Аннотация: Василиса встречает ваниного двоюродного брата. Димка дает сестре мастер-класс по оборотничеству. Волк спасает Лисе жизнь. Ваня болеет.
Иван-царевич
Василиса открыла глаза и с удивлением поняла, что лежит вовсе не у себя дома. Мучительный приступ кашля тут же напомнил ей о последних событиях. Девочка поежилась, ей стало не по себе от мысли, что совсем недавно она могла погибнуть. Впрочем, не вполне понятно, каким же образом ей вообще удалось спастись. Ведь, когда она ныряла, вокруг не было ни души, откуда же мог взяться спасатель? Лиса испуганно подскочила и судорожно начала искать пульс на запястье. Не сразу, но нашла, после чего немного успокоилась: у нежити сердце не бьется, следовательно, если есть пульс, то русалкой она не стала. Выяснив это, Василиса откинулась на подушку и попыталась вспомнить все, что происходило: она нырнула, потом растерялась, свело ногу, потом кончился воздух, потом... потом - пустота, а потом... кто-то ее звал, требовал, чтоб она очнулась. Только лицо вспомнить не получилось.
Девочка еще раз внимательно огляделась. Кровать огромная, таких в больнице точно не бывает. Открытое окно, из которого видны деревья, причем вовсе не яблони и черемуха, а ели и сосны. Стены без обоев - бревенчатые, но не такие старые, как дома, в Емелеве. У кровати небольшой столик, на котором в небольшой вазочке стоял трогательный букетик лесных фиалок. Напротив кровати возвышался массивный письменный стол, сделанный из какого-то темного дерева. Глядя на него, Лиса вспомнила исторические фильмы, где за такими столами короли подписывали свои указы. На стене, сбоку от двери, было прибито несколько крючков, на одном из которых висела вешалка, а на ней - василисина одежда: джинсы и рубашка. Судя по тому, что с белой рубашки пропали зеленые пятна от травы, ее еще и постирали. Девочка быстро оделась и направилась к выходу из комнаты, но как раз в этот момент дверь резко распахнулась и она еле успела отшатнуться. На пороге стоял... Иван-царевич. Пусть Василиса его и представляла вовсе не так, пусть он вовсе не был похож на ее любимого актера, пусть у него были довольно резкие черты лица, но не узнать его все равно было трудно: аристократически-бледная кожа, темные брови, удивительно умные миндалевидные темно-серые глаза, ровный прямой нос, тонкие губы, в уголках которых словно затаилась усмешка. Пожалуй, самой необычной его чертой были длинные, чуть ниже плеч, пепельно-серые волосы и седая прядь на виске. Лиса подумала, что он чем-то напоминает Ваню. Уж во всяком случае, седая прядь у них будто одна на двоих. Василиса смутилась. Молодой человек оказался слишком уж хорош. Девочка почувствовала, что ее щеки и уши начали стремительно краснеть.
- Я тебя не ушиб? - спросил парень обеспокоенно. Голос бархатный, но при этом какой-то твердый очень соответствовал его внешности.
- Н-н-н-е-т, - заикаясь, произнесла Лиса.
- Извини, я не знал, что ты уже встала, - произнес незнакомец и по-хозяйски присев на кровать, жестом пригласил Василису последовать его примеру. Та молча повиновалась, робко примостившись на дальнем от собеседника уголке.
- Ну что ж, давай знакомиться, меня зовут Иван, - улыбнулся молодой человек. - А тебя - Василиса, я знаю.
- Откуда? - удивилась Лиса.
- От друга твоего.
- От какого друга? - девочка решительно ничего не понимала.
- От Вани, конечно, - рассмеялся парень. - Только не говори, что не заметила нашего родственного сходства. Мы с ним двоюродные братья.
- Так мы в Олеши? - догадалась Василиса.
- Не совсем, - покачал головой Иван. - В Олеши живет наша бабушка, а сейчас мы с тобой у меня дома.
- А как я сюда попала? - поинтересовалась Лиса.
- Я как раз к омуту вышел, когда ты нырнула. Увидел круги на воде и одежду на берегу, решил понаблюдать. Через несколько минут понял, что с тобой что-то случилось, прыгнул в воду, да вытащил. Поскольку не знал, откуда ты взялась, отнес к себе домой, а вечером зашел Ванька, увидел тебя, да рассказал кто ты.
- А что, уже вечер? - обеспокоенно спросила Василиса.
- Утро, - ответил Иван.
- Как - утро? - подпрыгнула девочка. - Ой, какой кошмар! Дома меня убьют. Они уже, наверное, в милицию ходили.
- Никуда они не ходили, - успокоил ее парень. - Ванька им передал, что ты у бабушки в Олеши осталась на ночь, будто бы она тебя учила готовить пирожки. Вот это и расскажешь дома, если спросят.
- Уффф, - Лиса тяжело плюхнулась обратно на кровать. - Ваня - гений, я всегда это говорила.
Иван улыбнулся и спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
- Горло побаливает, но так, ничего, - ответила Василиса и опять покраснела. - Спасибо...
- Ох, и напугала же ты меня вчера, красавица, - покачал головой Иван. - И что тебя понесло в омуте нырять? Неужто Ванька не предупредил, что нельзя там купаться? Если нет, я ему по ушам надаю, когда явится.
- Предупредил, - потупилась девочка.
- А почему ослушалась?
- Я... я плаваю хорошо, - Лисе было ужасно стыдно и неловко, но ничего лучше в свое оправдание она все равно сказать не могла, потому что Ваня ее и впрямь предупреждал. И они с Димкой даже слово ему давали не купаться и не нырять в этом злосчастном омуте.
- Я заметил, - покачал головой Иван и рассмеялся. - Ладно, чудо, не красней. Пойдем, я тебя домой отведу.
Дом, в котором жил василисин спаситель, снаружи оказался очень большим. Не дом, а целая усадьба, ухоженная и, похоже, довольно новая, но при этом одиноко стоящая в лесу. Василиса удивилась. До сих пор в этих краях она видела только старые, покосившиеся избы, да, в лучшем случае, небольшие кирпичные коттеджи. Тут же был почти дворец.
- У вас красивый дом, - сказала она, когда они вышли из дома и углубились в лес.
Ее попутчик рассеянно кивнул.
- Скажите, а мы с вами никогда да этого не встречались? - Василиса действительно никак не могла понять, где же она видела своего спасителя. Его лицо казалось ей знакомым, причем вовсе не потому, что они с братом были похожи. Нет. Она была уверена, этот парень ей еще кого-то напоминает. Но вот кого?
- Встречались, - улыбнулся Иван.
- А где?
- Это сейчас уже не важно, - отмахнулся парень и легко ее обогнал.
Они шли очень быстро - деревья словно расступались на их пути. Василисе показалось, будто прошло не больше десяти минут, а перед ними уже показалась знакомая дорога, ведущая в Емелево. Иван из леса выходить отказался, отговорившись, что ему нужно спешить по делам. Однако было в его уходе что-то поспешное, будто он наотрез не хотел идти в деревню. А еще он, что показалось Лисе особенно странным, просил ее никому о нем не рассказывать. Даже Димке. Объяснить, почему, он отказался.
Попрощавшись со своим спасителем, и еще раз его поблагодарив, Василиса направилась в деревню.
Димка, едва завидев Лису, со всех ног бросился к ней. По тому, как он при этом взволнованно выглядел, Василиса поняла, что уж ему-то Ваня сказал всю правду.
- Как ты? - спросил Димка и не выдержал, обнял сестру. Сама мысль о том, что она могла погибнуть, приводила его в ужас, ведь сестра была неотъемлемой частью его мира - самой, пожалуй, родной. Она лучше всех его знала и понимала, она рассказывала ему истории, заступалась за него перед родителями, когда он в очередной раз приносил из школы двойки и тройки. Весь прошлый вечер и всю ночь, пока Василисы не было, Димка изводил себя всякими ужасами и мыслями "Что было бы, если бы...". И сейчас, когда Лиса живая и невредимая, вернулась домой, он готов был скакать от радости, как безумный.
Впрочем, этого делать он все же не стал - не к лицу мальчишку нежничать. Поэтому, когда первый порыв схлынул, он взял Василису за руку и потащил в дом завтракать.
Глядя, как внуки охотно поедают чечевичную кашу, прабабушка одобрительно качала головой, мол, растут детки. А детки, почти не пережевывая, поглощали угощение, потому что торопились как можно быстрее обсудить произошедшее накануне без свидетелей. Наконец, каша была доедена, чай выпит, и Димка с Лисой, взяв два одеяла, удрали в поле, якобы загорать.
Сразу, как только они остались наедине, Димка отчитал сестру за то, что она его не послушалась и полезла в омут. Только после этого он приступил к самому главному.
- Лис, обещай мне, что если я тебе кое-что покажу, ты никому о том не расскажешь и не испугаешься, - попросил он.
- Обещаю, - удивленно ответила Василиса.
Димка тут же стянул с себя майку.
- Смотри, - сказал он и неподвижно застыл, словно задумавшись о чем-то.
Некоторое время ничего не происходило, Лиса даже хотела посмеяться над братом, но тут... Димкино лицо стало очень быстро изменяться, превращаясь в кошачью морду и обрастая шерстью, вьющиеся волосы разгладились и стали короче. И, уже буквально через несколько секунд, перед Василисой стояла довольно крупная рысь.
- Ой, - только и смогла сказать она, вскочила на ноги и попятилась. От бегства ее удержало только то, что на рыси были надеты димкины брюки. - Это ты? - спросила девочка почти шепотом.
- Рысь кивнула и тут же, подскочив, забавно кувыркнулась через голову, превратившись обратно в Димку.
- Ну как тебе фокус? - спросил он.
- Ничего себе... - только и смогла сказать Василиса.
- Ты тоже так можешь, - порадовал ее брат. - Только тренироваться нужно. Я всю прошлую ночь тренировался, чуть в виде рыси не заснул. Вот был бы номер - бабушка приходит меня будить, а там - рысь, - он захихикал, представив эту картину.
- А как? Как ты это делаешь? - заерзала Лиса. Ей, разумеется, тоже хотелось попробовать стать рысью.
- Представь себе, что ты не ты, а лисица... - начал Димка.
С первого раза у них ничего не получилось. Василиса упорно не могла понять, как же ей перестать быть девочкой и стать лисицей. Вмешался случай - у тети Тони во дворе жила злая собака по кличке Альма. Ее все время держали на цепи, но иногда она срывалась, и это "иногда" случилось именно тогда, когда дети с головой ушли в свои эксперименты. Они опомнились только тогда, когда собака с лаем набросилась на них. И вот тут натура взяла свое. Василиса в мгновенье ока превратилась в маленькую юркую лисичку, благодаря чему буквально вылетела из своей одежды и, в одних беленьких трусиках, припустила в сторону леса, размахивая длинным пушистым хвостом. Со стороны это выглядело так смешно, что Димка даже забыл испугаться собаки. Он разразился таким хохотом, что Альма отскочила от него в ужасе, а потом припустила за лисицей. Только потом, когда он сообразил, что будет, если Василису догонят в облике лисы и ему стало не до смеха.
Между тем Василиса, не помня себя от страха, и даже не совсем понимая, что произошло, летела в сторону леса, как ей велело звериное чутье. Альма потихоньку сокращала дистанцию. Лиса слышала, как непривычно быстро колотится ее сердце, замечала какими огромными стали деревья, но сейчас было не до новых ощущений. Уже второй раз за прошедшие два дня она оказывалась на волосок от гибели. Собака настигала. Василиса слышала за спиной ее тяжелое дыхание. Еще немного, еще совсем немного, и огромные зубы сомкнутся на ее спине. Лиса как стрела неслась вперед и тут...
Раздался странный звук, а потом страшный визг и рычание. Василиса, отбежав еще немного, остановилась и оглянулась назад. Огромный волк сбил ее преследовательницу с ног и сейчас они дрались не на жизнь, а на смерть. Во все стороны летели ошметки шерсти, сосновые иголки. Альма была крупной собакой и не слишком сильно уступала волку в размерах. Силы были почти равны.
Воспользовавшись паузой, Василиса избавилась от неуместной для лисы и стесняющей движения одежды и только после этого начала думать, как ей помочь своему серому заступнику. Ему к этому времени уже здорово досталось. Впрочем, следует признать, Альма выглядела не лучше. Но лезть в драку было бессмысленно - лисичка совсем маленькая, в пылу боя ее только раздавить могут. Впрочем, ситуация разрешилась очень быстро. С дерева, прямо рядом с дерущимися, спрыгнула рысь и грозно зашипела. Собака, оценив ситуацию, стряхнула с себя волка и спиной начала отступать, при этом, не забывая угрожающе рычать. Но рысь, закрепляя свой успех, зашипела еще громче и подалась вперед, после чего нервы у Альмы сдали и она, прихрамывая, припустила в сторону деревни.
Только теперь участники потасовки получили возможность перевести дыхание и внимательно друг друга оглядеть. Димка смотрел настороженно - про ручного волка Василисы он ничего не слышал, а потому не знал, чего ожидать от нежданного союзника. Лиса, ни мало не смущаясь, подошла к волку и по-кошачьи, потерлась головой об его лапу, выражая признательность за спасение.
Волк выглядел довольно жалко. Кровь из рваных ран на боках и на загривке пропитала шерсть и теперь на серой шкуре красовались темно-бурые подтеки. Совершенно не отреагировав на лисье изъявление благодарности, он отвернулся и, поджимая правую переднюю лапу, похромал в лес. Лиса попыталась пойти за ним, но он, обернувшись, оскалился и зарычал.
Превращаться в людей здесь, в лесу, было глупо: пока голышом до дома добредешь - комары съедят, да и в чем мать родила перед людьми появляться тоже не стоило. Поэтому двойняшки в зверином обличье добежали до дома. Там, в летней душевой кабинке, Димка оставил одежду - свою и сестры. Рысь забежала в маленькую кабинку, а спустя несколько минут, оттуда вышел уже одетый мальчик. Быстро объяснив Василисе, как превращаться обратно в человека, он загнал лису в кабинку. Прошло значительно больше времени, прежде чем оттуда появилась его сестра.
- Какой-то кошмар, - пожаловалась она, выбирая из своей роскошной шевелюры запутавшиеся в ней листики и веточки. - И кто только до такого додумался? Я целый час соображала, как бы так поджать лапы, чтобы кувыркнуться и шею себе не свернуть. Чуть вовсе не убилась!
- А меня в первый раз Ванька перекинул, - похвастался Димка. - И откуда он столько всего знает?
- Оттуда, - буркнула Лиса, памятуя о своем обещании ничего про Ивана не рассказывать.
- Слушай, а что это за волк был? Я ошибаюсь, или вы с ним знакомы? - спросил Димка.
Лиса вздохнула - не хотела она до времени рассказывать кому-либо про своего лесного друга, а тут пришлось.
Брат сначала на нее обиделся - до того у них с Василисой друг от друга секретов почти не было, а тут... Несколько недель она дружит с волшебным (ну явно же не с обыкновенным!) волком, и ни словом, ни полусловом ему не обмолвилась. Впрочем, его обиды надолго не хватило.
- Слушай, а это точно не тот самый Иван-царевич, о котором нам Ваня рассказывал?
Василиса задумалась: слишком уж все гладко сходилось. Она спасла волка с белым пятном на шее, а вскоре появился Ваня, который рассказал, пусть и после отдельной просьбы, сказку про Ивана-царевича. Потом появился его брат. Девичье сердечко забилось сильно-сильно. Вот же, вот она - разгадка! Ее волк и есть тот самый несчастный лесной царевич. Тот самый! И он же - ванькин брат. Это объясняет все странности: и то, что Ваня так много знает о лесе, и его волшебных обитателях, и то, что их с Димкой сразу же допустили до лесных тайн, и, конечно же, тот странный сон, который ей снился в ночь, когда она спасла волка. Конечно же - тот старик был самим Лесным царем. Ее на руках нес сам Леший!
- Ты не простудилась? - прервал ее размышления Димка. - У тебя щеки горят.
- Нет, - рассеянно отмахнулась от него Лиса. - Мне нужно Ваню увидеть, срочно!
- Зачем? - удивился мальчишка.
- Надо! Очень надо!
- Так ты же только что от него пришла, - возразил Димка, совершенно не понимая, какая муха укусила его сестру.
- Не от него. Я у его родственников была: у него тетка - врач в Березовце, - неуклюже соврала Василиса. Брат, разумеется, это заметил, но отчего-то в длительные расспросы не ударился. Только бровь чуть приподнял, да сказал:
- И что с тобой происходит? Странная ты какая-то стала - тайны какие-то появились, хитрить пытаешься. Ты чужим врать не умеешь, думаешь, со мной получится? Лучше бы просто сказала, что секрет и все... - он нахмурился. - Пойдем, отведу тебя к твоему Ванечке ненаглядному.
- Он не мой ненаглядный, - Лиса покраснела.
- Я заметил, - Димка показал ей язык и побрел в дом предупреждать бабушек и дедушку, а заодно взять деньги и бидон для молока. Не впустую же бегать.
До этого Димка с Василисой ни разу не были у Вани дома, поэтому они сильно удивились, когда местные жители показали им на ветхую избушку за пределами селения. Как оказалось, бабушка их друга, жила на другом берегу Осьмы. Речка словно служила границей населенного пункта - за ее пределами стояла лишь одна избушка. Именно здесь и жила Ярина Горынишна - бабушка Вани.
Дети сильно удивились, услышав непривычные им имя и отчество.
Ребятам пришлось пройти по тропинке мимо разрушенной церкви, миновать сельское кладбище и по мостику перейти реку.
- Давай, стучи, - толкнул Димка сестру в бок, когда они оказались перед крепкой на вид, но очень старой дверью.
Василиса робко постучала. Никто не ответил.
- Не умеешь, - проворчал Димка и со всех сил замолотил кулаками по двери.
Вскоре дети услышали шарканье и дверь распахнулась. Они увидели перед собой сгорбленную старуху.
- Чего надо, анделы? По делу какому пожаловали? - прошамкала она.
- А... - открыл рот мигом оробевший Дима.
- Ярина Горынишна? - с трудом выговорила Василиса.
- Она самая, деточка, она самая, - подтвердила старуха.
- А Ваня дома? - выдавил из себя Димка.
- Ваня? Так вы, милки, стало быть, и есть друзья маво шалопая? - спросила Ярина Горынишна и посторонилась, пропуская гостей. - Так он, ить, второго дня как болеет. Простыл, сердешный.
Прихожая оказалась очень тесной и темной, сильно пахло сушеными травами. Старушка проковыляла вперед и распахнула одну из дверей в коридоре.
- Заходите, - пригласила она. - Токмо он сейчас в беспамятстве. Горячка у него.
Ребята зашли в маленькую комнатенку с низким потолком. Там, на узкой и, по всей видимости, жесткой кровати, лежал Ваня. Бледный с закрытыми глазами, он казался совсем другим человеком. Ярина Горынишна ушла, оставив их наедине с больным другом.
Василиса приблизилась к кровати и, охваченная подозрением, откинула одеяло, под которым лежал Ваня. Вопреки ее опасениям, никаких страшных ран и даже шрамов на его руках и плечах не обнаружилось.
- Ты тоже думала, что это он? - шепотом спросил у сестры Димка.
Та, молча, кивнула.
В душе она ощутила несказанное облегчение от того, что Ваня все же не оказался ее спасителем. Ведь, в сущности, он обычный сельский парнишка. Пусть даже у него есть необычные родственники, все равно... До своего двоюродного брата ему далеко. А куда приятней, когда тебя спасает красавиц царевич, чем обыкновенный мальчишка простой как три копейки.
Василиса наклонилась и губами дотронулась до ваниного виска. Мама ее учила так проверять температуру. Жара не обнаружилось.
- Нет у него никакой горячки, - шепотом сказала она Димке.
- А чем же он болеет? - удивился тот.
Василиса пожала плечами.
- Понятия не имею...
Димка легонько потряс друга за плечо и позвал:
- Ваня!
Мальчик тихо застонал и приоткрыл глаза.
- Ваня, что с тобой? - тут же спросила Василиса.
- Горло, - одними губами ответил больной.
- Но у тебя нет температуры, - заметил Димка, на что Ваня не ответил, только жестом попросил воды. Сделав несколько глотков из протянутого ему стакана, он опять свалился на подушку и потерял сознание.
- Его к врачу надо, - решительно сказала Василиса. - Пойдем на почту, там телефон есть, вызовем скорую из города.
- Пойдем!
Они попытались незаметно выскользнуть из дома, но в коридоре их перехватила Ярина Горынишна.
- Вы завтра заходите, анделы мои, завтра он уже поправится, - сообщила она ребятам.
- Его надо в больницу! - безапелляционно заявил Димка. - Он же без сознания лежит и нет у него никакого жара! И это вовсе не простуда! Мы сейчас вызовем скорую... - он замолчал, когда Лиса изо всех сил дернула его за рукав куртки.
- Что вы тут удумали... Скорую, - заворчала старуха. - Не в первый раз у него эта хвороба. Что тут ваши врачи сделают? Завтра Ванютка опять бегать будет, а сегодня пущай полежит, в себя придет. Оно так завсегда было. Вот ежели завтра не встанет, тогда и пойдете вызывать свою скорую.
Ребята переглянулись. В чужой монастырь со своим уставом лезть, конечно, не хотелось, но за Ваньку они опасались не на шутку.
- Мы завтра утречком зайдем тогда, - наконец, сказала Лиса и потянула брата из дома.
Когда они распрощались с Яриной Горынишной и вышли на улицу, Димка накинулся на сестру с упреками:
- Ты чего?! Он же до утра умереть может! Она ж его по старинке лечит. А его врачу надо показать.
- Не надо, - сердито отмахнулась от него Лиса. - Вот если завтра не придет в себя, тогда и вызовем.
У девочки были свои соображения на этот счет. Ведь если Ваня - брат лесного царевича, то и болезнь у него вполне может быть не совсем обычного свойства. Ведь в книгах, к примеру, столько пишут про всякие проклятья и заговоры. А вдруг на него тоже порчу кто-то наслал. Старуха в этом всяко лучше их с Димкой разбирается. Лиса была почти уверена в своей правоте, но ничего рассказать брату не могла - мешало слово, данное Ивану-царевичу.
Когда они вдвоем опять проходили мимо церкви, Василиса предложила: