Аннотация: Иногда идеалы - плен, а погоня за мечтой наказуема...
Город.
Огромная ладья скользит по мутной поверхности, вышедшей из берегов, реки, повторяя движение солнца по небосводу. Укрытый золотым балдахином, совершает бог свое ежегодное путешествие из храма в храм. Его верная свита - жрецы в шкурах пантер следят за соблюдением протокола праздника. Нос барки украшает забавный символ всенародного культа- баранья голова. На палубе горделиво выстроились статуи, поблескивает отделка из листового золота и лазурита. Разноцветные ленты развиваются на четырех мачтах. Праздничный выход бога прекрасен, той убеждающей красотой богатства и роскоши, которая заставляет бедняков верить в загробное царство. На берегу раскинулись палатки с едой и вином. Веселятся и хлопают в ладоши люди в прозрачных белых одеждах, на их руках и ногах- тяжесть массивных браслетов, на головах -модные ступенчатые парики. Воздух пропитался смолистыми благовониями.
Джаа легко присоединяется к шествию, его толкают, ему наливают. И вскоре, в наступающих сумерках, по телу разливается тепло, а сердце заполняет божественная благодать. Рядом большеглазая девушка -подросток сотрясает трещетками. Из одежды на ней только поясок из раковин, парик украшенный цветами, и тяжелые серьги. Изгибы смуглого тела приковывают взгляд. Ее танец заставляет сердце стучать сильнее, руки обещают сладкие ласки.
Вино, огни храма, львиные головы и человеческие голоса- все сливается в калейдоскопе удовольствия и наслаждения. Незвано и неожиданно в душе рождается восторг, и сияет Вселенная миром и любовью. Город может подождать, думает Джаа, утопая в объятьях веселья. Ветер уносит эту мысль, и разум без цели, как сокровищница без охраны, остается беззащитным перед вторжением эмоций-варваров. На берегу опьянения распускаются цветы радости.
***
-Ты не останешься со мной? - слезинка блеснула и исчезла в траве.
В лунном свете смуглое лицо девушки напоминало узкую маску.
Он сказал нет, и она превратилась в ведьму. Кусалась, царапалась, а потом плакала. Уговаривала остаться, обещала отомстить и проклинала. Надежды и мечты о любви покидали ее мучительно, с судорогами злости и желчью угроз. Что может она дать ему? Богатство, уважение, домашний уют, здоровых детей и свое сердце. Но богатство его не интересовало, привязанности уюта он боялся, любви избегал.
Это все Город Шам... Легенда о нем испортила Джаа. Отравила его душу беспокойством, жаждой отыскать Город любой ценой. Превратила доброго человека в бессердечного глупца. Девушка много слышала о людях одержимых легендой о Городе, безумцы легко отказывались от семьи, славы, богатства, только, чтоб войти в его врата. Что может дать им Шам? Говорят, стоит чудо-город на острове, живут в нем святые. Неведомы мудрецам страхи, болезни и отчаяние, видят они судьбы мира, пребывают во внутренней гармонии. Девушка задрожала, комкая тонкими пальцами лист папируса. А есть ли Город? Джаа отверг ее нежную кожу, тепло ее тела, блеск ее глаз, сердце полное любви и преданности ради призрака мечты, сомнительного идеала.
-Будь ты проклят.... Да хранят его боги...
Ее слова растворились в темноте. Луна спряталась в зарослях камыша, а зеркало реки подмигнуло звездному небу.
Джаа шел, не оборачиваясь, его ждала дорога через пустыню. Он видел много городов, участвовал в мистериях. Но всегда его преследовал вопрос - почему? Почему вокруг так много несчастий? Почему люди верят в богов? Почему его мать говорила, что он весь в отца? Потому, что он не хочет быть земледельцем, изготовлять глиняные горшки, поливать чужие сады, ставить в храмах камни с молитвами-просьбами, а ищет чего-то большего? Много бы он отдал, чтобы узнать, был ли для его отца Город- оправданием безответственности или вынимающей душу мечтой. Для Джаа легенда про Шам стала сказкой, которую он часто слышал в детстве.
Он не боится страданий и лишений, но хочет их оправдать. Он жаждет цели и смысла, который бы озарил его дни, как великое солнце освещает землю. Город Шам.... Мудрость... Откровение... Награда. Чистота и абсолютное чувство, вместо половинок человеческих страстей.
***
За время путешествия Джаа приходилось ужинать в разных компаниях. Иногда со знатными людьми, он ел жареных перепелок и пил сладкий шемет, они ценили его знание старых текстов и поучений мудрецов. Часто он садился за стол с бедняками, которые жевали латук и радовались прокисшему пиву . Но и те и другие были склонны разбавлять трапезу разговорами о несправедливости жизни. И будь это нищенские жалобы или карьерные неудачи чиновников, все его собеседники соглашались в одном -
жизнь жестока- бедность убивает, способности не находят себе применения, таланты вянут, любовь остается без ответа, добро не вознаграждается, ложь сильнее правды. И всегда венцом таких бесед была легенда о Городе Шам. Джаа слышал эту легенду бесчисленное количество раз, измененную и искаженную чужими надеждами. Шам стал универсальным символом счастья и сбывшейся мечты. Но мало кто искал сам Город. Поиск требовал смелости, особенно глубокой веры, готовности скитаться по дорогам годами, и, что самое страшное, отказа от маленьких человеческих радостей.
Прощаясь со случайными знакомыми, Джаа чувствовал благородную грусть, отчужденность аскета. Посредством общения он убеждался, что избрал правильный путь, и эта вера наполняла его сердце гордостью и становилась неисчерпаемым источником силы.
Он сознательно разорвал круг привязанностей и выбрал одиночество, чтобы стать единственным, избранным, и тогда великий Город откроет перед ним свои врата, поделится мудростью, научит всеобъемлющей любви и наполнит душу гармонией.
***
Ворота открылись, широкие, грубые, без надписей и росписей. За ними Джаа увидел пыльный двор, и такие же как в Дельте дома с плоскими крышами. Сразу за массивными створками ворот - две шеренги молодых людей. Можно было бы подумать, что они встречают странников входящих в город, если бы их лица не были столь равнодушны, а взгляды пусты и устремлены в никуда. У путника не было другой возможности пройти в глубь двора, как только между двух рядов странных караульных. Для воинов на них было слишком мало одежды, и палки, которые каждый держал в правой руке, мало походили на оружие. Все они были одного роста, замерли в одной позе, от чего бритые головы, впалые щеки, пухлые губы и острые носы, находящиеся на одном уровне, выглядели частью неведомого скульптурного ансамбля. Какой-то ритуал, сообразил Джаа, и шагнул вперед. Первый шаг получился робким и неуверенным. Джаа вздохнул и вера зашевелилась в груди . Вперед, он много отдал ради этого момента, и непонятность происходящего не смутит его.
Джаа уже поравнялся с третьим смотрящим в пустоту, широкоплечим человеком, когда получил удар по спине. Сквозь пожар обиды и удивления, он увидел десяток взметнувшихся вверх палок. Острая боль пронзила плечо. Его тело превратилось в мишень. Борясь с охватившей его паникой, Джаа постарался увернуться, и защитить руками голову. Что не так? Удары посыпались чаще, странник упал на колени. Равнодушные горожане били без размаха, не целясь. Джаа догадался, что его нарочно не бьют по голове, желая чтоб он как можно дольше оставался в сознании, тем самым давая ему время понять смысл этого жестоко ритуала и возможность угадать, каких действий от него ждут. Заваливаясь на спину, он понял, что спрашивать что- либо запрещается. Катаясь в песке и сплевывая смесью слюны и пыли, Джаа уповал на свою интуицию. Ответ должен быть близок.
Может, как в любом культе от него требуют доказать свою покорность? Джаа сел на колени и сложил руки на груди. Но удар в челюсть снова повалил его на спину. Он едва не захлебнулся кровью и осколками зубов. Сквозь туман боли Джаа увидел оскалы улыбок.
Возможно, требуется продемонстрировать презрение к страданиям тела? Откашлявшись, Джаа попробовал рассмеяться. Его снова ударили одновременно с нескольких сторон. Не разглядели улыбку? Джаа захрипел, растягивая губы и обнажая разбитые зубы. Что же они хотят от него? Чтоб показал мужество и силу воли? Сумел подняться на ноги? Защищался? Удар в поясницу на какое-то время парализовал несчастного . Сквозь слезы и распухшие веки он не видел ничего кроме солнца и мельтешащих на его фоне теней.
Или избиение это какой-то этап посвящения, очищения от скверны? Тогда остается только ждать, когда все закончиться. Джаа согнулся пополам, прикрывая пах и голову. Ударов он уже не чувствовал, их заглушала поселившаяся в теле боль. Несколько раз разум его проваливался в темноту. Джаа не заметил, как его вынесли за ворота. Яркий слепящий свет сменился полумраком тени. Джаа открыл глаза и испугался, увидев удаляющиеся спины. Неужели он так никогда и не узнает, что сделал не так? Почему Город признал его недостойным?
-Подождите...- но ветер сожрал его слова.
- Стойте,- он едва не потерял сознание от собственного крика.
Четверо человек обернулись. Обмениваясь шуточками и ухмыляясь, они приблизились к своей недавней жертве. Джаа не мог оторвать взгляд от палок в руках мужчин. Казалось, эти палки были богами- монстрами, от которых зависела его судьба, а люди всего лишь безвольными придатками к ним.
-Почему?
-Что "почему"?- Передразнили его.
- Почему я не смог войти в город?
- Город Шам не принимает каждого... кого попало. Только ОСОБЕННЫЙ человек может пройти через ворота. Ты не такой как мы! Ты не похож на нас. Твои глаза другого цвета, твой нос слишком широк, плечи узки, ты низок ростом, и ты левша.
Счастливые в своем единстве они исчезли.
Красная пустыня выливалась за линию горизонта и растекалась по небесной синеве. Скоро горячие пески поглотят ворота и весь город. Затем что -то случится с миром.