Аннотация: Самое начало жизни того, кто пойдёт по веренице миров. "В работе"
После войны осталось много опустевших домов, особенно с краю деревни "обязанщики" //армейские чины занимающиеся принудительной вербовкой граждан империи по законам военного времени// сначала то конечно забирали в армию молодых мужчин из тех семей, которым откупится было нечем а уж когда война затянулась на годы, в армию стали угонять бывало что последних мужиков из семей, не взирая на возраст. Многие бабы с малыми детьми, оставшиеся без всякой помощи сгинули вместе с чадами, когда первые невзгоды сезонные наступили. Проклятья вражьих магиков, говорят даже до дальнего края империи докатывались, к самому ледяному побережью, чьи воды скудели рыбой, а по остальным землям, всюду в лето случались засухи и неурожаи, в зимы, невиданные морозы.
Самые чёрные годы когда война своим фронтом стала катится к столице и гибель государства стала очевидна даже для самых упёртых, имперские магики обратились за помощью к мерзейшей тьме, которая только вообразима. В армию стали поступать отродья, что людьми уже ни как небыли. А по самым дальним и почти вымершим деревням стали рыскать магиковские палачи, иначе их называть рука не поднимется. Забирали детишек, самых маленьких тех что уже во время войны родились да чудом выжили. Забирали без всякой жалости а тех кто пытался им помешать без разговоров убивали. Такой ценой имперские военачальники и прочая знать обеспечили себе будущее, ещё и неплохо поживившись в землях неприятеля, который нынче влились в нашу проклятую империю.
Именно через пру лет после войны кода в деревне удалось наладить хоть какую-то жизнь, к старосте пришли двое. Искалеченный магией ветеран инвалид и молодая девушка. Были они совсем странные, пришли без ничего, вызнали у старосты в каком доме обжиться можно. Тот староста был хороший, не то что сейчас, в общем, помог он этой паре даже не смотря на тяжёлое время, помог им кое какими вещами да запасами не на долго. Пришлые от чего то поселились на самом краю и долгое время устраиваясь вообще ни с кем не общались.
Спустя год к ним пообвыкли, но сами пришлые держались всех стороной хоть и были вынужденны зарабатывать на хлеб который сеять не могли сами. Мужик хоть и покорёженный весь был, на диво умел и смастерить или починить всё что только угодно.
А ещё через два года у них сынишка родился, деваха эта странная такой счастливой была, все кругом подумали что мол жизнь в деревне налаживается. И видно это богов так задело что завели они в деревню как на грех разбойников и вроде бы ничего худого не сотворили, денег немного отняли да мужиков шибко упёртых поколотили, пойди всё по другому, ушли эти лихие дальше куда шли и всё бы забылось. Да только попался им на глаза наш калека из семейства нелюдимого, и видимо были у них какие-то счеты давние. Убили его сею же секунду как заприметили, на этом не остановились, принялись с такой злобой труп его уродовали, хотели всю деревню пожечь, но обошлось, убрались вон.
С того дня вдова молодая словно с жизнью попрощалась, все свои силы на сынишку тратя, берясь за любую работу лишь бы добыть пропитание. Да и всё бы хорошо одну бы её не оставили всем народом помогали вот только на беду вскрылось что мальчонка магик ему тогда ещё только четыре годочка было как чудить он начал. А после войны, когда всех мужиков на убой отправили а после ещё и детей на алтари забирали к магикам ненависть в людях поселилась. И стали все сторонится вдовы, умом понимали что не виновата она, но сердцем принять не могли. Потихоньку и вовсе им перестали помогать, а если и доверяли матери какую работу то только самую плохую.
**
-Воистину мир полон сюрпризов и чудес взгляни на этого мальчика Эфи в его океане боли, горя и ненависти пылает маленькая бесцветная звёздочка магического дара. Когда я ещё учился то прочитал в книге чюто мысль записанную на полях что где-нибудь может родится маг способный на всё чья звезда будет сбалансирована настолько что утеряет оттенок.
-Учитель, он кажется в обморок упал.
-Без сомнения судьба была с ним сурова и я просто не имею права не сделать из него мага боги не простят нам если подобный дар потухнет из-за людской жестокости.
**
Что же случилось, что сделала со мной та тварь, откуда ощущение это ужасной бесконечности, что к демонам за бездна поселилась во мне
!? Поднявшись с кален, покачнулся в глазах потемнело, сердце словно лизнуло морозом ощущение ужаса от пустоты где-то в самой глубине естества заставили рухнуть обратно на землю судорожно схватившись за колени поскуливая от ощущения своей беспомощности и ничтожности по сравнению стой бурлящей бесконечностью которую я стал ощущать за место привычного мира который ни куда не делся. Эта пустота в моём естестве была в тысячи рас невыносимее магического истощения а ощущения от этой кипящей бездны сводили с ума хотелось кричать и забица в какую-нибудь тёмную нору лиш бы ощутить спиной какую-нибудь твёрдую поверхность.
Кошель золотых, высыпанный за шиворот одного из стражников, стал надёжным пропуском в город. Убегая от главных ворот, я ещё долго слышал злобную ругань и звуки драки.
Сразу за воротами распростёрлась самая большая площадь города, левым краем примыкающая к крепостной стене, а правый край её срывался в главную городскую канаву, по дну которой тёк ядовитый ручеёк изо дня в день пытающийся вымыть весь скапливающийся срачь за пределы городской стены. В этом нелёгком деле ему помогали заключённые местной тюрьмы пяницы, воры, висельники. Страже плевать, в кандалы и лезь разгребать помои, а ежели не сдохнешь ночью в камере подземелья, то есть шанс что господин градоправитель помилует и очередным указом, пожалует свободу за тяжкий труд на благо города.
К слову выживали единицы, канава очень старалась.
В центре этой клоаки копошащихся людей возвышался фонтан со статуей взяв его за ориентир я пошёл сквозь толпу. Чего здесь только не было больные, нищие, попрошайки, громко кричащие лоточники зазывающие покупателей толстые гнусные тётки с корзинами, гадкого вида наёмники больше похожие на разбойников. Продавали всё что угодно и откуда угодно, овощи с телег, дрова, солому какой-то охотник демонстрировал выводок волчат в седельной сумке на хребте паникующей лошади. Но всё это было с непременным омерзительным смрадным запахом грязи злобы лжи и звериной ненависти жителей друг к другу. Нигде это не становится так заметно как на больших торговых площадях.
Как же я был неправ стремясь покинуть казавшийся мне негостеприимным и холодным лес, только в больших городах можно по достоинству оценить решение некоторых людей уходить жить в горной глуши или в чащобах как учитель.
Мысль о погибшем учителе промелькнувшая в голове посреди этого гадюшника стиснула сердце непреодолимой таской и желанием во чтобы то не стало отомстить.
Приблизившись к фонтану я по достоинству оценил весь ужас творящийся в городе. Это был памятник Фалесеона ХVI предку местного градоправителя который действительно героически сложил голову в тёмной войне позволив империи продолжать существовать. Памятник был старый поэтому исполнение было на высоте. Мужчина закованный в латы сидящий на огромном жеребце взрывающем копытом землю и гнущем шею, лицо без зрачков с выражением суровой решительности смотрело на восток. Но все эти чудеса работы автора статуи надёжно скрывал слой птичьего помёта многочисленные сколы и заваленная помоями чаша бассейна.
На душе стало в конец погано, более омерзительной идеи людям в голову прийти не могло устроить сортир под памятником герою прошлого. Тужащийся у бортика ничуть не смущённый обилием народа вокруг оборванец довершал картину.
Нет! Нет, хватит мне этого больше не вытерпеть, я немедленно должен найти постоялый двор или таверну или любое помещение которое хатя бы стенами оградит меня от этого дерьма творящегося в городе.
Старясь дышать как можно реже я направился к поднимающимся в верх улицам одна из них точно приведёт меня к ночлегу.
Неожиданно моё бегство с площади было прервано. Кто-то, огромной, грязной пятернёй схватил меня за плечо и бесцеремонно развернул к себе, это был здоровенный мужик заросший грязной бородой в засаленной кожаной безрукавке и смотанным кнутом.
-Куда ты рвёшься сопляк! Неужели ты подумал что тебе удасца пройти бесплатно по моей площади!
Я застыл не понимая что произошло но дослушав тираду громилы до меня начало доходить что я не успев войти влип в неприятности.
Не дождавшись ответа мордоворот хорошенько встрехнул меня
-Ты что оглох щенок! Плати говрю! Твои видок убеждает меня что у тебя есть кое что из монет!
Окружающие зыркали но не подавали виду что рядом происходит подобное бесчинство.
Ненависть вспыхнула во мне грозясь сжечь остатки изуродованной души.
Мерзкие твари! С-сучьи ублюдки, вы не достойны своих предков, ваше призвание гнить заживо с ваших душ не будет ни какого проку!!! Нет стоп, не этому учил меня старик, нельзя раскрываться нельзя привлекать к себе внимания, потом когда ни будь я отомщу, отомщу всем и сразу.
Хорошенько надавив фантомными руками телекинеза на поросячьи глазки амбала, я припустил сквозь толпу, оставляя за спиной схватившегося за лицо и орущего ублюдка. Никто не обращал внимания на несущегося между лотков, измученного недоеданием худого подростка, подобных субъектов на площади было хоть отбавляй.
Приближаясь к краю толпящихся на площади людей я замедлился и зашагал часто петляя и как ни в чём не бывало, направился в сторону самой, как показалось чистой, ведущей в верх улице. Хоть и выглядел внешне спокойно, внутри меня всё кипело, страшно хотелось воспользоваться утаевыми силами, хотелось выпустить всепожирающее языки хаоса на свободу чтобы даже камня не осталось от этого мерзкого городишки. Говорят, что у городов есть душа, что они по своему живые как леса. И если таковая и была, то родство которое я с отчаянием ощущал, говорило, что душа этого города так же изуродована, лишена воли и надежды на спасение, потерявшая силы сдерживать людские пороки.
-Слюнтяй, ты сюда не за этим пришёл, припасы и информация, собери и проваливай со своими терзаниями, вон, к богам для разнообразия.
Наметившись ещё ударить себя по щеке, передумал, ибо забрёл в кварталы знати, стражников прибавилось дома внешне разбогатели, но выплёскивать помои из окна, стараясь попасть в уличный слив, здесь тоже считалось нормальным. Стараясь меньше обращать на себя внимания, прибавил шагу с надеждой разглядывая дома, чтобы не пропустить какую ни будь таверну и следя за риском попасться на глаза случайному магу.