молча, затем герцогиня заметила:
- Не бойся, Мира, я не на смерть тебя веду.
Мира робко, неискренне улыбнулась:
- Я поняла, что смерть мне не грозит, ещё когда надели ошейник. Кстати, я могу справляться с голодом и без него, а вот Винсент... Юные обращённые бывают неудержимы. Почему Латэ оставил его без ошейника?
- Ты напрасно тревожишься об этом. Винсент справится без ошейника - мы уверены. И старайся реже упоминать его имя: официально он мёртв, - Рете вздохнула. - Я сказала сегодня Латэ: мы поздно разглядели его, поняли его... Ведь он был настоящим охотником, даже не пройдя посвящения!
Эти "мёртв", "был" больно резанули Миру по сердцу. Она остановилась, безуспешно попытавшись проглотить давешний холодный ком в горле, хрипло заметила:
- Почему вы говорите "был"?! Его проклятие можно исцелить! Я знаю историю дара! Я буду искать нового, избранного им. Разве охотники откажутся от дара? Я помогу вам, а вы поможете мне. Мне только нужна защита ордена... Я сделаю для вас всё, что угодно!
- Просто поплачь, - Адора приобняла её и даже погладила по голове. - Поверь, тебе станет легче.
Мира скрестила руки на груди и прерывисто выдохнула. Невидящий, ненавидящий взгляд её был устремлён вдаль.
- Мы пришли, - объявила Рете через минуту. Мира недоумённо оглядела четырёхэтажный дом.
- Здесь?! - поразилась она. - Слишком много соседей!
- Весь этот район защищён очень хорошо. Здесь жила Агнесса. Представишься её сестрой. Квартира на верхнем этаже. Не покидай её, пока тебя не позовут. Как твоё второе имя?
- Бланда.
- Назовёшься им.
- А можно я буду Кристиной или Алисой? - не удержалась Мира, не любившая своё второе имя. - Я не перепутаю! Пожалуйста...
На следующее утро в новом доме её совсем доконал голод. Вампирша долго зажимала уши, не слушая голодного крика тьмы. Она пыталась не замечать сияние чужих жизней вокруг: справа, слева, внизу. Мира понимала: в этом доме за ней следят, ожидая первого её промаха. Всё же неумолимая, несытая пустота внутри толкнула: вперёд! - и она выползла из квартирки, спустилась вниз, то и дело затравлено озираясь по сторонам. Чего охотники ждут от неё? Того, что она отужинает прямо тут, в доме?!
Её ждало письмо. Бумага с печатью ордена. Строгий запрет на употребление человеческой крови, "если вы надеетесь на дальнейшее сотрудничество". Недостаток жизни вампирше отныне предписывалось восполнять исключительно стабилизированной кровью. Здесь же был знакомый рецепт её приготовления: в свежей крови нужно было растворить смесь нескольких порошков, предупреждающую свёртывание. Пакет с зельями прилагался. Кровь можно было брать на бойне в Западной Пенне.
Мира тяжело вздохнула и поплелась обратно к себе, забрав пакет.
К вечеру она осмелела настолько, что решила наведаться в Академию. Мысли об новом избранном, о близости неуловимого дара не давали ей покоя, она надеялась, что её планы, предложения, тревоги найдут у главы ордена отклик.
На перекрёстке улиц перед Академией она долго стояла, боясь перейти покров. Пришло странное ощущение: шагнув за него, она уже не вернётся назад, навсегда останется заключённой в стеклянную холодную полусферу. Но преграда осталась позади, а она вновь осталась в сознании, даже не закружилась голова! Мира быстро, воровато взбежала по лестнице главного входа к колоннам, будто боясь, что кто-то из старых знакомых увидит её здесь и вынесет ей порицание. Она взялась за ручку, когда дверь кто-то толкнул на неё. Мира увернулась и нерешительно заглянула в холл, растерянно поглаживая рукой резное дерево. Но человек, распахнувший дверь, придерживал её открытой со своей стороны, так что их руки встретились. Он отдёрнул руку, словно ужаленный, и вампирша рванулась назад. Дверь захлопнулась бы, но охотник вновь придержал её.
- Вот и она сама! - крикнул он куда-то вглубь здания и пригласил её, мрачно. - Проходи, проходи, не бойся.
А Мира на свою беду слишком уж задержала взгляд на его руке, держащей дверь приоткрытой. Сильная большая рука мужчины, тонкие чёрные волосы на кисти, фалангах пальцев. Она представила серебряный кинжал в этой руке... и содрогнулась.
- Марк, не дурачься! - крикнул охотнику кто-то издалека. - Пусть её хоть допросят сначала!
Быстрым шагом, скрестив руки на груди, Мира прошла весь первый этаж. Картина была, на взгляд вампирши, фантастическая: десяток охотников - пусть внешне они ничем не отличались от традиционной ее добычи, - Мира знала, в чьей она цитадели. Кто-то остановился, прервал беседу, другие продолжали как ни в чём ни бывало, но все без исключения следили за ней, пока она, чувствуя себя примой оперы, проходила холл. Но одобрительных взглядов Мира не ощутила.
Стабилизированная дрянь, которой она напилась перед ответственным походом, холодно, тяжело, медленно растекалась по жилам...
Мира остановилась перед дверью кабинета в середине центрального коридора. Обыкновенная дверь светлого дерева, медная ручка была тёплой, во всяком случае, теплее её ладоней. Она кинула прощальный взгляд на тёмный коридор, на огромные окна напротив центральной лестницы, сквозь стёкла которых в Академию глядела ночь. Загадочно поблёскивали серебристые буквы на табличке у двери, в которую Мира собиралась войти: "Филипп Б. Латэ, доктор философии, профессор", - спрятавшиеся под вуалью тьмы, они казались таинственными письменами на неведомом языке. Мира подняла было руку, чтобы постучать, оповещая о своём приходе, но передумала, сразу резко потянула дверь на себя.
В кабинете Латэ не было. За его столом вольготно расположился молодой человек, немного знакомый Мире: они встречались у Академии, он был и в Призрачном парке и это он потом уводил её оттуда. Охотник попивал чернейший холодный кофе из фарфоровой чашки и сосредоточено вычерчивал что-то на листе бумаги.
- Доброй ночи! - решительно поздоровалась Мира. - Мне нужен глава ордена. Он здесь?
Охотник с некоторым сожалением оторвался от схемы и, глянув на посетительницу, удивлённо прищурился: здесь и сейчас он, видимо, никак не ожидал её увидеть.
- Да, - медленно начал он, отставляя кофе в сторону, и кивком указал на тёмную боковую дверь, совсем незаметную на тёмной стене. - Он отдыхает.
- Мне нужно с ним поговорить. Срочно.
Однако, новое "срочно" подействовало на него совсем не так, как в прошлый раз.
- Разве он назначал тебе сегодня встречу?
- Нет. Но мне нужно с ним поговорить.
- Дождись извещения о встрече, тогда приходи. Госпожа Рете должна была тебя предупредить.
- Она предупредила, - немного обиделась Мира. - Но мне всё равно нужно увидеть вашего главу. Я подожду его здесь.
- Жди, - великодушно разрешил охотник и снова взялся за кофе.
- Я очень терпелива и могу ждать долго, - Мире вовсе не понравился его самоуверенный тон.
- Да, знаю, - заметил тот. - До рассвета.
Недовольная, оскорблённая, вампирша забилась в кресло в самом тёмном углу.
Скоро она осознала бессмысленность ожидания: пока глава ордена сам не возжелает с ней поговорить, встречи не будет. Но уходить Мира не торопилась. Полчаса она выжидала молча, изучая охотника. Молодой человек старательно пытался её не замечать, но их взгляды всё равно то и дело встречались.
Он был, пожалуй, старше Винсента, ниже ростом, но шире в плечах, черноволосый. Одет с педантичной аккуратностью, скучная монотонность всего облика усугублялась строгой причёской - гладко зачёсанные назад волосы. Но взгляд тёмных глаз не был ни осторожным и боязливо преданным, как у Патрика, ни тяжелым, гипнотизирующим, как у Дэви - он был тёплым, опасно располагающим к себе. И уголки губ чуть приподняты - в них таилась улыбка, даже если юноша вовсе не был расположен улыбаться.
- Вам неприятно моё присутствие? - на всякий случай осведомилась Мира.
- Охотнику следовало бы ответить "да", но я скажу честно: "нет", - быстро нашёлся он.
- Отлично. Тогда, может быть, вы не откажетесь и побеседовать с carere morte?
- Может быть.
- Почему посвящения не было в эти полгода, когда вы уже знали о даре Винсента? Я спрашиваю вас, потому что уверена: вы посвящены в эту историю.
Охотник не ответил и вообще отвёл глаза. Чего она и ожидала!
- И второй вопрос, - также неестественно ровно сказала Мира, холодно глядя на него, - Почему дар скрывали? Что за тайны вы храните? Разве не следовало обрадовать весь орден пришествием избранного?
Она устало оглядела знакомый кабинет. Она, можно сказать, в центре цитадели охотников! В центре паутины. Только она - не паук, а безнадёжно запутавшаяся мушка.
- Бессмыслица какая-то! Похоже, Гектор всё-таки оказался прав: ордену не нужен дар. А я решила довериться Латэ... Напрасно!
- Линтер был тем, кто мог бы стать Великим вампиром, - сообщил охотник, задумчиво, но несколько тревожно глядя сквозь неё. - Существование его дара - угроза для ордена, для всего человечества. Неудивительно, что глава скрывал от большинства охотников, что Винсент - избранный.
- Великий вампир, в которого избранный может превратиться, это половина легенды. А как же другая половина: Великий охотник, способный исцелять carere morte?
- О нём здесь лучше молчать.
- Почему?
- Ты многого не знаешь. Наверное, нам пора познакомиться... Карл Хортор. Я - секретарь главы ордена.
Не расположенная к знакомствам с охотниками, Мира холодно улыбнулась:
- Ты разговариваешь со мной, как с девочкой, Карл Хортор. А ведь я - ровесница твоей матери.
Его улыбка ничуть не уступила её:
- Сначала ты пыталась меня зачаровать, потом съесть, а теперь велишь обращаться к тебе "госпожа Вако"! Что ты хотела сообщить Латэ? Я могу передать главе ордена твои слова.
- Я буду снова искать дар. Я здесь одна знаю, как. Но мне нужна будет помощь ордена, - громко сказала Мира, надеясь, что и глава в соседней комнате её услышит.
- Напрасная затея, - заметил Карл. Он снова занялся своей странной схемой.
- Однажды я до него докричусь.
Охотник отрицательно покачал головой:
- Ты не понимаешь. Однажды ты откроешь наши архивы и многое станет ясным.
- Когда?
- Далеко не все охотники имеют туда доступ. Для тебя, полагаю, сделают исключение после беседы с судьёй Краусом. Но пока...
- Сидеть тихо и ждать, когда меня позовут?
- Очень правильная мысль, - он бросил взгляд на часы. - Смотри-ка, наша беседа не заняла и часа. У меня дар убеждения, - рассеянно отметил он себе.
- Я всё равно добьюсь своего, охотник, - пообещала на прощание Мира.
- Это не от тебя зависит, - сказал Карл Хортор.
"Жалость опять только почудилась ей в его взгляде?"
Извещения Мира дождалась на следующий день. Судья Краус ждал её в седьмом часу вечера в здании суда близ Белой площади Пенны.
К подобной беседе она готовилась, и всё же оказалась не готовой. Допрашивать её собрались двое: один - Феликс Краус, давний друг семьи Линтеров, знакомый Миры ещё по прошлой жизни, он помнил её... смертной, вторым оказался новый знакомый - Хортор. Мира хотела было осчастливить его злым презрительным взглядом, но передумала: "Ничто не должно выдавать мою слабость".
- Что мне говорить? - довольно равнодушно осведомилась она у Крауса. Это был немолодой, добродушный на вид толстяк, менее всего, как и Латэ, похожий на классического охотника на вампиров.
- Начни с себя.
- Меня обратили двадцать один год назад, - Мира сделала долгую паузу.
- Кто?
- Мой сводный брат, Алан Вако, - выговорила Мира и опять замолчала надолго. Образ Алана, брата и возлюбленного, явился ей: молодой темноволосый человек с пронзительными светлыми глазами. Давно он был убит охотниками, но скоро к ней явилось его отражение. Винсент, сын старшей сестры, оказался похож на него, как две капли воды. И вот она, истинная причина того, почему Мира решилась встать на пути владыки вампиров: Винсент был слишком похож на Алана, сошедшего с ума от пустоты вампирского бытия... - а Мира не хотела, чтобы он тоже стал вампиром, пусть Великим.
- Расскажи о нём.
- Винсент... То есть Алан. О, это был изощрённо-жестокий дикарь! - ей не раз пришлось смутиться на протяжении печальной истории первых лет жизни. Но вот она добралась до времени службы Дэви...
- Теперь - всё о владыке и его окружении, - потребовал судья, и Мира смешалась.
- Александр Дэви - наш владыка уже больше двухсот лет, - запинаясь на каждом слове, сказала она. - До того, как меня ввели в ближний круг, я полагала, что господин - фигура номинальная, его власть призрачна. Я ошибалась. Нити, которыми он удерживает своих подданных, тонки и незаметны глазу, но прочнее всего на свете. Это страх перед Бездной. Все вампиры рано или поздно узнают его и или гибнут или приходят к Дэви и подчиняются владыке, как сильнейшему. Дэви считается стражем Бездны. Он управляет нами легко, незаметно. Иногда кажется, что он медлителен, что он... упускает возможности. Но нет: побеждает всегда он, несмотря на то, что внешне он абсолютно равнодушен к власти. Потому что он - Бездна! А кто вампиры? - Всего лишь рабы...
- Эта метафизика мне неинтересна, - скучно сказал Краус, уставший ждать прекращения её словесного потока.
- Да? - Мира сбилась, замолчала. Через минуту начала:
- Приближённых у Дэви немного. Калькары, одни из старейших, Митто, Гелер... Я знаю, что владыке близки также кое-кто из Лакусов. Все они обладают способностями, возможностями хозяев, но не все пользуются. Истинные хозяева, у каждого из которых десятки рабов единовременно: Калькары, Герман Гелер, Оскар Мерго... Последний - хозяин слуг "Тени Стража", пожалуй, самый сильный из всех. Впрочем, я могу ошибаться, я знаю далеко не всю верхушку.
- То, что ты говоришь, в общих чертах известно всем.
- Связи владыки в столице! - печально объявила Мира. - Клеменс Грата в Северной Пенне, Камилл Плага, Амабэль Лапис - во Дворце.
Краус и Хортор переглянулись. Очевидно, для ордена это была новость. Тогда, подумав, Мира рассказала и про Его Высочество...
- Ещё! - потребовал судья.
- Есть ещё некий Вердэ... Август, кажется. Там же, в Сатуре. Но он пока смертный...
- Далее...
Перевалило за полночь, когда она, кажется, закончила.
"Почти вся наша кардинская группа погибла, - грустно подумала Мира, впервые за много лет остановившаяся, чтобы оглянуться назад. - И Гектор, и Селена, и Патрик..."
- Вам следовало бы спросить меня обо всём этом раньше, - ехидно заметила она. - Владыка наверняка в первую очередь занялся тем, что обрубил нити, о которых было известно мне.
- Также, как и мы, - задумчиво сказал Карл и пояснил. - Лира Диос! Дэви также получил ценный источник сведений.
- Да. И, пожалуй, потеря ордена несоизмеримо выше, - печально согласился Краус.
- На этом наша беседа окончена? - несмело спросила Мира.
- Что ты! Мы только переходим к главной её части, - добродушно сказал судья, довольно поглаживая усы.
- Я рассказала о всех своих связях.
- Только за последние десять-пятнадцать лет. А ранее?
- Дэви ухмыляется, когда слышит обращение "владыка вампиров", - дрожащим голосом сказала Мира. - Он предпочитает: владыка бессмертных. И звание Бессмертного нужно заслужить. Те carere morte, кто не признаёт власти Бездны или избегает её, слабые, хищники столицы или Карды, те, кого вы убиваете десятками в год, для него значат не больше, чем пыль. Он именует их зверьми. Он сквозь пальцы смотрит на несоблюдение ими законов, ведь звери не могут ведать, что это такое. Все, кого я знала до Дэви, не имеют ни малейшего отношения к владыке! Они не могут быть опасны для вас!
Краус нетерпеливо постучал пальцем по столу:
- Имена, Мира.
- Большинства моих тогдашних друзей уже нет в живых. Я недавно заходила на Закатную. Вы убили там всех!
- Ваш дом на Закатной - Љ38?
- ...Да.
- Ну, ведьма! Так ты была в команде тех сумасшедших? Старая история, - пояснил он Карлу. - Да, их ловили в пятьдесят шестом, они потеряли тогда нескольких. А окончательно угомонили их совсем недавно... Продолжай, Мира.
- Что мне ещё сказать?
Нетерпеливый стук продолжился.
- Все мои старые друзья убиты. Конечно, остались знакомые, но вряд ли кто-то из них сейчас в Доне и на прежнем месте...
Стук был быстрым. Такой же быстрый, как стук сердца. Внезапно он оборвался... Мира облокотилась о стол, спрятала голову, скрестив над ней руки:
- Я не помню!
- Конечно, - снисходительно согласился судья, и, не меняя тона. - Если это - твоё последнее слово, ты умрёшь прямо здесь и прямо сейчас. Если расскажешь всё до конца - покинешь здание свободно.
- Я не могу сказать! - умоляюще прошептала Мира. Она сама не понимала, почему так упрямится: все, не названные ею, были лишь знакомые, не друзья. Конкуренты, могущие предать в любой момент. Может быть, ей важно было сохранить хоть что-то из той, прежней жизни?
- Эта война, - устало разъяснил Краус, - идёт очень давно. Если ты переходишь на нашу сторону, будь готова сразиться со всеми своими бывшими сторонниками: с тем, что стоит за всеми вами.
- Вы можете меня пытать святой водой - я не скажу!
- Может, действительно, отвести её к Источнику? - вмешался Карл. Вид у него был несколько оторопелый от количества новых сведений, точно как у Миры после получения первого задания Дэви.
- Можем пытать, - утвердительно кивнул судья, - но не хотим. Ты не готова? Продолжаешь жалеть их? Это твоё последнее слово?
Мира долго, ненавидяще молчала, но сдалась.
- Всех их давно нет, - равнодушно сообщил судья, когда она закончила перечислять имена собратьев.
- Я не знала...
- Ещё!
- Я назвала всех, кого знала.
Краус молча указал на дверь.
- Вам ничего не даст это имя, - прошептала Мира, вспомнив самую мудрую свою подругу. - Кларисса, старейшая. Даже не пытайтесь её искать.
- Хорошо. Тогда обращённые тобой...
Она смеялась долго, истерически, со всхлипами, наконец, вымолвила:
- Вы шутите, Краус? Никогда не интересовалась ими.
- Да, пожалуй, сейчас рано, - согласился он. - Вернёмся к этому вопросу лет через пять. Теперь же поведай нам об этой... как?
- Тень Стража, - подсказал Карл.
- "Тени Стража" в Карде...
Беседа продолжилась в следующий вечер. Много ночей подряд.
"Нет выбора. Некуда идти. Ты... попалась", - сколько ночей подряд в бессильной злобе она повторяла эти три фразы?
Краус отпустил её, оставшись доволен полученными сведениями. Мира получила доступ в архив. И тогда появилась четвёртая фраза, логическое завершение: