Камуи сидел в тёмной студии и слушал голос дождя. Барабанный перестук капель о карниз отдавался в его сознании ещё пока неизвестным ритмом, а полосы воды на стекле вычерчивали для него замысловатый нотный стан.
Он любил быть здесь один: в своей студии, своём крошечном царстве, в тишине (разумеется, если не считать дождь и далёкие гудки с улицы). Он проводил здесь драгоценные минуты, не зажигая света.
Неделю назад старинный приятель попросил его об услуге: записать песню с модной американской певицей. Зная не особенное пристрастие Камуи к дуэтам, особенно с незнакомыми исполнителями, приятель приложил завидное упорство в уговорах, проявив всё своё красноречие и умение убеждать.
Он предоставил Камуи возможность самому выбрать звукорежиссёра для будущей записи, а также - любую песню из собственного репертуара. Кроме того, приятель был одним из продюссеров проекта и потому заверил, что все расходы берёт на себя их сторона. Таким образом, всё, что требовалось от известного японского рок-музыканта Камуи Гакта, - это проявить королевское великодушие и записать одну из своих песен дуэтом с американской поп-певицейGladis, с некоторых пор ставшей очень популярной в Японии. Он слышал по радио пару её песен, и потому его одолевали большие сомнения.
- Саджи, ты знаешь, что я далёк от снобизма. Но если она не умеет взять правильно и двух нот, лучше скажи мне об этом сразу. У нас хорошая аппаратура, но если твоя певица не умеет петь...
- Гакт!.. - расхохотался в ответ Саджи, - ты слишком многого хочешь от современных "поп-идолов"! Или ты ожидаешь, что я притащу тебе сюда Анну Нетребко?..
Просмеявшись от души, Саджи вновь стал серьёзным и готовым заключить выгодную сделку.
- Нет, Гакт, она, конечно, не оперная дива, но очень старательная девочка, легко перенимает новое. Ты должен понимать это и не требовать от неё слишком высоких результатов. Споёте, как получится, а мы потом подправим и подтянем, где нужно будет. Ну что, по рукам?..
Проведя много времени в Штатах, Саджи быстро усвоил типично американские обороты речи. А цепкая деловая хватка у него была от природы.
Сейчас, в полутьме студии и под звуки дождевых капель, барабанящих по карнизу, Гакт не мог не изумляться, как ловко его надули. Через каких-нибудь полчаса придёт Саджи и приведёт своё "юное дарование", с коей Гакту придётся записывать довольно сложную вещь (а других у него и не было). Что из этого выйдет, неизвестно. Никакого энтузиазма по поводу предстоящего дуэта Камуи не ощущал, но слово уже было дано, а контракт (что для некоторых сильнее слова) давно подписан. Оставалось лишь смотреть, что будет дальше.
Раздался звонок из коридора, и когда Гакт открыл дверь, в студию вошли четверо с мокрыми зонтами.
- Чёрт, почему здесь так темно? - послышался возмущённый голос Саджи, - только не говорите мне, что это опять вырубило пробки!..
Камуи щёлкнул дистанционным пультом, осветив полностью всё помещение. Теперь он мог рассмотреть вошедших. Двое из них, Саджи и Тим, звукорежиссёр, были ему знакомы, двух других он видел впервые.
Первый был секьюрити, невысокий и широкоплечий; он держал в руках зонт, которым закрывал свою подопечную от дождя. Четвёртая вошедшая была, разумеется, сама Gladis.
Камуи удивился, насколько она не похожа на свои журнальные фото. Очень просто одетая и причёсанная, она выглядела как обычная девушка с улицы. Её внешности было трудно подобрать какое-то определение, настолько в этом облике не было ничего, приметного глазу.
- Konniti-wa, Kamui-san, - произнесла она и дружелюбно улыбнулась, слегка наклонив голову.
Удивительно, как улыбка преобразила её лицо! Оно мгновенно осветилось, словно каждая его чёрточка вдруг стала излучать волшебное сияние. Гакт услышал, как где-то далеко-далеко зазвенели серебряные колокольчики. Трудно было понять, был этот звук в действительности, или его навеяла улыбка девушки.
- Здравствуйте, Глэдис-сан, - произнёс он, отвечая на её вежливый поклон, всё ещё ошеломлённый этой неожиданной метаморфозой.
Мужчины обменялись с Гактом приветствиями и занялись каждый своими делами. Камуи ощущал некоторую внутреннюю робость в присутствии девушки и понимал, что она, вероятно, чувствует то же самое. Чтобы сгладить неловкий момент, он пригласил её в ту часть комнаты, где находился небольшой бар. Камуи собирался использовать имеющиеся там ингридиенты для приготовления горячего травяного чая, призванногосогреть и взбодрить собравшихся в студии.
Глэдис сидела рядом, с любопытством наблюдая за его работой. Время от времени он просил её передать тот или иной компонент и, к его большому удивлению, девушка без труда справлялась с задачей.
- О, Камуи!.. - воскликнул Саджи, когда поднос с чайными принадлежностями был аккуратно водружён на низкий японский столик, - надеюсь, ты не подмешал туда галлюциногенную настойку, как в прошлый раз?..
Звукорежиссёр и секьюрити дружно прыснули со смеху, а Камуи ощутил непреодолимое желание треснуть Саджи по голове.
Глэдис тихонько рассмеялась, и у парня на мгновение мелькнула дикая мысль, будто она прочла его мысли.
- О, не волнуйтесь, господа: я за ним внимательно следила, с чаем всё в порядке, - голос у неё был негромкий, но удивительно мелодичный.
- Глэдис-сан, откуда вы так много знаете о чае? - спросил Камуи, желая увести разговор с глупой темы, - кажется, будто среди ваших предков были японцы.
Глэлис отпила из маленькой чашки и улыбнулась:
- Скорее, англичане. Они ведь тоже знают в этом толк.
Её серо-голубые глаза смотрели на Гакта с вежливой дружелюбностью. Ему захотелось, чтобы она улыбнулась ещё.
Глэдис оказалась исключительно приятным человеком в общении, однако с пением всё выходило куда сложнее. Композиция, выбранная Гактом, для девушки была слишком трудной. Глэдис очень старалась - это было заметно, но в конечном итоге мало что меняло. Гакт бросил на Саджи короткий взгляд, безмолвно говоривший: "Ну и что теперь делать? Я предупреждал: толку не будет".
К смущению Камуи, девушка успела заметить брошенный взгляд: он понял это по её вспыхнувшему лицу. Гакту вдруг стало непереносимо стыдно, но что можно было сделать с фактом - она не в состоянии спеть эту песню.
- Камуи-сан, - обратилась к нему Глэдис своим негромким голосом, - прошу Вас, дайте мне ещё один шанс. Покажите, как нужно петь, а я буду повторять за Вами.
Гакт посмотрел на Саджи. Тот быстро закивал головой.
Тим нажал кнопку на звукорежиссёрском пульте - из наушников вновь полилась нежная мелодия любовной песни.
Камуи начал первый куплет, Глэлис запела вместе с ним, и с каждой новой нотой её голос становился увереннее. Она смотрела ему прямо в глаза, повторяя вслед за ним нюансы мелодии, и он чувствовал, что не в состоянии отвести взгляд... не может, пока звучит эта песня. В какой-то момент ему почудилось, будто он слышит свой голос со стороны... как он сливается с голосом Глэдис... а потом они оба словно отрываются от собственных тел... и вот они уже высоко под потолком, смотрят на самих себя сверху...
Внезапно музыка оборвалась и послышались громкие аплодисменты Саджи.
- Ну вот, можешь же, когда хочешь! - сказал он, обращаясь к Глэдис, и весело подмигнул Камуи.
- Значит так, ребята, - сказал своё веское слово звукорежиссёр Тим, - на сегодня предлагаю закончить. Глэдис, Ваша задача на вечер - потренироваться исполнять это так, как Вы только что сделали. Твоя задача, Камуи, чуть посложнее - не злоупотреблять сакэ и быть завтра в нужной кондиции...
Гакт вооружился микрофоном и с шутливой угрозой замахнулся на звукорежиссёра. Тот, в свою очередь, изобразил на лице страшный испуг перед неминуемой расправой.
Все, включая Глэдис, рассмеялись. Камуи обернулся, желая ещё раз увидеть, как улыбка преображает её лицо. Тим воспользовался потерей бдительности противника и, стиснув его шею в захвате, принялся с хохотом взлохмачиваить ему волосы своей цепкой пятернёй. Впрочем, долго праздновать победу звукорежиссёру не пришлось: через несколько секунд он уже лежал на лопатках, перекинутый одним точным и аккуратным движением.
- Не ушибся?.. - со смехом спросил Камуи, помогая другу подняться на ноги.
- Ну ладно, мальчики, хватит уже красоваться перед девочкой!.. - с добродушной иронией признёс Саджи.
Глэдис при этих словах смущённо засмеялась.
- Нам пора, - сказал Саджи, - всем спасибо за работу, и - до завтра!..
- Дурак, - бросил Камуи, когда Саджи, Глэдис и её телохранитель покинули студию.
- Сам такой, - невозмутимо ответствовал Тим, собирая свои вещи в небольшой плоский чемоданчик.
- Что за цирк ты устроил? Я привык, что Саджи ведёт себя как ненормальный, но от тебя я такого не ожидал!..
Тим иронически хмыкнул.
- Ну надо же было кому-то стряхнуть пыль с твоих гениальнызх мозгов, а то ты у нас не в меру впечатлительный...
- Ты это о чём?
- Да всего лишь о том, что ты запал на нашу маленькую Глэдис, а между тем, тебе с ней ничего не светит!..
- Это почему? В смысле, я ни на кого не западал!..
Тим зашёлся от хохота, и тут же был повален на пол рассвирепевшим от его смеха и собственного смущения Гактом.
- Пусти меня, придурок!.. - вопил Тим, тщетно пытаясь освободиться. Хватка Гакта на этот раз была чересчур сильной.
- Она замужем, идиот!.. - крикнул Тим из последних сил, и это помогло: Камуи не только отпустил его, но и даже отпрянул назад.
- Откуда ты знаешь? - спросил он, чувствуя, как кровь отливает от лица.
- Газеты читать надо, - пробурчал Тим, потирая ушибленный локоть, - она замужем с 18 лет за своим вторым продюссером, американцем.
Услышанное для Камуи было подобно удару по голове. Он совершенно потерял способность адекватно мыслить. Волшебная постройка опиралась на хрупкий фундамент, всё обрушилось в одну секунду. Ему даже в голову не приходило, что Глэдис может быть несвободна.
"Самодовольный дурак", - мысленно обозвал он самого себя. Ничего другого ему уже не оставалось.
Тим быстренько собрал свои вещи, не отпуская больше никаких шуток - из опасения за целостность собственной шеи.
В дверях он обернулся.
- Слушай, Гакт, да ну её!.. Пошли напьёмся!
- Не сегодня. Я хочу побыть один, - голос Камуи звучал как будто из далёкого космоса.
Тим хотел было что-то сказать, но лишь махнул рукой и вышел.
Камуи Гакт вновь остался один в тишине своей студии, как и несколько часов тому назад. Но всё полностью изменилось за это время.
Дождь давно прекратился. На Киото опускался тёплый весенний вечер, преображая город, делая его более уютным. Отблески уличных огней то и дело мелькали на тёмном оконном стекле.
\Камуи не знал, сколько времени он так просидел, погружённый в свои мысли, когда его прервал короткий звонок в дверь.
Он потерял дар речи, увидев на пороге Глэдис.
- Можно войти?.. - смущённо спросила она на японском с сильно слышимым акцентом.
Камуи молча отстранился, пропуская её внутрь. Один клик пульта - и осветилась та часть студии, где находился маленький бар, низкий столик с циновками и диван.
- Вы знаете японский, Глэдис-сан? - спросил Камуи, тут же осознав, что это был наиглупейший вопрос, какой он только мог задать ей сейчас.
Глэдис тихо засмеялась, и он снова не мог не залюбоваться её очарованием.
- Если бы Вы знали, Камуи-сан, как долго я искала эту фразу в разговорнике!..
- Обычно люди с Запада знают на нашем языке только arigato иsayonara, - улыбнулся Гакт.
- Ну... мой запас чуть больше... Хотите услышать?
- Конечно!
Глэдис с весьма серьёзным видом принялась перечислять японские слова, аккуратно загибая тонкие маленькие пальчики.
- Не верьте всему, что болтает этот дуралей Тим!.. - предупредил Камуи. - Я в действительности не очень часто пью сакэ, - добавил он.
Снова наступила пауза. Они смотрели друг на друга. Камуи боролся с отчаянным желанием спросить у неё, действительно ли она замужем, но вместо этого произнёс наконец:
- Глэдис-сан, расскажите о себе: откуда Вы родом, кто Ваши родители, кто научил Вас разбираться в чае... - под конец фразы он улыбнулся, встретив ответную улыбку.
- Вам действительно это интересно, Камуи-сан?..
- Интересно. Кроме того, мы с Вами должны спеть в дуэте, а знание о жизни друг друга поможет нам.
- Хорошо, - согласилась она.
Они сидели за барной стойкой друг напротив друга и говорили, говорили, говорили... Она рассказала ему о своём детстве, прошедшем в США, в Новой Англии... о бабушке, в честь которой её назвали Глэдис... (А Камуи думал, что это - просто красивый псевдоним)
- Бабушка Глэдис была настоящей англичанкой... - когда девушка говорила, перед её задумчивым взором будто проплывали яркие картинки прошлого.
- Он знала о приготовлении чая абсолютно всё... у неё была целая тетрадь рецептов, которая дошла до меня. К сожалению, я не застала её в живых - но когда я читаю её записи, она будто встаёт перед моими глазами... я слышу её голос... Когда мне бывает трудно что-то решить, я читаю записи бабушки Глэдис - и выход сразу находится...
Камуи слушал её, рассказывал сам... и не уставал удивляться. Как могло так получиться, что утром он ещё не знал Глэдис, а теперь у него ощущение, что они знакомы много лет.
- У тебя очень красивые песни, Камуи, - сказала она, - красивые и грустные.
- Ага, - усмехнулся он, - красивые песни грустного уродца.
У него внутри всё сжалось, когда он понял, какую глупость только что сморозил. Вообще, это должно было быть шуткой, но, сам того не желая, он выразил именно то, что ныло у него в душе: " У тебя есть другой, такой же европеец, как и ты. А кто я для тебя? Жалкий японец. Одним словом - урод".
- Ты не уродец, Камуи, - сказала она, ровно и прямо глядя ему в глаза.
Как бы ни хотелось ему усомниться в её искренности, обнаружить изъян, за который можно уцепиться, чтобы развенчать весь образ, он не мог в ней ничего такого найти.
- Как сказать по-японски "Камуи красивый"?- спросила Глэдис.
- Aishiteiru*, Kamui, - ответил он, секунду помедлив.
Глэдис вспыхнула и опустила глаза.
- Я знаю, что означает aishiteiru... - тихо проговорила она.
Камуи понял, что влип окончательно и бесповоротно. Наступила самая тягостная тишина из всех, случавшихся за этот вечер.
- Уже поздно, мне пора идти... - наконец произнесла Глэдис, поднимаясь на ноги.
- Я провожу тебя, - сказал Камуи.
- Не нужно, меня внизу ждёт водитель.
Они больше не смотрели друг на друга. Тишина звенела в ушах невыносимо больно.
Он клял себя последними словами за свою болтовню, несдержанность, эгоизм... Будь у него сейчас в руке пистолет, он, не задумываясь, приставил бы его к виску и нажал курок.
Они подошли к двери, ведущей из студии в коридор того здания, где она располагалась.
На пороге Глэдис внезапно обернулась, посмотрев ему в глаза.
- Aishiteiru, Kamui, - быстро произнесла она. В следующее мгновение Глэдис уже шагала скорым шагом по коридору, ведущему на улицу.
Гакт стоял, словно громом поражённый. Она любит его!..
А как же тогда её муж?.. Тим всё придумал?.. Вряд ли он стал бы. Значит, она...
Нет. Он чувствовал, что не может заподозрить её ни в чём. Не может не доверять ей. Если она сказала, что любит его... значит, это правда. А остальное уже не имеет значения.
Прошло немало времени, прежде чем Камуи Гакт добрался наконец до собственной постели. Он был уверен, что не сможет уснуть, но сон накрыл его целиком, едва только он сомкнул веки.
... Ему снилась бабушка Глэдис: с высоким пучком волос на затылке, знающая все-все рецепты чая, чьи глубокие морщины будто светились волшебным сиянием, когда она улыбалась.........
.
II
На другой день Камуи едва не опоздал к назначенному времени. Когда он вошёл в собственную студию, Тим, Саджи и Глэдис со своим неизменным телохранителем были уже в сборе. Он волновался не на шутку, поскольку не знал, как поведёт себя Глэдис после того, что произошло с ними. Более того, он даже не знал, как следует вести себя ему самому. Когда они были наедине, всё видилось простым и естественным; как только рядом появились посторонние люди, многое изменилось.
Внешне всё казалось прежним. Саджи суетился и раздавал распоряжения, Тим настраивал аппаратуру, секьюрити выглянул в окно, а затем с непроницаемым лицом уселся на диване. Гакт с видом чрезвычайной заинтересованности принялся рассматриваит наушники, и тут его окликнул негромкий голос Глэдис:
- Камуи-сан, а я вспомнила ещё одно японское слово, которое мне известно!..
Он поднял взгляд. Её глаза, ресницы, губы, все мельчайшие чёрточки лица излучали улыбку и непостижимый свет. Он ощутил, как невидимое тепло коснулось его лица.
- Интересно было бы услышать, что это за слово, Глэдис-сан.
- Ня!..* - сказала она и широко улыбнулась.
Остальные присутствующие на мгновение отвлеклись от своих дел и с любопытством взглянули на Камуи и Глэдис.
- Прекрасное слово!.. - рассмеялся Гакт, чувствуя, как тяжесть оставляет его, а за спиной будто вырастают крылья.
- Но только вы произносите несколько жёстко, Глэдис-сан, а мы, японцы, говорим мягче, вот так: Няаа...
- Няаа!.. - повторила Глэдис и рассмеялась вместе с Камуи.
- НЯА!.. НЯА - А - А!.. - услышали они тут же душераздирающие вопли за спиной, сопровождающиеся громким хохотом телохранителя Глэдис.
- НЯААА!.. - синхронно затянули Саджи и Тим.
У Глэдис от смеха слёзы выступили на глазах, даже Камуи, слыхавший от этих двоих ещё не такие "звуковые шедевры", не мог удержаться от искренней улыбки. Сложившаяся поначалу напряжённость была полностью разряжена.
Запись прошла прекрасно, выше всяких ожиданий. Камуи смотрел в глаза Глэдис, слышал её голос, мелодию песни и слияние их голосов в единую неповторимую гармонию. Он пел для неё и каким-то непостижимым образом чувствовал, что и она - поёт для него, ему, ради него.....
Время летело, как во сне. Саджи так вдохновился успешной записью песни, что тут же договорился о вечернем выступлении в клубе для Камуи и Глэдис. Он даже не дал им возможность отказаться, впрочем, они и не собирались отказываться.
В клубе собралось без малого две сотни человек, и все они жаждали услышать долгожданный дуэт. Камуи и Глэдис успели увидеться только перед самым выходом на сцену и обменяться короткими, но много выражающими взглядами. Стоя рядом с ней, он ощутил её волнение и дрожь. Толком не отдавая себе отчёта, Камуи взял Глэдис за руку - их пальцы сплелись. Так они вышли на сцену клуба и так простояли на протяжении всей песни перед двухсоттысячной толпой зрителей. Когда последние звуки мелодии смолкли, раздались бурные, продолжительные аплодисменты. Камуи показалось, что это была самая громкая овация за всю его карьеру. Он взглянул на Глэдис - её лицо раскраснелось от волнения и радости, а в уголках глаз замерли сверкающие слезинки. Она была прекрасна, как никогда.....
Всё это время Камуи ни разу не задумался, что скоро Глэдис должна будет уехать - обратно в Америку. А между тем Саджи объявил, что они улетают утром, на другой день после выступления в клубе.
Услышав это, Камуи ощутил, будто проваливается, падает куда-то... Куда-то, откуда нет возврата.
Он так хотел поговорить с Глэдис... и по её глазам видел, что она думает о том же. Но за весь вечер им ни разу не удалось остаться вдвоём: Саджи всё время тащил их куда-то, от одного столика к другому, с кем-то знакомил, предлагал попробовать какой-то новый коктейль, шутил и сам смеялся...
Должно быть, он всерьёз полагал, что отлично их развлекает и не даёт заскучать.
В ночь, предшествующую отлёту Глэдис, Камуи так и не сумел заснуть. Он смотрел на тёмное ночное небо и не мог прочесть там ответа, что делать дальше. За эти два дня Глэдис стала дорога ему как никто иной, и он не знал, как совладать с чувством грядущей потери. Да, он отлично понимал, что завтра потеряет её навсегда - ведь она будет слишком далеко и слишком несвободна.....
Рассвет нового дня ворвался в его окна неожиданно - но не принёс с собой и капли утешения, надежды, веры в лучшее... Все мечты и чаяния были похоронены под слоем неумолимой реальности.
Когда Камуи на своей машине примчался в аэропорт, маленький частный самолёт уже был готов ко взлёту. Он понимал, как следует поступить. И пусть это кажется правильным только сейчас, пусть потом обратится ошибкой - это больше не имеет значения. На сиденье рядом с ним лежал букет белых цветов.
Не обращая внимания на недовольные реплики Саджи, Гакт быстро взбежал по трапу. В салоне маленького самолёта он едва не столкнулся с Глэдис. Увидев в его руках цветы, она улыбнулась:
- Долго же я ждала тебя, Камуи...
Он порывисто обнял её и крепко прижал к себе. Аромат её волос был чем-то неповторимым, щемяще-нежным.
- Я знаю, что ты замужем... - прошептал он, - но это неважно, ведь я...
- Замужем?.. - она подняла голову и посмотрела ему в глаза, - уже нет. Мы с мужем давно разошлись, но не оформляли развод официально... не было повода, знаешь... Но два дня назад я позвонила ему и сказала, чтобы готовил бумаги...
Она не договорила. Он почувствовал, что силы оставляют его, и прислонился спиной к внутреннему борту маленького самолёта.
Они смотрели друг на друга - секунду, может, две.
- Так как будет по-японски "Камуи красивый"? - спросил он очень тихо.
Он не сразу понял, что происходит, когда она поцеловала его.-Aishiteiru, Kamui... - прошептала Глэдис через несколько долгих мгновений.
У входа показался силуэт Саджи - и тут же исчез, словно его ветром сдуло.
- ...Rememberme, I'llloveyoualways..... - пропел ей Камуи строчку из их песни, и эти слова ещё долго звучали у него в голове, когда маленький самолёт разгонялся по взлётной полосе, поднимался в небо и пропадал едва различимой тёмной точкой на горизонте.
Всё будет хорошо. Всё должно быть так - а как же иначе?.. Глэдис вернётся домой, и вскоре он прилетит к ней. Они снова будут вместе... Они больше никогда не расстанутся...
В нашем безумном мире, полном жестокости, трусости и самодовольства - так важно сохранить в себе частичку тепла, кусочек маленького солнца, согревающего душу. Пусть это будет несуществующее, придуманное лишь нами солнце - но пусть оно просто будет...
Пусть это будет всегда, до тех пор, пока последний человек в этом мире не потеряет способность мечтать.