Аннотация: Празднество вот-вот обратится в коварный пир. Коварный колдун приготовил всем страшную участь, но удастся ли кому-нибудь спастись?
Над миром стелется туман,
Колдун сплетает свой узор.
Скрывая в подлости обман,
Он устремляет черный взор.
ЗЕЛЕНАЯ ДЛАНЬ
Тайна отца Адорта была раскрыта. На смену испугу и ужасу пришла минутная задумчивость. Приняв свое решение, вельможи поклонились Адорту, пролепетав:
-Слава королю Адорту, властителю черной башни!
Знать, скованная той же жаждой власти, что некогда овладела и предками Адорта, первой признала черного короля. Услышав желаемое, Адорт одобрительно улыбнулся павшим ниц аристократам. Старцы застыли в мрачном безмолвии, не смея нарушить тревожное молчание, вновь воцарившееся на площади.
-Ты злодей! - послышался внезапный выкрик из толпы.
-Я? Разумеется, но вы - тоже злодеи, ибо вы предложили мне корону - промолвил Адорт.
-Долой! - раскатился по площади все нараставший возглас, слившийся в единый призыв к действию. Простой люд, не искушенный властью, все еще лелеял надежду восстановить то подобие мира и гармонии, что царило еще несколько минут назад.
-Меня долой? - гневно вскричал Адорт и направил свой жезл прямо на толпу. Люди в испуге попятились, но король уже все решил. Прогремел гром, молнии пронзили черное небо яркими белыми вспышками. Мгновением позже на праздничной площади, приготовленной к торжественному пиршеству, пали от удара волшебных искр несколько десятков самых несчастных, но от того и самых отчаянных оборванцев, поднявших всю смуту.
-Кому вы верны? - с ухмылкой вопросил толпу черный маг.
-Королю Адорту! - покорно промолвила толпа и упала на колени.
-Все кончено, Калмонд нынче обречен, - воскликнул старейший из мудрецов в серебряном плаще и замертво рухнул на помост. Прочие старцы, не решившись перечить черному властителю, поклонились новому королю.
-Прекрасно! А теперь самое время преподнести дар повелителю Адорту, - промолвил молодой король. Народ на площади, не вставая с колен, начал испуганно перешептываться.
-Какой дар, небось, вопрошаете? - съехидничал Адорт, - ваши души, на меньшее державный властитель не может согласиться. Увы, я предпочитаю одиночество, да и есть существа более сговорчивые, которые мне послужат.
С этими словами маг воткнул свой жезл в помост и промолвил:
-Да обратятся души ваши в крупицы моей силы и соберутся воедино в сокрытой пустоте, дабы увековечить великой мощью нового короля.
Из образовавшейся меж плотно пригнанных досок трещины начал струиться зеленый дымок, испускавший бледный призрачный свет. Достигнув одного из мудрецов, он приподнялся и, тяжело клубясь и перекатываясь, обвил его с ног до головы: старец замертво пал на спину, широко раскинув руки и ноги. Но самое страшное ожидало толпу, с ужасом наблюдавшую все происходящее, мгновением позже, когда, к всеобщему изумлению, его тело исчезло, испарившись в никуда, так, словно здесь никогда не было, и быть не могло никакого мудреца в серебристом плаще.
По рядам пронесся новый мятежный клич, началась паника: вельможи умоляли пощадить их, простолюдины начали попросту разбегаться, пытаясь любой ценой сохранить себе жизнь и покинуть навсегда ныне проклятый город. Но стелющийся по мостовым зеленый дым был неумолим. Он настигал всех и каждого.
От неведомой силы, воплотившейся стараниями Адорта в могучую и беспощадную стихию, не было спасения. Зеленая паутина, распространявшая во все стороны свои смертоносные призрачные сети, не щадила никого. После каждого смертельного исчезновения жезл Адорта на мгновение вспыхивал. Черный колдун зловеще улыбался, но левая рука его едва заметно дрожала, будто пытаясь в незримой борьбе со своим хозяином остановить происходивший ужас. Не многие спаслись в тот день, смертей было столько, что черный жезл чародея не вспыхивал, а просто горел, мерцая в ядовитых зеленых отблесках.
Столпившиеся в дальнем углу площади молодые люди, представлявшие монтлодскую Академию при совете мудрецов, следуя примеру остальных, пустились со всех ног к городским воротам.
Элиффин, числившийся студентом четвертого курса, вместе со всеми сломя голову бросился бежать из охваченного смутой Монтлода. Зеленая мгла струилась по земле, настигая пытавшихся спастись беглецов одного за другим. У высокой мраморной арки прямо посреди широкой мостовой колдовство настигло и его. Ядовитая сеть, исходившая из расплетавшейся зеленой паутины, подобно коварной призрачной длани, ухватила юношу сперва за ногу, а затем начала плестись вокруг его тела, стремясь достигнуть груди и удушить. Элиффин упал. Этим погожим осенним утром полный сил и энергии молодой человек не мог и представить себе, что за опасность может его поджидать. Судьба же распорядилась по-своему. Беспомощно лежал он посреди опустевшей улицы на холодной и пыльной мостовой, корчась в начинавшихся судорогах. Затихли возгласы и крики, реже вспыхивали ослепительные искры, уже не дрожали стекла покинутых домов от тяжелых раскатов громового голоса чародея. Лишь зеленая мгла все также неумолимо и беспристрастно застилала округу.
В его помутневшем рассудке быстрой чередой проносились воспоминания. В зеленом полумраке, застелившем все вокруг оживали картины позабытого прошлого. Всего за несколько мгновений припомнились ему лица отца и матери, родительский домик у городской стены, испещренные оврагами берега Серебряного озера, где так любил он проводить беззаботные дни своего детства. Одно воспоминание быстро сменялось другим. Будто бы вновь пережил он смерть родителей, заново поступил в Академию. Припомнились ему и проведенные там дни, похожие друг на друга, как две капли воды. Явилось Элиффину и прекрасное лицо воспитанницы пансионата, вместе с подругами спасшей его этим летом из пруда, на дно которого он чуть было не угодил по собственной глупости. Возник перед ним и образ злейшего врага из Академии, доставившего ему немало хлопот. Воспоминания бежали все быстрее. Внезапно на смену всей их мимолетной череде явилось одно видение.
Был летний день. Вновь бродил он вдоль обрыва, временами недвижно замирая, дабы полюбоваться покойной зеркальной гладью озера. Отец не позволял ему спускаться вниз и тем более купаться. Элиффина тянуло к воде, но, не смея нарушить запрет, он лишь неторопливо прогуливался по гребню оврага, внимательно разглядывая видневшиеся далеко внизу рыбацкие лодки и повозки, спешившие в город по южному тракту, что огибал озеро. Внезапно вечернюю тишину нарушил тяжелый стук колес, оборвавшийся страшным гулом. С тракта сошла и покатилась вниз карета. Острые уступы терзали металл и дерево. Спустя мгновение искореженные останки некогда роскошного экипажа всколыхнули озерную гладь и канули на дно. Элиффин поспешил к тракту, отстоявшему от обрыва всего на несколько шагов. Кругом не было ни души. Внезапно вновь воцарившуюся тишину нарушил протяжный крик о помощи. Элиффин кинулся к обрыву. На самом его краю, вцепившись обеими руками в пучки редкой травы, из последних сил держался молодой вельможа.
-Во имя всех четырех, помоги мне! - пролепетал он, завидев юнца. Элиффин осторожно наклонился и протянул ему свою детскую руку...
Оказавшись на твердой земле, аристократ важно отряхнулся и сухо поблагодарил мальчика. Одарив его несколькими медными монетами, он не спеша продолжил свой путь в город...
Внезапно зеленая мгла рассеялась. Призрачная длань, пленившая Элиффина, обожглась и отпрянула. Едва опомнившись, юноша бросился бежать.
Это была страшная ночь, исполненная людских страданий, породила которые безудержная жажда власти. Элиффин мчался вперед, не оглядываясь. Юноше казалось, что зеленая смерть вот-вот настигнет его и на сей раз не отпустит. По сторонам дороги быстро проносились силуэты ныне опустевших домов. Могущество Адорта, каким наделил его златой королевский обруч, превратило прекрасный город, жемчужину великого королевства, в призрачную мраморную обитель таинственной и страшной силы. По выложенной шлифованным камнем мостовой бежать было легко, но Элиффин все осторожничал, боясь споткнуться. Любая секундная заминка означала бы неминуемую погибель. Не смея оборачиваться назад, он торопился как можно скорее покинуть Монтлод. Непроницаемая пелена темных туч застлала почерневший небосвод, не озаряемый ни солнечным, ни лунным светом, ни даже тусклым мерцанием далеких звезд. Оставалось преодолеть совсем немного. Стрелой шмыгнул он за последний поворот дороги, ведущей к широким белокаменным воротам. Вдали угадывались силуэты крепостных стен и башен. От них беглеца отделяло не больше ста шагов.
Тяжелые кованые врата были настежь распахнуты. Стремглав пронесся он под высокой аркой. Монтлод остался позади. Впереди лежал широкий тракт, уходивший на восток. Недолго думая, Элиффин устремился вперед. Им руководило лишь одно стремление - убраться подальше от проклятого места.
Вскоре его стремительный бег по Тихой равнине сменился медленным неловким ковылянием. Сам тракт сузился. Над головой Элиффина теперь почти смыкались кроны лесных деревьев. Совсем выбившись из сил, он замер на месте и прислушался. В густом ночном полумраке разносился лишь тихий шелест листвы, взволнованной порывами осеннего ветра.
-Куда бежать? Что делать дальше? Что случилось со всеми остальными? Что ждет меня самого? - мысли одна хуже другой терзали его воспаленный ум. Только теперь, оторвавшись от погони, Элиффин смог оценить весь ужас навалившейся напасти.
Невольно пожав плечами, беглец сошел с тракта и углубился в лес на несколько десятков шагов. Свалившись с ног от одолевшей его усталости прямо на сухой ковер осенней травы и пожелтевших листьев, обессиленный Элиффин крепко заснул.