Вступив под своды старинной колокольни, Василиса ощутила внутренний трепет, словно здесь действительно незримо присутствовали какие-то всемогущие, загадочные силы. Гулкое эхо шагов отдавалось от стен...
Вновь ударил колокол. Лиса подняла голову вверх, но ничего не увидела. Только старые облупившиеся стены, остатки перекрытий. Девочка вспомнила, что на колокольне не было видно никаких колоколов. Но откуда же тогда раздавался этот звон? Звон из прошлого. Звон колоколов из небытия. Звон памяти. Звон - призыв... к чему?
Колокольня. Дальше коридор. Еще дальше зал. Все пустое, запущенное, разграбленное. Храм, как старая собака, выгнанная на улицу, все так же никак не мог поверить, что он больше не нужен, что к нему больше никто не придет. Каждый пришелец - надежда. Вдруг - все-таки нужен. Вдруг - это была ошибка? По щеке Василисы стекла первая слезинка. Тоска, растворенная в воздухе, мгновенно заполняла собой все мысли, все чувства.
- Лиса, что случилось? - спросил Димка, обернувшись к сестре. Та в этот момент уже стояла, прижавшись к стене, и горько плакала.
- Лиса?! - позвал Ваня и осекся. Быстро подбежал к девочке и несильно, но ощутимо ударил ее несколько раз по щекам. - Это не твое, слышишь? Не твоя грусть!
Василиса вздрогнула и будто внезапно очнулась. Огляделась, вытерла слезы со щек.
- Ой... Я задумалась и...
Ваня покачал головой:
- Ужас какой! Правду Беляна говорила, сюрпризов с вами не оберешься. Ты раньше ничего необычного за собой не замечала? Никаких странных способностей?
Девочка задумалась, потом ответила:
- Нет, вроде.
- Ты знаешь, что сейчас с тобой случилось?
Лиса покачала головой.
- Шла, шла, и вдруг так стало тоскливо, хоть волком вой. Вот и все.
- И все... - передразнил ее Ваня. - Ты хоть понимаешь, что сейчас ухитрилась понять мысли храма? Почувствовать то, что он чувствует?
Василиса удивленно на него посмотрела, а Димка, стоявший за спиной у Вани, переглянулся с сестрой и покрутил пальцем у виска.
- А разве здания что-то чувствуют? Они же не живые, - нерешительно спросила Лиса.
- Не все, только те, где часто бывают люди, где они живут, где случаются важные для них события. Такие здания со временем становятся живыми. В них хранится память о том, что было, чувства многих людей, их мысли. А еще через какое-то время у них появляются и свои переживания. Вот тогда они и оживают окончательно. То же и со всеми остальными предметами. Вот, скажем, игрушка. Когда ее покупают, она мертвая. Она ничего не значит. Но проходит время. Ребенок постоянно с ней играет. Вырастает. Потом игрушка переходит к его детям. И они тоже с нею играют. В конце концов, игрушка становится живой. Разница только в том, что она, как и здание, как и все остальные якобы неодушевленные предметы, не может двигаться и говорить. Впрочем, говорить она как раз может. Только не со всеми. Только с такими как ты, Лиса.
- Какой мишка? - недоуменно посмотрел на нее Ваня.
- Мой. Он раньше папе принадлежал. А потом мне достался, - сказала Лиса.
- Ну да, она с ним повсюду таскается. Уже здоровая деваха, а все с медведем тряпичным бегает! - зловредно сообщил Димка.
- И нечего дразниться. Он просто не любит оставаться один, - фыркнула девочка, покраснев как маков цвет.
- А ты говоришь, ничего странного с тобой не случалось, - покачал головой Ваня и посерьезнел. - Знаешь, тут места все больше заброшенные. И все сплошь живые. Ты поосторожней будь, а то так затянет, не выберешься. Ты лучше песенку какую мурлыкай, стихи вспоминай. Главное, в свои мысли не уходи, а то и не заметишь, как они чужими сделаются.
- Ребят, а может, домой пойдем? - внезапно предложила Ласа, испуганно озираясь по сторонам.
- Еще чего, - возмутился Димка. - Зачем было так далеко идти? Чтоб сразу обратно повернуть? А как же сюрприз?
- Не бойся, все будет хорошо, - ободряюще улыбнулся девочке Ваня. - Мы сейчас наведем тут небольшой порядок, обживемся, и все страхи отступят. Давай руку, пойдем.
Они миновали один зал, прошли во второй. Он был куда меньше. В конце него зияли три темных дверных проема.
- Там раньше алтарь был, - пояснил Ваня. - Перед ним возвышался огромный иконостас... - мальчик помолчал немного, словно что-то вспоминая, потом угрюмо хмыкнул и добавил. - Его потом на дрова порубили.
Лиса и Димка замолчали, отчего-то почувствовав себя виноватыми в подобном кощунстве.
- Ладно, - пожал плечами Ваня. - Что было, того не вернуть. А на этой неделе праздник. У нас русалии, а здесь... пусть здесь тоже будет праздник.
Мальчишка покопался по карманам и достал три небольших яблока.
- Держите, - он передал по одному яблоку Лисе и Димке, потом жестом указал им следовать за собой и зашел в правый дверной проем. Ребята последовали за ним. За дверью оказалась еще одна комната. Узкая, длинная и темная, без единого оконца. Свет шел только через дыру в потолке. Вместо алтаря в центре комнаты возвышалась гора битого кирпича. Сверху что-то капало. Среди кирпичной кучи выделялось небольшое углубление, словно кто-то вынул оттуда несколько обломков, создав тем самым некое подобие чаши.
Ваня положил в эту чашу свое яблоко и негромко произнес:
- С праздником вас, забытые боги! С праздником вас всех!
Лиса поняла, что настал их с братом черед поздравлять неведомых забытых богов. Она подтолкнула Димку. Мальчик, повинуясь ее знакам, положил свое яблоко в чашу и смущенно сказал:
- Ну, с праздником вас, значит...
За ним свой дар поднесла и Лиса. Когда ее яблоко коснулось чаши, сверху донесся шелест крыльев, и в дыру на потолке вылетел белый голубь. Откуда он взялся в этой комнате и где все это время сидел, ребята так и не поняли. Лишь Ваня довольно улыбнулся:
- Наши дары приняли с благодарностью. Не ожидал. Ни разу такого не было. Видно, понравились вы местным обитателям. Пойдем что ли, теперь устраиваться на ночлег.
- Мы остановимся прямо здесь? - испуганно спросила Лиса.
- Не в этой комнате, конечно. Тут не очень удобно, но в соседнем зале вполне можно, - ответил ей Ваня.
- А, может, лучше в лесу заночевать? - предложил Димка. - Мне здесь тоже как-то... не по душе. Грустно, да и все время кажется, что кто-то на нас смотрит. Да и могилы вокруг - ужас.
- Как хотите, - пожал плечами Ваня. - Я тут знаю одну удобную стоянку. Думаю, вам понравится. Это чуть дальше, за кладбищем.
- А можно где-нибудь как можно дальше от кладбища? - робко спросила его Лиса.
- Да не бойся ты, - рассмеялся он в ответ. - Все покойники здесь мирные и тихие. Никто тебя не побеспокоит и не тронет. Тем более, на этой неделе и в моей компании.
- Тоже мне, охотник за приведениями, - недоверчиво фыркнул Димка.
- Не охотник, но, поверь мне, нас они не тронут, - отмахнулся от него Ваня. - Идем! А то скоро уже стемнеет. Нам к этому времени хворосту бы набрать, да дров на ночь. О, кстати, чуть не забыл...
Мальчишка зашел в маленькую комнатенку в одной из частей центрального помещения храма. Ребята свернули за ним. В комнатке оказалась огромная яма, а в ней - полузасыпанная землей мраморная плита со сколотыми краями.
- Что это? - шепотом спросила Лиса, робко выглядывая из-за ваниного плеча.
- Склеп, - ответил Ваня. - Тут раньше была могила. Можете посмотреть - здесь все написано, - он показал рукой на полузатертые буквы на плите.
Димка с опаской приблизился к ней и прочитал: "Здесъ лежит тъло генералъ-маiорши Анны Федоровны Голостiъновой, скончавшеися 1819 года декабря 21 дня жiтiя ея..."
- Дальше разобрать не могу... Кажется "...на 64 году..."
- А почему здесь яма? - спросила Лиса, уже зная ответ на свой вопрос.
- Генерал-майорша, дама, наверняка, не бедная, - ответил Ваня. - А люди здесь очень... - он замялся, словно не зная, как лучше сказать, а потом выдал на едином дыхании. - Им все равно. Они здесь пьянствуют беспробудно. А когда на выпивку не хватает, чего бы и не разорить могилу? Им уже сам черт не брат. Перстни, поди, искали, цепочки и другие драгоценности. Гробокопатели... Еще не понятно, как до сих пор до другой старой могилы не добрались. Там только иконку из памятника вынули, - он покачал головой. - Нет для них ничего святого. Хотя здесь почти у каждого на шее крест болтается. Вот только ни чести, ни совести у них от того не прибывает. А крест... украшение, не более. С древними богами все было честнее. Люди хотя бы своих предков почитали и не рушили их последние пристанища. А теперь вся Русь болтается - и не православная, и не языческая. Безверная. Бессовестная. Бесчестная, - Ваня рассержено ударил кулаком по стене.
Василиса и Димка растерянно молчали, слушая его монолог. Они никогда не задумывались о подобном. Впрочем, до сих пор они с таким и не сталкивались. В городе жизнь проще, правильней, в чем-то спокойней. А про религию они и вовсе никогда не задумывались - ни отец, ни мать у них верующими не были, а потому темы такие в семье никогда не обсуждались. Лишь один раз они все вместе ходили в православный храм - просто потому, что стало любопытно, как он выглядит изнутри. Детям там не понравилось - душно, запах неприятный, люди какие-то странные, кланяются, крестятся. Лиса зашла туда с непокрытой головой и на нее тут же злобно зашипели какие-то бабки. Одного этого хватило, чтобы отбить у нее интерес к посещению подобных мест. Но все это было в городе. А теперь... Такая желанная сказка повернулась к ним иной стороной. И вовсе не красоту и блеск они увидели. Оскверненная могила. Страшно. Кощунственно. Безобразно.
- Зачем мы сюда пришли? - Василиса дернула Ваню за полу курточки. Он, словно очнувшись, пробормотал:
- Да, верно, сейчас, - после чего отошел в противоположный от могилы угол комнаты и, вытащив из кладки несколько кирпичей, достал из тайника за ними котелок, пакетик картошки, две проросшие луковицы и пачку сахара. - Я всегда здесь храню котелок и немного еды - вдруг забреду, да поесть захочу. Главное, иногда все запасы менять на новые, иначе картошка и лук прорастут. Придется их выкидывать.
- Слушай, - сказала внезапно Василиса. - Ты вот сейчас говорил про гробокопателей, а сам здесь продукты держишь. Правильно ли это?
Ваня пристально на нее посмотрел, Лиса даже удивилась, до чего взрослыми стали в этот момент его глаза. Помолчав немного, мальчик светло улыбнулся.
- Ты хорошая, - сказал он. - Конечно, это было бы неправильно, если бы я это сделал, когда могила еще не была пустой. Но она пуста, а, кроме того, мне разрешили, и даже показали этот тайник.
- Кто разрешил? - спросил Димка.
- Секрет, но он имеет право разрешать такие вещи, - улыбнулся ему Ваня. - Пойдем, нам уже давно пора идти.
Они вышли из храма и, пройдя около двух-трех сотен метров, свернули в крохотную березовую рощицу. Деревья в ней стояли, образуя неправдоподобно правильный круг. Стройные, белые березки росли в два ряда, а между ними ютились низенькие рябинки. Пространство между деревьями было заполонено невысокими кустами серой ольхи. Казалось, будто через такие заросли продраться невозможно, но Ваня, почти не сбавляя хода, небрежно взмахнул рукой и деревья тут же расступились, образовав небольшую щель. Дети, стараясь не отставать от своего проводника, юркнули вслед за ним.
Василиса не удержала восторженного вздоха, когда оказалась под куполом сомкнутых крон. Там, внутри рощицы, находилась маленькая полянка, надежно укрытая деревьями от ветра и дождя. Странным образом изогнутые и переплетенные между собой вершины березок образовывали естественный зеленый полог, защищающий скрытую стоянку от дождя. С одного края раскинулся небольшой пруд, частично заросший камышом. Поваленное дерево образовывало маленькие мостки, позволяющие подобраться к самой воде. Центр полянки занимало благоустроенное костровище.
- Ну как, нравится? - гордо спросил Ваня друзей.
- Очень, - выдохнула Василиса.
- Здорово, - сказал Димка.
- У меня здесь даже одеяла запрятаны, - похвастался Ваня. Он пошарил рукой в кустах и извлек оттуда два теплых одеяла.
- Ты их тут оставляешь? - удивился Димка.
- Ага.
- А ты не боишься, что их украдут, или они намокнут и испачкаются?
- Ни капельки. Это особое место. Зайти сюда можно только с моего разрешения, и, конечно, непогоды здесь можно не опасаться, - сказал Ваня, раскладывая одеяла возле кострища. - А теперь пойдем, наберем дрова на ночь.
Мальчик направился к выходу из зачарованной рощицы, а друзья послушно последовали за ним.