Рокова Яна : другие произведения.

Четыре грани 2.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    ЧАСТЬ 2.1 По просьбам читателей ОБЩИЙ ФАЙЛ разбит на ЧАСТИ. .ЧАСТЬ ВТОРАЯ. (ЧЕРНОВИК)
    Извините, без вычитки, за указание на "очепятки" буду очень признательна :-))
    Спасибо, мой лю ЗКП, laki
    Аффтор ждет ваших комментариев:-)))
    Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!
  
  
  ВНИМАНИЕ! ATTENTION! ACHTUNG!
   УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ПРОТИВНИКИ ОТНОШЕНИЙ М+М, а так же М+Ж+М, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ ДАННУЮ СТРАНИЦУ - НЕ РАССТРАИВАЙТЕСЬ САМИ И, ПО ВОЗМОЖНОСТИ, НЕ РАССТРАИВАЙТЕ АФФТОРА.
  
  УВЕРЕНА, ЧТО НА СИ МНОЖЕСТВО ПРОИЗВЕДЕНИЙ, СПОСОБНЫХ ДОСТАВИТЬ ВАМ РАДОСТЬ И УДОВОЛЬСТВИЕ, А НЕ ГАДЛИВОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ ОТ ПРОЧИТАННОГО.
  
   ЛИЦАМ МОЛОЖЕ 18 ЛЕТ, НЕОБХОДИМО НАЖАТЬ КРЕСТИК В ПРАВОМ ВЕРХНЕМ УГЛУ МОНИТОРА
  
  СПАСИБО ЗА ПОНИМАНИЕ,
  ВАШ АФФТАР :-))
  
   ЧЕТЫРЕ ГРАНИ
  
   ЧАСТЬ 2.1
  
  
  1.
  
  Тесса выбралась из серединки, беспардонно растолкав прижавшихся к ней во сне Аслана и Рени. Ренальд послушно откатился, а вот Аслан машинально попытался удержать ее, но девушка возмущенно зашипела, что ей 'надо', и муж что-то сонно пробормотав, ослабил хватку...
   Тесса вернулась из уборной через несколько минут, и невольно умилилась представшей перед ее глазами картинке - Аслан собственнически подгреб к себе под бочок парня и, сладко спал, уткнувшись носом в светлую макушку Рени. Похоже, он уже настолько свыкся с этими ночевками втроем, что даже уже перестал возмущенно отталкивать костлявую тушку, если не чувствовал приятных округлостей жены. Но пока она умилялась, Ренальду стало жарко, он все-таки сумел выбраться из-под тяжелой руки хозяина и теперь счастливо раскинулся звездочкой, заняв почти все свободное пространство на кровати, и вот сейчас Тессу занимал другой вопрос - что теперь делать ей? Будить и просить подвинуться или уйти?
  
   Она не высыпалась уже несколько суток подряд. Теплая осень заканчивалась, и ночи становились все прохладнее, поэтому в Замке, пусть пока еще и только по ночам, заработало отопление. Устроенная еще отцом Аслана (и усовершенствованная с появлением в Замке молодой хозяйки) система подачи горячей воды из подземных источников в крепость была удобна не только тем, что позволяла иметь роскошные, даже по меркам столицы, купальни, но и обеспечивала теплом зимой, причем не только хозяйские комнаты, но и весь Замок. Да и проблем с дровами, после проведенных работ, практически не возникало, их уже не требовалось в таком количестве, как раньше. Полностью потребность в них не исчезла, все-таки кухонные плиты требовалось топить как и прежде. А еще в хозяйских покоях уже не для тепла, а скорее для создания уютной атмосферы, время от времени растапливали камины.
   Но вот только оба ее мужчины были настолько жаркими, что Тесса просыпаясь несколько раз за ночь, чтобы выбраться из их жарких 'тисков'.
   В объятьях Аслана спать было привычно, а вот Рени хоть и не тянул руки обнять, но сам прижимался настолько плотно, что, кажется, обволакивал каждый доступный ему кусочек ее тела. И было уже не поиском тепла, сколько насущной для него необходимостью даже во сне ощущать присутствие любимой рядом. Для Тессы это было как безумно приятным, так и выматывающим, и раздражающим фактором. Как решить этот вопрос, она пока себе не представляла.
  
   Тесса постояла возле кровати, вздохнула, поправив сползшее почти на пол одеяло, послала своим мальчикам воздушный поцелуй и отправилась из комнаты раба досыпать в супружескую спальню. Похоже, если она хочет хоть иногда высыпаться, придется все-таки ограничиться несколькими совместными ночевками, раза три-четыре в неделю... Хотя это, безусловно, огорчит Солнышко, пусть даже он будет стараться не подавать вида.
  
  Ренальд уже в полной мере начал чувствовать вкус того, к чему его так долго вела Тесса, навязывая свои уроки, соблазняя и знакомя с новыми ощущениями и приятными переживаниями.
   Теперь уже и сама госпожа не могла сказать - а не слишком ли юноша втянулся в эту игру для двоих? Правда, тут она поправила себя - пока еще для двоих... и настолько ли невинны его нечаянные прикосновения и принимаемые им соблазнительные позы, стоит им остаться наедине, из-за которых она не в состоянии пройти мимо и сделать вид, что не заметила? Аслан, как нарочно, появляющийся поблизости в самый интересный момент, даже прозвал его "мелким жуликом", правда, уточнив, что те воруют яблоки у зазевавшихся торговцев, а этот, пользуясь своей невинной мордашкой, выискивает любую возможности остаться с любимой наедине.
  А еще Тесса удивлялась появившейся изобретательности своего Солнышка. Кажется, поняв и почувствовав, что прелюдия имеет огромное значение, не меньшее (если не большее), чем собственно секс, Рени теперь не только не выступал беспомощной, подчиняющейся куклой, но и старался разнообразить их с Тессой ласки. То, что в этом его стремлении была и немалая доля страха от мыслей, что по-настоящему его любимая бывает удовлетворена только с Асланом, Тесса, слава богам, не догадывалась, и радовалась тому, что ее Солнышко раскрывался, становясь интересным любовником, с фантазией, на что она даже и расчитывать не смела.
   Для Рени же буквально, как воздух, сейчас была нужна даже не физическая близость (хотя и она тоже), а ощущение своей нужности, уже не просто как красивой постельной игрушки, с которой можно поиграться и выкинуть, а как человека, которого любят и которым дорожат, которую она ему давала...
  
   Тесса сама удивлялась такому феномену, что после того, как ее первый интерес был удовлетворен, вот это странное чувство затапливающей теплоты, нежности и желания обладать, вместо того, чтобы идти на убыль, словно растет и крепнет день ото дня, и радовалось тому, что оно оказалось не одноразовым капризом избалованного ребенка, желающего получить новую игрушку.
  Вот и сейчас они оба боролись с потребностью прикоснуться друг к другу, пока не было закончено хоть и пустяковое, но все же дело.
   - Тесса, хочешь, я тебе помогу? - предложил Ренальд, с тайной надеждой, что чем быстрее Тесса натянет ткань на пяльцы для очередной вышивки, тем быстрее сможет обратить свое внимание на него.
   - Хорошо, помоги, - согласилась девушка, подозревая, что у нее не получается привычное ловкое натягивание, все перекашивается и выскальзывает из рук именно оттого, что она торопится.
  Но стоило Рени натянуть непослушную ткань, а Тессе защелкнуть пяльцы, про будущую вышивку было забыто - слишком близко оказались они друг к другу. Едва их пальцы встретились в еще осторожном, почти невесомом прикосновении, и девушка подняла глаза, стараясь приглушить призывный блеск, Рени расплылся в счастливой улыбке.
   Теперь, чтобы поцеловать, Тессе приходилось вставать на цыпочки из-за высокого роста парня, вымахавшего (на добрых харчах кухарки Антиги и обязательных тренировках, назначенных ему Асланом), чуть ли не на целую голову всего за несколько месяцев его пребывания в Замке.
   Рени напряженно вглядывался, стараясь не упустить, или даже предугадать это мгновение - разрешение на продолжение - по движению губ, по взмаху ресниц, какому-то незначительному жесту Тессы, интуитивно чувствуя ее настроение, и это было уже сродни ритуалу. Получив утвердительный ответ - знак, понятный им двоим, внутри словно что-то отпускало, переводя на следующую ступень и заставляло немного расслабиться в предвкушении награды, потому что ненаглядная госпожа всегда щедро одаривала его своей любовью. Вот и сейчас, увидев разрешение в ее призывном взгляде, он тут же склонился, позволяя обнять себя ласковым рукам хозяйки, кутаясь в этих волнах нежности и утопая в удовольствии так же стиснуть тонкий стан любимой, прижаться щекой к щеке и замереть на какое-то мгновение, чувствуя это единение. И лишь потом, с трудом заставив себя отстраниться, осторожно, будто впервые, соприкоснуться губами, словно изучая на вкус, подразнить себя и партнера нарочитой медлительностью этого действия, прежде, чем углубить поцелуй, превращая его из невинного в горячий и страстный, от которого слабеют ноги в коленях и кружится голова... ну уж потом...
   Это чувство - быть необходимым Тессе, присутствовало постоянно, даже после выматывающих тренировок, стоило девушке лишь появиться в поле его зрения, но как бы ему не хотелось получить приятное "подтверждение" немедленно, юноша четко помнил - ни одна живая душа, кроме Аслана, не должна знать, насколько он любим и обласкан своей госпожой, и, что это уже не жалость к несчастному мальчишке-рабу...
  
  ***
  
   Конечно, скрыть происходящие с господским рабом-наложником перемены было невозможно, и многие, если не все, замечали не только физическое взросление парня, но и новую, появившуюся в нем уверенность в себе. Поводов для шуток было хоть отбавляй, особенно о том, как, оказывается, благотворно влияет на мальчишку хозяйская спальня, но Ренальд уже не вжимал голову в плечи, стараясь закрыться и не отвечать на подначки (правда, чаще беззлобные, просто зубоскальство бойцов Аслана, когда заканчиваются другие темы). Теперь все чаще он так же беззлобно огрызался в ответ, уже не краснея от мучительного стыда и не отводя в сторону взгляд.
   К счастью для троих участников 'аферы', практически все были уверены, что причиной блеска в глазах юноши, мелькающей мечтательной улыбке на припухших губах и просто хорошего настроения, является господин, а не госпожа.
   Если бы кто и мог засомневаться, так это Рута, Халар и Дерек.
  Но Рута, в обязанности которой входила уборка господских комнат, старалась никогда не совать нос, куда не следует. Это качество очень ценилось ее хозяевами и раньше, а сейчас оказалось просто бесценным. Правда, у личной горничной госпожи сейчас были более веские причины для собственных переживаний - Сауш. И, находясь в состоянии мучительных раздумий, что же ей делать с тем, что она начала испытывать к этому известному бабнику, обычно спокойная, рассудительная и внимательная девушка, не обращала внимание ни на что, выходящее за рамки ее прямых обязанностей.
  
   Мог бы заметить и Халар, но пожилой лекарь воздерживался от каких-либо выводов и замечаний своему крестнику. Его медицинских услуг по столь деликатным поводам больше не требовалось, а насчет остального - какой смыл вмешиваться, видя, что присутствие в доме раба-наложника не повлияло на трепетное отношение супругов друг к другу, а словно бы даже перевело на новый уровень, и лишь молча удивлялся - чего только в жизни не бывает? Он никак не ожидал, что Тесса смирится с тем, чтобы делить с кем-то Аслана, но, похоже, молодежь нашла какой-то выход, и нельзя не признать, что уж из всех троих - мальчишке-рабу это точно на пользу. Всего несколько месяцев - и парнишка преобразился, превратившись из худенького, зажатого подростка в стройного привлекательного юношу, ушла эта несчастная обреченность из огромных синих глаз Ренальда, сменившись уверенностью и даже каким-то вызовом, особенно если цепляли его. Замковый лекарь замечал, что Ренальд никогда не хамил, но научился отвечать на подначки с иронией и отчаянным бесстрашием, правда, иногда уповая лишь на быстроту ног, когда здорово задевал проявляющимся ехидством и меткими ироничными замечаниями кого-то из ребят, причем, судя по всему, парень очень четко чувствовал границу - кто из бойцов по достоинству оценит его отповедь, а в каком случае лучше промолчать. Чаще всего, по наблюдениям Халара, они сцеплялись с Мартином, но взрослые парни, помня о предыдущих разборках, хорошенько встряхнувших всю крепость, быстро пресекали подобные инциденты, по праву старшинства назначая обоим виновникам назревающего конфликта 'соревнования', привычные для солдат - подтягивания, отжимания, и тому подобное, направляя нездоровый антагонизм мальчишек в мирное русло соперничества.
  
   И третьим, кто мог бы догадаться, был Дерек. Но Аслан, 'заманив' Меченого любоваться звездами и желая похвастаться телескопом, сам невольно ввел парня со шрамами в заблуждение, продемонстрировав ему трепетное отношение к мальчишке-наложнику. Причем Дерек даже не усомнился, что все так и есть на самом деле. И именно он как-то во время вечернего разговора в казарме с ребятами, когда они после вечерней тренировки выражали свои предположения, что же все-таки происходит с Рени, и кто является причиной его преображения и несомненного расцвета в нем уверенности в своих силах, подтвердил, что сам лично видел проявление той теплоты и заботы в отношении Аслана к своему наложнику, которую невозможно сымитировать, не чувствуя ничего. Тем более, что уж перед ним-то специально такое играть никто не будет...
  
   Кстати, вот от Дерека Рени почти всегда предпочитал спасаться бегством, может быть потому, что тот единственный вечер, который вчетвером довелось коротать за разговорами в уютной гостиной у камина, разрушил для него преграду, заставлявшую Ренальда чувствовать несомненное превосходство Дерека над ним. Преграду, которая и не давала даже попытаться сравняться, возразить, заставляя сразу осознавать всю тщетность попыток что-либо доказать противному ехидному парню, все равно вызывающему невольное восхищение его личностью и бойцовскими навыками. То ли история жизни парня со шрамами, то ли вот это доверие, оказанное господам и распространившееся и на него, но что-то позволило Ренальду перешагнуть незримую черту и в общении с Меченым.
  

Дерек [из инета]

  А Дерек не понимал, почему, глядя на Ренальда, он испытывает странное тянущее чувство зависти? Нет, не к объятиям и к чему-то такому, что еще может происходить в спальне господина и его раба, а именно к подобной поддержке, заботе и участию. Да еще и помнились слова Аслана, пытавшегося так неудачно и так болезненно правдиво объяснить отношения между варварами-мужчинами... Вот только его откровение слишком больно резануло одинокого парня, нуждавшегося просто в приобретении друга, без всякой другой подоплеки. Это терзало Дерека, но он так и не смог избавиться от этого душевного дискомфорта, презирая себя за малодушие и эту не совсем нормальную привязанность к своему хозяину. Привыкнув быть одиночкой, сильной и самодостаточной личностью, столкнувшись с так похожим на него самого человеком, он старался создать как можно большее расстояние, которое бы могло разделить его и Аслана, понимая огромную пропасть между ними, но ничего не получалось.
  А Аслан, словно нарочно, не давал напрочь вычеркнуть все мысли о том, что они могли бы быть друзьями... нелепо, но это так. Словно умышленно хозяин подыскивал возможности оказаться рядом, доверить сложное поручение, встать в спарринг, обязать сопровождать себя в поездке по делам или просто на конную прогулку... Дерек бесился, но все равно сам ждал этих коротких встреч, пытаясь понять, он ли причина, или это для Аслана в порядке вещей, так много времени проводить среди своих бойцов? Оба варианта успокаивали, льстя и пугая перспективой.
   И все же Дерек не мог отделаться от мыслей о том, что уже с нетерпением ждет очередного задания, которое позволит им с Асланом пообщаться или же потягаться в силе и ловкости, заряжая адреналином молодую кровь...
  
   Однако надежд на дружбу с лаэром становилось все меньше и меньше. Не далее, как вчера, Рени (пришедший к Орису) вместо того, чтобы в очередной раз молча кусать губы, выслушивая привычные насмешки из-за неудавшегося приема на утренней тренировке и буравить своего персонального мучителя злым упрекающим взглядом, дерзко огрызнулся. Да так удачно, что у казармы на минуту воцарилась тишина, а потом стоявшие рядом бойцы грохнули дружным смехом, поддерживая осмелившегося возразить Дереку Рени, и к парню со шрамами пришло азартное нетерпение поймать и отшлепать этого стервеца. Да, таким несносный мальчишка, раздражавший раньше своей апатичностью и смирением, ему нравился больше, и только присутствие некой ревности, причину которой Меченый не мог для себя внятно объяснить, не давало ему просто отшутиться в ответ. Нет, он искренне радовался за пацана, но при этом испытывал и раздражение от его все более и более язвительных подколок и шуток - такими темпами, этот 'нежный мальчик' очень скоро переключит на себя все внимание Аслана полностью, и хозяин, в самом деле, не будет нуждаться в 'друзьях', в этом невольном вызове, что еще привлекал лаэра в нем самом. Дерек прекрасно понимал, что глупо было на что-то рассчитывать, но тем не менее, слегка потрепать нахаленка из-за таявших надежд, кулаки чесались.
   Только вот не зря мальчишка тренировался - видимо он хорошо отдавал себе отчет, что за слова, слетевшие с языка, иногда приходится отвечать, и сейчас именно такой случай, поэтому резкий выпад в сторону хохочущего вместе со всеми Рени, успехом не увенчался - юноша вывернулся ужом и задал стрекача в направлении площадки для тренировок. Дерек сначала даже растерялся, не ожидая от него подобной прыти и ловкости, но азарт погони за ускользающей добычей оказался сильнее, и Меченый помчался за ним. Ребята не захотели упускать забавное развлечение и гурьбой потянулись следом, делая ставки. А уж какая интересная представилась тема для шуток - то, что оба раба приобретались Асланом для спальни, давно набило оскомину, и вот теперь, надеясь, что занятый погоней Меченый их не слышит, вовсю глумились над тем, что "наложники" никак не поделят господина. На счастье слишком языкастых, Дерек и в самом деле не слышал подобных высказываний - они вдвоем с Ренальдом хорошенько повеселили собравшихся солдат, выделывая немыслимые кульбиты, со стороны, наверное, здорово смахивая на резвящихся тушканчиков, или мартышек из городского зоосада, устроив себе внеплановую тренировку на преодоление различных препятствий рядом с высокой полуразрушенной стеной и на самой стене, где обычно отрабатывались упражнения по осаде, захвату и отражению атак на ограниченном пространстве.
   Правда силы были явно неравны, поэтому спустя несколько минут, изрядно попотевший в погоне Дерек, наконец-то, сграбастал подавившегося очередным смешком Рени, и, взвалив его на плечо, словно куль, решил отшлепать дерзкого любимчика хозяина, потерявшего страх. Ренальд залился краской, но мог лишь возмущенно шипеть и брыкаться. Конечно, кому понравится ощущать себя беспомощным по сравнению с сильным разгоряченным мужчиной, раззадоренным охотой и жаждой возмездия.
   Дерек же, издав торжествующий вопль, все-таки один раз шлепнул мальчишку пониже спины, чтобы тот не лягался, и тут же обернувшись, похолодел, встретившись взглядом с недобро прищурившимся, незаметно подошедшим хозяином.
  
  Аслан был крайне недоволен, хотя кривая улыбка, предназначенная для подчиненных, пыталась говорить об обратном - вроде бы ему нет дела до забав бойцов. Но Дерек, да и не только он, а все, находящиеся сейчас на площадке, буквально кожей ощутили эти флюиды раздражения, исходящие от Аслана по поводу создавшейся ситуации. Уж слишком не вязался злой, бешеный взгляд варвара с его улыбающимся лицом. Да и обманчиво расслабленная поза вряд ли кого могла обмануть, достаточно было заметить напрягшиеся мускулы на руках лаэра и полусогнутые пальца на его ладонях, уже готовых сжаться в кулаки.
  Парень со шрамами моментально пришел в себя, вид Аслана подействовал на него (да и на всех присутствующих) не хуже, чем пара ведер холодной воды, и он поспешил медленно и аккуратно опустить незаконную добычу. После чего, одернув на все еще возмущенно сопящем парне задравшуюся рубаху, подтолкнул его к господину, желая показать, что с его наложником ничего дурного не приключилось.
  - Аслан, извини, мы немного увлеклись, - очень вовремя предупредил Дерек возмущение господина, и хозяин Замка-крепости, уже открывший было рот, не стал комментировать, лишь молча кивнул, принимая извинения.
  
   Привлеченный шумом на площадке и смехом своих бойцов, Аслан, направляющийся по своим делам к Коменданту, решил поинтересоваться, что происходит, и увиденное вызвало в нем совершенно противоречивые чувства.
  Первой мыслью было: 'Моё!' - только вот к кому в данной ситуации она относилась, он так и не сумел разобраться, невольно залюбовавшись стремительными упражнениями в ловкости обоих парней, один из которых сводил с ума своей недоступностью, а второй вызывал чувство нежной привязанности и иррациональное желание защищать и оберегать.
  А вот уж когда Дереку все же удалось настичь хохочущего Рени, в мозгах у варвара что-то перемкнуло. Никто не имел права так беспардонно не во время тренировок обращаться с его и Тессиным Солнышком! И что его возмутило больше - то, что 'обидчиком' Рени был Дерек, или же именно потому, что Ренальд счел возможным допустить такое развлечение с Меченым, прекрасно зная, как тот сводит с ума его господина, но до жути всыпать захотелось обоим. Причем еще и из-за того, что вот такая их борьба, как сейчас, когда Дерек начал задирать на Рени рубашку, стиснув его своими ручищами и не давая вырваться, оказалась неожиданно, но от этого не менее остро, привлекательна для варвара. Аслан как раз пытался избавиться от весьма пикантных мыслей, возникших из-за поведения обоих парней, и выведших его из равновесия, когда его присутствие заметили, и смешки бойцов моментально смолкли. И пока лаэр мужественно отметал весьма интересные и немного пошлые идеи в сторону, уже собираясь высказать что-нибудь эдакое, чтобы впредь было неповадно, оба, и Рени, и Дерек, моментально почуяли, что слегка заигрались.
  Дерек сообразил быстрее и извинился, а Рени стоял, кусая губы и, виновато опустив пушистые ресницы, не смея поднять взгляда, рассматривая утоптанную землю у своих ног.
   Бойцы, ставшие невольными свидетелями любопытной кульминации событий, не спешили расходиться, и Аслан недовольно хмыкнув, кивнул обоим виновникам идти за ним.
  
   Дерек чувствовал недовольство хозяина, Рени тоже здорово присмирел, но Аслан, теперь слегка удовлетворившись тем, что оба осознают свою 'вину', сам уже злился на то, что невольно продемонстрировал свое отношение к происходящему перед всеми подчиненными. Наверное, следовало бы слегка развеяться, чтобы привести в порядок всколыхнувшиеся чувства и эмоции. Конная прогулка сейчас оказалась бы в самый раз, только вот мучило сомнение - с кем из них? Почему-то мысль о том, что надо побыть наедине с собственными мыслями, не вдохновляла.
   Лаэр оглянулся, и, вздохнув, озвучил свое решение - пожалуй, так будет лучше для всех.
  - Рен, тебя Тесса хотела видеть, но если уже отпала необходимость, иди, занимайся своими книжками. Дерек, а ты едешь со мной проверять посты.
   Рени сначала обиженно вскинулся. Вот все-таки Аслан действовал на него непостижимым образом. Пусть юноша и искренне не хотел привлекать слишком пристального внимания определенного рода к своей персоне, он при этом ревновал своего господина по отношению к Меченому, стоило лаэру в очередной раз обратить свое внимание на него. Сейчас Рени с удовольствием бы принял приказ сопровождать Аслана, тем более мужчина практически всегда находил темы для разговора, вспоминая какой-либо случай из своей богатой событиями жизни. А уж если дело касалось стратегии или тактики ведения боя, или преимущества какого-либо вида оружия - излюбленной темы варвара, с удовольствием отвечавшего на вопросы и просьбы уточнить какие-то неясные моменты, то только Тесса была в состоянии переключить их увлеченную беседу на другие темы. Рени уже удалось решить несколько задач из учебника, который вручил ему господин, и, кажется, Аслан был доволен успехами парня в теории.
  Невольная обида из-за того, что Аслан выбрал не его, быстро сменилась здравым рассуждением, что если Аслан сейчас уедет минимум на полтора часа, значит, у них с Тессой появится возможность побыть наедине друг с другом, и эта мысль окрылила мальчишку. Он кивнул, подтверждая, что понял распоряжение.
   - Хорошо, Аслан...
  
  ***
  
  И вот теперь, стараясь не наступить на упавшие на пол пяльцы, Рени косился на одно из раскрашенных перышек, которые вчера сослужили интересную службу, чтобы отвлечь любимую от занятия вышивкой...
  Он пришел, как и велел ему Аслан, спросить у Тессы, зачем она его искала, но девушка уже только пожала плечами, то ли сердясь на него, что он не явился вовремя, то ли уже просто 'перегорев' - необходимость отпала.
   Ренальд с сожалением вздохнул - теперь оставалось только идти в библиотеку и заниматься академическими науками. Он даже и не думал ослушаться распоряжения Аслана, но все-таки внезапно пришла в голову идея, хотя бы попытаться привлечь внимание Тессы.
   Сейчас они были в ее комнате, где над столом, в виде декоративных украшений, висели подаренные (специально для нее раскрашенные яркими красками), небольшие перышки редких в этих местах птиц. Ренальд взял одно и, под вымышленным предлогом, якобы вымаливая прощение за свое недостойное опоздание, принялся усиленно обмахивать Тессу от несуществующей мошкары, угрожающей, по его же словам, страшными укусами нежной коже его хозяйки.
  Девушка сначала кривилась, только жмурясь на невольное мелькание отвлекающего предмета (на опахало небольшое перышко никак не тянуло), потом кусала губы, чтобы не улыбаться и не показывать, что ей уже не до вышивки, и 'мелкий жулик' добился того, что и у нее возникли определенные фантазии насчет использования этого перышка. Но для острастки все-таки шикнула на раба, что он мешается. И вот тогда Ренальд, пообещав, что сейчас уйдет, словно невзначай коснулся мягкими пушинками пера открытой шеи Тессы, с удовольствием отметив, как та ахнула, прикрыв глаза, и невольно подалась назад, безвольно опуская вышивку на колени и расслабляясь.
   Рени не мог утаить счастливую улыбку, радуясь, что ему удалось добиться хоть маленького, но эффекта, а теперь стоило его закрепить.
  Положив руки на плечи любимой, он осторожно потянул ткань платья вниз, обнажая плечи девушки и освобождая себе местечко для дальнейших манипуляций. Только вот он еще не решил - сначала перышко будет ласкать плечи, шейку и спинку любимой, заставляя ее млеть под этими чувственными ласками, или сразу же можно дотрагиваться губами? Как же все-таки, оказывается, были полезны 'уроки', когда Тесса использовала самые необычные подвернувшиеся под руку атрибуты, заставляя прикосновениями испытывать нарастающее возбуждение и предвкушение, немного пугающее своей необычностью, и интригующее - а что же дальше? Впрочем, конечно, почти всегда все заканчивалось оглушительным ярким оргазмом, но вот "путь" или прелюдия к нему, иногда растягивающаяся во времени, а иногда (если госпожа позволяла), ограничивающаяся лишь временем нахождения Аслана в душе, была прекрасна, удивительна и почти никогда не повторялась... Кроме того "быстрые слияния" сменялись потом долгими нежностями, даримыми ему ласковыми руками и губами Тессы, до тех пор, пока Аслан не объявлял 'отбой' или не уносил жену из комнаты наложника в супружескую спальню, подмигивая оставшемуся в одиночестве Рени, казавшемуся самому себе осиротевшим на огромной кровати, на которой уже привыкли засыпать втроем. Единственное, что его радовало, что хозяева все-таки возвращались, зная, что он все равно не спит, ожидая их, хотя Аслан и недовольно ворчал, что его утром потом не разбудишь, а Тесса мягко журила. Но в такие вот вечера и ночи, когда она уединялась с Асланом, любимая уже не роптала, что Рени слишком жаркий, и не просила его чуть подвинуться, а наоборот, сама прижималась к нему, даря всем телом успокоение и уверенность, что он не один, и, по-прежнему, самое любимое ее Солнышко...
  Ренальд сам уже чувствовал себя совершенно иначе, едва только стоило принять все как есть, и даже находя некоторую прелесть в своем положении наложника (к счастью, наложника для госпожи, а не для господина, Аслан по-прежнему вызывал слишком противоречивые чувства и эмоции). Все как-то само собой встало на свои места - ушла напряженность своего непонятного положения хозяйской игрушки и страх быть выкинутым за ненадобностью, или за неисполнение своих прямых обязанностей, а не привилегий, разрешающих ему быть с Тессой.
   Юноша по-прежнему ее боготворил, только не оставляла появившаяся недавно навязчивая идея - точно так же привязать девушку к себе, как привязан к ней он сам - до отчаянного крика, который так никогда и не сорвется с губ, зная, что если Тесса скажет - умри! - он готов ради нее перестать дышать.
   Но Рени еще и понимал, что со стороны Тессы подобного никогда не произойдет, не будет такой же, как у него, болезненной привязанности, когда без другого человека ты не то, что жить - ты дышать полной грудью не можешь. И только присутствие объекта страсти снимает этот невыносимый груз осознания своей зависимости, незримо пригибающий, принижающий тебя в собственных глазах, заставляя оживать и забывать обо всем остальном. Нет, этого Ренальд не ждал, потому как у нее было мощное противоядие от его беззаветной любви, пусть и достойной взаимности... у Тессы был Аслан... И Ренальд, имеющий возможность наблюдать за ставшими ему близкими людьми не только при посторонних, но и наедине, в приватной обстановке, когда нет нужды скрывать истинное отношение в повседневных сценках, не требующих зрителей - отход ко сну, пробуждение, трапеза, тихие вечера в гостиной, прогулки... Все эти взгляды, прикосновения, фразы, в которые даже при незамысловатости их значения вкладывалось столько любви и привязанности, понимания и согласия, даже если спорили о чем-то, и даже если ссорились - понимал, насколько Аслан и Тесса дорожат друг другом. Но при этом все-таки надеялся - ведь и он уже не просто рядом, и не между ними, а вместе...
  
  ***
  
   Вчера после проверки постов Аслан вернулся довольный. Как выглядел Дерек, и получил ли он 'втык' за слишком фривольное обращение с 'хозяйским имуществом', Ренальд проверять не пошел, но почему-то в душе что-то неприятно царапало. И когда Аслан присел рядом, шутливо толкнул в бок, призывая повозиться, Рени игру не принял, а, забравшись на низкий диванчик с ногами, уткнулся в книгу, чем немного озадачил своего господина. Варвар бросил непонимающий взгляд на Тессу, но та только хмыкнула и пожала плечами. Аслан же не любил неясности. Отобрав у Ренальда книгу, он отложил ее в сторону и стянул упирающегося мальчишку за ногу с дивана на ковер.
   - Аслан, ну что ты привязался, дай человеку почитать, - вступилась Тесса, но муж только мотнул головой.
   У него было шикарное настроение. Словесная пикировка с Дереком, неспешная прогулка верхом на лошадях под предлогом проверки постов (к тому же не вызвавшая нареканий подчиненным), здорово подняли настроение. Но вид нахмуренного Солнышка, причем явно не из-за Тессы, которая чуть ли не мурлыкала весь вечер, наверняка успев получить от своего любимчика очередную 'дозу' удовольствия, вносил маленькую, но от этого не менее неприятную нотку в его мироощущение, и это срочно требовалось устранить.
   - Ты мне расскажешь, что приключилось? - строго спросил он насупившегося Рени, который только молча извивался в тщетной попытке избавиться от стискивающих его запястья рук господина, слишком низко нависшего над ним, заглядывая в глаза, слишком близко, слишком интимно...
   Юноша сглотнул, не желая, чтобы его отпускали и понимая, что он не может вот так просто сейчас обнять этого варвара, уткнуться ему в плечо и сказать, что успел по нему соскучиться... это было для него самого равнозначно признанию в своей ревности, в том, что Аслан должен принадлежать им - ему и Тессе, и больше никому... но вот что дальше? Дальше было слишком неопределенно. Рени нравилась такая их шутливая возня-борьба, которую позволял себе Аслан в отсутствии посторонних, нравился волнующий запах мужского тела господина, его редкие поцелуи в висок на ночь глядя, и даже его объятья, которые дарили чувство защищенности... но вот чтобы стать еще ближе... та самая первая ночь все еще блуждала кошмарным отголоском боли и унижения в сознании юноши... Ренальд понимал, что когда-нибудь она может повториться, и сжималось не только сердечко, но и непроизвольно пострадавшая в тот раз часть тела... И даже явный интерес Аслана к Дереку, интерес, благодаря которому, он мог не опасаться повторения случившегося с ним кошмара, казался в такие минуты благом, несмотря на всю его ревность к Меченому, отнимающему у него внимание лаэра...
   Что с этим делать Рени не знал, с Тессой все было по-другому - только нежность, только любовь и отчаянное желание быть как можно ближе, и радость от того, что так и есть, а здесь...
  
   - Мелкий? Ну? Я все еще жду, - напомнил Аслан, слегка пощекотав оголившийся под задравшейся рубахой живот парня, и тот фыркнул, попробовав ускользнуть из-под руки, но фокус не удался, и тогда Рени обвил ногами поясницу хозяина, прижавшись к его телу плотнее, чтобы исключить возможность щекотки. Аслан от неожиданности отпустил руки наложника и попробовал отстраниться, но Рени тут же ухватил его за сильную шею, повиснув на растерявшемся мужчине.
   - Аслан, ты сейчас похож на сумчатое животное, - хихикнула Тесса.
   - Я?!! - возмущенно попытался отодрать Аслан цепкого мальчишку, но не тут-то было. Веса в Рени было, конечно, не много, но он умудрился теперь сам, отцепив одну руку, пощекотать взвившегося варвара, и пока тот приходил в себя от такой наглости, Ренальд сумел вывернулся, опрокинуть его на бок, и навалился сверху, пытаясь заставить Аслана улечься на лопатки.
  Тесса сдавленно хихикала, наблюдая за раскрасневшимся сосредоточенно пыхтевшим юношей. Аслан же благодушно решал, сдаться ему или нет? Сдаваться он категорически не любил, но так хотелось порадовать приунывшее Солнышко, что он все-таки дал себя завалить и теперь трясся в беззвучном смехе, наблюдая, как на хорошеньком личике наложника расплывается радостная торжествующая улыбка.
   Все было замечательно, если бы не одно но... Вся эта возня напомнила ему о дневном происшествии на тренировочной площадке, и Аслан, как и тогда, почувствовал возбуждение... Пугать Рени не было никакого желания, и сам лаэр все еще не был готов к повторению неудачного эксперимента, да и не тянуло его к наложнику... Вот если бы на месте мальчишки сейчас оказался Дерек... но, увы... Только от осознания этого печального факта, возбуждение почему-то и не думало отступать, поэтому срочно надо было прогонять Мелкого от греха подальше.
  
   - Тесс! Ты видела? - обернулся довольный победой Рени, но тут же попал в могучие тиски рук хозяина и был притянут к нему, успев только сдавленно охнуть. И теперь уже Аслан хитро щурясь, диктовал условия... Так близко, что Рени мог почувствовать даже тепло дыхания варвара.
   Юноша непроизвольно сглотнул, чувствуя собственное волнение и физически ощущая животом то, что внутри своего тела он чувствовать никак не хотел. Смотреть в глаза хозяина стало неловко, и покрасневший Рени отвернул лицо вбок, но тут же ощутил горячие губы у себя под ухом:
   - Солнышко, беги спать, Мелкий, иначе вечер продолжится для нас с тобой наедине...
   Ренальд замер на секунду, пытаясь сообразить, осознать произнесенное господином и, почувствовав, как леденеют пальцы, а противные мурашки поднимаются вдоль позвоночника, словно струйка сквозняка, холодящая спину, задергался, пытаясь вырваться. Аслан сжалился над тщетными попытками раба и отпустил его, тут же сам моментально оказавшись на ногах.
   - Я могу идти? - еле выдавил Рени, почувствовав относительную безопасность, лишь отскочив ближе к ничего не понявшей Тессе, машинально протянувшей руку в желании приласкать взбудораженного парня.
   - Иди, - вздохнул Аслан, стараясь незаметно поправить оттопыренные спереди штаны. - А мы придем позже... Тесс, - обернулся он к жене, - у меня есть предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться...
   - Заинтриговал, - предвкушающее улыбнулась Тесса, теперь уже понимая, куда клонит муж, но все-таки для начала, она поднялась и обняла тут же послушно склонившегося к ней Рени, шепнув ему, чтобы не скучал, и поцеловав в щечку.
   - Телячьи нежности, - прокомментировал Аслан, - не будет он скучать. Вон книжку пусть заберет и почитает.
   Ренальд молча взял отложенную в сторону книгу и, пряча довольную улыбку, вызванную лаской хозяйки, благоразумно посчитал за лучшее удалиться.
   Только вот потом, идя по коридору в свою комнату, он пытался найти ответ на мучивший его вопрос - Аслан серьезно предупредил его или, все же, нет?
  
  ***
  
  Озадачив Ренальда с вечера так, что юноша еле уснул, ворочаясь с бока на бок и переживая, сегодня Аслан, как ни в чем не бывало, брызнул в него водой, пока они умывались в уборной, и даже шлепнул полотенцем пониже спины, выразительно показав на дверь из комнаты и погрозив пальцем, когда Рени все-таки попытался перед тренировкой подойти к кровати, чтобы осторожно поцеловать сладко спящую Тессу, заполучившую широкое ложе наложника в свое безраздельное пользование, когда ее мужчины проснулись.
  Ренальд всегда поражался, насколько Аслан ценил покой жены, бесшумно передвигаясь по комнате и умудряясь ничего не задеть, так как Тесса все-таки спала достаточно чутко. А его вещи теперь поджидали еще с вечера в уборной, потому что он, как ни старался, все равно производил довольно много шума, за что частенько 'прилетало' от Аслана, страдальчески закатывающего глаза или корчившего зверские лица. Но зато, если Тесса просыпалась, Рени уже с самого утра получал свою первую за день порцию объятий и поцелуев, и летел на тренировку, как на крыльях, ощущая себя человеком, готовым свернуть горы... ну, если понадобится...
   Аслан же, глядя на подобные сцены, только качал головой, мысленно прикидывая, насколько у этой парочки хватит запала? Вообще-то сейчас его все более чем устраивало - счастливая Тесса, абсолютно переставшая вмешиваться в выстраивание его отношений с Дереком, и лучащийся счастьем Рени, ставший заметно более уверенным и словно повзрослевшим, осознающим, что он делает и зачем - лаэра только радовали...
  
  ***
  
   Вот только и в этой бочке меда нашлась своя капля дегтя... Причем, чем дальше, тем больше она грозила стать уже полноценной ложкой, портящей всю установившуюся в семье лаэра идиллию.
   Оказывается, отсутствие ревности - еще не залог душевного спокойствия.
   К Рени у Аслана ревности не было. А вот то, что ему самому приходилось (и чем дальше, тем чаще) становиться невольной ширмой, ограждающей от посторонних взглядов свою любимую и ее Солнышко, начинало раздражать. Ничего не происходило специально, его "котята" помнили о необходимости скрывать все происходящее от посторонних глаз, но...
   Несколько дней назад, например, они так увлеклись, что забыли о времени, и Аслану пришлось самому идти за ними, потому что обед уже накрыли, и Рута, недоумевающая оттого, что хозяйка задерживается, предложила сходить разыскать ее. Аслан же, справедливо посчитав, что в этом случае девушка найдет, скорее всего, обоих отсутствующих сотрапезников, отпустил служанку, и пошел искать сам. Впрочем, идти далеко не пришлось - полуодетые Рени и Тесса в комнате наложника уже приводили в порядок свою одежду, опомнившись, что опаздывают к обеду.
   Тогда Аслан промолчал, выражением лица постаравшись передать, что он по этому поводу думает. Тесса виновато потупилась, и Аслан счел за лучшее молча развернуться и уйти. Рени же приуныл, понимая, что аппетит у него пропал напрочь. Однако, как бы ни не хотелось отсидеться у себя, отпускать одну Тессу, чтобы любимая в одиночку получала справедливые упреки господина, юноша не мог.
   И когда они вошли в гостиную, где был накрыт стол на три персоны, оба с умильными виноватыми мордашками, и Тесса, толкнув Рени в бок, первая подошла к мужу и потерлась щекой о его плечо на манер кошки, напрашивающейся на ласку, а Рени - с другой стороны, для убедительности еще и выдавив что-то очень напоминающее мурчание, Аслан не выдержал и рассмеялся:
   - Брысь по своим местам, но если еще раз проигнорируете меня, не явившись за стол вовремя, оставлю без обеда! Ясно? - при этом господин выразительно посмотрел на своего наложника, и Ренальд поспешно закивал головой.
  
  Но сегодня утром их поведение уже всерьез задевало его, и как мужа, и как господина.
   Накануне Тесса все-таки решилась и взяла на себя объяснение с Ренальдом, что она не высыпается, и поэтому теперь будет некоторое время, хотя бы три ночи в неделю, спать, как и прежде, отдельно от него. Стоит ли говорить, что, несмотря на то, что девушка достаточно надолго задержалась в комнате раба, и Аслан чуть не уснул, дожидаясь ее в супружеской спальне, Рени все равно был расстроен. Нет, он изо всех сил старался сделать вид, что все понимает, и жарко уверял любимую, что все в порядке, но девушка слишком хорошо чувствовала подоплеку его страхов, что это - начало конца их отношениям, не произнесенных вслух, но сквозивших в ставшими печальными синих глазах, в порывах обнять и самому прижаться сильнее, в трепете его рук, нервно блуждающих по ее телу, даря чувственную ласку, в сбивчивом нашептывании разных милых глупостей и нежностей, и пока не знала, как заставить юношу поверить, что все совсем не так, как ему кажется.
  В результате, Тесса и сама толком не смогла уснуть, переживая за свое прирученное Солнышко. И Аслан, хоть и посмеивался, недоумевая, что из-за такого пустяка, как проведенные в разных кроватях ночи, его "котятки" сами себя накрутили и расстроились, но сочувствуя их "горюшку", разрешил Тессе утром разбудить Рени. В принципе, официального разрешения не требовалось, просто он предпочитал делать это сам, помня о том, насколько затягивается для Ренальда процесс сбора на тренировку в таком случае, если Мелкого будит его обожаемая хозяйка.
  
  Сегодняшний день не стал исключением. Все уже давно разминались, а Мелкого все не было. Аслан постарался не раздражаться, но почему-то ничего не выходило. Может быть, виной тому была беспокойная ночь - он же чувствовал, что Тесса не спит, но вместо того, чтобы радоваться, что может откатиться на другой край кровати и, наконец, отоспаться за все эти недели, что они ночевали втроем, она крутилась и, наверняка, переживала, как там ее обожаемое Солнышко в одиночестве? Аслан подозревал, что и мальчишка точно так же сейчас ворочается, оставшись один на огромном ложе, накручивая себя и придумывая разные 'ужасные', по его мнению, перспективы. Странно, но ночью раздражения на них у Аслана не было, была лишь легкая досада и сочувствие жене, слишком привязавшейся к парню. Хотя, трудно ее упрекать в этом. Он ведь и сам недавно чуть ли не ощущал себя виноватым, вернувшись с конной прогулки с Дереком.
  Если бы можно было такое представить, Аслан предположил бы, что надутые губы Рени не что иное, как ревность наложника к Меченому. Но варвар не совсем себе представлял, как мужчины могут ревновать мужчин... хотя, если вспомнить его реакцию на забавы Дерека и Рени, то выглядит это все весьма удручающе - еще не хватало самому наделать глупостей, хорошо хоть ребята и хмыкали, но не стали высказываться о проявлении чувств своего господина, выявляющих его "слабость"... тем более, что Аслан и сам не мог с уверенностью сказать, кого из двоих он приревновал...
   Получившиеся выводы, еще сильнее расстроили хозяина Замка-крепости, и он решил, что стоит поискать 'крайнего', и вот задерживающийся Ренальд сейчас, как нельзя кстати, подошел бы на эту роль.
   Лаэр развернулся и отправился домой, с твердой уверенностью прочистить мальчишке мозги. Каким же "мелкий жулик" должен быть с утра расстроенным, чтобы Тесса его так долго утешала?
  
  Как они умудрились разминуться, Аслан не понял, скорее всего, опомнившись, Рени помчался на тренировку не по парадной лестнице, а сократил путь по внешней, которая со второго уровня выводит в парк, окружавший Замок. И, когда убедившись, что Мелкий счастливо избежал немедленного разноса, коротко обласканный женой и слегка повеселевший Аслан возвратился на площадку, Ренальд был уже там.
   Вот только он не столько занимался, сколько отвечал на подколки окруживших его ребят. Нет, ну куда это годится?
  Аслан невольно замедлил шаги.
   На 'несчастного' паршивец совсем не тянул. Аслан даже издалека видел сияющие глаза и припухшие губы, над которыми как раз и глумились здоровые лбы, строя предположения, где же это и с кем, если лаэра только что все видели, и у него все в порядке, наложнику так повезло? Со всех сторон на упрямца, не желающего сознаваться, сыпались шутки и высказываемые предположения - Рута? Фелиска? Кто-нибудь с птичника или прачки? Вплоть до Антиги, у которой с утра тоже было хорошее настроение, и с кухни сегодня тянуло чем-то необычайно вкусным, будоража аппетит - завтрак-то только через час.
  Но тут же кто-то из ребят опровергал возможный вариант - упомянутых женщин, которых в крепости было не так уж и много, с утра видели. Правда, Сауш все равно хмурился. Как ни крути, а в доме хорошенький мальчишка хозяев мог общаться с только Рутой, и вряд ли нашлись бы свидетели, способные подтвердить, испытывают ли они друг к другу симпатию, или нет?
   Аслан напрягся, шутки шутками, но по кому еще не прошлись - остается только Тесса. Похоже, ситуацию надо срочно спасать.
   Сделав себе мысленную пометку, что теперь-то Рени точно не отвертеться от хорошего втыка, Аслан сам себе достаточно сильно искусал губы и слегка привел в беспорядок одежду, а затем уже решительно зашагал к собравшимся.
   Появление лаэра, оказавшегося рядом внезапно для увлекшихся солдат гарнизона, и многозначительно покашливающего, прежде чем устроить разнос на тему, что его личная жизнь никак не может касаться его бойцов, произвела впечатление на всех. Ребята мгновенно рассредоточились по площадке, с удвоенным рвением принявшись выполнять упражнения.
   - Сладкий мой, - елейным голосом обратился Аслан к Ренальду, сбитому с толку происходящим с его господином, - если ты не в состоянии заниматься, может быть, пойдешь досыпать?
   В подтверждение своих слов варвар приобнял мальчишку и, прижавшись губами к его уху, что со стороны выглядело очень даже интимно, прошипел:
   - Прибью...
   - Эээ... Разрешите мне остаться, господин? - сдавленно прошептал Рени.
   - Ну, смотри, теперь щадить не буду, - хмыкнул Аслан. - Встанешь со мной!
   - О-оо, - понурился наложник, но согласно кивнул. Что ж теперь, если сам подставился?
   Конечно же Ренальд и сам понял, какую совершил оплошность. Единственное, он старался изо всех сил делать вид, будто ничего такого особенного и не произошло - подумаешь, слегка зацелованные губы после ночи - с кем не бывает? Только в затылке буравил холодок - нельзя подставлять Тессу! И ведь, не появись Аслан так вовремя, кто-нибудь, наверняка, высказал бы мысль вслух. Хоть по молчаливому кодексу солдаты гарнизона про господ старались не высказываться, но все-таки само его проживание здесь, в Замке-крепости, давало пытливым умам молодых мужчин пищу для размышлений.
   И вот теперь, даже если кто-то и сомневался, Аслан продемонстрировал, как это могло бы быть... Обидно? Да... Все-таки столько времени ничего не предвещало, что Аслан повторит свою попытку, но недавнее предупреждение и вот сейчас признание перед всеми - теперь уж точно придется поддерживать имидж наложника, как бы Рени не хотел отойти от такого 'ярлыка'...
  
  Возможно, лаэр и загонял бы проштрафившегося парня, но к счастью для Ренальда, прибыл гонец из города со срочным сообщением. По каким-то неотложным делам градоначальник просил дать немедленный ответ. Аслан сначала хотел написать распоряжение, но после обеда ему и самому надо было в город, поэтому он велел разбудить вернувшегося с ночного дежурства Дерека, отсыпавшегося в данный момент в казарме, чтобы тот готовился сопровождать его.
  
   Тренировка была еще не закончена, и когда Аслан ушел собираться, Волош, теперь уже косясь, не появится ли хозяин Замка-крепости, задал мучивший всех вопрос. Вернее, это для Волоша все еще требовалось разъяснение, остальным хватило и предыдущего случая, а уж утренняя сцена только подтвердила предположения о том, какое место занимает Рени в жизни варвара.
   Да и уверенность Дерека, неоднократно твердившего, что ребята ошибаются насчет того, что наложник не интересует Аслана с этой точки зрения, и лаэр просто так держать парня не будет, чего-то стоила. Ведь все прекрасно знали и понимали, что для парня со шрамами этот вопрос тоже не из последних. Аслан и Тесса пока еще не в том возрасте, когда нет надежды на собственных детей, и требуется благодарный воспитанник, чтобы было кому передать управление лаэрством. Нет, тут было совершенно другое, хотя и понятно, что, как бы то ни было, Ренальд - не просто забава, красивая игрушка на час. Да и не вкладывали бы в него столько, что и не каждому наследнику перепадает от родителей, будь это так. Столько поблажек и требований можно ожидать только для дорогого человека, для близкого, кем без сомнения и является Рени для господина. А Тесса... она слишком любит своего мужа, чтобы потакать его маленьким прихотям и терпеть мальчишку в собственном доме. Впрочем и тут ему повезло - госпожа благосклонно относится к рабу-наложнику благоверного.
   - Рен, слышь, - обратился Волош к Рени. - Ты все-таки... того-этого, да?
   Огрызаться Ренальд уже устал. Да и вообще, Аслан его за полчаса тренировки, простыми внешне (в исполнении варвара) растяжками, вымотал настолько, что бедный парень уже мечтал только об одном - доползти до душа и потом хоть несколько минут до завтрака поваляться, не шевелясь, но простодушие здорового бугая, просто убивало, да еще и презрительный прищур, как нарочно оказавшегося рядом Мартина, предвкушающего продолжение развлечения - тоже.
   - Я не знаю, какой смысл ты вкладываешь в загадочное 'того-этого', но если тебя интересует, сплю ли я с лаэром, то - да! Еще вопросы будут? Надеюсь, тебе подробностей не надо, Вол? - вскинулся Рени, утерев струящийся по вискам пот.
   Ребята, невольно прислушивающиеся к разговору, дружно грохнули, и теперь прицепились к смутившемуся Волошу, который и сам уже не был рад, что спросил.
   Однако Мартин цинично фыркнул и попытался скорчить презрительную мину, но Ренальд повернулся к нему, вызверившись:
   - А ты, вообще, завидуй молча, достал уже!
   - Было бы чему... - растерялся сын Коменданта, уверенный, что это 'нежный мальчик' сейчас будет краснеть и оправдываться, и никак не ожидая такого яростного отпора. Но почему-то стало неловко. Да еще и Сауш, испытывавший сейчас ни с чем не сравнимое чувство облегчения оттого, что все-таки виновница припухших губ Рени не Рута, подлил масла в огонь.
   - Мартин, а ведь и впрямь, чего тебе все неймется-то, а?
   - А чего сразу я? Всем интересно, а я один дурак, что ли?!!
   - Нееет, - положил тяжелую руку на плечо парню подошедший Дерек, и ласково добавил. - Вас таких двое - ты и Вол...
   Дальнейшее возмущение обоих, выставивших себя глупо, потонуло в дружном хохоте бойцов.
   - Ладно, хорош скалиться, вон лаэр идет! - шикнул на расслабившихся солдат Орис, кивнув назад, где показался Аслан, и Дерек поспешил к господину, подмигнув Рени.
  
  ***
  
   Аслан вернулся из города уже поздно вечером. Тесса снова собиралась ночевать с мужем, но уйти от своего Солнышка, не поцеловав на сон грядущий, просто не могла. Целомудренный поцелуй ожидаемо превратился в откровенно дразнящие объятья, и Аслан как раз попал на их кульминацию. Его неслышная поступь позволяла варвару открыть для себя много интересного.

Тесса и Рени [из инета]

   Такого, например, как то, что когда он видит нежности Тессы и Рени (причем оба деликатно все-таки стараются не демонстрировать ему интимные сценки) - это странным образом уже не только не раздражает - в принципе ничего такого неприятного для лаэра никогда и не было, а наоборот, почему-то возбуждают. Только вот вся беда в том, что он хотел жену немедленно, пока она еще нежная и разморенная тягучими ласками, выматывающими обоих его 'котяток', и Аслан понимал, что надо дать ей время прийти в себя... но разве с этим "мелким жуликом", вошедшим во вкус и теперь словно дорвавшись до сладкого, использующего каждый удобный предлог побыть с Тессой, можно договориться? Рени опять все поймет не так и начнет комплексовать, а ведь Тесса столько сил приложила к тому, чтобы раскрепостить парня, находящегося под влиянием ханжеского воспитания и представления о том, что правильно, а что нет. Остается только подождать, пока он перерастет, или хотя бы насытится... хотя, Тессой он сам до сих пор насытиться не мог. Ладно хоть научился сдерживать свои порывы, впрочем, на то он и взрослый мужчина по сравнению с этим дитем.
  
   Однако по прошествии еще пары дней, Аслан, как нарочно, постоянно натыкающийся на Тессу и Рени, которому слегка усиленные тренировки почему-то совершенно не мешали заниматься любовью, хотя очевидно было, что жутко выматывают, лаэр, уже предвкушая, свою шутку (он сам не знал, почему не хочет говорить об этом напрямую - вроде бы не за что пацана одергивать, и в то же время хотелось немножко "ущипнуть" эту сладкую парочку), после обеда велел Рени отправиться за дальнюю стену на птичий двор и понаблюдать за кроликами, которых стали разводить не так давно и пока просто отвели им несколько клеток в птичнике.
   Задание было отдано приказным порядком, поэтому Рени не решился переспрашивать, что это Аслану взбрело в голову. Возвратился он уже к вечеру, как раз к ужину.
  Дождавшись, пока Тесса, закончив ужин, выйдет из-за стола, Аслан откинулся на стуле и серьезно кивнул:
   - Ну, докладывай, об особенностях поведения, что ты сегодня узнал?
   - Аслан, я... даже не знаю, как правильно рассказать... понимаешь, они же в клетках... все время или едят или... - тут Рени покраснел, - занимаются воспроизведением потомства.
   - Нравится?
   - Что? - не понял наложник, бесхитростно хлопнув ресницами.
   - Как что? Как ведут себя эти животные? - пояснил лаэр, ухмыляясь.
   - Да нет... - рассеянно пробормотал Рени. - Смешно и скучно.
   - Не уподобляйся, котенок... - уже не выдержав, рассмеялся Аслан, - иначе переименую тебя в 'крольчонка'.
   - Аслааан! - простонал вспыхнувший до корней волос Рени, срываясь из-за стола.
   - Рени! - окликнул Аслан, - Стой! Солнышко! Я же пошутил!
   Но мальчишка уже не слышал, подгоняемый раскатистым смехом довольного удавшимся 'уроком' лаэра... Ничего страшного - такие уроки тоже пойдут на пользу.
  
   Рени понимал, что тот просто потыкал его носом, да, со стороны, наверняка, было смешно, но вот встречаться с господами в течение, как минимум пары часов, пока не остынут уши и щеки, точно не хотелось... А ведь Тесса предупреждала, что Аслану надоест их постоянно прикрывать, но все равно не мог отказаться, тем более, что Тесса никогда не была против, хоть, смеясь, и журила его за перехваченную инициативу, уверяя, что он оказался более способным учеником, чем она ожидала.
  
   Аслан сейчас уже был доволен, что не сорвал зло на мальчишке, когда он чуть не попался. Даже хорошо, что ему пришлось уехать, потому что вот так потыкать носом гораздо доходчивее. Правда, Тессе в тот день все же достался упрек мужа, когда он пришел за ней, чтобы забрать с собой в их спальню:
   - Радость моя, ну придерживай ты хоть иногда этого телятю, что ли...
   - Боюсь, что Рени не успокоится - слишком молодой, - покачала головой Тесса, поднимаясь и подходя к любимому варвару. - Дай ему еще немножечко времени, или займи чем-нибудь полезным...
   - Ты из меня веревки вьешь, - вздохнул Аслан, обнимая девушку за талию и недвусмысленно притягивая ее к себе, чтобы она почувствовала его настроение, которое требовало срочного уединения в супружескую спальню. - Скажи, что сама еще не наигралась, и не можешь ему отказать - я тебе поверю.
   - И отказаться не могу, не только отказать... да и не хочу, - смущенно выдавила Тесса, нежась в объятиях мужа. - Но ведь сейчас мы не будем обсуждать наше Солнышко? Может быть, воспользуемся тем, что сегодня ночуем одни?
   - Безусловно, рыбка моя, - хмыкнул Аслан. - Но я обязательно придумаю, чем занять твое Солнышко.
   - Наше... - поправила девушка. - И вообще, не заморачивайся сейчас, завтра придумаешь, - мурлыкнула Тесса медленно расстегивая пуговицы на рубашке мужа...
  
  
  2.
  
  
   Вечером Ренальд рано ушел спать, и снова в одиночестве. И времени уже прошло достаточно с того момента, как Аслан "пошутил", да и правильно ткнул носом - это невозможно не признать, но все равно было обидно, и довольный смех лаэра все еще звучал в ушах. Да и перед Тессой было неудобно - получается, он невольно подставляет и ее. Единственная надежда, что она, в отличие от Аслана, не считает его "крольчонком"... Но выяснять сегодня, так ли это, не было никаких моральных сил, и, когда Тесса зашла пожелать "спокойной ночи", Ренальд притворился спящим.
  Неизвестно, удалось ли ему провести любимую, но она только вздохнула, невесомо поцеловала в щеку и, поправив одеяло, вышла на цыпочках из комнаты наложника, оставив в сумерках спальни свежесть сладковатого шлейфа духов и горчащую нотку разочарования... Могла бы и "разбудить"... не пожелала... или пожалела?
  
  Утром Аслан еле разбудил Рени. Глаза у парня были красными и припухшими от недосыпа - еще бы - полночи проворочался, накручивая себя и пытаясь представить, как это можно сдерживать себя рядом с Тессой... Ну как?
  Рот мальчишки беспрестанно растягивался в отчаянной зевоте - не помогли ни умывание ледяной водой, ни утренняя тренировка.
   За завтраком Тесса недовольно косилась на мужа и сочувственно на свое угрюмое Солнышко, но высказываться не спешила. Аслан и сам уже чувствовал легкие угрызения совести - ведь знал же прекрасно о нежной душевной организации впечатлительного наложника, но все равно радовался своей удачной шутке про кроликов. Правда, сегодня, она уже не казалась такой удачной...
  
  Рени, совершенно без аппетита быстренько проглотив свой завтрак, сразу сбежал в библиотеку, едва удостоившись поцелуя в щечку от госпожи. Тесса, бросила укоризненный взгляд на мужа, но все-таки пожелав ему хорошего дня, тоже ушла к себе. И сейчас, сидя у себя в кабинете Аслан невольно размышлял о том, что же все-таки делать с Рени?
  Мелкий создавал большое количество проблем. Лаэр невольно усмехнулся. Скажи ему кто-нибудь год назад, что он окажется в подобной ситуации - делить Тессу с собственным постельным рабом - убил бы на месте, не задумываясь. А сейчас вот, сидит и предается размышлениям, что же сделать с этим Солнышком, чтобы даже не поумерить его постельные аппетиты, а научить быть более сдержанным, что ли... При этом даже ограничить его, хм... личные свидания с Тессой, а научить его контролировать проявление его чувств и эмоций по отношению к ней. Уж слишком явно Ренальд вспыхивал откровенной радостью при взгляде на свою госпожу.
  А еще оставался открытым вопрос с его происхождением. Парня реально следовало учить воинскому делу, и учить серьезно. Пусть пока Ренальд был еще щенком, но все же щенком волка, а не комнатной болонки.
  Сам он не мог чисто физически уделять наложнику необходимое количество времени. Да и Рени был уже не маленьким мальчиком, к которому можно приставить опытного бойца в качестве воспитателя и успокоиться на этом.
  Вдобавок, будто бы не было личных проблем, так ведь приближался Осенний день Благодарности Всевышним и, следовательно, праздник в честь этого события... В городе будет большая ярмарка и выступление бродячих трупп, и часть гарнизона надо будет отправить в увольнение, чтобы они могли поучаствовать в гуляниях - все-таки парни это заслужили. Отказывать им в таких маленьких радостях, лаэр не хотел. Все-таки в крепости, хоть и будут отмечать радостный день, но не так весело, как в городе.
  Вот только кого выбрать?
  У варваров этот вопрос решался легко - поехали бы самые сильные и удачливые...
  Хоть соревнование устраивай...
  Соревнование...
  Аслан расплылся в довольной улыбке, поняв, что сейчас невольно нашел решение сразу нескольких своих проблем.
  Что ему мешает действительно устроить соревнования внутри гарнизона, где победители получат небольшой денежный приз и увольнительные в город, а если еще объявить, что теперь так будет перед каждым праздником, то и у остальных бойцов появиться стимул не расслабляться. Ну и заодно можно будет присмотреться и решить, кто же будет заниматься с Рени.
  Отлично!
  
  Осталось хорошенько обдумать детали, но это вряд ли составит большую проблему. Сегодня же ему еще предстоит встреча с варварами. Айдар прислал сокола с предложением встретиться не в самой крепости, а на границе земель, и совместить, так сказать, приятное с полезным - передать кое-какие запасы продовольствия, а в частности шоколад (довольно дорогой продукт в этих местах), поставляемый из далеких краев через земли варваров, что заметно снижало стоимость его приобретения именно для Аслана, и заодно - размяться-потешиться.
  Аслан предвкушающее улыбнулся.
  Давний дружок-варвар, если сам сопровождал обозы, предназначенные лаэру Аслану, никогда не упускал случая померяться силушкой. Аслан подозревал, что по статусу Айдару давно уже не положено заниматься торговыми отношениями, но благосклонно принимал его условия - это вечное противостояние, начавшееся еще в детстве, но так и не утратившее своей прелести, с тех пор, когда Аслану пришлось вернуться от варваров к отцу и занять эту серьезную должность. Юношеские забавы стали уже данью доброй традиции, кроме того, у них давно была договоренность - если побеждает лаэр со своими бойцами - обоз с шоколадом переходит в его собственность, как трофей. Если же - нет - значит, лаэр платит - как ни крути, а запасы пополнять надо в любом случае. Аслан уже не мог с точностью до мелочей припомнить, чья же все-таки была идея, но пока оба мужчины были ею довольны.
  
  Айдар был сильным удачливым воином, вторым сыном, родившимся в семье, мужчины которой по знатности и доблести всегда были одними из лучших. Знатное происхождение и собственные заслуги в приумножении благополучия и процветания собственной семьи, позволяли Айдару подобное развлечение с другом детства. При победе лаэра - клан варваров не страдал, оговоренная сумма полностью пополняла "общак", и неважно чьи монеты возвращались в казну, возмещая затраты на посредничество. Обоим мужчинам нравились условия сделки.
  Дядя Аслана, наверняка догадывающийся об этом, не ругался пока, разрешая урегулировать отношения соплеменника и племянника подобным образом. Возможно, что он хоть и не высказывал одобрения, но молчаливо соглашался - и лишняя тренировка для бойцов с обеих сторон, и развлечение, и общение. Вождь варваров очень надеялся, что не придется принимать помощь Аслана и его бойцов в стычках на границе с распоясавшимися соседями, грозящими все-таки, несмотря на все усилия, превратиться в войну, но если ребята, развлекаясь, присматриваются, притираются друг к другу - это полезно, когда знаешь, ради кого влезаешь, следуя за своим лаэром, в чужую драку.
  Как правило - если обозы сопровождал Айдар, то товар у торговцев перекупали сразу и сопровождали его до земель лаэра лишь одни воины.
  Встречались днем, перегружали товар, расплачиваясь за остальное, и выставив обоз с шоколадом отдельно, как бы обозначая будущий приз, быстренько перекусывали в нетерпении главного события на таких встречах. После начиналось уже само долгожданное развлечение, заканчивающееся лишь незадолго до наступления сумерек, когда довольные разминкой ребята, с обеих сторон подсчитывали "урон", смазывали чудодейственным бальзамом варваров синяки и ссадины, обменивались дружескими рукопожатиями, беззлобными шуточками, какими-то мелкими предметами "на память", ужинали, устраивались на ночлег и с рассветом разъезжались восвояси.
  С Айдаром сегодня была двадцатка. И теперь Аслану предстояло определиться, кого ему взять с собой со своей стороны. В прошлый раз за шоколад пришлось платить, а сегодня хотелось взять реванш... Жаль, Волош, в своей дурной силушке равный двоим, а то и троим, сегодня в дозоре, но вместо него можно взять Дерека - он еще ни разу не видел схватки с варварами, возможно ему удастся чуть лучше понять их, столкнувшись ближе. Вряд ли он о них хорошего мнения - видел его родичей лишь, когда несколько представителей клана варваров сопровождали в крепость Тессу и обоих рабов. И в то время, Меченого терзали, наверное, собственные невеселые мысли и планы побега...
  Конечно, лучше бы взять Дерека в само становище, но для официального визита еще далеко, а про необходимость, возможную лишь по причине неприятностей, если вдруг потребуется помощь лаэра и участие в разборках с противниками своих родичей, Аслану думать не хотелось. Если придется встать под знамена варваров - он примет это, не раздумывая, но он прекрасно понимал, что это будет означать только одно - потери тех, кого он знает и кем дорожит - и неважно, кто это будет - воины-варвары или бойцы его крепости. Те, кто все-таки решался воевать против варваров, прекрасно отдавали себе отчет, что это не соревнования до первой крови - и все средства, даже подлые, не приемлемые в честном бою, могут быть хороши...
  Пока еще дядя, периодически связывающийся с Асланом, ни словом не намекал на то, что он в затруднительном положении, и наоборот горячо уверял, что справляется своими силами... Это радовало, но все равно смутная тревога не покидала лаэра. Впрочем, сейчас совершенно другая задача - кого бы взять с собой?
  Кстати, может быть, заодно стоит проветрить и Рени? Пусть посмотрит со стороны, все развлечение для пацана... Да и познакомится с обычаями, царящими среди его родичей, парню не помешает.
  Размышляя о причинах, из-за которых Мелкому стоило бы поехать с ним, Аслан даже самому себе не желал признаваться в том, что невольно хотелось как-то сгладить свою вчерашнюю шуточку, показать мальчишке развлечение для настоящих мужчин.
  
  Аслан вызвал коменданта, чтобы уточнить, кто из ребят свободен, и отдать распоряжение, кому быть готовым через час, пока грузят обоз с ответными дарами и деньгами за сопровождаемый варварами товар. Самым главным подарком в этот раз со стороны Аслана был десяток арбалетов нового образца, так понравившихся самому лаэру.
  Аслан был уверен, что в принципе, может взять любую двадцатку, но мнение Инвара все же учитывал.
  Обговорив несколько моментов, хозяин Замка-крепости отпустил коменданта и отправился к жене, сообщить, что он уезжает и забирает Рени с собой.
  
  Как он и предполагал, Тессу не сильно воодушевила идея мужа взять с собой наложника.
  - Аслан, ты уверен? Он еще совершенно не готов к вашим развлечениям, - обеспокоено нахмурилась девушка.
  - Тесс, ну не вечно же парню сидеть возле твоей юбки, рыбка моя. Пусть посмотрит. Конечно, я не выпущу его против Айдаровых молодцов, а два часа в седле туда и два - обратно уж как-нибудь переживет.
  Тесса нахмурилась еще сильнее и привела довольно сильный аргумент не пускать Рени в поездку:
  - Милый, а что, если кто-нибудь из варваров, узнав о том, что Ренальд - твой наложник, постельный раб, попросит его себе? Ты будешь объяснять, как все обстоит на самом деле, что Солнышко для нас с тобой вовсе не игрушка? Так, что ли?!
  Аслан, приготовившись к легкой словесной контратаке, задумчиво потер гладковыбритый подбородок:
  - Не волнуйся, никому твое Солнышко интересен не будет, я ему каршифф одену.
  - Подготовился... - невольно улыбнулась девушка предусмотрительности благоверного. В свое время, сразу после замужества, Тесса много расспрашивала мужа об обычаях его родни. И что такое каршифф, помнила очень неплохо.
  
  На взгляд цивилизованных соседей, повязанная на голову варваров тряпка ничего особенного и не значила, кроме очередного проявления их дикой натуры. Для варваров это было не так. В первую очередь, покрытая каршиффом голова, означала, что у носящего его, есть покровитель. Причем если каршифф был просто серым, сотканным из неотбеленной тонкой шерсти, без знака - покровительство безо всякой сексуальной подоплеки. Их часто повязывали мальчишкам между первым и вторым посвящением, достаточно взрослым, чтобы их брали в походы, но пока еще являющихся учениками, осваивающими воинскую науку. Таких не трогают и не задирают, снисходительно относясь к их неудачам и промахам, ни в коем случае не унижая будущих воинов, направляя, поправляя ошибки и оберегая. Каршифф - просто показатель того, что юноша находится под опекой старшего опытного воина.
  
  А вот с вышитым (или нанесенным клеймом знаком) - уже именно то, что этот парень здесь и сейчас уже занят, причем добровольно полностью согласен подчиняться партнеру. И не только в постели. Скорее это было не столько знаком сексуальной принадлежности определенному партнеру, сколько признанием того факта, что носящий каршифф, никогда не пойдет против того, кто его ему одел, но и признает интересы своего старшего важнее своих в любых областях жизни. Обычно такой симбиоз не был долгим. И длился всего несколько лет после второго посвящения, когда молодой воин еще не имел достаточного опыта. Покровительство же, кроме прочего, защищало его от претензий со стороны других воинов, даже если ему случалось проигрывать, все требования предъявлялись старшему в паре. Испытывать нежную привязанность друг к другу, демонстрируя ее сородичам, у взрослых мужчин-варваров вовсе не принято, да к тому же, несмотря на втрое превышающую численность мужчин перед женщинами племени, все равно каждый воин надеется, что не останется без традиционной пары, чтобы обзавестись потомками...
  
  Знак на платке тоже имеет свое значение - вначале Род, потом личный знак воина. Личного знака надо еще добиться, поэтому права раздавать каршиффы есть далеко не у каждого варвара, а лишь у самых сильных, опытных и обладающих бесспорным авторитетом и уважением соплеменников. У Аслана такое право было.
  
  Но вот одна вспомнившаяся деталь, заставила Тессу слегка нахмурить брови. Насколько она помнила, женатые обычно на других такие украшения с личным знаком не одевают, за исключением тех случаев, когда тот, на кого одели, является партнером в постели не только воину, но и его жене, а это, пусть и случается, огромная редкость даже у варваров.
  - Надеюсь, хоть без личного знака?
   Аслан самодовольно улыбнулся:
   - Ну что ты дорогая, серенький...
  Успокоившись по одному пункту, девушка продолжала искать аргументы против поездки Солнышка с мужем.
  - Ну... не знаю... Сегодня прохладно... Это вы будете кулаками махать... - Тесса понимала что, Ренальду, действительно, пора понемногу расширять свой кругозор, но беспокойство за любимчика все равно не отпускало.
  - Во-первых, ветра нет, во-вторых, солнце светит...
  - Только осеннее солнце почти не греет - не забывай, - перебила Тесса.
  - А в-третьих, оденется потеплее - не барышня, получишь свое Солнышко завтра утром в целости и сохранности, - решительно прервал дальнейшие препирательства Аслан, чмокнув жену в надутые губы, но мысленно сделав себе пометку, что за ее ненаглядным Солнышком, действительно, придется присмотреть - а то потом Тесса припомнит ему его решение в нелестных эпитетах.
  - Ладно, мое сокровище, не провожай, мы уезжаем через... - Аслан взглянул на настенные часы в ее комнате, - через сорок минут, надеюсь, Инвар уже отдал распоряжение.
  - Значит, мне пора отправиться на кухню, предупредить Антигу, чтобы что-то приготовила назавтра заранее, и мы с ней не толкались у одной плиты? - предвкушающее облизнулась Тесса.
  - Да, сладкоежка моя, пусть котлы драит, - подтвердил лаэр.
  - Аслан! - возмутилась Тесса. - У Антиги всегда все котлы и кастрюли отдраенные и все блестит, тебе ли не знать!
  - Я пошутил! - обнял Аслан жену, прильнувшую к его груди и потянувшуюся за поцелуем, грозившим несколько затянуться. Но лаэр с сожалением отстранился первый, довольно отметив как Тесса старается прикрыть длинными ресницами блеск разгоревшегося желания, вынужденная сейчас довольствоваться лишь поцелуем. - Все, мне пора, рыбка моя...
  - Удачи! - прошептала Тесса, медленно проводя ладонью по груди Аслана, машинально прикрывшего сверху ее своей ладонью, в нежелании отпускать, но теперь уже Тесса мягко высвободила свои пальчики. - Иди уже. Я буду скучать. Возвращайтесь быстрее...
  Аслан шумно выдохнул, но Тесса права - пора уходить, чтобы предупредить Ренальда, успеть переодеться и еще раз на месте самому убедиться, что его распоряжение выполнено в точности и все, что нужно, упаковано.
  
  ***
  
  Примерно через три часа после разговора с Тессой, взору Аслана, возглавлявшего небольшой отряд, выехавший на степные просторы, предстала знакомая со времен детства картина, неизменно радующая глаз - умиротворяющее спокойная, грустная и величественная красота осенней степи. Открывшаяся перед путниками долина после прошедших осенних дождей, вновь зазеленела, но уже не буйными изумрудными красками весны, а сдержанными оттенками зеленого нефрита, просвечивающими через сизый, седой ковер ковыля. Редкие вкрапления последних цветов только подчеркивали царящий здесь покой. Поверхность узкой полоски извилистой речушки, причудливо пересекающей эту долину, загадочно и маняще поблескивала под лучами полуденного солнца, слепя глаза. И над всем этим великолепием раскинулся огромный купол неба - над головами всадников еще голубой, с легкими белыми облачками, почти застывшими где-то вверху так, что даже видна была тень на земле под ними, и уже полный серых оттенков над линией горизонта, сливающийся там, вдалеке, в единое целое с ковром колышущихся трав...
  
  Ренальд, никогда еще не бывавшей в этой стороне земель своего господина, сейчас восторженно разглядывал представший его взору пейзаж, радующий глаз своей не слишком уж сногсшибательной, но какой-то монументальной красотой, которая, кажется, была здесь задолго до его рождения и останется такой же неизменной и после его смерти. Его просто потрясла открывшаяся картина, и Рени даже не сразу заметил казавшихся крохотными фигурки людей и лошадей с повозками, расположившихся на берегу.
  Спутники заметно приободрились, не обращая внимания на захватывающее чувство свободы, а может быть, так было только с ним? Казалось бы, имей, Рени, крылья, они с легкостью подняли бы его ввысь... Он даже немного обиженно оглянулся на бойцов, но тем гораздо интереснее было подначивать друг друга, особенно уже увидев цель. Ребята приосанились, готовясь к встрече с достойными соперниками в предвкушении развлечения, причем они со многими варварами уже были знакомы, и знакомство было приятным, несмотря на полученные обеими сторонами сопутствующие синяки и ушибы. К тому же Аслановы бойцы помнили, что в этот раз неплохо бы одержать победу - тогда лаэру не придется платить за товар этого обоза и щедрый господин отстегнет небольшую премию, которая будет не лишней в увольнительной в город - а это здорово подбадривало.
  И лишь встретившись взглядом с Асланом, наблюдавшим за реакцией парня, Рени улыбнулся и кивнул, молча благодаря за то, что лаэр взял его с собой. Аслан подмигнул и махнул рукой в направлении небольшого становища варваров, уже лениво развалившихся около дымящихся костров. Сегодня они прибыли первыми и, значит, бойцов Аслана ждет готовый обед, а вот ужин, тогда с лаэра...
  
  ***
  
  Еще подъезжая к становищу варваров, Аслан, предвкушающее улыбающийся скорой встрече с давним другом, вдруг выругался вполголоса, заметив стройную юношескую фигурку, бредущую от реки к остальным:
  - Черт! Совсем забыл про каршифф...
  Светить Ренальда, пока еще парень не готов предстать перед близкими родственниками в качестве полноценного бойца, а не только постельной игрушки, Аслану совершенно не хотелось. Придержав коня и, подождав, пока Рени подъедет, он достал из сумки какой-то платок и лично повязал его Мелкому, убрав светлые пряди волос под сероватую ткань. Скептически оглядев получившийся результат, и уповая на то, что так Рени хоть частично перестает слишком выделяться своей миловидной внешностью, вздохнул, поясняя:
  - Вот уж повезло... - и добавил:
  - Здесь мой любопытный племянник, Руслан... Младший сын Вождя варваров... Рен... и вообще со всеми вопросами о тебе, отправляй всех ко мне, хорошо?
  - Да, Аслан, - кивнул Рени, заметно сникнув.
  Пожалуй, вот сейчас, когда он сам смирился со своей участью, но Аслан не хочет озвучивать то, кем он является, Ренальд ощутил, как неприятный холодок поселился внутри, воздвигая барьер, не пропускающий больше солнечные лучи ясного прохладного дня в его внутренний мирок, как, оказывается, противно чувствовать себя здесь лишним. Он даже не мог себе представить, что безотчетная радость от этой поездки и окружающего простора вдруг померкнет так, в одно мгновение.
  Только вот Аслан, словно почувствовав его настроение, ободряюще хлопнул по руке:
  - Котенок, это не твои, а мои проблемы, слышишь? Ну-ка, выше нос!
  Рени невольно улыбнулся, ощущая, как наползающая вроде бы тень, пугливо прячется в потаенных уголках души.
  - Все нормально, Аслан. Я понимаю...
  - Не совсем, но я тебе потом объясню, - покачал головой лаэр. - А сейчас просто выкинь всякие глупости из головы.
  
  На каршиффе лаэра присутствовал знак Рода и личный знак воина, только Аслан умышленно повязал его знаком внутрь, еще и старательно прикрыл болтающимися концами уголок с вышивкой. Давать лишний повод для домыслов своим родичам было ни к чему, хотя, повязывая, он кусал губы, чтобы не улыбаться собственным мыслям - ведь все равно не поверят... решат, что без вышивки просто не нашлось под рукой, что хотя и было правдой, но ведь не всей...
  
  Последовавший приказ лаэра, всех, кто заинтересуется Рени, отправлять прямиком к нему, а самим ничего не говорить о парне, Мартину не понравился. Но последующие действия Аслана, когда он повязал на голову Рени платок, полностью скрыв под ним его шевелюру, наоборот, развеселил. Он даже хмыкнул себе под нос о том, что лаэр молодец - сразу из своей подстилки сделал девочку (хоть повязка на голове Рени и не напоминала ничем девчоночьи платочки), чтобы нормальные воины не перепутали это недоразумение с настоящими мужчинами...
   Однако Орис быстро избавил его от приступа веселья. Подъехав почти вплотную к сыну коменданта, взрослый парень искренне посоветовал, чтобы Мартин заткнул свой рот и помалкивал. Но Мартину словно вожжа под хвост попала, то ли в предвкушении скорой драчки, то ли от скудности ума и желания повыделываться перед остальными парнями (благоразумно промолчавшими, кстати, по поводу манипуляций с серым платком), он все-таки выступил:
  - Что, о заднице сладенького мальчика беспокоишься?
  - Беспокоюсь, - хмыкнул Орис, - но о твоей, дурак! Не дай Боги, при варварах такое скажешь. Тебя на месте порвут, и Аслан вступаться не станет. Подумай, куда едешь.
   Мартин, не совсем понял, почему слышавшие их тихую перебранку бойцы, сдержанно ухмыляются, но решил пока заткнуться.
  
  А уже после встречи с варварами Мартин сделал еще одно открытие. В прошлом году он не обратил на это внимание, но сейчас, после поступка Аслана, взгляд невольно цеплялся за то, что у многих из встречающих их молодых воинов-варваров, точно так же, как и у Рена, на головах были очень похожие налобные повязками, словно такой серый платок, вместо того, чтобы скрыть волосы, как господскому мальчишке, просто свернули в полоску. У некоторых были простые повязки, а у троих - с какими-то знаками или символами.
  И Мартин невольно задавался вопросом - неужели эти брутальные мужики, настоящие бойцы - такие же, как Ренальд, то есть... бррр...
  Как это могло бы выглядеть, Мартин представлял себе с трудом, но невольно краснел и отводил взгляд от тех, кто был в серых повязках...
  
  Заставив Мартина заткнуться, Орис немного приотстал от Аслана, заметив, что тот о чем-то тихо переговаривается с Дереком. По обрывкам фраз стало понятно, что Аслан хоть и не предлагает Меченому такой же вариант с каршиффом, как и для Рени, но все же рекомендует в случае слишком навязчивого внимания отправлять всех интересующихся к нему, на что тот возмущенно отказался, заверив господина, что с ним проблем не будет - если что, знает, что ответить и вообще справится сам. Орис промолчал, лишь отметив про себя, что Аслан, видимо, задумывался по поводу статуса своих рабов и того, как избавить их от возможных проблем.
  
  ***
  
  Встреча оказалась теплой. Ребята, похоже, действительно знали друг друга. Даже Дерека узнал один из варваров. Рени покосился на здоровяка, и припомнил, что это он, по имени Ильяс, кажется, сопровождал их тогда к Замку-крепости, когда ему самому пришлось изображать "Ренальдину". Щеки мгновенно вспыхнули, Ренальд ни за что не хотел бы быть узнанным.
  А Ильяс, как нарочно, зацепившись за него взглядом, удивленно присвистнул, но тут же, нахмурился, сообразив, что ошибся. И хоть парень удивительно напоминал хорошенькую девчушку, путешествующую с женой Аслана, но это была явно не она - пусть еще не четкий рельеф мускулов, высокий рост, выражение лица, несколько миловидное для парня, но все-таки явно мужское...
  "Как я мог вообще спутать?" - мысленно укорил сам на себя варвар, досадливо покачав головой.
  
  Между тем, Аслан представил тех, кто еще ни разу не был на таких встречах, но собственно, таких оказалось немного, Рени встрепенулся, когда услышал голос господина:
  - ...это Дерек, тоже мой новый воин...
  Аслан еле удержался от произнесения вслух того, что думал - "мое лучшее приобретение в этом году..."
  И, наконец, махнув рукой в сторону своего недоразумения, Тессиного ненаглядного Солнышка, коротко представил и наложника:
  - А это - Рен.
  Называть полное имя парня или уменьшительно-ласкательное "Рени", лаэр не стал умышленно. Приходилось очень четко соблюдать некоторые тонкости - без каршиффа, этой серой повязки на голове мальчишки, надо было бы объяснять, кто это, озвучивать статус - "мой постельный раб, наложник"... А так, завязав, Аслан перевел Рени в разряд вполне привычных варварам понятий - мальчишка, будущий воин, под опекой. Права собственного голоса не имеет, только учится. Если что, обращаться к старшему, то есть к нему. Все просто и понятно. Кроме хозяина Замка-крепости, права раздавать отличительные детали, относящиеся к сложившимся обычаям варваров, никто из бойцов лаэра не имел права, да и не стали бы они брать на себя такую ответственность - покушаться на традиции чужой культуры.
  Аслан остался доволен своим решением - наложника могут захотеть перекупить, попросить в подарок - ведь реально красив, паршивец, невольно отметил он, заметив интерес сородичей к парню, и отказать, особенно равному по заслугам воину, такому, как Айдар, Ильяс или Сакхр было бы слишком сложно. А с повязкой у Рени определенный статус. И даже если кто-то из отряда сболтнет, что Рени - раб, для варваров его, таким образом покрытая голова, будет значить больше, чем что-то еще - традиции родичи чтят свято. И то, что парень находится под его покровительством, значит для них больше, чем то, что Рени был когда-то куплен.
  
  - Дядя Аслан! - парнишка, что-то колдующий у костра, теперь прорывался к гостям, не скрывал своей радости при виде родича.
  - Руслан! - Аслан обнял племянника и, отстранив, оглядел с ног до головы:
  - Мне кажется, или ты еще вырос с тех пор, как мы виделись?
  - Ага! - подтвердил Руслан, польщенный похвалой. - Видел, я получил еще один знак! - гордо продемонстрировал он свое плечо с недавней татуировкой. Повязки на голове племянника не было - значит, следующий этап обучения он и в самом деле прошел, а вот то, что у младшего сына Вождя после этого исчез каршифф - тоже было закономерно - слишком большая ответственность за юного воина из такой семьи - мало кто возьмется. Да и просто наставником этого сорви-головы быть не только хлопотно, но и очень почетно. Возможно, отец Руслана будет определять лучшего, кто достоин продолжать обучение его сына, так же, как когда-то выбирал для Аслана наставников, готовя к взрослой жизни будущего лаэра, сына своей сестры.
  Аслан невольно усмехнулся, припомнив, что он сам совсем недавно точно так же, с полной ответственностью за будущее своего раба, прикидывал, кому бы он мог доверить обучение Ренальда.
  - Только они все равно не хотят, чтобы я поучаствовал, - тут же сдал своих сородичей Русик, в надежде, что Аслан - более близкий родственник, и значит, имеющий права старшего в его Роду отменить предыдущее распоряжение главного в отряде варваров.
  - Руслан... - рассмеялся Аслан, сочувствующе похлопав насупившегося племянника по плечу, - ну ты же сам знаешь правила - если отец не разрешил...
  - Ыыы... откуда ты всегда все знаешь? - смешно посетовал Руслан, сдаваясь.
  - Русик, ну если бы он разрешил, неужели Айдар тебе стал бы запрещать? А, кстати, ты вообще-то здесь, какими судьбами?
  - А! - спохватился парень. - Отец просил передать тебе письма... ну и разрешил сопровождать обоз. На границе с дарнами сейчас не слишком спокойно, вот он меня и бережет - к тебе отправил, и все равно Айдару наказал, чтобы глаз с меня не спускали, - вздохнул Руслан.
  
  Мартин, стоявший неподалеку, хмыкнул. Племяш Аслана ему понравился этой своей непосредственностью, хотя, как он успел заметить, молодые варвары, получив следующий (такой же, как у Руслана знак взросления) на какое-то время стараются изо всех сил демонстрировать окружающим свою взрослость, словно не понимая, как забавно это смотрится со стороны. Правда, надо признать, уличать дерзких самонадеянных мальчишек, готовых на каждом углу доказывать, что они достойны такого знака, задевая шутками, никто не рисковал. Это взрослые степняки поражают своей выдержкой, без нужды не ввязываясь в драку, но молодежь... она везде слишком амбициозна и вспыльчива...
  Сын коменданта сейчас более пристально, чем обычно, наблюдал за будущими партнерами по "спаррингу", подмечая некоторые детали, на которые раньше он не обращал внимания при редких встречах с варварами. И странные, с точки зрения Мартина, совпадения, как то, что здоровенные парни, уж точно ничем не похожие на "нежного мальчика", были в платках, на этом не закончились.
  
  Какие бы хорошие отношения не поддерживал его лаэр с варварами, к его бойцам, несмотря на все дружелюбие, варвары такого полного доверия не испытывали. И каждый раз на таких встречах приходилось время от времени ловить на себе внимательные ожидающие и настороженные взгляды степняков.
  А тут... Один из варваров, окруживших их по приезду, хорошо знакомый Орису, спросил у него (причем в вопросе было, скорее, утверждение), кивая на Рени:
  - Асланов? - и, получив утвердительный ответ, добродушно рассмеялся: - Можно было и не спрашивать... слишком молод, но красив...
  Его смех поддержали окружающие, быстро скользнув по Ренальду цепкими взглядами. И все... После этого на наложника господина полностью перестали обращать внимание. Причем именно, что полностью. Сколько бы Мартин не следил за окружающими, варвары к Рени относились (причем к единственному из всего отряда, кроме Аслана), как к своему. Не обращая внимания на то, где и что он делает. Даже вон, племянник Аслана подошел не к нему, хоть и самому молодому, но бойцу, а к этому недоразумению... Странно...
  
  Ренальд же разглядывал варваров с огромным интересом, словно видел их впервые. Тогда по дороге в Замок, он был словно в заторможенном состоянии от быстрой смены удручающих событий, произошедших с ним за последнее время, с тех пор, как его родной дядя нашел их с матерью в обители. Тогда он их, казавшихся ему бандитами в своей национальной одежде, довольно резко отличающейся от привычной его глазу, по манере общения варваров между собой, до ужаса боялся этих людей... да еще и в дурацком платье, сковывающем его, удушая легкой тканью и невыносимым стыдом от подобного унижения...
  А теперь он с неприличным восторгом разглядывал этих высоких, сильных молодых мужчин. Смуглая от солнца и ветра кожа, иссиня-черные волосы (правда, он так и не понял, почему у некоторых длинные хвосты или косы, а у кого-то короткий ежик), и, кстати, многие из них были в очень похожих платках, таких же, как сейчас на нем самом. Волевые, по мужски красивые лица, у большинства - карие глаза, гордая осанка, какая-то необыкновенная хищная грация и плавность движений, так не вяжущаяся с визуальной картинкой перекатывающихся под кожей мускулов, восхищали, вызывая ассоциации с дикими животными, которых точно не захочешь приручить, и будешь любоваться лишь издалека... Вот и Аслан был таким же, но рядом с господином Рени не чувствовал опасности, наоборот, будоражило понимание, что возле собственного хищника - другие не страшны, он защитит...
  Несмотря на прохладный день, помимо штанов, на большинстве варваров были лишь какие-то подобия кожаных жилетов (отличающихся только по цвету и качеству выделки кожи), надетых прямо на голое тело, словно выставляя напоказ свои многочисленные татуировки на плечах и предплечьях. У многих рисунки на коже были нанесены даже на шее, уходя дальше на спину, но, к сожалению, пока что большего увидеть не удавалось. Детали одежды варваров были украшены какими-то ремешками и непонятного назначения висюльками, то ли тоже что-то обозначающими - у кого-то это были кожаные бляшки с выдавленными на них замысловатыми знаками, у кого-то металлические миниатюрные фигурки или изображения то ли тотемных зверей, то ли играющие роль амулетов и оберегов.
  Сильные запястья мужчин закрыты наручами или широкими браслетами, лишь у самого молодого браслетик был узкий, словно сплетен из полосок кожи и конского волоса с небольшими висюльками, тускло поблескивающими на солнце, очень похожими на неотшлифованное золото...
  У многих и на шее болтались какие-то шнурки с амулетами и даже в ушах были серьги... но спутать эти "цацки" с женскими украшениями вряд ли у кого повернулся бы язык.
  А вот оружие... за голенищами сапог, прикрепленные к наручам небольшие метательные ножи или пристроенные к ремням на поясе увесистые кривые ножи знаменитой крешской стали, приятно удивило тем, что, не казалось слишком вычурным - с виду простенькие рукоятки, обмотанные лишь рифленой кожей или бечевкой, наверняка было прекрасно заточено и сбалансировано под руку хозяина, и не раз выручало в трудную минуту... поверить, что варвары небрежно относятся к оружию или им не доступны средства для его украшения - было невозможно.
  За одно это Рени уже проникся уважением к родичам своего господина - изделия из кершской стали (а у Аслана в коллекции было несколько таких) неизменно вызывают восхищение у ценителей оружия, так как секретом ее обработки владеют настоящие мастера своего дела - клинки получаются мощные и в то же время удивительно изящные и идеально выверенные, правда, на заказ делают не только такие "простенькие", но и настоящие произведения искусства, впрочем о разнице для применения в бою, Аслан уже как-то рассказывал. Значит, варвары придерживаются того же мнения...
  Какие-то фрагменты татуировок парней показались Ренальду очень похожими, значит эти "украшения" что-то обозначают. Надо расспросить Аслана, он ведь наверняка не откажется пояснить кое-какие детали... Хотя... У самого господина этих рисунков почти не было, и Рени задумался - а почему? Аслан не сторонник такого рода выделяться среди других? Не заслужил? Вряд ли... Может быть, его слишком рано заставили вернуться "к цивилизации" или отец не разрешил наносить знаки отличия, зная, что младшему сыну уготовано место лаэра в Замке-крепости, а не в становище варваров?
  Ренальд изо всех сил старался приглушить свой неподдельный интерес к родичам Аслана, но не мог себя заставить, отвести взгляда, и находил все больше сходства - если господин переоденется в такую же одежду - он моментально затеряется на фоне варваров... впрочем, нет, такой, как Аслан, не затеряется - по его манере держаться, все равно будет понятно, что он - лидер... так уверенно сейчас ведет себя главный в этом отряде - Айдар... Сразу видно, что он по праву занимает почетную и ответственную должность... или как там у варваров в их иерархии заслуг?...
  
  Немного запутавшись в своих рассуждениях, Ренальд помотал головой. Он огляделся вокруг, не совсем понимая, что ему самому теперь делать, когда все остальные вроде бы заняты. Поискав взглядом Аслана, он увидел крутящегося рядом с ним юношу с растрепанными волосами. Восхищенный взгляд парня при взгляде на лаэра и ожидание одобрения от взрослого мужчины, Рени почему-то не понравились, но он постарался не придавать этому значения. Кажется, это и есть тот самый Русик, из-за которого пришлось повязать платок. Наверное, все мальчишки хотят, чтобы ими гордились взрослые... почему-то стало невыносимо обидно, что его родной дядя вовсе и не собирался им гордиться, а хотел избавиться раз и навсегда. Рени обреченно вздохнул, но решил не растравливать душу неприятными воспоминаниями, а пойти и помочь Орису, принимающему привезенные варварами товары.
  Орис обрадовался неожиданной помощи, тут же вручив Ренальду внушительный список, в котором надо было лишь поставить галочки напротив указанного товара с цифрами количества и цены.
  - И суммируешь все сам, - похлопал по плечу наложника Орис.
  - Зачем? - тихо спросил Рени. - Вы не доверяете варварам?
  - Нет, что ты, - охотно (но так же шепотом) объяснил старший товарищ, - оплата будет такая, как запрошено - это просто формальность, чтобы не было вообще никаких трений с обеих сторон. Все нормально, это традиция...
  
  Быстро рассчитавшись за товар (благо даже не пришлось ничего перегружать - повозки лаэра были такого же типа, как и у варваров, уже не раз выгодно оправдавшие свою разборную при необходимости конструкцию, поэтому просто обменялись ими), и перекусив приготовленным варварами восхитительным блюдом, чем-то похожим на густой суп из нескольких сортов мяса с добавлением картофеля и лапши, у участников предстоящей схватки за приз - одиноко стоявший обоз с шоколадом - было теперь полчаса на отдых.
  Рени, немного ошалевший от свежего воздуха, сытой еды и того, что он здесь практически на равных с этими сильными мужчинами (по крайней мере, никто и не думал к нему задираться или снисходительно поглядывать в его сторону, даже Мартин, сидевший где-то в сторонке, участвуя в оживленной беседе, словно забыл о его существовании), чувствовал, как тяжелеют веки - бессонная ночь не прошла даром - и теперь отчаянно боролся с приступами зевоты, ожидая, когда же, собственно, начнется само "сражение".
  
  Выяснив, что неожиданно с обеих сторон оказалось вместо двадцатки воинов, равное количество человек, кто-то предложил все же выпустить Русика, но Аслан категорически воспротивился.
  - Нет, Рен еще не готов!
  - Ну дядя Аслан! - страдальчески сморщился Руслан, кидая взгляды на ладную стройную фигурку молодого парня, сидевшего чуть поодаль от него, рядом с небрежно откинувшимся на локти темноволосым парнем, чем-то неуловимо напоминающим лаэра. Взгляд лениво прищуренных серых глаз, оценивающе скользивших по варварам, выдавал в нем хорошего бойца... Раньше Руслан его не видел, похоже, у дяди Аслана пополнение в крепости (представление прибывших новых воинов Руслан пропустил, завозившись у костра). И вот этот парень с жуткими шрамами на левой щеке, странным образом совершенно не портящими его, выдавал наемника. Серьезный противник...
  - Нет, Руслан, сейчас еще рано, но очень надеюсь, что тебе обязательно выпадет шанс, - успокоил лаэр обоих ребят - ему совершенно не хотелось, чтобы Рен чувствовал себя уязвленным тем, что он в данный момент гораздо слабее его племянника.
  - Идите лучше, воды натаскайте пока, - распорядился Айдар, и тут же бросил взгляд на Аслана. - Не возражаешь?
  - Нет, - улыбнулся хозяин Замка-крепости.
  
  - Пошли, Рен. Нам предстоит отдраить котлы и наполнить их водой, - кивнул Руслан Ренальду, легко поднимаясь на ноги и подхватывая два из трех опустевших котлов.
   Рени поднялся и, забрав последний котел, двинулся вслед мальчишкой-варваром, уверенно направляющимся в сторону речушки.
  - А зачем?
  - Отдраивать зачем? - усмехнулся Русик, обернувшись. - Чтобы чистые были.
  - Да нет, - смутился Рени, - это и так понятно. А так много воды зачем? Насколько я понял - вечером ужин - с нас. А молочных поросят лучше жарить, а не варить.
  - А! Я же забыл, что ты первый раз! Воды надо натаскать и подогреть немного, чтобы оплоснуться потом. Это тебе не лето - вода к вечеру в реке ледяная будет. Не все же, как дядя Аслан или Ильяс могут без вреда для здоровья заплывы устраивать даже зимой.
  - А Айдар? - отметил про себя Рени, что Руслан привел в пример Ильяса, а не старшего в отряде варваров.
  - А у Айдара... в общем, у него рана была нехорошая... Ему не следует переохлаждаться. И потом, это просто не рационально - не война ведь, а дружеская потасовка, так что синяков хватит, зачем еще и простуду цеплять? Отец за такое по головке не погладит. Сейчас каждый воин должен быть наготове.
  - Что, так все серьезно? - нахмурился Рени, прекрасно представляя себе, что если у варваров осложнения с соседями, то лаэр может собраться на помощь родичам. Но вот почему-то очень не хотелось отпускать туда господина, хотя, он отчетливо понимал, что его мнение будут учитывать в последнюю очередь, даже Тесса едва ли сможет удержать мужа.
  - Рен, тебя это вряд ли касается, - отрезал Русик, поняв, что невольно сболтнул лишнее. - Много будешь знать - скоро состаришься!
  Ренальду возразить было нечего, и он заткнулся. Тем более уже подошли к реке. Пляжа, как такового не было, поэтому, подступив к воде и оценив, что зачерпнуть воды с берега будет достаточно проблематично, он уселся на траву, собираясь разуваться.
  Руслан, немного сожалея о грубом тоне, остановил:
  - Рен, погоди! Давай, лучше я зачерпну...
  - А я тогда буду все котлы один отдраивать? - хмыкнул Рени, подозревая каверзу.
  - Да нет, - слегка растерялся Русик. - Хотя, ты знаешь, мне твоя идея нравится! - хитро прищурился он.
  Рени исподлобья взглянул на парня, подспудно ожидая от ровесника какой-нибудь подлянки - все-таки общение с Мартином давало свои результаты, но, увидев в карих глазах лишь провокацию и интерес, без всякой иной подоплеки (и невольно представив, что Аслан, наверное, был таким же в его годы - все-таки фамильные черты близких родственников отчетливо прослеживались), улыбнулся. - Хорошо.
  Руслан вернул улыбку и, быстро скинув кожаные сапоги и закатав штаны чуть выше колен, вошел в воду.
  Зачерпнув немного воды в котлы, он передал их Ренальду и, засучив рукав, склонился, подцепляя горсть песка с речного дна.
  - А это зачем? - подозрительно спросил Ренальд, уже сорвавший пук травы, который должен был заменить мочалку.
  - С песком лучше отчищать - быстрее, - охотно просветил Руслан, легко выбираясь на берег. - Поделиться?
  - Давай, - согласился Ренальд, прикинув, что парень, скорее всего, прав...
  
  За водой пришлось ходить несколько раз. Одному поднять полный огромный котел было, конечно, возможно, но вот тащить его к костру, пожалуй, было бы тяжеловато. Однако Ренальд ухватился, и, стиснув зубы, протащил несколько метров, потом все-таки пришлось остановиться, чтобы поменять дрожавшую от напряжения руку. Он ожидал насмешки за свою слабость, и получил ее, только это больше относилось к его самонадеянности.
  - Не выпендривайся, надорвешься, - хмыкнул Руслан, догнав его, не заморачиваясь обуванием, и подхватывая котел с другой стороны. - Придется несколько раз сходить, зато потом ломать не будет, - наставительно пояснил он покрасневшему Рени, даже не ожидавшему помощи.
  
  ***
  
  И вот теперь, день уже клонился к закату, воду недавно поставили греть, освежеванных поросят насадили на вертела, и Ренальд с Русланом получили команду разводить костры и под будущим ужином.
  - Я так и знал! - сокрушался Руслан. - Они меня специально взяли, чтобы выполнять все грязные работы... а как подраться, так говорят, что меня беречь надо...
  - Не хнычь! - рассмеялся Рени, почесав затылок - как разводить этот дурацкий костер - он имел самое смутное представление, запомнив, как однажды ему показывали в крепости, но здесь были сложены не дрова, а какие-то ветки и сухие куски непонятного происхождения, да плюс ко всему прочему, все это сооружение почему-то обложено дерном... Хотя, возможно, это было и практично. А еще он бы с удовольствием скинул норовивший сползти на глаза платок, завязанный на манер головных уборов морских разбойников и теперь со слегка расслабившимся узлом, он очень мешал, но раз Аслан не разрешил...
  - У меня готово! - выпрямился довольный Руслан, проверив, хорошо ли закреплен вертел с несколькими поросячьими тушками, и недоуменно уставился на Ренальда. - А ты что возишься? Ты что костры никогда в степи не разжигал?
  - Нет, - буркнул Рени, злясь на себя, что не удосужился узнать про некоторые особенности.
  - Откуда ты только такой взялся? - хмыкнул Руслан, подойдя. - Ну-ка, подвинься!
  - Ты лучше покажи, как надо, - попросил Ренальд и на всякий случай добавил: - Пожалуйста...
  - Надо же! - восхитился Русик. - Я бы ни за что не признался. Иди сюда! Смотри!
  - Ну, а чего врать-то понапрасну? - пожал плечами смутившийся наложник.
  - Это ты меня назвал лгуном? - внезапно зло спросил Руслан, но, обернувшись, не увидел вызова на лице парня, и успокоился, усмехнувшись. - Просто некоторые вещи учат делать с детства, иначе без них не выживешь, и если ты чего-то элементарного не умеешь в таком возрасте, должно быть стыдно...
  - Мне стыдно, - нехотя сознался Рени, - однако это понимание ничему меня не научит, а вот если ты сможешь толково объяснить...
  - Ну, если ты не будешь тупить и с одного раза усвоишь, так и быть - ничего не утаю, - рассмеялся Руслан.
  - Эй! Парни! У вас вода еще не закипела? - хохотнул кто-то из распаленных потасовкой варваров, заметивших, что мальчишки вдвоем возятся у одного костра.
  - Не! - отозвался Руслан. - Как закончите - в самый раз будет!
  
  Солнышко уже клонилось к закату, и заметно подуставшие мужчины, кажется, поняв, что приз сегодня достанется лаэру, теперь уже не столько упражнялись в ловкости сами, сколько поглядывали за раздетыми по пояс Асланом и Айдаром, и оказавшимся рядом с ними Дереком и Ильясом, невольно отмечая, до чего же красиво смотрятся эти гибкие хищники с лоснящимися от пота спинами, все еще не теряющие боевого настроя, пока еще не слишком запыхавшиеся, несмотря на то, что потасовка идет не первый час. Правда, у Дерека уже имелись ссадины на кулаках, и Ильяс его заметно теснил.
  Первые "пары" выдохшихся бойцов и варваров, шутливо переругиваясь, потянулись к костру, отпустив Рени и Руслана досматривать бесплатное представление, пообещав, что сами присмотрят за готовящимся ужином.
  Ребята сразу облюбовали "призовой" обоз и теперь ждали кульминации.
  
  Рени и огромным интересом наблюдал за разворачивающимися событиями, отчаянно переживая, когда казалось, что перевес в этой дружеской стычке между варварами и бойцами гарнизона Замка-крепости на стороне первых, и даже невольно шепча, что, по его мнению, надо было сделать не так, чтобы не сдавать позиции.

Руслан [из инета]

  Сидевший рядом с ним на краю обоза Руслан, оказавшийся племянником лаэра, покосился на парня и хмыкнул:
  - Со стороны всегда кажется просто. Легко умничать, наблюдая, а, Рен? - шутливо толкнул Руслан собеседника в плечо.
  - Отстань! - слегка смутился Рени.
  - Да, ладно, вот увидишь, дяде Аслану снова придется платить сегодня.
  - Еще не вечер, - упрямо возразил Ренальд, внимательно следя за разворачивающимися действиями. По его мнению, победа должна была все-таки достаться Аслану, но мало ли?
  
  Ему не слишком-то понравилось вначале навязчивое внимание мальчишки, который, кажется, младше него самого, хотя физически довольно хорошо развит. Однако Руслану почему-то не позволили ввязаться в дружескую потасовку. И это внимание со стороны юного родича Аслана чем-то смущало Рени. Он привык уже к тому, что Мартин все время его задирал просто так, а вот такое почти дружеское участие, словно они уже давно были знакомы, было лишь со стороны более взрослых ребят.
  
  - Эх, все-таки жаль, что мне не дали тебя побить, - вздохнул Руслан. - Я бы тебя отменно повалял по земле... - мечтательно добавил он, как раз наблюдая за Дереком и Ильясом, сцепившихся так, что, даже упав, все еще продолжали кататься по земле, не давая подняться противнику.
  - Размечтался, - фыркнул Рени, отчаянно переживая за Меченого, которого здоровяк варвар, похоже, все-таки одолевал.
  - Нарываешься, - беззлобно предупредил Руслан. - А почему дядя Аслан не разрешает тебе поучаствовать? Ты что, даже бегать быстро не умеешь?
  - Умею, - буркнул Рени, расстроившись, что Дерек и Ильяс все-таки поднялись на ноги, но теперь Ильяс каким-то болевым захватом лишил рычащего от бессильной злости Меченого возможности сопротивляться.
  - Тогда проверим! - внезапно толкнул Руслан Ренальда, едва успевшего сгруппироваться, чтобы не пропахать землю носом, и, упав, перекатиться, чтобы тут же вскочить на ноги.
  - Ты что, сдурел? - обиженно уставился наложник на коварного племянника лаэра.
  Однако тот лишь одобрительно присвистнул:
  - Неплохо для совершенного неумехи, продолжим?
  - Да иди ты! - склонился Рени, отряхивая одежду.
  
  В этот момент Дерек каким-то невероятным приемом выскользнул из мощного захвата, не желая признавать свое поражение и, саданув Ильяса по голени пяткой, снова свалился вместе с ним на землю. При этом он хотел еще и вывернуться, откатившись в сторону, но варвар не отпустил, и оба хорошенько стукнулись лбами.
  Ренальд даже сморщился, представив себе, каково это должно быть больно. Матерились оба достаточно громко, каждый на своем языке, перемежая витиеватые выражения с местным диалектом, однако шипение от боли и мат скоро перешел в дружный ржач, кажется, до них дошло, как это потешно смотрелось со стороны. Парни откинулись на спины и теперь, потирая выраставшие прямо под ладонями шишки, признали дружескую ничью.
  - Все! - громко объявил Ильяс, кряхтя, поднимаясь и протягивая руку Дереку. - Теперь исход сегодняшней встречи будет зависеть от Аслана и Айдара.
   Рени быстро перевел взгляд на господина и с удовлетворением отметил, что оба еще слишком хорошо держатся, обменявшись парочкой ударов и вновь кружа по вытоптанной траве, выискивая слабые стороны для решающего выпада.
  
  В это время, не желавший больше прохлаждаться Руслан, провоцируя Ренальда, вознамерился отвесить ему тумака, однако, словно интуитивно почувствовав опасность, Рени в последний момент уклонился, раззадорив юного варвара, и тот соскочил с обоза, медленно подходя к Ренальду.
  - Я ведь все равно достану! - многообещающе промурлыкал он.
  - Догони сначала! - Ренальд вдруг почувствовал какой-то азарт. Нет, насчет того, что ему удастся завалить Руслана, он очень сомневался, но вот вымотать его и, может быть, хотя бы разок наподдать ему в отместку - а что? Честно говоря, к вечеру заметно похолодало, и пока они сидели на краю повозки, свесив ножки, чуть не замерзли. Вполне возможно, что этот мелкий засранец, Асланов племянничек, так своеобразно предлагал поиграть "в салочки", чтобы согреться. Ну что ж, жаль только, очень хотелось посмотреть на Айдара и Аслана, но если сейчас не принять вызов, потом будет неловко, что струсил... Ренальду передалась общая атмосфера потасовки, и адреналин уже забурлил в крови.
  
  Руслан кинулся вперед без предупреждения, но Рени ловко увернулся, и Руслан еле удержался от того, чтобы по инерции не упасть. Однако он все же удержал равновесие и, радостно оскалившись, снова бросился к Рени. Ренальд рванул вокруг повозки, и так они носились несколько кругов, пока наложник не отметил, что по холодным ногам и рукам, разливается приятное тепло. Давно бы надо было размяться...
   Он оглянулся и с удивлением обнаружил, что Руслан его все-таки настигает. Не задумываясь, Ренальд юркнул под повозку и, выскочив с другой стороны, только начав подниматься, понял, что Руслан тоже так просто не сдается, но решил следовать не под телегой, а запрыгнул сверху. Рени только успел метнуться обратно под повозку и, ужом проскочив между колес, проворно выполз не с противоположной стороны, а позади телеги, сбив с толку, ожидающего его Руслана.
  - Эй! А ну брысь оттуда, пока не перевернули! - рявкнул Орис на расшалившихся пацанов, но тут же рассмеялся вместе с другими мужчинами, теперь еще краем глаза следившими за внезапно возникшей парочкой противников.
  
  А меж тем, Айдар сбил Аслана с ног. Но, падая, лаэр, завалил своего соперника, и теперь уже усевшись сверху на поверженного варвара, громко оповестил:
  - Есть!!! Айдар, сегодня я забираю шоколад по праву сильнейшего!
  - Твоя взяла, - согласился Айдар, тяжело дыша, чтобы восстановить дыхание, но не спеша выбираться из-под Аслана.
  Громкие радостные выкрики бойцов лаэра смешались с досадливым ворчанием варваров. А Дерек, находившийся совсем рядом, вглядываясь в лицо поверженного противника Аслана, пытался понять, что чувствует давний друг лаэра, проиграв, так ли уж безобиден для него этот проигрыш?... и вдруг с удивлением заметил, в глазах Айдара тоску, только не ту, что должна бы соответствовать его положению командира проигравшего отряда - нет... это было что-то такое, чему Дерек не мог дать определение... И Аслан, глядя сейчас в глаза друга детства, кажется, испытывал легкое сожаление... и внезапно Дерека словно обожгло пониманием - варвары... пусть битва не настоящая, пусть это не клановые игрища варваров, где определяется сильнейший, но этим сильнейшим сейчас был Аслан, которому Айдар хотел подчиниться... Только вот они не в становище варваров, и вокруг полно солдат гарнизона крепости, которые вряд ли оценят подобную норму поведения, да и Аслан по неписанным правилам варваров уже не доступен никому из них - он женат...
   "Чертовы извращенцы!" - мысленно выругался Дерек, поспешно отступая в сторону и желая побыть в одиночестве, чтобы уложились в голове сумбурные мысли, но перед глазами так и стояли эти два взгляда давних друзей, молчаливо говоривших, что между ними что-то было и это не забыто ни тем, ни другим...
  Вот черт! Но сколько бы Дерек не убеждал себя, что это гнусно - что-то внутри сопротивлялось - почему-то вот между ними, этими сильными самцами, брутальными мужиками, совершенно не похожими на изнеженных мальчиков, каких любил ломать скотина Ливар Морицкий в своем гареме - это казалось совершенно естественным...
  Меченый понял это только теперь. Между ним самим и Асланом - это ничего не меняло, но почему тогда вдруг появилась к этому Айдару неприязнь - он не сделал ему самому абсолютно ничего плохого, да и юношеская привязанность варвара осталась в прошлом, и не видать ему Аслана теперь... но все-таки тогда почему так муторно? Дерек невесело хмыкнул, очень надеясь, что неуместная ревность совершенно однозначна и похожа на то, что когда ты у своего командира на хорошем счету, и вдруг какой-то новобранец совершил подвиг, который обычно ожидали от тебя - немного задевает, и больше ничего такого...
  
   Дерек поискал взглядом Ренальда и с неодобрением отметил, что мальчишки носятся уже вокруг стреноженных лошадей, которые, правда, лишь пофыркивали на источник шума, продолжая пастись неподалеку.
  Солнце, казалось, уже коснулось нижним краем кромки огромной долины, словно опускаясь в мягкую перинку, застывшей на горизонте сиреневатой тучки. Прозрачный воздух заметно посвежел. Нежные молочные поросятки, готовящиеся над кострами, уже источали вкусный запах готового блюда, будоража аппетит. Пора ополаскиваться и одеваться, тем более, многие уже вовсю плескались, поливая друг друга из больших кружек, зачерпывая воду из котлов, принесенных Рени и Русланом. Кое-кто уже занимал места у костров, дожидаясь остальных, обмениваясь какими-то мелкими предметами, шутливо переругиваясь, что это не последняя встреча...
  Дерек снова оглянулся на Рени и Руслана и увидел, что взмокшие от беготни ребята молча бредут к кострам. Дерек недовольно покачал головой - ума не хватило раздеться, прежде чем упражняться в забеге - переодеть-то нечего, а скоро станет совсем холодно... Взрослые-то, соображая, что во время потасовки будет жарко, поступили мудрее - скинув рубахи, и теперь, ополоснувшись, натягивали чистые сухие вещи на приятно потрудившиеся тела...
  Хотя... что он им нянька, что ли? Вон пусть Орис беспокоится, или Аслан, оба его - один - наложник, второй - племянник - пусть у лаэра голова болит по этому поводу...
  
  
  3.
  
  
  А Руслан Ренальда все-таки настиг, только вот "повалять" не удалось. Едва он уронил Рени на траву и попытался удержать, схватив за шкирку, и зацепив нечаянно болтающиеся концы, каршифф слетел. Рени резко развернулся, и Руслан словно заморозился почти на минуту, пытаясь понять, что произошло... грудь Рена высоко вздымалась, легким уже не хватало воздуха, Руслан слегка отстранился, перенося вес своего тела, чтобы дать Рену вздохнуть, и поднял взгляд. И замер, ошеломленный этим зрелищем... Лицо парня, приехавшего с Асланом, оказалось слишком близко - светлые волосы (большая редкость в землях варваров, а тем более для Руслана, которого еще не выпускали из-под отчего крылышка поглядеть чужие края) разметались по траве, в ярко-голубых глазах, обрамленных густыми ресницами - упрямство не сдаваться... мелкие бисеринки пота на лбу и на носу блестели в лучах заходящего солнца, а покрасневшие от быстрого бега и от недвусмысленности положения, щеки, как у смущенно зардевшейся девушки, показались такими забавными...
  - Пусссти... - выдавил Рени сквозь зубы.
  - Не-а... Я же говорил, поймаю... - заворожено прошептал Руслан.
  - Руслан, отцепись, - сипло пробормотал Рени, чувствуя, что на место поднявшейся было безотчетной панике, заметив, как затуманились карие глаза Асланова племянника, поднимется только одно желание - ударить! Никто не смеет прикасаться к нему и смотреть вот так, как не смотрит даже Аслан!
   Русик же сейчас казался невменяемым. И тогда Ренальд ударил Руслана в челюсть, заставив юного варвара удивленно моргнуть, но все-таки отвалить в сторону, чем тут же воспользовался наложник, живо вскочив на ноги.
   Руслан поднялся, держась за скулу, слегка придя в себя. Почему-то не было обиды.
  - Дурак... - беззлобно прокомментировал он, сплевывая кровь и глядя на настороженного Ренальда, потирающего запястье. - Больно?
  - А тебе?
  - Ага, - признался Руслан. - Хорошо, что зубы на месте. Квиты?
  Русик протянул руку. Рени покосился на протянутую руку варвара и, вздохнув, вложил свою ладонь в его, скрепляя рукопожатие:
  - Квиты... пойдем...
  
  К костру они возвращались молча. Рени лишь остановился, постаравшись снова повязать платок, только вот никак не получалось с непривычки. Руслан тоже приостановился, глядя на безуспешные попытки парня:
  - Ты родственник Сауша?
  - С чего ты взял? - удивился Ренальд.
  - Да вы с ним чем-то похожи... он такой... - неопределенно отозвался Руслан. - Зачем ты закрываешь?
  - Что? - не понял Рени.
  Руслан хотел сказать "такую красоту", но почему-то вдруг смутился, припомнив, что этот каршифф не обязательно носить только в виде повязки.
  - Давай, помогу.
  - Я сам! - мотнул головой Рени, кое-как затянув узел и просто подоткнув выбившиеся пряди, но гадский платок почти сразу же снова съехал на глаза, и Ренальд в сердцах сорвал его, злясь на свою косорукость и на то, что Аслан ничего толком не объяснил, почему его надо надеть...
  - Давай помогу, упрямец, - рассмеялся Русик, выдергивая каршифф из рук зазевавшегося Рени, но, развернув его, смех застрял у юного варвара в горле - слишком хорошо он знал этот знак, вышитый на одном из уголков и не замеченный им ранее, знак собственного Рода - Рен принадлежал Аслану...
  Как такое может быть, если Аслан женат и уже, по идее, не должен раздавать каршиффы со знаками принадлежности, юноша не понимал, однако то, что сейчас у него в руках не просто символ опеки, оставался неоспоримым фактом.
  Руслан зябко передернул плечами - оспаривать права перед Асланом и претендовать на этого парня, с чьих волос он так бездумно сдернул знак безусловной принадлежности старшему - чревато...
   - Надень сам, - совершенно убито пробормотал он, возвращая платок Рену...
  
  ***
  
  Умывшись и сполоснув пот, Аслан, огляделся, выискивая взглядом Дерека - тот стоял рядом с Ильясом, настойчиво советовавшим ему приложить к вздутой шишке медную бляшку, на что Дерек уверял, что само пройдет.
  Аслан подошел ближе:
  - Покажи! - потребовал он у чуть было не отшатнувшегося от неожиданности Меченого, осторожно дотрагиваясь до шишки.
  Дерек замер, ожидая боли, в голове все еще предательски гудело, он лишь надеялся, что не заработал себе сотрясения после столкновения с "чугунным" черепом здоровяка-варвара, но сильные пальцы лаэра принесли вовсе не боль, а осторожно, почти невесомо коснувшись "боевой раны", заставили вздрогнуть. Когда же он научится нормально относиться к этим знакам внимания Аслана, выделяющим его среди остальных. Можно подумать, что другие бойцы гарнизона не пострадали. Отметин об этой дружеской стычке было вдоволь у обеих сторон - и у солдат Аслана, и у варваров. Дерек скосил глаза - ребята вовсе не гнушались тем, что замазывали сейчас последствия - синяки и ссадинки, щедро зачерпывая снадобье из знакомых ему по виду баночек. Точно таким же бальзамом варваров, которые в обычное обезболивающее средство добавляли какие-то секретные ингредиенты, его спину смазывала Тесса по прибытии в Замок...
  - Намазать? - тихо спросил Аслан, глядя ему в глаза.
  Дерек опустил взгляд, пробормотав, что он сам справится.
  Лаэр не стал настаивать, тем более, как раз от костровых поступила команда о том, что ужин готов.
  
  Аслан занял место рядом с немного погрустневшим Айдаром (прекрасно понимая, что друг жалеет ни о том, что придется платить самому) и, заметив, что Ильяс все-таки всучил Дереку свою медную бляшку и что-то еще, а Меченый в ответ передал ему свой метательный нож, Аслан возмущенно засопел, беря себя в руки. Кстати вспомнив, что присматривать ему надо не за Меченым, а за Рени, лаэр, нашел взглядом подошедших ребят и махнул рукой Руслану и Ренальду, чтобы подсаживались ближе - сейчас, когда здесь неофициально собрались представители обоих соседних государств, строго соблюдать старшинство, не требовалось.
  
  Первый кусок, разделываемой лаэром поросятинки, конечно же, достался Айдару. Тот с благодарностью принял ее, символически отрезав от "своего" поросенка - большой сочный шмат для Аслана.
   Следующий кусок Аслан протянул Меченому, и тут же - Орису, но от Айдара не укрылся этот приоритетный жест и он более внимательно взглянул на парня со шрамами, невольно завидуя тому, кем он приходился Аслану, только вот что-то непохоже, чтобы Дерек придал этому особое значение, молча поблагодарив своего лаэра кивком головы. Разве такое возможно, что он не догадывается? Хотя, что удивляться, он ведь не варвар...
  
  Аслан взглянул на ребят. Руслан отчего-то был расстроен, хотя до этого казался вполне довольным компанией нового приятеля - неужели понял больше, чем требовалось? Да и Рени задумчиво разглядывал догорающий огонь, теребя концы криво повязанного каршиффа...
  - Эй, - позвал Аслан, отрезав большие ломти от сочной поросячей тушки: - держите!
  Он протянул пацанам по огромному ломтю и спустя несколько минут сильно пожалел, что не нарезал для Рени тонкими ломтиками. Крепкие зубки наложника без труда вошли в сочное нежное мясо, и потекший по пальцам и ладони сок, чтобы не затек дальше, пачкая запястья, был тщательно слизан острым розовым язычком несносного мальчишки, привыкшего к трапезе с ножом, вилкой и салфетками, с такой обезоруживающей грацией и так порочно, что Аслану кровь прилила к щекам, услышав, как рядом чуть не подавился куском Айдар... А Руслан буквально заворожено наблюдает за этим зрелищем, полностью забыв об ужине.
  - Рееен... - простонал Аслан, судорожно ища вокруг себя что-то, что могло бы заменить салфетку, но, не найдя, он просто рыкнул:
  - Порежь на куски помельче!
  - Что? - поднял Рени невинный взгляд голубых глаз на господина, не понимая, что он сделал не так - все вокруг точно так же с аппетитом уплетали восхитительное блюдо...
  - Ничего, - опомнился Аслан, стараясь не встречаться с понимающим взглядом Айдара, снисходительно покашливающим в кулак, чтобы скрыть невольно рвущийся смешок. - Просто... просто порежь на мелкие кусочки - тебе так будет удобнее...
  - Хорошо, - послушно согласился Рени, доставая свой нож...
  
   Кажется, на этом небольшой инцидент был исчерпан и трапеза довольных, немного уставших воинов, чинно перетекла в беседу. Аслан сыто расслабился и обернулся к Айдару:
  - Слушай, а как там поживает таур Даут? Здоров ли?
  - Да что ему сделается, вроде старый уже, но по-прежнему здоров, как жеребец-трехлетка, кому хошь форы даст, - улыбнулся Айдар. - Недавно вон новых учеников набрал.
  - В следующий раз, как соберусь с официальным визитом, обязательно заеду, навещу... гонял ведь нещадно, но теперь только с благодарностью его науку вспоминаю...
  
  Рени, краем уха прислушиваясь к беседе старших, склонился к Руслану и тихо спросил:
  - Что значит "таур"? Типа наставника, да?
  - Не, - встрепенулся Русик, отвлекшись от своих мыслей, - это слово обозначает не наставник, а дословно: "воин, который умеет погружаться в холодную ярость", причем воин, у которого такие способности врожденные, а не воспитанные, то есть передающиеся по крови. Он, конечно, берет учеников, но только самых лучших бойцов, - воодушевился Руслан, обрадовавшись, что может рассказать Рену то, что парень не знает. - И там конкурс сумасшедший - попасть почти нереально! Но вот дядя Аслан прошел и учился у него. Представляешь? А он, между прочим, в ту пору, младше меня был... Жалко, дядя Аслан своим детям этого не передаст.
  - Почему?
  - У нас такая легенда есть, что по крови это переходит только тем, у кого одного из предков одарили ледовым поцелуем боги.
  - Что-то я не совсем понимаю, - честно признался Рени. - При чем тут "ледовый поцелуй"?
  - Ну... это долгая история, - немного поник Русик. - Хуже то, что у нас таких, как таур, больше нет... Ты себе представить не можешь, какая это сумасшедшая редкость, - сокрушенно вздохнул Руслан, невольно развеселив Ренальда. Непохоже, чтобы парень умел так глубоко переживать - скорее всего, сейчас он просто скопировал манеру кого-то из старших. Но Рени благоразумно не стал насмешничать:
  - Слушай, а у него что, детей нет? Или одни девчонки рождались? А почему он еще детей наделал?
  - Ха! Шустрый ты какой... - усмехнулся Руслан. - Во-первых, он уже не молод, во-вторых, жена его умерла тоже, а он однолюб... знаешь, некоторые хранят верность даже после смерти своей половинки...
  Рени сглотнул, представив себе, смог бы он на кого-то посмотреть, кроме Тессы, и кажется, понял, о чем говорит Руслан, а тот продолжал.
  - Девочки у нас вообще-то тоже большая редкость, но у Даута были одни сыновья... все погибли во время последней войны, можно сказать, благодаря им, и победа оказалась нашей... такие подвиги, как совершили они, никто больше повторить не сумел...
  Русик поведал о том, что это были за подвиги. Рассказчик из него получился отменный - было видно, что парень действительно горд, что он является соплеменником этих погибших парней.
   Ренальд проникся траурной торжественностью рассказа и замолчал, осмысливая...
  - Жаль, что таур Даут так мало учеников берет...
  - Да уж, нам не светит... - согласился Рени.
  - Вообще-то, я все-таки очень надеюсь, что добьюсь этого права, как дядя Аслан, - вскинулся Руслан. - Правда, если он к тому времени все еще будет учить...
  - Удачи тебе! - от души пожелал Рени.
   Руслан ему нравился. Он сам удивился, как так получилось, что он с Мартином двумя словами нормально переброситься не может, чтобы не нарваться на какое-нибудь оскорбление, а вот с этим варваром общается так, словно давно его знает. У Ренальда никогда не было друзей-ровесников, он уже и не надеялся когда-либо обрести что-то похожее на дружбу, а не покровительство... и вот надо же, встреча с Русланом его приятно удивила, и хотелось как-то отблагодарить парня за такое чудесное настроение. Как-то совершенно вылетел из головы дурацкий инцидент с развязавшимся платком.
  Он уже наблюдал, как многие из ребят обменивались с варварами какими-то мелкими предметами на память об этой встрече, и вспомнил, как кто-то из варваров хвалил изделия из кожи, которые привез с собой Орис. Скорее всего, привыкший к кожаным украшениям, а особенно если они еще и рациональны, юный варвар не будет смеяться над его бесхитростным подарком, которым он может пожертвовать. Кроме ножа, сделанного Замковым оружейником Треем специально под его руку, ничего лично принадлежащего ему, у Ренальда не было. Только еще массивный кожаный браслет, который он сплел сам.
  - Руслан... - Рени немного замялся, теребя красиво переплетенные ремешки темной кожи, проклепанные мелкими железными скобками... - Я... на память, примешь? - он решительно расстегнул браслет, и протянул немного обескураженному парню и едва не пожал о своей выходке, потому что Руслан вдруг как-то залихватски, бесшабашно улыбнулся и стянул со своего запястья свой, сплетенный из тонких ремешков кожи и конского волоса, с тихо дзынькнувшими брелоками тусклого желтого металла.
  - Там можно еще дырку проколоть, если будет мал... - запоздало сообразил Рени, что рука у Асланова племянника может оказаться немного шире.
  - Разберусь! - твердо пообещал Руслан, помогая застегнуть хитрый замок своего браслета на запястье Ренальда. Русик удивлялся непонятному ощущению, происходившему с ним - отчего это вдруг бросило в жар, едва он прикоснулся к прохладной гладкой коже увиденного сегодня впервые парня... и даже пальцы не слушаются, и противный замок не желает застегиваться... и кажется, сейчас уже все, кто рядом, догадаются, о его молчаливой просьбе...
  
  Руслан, как и остальные варвары, воспринимал Рена, как своего, справедливо полагая, что если у парня на голове повязка, одетая Асланом, значит, он понимает смысл такого подарка. В нем не было ничего крамольного. Для Руслана у Рена был понятный и привычный статус - будущий воин под опекой дяди (он ведь не просто так подошел именно к нему, а не к Мартину, хотя тот, его ровесник, уже занимал место в отряде лаэра, и, значит, был уже не учеником, а пусть и молодым, но бойцом. И следовательно, их положение было почти одинаковым. Просто Рен воспринимался сородичем. Пусть и незнакомый, но точно - свой!)
  И еще Руслан, кажется, впервые сегодня понял, как это происходит, когда теряется связь с реальностью, когда душа начинает петь и одновременно хочется плакать (хоть мужчины и не плачут!) лишь оттого, что этот день так быстро угасает, а за ним - короткая ночь и неизбежное расставание с первыми лучами рассвета... и когда состоится следующая встреча - неизвестно...
  
  У Руслана уже были партнеры в постели. Девственником он не был. Лучший среди своих ровесников, он не раз побеждал в учебных поединках и не только. До сегодняшнего дня он думал о том, что он точно никогда не окажется снизу. И прикладывал все свои силы, чтобы быть лучшим и первым везде.
  Но сейчас привычных мыслей не возникало... этого парня он готов заполучить в любом варианте - этим подарком-браслетом роль не оговаривается - только лишь предложение близости... Руслан еще не определился - готов ли он, если что, уступить и уже понимал, что если Рен будет с ним только так, то позволит ему играть главную роль...
  Нежности между варварами не практиковались, но вот этот голубоглазый северянин словно всю душу вывернул наизнанку... Руслан просто не мог себе представить, как с ним можно быть грубым? И как с ним обращается Аслан? Вот если хоть когда-то он созреет для того, чтобы принадлежать кому-то, позволив надеть себе повязку со знаком... Руслан хотел бы, чтобы это был Аслан... Но как ему об этом намекнуть, парень не представлял, а просить родного дядю?... Это как-то неправильно...
  
  Но сейчас Руслана гораздо больше занимало другое - только бы Рен не поднял его на смех, заметив излишнее волнение... Почему-то жутко хотелось выглядеть в его глазах бывалым... Наверное, надо было с самого начала быть чуть пожестче... но спасибо и на том, что ничего, кроме "благодарю", синеглазый не произнес сейчас, терпеливо ожидая, пока он застегнет этот чертов браслет на чужой руке... Отказ был бы слишком тягостен, хотя в данном случае все равно нет ни единой возможности. Особенности своих традиций не демонстрируют перед теми, кто в них ничего не смыслит, а только и может, что позлословить, то ли завидуя, что не может поступиться своими ханжескими принципами, то ли, действительно, ничего не понимая... какой спектр эмоций могут переживать воины, одновременно отдавая и пожирая страсть друг друга, приносящую удовлетворение и расслабление, дающую уверенность в своих мужских силах и возможностях и знающие, что тот, кому ты доверял, перед кем был настолько открыт - не предаст и в бою...
  
  Рени последовал примеру Руслана, справившись с браслетом, усевшегося рядом и расслабленно откинувшегося на локти.

Закат в степи [из инета]

  Запрокинув голову, Рени задохнулся от восторга - солнце уже практически скрылось, осталось лишь багрово-оранжевая полоска на горизонте, затягивающаяся сизыми тучками. А небо все еще было голубым, с росчерками пушистых белых облаков, похожих на громадные воздушные перья... И от этого упоительного чувства свободы, когда кажется, что сейчас можешь объять необъятное, грудь просто распирало... И было сейчас очень хорошо на душе - негромкие разговоры и смех мужчин, ровное тепло от костров, фырканье и редкое ржание лошадей, пасшихся неподалеку, клацанье вбиваемых в землю крюков, чтобы закрепить расставляемые на ночь палатки... крик какой-то одинокой птицы, вылетевшей на охоту с заходом солнца... И, главное, рядом Аслан... каким-то поразительным образом умудрившийся представить его так, что никто не косится жалостливо, снисходительно или насмешливо... и еще Руслан... оказывается, с ровесниками может быть интересно... Единственное, что сытому и довольному Рени сейчас не хватало, так это Тессы, но он старался не думать о том, как там она будет сегодня вообще одна, иначе, он чувствовал, что вечер перестанет быть для него таким уж приятным. Зато, Аслан завтра не будет, наверное, возражать, что, они с Тессой друг по другу соскучились уже, и не будет смеяться и обзываться "крольчонком"...
  Рени прикрыл глаза и предвкушающее улыбнулся, представив встречу с любимой...
   И все-таки предыдущая бессонная ночь сказывалась... Ренальд чувствовал, что его словно покачивает на уютных волнах незабываемого вечера, унося в заоблачные дали, туда, где ласково обнимают руки Тессы, а ее губы не стесняются целовать в самых чувствительных местах, и он в ответ может дарить ей свою любовь и ласки, замирая от счастья и удовольствия, чувствовать, как податливо плавится тело девушки под его осторожными нежными ладонями... потому что Тесса рождала в его душе только вот этот сумасшедший коктейль чувственности и страсти... и никакой он не "крольчонок"... а просто по уши влюбленный в свою госпожу раб... раб ее и своей любви...
  - Рен!
  - А? - подскочил чуть не задремавший Рени, изрядно развеселив все еще бодрых парней, сидевших рядом.
  - ...Аслан, пусть твои ребята не теснятся - тебе и Рену места вполне хватит...
  
  Рени сонно похлопал глазами... Кажется, их пригласили переночевать в шикарном шатре варваров. Один он точно бы туда не пошел... но вот с Асланом... Любопытство оказалось превыше здравого смысла, и он усиленно закивал на молчаливый вопрос господина.
  Аслан вовсе не хотел, чтобы мальчишка чувствовал себя неуютно среди чужих людей, но на удивление, Рени как-то неуловимо преобразился буквально за один день... вот все-таки что значит почувствовать себя не игрушкой, а будущим бойцом, пусть Рени и не слишком-то пока обольщается подобной перспективой. Главное, у него есть это желание...
  Лаэр едва удержался, чтобы не похвалить себя, какой он молодец, что решил взять парня с собой показать, что за пределами Замка-крепости и комфорта есть свои особенные плюсы суровой полукочевой жизни...
  
  ***
  
  Бойцы Аслана поставили палатки, собираясь на ночлег и распределяя дежурство. Мартину сегодня повезло - до него очередь не дойдет. Отлучавшийся к реденьким кустикам у реки по малой надобности, вернувшись, он слегка завистливо покосился на шатры варваров - почему-то казалось, что они немного уютнее, чем их палатки. Однако, поняв, что места уже распределены и он, кажется, остается с Дереком и Орисом, а, значит с Асланом и Рени, возмутился:
  - Я с этим... нежным мальчиком в одной палатке спать не буду! Вдруг он ко мне приставать начнет.
  - Не обольщайся, Мартин! - загоготали парни, заставив сына коменданта слегка покраснеть и посетовать на очевидную глупость, слетевшую с языка. - К тому же, Рен с Асланом ночует у варваров.
  - Да? - Мартин озадаченно почесал в затылке, но тут же обрадовался:
  - Ух ты! Значит, будет классно, можно раскатиться так, что никто пинаться во сне не будет!
  - Смотри не замерзни ночью, в тесноте, знаешь ли, теплее, - хохотнул Сауш, щелкнув мелкого по носу.
  Орис лениво поскреб сытое пузо - Айдар тоже выставлял своих дозорных на ночь, так что он мог спокойно спать - его очередь была лишь под утро. А вот Дерек заступал сразу. Орис покосился на почему-то хмурого парня, пытаясь понять, что Меченого не устраивает, и никак не мог определиться, верны ли его выводы, или он придумывает то, чего не может быть?
  - Ладно, хватит языки чесать. Подъем на рассвете, или вам объявлять "отбой" по всем правилам? - добавив строгости в голос, произнес он, и, подавая пример, скрылся в своей палатке.
  Мартин не желал злить Ориса, поэтому быстренько юркнул вслед за ним. Остальные тоже довольно быстро рассредоточились по своим местам ночлега.
  
  В общем-то, снаружи осталось лишь несколько варваров и бойцов лаэра, договариваясь, кто первый час будет находиться у костров, а кто уйдет на периметр, чтобы потом поменяться...
  
  А вот около шатра, где предполагалось ночевать Рени и Аслану, было сейчас еще оживленно. Едва отойдя от костра, Рени почувствовал, что его начинает знобить. Все еще немного влажная рубаха, лишившись источника тепла, теперь противно напомнила о том, что они с Русланом упражнялись в забеге. Слегка неправильно истолковав тремор дрожащих конечностей парня, когда Аслан, приобняв, заводил его внутрь, заставили лаэра остановиться и шепнуть:
  - Котенок, если страшно, ты можешь вернуться. В нашей палатке только Орис и Дерек...
  - Н-нет... п-просто х-холод-дно... - выдавил смущенный Рени. Его очень тронуло внимание Аслана к такой мелочи, и уж теперь, хотя где-то в глубине было немного боязно, он понял, что ни за что не признается и не отступит.
  - Рен! Да ты совсем сдурел! - сердито развернул его Аслан лицом к себе, нечаянно коснувшись рукой влажной спины, злясь на себя, что совсем вылетело из головы, сопоставить то, что мальчишки носились, взмокли и не переоделись. Другое дело, что запасных вещей не брали, но можно было ведь просто снять и просушить, временно закутавшись в плащ или свитер... Злится на Рени было бесполезно - парень впервые на выезде, сам виноват, но вот беспокойство о том, как бы теперь это дрожащее Солнышко не простудилось, целиком ложилось на его плечи...
  - Так, давай снимай рубашку, Мелкий!
  - З-зачем? - Рени кинул умоляющий взгляд на Аслана. Как-то к такому повороту событий, чтобы раздеваться здесь, когда в шатре еще и Руслан, и здоровяк Ильяс, Ренальд оказался не готов, чувствуя, как протест тошнотой подкатывает к горлу.
  - Снимай живо! - потребовал Аслан, копаясь в своей сумке.
  Проклиная свою неуемную, проснувшуюся совсем не к месту любознательность, Рени отвернулся к одной из стенок шатра и трясущимися руками попробовал стянуть почему-то вдруг прилипшую рубаху. Кажется, от волнения и какого-то безотчетного страха, он теперь еще и вспотел. Было стыдно за этот свой страх, обидно за то, что Аслан заставил его подвергнуться подобной процедуре, и все мысленные уговоры, что вокруг мужчины, и он сам ведь безропотно раздевался до пояса для тренировок, почему-то не успокаивали...
  - Ну что ты возишься? - досадливо обернулся Аслан, держа в руках два свитера.
  Рени уже готов был взвыть, оказавшись "спеленутым" собственными рукавами, но тут Аслан пришел на помощь, аккуратно сдернув влажную рубаху и развернув парня лицом к себе, улыбнулся ободряюще, только теперь, кажется, догадавшись, что мальчишка снова умудрился накрутить себя по самое не могу.
  - Все, давай, живенько натягивай, - помог он ему справиться со свитером, и тут же заставил надеть сверху еще один - свой, который Ренальду, несмотря на то, что лишь немного отставал от Аслана в росте, оказался велик.
  - С-спас-сибо... - все еще клацал зубами Рени. - Я т-так на п-пуг-гало п-похож? - он пошевелил пальцами, кончики которых выглядывали из-под слишком длинных для него рукавов Асланова свитера.
  - Похож, похож, - рассмеялся господин. - Давай укладывайся, я тебе сейчас что-нибудь согревающее соображу, - пообещал Аслан, вспоминая науку своего бывшего наставника - таура Даута...
  - Эээ... Ас-слан, мне над-до... - замялся Рени, хотя, честно говоря, не столько надо было уединиться, сколько не хотелось оставаться здесь без Аслана.
  - Иди, - благодушно ухмыльнулся Аслан. - А я пока травки заварю...
  - Ага... - пробормотал Рени, направляясь к выходу.
  - Против ветра не вставай... - посоветовал Аслан на всякий случай, вспомнив, что мальчишка все-таки еще в самом деле не приспособлен к кочевой жизни и "удобствам" на природе.
  Задумавшийся Рени не расслышал слов и, обернувшись, переспросил:
  - Что?
  - Против ветра, говорю, не вставай, - повторил Аслан, хмыкнув.
  - П-почему? - не сразу понял Рени, отчего присутствующие парни дружно заржали.
  - Дома поэкспериментируешь, - пообещал Аслан, тоже уже не сдерживая себя, глядя на обескураженную мордашку наложника. - Здесь... аха-ха... переодеваться не во что... ха-ха...
  - Ааа... - улыбнулся смущенно Ренальд... - Да я з-знаю...
  
  Рени спешно выбрался из шатра, сопровождаемый беззлобным хохотом развеселившихся парней, и потрусил к реке, где росли редкие чахлые кустики, стесняясь на открытом пространстве справлять свою малую нужду. Аслан выбрался следом и подошел к одной из теперь уже своих повозок, вскрыв тюк с мешочками разных лечебных травок, предназначенных для Халара. Мелкому точно не помешает сегодня хорошо выспаться, да и его организму еще не приученному ни к таким нагрузкам, ни к ночевкам в походных условиях, не помешает расслабиться.
  Пока его руки, почти автоматически доставали необходимые компоненты, Аслан невольно поглядывал на сидевшего у костра Дерека и Сауша рядом с двумя ребятами Айдара. Значит, охранять внешнюю территорию эта четверка уйдет позже... тот, с кем хотелось остаться, даже не смотрел в его сторону. Зато Аслан буквально спинным мозгом чувствовал напряженный взгляд своего давнего друга, неотступно следовавший за ним... Почему именно сегодня? Это ведь не первая встреча... Может быть, он сам спровоцировал Айдара на эти намеки, звучавшие за ужином, представив Рени в каршиффе, и Айдару именно это дало право помечтать?
  Айдар приблизился сзади практически неслышно, но не для Аслана. Лаэр немного досадливо сморщился, обернувшись - ему не очень хотелось демонстрировать состав будущего отвара варварам, которые без труда поймут его назначение, но огорчать недоверием друга детства тоже не хотелось.
  Айдар взвесил в руках маленький мешочек с последним из ингредиентов, щепотку которого Аслан намеревался добавить в большую кружку, и ухмыльнулся, развязывая:
  - Ты что, хочешь, чтобы твой мальчишка завтра не проснулся? Или нам его оставишь?
  - Ничего крепкий сон ему сегодня не помешает, а завтра, если что, сонного заберу, телег много, - парировал Аслан, беря на глазок щепоть, из рук услужливо протянувшего ему мешочек Айдара.
  - Я почему-то так и подумал... - вздохнул варвар, не скрывая легкой грусти. - Аслан...
  - Я не знаю... - понял его с полуслова лаэр.
  - Тесса?
  - Нет... будешь смеяться, но она сама мне иногда предлагает съездить к вам...
  - У тебя потрясающая женщина - с легким оттенком зависти произнес друг, с надеждой заглядывая в лицо Аслана.
  А лаэр сейчас боролся с кучей самых противоречивых желаний, заставляя себя вспомнить о том, что у него, прежде всего - ответственность за Рени, которого он притащил с собой, а уже потом решение собственных проблем... Может быть, надо было согласиться с предположением друга о том, что именно Тесса против? Только вот сам он далеко не против, особенно здесь... Особенно от понимания того, что такой шанс - все более становится непозволительной роскошью... Стоит ли упираться? Может, хоть немного полегчает, и на некоторое время заглушит эту болезненную зависимость и почти одержимость проклятым сероглазым упрямцем, даже не желающим попробовать, как это вообще бывает?
  И уже понимая, что отказаться от предложения не в состоянии, обернулся:
  - Айдар, вначале мне надо все-таки проследить за Мелким...
  - Понимаю, - кивнул варвар, тщательно сдерживая рвущуюся наружу радость...
  
  Вернувшись к костру, чтобы залить кипятком травки, Аслан невольно оглянулся на сидевшего у костра Дерека, все так же игнорировавшего то, что он находится поблизости и укрепился в своем решении.
  
  Ренальд возвратился довольно быстро, и Аслан сразу же потащил его обратно в шатер, скатав из одного из их плащей подобие подушки. Вместо ложа у варваров были волчьи шкуры с длинным, "зимним", мехом. Немного жестковатая шерсть слегка кололась, но все же спать на них было довольно приятно. Сами варвары "подушками не заморачивались, да и укрываться, кажется, не собирались. По крайней мере, ни плащей, ни одеял Рени не заметил у уже устроившихся на ночлег Руслана и Ильяса. Правда, улегся пока только Русик, а Ильяс сидел, задумчиво глядя перед собой. Место Айдара пока пустовало. Наверное, раздает какие-то последние распоряжения своим подчиненным воинам.
  В шатре был приятный полумрак, висевший на воткнутом посередине шесте масляный фонарь за стеклом, обмотанный кованой проволокой, отбрасывал причудливые тени.
   Аслан усадил его рядом с собой и вручил кружку с дымящимся душистым отваром.
  - Не обожгись, рукавами прижми, - посоветовал он. - Подожди чуток, сейчас остынет, и как раз травинки опустятся...
   Ренальд послушно постарался выполнить указания в точности, но шерстяной свитер скользил по стенкам кружки, норовя выскользнуть из рук.
   - Ладно, поставь, а то расплескаешь, - вздохнул Аслан, глядя на потуги непутевого Солнышка. - Иди сюда!
   Ренальд почувствовал, как его обхватывают сильные руки хозяина и собственнически прижимают к груди. Демонстрировать так явно, что он принадлежит Аслану, перед чужими людьми ужасно не хотелось, но в то же время очень хотелось поскорее избавиться от противной дрожи, потихоньку отпускавшей его.
   Рени поправил платок, снова съехавший на лоб и почесал зудевший с непривычки под тонкой тканью, лоб.
  - Мешает? - шепнул Аслан, снимая. - Спать в нем не обязательно...
  - Спасибо, - прошептал Рени, облегченно запрокидывая голову и проводя рукой по светлым прядям, зачесывая их назад пятерней, чтобы не мешались.
  Ильяс как-то неопределенно крякнул и поспешил улечься, отвернувшись к стенке шатра.
  Бросив обеспокоенный взгляд на варвара, Рени покосился на улыбнувшегося каким-то своим мыслям Аслана. Лаэр нашел его все еще холодные кисти и тихонечко сжал, склонившись к самому уху:
  - Расслабься, Цыпленок...
  - Аслааан, - прохныкал Ренальд. - Ну почему "цыпленок"?
  - Потому что твои лапки совсем замерзли, - тихо рассмеялся Аслан, уткнувшись ему в шею, накрывая пальцы Рени второй рукой.
  От этого вкрадчивого бархатного тембра голоса господина, его теплого дыхания у своей шеи, Ренальд почувствовал, как щекотные мурашки пробежали вдоль позвоночника. Такое приятное и знакомое ощущение - чувство защищенности... и эти теплые собственнические объятия, и свитер, любовно связанный Тессой и хранивший запах Аслана, словно он оказался снова в своей спальне... посерединке между ставшими ему самыми дорогими людьми...
  Ренальд расплылся в совершенно счастливой улыбке, наконец-то успокоившись из-за своих переживаний насчет вчерашнего разговора про кроликов... Как он мог сомневаться в том, что нужен своим господам? Нет... насчет Тессы его сомнения уже практически не омрачали, но вот Аслан... Рени сильнее прижался спиной к груди лаэра, доверчиво откинув голову на сильное плечо взрослого мужчины, и немного смущенно взглянул на своего господина, надеясь, что Аслан не сумеет прочитать в его взгляде все то, что он пока еще не мог озвучить, и увидит лишь благодарность...
  Зря он сомневался... Только вот Аслан пока еще не мог себе четко представить, что ему делать с этим Чудом в своих руках... и лишь крепче обнял в ответ, подтверждая, что никому не даст в обиду и ни капли не сердится...
  Словно забыв, что они не дома, Аслан прижался губами к виску Рени, обещая, что все будет хорошо, а его горячие пальцы тем временем легонько потирали замерзшие тонкие пальцы рук наложника, разгоняя кровь...
  
  Руслан, наблюдавший за дядей и его подопечным из-под полуопущенных ресниц, еле сдержал рвущийся наружу горестный вздох - то, что представилось его взору, почему-то напрочь исключало до последнего лелеемую надежду на то, что каршифф означает лишь покровительство... Мужчины не нуждаются в нежностях... Только лишь маленькие мальчики, да и то стесняются, когда матери целуют их прилюдно. Впрочем, женщины, воспитывающие будущих воинов, после достижения сыновей семилетнего возраста, тоже уже не позволяют таких нежностей... Может быть, это и сурово, но мужчина должен научиться быть сильным и выносливым, сам преодолевать свои мелкие еще в таком возрасте горести... Зато потом будет проще. А все ласки и нежности воин получит в свое время, когда будет достоин того, чтобы выбирать себе свою женщину...
  Руслан закусил губу и последовал примеру Ильяса, отвернувшись от душераздирающей чужой почти интимной сцены и крепко зажмурив глаза... По хорошему, надо было бы презрительно фыркнуть на проявление этих телячьих нежностей, только вот почему-то захотелось самому зарыться носом в светлые пряди, вдохнуть дразнящий запах светлой кожи северянина, стиснуть голубоглазого мальчишку в объятьях и послушать, так ли заполошенно забьется сердце Рена, как сейчас у него самого от вида этой дурацкой идиллии? В паху уже тянуло, и Русик не мог сознательно сказать - приятно это было сейчас или нет, но однозначно, спать так было невозможно. Он перевернулся на живот, с облегчением констатировав, что так значительно легче и постарался применить свою способность, известную варварам, быстро призывать сон, необходимый для восстановления сил в любых условиях... Правда, получилось не с первого раза, но он справился. Это было самым верным решением...
  
  Медленно продвигаясь к запястью, уже не совсем четко отдавая себе отчет в том, согревание ли это или уже больше похоже на ласку, Аслан наткнулся пальцами на незнакомый предмет на руке Рени и, подцепив его пальцем, удивленно присвистнул:
  - Рени! Что это?
  - Браслет... - бесхитростно отозвался наложник, высвобождая и поднимая руку, чтобы дать возможность Аслану разглядеть его получше. Ему самому эта вещица нравилась, хоть он еще и не совсем привык к новому ощущению чужеродного предмета на своей руке.
  - Я понял... - удрученно прошептал Аслан. - Как вас угораздило пометяться браслетами, дуралеи?
  - А что? - обеспокоено встрепенулся Рени? - пряча руку и поспешно прикрывая предмет огорчения Аслана длинным рукавом. - Мне нельзя было, да? Аслан, ты сердишься? Извини, я не подумал...
  - Да нет... Ты-то тут не при чем, Руслану думать надо было прежде, чем такие вещи дарить... - вздохнул Аслан, покачав головой.
  - Так надо вернуть и все! - Ренальд проворно склонился, попытавшись открыть хитрый замок, но то ли было слишком темно для такой деликатной операции, то ли замок был с секретом, но у него ничего не вышло. Аслан от неожиданности немного ослабил объятия, впрочем, его сейчас одолевали немного сумбурные мысли - что теперь сказать дяде по этому поводу...
  - Не снимается! Аслан, помоги, пожалуйста, обернулся Рени к мужчине, вырвав его из задумчивости.
  - Нет, - накрыл Аслан ладонью руку Рени. - Теперь уже поздно. Вернув, ты нанесешь оскорбление дарителю. Не стоит... мне надо было предугадать и предупредить тебя... Теперь ты, Рени, под защитой моего Рода совершенно официально... правда, пока еще никак не могу сообразить, радоваться ли мне этому или готовить оправдательную речь... Ладно, Котенок, давай уже пей отвар и ложись спать. Утро вечера мудренее...
  Аслан потянулся за кружкой и, подхватив ее, приблизил к губам заметно расстроенного наложника, обхватившего кружку двумя руками прямо поверх ладони Аслана.
  - Ну что, ты? - утешающее провел он другой ладонью по светлой макушке. - Не огорчайся. Я рад, что вы с Русланом нашли общий язык... все остальное я скажу ему сам. Все хорошо, Солнышко...
  - Точно?
  - Точно, точно... пей давай... - Аслан уткнулся лбом в затылок Ренальда, как-то совершенно не заботясь о том, удобно ли наложнику пить в таком положении. Просто самому лаэру в данный момент хотелось остаться с этим своим недоразумением подольше, сохранить эти мгновения, изредка пугающие его вот такими проявлениями сентиментальности к парню, ранее совершенно не свойственные взрослому мужчине...
  
  Отвар, видимо, получился знатным, потому что, допивая, Ренальд уже как-то весь расслабленно обмяк и Аслан даже слегка перепугался, что переборщил с дозировкой, но припомнив, что Рени предыдущей ночью не выспался, и сейчас, наконец, отогрелся и сомлел, успокоился, осторожно вытащив кружку из ослабленных рук и, отставив ее в сторону, отстранился.
  - Все, Солнышко, давай-ка укладывайся. Завтра ранний подъем...
  - А ты? - полусонно спохватился парень.
  - Двигайся к стене. Я приду позже, только проверю, как там все угомонились или нет, - пообещал господин. - Спи! Нет, подожди... дай-ка поправлю...
  Рени послушно замер, а Аслан немного сдвинул шкуру, приподняв один край, чтобы не только от земли, но и от стены, была теплая меховая защита.
  - Вот, теперь двигайся... - удовлетворенно произнес он, заботливо укрывая мальчишку вторым плащом и тихо радуясь, что никто не видит его необычных манипуляций. Впрочем, неважно, что подумают родичи, лишь бы вернуть Тессе ее сокровище в целости и сохранности, как и обещал...
  И все-таки, нельзя не признать, что вот это желание коснуться теплой щеки или поправить лезущую в глаза светлую прядку или... да много чего еще - оно стало почти навязчивым, и как с этим бороться, Аслан пока не знал... Но прекрасно понимал племянника, сделавшего Рени такой недвусмысленный подарок в первый же день знакомства.
  Надо будет еще как-то деликатно предупредить Айдара, куда делся родовой браслет Руслана, только когда? Лучше сразу, сейчас? Или завтра утром, чтобы было меньше вопросов? Этого Аслан тоже пока не знал...
  Зато он четко знал, что не вернется через пять минут, убедившись, что все спокойно и можно расслабиться и улечься рядом с Рени...
  "Извини, Мелкий, за этот обман... для твоего же блага, Котенок", - мысленно прошептал Аслан, и, поднявшись и приглушив огонь в фонаре, тихонько вышел в ночь...
   Айдар тут же материализовался рядом...
  
  Пока Аслан возился с Ренальдом, ночь полностью вступила в свои права. Оба мужчины живо растворились в темноте, теперь едва разгоняемой пятнами отсвета костров.
  Сказать, что Аслан был абсолютно спокоен, было бы неправдой, странное возбуждение, предвкушение, навеянное воспоминания о том - каково это - будоражили, обостряя все органы чувств. Еще не выветрился особый свежий аромат Рени, которого он несколько минут назад держал в объятиях, но лаэр уже чувствовал, что эта нежность, от которой что-то трепетало в груди, будет очень скоро смыта бешеным напором знакомо обуреваемой страсти, и уже заводило присутствие рядом Айдара, от которого буквально фонило этим желанием поскорее отойти подальше от раскинувшегося лагеря... Давний друг прекрасно понимал, что лаэру требуется избавиться от внимания собственных бойцов...
  Айдар, "разведав" расположение дозорных, специально повел Аслана в ту сторону, где свидетелем их отлучки, мог быть лишь соплеменник.
  Только вот Аслан не учел, что Дерек, тщательно давивший собственных демонов, не дающих ему сегодня спокойно наслаждаться приятной во всех смыслах встречей с соседями-варварами, видел их, потому что невольно следил за этим, так называемым, "другом". А уж сопоставить увиденное в схватке, и тем, что оба варвара постарались уйти незаметно, мог и дурак... только вот Дерек дураком не был, но чувствовал себя почему-то последним ослом...
  
   ***
  
  Утро для Айдара оказалось полным сюрпризов, и, хоть задница немного свербела от давно забытого ощущения, да и поясницу слегка покалывало - все-таки уже несколько лет он не позволял себе никому проигрывать, но настроение все равно было тревожно-благодушным. Чуть не прокушенное запястье (хорошо хоть вовремя сообразил, что лучше запястье, которое можно скрыть под наручами, а не тыльная сторона ладони) как раз под наручами теперь нещадно зудела. Хорошо бы улучить момент и смазать бальзамом, чтобы никто не заметил след от собственных зубов, но оно того стоило! Сбылась мечта идиота... Только бы не пожалеть потом о том, что снова недоступно, может быть зря он растравил в душе это совершенно забытое воспоминание и позволил своему телу насладиться этим? Но подобные мысли выветрились на раз, когда выйдя из шатра, он увидел бодрого Рена, помогающего своим ребятам сворачивать палатки.
  Причем шустрый пацан, снова с криво повязанным каршиффом (ну еще бы, Аслан-то все еще блаженно похрапывал в шатре, и парню пришлось самому справляться), похоже, уже давно был на ногах. Единственное, Айдар не мог понять, почему Аслан не повязал ему каршифф в виде повязки, хотя, скорее всего именно из тех соображений, чтобы красивый парень не привлекал излишнего внимания к своей персоне. Да уж, он и сейчас хорош, а будет просто неподражаем, если взяться за его тренировки всерьез. Такое сочетание настоящей красоты, грации и силы - действительно штучный экземпляр... Пожалуй, имея такого рядом, Аслан пожалеет, что так рано женился... Хотя, нет... Женщина у Аслана - вне категорий, вот в этом ему, действительно повезло...
  
  Пока Айдар стоял, наблюдая за утренней суетой, из шатра следом за ним вышел слегка помятый спросонья Аслан, и очень удовлетворенно хмыкнул, заметив Рени среди своих бойцов. И еще несколько мгновений простоял, внимательно наблюдая за парнем с улыбкой, предназначенной именно для этого Чуда.
  Осторожно подбирая слова, так что стоявший рядом Аслан буквально почувствовал, скольких трудов Айдару это стоило:
  - Аслан, прости, это, конечно, не совсем мое дело, но этот мелкий именно то, о чем я сейчас думаю, и каршифф у него по той же причине? - решил уточнить друг.
  - Угадал... - подтвердил лаэр.
  Хоть и очень аккуратный вопрос старого друга задевал ту тему, о которой говорить сейчас и здесь не хотелось, но, немного поразмыслив, Аслан пришел к выводу, что так даже лучше все обернулось, раз Айдар понял. Все равно, если уж так сложилось, так или иначе, варварам Рени представить придется, а так дядя будет предупрежден о том, какое чудо завелось у него в семье. А до посторонних все равно не дойдет...
  
  Завтракали по-быстрому, Аслан понимал неприлично бодрого по сравнению с остальными Рени, старающегося быть сейчас по максимуму полезным всем, кому нужна какая-либо помощь - будь то, свернуть палатки или привести лошадей, которых следовало запрячь в повозки (остальные все еще паслись, ожидая, когда хозяева позавтракают и оседлают их), чтобы поскорее собраться в дорогу. Он сам, так же, как и Мелкий, хотел поскорее оказаться рядом с любимой. Странное чувство неловкости и легкие уколы проснувшейся совести (вчера, между прочим, трусливо промолчавшей о том, а не следует ли воздержаться?) немного напрягали... Ну все равно, он был благодарен Айдару... Возможно, это был последний раз, когда они смогли дать друг другу то, что им обоим требовалось.
  
  ***
  
  Расставание оказалось теплым, даже привычная настороженность варваров по отношению к чужакам, казалось, немного стерлась, впрочем, было заметно, что она угасала раз от раза, становясь все менее заметной с каждой такой встречей. Как правило, две трети и бойцов, и варваров собирались тем же составом и прецедентов ссор и конфликтов до сих пор не было, поэтому обе стороны учились доверять друг другу, хотя до полного признания "своими", вряд ли дойдет. Недоверие к чужим, не понимающим их культуру и традиции, сложившиеся в силу разных обстоятельств, было у варваров в крови.
  Жаль, что Айдару не всегда удавалось самому быть сопровождающим обозов для лаэра, и когда выдастся следующий случай - неизвестно...
  
  Руслан, изо всех сил старающийся сохранить лицо и ничем не выдать, насколько мучительно оказалось для него это мимолетное знакомство с Реном, несколько рассеяно седлал своего коня, бросая мимолетные взгляды в сторону почти скрывшегося с глаз отряда лаэра Аслана.
  Айдар, пожалев пацана, подошел:
  - Рус, этот парень не для тебя, забудь...
  - Мы больше не увидимся? - выдавил Руслан, не желая верить совету.
  - Да нет, увидитесь, и не один раз, - вздохнул Айдар. - Но вопрос не в Аслане даже... Просто - не для тебя...
  
  
  4.
  
  
  Полусонная долина осталась позади, и перед глазами небольшого отряда всадников снова замелькали осенние деревья, с уже оголившимися стволами и ветками, и ярким ковром опавших листьев под ними. Висящее над самым краем горизонта, все еще не потерявшее своего красноватого утреннего румянца солнышко, тем не менее, весьма успешно прогоняло трусливо оседающий, буквально тающий под его лучами, предрассветный туман, дробясь на миллионы маленьких искорок в осевшей на землю росе, словно растекаясь по этой оранжево-багряной листве, не только радуя взор, но и даря непередаваемое ощущение радости от наступившего дня.

Осеннее утро [из инета]

  
  Настроение у ребят было отличным - пусть и небольшой "трофей", а их, да и пусть с маленькой, но победой, возвращаться домой было славно! Прохладный, чуть колкий утренний воздух постепенно прогревался, и легкий, белесый парок от дыхания становился практически незаметным. Сон уже давно слетел, и отдохнувшие лошади, будто чуя дорогу к дому, резво несли своих радостно балагуривших седоков.
  
  Рени ехал сейчас рядом с Саушем, досадливо потирающим все же весьма заметный фингал, который мог бы быть гораздо более впечатляющим и намного сильнее испортить его холеное лицо, если бы еще вчера сразу не намазал бальзамом... Но все равно, его не слишком-то утешали подколки ребят - на благородный шрам этот дурацкий синяк никак не тянул, а встретиться с Рутой по приезде в крепость очень хотелось...
  
  Сауш сам не понимал, отчего его так тянет именно к этой девушке, до сих пор счастливо избегающей участи пасть к ногам, став очередной жертвой его очарования... вот ведь - и ничего такого особенного (а уж сравнить-то ему с его опытом есть с кем!), но все равно... К любой другой он бы тут же подкатил "за утешением" и без зазрения совести воспользовался бы, не важно, настоящим или, пусть и притворным, но сочувствием, позволяя себя "пожалеть", а Руте... даже неловко почему-то было показываться на глаза... Для нее хотелось быть идеальным... Когда же все-таки у нее раскроются глаза, и Рута поймет, что он единственный и неповторимый такой, что ей еще надо? Почему каждый раз, стоя под ее внимательным, серьезным взглядом, он чувствует себя малолетним мальчишкой, забывая все свои привычные уловки, которые уже не раз помогали ему заполучить понравившуюся красотку?
   Однако показать ребятам, как его на самом деле расстроили сегодня подобные метаморфозы со своей внешностью, чтобы нарваться на еще более ехидные замечания, Саушу не улыбалось, поэтому он сейчас и заливался соловьем, рассказывая об очередном своем похождении, как всегда, красочно и иронично приукрашивая события.
  
  Рени было интересно, хотя немного смущали достаточно откровенные эпизоды, над которыми ржали парни. Орис периодически одергивал Сауша, и тот иногда затыкался на полуслове, вспоминая о том, что рядом наложник господина, с которого к огромному облегчению юноши, Аслан, наконец-то, снял каршифф.
  
  Мартин, сначала тоже ехавший рядом, в желании поделиться своими впечатлениями (правда, Сауш подозревал, что ограничивающимися пока лишь единственным походом в Дом Удовольствий, но не собирался уличать товарища), попробовал высказать что-то нелестное в адрес Рени, но Орис его живо одернул и отослал назад, объявив, что ему выдалась честь "прикрывать" тыл.
  Спорить с Орисом было бесполезно, поэтому Мартин молча поджал губы и поменялся местами с Киреем, ехавшим сейчас замыкающим, сожалея о том, что сглупил.
  
   Сын коменданта никак не мог понять, что с ним происходит в присутствии этого "нежного мальчика", которого так и хотелось как-то унизить и указать ему его место. Ведь не из зависти же!
  Парню до сих пор было очень жаль, что из-за своего глупого языка, он сам лишился благосклонности Тессы. Ладно, Антига - как от нее и раньше попадало, стоило ему вывести из себя материну подругу, так и сейчас, примерно поровну тумаков и "пряников" - ничего не изменилось, но вот Тесса стала заметно более сдержана, и этот холод в ее глазах, несмотря на подчеркнутый нейтралитет, убивал. Мартину жаль было тех, почти дружеских отношений, которые госпожа проявляла раньше к самому молоденькому подчиненному своего мужа, позволяя себе сквозь пальцы смотреть на его ребячества...
  Только вот вместо того, чтобы, наконец, перестать задевать Ренальда, оскорбляя его и, тем самым, невольно обижая Тессу, взявшую над мальчишкой мужа покровительство, он продолжал обижать и свою госпожу, с ужасом понимая, как ей тоже должно быть, неприятны его слова, ведь, подчеркивая место Ренальда, он тем самым невольно напоминает ей, что у Аслана, кроме нее, есть еще и наложник...
  Стоило бы подойти и повиниться (только перед ней, естественно), но как обещать, что такого больше не повторится, когда настырный раб каждое утро и каждый вечер вновь появлялся на площадке для тренировок, словно провоцируя его на новое высказывание, слетавшее с языка быстрее, чем Мартин успевал подумать, зачем он это говорит...
  Да еще и Фелиска, паршивка, хоть и стала заметно податливее при их коротеньких встречах втайне от матери и Антиги (нет, он, конечно же, не боялся уже родительского гнева, просто не хотелось лишних нравоучений и не желал, чтобы девчонке влетело от Антиги, которая слишком печется о ее нравственности, словно, в самом деле, родная), но помощница кухарки все-таки иногда поддразнивала его своим интересом к Рени... Дуреха не понимает, что вряд ли Ренальд всерьез может ею увлечься.. Да и такие, как он, может, вообще теперь девушками не интересуются...
  Надо признать, что Мартина очень грела подобная мысль. Пусть Фелиска и не самая райская птичка, что находится в пределах Замка, но все-таки знать, что она, несмотря на катастрофический дефицит женского общества в крепости - именно твоя девчонка, все равно, было приятно.
  
  Дерек, ехавший впереди, несколько раз оглядывался на неприлично светившегося хозяина и чувствовал, как поднимается глухое раздражение, улегшееся было с утра, пока все довольно тепло прощались с варварами. Почему-то очень хотелось прямо сейчас оказаться на тренировочной площадке и встать с Асланом в спарринг, только желательно в рукопашную, без оружия, чтобы не дошло до смертоубийства. Злости хватило бы на то, чтобы как следует набить морду своему лаэру и стереть эту благодушную улыбку с красивых губ... пожалуй, сцепись они сейчас, ребятам пришлось бы их разнимать...
  На губы лаэра Дерек специально обратил внимание, с облегчением констатировав, что они обычные, без всяких там припухлостей, значит, это правда, что варвары обходятся без всяких нежностей, типа поцелуев, придаваясь лишь своей похотливой животной страсти. Почему-то это немного примиряло с действительностью (хотя мысль о том, что к утру все внешние признаки могли пройти, временами все же проскальзывала, добавляя ему раздражения), но все равно было безумно обидно за... Тессу. Как можно хотеть кого-то еще, если рядом такая женщина - Дерек искренне не понимал.
   А еще его занимал вопрос, как же это Аслан объяснил Рени?... или ничего не стал выдумывать? Или мальчишке все равно? - вон, не похоже, что переживает поход хозяина налево - обрадовался передышке, или ничего не знает? Но... вполне возможно, что и не знает. Ведь Аслан вчера вечером заваривал какие-то травки, и сам не стал пить, а отнес в шатер, где они ночевали... Скорее всего озаботился усыплением бдительности раба... Ну хоть до этого додумался - не стал обижать пацана...
  Раньше Дерек не совсем понимал, могут ли быть у рабов какие-нибудь настоящие чувства, вроде привязанности к своим хозяевам... вот ненависть или презрение, ну или еще что-то подобное - это он вполне испытал на собственной шкуре, когда попал в плен, а затем и в рабство...
  Только почему же тогда сейчас буквально давится возмущением оттого, что пытается анализировать поступок Аслана, и почему ему вообще есть до этого какое-то дело? Слава Всевидящим (как тут говорят), он четко знает, что его место среди бойцов - и его совершенно не должно касаться, с кем делит ночь его господин...
  Неимоверным усилием воли парень со шрамами гасил вспышки едва контролируемой ярости, совершенно не догадываясь о причине отличного настроения Аслана, которая лишь отчасти была связана с ночной отлучкой с Айдаром.
  
  Аслан же был просто счастлив, предвкушая скорую встречу с любимой девочкой. Где бы он ни был - возвращение к Тессе всегда было самым лучшим поводом для радости...
  Хозяин Замка-крепости не собирался рассказывать жене о том, что воспользовался ее "советом", хотя скрывать что-либо не видел смысла. Она не спросит - никогда не спрашивала, полностью доверяя ему в принятии подобных решений, и лаэр был безмерно благодарен Тессе за это понимание и веру в то, что его любовь к ней не подлежит сомнению.
  
  ***
  
  А Тесса, лишь только забрезжил туманный рассвет, уже была на ногах. Несмотря на представившуюся возможность спокойно отоспаться в одиночестве, безмятежно понежится в постели она просто не смогла. Понимая, что Аслан в это время еще только выехал (при удачном стечении обстоятельств), и как минимум пару часов будет в пути, все равно быстренько встала, оделась и теперь, сидя за вышивкой, которой занялась в попытке отвлечься от нетерпеливого ожидания, невольно прислушивалась к отдаленной перекличке дозорных на стенах крепости, которые непременно оповестят, как только отряд покажется в пределах видимости.
  Все мысли сейчас были только о муже и, конечно же, о ее драгоценном Солнышке, с которым Аслан не дал ей даже попрощаться, а она не стала настаивать, еще за завтраком заметив расстройство Рени, который, видимо, получил внушение от Аслана из-за слишком частого уединения со своей госпожой...
  Провоцировать парня, чтобы ему досталось еще больше, Тесса не хотела, решив, что сутки уж как-нибудь перебьются друг без друга... А может, надо было намекнуть хотя бы, что Аслан вовсе не так сердит, как пытается показать?
  Впрочем, девушка прекрасно понимала и мужа - она и так беззастенчиво пользуется его благосклонностью к ее самому огромному и самому желанному "капризу". А Рени действительно негоже все время сидеть возле ее юбки - он мужчина, причем живет в крепости, где для самоуважения очень важны сила и доблесть, иначе не добиться уважения и среди других обитателей, которыми именно воинское искусство ценится превыше всего.
  
  Раздраженно отложив иглу, Тесса уже, наверное, в тысячный раз пересекла свою комнату, отказываясь завтракать и приказав Руте накрыть на троих, только когда вернется Аслан.
  Хозяйка замка чувствовала себя пантерой, мечущейся по клетке в зоосаде, понимая, что от ее бестолкового волнения, Аслан быстрее не прибудет, но ничего не могла с собой поделать.
  Она попробовала взять себя в руки и опять сесть вышивать, но, как нарочно, закончились нитки для полноценной палитры красок осенней листвы, что она делала по просьбе мужа для Дерека, да еще и палец уколола, проворно отдернув руку от пяльцев, опасаясь перепачкать кровью будущую подушку...
  Досадливо пососав пальчик, чтобы остановить кровь, Тесса вздохнула. Можно, конечно, заняться второй стороной - ночным небом с небесными светилами, но мыслями все время возвращалась к мужу и Рени, вспоминая некоторую неприспособленность парня к кочевой жизни. Это она нянчилась с юным рабом, а вот будет ли Аслан? Не постесняется ли Рени сказать, что что-то не так?
  "Впрочем... одна ночь, не такая уж и холодная, несмотря на осень - ничего не случится..." - уговаривала она себя.
  
  ***
  
  Сегодня в крепости не спалось не только хозяйке.
  Даже понимая умом, что в такой короткой поездке, да еще и имеющей своей целью привычную встречу с родичами лаэра, не должно произойти что-то неприятное, Рута переживала за одного несносного парня. Только недавно, она смогла наконец-то признаться самой себе, что влюбилась.
  Вот только что делать с этими чувствами, она не знала, прекрасно понимая, что Сауш совсем не тот человек, о котором мечталось когда-то в детстве. И пусть он был даже красивее того выдуманного образа будущего мужа - это ничего не меняло. Мечтать о несбыточном, о том, что ради нее этот бабник решит измениться, она просто не могла. Ее практичный ум, и достаточно строгое воспитание не оставляли никаких лазеек глупым мыслям о том, что может она ошибается, и герой ее грез совсем не такой. Нет, иллюзий она не питала. С любым другим воином лаэра она бы не была настолько сдержанной в проявлении своих чувств. Но не с ним.
  Сауш был слишком опасен для ее будущего. Она хотела обыкновенных вещей. Мужа, который будет, пусть и не любить ее, но уважать, и не побежит за первой юбкой, стоит ей только отвернуться. Дом, детей. Нормальной, предсказуемой жизни...
  Однако стоило только увидеть эти нахальные глаза и чуть кривоватую улыбку, как удержаться от глупостей становилось безумно сложно. Уже не раз она мучительно стискивала свои ладошки в кулачки, только чтобы не потянуться прикоснуться своими пальцами к такой манящей щеке, гладковыбритой, или с легкой щетиной, если он возвращался из похода... И это наваждение не проходило, усиливаясь с каждым днем.
  
  Вот и сейчас, расставляя приборы для будущего завтрака (потом останется только принести еду), она слышала, как нетерпеливо мечется в гостиной ее хозяйка, и сама не менее мучительно ждала сигнала со стен, оповещающего о прибытии отряда.
  
  ***
  
  Два часа, растянувшиеся для девушек в ожидании своих любимых на какой-то невероятный срок, все-таки неожиданно закончились - послышалась бодрая перекличка стражи - отряд лаэра возвращался!
  Преодолев острое желание сбежать вниз и оказаться в числе первых встречающих, Тесса все-таки осталась в гостиной. А во дворе перед казармой уже собрались проснувшиеся солдаты гарнизона, потренировавшись и успев позавтракать до приезда хозяина Замка. Там были даже конюхи, которые должны были сразу забрать лошадей...
  
  Тесса взяла себя в руки, надо успокоиться, спуститься, отдать распоряжение Антиге, чтобы быстренько кормила возвратившихся и освободила место для того, чем предстояло заняться ей самой.
  
  Некоторые свои обязанности в качестве жены лаэра Тесса откровенно недолюбливала, а вот другие, наоборот, вызывали в ней искреннюю радость. Сегодня был один из тех случаев.
  Обычно следить за тем, как производится обеспечение неприкосновенного запаса, который воины могут в любой момент взять в кладовых, отправляясь в поход, или который (не приведи Всевидящие этого!) будет использоваться во время осады Замка, заниматься было скучно. Но не сегодня.
  Еще в детстве Тесса любила, когда повар в гарнизоне ее отца начинал готовить кмель. Сладкие плитки из смеси орехов и кусочков сушеных фруктов, залитых медом, были ее любимым лакомством в детстве. Обычно их использовали, тогда когда бойцам надо было быстро восстановить силы, или не было возможности организовать полноценную полевую кухню и нормальной возможности для солдат поесть, и вообще последний неприкосновенный запас в походе.
  А уж здесь, в крепости, это было для нее особенным удовольствием и словно приветом из ее детства.
  Кому-то, может быть, и показалось бы излишним расточительством использовать для солдатских пайков редкий и дорогой шоколад, но только не Аслану. Варвары, которые контролировали большое количество торговых путей, давно познакомились с полезными свойствами этого продукта. А уж то, что практически все поставки в цивилизованные земли этого продукта проходили по их земле, давало им возможность и покупать его заметно дешевле.
  Говорили, что шоколад получают из зерен, похожих на бобы, но Тессу никогда не интересовал этот вопрос. В крепость доставлялись или крупные куски уже готового (правда еще горького) шоколада, или порошок из которого потом варился напиток.
  
  Судя по радостному галдежу, сегодня Аслан возвратился с трофеем, за который платить не пришлось. Почему-то от этой новости и у Тессы стало приятно на душе. Осталось только убедиться, что никто не получил достаточно серьезных повреждений. Как-то раз после "развлечения" с ребятами Айдара, у одного из Аслановых бойцов серьезно была повреждена рука - болезненный вывих заживал долго. Но азарт мужчин неисправим, и как только появляется возможность снова встретиться - желающих помериться силушкой непременно находится больше, чем Аслану необходимо.
  
  Первым делом взгляд Тессы выхватил из толпы собравшихся Рени - парень, которого Аслан не догадался сразу отпустить, бросал жадные взгляды на входные двери. Тесса улыбнулась, заметив порыв наложника броситься ей навстречу (но, опомнившись, оставшегося на месте), и сама поспешила к своим мужчинам, кивая на ходу возвратившимся бойцам и отвечая на их приветствия.
   - Тесс! - Аслан прервался на полуслове и спешно подошел к жене, крепко обняв и прижав к груди:
  - Соскучилась? Мы же быстро вернулись, как я и обещал...
  - Доброе утро... Я жду вас завтракать... - блаженно выдохнула девушка, прижимаясь всем телом, нежась в сильных руках мужа и вдыхая родной запах, на минуту словно забыв, что они не одни.
  - Спасибо, рыбка моя, я быстро, - улыбнулся Аслан. - Ты сегодня будешь заниматься этим? Сразу в кухню нести или в кладовую? - кивнул лаэр на обоз с шоколадом, который как раз собирались разгружать солдаты.
  - Сегодня, - подтвердила девушка и, отстранившись от мужа, поманила Рени, скромно топтавшегося позади Аслана. - Солнышко, а ты как?
  - Отлично! - просиял наложник, подходя и склоняясь, чтобы Тесса могла провести ладонью по щеке - это было обычно, небольшая милость любимчику мужа, совершенно нормально воспринимающаяся остальными свидетелями этой сценки, но этого было так мало...
  Ренальд с трудом заставил себя не замереть под ласковой рукой любимой, а девушка медленно отступила...
  - Рени, пойдем! Тебе стоит переодеться, и как раз Аслан освободится, - велела Тесса, кивнув назад на дом, желая как можно скорее укрыться от чужих взглядов, чтобы остаться со своим Солнышком наедине, прижаться к нему, нежась в аккуратных, бережных объятиях, расцеловать всего и вдоволь налюбоваться любимым мальчишкой...
  
  Ренальду только и требовалась команда, чтобы он бодренько рванул к дому, надеясь, что успеет принять душ и перехватить хоть несколько минут внимания Тессы перед завтраком. Утренняя конная прогулка, хоть и пробудила аппетит, но он готов был пожертвовать трапезой.
  Тесса двинулась следом, но задержалась из любопытства - в какой расфасовке сегодняшний шоколад? Только едва девушка приподняла крышку жестяного короба, емкость съехала в сторону, и она чуть не уронила ее от неожиданности.
  - Ой!
  Дерек моментально очутился рядом:
  - Госпожа Тесса! Я помогу...
  - Дерек... - ахнула Тесса, высвобождая пальчики из-под его горячей ладони, которой он нечаянно коснулся, подхватывая неудобную тяжелую емкость, и чувствуя себя полным кретином, потому что от этого прикосновения сам чуть не выпустил короб с неудобно расфасованными в этот раз застывшими комкам плитками шоколада из рук.
  - Извини... те... - тихо произнес парень, полной грудью вдыхая свежий, едва уловимый аромат ее духов, чувствуя, как начинает учащенно биться пульс под кожей.
   Аслан резко обернулся.
  - Тесс, я потом пришлю тебе кого-нибудь, Дереку следует отдыхать.
  - Я выспался ночью, - съязвил парень, даже не став добавлять "в отличие от некоторых", но Аслан нахмурился. Вообще-то он искренне предполагал, что привилегия касается всех, кто был с ним - сутки на отдых, без всяких нарядов, независимо от очереди. Но если Меченый сориентировался раньше остальных, желающих напроситься Тессе в помощь (и полакомиться сладеньким, что неизбежно при "отходах" от приготовления стратегических запасов питательного продовольствия НЗ) - пусть отправляется. Заодно, может, и полегчает...
  Непонятно с чего Дерек сегодня сам не свой, словно не с той ноги встал. Еще вчера днем все было прекрасно, а сегодня, словно чем-то недоволен. Неужели переживает, что спарринг с Ильясом закончился вничью? Так у этого здоровяка-варвара, только с виду, возможно, кому-то казавшегося неповоротливым медведем, вообще редко кто выигрывал.
  Или Меченый так сильно треснулся головой, что теперь и белый свет не мил? Может, все-таки следует его не на кухню отправить, а к Халару? Хотя шишки на лбу практически не заметно...
  
   Аслану даже в голову не могло прийти, что Дерек видел его поспешный уход с Айдаром. Да в принципе, лаэр сейчас с уверенностью не смог бы сказать - стал бы он нарочно демонстрировать перед рабом-воином, что варвар, ну уж никак не уступающий Меченому ни в силе, ни в умении обращаться с оружием, ни в доблести, не гнушается принять то, что просит тело... а уж как это назвать - похотью, извращением, или данью традициям и уступке своим желаниям - пусть бы выбирал сам... только вот Дерек ни за что не хотел сдаваться... да еще и старался не замечать, что было немного обидно. Неужели не понимает, что внимание его господина, которым завладели варвары - совершенно нормально для людей, если они редко видятся...
  Но, скорее всего, парень все же расстроен, что ему чистой победой блеснуть не удалось...
  
  Утешив себя подобным образом, Аслан только бросил:
  - Ну, если выспался, то после завтрака подойдешь на кухню, но учти, котлы тяжелые...
  - Справлюсь! - самонадеянно заявил Дерек, старательно отводя взгляд от изящной фигурки своей госпожи, направившейся мимо солдат в сторону дома, и удивляясь, насколько же Аслану везет... и почему лаэр ищет новых ощущений?
  
  От внимания Тессы не ускользнуло, что Сауш распустил длинные патлы, занавесив половину лица. Обычно парень зачесывал их назад - да и в самом деле - грех скрывать красивые черты.
  - Сауш!
  Проигнорировать обращение госпожи боец не посмел и обернулся с вымученным выражением на лице, правда, излишне поспешно - светлые пряди взметнулись, открывая фингал.
  - Да, госпожа Тесса?
   Тесса сочувственно улыбнулась, дотронувшись до его плеча. Участливый жест заставил молодого мужчину смущенно покраснеть, поняв, что она угадала причину его небрежности во внешнем виде. Находившиеся рядом парни заржали.
  - Не обращай внимания, до свадьбы заживет, - старательно сдерживая смех, утешила она.
  - Я знаю, - буркнул Сауш, недобро покосившись на товарищей.
  
  У каждого свои тараканы, несмотря на пунктик о внешности, Сауш был отличным бойцом - одним из лучших, поэтому Тесса его больше дразнить не стала, лишь отметив про себя, что Рута вряд ли сегодня будет обласкана вниманием этого ловеласа. Зря девушка так же нетерпеливо ожидала возвращения отряда, отправившегося со своим лаэром. Рута тоже поднялась сегодня ни свет, ни заря, как и сама Тесса. Правда, служанка старательно скрывала свое волнение и заинтересованность.
  Тессе любопытно было наблюдать за этим вялотекуще развивающимся романом гордой девушки и завзятого бабника, стараясь угадать, кому быстрее надоедят слишком уж осторожные отношения, буквально мизерные шажки для сближения. Почему-то казалось, что Саушу. Насчет Руты его обаяние дало сбой, но парень пока не сдавался. Позицию же Руты хозяйка Замка понимала прекрасно. Скорее всего, добившись желаемого, Сауш потеряет интерес, продолжив "охоту" в другом месте. А Рута действительно достойна большего, чем быть героиней мимолетной интрижки.
  
   Тут, наконец, появилась Марта, освободившаяся от других хозяйственных дел, и, приняв список у господина, заверила, что теперь она сам закончит распределять, куда что складировать, поэтому Аслан тоже уже мог уходить.
  Однако перед уходом, лаэр все же, кивнув Меченому, чтобы отошел в сторону, спросил:
  - Как твоя голова?
  - Моя голова... на плечах, - хмыкнул парень со шрамами. - Но спасибо, что поинтересовался, мой господин. Желаю и тебе того же...
  Аслан не совсем понял неуместной иронии и явный намек на собственную глупость, но что именно имел в виду Меченый, так и осталось для него загадкой.
  - Дерек, сходил бы ты к Халару, кстати, и вон тот мешок с травами захвати.
  - Есть! - двинулся Дерек в указанном направлении за объемным, но все-таки нетяжелым мешком, в котором были небольшие мешочки с разными целебными травками - ингредиентами для будущих лекарственных настоек Замкового лекаря.
  Аслан лишь вздохнул, вот сейчас, жаль, что тренировка уже закончилась - почему-то захотелось немедленно выдернуть эту сероглазую ехидну на спарринг и, хорошенько встряхнув, выпытать, что за муха его укусила... хотя нет, пока Халар не подтвердит, что все в порядке - лучше по дурной башке не стучать...
  
  Лаэр постарался выкинуть Дерека из головы и представить на его месте Айдара, благо воспоминания были довольно свежи и до чертиков приятны... Но перед мысленным взором почему-то нарисовался Рени, и Аслан невольно усмехнулся, вспомнив, с какой поспешностью парень рванул в дом. Пожалуй, можно не торопиться к завтраку... и, кстати, Рени есть еще чему поучиться на будущее... Пусть отправляется с Тессой на кухню. Впрочем, Мелкий, скорее всего, будет только рад увидеть процесс приготовления НЗ и закрепить получение необходимых знаний сладким поощрением...
  
  ***
  
  Тесса вошла в комнату наложника и сразу направилась в уборную, откуда слышался плеск воды по дну и стенкам ванны, предвкушая приятное зрелище.
  Так и оказалось.
  Рени старательно и торопливо натирался мочалкой. Впрочем, юноша почти уже закончил, осталось только сполоснуться под струей чистой воды. Тесса улыбнулась - парень никак не привыкнет, что ей не противно обнимать его любого - и потного после тренировки, и вот такого, "готового к употреблению", вкусно пахнущего ароматной пеной и свежестью.
  Грязная рубаха валялась при входе поверх корзины для белья. Девушка подцепила ее, поднесла к лицу и жадно втянула ароматный коктейль смесей запаха его тела и дыма костра - настоящий терпкий аромат своего мужчины, вполне понимая, что это немного смахивает на фетишизм и, например, попади ей в руки чужая рубаха (не Ренальда или Аслана), возможно просто затошнило бы... но сейчас она не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии.
  
   Парень обернулся, привычным жестом прикрывая рукой свое достоинство:
  - Тесс!!!
  Вот от этой дурацкой привычки отучить наложника не было никакой возможности, он всегда так реагировал, если застать его врасплох. Хорошо, хоть, когда он сам пытался соблазнять, его стеснительность исчезала бесследно. Впрочем, такие перепады из крайности в крайность, даже умиляли, и Тесса уже почти смирилась с его особенностью.
  - Солнышко, как я соскучилась... - прошептала она, выпуская упавшую на пол рубаху и стремительно подходя к своему сокровищу. Хотелось немедленно прижаться, обнять, заскользить ладонями по гладкой коже тренированного тела юноши, по становившимися широкими плечам, красивым сильным рукам, узким бедрам, стройным ногам... найти подтверждение тактильным контактом визуальной картинке перед ее глазами, что с ним все в порядке и он, по-прежнему, здесь и сейчас рядом живой и невредимый, и такой же нетерпеливый влюбленный, как и она сама.
  - Не закрывайся, - мурлыкнула Тесса, отводя в сторону его руку, прикрывающую пах. - Я помогу...
  
  Сказать ей, что уже не обязательно и осталось только смыть мыльные разводы, язык у Рени не повернулся. Он медленно сглотнул, восторженно наблюдая за ее лицом - за этой смесью нежности и вожделения, которые Тесса и не думала скрывать, заводя его одним этим порочным взглядом, даже еще не дотрагиваясь до него так, как умела только она одна - его первая и, скорее всего, единственная женщина. Юноше не нужны были другие, даже сама мысль о ком-то еще, не возникала в его сознании. Тесса - его госпожа и любимая - была для парня целым миром. Он принадлежал ей весь, без остатка - душой и телом, доверяя безоговорочно.
  - Ты промокнешь... - все же попытался предупредить Рени - напор воды из лейки душа, закрепленного на высокой штанге, был достаточно мощным, и брызги летели и рядом с ванной, на пол.
  - Когда меня это останавливало? - отмахнулась Тесса, положив ладони на его плечи, скользнув по предплечьям и обратно, проведя по груди и задержавшись на напряженном животе с наметившимися кубиками пресса, собрав достаточно пены, чтобы ладони скользили легко и свободно... Впрочем, он и в самом деле уже отмыт... Она задержала ладонь на плоском животе парня, легонько погладив. Обильная мыльная пена с тихим шипением растворялась под теплом ее руки, сокращая дистанцию, давая доступ к гладкой коже, наполняя уборную влажным ароматом душистого средства...
  
  Медленные скользящие продвижения чуть ниже, вызвали у парня привычную реакцию... Хотя привычной, в понимании Рени, ее называть было бы неправильно. Возбуждение от почти скромной ласки, каждый раз было таким волнующим, словно его провоцировали впервые. Рени, почувствовал знакомую дрожь предвкушения, чуть переступил в ванной, расставляя ноги шире, чтобы тверже стоять, несмотря на подгибающиеся колени. С Тессой так всегда - он чувствовал сейчас себя настолько сильным, что, казалось бы, мог свернуть ради нее горы, и в то же время ее руки и губы заставляли трепетать не только душу, кажущуюся сейчас материальной субстанцией, но и тело, неизменно подчиняющееся именно ей, не считаясь с мнением "хозяина". Впрочем, "хозяин" совершенно не возражал. У него даже не возникали такие крамольные мысли. Единственное, что он желал, чтобы Тесса перестала дразниться, наслаждаясь его реакцией, и уже добралась бы до самого жаждущего сейчас ее ласки местечка.
  Просить не имело смысла. По ее смеющимся затуманенным желанием глазам, он и сам прекрасно видел, что она все замечает и все понимает.
  Еще бы, сомневаться, когда лишь от одного прикосновения, моментально среагировавший орган гордо поднялся и теперь нетерпеливо подрагивал, смущая его таким явным откровением.
  Рени, теперь уже конечно догадывался, что это зрелище вовсе не отталкивающее и не смешное для женщины, которая сама и провоцировала, добиваясь подобного, но все же щеки парня покрыл румянец, отчего он смутился еще больше, досадливо отмечая улыбку, мелькнувшую на губах Тессы. Она снова отметила его смущение и наслаждалась им, буквально впитывая каждой клеточкой, и получая от этого неимоверное наслаждение.
   И это только начало...
   Тесса чуть отстранилась, положив ладони ему на бедра, заскользила вверх, не то лаская, не то имитируя омовение. Рени запрокинул голову, теряясь в ощущениях, заставляя себя удержаться от того, чтобы податься ей навстречу, прекрасно зная, что девушка все равно не позволит. Даже не из вредности, не издеваясь, а растягивая и продлевая его удовольствие.
   Этот ритуал выматывал тягуче-медленными ласкам, заставлял подчиняться, забывая о своих желаниях, но награда того стоила!
   Рени цеплялся мокрыми пальцами за плечи своей хозяйки, и остатками отключающегося сознания за мысли о том, как восхитительна будет "месть", когда уже госпожа позволит ласкать ее, когда он заставит так же плавиться под его чувственными пальцами и губами, и будет наслаждаться короткими минутами власти над телом и желаниями своей любимой, позволяя ей забывать себя....
   Ренальд пока еще не придумал, как именно это будет в следующий раз, уповая на импровизацию, благо фантазия его не подводила, а Тесса всегда соглашалась на смелые эксперименты....
  
  Ладони девушки скользнули на ягодицы Рени, оглаживая и сминая гладкую упругую кожу. Сильные пальцы наложника, пытавшиеся еще вначале, пока он контролировал себя не столько "держаться", сколько тихонечко ласкать, поглаживая ее плечи, теперь уже чувствительно сжались, возвращая ей немного самообладания и здравого смысла. Значит, он уже на пределе...
   Тесса переместила руки, немного надавив на выступающие тазовые косточки, вынуждая парня чуть развернуть бедра, провела языком по паховой складочке, с удовлетворением отметив, что он все-таки дернулся, пытаясь прижаться эрегированным стволом к ее лицу. Сначала она прижалась щекой, прикрыв ресницы, замирая от нежности и счастливо улыбаясь, тихонечко потерлась о нежную шелковистую кожицу, наслаждаясь его судорожными вдохами, больше похожими на всхлипы, и лишь затем позволила своим губам доставить любимому мальчику удовольствие.
  Впрочем, если бы кто-то мог сейчас попытаться соизмерить, еще неизвестно, кто из этой сладкой парочки получал большее удовольствие.
  Тесса, чуть ли не мурча, кончиком острого язычка последовательно выписывая замысловатые узоры, поднималась снизу вверх, чтобы, наконец, обхватить губами сочащуюся головку, прислушиваясь к учащенному дыханию парня, беззвучно умоляющему непослушными губами, не смея просить вслух поторопиться:
  - Пожалуйста, Тесс... ну, пожалуйста...
  
  Сегодня ему много времени не потребуется - соскучился...
  Тесса сжалилась...
  Искушение продлить ласку было слишком велико, ей и самой прямо сейчас, затащив парня в кроватку, хотелось продолжения, но придется потерпеть, когда Аслан даст им немного больше времени, а теперь пора присоединиться к мужу за завтраком - он уже наверняка освободился и ждет...
  С сожалением о нереализованных возможностях, Тесса раскрыла ротик, принимая Рени и позволяя ему потеряться в фейерверке взорвавшего, нестерпимого уже больше желания, скручивающего его внутренности, почти конвульсивно выгнувшем парня, и чуть не заставив ее саму задохнуться.
   Девушка сильнее вцепилась в его бедра пальцами, позволяя одновременно получить еще больше впечатлений и удерживая его от слишком резких движений, понимая, что сам себя он в данный момент контролировать не может... и уткнулась лбом в мокрый живот Рени, пережидая вместе с ним потихонечку успокаивающуюся бурю эмоций и чувственных наслаждений, отдаленными вспышками покалывающих нервные окончания вдоль позвоночника...
   Рени все еще стеснялся такого короткого секса под душем, еле удерживаясь каждый раз неимоверным усилием воли в вертикальном положении, понимая, что если он все же позволит подкоситься слабеющему, выжатому досуха телу, то Тесса его просто не удержит, и был сейчас ей благодарен за эту небольшую боль, что причиняли ее пальцы, не разрешая отключаться полностью.
  - Солнышко? - девушка поцеловала впадинку пупка и, подняв голову, взглянула на парня.
  В шалых от только что пережитого темно-голубых радужках, отражалась любовь и благодарность, а уж чья это - его - к ней, или ее - к нему - неважно...
   Рени пытался сосредоточиться. Вот эта ее поза - госпожа на коленях у ног своего раба, и теплый, полный нежности и обожания взгляд любимых глаз, снова и снова переворачивали все в душе Ренальда, видевшего одно, но знавшего, что не стоит слишком обольщаться. Не столько ему сейчас была оказана милость, сколько Тесса забирала то, что не могла получить пару дней - подтверждение его любви и безусловной принадлежности...
  
  От страха когда-нибудь потерять это, становилось буквально больно... да даже не потерять совсем, а просто стать менее нужным... Рени казалось, что тогда жизнь потеряет всякий смысл... станет серой и скучной рутиной...
  Вот у Тессы есть Аслан... А у него? Аслан к нему по своему привязан, но не любит так, как Тесса, да и вообще, способны ли мужчины на такую любовь к другому мужчине? Что-то не похоже, чтобы варвары, про которых все говорили, что они спят с друг другом, любили... Аслан, кажется, и так был с ним непозволительно добр и ласков... Или Всевидящие все-таки наделяют подобной милостью (или наказанием) лишь гетеросексуальные пары, поддерживая инстинкты для продолжения рода... Да и при мысли о том, что лаэр может начать испытывать такие чувства к нему, своему наложнику, по-прежнему что-то внутри начинало протестовать от понимания, чем это для него закончится.
  
  - Рени, милый? - повторила Тесса, все еще не отпуская его, ожидая, когда ненаглядное Солнышко подтвердит, что пришел в себя и уже в порядке.
  - Тесс... - слабо улыбнулся наложник, накрывая своими ладонями ее, и потянул вверх, безмолвно прося подняться с колен. - Я надеялся, что успею выйти...
  - Ничего страшного, - Тесса позволила себя поднять, лукаво улыбнувшись. - Ты же знаешь, что я люблю тебя...
  - ...такого беззащитного под душем, - фыркнул Рени.
  - Всякого! - Тесса высвободила свои запястья из ладоней осторожно удерживающего ее парня, и обняла за мокрую шею, заставляя склониться. Но только мимолетно коснулась губ и тут же чмокнула в нос. - Все, выходи!
  - Тесс! - смешно сморщился Ренальд, обиженно заморгав, что она только подразнила.
  - Нет, золотко. Не сейчас... Если мы с тобой увлечемся, Аслан снова придет за нами... пойдем, позавтракаем, надеюсь, вечером будет достаточно времени и на поцелуи... если захочешь, можем вообще только целоваться...
  - Ну уж нет, - тихо пробормотал Рени, усмехнувшись - теперь очередь для моей "мести", мне тоже нравится вызывать румянец на твоих щеках...
  
  ***
  
  Аслан задумчиво крутил в руках пустую чашку, прикидывая, ждать ли ему своих сотрапезников или уже приступать к завтраку, но, к счастью, Тесса и Рени (все еще с мокрыми после душа волосами), появились в дверях.
  - Извини, пожалуйста, - повинилась Тесса за обоих.
  - Ну надо же, - съехидничал лаэр, придирчиво рассматривая сияющие лица своих Котяток на предмет явных следов их встречи, - мне даже не придется жертвовать сохранностью своих губ.
   Рени намек понял и покраснел, Тесса же просто усмехнулась и, подойдя, к мужу, обняла:
  - Не язви, родной, для пищеварения вредно.
   Аслан улыбнулся, прижимая ее руку к своим губам, и поднявшись со своего места, проводил жену, галантно подвинув ей стул.
  - Благодарю, - коротко кивнула Тесса, радуясь, что некоторые вещи Аслан не хотел менять в своем доме, как например то, что он вовсе не обязан был сейчас подчеркивать ей свое уважение... Многие жены довольствовались тем, что их мужчины галантными были только на людях - на балах и приемах, а дома им (замужним женщинам) отводились, хорошо, если вторые роли после супруга, да и то пропасть в привилегиях, правах и обязанностях была слишком огромна... И вот эти знаки внимания, про которые не забывал Аслан, Тесса конечно же очень ценила.
  - Кстати, Рен, ты отправляешься после завтрака с Тессой готовить НЗ, - сразу сообщил хозяин, возвратившись на свое место во главе стола.
  - Хорошо! - просиял Рени, уловив только то, что может снова быть с Тессой, а не отправляться в библиотеку. Правда он уже пару дней подряд пропустил свои занятия, но ничего, потом наверстает.
  - Ты пробовал когда-нибудь кмель?
  - Да. Меня Орис угощал, - припомнил парень. - Это ведь орехи и сухофрукты, залитые медом?
  - Не совсем, - покачала головой Тесса. - Это стандартный состав. Мы сегодня будем еще и с шоколадом делать.
  - Правда? - совершенно по-детски загорелся Рени.
  - Ха! Еще один сладкоежка, - хмыкнул Аслан. - Тебе вообще-то следует знать и технологию приготовления.
  - Разве это сложно - всего-то три компонента, ну, с шоколадом - четыре, - пожал плечами Ренальд.
  - Это только на первый взгляд просто, и там не четыре компонента - вмешалась Тесса. - Хотя, спасибо Антиге - сухофрукты она уже перебрала и Фелиску заняла - она орехи очистила и поколола. Нам с тобой осталось только засахаренный мед расколоть и растопить на водяной бане.
  - А зачем засахаренный? Свежий же есть?
  - Он быстрее застывает потом. С шоколадом - процесс чуть посложнее... Впрочем, Дерек вызвался помочь, так что к вечеру, надеюсь управимся, - пообещала девушка.
  - И как долго такой запас может храниться? - поинтересовался Ренальд. - И, кстати, как его за собой таскать - он не растает?
  - Все зависит от того, не поленился ли повар. Если брать свежий мед, то да, может, а вот если все сделать правильно - то, нет. А еще, смотря, как упаковать.
  - Аслан, я все-таки не совсем понимаю, зачем взрослым мужчинам сладости... Вот обычно, что с собой берут?
  - Стандартные запасы - сушеный или подкопченный, иногда соленый сыр, вяленое мясо, солонина, лепешки, кое-какие крупы, лук, чеснок - это, конечно, основное, но кмель, во-первых, можно таскать с собой просто в кармане - мало ли какая ситуация - и ты окажешься вдалеке от полевой кухни, или просто можно по-быстрому приготовить горячее блюдо - залить кипятком - и сытно, и полезно - тонизирует, восстанавливает запас сил, и стресс снимает. Удобно, в общем, то, что можно употреблять в любом виде. Знаешь, Рен, такие вещи, как и что делается для обеспечения солдат, ты обязан знать досконально.
  - Да, мне интересно, - кивнул Рени.
  - Да при чем тут интересно или нет? - фыркнул лаэр.
  - Аслан, может быть, мы сначала позавтракаем? - предложила Тесса. - Подожди забивать ему голову.
  - Мелкий, ты, кажется, не совсем понимаешь - это обязательные знания, - не послушал муж.
  - Аслааан.... - одернула девушка.
  - Тесс! - раздраженно взглянул варвар на жену. - Я понимаю, что ты все это знаешь. А вот он - нет. Но должен. Выбор тут простой - или постельная игрушка - и пусть тогда думает только о том, как лучше ублажить своих хозяев, или что-то еще.
  Рени выпрямился, помрачнев.
  - Ассслан, - укоризненно прошипела Тесса, но в чем-то муж был прав, и она поборола в себе желание вскочить и немедленно приголубить расстроенного юношу.
  - Извини, Котенок, - смягчился Аслан, положив ладонь на руку закаменевшего парня, - но я хочу, чтобы ты был личностью - и тогда уж будь добр, знай кучу всего, и не только из воинского искусства, но и из того, что рядом, а это как раз повод расширить свой кругозор, понимаешь?
  - Да, - тихо ответил Рени.
  - Хорошо, Рен. Ты даже не представляешь, как много всяких нюансов, вроде бы, на первый взгляд, не имеющих значение.
   Ренальд, чувствуя подвох, быстро взглянул на Тессу, закатившую глаза к потолку, поняв, что муж уже увлекся, не замечая, что у парня пропал аппетит.
  - Ну, например, сколько фуража требуется для содержания лошадей в год?
  - Да, учти, Рени, что помимо овса, им еще и сено требуется, - вздохнула Тесса, поддерживая мужа.
  - А... но это же только примерно можно представить - у лошадей-то, тоже, наверное, аппетиты разные - кому-то больше требуется, кому-то меньше...
  - Или, не приведи Всевидящие, мобилизация представится, тогда и содержание конюшни надо увеличивать, - снова вставила Тесса.
  Ренальд болезненно сморщился.
  - Наверное, надо в среднем подсчитать и еще про запас накинуть... и еще учесть издержки хранения... мыши там... - пробормотал Рени.
  - Ну, насчет того, что мыши много съедят - не беспокойся - с этим как раз все нормально - у нас надежные амбары, - ободряюще улыбнулась девушка.
  - Но... Аслан, я могу подсчитать - это простое арифметическое действие, только не знаю, сколько надо для одной лошади...
  - Слушайте, ну давайте уже вы этим подсчетом после завтрака займетесь! - взмолилась Тесса, заметив, что Рени даже еще не притронулся к еде.
  - Тесс! Меня воспитывали постоянно, независимо от ситуации, ставя, казалось бы, совершенно дурацкие задачи, но почти все пригодилось. И уверен, что есть еще чему поучиться. Так что, - обернулся Аслан к наложнику:
  - Даю тебе пару дней. Сегодня - научишься делать кмель, а к завтрашнему вечеру жду от тебя решения, чего и сколько требуется для содержания наших конюшен. Потом сверим. Вот тебе конкретный пример.
  - Хорошо, - кивнул Рени, вынужденно соглашаясь.
  - А ты, рыбка моя, - строго посмотрел лаэр на жену, а для убедительности еще и погрозил пальцем, - не вздумай подсказывать! Пусть сам думает, как узнать.
  - А ты знаешь? - удивился Ренальд, взглянув на девушку.
   Обычно такими вопросами занимались мужчины.
  - Мне положено, - улыбнулась Тесса. - К тому же мой отец придерживался того же мнения, что и Аслановы родственники - лишних знаний не бывает.
  - Ну вот, - подытожил лаэр, - прояви смекалку, примени свои познания в арифметике, и посмотрим, что получится, - усмехнулся Аслан. - Приятного аппетита.
  
  Рени уткнулся в свою тарелку - на первый взгляд все просто - можно и в книгах покопаться, или зависит от условий содержания?... У Аслана в Замке хозяйство было образцовым, он не жадничал и, скорее всего, затрачивал больше средств, чем любой среднестатистический лаэр... Или, допустим, в разных регионах от особенностей местности зависит, от климатических условий?
  Почему-то вспомнилось о костре. В лесу понятно, как его разжигать - топлива полно, да и то, как Орис показал складывать поленья - он хорошо запомнил, только вот в степи было по-другому... Хорошо, что Руслан подсказал и показал, как следует поступить. Ренальд с благодарностью вспомнил племянника Аслана и машинально поправил браслет, подаренный Русиком (не обратив внимания, что этот жест не остался незамеченным побледневшей девушкой). А в горах, наверное, тоже отлично от остального - там же вообще голые камни...
  Впрочем, наверное, конюхи знают, сколько нужно овса - Аслан запретил только к Тессе обращаться.
  А что еще? Сено... и, наверное, сколько раз лошадей нужно подковывать... Впрочем, если не знают простые конюхи, то Старший конюх, дядька Михай, наверняка знает. Причем у него за столько лет службы лаэру, скорее всего, есть какая-то статистика наблюдений. И кстати, еще надо учесть - в стойле содержится лошадь, или снаряжена в поход? В поход-то, сено, наверное, с собой не берут, только овес...
   Обрадовавшись, что хоть часть на первый взгляд простой задачи решена, по крайней мере, есть к кому обратиться за начальными данными, Рени приободрился, и с удовольствием расправился со своим завтраком. Тем более сырники у Антиги, как всегда, получились замечательными, и просто таяли во рту.
  
  А вот Тесса, открывшая было рот, чтобы немедленно расспросить, откуда взялась эта вещица, болтающаяся у него на запястье, (обычно родовые амулеты носили только младшие в семье, и сейчас, насколько знала Тесса, таких было только двое - Руслан и его сестренка), и как она оказалась на ее Солнышке, теперь молча переводила взгляд с наложника на мужа, и не могла выдавить застрявшего в горле вопроса.
  Это могло, как ничего не значить - просто каким-то невероятным образом, один из родственников Аслана давал парню покровительство своей семьи. Или значить очень многое... но тогда, кто? Девочек варвары на сторону не отдавали, исключением был лишь союз Правителя Энейлиса (тогда еще бывшего лаэром) с будущей матерью Аслана. Но и то, было, скорее всего, продиктовано политическими соображениями сопредельных территорий, несмотря на то, что родители Аслана по-настоящему полюбили друг друга. Варвары слишком ревностно относятся к своим женщинам.
   Остается только Руслан... Или Аслан ведет какую-то игру? И если это браслет Руслана... что Аслан пообещал племяннику? Не мог же он разрешить Русу воспользоваться своим рабом-наложником? Нет!
  Да и Рени не выглядел подавленным... Еще ничего не знает, не понимает, или Аслан ему как-то преподнес, что Рени смирился с неизбежным?
  Мысли девушки лихорадочно роились в голове, словно дикие потревоженные пчелы, вариантов было много - один абсурднее другого, а сердце сжималось от леденящего ужаса, что, отпустив свое сокровище, она могла его больше не увидеть...
  Надо успокоиться... Хорошо, что Аслан привез Солнышко обратно... сейчас это главное... Но, черт возьми, он же обещал одеть Рени каршифф!!!
  
  - Тесс... - испуганно вскочил Ренальд из-за стола. - Что с тобой? Ты вся белая...
  - Налей воды! - рявкнул Аслан, бросаясь к жене, судорожно оттягивающей воротник платья, не понимая, что это не легкая ткань ее душит, а паника потерять своего любимого мальчишку...
  - Тесса... вот, держи... - Ренальд исполнил приказание почти мгновенно, и лишь передав стакан Аслану, который поднес его к губам жены, заметил, как сильно дрожит его рука, в которую Тесса вцепилась сейчас с силой, совершенно не вяжущейся с ее внешним видом, словно она готовилась упасть в обморок...
  - Солнышко... - потянулась девушка к его лицу.
  Рени накрыл ее ладонь второй рукой и прижался щекой, с беспокойством заглядывая в расширенные глаза любимой:
  - Тесс, я здесь, ну что ты?
  - Ну что с тобой, девочка моя? - обнял ее Аслан, не рискуя отрывать от наложника, смутно начиная догадываться, что явилось причиной ее состояния.
  - Красивый браслет... - тихо прошептала Тесса, не понимая, как же она его раньше не заметила, хотя в ванной Ренальд был под мыльной пеной, да и смотрела она не столько на его руки, сколько на другие части тела любимого мальчишки.
  Рени просиял:
  - Тебе нравится? Мне тоже!
  - Мне твой нравился больше, - криво улыбнулась Тесса, и Аслан опустил глаза.
  Рени же, не поняв сарказма, продолжил огорченно:
  - Тесс, там все менялись на память, и я... тебе, правда, мой нравился больше? Ты не переживай, я себе еще сделаю. Смотри, зато этот блестит! - выдал парень с детской непосредственностью, пытаясь утешить ее, и бесхитростно поднося свою руку к лицу любимой хозяйки, которая едва удержалась от того, чтобы не отшатнуться от изящной красивой вещицы с тускло поблескивающими золотыми брелоками, как от ядовитой змеи.
  - Тебе хочется блестящую игрушку? - спросила девушка, с нескрываемой грустью в голосе, ласково взъерошив влажные волосы Ренальда.
  - Да нет, - смутился юноша, - просто он... оригинальный... Тесс, ты из-за браслета расстроилась? - запоздало догадался наложник. - Он не снимется, я пробовал... замок, наверное, заело... или я секрета не знаю...
  - Аслан?! - требовательно обернулась она к мужу...
  - Кхм... Рени, Котенок, оставь нас, пожалуйста, - попросил Аслан, осторожно отцепляя пальчики жены от руки наложника.
  - Иди, Солнышко, - кивнула Тесса, - голову просуши, надо идти на кухню, а то до вечера не управимся... Я скоро...
  
  Рени, не понял, что произошло, но на душе появилось какое-то тянущее чувство, что он серьезно огорчил любимую.
  Спорить с господами было неуместно, поэтому он послушно направился к двери, покусывая губы, и еще раз оглянулся уже выходя. Аслан прижал жену к груди и что-то ласково шептал ей в макушку...
  
  Едва за наложником закрылась дверь, Тесса отстранилась и выжидательно уставилась на мужа, старавшегося сохранить независимое выражение лица, но явно очень осторожно подбирающего слова для объяснения, и пока еще молчавшего.
  - Ты обещал! - обвинительно произнесла она.
  - Ну подожди, рыбка моя, не кипятись, - мягко начал Аслан. - Я не уследил... моя вина. Просто из головы вылетело, что Мелкого надо предупредить насчет подарков со смыслом... там действительно все менялись...
  - Ну не браслетами же! - припечатала Тесса.
  - Нет, конечно, - согласился Аслан... - но мне и в голову не могло прийти, что они удумают... Рен ничего не знает и даже не догадывается... Русик, паршивец, не растерялся... Но я ему уже все объяснил коротенько, - прервал Аслан возмущенный возглас жены, - просто сказал, чтобы он губы не раскатывал...
  - А каршифф?
  - Да все он видел, - досадливо кивнул лаэр, - но подарок Руса лишь предложение...
  - Сними его! - потребовала Тесса.
  - Звездочка моя... я подумал... а, может, оно и к лучшему, что так получилось? Кроме варваров, о значении этого браслета, никто не догадается, а то, что теперь Рени оказался под защитой семьи Вождя, и уже не по зубам кому-либо из них, даже удобно... - заискивающе улыбнулся Аслан, поясняя свое мнение.
  - Ну... ну не знаю... - неохотно согласилась Тесса с его доводами. - Он точно не снимается?
  - Можно постараться, да и вообще можно просто срезать, но зачем давать Рену лишний повод для размышлений? Еще снова накрутит себя, придумывая то, чего не случится...
  - Ты мне обещаешь?
  - Конечно, мой ангел, никуда и никому я не отдам твое Солнышко...
  - Наше, - машинально поправила Тесса, глубоко вздыхая от облегчения, буквально чувствуя, как опускает противный спазм, словно ледяная рука, держащая ее за горло, медленно разжимается...
  - Наше, конечно, наше, - поспешно согласился Аслан, так же незаметно переводя дух и успокаиваясь...
  Он себе и не представлял, насколько для Тессы важен мальчишка... Нет, знал, конечно, что она к нему по-настоящему не ровно дышит, но чтобы вот так, до приступа, перепугавшего и его... Ох, Рени...
  
  - Мне надо идти, - поднялась Тесса из-за стола.
  Аслан подал руку и тут же, подхватив любимую, прижал ее к груди.
  - Аслан... - Тесса обняла его за талию и замерла, повторив: - Мне надо идти...
  - Иди, - не пошевелился лаэр.
  - Отпустишь?
  - Уку...
  - Как же я пойду? - улыбнулась Тесса, наслаждаясь покоем и умиротворением в сильных руках своей половинки.
  Аслан, поняв, что, в самом деле, они так и будут стоять, если он не отпустит (потому что Тесса пока и не думала убирать ручки с его талии, тихонько поглаживая его поясницу и пробуждая в своем варваре самые разнообразные желания, вплоть до того, чтобы отодвинуть ее занятие по приготовлению кмеля на часик), то никуда она уже не пойдет... Идея была очень соблазнительной, но ее ждут Рени и Дерек... да и самому надо пообщаться с Инваром...
  С сожалением отпустив девушку, он взял ладонями ее лицо, внимательно вглядываясь в ее глаза, чтобы уловить хоть малейшие отголоски тревоги:
  - Ты точно хорошо себя чувствуешь?
  - Да, - кивнула Тесса, улыбнувшись. - Когда ты рядом, мне ничего не страшно...
  - Я тебя люблю, мое сокровище... - склонился Аслан, накрывая губами ее ротик, не дожидаясь, пока она произнесет в ответ "люблю"... Он это и так знал...
  
  
  5.
  
  
  К кухне Тесса с Ренальдом подошли, почти не опоздав.
  Дерек с Мартином сидели на ступеньках, о чем-то тихо переговариваясь. Фелиска, которая перед этим сновала туда-сюда, срочно выдумав какие-то неотложные дела (и проходя мимо рассевшихся на ее пути парней, словно невзначай, задевала Мартина крутым бедром, отчего Дерек кусал губы, чтобы не заржать, а Мартин немного смущался такой явной демонстрации благосклонности шустрой помощницы кухарки, но довольно улыбался), теперь уже и вовсе пристроилась рядом, играя с Барсом, прибежавшим вслед за Дереком, в надежде чем-то поживиться. Брать себя на руки гордый кот не позволял, впрочем Фелиску это не огорчало. Она, словно нарочно, склонилась к коту так, шевеля перед ним сорванной веточкой, что светлая блузка с глубоким декольте провокационно оттопыривалась, выставляя на обозрение упругие девичьи прелести, не прикрытые наброшенной на плечи легкой шалью.
  - Госпожа Тесса! - оба парня проворно вскочили.
   Фелиска медленно выпрямилась, явно досадуя, что Рени мог увидеть ее только "с тыла", и мило улыбнулась:
  - Госпожа Тесса, пойдемте! Я могу помочь! - шустро стрельнула она глазками в сторону Ренальда, потеряв интерес к Мартину. - Там уже все готово! Рени! Ой! Господин Ренальд... Вам же переодеться надо, я покажу, где передники...
   Рени, для которого в присутствии Тессы, другие девушки словно и не существовали, даже не обратил внимание на предупредительность Фелиски.
  Зато Тесса сразу поняла, что помимо Дерека за ней и Рени будет наблюдать еще одна пара глаз, и хоть они с любимым мальчишкой уже приглушили немного свой порыв нежности от разлуки, ей вовсе не хотелось, чтобы эта жучка вертелась рядом, отвлекая внимание Рени от процесса изготовления кмеля. (Это Тесса себя мысленно так утешила, испугавшись, что просто-напросто, приревновала Солнышко к нахальной девчонке).
  А, кроме того, от нее не укрылось, как сник Мартин, старающийся не подать вида, насколько его задело это "предательство", едва у Фелиски появился второй объект ее необоснованных притязаний.
  - Спасибо, милочка, - Тесса постаралась, чтобы в ее голосе не прозвучало раздражение, - я хорошо ориентируюсь в кухне. К тому же у меня двое прекрасных помощников. Можешь пока быть свободна. Далеко не уходи, понадобишься - позову. И оделась бы ты потеплее, не лето ведь на дворе...
  - Хорошо... - выжидательная улыбка сползла с хорошенького лица Фелиски, и девчонка обиженно надула губы.
  - Не расстраивайся, - съехидничал Мартин. - Ты потом сможешь котлы помыть.
  Парень был уязвлен, и злился сейчас и на неверную подружку, и на "нежного мальчика", которого принесла нелегкая. Ни он, ни Дерек, не ожидали, что Тесса придет с Рени. А вот Тессу просто был готов сейчас расцеловать за то, что она поставила девку на место.
  
  Тесса и Рени с Дереком скрылись в дверях, и Мартин развернулся, поманив за собой кота:
  - Ладно, я тоже пойду...
  - Мааартиии... - заискивающе захлопала ресницами Фелиска, сообразив, наконец, что нечаянно обидела милого дружка, и сейчас просто останется здесь одна. - Ну ты-то куда?
  - В казарму, - бросил через плечо парень.
  - Ну, Мартин! - Фелиска проворно догнала сына коменданта и, забежав вперед, остановилась, вынуждая притормозить и его, положила ладошку на грудь парня, поцарапал пуговку на его рубахе под распахнутой курткой.
  Мартин снисходительно проследил за ее незамысловатым способом обольщения, теперь явно наслаждаясь ситуацией и не спеша прощать "изменщицу".
  - Ну Мартин же! Хочешь я тебя поцелую? - поднялась Фелиска на цыпочки. Хозяйский наложник, конечно, лакомый кусочек, но вот поссориться с темненьким красавчиком, все-таки питающем к ней слабость, девушке не хотелось. Остальные бойцы считали ее пигалицей, и никаких серьезных отношений, кроме глупых шуточек, от них не дождаться.
  - Не подлизывайся, - аккуратно, чуть ли не брезгливо, отвел Мартин ее ладонь от своей груди.
  - Я и не подлизываюсь! - оскорбилась Фелиска, гордо вскинув голову, отворачиваясь, отчего ее коса, выглядывающая из-под накрахмаленного белого чепчика, взметнулась злой змеюкой, едва не хлестнув парня по лицу. Благо, что реакция у Мартина была отменная, и он увернулся.
  - Фелис...
  Девушка упрямо поджала губы, ожидая продолжения.
  - Фелисочка... - вкрадчиво прошептал Мартин, осторожно обнимая ее сзади.
  Фелиска дернула плечиком, старательно сохраняя на лице обиженное выражение, но втайне уже ликуя, и понимая, что слишком заигрываться в недотрогу не стоит - Мартин, конечно, часто приходит к кухне, но ему и в казарме весело - долго упрашивать не будет. Уже проходили... Потом самой пришлось два дня подряд под разными предлогами отсвечивать на площадке для тренировок бойцов, привлекая к себе внимание парня, чтобы он соизволил подойти. Да и увольнительная у Мартина на днях, и как раз совпадает с Саушем. А тот еще кобель, может снова утащить парня по девкам. Нечего Мартину в городе искать чужих ласк.
  Фелиска глубоко вздохнула и, словно нехотя, развернулась и уткнулась ему в плечо, пряча на лице радостную улыбку.
  - Фелис, - Мартин прижался губами где-то за ухом, вдыхая аромат свежей выпечки, который неизменно присутствовал во вкусе ее кожи, будя самые странные аппетиты и желания, опалив своим дыханием белую шейку девчонки, и Фелиска зажмурилась от удовольствия. Чуть склонила голову набок, позволяя продолжить, и жалея, что еще не стемнело, и целоваться в губы, стоя посреди двора перед кухней - слишком вызывающе. А до вечера ох как далеко...
  - Ладно... я не сержусь... останешься?
  - Если поцелуешь, - тут же сориентировался юноша.
  - А вдруг кто увидит? - отстранившись, засомневалась помощница кухарки.
  - Да нет никого, - отмахнулся Мартин, подхватывая подругу за талию и привлекая ближе.
  - Нет, Мартин... не надо, - вяло запротестовала девушка, не слишком-то рьяно пытаясь вырваться из сильных рук, только лишь будоража собственнические инстинкты, свойственные всем мужчинам.
   Надо ли уточнять, что "победа" осталась за Мартином...
  
  Только вот получая заслуженную награду, оба увлеклись, забыв, что они не в каком-нибудь укромном местечке Замкового парка, и были захвачены врасплох.
  - Мартин! - окрик разгневанной комендантши подействовал не хуже ведра ледяной воды.
  Фелиска испуганно ойкнула и, отскочив от парня (проворно отдернувшего ладони, оглаживающие ее филейную часть), прикрылась передником, стыдливо зардевшись. Барс, не долго думая, быстренько ретировался в ближайшие кусты, чтобы и ему за что-нибудь не попало - хозяина-то рядом нет, и вкусненького, видимо, не дождаться.
  - Совсем совесть потеряли, бесстыдники! - припечатала рассерженная Марта. - Ты что здесь забыл? Не наелся? Или за "десертом" пришел?!
  - Ну, мам, перестань, - досадливо сморщился парень. - Чё такого-то?
  - Нет! И он еще спрашивает?! - возмутилась комендантша. - Ты свободен?
  - Да! - самодовольно заявил Мартин, радуясь, что сейчас его не могут упрекнуть в бездеятельничействе.
  - Отлично! Пойдем-ка со мной, поможешь мне кое-что передвинуть в амбаре. Я как раз хотела Инвара просить, чтобы он мне выделил человечка на пару часиков.
  - Не-е, ма, ты не поняла! Я сегодня свободен от внеочередных нарядов.
  - Да что ты? - притворно изумилась комендантша, уперев руки в бока.
  - Да! Распоряжение лаэра - все, кто с ним был вчера - на сутки освобождены. Ты же не будешь оспаривать приказы нашего господина? - поддел парень.
  Марта нахмурилась, понимая, что естественно, не будет, но тут же ухмыльнулась, сменив тон:
  - Сынок, пойдем-ка со мной, я тебя, как мать, прошу о помощи.
  У Мартина вытянулось лицо - вот ведь женщины! Знает, на что давить...
   Теперь, конечно, не откажешь и не покапризничаешь - бесполезно. Мать злится из-за Фелиски и запросто может нажаловаться отцу, представив все не так, как было на самом деле. А вот испытывать на себе раздражение коменданта, не делающего поблажек никому из подчиненных, вовсе не хотелось. Да и слишком хорошо усвоил на собственной шкуре предыдущий урок, о том, что нельзя подводить родителей...
  - Ладно, пошли, - обреченно вздохнул он, и, обернувшись к Фелиске, скромно замеревшей в сторонке, шепнул одними губами: "До вечера!".
  
  - Девушка должна иметь гордость, - вроде бы ни к кому не обращаясь, но все-таки достаточно громко для того, чтобы помощница кухарки хорошо расслышала, произнесла Марта, удовлетворенно разворачиваясь вслед за понуро бредущим в сторону амбара сыном. - Одни мужики кругом! Увидят, что легкодоступна - очередь выстроится. Хочешь в этой очереди стоять?
  - Ну, мам! - недовольно огрызнулся Мартин.
  - Что, "мам"?! Бестолочи малолетние!
   Фелиска, опустив голову, кусала губы. Мартин обернулся, желая как-то сгладить неприятный осадок, но Марта дернула его за руку:
  - Иди-иди! А она пусть подумает! Ладно, у тебя весь ум в штаны перетек - молодой еще, а девка сызмальства, всегда должна о своей репутации помнить... Шагай, давай...
  
  ***
  
  Показав парням, как колоть засахаренный мед, Тесса пока занялась отмериванием орехов и сухофруктов для будущих порций. Орехи уже были поколоты, а вот сухофрукты предстояло еще измельчить.
  Рени и Дерек довольно быстро справились со своей задачей, и Тесса порадовалась, что доверила это нехитрое задание, требующее некоторых физических усилий, мужчинам.
  Несколько часов прошли довольно весело и очень плодотворно - почти все уже было готово - традиционный кмель уже застывал на огромных столах между слоями бересты, ожидая окончательной обработки - нарезки на пластины и обертывания тонкой вощеной бумагой...
  Дерек подтрунивал над Рени, уличая его в том, что он не знает некоторых элементарных вещей, которые известны даже простому воину. Тесса твердо стояла на защите своего Солнышка, ловко парируя беззлобные выпады со стороны взрослого парня, но, несмотря на это, в кухне царила веселая дружелюбная атмосфера.
  Дерек высказал сомнения, что Рени смог бы хоть что-то приготовить в полевых условиях, и юноша, огорченно посопев, принимая справедливость слов Меченого, пообещал, что выпросит у Антиги поварскую книгу. На это заявление уже и Тесса, и Дерек закатились в смехе, представив наложника над котлом полевой кухни, с книгой сложных рецептов в руках (по которым кухарка готовила блюда только для праздничного стола господ).
  - Рен, а из чего ты будешь готовить по книге, если у тебя в наличии всего лишь вода из родника, соль, крупа, вяленое мясо и лук?
  - Эээ... - замялся Рени, смешно сморщившись. - Слушай, Дерек, а лук обязательно?
  Лук, особенно вареный Ренальд не любил почти так же сильно, как и молоко с пенками.
  - Солнышко, - Дереку почему-то нравилось иногда называть наложника так, как произносила это Тесса, правда получалось немного издевательски, отчего щеки юноши окрашивал легкий румянец, забавляющий парня со шрамами. - Это обязательно! Лук и чеснок - натуральные продукты, препятствующие одному очччень неприятному недугу, от которого выпадают зубы...
  - Я не идиот, и в книгах об этом тоже пишут, просто, ну не вкусно же... - насупился Рени, и перевел взгляд на Тессу, но девушка только кивнула, подтверждая правоту Меченого, о том, что столь нелюбимый им продукт, необходим.
  - Рени, тебе все-таки следует изучать не только тактику и стратегию, но и знать некоторые другие вещи... От самочувствия людей, которые исполняют приказы командиров - зависит очень многое, и, каким бы не был умным и правильным твой план, который должен привести к победе, трудно его воплотить, если у тебя прихватило живот, например... Аслан был прав. Конечно, люди взрослые и не будут нарочно искать себе дополнительные проблемы, но если ты, как командир, не прислушаешься к совету разведчиков, и выберешь неудачное место для расположения лагеря... к примеру, на болоте, где негде взять питьевой воды, и даже прокипятив, она непригодна будет для приготовления пищи, не жди, что твои солдаты будут помнить только о том, что надо выполнить приказ, а, извини за грубый пример, не о том, как бы не обделаться на поле брани...
  - Фууу... Скажешь тоже! - фыркнул Ренальд, покраснев.
  - Не "фу", Мелкий, так и есть, - кивнул Дерек, с серьезным выражением лица: - Хотя, конечно, если в этом и состоял твой план, чтобы деморализовать врага убийственными запахами... - не выдержал парень, расхохотавшись.
  - Дерек!!! Заткнись, прошу! - взмолилась Тесса, досадуя, что сама подкинула тему. - Все, хватит! Нашел место, не на кухне же!
  - Извини... те, моя госпожа, - немного смутился Меченый, опомнившись, что и впрямь, не в казарме. - Ну, что, котлы с шоколадом ставить уже?
  - Да, вот этот - сюда, - указала Тесса. - А вон тот - на дальнюю конфорку. Теперь самое главное растопить так, чтобы ничего не пригорело. Рени, возьми вот эту лопатку, она удобнее, - распорядилась Тесса, кивнув наложнику на деревянную лопатку с длинной ручкой.
  Пока Дерек исполнял поручение, Тесса отмерила масло и сахар и молоко, которые следовало добавить к горькому пока еще шоколаду. Эта смесь будет еще в одном, отдельном котле - и это блюдо уже не стратегический запас, а лакомство - и солдатам гарнизона, и еще для одного мероприятия...
  
  ***
  
  - Дерек, помоги мне, пожалуйста. Я забыла попросить Антигу, чтобы оставила...
  - Конечно! - с готовностью отозвался парень.
  - Тесс? - Рени вопросительно взглянул на девушку. - А я не нужен?
  - Нет, Солнышко, мне надо достать другие противни, разделенные на сектора. Он где-то на шкафу в кладовой. У тебя более ответственная задача - не забывай помешивать - иначе пригорит, и будет горчить.
  - Хорошо, - откликнулся юноша, светло улыбнувшись.
   И Тесса не смогла сдержать ответной теплой улыбки. Рени так трогательно и забавно смотрелся в переднике и в повязанной назад концами косынке, под которую убрал волосы, сосредоточенно помешивая начавшие плавиться комки шоколада в огромных котлах, в клубах пара и витающих приятных ароматах большой Замковой кухни...
   Дерек, которому досталась более тяжелая и грязная работа "в поваренках", давно уже скинул мокрую на спине и подмышками рубаху, и сейчас выглядел довольно соблазнительно, до неприличия напоминая Аслана, особенно со спины. Под блестящей от выступившей влаги смуглой кожей перекатывались сильные мышцы, и Тесса украдкой вздыхала, жалея, что все-таки не задержалась после завтрака - по Аслану она успела соскучиться не меньше, чем по своему Солнышку... но у мужа тоже есть обязанности...
   Дерек сейчас оставался в одних штанах и светлой косынке, позаимствованной из запасов Антиги. Тесса, правда, в шутку предложила стандартный поварской чепчик (которых у аккуратной кухарки было в избытке, чтобы всегда выглядеть опрятно), но Дерек возмутился, что ему одного переодевания "в бабу" хватило и в доме модистки, невольно напомнив Тессе об их небольшом приключении.
  Впрочем, она и сама предпочла косынку, завязав длинные концы на лбу и убрав их, отчего совершенно перестала выглядеть хозяйкой этого Замка-крепости, и смахивала теперь на простую служанку в своем легком хлопковом платье и кружевном переднике, оставленным ей Антигой. Добрая кухарка специально берегла его для жены лаэра, не брезгующей время от времени появляться в кухне и приготовить что-нибудь собственноручно...
  
  ***
  
  Маленькие противни, в которые Тесса собиралась разливать горячий шоколад, предназначались для сладких плиток детям.
  Как жена лэра, девушка занималась благотворительностью. И это не было данью традиции. К Аслану обращались многие страждущие помощи, и обычно он решал подобные вопросы со вспоможением средствами, приезжая в город. Тесса поддерживала лишь один приют для детей-сирот, отцы которых погибли, исполняя свой воинский долг.
  По разным причинам детки попадали туда - у кого-то больше вообще не было родни, у кого-то новому мужу матери не нужны были "лишние рты", но благодаря жене лаэра здешних земель, эти дети жили, пожалуй, лучше, чем некоторые их ровесники, получая уход, начальное образование и обязательное обучение ремеслу, которое им потом могло бы пригодиться в будущем.
  Приют был за городом в старинной уютной обители, терпимой к тому, что дети рождались у людей с разной верой - и это было главным условием поддержки главы обители - не навязывать воспитанникам свои обычаи, пока они не подросли, чтобы принять осознанное решение....
  Большое здание пансионата, располагалось рядом с озером, окружено чудесной светлой рощей, с разбитыми на территории цветочными клумбами вдоль выложенных каменными плитками широких дорожек, с зелеными лужайками, по которым не запрещалось бегать, и посередине - старый храм, прославляющий Всевидящих...
   Тесса любила там бывать, хотя и не злоупотребляла визитами.
  Дети слишком быстро привязываются и, несмотря на хорошее содержание и довольный, ухоженный вид, видеть в их глазенках ожидание чуда, что их заберут в семью, было слишком больно, а ведь она общалась с ними всего-то чуть больше года, переехав из отчего дома в дом мужа. У Тессы были собственные проблемы - она не могла забыть о пророчестве, обещавшем ей потерю первенца, и, глядя на чужих детишек, что-то переворачивалось в душе девушки. Каждый раз, возвращаясь домой, она утирала непрошеные слезы, несмотря на теплое светлое ощущение оставшееся от посещения благодатного места. Аслан даже хотел запретить ей эти визиты, благо средства на содержание он выделял сам, и предлагал ей взять "под крылышко" какой-нибудь другой приют или лечебницу, если уж так хочется заниматься благотворительностью, но Тесса пока не соглашалась, словно пытаясь выпросить себе снисхождение у Неба, терзая себя общением с детишками, хотя могла бы и просто встретиться с Настоятелями и Жрецами, не заходя к воспитанникам...
  В преддверии Осеннего дня Благодарности Всевышним стоило в очередной раз посетить сирот. Именно для них, помимо увесистого мешочка с деньгами, и следовало приготовить сладкие гостинцы. Шоколад был слишком дорогим удовольствием для подобных заведений, его и в полноценных-то семьях не часто покупали, балуя своих чадушек.
  К слову сказать, приютов в государстве Энейлис было множество. Правитель позаботился об издании Указа, обязывающего пресекать бездомность и попрошайничество среди детей и подростков, дабы не плодить будущих бандитов, ведь дети имеют свойство очень быстро вырастать и принимать законы улиц. К сожалению, повсеместно криминал искоренить не удалось еще ни одному из Правителей, но вот такого серьезного подхода, а вовсе не номинального отношения к ущемленным элементам общества, пожалуй, не было не только ни у кого из лаэров, но и у представителей власти на местах в глубине страны.
  
  Подставив высокий табурет, Тесса забралась на него и пошарила по полке. В кладовой было сумрачно. Сквозь узкое окошко под потолком и дверной проем, который сейчас загораживали широкие плечи Дерека, света проникало недостаточно. Надо было принести фонарь, но Тесса не сообразила, что он может понадобиться днем. Девушка примерно помнила, откуда Антига в прошлый раз доставала протвишки, но сейчас она их пока нащупать рукой не могла.
  - Дерек, подойди, прими, пожалуйста, это барахло, может быть, там дальше, у стены...
  - Тесс, давай я посмотрю... - произнес парень, - Я же выше ростом...
  - Ты не знаешь, что именно я ищу, - покачала головой Тесса, отметив, что наедине Дерек все же называет ее на "ты", но, не собираясь поправлять его. - На вот, держи эти миски... аккуратно! - воскликнула она, чуть не уронив.
  - Я держу, не волнуйся, - улыбнулся Меченый, ловко принимая разнокалиберные медные миски и плошки, не слишком хорошо подходившие друг другу, поэтому чуть не разъехавшиеся в руках у девушки, и поставил их на пол.
  - А! Кажется, нашла! - Тесса приподнялась на цыпочки, ухватив рукой за краешек. Дерек машинально остался рядом, подстраховать, за что и поплатился.
   Тесса нечаянно, выдвигая их из дальнего угла, зацепила емкость с мукой, и она полетела вниз, осыпав стоявшего рядом парня. Девушка пыталась перехватить бадейку, но промахнулась и чуть не слетела с табурета. Однако Дерек ее поймал, крепко прижав к себе, и успев еще уклониться от чиркнувшей по плечу полупустой бадейки...
  - Ой!
  Зрачки Тессы испуганно расширились от неожиданности. Дерек же, оказавшись так близко к ее лицу, истолковал ее испуг по-своему (отчасти это и было правдой - его шрамы на щеке, припорошенные мукой, выглядели сейчас, в полумраке кладовой, ужасающе). Только вот сил заставить себя разжать нескромные объятия (чуть ниже талии госпожи) не было, и он прикрыл глаза, понимая, что такого момента уже не будет - не может же она, в самом деле, не замечать его уродства...
  Тесса сорвала со своей головы косынку и осторожно стерла белый след, чувствуя, как парень напряжен.
  - Дерек, извини, я не нарочно, - прошептала она, не надеясь на легкую ткань и стирая остатки муки уже ладошкой. - Тебе больно?
  - Что? - не понял Меченый, решив, что он ослышался, никак не в силах понять, за что его недоступная любовь извиняется.
  - Я не нарочно... - жалобно пролепетала Тесса, не понимая, отчего так заполошенно забилось сердечко, и совершенно не реагируя пока что на не слишком уважительное отношение к своей персоне. - Тебе не больно, если я прикасаюсь?
  - Нет, что ты... я почти не чувствую эту щеку... Жутко, да? - горько усмехнулся он, заворожено глядя на ее губы... как бы он хотел очутиться на той улице, где украл ее поцелуй...
  - Какой же ты глупый... - Тесса обняла его лицо ладонями, заставляя взглянуть себе в глаза. - Дерек, я тебе не устану повторять - не думай об этом, прошу тебя! У тебя нет никакого изъяна внутри, в душе - это главное... по крайней мере - ни для меня, ни для Аслана - нет, если для тебя это что-то значит...
  - Тесс... - Дерек замолчал, не решаясь спросить, но этот вопрос был третьим из самых главных, на которые он хотел бы знать ответы... "если что-то значит?" Конечно, значит, и очень многое... только вот на первый вопрос он боялся получить категоричное "нет", поэтому и не посмел задать именно его.
  - Ответь честно, ты меня не ненавидишь за Аслана? За то, что он...
  - Нет! - перебила хозяйка Замка твердо. - Ты и я - мы разные стороны жизни моего варвара, Дерек, и не забивай этим голову. Я знаю о его особенностях, и принимаю его таким, какой он есть...
  Дерек шумно выдохнул, только что поняв, что не дышал, ожидая ответа.
  - И я всегда на твоей стороне... что бы ты не решил... - добавила девушка, но голос предательски дрогнул.
  А вот здесь она покривила душой. Тесса смогла бы понять парня, но вот почему-то все протестовало против того, чтобы Аслан добился его взаимности, хотя искренне сочувствовала мужу... В ее представлении, тем, от кого Аслан должен был терять самоконтроль, должен быть Рени, это значительно укрепило бы и без того прочную уже позицию статуса юноши в их семье, а вот Дерек... Ну никак он не подходит на роль ведомого, а представить Аслана, подчиняющегося кому-то и вообще немыслимо...
  Дерек, очевидно, почувствовал долю фальши в ее словах и тяжело вздохнул:
  - Хорошая ты, Тесса... добрая слишком...
  - Нет, это не так, ты же знаешь, я умею быть разной...
  - Значит, только я достоин твоего снисхождения? - грустно усмехнулся Дерек.
  - Прости... - прошептала Тесса, прижимаясь лбом к его лбу, - прости...
  - Не извиняйся, главное, что пока я тебе не противен... - так же тихо прошептал он, наслаждаясь этими минутами неподвижности, не расцепляя отчаянных объятий, мужественно терпя щекочущие пряди ее распустившихся из-за сорванной косынки волос, прикасающихся к его лицу, шее и голым плечам, пытаясь запомнить это мгновение, ее запах, дразнящий обоняние, чувствуя, как болезненно-радостное нечто распирает грудь, мешая нормально дышать, теплом ее тела, кажущегося таким хрупким и невесомым в его ручищах...
  
  Тесса опомнилась первой, испугавшись того, что и сама почувствовала волнение, почти такое же, как охватило ее тогда, на улице, где пришлось спасаться бегством от банды распоясовшихся придурков... Это было совершенно ни к чему - в ее жизни хватало мужчин, а привязываться еще к кому-то, или привязывать к себе, зная, что ничего не сможет ему дать - это было бы жестоко...
  - Дерек, - медленно выпрямилась она, - отпусти, пожалуйста...
  - Д-да... прошу прощения за мою... дерзость, госпожа Тесса, - парень неохотно отнял руки, пряча их за спину, с мрачным удовлетворением, заметив, что и девушка, судорожно поправляющая смятое платье, чтобы скрыть смущение, выбита из колеи.
  - Дерек! - укоризненно произнесла она, резко вскинув голову. - Не выдумывай того, чего нет! И я не стану тебя гнобить за эту "дерзость"... только, пожалуйста, не подлавливай меня так больше, это ведь не то, чего бы ты хотел, я права?
  - Вы абсолютно правы, моя госпожа, - согласился он, подав ей руку, чтобы девушка могла опереться, спрыгивая с табурета. - Прости, Тесс, я слишком размечтался...
  - Все, забыли! - кивнула Тесса, вновь повязывая косынку. - Вот и Фелиске работа нашлась. Надо сказать, чтобы подмела тут. Возьми протвишки, пойдем...
  
  ***
  
  - Что вы так долго? - встретил их Ренальд вопросом.
  - Еле отыскали, - предъявил Дерек предмет обсуждения на обозрение наложнику.
  - Ух ты! Тесс, а почему мы сразу в них не разливали - так ведь удобнее?
  - Солнышко - их мало, тогда нам пришлось бы заниматься кмелем еще пару дней, а так, то, что уже готово, просто порежем на пластины. А эти протвишки - смотри, там рифленое дно - просто красивенькие будут, хоть и незначительно отличаются, но все-таки подарочный вариант.
  - Это для приюта, да?
  - Да, Рени, - кивнула Тесса. - А как у тебя тут дела обстоят?
  - Почти растопился, - он заглянул в ближайший котел, - да, сейчас уже готово, - довольно отчитался Ренальд.
  - Отлично, значит, осталось только залить, и вот еще сладкий шоколад для приюта приготовить, - Тесса обернулась к Дереку, поочередно проинспектировавшему оставленные на наложника котлы. - Поставь, пожалуйста, вот этот еще, я сейчас только молоко, масло и сахар добавлю.
  - Конечно, - кивнул Дерек. - А эти уже снимать?
  - Нет, подожди, сейчас заливать будем, только вот этот маленький приготовим, чтобы время не терять. Рени пока за ним присмотрит, а мы с тобой разольем...
  - Хорошо...
  
  ***
  
  Собиравшегося зайти на кухню перед обедом лаэра приветствовал радостный голос Рени, выскочившего на крыльцо:
  - Аслан! А мы пока освободились!
   - Мелкий... ну, что, все запомнил? Или ты только по книгам учиться можешь? - не удержался от легкого поддразнивания Аслан.
  - Да, запомнил! Осталось еще на несколько порций, а потом только порезать и бумагой обернуть. Мы после обеда пойдем, когда ребята поедят... Тесса сейчас выйдет.
  - Хорошо... - улыбнулся лаэр. - Тебе попробовать-то дали?
  - А то! Вкуссснооо...
  - Сладкоежка, - ухмыльнулся варвар. - И обедать теперь, наверное, не хочешь, напробовался?
  - Не хочу, - вздохнул Рени, скуксившись, - но придется. Я Тессе обещал...
  - Молодец! Мужчина всегда держит свое слово, даже в таких мелочах, - согласно кивнул Аслан, любуясь раскрасневшимся от жары парнем. - Ну, где там Тесса-то?
  Дверь кухни хлопнула, и лаэр вскинулся, но это была лишь Фелиска, исполнявшая какое-то поручение, но зато следом за ней вышла Тесса.
  - Аслан! Ты освободился? - обрадовалась она мужу. - Пойдем домой?
  - Я за вами и пришел, - улыбнулся Аслан, обнимая подошедшую девушку...
  
  ***
  
  Время до ужина для занятых сладкими хлопотами Тессы и Рени вообще пролетело почти незаметно. Только не для Дерека, снова и снова переживающего те мгновения, пока они с Тессой были наедине, словно это было лишь минуту назад. И хотя в кухне все так же царило приподнятое настроение, он уже не подначивал Рени. Да и Антига пришла - пора было разогревать ужин, часть которого она приготовила заранее, предупрежденная, что плита будет занята. В обед всему гарнизону раздали хлеб с сыром и ветчиной, но поесть горячего вечером хотелось всем.

Антига [из инета]

   Апогеем же его рассеянности стало то, что, разливая последнюю порцию (уже вдвоем с освободившимся Рени, только лишь под чутким руководством хозяйки Замка), чувствуя присутствие Тессы, как нарочно вставшей слишком близко, Меченый нечаянно влез рукой в шоколад, рассмешив и ничего не подозревающего Ренальда, и Антигу, заметившую его оплошность, и Тессу, не рассердившуюся, а посоветовавшую ему облизать сладкие пальцы, чтобы не пропадало добро.
  - Ладно, Дерек, теперь твоя помощь не нужна. Выражаю тебе огромную благодарность...
  - Не за что, - совершенно смутился парень, понимая, что дальше задерживаться здесь уже просто нет возможности, и поспешно сдернув одной рукой передник и косынку, и подхватив рубаху, выскочил за дверь.
  - Чего это он? - удивленно посмотрел вслед парню Рени.
  - Не знаю, - пожала плечами Тесса, от всей души сочувствуя Дереку. - Поди скажи, пожалуйста, Фелиске, пусть ему куртку отнесет... Впрочем, я сама скажу! - опомнилась девушка, прихватив свое Солнышко за рубаху. - И ты оденься, весь мокрый, не надо так на улицу выходить...
  - Не переживай, не простужусь, - улыбнулся Рени.
  - Котенок, не заставляй меня нервничать, и застегнись, пожалуйста. Я тоже сейчас выйду.
  - А это все так и останется? - кивнул Рени на заставленные приготовленным кмелем кухонные рабочие столы.
  - А это уже после того, как застынет, порежем и обернем. Завтра утром уже можно будет...

Дерек [из инета]

  Дерек вылетел из кухни, сразу же сбежал со ступенек, и лишь пройдя несколько шагов и почувствовав, как прохладный осенний воздух резко освежил затуманенную голову, постепенно начал приходить в себя... Да уж... Холодно ему не было, но рубаху он все же натянул, стараясь не запачкать шоколадом рукав. Одной рукой было неудобно проводить подобную манипуляцию, но он справился и теперь нарочно заставлял себя не торопиться, а полностью успокоиться и постараться выкинуть Тессу из головы (получалось плохо), чтобы прийти в казарму уже в нормальном состоянии.
  Машинально облизывая пальцы, перепачканные на удивление сладким и очень непривычным на вкус шоколадом (все-таки натуральный горький был хоть и не частым блюдом в рационе раба-воина, но все же более правильным), он попытался найти в этом занятии удовольствие, чувствуя себя ребенком, залезшим в банку с вареньем. И парень со шрамами совершенно не заметил, как в нескольких метрах от него сбился с шага, возвращавшийся от коменданта Аслан.
  Лаэру пришлось даже остановиться, проклиная это сероглазое недоразумение, скрывшееся за углом, и не подозревающее, что теперь вот идти неудобно, штаны того и гляди треснут... А пока он искренне пытался отдышаться и прийти в нормальное состояние, перестав судорожно стискивать зубы от нахлынувшего возбуждения, надеясь что лишних глаз в этой части крепости сейчас нет, и радуясь, что уже вечер и время ужина, поэтому сегодня он больше с этим, столь явно притягательным для него объектом, больше не встретится.
  
  ***
  
  Довольные, немного уставшие, но удовлетворенные от сознания, что справились с очень полезным делом, Тесса и Рени вернулись к себе.
  - Солнышко, помоги мне, у меня почему-то все руки липкие. Поддерни, пожалуйста, рукава, чтобы не намочить, - обратилась девушка к парню, едва они пришли домой. Антига что-то намывала под краном, и Тесса не стала ее беспокоить на кухне, рушив, что отмоет сладкие потеки и прилипшие крошки застывшего шоколада и у себя в комнате.
  - А зачем? - лукаво улыбнулся Ренальд, аккуратно взяв ее ладошку и поднеся к губам.
  Тесса, не сразу догадавшаяся о его намерениях, открыла было рот, чтобы пояснить, но тут же восхищенно замерла. Нежная ласка оказалась слишком чувственной - такой способ "мытья" сладких от шоколадной крошки рук, путем облизывания ее пальчиков, оказался весьма эротичным... И, кстати, хорошо, что рядом оказался стул, на краешек которого она и присела, чувствуя, что иначе опустится прямо на ковер.
  Глядя на хитрющую мордашку Рени, лукаво подглядывающего за ее реакцией, Тесса умилялась его сообразительности и некоторому коварству, которым он, кажется, заразился от нее самой. Впрочем, она нисколько не жалела, что парень раскрывался с этой стороны, пусть... Каждый раз что-то новенькое и здорово возбуждающее, по крайней мере, внизу ее живота уже не только "порхали бабочки", но и сладко пульсировало, заставляя замирать, сдерживая рвущиеся с приоткрытых губ вздохи, и плотнее сжимать бедра, да и потемневшие голубые радужки глаз Рени, пристроившегося рядышком на полу, говорили о том, что он совсем не прочь обойтись без ужина, то забавляясь с ее пальчиками, то возбуждая вполне себе ясные желания Тессы, лаская ее ладошку и запястья, продвигаясь к сгибу локтя (и неважно, что там шоколада не было и в помине) и снова возвращаясь к запястью и тонким пальчика любимой...
  
  Процесс настолько увлек обоих, что они не обратили внимания на чуть скрипнувшую распахнувшуюся дверь.
  И слегка опомнились, лишь услышав немного нервный смешок лаэра:
  - Мелкий, а у тебя диатеза не будет?
  - Ой! - Рени проворно подскочил, вспомнив, что пора ужинать, и под уже не сдерживаемый хохот Аслана, поспешил сбежать из комнаты.
  - Я помыться хотела... и вот... - поднялась немного смущенная Тесса.
  - Рыбка моя... - вздохнул Аслан, подхватывая жену на руки, - нам придется немножечко сдвинуть трапезу...
  Уже подуспокоившийся Аслан надеялся позвать своих Котяток на ужин, и что же?
  Прийти и увидеть - теперь уже снова Рени... Казалось он попал в заколдованный круг. Одна и та же ситуация повторялась в различных вариациях снова и снова.
  Мелкий и Тесса... и это выглядело так возбуждающе, что он чуть не простонал вслух, поправляя натянувшиеся спереди штаны: "О, Великие Духи... опять... Они, что, специально, что ли, сговорились, чтобы я из штанов от желания выпрыгивал?"
  - А он тебя хорошо разогрел, да, моя сладкая? - облизнул Аслан пальчик Тессы, которого только что касались губы и шаловливый язычок Солнышка, ловко перехватывая ее под попку и усаживая лицом к себе на колени.
  - Ты угадал, правда, я настроилась немножко на другое, - пробормотала Тесса, порывисто обнимая мужа и впиваясь губами в его губы, Аслан тут же перехватил ее язычок, яростно углубляя поцелуй. Тесса, приподнявшись, опустила руки, нащупывая шнуровку его штанов и давая возможность крайне возбужденному варвару задрать подол ее платья и добраться до влажных трусиков, которые он даже не приспустил, не желая терять времени, а просто отодвинул в сторону, освобождая доступ к сочащемуся лону своей девочки...
  - А-ах... - Тесса прогнулась от пронзившего ее острой вспышкой наслаждения этой мощи, этим страстным напором, отметающим напрочь все сомнения - так надо... И неважно, что лишь несколько минут назад она мечтала немного о другом - они, ее мужчины слишком разные, и Аслан умеет быть нежным, но сейчас он просто невменяем, и это сумасшествие мгновенно передалось и ей, отвечая его требованиям...
  Аслан подхватил ее под спинку, возвращая в прежнее положение, не дав уклониться, отстраниться, вжимаясь в нее всем телом, поймал следующий всхлип губами, и тут же принялся яростно вбиваться, радуясь, что она готова, а значит, он не причинит ей боли, понимая, что остановиться все равно сейчас не сможет... не заметив, что Тесса немного скривилась - только лишь расшнурованные штаны довольно чувствительно врезались жестким поясом в ягодицы, надо было бы их хоть чуть-чуть приспустить, да к тому же так было бы просто удобнее, но теперь уже поздно...
  Впрочем, всего через несколько минут Тесса уже забыла о небольшом дискомфорте, наоборот только оттеняющем и усиливающим острые ощущения, замирая от предвкушения скорой разрядки, слыша прерывистое дыхание мужа, чувствуя бешено скачущий у обоих пульс, с каким-то мазохистским упоением собирая с его шеи горьковато-соленые капли пота, и едва удерживаясь от того, чтобы вцепиться зубами в пульсирующую под языком жилку, предполагая, что сейчас он просто и не заметит, если она вцепится... И ее безумно заводило вот это какое-то животное желание оставить свою метку. Этот варвар - только ее! Сколько бы мужчин не оказалось на его счету - женщина только одна! И она будет для него такой, какой он ее хочет видеть - нежной кошечкой или разъяренной тигрицей - и пусть завидует те, кому никогда не доведется испытать такого...
  - Вот теперь нам обоим надо в душ... - прошептала Тесса, потеревшись щекой о плечо уже почти спокойно дышавшего Аслана.
  - Угу...
  Похоже, говорить он пока еще не мог, хорошо хоть, так и не расцепил удерживающих ее рук, а то бы она просто сползла на пол к ногам мужа растаявшей лужицей, практически обессиленная и опустошенная, высвободив накопившуюся после суточной разлуки жажду близости...
  - Пойдем? Там, наверное, Рени уже слюной захлебнулся, все равно же без нас кушать не будет...
  - Ооо, Мелкий... - досадливо пробормотал Аслан. - Котенок обломался... Извини, Тесс, но мне ты была нужнее...
  - Я уже догадалась, - фыркнула девушка, погладив Аслана по влажной спине под рубахой.
  - Еще и утешаешь? - хмыкнул он немного сконфуженно, склонившись, чтобы ласково поцеловать свою девочку в обнажившееся плечико. - Тесс, я тебя люблю...
  - Неужели ты думаешь, что я могу сомневаться, когда ты так доходчиво это доказываешь.
  - Ну, перестань! - рассмеялся Аслан. - Не всегда же ТАК получается... Я... ты в порядке? Я был немного груб...
  - В порядке, не переживай, я... О-ох... - Тесса попробовала резко встать, но по ногам потекло, неприятно холодя все еще разгоряченную кожу.
  - Что? - обеспокоено вскочил Аслан, подхватывая ее на руки, не удосуживаясь даже застегнуть штаны. - Больно, да? Я тебя отнесу... В душ или в кроватку? Хочешь, ужин сюда притащу?
  - Да нет! - Тесса задрыгала ногами, будто пытаясь высвободиться, но Аслан только крепче прижал ее к груди, и девушка расплываясь в радостной улыбке - приятно знать, что, опомнившись - ее состояние для Аслана на первом месте. - Ладно, так и быть, отнеси в душик... разрешаю... - милостиво согласилась Тесса, изобразив снисходительную гримасу, но, не выдержав, улыбнулась, сразу же растеряв все высокомерие...
  - Как скажешь, мое сокровище, все, что угодно, - облегченно рассмеялся Аслан. - Если хочешь, можешь даже забирать Котенка на всю ночь, если ты еще в состоянии...
  - Заберу, - посерьезнела Тесса. - Не хочу, чтобы Солнышко оставался сегодня один.
  - А я?! - притворно возмутился Аслан. - Меня ты не жалеешь...
  - Аслан, не прибедняйся - ты не можешь вызывать жалость, только восхищение и преклонение, - беззастенчиво польстила девушка. - И потом, почему-то мне кажется, что ты будешь сегодня дрыхнуть, как убитый... Или я плохо старалась? - приподняла бровь Тесса, вопросительно взглянув на мужа.
  - Пожалуй, ты права... - улыбнулся Аслан. - Претензий нет... спасибо тебе, Звездочка моя, что ты у меня такая...
  - Какая? - хитро улыбнулась жена, напрашиваясь на комплимент.
  - Самая лучшая на свете! - уверенно прошептал Аслан уже в губы, целуя теперь очень осторожно и нежно, словно на первом свидании...
  - Мррр...
  - Я же говорю - вы у меня оба - Котята, - рассмеялся Аслан, отстраняясь и опуская драгоценную ношу в ванну.
  - Ай! - взвизгнула Тесса. - Чулки... же... - горестно вздохнула он, поняв, что тонкая ткань на стопах безнадежно промокла от скопившихся капелек воды, оставшихся на дне ванны.
  - Прости... все равно уже на улицу не пойдешь, давай, сниму, - Аслан снова с готовностью задрал подол ее платья, отцепив легкий кружевной поясок, и аккуратно скатывая чулочек со стройной ножки.
  Тесса закусила губы, грациозно поставив ногу на край ванны, облегчая мужу задачу...
  Он склонился, тут же целуя ее в обнажившуюся полоску кожи на внутренней стороне бедра.
  - Фу, Аслан, там все липкое... - фыркнула Тесса, крепче цепляясь за его плечи... отголоски только что успокоившегося было желания, кажется, вознамерились вернуться...
  - Я и помыть могу... - вкрадчиво прошептал Аслан, продолжая продвижение вверх, а его теплая ладонь, уже ласкала колено.
  - Я знаю, на что ты способен, милый, - рассмеялась Тесса, сделав над собой усилие, и отпихнув его. - Выйди уже, пожалуйста, а то последует продолжение... Дай мне передышку... мне сейчас, правда, требуется.
  - Так значит, все-таки... - укоризненно покачал головой Аслан, тут же убирая ладони от ее ножек, чтобы не провоцировать.
  - Нет-нет, я в порядке, не переживай, просто, чтобы не доводить до состояния, когда придется и в самом деле отлеживаться...
  - Прости, Тесс, я не хотел... точнее, хотел... но... тьфу! Ну в общем, ты поняла?
  - Я тебя люблю, Аслан! - рассмеялась Тесса, указывая на дверь просиявшему мужу, безропотно подчинившемуся ее приказу. - Застегнись...
  Да и самому стоило бы по-быстрому принять душ перед ужином...
  "И, кажется, уже снова, холодный", - хмыкнул Аслан, заправляя полувозбужденное хозяйство в штаны и слегка затягивая шнуровку. Он хоть и господин у себя в Замке, но пугать Руту, которую возможно встретить в коридоре, ему не хотелось. Зачем смущать девушку, которая, кажется, все еще не слишком представляла себе все прелести близкого общения с мужчиной... Бедняга, Сауш...
  
  ***
  
  Ренальд и в самом деле уже скучающе сидел, грустно подперев щеки руками, гипнотизируя расставленные на столе закуски и горячие блюда, прикрытые высокими серебряными колпаками, чтобы еда не остывала. Рута повздыхала, что рано, наверное, накрыла на стол, раз господ еще нет, но Рени кивнул ей, что девушка может быть свободна.
  Перед Асланом было немного неловко - получается, он словно нарочно попадается господину на глаза все время домогаясь его жены... Как это расценивает лаэр?
  Рени грустно вздохнул - он ведь не нарочно! Но все равно так совпадает... Что делать, если все время хочется быть рядом с Тессой? Нет, конечно, и Аслан умеет заинтересовать, да и вообще общаться с остальными бойцами интересно и познавательно, но Тесса... Она - женщина, она особенная, рядом с ней невозможно оставаться равнодушным... особенно наедине...
  Рени еще раз вздохнул, но тут как раз распахнулась дверь, и вошли Аслан и Тесса.
  - Я же говорила тебе, что будет сидеть голодный! - упрекнула она мужа, сразу оценив обстановку.
  Аслан лишь хмыкнул.
  Девушка подошла к вскочившему было наложнику, знаком разрешив ему оставаться на месте, склонилась, целуя в щеку:
  - Извини, Солнышко, надеюсь, все еще не совсем остыло.
  Аслан подвинул Тессе стул, а затем специально обошел стол со стороны Ренальда, проходя, потрепав немного повеселевшего юношу по светлой макушке, и уселся во главе стола. Рени недоверчиво взглянул на довольного хозяина, подмигнувшего ему, и почувствовал, как настроение стремительно начало подниматься - Аслан не сердился, а наоборот, пребывал в превосходном настроении! Так может быть, Тесса сегодня сможет зайти перед сном...
  Аслан, словно угадав его мысли, рассмеялся:
  - Рени... Котенок, у тебя все на лице написано... Отпущу, не волнуйся... Только кушай, не торопись, не то подавишься...
  Наложник покраснел и склонился над тарелкой, кусая расплывающиеся в счастливой улыбке губы, досадуя лишь на горевшие уши.
  - Аслан, перестань! - шикнула Тесса. - Рени, не обращай внимания, приятного аппетита, Золотко...
  - Благодарю, - кивнул юноша. - И всем - приятного аппетита...
  К концу трапезы, закончившейся сегодня довольно быстро, благо для двоих из троих собравшихся был очевидный стимул поскорее остаться наедине, Аслан, заметивший, что Рени время от времени с интересом и явным желанием посматривает на шоколад, не выдержал:
  - Мелкий, ты точно побьешь все рекорды по обжорству сладким...
  Рени, которому во время ужина пришла в голову совершенно сумасшедшая идея, как можно применить стоящее перед ним лакомство и уже почти сформировалась в мозгу, как это все воплотить, чуть не уронил вилку.
  - Ладно, ладно, если уж ты всего за сутки настолько соскучился по таким маленьким радостям, можешь взять с собой, - разрешил лаэр.
  - Я не... да... можно? - смущаясь и сгорая от стыда перед Асланом, которому он точно ни за что не хотел признаться, для чего ему потребовалось столько шоколада, пробормотал Ренальд, надеясь, что все спишут на его любовь к этому лакомству.
  - Завтра погоняю подольше, - благодушно пообещал Аслан. - Лишь бы только и в самом деле чесаться не начал...
  - Не начну...
  - Ну и отлично, - усмехнулся Аслан. - Можете идти... Котяяятки... - иронично протянул он, понимая, что Рени мечтает поскорее сбежать, пока он не передумал забрать свою жену в супружескую спальню.
  - Спокойной ночи! - быстро сориентировался Ренальд, поднимаясь из-за стола, и старась как можно незаметней захватить нужную вазочку со стола.
  - Сладких сновидений, родной, - Тесса подошла к мужу и, обняв, поцеловала.
  - Особо не шалите... - напутствовал Аслан, и, не удержавшись, ласково похлопал ее по попке. - Если что, рыбка моя - приходи под крылышко...
  - Если что? - лукаво улыбнулась девушка.
  - Нуу... если соскучишься, или не сильно устанешь... - рассмеялся Аслан. - Ладно, идите уже, пока я в самом деле не передумал...
  - Люблю тебя! - просияла Тесса, поспешно направляясь к дверям, у которых в нетерпении застыл Ренальд.
   - И я, - вздохнул Аслан, наливая себе немного вина... - если бы не любил, кое-кто сейчас не шоколада бы получил, а плетей... "сладких снов"... эх... надо было бы себе хоть плитку оставить, - покачал головой Аслан, но Рени с вазочкой уже смылся. - Ладно, зато высплюсь, - утешил сам себя Аслан, поднимаясь из-за стола...
  
  ***
  
  Аслан и вправду довольно быстро уснул, немного утомленный длинным днем, начавшимся еще с расставания с Айдаром и внушения Руслану, а вот потом, словно кто-то подтолкнул, лаэр распахнул глаза, прислушался к мирной тишине в темноте ночи и перевернулся на другой бок.
  Только вот сон почему-то пропал напрочь. Мысли сами собой почему-то сосредоточились на том, что сладкая парочка, наверное, уже угомонилась и теперь можно просто потеснить их, укладываясь рядом на широкой кровати наложника. Почему-то без Тессы было слишком одиноко, а вот ночевать в комнате Рени, он даже как будто и привык...
  Аслан мужественно боролся с соблазном, укоряя себя за малодушие и то, что он уже взрослый и вполне себе может одну ночь поспать, ни к кому не прижимаясь... целых двадцать минут был горд собой, но потом просто вскочил, словно по тревоге, и решительно направился в спальню Рени.

Тесса (в шоколаде) [из инета]

  Стараясь не шуметь, Аслан приоткрыл дверь и замер на пороге, заворожено разглядывая весьма пикантную картину - в комнате было довольно светло - сумрак помещения разгоняли множество самых разнообразных, расставленных на поверхности мебели и на полу свечек, отодвигающих темноту, заставляющих ее причудливо искажаться в колебании дрожащего теплого пламени... В прогревшемся воздухе витали дразнящие медвяные ароматы расплавленного воска и горячего шоколада, и ни с чем не сравнимый, едва уловимый мускусный запах секса...
  Полностью обнаженная Тесса расслабленно лежала на животе, с ног до самой шеи измазанная растаявшим шоколадом... на лопатке было немного пошловато схематично нарисовано сердечко, проткнутое стрелой... Рядом стояла менажница, перемазанная шоколадом и чем-то еще, и кисточка...
  По счастливой улыбке Тессы, блуждающей по ее припухшим от поцелуев губам, по ее чуть дрожавшим прикрытым ресницам, по ее размеренному дыханию, едва ли не мурлыкающей от получаемого удовольствия, было понятно, что девушка на верху блаженства...
  "Вот паршивец!" - восхищено прошептал Аслан, поняв, для чего Мелкому понадобился шоколад в таком количестве... Ему самому и в голову бы не могло прийти ублажать любимую девочку подобным образом, проявив массу изобретательности для вот таких вот шоколадных процедур...
  Сам же Рени, так же совершенно нагой, нависнув над Тессой, сейчас медленно, с явным наслаждением смакуя, слизывал теперь этот дразняще сладкий слой с кожи любимой, тщательно проводя языком по ложбинке спины, поднимаясь все выше и выше, чуть задерживаясь, если удавалось вырвать с губ Тессы сладостный стон, чтобы услышать его еще раз...
  Но Аслан склонялся к тому, что у его разомлевшей Звездочки просто не было сил, бурно реагировать на столь чувственные ласки, похоже, что это уже и не прелюдия... или прелюдия к следующему акту неугомонного "крольчонка"...
  Великие Духи! Как же они здорово смотрелись вдвоем...
  Аслан сглотнул, облизав пересохшие губы... чувствуя, как начинает зашкаливать пульс от разогнавшееся крови... Этот Мелкий... Солнышко, как нарочно передвинувшийся сейчас так, что у Аслана перехватило дыхание, и жарко стало не только щекам, но и в паху, скрутив внутренности немедленным желанием присоединиться... он даже затруднялся сказать к кому из них - парень, повернувшийся к нему спиной, нависавший над Тессой, опираясь на руки, придавивший одной полусогнутой в колене ногой бедра девушки, вызывал вполне конкретное желание обладать им... ими обоими...

Аслан [из инета]

  Это уже совсем не тот жалкий напуганный до слез мальчишка... Широкие плечи, сильные руки, узкая талия, стройные длинные ноги и восхитительно упругие ягодицы парня, особенно эта часть изменившегося тела наложника, не давали отвести взгляд, и Аслан еле сдерживая отчаянный стон, отцепился от дверного косяка, разжав побелевшие пальцы, и тихонько притворил за собой дверь... Уже достаточно четко прорисовавшиеся мышцы, перекатывающиеся по телу Рени от каждого движения, буквально завораживали.
  Нельзя... А теперь нельзя, тем более. Слишком хорошо Аслан помнил застывший в голубых, опухших от слез глазах, ужас...
  Сам совершил ошибку, нельзя было с ним так... но кто же знал, что из того смазливого "заморыша" получится такое Чудо?
  
  Лаэр прислонился спиной к стене.
  "Рениии, Солнышко... откуда ты только такой взялся по мою душу?", - мотнул головой Аслан, прогоняя чарующее видение, и больно треснулся затылком, слегка трезвея, и негромко рассмеявшись, надеясь, что это не похоже на истерику или тихое помешательство, сполз на пол, обняв колени руками...
  Действительно смешно... покупал игрушки для утешения плоти, а приобрел целых две сердечных проблемы... Мало ему было Дерека, не хватало только для полного счастья потерять голову и от Рени...
  
  
  6.
  
  
  Аслан опустил голову - что теперь делать? Сидеть здесь, под дверью, прислушиваясь к звукам, доносившимся из спальни наложника?
  Так почти ничего не слышно... С одной стороны - это хорошо, даже если кто-то из слуг праздно шатается по коридору этого уровня, ничего предосудительного не услышит... звукоизоляция всех помещений была отличной. Аслан, правда, так и не смог понять, каким образом это удалось сделать при строительстве Замка. И еще порадовался, что слегка передвинул посты, убрав стражу подальше от окон (нечего им слушать, чьи именно стоны раздаются по ночам из распахнутых окон спален господ и их наложника), но с другой...
   Аслан разрывался на части, не представляя себе, чего же он на самом деле сейчас хочет - вернуться в комнату и "проконтролировать" этот весьма провокационный процесс соблазнения жены собственным же наложником, в надежде, что предложат присоединиться... хотя, он, конечно, может и не спрашивать на правах хозяина Замка... но... и вот это маленькое, но такое значимое "но", теперь уже оказалось непреодолимым препятствием...
  Единственное, в чем лаэр был абсолютно уверен, что сегодня он не хочет возвращаться в одинокую, пустую постель, по крайней мере, только не теперь. А его Котятки... пусть уж закончат, и тогда можно будет улечься вместе с ними, окунуться в эту атмосферу безоблачного уюта и спокойствия, блаженно вытянувшись на широкой кровати, впитывающей сейчас жар их тел, их любви и доверия, их ласк и страсти, подгрести их к себе поближе и спокойно уснуть...
  Только от предвкушения уже слегка кружилась голова, и бешено участился пульс. Нет, здесь он точно будет лишь сходить с ума, смакуя свои не воплотившиеся эротические мечты и видения. А это совсем не то, что ему полезно для душевного и физического комфорта... Сердце переполняла буквально удушающая нежность, тут же сменяющаяся алчным желанием быть рядом со своими самыми близкими. Нет, даже не рядом - вместе...
  И противные приливы опаляющего жара и пронзительной стужи терзали тело закаленного в боевых стычках мужчину... А вот как бороться с подобным состоянием в мирное время, когда от него не зависят ни позы, ни действия, хозяин Замка-крепости себе представлял очень слабо. Надо срочно убираться отсюда, пока еще может себя хоть как-то контролировать...
  
  Сделав над собой невероятное усилие, Аслан поднялся на ноги и поспешил прочь от соблазна, туда, на улицу, в ночь, на свежий воздух, чтобы поскорее избавиться от этого пьянящего привкуса, что сейчас перекатывал на языке, жадно сглатывая... Казалось, что вдохнув этого, разъедающего легкие, духа спальни, пропитанного ароматом свечей, шоколада и секса, он в самом деле отравился им, и надо срочно найти хоть какое-то противоядие, чтобы избавиться от одуряющего наваждения.
  
  ***
  
  Как он оказался возле казармы, Аслан не понял, слегка смутившись тем, что подсознательно, видимо, хотел увидеть еще одно свое строптивое наваждение, вот ноги и привели его сюда, подчинившись импульсу, закипающего от возбуждения и вынужденного воздержания, мозга. А он-то надеялся, бесцельно бродя по территории и вдыхая полной грудью чуть пропахший прелой листвой, сыроватый воздух осени, что почти пришел в себя. Легкая влюбленность, тревожащая и будоражащая нежную психику подростков, впервые открывших для себя эти непривычные, сбивающие с толку чувства, и пока еще наслаждавшихся ими - это, конечно, хорошо, но в сознательном возрасте Аслан все-таки предпочел бы терять голову лишь от собственной жены, а не от своих рабов. Это уже совершенно ненормально. И даже, пойди он сейчас попросить у Халара какой-нибудь настойки от этой напасти, Замковый лекарь вряд ли оценит шутку... просто не поверит... хотя, кто его знает - Халар хранит слишком много чужих личных тайн, и, кажется, замечает больше, чем остальные, правда, не спешит делиться выводами, за что Аслан бесконечно уважал этого человека (принимавшего роды у его матери), благодаря которому он сам появился на свет.
   Нет, о таком ни с кем, кроме Тессы, не поговоришь, не поделишься, да и перед нею, перед самым своим драгоценным человечком было неловко, хотя она бы его поняла - жена всегда понимала...
  
  Дежурный вытянулся по стойке смирно, собираясь отрапортовать об обстановке, но Аслан остановил его жестом, не позволив разрушить сонную тишину, словно лишь оттеняемую похрапыванием кое-кого из бойцов, и, пройдя мимо поста у дверей, заглянул в просторное помещение, где ночевали солдаты гарнизона.
  В казарме царил полумрак - приглушенный в ночном режиме свет масляных фонарей, прикрепленных к стенам, не раздражал глаза и в то же время позволял в случае подъема по тревоге не натыкаться друг на друга, впопыхах облачаясь в обмундирование.
  Сейчас Аслану почему-то хотелось видеть лишь одного изо всех них, но чтобы не акцентировать внимание и не давать лишний раз повода для зубоскальства, неслышно прошел вдоль рядов коек, скользя взглядом по безмятежным расслабленным лицам спящих мужчин, машинально отмечая, кого нет, и значит, кто сейчас на постах.
  
  Аслан немного удивился, заметив, что кровать Мартина пуста. Неужели Инвар отправил его все-таки на дежурство, несмотря на то, что он своей лаэрской милостью дал ребятам "выходной"...

Сауш [из инета]

  Орис, словно почувствовав чужой взгляд, поморщился, переворачиваясь на бок... а, может, беспокоила раненая несколько месяцев назад нога - вчера ему здорово досталось в этой сваре за "трофей", но он уверил, что все в порядке и даже вроде бы не хромал.
  У Сауша на лице было что-то непонятное. Аслан даже специально перешел в другой пролет между койками, рассмотреть поближе. Склонился, недоумевая и не в силах идентифицировать инородный предмет, и, рассмотрев, наконец, чуть не заржал, рискуя перебудить бойцов.
  На лице Сауша, закрывая почти весь глаз, половину лба и переносицу был пристроен тряпичный кулек со льдом... правда уже изрядно подтаявшим.
  Аслан легко коснулся плеча парня, отчего тот расплылся в блаженной улыбке, и лаэр закусил губы - понимая, что Саушу, скорее всего, сейчас снится какая-нибудь очередная пассия, хотя, если предположить, для кого он старается побыстрее свести фингал - Рута.
  
  ***
  

Сауш (во сне Руты) [из инета]

  А вот Руте в это время действительно снился этот паршивец, беспардонно похитивший ее сердечко. И, переживая, что не в силах обуздать его кобелиную натуру, она мечтала, что неплохо бы посадить его на короткий поводок, хотя бы на время, чтобы он присмирел и не смел дарить свои улыбки другим девушкам, чтобы почувствовал, как это чудесно, когда есть кто-то единственный, кто на тебя надышаться не может, из-за кого (как и у нее самой), пропадают слова и здравые мысли, кто в отчаянии тискает пальцы, чтобы только не позволить им дотронуться до желанного лица, лаская каждую безупречную черточку, кто не спит по ночам, прокручивая коротенькие эпизоды встреч, пытаясь переосмыслить слова и взгляды, кто хочет тебе принадлежать до последнего вздоха не только душой, но и телом, и сдерживается лишь отчаянно цепляясь за гордость, но понимая, что до полной капитуляции, может быть, лишь несколько встречных шагов...
  
  Накрутив себя перед сном подобным образом, расстроившись до слез, что Сауш сегодня по возвращении так и не улучил минутку, чтобы "неожиданно" попасться ей на глаза и перекинуться хотя бы парой слов, служанка Тессы сейчас сладко улыбалась во сне, удовлетворенная небольшой местью, крепко придерживая цепь от ошейника, в котором оказался ее непутевый возлюбленный... И пусть это было всего лишь сном, а на ее припухших веках еще не высохли слезинки - на губах девушки играла довольная улыбка... Во сне она была беспощадной - пусть он хотя бы почувствует, каково это, когда ощущаешь себя привязанной к кому-то, ведь сколько бы не твердила себе - это не мое! - признанный местный красавчик, отъявленный бабник, не желал убираться прочь из ее мыслей, вынимая всю исстрадавшуюся душу...
  
  ***
  
  Аслан потряс Сауша сильнее, и тот попытался вскочить. Мокрый кулек с остатками льда шлепнулся парню на штаны. Боец витиевато выругался, брезгливо поднимая его двумя пальцами, и виновато взглянул на лаэра.
  - Тише ты! - шикнул Аслан.
  Рядом кто-то спросонья невежливо попросил заткнуться. На соседней койке поднял голову Кирей:
  - Уже подъем?
  - Нет, спи, - обернулся лаэр, и, склонившись к Саушу, насмешливо произнес шепотом:
  - У тебя с головой порядок, или как? Думаешь, сведешь синяк, и Руту больше устроят сопли до колен? Или не для нее стараешься?
  - Эээ... - замялся парень, не зная, куда пристроить мокрую тряпку, с которой противно капало. - Я просто заснул...
  - Иди, выбрасывай, герой-любовник, только попробуй, простудись, - Аслан выразительно сжал кулак, сунув его под нос своему незадачливому бойцу. - Как дитё малое... надо же додумался - вчера лед надо было прикладывать, бестолочь!
  Сауш чувствовал себя идиотом - специально ведь дождался, когда все улягутся, и бегал на кухню в погреб (где в подвале наколол немного льда) уже после отбоя, чтобы никто не видел. Думал, подержит немного, а сам вырубился.
  - Аслан... Не говори ребятам...
  - Ладно, - хмыкнул варвар, направляясь дальше, к койке, на которой безмятежно дрых Меченый.
  
  Вот здесь он бы с удовольствием задержался.
  С прикрытыми веками, лицо Дерека было сейчас таким непривычным, без этого нахального прищура серых глаз, без этой насмешливой ухмылки - открытое и спокойное. Захотелось присесть рядом, провести пальцами по его шрамам на левой щеке, парень как раз спал на правом боку...
  Аслан не мог отделаться от мысли, что они не уродовали лицо Меченого, и вместо асимметрии, наоборот, вносили какую-то изюминку в его внешний облик, и он уже почти не помнил, что впервые увидел парня еще до того, как выпущенная на аукционе рабов на потеху публике пума располосовала ему щеку.
  Только вот помимо бродящего между койками Сауша, который пошел выкидывать мокрую "примочку", была еще одна причина, чтобы не дотрагиваться, и до того умильная, что лаэр лишь досадливо пробормотал:
  - Ну надо же... и здесь занято! Вот так мне не везет сегодня...
  

Дерек (с котом) по идее, кот должен быть черным :-) [из инета]

  Барс, превратившийся из милого котенка в кота, по своей неизменной привычке, нахально пристроился рядом с Меченым на кровати. И ему, видимо, ничуть не мешала тяжесть сильной мускулистой руки хозяина, придавившей его, а сам Дерек сейчас был похож на маленького ребенка, спящего в обнимку с плюшевой игрушкой.
  Аслан прекрасно знал - ребята уже не один раз поддевали Дерека, всячески обмусоливая эту тему - что кот все равно проснется первым, и успеет сбежать, пока не получил по загривку за очередную ночевку в кровати, а не на крыльце казармы. Дерек так ни разу и не поймал его, а четвероногая нахалюга, словно интуитивно чувствовала, что пристраиваться можно лишь когда человек, которого он выбрал своим хозяином, крепко уснет и не прогонит его прочь, а наоборот машинально подвинется и, если повезет, поскребет за ушком, заставляя громко урчать от удовольствия...
  
  Лаэр поборол желание растолкать Дерека и позвать его на улицу поболтать, чтобы не мешать спящим солдатам. Он был уверен, что Меченый не пошлет его спросонья куда подальше и выйдет, но нарушать эту идиллию, еще одну "парочку", не поднялась рука...
  Аслан скользнул взглядом по сильному плечу, с которого сползло одеяло, по изгибам тренированного тела... Одеяло немного сбилось, и ниже было зажато между ног Дерека. Варвар сглотнул, продолжая "облизывать" взглядом бедро Меченого, полусогнутую в колене ногу, жалея, что из-под исподнего виднелась только часть голой икры (привычно волосатой, а не как у Рени, гладкой кожи) с расслабленными сейчас мускулами, полюбовался голой ступней, поборов желание пощекотать (как он частенько проделывал такую шутку с Тессиным Солнышком), подавил тяжкий вздох и вышел...
  
  Прикинув, что домой возвращаться, видимо, еще рано, да и все равно теперь не скоро уснет, разбередив живое воображение, Аслан решил проверить посты. Но, направляясь к конюшне, чтобы оседлать своего жеребца, неожиданно столкнулся с мрачным комендантом.
  - Ты что бродишь-то в такое время? - удивился лаэр.
  - Посты проверяю, - буркнул Инвар, не желая объяснять настоящую причину.
  - Иди спать, я сам проверю, - не очень-то поверил хозяин Замка.
  - Я с тобой лучше съезжу, - обреченно вздохнул Инвар.
  - Что случилось? - насторожился Аслан, внутренне подбираясь - о каких неприятностях он еще не знает, почему Инвар проявляет бдительность?
  - Ладно, - покаянно сознался комендант, - это личное. Марта прогнала, представляешь?
  - Чтооо?! - опешил Аслан, удивленно воззрившись на своего заместителя в Замке. Марта, конечно, женщина крутого нрава, но в чем мог провиниться Инвар, что удостоился такой "чести"?
  - Да нет, не совсем то, о чем ты подумал, - усмехнулся мужчина, сообразив, что господин его превратно понял. - Приперлась, понимаешь, после отбоя в казарму, а Мартина нет на месте... Вот щенок! И не соврешь, что я его в дозор отправил - ты ж им всем отдых от нарядов дал, - с легким упреком заметил комендант. - Вот ведь баба настырная - запилила совсем - "иди, - говорит, - найди, небось с Фелиской шляется. Я бабкой пока не хочу становиться... "
  Поняв суть проблемы, Аслан не удержался от сдержанного смешка:
  - Инвар, ты бы лучше... ну да не мне тебя учить в таком деле...
  - Ага, - невесело хмыкнул муж комендантши, устало проведя ладонями по лицу. - И от "этого" не отказалась, и потом все равно с кровати спихнула - иди!
  Аслан теперь уже не выдержал и заржал:
  - Ха! О, извини... ахаха... понимаю... кхм... ха-ха... даже сочувствую...
  - Понимаешь... - передразнил Инвар немного обиженно. - Пока собственных детей не заведешь, мой господин - не поймешь, - резонно возразил старший мужчина. - Вот теперь и не знаю, что делать. Что я, своему сыну, враг, что ли? Дело молодое... И домой не сунешься... Хоть в казарме себе койку присматривай...
  - Как вариант - придавил бы пока часик-другой на койке Мартина - все рано ж не до побудки будет шляться, - предложил лаэр.
  - Ничего, я ему за свою бессонную ночь завтра наряд впаяю... а если к утру заявится, то и увольнительную в город не дам, - злорадно пообещал Инвар, зевнув.
  - Н-да, ситуация... - ухмыльнулся Аслан, хлопнув мужчину по плечу. - Ну так что, со мной, или в казарму?
  - С тобой поеду, раз уж все равно не сплю, хоть служебными обязанностями отбрехаюсь, если что, - решительно кивнул Инвар.
   "Если что" - это, скорее всего, относилось к его супруге...
  
  В компании Аслан даже повеселел, радуясь, что у него совсем другой повод для того, чтобы все еще бродить по своим угодьям. Где искать Мартина и Фелиску в такое время, он примерно представлял, да в крайнем случае можно было бы подключить Дикого, пес запросто возьмет след, но из мужской солидарности, решил свою помощь не предлагать. А Мартин, за то, что нарушает распорядок дня, получит завтра и от отца, и от матери, так что пацану и так не позавидуешь. Лишь бы только Фелиска и впрямь не додумалась привязать его к себе очень действенным способом, но Аслан надеялся на ее благоразумность - если девчонка заиграется и принесет подарочек в подоле - комендантша же ее со свету сживет за то что испортила жизнь ее кровиночке. Амбиции Марты не предполагали в невесты сыну помощницу кухарки...
  
  ***
  

Мартин [из инета]

  Когда Аслан и Инвар вернулись, проинспектировав посты, Мартин уже сладко дрых в казарме. Пацана будить не стали, а влетело дежурному за то что выпускал парня на свиданку, но Верен только ворчливо пробурчал, чтобы они сами молодость вспомнили, и согласно кивнул, когда Инвар и ему объявил наряд за пререкания с начальством.
  
  На площадке для тренировок, лаэр и комендант разошлись - входы в огромное здание Замка-крепости для проживающих в гарнизоне семей и в покои господ, были разными.
   Аслан только мысленно желал, чтобы жена и наложник уже спали, потому что сейчас ему очень не хотелось ничего объяснять... а утром... утром догадаются сами, почему ему не спалось в супружеской спальне одному...
  
  Великие Духи услышали его обращение, и когда он вернулся - его утомившиеся, пресытившиеся любовными играми Котятки уже сладко спали.
  Видимо, Рени выдохся первым, потому что Тесса сама обнимала его, прижавшись к спине наложника. А когда происходило наоборот, и первой отключалась Тесса, Ренальд даже во сне умудрялся "обвиться" вокруг своей обожаемой госпожи так, словно укрывал ее от всего остального мира.
  Уставший варвар тихонько пробрался к широкому ложу (правда чуть не раздавив менажницу с остатками разноцветного шоколада, валяющуюся у кровати), тихонько выругался, попрыгав на одной ноге, а затем, быстро скинув вещи, забрался под легкое одеяло и сразу придвинулся к жене.
  - Ммм... ледяной весь... - сонно пробормотала она, поежившись, но не отодвинулась, а наоборот, развернулась к нему, прижалась ближе, обнимая за талию, привычно закидывая на него ножки, уткнулась носом в ключицу и снова сладко задышала.
   А Аслан бережно обнял ее в ответ, смежив слипающиеся веки, и расплылся в блаженной улыбке... Грудь распирало необъяснимое счастье оказаться там, где тебя всегда ждут, и лаэр старался дышать ровнее, чтобы не разбудить свою девочку... Вот так привычно, уютно и очень правильно...
  
  Ренальд, почувствовав, что тепло Тессы больше не согревает его спину, развернулся, не просыпаясь, и обнял девушку.
  - Еще один собственник, - фыркнул Аслан вполголоса, накрывая ладонью руку парня, оказавшуюся у него на животе, и неосознанно погладив ее подушечкой большого пальца...
  Вот эти мелкие "телячьи нежности" по отношению к Тессиному (или все же ИХ Солнышку?), проскальзывали все чаще, но Аслан уже перестал рефлексировать по этому поводу. Рени был не против, а самому варвару с некоторых пор даже нравилось, что у него появилось это щемящее чувство потребности заботиться и защищать СВОЕ... и Рени попадал под это определение...
   Уже засыпая, чувствуя, как сознание мягко, словно покачиваясь на волнах тихой речки, уплывает в сладкую страну грез и сонных фантазий, Аслан пожелал только, чтобы ему не приснились Дерек или Рени, иначе придется с утра сбежать в уборную первым, чтобы не демонстрировать своим любимым, насколько же быстро восстанавливается и снова требует удовлетворения плоти его "варварский" организм...
  
  ***
  
  Старый садовник кипел справедливым негодованием - его любимая, тщательно лелеемая клумба поздних осенних цветов была изрядно помята. Кому это не хватило утоптанной тропинки в дальнем углу сада, что, нечаянно оступившись с нее, будто еще и повалялись по цветам, он выяснил не сразу. А догадался, лишь обнаружив яркую зеленую атласную ленту - он как раз такую видел в заплетенной косе помощницы кухарки совсем недавно. Конечно, он мог и ошибаться, но Рута отпадает однозначно - девушка слишком горда, чтобы бегать ночами по укромным местечкам на территории Замка и уж тем более позволить себя валять по клумбам. Солидные прачки и птичницы, тоже не годятся для этой версии - те все замужние бабы. А вот эта малявка-вертихвостка, бегающая за сыном коменданта, из-за которой Марта периодически бывает не в настроении, строя прислугу, потому что повлиять на взрослого сына не всегда получается, вполне вписывается в это происшествие.
  Садовник был зол и расстроен - в это время года, когда большинство деревьев и кустарников сбрасывает листву, и летние цветы уже завяли, лишь несколько морозоустойчивых сортов радуют глаз, и те испоганили, паршивцы! Ну это уж слишком обнаглели, надо пойти, да высказать ей, бесстыднице (Мартину-то не скажешь - разница в положении бойца и прислуги очевидна, если только родителям его наябедничать).
  
  ***
  
  Мартин, стоявший с ребятами на площадке для тренировок, машинально отметил садовника, идущего наискосок через плац (чтобы срезать путь к кухне), и посчитал за лучшее слегка переместиться за широкую спину Волоша, отчетливо припомнив, что они вчера вытворяли с Фелиской в дальнем углу сада.
  
  Напомогавшись матери в амбаре, Мартин желал получить хоть какую-то компенсацию от вредной девчонки, раз уж косвенно 'пострадал' из-за нее.
  Естественно, Фелиска улизнула на улицу после его отбоя, и они встретились в условленном месте, но вот потом она только хохотала, не давая себя обнять и потискать, убегала от него, поддразнивая. Конечно, хорошо тренированному парню ничего не стоило поймать строптивицу, но эта нехитрая игра, предложенная девчонкой, искренне нравилась и ему. Правда, пока бегали по дорожкам, освещенным светом масляных фонарей, ему хорошо удавалось "не догонять", а только попугать Фелиску тем, что еще чуть-чуть и он настигнет свою ускользающую добычу, а вот когда она свернула на тропинку и почти пропала в темноте из поля зрения, он слегка переборщил, бросившись следом, и они столкнулись. Фелиска притормозила, плохо ориентируясь в темноте, и он, налетев на нее и радостно обняв (наконец-то попалась!), немного не рассчитал, что девчонка все-таки попытается отпихнуть его руки, жадно заскользившие по ее округлостям. В результате так они в обнимку и свалились... и, кажется, прямо на какие-то цветы, распространяющие пряный аромат в прохладном сыроватом осеннем воздухе.
  Зато Фелиска сразу стала сговорчивее, проворно поднялась и потянула его за собой подальше от места 'преступления'. А потом они бродили в обнимку, медленно, не торопясь (как иногда прогуливаются хозяева - Аслан и Тесса), наслаждаясь этим ощущением близости, молодости, влечения, будоражащим молодые тела, болтая о разной чепухе... внезапно останавливались, чтобы поцеловаться, и снова бродили... до тех пор, пока чуть нос к носу не столкнулись с отцом Мартина.
  Судя по тому, как занервничал парень, догадавшись, что комендант не просто так праздно шатается под покровом ночи по вверенной ему территории, Фелиска тоже струхнула. Правда, комендантшу она боялась больше, чем ее мужа, но и оказаться при разборках отца и сына, фигурируя главным предметом для претензий старшего мужчины к младшему, вовсе не хотела.
  Сначала они прятались, укрывшись за кустами, даже дышали через раз, когда привлеченный шорохами Инвар прошел совсем рядом. Фелиска еще мысленно досадовала на то, что возможный свекр еще так молод, и глухота и слепота, неизменные недуги - спутники пожилых людей, ему грозят не скоро.
  Но обошлось... Выброс адреналина, вместо того, чтобы разогнать молодых людей на ночлег, взбудоражил нервы, обострил чувства. И они отмахнулись от благоразумного решения разойтись, сообразив, что раз отец Мартина уже поискал их в той стороне, где стоит сарай садовника, вряд ли туда вернется, а значит, проще и безопаснее самим укрыться там, пока не захочется спать по-настоящему...
  
  ***
  
  Фелиске с утра влетело от Антиги, потому что девка первый час работы на кухне бродила, как сомнамбула, с полузакрытыми глазами, натыкаясь на разные предметы, что-то роняла и опрокидывала, все еще переживая (правда, уже не так остро), те минуты, которые они провели с Мартином в сарае, развалившись на каких-то жестких тряпках с колючими волокнами ткани, обнимаясь, целуясь и, вообще, позволяя себе некоторые другие вольности...
  
  Поцелуи парня пьянили, его руки, сначала робко оглаживающие только плечи, становились все настойчивее, у девчонки кружилась голова, мужские ладони обжигали уже даже сквозь одежду. Понять, как она оказалась в расшнурованном и спущенном с плеч сарафане, не было сил. И немного отрезвела, испугавшись слишком сильного натиска навалившегося на нее, тяжело дышащего парня, лишь когда он залез к ней под пышную юбку, закрутившуюся вокруг ног, пока они возились. Но Мартин довольно легко справился с 'препятствием' и, оглаживая колени, попытался продвинуться дальше. Фелиске же было настолько сейчас упоительно хорошо, что она даже не совсем понимала, к чему все идет...
  Но тут, по закону подлости, до слуха распаленной страстью парочки донеслась отдаленная перекличка стражи, отрезвив уплывающую от удовольствия Фелиску, и Мартина, досадливо чертыхнувшегося сквозь зубы - он обещал, что вернется до этого времени, чтобы дежурившему сегодня по казарме Верену, не пришлось объяснять его отсутствие. Вдруг кто из сменяющихся ребят обратит внимание, что его койка пуста, и слушок долетит до матери или отца...
  - Мартииин... Слышишь? Мне домой надо... - захныкала Фелиска, не скрывая разочарования, и стараясь отползти от него и поправить свою одежду... - И тебя застукают...
  - Ыыых... - Мартин откатился, чувствуя, как колотится сердце, стучит в висках и комок, стянувший в тугой узел внутренности, словно пульсирует внизу живота неудовлетворенным желанием...
  Фелиска права, ну ничего, будут еще впереди ночи, а вот вставать завтра в спарринг с Вереном он не хотел, потому что крутой взрослый мужик не ограничится затрещиной, чтобы воздать 'по справедливости', и точно поваляет его, выбивая дурь и заставляя помнить, что слово надо держать. Это со стороны сплошное удовольствие смотреть, как Верен гоняет 'нежного мальчика', раз за разом, роняя его на землю, заставляя до автоматизма отрабатывать уход от различных захватов. Надо признать, что у этого белобрысого любимчика Аслана кое-что уже получалось, но Мартин тешил себя тем, что до совершенства владения такой же техникой, как у Верена, Рену было еще далеко, да и вряд ли получится (забывая однако, что сам смотрится не намного лучше, вставая в спарринг с этим признанным мастером рукопашного боя).
  Теперь надо было все-таки как-то избавиться от каменного стояка, да и отлить...
  
  Мартин поднялся с тряпок:
  - Фелис... ты это... Я ща приду... давай, приводи себя в порядок и пойдем, провожу...
  Фелиска угукнула, страшно завидуя Мартину, что не может тоже вот так пойти и где-нибудь присесть по малой надобности - не в сарае же. Гуляли они довольно долго, и в туалет уже хотелось, но убивать романтику вечера, признавшись, что ей надо отлучиться из-за такой прозаической потребности, не решилась. Вернее, она не могла понять еще толком, чего именно хочется больше, чувствуя, что глаза превратились в узкие щелочки, закрываясь от нестерпимого жара горящих щек, и намокшие желанием панталончики, теперь неприятно холодили между ног...
  Фелиска соскользнула с тряпок, встав на земляной пол, натянула блузку, расправила сарафан, пошарила в темноте рукой, ища свой плащик, но наткнулась на куртку Мартина... Захихикала, услышав за углом сарая веселое журчание, нашла все-таки свою верхнюю одежду и кое-как пригладила растрепанные волосы, не обратив внимания, что ленты в полураспустившейся косе нет...
  
  ***
  
  Мартину повезло, что когда он возвратился в казарму, надеясь проскользнуть мимо Верена, тот разговаривал с одним из вернувшихся бойцов, у кого был сегодня самый ближний к казарме пост, и сын коменданта быстро нырнул в свою койку и почти мгновенно уснул, радуясь, что хватило всего нескольких движений за углом сарая, чтобы наступила долгожданная разрядка.
  
   Парень поморщился, вспомнив как, брезгливо обтерев ладонь о бревенчатую стену, он мечтательно прикрыл глаза, представляя, как когда-нибудь он все-таки добьется своего с упрямой девчонкой, тем более, что если бы действительно не надо было срочно возвращаться в казарму, могло бы и сегодня выгореть... Фелиска была почти согласна... пусть и зажималась немного, и, может быть, и вправду чего-то там боялась, но он чувствовал, что она не устоит...
  Досада, что пришлось удовлетворяться самому, все-таки скрасилась мыслью о том, что облегчение наступило, да и распрощались они с Фелиской очень нежно...
  
  И утром повезло - когда все пошли на тренировку, Верен как раз улегся спать, а вечером наступила очередь Мартина заступать на стражу, так что экзекуция за то, что он нечаянно подвел дежурного, откладывалась почти на сутки, и теплилась надежда, что, глядишь, и вообще обойдется...
  
   И вот теперь, схоронившись за широкой спиной Волоша, Мартин осторожно следил за садовником, уверяя себя, что тот никак не мог узнать, что это именно они с Фелиской разворотили клумбу... и уже почти облегченно вздохнул (фух, пронесло!), как его взгляд скользнул по руке пожилого мужчины, в которой была зажата зеленая тряпочка...
  - О, нет! - похолодел Мартин, вспомнив, что ленту они вчера так и не обнаружили, спохватившись о том, что ее нет, только уже около двери в комнату Фелиски... Надо было, наверное, взять масляный фонарь и поискать... Если сейчас садовник придет на кухню и предъявит улику, то Антига сразу догадается, что Фелиска не одна шлялась этой ночью... А если кухарка скажет матери...
  Проклиная свою беспечность, под удивленным взглядами ребят, сын коменданта бросился наперерез пожилому мужчине...
  
  Упрашивать пришлось долго, садовник был очень сердит и обещал, что если еще раз повторится что-то подобное (причем, как Мартин с облегчением понял, имея в виду только помятую клумбу), то договориться с ним не получится, и он обязательно нажалуется коменданту.
   А в этот раз сошлись на том, что за возврат ленты Мартину придется поработать, перетаскивая камни с не используемой больше клумбы, на другую, которую этот старый затейник сейчас уже начал готовить к весне, чтобы порадовать свою госпожу. Ему требовалось сформировать ее так, чтобы она казалась изначальной частью окружающего ландшафта. Ну да парень не особенно вникал в смысл объяснений садовника, сопровождавшего свою речь выразительной жестикуляцией, удовлетворившись тем, что ему покажут, что конкретно следует сделать, и до отца не дойдет, где и с кем он вчера развлекался после отбоя.
  
  
  7.
  
  
  Время для разговора со Старшим конюхом у Ренальда выкроилось только лишь после обеда. А до этого его день выстроился по обычному расписанию.
  Аслан вдруг вспомнил, что наложник пропускает уже не первый раз занятия по дисциплинам, которые ему определили в Академии, и отправил его в библиотеку. Рени немного расстроился, потому что надеялся уже после завтрака сбегать на конюшню, и еще Аслан собирался пойти с ребятами пострелять из новых арбалетов, и он бы хотел пойти с ним. Специально для этих целей были изготовлены новые мишени из туго скрученной соломы, в виде небольших круглых щитов, установленные неподалеку от кузницы. Но лаэр, заметив, как Рени поник, только покачал головой:
  - Котенок, в другой раз. Я с тобой сам схожу, или с Тессой потренируешься, ей тоже такая забава по душе. А сейчас иди, Мелкий, позанимайся с книжками. Поверь, это тоже очень полезно.
  - Да я знаю, - вздохнул Ренальд.
  - Рен, даже не мечтай, что я буду тебя гонять, вылепливая из тебя бойца, в ущерб твоим знаниям, - на всякий случай добавил варвар.
  - Ты что, Аслан, я даже и не надеялся... - растерялся парень.
  - Ну вот и хорошо. Просто пойми, это не каждому дано, и раз уж ты доказал, что способен учиться в Академии, у тебя просто нет шансов ее не закончить, уж я постараюсь обеспечить тебе условия, - усмехнулся Аслан и, притянув парня, прошептал куда-то в висок:
  - Прости меня за глупую шутку.
  - Да я уже... Аслан, я, правда... сам не знаю, почему я так среагировал... - снова смутился Рени.
  
  - Ну все, давай, в обед встретимся, - отпустил лаэр наложника, легонько подтолкнув в сторону двери, смутно ощущая некоторую неудовлетворенность. Почему-то хотелось постоять вот так еще, задержать парня, минуту назад плотно прижатого к нему, вдохнуть запах его кожи, и... что? Поцеловать, что ли? Прямо в висок, которого касались его губы, шепча просьбу о прощении, туда, где билась едва заметная тоненькая жилка... Вот незадача... и так без конца вспоминался тот самый первый и единственный поцелуй в губы, когда Тесса обманом заставила его 'попробовать' перепачканные клубничным соком губы растерянного мальчишки, который, едва пережив ужас ночи с хозяином, вдруг попал в милость хозяйки, и никак не мог понять, что же от него вообще хотят господа, и как себя вести дальше...
  
  Рени же, направившись в библиотеку, тоже сейчас с досадой думал о том, зачем же Аслан так быстро отстранился? Хотя то, что лаэр снова попросил прощения, было приятно, значит, и он ощущает неловкость и все еще переживает из-за нелепой утренней шутки.
  
  Аслан, оказавшийся в спальне вместе с ними, все утро прикалывался над тем, что его Котятки 'проворонили', когда он к ним пришел ночевать, но как-то странно, словно не договаривал о чем-то. Тесса улыбалась, а Рени эти шутки лаэра вгоняли в краску, едва он представлял, как они вчера развлекались, потому что представить, что Аслан мог бы явиться раньше, пока они еще не уснули, было слишком неловко, да к тому же боязно... Все-таки совершенно без одежды, он почему-то до сих пор чувствовал перед Асланом какой-то иррациональный страх... видимо, та самая первая ночь так и будет отбрасывать мрачную тень на их отношения, временами посылая отголоски прошлой боли и ужаса...
  
  После тренировки, когда уже возвращались домой, Аслан заметил, что Рени время от времени почесывает в паху:
  - Ну что, все-таки, зудит? - насмешливо поинтересовался варвар. - Теперь к Халару придется идти.
  - Зачем? - насторожился Ренальд.
  - 'Зачем?' - передразнил Аслан. - Какую-нибудь настойку тебе даст успокоительную, или клизму поставит, чтобы излишки шоколада из организма вывести, - уже не сдерживаясь, рассмеялся лаэр.
  - Скажешь тоже... да это не от шоколада... - обиженно пробормотал Рени, поспешно отдергивая руки.
  
  'Зудело' уже пару дней. Рени не понимал, почему, но сейчас, испугавшись, что там и впрямь появится сыпь, заскочил в уборную и, приняв душ, согнулся, придирчиво оглядывая беспокоившее его местечко на предмет неприятностей.
  На первый взгляд, все было чисто, лишь появились маленькие золотистые волоски, которые когда-то были, но перед продажей на аукционе рабов его избавили от них довольно жестоким методом...
  Решив, что ничего страшного, Ренальд постарался взять себя в руки и отвлечься, чтобы нечаянно не дотрагиваться до паха. Если это все естественно, должно же скоро пройти - ведь он не слышал, чтобы кто-то из ребят жаловался на то, что им мешает растительность на причинных местах. А то, что это только у него слишком все гладко, юноша понимал, тем более, что видел бойцов на реке, где они, не стесняясь, переодевали мокрые штаны, в которых плавали. Да и на озере, когда добирались в Замок - там вообще никто не стал обременять себя переодеванием, просто поскидывали одежду, и купались, в чем мать родила.
  Конечно, Рени не один раз видел и Аслана, совершенно не стеснявшегося своего обнаженного тела, но старался все-таки избегать смотреть на него - слишком много будоражащих и неприятных воспоминаний все еще уживались в его душе. Но вот не признать, что ему нравилось тело своего господина со всеми этими мышцами, обтянутыми гладкой смуглой кожей, было нельзя... Асланом можно было любоваться, как каким-нибудь произведением искусства, прославляющим мужественность и силу, особенно, когда лаэр выходил на площадку для тренировки... Ренальд бы очень хотел хоть когда-нибудь стать похожим на него, но это вряд ли возможно - конституция тел совершенно разная, и он все равно будет оставаться 'изящным' по сравнению с мощным варваром...
  Аслан его утешал, Тесса и вовсе ругала за глупое самоедство, но лаэр, по мнению Рени, все-таки оставался недостижимым для него совершенством...
  
  Перед завтраком Аслан предложил Рени, чтобы тот быстрее разделывался с пищей, и он мог проводить его до лазарета - все равно направлялся в ту же сторону.
  - Да нет там ничего, - застеснялся Рени обсуждать такую тему при Тессе.
  - Да, ладно, Мелкий, я пошутил насчет клизмы, - успокоил хозяин. - Даст тебе Халар какие-нибудь травки или чем помазать. У меня в детстве тоже такая зараза была пару раз, когда сладостей объедался. Помню, как противно было, пока не прошло...
  - Это не сыпь... там... наверное, волоски лезут, - чуть слышно прошептал Рени, ощущая, как его щеки становятся пунцовыми.
  А Аслан, искренне потешаясь над смущением наложника, решил поддразнить парня еще немного и, без всякой задней мысли, вдруг ляпнул:
  - Ну вот, так я и знал! Обещали, что насовсем вытравили, что же теперь, возвращать, чтобы заменили?
  Сказал и тут же пожалел, сам не понимая, как такое вообще могло слететь с языка? Веселье, как рукой сняло, он даже не услышал, как звонкой пощечиной прилетело гневное жены:
  - Аслан!!!
  Лаэр видел сейчас лишь, как, вздрогнув, Ренальд как-то весь выпрямился, словно натянутая струна, краска, до этого залившая щеки парня, как будто испарилась в одно мгновение, уступив место мертвенной бледности, ясный взгляд синих глаз стал темным, похожим на сизые снежные тучи поздней осенью.
  - Рени, Солнышко... - прошептал Аслан, шагнув к наложнику, но тот лишь отшатнулся от него, будто от чумного, и лаэр почувствовал себя полной скотиной. Нет, ну кто его за язык-то тянул?
  И даже от понимания того, почему он пошутил именно так, легче не становилось. Нелепая попытка избавится от наваждения - уж слишком живо стояла перед глазами вчерашняя волнующая картинка наложника, представившая его взору в таком ракурсе, что даже сейчас, вспоминая, он чуть не вспотел. И этот его постоянный спор с женой по поводу 'естественного' от природы, от чего сама Тесса предпочитала избавляться... называя это 'ухоженностью'. Теперь Аслан понимал, как может заводить этот нюанс - "ухоженность" именно в интимных местах у парня... Вот только попытка отшутиться от самого себя, вышла неудачной и глупой, а по отношению к Рени, и откровенно жестокой. Осознание собственной глупости пришло мгновенно - он только что, своими "неуклюжими" словами, почти сломал тот установившийся в своей семье хрупкий мир, полный тепла и доверия, и это надо срочно исправлять.
  - Рени, не слушай! - Тесса оказалась возле юноши первой, обняв его, и заставив перевести на себя колючий заледеневший взгляд.
  Ренальд машинально обнял девушку за талию, попробовал улыбнуться. Но побелевшие губы лишь скривились в жалком подобии улыбки.
  - Ренальд, извини, - выдавил Аслан, чувствуя себя сейчас нашкодившим мальчишкой, которому приходится признавать свою вину, и было ужасно стыдно за этот спазм, стиснувший горло, и за это дурацкое положение, в которое сам себя поставил, и за то, что испортил настроение своим самым близким людям. И изнутри буквально снедал страх того, что сделанное необратимо.
  - Да нормально все... только... пожалуйста, не шути так больше...
  - Не буду, Котенок, не буду, - поспешно согласился Аслан, согласный сейчас пообещать, что угодно, лишь бы растаял тот комок недоверия и ужаса, сковавший все мышцы Рени, заставляя его неподвижно застыть ледяной статуей, и понимая, что ни Тесса ему не простит, а он сам себе уже не сможет простить свои слова. Охватывая, обнимая обоих, застывших скульптурой, таких родных, близких и одновременно таких далеких в этот момент людей, с облегчением чувствуя, как расслабляется парень под его рукой, а Тесса, дернувшая плечом и пока еще выражающая свое недовольство, тоже начала оттаивать, Аслан прошептал:
  - Ни на кого тебя не променяю...
  - Ты знаешь, Аслан, давай ты лучше по поводу обещанного учителя танцев шутить будешь, мне и этого хватит для тонуса, - попытался разрядить обстановку начавший приходить в себя Ренальд, прижавшись лбом к его плечу, но голос наложника все еще выдавал его потрясение.
  - Хорошо, учителя пока оставим... для тонуса...
  - Аслааан... - простонал Рени, вскидываясь, но лаэр снова, обхватив затылок широкой ладонью, насильно прижал его голову к себе, удерживая.
  Ему самому сейчас нужно было это чувство сплоченности, уверенности в том, что они все вместе, что в их теплых отношениях не появилось трещинки, в которую проберется холодок отчуждения и недопонимания...
  - Может быть, уже позавтракаем? - подал голос Рени, отчего-то стесняясь того, что из-за него произошел такой переполох. Хотя вот так стоять в обнимку с Тессой, прижавшейся к нему всем телом, и с Асланом, словно укрывшим их обоих, подтверждая, что их хрупкое счастье закрыто от невзгод, бушующих за пределами их маленького, но такого уютного мирка, своей широкой хозяйской спиной, было одуряющее приятно...
  - Да... а то все остынет... - тихо вздохнула Тесса, медленно опуская руки.
  
  Атмосфера завтрака, тем не менее, несмотря на задушенный в зародыше конфликт, была несколько натянутой. Ренальду было смешно наблюдать, как Аслан, чувствуя все-таки себя неуютно, старался рассмешить их с Тессой какими-то историями, ненароком подсовывая самые румяные булочки, и так трогательно замирал и улыбался, ловя их потеплевшие взгляды. Рени уже десять раз простил ему жестокую шутку, но вот Тесса, похоже, все еще злилась, и из-за этого Рени и сам чувствовал себя немного сковано. Однако 'виноватый' Аслан выглядел очень забавно.
  
  К концу завтрака напряжение, витавшее в гостиной, все-таки ушло, Тесса поднялась из-за стола первой. Ей надо было идти на кухню - оборачивать остатки приготовленного вчера кмеля.
  Рени хотел было пойти с ней или сбегать на конюшню, но Аслан как раз вспомнил о том, что наложнику следует иногда заниматься и своими уроками, уверив, что Тесса теперь и сама справится, а, в крайнем случае, подключит Фелиску...
  
  ***
  
  В результате на конюшню Ренальд попал уже после обеда, стянув за столом кое-какие сладости и прихватив небольшую плитку шоколада, оставшегося у него еще со вчерашнего вечера. Затем сбегал на кухню и выпросил у Антиги пару яблок.
  Он долго думал о том, чем бы таким умаслить дядьку Михая, чтобы тот не отнекивался неотложными делами, потому что, насколько Рени помнил, всегда, когда он появлялся в конюшне, Старший конюх был чем-то занят. Его помощники исправно выполняли свою работу, но вот пожилой мужчина, несмотря на то, что имел полное право не работать своими руками, а только следить за тем, чтобы работники все делали правильно, тоже никогда не слонялся без дела, по-хозяйски обходя вверенную его заботам территорию, устраняя какие-то непорядки или делая замечания своим подчиненным. Но зато лошади содержались в образцовом состоянии, и в любое время были готовы встать под седло... Аслан очень уважал старика и ценил его труд. А мнению лаэра можно было доверять.
  Может быть, Михай и не посмеет отказать хозяйскому наложнику, но рисковать Рени не хотел, к тому же понимал, что действительно отнимет у человека время, так пусть уж приятно будет пообщаться им обоим.
  
  Один из конюхов, увидев наложника господина поспешил навстречу, предположив, что ему необходимо оседлать лошадь, но Рени пояснил, что хотел бы увидеть Старшего конюха. Тот как раз что-то выговаривал остальным в конце длинного просторного помещения.
   Мужчина проводил Рени в конюшню, и махнул рукой:
  - Он вон там, Вы уж извините, не пойду провожать дальше, пока и мне не перепало, - немного сконфужено признался конюх.
  - Я не во время?
  - Да нет. Как раз, наоборот, а то дядька Михай сегодня не в настроении. Хорошо, если Вы его немного отвлечете, - усмехнулся мужчина.
  - Благодарю, - отозвался Рени, неторопливо направляясь на шум голосов.
   Шел и раздумывал, стоит ли сразу объяснить причину, побудившую его прийти сюда, или начать издалека?
  
  У стойла своей лошади Рени задержался. Не зря же он принес яблоки.
  Как Аслан ни увещевал его, чтобы подсунуть ему другую, соблазняя даже недавно купленным красавцем редкой игреневой масти и еще более редким ходом - иноходью, но Рени пока еще не был готов расстаться с этой, старенькой и спокойной, вытерпевшей его неумелое поначалу обращение, когда только учился ездить верхом. Ренальд испытывал к ней какое-то странное чувство благодарности, и почему-то не хотелось 'предавать' ее, тем более, что по настоянию Аслана, он все-таки выучил команды, которые следует отдавать не голосом. Немного успокоившись насчет того, что и с другими лошадьми Ренальд найдет взаимопонимание, и они его не сбросят, если парень отдаст неправильную команду, лаэр махнул рукой на то, что в этом тандеме, Рени предпочитал все-таки 'объяснять', что нужно сделать, а не понукать, подстегивая пятками или натягивая вожжи.
  
  Скормив своей лошади яблоки и потрепав ее по морде, Рени развернулся, собираясь отправиться дальше. Голоса как раз стихли - видимо дядька Михай закончил разнос. А, обернувшись, увидел и его самого неподалеку:
  - День добрый, господин Ренальд, - улыбнулся Михай. - На прогулку собрались? Оседлать Вам?
  - Здравствуйте, дядька Михай, - отчего-то заволновался Рени. - Нет, я - к Вам... по делу...
  - Ко мне? - растерялся Старший конюх. - Ну... конечно, я к Вашим услугам...
  - Дядька Михай, у меня есть несколько вопросов, только вот не знаю, с чего начать.
  - Да Вы спрашивайте, не стесняйтесь, что знаю - отвечу, конечно, - почесал бороду Михай, все еще не совсем понимая, чем он может помочь хозяйскому мальчишке. По слухам - это к нему впору ходить за советами, он, говорят, уйму книг перечитал... да и кое-кого бойцов грамоте обучает...
  - Дядька Михай... а угостите меня чаем, а? - решился Рени.
  - Чаем? - чуть не поперхнулся Михай. - Дык... ну да, это, конечно можно... только вот к чаю у меня только сушки... Хотя, постой-ка, где-то варенье было, малиновое... мне Антига дала, я на той неделе что-то прихворнул... Там... ну что я Вас здесь держу-то? Не побрезгуете ко мне в коморку пройти?
  - Спасибо, дядька Михай, с удовольствием! - просиял Рени.
  
  - Вы варенье-то себе оставьте, мало ли, полечиться, а гостинцев я принес, - Ренальд выложил на стол 'подношения' - несколько печений, покрытых сахарной глазурью, и плитку шоколада, и теперь сидел, с любопытством оглядывая небольшое чистенькое помещение, пока Старший конюх суетился, доставая грубоватые бокалы, и куда-то ходил за кипятком.
  - Ох, какое богатство... - протянул довольный Михай. - Я думал, что шоколад теперь только на праздник попробую... Хотя, конечно, грех жаловаться. С другими хозяевами и вообще не знал бы, что это такое... Ну спасибо, господин Ренальд, ублажил, старика.
  
  - Дядька Михай, это правда, что наш лаэр тратит больше средств на содержание конюшни, чем в других хозяйствах?
  - Да, уж, наверняка, - уверенно кивнул Михай. - Я, конечно, не могу судить обо всех - далеко-то не бываю, но вот люди сказывают...
  
  Рени уже выпил почти половину огромной кружки, и практически подошел к вопросу о том, сколько же в среднем требуется фуража на прокорм одной лошади, попутно, правда, узнав, что одним фуражом дело не ограничивается. Надо и подковывать, причем обязательно правильно, и потники из специального войлока нужны, и лекарств всяких (не меньше, чем для людей), да и еще много чего, что входит в понятие "содержание конюшни". Даже правильные доски на пол упоминались! Об одной только сбруе старый конюх рассказал столько, что впору записывать, чтобы не забыть...
  Но тут их мирную беседу прервал появившийся в дверях Аслан. За его спиной маячила еще чья-то фигура. В первый момент Аслан не заметил Ренальда, замеревшего с чашкой в руке.
  - Михай, я вот кузнеца привел, пойдем, глянем, что там с подъемным механизмом... - тут его взгляд натолкнулся на наложника, и лаэр рассмеялся:
  - О, Мелкий! Вот не ожидал тебя встретить здесь... Догадался, куда обратиться... молодец! Только, Михай, я бы на твоем месте взамен что-то попросил.
  Старший конюх, недоумевающий, что можно потребовать взамен от хорошенького хозяйского мальчишки (это ж не Мартин, чтобы навоз перекидывать), он вообще себе очень слабо представлял, что же все-таки это за чудо-юдо такое - хозяйский наложник? Вроде всегда вежливый опрятный парнишка, по слухам, слишком много значащий для лаэра, но Аслан не запирает его в своей спальне, а наоборот гоняет и в хвост, и в гриву, заставляя Рена учиться всему, что умеют его бойцы. Что из этого, в конце концов, получится - неведомо, однако то, что парню шло это на пользу - несомненно.
  Михай помнил его, когда только впервые раб-наложник очутился в Замке - одно только обучение взрослого вроде парня держаться в седле чего стоило - и смех, и грех, а сейчас того заморыша и не узнать... и на лошади вполне уверенно держится.
  - Да как можно? - выдавил он, и так переживая, что хозяин будет недоволен, что он принял гостинцы от юноши. Недоеденная шоколадка, с удовольствием смакуемая им, до сих пор лежала на блюдце рядом с горкой уменьшившихся печений, явно не из солдатского рациона, а с господского стола...
  - А что? То, что он с гостинцами пришел, это правильно, но знания еще надо заработать, чтобы крепче в голове держались, так что пусть вон твоим конюхам воду поможет таскать, все равно если и починят, то только к вечеру, а лошадям сейчас вода нужна. И Рену не помешают физические нагрузки.
  - А что случилось-то? - решился задать вопрос Ренальд, понимая, что Михай все равно сейчас уйдет, и потом, Аслан, наверное, прав... Не развалится он, если немного поможет, зато Михай добрым словом вспомнит, да разговор еще не окончен и, мало ли, когда еще придется что-нибудь узнать, о чем в учебниках не пишут, а здесь многолетний опыт пожилого конюха - это много значит...
  - Да у них тут какая-то штуковина полетела в механизме, поднимающем воду из колодца, который предназначен для конюшни и оранжерей. Садовник-то сутки перебьется - там, в оранжереях, и так сейчас влажно, а лошадей поить надо. Вот как раз и новый кузнец с хозяйством познакомится, а то пока, кроме оружия, ничего и не видел еще...
  - А...
  - Рен, ты можешь пойти с нами, посмотреть, что там случилось, но вот помочь, действительно, надо.
  Сказать, что парень был слишком доволен привалившим 'счастьем', было бы неправдой, а вот отработать полученную информацию, пожалуй, придется....
  
  К счастью, новый кузнец, которого Аслан не так давно привез в крепость, внимательно осмотрев повреждения, уверил, что других специалистов вызывать не надо, он сумеет сам сделать такую же хитрую заклепку уже к вечеру.
  
  А воду таскать оказалось не так уж и тяжело. Тренированные мышцы лишь слегка зудели, чувствуя не совсем привычные нагрузки. Правда, рубаха на спине и подмышками все же промокла, но Рени было приятно чувствовать на себе одобрительный чуть прищуренный взгляд дядьки Михая, провожавший его в очередной заход. Он уже освободился - и Аслан, и кузнец ушли, и Михай предложил продолжить объяснения. Но вот сейчас Ренальду показалось не совсем приемлемым воспользоваться тем, что Аслан ушел и не увидит, что он уже не работает наравне с прочими. Да и уважительные открытые улыбки остальных конюхов, не ожидавших такого помощника, были приятны. Наверное, мужики и не представляли, что хозяйский мальчик может опуститься до такого прозаического занятия, и не ожидали, что не сломается уже на третьем заходе с большими ведрами - все-таки таскать воду надо было с приличного расстояния...
  
  Возвращаясь с последними ведрами воды - две огромные бочки в конюшне уже были заполнены, и конюхи уже растаскивали ведра по стойлам - Рени неожиданно почти нос к носу столкнулся с таким же взмыленным Мартином, направляющимся в сторону казармы по тропинке, ведущей куда-то за оранжереи. Сейчас тот угол сада вообще пустовал. Старый садовник затеял там какие-то перемены, что-то пересаживал и окапывал... Только у Ренальда были потеки на внешней стороне бедер - как раз там, где выплескивалась вода при ходьбе с полными ведрами, а Мартин был почему-то не то пыльный, не то грязный, будто возился в земле.
  Сын коменданта, похоже, был шокирован зрелищем 'нежного мальчика' у конюшни, не меньше, чем Ренальд, вообще не горевший желанием ни видеть, ни разговаривать с этим противным 'репейником', отравляющим ему время от времени жизнь в крепости.
  
  Уставший, как собака, Мартин, только что закончив перетаскивать кучу огромных камней (хорошо еще на тележке, а то вообще там бы и подох) с одной клумбы на другую, был не в духе. Спарринга с Вереном пока избежать удалось, да и садовник остался доволен помощником, и Фелискина честь была спасена, а вот от отца здорово попало. Правда, наряд комендант все-таки ему не влепил, но пригрозил, что если еще раз вместо того, чтобы спать, ему придется разыскивать сына по всей территории, то Мартин получит и наряд, и останется без увольнительной. Спасибо, хоть, от материного гнева отец прикрыл, кое-как уболтав жену, что у Мартина было поручение от лаэра, о котором он сам вечером просто не знал, поэтому и не был в курсе, куда делся сын после отбоя.
   И вот сейчас встретив здесь у конюшни Рени, Мартин расплылся в гаденькой улыбочке, решив, что ему все-таки послали утешение в компенсацию его собственных неприятностей. Он просто не мог не съехидничать:
   - Рееени... Неужели ты так осточертел своему господину, что тебя на конюшню сослали? - заржал Мартин.
  Ренальд закатил глаза, да уж, что еще можно было ожидать от этого придурка:
  - Да, для тебя вот попросили стойло присмотреть... Я уж и соломы подстелил, и воды натаскал - прямо сейчас можешь переселяться, - невозмутимо произнес Рени, пройдя мимо под изумленным взглядом Мартина, с лица которого сползла глумливая улыбка...
  
  ***
  
  Мелкий осенний дождь все так же моросил за окном. День сегодня выдался теплым, но все равно казался промозглым из-за низких серых туч. А сейчас, ночью, небо и вовсе было уже черным, и от этого казалось, что на улице совсем мерзко. Зато в чистенькой кухне Замка-крепости было уютно и тепло. Уже ничего не варилось, не жарилось, вся посуда была перемыта и дожидалась завтрашнего утра, чтобы вновь быть используемой по назначению.
   Антига и Марта, засидевшиеся далеко за полночь, все еще гоняли чаи. Правда, Антига уже начала позевывать, и Марта спохватилась:
  - Ой, совсем я тебя заболтала, подруга. Пойду домой, а то, может, Инвар уже вернулся, то-то удивится, что меня еще нет. И что они там с лаэром все обсуждают до полночи, будто дня мало? - вздохнула комендантша, поднимаясь...
  - И то верно, вставать рано... - зевнула, уже не скрывая, кухарка. - Ох... совсем без памяти, пойдем, тебя провожу...
  - Да что ты, думаешь, я дорогу не найду с кухни? - рассмеялась Марта.
  - Да нет, забыла Фелиске наказать, чтобы она с утра сбегала на птичий двор...
  
  Женщины вышли на улицу, накинули капюшоны плащей, распрощались, и Марта уже прошла вперед, а Антига задержалась, постучав в дверь комнаты при кухне, где проживала Фелиска. Марта уже почти пересекла двор, чувствуя, что действительно хочется спать и даже сырая прохлада ночи не бодрит, а, наоборот, подгоняет быстрее добраться до спасительного тепла кровати. Комендантша поплотнее закуталась в плащ и решила, что даже если муж еще не освободился, она его ждать не будет... Но, пересекая двор, услышала позади приглушенное сетование Антиги, что опять эта вертихвостка куда-то подевалась, вместо того чтобы сидеть дома, как положено в это время порядочным девкам.
  Сон моментально слетел. Марта нахмурилась. Как же она ей уже надоела, эта пигалица!
  Решив для собственного спокойствия убедиться, что сын на месте, женщина резко свернула с намеченного маршрута и направилась к казарме.
  
  Сегодня дежурил Кирей, дружок Мартина, но паршивец не пустил ее внутрь, сославшись на распоряжение коменданта не пускать посторонних.
  - Кирей, ты что, совсем, что ли, очумел? - обиделась Марта. - С каких это пор я стала в крепости посторонней?
  - Не знаю, тетя Марта, - виновато опустил парень глаза. - Но в прошлый раз комендант был очень зол, что Верен разрешил Вам зайти после отбоя, и это уже не просьба, а приказ. Так что, извините, никак не могу пропустить Вас.
  'Вот, поганец!' - в сердцах подумала Марта, ничуть не купившись на это подхалимское "тетя Марта", вместо "госпожа Марта", как обычно называли ее в крепости остальные молодые солдаты гарнизона.
  С другой стороны, и Инвара можно понять. Мужикам-то что - лишь бы лясы поточить. Небось поржали, что она после отбоя в казарму шлындает, а там уж не разбирают - сына ли проверить или еще по какому делу. Тьфу! Одно слово - кобели озабоченные. Конечно, кому ж понравится, что над ним смеются, да еще и из-за жены. Да и неудобно получилось - отправила его сына искать, а Мартин, оказывается, поручение Аслана выполнял...
  Но Марта прекрасно помнила свое состояние - сердце все изболелось, словно в беспокойном предчувствии, вот она и истерила...
  Впрочем, в данный момент почему-то, несмотря на уверения Кирея, что Мартин уже спит, снова что-то тревожило, заставляло нервничать... Да и этот засранец, не понятно, отчего глаза отводит, то ли неловко ему, что не пускает ее только взглянуть, так ли это на самом деле, то ли просто врет, и Мартин все-таки шляется где-то с этой дрянной девкой...
  - Ладно, Кирей, - вздохнула комендантша, сдаваясь. - Спокойного дежурства.
  - Доброй ночи, госпожа Марта... - выдохнул парень, облегченно переводя дух, и шепотом добавил. - Ну, Мартин, будешь должен...
  
  ***
  
  Конечно же Мартина не было в казарме. Предыдущей ночью они с Фелиской не виделись, да и днем не удалось. Антига сама стояла на раздаче еды, отослав помощницу куда-то в чулан - перебирать овощи.
  На завтра в город была увольнительная. Сауш, смеясь, пригласил с собой, но поддел:
  - Мартин, а надо ли это тебе вообще? Или Фелиска все еще только подержаться дает?
  Признаваться, что так и есть, сыну коменданта не очень хотелось, а то снова ржать будут, и он буркнул в ответ:
  - А сам-то зачем шляется, у тебя ведь тоже вроде бы есть Рута?
  - Руту - не трожь! - сунул тот Мартину кулак под нос, но тут же досадливо сморщился. Не хотелось показывать перед ребятами, насколько для него это болезненный вопрос - отношения с господской горничной, и поэтому, расплывшись в ухмылке, как всегда, спошлил, уводя разговор в сторону:
  - Я-то мастерство оттачиваю... Знаешь, для мужчины... - Сауш скептически окинул Мартина с головы до ног, и решил проще:
  - В общем, нельзя, чтобы семя застаивалось, это, как оружие - если не достаешь из ножен - ржавеет, усек?
  - Отличная аналогия, - усмехнулся Мартин.
  
  И вот сейчас, снова улизнув после сигнала ко сну (спасибо, что отец отдал распоряжение посторонних в помещение после отбоя не пускать), Мартин воспользовался тем, что дежурил Кирей. Фелиска сначала заупрямилась выходить на улицу, ссылаясь на дождь и слякоть, но Мартин ее быстро уговорил. Скорее всего, девчонка и ждала, чтобы ее немного поуговаривали, потому что собралась слишком быстро, даже бусики нацепить успела, а ведь уверяла, что уже спать легла...
  
  Мартин же, никак не в состоянии выкинуть недавнюю встречу, мечтал снова оказаться в том сарае, где садовник хранил инвентарь и укрывной материал, используемый перед тем, как придет зима, чтобы уберечь некоторые сорта декоративных кустов и цветов от беспощадного холода и снега - зимы в этих местах были коварными. И за относительно теплыми днями могли внезапно ударить трескучие морозы.
   Как жаль, что у них было мало времени... Да и Фелиску вряд ли теперь туда затащишь - ей не слишком понравились жесткие тряпки...
  Мартин уже в который раз думал о том, что им делать, когда придет зима... В мороз много не нагуляешься, а в любом сарае, даже утепленном - все равно холодно. Если только попробовать подобрать ключ к замку от прачечной. Ночами там нет никого, а в помещении тепло, и опять же, тряпки какие-то можно использовать вместо любовного гнездышка...
   Мартин вздохнул - так далеко он размечтался, а до зимы, когда землю укроет уже настоящий снег, который не стает до самых вешних дней, еще далеко... Надо бы придумать местечко для уединения на ближайшее время... На конюшнях тоже тепло... Но там все равно кто-нибудь из конюхов шатается - не уединишься... Хотя...
   Мартину в голову пришла шикарная мысль, ее-то он и осуществил, вроде бы ненароком приведя Фелиску к сеновалу.
  
  Душистое сено хранило запах летнего луга и солнца. И сын коменданта теперь радовался, что нашел удачное решение. Здесь и в самом деле было уютнее и романтичнее, чем в темном сарае с низким потолком и всякой рухлядью. Здесь же можно было хоть прыгать и кувыркаться, не рискуя что-нибудь задеть. В небольшое окошечко под потолком, поддерживаемым гладкими стропилами, проникал слабый лунный свет. В ясную погоду, наверное, здесь вообще великолепно и таинственно, а сейчас луна периодически пряталась за хмурыми тучами, но все равно Фелиске здесь понравилось, и девушка расслабилась. И теперь Мартин очень старался, чтобы она не выныривала из этого блаженного состояния, когда чувства преобладают над разумом... Впрочем, он и себя контролировал слабо, и желание у него было одно, продиктованное играющими гормонами молодого организма парня.
  
  Фелиска хохотала, то уворачиваясь от ненасытных губ распаленного Мартина, то, наоборот, жадно отвечала на его поцелуи, теряясь в своих ощущениях. Когда они успели скинуть верхнюю одежду и почему почти не чувствовали ломающихся под их горячими телами травинок, сейчас вряд ли смогли бы объяснить.
  Фелиска запрокидывала голову, подставляя изящную шейку, смеялась, шутливо ругаясь на Мартина, что если он, дурачась, прикусывая зубами и оттягивая, порвет ее бусики - будет покупать новые.
  Мартину было все равно - бусики или серьги - сейчас, в данную минуту, он готов был пообещать ей пол-царства, лишь бы девчонка не возмущалась, что он уже умудрился оказаться между ее широко раздвинутых ног, но Фелиска все-таки слегка опомнилась.
  
  Не совсем понимая, что происходит, чувствуя только, что внизу живота, прямо там в самом тщательно оберегаемом от чужих посягательств местечке, горячо и мокро, и этот невыносимый жар, заставляет ее, несмотря на понимание, что так 'нельзя', безвольно выгибаться ему навстречу, ерзать под ним, притираясь, в одуряющем желании быть еще ближе, Фелиска запротестовала. Но Мартин словно не слышал ее, бормоча какие-то почти уже бессвязные глупости, уговаривая, завораживая своим голосом, в котором появились незнакомые хриплые нотки, от которых сладко замирало сердечко...
  - Давай, Фелисочка... девочка моя, я буду осторожен, никто не узнает... ну же... ты же уже не маленькая... вот увидишь, будет хорошо, - он отнял ее руку от своей спины, которой она цеплялась за его выпущенную из штанов рубашку, то ли удерживая его, чтобы не отстранялся, то ли отпихивая и тут же пугаясь, что он уйдет, и она останется одна.
  В голове прочно засели нравоучения Антиги и язвительные слова Марты про девичью честь... но ведь никто не узнает... или... А вдруг, Мартин, натешившись, потеряет к ней интерес? Фелиска испугалась...
  И как раз в этот момент, когда ее одолевали сомнения, Мартин отцепил ее руку и, чуть приподнявшись, просунул ее между их животами, прижав к своему паху. Конечно, Фелиска видела голых парней, и вполне себе представляла, что там у них болтается между ног, но у Мартина ничего и 'не болталось', а словно окаменело. Ладонь девушки даже вспотела, едва она почувствовала упругую напряженную плоть. А Мартин еще и собрался расстегнуть штаны... и вот это было уже слишком. К тому, чтобы увидеть предмет его несомненной мужественности, или же пощупать его не через спасительную ткань, а вот так - кожа к коже, она еще не была готова.
  А парень уже добрался до ее бедер, и его ладонь продвинулась дальше, задирая вверх короткие свободные кружевные панталончики, словно невзначай проведя по ее лобку... Фелиска зажмурилась от пронзившего удовольствия и страха, что он нарушил границы дозволенного, судорожно сжимаясь, и, как бы ей сейчас не хотелось, чтобы это мгновение длилось и длилось, она выдавила:
  - Нет... Не надо, Мартин... убери руку, - и сама проворно отдернула свою ладошку от его паха.
  
  Бедный сын коменданта, доведенный уже до того, что, как выражался Сауш, яйца просто звенели от желания, горестно простонал... руку, правда, убрал, едва сумев высвободиться из ее зажатых ножек девчонки с некоторым трудом, теряясь в догадках - что же все-таки она на самом деле хотела - не допустить его дальше или не отпустить...
  - Фелис... ну, что ты как маленькая... все девушки когда-то становятся женщинами... я осторожно... - попробовал все-таки он еще раз.
  Фелиска сама еще пребывала в некоторой прострации, и мгновенно уцепилась за спасительную информацию, найдя в себе силы оттолкнуть милого дружка:
  - Ага, все да не все! Некоторые девушки замуж выходят девственницами, или ты не знал? - немного ехидно добавила она, пытаясь натянуть подол нижней сорочки на бесстыдно оголившиеся колени. То, что Мартин лишь приподнялся на локтях, но не отвалил от нее, несколько затрудняло этот процесс.
  - Слезь с меня, раздавил уже, - недовольно буркнула помощница кухарки, пытаясь скрыть свое смущение - ведь чуть-чуть не поддалась.
  - Эх... что вам всем неймется-то замуж? - с досадой произнес Мартин и, кряхтя, перекатился через ее бедро и уселся рядом, обиженно отвернувшись, и совершенно не представляя, сможет ли он сделать хоть шаг в таком возбужденном состоянии - казалось, что штаны сейчас просто лопнут спереди, даже больно...
  Нет, теперь-то он точно напросится именно с Саушем в увольнительную. Как-то самому соваться в сомнительное заведение было страшно, а вот вместе с одним из его 'наставников' - очень даже. Теперь он знал, как можно вести себя с девчонками, торгующими своим телом. Это только глупая Фелиска никак не могла решиться, чтобы он показал ей, чему научился...
  - Конечно, хочу! - тоже решила обидеться Фелиска. - И вообще, вот ты лезешь ко мне, но разве ты меня любишь?
  - Ну... я же тебе сто раз говорил, как ты мне нравишься... - буркнул парень, оборачиваясь... нет, просто так разойтись на ночлег ему очень не хотелось... Но и рассказывать Фелиске, что он ее любит - тоже. А то потом, вообще, неизвестно, как придется доказывать свою любовь.
  - Я красивая? - поднялась, Фелиска, усаживаясь.
  Мартин, тяжело вздохнув, обнял девушку и потянул за бантик, скрепляющий ее заплетенную тяжелую косу. Вытащил ленту, отбросил в сторону и растрепал распустившиеся волосы. Затем немного отодвинулся, любуясь (правда, в темноте сеновала было совсем почти ничего не видно, луна как раз снова скрылась за облаками, но он знал, что Фелиска сейчас замерла и ждет его действий, да и волосы у нее в самом деле были красивы, жаль, что днем приходилось прятать их под кружевной чепчик - иначе Антига здорово ругалась на свою помощницу). Кажется, сейчас он сделал правильный ход, потому что Фелиска слегка повела плечами и тряхнула головой, чтобы ее гордость и красота, каскадом рыжеватого золота заструились по плечам - ну и что, что не слишком хорошо видно, зато соблазнительно.
  - Конечно, красивая, - подтвердил он, проведя ладонями по волосам девушки, рассыпавшимся по ее плечам, и, словно невзначай, потянул вниз ее сорочку, шнуровка которой, стягивающая у шеи широкую горловину, распустилась, и ткань послушно съехала с ее плеч, обнажая упругие грудки.
  - Как хозяйка? - придирчиво продолжала допрос Фелиска.
  - Даже красивее, - охотно подтвердил Мартин, понимая, что именно хочется услышать юной прелестнице.
  Пока обрадовавшаяся Фелиска прислушивалась к своим ощущениям, решаясь, что бы еще такого спросить, сложенные чашечками ладони сориентировавшегося Мартина уже накрыли ее холмики (парень еле сдерживался от желания не просто прикасаться, а мять, сжимать, массировать, терзать камешки затвердевших сосков), и он снова потянулся к ее опухшим губам за поцелуем.
  - Ммм... Март... Мартин... подождиии... - запротестовала Фелиска, снова оказавшись на спине.
  - Ну Фелисочка... ну давай... - не унимался Мартин, снова накрывая ее горевшие огнем губы своими, чтобы не слышать протестов, - ты у меня самая красивая, лучше всех...
  Одна его рука ласкала девичью грудь, а другая уже снова забралась под задравшийся подол белоснежной сорочки и добралась до панталончиков, настойчиво потянув их вниз, оголяя теплый мягкий животик девушки.
  Фелиска отчаянно застонала, почти сдавшись, почувствовав, как сильные пальцы коснулись влажных завитков, нащупывая вспухший бугорок, больше всего, кажется нуждающийся в ласке парня...
  
  
  8.
  
  
  Мартину, блаженно откинувшемуся на спину, чувствуя себя охренительно счастливым, хотелось закрыть глаза и провалиться в мир грез, на его губах блуждала совершенно идиотская улыбка... он даже представить себе не мог, до чего окажется здорово ощущать себя первопроходцем... Когда где-то у горла клокочет пульс, в жилах бурлит кровь, в голове шумит не от винных паров, а от пьянящего чувства собственной значимости, от восторга завоевателя, покорившего первую свою крепость.
  Права была та цыпочка из Дома Удовольствия, уверяя, что он должен сперва постараться довести свою девчонку до невменяемого состояния, когда она тебе отдаст все сама, а ты лишь воспользуешься подготовленной почвой.

Фелиска и Мартин [из инета]

  Чистенькая, вкусно пахнущая сдобой и флюидами вожделения Фелиска казалась ему сейчас самой желанной девчонкой, с которой он хотел когда-либо провести время. И он был для нее первым, что значительно возвышало его в собственных глазах. Благодарность удовлетворенного самца просто переполняла парня, чуть ли не мурлыкающего от удовольствия.
   Мартин нащупал руку Фелиски, замеревшей рядом с ним, так же улыбающейся, но словно прислушивающейся к своим внутренним ощущениям... Он слабо себе представлял, что должна была чувствовать девушка, лишившись девственности, и происходят ли у них в головах какие-либо изменения мироощущения.
   На первый взгляд все было нормально, она лишь вскрикнула и зажалась один раз, но он, словно по наитию, не стал растягивать 'удовольствие', медленно раскачиваясь, а одним мощным рывком избавил и ее, и себя от сомнений... все! Дороги назад уже не было. Да он и не смог бы больше сдерживаться, почувствовав, что, наконец-то, после долгого ожидания, между их телами больше не существует никаких преград, и ворвался в нее яростно, сминая малейший протест, отвлекая ее от возможной боли лаской своих губ и рук... и лишь потом уже неимоверным усилием воли заставил себя двигаться медленно и осторожно, стараясь, чтобы ее боль переросла в наслаждение...
  Непонятно было, получила она это наслаждение в свой первый раз, или нет, но то, что заметно расслабилась и даже стала отвечать на его ласки, стараясь прижаться как можно ближе, вдохновляло и обнадеживало.
  Потом, правда, смущенно пожаловалась, что ее коленки почему-то дрожат, и попросила немного подвинуться...
  Мартин понимал, что Фелиска, в отличие от него, все-таки, пожертвовала большим, поэтому, с трудом собрав свои конечности, передвинулся немного в сторону и притянул ее к себе ближе. Его рука снова заскользила по начавшей постепенно остывать коже, лаская ее ножки, продвигаясь от коленей все выше...
  Но тут Фелиска несколько удивила, вроде бы поначалу подавшись его ласке, но вдруг остановила его руку, положив сверху свою ладонь, и постаралась одернуть сорочку.
  - Фелис, ну ты что? - улыбнулся Мартин. - Ну теперь-то уже чего стесняться?
  
  Объяснять, что вместе с успокаивающимся сердцебиением, приходит отрезвляющее понимание непоправимого, Фелиска не хотела. К тому же он сейчас так навалился, что того и гляди, снова опрокинет ее на то место, где они занимались любовью, а там мокрое и уже неприятно холодное пятно...
  Фелиска закусила губу, пытаясь понять, что там ей на ушко воркует Мартин, а в голове стайкой стрижей проносились всякие разные мысли - от тех, что он ее любит по-настоящему, до тех, что будет ли он завтра с ней вообще здороваться?
  
  Мартин, поняв, что девчонка начала осмысливать произошедшее и тихо впадать в панику, посчитал себя вправе рассказать ей о том, как он ее любит и как она ему теперь дорога, совершенно искренне полагая, что Фелиска вполне заслуживает сейчас этих слов. Ну и что, что он на самом деле еще толком не знал, как должна выглядеть эта самая любовь, о которой складывают баллады. Ему сейчас хорошо - он готов любить не только Фелиску, но и весь остальной мир, поэтому вполне искренне, горячо и убежденно принялся ей тут же доказывать на словах, что она самая лучшая и необыкновенная, и он именно о ней мечтал всю свою сознательную жизнь, подкрепляя весомость своих заверений поцелуями...
  
  ***
  
  Марта, накрутившая себя до зарождающейся истерики, металась по территории Замкового парка, не замечая слетевшего с головы капюшона плаща, даже с благодарностью принимая капризы непогоды, остужавшей ее пылающее лицо мелкими брызгами измороси. Она то и дело останавливалась, прислушиваясь, но вокруг царила обычная в такую погоду тишина, только дождь шуршал каплями по оставшейся еще кое-где на деревьях листве.
   Наконец, она сообразила, что даже влюбленные предпочли бы какое-нибудь укрытие в это время года, и первое, что пришло в голову - сеновал - самое 'романтическое' местечко для влюбленных парочек из поколения в поколение приобщающихся к взрослым играм именно в таком прозаическом гнездышке...
  С него она и начала...
  
  ***
  
  Аслан, вышедший вместе с Инваром из дома, чтобы пройтись и слегка освежиться, прежде чем возвращаться к своим Котяткам, уже, наверное, дрыхнувшим - сегодня он и впрямь задержался долго, обсуждая с комендантом план предстоящих мероприятий перед празднованием Осеннего дня Благодарности Всевидящим, чуть не подпрыгнул от неожиданности, услышав душераздирающий женский гневный вопль...
  В первое мгновение он немного растерялся, совершенно не представляя, что могло такого случиться на территории крепости. Но инстинкты сработали быстрее, и он даже обогнал Инвара, кинувшегося следом за ним, предположившего, что это Марта, хотя вот в этом возмущенном и обвиняющем крике, было очень мало похожего на обычные недовольные интонации комендантши, если она с кем-то вступала в перебранку...
  
  Эти вопли заставили переполошиться не только Инвара и Аслана, но и находящихся неподалеку бойцов, несших караул, которые, согласно уставным правилам, разделились - часть осталась на стенах крепости нести дозор, а часть - рванула к месту происшествия.
  Один только дежуривший Кирей смутно догадывался сейчас о том, что приключилось, и теперь лихорадочно соображал, поднимать ли казарму по тревоге, как полагалось в подобном случае нарушения спокойствия, или не стоит - ведь это, наверняка, комендантша застукала своего сыночка с кухонной девкой... ой, что теперь будееет...
  Парень спал с лица - Марта точно не простит ему того, что ее сын не был в казарме после отбоя, и слушать даже не будет, что Мартин только с дежурства и следующее у него лишь через два дня, поэтому и может находиться не только в казарме, но и на территории замка - лишь бы по тревоге успел вовремя. А отбой строго обязателен только для тех, кому завтра в наряд и для резервного состава - остальные могут и проигнорировать, лишь бы не шумели и не мешали другим спать. Да и то, что большинство бойцов укладываются спать после сигнала - скорее оттого, что развлечений в крепости никаких, а за пьянку или азартные игры лаэр уволит, и не посмотрит что это 'баловство' в свободное время. Для таких удовольствий, по его словам, есть увольнительные в город, а в крепости нечего бордель разводить. Правда, надо признать, что порядок у Аслана идеальный, не то, что у других. Мартина жаль, конечно, и Фелиске явно плохо теперь придется - комендантша ведь проходу девке не даст, хотя, конечно, теперь несомненно уже надо готовиться к тому, что ему самому придется отбывать наряд, а то и не один, хорошо, если обойдется без карцера, комендант, наверняка, предпочтет не спорить с разозленной женой...
  Кирей тяжело вздохнул и пошел объявлять тревогу - хоть и не тот случай, но по Уставу положено, и вообще, еще неизвестно, что там на самом деле приключилось...
  
  В результате, спустя несколько минут, возле просторного сарая, приспособленного под хранение сена, собралось довольно много для такого случая народу - Аслан, Инвар, пара конюхов (с ведрами), перепугавшимися спросонья, что недалеко от конюшен приключился пожар, и несколько бойцов с ближайший постов, недоумевая, что это Марта блажит не своим голосом... да и девичий визг слышится сквозь всхлипы... и бубунеж мужского срывающегося голоса, увещевавшего комендантшу хотя бы не орать...
  Аслан первый ворвался в распахнутые деревянные ворота, служившие дверями сарая, следом на него налетел Инвар, да так и застыл с раскрытым ртом.
  Марта, забравшись по приставленной лестнице наверх довольно высокой копны сена, размахивала руками и сыпала ругательствами на забившуюся в самый дальний угол растрепанную девчонку, сжавшуюся в комок и закрывающуюся руками. Мартин в исподнем пытался Фелиску прикрыть и вырвать у матери Фелискин сарафан, которым она, похоже, уже успела стегануть совратительницу ее единственного чада.
  Сзади уже напирали любопытствующие, и Аслан, мгновенно оценив обстановку, не на шутку разозлился. Обернулся к Инвару, все еще потрясенному видом своей жены, до ужаса напоминающим разгневанную фурию, процедил:
  - Быстро отправь кого-нибудь отменить тревогу, а то сейчас здесь весь гарнизон соберется посмотреть на это бесплатное представление. Устроил тут балаган! Потом бери жену и сына, и живо - ко мне в кабинет! Фелиска тоже пусть приведет себя в порядок и явится. Действуй живо!
  Инвар отмер, признав своевременность и правомерность решения лаэра, и обернулся отдать распоряжения тем, кто уже находился здесь.
  Конюхи, облегченно вздохнув, сразу же направились досыпать, бойцы отправились обратно на посты, лишь Юджин бегом помчался сначала в казарму, передать распоряжение коменданта крепости о ложной тревоге, а потом уже должен был вернуться на свой пост.
  
  Аслан же отправился домой, лихорадочно соображая, как успокоить вздорную бабу, все еще никак не собирающуюся затыкаться. С одной стороны, он понимал чувства Марты, как матери единственного сына, для которого, конечно же, хочется всего самого наилучшего, и вариант с помощницей кухарки Марту никак не устраивал - она с самого начала высказывала свое недовольство тем, что ее чадушко якшается с безродной девкой, но с другой стороны - дело-то молодое, а вдруг там у них не просто шуры-муры, а настоящая любовь... Ох... Только бы Тессу не разбудили... Хотя, наверняка уже разбудили...
  Надо, пойти, предупредить, что ничего страшного. И, кстати, ведь ей тоже там надо бы поприсутствовать, все-таки здесь дело больше касается хозяйственных вопросов, а не воинской дисциплины. Дела такого рода, не касающиеся напрямую его бойцов и состояния боеготовности крепости, Аслан не любил...
   Как раз, пока они там собираются, он успеет поговорить с Тессой.
  
  ***
  
  Привычная ночная тишина в крепости была нарушена. Пусть посыльный от Инвара успел до того, как всех бойцов вооружили и вывели на стены, в казарме уже никто не спал. Бойцы уже построились во дворе, ожидая дальнейших распоряжений, потому что происходило явно что-то непонятное и совсем не похожее на вторжение неизвестного неприятеля, когда можно было не ждать команды старшего, а занимать позиции, согласно ни один раз проводимым учениям.
  Когда же примчался взмыленный Юджин, доложил об отмене тревоги и рассказал встревоженным и сгорающим от любопытства товарищам, что произошло, ребята, облегченно вздохнув, вернулись в казарму, но сон, как рукой сняло - уснуть после такой новости было просто невозможно. Казарма гудела, как растревоженный улей. Напрасно Кирей пытался усовестить или уговорить их, чтобы заткнулись - ничего не помогало, даже то, что он составит рапорт о нарушении дисциплины. Ему просто мягко посоветовали заткнуться. Правда, Орис подошел и хлопнул по плечу:
  - Ничего, пусть сегодня немного потрепятся - завтра будет меньше разговоров, сейчас просто все на взводе.
  Да оно так и было - кто-то откровенно ржал, кто-то возмущался, защищая Фелиску и ругая Мартина, а заодно и Марту, которая и подняла крик - подумаешь взрослого парня с молодой девкой застукала - эка невидаль. Кто-то, наоборот, оправдывал сына коменданта, уверяя, что все бабы - стервы, и что помощница кухарки сама давно нарывалась, вертя хвостом перед ним... однако, нет-нет, да и проскакивало, что как бы там ни было - а Марте все же не следовало бы так орать. Теперь, благодаря ей, все точно в курсе событий. И вряд ли это понравится коменданту. А уж когда он не в духе...
   Здравое замечание, повергло большинство дискутирующих в уныние, представив утреннее построение. Пользуясь этим 'перерывом', Орис, на правах старшего по званию, объявил отбой.
  Когда обычно спокойный и рассудительный Орис начинал злиться - это тоже было не здорово, поэтому бойцы живо разошлись по своим койкам и, приняв горизонтальное положение, притворились спящими...
  
  ***
  
  А в это время в кабинете Аслана уже происходил допрос, что было несколько затруднительно.
  Инвар угрюмо отмалчивался, время от времени пытаясь одернуть жену, сыпавшую обидными для Фелиски словами.
  Растрепанная, кое-как впопыхах одетая Фелиска, ревела в голос, жавшись к Мартину.
  Мартин, застегнутый на все пуговички (ну да, собираться по тревоге, меньше, чем за минуту, умеют все бойцы крепости), то краснел, то бледнел, злобно зыркая глазами на мать, не смея даже поворачивать голову в сторону сурово молчавшего отца, и мечтал, наверное, провалиться сквозь землю, только бы не быть сейчас объектом для разбирательства на столь высоком уровне - представ и перед родителями, и перед своим лаэром и его женой, кутавшейся в шелковый халат с длинными широкими рукавами, но все же мужественно прикрывал зареванную девчонку от гнева родительницы.
   Марта, которой предложили стул, рассиживаться вовсе не собиралась, как не собиралась пока и успокаиваться.
  Аслан между тем злился все больше и больше. Полчаса назад он мечтал очутиться в просторной кровати своего наложника, и сладко вздремнуть, обняв своих Котяток. А теперь нетерпеливо ждал, пока все хоть немного успокоятся, отстукивая пальцами какой-то маршевый ритм по добротной столешнице.
   Тесса переводила взгляд с одного действующего лица этой трагикомедии на другое, и ожидала, когда же мужу надоест, и он рявкнет, заставив вспомнить, кто здесь лаэр, и начнет допрос. На первый взгляд, житейское дело - могло обернуться серьезными неприятностями и для Мартина, и для этой дурехи, возомнившей себя уже достаточно взрослой, чтобы гулять с парнями.
  Тесса пока решила попридержать свое мнение и убедиться, что оно совпадает с мнением мужа. Она не сомневалась, что Аслан примет верное решение, но лезть вперед не хотела. Зачем давать лишний повод челяди судачить о том, какое сильное влияние она оказывает на своего мужа. И так вся округа считала, что Аслан из-за своего слепого обожания слишком многое позволяет ей. Правда, такие слухи распространяли завистливые соседки, которые поперек решения мужей и слова не могли пикнуть, и терпели их самодурство, а то и откровенные издевательства. Но так уж повелось испокон веков - женщинам отводились вторые роли. И Тесса невольно еще раз поблагодарила свою судьбу, за то, что та свела ее именно с этим варваром, с котором она ощущала себя счастливой.
  
  Уже побагровевшая от непрерывного крика Марта, никак не могла успокоиться, и Тесса встала налить воды, опасаясь, как бы у нее не случился удар, хотя, конечно, она женщина относительно молодая, но мало ли... Да и зареванную Фелиску хотелось одернуть. Девчонка уже икала, захлебываясь от обиды и возмущения, только пытаясь вставить в этот монолог беснующейся комендантши, что она 'не такая'.
  - Какая, не такая? Взяли тебя в приличный дом! Предупреждали же, что здесь одни мужики! А ты, вертихвостка малолетняя, все никак не поймешь, что твое место на кухне!!! Нечего здесь шлюхам делать! Чтобы к утру собрала манатки, и поедешь домой...
  - Н-нельзя мне д-домооой... - снова рыдала Фелиска, с ужасом представляя, с каким позором ее выгонят, и тогда уж точно спасу не будет от домогательств дальнего родственничка, которых она счастливо избежала, прибыв сюда... Девчонке уже было все равно, что о ней будут сплетничать здесь - наверняка уже половина гарнизона слышала вопли Мартиновой матери, но вот домой никак нельзя.
  Вся эйфория и радость от слов Мартина о его любви, о том, что она для него самая лучшая на свете, все переживания познавшего впервые мужчину тела, казались сейчас чем-то далеким, и она и впрямь ощущала себя грязной и использованной. Как она могла подумать, что когда-нибудь комендантша смирится с тем, что Мартин влюбился в нее. Права была Антига, предупреждая, что не по зубам она выбрала себе ухажера. И даже страшно было теперь представить, а что, если бы ее застали с Ренальдом? Хотя, конечно, предположить, что Аслан или Тесса будут так же, брызгая слюной, ругать ее и обзываться грязными словами - было невероятно. Единственное, почему Фелиска еще держалась, а уже не ползала на коленях, вымаливая себе снисхождение, это то, что Мартин был рядом. Да и хозяин, разглядывающий ее исподлобья, смотрел не с презрением, а с какой-то долей жалости... Может быть, все-таки обойдется?
  - А ты, кобель несчастный, не можешь свое хозяйство в штанах удержать - так я тебе живо рубаху к штанам пришью! - переключилась Марта на сына. - Сколько раз тебе говорила, чтобы ты не смел смотреть в ее сторону! Мы тебя для этого растили, кормили-поили, чтобы ты девок портил?! Все - для тебя, паршивец ты этакий, и вот это такая твоя благодарность? Уж ежели приспичило тебе, так хоть бы выбрал приличную!
  - Марта, выпей воды, - не выдержала Тесса, подходя и протягивая стакан. Она уже с неудовольствием косилась на мужа, не понимая, чего он тянет и не прекращает этот балаган.
  - Ох, - закрыла коменданша лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону:
  - Да какой уж тут воды - впору напиться да и удавиться! Ну спасибо, сынок, ну и удружил... Ты бы хоть о нас с отцом подумал, - Марта заткнулась ненадолго, делая большие глотки, чуть не захлебываясь. Видимо, содранное в крике горло и впрямь требовало, чтобы его смочили.
  - Она - приличная, - буркнул Мартин, кивнув на Фелиску.
  - Да много ты видел приличных? - вновь взвилась жена Инвара. - Приличные разве бегают за парнями - курва какая, ведь вцепилась клещом! Да и то сказать - ежели мужиков полно, что ж ты за моего сына-то уцепилась, бесстыдница? - обернулась Марта снова к Фелиске. - Думаешь, самого молодого нашла, да самого глупого?! Так вот и заруби себе на носу - он не сирота! Я тебе его не дам окрутить!
  - Я приииличная девушкааа... - снова заныла Фелиска, задетая едким замечанием. Как они так могут говорить, ведь только сегодня... Ох, как теперь доказывать-то? - Мартииин, скажи им...
  - Что, скажи?! - Марта попыталась отодвинуть качнувшегося в ее сторону сына, прикрывающего пискнувшую девчонку, спрятавшуюся за его спиной.
  - Мам... Фелиска... ну... как бы это...
  - Что, мам?! Ты что, проверял, прежде чем к ней под юбку лезть? С виду все приличные!
  - Мам, ну перестань...
  - А что это мне переставать? Это разве я по ночам шляюсь, ноги задираю? Ни стыда, ни совести! Ишь, какая довольная была - да разве ж так себя девки ведут, которые первый раз под мужиком побывали?
  - Да как... - задохнулась возмущенная несправедливостью Фелиска. На самом деле она себе не слишком хорошо представляла, как должны были чувствовать себя девушки, лишившись девственности. Да, сейчас немного там все пощипывало, но в принципе - терпимо, гораздо больнее было на душе, и щеки горели, словно слова Марты были звонкими оплеухами, они оглушали, прижимали к земле, заставляли чувствовать себя ничтожеством, действительно не достойным ее ненаглядного сынули, из-за которого, она, между прочим, сейчас и страдает. Хотя, и Мартину достается, но его же не грозят выгнать... почему парням все всегда проще? - Да как Вы смеете меня обвинять в том, что я шлюха? - возмутилась все же Фелиска.
  - Ах ты, дрянь! Не стыдно тебе?
  - Не стыдно! Я люблю Мартина, а он - меня! Я и к Халару могу пойти - я - девушка! - запальчиво воскликнула Фелиска дрожащим голоском и вдруг сникла. - Была...
  - Ну все! - тоже взорвался Мартин, отчаянно желающий чтобы ничего этого не было, и сейчас проклинающий себя за свою несдержанность. Но вот в желании снова стать любимым маминым сынком или проявить себя мужчиной, приняв решение, взяв ответственность на себя за свои же не совсем правдивые слова о любви (хотя в тот момент ему действительно казалось, что он ее любит, иначе не получилось бы так искренне), он выбрал второе и выпалил:
  - Мам, отец - Фелиска была девушкой, и Я был у нее первым! И вообще готов жениться!!! И женюсь!!! Я уже взрослый, и согласия у тебя с отцом мне спрашивать нет надобности. Я боец уже, мама, и мне разрешение требуется только от лаэра. Даст - хорошо, нет - уйду и все равно женюсь! Не воином, так охранником куда-нибудь возьмут. С голода с женой не помрем! Только тогда не надейся внуков хоть когда-нибудь увидеть, не покажу и Фелиске запрещу!
  - Что?! - покачнулась Марта, беспомощно оглянувшись на мужа.
  Мартин порывисто обнял так же обалдевшую Фелиску, даже и не рассчитывающую после такого позорного скандала, что он заступится за нее по-настоящему. Помощница кухарки тут же вцепилась в него, и парень отчаянно сжал хрупкие девичьи плечи, чувствуя, как его самого трясет от всего происходящего и от ее нервных всхлипываний.
  - Ну, наконец-то... - подал голос Аслан в наступившей гнетущей тишине. - А я все ждал, придется мне вас обоих выпороть, чтобы другим неповадно было, или тебя все же отец с матерью научили отвечать за свои поступки, - поднялся лаэр, глядя на Мартина.
  И вдруг заметил застывшего у дверей Рени, полусонного, растерянно хлопающего глазами, не в силах понять, что здесь происходит. Видимо, парень проснулся и, не обнаружив Тессу рядом, пошел искать, а может быть, его привлек шум. Кажется, от ора коменданши не помогала никакая хваленая звукоизоляция. Да еще паршивец забыл обуться и теперь стоял, чуть поджимая пальцы на ногах, морщась от прикосновения холодного пола к босым ступням.
  - Котенок, - подошел он к нему, - ты что здесь делаешь?
  Марта, между тем, уже не могла пойти на попятную, да и не верилось ей, что ее дитятко сказало все это всерьез, готовое пойти до конца в своих угрозах, и опять начала, хорошо хоть немного тише:
  - Да не бывать этому! Я для своего сына не такую невесту мыслила!
  - Твой сын уже взрослый, Марта! - жестко осадил ее Аслан, резко оборачиваясь. - Раз сумел нашкодить, тем более знал же, что Фелиска - девушка - пусть отвечает! Меня воспитывали так, да и не только меня, вон, Инвар тоже, небось, знает - если лег в постель с женщиной, которой не собирается платить за ночь, не со шлюхой - значит жениться согласен автоматически!
  - Вам, господин Аслан хорошо говорить, а я вот другую судьбу своему сыну хотела... не такую, чтоб он с кухонной девкой связался! - разрыдалась теперь уже Марта в последней надежде, что увидев ее слезы, лаэр все же примет ее сторону в этом конфликте. - Уберите девку от греха вон из крепости, на ее место сотню намного лучших найти можно...
   Аслан закатил глаза, но тут вспомнил, что Ренальду нечего выслушивать этот бред, да и простыть может, и снова обернулся к своему наложнику:
  - Рени, тут нет для тебя ничего интересного, иди спать.
  - А что вообще происходит, почему вы все здесь посреди ночи собрались?
  - Просто кухонная девчонка слегка забылась, и вот теперь надо решить, что с ней делать - то ли домой отправить... то ли что... дур дом... ты иди, спи, тут, похоже, еще не скоро страсти улягутся.
  Ренальд скривился.
  - Ну что? Ты-то чем недоволен? - помрачнел Аслан, надеясь, что мальчишка не озвучит, что не хочет один возвращаться в кровать.
  - Да нет, - качнул головой Рени, почему-то пожалев несчастную дурочку, так глупо попавшую Марте под горячую руку, вспомнив, как та бегала за Мартином, пытаясь привлечь его внимание, и тихо пробурчал себе под нос, так что, пожалуй, кроме Аслана только Тесса, находившаяся к ним ближе всех, и услышала. - Ну да, что кухонная девчонка, что раб - все едино... заменил и забыл... А об их чувствах никому и помнить не надо...
  - Что? - Аслан стиснул зубы, растерявшись.
  Недавняя сценка, как он пошутил насчет того, чтобы поменять раба-наложника, как бракованный товар, видимо слишком сильно задела Рени, раз он до сих пор помнит, и провел такую аналогию:
  - Рени, Котенок...
  - А что, неправда, Аслан? - еле слышно прошептал Рени, глядя ему прямо в глаза, хотя уже и жалея, что снова поднял эту тему. Но она и в самом деле была для него более острой, чем он хотел бы показать это своим хозяевам, а сейчас вот просто вырвалось...
  Аслан сглотнул, кажется, ощутив это дежа-вю - словно он снова стоит перед потемневшим взглядом заледеневшего парня, и готов откусить себе язык за слетевшую глупую и жестокую шутку. Только почему-то сейчас он прочувствовал этот момент в разы острее, хотя в лице Рени не было той отчужденности, просто его голос, с ноткой горечи, резанул буквально по сердцу. Аслан обхватил ладонями лицо собиравшегося уйти парня, уткнулся лбом в его лоб, и еле слышно, только для них двоих, но от этого ничуть не менее твердо обещая и утверждая, произнес:
  - Для тебя - никогда так не будет! Ясно? Даже думать забудь! Обещаю! Ты мне веришь?
   Ему сейчас наплевать было на то, что в помещении вновь воцарилась звенящая тишина. Проявление таких эмоций к своему наложнику со стороны лаэра да еще и при посторонних, удивили, кажется, всех присутствующих, включая Тессу.
   - Да... - выдохнул Рени.
   Аслан медленно опустил руки.
  Хозяйка Замка, устав от всей этой нервотрепки, решилась спасать ситуацию, поняв, что из-за этой фразы, невольно вырвавшейся у Ренальда, сочувствовать стоит уже Марте, а не ее сыну с Фелиской. Аслан расшибется в лепешку, но докажет, насколько ему важно их Солнышко. И если для этого надо поженить виновников переполоха, то поженит, несмотря ни на какие возражения. Да и если судить - это было сейчас самое справедливое решение.
  Но все же жену коменданта надо было спасать от возможного гнева мужа, ведь если она начнет возражать теперь, Аслан уже вряд ли будет спокойно ее слушать.
  И пусть Марте и не понравится то, что она сейчас скажет, но это единственный возможный вариант. И самый справедливый. Все же, несмотря на все ее крики, Тесса не считала Фелиску распутной тварью, осознано забравшейся к Мартину в постель. Глупенькой девчонкой, попавшей в сложную ситуацию - да. А уж то, что Марта сваливала всю вину за произошедшее на ее плечи, пытаясь доказать, что ее сын не понимал, что творил, уже начинало злить и хозяйку Замка.
  - Фелиска, - обратилась она к девчонке, - тебе не надо показаться Халару?
  - За-зачем? - всхлипнула помощница кухарки, перепугавшись, что ей не верят и в самом деле придется пройти унизительную процедуру подтверждения, что она только сегодня рассталась с девственностью.
  - Тебя ничего не беспокоит? - улыбнулась Тесса, без труда поняв по лицу глупышки, что та не совсем поняла вопрос. - Не больно?
  - Немножко...
  - Хорошо, значит, насколько я поняла, все произошло по обоюдному согласию? А то мы забыли спросить о самом главном, - сделала Тесса ударение, и Мартн побледнел, представив последствия того, что его могли бы объявить насильником:
  - Да! - выпалил он.
  - Подожди, - остановила Тесса. - Фелис, я тебя спрашиваю?
  - Да... - щеки заплаканной девушки стали пунцовыми от смущения.
  - Все услышали? - громко спросила Тесса, а затем, повернувшись к мужу, произнесла, стараясь быть как можно более убедительной:
  - Аслан, я, пожалуй, тоже пойду. Если тебе интересно мое мнение, то раз уж Мартин сумел девку уговорить - пусть женится. Не он первый, не он последний. Пойдем, Ренальд, - подтолкнула Тесса свое Солнышко к дверям.
  Нечего здесь показывать раздраженным расстроенным посторонним людям кусочек своего личного счастья - пусть не завидуют.
  - Да, милая, иди... - кивнул хозяин Замка, мысленно благодаря жену за столь своевременное уточнение, и жалея, что не может присоединиться к своим любимым, и вынужден объявить свою волю:
  - Значит так, - глубоко вздохнул лаэр обернувшись, немного смущаясь под пристальными взглядами Инвара и Мартина, словно впервые уличившими своего командира в том, что сейчас наблюдали. Будто бы раньше не верили в то, что варвар, их господин, на самом деле настолько привязан к своему рабу-наложнику. Желая поскорее избавиться от этого общества, Аслан кашлянул и продолжил:
  - Девка остается в крепости - это раз! Свадьба будет на Осенний день Благодарности Всевидящим - это два! Жилье для семейных я им дам. Фелиска пусть переезжает сегодня, ну, в смысле, завтра утром, - поправился лаэр. - Мартин - после свадьбы. Ну, а дальше, Марта... - Аслан сделал многозначительную паузу, пристально взглянув на онемевшую комендантшу, понимавшую где-то задним умом, что сейчас перед ней настоящий хозяин этих земель, не намеренный больше выслушивать ничьих претензий и объявляющий свое последнее слово лаэра, - если вас такая невестка с кухни не устраивает - бери ее себе в помощницы, и обучай - это три! Все, все свободны!
  
  Мартин с Фелиской, у которой от счастья, что ее оставили в крепости, и от страха, что теперь уж точно будет самой несчастной невесткой у такой свекрови, вдруг подкосились ножки, умотали за дверь первыми.
  Марта попробовала было кинуться к Аслану, высказать, что эта голь-сирота, у нее небось и приданого-то нет, ну какая свадьба? Пусть уж в крепости остается, только не надо свадьбы, но вот тут уже ее перехватил Инвар:
  - Уймись, наконец, Марта! Не хотел при детях, но вот сейчас позволь-ка тебе напомнить, что когда ты меня пьяного на сеновал затащила, я ненамного старше Мартина был, но ведь в кусты-то не побежал. Все справили честь по чести, так что успокойся, значит, судьба у него такая. А с девкой ты лучше помягче бы обходилась. Сама вот всю жизнь о дочке мечтала. А что до приданого - так нашьет себе.
  - Так когда ж ей шить-то? - уже всхлипывала пристыженная комендантша, и впрямь именно после той ночи на сеновале вышедшая замуж за хорошенького парня, за которым охотились многие девушки, да только редко красавчик бывал в увольнительных. - Целый день на кухне толчется...
  - Ничего, зато ты хорошо шьешь, вот и поможешь ей, чтоб у тебя самая нарядная невестка была, - усмехнулся Инвар. - Может оно и хорошо, что своя девка-то, да сирота. Еще неизвестно, какая теща твоей кровиночке досталась бы. Так что все, успокойся, ты уж и так делов натворила... Не знаю, как завтра перед гарнизоном появлюсь... - досадливо добавил он.
  - Эх... мужики, - махнула рукой Марта.
  - Аслан, ты уж извини, что мы тут такое устроили, - вздохнул Инвар.
  - Да уж, - кивнул Аслан, который сейчас с удовольствием бы оставил Инвара, чтобы немного выпить по-мужски чего-нибудь крепкого, не закусывая, после всей этой нервотрепки, но вот присутствие его жены было уже невыносимо для одного вечера. - Все идите уже с глаз долой, завтра поговорим... И еще, Марта, раз уж у Фелиски родственников нет, приданое за ней я дам. Пятидесяти золотых, я думаю, хватит...
  
  ***
  
  - Что же теперь будет-то? - со страхом и затаенной надеждой спросила растерянная Фелиска, вцепившись в Мартина, едва они оказалась в коридоре.
  - Я не знаю... - начал было Мартин, надеясь, что все, что объявил Аслан, ему послышалось. Так рано жениться, да еще и против воли родителей, он вовсе не мечтал. Да к тому же вообще просто страшно было - как теперь в самом деле все будет? Конечно, Фелиска хорошая девчонка - и красивая, и с хозяйством управляться умеет... но вот жениться на ней?
  Он устало провел ладонями по лицу, с ужасом представляя насмешки парней, а ведь сейчас придется возвращаться в казарму, потому что домой-то точно не сунешься...
  Мартин скосил глаза на подружку по несчастью, на ее зареванное личико, затравленный взгляд, поникшие плечи, кривящиеся в жалкой улыбки опухшие губы, которые он совсем недавно целовал, уговаривая довериться ему, готовую снова расплакаться (но, наверное, просто уже не осталось слез), и понял, что не сможет предать ее.
   Ему было до жути тошно. Очень хотелось сейчас пойти домой, как в детстве, после очередной шалости, повесив голову и сделав виноватый вид, чтобы мамка пожурила немножко, да и потрепала теплой ласковой ладонью (не всегда же ему влетало, перепадало и нежности) по темным вихрам, и сказала, что все обойдется... Да и отец... пусть уж еще раз отодрал бы вожжами - все было бы легче...
   Но теперь - все. Теперь вот эта девочка, такая молоденькая и бесхитростная в своей простоте, будет звать его своим мужем, и он должен стать для нее защитой и опорой, решать какие-то семейные проблемы, вести общее хозяйство, заводить детей...
  О, Всевидящие!!! Что же они натворили?!!! Мог бы гулять и гулять... Сколько таких вот фелисок могло бы еще встретиться до того, как он созреет для женитьбы и создания своей семьи?
  Впору было самому сейчас порыдать у нее на плече... но нельзя... Обещал, уговаривал, рассказывал небылицы, сочинил сказку про любовь... Если сейчас поддаться слабости - она не забудет и не простит, а ведь теперь все равно не отвертишься, слово лаэра, если он хочет остаться у него на службе - Закон! Пусть уж лучше думает, что он сильный и действительно любит ее. Придется теперь быть таким, а как не хочется...
   Ну как же так?! Одним росчерком сорванного удовольствия быть первым, подписал себе пожизненный приговор... Думал, что это Фелиска заплатила кровавую дань взрослой жизни, закрыв дверь в детство, а получилось, что и он теперь не сможет вернуться 'во вчера'... За что?!
  Мартин судорожно вздохнул, понимая, что если и дальше будет рассуждать на эту тему сейчас - то просто свихнется.
  
   Голоса за дверью кабинета Аслана вроде бы стихли, наверное, уже все выяснили, и сразу собираются уже будут расходиться.
  - Пойдем, - потянул он Фелиску за руку, не желая сейчас оставаться с родителями с глазу на глаз.
  - Ага, - сообразила девушка, что лучше и впрямь сбежать, пока все не пошло по второму кругу...
  
  ***
  
  Проводив Фелиску до двери ее комнаты, Мартин чмокнул девушку в щеку на прощание, скомкано пообещал, что все будет хорошо (на большее у него сил уже не оставалось), и быстро пошел прочь, не представляя, куда бы можно было сейчас забиться, чтобы пересидеть где-нибудь весь этот кошмар так хорошо и сладко начинающейся ночи, надеясь, что уже завтра с первыми лучами солнца он рассеется, и все будет по-прежнему.
  Однако он еще и не осознал масштаба катастрофы для его почти беззаботной холостяцкой жизни, но подсознание, испугавшись за вменяемость хозяина, принялось подсовывать ему радужные кусочки мозаичной перспективы женатого человека. Теперь вот выделят отдельную комнату, и можно будет в любой день, кроме дежурств, ночевать дома, рядом с Фелиской, занимаясь любовью хоть до утра, ни от кого не прячась, и никто не осудит... только вот сладко ёкнув в животе, желание почему-то померкло и, как показалось Мартину, словно свернулось в попытке стать совсем-совсем незаметным... Неужели, когда запретное перестает быть запретным, оно уже не так привлекательно? Или просто сейчас уже не до таких приятных глупостей?
   Парень остановился и запрокинул голову к небу, не понимая, что течет по его щекам - то ли капли дождя, то ли злые слезы из-за собственной беспомощности что-либо теперь изменить.
  
  - Мартин!
  Мартин вздрогнул, услышав голос отца, зажался, ожидая продолжения, но Инвар лишь спросил:
  - Может, домой пойдешь?
  - Не, - помотал головой парень.
  - Тогда иди в казарму, нечего одному по территории шляться. Ступай!
  Это уже прозвучало, как приказ коменданта. И Мартин, понурившись, побрел к казарме, услышав за спиной голос матери.
  - Где у него теперь дом, у паршивца несчастного? - всхлипнула Марта, у которой разболелось сердце и за сына, и за девку эту бестолковую, которую вскоре придется взять в свой дом и назвать дочерью. Но, как бы Марта не противилась раньше даже мысли иметь Фелиску в невестках, но все же понимала, что теперь, после распоряжения лаэра, будет так, а не иначе, и, значит, придется смириться, принять все как есть, чтобы не портить и без того непростую жизнь, предстоящую ее сыну... Она, правда, пока еще давила в себе желание придушить несносную девку, но понимала, что, скорее всего, именно ей, как взрослой, разумной женщине, придется первой идти на уступки и налаживать отношения с будущей невесткой и матерью своих будущих внуков...
   На этой мысли Марта снова разрыдалась, и Инвар обнял ее:
  - Ну, чего теперь-то реветь? Слава Всевидящим, Фелиска - не хромая, не косорукая, не уродина, да и первым у нее наш парень был. Все, заканчивай сырость разводить!
  - Да куда им свадьба-то, наш-то еще дитя дитем, не нагулялся даже еще... Зачем?
  - Вот вместе и погуляют... друг с другом, чтоб в городе куда не надо не бегал. Сама же хотела, помнишь? На тебя не угодишь - тогда плохо было, что гуляет, и сейчас вон ревешь, что не нагулялся. Все, поздно уже реветь! Вишь, как повернулось. Теперь о другом думать надо.
  - Ох... лучше бы шлялся по борделям, чем так рано ярмо на шею вешать...
  - Ишь ты как заговорила, - обиделся Инвар. - А я когда 'ярмо повесил', небось твоя-то мать счастлива была, что тебя с брюхом не оставил?
  - Типун тебе на язык! - испугалась Марта. - Еще только дитя им сейчас для полного счастья не хватает.
  - Да помню-помню, - невесело усмехнулся комендант, - что ты не хочешь так рано становиться бабкой. Ну, а, в крайнем случае, будешь у меня самой молодой да красивой бабкой, - потерся он щекой о ее щеку.
  - Инвааар... - Марта была тронута и даже не обратила внимания, что небритая щетина чувствительно царапнула ее кожу. С мужем они прожили уже достаточно давно, чтобы успеть притереться друг к другу - всякое же разное тоже поначалу было, но ведь счастливы. И эта его поддержка была так нужна ей теперь, когда все ее мечты и надежды на счастье для сына рушились, как карточный домик.
  - Да ладно тебе, не блажи раньше времени. Может, с одного раза-то и не получилось ничего. А так - вон поговори с Фелиской или вместе с ней сходи, пусть к Халару сбегает и попросит такое же пойло, каким он Тессу снабжает, что они уж больше года живут, а прибавления все нету, - недовольно произнес комендант.
  - Да ты же знаешь, не хочет хозяйка пока...
  - Не знаю. Хочет или нет, а дети в семье должны быть.
  - Ты опять за свое? - огорчилась Марта, припомнив, как он уговаривал ее еще на парочку ребятишек, после Мартина.
  - Да нет... теперь уж нам с тобой свои ни к чему, будем внуков нянчить... хотя, знаешь, я вот в роли деда себя с трудом представляю. И все-таки дети в семье должны быть, иначе, что это за семья? Я бы на месте Аслана заделал бы сначала наследников, а потом уж с рабами кувыркался, если варварские привычки не отпускают, а то, что это за дело... Тессу жаль, как она на это все смотрит, терпит?
  - Да вроде нормально она к пацану относится, - убежденно заметила Марта.
  - Нормально? Да не знаю я, что там у вас, у баб, в голове делается, но, на мой взгляд - ничего нормального. А если все в себе держит, да боится слово Аслану сказать?
  - С чего это ты взял, что боится, сам же всегда ворчал, что Тесса из лаэра веревки вьет.
  - Ну, выразился не так, - раздраженно мотнул головой Инвар. - Может, обидеть его боится. Любит же его, вот и терпит, но... да кто их там в хозяйском доме разберет. Теперь свое побыстрее бы расхлебать... - махнул рукой мужчина. - Пойдем уж лучше спать, утро вечера мудренее. А денек завтра предстоит премерзский...
  - И не говори...
  - Надо было Мартина все-таки домой позвать - сожрут ведь в казарме.
  - Вот и пусть! - мстительно прошипела Марта, но тут же снова схватилась за сердце. - Ох, горюшко мое... - и добавила уже совершенно другим тоном:
  - Ну, что ж ты не позвал-то?!
  Комендант только хмыкнул. Ну вот, нашла 'крайнего'. Ладно, придется потерпеть, лишь бы уже оттаяла. Инвару жаль было рухнувших надежд жены, да и сам он не такой себе представлял будущую невестку. Но что случилось, то случилось. А вот перед Асланом было жуть, как неловко - уж который раз переполох в крепости из-за сына. Убил бы! Да только рука не поднимется на единственное чадо.
  - Ничего, переживет ночку, да еще пару дней потрещат, да забудут... А Фелиска... ничего, мать, стерпится, слюбится, все будет хорошо. Моя-то мать вон тобой-то тоже не очень довольна была - и ничего, живем. А помнишь, тоже говорила, что я с таким ярмом, как ты, ничего не добьюсь, но глянь - комендантом-то стал? Так что не хорони ты сына раньше времени. Может, все еще и к лучшему обернется. Только по-первости, после свадьбы, ты норов-то свой попридержи, а Фелиска - девка молодая еще, отходчивая, помиритесь... Она тебе, может, еще в рот заглядывать будет. Ты самое главное, только Мартина против не настраивай, а то знаешь ведь - ночная кукушка всегда дневную перекукует, так и вообще без сына останемся. Нас вспомни. И парня мне попреками, что против твоей воли пошел, гнобить - забудь! И так вот всю жизнь в один момент перекроил. А мы с тобой на то и родители, чтобы поддержать, коли оступился, - резюмировал Инвар, и Марта только горестно покивала - прав муж, и хоть на сердце тошно, но теперь уже надо как-то жить дальше...
  - И то верно, - вздохнула она, уходя в свои мысли. Уже и не бесприданница - с пятьюдесятью золотыми Фелиска очччень выгодная невестка оказывается, за ней самой вон всего четыре давали, и не золотом, а вещами. Да впрямь, может и хорошо, что своя, местная, ведь сын теперь точно под боком останется, а с невесткой можно постараться ужиться... Уж она-то свои требования к жене кровиночки предъявит, чтобы сыт-обут-одет-обласкан был. Чего та еще не умеет - научит, подскажет, а там уж... И грамоте со счетом научит, не век же девке в помощницах на кухне сидеть, а если трудно пойдет, так с Антигой поговорит, чтобы та ее своему ремеслу научила, все ж лучше, чем так. Вот только к подружке уже завтра обратиться придется, может, не откажет к алтарю вместо матери девчонку свести, а то как-то перед людьми неловко, что сирота Фелиска-то... Хоть и знают все в крепости, половина таких, у кого родни не осталось, а служитель-то из городского Храма будет...
  Муж, словно услышав ее мысли, снова побормотал:
  - Одно плохо, что сирота, ну да и это решаемо. Ты вон, подругу свою попроси, Антига-то хоть и ворчит на девку, но жалеет ее, словно родную, а я с мужиками поговорю, кто постарше, чтоб за отца посаженого тоже кто-то побыл. Вон, хоть с Михаем или с Треем.
  - Лучше уж с кузнецом, он посолиднее выглядит, - кивнула Марта.
  - Пожалуй... и своих-то у него никого нет, пусть кузнец поучаствует, думаю, не откажет, - согласился Инвар. - И приданое все же хорошее, Марта. Даже очень. Мы бы Мартину жену с таким нигде не нашли. Парень молодой - сам из себя пока еще ничего особенного не представляет, так что не тужи.
  - Ну не скажи, - Марте, хоть она уже и почти смирилась, все еще не хотелось сдаваться окончательно. - Может и сыскали бы. Да и что лаэру эти пятьдесят золотых, он вот за своего наложника почти пять тысяч, без десяти монет, выложил. Да и на учебники его, что недавно привезли, еще сотню потратил, не считая того, что в Академии этой платит.
  - Да ну? - не поверил Инвар. - Ты небось напутала что-то. На такую сумму можно пол-Замка купить...
  Марта уже пожалела, что сболтнула, надеясь только, что никуда дальше мужа слух не пойдет. Господа ее и ценили-то за добросовестность исполнения своих обязанностей и неболтливость, так как она вела приходно-расходные книги, которые проверяла Тесса.
  - Вот тебе и 'да ну'... - вздохнула она. - А впрочем, ты и сам видел, как он над парнем трясется... Я уж на что не в себе была, а и то заметила, аж мороз по коже - до чего трогательно...
  Комендант буквальным образом ошарашенный новостью о том, во сколько обошлось лаэру его развлечение, размышлял уже о другом. А он-то еще думал, что если чего произойдет, сумеет Мартина откупить, заплатив за ущерб, который тот может нанести наложнику господина. Представить было невозможно, что хозяйская игрушка стоит таких сумасшедших денег. Тем более, что обычный раб, даже самый умелый, редко когда шел дороже тридцати монет.
  - Сына-то попридержать надо, - задумчиво кивнул Инвар, - чтобы Рена не задирал, да и ребят предупредить, чтобы, не дай Всевидящие, на тренировке не поранили, хоть они-то, в отличие от нашего охламона, к нему нормально относятся, но лучше все же подстраховаться, раз такое дело, да и лаэр к нему, сама видела, как относится. Признаться, я о разном думал, но таких нежностей не ожидал, да еще и при жене... На площадке-то гоняет его нещадно, а дома вишь как оно... он и по отношению к жене, на моей памяти, их так не показывал... хотя, знаю же, что пылинки готов со своей 'рыбки' сдувать, - усмехнулся комендант, припомнив, что Аслан иногда, забываясь, обращается к Тессе так и при посторонних...
  
  ***
  
  Ноги заплетались, все его существо было против того, чтобы пойти сейчас в казарму и предстать перед ребятами, которые, наверняка еще и не спали - что им сказать? Как смотреть в глаза? Как заткнуть уши, чтобы не слышать глумливых шуточек и искреннего сочувствия?
  Но на удивление, Мартина никто ничего не спросил. Лишь Кирей вопросительно взглянул на друга, на котором лица не было, и даже не стал высказывать ему за то, что Мартин его подставил.
  - Не сегодня, ладно? - почти умоляюще отмахнулся сын коменданта, и Кирей лишь сочувственно вздохнул.
  Кто-то попробовал поднять голову от подушки, кто-то даже вскочил с вопросом:
  - Мартин, ну как? Что было-то?
  Но Орис, заметив, что парень еле держится на ногах, и проигнорировав вопросы, упал на кровать и зарыл голову под подушку, осадил любопытных:
  - Все, все вопросы завтра! Спать!
  
  ***
  
  Тревожные обрывки снов чередовались кошмарами и радужными картинками предстоящей семейной жизни, и Мартин еле разлепил глаза при побудке.
  Похоже, что уже очень многие были в курсе произошедшего, так что отвертеться от вопросов не было никакой возможности.
  Да и Ориса, как назло, уже не было. Как выяснилось позже, отец уже поднялся в такую рань и зачем-то отозвал его посекретничать на улицу.
  
  Орис, идя следом за коммендантом, думал, что разговор пойдет о Мартине, и хотя имя этого охламона (а по-другому после сегодняшней веселой ночки его язык не поворачивался назвать) и всплыло по ходу разговора, сама тема беседы была очень неожиданной.
  Инвар хотел, чтобы Орис предупредил ребят, которые занимаются с хозяйским наложником, быть поосторожнее, что, дескать, не дай Всевидящие, с мальчишкой чего приключится, может быть очень плохо всем.
  Орис слегка озадачился - вроде бы и так все понимали, что надо быть с ним осторожным, но Аслан никогда не упрекал за синяки и ссадины, которые его раб получал в честном спарринге, и не смог сдержать свое удивление:
  - Почему ты сейчас мне об этом говоришь?
  - Да вчера представился случай убедиться, что все совсем по-другому, чем я предполагал, и намного серьезней. Когда Мартин с Реном подрались, я еще сетовал, что Аслана в крепости нет, а теперь вот не перестаю этому радоваться, а Тесса, на мое счастье, оказалась очень снисходительна к моему сопляку, - нехотя пояснил комендант.
  Орис понимающе усмехнулся. В отличие от Инвара, ему уже приходилось видеть некоторые маленькие эпизоды отношения Аслана к Ренальду, говорившие сами за себя, да и то, как мальчишка расцветает при виде своего кумира-варвара, стараясь из шкуры вон вылезти, чтобы получить одобрение господина, пресмыканием не назовешь... В любовь между мужчинами даже Орис верил с трудом, а вот в то, что существует привязанность - вполне. Он и сам испытывал по отношению к юноше что-то вроде нежности и желания заботиться, но это все-таки больше походило на братское чувство. А у лаэра, видимо, было в разы острее, раз Инвар вчера что-то там сумел для себя разглядеть, хотя ему из-за собственных проблем с сыном явно было не до таких мелочей.
  
  Мартин даже обрадовался приходу отца, велевшему ему зайти к нему. И хоть, как парень чувствовал, разговор предстоит не из легких, это все же в какой-то мере было спасением от насмешек, сочувствия и явного презрения со стороны бойцов.
  Половину он просто пропустил мимо ушей, даже не отбрехиваясь, но зато чуть не взвыл от слов Сауша, который сегодня отправлялся в увольнительную, и хоть и сочувственно, но все же еле сдерживая смех спросил:
  - Ну как же ты так оплошал-то, Мартин? Не мог до утра дотерпеть, вместе же в город собирались... эх ты...
  Дерек хмыкнул:
  - Перестарались мы с тобой с 'наставничеством'. Мартин тебя переплюнул...
   И заржали, гады, а у попавшего в такой переплет, сына коменданта, даже слезы навернулись - ну почему - этот кобель сколько ни кувыркается с девками - все, как с гуся вода - без последствий, а тут...
  - Ладно, чего вы к нему привязались-то, - вступился Кирей. - Мартин, сильно влетело? И к лаэру вызывали?
  - Еще бы не сильно, Аслан терпеть не может внештатных ситуаций, а он вчера нам всем внеплановые учения устроил... небось и коменданту влетело, - буркнул Верен, будучи постарше остальных и представляя себя на месте родителей Мартина.
  - Да ладно, подумаешь, зато развлеклись... - вставил кто-то.
  - К лешему такие развлечения, - мрачно прошептал Мартин, морщась не столько от гула голосов, как от понимания, что с наступлением утра его персональный кошмар никуда не делся и не истаял, как сон, как утренний туман, без следа...
  - Слушай, а чем дело-то кончилось? Фелиске тоже влетело? Жаль девку.
  - А чё ее жалеть? Вертихвостка, так и маячила здесь.
  - Вот именно, сама нарвалась! Гыыы... Мартин, она хоть хороша, или мала еще?
  - Да ему-то с кем особо сравнивать?
  - Это ты для нее староват!
  - Старый конь борозду не портит.
  - Да и глубоко не пашет...
  - Да ты-то откуда знаешь? На себе, что ли, проверил? Бу-га-га...
  - А в глаз? - набычился парень.
  - Да иди ты, сам эту тему начал... Гыы... Или болезая?
  - Ну все, держите меня, мужики! Выпросил!!!
  - Эй! Ты что?! Держите его в самом деле!!!
   Под дружное ржание, нарвавшийся парень помчался к выходу, на ходу легко огибая стоящие рядами койки, а через последние две даже перемахнул, потому что "потерпевший" его почти нагнал. Драки-то, конечно, не будет, но вот парой тумаков скорее всего обменяются, однако здесь было интереснее...
  - Мартин, у тебя следующий наряд-то когда? Может она и со мной согласится на сеновал сходить?
  - Ахаха...
  - Гыыыы...
  - Ну, бля, девка дает!
  - Да не, Март - молодец - самые сливки снял!!!
  - Гыыы....
  
   Мартин закрыл уши руками и зажмурился, не желая выслушивать эти пошлости и насмешки, но тут же перед глазами встало зареванное личико Фелиски, и это безнадежное отчаяние: 'Что теперь будет-то?' Она ведь ему верила, и он обещал ей... В животе стало горячо от разливающейся злости - как они могут говорить, о том, о чем не знают! Она доверчива, да, но не шалава!
  - Хватит!!! - вскочил он, растолкав собравшихся у его койки бойцов, немного опешивших от такой смены настроения от почти пришибленного до невменяемого, пышущего не наигранной злостью. - Ни с кем она никуда не пойдет! Ясно?! Увижу кого рядом - убью! - рявкнул он отшатнувшимся еще дальше парням, и вдруг, словно сдувшись, снова обессилено рухнул на кровать и, закрыв лицо руками, выдавил еле слышно:
  - Лаэр назначил день свадьбы...
  - Ёпт... - в полной тишине это прозвучало очень соответственно его настроению, и Мартин судорожно вздохнул - ну вот, самое страшное позади. Он сам произнес это вслух, признавая свою капитуляцию перед неоспоримым фактом.
  - Вот, зараза... она тебя подловила, что ли? - спросил кто-то сочувственно.
  - Март? Мартин? Ты серьезно?
  - Вот ведь бабы! Стерва какая...
  - Хорош на девку-то наезжать, - подал голос Волош, до этого тоже потешающийся над незадачливым любовничком. - У меня вон батя тоже словил сеструху на сеновале с парнем. И ничего - поженились и живут себе. Ребятишек уже трое...
  - Это просто батя твой шустрее оказался, а тот небось в спущенных портках запутался, вот и не смог утекнуть вовремя, - хохотнул кто-то, но Волош привычно повел плечом, и 'шутник' сразу заткнулся. Вол, конечно, парень добрый, но если уж бузить начнет... лучше не связываться.
  - Не, нормально, - поддержал Волоша Юджин, - в деревнях вообще такое не редкость - у нас вон если девка понесла и может указать, от кого, а тот отнекивается - так и ноги переломать могут. У нас мужики скорые на справедливую расправу.
  - А если приврала...
  - Да не, у нас таких не водилось, чтобы не помнить от кого... Девки честные...
  - Да все они честные до поры до времени, - желчно заметил Кирей.
  - Нормальная Фелиска, - встрял Вол. - Только мелкая еще, ума бы побольше, а так все при ней... Да не переживай, Мартин! - хлопнул он по плечу товарища, от чего Мартина аж перекосило. - Нормально все.
  - Ага, перекрыли парню воздух - погулял немного и хватит, теперь все - женатиком будет... Во попал, бедняга...
  - Зато погуляем на свадебке-то. Уж Марта, наверняка, закатит пир... единственному сыну.
  - Да тихо ты! Тебе лишь бы пожрать! - осадили размечтавшегося.
  - Ага, комендантша уже вчера закатила... тока скандал.
  - Гыы... если пир будет таким же, как скандал - то обожремся....
  - Слушай, Март, а мать-то как, а?
  Мартину ничего не хотелось отвечать, проглотить бы этот ком, словно застрявший в горле. Правда, настроение бойцов заметно сменило свой акцент с негативного отношения к ситуации на более позитивное в предчувствии праздничной гулянки, только вот он с удовольствие и сам лучше погулял бы на чужой свадьбе, а не на своей...
  - Ладно, хватит на парня наседать, что слетелись, как коршуны, - встрял Верен. - отойдите, дайте хоть воздухом подышать...
  - Ага, воздухом свободы, с запахом портянок... Теперь-то уже ему другие ароматы светят. Ты запоминай, парень...
  - Да заткнись ты!
  - Сам заткнись. Чего не так, что ли? Ты глянь на него - это невесты перед свадьбой должны слезы лить, по обычаю. А на Мартина смотреть тошно - того и гляди сам расплачется...
  - Да на кой эта свадьба-то вообще? Или вы уж не первый раз и девка того... ждете прибавления?
  - Нет! - испуганно вскинулся Мартин. - Нет... наверное... надеюсь...
  - Да и ладно, Март, дело-то житейское, с кем не бывает...
  - Вот со мной не было...
  - Нашел, чем похваляться, - подняли на смех хвастуна. - Не дай Всевидящие, кончат в заварушке, так и вообще род прервется - и все, никто не вспомнит... Правильно, Март, а погулять еще успеешь, коли семейная жизнь осточертеет.
  - С такой девкой - не скоро осточертеет... - заметил кто-то.
  - Да и лаэр у себя в крепости блядства не потерпит.
  - Да уж... и комендант... А что лаэр? Мало ли кто с кем своим женам изменяет.
  На короткое мгновение в казарме повисла тишина, потому что очень многие сразу догадались, к чему этот намек, но тут же постарались осадить сказавшего.
  - Ты лаэра хоть раз с другой бабой видел?
  - Ну... нет...
  - Ах, нет - так и нечего брехать!!! А если насчет Рена - так он раб, да и от Тессы его Аслан не прячет. Она сразу знала, зачем мальчишку берут. Не согласна бы была - в одном доме бы не жили!
  - Вот именно, а то, можно подумать, не нашла бы, как от пацана избавиться? Или ты не помнишь?... А, тебя ж не было, когда она тут во время разбирательств драки этих вон (кивнул мужчина на сына коменданта) себя показала... Никогда не думал, что наша госпожа умеет быть такой суровой. Бррр...
  - И вообще ты не сравнивай законную жену и раба-наложника. Это даже по Закону изменой не считается.
  
  Дереку, который вдруг вспомнил, что его-то тоже приобретали, как раба для особых утех, стало не по себе. Почему-то представить Аслана с другой женщиной было немыслимо. И он с отвращением вспомнил красивую стерву, которая так и ошивалась вокруг лаэра, когда они были в столице. И еще почему-то стало обидно, что Аслан уходил с Айдаром. Вот этого Меченый, как ни старался, Аслану почему-то простить не мог. Мотнув головой, отгоняя непрошенные мысли, он шагнул к койке Мартина:
   - Ну все, хватит трепаться. Вляпался, конечно, Мартин конкретно, что ни говори, но разве он такой единственный? - и, присев рядом, приобнял расстроенного пацана. - Ничего, Март, все образуется, не слушай никого.
  
  Народ попритих, кто-то стал припоминать похожие ситуации, что, в общем-то, по деревням, откуда было большинство парней, случались не так уж и редко. А Мартину хотелось на воздух, на волю... И тут как раз вернулся Орис, а следом за ним и комендант, поманив сына за собой.
  - Удачи! - шепнул Дерек, понимая, что с родителями, а особенно с матерью, парню сейчас общаться тоже нелегко... Тем более, что Марта никогда не скрывала своего негативного отношения к заигрываниям сына с кухонной девчонкой.
  Мартин лишь удрученно кивнул и поплелся к выходу...
  
  ***
  
  - Доброе утро, - кивнул Мартин отцу, взглянул на него, но тут же виновато отвел взгляд. - Как мама?
  - Сам-то как думаешь? - усмехнулся Инвар. - Тебе, гляжу, здесь тоже не сладко?
  - Да... - вздохнул Мартин, поняв, что мамка все еще 'оплакивает' его скоропалительную женитьбу.
  Мысли парня все время возвращались к ночному разговору, и в душе его все еще теплилась надежда на то, что Аслан, может быть, передумает. Он все пытался до мелочей восстановить, что вчера происходило в кабинете лаэра, и удивлялся собственной глупости, что ляпнул про женитьбу и тут же гордился собой, что оправдал ожидания Аслана. А вот какое бы он принял решение, если бы не встряла эта вонючая подстилка - Рен?
  - Ну, а ты что невесел? - задал вопрос Инвар, просто чтобы не молчать, пока они шли в комендантскую.
  - А что веселиться-то? - буркнул Мартин и вдруг, отчетливо вспомнил недавнюю встречу возле конюшни, когда Ренальд сказал, что присматривает ему 'новое стойло' - как напророчил, сволочь. - Да еще этот 'нежный мальчик' приперся посмотреть на скандал, не спится ему без господина, что ли?! - выплеснул Мартин наболевшее.
  - Так! - осадил его отец. - Как раз хорошо, что ты первый об этом заговорил. - Ты прежде, чем вслух языком трепать, своим умом подумай хорошенько. Ты все сам вчера видел. Надеюсь, объяснять не надо, как дела обстоят в господском доме - уже не маленький. Так что поберегись его трогать, понял?
  - Видел...
  - Я спрашиваю - понял?! - в голосе отца прозвенел металл.
  - Так точно! - отрапортовал Мартин.
  - Вот и славно. Тогда больше к этому вопросу возвращаться не будем. Я собственно с тобой о другом поговорить хотел, но сейчас, наверное, тебе лучше пойти, спросить, надо ли помочь Фелиске перетащить какие-то вещи, или она сначала будет порядок наводить.
  - Куда перетащить? - сморщился Мартин.
  - В ваше будущее гнездышко, - съехидничал Инвар. - Ей уж мать и ключи должна передать, или забыл, что лаэр вчера сказал. Фелиска сразу переселяется, а ты - после свадьбы... жених...
  Мартин поежился, хотя в интонации голоса отца звучало больше теплого участия, чем насмешки, но все равно было не по себе. Но идти надо, правда, он совсем почему-то не представлял, как теперь с Фелиской себя вести, особенно наедине...
  
  ***
  
  Фелиска проснулась, и с ужасом поняла, что проспала. Да еще сон такой был дурацкий...
  Не представляя, как будет оправдываться перед Антигой, которая теперь одна крутилась по кухне, помчалась в уборную, и вдруг, увидев в зеркале над раковиной свое опухшее помятое личико, ужаснулась еще больше - все, что случилось вчера - не привиделось, не померещилось, не приснилось.
  Губы девушки снова задрожали, сердечко отчаянно заколотилось - что будет? Свадьба? Мартин... комендантша... ой, нет... мамочкиии...
  
   Однако переживала она напрасно, к ее огромному удивлению, Антига не стала гонять ее фартуком между столами, а подошла и обняла, обозвав дурехой, отчего Фелиска чуть не разрыдалась снова. Фелиска не знала, кто уже доложил кухарке о том, что она теперь невеста. Наверное, Марта, а, может, кто из ребят, но Антига отстранилась, шмыгнула носом, утерла увлажнившиеся глаза передником, и кивнула в укромный уголок за шкафом, где стоял маленький столик:
  - Иди, я тебе там сырничков оставила, с утра для хозяев делала, поешь, и поможешь мне на раздаче. Ох, девка... даже не знаю, поздравить тебя или нет... Ну да ты не переживай, я тебя в обиду не дам. И Марта тебя не съест, ты главное поуважительней к ней - она и оттает. Ты у нас красавица, да и не безрукая, а остальное все придет... А парня ты хорошего отхватила, он еще тоже молодой, да горячий, но правильный... Раз не отказался, потешившись - молодец!
  - У меня даже приданого нет... один узелок, - прошептала Фелиска, - а до праздника, то есть до свадьбы... то есть до дня Благодарности всего несколько дней осталось...
  - Ой, нашла, о чем беспокоиться! Ну-ка давай, не раскисай. Что там самое главное на первое время - постельные принадлежности? Так простыню я тебе дам, у меня новая есть, широкая. Одеяло сошьем, а после завтрака пойдешь на птичий двор.
  - Да! Яйца же кончились... - спохватилась Фелиска.
  - Нет, не за яйцами, дуреха, - рассмеялась кухарка. - Возьми мешок большой - надо же чем-то подушки наполнить, да не стесняйся, пух проси, а не перо, у них там много этого добра, еще не вывозили, как раз на две наберешь, да учти, чтоб тугие были, со временем обмякнут. А вечером я тебе ткани дам на наперники - вот и будут у тебя подушки, только не реви, давай! Скоро бойцы придут, а я и так зашиваюсь. Все, жду, ешь скорее.
  - Ой... спасибо... - снова чуть не расплакалась Фелиска, но теперь уже от радости, что все проблемы как-то сами собой потихоньку рассасываются, и появляется лучик надежды, что и впрямь все будет хорошо.
  
  Но во время завтрака бойцов, стоя на раздаче, стараясь не смотреть ни на кого из ребят, не отвечать на их обычные подколки и шуточки, отчаянно ощущая себя предметом обсуждения, чуть снова не расплакалась, когда ее поздравили, обозвав 'невестой'. Вроде бы теперь невестой она и была, только почему-то все заржали. И лишь Волош, здоровяк, которому она всегда накладывала двойную порцию, вдруг громко заявил:
  - Ну и что, что полюбилась девка с парнем - это еще не повод над девчонкой смеяться... Вот если бы Мартин жениться отказался или еще чего, то да. А он, вон, против желания матери пошел, а Марту сами знаете, значит, действительно любит, да и Фелиска - его. Ну поторопились, так вы что, и после свадьбы смеяться собрались? Он же уже всем вам сказал - невеста! В общем, чтобы больше этого не слышал, ясно? Кто будет еще над ней ржать - будет иметь дело со мной!
  В столовой заметно притихли. Не сказать, что испугались с Волошем связываться, хотя и не без этого - дурной силушки парню было не занимать, но почему-то сделалось совестно. Ведь и впрямь, невеста - пигалица еще, девчонка совсем. У кого-то сестренки младшие были, наверное, представили их на месте помощницы кухарки.
  Затем здоровяк обернулся к Фелиске:
  - Мне скажешь, ежели что, поняла, красавица?
  Фелиска закивала, заливаясь краской:
  - Спасибо...
  - Да ладно, чего уж, - вальяжно разулыбался Вол, забирая свою миску с горкой еды, из которой чуть только мимо не сыпалось - сегодня, кажется, он тройную порцию получил, но над этим бойцы уже смеялись тихонько...
  
  А Орис цветочек притащил в горшке, подарил. Сказал, что для будущего хозяйства пригодится, чтобы в доме красиво было - наверное, у садовника выпросил.
  Фелиска пока поставила его на стойку и время от времени бросала на него смущенные взгляды, растение ей нравилось, да и на душе было приятно и уже не так муторно, как утром.
  
  Уже собираясь на птичий двор, Фелиска столкнулась с пришедшей на кухню Мартой и Тессой.
  Испуганно пискнув, девчонка попробовала юркнуть в свою комнату и там переждать, пока хозяйка Замка и будущая свекровь пройдут через коридор к Антиге на кухню, но Тесса ее окликнула:
  - Фелиска! Ну и куда ты помчалась теперь?
  - Н-на птичий двор... - пролепетала девушка, опасливо косясь на Марту, застывшую с непроницаемым лицом рядом с улыбающейся Тессой.
  - Потом сходишь! Марта тебе ключи принесла - иди обустраивай свое новое жилище.
  Фелиска сглотнула, понимая, что упираться глупо, но вот самой сделать шаг к комендантше было почему-то выше ее сил. Коленки предательски дрожали.
  - Иди сюда, не съем тебя, - Марта вытащила ключи из объемного кармана на переднике и потрясла ими в воздухе, словно дразня. - Ну же! Пойдем, покажу тебе комнату.
  - А... эээ...
  - Нет, мои дорогие, - покачала головой Тесса, наблюдая эту сцену. Слишком уж явными были и паника Фелиски, и раздраженное состояние Марты, продиктованное ее вынужденной необходимостью общаться с девчонкой, так как именно комендантша отвечала за подобные хозяйственные дела. - Так дело не пойдет. Вы как хотите, а мальчик у вас один, так что хватит друг на друга дуться, если уживетесь, любви и внимания - и матери, и жене достанется, только вначале уж между собой договоритесь. Идите, и постарайтесь для начала хотя бы просто поговорить, а не пытаться представить, как дерете друг другу космы.
   Марта невольно рассмеялась очень точно подмеченному Тессой замечанию. Честно говоря, именно это ей и хотелось сделать, но она кивнула Фелиске:
  - Пойдем, не обижу.
  И Фелиска, робко улыбнувшись в ответ, бросив благодарный взгляд на Тессу, опасливо подошла к будущей свекрови.
  Тесса же, хмыкнув, с трудом представляя себе, когда эти две женщины теперь придут к взаимопониманию, отправилась к Антиге.
  
  Хоть Антига и знала, что ей повезло с хозяевами, сегодня ей представился еще один случай в этом убедиться. Редко, какая благородная дама пришла бы с просьбой позаботиться о безродной кухонной девчонке. А госпожа Тесса не постеснялась, де еще и не приказала, а вежливо попросила:
  - Антига, ты уж проследи, а то Марта, может, и не позаботится, ей все происходящее не по нраву, но тут уж ничего не попишешь - так наш лаэр распорядился.
  - Да что Вы, госпожа, я эту дуреху и так бросать не собиралась. Сама бы все сделала. Даже вместо матери к алтарю поведу и все подготовлю, чтобы Мартин не думал, что раз уж она сирота, то нет никого, кому девчонка дорога. Я ее на птичий двор послала, пусть себе на подушки пуха наберет, Вы не против? А то я раскомандовалась... - смутилась кухарка.
  - Да нет, что ты, милая, наоборот, молодец. Я вот еще по какому поводу - Аслан приданое дает, деньгами. Но это после свадьбы, как положено, передадут. А я вот тебе еще пять золотых добавлю...
  Антига ахнула:
  - Да куда ж такие-то деньжищи?
  Тесса улыбнулась - для кухарки с ее тратами - пять золотых - наверняка, казались очень большой суммой - она в год зарабатывала не намного больше, а уж пятьдесят, которые Аслан дает в приданое Фелиске - тем более - на такие деньги дом с землей купить можно, и еще хозяйством обзавестись останется, ну, если не дом, так на лавку в городе точно хватит... Но пояснять причину своей щедрости Тесса не стала, сославшись на то, что жалко девчонку и не хочется, раз уж так получилось, чтобы Марта пилила ее и сына, что, дескать, невестка пришла в ее дом голой и босой, тем более, что Мартин не только сын Марты и Инвара, и будущий муж Фелиски, а, в первую очередь, боец Аслана, и, значит, его плохое настроение может повредить делу. И что пусть уж все будет, как положено, деньги деньгами, а домашняя утварь должна быть и своя, а не взятая из дома свекрови.
  На самом деле, как бы Тесса не сочувствовала всем невольным участникам предстоящей свадьбы, в душе присутствовало какое-то мрачное удовлетворение, от которого ей было чуточку стыдно, понимая, что девчонка ей не соперница. Все же ее саму намного больше устраивало, то что у Фелиски теперь будет муж, и она не будет крутиться перед ее Солнышком, смущая любимого мальчишку, заимев законного супруга. И от этих мыслей становилось совестно, но не перед Фелиской, а перед Рени, что она, оказывается, такая собственница...
  
  - Я поговорю с Асланом, и на днях скажешь, когда возьмешь телегу да пару ребят в помощь и съездишь в город - купить все нужное-необходимое, что на первое время, - добавила Тесса. - Да, и глянь, пожалуйста, чего им в их новом жилье из мебели надо, и возьми у Марты. Там в кладовых кое-что есть, а что не найдете - как раз докупите. Я им пару ковров на пол присмотрела, надо перетащить, и покрывало новое есть на постель. Ну, подушки Фелиска и сама набьет. Простыни, наволочки тоже сошьет, только материала подходящего прикупите, а вот одеяло, наверное, шить придется...
  - Это уж я помогу, не беспокойтесь, - закивала Антига. - Только, наверное, придется мне пока одной тут крутиться, а то ничего Фелиска не успеет, не ночами же ей сидеть, - вздохнула кухарка. - Ох... вот и снова я останусь без помощницы.
  - Не переживай, потом обсудим. Пока пусть за кухней числится, а дальше видно будет.
  - Хорошо, - обрадовалась Антига. - Уж не знаю, как Вас и благодарить, госпожа Тесса.
  - За что?
  - За Ваше доброе сердце... ведь я же понимаю, что могли и выгнать взашей, да с позором...
  - Ох, Антига... лишь бы теперь эта парочка счастлива была, а то ведь молодые совсем.
  - Да я тоже думаю все утро, думаю... - вздохнула Антига, - поди, не только Фелиске-то страшно, но и Мартину... А уж Марту-то как жаль. Она как с утра сказала новость... и ну реветь... - шмыгнула носом кухарка.
  - Ладно, и Марта переживет как-нибудь, вот внуки пойдут, так и совсем смирится, - уверила Тесса. - И ты давай, не реви, иди, глянь-ка, жива Фелиска-то, а то Марта ее смотреть комнату повела, а у девки сердечко в пятки ушло.
  - Да и то верно, заодно гляну, что там надо, - спохватилась Антига. - Пока время-то до обеда есть.
  
  
  9.
  
  
  Предстоящая свадьба сына коменданта и помощницы кухарки да еще и накануне обычных предпраздничных хлопот, наделала переполоха во всем Замке.
  Рута, которая с одной стороны крайне негативно отнеслась к тому, что Фелиска позволила себе такие вольности с парнем, да еще и с сыном коменданта, ловила себя на мысли, что в чем-то даже завидует девчонке. И невольно ловила себя на мысли о том, что как бы ей не претила возможность оказаться на ее месте и быть предметом для пересудов всей крепости, все равно присутствует некая ревность к ее счастью.
  Конечно, пережить подобный позор очень тяжело, но страсти-то улеглись уже к вечеру первого дня, а вот красивая свадьба, да еще и с одобрения господ и богатым приданым, и на Осенний день Благодарности Всевидящим, когда считалось, что само Небо благословляет молодую семью - теперь у Фелиски будет, да еще и с любимым парнем. Невольно хотелось такого же... Но оставалось только вздыхать и надеяться, что может быть, когда-нибудь и ей улыбнется счастливая звезда... И случившееся с этой девчонкой, уже не казалось большой ценой за возможное счастье.
  Хоть и виделась Руте ее судьба по-другому - с красивыми, долгими ухаживаниями, вечерними прогулками, сватовством по всем правилам, и несколькими месяцами подготовки к самому важному событию в ее жизни, когда бы каждый день тянулся томительно долго от ожидания, когда же настанет заветный миг, сейчас она не отказалась бы и от такого варианта, как у кухонной девчонки.
  Только как заполучить Сауша?
  У него-то в крепости мамаши нет, а если бы и была, то шум поднимать, наверняка, не стала бы - на этом бабнике и так клейма ставить негде. А уж о том, что она тоже хочет замуж, теперь тем более придется помалкивать, да постараться быть поосторожней, чтобы не попасть в ситуацию похлеще. Мартин-то хоть жениться не отказался, а вот от Сауша она такого благородства, несмотря на всю свою любовь к нему, увы, не ждала. Слишком уж привык он к своей неотразимости у женщин, воспринимая любые проявления их любви, как должное.
  
  Сауш же ходил задумчивый, хоть и прикалывался над Мартином, наверное, больше всех, на словах поучая его, как правильно надо будет обращаться с молодой женой, чтобы та крепче его любила и точно не сбежала бы после свадьбы с "заезжим молодцем". Хотя такие советы молодому парню, в шутливой форме, давала вся крепость, не совсем точно зная подоплеку отношений сына коменданта и Фелиски.
  Мартин поступил на удивление мудро, не став распространяться о том, что умопомрачительной любви у него и не было. Фелиска ему нравилась, даже очень нравилась, но раз парни решили, что он от нее без ума и любит по-настоящему - так было даже проще, а то и впрямь еще больше ржали бы, что он по-глупому попал. А так слово 'любовь', произнесенное тогда Волошем, ограждало его от излишних насмешек, и теперь над ним только по-дружески посмеивались, давая неприличные советы и рассуждая о том, мол, как только не извернешься, чтобы на любимой жениться - даже внеплановую тревогу в крепости устроишь.
  Саушу же оставалось только давить в душе зависть. Он действительно зауважал Мартина намного больше за его решительность, и про себя завистливо вздыхал - дескать, молодец парень, полюбил - женился, а он все еще не может даже разобраться в своих чувствах. Вроде бы и понимает, что Рута - это не развлечение на один - два раза, и любит ее, но вот сделать предложение - смелости не хватает, да и свою нынешнюю вольницу терять неохота.
  Но почему-то каждый раз, когда думалось, что девушке просто может все надоесть и она найдет себе кого-то другого (благо выбирать есть из кого, многие парни были бы не прочь завести с ней серьезные отношения), заранее был готов начистить рожу потенциальному кавалеру.
  А еще страшил возможный отказ, просто до безумия страшил. Рута - не Фелиска, да и его слава бабника широко известна, ведь может и не поверить, что будет действительно ей верен, а терпеть бесконечные измены редкая женщина захочет, и соглашаться на брак, уже перед свадьбой зная, какое "сокровище" ей может достаться в мужья, тем более.
  Да он и сам не мог сказать, а что будет, если что, хорошим мужем, или нет? Во всяком случае, такой готовности хранить верность одной единственной, он в себе сил еще не чувствовал. Вот и приходилось утешать себя мыслью о том, что, может, он вообще не создан для семейной жизни? Но тогда следовало пойти и честно все рассказать, чтобы девушка не тешила себя надеждой...
  И от этих мыслей у парня невольно болела голова...
  
  ***
  
  В оставшиеся до праздника десять дней только, пожалуй, лаэр с семьей и питались нормально, для них Антига находила время приготовить вкусненькое, а вот все остальные перешли на сухомятку, так как кухарка просто не успевала готовить какие-то сложные блюда, требующие много времени, в связи с предсвадебными хлопотами. Фелиска же вообще крутилась, как белка в колесе, нервничая, что ничего не успеет - то хваталась помочь Антиге шить одеяло, то бралась что-то переставлять, прибирать в комнате, не дожидаясь Мартина, то надо было примерять платье, да не одно, а несколько. От свалившегося на голову счастья девка немного шалела. То все-таки пыталась хоть как-то помогать Антиге - хотя бы перемыть посуду после еды за солдатами.
  Конечно, кухарка не сама решила, что она может оставить всю крепость без горячих блюд. Просто поняв, что, добровольно взяв на себя роль матери для девчонки, да и вообще взвалив на себя руководство обустройством будущего гнездышка новобрачных, в котором в первый день были только голые стены - непростая роль, Антига взмолилась уже на третий день, ничего не успевая по кухне, и готовя заранее, ночью, чтобы днем можно было только разогреть.
  Направляясь к Тессе за советом, кухарка наткнулась на Аслана и Инвара, которые поинтересовались, как идут дела, она им и выложила свою проблему.
  Аслан только пожал плечами, зная, что Тессу Антига сейчас все равно не найдет. Просто его ненаглядная рыбка была занята со своим Солнышком, поэтому он распорядился сам. Тем более, что речь шла о солдатах:
  - Все, Антига - не переживай, переводи ребят с сегодняшнего дня на походный рацион.
  - Но Аслан... - одернул Инвар, которому было неловко чувствовать себя косвенно причастным к этому 'беззаконию'. Такого у них еще не практиковалось раньше без крайней необходимости.
  - Я - лаэр, - коротко бросил Аслан, а когда немного потрясенная, но все же обрадованная Антига отошла, обернулся:
  - Инвар, только ты еще не зуди, а? Ничего за несколько дней с ними не случится - это раз, а во-вторых, сын у тебя один, и у нас в крепости слишком давно не было ничего настолько масштабного, чтобы сейчас ради предстоящего события не пренебречь установленным порядком.
  - Я не знаю...
  - Я знаю! Ты что хочешь, чтоб Антига свалилась перед свадьбой? Она и так еле на ногах держится, столько всего на ней. Все, успокойся. Ребята поймут.
  
  ***
  
  Орис согласился с мнением Аслана, но оказалось, что не все разделили 'радостную новость', и нашлись даже те, кто решили высказать свое недовольство Орису, не посмев жаловаться Аслану или Инвару. И их претензии, пусть и высказанные не напрямую, а в виде шутки, и подколки над 'виновником', что вот, мол, Мартин, из-за тебя всухомятку питаемся - Орис 'оценил', их же первыми и назначив в наряд по столовой. Запасов продуктов в кладовых и подвалах было достаточно, Антиге просто некогда было с ними возиться.
  Недовольные теперь уже оказались по-настоящему недовольны, но приказа ослушаться не посмели. Зато эта идея пришлась по душе остальным, соскучившимся по горячей и сытной пище, и бойцы даже не стал особо придираться, что мясо оказалось слегка суховатым и недосоленным, а суп немного горчил. Ну, что делать - бойцы не привыкли готовить в условиях стационарной кухни, и в голову почему-то не пришло, что курицу, как и любую дичь, следует выпотрошить перед тем, как бросать в котел, хотя, может, их сбило с толку то, что тушки, в отличие от дикой птицы, уже были ощипаны на птичнике?
  
  На вечерней тренировке, страдая изжогой, ребята как-то вскользь упомянули о том, что перед тем, как посылать следующую команду добровольно-принудительных поваров, надо бы спросить у Антиги технологию приготовления самых простых блюд, а то горячее это, конечно, хорошо, но еще несколько дней с таким супом - и желудки просто не выдержат оригинальных кулинарных изысков временных поваров. Услышав это, Дерек вспомнил о словах Ренальда, которые он произнес не так уж и давно, и с ехидцей обратился к парню:
  - Кое-кто грозился научиться готовить, а, Рен?
  Находившийся рядом Аслан хмыкнул:
  - Что, было такое?
  - Ну да... - смутился наложник.
  - Он еще по Поваренной книге хотел готовить, - сдал его Меченый.
  - Отлично, а тем более молодец, что сам понял, что это важно! Полезный опыт не помешает, завтра заступаешь на кухню, - распорядился лаэр.
   - А... - невольно вытянулось лицо Рени. Конечно похвала господина была приятна, но вот то, что учиться придется уже завтра, слегка огорчало, или, скорее, напрягало.
  - Кстати, кто завтра там будет? - спохватился Аслан.
  - Я как раз и буду, еще Сауш, и Юджин, наверное, если с Киреем не поменяется.
  - Ну вот и отлично! - резюмировал Аслан, улыбаясь.
  Дерек же вообще потирал руки, предвкушая очередное развлечение.
  
  Рени переживал весь вечер, что Дерек, так подставивший его, припомнив сказанные им слова, устроит ему какой-нибудь экзамен, но Тесса успокоила, посоветовав пару рецептов, которые, по ее словам, Рени без труда отыщет в Поваренной книге Антиги. И которые будут не только вкусными, но и легкими в приготовлении, не требуя для своего приготовления особенных знаний, и которые очень сложно испортить, если следовать всем написанным инструкциям.
  - Ты только не забудь смотреть, на сколько порций рассчитано блюдо, и перемножать на требуемое количество, - напутствовала она.
  
  ***
  
  Уже после завтрака, показавшегося бойцам пищей богов, Дерек покачал головой, признавая бесспорную победу хозяйского наложника. И ребята, состоящие сегодня в наряде по кухне, Ренальда не отпустили восвояси, 'ангажировав' его на целый день, переложив на него ответственность, как на старшего в данном поручении. Он вычитывал рецепты, говорил, чего, сколько и куда надо порезать и положить, старался тщательно следить за тем, чтобы варилось, тушилось, обжаривалось и все остальное - делалось по правилам. Ребята хоть и прикалывались над юношей, что он не знает таких простых вещей, что мясо, например, следует резать поперек волокон, а не вдоль, чтобы оно не получилось жестким, и потом легко прожевывалось, терпеливо сносили его требования.
  

На кухне [из инета]

  Правда, некоторые моменты поставили и более опытных в кухонных делах, в тупик. Так для того, чтобы найти нужную пряность, которую требовалось добавить в суп, Рени пришлось сбегать в библиотеку за справочником по травам, а потом с его помощью искать, вначале посмотрев в нем, как же выглядит, например, таинственный анис, поскольку не только для него, но и для всех остальных, это было загадкой.
  
  На ужин пришли даже Тесса с Асланом. Эта четверка: Ренальд, Дерек, Сауш и Кирей - оказались героями дня, и бойцы даже хотели ходатайствовать о том, чтобы их и оставили бессменными 'поварами' до окончания вынужденной отлучки Антиги.
  Ребята прикалывались над сидящим с ними за одним столом хозяйским наложником, шуточками, типа:
  - Рен, если попадешь в немилость, и турнут из спальни, Антига тебя к себе возьмет без проблем.
  - Да ладно вам, - смущался довольный Рени, зная, что вряд ли его теперь 'турнут'. Он сам не понял, когда именно пришло это понимание своего места в хозяйском доме и уверенность, что все будет хорошо, но было приятно и осознание этого факта, и добродушные шутки бойцов, и вообще теплая дружеская атмосфера огромного дома, где каждому доставался кусочек его личного счастья.
  - Между прочим, по Поваренной книге готовить - это тебе не в походных условиях, - заметил кто-то.
  - Да я знаю, - кивнул Ренальд. - Конечно, здесь же все есть, а в походе таких продуктов не будет.
  - А вот моя мать всегда говаривала, - вставил Волош, уплетая уже третью порцию:
  - Была бы коровка да курочка - а приготовит - и дурочка.
  - Бу-га-ага... - заржал Юджин. - Или толпа дураков...
  - Да нас всего четверо было! - ляпнул Кирей уже под общий хохот здоровых сытых парней, и, поняв, что сморозил - тоже закатился вместе со всеми...
  
  
  10.
  
  
  До Осеннего дня Благодарности Всевидящим оставалось всего несколько дней. Тесса, как ни оттягивала посещение приюта, но все-таки собралась, да и Аслану, как полновластному владельцу всех окрестных земель, да и просто человеку, на чьи средства это заведение содержалось, тоже требовалось с ней поехать.
  Как он иногда шутил - не так тяжело быть лаэром, как исполнять его роль на публике. А в связи с предстоящими праздниками делать это было необходимо. Традиции требовали, чтобы именно сейчас лаэр нанес официальные визиты в гильдии, чтобы их главы могли лично высказать ему благодарность за его заботу об их благополучии. И это не считая того, что еще приходилось делать. А список был поистине не мал. От непременного приема всех деревенских старост до торжественного выезда по улицам города, который тоже был обязателен - "дабы хозяин знал, как живут его люди".
  Причем смысла половины этих неизбежных визитов и поездок Аслан не понимал. А уж сомневался в целесообразности практически всех.
  Он и без того знал, что и где происходит в его землях. И совершенно не нуждался в том, чтобы ему торжественно сообщали о том, насколько был урожайным этот год, или сколько налогов заплатят ему торговцы шерстью. Ответы на все эти вопросы уже давно были известны.
  Но, положение обязывало.
  Хотя визит в приют был, пожалуй, действительно нужным. Да и к градоправителю после обеда тоже требовалось заехать.
  
  Рени с собой не взяли, хотя он был бы не против. Тесса посчитала, что пока еще рано Солнышку возвращаться в такое место, которое напомнило бы ему о его детстве, хотя по описанию, эта обитель здорово отличалась от той, в которой вырос ее мальчик. Зато Аслан вполне предсказуемо взял с собой Дерека в числе еще троих сопровождающих.
  
  ***
  
  Убранные поля с пожухлой травой сейчас чем-то неуловимо напоминали Меченому о встрече в долине с варварами, и, несмотря на непринужденную атмосферу, настроение у парня отчего-то было поганым.
  Дерек никак не мог понять, почему его "не отпускают" мысли о том, чем занимались Аслан и Айдар наедине, прежде чем (как и оба лагеря), отправиться спать.
  Странное ощущение, что он снова потерялся в определении своего места в Замке-крепости, тревожили Меченого. Желание быть рядом с Асланом перемежалось время от времени такой же дикой охотой покинуть уже эти стены и забыть навсегда про людей, к которым его безудержно тянуло, ну или хотя бы выместить всю ту злость и непонятную обиду, и просто как следует набить морду своему лаэру 'за все хорошее'. И за эту зависимость, и за то, что варвар не может быть другом рабу, и за то, что лаэр женат на девушке, вместе с которой он, Дерек, может быть лишь в своем воображении, и за то, что Тесса любит Аслана так, что мирится и с тем, что в доме живет наложник, и с тем, что прекрасно знает, что именно нужно ее благоверному от него. Но госпожа держится, не позволяя себе опуститься до мелочной мести тем, кто стоит между ней и мужем, наоборот стараясь как-то сгладить неправильную ситуацию. Кто знает, чего ей это стоит?
  
  Дерек покосился на Аслана, невозмутимо болтающего с Вереном, и вздохнул. Желание набить морду не пропало, но теперь уже не бесило, а наоборот тепло согревало душу - вот за эту сволочь он готов был умереть, а если уж умертвить, то только собственными руками. Насколько он понял, прежде чем нанесут визит градоначальнику, сначала поедут в обитель. Лаэру надо было передать внушительный мешочек с деньгами на дальнейшее содержание приюта, иначе лаэр бы не поехал с женой. Аслан не слишком любил бывать в этом месте, расстраивавшем Тессу, которая сегодня решила ехать не верхом, а в экипаже, забитом гостинцами для детишек.
  
  ***
  
  Небольшой эскорт, сопровождавший жену лаэра, миновал город и подъехал к обители.
  Место в самом деле оказалось красивым, и полуголые деревья с облетевшей листвой совершенно не портили чудесный вид на сам Храм и другие корпуса на территории обители, мелькавшие среди темных стволов.
  День выдался не по-осеннему солнечным, и небо казалось удивительно синим, потому что холодный ветер разогнал даже легкие белоснежные облачка, и теперь оно отражалось в озерной воде, по поверхности которой беспрерывно скользила мелкая рябь.
  
  Видимо, они приехали достаточно рано, потому что сейчас дети были на занятиях по грамоте или обучались какому-то ремеслу, лишь по недавно подметенному двору гонял проказник-ветер, играя с только что сорванной листвой, то поднимая вихрем золотой хоровод, то позволяя ему плавно опускаться на отшлифованную ногами людей булыжную кладку.
  
  Встречать лаэра и его жену вышел один из жрецов, чтобы сопроводить желанных гостей к Настоятелю Храма.
   Дерек же с ребятами помогли выгрузить шоколад и другие гостинцы, несколько раз проследовав по маршруту экипаж-кладовая-экипаж за провожатым в серой мешковатой одежде в одно из подсобных помещений. Видимо, часть гостинцев будет вручена детям в день самого праздника. Помимо сладких подарков, были еще какие-то тючки - объемные, но довольно легкие. Что в них было, Дерек не знал, а Тесса с Асланом уже ушли в помещение.
  
  Обратно Тесса вышла как раз с ударом колокола, возвещавшего о перерыве. И тут же полусонная тишина взорвалась десятками голосов, получивших передышку ребятишек. Кто-то с любопытством, прилипнув к окнам так, что курносые носы казались расплющенными о стекло, любовался на гостей изнутри помещения, а кто-то выскочил на улицу, даже не одеваясь.
   Тесса прошла к экипажу, достала оттуда какой-то яркий сверток, очень похожий на маленькое лоскутное одеялко, и выжидательно остановилась.
  Дерек растерялся, заметив, что подбежавшие ребятишки с радостью здороваются с разулыбавшейся Тессой, а на него как-то странно косятся. Впрочем, он уже почти привык, что вызывает подобную реакцию у взрослых, и как-то почти совсем отвык, что на его шрамы совсем не реагируют в крепости. Но почему-то видеть в глазах этих сирот любопытство, замешанное на страхе и жалости, было неприятно.

Девочка *с куклой не нашла:-( [из инета]

  Одна совсем маленькая девочка и вовсе чуть не расплакалась, бросившись к Тессе, но испуганно остановилась на полдороге и замерла с открытым ртом. Дерек невесело усмехнулся и, поспешил прикрыть левую часть лица поднятым воротником куртки.
   От Тессы, уже окруженной детьми, которые почему-то хотели хотя бы дотронуться до нее, не укрылась такая сценка, и она, кинув быстрый взгляд на Меченого, поманила девочку, предала ей тот сверток, что был у нее в руках, а затем, присев на корточки, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с лицом малышки, что-то сказала ей, после чего ребенок немного поморгал и вдруг направился прямо к дяде со страшными шрамами.
  Дерек оглянулся, но рядом с ним сейчас никого не было, Юджин и Верен стояли чуть поодаль, придерживая лошадей.
  
  Малышка несмело подошла к нему и подергала за штанину, привлекая к себе внимание. Пугать ребенка Дереку не хотелось, но он все же обернулся.
  Она потянула его вниз, вынуждая склониться, и парень подчинился. Он совсем не ожидал, что маленькая теплая ладошка вдруг храбро погладит некрасивые борозды, оставшиеся на коже после встречи с когтистой лапой пумы.
  - Тебе очень больно?
  - Н-нет...
  - Ты плакал? - бесхитростно поинтересовался ребенок.
  - Я... нет, я же мужчина...
  На скулах мужчины заиграли желваки - стоит ли рассказывать ребенку о том, как, находясь между жизнью и смертью, предпочитал сдохнуть на подстилке из грязной гнилой соломы, понимая, что будущего практически уже нет. И хотелось не плакать, а выть от невыносимых страданий... и не столько из-за гноящихся, дергающих пульсирующей болью ран, 'заботливо' накрытых повязкой, чтобы все-таки не сдох, а от жгучего бессилия что-либо изменить, вернуть, попробовать сбежать в очередной раз, уже не надеясь, что кто-то захочет его выкупить, пусть теперь уже не для пополнения запаса тех, кого приносят в кровавую жертву междоусобиц, прежде чем на поле выезжают элитные бойцы, или просто до кучи, в числе таких же бесправных бедолаг рабов из бывших наемников, чтобы стать перевесом, задавить противника количеством, стать баррикадой из мертвых тел... в чужой войнушке. На бои для развлечения публики уже не выпустят, да и пока валялся в горячечном бреду, надеясь на то, что молодой здоровый организм сам справится, мышцы тела без тренировки и условно нормальной пищи, на которую больше не стали тратиться рачительные хозяева, ослабели. Ведь понимали же, сволочи, что он вряд ли выстоит против кого-либо в таком состоянии, и это будет уже не так зрелищно... Если бы не Аслан...
  - Я не плакал... - прошептал Дерек, выныривая из своего мрачного прошлого.
  - И я плачу, только когда мне обидно. Я недавно коленку разбила. Было больно... - пожаловалась девочка. - И не плакала, не плакала, а все вокруг смеялись, и вот тогда... я не хотела плакать. Я сильная, но слезы... они сами...
   Дерек присел на корточки и приобнял ребенка:
  - Не стоит обижаться, малышка. Они, наверное, просто забыли в тот момент, что сами так же могут споткнуться и упасть...
  - Наверное...
  Дерек не понимал, отчего все переворачивается в груди от этого простого диалога, оттого что тонкие маленькие пальчики невесомо прикасаются к его щеке, от этого странного запаха чистоты и невинности, свойственного только маленьким деткам, которые должны жить не в приютах, а в собственных уютных домах, окруженные заботой и лаской родителей. Огромные серые глазенки девочки, казалось, заглядывают в самую душу.
  - У тебя тоже нет мамы и папы? - вздохнул ребенок сочувственно.
  - Нет, маленькая, у меня никого нет, кроме моего лаэра...
  - Жаль...
  - Мне тоже, - кивнул Дерек.
  - Он тебя обижает?
  - Нет, что ты, наш лаэр хороший, да нет - самый лучший! Мне повезло, и тебе тоже когда-нибудь повезет встретить хороших людей.
  - Ко мне уже приходили, - улыбнулась девочка. - Тетя сказала, что хотела бы такую дочку, как я.
  - Ну вот видишь! Все будет хорошо, малышка. А тебе-то она понравилась?
  - Да! Очень, - жарко кивнула девочка. - Только я ждала госпожу Тессу.
  - Зачем?
  - А она обещала мне подарок к Празднику.
  - Ты недавно здесь?
  - Угу, - кивнула она. - Я раньше плакала все, плакала, хотела домой, к маме... Но мамы больше нет, а госпожа Тесса... она так похожа... такая же добрая и красивая... - девчушка глубоко вздохнула. - И она сказала, что если я не буду плакать, то привезет мне подарок, чтобы мне не было так грустно. Хочешь посмотреть, что мне госпожа Тесса привезла? - вдруг оживилась она.
  И, не дожидаясь согласия, девочка, сунула ему под нос сверток, из которого выглядывало лицо искусно выполненной тряпичной куклы.
  - Как тебе повезло! - промямлил Меченый, не зная, что полагается говорить в подобной ситуации.
  - Теперь у меня есть "дочка". И я ей все-все буду рассказывать и никогда не покину.
  - Ты будешь хорошо заботиться о ней... а как зовут твою кук... дочку? - Дерек сам не понимал, почему он разговаривает с этой малявкой о таких глупостях - о какой-то кукле, да еще так обстоятельно, но девчушка оставалась серьезной, и он не находил сил оттолкнуть ее от себя или рассмеяться над трагикомичностью ситуации.
  Почему-то мирок сузился до вот этого странного существа, попытавшегося наладить с ним контакт. Что уж там наговорила Тесса, отчего девчушка поменяла свое решение на диаметрально противоположное, ведь ясно же, что ей настолько страшно было подходить, что если бы не долгожданный подарок от жены лаэра, она готова была сбежать обратно в корпус, под защиту стен от неприятного, пугающего ее незнакомца.
  
  Дерек не видел, как и Юджина с Вереном окружили мальчишки постарше, пытаясь потрепать лошадиные морды и, если уж не потрогать, то хоть вблизи полюбоваться на висевшее на поясах у бойцов оружие. Не видел, как Тесса разговаривает с остальными галдящими наперебой, каждый о своих успехах, детьми, как вышел освободившийся Аслан и удивленно замер, наблюдая за трогательной сценой общения своего раба-воина и маленькой девочки, о которой как раз сейчас и шла речь, что ее хочет удочерить бездетная пара. На это требовалось принципиальное согласие лаэра.
  Но тут еще раз ударил колокол, и воспитатель, появившись на крыльце, приглашающе открыл дверь.
   Детишкам расходиться не хотелось, Тесса, кажется, готова была еще пообщаться, но вот Аслан видел, что она сдерживается из последних сил, чтобы каждому подарить улыбку и услышать, как он тут поживает. Лаэр прекрасно знал, что сейчас, забравшись в экипаж и опустив шторки, чтобы не видели ребята-сопровождающие, если вдруг поравняются с окошками, она скинет сапожки, и, свернувшись на сидении, обитом мягкой тканью, будет плакать о том, что не имеет права привязываться к кому-либо из этих сирот, и что пора заводить своих наследников, но одно очень нехорошее пророчество не дает ей покоя и страшит неизвестностью. Аслан был склонен к тому, чтобы отыскать ту гадалку и открутить ей голову за то, что поселила страх в душе его девочки, но пока еще время терпело, и он очень надеялся, что материнский инстинкт взрослеющей женщины возьмет свое, и он не будет выглядеть в глазах жены эгоистом, думающем только о продлении рода, а не о ее чувствах и опасениях.
  - Я назову ее Сайена, как мою маму, или Тесса...
  - Хорошо, красивые имена, - поддержал Дерек.
  - Мне пора, - оглянулась девчушка с сожалением, потому что другие ребята уже нехотя потянулись обратно на занятия. - Ты придешь еще?
  - Я не знаю... - честно признался парень со шрамами. - Будь счастлива, малышка, - хотел он погладить ее по голове, но она вдруг обхватила его шею ручонками и на одно мгновение прижалась щекой к его изуродованной щеке. Дерек задохнулся, машинально обняв ее в ответ, словно это было какое-то драгоценное и вместе с тем хрупкое сокровище, тщательно соизмеряя силу, чтобы маленькие косточки не затрещали, резко выпрямился, отчего она, не ожидая, что окажется над землей на чужих уверенных руках, сдавленно ойкнула, и Меченый тут же медленно опустил ее наземь, буквально приказывая себе отцепить руки и отпустить чужого ребенка, несмотря на гулко бухающее внутри грудной клетки сердце.
  Девочка резко развернулась и бросилась догонять своих, чуть не упала, но удержалась на ногах, оглянулась, махнула ему рукой (другой крепко прижимая к груди свою тряпичную "дочку"), а Дерек смотрел ей вслед и чувствовал, что не может дышать, словно ком застрял в глотке.
  Что она с ним сделала? Отчего он так среагировал? Никогда так остро не задумывался о том, что у него пока еще нет детей, и будут ли?
  Раньше он чувствовал себя слишком молодым для продолжения рода, да и детей хотелось только от любимой женщины... но любимой была та, о которой он не смел и мечтать, лишь призывая ее в своих снах...
  
  На негнущихся ногах парень со шрамами дошел до притихших бойцов, молча взял под уздцы своего коня и уткнулся лицом в его теплую морду. Конь, словно проникшись серьезностью момента, тоже лишь сдержанно фыркнул от небывалого проявления чувств, и замер, ожидая, когда хозяин отомрет и вскочит в седло.
  
  Тесса покачала головой. Она сама не ожидала, что малышка решится на такой шаг. Она всего-то попросила девочку не показывать так очевидно своего испуга, потому что таким образом обижает "хорошего дядю".
  Зато Аслан чувствовал сейчас боль Меченого, как свою, хотя ему даже в голову не приходило, что именно его жена может быть отчасти той болью упрямого парня со шрамами, который хотел свободы от ненавистного рабства, детей и... совершенно не хотел покидать ставшую родным домом крепость своего лаэра.
  - Дерек... - тяжелая рука опустилась на плечо окаменевшего парня. - У тебя были дети?
  Аслан не помнил, чтобы Меченый когда-либо упоминал о том, что у него где-то остались отпрыски, но вот эта сцена его просто поразила.
  - Н-нет, не думаю. Надеюсь, что нет...
  Аслан незаметно перевел дух, подозревая самое страшное, что парню (как и некоторым из его старших бойцов) пришлось пережить потерю не только взрослых родных, но и детей, потому что, что сказать и как утешить - он совершенно не знал... Нет, лаэр, конечно же, старался подобрать слова, если вдруг у кого-то случались подобные срывы, но они даже ему самому казались ненастоящими, неискренними, и не потому, что он говорил их не от чистого сердца, а потому что знал, насколько глубоко личное горе того, с кем это случилось...
  Аслан больно сжал плечо парня, выводя его из оцепенения, без слов развернув к себе, прижал, и лишь затем произнес:
  - Будут еще, у тебя все впереди...
  Дерек наконец-то смог глубоко вздохнуть, горькая усмешка искривила его губы - было немного стыдно за эту слабость, которую он сейчас невольно продемонстрировал, но до одури приятно, что Аслан понял, хотя бы частично, что его так напрягло...
  - Все нормально, - прошептал он, отстраняясь.
  - Уверен?
  - Абсолютно, - подтвердил Меченый. И хотя лицо его еще было немного бледным, а в глубине зрачков все еще плескалась тоска, попробовал улыбнуться по-настоящему. - Точно, уверен! Просто я не привык к подобным заведениям... как-то слишком на эмоции пробивает, - смущенно закончил он.
   - Бывает... Извини, что влез.
  - Спасибо...
  
   Аслан вернулся к Тессе, помог забраться ей в экипаж. Предложил поехать вместе, но она лишь мотнула головой, понимая, что от слез все равно не удержится, а Аслана расстраивать лишний раз не хотелось.
  - Я хочу побыть одна.
  - Хорошо, рыбка моя, - варвар нежно коснулся ее скулы. - Не огорчайся, золотко.
  - Не буду, - соврала девушка, зная, что муж ей не поверил и тоже будет переживать.
  
  Юджин фыркнул:
  - И вот нафига ж каждый раз такую трагедию разыгрывать? Все ведь отлично - дети не голодают, сыты, обуты, одеты, радуются жизни, чего так убиваться-то?
  - Заткнись! - оборвал его Верен, думая о своем, прекрасно понимая состояние и молодой своей госпожи, и, даже, как ни странно - Меченого. У Верена больше никого не осталось... но он смирился с этим, именно поэтому Аслан и брал его с собой. И еще Верен знал, что без крайней нужды лаэр никогда не отдаст приказ двоим парням из казармы сопровождать его в подобное заведение, помня, что для них еще слишком свежи раны потерь самых близких людей, несмотря на то, что прошло уже пара лет...
  
  ***
  
  Тесса хотела сразу направиться в Замок, но Аслан неожиданно передумал отпускать ее, пока сам не закончит дела в городе, сославшись на то, что ей стоит заехать к модистке и забрать свое платье, которое все равно должны были доставить прямо в крепость на следующий день.
  - Аслан, ты же чувствуешь, мне не хочется сейчас никого видеть.
  - Знаю, девочка моя, знаю, - прошептал варвар, бережно обнимая свое сокровище. - Я не хочу, чтобы ты оставалась одна. Давай-ка ты возьмешь Верена или Юджина и съездишь к своей модистке, а потом пройдешься по лавкам... пожалуйста, - попросил муж. - И тебе будет легче, и мне спокойнее...
  Спорить с Асланом и расстраивать его не хотелось. Тем более в его словах была доля истины. Возможно, одной и в самом деле оставаться не следовало бы. Тем более дома ждал Рени, а в таком состоянии и настроении общаться с Солнышком тоже не самая лучшая идея - еще вообразит себе снова что-нибудь на свой счет.
  А вот визит к модистке... Тесса неожиданно вспомнила, как та среагировала на Дерека. Ему, наверное, тоже было не слишком приятно чувствовать на себе любопытствующие взгляды детей, в которых сквозила жалость вперемешку с брезгливостью.
  Если бы не малышка, наверное, было бы совсем тошно. Правда, этот странный порыв отчего-то слишком уж впечатлившегося Меченого общением с ребенком, оставил в душе неизгладимое впечатление. Дерек, скорее всего, станет хорошим отцом.
  - Отпустишь со мной Дерека?
  - Без вопросов, - кивнул Аслан. - Может быть, возьмешь двоих?
  - Нет, думаю, визит не займет много времени...
  - Ты забыла, что еще на рынок и в лавки? - погрозил пальцем Аслан, и, поцеловав Тессу, отошел к Дереку, протягивая кошель с деньгами:
  - Держи, если госпожа будет жмотничать, но увидишь, что ей понравилось что-то, купи сам. Проследи, пожалуйста, не могу видеть ее такой...
  - Так точно, мой господин! - отрапортовал Меченый.
  - Дерек, это не приказ... просьба... - тихо уточнил лаэр.
  - Хорошо, Аслан, - серьезно ответил парень.
  - Благодарю...
  
  Дерек молча кивнул, пристраивая кошель за пазуху, и вздохнул. Сейчас, когда он все еще не мог отвязаться от этого наваждения - взгляда не по-детских серьезных серых глаз, от почти невесомого тельца девчушки на своих руках, от тепла ладошек, прикасавшихся к его изуродованной щеке, не хватало только остаться с Тессой наедине. Если бы Дерек не заботился о том, чтобы 'не наследить', общаясь время от времени с женщинами, возможно и у него самого был бы такой же вот ребенок. Но парень совершенно справедливо полагал, что раз он не готов осесть на месте и заняться воспитанием достойных отпрысков, то не стоит и морочить девушкам головы, оставляя их с приплодом. И уж тем более не надо детей ни от одной из таких, с которыми общаются наемники, вернувшись с очередного задания, сменяя друг друга - Дерека просто передергивало от одной мысли, что его ребенок мог бы вырасти в подобном месте... К счастью в приличных Домах Удовольствия цыпочки сами следили за ненужными в их профессии последствиями, точнее, старались не допустить подобного.
  В другое время Дерек бы посчитал за счастье сопровождать Тессу, но сейчас ему самому было тошно, и тем более оттого, что он точно знал, что вот с ней, с его любимой, ничего ему не светит...
  
  - Тесс... - снова обернулся лаэр к жене.
  - Хорошо, зайду, побалую себя, не волнуйся - пообещала Тесса, выдавив улыбку.
   Аслану предстояло проехаться по городу, чтобы самому увидеть, как улицы подготовлены к празднику, и выслушать доклад от градоначальника. Пусть уж занимается своими лаэрскими обязанностями, а она справится со своим настроением, не в первый раз...
  
  Парню со шрамами не озвучили первоначальную цель, и, поняв, куда они направляются, Дерек (пересевший в экипаж Тессы, чтобы не заботиться о том, где оставить коня), чуть было не запаниковал, сразу предупредив, что переодеваться в женский наряд он не станет.
  Девушка даже развеселилась:
  - Не бойся, платье буду примерять я, - успокоила она бойца.
  
  ***
  
  Зайдя в дом модистки, которая сразу же вышла к ним навстречу, едва услышала звякнувший над входом колокольчик, Дерек слегка смутился, заметив здоровенную бабищу, служанку Леоны, прибирающую в углу какие-то лоскуты с пола, сообразив, что именно в ее одежду он в прошлый раз переодевался.
  
  А сама Леонора мгновенно узнала понравившегося ей парня, и сразу словно расцвела:
  - Госпожа Тесса! Добрый день! - стрельнула она глазками, радушно улыбаясь Дереку, отчего у него вдруг и в самом деле немного отлегло на душе. - Я так рада, что Вы сами решили заглянуть! - защебетала модистка. - Платье готово, хотите примерить? А я сейчас распоряжусь насчет чая...
  - Да не стоит беспокоиться, мы в городе перекусим...
  - Никакого беспокойства! - уверила Леонора. - Вы так бледны... Вам нездоровится? Я прикажу, чтобы на травках заварили.
  - Нет-нет, я в порядке... Хотя, пожалуй... от чая не откажемся. Моего спутника попотчуешь?
  - Безусловно! А к чаю у меня отличные свежие пирожные!
  - Дерек, проходи, присядь, это процесс не быстрый, - кивнула Тесса Меченому на кресла для посетителей, стоявшие в небольшом холле.
  - Проходите-проходите, - закивала головой хозяйка салона. - Госпожа Тесса, - заговорщески понизила голос до шепота модистка, - я хотела бы Вам еще кое-что показать, поэтому и позволю себе соблазнить Вас остаться.
  - Заинтриговала, ну и что же там у тебя?
  - Сначала платье? - уточнила Леонора. - Потом чай и 'на закуску' кое-что еще - хочу немного расширить предложение, - слегка пояснила модистка, так и не признавшись.
  - Совсем заинтриговала, - сдалась Тесса. - Ну, хорошо, сначала все-таки, платье...
  - Мы скоро, - пообещала Леонора Дереку, который лишь скептически усмехнулся, устраиваясь в кресле. Когда это женщины быстро могли примерить платье?
  Впрочем, он готов был ждать хоть до вечера, и уж, конечно, не от посторонней женщины получать приказы. Только вот сегодня, слегка растеряв обычную непробиваемость, он бы предпочел не общаться с Тессой, потому что слишком много воспоминаний нахлынуло - и то, как они бегали по городу, и то, как он застал ее в этом помещении, наверху, в одной лишь нижней юбке...
  Дерек сжал кулаки и постарался взять себя в руки - лучше всего считать те ночи, когда она спала рядом в палатке, и тот поцелуй, подстегнутый адреналином и буквально сорванный с губ не возражавшей от неожиданности любимой, и объятия в кладовке, пока готовили кмель - сном, одним из тех мучительно-сладких снов, в которых Тесса приходит к нему, и принадлежит только ему одному...
  
  Тесса покрутилась перед зеркалом - платье сидело великолепно, мастерство Леоноры, как всегда, оказалось выше всяких похвал, и девушка, не отдавая себе отчет, зачем она это делает, вышла из примерочной комнаты и, остановившись наверху лестницы, позвала:
  - Дерек!
  Скучающий парень мгновенно оказался на ногах и бросился к лестнице. Но так и замер, восхищенно разглядывая свою преобразившуюся госпожу.
  - Ну же? - Тесса слегка повертелась из стороны в сторону. - Почему ты молчишь? - нахмурилась она, не совсем понимая странное выражение на лице раба-воина.
  - У меня... - Дерек сглотнул, - у меня просто нет слов, Вы - прекрасны...
  - Спасибо, - улыбнулась Тесса. - Вообще-то я про платье спрашивала.
  - Платье? Платье - тоже, - уверенно кивнул Дерек, поняв, что она поняла его прокол.
  - Подожди, я быстренько переоденусь.
  - Конечно... - немного пришибленно отозвался Дерек, так и оставшись стоять внизу, вцепившись пальцами в балясину лестницы, хотя госпожа уже исчезла из поля зрения...
  
  Насчет чая решили все-таки повременить - Тесса чувствовала, что модистке не терпится похвастаться, поэтому великодушно позволила себя проводить в другой зал, где Леонора выставила на манекенах и вешалках готовую мужскую одежду.
  - Смотрите, госпожа Тесса! Вот несколько образцов, их привезли издалека. Я раньше-то только тем торговала, что сама, своими руками сделала, а вот тут рискнуть решила. Уж очень хорошо сделано, да и материала такого здесь нет. Ежели кому понравится, так потом можно будет и не только образцы показывать, но и для постоянных клиентов все заранее подготовить, чтобы только по росту подогнать осталось. У меня племянница подросла, отличная портниха, кстати. Ее родители не против, если она поживет в городе и поможет мне в моем салоне, одной-то ей еще рано свое дело заводить. А это больше на погляд взято, чтобы видели, что еще сделать можем.
  - Отлично, Леонора! - похвалила Тесса, заинтересовавшись мужскими рубахами необычной выделки и покроя.
  Рубахи и впрямь были, чудо, как хороши. Тесса сначала решила, что они из ткани, но оказалось - из легкой замши, причем с изысканной вышивкой, которая отчетливо проявлялась только под определенным углом зрения и освещения. Шелковая вязь миниатюрного рисунка, только подчеркивала строгую торжественность этого наряда. Замша, сразу понятно, что выделанная не местными мастерами, была очень приятной на ощупь - не привычный шелк, холодящий кожу, не мнущийся хлопок, годный для ежедневной носки, а наоборот, что-то теплое, но достаточно легкое, оставляющее впечатление невесомой ласки от прикосновения...
  - Леонора, а образцы продаются? - вдруг пришла мысль не бегать по лавкам, выбирая своим мальчикам какие-то безделушки, а купить именно эти рубахи. Честно говоря, Тесса и собиралась потратить выделенные мужем средства не столько на себя, особенно в таком настроении, сколько на Аслана и Рени. Она вообще любила делать подарки, а уж увидеть радость в глазах своих любимых, было так же приятно, как побаловать себя новой вещицей... К тому же и повод был - рубашки и в самом деле выглядели празднично, даже на прием к Правителю не стыдно было бы в такой появиться.
  - Эээ... У меня есть несколько, правда материал подешевле, - призналась модистка, - и без вышивки есть, но смотрятся тоже хорошо, и гораздо дешевле, во много раз. Показать? Эти - очень дорогие... Я и не надеялась их продать, только вот, как образцы для идей и завлекалочка для клиентов. Вы же понимаете, вряд ли кто решится отдать такие деньги за кусок, пусть и роскошной, ткани.
  - Леона... мне нужна эта! - Тесса представила Аслана в такой рубашке и поняла, что уж ему-то она точно купит, даже если на это уйдут все мотеты из кошеля, оставленного Асланом Дереку на хранение. - Сколько?
  - Целый золотой... за одну... - смущенно выдавила Леонора, понимая, насколько баснословно звучит названная сумма.
  - О! - удивилась Тесса, но, представив своих мальчиков в таких рубашках, а особенно, как медленно можно ее снимать, решительно кивнула:
  - Леона, ты сошьешь еще, а мне нужно сейчас, я готова выложить золотой.
  - А хорошо! - решилась Леона, - Может быть, и в самом деле нечего чужими изделиями хвастаться, я лучше свои выставлю для образца. Вы без примерки возьмете?
  - Отличная мысль! - сообразила Тесса. - У меня же есть, на кого примерить, зови моего спутника. У них с моим мужем одинаковое строение тел, так что идеально подойдет для примерки!
  - Ооо... Можно я поприсутствую? - умоляюще сложила руки модистка.
   Тесса, вспомнив, с какой жадностью женщина 'облизывала' взглядом в прошлый раз тренированное тело Дерека, улыбнулась. - Я не возражаю, надеюсь, и он стесняться не станет.
  - Уййй! - в предвкушении Леонора чуть не подпрыгнула, захлопав в ладоши, как девчонка, убегая за скучающим в холле Дереком.
  
  Рубашка, выбранная Тессой для мужа, просто идеально подошла Дереку по фигуре, и теперь уже она восхищенно разглядывала немного порозовевшего от смущения парня, которому пришлось разоблачаться по пояс перед двумя женщинами, причем одна из них явно была бы рада полному стриптизу (и это, к сожалению, не Тесса).
  Госпожа заставляла его поворачиваться вокруг себя, а Леонора только восторженно вздыхала. Меченый позавидовал лаэру - эта рубашка и впрямь была восхитительна - мягчайшая замша редкого серебристо-голубого цвета с вышивкой почти в тон краски, лишь чуть светлее, чтобы не сливалась совсем, приятно облегала кожу. Даже снимать не хотелось.
  - Я беру! Дерек можешь снимать, спасибо. И давай кошель, я расплачусь с Леоной.
  
  На удивление модистки, дождавшись, пока парень снова вернется в холл, Тесса достала золотые монетки и, подмигнув Леоноре, шепнула:
  - Неси свои изделия, если найдешь такой же расцветки, буду рада, хотя, нет, лучше не голубую, а бежевую или мышиного цвета.
  - У меня есть без вышивки, цвет опавшей листвы, и размер точь-в-точь, правда, замша выделана погрубее, всего пять серебрушек.
  - Идеально! - кивнула Тесса, - но я возьму и третью, такую же, как первую, только поменьше размером, и цвет... вот этот! - Тесса указала на черно-синюю, переливающуюся металлическим блеском с вышивкой черным шелком.
  - Ооо... но эта больше подошла бы голубоглазому блондину. Если будет сливаться с темными волосами, весь эффект контраста пропадет, - с сомнением протянула Леонора. - Да и господину Аслану точно будет мала...
  - У господина Аслана есть, кому ее подарить, - уверила жена лаэра, беря в руки темную. С сомнением прикинула, что сейчас Рени она будет, пожалуй, чуточку великовата, но, улыбнувшись своим мыслям, что ее Солнышко, нещадно гоняемый Асланом на тренировках, начал быстро наращивать рельеф мышц, уверенно кивнула:
  - Именно эту!
  
  ***
  
  Спустя почти час, напившись чаю с пирожными, которые и в самом деле просто таяли во рту, довольная своим платьем и покупками Тесса, покинула в сопровождении Дерека гостеприимную модистку, немного озадаченную тем, с какой легкостью жена лаэра сегодня рассталась с огромными деньжищами, потому что Тесса обычно очень благоразумно заказывала наряды для себя - следуя моде, но, в первую очередь, заботясь не о внешнем лоске, а об удобстве в носке. Леонора, вздыхала на крылечке, провожая взглядом шикарного мужчину, чуть-чуть завидуя своей постоянной клиентке - не заметить, что парень к ней неровно дышит, было невозможно, но, наверное, они там, в крепости, где среди мужского коллектива всего несколько женщин, все немного влюблены в хозяйку Замка, ведь госпожа Тесса и в самом деле красавица...
  
  Теперь хозяйке Замка-крепости осталось только найти что-либо для себя, чтобы Аслан не ворчал.
  - Дерек, я придумала, куда мы с тобой пойдем, - доверительно сообщила Тесса, когда они вышли из экипажа недалеко от торговых рядов.
  - Куда прикажешь, моя госпожа, - улыбнулся парень со шрамами.
  - Хотя, знаешь... - замялась девушка. - Что-то я уже не уверена, что это хорошая мысль... Может быть, ты пока где-нибудь побродишь, оружие там какое-нибудь присмотришь?
  У парня слегка загорелись глаза, и хоть оружие почти всем бойцам делалось именно на заказ Замковыми оружейниками, а вот хотя бы просто поглазеть, пощупать, помечтать - это у мужчин было в крови, словно они еще не вышли из пацанского возраста, когда считалось, что иметь красивое оружие престижнее, чем уметь обращаться с ним.
  - Нет, я с тобой, Тесс.
  - Дерек... я хотела зайти в лавку дамского белья, - девушка опустила глаза, чувствуя, что краснеет.
  Вот чудеса, почему-то на любую тему могла с Дереком поболтать, а сегодня вдруг застеснялась... или просто представила, что именно она хотела там приобрести.
  В прошлый раз заходила - видела как какой-то пышнотелой красотке запаковывают шелковую ночную сорочку, очень откровенную, предназначенную явно не для сна, а лишь для соблазнения. Вряд ли какой мужчина устоит перед искушением тут же снять ее со своей возлюбленной. Тесса хотела такую же, и ей обещали сшить. Она не стала распоряжаться, чтобы заказ привезли в Замок, решив, что будет слишком накладно - эта вещичка и так стоила недешево. Она думала забрать ее после праздников. Но раз уж сама оказалась в городе, то можно и спросить, готов ли заказ.
  
  - Ты опасаешься за мое целомудрие? - усмехнулся парень. - Я буду себя контролировать. Прости, если покажется пошлым, но был бы не против, оценить, как и с платьем, - лукаво покосился он на нее.
  - Ну нет уж, обойдешься! - вспыхнула Тесса, - Аслан оценит.
  - Извините, моя госпожа, - Дерек опустился на одно колено, прижавшись губами к ее руке. - Я до сих пор не могу отойти, какая же ты красивая, Тесс. Я же понял, что ты мне хотела показать эту разницу...
  - Встань сейчас же, - нахмурилась Тесса, проворно выхватывая свою руку из его ладоней, но тут же устыдилась и, запустив пальцы в его волосы, чуть оттянула назад, чтобы он поднял лицо:
  - Дерек, я вовсе не хотела показать, насколько далеко мы стоим на этой иерархической лестнице, мне в самом деле хотелось просто похвастаться платьем. Оно мне понравилось, и хотелось немедленно поделиться с кем-то эмоциями... Ну что ты придумал? Зачем?
  - Я подожду на крыльце, - тихо ответил парень.
  - Штаны отряхни, - вздохнула Тесса, проходя в услужливо распахнутую Дереком дверь лавки, в которой продавали дамское белье. - Я быстро!
  - Готов ждать хоть всю жизнь, - прошептал Меченый еле слышно...
  
  Изумительного качества тончайшая шелковая сорочка с кружевами в стратегически важных для соблазнения местах присоединилась к сверткам в экипаже, а Тесса и Дерек еще пару часов бродили по торговым рядам и лавкам.
  
  Себе Тесса пока что больше ничего не присмотрела. Лишь в одном месте задержалась, купив очаровательную метелочку из страусиных перьев, почему-то представив, как их можно использовать не по назначению - для смахивания пыли, а более интересно. Причем в мыслях у нее было позабавиться такой игрушкой именно с Асланом, который как-то недавно обиженно заявил, что не понимает, чем Рени все время заманивает ее, и что такого интересного он изобретает, что она не может отказать Мелкому в уединении.
  Дерек, кажется, решил, что это подарок для Руты, но Тесса его разубеждать не стала.
  
  А потом они все-таки пошли смотреть оружие. Заметив, что Дерек буквально прилип к каким-то остроконечным звездочкам, Тесса предложила купить их, но парень помотал головой - у него не было с собой таких денег.
  - Я добавлю, - подбодрила она его. - Я же вижу, они тебе нравятся. Ну, покупай уже и пойдем! Слушай, а может, ты и меня научишь кидать их?
  - Тесс, - замялся парень, - я и сам давно не держал в руках подобное оружие...
  - Вот купи и потренируешься. И у тебя, кажется, что-то такое было?

Сякены [из инета]

  - Не, не совсем, вот здесь, видишь...
  Дальше Дерек принялся объяснять ей различия того, что выставили на продажу здесь и того, что было у него. По его словам выходило, что разница принципиальная, но Тесса так вот сразу все равно ее не улавливала. Ей хотелось бы подержать в руках оба образца, и попробовать их в действии. Но Дерек уперся и ни за что не хотел оставаться в долгу, взяв у нее денег.
  В конце концов, привлеченный колоритной парочкой, заценившей эксклюзивное оружие, в котором не многие понимали толк, к ним вышел сам хозяин, собравшись поторговаться. Но неожиданно, признав в девушке жену лаэра, и поняв, что парень - один из бойцов гарнизона, сделал щедрую скидку. Дерек просто сиял - теперь он мог сам наскрести нужную сумму по карманам.
  Это оказалось занимательно, смотреть, как он передал Тессе подержать изрядно опустевший хозяйский кошель, а сам хлопал себя по многочисленным карманам, наскребая серебрушки и медные монетки, то и дело роняя какую-то 'нужную' мелочь.
  - Дерек, зачем ты столько разного мусора таскаешь? - хмыкнула хозяйка, покосившись на терпеливо ждущего продавца, который, кажется, оценил намерение мужчины самому расплатиться за приобретаемое оружие, а не воспользоваться щедростью и добротой хозяйки, уважительно передав парню в руки чехол с сякенами и приняв у него горсть монет разного достоинства.
  - Мало ли, что может пригодиться, - туманно объяснил довольный Дерек, распихивая все обратно по карманам.
  
  - Почему ты не носишь тот кошель, который достался тебе в прошлый раз? Потерял?
  - Нет, ты что, - совершенно стушевался парень.
  Разве он мог потерять его? Он вообще несколько дней не мог отойти от такого щедрого подарка своей госпожи, организовавшей и спонсировавшей его поход в Дом Удовольствий, когда она поняла, что Аслан специально игнорирует проблемы раба-воина (в надежде, что он не выдержит и поддастся на его предложение), и велела оставить кошелек себе.
  - Только не говори, что бережешь, как память, - рассмеялась Тесса.
  - Не скажу, - вздохнул Дерек и отвернулся.
  У Тессы даже смех пропал, зато появилась идея. И она потащила его в кожевную лавку. Однако Дерек, поняв ее хитрый маневр, когда она остановилась напротив прилавка с мужскими кошельками, замотал головой:
  - Нет, Тесс, спасибо огромное за заботу. Не надо... Я знаю, что ты самая добрая и самая лучшая... госпожа и вообще... Но мне и того хватит, что у меня есть, честно. Я Ориса или Рена попрошу - они не хуже сделают, ты же знаешь, не надо деньги на меня тратить. Давай лучше еще что-нибудь тебе поищем? Может быть, еще куда-нибудь зайдем? Не проголодалась? Ты такая бледная... Устала?
  - Да нет, просто что-то спина ноет, - поморщилась Тесса, потирая поясницу.
  - Это из-за твоих примерок, продуло где-нибудь на сквозняке, - определил Меченый. - Все, Тесс, давай вернемся. Аслан, может, уже освободился. А на улице сегодня не жарко. Лучше ты его в помещении подождешь.
  - Ну ладно... я все равно больше уже не хочу здесь бродить. Только, Дерек, я же от тебя все равно не отстану, дашь мне попробовать свои сякены?
  - Тесса, - простонал парень, - Ну ты же прекрасно с метательными ножами управляешься, зачем тебе играть в такие игрушки? Ты вообще можешь без пальцев остаться, и меня Аслан убьет.
  - А мне звездочки нравятся, женский каприз, - лукаво улыбнулась хозяйка. - И потом, я не верю, что ты Аслана испугался.
  - Издеваетесь, моя госпожа, - насупился Меченый, - да я сам себе не прощу...
  - Ну, Дерек...
  - Нет! А лучше у Аслана спросим, - придумал отмазку Меченый.
  - Хнык... - скуксилась Тесса, представив, что Аслан это баловство и впрямь может не позволить.
  - Вот! Не надо плакать, моя госпожа, - обрадовался Дерек. - Я не могу идти против хозяина. У него на меня, сама знаешь, какой серьезный рычаг давления есть, - хмыкнул парень, выразительно прикрыв руками филейную часть.
  - Жулик ты! - невольно рассмеялась Тесса, решив отложить этот разговор на потом...
  
  ***
  
  Аслан и в самом деле оказался уже свободен, и отряд лаэра, сопровождавший экипаж Тессы, отправился домой.
  Помотавшись с Дереком по городу, Тесса немного развеялась, но теперь, оставшись в экипаже одна среди свертков с покупками, снова загрустила.
  Обиднее всего, что выяснилось - покрасоваться прямо сегодня перед своими мальчиками в новой сорочке не получится... Уже не до этого...
  
  
  11.
  
  
  Рени уже весь извелся, ожидая возвращения своей любимой, ну и Аслана заодно, он по нему тоже соскучиться успел, хотя уже не заморачивался по этому поводу, принимая, как должное. Единственное, что его напрягало, так это то, что сначала будет вечерняя тренировка, потом ужин, и только потом он сможет завладеть вниманием своей обожаемой госпожи.
  А еще все-таки, наверное, надо и впрямь сходить к Халару - зуд в тех местах, которые не почешешь при посторонних, никак не хотел проходить, да еще и подмышками начало зудеть. Неужели, теперь везде полезут волосинки? Тессе так нравилось, что на нем нет лишней растительности...
  
  Возвратились Аслан и Тесса не поздно, Ренальд даже успел получить свою порцию поцелуев от Тессы перед тренировкой. Но она быстро ушла к себе, сославшись на усталость, и пришлось срочно брать себя в руки и постараться сосредоточиться на чем-то еще, а то он вдруг завелся, и даже слегка огорчился, что Тесса не воспользовалась этим обстоятельством и временем, ведь до тренировки больше часа оставалось...
  
  За ужином девушка была вялая, и Рени с беспокойством поглядывал на нее, но Аслан сделал знак, чтобы наложник не слишком приставал с развлечениями, подозревая, что Тессу все-таки не удалось как следует развеять покупками, и надо просто дать ей время прийти в себя. Да и вообще все уже немного устали от предпраздничной суеты, а тут еще и этот приют, посещение которого всегда оканчивается тоскливой грустью его ненаглядной.
  
  После ужина пошли в комнату отдыха. Тесса сразу пристроилась на диванчике, свернувшись калачиком, даже вышивку не взяла, а вот Аслана попросила что-нибудь сыграть на лютне. Сегодня варвар даже отнекиваться не стал, ссылаясь на то, что его пальцы слишком грубы для инструмента, на котором чаще играла сама Тесса.
  Рени хмурился, переводя взгляд с хозяйки на хозяина, и все же не оставлял попыток развеселить, развеять настроение вялой и бледненькой Тессы, то ластясь к ней, словно котенок, чуть не замирая от нежных прикосновений ее пальчиков, перебирающих его светлые прядки, то, наоборот, провоцируя ее на более чувственные ласки, надеясь все-таки соблазнить ее и уединиться до того, как придется идти спать.
  
  Аслан, наблюдающий за пока безуспешными попытками, слегка заволновался. Потому что то, что вытворял этот мелкий, словно нарочно принимая какие-то особенно соблазнительные позы, выгодно преподносящие это хитрое Солнышко в самом лучшем ракурсе, у него самого чуть слюноотделение не началось, даже два раза в аккордах ошибался, заглядевшись на губы Рени, которые этот мелкий паршивец облизывал так... что срочно хотелось где-нибудь в это время года найти клубники и, намазав ему сладким соком, снова попробовать их на вкус. И подобные мысли варвару, не понимающему, как мужики могут вообще целоваться в губы, очччень не нравились. Это неправильно... но, тем не менее, они присутствовали. Да еще его попытки превратить мальчишку в бойца начали приносить свои результаты, и стройное тело парня в самом деле уже приобрело выразительный рельеф мышц (до идеала еще было далеко, конечно), но... вместе с этой мужественностью, Ренальд каким-то непонятным образом из немного угловатого подростка стал превращаться в грациозного юношу, даже его движения, которые должны были бы как-то огрубеть, становились, наоборот, плавнее и мягче, и это без всякого там обучения танцам, которыми Аслан время от времени пугал мальчишку.
  Оставаться одному даже на час, полтора, лаэру почему-то совсем не хотелось, и он, приказав совести заткнуться, попытался одернуть своего наложника:
  - Рен, даже не мечтай - сегодня ТЫ спишь один, - шутливо заметил Аслан, насладившись видом обиженной мордашки Рени.
  - Не угадали, мальчики, сегодня Я сплю одна, - вздохнула Тесса.
  Пока Аслан соображает, в чем они могли провиниться оба, Рени быстро производил в уме какие-то расчеты, и, судя по всему, они его не обрадовали.
  - Ой, Тесс, в связи с луной? - тихо произнес он, мгновенно убирая из своей позы всю соблазнительность и совершенно искренне сочувствуя.
  - Солнышко... спасибо хоть, что так тактично, - немного смутилась Тесса, невольно сморщившись. Все-таки первые два дня были не самыми лучшими для ее общего состояния, когда лишнее движение причиняет дискомфорт. А с другой стороны, даже хорошо, что началось именно сегодня. И с утра еще было все в порядке, и до праздничных мероприятий уже все закончится.
   Аслан прижал тренькнувшие струны и строго посмотрел на Рени, отчего тот даже поежился под его взглядом, не понимая, шутит господин или по-честному возмущается:
  - Ну ничего себе, дожил! Мелкий, ты лучше меня ее лунный график знаешь. Безобразие!
  - Вы сердитесь, мой господин? - решил уточнить нахаленок, выбрав самое удачное обращение (не иначе, как у Дерека скопировал). У того тоже это "мой господин" получалось так искренне и, в то же время, так фальшиво, словно не выделяя это слово "господин", а наоборот, подчеркивая "мой", будто не эти два раба, из-за которых уже происходят нарушения сна (еще только аппетит потерять осталось), принадлежат ему, а он - им.
  - Убил бы, - фыркнул Аслан, усмехнувшись, - Только рыбку свою расстраивать не хочу.
   Синие глазенки Рени озорно блеснули из-под светлой челки, и Аслан поспешил отвести взгляд.
   Тесса обняла любимчика, прижавшегося к ней, и чмокнула в макушку.
  - И это правильно, потому что ты представляешь себе, как я могу расстроиться...
  - Милая, а если ты его чуть крепче обнимешь, может, он будет не против удушения? - поддел Аслан.
  - Все, что угодно, - покорно согласился Рени, потеревшись щекой об обнимающую его руку девушки и получив в награду еще один поцелуй... жаль, что снова в макушку, но Тессе сейчас неудобно было тянуться, да и вообще, наверное, не до поцелуев, поэтому парень со смирением мысленно вычеркнул три ближайших дня из своих фантазий, стараясь перестроиться на то, что в это время придется побыть просто ее Солнышком без всяких приятных дополнений в виде интимных нежностей.
  - Спелись... Ладно, я - за фруктами, ты - за пледом, или, наоборот? - спросил Аслан, откладывая лютню в сторону и с грацией дикого зверя на охоте поднимаясь с низкого диванчика.
  - Как скажете, мой господин, - озорная улыбка скользнула по губам Рени, заставив лаэра зажмуриться, чтобы справиться с этим дурацким наваждением и мыслями о вкусе клубники.
  - Тогда ты - за пледом, а я... а я, вообще-то лаэр в этом доме, - опомнился Аслан, и позвонил в звонок.
   Правда, это была их особая комната, в которую Аслан и Тесса старались не допускать посторонних, поэтому делать заказ Руте, спешно прибывшей на зов господ, Аслан вышел в коридор.
  Исключение было сделано для Рени, но он-то уже давно не был для своих хозяев посторонним - любимый мальчишка, чудом угодивший в эту семью, и поселившийся не только в этой крепости, а самое главное, в сердцах людей, которые и ему самому стали бесконечно дороги всего за каких-то полгода до такой степени, что он себе вообще плохо представлял, как это умудрялся жить без них раньше.
  
  Буквально через десять минут, хозяйка Замка, удобно устроенная на диванчике, обложенная декоративными подушками, укрытая теплым пледом и вкушаюшая фрукты, заботливо очищенные мужем и порезанные на дольки Ренальдом, только и успевала прожевывать их, чуть ли не давясь ароматным соком. Потому что не могла отказать своим мужчинам в удовольствии кормить ее с рук, и просто плавилась под двумя парами влюбленных глаз, светящихся нежной теплотой, позволяя и им чувствовать себя счастливыми в этот тихий осенний вечер, который они вынуждены коротать вот так, зная, что ночью будут спать в разных кроватях, отчего уже все трое почти отвыкли.
  
  Поняв, что больше в нее все равно не влезет, Тесса рассмеялась, замотав головой, когда Рени состроил умильную мордашку, всем своим видом умоляя съесть еще хоть кусочек:
  - Благодарю, вас, мальчики мои, очень вкусно, а теперь найдите себе развлечение какое-нибудь, спать-то еще рано ложиться. Рени, у тебя как раз появилась возможность над книжками посидеть.
  Наложник печально вздохнул, отправляя отвергнутый Тессой кусочек груши себе в рот, облизнул губы, даже не заметив, как Аслан, проводил это нехитрое действие шальным взглядом и, сглотнув, выдавил:
  - А я?
  - Проконтролируй, - усмехнулась Тесса, успевшая отметить странное поведение мужа.
  - Ладно... Мелкий, тащи сюда свои учебники, что ли, - согласился Аслан, не желая покидать Тессу, чтобы отправиться вместе с парнем в библиотеку, и еще, просто на всякий случай, чтобы не оставаться с ним наедине, когда с собственным телом происходит что-то непонятное.
  Он никогда не чувствовал влечения к таким смазливым мальчикам, Рени пробрался в его сердце каким-то невероятным образом, заставив сначала жалеть его и лишь только теперь желать. Хотя насчет смазливости он, пожалуй, ошибся, паршивец ведь по-настоящему красив. Эх... правильно говорят, многие знания - многие беды. Вот зачем, спрашивается, надо было знать ему, КАК забавляются его Котятки? А теперь эта сценка с шоколадом так и стоит перед глазами, как мираж для умирающего в пустыне от обезвоживания... даже сейчас, едва вспомнив о ней, кажется, снова ощущается эта гремучая смесь, действующая похлеще любого афродизиака - шоколад, медовый запах воска и едва уловимый мускусный аромат секса... Ыыыыы...
  Аслан мысленно взвыл и испуганно обернулся. Тесса усердно рассматривала свой аккуратный ноготок, покусывая губы, Рени в комнате уже не было.
  Лаэр осторожно перевел дух, пытаясь угадать, поняла жена по его лицу, что с ним происходит, или он все-таки не мысленно взвыл, а вслух, и Тесса изо всех сил теперь пытается тактично сделать вид, что ничего особенного - с кем не бывает?
  
  Рени притащил учебник. Дальше дело обстояло только хуже. Лаэр прикинул, как он будет сидеть рядом с парнем и смотреть на его лицо, следить за движением его губ, тихо сходя с ума, и решился на стратегически важный маневр. Сполз на пол, облокотившись о край дивана, подтащил ойкнувшего парня к себе поближе и, удобно пристроив его у себя между ног, прижал спину Рени к своей груди, вроде бы давая возможность облокотиться, и в то же время крепко зафиксировав сцепленные на животе раба руки. Вообще-то пристраивая Ренальда, он позволил себе на секундочку помечтать, что расположил бы его не так... но быстро отмел в сторону посторонние мысли. По крайней мере, так он не будет видеть его губы.
  Аслан перевернул книгу и придирчиво прочитал вслух надпись на обложке:
  - "Наука о свойствах природных элементов". Рени, а истории у тебя какой-нибудь на сегодня нет? Или географии? Тессе же будет скучно...
  - Ничего, годится, - подала голос Тесса, чувствуя, как, пригревшись и насытившись, теперь просто уплывает сознанием куда-то далеко, радуясь, что два самых ее любимых человека рядом, и что там они будут говорить - хоть формулы зубрить - без разницы, лишь бы слышать их тихие голоса, обещающие ей незыблемое мирное счастье в их доме.
  
   Сначала читал Рени, потом они с Асланом начали о чем-то тихо, но увлеченно спорить, потом, кажется, читал Аслан. Тесса уже настолько глубоко погрузилась в эту уютную атмосферу их чудесной комнаты отдыха, что выныривать на поверхность сознания совершенно не хотелось... Она надеялась, что когда мальчики закончат домашнее задание Рени, они все-таки разбудят ее, или, как он частенько делает, Аслан, просто отнесет на руках в ее комнату... Волноваться не о чем...
  
  ***
  
  Как с утра выяснилось - а зря...
  Во-первых, Тесса поняла, что если она пошевелиться, то случится что-то непоправимое, а до собственной уборной с миленьким душиком с теплой водичкой и пачкой сменных салфеток с проложенной внутри корпией в шкафчике - расстояние в полкоридора. А во-вторых, только собравшись обидеться на своих мужчин за то, что они бросили ее сонную здесь, Тесса вдруг рассмеялась, махнув рукой на то, что теперь уже все равно, видимо, придется отдавать домашнее платье в стирку, потому что буквально чувствовала, как с каждым вздрагиванием ее тела от смеха, коварный организм радостно делится с ее одеждой ежемесячным избытком неоплодотворенных клеток...
  
  В окно уже заглядывало хмурое утро, и в масляных лампах заканчивалось масло, горевшее всю ночь.
  Аслан и Рени, немыслимым образом переплетясь своими конечностями, беспардонно дрыхли на полу. Раскрытый учебник валялся рядом. Наверное, из-за сквозняка, дующего в приоткрытое окошко, под утро ребятам все же стало холодно на полу, вот они и жались друг к другу, стараясь слиться в нечто монолитное. Аслан обнимал Рени обеими руками, просунув колено между его полусогнутых коленок, а Ренальд обхватил Аслана за талию, а голову засунул куда-то подмышку лаэра.
  - Бедненькие... - пожалела обоих Тесса, представив, что они, наверное, отлежали друг другу все, что только можно... Как они пойдут на утреннюю тренировку?
  Хозяйка Замка-крепости с легким стоном недовольства собственным состоянием приподнялась на локте и залюбовалась своими мальчиками. Судя по тому, как Аслан прижимал парня, он все-таки беззастенчивый собственник. Каким образом ей удалось выпросить Рени для себя - уму непостижимо, и как ее варвар мирится с тем, что отпускает иногда их одних... ну, даже не иногда, а часто... Насколько же, значит, и он привязан к их Солнышку...
  
  Если бы не ее собственное "плачевное" состояние, требующее немедленного вмешательства, и то, что уже много времени, и скоро прозвучит сигнал к началу тренировки, Тесса так бы и любовалась все утро - умиляясь блаженному умиротворению на лице расслабленного мужа и слушая размеренное дыхание своего Солнышка...
  Светлый шелк волос Рени, перепутавшихся с темной гривой лаэра, на густом ворсе ковра смотрелись довольно экзотически... А еще экзотичнее будут их лица, избежавшие счастливой встречи с мягкими подушками и теперь хранившие отпечаток всех этих шерстинок ковра, в случае Аслана, и складок верхней одежды лаэра на нежной коже щек Рени...
  - Мальчики мои... как же я вас люблю, - тихо прошептала Тесса, очень аккуратно сползая с дивана и, прежде чем выйти за дверь, укрывая мужчин своим пледом, еще хранившим тепло и аромат ее тела. Тесса решила сначала привести в порядок себя, а потом уж разбудить мужа и свое Солнышко, чтобы вдоволь попотешаться над их совместной зубрежкой. Интересно, на какой странице оба сломались?
  
  ***
  
  Найти крайнего в том, что все остались ночевать в комнате отдыха, так и не удалось. Сонные, помятые и слегка сконфуженные пробуждением в обнимку (с весьма выдающимися последствиями, которые оба упорно пытались 'не заметить', одергивая спереди рубахи), Аслан и Рени валили вину друг на друга под насмешливым взглядом Тессы. Лаэр утверждал, что Мелкий сомлел уже на пятой странице, когда после спора над одним из описываемых опытов, он взял учебник в свои руки и сам начал читать. А это ехидное Солнышко нажаловалось умиляющейся Тессе, разглаживающей ладошкой на его щеке след складки от одежды Аслана, что просто 'кто-то' читает с таким выражением, словно сказку на ночь, а вовсе не учебник, поэтому уснуть и немудрено.
  
  На самом деле Рени вчера, в самом деле, млел, устроившись в уютных объятиях своего господина. И спор жарким шепотом был прерван лаэром последним аргументом в свою пользу. Аслан просто куснул за ухо своего несговорчивого наложника, отчего Рени, не забыв ойкнуть от неожиданности, чуть не захлебнулся на вдохе, только собираясь доказывать дальше свою правоту, но почувствовал, как этот 'укус' скользнул по нервным клеточкам позвоночника и вдруг самым наглым образом отозвался сладким спазмом в паху. Заткнувшись, парень смущенно прислушался к своим ощущениям. Приятно...
  Но Аслан, тяжело вздохнув, всем своим видом выражая сожаление, мол, что толку доказывать такому упертому человеку очевидные вещи, выхватил у раба учебник и со следующего абзаца начал читать сам. Ренальд не возражал, немного поерзав, чтобы устроиться поудобнее, с благодарностью приняв помощь Аслана, откинулся к своему господину на плечо, и даже не заметил, когда у него закрылись глаза от удовольствия ощущать у своего уха теплый убаюкивающий шепот.
  Названия элементов и сухие формулировки представлялись Рени в виде картинок, причем сначала были очень даже понятны, а потом почему-то стали преображаться в какие-то радужные значки... стены помещения раздвинулись, голос Аслана звучал все глуше и глуше. Был даже момент, когда Рени почти очнулся и сообразил прислушаться, но появились какие-то свежие звуки, краски и запахи, привычный мир потерял очертания реальности и, забыв обо всем на свете, Рени побрел по густой траве исследовать это новое место. Тем более ему казалось, что ласковый ветерок нашептывает ему верное направление, туда, вдаль, за цветущие деревья, в ветвях которых перекликаются невидимые птички, где ждет его Тесса...
  
  Аслан возмутился и пообещал 'кому-то' устроить дополнительную тренировку за наведение поклепа.
  - Упс, - сник Рени, - беру свои слова обратно.
  - То-то же, - смилостивился лаэр, - пойдем переодеваться и умываться, а то народ снова потешаться будет.
  Расцелованная в обе щечки Тесса снова забралась под пледик и решила еще часик подремать, пока ее мужчины не вернутся к завтраку.
  
  Едва выйдя в коридор, Ренальд спросил:
  - Аслан...
  - Что? - зевнул лаэр.
  - Нет... ничего, - передумал Рени.
  Но Аслану уже стало любопытно:
  - Мелкий, говори уже, - прихватил он раба, вдруг заторопившегося и обогнавшего его на полшага, за рубаху.
  - Н-нет... да ерунда, я уже забыл, - дернулся Рени, и ткань затрещала.
  - Я же не отстану, хочешь, чтобы я умер от любопытства?
  - Ахаха... Аслан, я и не подозревал, что ты бываешь настолько любопытен, - рассмеялся Рени.
  - Ага, по утрам бывает, - подтвердил лаэр, и мысленно добавил: 'и по ночам тоже... чрезмерно...'
  - Да ерунда все... - смутился Ренальд. - Просто хотел спросить, а тебя сильно задевает то, что все думают, будто мы... - замялся парень, - спим вместе?
  - О... а разве это не так? - поддел Аслан, немного растерявшись, потому что понял, что именно имел в виду наложник.
  - Да, не так, то есть... - Рени насупился и замолчал, поняв, что хозяин его просто дразнит, вынуждая произнести вслух именно то слово, которое он постеснялся употребить...
  - Все, забыли, извини...
  - Ладно, Котенок, не куксись, - сдался Аслан, выпуская несчастную рубаху наложника. - А тебе самому-то не странно, что все вокруг нас 'уложили', а я, к своему стыду, даже не сумел доставить тебе удовольствия...
  - А разве по-настоящему это важно... ну, я имею в виду, когда... ну, если... - расстроено замолчал Рени, поняв, что запутался.
  Аслан специально не пытался подсказать, стоя напротив и покусывая губы, чтобы не расхохотаться над умильными попытками Солнышка облечь свою мысль в слова.
  - Пойдем, - обреченно махнул рукой Рени.
  И вот тогда лаэр, подошел, взял в ладони лицо Рени, поймал немного виноватый взгляд синих глаз и, погладив большими пальцами по скулам парня, придвинулся совсем близко и прошептал в губы:
  - Важно... для меня очень важно...
  Ренальд замер, даже дышать перестал, слушая завораживающий шепот своего хозяина, веря ему на все сто процентов, зная, что если вот сейчас, в данную минуту, Аслан прикажет подчиниться, он сделает это, потому что его господин - именно тот, кто имеет на это бесспорное право. Тот единственный, кому он мог бы подчиниться, не презирая самого себя за свое положение раба, признавая его волю, главенство в семье и принимая, как неизбежное, хотя где-то по закоулкам сознания все еще бродил страх той ночи, когда лаэр не сдерживал свою похоть, считая, что развлекается со специально обученной игрушкой, и все эти стенания и слезы мальчишки не более, чем 'игра', чтобы доставить своему господину дополнительную радость от власти над жертвой... Возможно, достанься он Ливару Морицкому, тот оценил бы по достоинству, а вот Аслану такая забава пришлась не по душе...
  Предвкушение, замешанное на страхе, заставило Рени вздрогнуть от собственных мыслей, но Аслан вдруг со стоном отстранился, по-своему истолковав состояние наложника. Он опустил руки:
  - Не бойся... ничего не будет, Котенок... не переживай из-за шуток ребят, ты же понимаешь, что по-другому я не смогу вас с Тессой прикрыть...
  Рени облегченно вздохнул, сглотнув ком непонятного разочарования, но тут же устыдился собственных мыслей - лаэр прав, только вот он не совсем понял, почему 'ничего не будет', но развивать эту скользкую тему пропало всякое желание, призрак ТОЙ ночи вдруг окатил ледяными мурашками, несмотря на то, что уже все давно зажило, заставив засомневаться, а что это было вообще за непонятное наваждение?
  Рени даже в голову не приходило, что что-то могло измениться, и он принимал странную нежность своего господина за неловкие попытки заставить его забыть о прошлом ужасе, а заботу - как само собой разумеющиеся отношение к домашнему любимчику, и неважно, кто это был раб-наложник или простая зверюшка. Да это и не имеет значение, главное, он был нужен своим хозяевам, и юноша молча побрел вслед за поникшим Асланом. В самом деле, надо успеть умыться и переодеться для тренировки, а проанализировать эту беседу можно и позже...
  
  ***
  
  День пролетел почти незаметно. Тесса рано ушла к себе, и Рени, подхватив учебник, направился разыскивать господина. Возможно, позаниматься в одиночестве было бы более разумно, но Аслан снова велел ему прийти, и теперь Ренальд замер в нерешительности под дверью кабинета лаэра.
  Похоже, что Орис и Дерек, которые пришли сразу после ужина, чтобы сообщить обстановку по поводу подготовки к соревнованиям, уже все выяснили, потому что из-за дверей слышались обрывки разговора, перемежающиеся взрывами хохота мужчин.
  
   Аслан и в самом деле был доволен - в городе все было готово к предстоящему празднику, а Орис теперь доложил, что и в крепости расчищено место для скамей зрителей, плотники тоже со своей задачей справляются, и завтра к обеду уже все будет стоять на своих местах, там, где и планировалось. Дерек, помогавший Инвару, доложил о том, что для гостей со стороны варваров, изъявивших желание побывать на празднике в Замке лаэра, старая, сейчас уже неиспользуемая казарма, находившаяся в дальней части внутреннего периметра крепости (самая первая, стоявшая обособлено, оставшаяся еще с тех времен, когда гарнизон был гораздо многочисленнее из-за конфликтов на пограничных землях), тоже готова.
  Осталось самое главное - пережить еще эти два мероприятия - соревнования бойцов (но это проще), и саму свадьбу Мартина и Фелиски - вот это уже сложнее и хлопотнее, все-таки событие не слишком частое в Замке-крепости, основным контингентом которого являются мужчины, выбравшие своей судьбой служение долгу и чести, а не желание плодиться и растить детей, греясь у семейного очага... а некоторые просто больше и не хотели заводить семьи, потеряв своих близких, и единственной семьей теперь стал этот Замок на северо-западной границе земель государства Энейлис...
  Правда, самым неприятным моментом Аслану представлялась невозможность избежать облачения во все положенные его титулу регалии, так как во время праздничных церемоний все признаки власти должны были быть предъявлены народу. Тесса, так же не любившая подобное представление 'на публику', недовольно ворчала, но правила соблюдала. Тем более здесь, вдалеке от столицы и Дворца Правителя, можно было ограничиться именно несколькими 'протокольными' праздниками в году, и в остальные дни носить то, что удобно.
  
  Решив, что серьезному разговору он не помешает, Рени почесал зудевшие местечки и, смело толкнув дверь, вошел.
  Узрев на пороге наложника с довольно толстым учебником подмышкой, Аслан мгновенно вспомнил, что обещал провести вечер с ним:
  - Рен, ты уже?
  - Да, - кивнул юноша. - Мне подождать?
  - Мы уже закончили, - улыбнулся Аслан. - Что там сегодня?
  - География...
  - Ну вот, надо было вчера с географии начинать, - хмыкнул Аслан.
  - Будешь экзаменовать? - полюбопытствовал Дерек.
  - Да нет, сначала послушать надо, о чем вообще речь идет.
  - Гористое плато Лоарны... там много всего написано, но еще не читал.
  Орис поднялся:
  - Рени, ты мне обещал как-нибудь рассказать про другие места, в которых я не бывал, - поддел он.
  - Хочешь, я тебе почитать дам?- улыбнулся Ренальд другу.
  - Не, такую толстенную я вряд ли осилю, - замотал головой мужчина.
  Аслану, время от времени мучившемуся мыслями о том, как бы сделать так, чтобы оставаясь рядом с Рени, не слишком сходить с ума, внезапно пришло удачное решение:
  - А что, Орис, оставайся, Рен нам всем почитает. И, кстати, Дерек ты вроде бы там бывал, хочешь послушать, может, чего добавишь?
  Рени скептически хмыкнул. Он бы с удовольствием почитал Орису, но вот Дерек его немного напрягал, и что может добавить бывший наемник? Но Меченый, собиравшийся уходить вместе с Орисом, неожиданно согласился.
  Аслан кивнул на дверь:
  - Тогда пойдем в гостиную, там удобнее.
  Дерек вдруг спохватился:
  - А Тес... госпожа Тесса?
  Аслан, догадавшись, что раз Рени уже здесь вместе со своим учебником, значит Тесса, вокруг которой он увивался весь вечер, ушла к себе, произнес:
  - Она отдыхает, мы ей не помешаем. Пойдем...
  
  ***
  
  Дерек остановился в нерешительности посреди гостиной, в которой некоторое время назад он уже побывал. Правда, он сейчас предпочел бы, чтобы на месте Ориса оказалась его недоступная любовь, но с другой стороны, даже хорошо, что Тессы сейчас нет, иначе снова будет трудно следить за выражением своего лица и придется постоянно мысленно одергивать себя, чтобы не пялиться на девушку так откровенно, любуясь каждым ее движением, пытаясь уловить даже вскользь брошенный на него взгляд прекрасных внимательных глаз своей госпожи, и не изводиться необоснованной ревностью к блондинистому любимчику Аслана, которого нежила Тесса.
  Дерек понимал, что Рени невольно располагает к себе людей и вполне заслуженно вызывает симпатию у окружающих. Но почему-то был уверен, что Тесса просто уже свыклась с мыслью о том, что мальчишка поселился в их доме, и, чтобы не расстраиваться по этому поводу, а заодно угодить мужу, не третирует пацана, а старается абстрагироваться от подобной ситуации, отождествляя его с домашней зверюшкой. Разве домашних любимцев не холят и лелеют, не чешут им за ушком, не гладят по спинке? Что-то внутри царапало Меченого от подобного сравнения, что-то протестовало, но элемент банальной ревности, зависти и желания побыть в 'шкуре' Рени, понежиться под ласковой рукой Тессы присутствовал.
  
  - Располагайтесь, - лаэр великодушно предложил своим подчиненным хозяйские кресла, поняв, отчего Дерек остановился в нерешительности. В прошлый раз Тесса уступила ему свое, и наглеть парень не хотел.
  Сам же он легонько подтолкнул Рени к дивану, и тут же плюхнулся рядом.
  
  - Тебе не темно? - заботливо спросил Орис, быстро окинув взглядом уютное помещение и заметив, что не все масляные лампы зажжены.
  - Нет, нормально, - отмахнулся Рени, открывая нужную страницу.
  Аслан заглянул ему через плечо, пытаясь разобрать мелкие строки, нахмурился, и обернулся к Орису:
  - Ты прав. Надо зажечь еще, а лучше просто вон ту ближе переставить, - указал он на одну из ламп.
  - Я принесу, - хмыкнул Орис, оценив нежелание устроившегося на диване лаэра подниматься.
  
   ***
  
  Сауш, изводясь от собственных мыслей о том, что не стоит видеться с Рутой в свете последних событий и постоянно накручивающий себя тем, что девушка его очевидно избегает, все искал предлог, чтобы как-то поговорить с ней, ну или хотя бы увидеть не издалека, а постоять рядышком, почувствовать аромат ее нежной кожи, может быть, прикоснуться, не придумал лучшего предлога, чем то, что ему 'срочно' надо найти Ориса или Дерека, которые, как он знал, сейчас находились у Аслана.
  Как и где он будет разыскивать горничную госпожи Тессы, парень еще не придумал, понадеявшись, что если он объявится на пороге, она сама выйдет, чтобы проводить его в кабинет Аслана.
  
   Впрочем, так и получилось. Правда, Рута сразу сказала, что мужчины перешли в гостиную, но ее не беспокоили.
  - А... э... Рута, ну ты сама отнеси им туда что-нибудь выпить-закусить, чтобы они сидели подольше... я тебя уже больше недели не вижу, - вдруг выдал парень.
   Сказать, что ей было неприятно скользнувшее в его голосе отчаяние с легким налетом обиды, было бы неправдой, но девушка сделала удивленное лицо:
  - Сауш, ты же знаешь, что наш лаэр не злоупотребляет.
  - Конечно, но я уверен, что он просто не хотел тебя беспокоить, вот увидишь, Аслан будет совсем не против. Тем более, раз они пошли в гостиную, значит, перешли в разряд не просто подчиненных, а гостей, улавливаешь мысль? - лихорадочно соображал убедительные версии жулик, сразу представив, как можно напроситься на свидание.
  - Много ты понимаешь, - фыркнула горничная.
  - Ага, точно тебе говорю, слушай меня, - энергично закивал головой парень. - А зато ты тогда можешь пойти со мной погулять, смотри, какая погода чудесная...
  - Вот еще, выдумал, - нахмурилась Рута. - Никуда я с тобой не пойду. Одна вон сходила уже - теперь весь Замок в курсе...
  - Ну, золотко, я же тебя не на сеновал приглашаю, - немного смутился Сауш, испугавшись, что Рута прочитала его самые потаенные мысли. - Просто посидим на крылечке, если хочешь. Никто не осудит, честно! Я пришел искать ребят, они заняты, а ты просто как будто не могла оставить меня одного, а?
  - Слабый вариант, все равно сплетничать будут, - с сомнением протянула Рута.
  - Соглашайся, пожалуйста... - робкая поощряющая улыбка подействовала магически. Рута просто не смогла не улыбнуться в ответ.
  А у парня, который много раз тренировался на доверчивых девушках, оттачивая именно вот такую 'просящую улыбочку', подходящую случаю, радостно подпрыгнуло сердечко, как будто ему и в самом деле лишь впервые удалось пригласить девчонку на свидание.
  - Хорошо, я пойду узнаю, не надо ли чего господину, а ты иди от греха подальше на крыльцо, и нечего шастать по дому, - строго распорядилась Рута. - И, Сауш... если ты посмеешь хоть пальцем ко мне прикоснуться...
  - Ни-ни! - поспешно замотал он головой, пряча руки за спину.
  Рута еще раз улыбнулась, и у признанного бабника запела душа... все-таки эта девушка действовала на него самым непостижимым образом...
  
  Версия Сауша, как ни странно, сработала. Аслан немного удивился предупредительности горничной, принесшей вино, сыр и фрукты, но от души поблагодарил ее за сообразительность и отпустил отдыхать, заверив, что она больше не понадобится.
  
  ***
  
  Рени же, устроившись в процессе чтения поудобнее, а точнее, забывшись, что Дерек и Орис как бы 'посторонние', забрался с ногами на диван и привалился к Аслану спиной, чем не преминул воспользоваться варвар, устраивая юношу поудобнее, и приобняв его.
  
  Ренальд начал читать с выражением, невольно сразу же подчиняя внимание присутствующих. Голос у парня был приятный, выразительный, именно с той непередаваемой словами интонацией, когда кажется, что, привлекая к себе внимание, гипнотизирует, не давая отвлекаться на посторонние мысли. Притихший рядом с ним Аслан, жестом предложил Орису и Дереку поухаживать за собой самим, наливая вино и угощаясь легкими закусками.
  Парень со шрамами, поняв, что сегодня не он 'гость дорогой', а как бы идет в нагрузку к Орису, старшему по званию, взвалил на себя обязанности официанта, и теперь, разлив вино по фужерам, разнес всем, кроме наложника, разумеется. Насчет него команды не было, да и в прошлый раз (Меченый запомнил) - Мелкому давали не вино, а топленое молоко.
  
  В гостиной хозяина Замка царила приятная атмосфера. Мужчины неторопливо попивали вино. Орис внимательно слушал, пытаясь представить, где эта неведомая страна, в которой ему не удалось побывать, и вряд ли придется. Аслан просто наслаждался тихим вечером, немного устав от всей предпраздничной суеты и организационных моментов. Тем более уже завтра, накануне праздника, должны были прибыть представители варваров, и денек будет суматошный. А вот Дерек мрачнел с каждой минутой, все глубже погружаясь в то время, которое он хотел бы забыть. И уже даже жалел, что решил остаться. Надо было уходить, пусть бы они сами здесь развлекались.
  
  В учебнике Ренальда, кстати, довольно толково, с некоторым налетом художественного стиля описывалась гористое плато в Лоарне и лишь вскользь упоминалось о серебряных рудниках, и вот это уже было неправильным, потому что Меченый хоть и не слишком хорошо разбирался в экономике, но был твердо убежден, что именно из-за этих богатых разработок, Лоарна и считалась лакомым кусочком для соседних держав.
  
  - Ничего себе - 'незначительная площадь' - тихо подал голос Дерек, перебивая Ренальда. - Это страшное место...
  - Ты был там? - вскинулся Рени.
  - Да, нас, наемников, гоняли туда подавлять мятеж...
  - Расскажи!
  - Эээ... я не уверен...
  - Не хочется вспоминать? - угадал Аслан.
  Орис тактично промолчал, не став приставать к другу, но было видно, что не прочь послушать историю из уст очевидца событий. Рени, тот вообще чуть ли не стойку принял - до знаний, даже не всегда нужных ему, мальчишка был на удивление жадным.
  - Честно говоря, не очень... но, наверное, тебе стоит услышать, - решил Дерек, кивнув наложнику хозяина....
  
  Дерек начал неторопливо, словно с трудом припоминая детали, но от наблюдательного Ориса не ускользнуло, что наоборот, Меченый, скорее всего, слишком хорошо помнит события минувших дней, а теперь просто дозирует их таким образом, чтобы получилось доходчиво, но без лишнего смакования кровавых подробностей из-за присутствия Ренальда. Все-таки парень с изуродованной щекой, несмотря на всю свою язвительность и вредность, мог быть удивительно корректным. Самое интересное, что он не оправдывал и себя, стараясь максимально непредвзято осветить ту операцию, когда профессиональным головорезам пришлось усмирять слетевших с катушек оголтелых каторжников, взбунтовавшихся из-за нечеловеческих условий работы на рудниках, прокатившихся волной мятежей по всей стране и здорово проредив стражей порядка, местное население и оказав сопротивление брошенной на подавление восстания небольшой регулярной армии, пока власти страны не пришли к гениальному решению, что нечего зря рисковать своими людьми и проще заплатить выжившим(!) наемникам...
  

Орис [из инета]

  А еще от Ориса не укрылся интересный момент. Аслан, севший в начале вечера рядом с наложником, приобнимавший мальчишку так просто и естественно, что можно было сразу догадаться, что лаэр испытывает к нему не просто приязнь, а нечто более глубокое, теперь склонился, положив подбородок на его плечо, заглядывая в книгу, сцепив на животе Ренальда ладони, да так и не отстранился... Эти мелочи в его жестах, такие незначительные на первый взгляд детали проявления нежности и заботы, казались трогательными, особенно в связи с тем, что Орис слишком хорошо знал своего лаэра и, вообще, обычно варвары так себя не ведут со своими партнерами, но...
  Вот это 'но' тоже буквально вопило своей неправильностью. Аслан не сводил глаз с Дерека... Меченый так и оставался для Аслана его нереализованной мечтой. И в этом взгляде мужчины, забывшего, что они со своим вторым рабом не наедине, было столько всяких эмоций, столько огненного желания и тоски, что Орис невольно отвел взгляд, устыдившись, что нечаянно подсмотрел то, что ему знать совершенно не полагается, да и не хочется.
  Дерека он очень уважал. Ругался с ним чаще, чем с кем-либо из гарнизона, правда, обычно из-за воспитательного момента по поводу Рена, но вот то, как буквально сгорал из-за него Аслан, всерьез беспокоило.
  
  Наконец-то Дерек высказал все, что хотел, и Рени продолжил чтение, но в атмосфере гостиной что-то неуловимо поменялось так, что даже Ренальд почувствовал то, что внимание хозяина принадлежит другому объекту - и растерянно замолчал, переводя взгляд с Дерека на Аслана, сейчас буравящих взглядами друг друга. Что мальчишка сумел понять из этой немой дуэли, Орис не уяснил, но, посчитав себя сейчас здесь самым вменяемым, поднялся с кресла, будто бы налить еще вина и, подойдя к Аслану, незаметно пнул лаэра ногой, надеясь, что тот догадается 'за что', и не попеняет ему потом за такое бесцеремонное самоуправство.
   Аслан в самом деле тут же опомнился и благодарно кивнул, отводя взгляд от Меченого и виновато потеревшись о светлую макушку младшего раба:
  - Ну, Котенок, ты чего замолчал? Устал читать? Съешь виноградинку, - оторвал Аслан ягодку с шикарной сочной кисти, поднося ее к губам мальчишки, глаза которого подозрительно блестели, удивительно напоминая непролившиеся слезы обиды...
  
  Дерек опустил голову, сочувствуя пацану. Оказывается, и он себя не чувствует абсолютно счастливым...
  А Рени сейчас хотелось провалиться сквозь землю, потому что, каким бы он не был наивным, но не ощутить, что все присутствующие поняли, что он ревнует, было невозможно. А ведь он вовсе и не собирался никогда ревновать Аслана к этой язве ходячей! Его очень даже устраивало, что объектом мечтаний лаэра для телесных удовольствий является именно Меченый, а не он! Но простить духовную связь, ту, что он только что ощутил буквально физически между Асланом и его бойцом, почему-то не мог. Это было, как подлым ударом поддых, от которого вдруг защипало глаза и стало трудно дышать.

Рени (ревнует) [из инета]

  Ренальд не испытывал острой неприязни к Дереку, скорее, уважал и немного побаивался его острого языка, и он совсем был бы не против собираться так хоть каждый вечер, если Тесса будет занята, конечно, иначе у него будет более интересная программа развлечений. Но это непонятное жжение в животе от безотчетной злости на парня со шрамами, захватившего внимание ЕГО Аслана, с которым, между прочим, по ночам спит он, а не Дерек - здорово угнетало, но его претензии, как раба-наложника, не выдерживали никакой критики, и были, по меньшей мере, смешны, и это еще больше расстраивало бедного парня.
  Он вовсе не хотел делить с лаэром ложе по-настоящему, по-взрослому, или, точнее сказать так, как привыкли варвары, но вот его вниманием Ренальд желал владеть полностью и безраздельно, уступая приоритетность только Тессе, но в этом случае у него даже мимолетной крамольной мысли не возникало - его любимая - законная жена хозяина, так и должно быть!
  
  Рени машинально принял предложенную ягодку, проглотил ее, даже не почувствовав вкуса.
  Он догадывался, что в любом случае, остальные бойцы, которым принадлежит внимание Аслана по долгу службы да и просто из-за участия (собственно за это качество понять проблемы каждого, Аслана и ценили больше всего), ему не конкуренты, но присутствие Дерека в крепости Ренальда все равно напрягало.
  И это было просто невыносимо - Дерек, как пример бойца - ему нравился, и без его ехидных шуточек было бы скучновато, но этот иррациональный страх, что Аслан охладеет именно к нему, прояви Дерек только намек на то, что согласен быть с господином, добивал...
  
  - Умничка, съешь еще... - вывел Рени из какого-то оцепенения родной голос у самого уха, а губ коснулась прохладная глянцевая кожица сочной ягоды.
  - Ас... - не успел возмущенно прошипеть Рени, как его рот был заткнут очередной виноградиной.
  Орис хмыкнул, Дерек вообще сидел, уже беззвучно трясясь от смеха, наблюдая за этой сценкой.
  Рени покраснел и зажал рот руками, замотав головой и попытавшись вырваться из сильных рук своего бессовестного хозяина, который сначала довел его до того, что он продемонстрировал при всех те чувства, в которых и самому себе наедине было бы неприятно признаться, а теперь, словно нарочно, издевается...
  Орис-то, конечно глумиться из-за этих телячьих нежностей не будет. А вот Меченый, наверняка припомнит... Эх... что ж так не везет-то...
  
  - Знаете, нам, наверное, пора. Рени, ты мне потом коротенько расскажешь, что там дальше было, - произнес Орис, поднимаясь из кресла.
  - А мне не надо - от подробностей увольте! - не выдержав, заржал Дерек, быстро вскакивая на ноги.
  - Тьфу, пошляк! - попытался отвесить Орис Меченому тумака. Но тот ловко увернулся, продолжая ржать. - Я имел в виду, что в учебнике не дочитали...
  - Пойдем, я тебе расскажу, - пообещал Дерек. И обернувшись к Аслану, так, как умел произносить только он, на грани отчаянной искренности и ненависти, с придыханием выдал:
  - Добрых снов, мой господин...
  И тут же весело подмигнул Рени:
  - Сладких снов, Мелкий!
  - До завтра! - подхватил Орис, быстро рванув вслед за Меченым, еще не решив, поржать вместе с ним над ситуацией или врезать, чтобы больше такого не провоцировал...
  
  
  
  Продолжение следует...
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"