Яковенко Евгения Дмитриевна: другие произведения.

Запах - Моря

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Конкурсы романов на Author.Today
Творчество как воздух: VK, Telegram
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "...есть запах дорогой итальянской кожи. освежитель воздуха "Перед Грозой". запах французского парфюма. духи с феромонами тоже есть. а может, кто-нибудь догадается налить в - пусть даже очень маленький!- флакончик его, этот чудно-соленый запах Моря?.."
  Взошло золотистое солнце, и первые его лучи еще несмело, неуверенно прошили розовую вату облаков и с немыслимой высоты упали вниз, на спящий серый город.
  Это был очень странный город. Ранним утром в нем никогда не пели птицы, не отзывались веселым шелестом зеленеющие деревья на ласковое дуновение ветерка. По пустынным улицам не бродила, потягиваясь, кошка, подняв длинный изящный хвост. Здесь не лаяли собаки, не кричали дети. Здесь никогда не пахло булочками и кофе, не сверкали и не перемигивались вывески маленьких ресторанчиков. Просто в этом городе не было деревьев, как не было кошек и птиц.
  Серые дома вырастали прямо из асфальта и выстраивались в ряды вдоль пыльных улиц, одинаковые темные глыбы из бетона и стекла.
  Больше ничего.
  Старый Джо МакКерни тяжело вздохнул во сне и поерзал в своем большом мягком кресле, покрытом зеленым пледоим и стоящем в самом углу маленького магазинчика. Слева от Джо, освещенные первыми рассветными лучами, стояли высокие стеллажи с длинными полками, аккуратно заставленными маленькими баночками и закупоренными сосудами разной формы и величины. В одних баночках было что-то золотисто-зеленое, в других - ярко-желтое, в третьих - вовсе черное или бурое. Казалось, здесь, на этих полках, собрались все возможные цвета и оттенки - алый и бледно-голубой, сиреневый и серебристый, как лунная дорожка ( J ), фиолетовый, синий, охровый, каштановый, совершенно белый и неимоверно зеленый, а в некоторых баночках лежало что-то такого цвета, который невозможно даже описать словами и которому нет названия на палитре самого искусного художника.
  Сосуды, похожие то на громадныесамовары, то на египетские кувшины, были все до одного пусты.
  Хозяин этой странной лавочки, всхрапнув в последний раз, медленно потянулся, широко зевнул и открыл, наконец, глаза.
  Он был невелик ростом, сух и тощ, и на вид ему было около шестидесяти, а на самом деле гораздо больше. У него была смуглая кожа и поразительно белые волосы. Его руки казались непропорционально большими по сравнению с телом, а больше всего в его облике удивляли глаза. Глаза чистого голубого цвета, без примесей карего или зеленого. Глаза цвета неба в ясный летний день и цвета прохладной воды в неподвижном озере, отражающем это небо. Глаза, взгляд которых всегда был прям и внимателен. Глаза человека, чувствовавшего прекрасное.
  Джо легко поднялся со своего кресла и постоял немного, ощущая тепло солнца не своем лице, на руках, на всем теле под старыми, давным-давно вышедшими из моды потертыми штанами и клетчатой рубашкой.
  Тем временем странный город понемногу оживлялся. Из дверей быстрыми шагами выходили люди, одетые в черное или серое, садились поспешно в маленькие машины-жучки, зависшие в нескольких сантиметрах над землей, - и исчезали в густом облаке дыма и пыли. Кое-кто шел пешком. Такие люди собирались безмолвными толпами около столбов, обозначающих остановки, и дожидались длинных металлических аэробусов. Люди в аэробусах не говорили друг с другом, не шутили и не смеялись. Цепляясь за холодные поручни, они неслись, безжизненно покачиваясь, словно манекены, - каждый к своей цели.
  Толпы спешили мимо лавки Джо. Изредка кто-нибудь останавливался ровно на две секунды, которые нужны, чтобы прочитать вывеску - и мчался дальше.
  Но Джо привык к этому. У него никогда не было много покупателей: два-три в день - и то если повезет. Странное название лавки - "Кладовая прошлого" - не привлекала людей в сером. "Кладовая прошлого? Что за нелепость", - наверное, думали они. А может, и вовсе ничего не думали.
  Первая посетительница появилась у Джо в двенадцать. Она остановилась в дверях лавки в облаке дорогих духов и пудры, одетая в темно-серое манто, позвякивая огромными белыми серьгами в ушах. Она, по-видимому, не один час провела в салоне, потому что сейчас ее изукрашенное косметикой лицо походило на застывшую белую маску безо всякого выражения, недвижимую и неживую.
  - О! - воскликнула она и подошла к прилавку, покачиваясь на длинных и тонких каблуках.
  - Здравствуйте, - приветливо сказал Джо.
  - Это вы здесь торгуете всяким старьем? - свысока взглянув на него, спросила женщина.
  - Ну... не совсем.
  Она, казалось, не расслышала.
  - У вас здесь есть... - она быстро обежала глазами ряды полок и с некоторым сомнением продолжила: - ...старые просочные часы?
  - Какие часы? - удивился Джо.
  - Ну... там вроде что-то сыпется... - пробормотала она неуверенно, но тут же вернула своему голосу прежний надменный тон. - Их переворачивать надо.
  Джо секунду смотрел на нее, а затем улыбнулся:
  - А, песочные, что ли?
  - Да-да, с песком, - кивнула женщина.
  - Боюсь, нет, мэм.
  - Нет? - она вновь несколько разочарованно оглядела полки. Жаль. Мой мйж поспорил с соседом на двести тысяч долларов, что найдет в этом городе хотя бы одни песочные часы... А что же у вас есть?
  Джо обежал взглядом полки и снова улыбнулся.
  - Земля... песок, листья, трава... кора разных деревьев... запах леса и моря, запах луга... смола... камни почти со всех концов света... парусина даже где-то была, маленький кусочек... глина...
  Он поднял на нее глаза и понял, что ей незнакома по меньшей мере половина всех слов, что он только что сказал.
  - Я... я пойду, - высокомерно произнесла она и, развернувшись на каблуках, гордо вышла, хлопнув дверью.
  Джо вздохнул и, повернувшись к стеллажам, медленно пошел вдоль них. Его большая мягкая рука скользила по баночкам и сосудам, его глаза с любовью и нежностью осматривали каждую этикетку, каждую надпись на крышке или пробке, а губы тихо шептали:
  - Лист акации... маленький и все еще зеленый... камень с Черного моря... сколько же лет прошло?.. а это ракушки... светятся все тем же перламутровым блеском... о, запах реки... кажется. Амазонка... вода, кристальная, из горного родника, сам набирал... а это...
  Он остановился перед высоким пустым сосудом. На полуистершейся этикетке бало написано одно слово: "Море".
  - Море, - тихо повторил Джо и закрыл глаза.
  Это слово щекотало губы. От неговеяло солью и свободой. Оно - как безбрежная синяя даль, подернутая легким туманом. Как шуршание мягкой волны, накатывающей на древний песок. Что-то вечно далекое и вечно знакомое. Это свист ветра в ушах, это сноп белых брызг, это барашки на темной воде и парус на горизонте. Это музыка, удивительная, летящая и соленая, зеленая, как любимые глаза, музыка, которую нельзя исполнить ни на одном инструменте мира. Это трепет сердца, это слезы и улыбка. Это как капля дождя, скатывающаяся по зеленому бархату. Запах моря. "Когда мне придет пора умирать..."
  - Сэр, - робко произнес мальчишеский голос.
  Джо встрепенулся. У прилавка стоял невысокий мальчуган лет девяти с вихрастыми волосами и карими глазами, внимательно вглядывающимися в старика.
  Лицо Джо озарила улыбка.
  - Да, мальчик мой.
  Мальчишка переминулся с ноги на ногу и неуверенно произнес:
  - Сэр... не могли бы вы... ну... показать мне... просто вы обещали... - он смутился.
  - Ах, да, - ласково промолвил Джо и пошел обратно вдоль свлих полок. Пробежав ловкими пальцами по баночкам, он выбрал наконец одну, осмотрел и осторожно открыл. Затем вытащил из нее маленький коричневато-зеленый кусочек дерева и бережно положил на ладонь.
  Лавку наполнила торжественная тишина. Восторженными глазами, почти не дыша смотрел мальчик на эту диковину и не смел прикоснуться к ней. Джо видел, как подрагивают кончики его пальцев на темном дереве прилавка.
  - Вот что я хотел показать тебе, Том. Это кусочек настоящего деревянного корабля, плававшего по морю давным-давно, когда еще ни тебя, ни меня не было на свете.
  Том смотрел на маленькое чудо не отрывая глаз.
  - Это были великие времена, Том, мальчик мой. Времена храбрых людей и мужественных воинов. Воины - это... ну, что-то вроде теперешних солдатов, да только не совсем... Это только крохотный кусочек огромного морского корабля.
  - А что это был за корабль?
  Старик на секунду закрыл глаза, словно вспоминая, затем открыл их снова.
  - Кто знает... может быть, это был пиратский бриг во главе с отважным капитаном, плывший к неведомым землям, к затерянным островам, к зарытым сокровищам.
  - Сокровищам? - Том наморщил лоб. - Вы говорили, это вроде как такой большой сундук, в котором лежит золото и всякие разноцветные камешки?
  - Ну... да. Но, может быть, это было всего лишь торговое судно.
  - А чем тогда торговали? - в глазах мальчика светился неподдельный интерес.
  - Всяким... вином, пряностями, деревом...
  Том задумался. Потом проговорил грустно:
  - Я не знаю, что такое пряности. У нас никогда не пьют вино - только пинта-колу... А деревьев я никогда в жизни не видел.
  Он замолчал. Джо тоже молчал, только смотрел на этого мальчика, бледного, как размытая тень, выросшего среди пыли и смога, в сером городе, в серой стране, затерявшейся среди сотен других серых стран бесцветной умирающей планеты.
  Старик видел, что у мальчика зреет какая-то мысль, которая появилась у него с того самого дня, как он впервые пришел сюда. "Вернее, вопрос", - усмехнулся Джо. Он не хотел на него отвечать. Наверное, потому, что не знал - как.
  Наконец мальчик поднял глаза и встретился взглядом с Джо.
  - Почему? - тихо спросил он. - Почему мы больше не плаваем на деревянных кораблях? Не пьем вина, не гуляем по траве и не слышим птиц? Когда я попытался рассказать мальчишкам про облака - то что вы говорили - что каждое имеет свою собственную форму и что одному... одному Бо-гу известно, куда они плывут... они только посмеялись надо мной... и когда я рассказывал про железку с двуми колесами и рулем, которая мчится быстрее ветра... и про книжки... Почему?
  В его голосе была боль, уши покрыл румянец, глаза смотреля прямо и грозно. Мальчик не плакал: эти люди не умели плакать, как не умели смеяться.
  - Я не знаю, Том, - мягко ответил Джо.
  Том постоял несколько секунд еще, вглядываясь в маленький обломок другой жизни, какой-то древней сказки, далекой и чужой. Затем он отвернулся и пошел к двери.
  Джо проследил за ним и осторожно положил кусочек корабля обратно в банку, бережно, словно святыню, поставил ее на место.
  На пороге мальчик обернулся.
  - Спасибо, сэр, - сказал он и, немного помешкав, спросил: - Можно я приду к вам завтра?
  - Конечно, - ответил Джо, прежняя улыбка осветила его доброе лицо. - Конечно, Том.
  Тот кивнул и вышел - только звякнул бубенчик над входной дверью, единственный бубенчик во всем городе.
  Было четыре часа дня, когда он зазвенел снова и в лавку вошел очень грустный высокий человек с черными волосами, посеребренными у висков и с большими, глубокими и задумчивыми темно-синими глазами. Он был одет в старомодный коричневый пиджак и с виду больше всего походил на писателя.
  - Привет, Боб, - поздоровался Джо и протянул ему руку.
  - Привет, Джо, старина, - ответил грустный писатель и, пожав ему руку, направился вдоль прилавка медленными размеренными шагами.
  - Как ты поживаешь? - спросил Джо. - ты пришел сегодня на час позже обычного.
  - Да-а... - Боб вздохнул. - Ты можешь меня поздравить, - горько усмехнулся он. - Сегодня закрылось последнее издательство.
  Они одновременно остановились и повернулись друг к другу лицом.
  - Больше никаких книг? - тихо спросил Джо.
  - Да, - так же тихо ответил Боб. - Ни книг, ни газет, ни даже листовок. Все...
  Он замолчал, но Джо закончил его фразу про себя. "Все пропало, - подумал он и повторил: - Все, решительно все. Они убили бессмертного Байрона, повесили Канта на жесткой веревке, утопили Гюго в ледяной воде невежества и распяли Пушкина. Это конец, совершенный и бесповоротный. Это как туннель, по котрому веками шли и шли тысячи поколений людей, освещенные факелами сознания и смысла, - туннель, окончившийся тупиком, и факелы погасли, и люди топчутся теперь посреди темноты и натыкаются на стены, как слепые. Что теперь будет с нами?"
  - Джо, дружище, - проговорил грустный писатель, и на его лице отразилось бледное подобие улыбки.
  Тот понял его без слов. Он быстро отыскал нужную баночку и подал ее другу.
  Трепещущими пальцами Боб вытащил из нее маленькую свернутую в трубочку желтую бумажку и медленно, словно величайшую драгоценность, развернул ее.
  На старой пожелтевшей бумаге обычным типографским почерком было напечатано всего сетыре строчки. Писатель медленно пробежал их взглядом, затем закрыл глаза на несколько мгновений - и снова открыл их.
  - Читай же, - спокойно попросил Джо.
  Боб посмотрел на него, в самую глубину его чистых глаз и произнес наизусть, тихо и торжественно:
  
   - На море темное взгляни
   И поцелуй прохладу, -
   И знай, что в этот самый миг
   Я снова буду рядом.
  Они стояли друг напротив друга, и в их глазах было написано одно и тоже чувство, не понятное больше ни одному человеку в душном сером городе.
  - Это... прекрасно, - прошептал Джо.
  Боб кивнул. Его руки, державшие крохотный листок с заветными строчками, еле заметно вздрагивали, совсем как у Тома, глядевшего на осколок другой жизни.
  - Я приду завтра, - наконец выговорил он и протянул бесценную бумажку другу.
  Через два часа в лавку явились они. Три человека в одинаковых блекло-синих формах бесцеремонно распахнули дверь, поежившись при звуке бубенчика. Один из них, молодой высокий парень с холодными серыми глазами, выступил чуть вперед, обращаясь к Джо:
  - Вы Джонатан МакКерни, владелец лавки "Кладовая прошлого"?
  - Да, это я, - спокойно ответил тот.
  Он не нервничал - он знал, что рано или поздно они придут - и вот они здесь.
  - Вашу лавку закрывают как внушающую людям антиполитические идеи и грозящую общественному спокойствию города, - жестко отчеканил офицер.
  - Чем это, интересно, опасны горстка земли и пожухлые листья? - поинтересовался Джо.
  - Прекратите демагогию! - строго сказал офицер. - признайтесь, по какой причине вы продаете все эти странные вещи? - он небрежно махнул рукой в сторону стеллажей.
  Джо с любовью оглядел полки и свои баночки. В каждой из них таилось сокровище - лоскуток, обломок, камешек или даже просто запах. Он собирал их всю свою жизнь, помнил каждую ракушку и каждый цветок. На деньги от проданных сокровищ он мог худо-бежно жить, ему хватало.
  Если где-нибудь на целой Земле еще и остался хоть один зеленый листик или перышко птицы, название которой уже давно позабыто - так это здесь, у него, в тщательно закупоренных баночках. Его коллекция не имела цены. Она была и вправду как маленькая кладовая, как напоминание о том, что прошло, чего давно уж нет и никогда не будет больше. О тех людях, которые оставляли когда-то свои следы на этой иссохшей земле, о тех событиях, что происходили "однажды" и "давным-давно". О времени, когда в мире еще помнили, как шумит лес и знали, как выглядит трава. Когда вместо стремительных ракет еще ездили на самых обыкновенных велосипедах, когда жили на земле тигры и жирафы, и волки - настоящие, а не те роботы, что гуляют теперь по искусственным паркам с мертвыми растениями из резины и пластика. Когда можно было пробежаться по лугу, едва касаясь кончиками пальцев высокой травы, не опасаясь, что сверху в люьое мгновение может упасть атомная бомба. Когда "Красная книга" еще не превратилась в "Краткий список животных, населявших ранее Землю". Когда запах свежескошенной травы и жужжание газонокосилки не казались чем-то невыразимо далеким и невозможным.
  Джо стоял, опустив руки, и не знал, как сказать обо всем этом суровым бесстрастным людям в синих формах. Он вздохнул.
  - По какой причине? -0 он немного помолчал. - В этом городе еще находятся люди, готовые купить эти бесценные вещи.
  Офицер недоброжелательно сдвинул брови.
  - Бесценные? - переспросил он. Вы что, нефтью торгуете? Или золотыми слитками?
  Старик невесело усмехнулся и взглянул в лицо офицера. Тот слегка вздрогнул, встретив устремленные на него проницательные глаза цвета неба, но тут же взял себя в руки и продолжил:
  - Вы обязаны отвечать на заданные вопросы.
  Джо не шелохнулся и не опустил глаза. Казалось, он пытается проникнуть в самую душу офицера.
  - Нефтью?.. нет, нефти у меня нет. И бетона нет Зато есть цветные стеклышки.
  Он отвернулся наконец и медленно побрел вдоль длинных заставленных полок. Офицер, привычным жестом положив руку на кобуру, висевшую на его бедре, отправися следом. Остальные двое не шелохнулись и продолжали стоять у двери, глядя в одну точку, как два застывших брата-близнеца.
  - Скажите, - начал Джо, т его губы растянулись в улыбке. - Вы когда-нибудь видели закат?
  - Что видел? - подозрительно спросил офицер.
  - Закат.. как садится солнце.
  - Земля вращается вокруг Солнца, как и остальные семь планет системы, именуемой Солнечной, - четко произнес офицер. Поэтому Солнце никак не может никуда сесть. Что за чушь?
  Джо остановился, словно налетев на незримый барьер. Затем развернулся и, заложив руки за спину, пошел обратно мимо офицера. Тот вновь последовал за ним.
  - Так вы... - сурово начал он.
  - Закат... - почти шепотом проговорил Джо. - Это когда лучи солнца, утопающего в алой воде, отражаются сразу в каждой капле бесконечного моря, и в глубине его темных расплавленных вод догорает последний огонек, как от потухающей свечки... Видели вы это когда-нибудь?
  - Нет, - равнодушно ответил офицер.
  Джо снова остановился и, взглянув прямо в его ледяные глаза, негромко произнес:
  - Это чудесно, правда, чудесно. Ради этих мгновений стоит жить.. - он печально вздохнул и добавил: - Эх, мистер, а ведь были же времена, когда трава и цветы росли под ногами, а не продавались, засушенные и мертвые, в маленьких баночках.
  Офицер хотел было что-то сказать, но тут Джо вдруг с быстротой ослепительной молнии схватил с полки высокий сосуд и, откупорив крышку, поднес его к губам.
  Раздался выстрел.
  Джо вздрогнул, как-то неестественно скрючился и упал на пол лицом вниз. Сосуд, что он всего секунду назад держал в руке, разбился на тысячи маленьких осколков, осыпав ими голову и спину Джо, и теперь они блестели в теплых лучах заходящего солнца, как крохотные бриллианты.
  Один из стоявших у двери людей опустил руку, сжимавшую пистолет. Офицер повернулся к нему, и гнев исказил его бледное лицо:
  - Как вы посмели? Вы что, сошли с ума? Что вы себе позволяете? Как так можно - без приказа?
  - Но... - человек у двери побелел от страха. - Но я думал, что он мог выпустить какой-нибудь ядовитый газ или...
  - Я напишу на вас рапорт! - злобно процедил офицер. - Идите вон!
  Двое испуганных людей вышли.
  Офицер глубоко вздохнул, успокаиваясь. Когда пульс пришел в норму, он перешагнул через старика и направился было к двери, но тут его взгляд привлекло что-то белое на полу. Опустившись на корточки, он поднял кусочек разбитого сосуда, на котором была наклеена бумажка с какой-то надписью.
  - "Море", - вслух прочитал офицер и озадаченно сдвинул брови. "В пустой бутылке не могли поместиться тонны воды", - сказал он сам себе.
  Затем аккуратно опустил осколок на пол и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
  В город прокрадывался вечер. Косые лучи солнца освещали высокие серые дома, которые в этом ярком сиянии какзались еще уродливее. Два человека в синем спешно бросили под ноги сигареты и подошли к офицеру. Он стоял неподвижно, вдыхая едкий дым и запах бензина, и смотрел на лучи солнца. Затем, запрокинув голову, он долго вглядывался в небо, расписанное розовым и золотым. Наконец он произнес, ни к кому не обращаясь:
  - Закат, - и, помедлив: - Солнце садится.
  И вскоре все трое, впрыгнув в грязно-синюю машину, скрылись в облаке газа и пыли.
  В последний раз скользнув взглядом по печальному опустевшему городу, солнце зашло за горизонт.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"