Аннотация: Рассказ, точнее, уже отрывок из будущей повести, появился благодаря конкурсу "Нелинейное счастье" на "Марсианских хрониках". Вышел во второй тур.
А В ЧЕМ ТВОЕ СЧАСТЬЕ?
Еще не протрубил горн и дневальный, одуревший от недосыпания, не проорал: "Рота, подъем!", но ты уже не спишь. Поют рассветные птицы, и первые лучи солнца царапают твои веки, негодуя на тебя, сонного.
Сладковатая полудрема... Да, ты уже проснулся, но минута уходит за минутой, а вставать так не хочется! Эх, скинуть бы одеяло, вскочить и улыбнуться солнышку! Но, ты в армии, стало быть, спешить некуда. Когда надо - разбудят, согласно уставу. Береги силы, солдат, экономь энергию!
О, на соседней-то коечке прикорнул дежурный унтер, фуражечку на нос сдвинул и видит родную деревушку. Зря это он, зря... Сегодня по части - поручик Крицкий - редкая сволочь, доносчик и скрытый садист. Зря! Но, это его дело.
Итак, у меня есть еще несколько минут. Несколько минут балдежа и счастья. Ох, тоже мне, счастье! Насколько же все относительно в жизни...
Я медленно разминаю мышцы. А не встать ли, друг сердечный, дабы спокойно, без очереди умыться? Точно!
Интересно, "жаворонок" я или "сова"? Не могу понять. Кажется, зависит от настроения. Вот сейчас, глядя на пробивающиеся сквозь листву лучики, слушая щебет каких-то пичуг, я наполняюсь силой и радостью. Хочется выбежать на улицу, раскинуть руки и кричать, смеяться, прыгать. И куда только девался сон? А ребята спят, дрыхнут в этой душной вонючей казарме, расходуют лучшие минуты жизни!..
- Рота, подъем! - "закукарекал" дурным голосом дневальный. Все, шесть тридцать. День начался.
"По Абисси... по Абиссинии шагает
Сто девятнадцатый линейный батальон!"
В данном случае, мы шагаем в столовую, на завтрак. С песней. Хорошая песня, звучная. Традиция, опять же. Вот только ребятушки способны превратить даже ангельские гимны в дикую смесь рева со стоном. То ли это - от лени, то ли - от безразличия (ведь на строевых смотрах поют они несравненно лучше). Наверно есть и то и другое. Ах да, у многих ведь нет слуха... и голоса... Тогда, лучше б молчали!
"... Пусть даст приказ, пусть даст приказ,
Наш Император.
Мы точно выполним его!"
Патриотично, поднимает настроение перед завтраком. Интересно, что сегодня дадут? Только б не пшено! Хуже пшенки лишь ячневая...
"... Пуст ты погиб,
Орел двуглавый батальона,
Все так же рвется к небесам!"
Блеск! Конечно, наш 119-й Абиссинский линейный не так знаменит, как, скажем, Ахтырские гусары или Новоархангельские егеря, но... не из середнячков! "Абиссинский", произнесешь, и даже жарко становится. Только мне всегда хотелось узнать, чем же Абиссиния отличается от Эфиопии.
"...Пусть век солдата
Быстротечен,
Жить вечно будет Третий Рим!
Пусть век солда-а-ата быстро-те-е-чен,
Жить вечно будет Третий Рим!"
Вот так пафосно мы и дотопали до столовой. Что это за запах?.. Черт! Пшенка! Анафема!
Вот и вечер. Сидящий напротив Королев, хитровато улыбается, прихлебывая чай из мятой-битой кружки. Худенький Костенко молча вздыхает, видя, как исчезают последние крошки гречки. Еще бы, за завтраком моя порция досталась ему. Нет, я, конечно, могу прожить день на яблоках и черном хлебе (дома и не такое бывало), но зачем же!
Печальный и вечно голодный Костенко, почесывая бесцветный ежик волос, жалуется, что к завтрашнему Нравственному Часу должен подготовить доклад "Император Николай Павлович и укрепление Русской армии".
Что ж, тема интересная. Это только такой нытик, как Степа, может ужасаться. Впрочем, он даже не ужасается, он прибывает в каком-то перманентном унынии. И как человек умудряется ТАК жить? Ведь это же скучно. Стоило ли включать его в кружок? Да, чего уж теперь!
Вот и еще один день прошел, промелькнул. Это ли не счастье?!
Рота уже обосновалась в клубе и добрых пять минут наслаждается картиной "Любовь Левиафана". Французская чушь. Лучше поберечь мозги и нервы.
Сегодня важный вечер. На наши "посиделки" должен прийти подпоручик Ольшанский. Рекомендовал его кое-кто. Очень интересно!
Покружив несколько минут, мы тихо растворяемся в вечерних сумерках.
Полигон огромен. Здесь легко заблудиться (если его не знаешь) и затеряться (если хочешь исчезнуть). Мои ребята полигон знают.
В старом бункере уже семь человек. А вот и Ольшанский. Видно, как он что-то увлеченно рассказывает, то и дело приставая к кому-то с вопросом. В общем, тоже нервничает парень.
- О! Вот и наш "добрый сказочник"! - восклицает унтер-офицер Косых, веселый балагур и необычайно строгий командир отделения (загадочный народ эти белорусы!).
Ага, а подпоручик-то меня ждал, ждал! Интересно, что он обо мне знает?
Мы церемонно представляемся друг другу (в бункере чинов нет, это оговорено заранее). Похоже, и он и ребята себя как-то неловко чувствуют. Надо бы снять напряжение... идея!
- Сотоварищи! Тут рядовой Костенко хочет изложить тезисы своего завтрашнего доклада на Нравственном Часе. Это и ему полезно и нам познавательно. Да и господину Ольшанскому интересно, думаю, будет, - "сотоварищи", чересчур сильно обрадовавшись возможности заполнить паузу, выталкивают Степу на средину и, чуть ли не силой усаживают на большой ящик-трибуну.
-Ты не тушуйся, Степа, здесь все свои. Тренируйся, а то осрамишься завтра перед всей ротой и офицером-воспитателем, так тебя в увольнение не пустят...
Костенко оживает и медленно, слегка запинаясь, рассказывает о царствовании Николая 1, все ближе приближаясь к кульминационной точке - Первой Восточной войне.
Все, я уже не слышу Степиного голоса, я там - в 1853 году.
Вообще-то, личность Николая Павловича (Николая Палкина, как окрестила его демократическая общественность), давно интересовала меня. Кто в нашем ненормальном 22-м веке знает историю века 19-го? Я знаю. Знаю лучше этих ребят, хотя их отделяет от тех времен лишь столетие. Точнее, я знаю две истории: "свою" и здешнюю.
Эх, Николай Палыч! Тебе с самого начала не везло, младшенький. Ты рано потерял отца, никем не понятого и потому зверски убитого "романтичного императора". Твои братцы... Костик - садист и космополит. Саша - "властитель слабый и лукавый".
Начало твоего царствования - психологическая контузия, отрава души! А ведь, сколько полезного вы с декабристами могли бы сделать вместе... Ушибло тебя, раскроило душу, заставило шарахаться от слова "свобода". Именно поэтому и полез ты в венгерскую авантюру, не позволив развалиться гнилой Австрийской монархии (а уж как австрияки Россию отблагодарили... мать!).
А ведь ты был умнее и братцев и сыночка. Твой ум был шире и глубже, а воля крепка. Ты неистово любил Россию, работал на нее... Но окончилось все Крымской трагедией и твоей духовной катастрофой. Впрочем, стоп!
В этом мире война называется Первой Восточной и по Черному морю ходит линкор "Евпатория", названный в честь славной победы. А на Балтике - "Котлин". Что-то сломалось в исторических пружинах в тот год, изменило облик мира. Если моя дикая догадка верна... Уж слишком гладко все вышло, уж слишком невероятно смотрится колоссальный взлет науки и экономики Империи во второй половине 19 века!
После традиционного Синопского сражения и подхода союзных эскадр к Евпатории, состоялось настоящее избиение десанта прямо на косе у моря. И никакие варварские бомбардировки Одессы, Керчи, Бердянска, Таганрога, Мариуполя и Анапы уже ничего не могли изменить. Англичане и французы отводили душу резней фессалийских греков, черногорцы били арнаутов, грузины громили мюридов Шамиля, пылали Улеаборг, Ревель и Гельсинфорс, озверевшие финские крестьяне развешивали морских пехотинцев Ее Величества на березах.
55-й год обозначил какой-то психологический рубеж.
По инициативе Наполеона 3 союзные армии переправились через Дунай и вторглись в Бесарабию. Вот тут-то и вышел знаменитый манифест "О войне и мире". На весь мир прогремели слова: "Россия может проиграть лишь ту войну, которую она не хочет вести!". И было обещание воли крестьянам. И был поход в Индию, и лучшие сипайские полки были растоптаны казаками в Хайберском проходе. И была отчаянная попытка прорыва английской эскадры к Петербургу и взаимное истребление флотов в Котлинском сражении.
А в Англии, проклятия в адрес правящего кабинета не посылал только немой и лорд Пальмерстон принял яд.
В январе 1856 года был подписан мир.
В марте крестьяне получили волю.
Вот такая петрушка... Помню, меня как громом поразило, когда я читал учебник истории новой Родины. Впрочем, Родина старая, только - другая! Правда, здесь не 2124, а только 1965 год, но я не в претензии. Меня ведь предупреждали...
Ага, степа окончил свой доклад. Да, как говорил один сатирик: "Жаль, что мы так и не услышали начальника транспортного цеха!" Ха - ха!
А подпоручик уже во всю анализирует, комментирует, сравнивает. Так, германского вопроса коснулся... о космических программах заговорил... интересно, очень интересно!
... - Наметившееся отставание России в исследовании межпланетного пространства, там, где она еще недавно была первой, это лишь одна из сторон глубочайшего кризиса, который охватывает наше государство,.. - Ольшанский будто читает лекцию, забыв, что перед ним простые солдаты (а может наоборот - зная, для кого говорит). - Германия, отстававшая по многим показателям, теперь стремительно наращивает науку и промышленность. Всеобщее бесплатное образование стало приносить свои драгоценные плоды...
- Так и мы не хуже немцев можем быть, - подает реплике конопатый Сергеев из 2-й роты, - возьмем и введем. И медицину бесплатную...
- А денежку на это дело твой батька выделит, корову продаст, - зло обрываю его я. А отпуска оплачиваемые, страховки, сами фабриканты добрые введут. Больниц понастроят, яслей детских, санаториев. И помещики сами землицу отдадут: "Владейте, сердешные!"
Да разве даст кто-то из них хоть малость, если не поймет, что может потерять все?!
- На что намекаешь? - задумчиво цедит Королев.
- На социальную революцию.
Шорох. Шепот. Никто из ребят такого поворота не ожидал, но мне необходимо прощупать Ольшанского. И, как можно жестче, провокационнее.
- Уже пятнадцать лет германский народ строит социально ориентированное общество и добился огромных успехов. Исчезла безработица, растет промышленность. Сократилась преступность. Немцы теперь болеют меньше, а живут дольше всех в Европе. Крестьянские кооперативы заваливают рынок мясом, создают конкуренцию русским хлеботорговцам.
Да что там Германия! Даже отсталая Италия рванула вперед! Скоро социалистический блок будет диктовать свою политику на мировых рынках. Люди чаще станут задумываться: "почему социалисты живут лучше нас?", и будут делать надлежащие выводы.
- То есть, Вы считаете... - медленно начинает Ольшанский.
- Я считаю, что Германия и Италия показали человечеству путь к разумному устройству общества, где нет голодных, где навсегда исчезнут войны, а человек не станет помыкать человеком.
Подпоручик несколько растерян. Он щелкает портсигаром и на несколько секунд замирает с демократичной "Невой" в зубах (на мой вкус - излишне "демократичной"). Потом, опомнившись, быстро достает из кармана запечатанную пачку "Иверии", видимо, специально припасенную для нас. "Иверия", это другое дело, можно и угоститься.
- Господа, - Ольшанский выпускает огромные клубы ядовитейшего дыма, - время уже позднее и картина заканчивается. Не опоздайте к вечерней поверке! Через недельку встретимся и обсудим все вышесказанное, а пока - думайте! Рад был знакомству!
Через пару минут я вижу на тропинке силуэт с огоньком в районе головы и чую непередаваемый аромат "Невы". Ольшанский.
- Простите, но мне необходимо с Вами поговорить...
Ну, вот и еще одна неделя прошла. Я стал привыкать к спокойному, размеренному течению времени. Иногда может показаться, что в этом мире ничего не происходит. Ходил в караулы, грузил щебень, скучал на спец-занятиях, был на стрельбах... А остальное? Сплошные подъемы-отбои, приемы пищи и строевые песни. "Орел двуглавый батальона"!
Хотя, я и газетки почитываю. Занимательно. Похоже, прав был Ольшанский, когда предупреждал, что война с Германией приближается. "Ничего не происходит..." Можно здорово вляпаться, уже сейчас, если кто-то донесет о "прогерманских высказываниях". Им сейчас нужны будут шпионы, и жандармы этих шпионов организуют, будьте покойны! Не хочу!
Но вляпаться можно и позднее - в кровавую мясорубку на полях Померании или Силезии. Причем, скорее всего - атомную!
Тихий, спокойный мир... Он еще покажет себя. В Северных Штатах уже вырисовывается что-то похожее на "Железную пяту" Джека Лондона. Англия, растерявшая колонии, шатается между военной диктатурой и революцией.
Тихий, спокойный мир! А я-то, дурашка, радовался, когда попал сюда. Как же - рай земной, настоящее счастье! Нет, точно, кого-то из нас, беглецов швырнули сюда, в 19 веке, ну он и пошел городить. А все выравнивается... Черт! Не о том думаю.
Ольшанский. Он непрост, ох как непрост! Верно я его вычислил, конспиратор хренов! Впрочем, куда им, здешним... А еще предостерегал меня, убеждал быть осторожным. Надеюсь скоро познакомиться с его товарищами. Пора и делом заняться, а то, засиделся я, наслаждаясь армейским бытом. Но, на счет осторожности... Он прав. В свете последних событий, обойдемся сегодня без политики. Расскажем сказку. Прекрасную сказку о светлом и добром мире.
К моему глубочайшему удивлению, вкратце объяснить ребятам теорию о параллельных пространствах, оказалось легче, чем втолковать кое-кому дома, почему люди с той стороны Земли вниз не падают. И я перешел ко второй части.
- Представьте себе чудный летний день 22-го века. Полдень...
Примерно через час я сделал паузу, чтобы дать горлу небольшой отдых и внимательно оглядел свою аудиторию. Боже, ну до чего же они все молоды и наивны! Простые хорошие парни. Ольшанский глубоко затягивается папиросой и временами, несколько ошалело поглядывает на меня. "Что, не ожидал? Эх ты, а еще революционер, борец за прекрасное завтра! Мечтать тоже надо уметь."
Они ждут, ждут продолжения, а в их глазах стоит прекрасный чистый мир, где живут умные, добрые, красивые, сильные, честные и смелые люди. Мир, который не отравлен грязью промышленных отходов и преступных помыслов. Мир, где человек - брат всему живому. Мир, в котором труд - радость и творчество. Мир, чьи могучие звездолеты пронзают Вселенную, неся человечеству свет знаний. Мир, в котором... да разве мало?! Должный эффект был произведен.
И тут я перешел к заключительной части повествования.
- В первой четверти 22-го века возникла целая наука о счастье человеческом. Лучшие умы, огромные коллективы ученых бились над вопросом: "Как сделать человека еще счастливее, и не задеть этим интересов других, также желающих счастья?" Выходило, что единого рецепта для всех нет, и каждый должен быть счастлив по своему. Каждым жителем земли и планет наука занялась индивидуально. Ох, и сложное же оказалось дело! Обнаружилась довольно многочисленная группа лиц, которые не могли себя найти, реализовать даже в таком замечательном мире. Некоторые из них устремлялись в дальний космос. Но большинству, в силу недостатка специальных знаний, психической организации ("Черт, не слишком ли высокопарно я говорю?! Хотя, наверно, сказка такой и должна быть"), или здоровья этот путь был закрыт. Вот и маялись они, создавая проблемы себе и другим. Но тут возникла идея - перебрасывать (разумеется, по желанию) таких субчиков в параллельные миры, благо, успехи физики это позволяли. Пусть там "ищут" себя и счастье свое!
И ведь многие согласились!
Они оставили родной дом, привычное окружение и ушли навсегда, "прыгнули". А так как миров существует бесконечное множество, то каждый попадал в свой... - драматическая пауза, - в их числе был и я! Хотите - верьте, хотите - нет!
Молчание. Примерно с минуту, а потом тишину взрывает невероятный галдеж.
- А сам-то ты нашел здесь свое счастье? - хитро вопрошает Сергеев.
- Ну, как без этого? Нашел. Я и сейчас счастлив.
- Позвольте, - подключается Ольшанский, - служба в линейном батальоне, это тоже счастье?
- А как же! Разве наш славный 119 - й Абиссинский линейный - несчастье?! Счастье, конечно. Такое простенькое, линейное... Или нелинейное, как угодно! Я же предупреждал, что можете не верить - не обижусь.
Смех.
- Скажите, а Вы сами написать что-нибудь фантастическое не пробовали? - мягко улыбается подпоручик.
- Как же, пробовал!
- Ну, и...
- Так ведь не печатают!
Уже ночь. Казарма спит и только мы с Королевым вяло перешептываемся. Его все интересует, в чем мое счастье.
- Нет, братец! Ты уж мне, американцу дикому, алеуту неграмотному, растолкуй, в чем счастье твое, линейное-нелинейное? Если уж оставил ТАКОЙ мир, то вправду ль счастлив ты здесь? А если - да, то в чем оно, счастье это?
- В чем?.. Знаешь, в пятницу, после бани, надеть чистое белье, намотать чистые сухие портянки, присесть на скамейку с книжкой, смотреть, как ветерок играет листьями, слушать кузнечиков и знать, что тебя ждут ужин, картина в клубе, койка и целых восемь часов сна.
- Тьфу, трепло! Я ведь с тобой нормально поговорить хотел. Гоголь-Толстой...- с минуту он обиженно молчит, а потом с вздохом произносит. - Жаль, Ты не смейся, но сегодня я тебе почти поверил... Так красиво, так хочется верить... Спокойной ночи!
Спокойной ночи, Королев! Конечно, я соврал. Почти все. Такого мира нет. Я его выдумал, частично почерпнув из книг, которые никто не читает.
Есть другой, злой и жестокий. Мир, где редко доживают до сорока. Где бессилен достать хозяев, ибо себя они охранять умеют. Мир, где голод и людоедство - обычное дело. Где на тебя могут охотиться ради удовольствия. Где каждый за себя, а попытки сопротивления так и остаются попытками. Мир, где миллиарды подыхают, не пытаясь спасти себя.
Чистое белье, нормальный сон... Совсем недавно я не знал - что это такое. Мне было страшно. Я остался один...